Цветная Триодь

Дни твоей любви — как в руке гроши.

Дай один пятак на помин души,

а другой пятак ты в колодец брось —

тяжело живым жить с живыми врозь:

тем, кто ищет крест посреди могил,

тем, кто умер и имя своё забыл.

Покидает слово поверхность губ,

и закрыт, как ларь, деревянный сруб —

в нём столпом хрустальным стоит вода,

как любовь, что ещё не дала плода.

Тяжело тебе говорить: «прости» —

дни твоей любви, как вода в горсти,

утечёт меж пальцами, утечёт…

Что другим позор — то тебе почёт,

что другим убыток — тебе улов —

несказанный смысл в паутине слов.

Строя в небе город, снуют стрижи,

и цветут, как сон, васильки во ржи.

Пусть в воде светло, а в земле — черно,

но твои слова — как в руке зерно.

Прилетит синица из дальних мест,

где с колодцем рядом — дубовый крест,

а с рябиной жаркой — прохладный клён,

где детей головки светлы, как лён,

так светлы, что, кажется, час пробил

выходить усопшим из их могил.

— Но легко ли миром повелевать? —

спросишь ты у леса, земли, реки.

Прилетит синица зерно клевать,

пить святую воду с твоей руки

прилетит прозрачная стрекоза,

приползёт заботливый муравей —

и твоё лицо обовьёт лоза,

позабытый царь голубых кровей.

Вот и жизнь прошла, как короткий день,

отгорел закат — впереди темно,

и, уже не жалуясь на мигрень,

обнажил колодец сухое дно.

Там блестит монетка — последний знак,

что любовь в душе оставляет след,

а душа летит в тот слепящий мрак,

где уже ни жизни, ни смерти нет.