Цветок Грина

Глава 7. Нежданное спасение

Вечерело. Путников окружила серая пелена подходящего к концу дня. Лес словно дождался, когда скроется солнце, и тоже начал менять обличье. Вместо величавых лиственных гигантов все чаще стали попадаться засохшие серые стволы мертвых деревьев. Путь сквозь заросли перестал казаться Грину таким уж приветливым и безопасным, и он с тревогой ждал наступления сумерек.

- Какие-то странные места пошли, - опасливо озираясь по сторонам, произнес юноша.

В наступающей тьме перед ними возвышался лес тонких безлиственных деревьев. Уходящие высоко в небо коричневые и серые стволы, казалось, поразила неведомая болезнь. Земля под ногами тоже высохла и стала тверже.

- Этот лес у вас называют Призрачным, так? - спросил Эрду.

Грин в ответ утвердительно кивнул.

- Слышал я, что заходить в него, мало кто решается, - продолжал северянин. - Якобы путники тут пропадают. Поэтому купцы и путешественники минуют его по реке, на лодках да парусниках.

- Все - правда, - кивнул Грин. - У нас про него разные истории рассказывают одна другой страшнее. Я, например, слышал про злых духов, что заводят путников в чащу, а потом сводят с ума. Некоторые селяне рассказывали, что видели тут старую женщину в черных одеждах чей плачь леденит кровь и наводит порчу.

Из тех, кто заходил в этот лес многие никогда потом не возвращались.

Вот взять хотя бы мистера Ладдери: семь лет назад пошел с приятелем в лес, а вернулся один и напрочь лишенный рассудка. Бедняга до сих пор твердит, что видел как его друга Бути Фенира утащила в чащу неведомая сила. Некоторые верят его россказням, но большинство сторонится, считая сумасшедшим и убийцей; якобы он своего дружка убил, а свалил все на лесное привидение.

- Молва, знаешь ли, молвой, но я такие истории слышал почти о каждом лесе, - проговорил Эрду. Мы с тобой раньше времени пугаться не будем, но ухо держи востро и если что подозрительное заметишь, сразу скажи.

- Хорошо, - ответил Грин и огляделся вокруг. - Странно как-то, деревья все мертвые кругом и уж больно тихо. Словно не по лесу идем, а в подземелье забрались. Вон как темно, может пора выбрать место для ночлега?

После этих слов юноша с надеждой посмотрел на гардемийца.

- Я уже долго высматриваю, где бы заночевать, но тут как назло одна равнина. Ни холма, ни пригорка. Ну что ж, - вздохнул Эрду, - расположимся тут.

Путники устроились прямо на земле и, немного перекусив вяленым мясом и ягодами, принялись готовиться ко сну. Костра решили не разводить, чтобы, по словам гардемийца, не привлечь лишнего внимания.

Грин устроился рядом с засохшим гигантом, чья кора давно обветшала и, положив под голову походный мешок, попытался уснуть. Лежать на твердой и прохладной земле было неудобно. Он с грустью подумал о своем уютном и далеком доме. Грин чуть не заплакал, когда представил себе, как будут беспокоиться родители и Тами. Сейчас ему особенно не хватало их теплоты и ласки. За тяжкими раздумьями юноша не заметил, как вскоре уснул.

Разбудил Грина ночной кошмар. Он открыл глаза и понял, что не может вспомнить страшный сон. Ночная тьма уже скрылась. Вокруг было пасмурно и серо. Юноша поискал глазами Эрду, но того на своем месте не оказалось. На земле лежали брошенный походный мешок и трость. Сон как рукой сняло. Юный Коэл вскочил на ноги и начал всматриваться в ночную темноту. Вокруг, насколько хватало глаз, никого не было. Спустя пять минут безуспешных поисков Грин принялся звать пропавшего гардемийца. Сначала тихо и неуверенно, а затем все громче и громче.

Беспокойство росло с каждой минутой. Стало труднее думать и держать себя в руках. Юноша затравленно озирался по сторонам, сжимая в руках древко копья. Слух обострился и улавливал любой шорох. Сначала он внушал себе, что Эрду вот-вот вернется и все станет по-прежнему, но время шло, а северянин не появлялся.

Грин Коэл никогда в жизни не попадал в подобную передрягу и понятия не имел, как из нее выбираться. Собрав волю в кулак, он обратился ко всему, во что верил и знал. Страх ослабил хватку, но, невзирая на отчаянные попытки унять дрожь в коленках, уходить не собирался. Грин закрыл глаза и попробовал представить, себя со стороны. Это произвело нужный эффект; он слегка разозлился.

"Сижу тут трясусь как заяц, а Эрду может быть сейчас как раз нужна помощь", - подумал он и снова осмотрелся вокруг. Спустя несколько секунд юноша заметил неподалеку черное пятно. В ночной темноте он бы никогда его не заметил, но сейчас в серой предутренней прохладе глаза отчетливо уловили необычный контраст на фоне однообразной картины леса.

Юный Коэл взял цветок и осторожно двинулся в направлении темной прогалины. На половине пути к цели стало ясно, что привлекло его внимание. Среди тонких, покрытых коричневой корой стволов чернели обугленные останки деревьев. Чуть поодаль, слева от Грина раскинулась выгоревшая роща. Справа от нее находился не задетый пожаром пустырь.

Через несколько десятков шагов, стали видны расположенные на пустыре деревянные постройки.

Подойдя ближе, юноша внимательно осмотрел сгоревшую траву. Ее границы казались неестественно ровными, словно кто-то прочертил невидимую черту, отделявшую пожарище от пустыря за которую огонь не посмел выйти. Посреди пепелища, словно черные истуканы громоздились головешки деревьев и пней.

Стали лучше видны примеченные издали постройки. На бледно желтом ковре засохших листьев косились полуразрушенные низкие домики из круглых бревен. Простые одноэтажные срубы даже близко не походили на солнцереченские красивые поместья и скорее напоминали сараи или на худой конец амбары.

У того, что ближе к Грину, отсутствовала крыша и часть наружной стены. Сверху он был придавлен засохшим и обветшалым деревом.

Второй дом был намного больше. Сложенный из длинных коричневых бревен, без окон и украшений он выглядел старым и заброшенным.

Глядя на эту унылую картину, Грину вдруг захотелось немедленно убежать. Так жутко и запустело было вокруг, будто в этом месте навсегда остановилось время.

Сердце подсказывало, что Эрду нужно искать где-то неподалеку, но в то же время, всем своим естеством юноша желал поскорее покинуть зловещее место.

Выставив перед собой копье, юноша зашагал в сторону ближайшего к нему полуразрушенного дома. Страх затуманивал разум и притуплял зрение, мешая успокоиться и собраться с мыслями.

Приблизившись к постройке, он заглянул внутрь. Боковая и задняя стены были подпалены; в углу зияла дыра с обугленными вокруг бревнами.

Не найдя ничего интересного, Грин отправился осматривать второй дом, который казался целым. Дверь и единственное окно он нашел на северной стороне дома. Оно было достаточно высоко от земли, потому юноше пришлось уцепиться руками за подоконник и подтянуться. Внутри оказалось темно и совершенно ничего не видно. Большую деревянную дверь кто-то плотно запер, а так как Грин особо не стремился попасть внутрь, идею изучить дом изнутри пришлось отбросить. Побродив некоторое время вокруг, он решил снова осмотреть пепелище.

Возвращаясь к обугленной роще, он издали почувствовал неладное. Словно что-то изменилось с тех пор, как он там побывал. На черной от сажи земле посреди головешек и пней валялось нечто похожее на мусор.

Внезапно тело юноши от кончиков пальцев и до макушки пронзил леденящий кровь ужас. Присмотревшись, он увидел вовсе не мусор: пожарище было усеяно грудами разрубленных тел. Беспорядочная мешанина из останков представляла собой ужасающую картину чьей-то злой и жестокой сущности.

Юношу замутило. Он отпрянул и часто задышал. Словно во сне он рванул с места, пытаясь убежать, но не тут-то было.

Что-то схватило Грина за ногу и потащило по земле в сторону построек. Отбиваясь от невидимого врага свободной ногой, он громко закричал и, выронив копье с цветком, начал хвататься руками за землю. Незримая напасть, что его тащила, обладала поистине неодолимой силой, а потому юноше никак не удавалось зацепиться.

Земля под большим домом разверзлась, обнажив черную яму в которую затягивало до смерти перепуганного Грина. Его сознание охватила паника. Словно в предсмертной агонии он продолжал биться и кричать, когда внезапно увидел, кто его тащит.

Чудовище проявилось так, словно на него вдруг пролили свет от фонаря или факела.

Огромный прозрачно-белый призрак держал ногу юноши белесой и безжизненной лапой. Шагая, в направлении ямы он внезапно обернулся, отчего стала видна жуткая морда, похожая на голову мертвой рыбы, в пасти которой торчал ряд длинных как кинжалы зубов. Голова держалась на тонком паукообразном туловище, из которого уродливо выпирали кривые кости и кошмарный горб. Длинные прозрачные конечности, словно ветви гигантского растения, безжизненно свисали с изуродованного белого месива мышц.

Обезумевший от страха юноша внезапно осознал, что смотрит в лицо смерти. Нечеловеческим усилием воли он ухватился всего за одну пришедшую в голову мысль. "Я не хочу умирать. Я не умру", - сказал себе Грин и приготовился сражаться. Он отнюдь не был трусом, и где-то в глубинах сознания все его естество взбунтовалось против надвигающегося рока. В памяти всплыл стишок из детства, которому его научил отец. В моменты тяжелых приступов болезни, оставаясь один на один с недугом, который мог его убить, Грин повторял про себя такие строки:

На последних словах мысли Грина всего на мгновение освободились от сковывающего ужаса. Юноша вдруг услышал тихое женское пение и музыку.

"И, правда", - с грустью подумал он, - "новый день наступает".

Оброненный им алинтар и в этот раз не изменил себе. В минуту ужаса и безнадежности цветок протягивал свою музыку, словно руку утопающему. Звук в ушах нарастал и вот уже почти заглушал все посторонние шумы. Печальная мелодия становилась громче, словно штормовая волна, накатывая утробными ветрами. Женское пение разносилось многократным эхом. Поражающий своей глубиной голос, казалось, пронизывал века и тысячелетия. Он медленно пел ему о чем-то давно ушедшем, но очень важном. И было в нем столько грусти и горечи утраты, что по телу юноши засквозили мурашки, а на глазах выступили слезы. Он не только поверил, что может быть отважным и сильным, но и ощутил это каждым уголком души. Грин увидел себя со стороны грозным и суровым воителем, древним как скалы и непобедимым.

Выхватив из-за пазухи кинжал, он с яростным криком, вонзил его в ногу чудовища. Лезвие вошло по рукоять в белое, слегка прозрачное мясо и застряло.

Враг не проронил ни звука, но тут же прекратил движение. Свободной лапой он вцепился в кинжал и с усилием выдернул. В месте раны зияла чернота. Крови у призрака, как и голоса, очевидно, не было.

Чудовище замерло почти у самой расщелины под домом и, казалось, пребывало в замешательстве. На Грина уставились два безжизненных белых пузыря, служивших твари глазами.

Неожиданно, справа из чащи послышался треск веток, словно оттуда ломился медведь или кабан. Поляну огласил чей-то зычный боевой клич:

- Р-р-ра-а-а!!!

Спустя мгновение из чащи вылетел витязь гигантских размеров с огромной секирой наперевес. Рост исполина достигал трех с лишним метров, а телосложение напоминало дуб или скалу, облаченную в кольчугу. Из-под стального шлема блестели решительные серые глаза. У него был благородный нос с горбинкой и широкие губы. На слегка вытянутом лице, завершавшемся квадратной челюстью, росли кустистые брови и пышные усы желтого цвета. Такого же оттенка были и густые волосы, прядями ниспадавшие на могучие плечи.

Следом из чащи показался карлик с арбалетом. Рыжеволосого и веснушчатого гальмитла было почти не видно на фоне исполина, которому он едва доставал до бедра.

На округлом лице с чуть выпирающими щеками располагались большие и притягательные глаза зеленого цвета, острый и немного вздернутый нос и тонкие губы, которые в данный момент были плотно сжаты.

Низкорослый человечек резким движением вскинул оружие и прицелился.

Выпущенный из арбалета стальной болт впился в туловище призрака чуть ниже груди. Рыбомордый тотчас выпустил ногу Грина и схватился уродливой пятерней за древко.

Последней появилась молодая девушка удивительной красоты. У нее была стройная фигура, приличный по человеческим меркам рост и чувственное волевое лицо, на котором выделялись большие пронзительные глаза с длинными ресницами и пухлые губы. В ее движениях и поведении было что-то кошачье, неторопливое и женственно грациозное. На вид девушке было не больше двадцати пяти лет.

Ее вполне можно было принять за человека, если бы не загорелая кожа шоколадно золотого оттенка, которая переливалась разными цветами в зависимости от того, как падал свет.

На голове она носила тонкий золотистый обруч с вертикальными лучами. Прямые и черные как смоль волосы были собраны в высокий пучок, из которого, словно водопад, до пояса струился длинный хвост. Худощавое тело облегали белые, с голубой оторочкой приталенные одеяния, ниспадавшие почти до самой земли. На груди красовался золотой медальон с зеленым изумрудом, а на талии изысканный пояс в форме сплетенных растений.

Увидев в руке девушки жезл небесного цвета, Грин решил, что перед ним самая что ни на есть настоящая волшебница.

Свалившаяся как снег на голову троица, казалось, застала призрака врасплох; он, замер в нерешительности, как будто размышляя, что делать дальше.

Раньше ему никогда не приходилось сражаться на равных: будучи абсолютно невидимым, он подкрадывался к ничего не подозревающей жертве и утаскивал ее в свое жуткое логово. В этот раз все было по-другому: нападавшие его прекрасно видели, что оказалось для чудовища полной неожиданностью.

Гигант несколькими шагами настиг застывшего противника и со всей силы рубанул секирой. Сокрушительный удар пришелся в плечо. Оружие с хрустом прошло сквозь безобразное белесое туловище, разрубив рыбомордого надвое. На глазах изумленного Грина рухнувшие на землю части начали дергаться и неестественным образом изменять форму. Не успел он оглянуться, как обрубки превратились в двух призраков, правда, меньшим размером.

Поборов оцепенение, Грин из последних сил пополз дальше от места битвы. Удалившись на безопасное расстояние, он судорожно принялся искать алинтар и копье. К счастью, оба предмета лежали неподалеку от жуткой груды, где его пару минут назад настигло чудовище. Кое-как добравшись до злополучного места, юноша подобрал их и снова обратил взор на разгоравшееся с новой силой сражение.

Уже не два, а три чудовища осаждали гиганта. В одного из арбалета выстрелил гальмитл. Их спутница до сих пор бездействовала, застыв в замысловатой позе, словно чего-то сосредоточенно выжидая.

Обладающий недюжинной силой призрак схватил руки гиганта. Какое-то время они боролись, но затем монстр пересилил и повалил богатыря на спину. Призрак поменьше впился зубами в руку, не давая воспользоваться секирой. Третьего к счастью подстрелил рыжий карлик, чем спас товарищу по оружию жизнь. Тварь почти подобралась к горлу великана, но метко пущенный болт пробил череп; сраженный враг мешком рухнул наземь.

Гальмитл бросил взгляд на застывшую в напряженной позе спутницу и громко закричал:

- В сторону!

Раненый гигант с усилием стряхнул с себя врага и что есть мочи отскочил, прокатившись несколько метров по земле.

Это было сделано как нельзя вовремя. Из свободной руки девушки вырвался столп желтого света, который устремился в сторону призраков. В считанные мгновения от врагов не осталось и следа: кошмарные создания, словно дым растворились в воздухе. На месте побоища остался лежать раненый витязь да пара стрел с кинжалом Грина.

Ненадолго воцарилась тишина, которую нарушал лишь басистый стон детины с покусанной рукой.

Звучавшая в голове юноши музыка постепенно стихла, и он с нежностью посмотрел на растение. Он мысленно поблагодарил алинтар за поддержку, без которой он, скорее всего, был бы уже съеден заживо в темном подвале.

- В следующий раз ты будешь держать врага! - раздался ворчливый голос великана. Морщась от боли, он поднялся с земли и нагнулся, чтобы подобрать секиру.

- Зря ты думаешь, что услышав это в сотый раз, я передумаю и осознаю глубочайший смысл этой твоей шутки, - ворчливо отпарировал карлик и обратился к Грину: - Кто ты такой и что тут делаешь?

Произнесено это было, мягко говоря, недружелюбным тоном и, учитывая только что пережитое юношей потрясение, не совсем уместным. Гальмитл хмуро смотрел на младшего Коэла, держа наготове заряженный арбалет, благо только не целился.

Девушка тем временем подошла к витязю и принялась осматривать раненую руку, из которой сочилась кровь.

- Я Грин Коэл из Солнцеречья, - взволнованно ответил юноша. - Ночью мой друг внезапно пропал. Я пришел сюда, чтобы найти его и..., - Грин осекся, вспомнив недавно пережитый ужас.

- Спешу тебя разочаровать, - перебил гальмитл. - Вряд ли твой друг еще жив.

- Бэнкси! - сердито воскликнула девушка. - Прояви хоть каплю вежливости. Не видишь?! Юноше нужна помощь.

- Он своими глазами видел, с чем мы только что имели дело. Мне жаль, - с этими словами карлик повернулся и зашагал в сторону чернеющей под старым домом ямы. - Дело еще не закончено, - бодро обратился он не то к себе, не то к своим товарищам.

- Постойте, сударь гальмитл, - слабым голосом окликнул Грин. - Кто вы?! Что тут произошло и, во имя всего святого, что это такое?!

Юный Коэл указал на место, где пару минут назад растворилось чудовище.

Когда до провала оставалось несколько шагов, гальмитл обернулся и, шутливо склонившись в реверансе, официальным тоном представился:

- Бэнкси. А это, - он по очереди указал пальцем на своих спутников, - Артего, как видишь, эфал и Льявалла - эскритка.

День назад Грин и понятия не имел, кто такие эфалы и уж тем более эскриты, но сейчас, вспомнив рассказ Эрду, понял, что перед ним представители дружественных народов Соры.

- А что тут произошло, не твоего ума дело. Меньше знаешь - крепче спишь, хотя после пережитого, думаю, вряд ли, - задорно подмигнув юноше, заметил гальмитл и добавил, - пошли со мной, поищем твоего товарища. Что у тебя там? Цветок? Как мило.

Девушка, которую звали Льявалла, оторвала внимание от руки эфала и с интересом посмотрела на юного Коэла. Когда эскритка заметила алинтар, по ее коже пробежала яркая волна, будто отразив попавший на нее свет.

Поймав на себе пристальный взгляд девушки, Грин смутился и густо покраснел. Чтобы преодолеть неловкую ситуацию, он отвернулся и принялся искать свой кинжал. Клинок лежал на сухой земле, слегка припорошенный пылью, и, на первый взгляд, казался целым и невредимым. Подняв оружие, Грин спрятал его обратно за пазуху и посмотрел в сторону гальмитла.

Бэнкси тем временем запалил факел и, вложив в свободную руку меч, юркнул в яму.

Грин, немного поколебавшись, отправился следом.

Внутри оказался уходящий вниз узкий тоннель, по которому могли пройти в ряд не больше трех человек. Высотой он был около двух метров и явно не был рассчитан на рост призрака.

"Очевидно, рыбомордый передвигался тут, наклонившись", - с отвращением подумал юноша. "Или вставая на четыре лапы".

Вокруг было темно и затхло. Ноги ступали по какой-то твердой поверхности: земле или глине. Пахло плесенью и сухой почвой. Юноша осторожно приблизился к застывшему неподалеку гальмитлу: карлик внимательно изучал стену и пол.

- И что бы этим кошмарным тварям не жить на берегу моря среди пальм? - не отрывая сосредоточенного взгляда от стены, произнес Бэнкси. - Хотя самые отъявленные из них так и делают, - невесело хмыкнул он, после чего двинулся вглубь тоннеля.

Несмотря на простоватую внешность, гальмитл держался с достоинством, не уступавшим особе королевских кровей. Копна рыжих волос, невыдающийся курносый нос и смеющиеся глаза резко контрастировали с поведением и манерами их обладателя. Перечисленные недостатки внешности с лихвой скрывали безупречно поставленная речь, прямая осанка и высоко поднятая голова.

Ко всему прочему, в театральном поведении карлика отсутствовало высокомерие, что для персон такого склада является большой редкостью.

С первых минут общения Грин проникся к Бэнкси симпатией. Новый знакомый подкупал деловитостью и чувством юмора.

Некоторую степень недоверия и отстраненности гальмитла он воспринял, как отпечаток нелегкой судьбы.

Вскоре подземный проход закончил спускаться и вывел их в просторную пещеру, пол которой доверху был усеян черепами и костями. Карлик с человеком только начали продвигаться вглубь, когда подземелье вдруг озарил яркий свет.

- Спокойно, это всего лишь я, - мелодичным голосом произнесла эскритка, появившись позади них. В ее руке, словно маленькое солнце, сверкал магический жезл, освещая подземелье ярко-золотистым светом.

Грин не обратил внимания на девушку, ибо, когда свет озарил дальние углы пещеры, стал виден лежащий на костях Эрду. Тело гардемийца было связано прочной веревкой, а сам он не подавал признаков жизни. Подбежав к нему, юноша попытался пальцами развязать опутывающие пленника веревки. На первый взгляд, северянин был цел и невредим, хоть и находился без сознания. Подоспевший следом гальмитл с удивлением присвистнул:

- Вот это да! Живой!

Бросив безуспешные попытки развязать путы вручную, Грин достал из-за пазухи кинжал и принялся их резать. Вслед за юношей к связанному мужчине подбежали Льявалла и Бэнкси. Гальмитл начал помогать Грину мечом. Через несколько минут они с трудом вытащили Эрду на поверхность.

- Он долгое время был без воздуха, - осмотрев гардемийца, проговорила Льявалла.

- Кто это?! - удивленно спросил подошедший Артего.

- Спутник юноши. Монстр его не тронул. Странно как-то, - задумчиво пробормотал гальмитл. - Совсем не похоже на эту тварь, или наши друзья из деревни чего-то напутали.

- Поди, оставил, чтобы сожрать позже, - предположил гигант.

Пока карлик с великаном беседовали, эскритка достала из походного мешка бутылочку со снадобьем белого цвета. Затем, легонько приподняв голову Эрду, влила в рот лекарство.

Грин с жалостью и надеждой смотрел на бледное лицо мужчины. Он поймал себя на мысли, что беспокоится и переживает о человеке, которого еще недавно совсем не знал. За короткое время гардемиец действительно стал ему другом.

Несмотря на волнение и пережитый кошмар от него не ускользнула и загадочная, словно летняя ночь, красота эскритки. Девушка источала тот неподдающийся описанию аромат, что заставляет забыть обо всем на свете, захватывая и унося по течению сладостных рек. Юноша почувствовал исходящие от нее волны тепла. Грину стоило немалых усилий не поддаться захватившей его мысли чарующей нежности.

Льявалла закрыла глаза и взмахнула рукой, словно хотела поймать воздух над головой. На ее указательном пальце заблестела яркая звездочка, которой она прикоснулась ко лбу гардемийца. Капля света тут же исчезла, как будто растворившись в коже.

Эрду открыл глаза. Увидев перед собой прекрасное лицо девушки и счастливую мину Грина, мужчина встрепенулся и уставился непонимающим взглядом.

- Где я?!

Он приподнялся и, заметив рядом эфала с гальмитлом, открыл от удивления рот. - А это кто?! - спросил он Грина, кивнув в сторону незнакомцев. - Последнее, что помню, это как мы ложились спать. Явно не тут.

Улыбающийся от счастья юноша начал взахлеб рассказывать о своих приключениях с момента, как обнаружил пропажу гардемийца. Троица слушала, не перебивая, им, очевидно, тоже были интересны подробности злоключений Грина. Когда он закончил повествование, пришла очередь представить новых знакомых.

- Артего из Орсо, - сказал великан, прижав ладонь к груди - эфал.

- Бэнкси из Унармита, - слегка кивнув, произнес гальмитл.

- Льявалла, адепт Салары, эскритка, - сказала девушка, улыбнувшись уголком рта.

С благодарностью взглянув на волшебницу, гардемиец произнес:

- Спасибо за неожиданное спасение. Меня зовут Эрду Аридстар, сын Александра. Мы с Грином в неоплатном долгу перед вами.

- Почему призрак не тронул тебя? - неожиданно спросил Бэнкси.

Эрду слегка задумался, а потом медленно, словно сомневаясь, проговорил:

- Есть у меня одна догадка, только проверить надо. Судя по описаниям, убитый вами призрак особенный и чует мое сердце, появился тут не сам. Очень уж похож он на воплощение чьего-то оскверненного разума: злобного и нечестивого. Только подумайте, стала бы эта тварь связывать меня? Явно это сделал кто-то другой, например хозяин призрака. Полагаю, темная личность, что произвела эту мерзость на свет, скрывается сейчас где-нибудь неподалеку.

При этих словах Грин и Артего опасливо оглянулись вокруг, будто ожидая, что из чащи за ними наблюдает хозяин призрака.

- Такие создания не могут причинить мне вреда, - продолжал Эрду, - ибо я аргалит, а воля прошедшего обряд аргалио скрыта для них за семью замками. Скорее всего, меня усыпили с помощью колдовства, а затем затащили в логово. Хозяин твари наверняка злобный, трусливый и безвольный мерзавец, привыкший убивать лапами своего порождения. Не зная, как поступить, он, очевидно, меня просто связал и оставил умирать в душной пещере.

Эрду обвел присутствующих взглядом.

- У кого-нибудь есть соображения, где может находиться хозяин призрака?

- Мне кажется, нужно искать внутри дома, - сказал Грин, кивая в сторону входа. - Он заперт изнутри, а в окно ничего не видно.

Спустя пару минут пятерка обошла жуткое строение и оказалась на другой стороне, как раз там, где располагалось крыльцо. Не достучавшись до хозяев, Артего принялся ломать прочную дубовую дверь. Остальные путники наблюдали с приличного расстояния и давали советы. Выбрав место, где, по общему мнению, должен был располагаться замок, эфал принялся долбить секирой, пока не выломал солидный кусок древесины. После этого он сильно ударил плечом в дверь, и та, жалобно затрещав, отворилась.

В душное помещение проник воздух и свет от первых лучей проглянувшего солнца. Эрду первым зашел внутрь и осмотрелся. В скромно обставленной просторной комнате царил полумрак. Посередине стоял деревянный стол со скамьями, а у дальней от входа стены находилась белая печь. Чуть правее гардемиец заметил скамейку, на которой сидела одинокая фигура, скрытая тьмой.

Вслед за северянином в дом вошли Льявалла и Бэнкси.

Эрду достал клинок и сделал несколько шагов вглубь комнаты. В левой руке северянина полыхал факел, которым он разгонял темноту помещения. Хозяин дома не двигался и не подавал голоса.

- Мы не причиним вам вреда. Я и мои друзья хотим знать, по какому праву были атакованы неизвестным чудовищем за стенами вашего жилища, - нарочито громко произнес Эрду.

Незнакомец никак не отреагировал на вопрос и продолжал безмолвствовать.

Когда мужчина со спутниками достигли середины комнаты, раздались хриплое бормотание и всхлипы. Приблизившись вплотную и осветив фигуру, изумленные путники увидели мерзкого вида старуху. Наполовину открытые черные глаза злобно поблескивали в пламени факела. Сощурив их, точно два серпа, старуха зыркала на непрошенных гостей взглядом полным ненависти. У нее был крючковатый толстый нос и рот без губ, который перекосило от бешенства. Она тихо кряхтела себе под нос, сопела и подвывала:

- Развелось всяких...бегают, как бешеные, поют и бесятся...ну ничего...я вам покажу, - старуха презрительно выхаркивала бессвязные слова.

- Ничего ты никому больше не покажешь, - презрительно заметил Бэнкси. - Твое чудовище подохло, мы его прикончили.

Старуха бросила отсутствующий взгляд на гальмитла, отчего тому стало дурно, и внезапно замолчала.

- Давайте уйдем отсюда, - с отвращением взмолилась Льявалла.

Эрду убрал меч в ножны и понимающе посмотрел на эскритку.

- Да. Нас тут ничего не держит, - сказал он и направился к выходу.

Гардемиец уже был у дверного проема когда услышал оклик гальмитла:

- Что?! Вот так и оставим ее тут?! А если по ее воле снова появится чудовище? Или еще кто похуже?

Эрду обернулся и уверенным голосом проговорил:

- Этого не будет, я ручаюсь. Тварь, что вы убили, ей пришлось вынашивать всю свою одинокую и унылую жизнь. Второй такой, к счастью, у нее нет и не будет. Пусть остается доживать свои дни наедине с ненавистью.

Они почти вышли наружу, когда услышали за спиной жуткое карканье:

- Они идут...всех их...все заплатите, узнаете еще, как смеяться надо мной! Вы не сможете...впереди только тьма...ничто не поможет...вам, - последние слова ведьма произнесла еле слышно и зашлась каркающим кашлем.

Троица спешно покинула мрачное помещение. Северянин вышел последним и спешно затворил за собой развороченную дверь. Так тяжело и тоскливо было внутри дома, что глоток свежего воздуха и солнечный свет показался им самым прекрасным чудом; торжеством жизни после туманного забвенья.

- До чего темная персона! - облегченно вздохнув, проговорила Льявалла. - Не знаю как вы, а у меня ощущение словно в логове паука побывала.

Грин и Артего тут же напали с расспросами.

- Как я и предполагал, хозяйкой призрака оказалась ведьма, - сказал гардемиец. - Старуха давно выжила из ума, а потому надолго задерживаться мы не стали.

- У меня до сих пор мороз по коже от ее взгляда! - пожаловался Бэнкси.

Услышав слова товарищей, юноша и эфал порадовались, что решили остаться снаружи. Пожеланий лично навестить старуху никто из них не высказал.

- Призрака породило одиночество, гордыня и отсутствие веры. Трудно сказать, сколько времени оно тут обитало и скольких людей успело погубить, - проговорил Эрду.

- Около двадцати лет, - произнес Артего с видом, будто удивился, что произнес это вслух.

В глазах гардемийца застыл немой вопрос.

Бэнкси с плохо скрываемым недовольством посмотрел на эфала и, покачав головой, медленно проговорил:

- Мы как бы это сказать..., - Бэнкси замешкался как будто, подбирая слова, - наемники. Вместе уже много лет. Скитаемся по свету в поисках достойной работы.

Скажу честно, в эту глушь нас занесло не просто так. Деревня есть неподалеку, называется Бейгервик. Местные попросили избавиться от неведомой напасти, что с давних пор обитает в этой части леса. Якобы двадцать лет тут люди пропадают, и управы никакой нет. Те, кто уцелел, рассказывали страшные истории, как их спутников по одному, а иногда и по двое утягивала в чащу неведомая сила.

Льявалла сразу сообразила, что это призрак. Она у нас специалист по таким штукам.

- Призрак, да не простой, - вставила слово Льявалла. - Этот был скрыт от взглядов простых смертных, а потому прежде чем браться за работу пришлось кое-чего раздобыть.

- В общем, моя подруга хочет сказать, - перебил Бэнкси, - что мы взяли с собой магический артефакт, который делает призраков зримыми, и отправились на поиски.

- Значит, вот почему я его сначала не видел, а потом он, откуда ни возьмись, нарисовался перед глазами! - взволнованно воскликнул Грин.

- Блуждали мы долго, не скрою, - утвердительно кивнув, продолжил рассказ Бэнкси, - а сегодня ранним утром нас разбудили истошные крики вот этого юноши, - карлик весело подмигнул спутнику Эрду, - и мы тут как тут, примчались на выручку, и, как оказалось, очень даже вовремя.

Закончив рассказ, гальмитл предложил снова спуститься в пещеру рыбомордого, где по его словам, он заметил несколько интересных вещиц.

- Тайник у него там. Поди, за столько лет накопилось всякого, - проговорил Бэнкси, поджигая факел перед входом в грот.

Среди костей и прочего хлама путники действительно обнаружили целый клад. Тут было золото и серебро, оружие и доспехи, а кроме того, разнообразные безделушки, украшения и утварь.

- Да тут в десять раз больше, чем нам обещали в деревне! - проговорил эфал, который, надо сказать, с трудом протиснулся в логово.

Понадобилось около часа, чтобы уложить добычу в мешки и вынести на залитую ярким светом поляну.

Когда пришла очередь делить сокровища, Эрду от предложенной доли с благодарностью отказался.

- Делить трофеи должно тем, кто одолел врага, - с улыбкой сказал гардемиец. - Наша с Грином роль в этом деле не столь значительна.

- Не закричи юноша, и кто знает, сколько бы еще пришлось бродить по лесу в поисках отродья, - возразил Артего. - Пережить такое и остаться без награды, суть неправильно, если вы понимаете, о чем я толкую.

- Все равно, втроем столько не унести, - поддержал друга Бэнкси.

В конце концов, гардемиец согласился принять в качестве подарка одну вещь по своему усмотрению. Тщательно изучив груду сокровищ, его выбор пал на кольчугу медного цвета. На вес она была легкой, как кожа, а на вид и ощупь прочной, как гранит. Мужчина примерил доспех, и все увидели, что он сидит на нем, словно был выкован на заказ.

- Правильный выбор, - оценил Бэнкси. - Красная сталь гардемийской ковки. Такие вещи сейчас не делают, а достать практически невозможно. Да и стоит она, пожалуй, дороже всего, что тут есть.

Грин решил не оставаться в стороне. Провозившись, долгое время с добычей юноша остановился на внушительного вида булаве. У нее была блестящая серебристая рукоять с удобной для запястья цепочкой, а сверху ее венчал массивный шар с острыми шипами. Пока юноша крутил оружие в руках и примерял, как оно сидит в ладони, к нему подошла эскритка.

- Это оружие называется моргенштерн, что означает утренняя звезда, - произнесла она с улыбкой, глядя на Грина. - Артего, расскажи, как им пользоваться, - обратилась девушка к увлеченному трофеями эфалу.

- Им доспехи хорошо ломать, - отозвался великан и хмыкнул, - ну и кости с черепами дробить, конечно, тоже. Парировать атаки неудобно, тяжеловат, а вот со щитом самое то. На вот, держи этот, - Артего протянул Грину выуженный из груды сокровищ каплевидный стальной щит. - Первое время тяжело будет, но потом привыкнешь. Тренируйся чаще, дольше проживешь, - усмехнулся гигант и вернулся к изучению клада.

- Спасибо за советы, - пробормотал юноша слегка недовольный тем, что его как маленького ребенка поучают и дают наставления. Выставив перед собой щит, он сделал несколько выпадов новым оружием, что оказалось не так-то легко. Через пару минут силы иссякли, и Грин всерьез подумал, что не мешало бы заняться ежедневными тренировками.

Остальные тоже отыскали себе подарки по вкусу. Гальмитл с удивлением обнаружил подходящие его росту кольчугу и шлем; для Артего нашелся новый кожаный ремень с множеством карманов, а Льявалла взяла пару перстней и удивительной красоты свирель, невесть как оказавшуюся среди прочего барахла.

- Жаль, все не унесем! - сокрушался гальмитл, складывая золото в мешок.

- Что не сможем взять с собой, закопаем, - подбодрил друга Артего. - Потом вернемся и заберем.

- Предлагаю покинуть это ужасное место. Не знаю как вы, а я до сих пор чувствую чары безумной ведьмы, - озабоченно проговорила эскритка. - Ее злобный взгляд как будто следит за нами, словно выжидает чего-то.

Внезапно девушка встрепенулась, словно вспомнив нечто важное, и обратилась к Грину: - Ее злоба обращена на тебя ведь так? Все эти темные пророчества, что она бормотала. Она же обращалась к вам? Эскритка поймала тревожный взгляд северянина. - Темные силы этого места боятся вас и ненавидят. Почему?

Эрду с нескрываемым удивлением посмотрел на Льяваллу. Пугающая прозорливость волшебницы немало его встревожила, а странные вопросы, что она задала, заставили его пересмотреть события прошлой ночи и взглянуть на них совершенно с другой стороны. Северянина вдруг посетила невероятная мысль, что случайный плен на самом деле мог оказаться не таким уж случайным.

- Сейчас не время и не место для таких вопросов, - отрезал гардемиец. - Поддерживаю твое желание поскорей убраться отсюда. Разобьем лагерь где-нибудь подальше, отобедаем, а там придет и наш черед отвечать на вопросы.