Цветок Прерий

ГЛАВА XIV

– Мак, я не хочу неприятностей. Предоставь мне справиться с этим самостоятельно.

Маккензи скрестила руки на груди и нахмурилась.

– Мистер Смит, не становитесь невыносимым мужем еще до свадьбы. Ты пока не хозяин здесь.

На Маккензи были надеты брюки из грубой материи и тонкая батистовая рубашка, на шее завязан платок, руки защищали кожаные перчатки, пламя рыжих волос было спрятано под потрепанной фетровой шляпой, и грозный огонь пылал в изумрудных глазах.

– Я столько лет отвечала за все на этом ранчо, что просто не могу спокойно сидеть дома и печь пироги!

Она так резко дернула подпругу, что Долли громко фыркнула, подняв в воздух фонтанчик соломы.

– Кэл, ну, в самом деле! Не можешь же ты рассчитывать на то, что я останусь дома в первый день загона скота!

Кэл вздохнул и отвязал поводья Раннера от железного кольца.

– Боюсь, ты не ожидаешь того, что может случиться, – сказал он, – но ты всегда была упряма, как осел в жаркий июльский день.

Выводя Долли из конюшни, Маккензи лукаво взглянула на Кэла.

– Так не разговаривают с матерью твоего ребенка!

– Что же делать, если мать не понимает, что я забочусь о ее здоровье и хочу, чтобы она родила и других детей?

Выйдя из конюшни, они увидели низкое серое небо. Горы отбрасывали темные тени, над ними небо было бледно-розовым. Возле площадки для выгула лошадей молча переминались с ноги на ногу ковбои. Их настроение соответствовало этому мрачному утру – люди и оседланные лошади стояли, опустив сонные головы. Маккензи подозревала, что большинство из них еще не пришло в себя после субботней попойки.

Маккензи была рада тому, что Кэл взял бремя ответственности на себя. Это вполне устраивало ее, потому что скот он знал лучше нее и успешнее справлялся с работниками. Но дома она все равно не желала оставаться.

– Все знают, куда ехать? – спросил Кэл ковбоев. Сэм Кроуфорд сплюнул в траву.

– Да. Я с Буллом и Гидом отправлюсь на север вдоль реки. Скиллет, Чарли, Джордж и Харви поедут на запад вдоль холмов, а индейцы пойдут посередине.

– И мы будем сгонять весь скот, который посчитаем своим, независимо от клейма, – добавил Кэл. – Если вы увидите людей Армстронга или Кроссби, скажите им, чтобы все вопросы решали со мной.

– И никаких выстрелов, – вставила Маккензи.

– Если только они не станут стрелять первыми, – заметил Джордж Келлер.

– Вы слышали, что сказала мисс Батлер, – предупредил Кэл. – Думайте прежде, чем стрелять. Я буду объезжать долину, чтобы быть уверенным, что все в порядке.

– Как скажете, босс, – лицо Кроуфорда стало еще более кислым, чем обычно. – Но неприятности будут. Я чую их.

Сэм сказал о том, чего все ожидали, и на что многие ковбои надеялись. Им больше нравилось стрелять, чем пасти коров, и гоняться они предпочитают за людьми, а не за животными.

Когда все выехали с ранчо и отправились каждый в свою сторону, Маккензи подумала с тревогой, не следовало ли ей пренебречь советом Израэля Поттса и обратиться все-таки в суд Тумстоуна, чтобы там рассмотрели дело о подделке клейма. С каждой неделей количество животных с клеймом «Р. А.» на общем пастбище росло и росло, и у всех это клеймо выглядело подозрительно. А Маккензи придется забрать весь этот скот, потому что потеря этих животных значительно ухудшит финансовое состояние «Лейзи Би».

«Будь, что будет», – стоически решила Маккензи. Вдвоем с Кэлом они справятся и с этим. В прошлые годы очень мало животных с клеймом «Р. А.» переходило реку в восточной части долины, а ковбои с ранчо Райта Армстронга пасли скот к западу от реки. Но в последнее время люди Маккензи говорили, что видели несколько человек Армстронга в обществе людей Кроссби на восточных пастбищах. Маккензи точно не знала, что они замышляют, но подозревала, что для нее это добром не кончится.

Несмотря на все опасения неделя загона скота началась спокойно. Погода стояла жаркая и сухая, и скот было легко отыскать среди засохшей ломкой растительности. В среду утром почти половина стада оказалась надежно запертой за заборами «Лейзи Би», и Маккензи начала надеяться на то, что загон скота удастся завершить без приключений. Хотя ковбои говорили о том, что часто видели людей Кроссби, никто из них не причинил никакого беспокойства. Маккензи молила бога, чтобы работники «Бар Кросс» продолжали заниматься своим делом и не мешали ковбоям «Лейзи Би» заниматься своим.

К среде Кэл тоже немного расслабился и даже не стал спорить с Маккензи, когда та предложила объезжать пастбища по отдельности, а не вместе, так как это будет гораздо эффектнее. Кэл лишь велел Исти сопровождать Маккензи, и она охотно приняла это условие.

Маккензи провела все утро с группой Джорджа Келлера в подножиях гор южнее источников в поисках скота, который мог забрести сюда из долины. Пока ковбоям не повезло – они отлавливали случайно отбившихся от стада животных и втайне надеялись, что у них появится возможность немного пострелять или хотя бы попререкаться с командой Кроссби, что доставило бы им куда большее удовольствие, чем глотать пыль с утра до ночи, приглядывая за лениво бредущими коровами.

Маккензи почувствовала их настроение и решила, что завтра позволит нескольким ковбоям начать клеймить телят в то время, как остальные пригонят остальных животных. К воскресенью они будут готовы начать отправку скота, предназначенного для продажи, на железнодорожную станцию в Бенсоне, которая находится в двадцати милях к северу от ранчо.

После полудня в горах стали вспыхивать молнии и вскоре заплясали по всей долине. Как только на землю посыпались крупные дождевые капли, Маккензи натянула на себя плащ. Ковбои, ворча, сделали то же самое. Эти внезапные ливни вызывали лишь раздражение: их хватало на то, чтобы промочить человека до нитки, но не хватало для того, чтобы напоить землю и растения.

– Давай поедем на запад, – предложила Маккензи Исти.

Индеец невозмутимо взирал на отвесно падавшие струи дождя.

– Я хочу поговорить с Кэлом. Мне кажется, мы можем начать клеймить скот уже завтра.

Мако, Бей и Гид Смолл были где-то в промежутке между холмами и равниной, и Маккензи предполагала, что Кэл может быть с ними. Исти кивнул и молча повернул своего коня на запад.

Через какое-то время индеец вдруг остановился и указал вдаль. Маккензи выглянула из-под своего плаща и увидела разрозненную группу из пяти коров и троих телят, спрятавшихся от дождя под кустами.

– Поехали, посмотрим, – она пустила Долли рысцой к маленькому стаду.

На всех коровах стояло клеймо «Р. А.», и на сей раз даже Маккензи заметила признаки подделки. На телятах клейма не было.

– Нужно взять их с собой, – сказала она Исти.

Пока Маккензи отвязывала от седла лассо и раскручивала его над головой, индеец согнал животных вместе. Коровы смотрели усталыми глазами, но все же двигались. Маккензи с раздражением подумала, что от Исти толку мало – он смотрел куда-то вдаль. Она уже собралась упрекнуть его в невнимательности, когда перед ними вырос незнакомый всадник.

– О, да никак моя сводная сестра снова разыгрывает из себя ковбоя! – Тони Геррера остановил коня. – Баба-ковбой и индеец – чудная парочка! – он презрительно поглядел на Исти.

– Здравствуй, Тони, – спокойно приветствовала его Маккензи. – Что привело тебя так далеко на юг? Большинство коров Натана пасутся гораздо севернее.

– Никогда нельзя сказать, куда могут забрести эти глупые твари.

За спиной Тони появились еще четыре всадника – все они работали на Кроссби. Они примчались все вместе и распугали коров и телят, собранных Исти.

Тони взглянул на животных и скорчил страшно удивленную гримасу.

– Маккензи! – воскликнул он. – Не может быть, чтобы ты хотела забрать их с собой!

– Именно это я и хочу сделать, – ответила она твердо.

– Но это не твои коровы! Я знаю, что вести хозяйство на ранчо нелегко, но, клянусь, никогда бы не подумал, что ты опустишься до того, чтобы воровать чужой скот!

– Ты прекрасно знаешь, что это мои коровы. Тони злобно ухмыльнулся.

– Если я не ошибаюсь, это клеймо Армстронга. Я же говорил, что эти глупые создания могут забрести куда угодно.

– Если Райт Армстронг пожелает, он может приехать ко мне за своим скотом. Только ему придется объяснить, почему клеймо «Р. А.» на этих животных больше похоже на измененное клеймо «Лейзи Би». Но в любом случае тебя, Тони, это не касается; если только ты или твой хозяин не причастны к подделке клейма.

Тони снял шляпу и вытер лицо рукавом.

– Вот это да! – изрек он, повернувшись к своим товарищам. – С тех пор, как моя сестрица решила выйти замуж за желтоволосого апача, она ужасно обнаглела! Наверное, это он научил тебя воровать коров, а, Маккензи? Индейцы только так умеют «выращивать» скот!

Маккензи тревожно взглянула на Исти, который держал винтовку на коленях. Лицо его было непроницаемо.

– Да, – продолжал издеваться Тони, – до нас докатились слухи о том, что ты собираешься замуж за этого недоделка Смита. Видимо, не нашла другого способа удержать такого ценного работника?

– Убирайся отсюда, Тони, – велела Маккензи ледяным тоном. – Мне нужно работать. Можешь передать мои слова Райту Армстронгу и своему боссу.

– Думаю, у них найдется, что сказать на этот счет, – он скорчил похотливую гримасу, – скажи-ка, Мак, правда ли, что апачи трахаются с женщинами, как жеребцы с кобылицами? Тебе-то это хорошо известно!

– Может быть, она продемонстрирует нам, как они это делают? – смеясь, предложил какой-то ковбой.

– Думаю, нет! – вставил Тони. – Моя сводная сестра прибережет это для индейцев!

– Тогда я согласен быть индейцем – захохотал другой.

– Сомневаюсь в том, что это у тебя получится, – раздался голос откуда-то сзади.

Паника Маккензи понемногу улеглась, когда с бугра спустился Аппалуз Кэла. Дождь кончился, но на Кэле было надето мексиканское пончо – единственная одежда, имевшаяся у него на случай плохой погоды. Дождь промочил его повязку на голове, а влажные волосы блестели, как отполированное золото. Маккензи никогда не видела его таким красивым.

Кэл проехал между людьми Кроссби, не обращая внимания на то, что их руки потянулись к пистолетам.

– Эти парни наделали здесь столько шума, что распугали всех коров в округе, – Кэл повернул коня так, чтобы смотреть в лицо Тони. – Не слишком ли далеко ты отъехал от своего стада, Геррера? Здесь нет коров «Бар Кросс».

Тони нахмурился.

– Здесь нет коров и «Лейзи Би», Смит. Эти животные принадлежат Армстронгу. Вы собираетесь украсть их. Вы, апачи, привыкли красть скот, чтобы как-то прокормиться, но здешние фермеры не станут с этим мириться.

– Можешь обратиться в суд с жалобой, – холодно ответил Кэл. – Но, мне кажется, ты не захочешь привлекать внимание судей к тому, чем занимался весь последний месяц или больше.

– Мы сможем восстановить справедливость и без помощи суда, – хвастливо заявил Тони. – Но если и придется обратиться туда, Поттс сделает все, что велит ему Кроссби.

– Вот тут ты прав, – быстро сказал Кэл. – Все мы хорошо знаем, чьи это коровы. А если Кроссби и Армстронг захотят поспорить на сей счет, мы готовы встретится с ними возле Дрэгон Спрингс, хотя не стоит пачкать воду из-за такой ерунды. Кроссби может пожалеть.

– Не слишком ли много ты берешь на себя, Смит? Нас здесь пятеро, а вас всего двое.

– Трое, – поправила Маккензи, напомнив о себе. Тони презрительно фыркнул.

– Да, Геррера, пока ты не уехал, я должен кое-что сказать тебе, – продолжал Кэл так, будто не слышал угрозы. – Тот, кто хотя бы раз попытается оскорбить Маккензи Батлер, будет кастрирован. Я сам проведу эту операцию.

Исти одобрительно кивнул.

Ковбои Кроссби сразу почувствовали себя неуютно и постарались не встречаться с ледяным взглядом Кэла. Уверенность, с которой он произнес угрозу, напомнила им о жестокости, с которой апачи пытали и мучили людей.

Похоже, один Тони не испугался.

– Ты, Смит, много болтаешь. Думаешь, тебе это удастся?

Выражение лица Кэла ничуть не изменилось.

– Индейский недоделок, на этот раз ты остался в дураках, хотя пока это до тебя не дошло. Мистер Кроссби будет недоволен, если я позволю тебе уйти. Маккензи вся напряглась, а Кэл и бровью не повел.

– Я сейчас сделаю это, – продолжал нагло бахвалиться Геррера, – если кто и боится тебя, мне на это наплевать! От моей пули не уйдешь! – он отбросил назад непромокаемую накидку, чтобы освободить правую руку. – Я нисколько не боюсь тебя и никогда не боялся.

Маккензи испуганно посмотрела на Кэла, потом на Исти. Их лица застыли, как каменные. В отчаянии она подумала, что надо вытащить свою винтовку, хотя понимала, что пока она достанет ее и взведет курок, Кэл будет мертв.

– Тони, ради бога!..

– Заткнись, Маккензи! – рявкнул Тони. – Это не бабье дело! Ну, что, индеец, проиграл? Кэл улыбнулся.

– Ты, Геррера, слишком спешишь схватиться за оружие, а головой думать не хочешь.

Кэл отбросил в сторону пончо, и Тони обнаружил, что находится под прицелом двенадцатизарядного ружья.

– Черт возьми! – присвистнул один из ковбоев. – Сейчас он ему покажет!

И все люди Кроссби поспешили отодвинуться от Тони.

– Чаще всего побеждает не самый быстрый, а самый умный, – назидательно произнес Кэл и усмехнулся.

Темная кожа Тони побледнела.

– Ты, сивый ублюдок! Когда-нибудь ты пожалеешь, что встал на пути Антонио Герреры!

– Если будешь продолжать валять дурака, долго не проживешь.

Тони со злостью сплюнул, повернул коня и крикнул, чтобы ковбои «Бар Кросс» следовали за ним. Маккензи слышала, как люди Кроссби, отъезжая, откровенно смеялись над Геррерой. Но лишь когда топот Копыт растворился в тишине, она смогла перевести дух.

Кэл опустил ружье.

– Теперь ты убедилась в том, что тебе лучше не покидать ранчо?

Маккензи глубоко вздохнула.

– Пожалуй, ты прав.

Поскольку Кроссби именно ее избрал жертвой, помощи от Маккензи было мало. Наоборот, приходилось постоянно опасаться за нее и следить, где она находится. Ей давно пора было перебороть свое никчемное упрямство.

– Мак, работа подходит к концу. Завтра большая часть стада будет на северном пастбище, где мы будем клеймить животных. Ты немного потеряешь, если останешься дома.

Маккензи кивнула. К воскресенью скот для продажи будет отобран и готов к отправке, а в следующую пятницу она, наконец, обретет мужа, с которым будет делить радость и горе всю оставшуюся жизнь. Может быть, действительно пришла пора становиться женой и снимать с себя обязанности скотовода и хозяина ранчо?

– Я вернусь на ранчо, как только мы пригоним этих коров на северное пастбище. Ты поедешь с нами? – спросила она, поворачивая Долли на север.

– Конечно.

Кэл ехал рядом с ней, а Исти гнал маленькое стадо чуть позади.

Маккензи улыбнулась любимому.

– На минуту мне показалось, что я уже потеряла тебя, – сказала она. – Я рада, что ты у меня самый умный, а не самый быстрый.

– Мне пришлось лететь, как ветер, чтобы догнать тебя, – ответил он с улыбкой.

– К чему было так торопиться? – поддразнила Маккензи. – Я скакала не так уж быстро.

– Ты могла мчаться, как бешеный заяц, и все равно бы я догнал тебя.

Она счастливо рассмеялась.

Следующие два дня прошли спокойно. Сэм Кроуфорд и Гидеон Смолл пригнали остальной скот, а другие работники ранчо клеймили и метили телят, проверяли, нет ли раненых и больных животных, помещали предназначенных на продажу коров в отдельный загон. В пятницу к вечеру без клейма остались всего несколько бычков, животные для продажи были отобраны – работы оставалось на несколько часов, поэтому Маккензи разрешила людям отдохнуть перед последним днем загона скота в награду за хорошую работу. Мужчины бросили жребий, чтобы решить, кто останется стеречь стадо, – выпало Буллу Фергюсону и Скиллету Махоуни. Остальные умылись, причесались и отправились в город. Кэлу тоже пришлось поехать с ковбоями, хотя меньше всего на свете ему хотелось провести этот вечер в шумном прокуренном салуне, вонявшем крысами и потом. Но он опасался, что Кроссби может устроить потасовку в городе, раз не сделал этого на пастбище. А если люди «Бар Кросс» станут напрашиваться на драку, ковбои «Лейзи Би» будут только рады этому, но потом они могут попасть в тюрьму, и Маккензи не сможет соблюсти обязательства своего контракта, потому что некому будет отправлять скот на станцию. Естественно, лучшим решением было бы не отпускать людей с ранчо, пока не закончены все работы, но Маккензи заявила, что они заслужили отдых и, если не получат свое, Кэлу придется весь путь до железнодорожной станции сдерживать не только скот, но и людей.

В городке было тихо, по крайней мере, по тумстоунским стандартам. Кэл весь вечер ходил из одного салуна в другой, следя за ковбоями «Лейзи Би», которые были неутомимы и готовы к бою, но знали, что зоркий глаз управляющего неусыпно следит за ними, поэтому не задирались. То тут, то там Кэлу попадались люди Кроссби, но они занимались своими делами. И все-таки в воздухе висела напряженность, как в жаркий августовский день.

Так Кэл бродил в одиночестве по Аллен-стрит, заходя из бара в бар, отпивая по одному-два глотка из заказанных напитков. Пару раз он случайно встретил знакомых – в первый раз его приветствовал Гас Бигли, во второй – Тэд Грин, который сообщил, что у него появилась новая модель винчестера, и пригласил Кэла взглянуть на него: такое замечательное оружие не может не заинтересовать столь искусного стрелка. Все было более-менее спокойно, пока Кэл не зашел в салун «Блади Бакет» – дыру, в которой скандалы считались нормой поведения. Возле стойки бара он увидел Тони Герреру, Джеффа Моргана и еще трех ковбоев «Бар Кросс» – все они были пьяны до чертиков и вооружены.

– Ой, кто к нам пришел! – приветствовал Тони появление Кэла. – Разве тебе не известно, что в это чудесное заведение не пускают индейцев?

Кэл украдкой оглядел салун и с облегчением заметил, что здесь нет никого с «Лейзи Би».

– А где твое пончо, под которым ты прячешь свое дурацкое ружье? – расхохотался Тони. – Давай выйдем на улицу, я покажу что можно сделать очень быстро с твоей умной головой! Твои «самые умные» мозги мигом разлетятся по мостовой.

– Геррера, ты настолько пьян, что не попадешь и в стену сарая.

Люди с «Бар Кросс» засмеялись. Один из них был с Тони на южном пастбище два дня назад.

– Тони, не будь дураком! Тебя раз проучили на этой неделе, и я слышал, что это уже не впервые.

Лицо Тони сделалось пунцовым от злости.

– Посмотрим, сможет ли он бороться по-честному, черт его возьми! Смит, если ты не трус, выходи на улицу!

– Заткнись, Геррера, – вставил свое слово Джефф Морган.

Тони стукнул стаканом с виски по стойке бара.

– Ч-что ты имеешь в виду – «заткнись»?!

– Ты пьян, но лезешь на рожон. Тебя сейчас убить легче, чем муху прихлопнуть. Умерь свой пыл, твой черед еще придет.

Кэл вышел, предоставив им возможность препираться дальше. Тони был настолько пьян, что не представлял никакой опасности, а Кэлу нужно было следить за другими людьми.

Остаток ночи прошел без особых происшествий. Кэл снова совершил обход баров на Аллен-стрит, заняло это довольно много времени, поскольку этих клоак было великое множество. Создавалось впечатление, что пьянство – любимое занятие жителей Тумстоуна.

– Черт тебя подери! Ты в состоянии хотя бы взобраться на эту проклятую лошадь?!

Джефф Морган пытался усадить Тони в седло, но все его попытки были тщетны – как только он отходил в сторону, Тони съезжал на землю.

– Я м-м…м-могу й-ехать, – промямлил Тони. – М-могу, ч-черт! П-п-поехали, п-п-поехали, Джефф…

– Если ты свалишься, я не стану возиться с тобой, – предупредил его Морган, усаживаясь на своего коня.

– П-поехали, ты, с-собака!

Стараясь не сбиться с пути в кромешной тьме, Джефф думал о том, что совершил ужасную глупость, когда поехал в город сегодня вечером. Дорога была грязной после дневного ливня, Тони был мертвецки пьян, а сам Джефф держался не намного лучше. Он сомневался в том, что они доберутся до «Бар Кросс» к восходу солнца.

В этот вечер в городе были почти все ковбои «Бар Кросс». Кроссби сам предложил им съездить туда. Он сказал, что неплохо бы им съездить в Тумстоун и «выпустить пар из котла». По его словам, каждый уважающий себя мужчина должен время от времени «расслабляться». Старик не сказал ничего особенного, но каждый из ковбоев понял, что он имел в виду – он не стал бы возражать, если бы они хорошенько проучили парней с «Лейзи Би». Может быть, работники «Бар Кросс» так бы и сделали, если бы Джефф не намекнул на то, что Кроссби не станет лезть из кожи вон, чтобы помочь им, когда они угодят за решетку. Хотя Поттс и был в кармане у Кроссби, но начальником полиции служил суровый плешивый старик, с которым было не так-то просто договориться.

Джефф Морган проработал на ранчо «Бар Кросс» всего несколько недель, но ему уже не нравилось, как Кроссби ведет себя. Сначала увез малышку Фрэнки и пытался использовать ее, чтобы добиться от Маккензи продажи «Лейзи Би». Безусловно, Морган не мог даже предположить, что Натан на самом деле причинит ребенку какой-либо вред, но способ, к которому он прибегнул, был омерзителен. И то, что хозяин занялся подделкой клейма, тоже не соответствовало понятиям Джеффа о порядочности. Хотя он был уверен в том, что для Маккензи было бы лучше продать ранчо, но воровские методы вытеснения ее с законной территории были ему не по душе. Но если подойти с другой стороны – любые средства хороши для того, чтобы сломить безрассудное упрямство Маккензи и избавиться от ненавистного Калифорнии Смита.

– Ты движешься или стоишь на месте? – рявкнул Джефф через плечо. Лошадь Тони Скорее брела, чем скакала. – Если мы будем ехать с такой скоростью, не доберемся до дома и к рассвету.

– Джефф… при-держи этих… чертовых кляч! Мне нужно… нужно…

Лошадь Тони остановилась. Джефф слышал, как Герреру рвало, и у него самого забурчало в животе. Ему захотелось бросить Тони – пусть добирается до ранчо, как хочет. Джеффу не хотелось лишаться возможности поспать несколько часов только из-за того, что Тони так надрался.

– Ты в порядке? – спросил он, когда лошадь Герреры пошла рядом.

– Ага.

– Лучше стало?

– Да уж. Намного. Блевать – мое любимое занятие.

– Тогда поехали, только давай побыстрей!

– Ладно… Этот проклятый Смит не уйдет от нас, – проворчал Тони. – Когда-нибудь я прижму его к ногтю. Когда его здесь уже не будет, ты сможешь отправиться к моей сводной сестричке и позабавиться с ней. Ты ведь всегда был не против?

– Заткнись насчет Маккензи.

– Это еще почему? Эта девка давно не девственница; расставила ножки перед этим гадом-апачем и произвела на свет грязное отродье, даже не надеясь, что сможет иметь нормального мужа.

– Я сказал: заткни свою вонючую пасть!

– Э, да ты к ней неровно дышишь! – Тони захохотал и чуть не свалился с лошади.

Морган пришпорил коня. От неожиданности животное прыгнуло вперед, толкнув лошадь Герреры в мягкую грязь на обочине дороги. Джефф услышал звук падающего обмякшего тела. Лошадь Тони в панике изо всех сил пыталась удержаться на ногах, но опрокинулась и, кувыркаясь, полетела в глубокий придорожный овраг. Правда, достигнув дна, она, как по волшебству, снова оказалась стоящей на ногах со съехавшим на бок седлом. Повезло лошади, но не Тони. Он лежал совершенно неподвижно на песчаном дне оврага в пяти шагах от лошади.

– Черт подери! – Морган выскочил из седла и опасливо спустился в овраг. Встав на колени возле распростертого человека, Джефф пощупал его пульс. – О, боже!

Антонио Геррера больше ничего не мог сделать ни Калифорнии Смиту, ни кому-то другому: он был мертв.

Когда на следующее утро солнце встало из-за гор, в воздухе стоял запах паленых шкур и оглушительный рев животных, так что ощущение утренней свежести было безнадежно испорчено. Даже дома Маккензи слышала эти звуки и противный запах, хотя до пастбища, где происходила мучительная процедура, надо было скакать не менее четверти часа. Последние два дня она, как и обещала Кэлу, никуда не отлучалась с ранчо и нисколько не жалела о том, что не присутствует при клеймении – это занятие она очень не любила и радовалась тому, что сегодня костры, наконец, погаснут.

Лошади нравились Маккензи куда больше, и сегодня утром ей доставила большое удовольствие разминка Молнии и Ветерка на площадке для выгула лошадей. Она вспомнила тот день, когда Молния впервые попала сюда.

Кобылица была до смерти перепугана, зла и отчаянно боролась за свою свободу. Это было печальное и вместе с тем великолепное зрелище. А теперь, рядом со своим жеребенком, она казалась вполне довольной жизнью. Шерстка малыша цвета меди – точно такая же, как у его отца – блестела на солнышке. Молния больше не была величественной и дикой, но все равно оставалась прекрасной.

Из дома вышла Лу, держа в руках «Дамский журнал», и направилась к площадке.

– Маккензи, дорогая, я только что наткнулась на замечательную модель платья для Фрэнки. Оно прекрасно подошло бы для венчания, и я думаю, что успею сшить его вовремя.

– Господи, тебе не хватает работы, что ты собираешься шить Фрэнки платье для свадьбы?

– Для свадеб, – поправила Лу.

– Для свадеб, – улыбнувшись, согласилась Маккензи. – Лу, ты слишком много взваливаешь на себя. Дай мне взглянуть на платье.

Она взяла у Лу журнал и стала рассматривать рисунок.

– Лу, может быть, нам не обязательно шить Фрэнки такое платье?

– Маккензи, дорогая, мы же не хотим, чтобы девочка выглядела, как оборванка, в такой великий день.

– Я не сумею сшить так здорово.

– Сумеешь. Я найду время для… – Лу подняла голову и посмотрела на дорогу: к «Лейзи Би» приближались какие-то всадники. – Кто бы это мог быть? Кажется… О, боже! Что им здесь нужно?

На ранчо въезжал Натан Кроссби, оглядывая все вокруг хозяйским взором, будто «Лейзи Би» уже принадлежало ему. За ним ехало четверо его работников и трое незнакомых Маккензи мужчин. Рядом с Кроссби гордо восседал в седле Израэль Поттс, на лице помощника шерифа было чрезвычайно официальное выражение.

– Доброе утро, Израэль, – приветствовала его Маккензи, как только они приблизились. – Что привело вас сюда ранним утром?

– Здравствуй, Маккензи. Ты видела Калифорнию Смита?

Сердце Маккензи гулко застучало. Она не представляла себе, что могло случиться, но поняла, что начались неприятности.

– Он на северном пастбище заканчивает клеймить телят.

– Отлично, – промычал Израэль. Глаза Натана Кроссби удовлетворенно сверкнули. – А вы не хотите сказать мне, что произошло? – спросила Маккензи.

Израэль как-то странно взглянул на Лу. – Нет, – сказал он, – но я сожалею о том, что принес плохую новость миссис Андалусии.

– В чем дело? – спросила Маккензи срывающимся голосом.

– Мы приехали, чтобы арестовать Калифорнию Смита за преднамеренное убийство Антонио Герреры.