Том 1 и 2

Глава 4

– Ты кто такой, урод? – просипел валяющийся у моих ног мужик.

– Рома, – улыбнулся я, садясь на единственный табурет, стоящий между капсулами. – А это мой дом. На ближайший месяц.

– Ты покойник. Дебил, – сказал жирный, отползая в сторону. – Ты даже не знаешь, с кем связался.

– Почему не знаю? С уродом-насильником. Который бьет малолетнюю, – найдя вещи, я кинул их девочке. – Одевайся, иначе простудишься.

– Ты обознался, – нагло ухмыляясь, сказал жирдяй. – Нет тут никакой девочки – одно говно. Которому позволили жить как человеку. И ей это самой нравится. Верно я говорю?!

– Д-да, – быстро закивала девчушка, покрытая синяками. – Жить нравится.

– Вот! А я что говорю? Я ее выкупил! Моя она! – сказал мужик, поднимаясь. – А если слово поперек скажет – отправится обратно в пустоши. Или на свалку к рециклерам. Хочешь к переработчикам, говно? – девушка отчаянно замотала головой, всем видом показывая, что готова на все что угодно, лишь бы остаться здесь.

– А ты, значит, благодетель? – задумчиво спросил я. Понимание, что вокруг творится пипец феерических масштабов, постепенно приживалось в моей голове.

– Да, он самый, – усмехнулся жирдяй. – Ты попутал, но я тебя на первый раз прощаю. Теперь ты знаешь, кто здесь старший. Твоя капсула сорок четвертая? Не проблема, найдем тебе другую. Даже чистую и с виртом. Хочешь заработать?

– А ты и такое можешь устроить?

– Конечно! Я тут царь и бог! Майнинг, работа мулами в вирте за реальные пипиби. Апгрейды! Я все могу! Видишь, у меня даже квартира своя! Включи голограмму, и будет пентхаус! – гордо говорил толстяк, широким жестом обводя свое жилище, больше напоминающее помойку. – У меня рейтинг «Б»! Еще немного, и за уход за домом дадут социалку.

– Уход за домом? Это какой же? – удивился я. – Он же разваливается. Сплошные дыры, и ничего не работает!

– Как это не работает? Ты лампы на этажах видел? Лифт скоростной? Нет? Странно, – рассмеялся жирдяй. – Потому что остальные жители дома видели. Каждый виртуальный мул и горняк, получающий реал – все видели. А ты нет? Может, у тебя со зрением что-то не то? Надо бы тебе у врача провериться, за мой счет.

– Надо, – кивнул я. – И обязательно проверюсь. Но потом. Только вначале скажи, вот эта перегородка откуда взялась? Сам ставил?

– Дроны по техзаданию, – самодовольно улыбнулся мужик. – Я старший здесь. И как старший отметил пролеты, которые развалились. Проконтролировал, чтобы все наружные дыры забаррикадировали. Чтобы не портились коммуникации.

– Вот как? – я поднялся, покачивая в руке разводной ключ.

– Эй, ты че удумал, урод? – чуть не завизжал жирный.

– Ничего такого. Ты ведь камеры на этаже отключил, чтобы тебя не поймали за мошенничество? Во всем доме отключил? – на всякий случай спросил я.

– Н-ну да, – кивнул мужик, отступая на шаг. – Зачем они мне? Только мешают.

– Ну вот и отлично, – улыбнулся я, пряча ключ за пазуху и разводя руками. – Раз ты тут все решаешь, то можешь мне одну маленькую штуку провернуть? Вообще не напряжную.

– Да? И какую? – подозрительно спросил жирдяй.

– Покажи мне улицу с этого этажа. Потом подберем мне капсулу. Ну и батрачить я на тебя, конечно, не буду, разве что иногда ты мне пипиби будешь подкидывать за спокойствие, – улыбнулся я, показывая кровь на рубахе. – Чтобы с тобой не случилось то же, что и с придурками, перешедшими мне дорогу.

– Зачем тебе эти дыры? – не понимая причины, насторожился толстяк.

– Посмотреть хочу на местные виды. Не через линзу или вирт, а напрямую.

– Тупость какая. Через вирт оно и выглядит лучше, и мокнуть не надо, – фыркнул жирдяй-насильник, но в сторону отодвинулся. – Идем.

Кивнув девчушке, я вышел в узкий коридор. Держался так, чтобы не выпускать противника из виду. Если он камеры убрал, черт его знает, что может прятать под полом. Импланты? В таком теле можно спрятать целого десантника в мотодоспехе. Не говоря уже об обычном экзо. Но движения толстяка были медленными, одышка ощутимой. Вряд ли он так просто захватил дом, но не силой – точно.

– Во, здесь, – сказал провожатый, ткнув пальцем в точно такую же стену, как остальные. – Хочешь смотреть на дождь, лезь туда сам. Мне и в сухом неплохо.

– Ладно, покажи только, как стену отодвинуть. Я же новенький.

– Да че там двигать? – возмутился жирдяй, чуть наклонившись и ухватившись за незаметный со стороны выступ. – Берешь и сдвигаешь.

– Ого, – усмехнулся я, попробовав сдвинуть перегородку, которую легко открыл толстяк. Судя по всему, мне повезло застать его без штанов. Второго такого шанса он мне не даст. – Так там же все к чертям разрушено. Почему ты и снаружи не поставил перегородку? Хоть вода бы не заливалась.

– Дебил ты, – усмехнулся толстяк. – Любой дурак починить может. Да только кто ему тогда будет регулярно наряды на ремонт кабелей давать, а? Вон, видишь дырки?

– Да где? Там же ровно! – удивленно спросил я, хотя дырки были прекрасно видны даже без освещения. Обозлившись, толстяк шагнул вперед, тыча в них пальцем.

– Да вот же! Ты че, реально слепой? – зло ответил он, и я наконец выпустил скопившуюся ярость. Разбежавшись, я ударил жирдяя плечом в бок. Тот пошатнулся, но, сдвинувшись на метр, устоял. Оскалившись, он поднял руки, защищая голову, и попер на меня, как танк. Ударов разводным ключом по локтям он даже не почувствовал. Значит, все же импланты, но не полного цикла.

Отпрыгнув назад, я дернул перегородку, и противник с ревом бросился вперед. Ровно для того, чтобы попасться на простейшую подножку и рухнуть лицом вниз. Дальше дело техники – удар по основанию черепа загнал расширенный вирт-коннектор чуть глубже в мозг, чем он должен находиться.

Противник завизжал, как свинья, до крови царапая себе шею, но его толстые руки не могли поймать штекер. Примерившись, чтобы не попасть по пальцам, я ударил еще раз, загнав имплант связи в мозжечок. Толстяк задергался в конвульсиях, и я едва успел вытащить его наружу, прежде чем он исторг из себя газы. Хорошо хоть, удалось сразу найти острый угол, о который его можно было бы приложить. Как следует размахнувшись, я впечатал в него жирдяя основанием черепа, и мерзавец затих – как тут и был.

– Стереть регистрацию за последние две минуты. Сместить видеозапись за сорок минут. Растянуть подъем по лестнице, – приказал я встроенному в дата-джек компьютеру. – Вывести поток на линзу.

Отсмотрев получившуюся запись, я несколько раз проверил, чтобы все совпало. А затем вышел в коридор, максимально совместив запись на линзе и то, что я видел.

– Да где? Там же ровно! – стараясь максимально сохранить интонацию, произнес я, а затем зашел внутрь комнаты – так, чтобы не сразу увидеть тело. – Вот черт! Эй, приятель, держись, я тебе помогу!

С этими словами я бросился к трупу, стаскивая его с угла, на который сам и насадил несколькими секундами ранее.

– Нужно срочно вызвать скорую «БиоМед»! – выкрикнул я, таща его в коридор и замывая кровью и слизью следы драки. – Полиция! Вызов городской полиции! Несчастный случай с травмами! – дата-джек принял команду, и сигналы ушли в ведомства.

Как ни странно, но полиция прибыла чуть ли не раньше «БиоМеда». Конечно, флаер скорой, которому я обещал оплату за счет раненого, прилетел первым. Двое охранников отогнали меня от тела, а затем из машины вышел человек в халате. Поставил на грудь толстяка дрона-паука и запустил сканирование. И вот в этот момент прибыли копы.

– Полиция Москва-«Атом»! Отойдите от тела! – через матюгальник объявил дрон, раскручивая шестиствольный пулемет. Я, естественно, команду выполнил, а вот охранники врача, наоборот, встали, защищая доктора.

– Заказ «БиоМед», ранение. Это наше дело! – выкрикнул один из них, целясь в дрона. Толстая композитная броня охранника вполне могла выдержать обычные пули. Но до конфликта дело не дошло. Врач встал, выдернул лапы паука-реаниматора и махнул рукой.

– Сворачиваемся, это труп, и ему уже не помочь. Денег не заплатят, – сказал он, а затем повернулся в мою сторону. – Вы вызывали скорую?

– По просьбе пациента и за его счет, – быстро ответил я.

– Понятно. Уходим, деньги получим с трупа после ассенизации, – произнес врач. – Корпорация «БиоМед» заявляет права на тело и все, что в нем, в соответствии с соглашением о коммерческих вызовах для граждан категории «Б». Труповозка скоро прибудет. Отчет я вам послал. Но причина смерти и так очевидна – он упал головой об угол.

– Рапорт принят. Начинаю опрос свидетелей. Есть добровольцы? – донесся из динамиков дрона усталый голос.

– Я доброволец и единственный свидетель, – сказал я, выходя чуть вперед. – Готов предоставить запись с линзы для прояснения дела.

– Город ценит сотрудничество. Вы должны подтвердить свое согласие на обработку персональных данных, использование в деле УИНа свидетеля и его личной жизни согласно записи. Все материалы будут переданы в отдел расследований и прикреплены к делу, – привычным быстрым голосом зачитал оператор.

– Я согласен передать видео и аудио-ряд, прямо относящиеся к материалу дела, при условии, что все правонарушения, если таковые будут обнаружены, прямо не относящиеся к смерти субъекта, будут нивелированы и за них не будет снят рейтинг гражданина, – сказал я, глядя в зрачок камеры.

– Согласно статье о раскрытии тяжких преступлений условие принято, – произнес спустя несколько секунд оператор. – Требую немедленной передачи всей информации, прямо связанной с субъектом.

– Добровольно передаю информацию, начиная со знакомства с субъектом, – сказал я и, получив выделенный канал, отправил отредактированный файл. Повисла тишина, прерываемая только шумом дождя и гудением винтов дрона. Все время, пока он висел надо мной, я был готов отпрыгнуть в сторону от пулеметной очереди.

Но офицера коммерческой полиции совершенно не волновали ни правда, ни нестыковки в записи. Скорее всего, его ИИ-детектив сообщил, что есть склейка или сбой в видеоряде. Так же, как не мог и не отметить кровь на моей одежде. Но всему этому существовало достаточно разумное объяснение: я тащил толстяка на себе. В файле указывалось, что видео-датчики требуют замены…

– Все нормально. Несчастный случай из-за повреждения стены, – донесся из динамиков усталый голос. – Дело номер 804571-91–3475 закрыто. Тело передано службе утилизации «БиоМед» по договору о сотрудничестве. Рапорт закончен.

– Баллы к репутации за сотрудничество? – чуть наглее спросил я.

– В вашем деле будет отмечено, – сухо сказал оператор, и дрон завис, переключившись на автоматический режим. А затем и вовсе улетел, не дожидаясь гробовщиков. Хмыкнув, я оттащил жирдяя чуть глубже в коридор, так, чтобы его не было видно с улицы, а затем обыскал, достав все что мог.

– Кто обо мне будет заботиться? – тихо спросила девочка, стоящая в одной футболке на голое худое тело. – Теперь я ваша?

– А тебе нужно быть чьей-то? – спросил я, выковыривая дата-джек из толстяка. Другие импланты сидели слишком глубоко. А этот – на поверхности, к тому же именно на нем хранилась вся информация. – Если этот труп пугал тебя тем, что сдаст соцработникам – поверь, они совсем не звери. Государство многое обещало гражданам, и уж точно жизнь даже в «Г» лучше, чем в рабстве. Там тебя будут кормить, поить и одевать. И при этом не станут насиловать.

– Я… а если мне это и вправду нравится? – полным безнадеги голосом спросила девушка.

– Когда тебя насилуют? Ни за что не поверю. А секс куда приятнее, когда по обоюдному согласию. Попробуй как-нибудь потом. С человеком, который тебе будет нравиться, – сказал я, выдергивая наконец чип. – Есть. Теперь можно будет узнать, на кого наш хряк работал. Не может быть, чтобы его никто не покрывал. Слишком большое дело для одного.

– Кастет. Хозяин работал на Кастета, – пробормотала девушка. – Можно, я пока буду вашей? Потом придет Кастет и заберет меня…

– У тебя реально с психикой плохо? – вздохнул я, выпуская злость. – Ладно. Значит, будем ждать Кастета. Посмотрим, что он из себя представляет.

– А что мне делать? – спросила девушка.

– Умойся, оденься и поешь, – сказал я, будто отдавая приказы роботу. Девушка кивнула и направилась к общей душевой в конце коридора.

Дьявол. Ей бы психиатр не помешал. Вот только у меня денег нет даже на нормальную обработку раны. Не то что на такого крутого специалиста. А медобслуживание «Г» положено только по минимуму. Возможно, найдется самоотверженный соцработник, который и вправду любит детей и не станет ее трахать в промежутках между сеансами. А может, и нет… И тогда она сменит одного мудака на другого.

– Разберемся, – сказал я сам себе, отгоняя лишние мысли. Возможно, я чуть зарвался, устранять урода было рискованно и необязательно. Задача важнее отдельных жизней. И все же мне понравилось. Это был правильный поступок. Клокочущая в душе ярость, долбящаяся в мозгу каждую секунду, чуть отступила.

Вытащить информацию и пипиби из чипа толстяка я самостоятельно не мог. Так что просто отложил его в карман нового оранжевого комбинезона от «Полиамеда». Универсальная напечатанная одежда оказалась моего размера. Боты редко ошибаются в таких мелочах.

Добротная куртка с поддувом для обогрева. Тонкая потоотводящая майка. Трусы аналогичные. Пара носков. Штаны, они же передник на лямках. Все добротное, прочное, рассчитанное на несколько месяцев носки. Единственное, что меня сильно смущало – ботинки, соединенные со штанинами. Толстая рифленая подошва была приварена к ткани комбинезона. Без возможности снятия или замены.

Защитить такая одежка могла разве что от ветра и солнечного света. Которого в столице не видели уже лет двадцать.

Выйдя в коридор, я понаблюдал, как толстяка грузят в рефрижератор «БиоМеда». Обошлось без моего участия, даже никакие бумаги подписать УИНом не заставили. Но, когда груженая труповозка отчалила, я увидел блеснувшую вдалеке башню.

Возможно, там, над постоянным смогом и тучами, в башне-уровне «Полиамеда», солнце действительно есть. Дочерняя компания «СовОила» решила показать свое технологическое превосходство и построила город над городом. Я видел его мельком несколько раз, но попасть туда на собеседование не вышло.

Если «Г» жили в пустоши, на окраинах и помойках, «Б» и «В» – на кольце и в пригороде, «А» и «Трипл-Эй» в Сити, то там, в небесном городе, жили так называемые «вне категорий» или, как их еще прозвали – небожители. Вход туда был заказан всем, кроме самых высокопоставленных чиновников, владельцев корпораций и их семей. Ну и прислуге, ведь небожители предпочитали, чтобы их обслуживали люди, а не роботы.

Чем они лучше толстяка, кроме того, что их одежды чище, а жилища просторней?

Чувствуя очередной прилив беспочвенной ярости, я ударил кулаком по стене. Немного отпустило. Но, оглянувшись, увидел сжавшуюся в страхе девушку.

– Все в порядке, я не злюсь на тебя и не причиню вреда, – сказал я, отступая. – Просто мое тело сломано. Или мозг. Врачам виднее.

– Сломано? – удивленно спросила девушка.

– Верно, – кивнул я. – Когда вынимали импланты, не смогли убрать адреналиновый ускоритель, и теперь я постоянно зол. Не обращай внимания, я умею себя контролировать. По крайней мере почти всегда получается.

– Если вы хотите… можете ударить меня, – потупившись, сказала девушка. – Я буду плакать и кричать. Или не буду, если вам не понравится. Я могу…

Я сгреб девчушку в охапку, обняв. И она остолбенела, не понимая, как себя вести. Чуть покачивая ее, словно новорожденного, я отнес девушку в капсулу. Она замерла, словно напуганный зверек. И я инстинктивно погладил девушку по волосам. Будто все поняв, она улыбнулась и полезла рукой в мои штаны.

– Ты чего? – спросил я, отодвигаясь.

– Хозяин меня всегда гладил, когда хотел, чтобы я взяла в рот, – ответила девушка. – А если я хорошо делала – был доволен.

– Так… успокойся и поспи, – сказал я. – Мне от тебя ничего подобного не нужно. Зовут тебя хоть как?

– Говно. Эй ты. Сучка, – улыбаясь, произносила девушка, а у меня при каждом слове все больше стучало в ушах. Она реально не понимала, что с ней делали. Для нее это было естественно. Сейчас я отчаянно жалел, что жирдяй умер слишком просто.

– Кто тебя продал толстому? – спросил я у девочки.

– Хозяева, – пожала она тонкими плечами. – Разные были.

– Ясно. Разберемся, – сказал я, делая зарубку в памяти. – Отдыхай, если что-то будет нужно, скажешь.

Оставив девушку одну, я вышел на лестничную клетку. Ужасно хотелось разбить кому-нибудь нос. А еще лучше – сломать. Вдавить в череп так, чтобы кость вошла в мозг. Найти уродов, торгующих детьми, и растоптать им черепа коваными ботинками. Это шло вразрез с задачей. Но мне было плевать. Эти уроды просто не заслуживали жить.

Кровавая пелена застелила глаза, и я очнулся только через несколько секунд, от боли в костяшках. Пластиковая панель прогнулась, на ней остались разводы крови и вмятины. Чуть отпустило. Выругавшись, я пошел помылся, промыв пахнущей химией водой раны. Нашел в комнате толстяка вещи и, постирав их вместе со своими, разрезал на полоски.

Сушить пришлось под вентиляторами капсул. Благо почти все жители комплекса безвылазно сидели в вирте. Как там толстый говорил? Работа мулами и майнерами за реал? Виды социальной занятости были разные. В том числе и такие. Если это реально приносило им удовлетворение и деньги – почему нет?

Дождавшись, пока тряпки высохнут, я тщательно, но не слишком туго перебинтовал раны. День выдался не самый спокойный, но по крайней мере я сдвинулся с мертвой точки. За месяц с отставки я прошел десяток интервью. Травма сказывалась. И большую их часть я завалил на этапе биохимических тестов. Еще половину – на собеседованиях со службой охраны. И, похоже, на последнее поставил слишком много.

– Какое животное тебе нравится? – спросил я у девушки, когда закончил свои дела.

– Животное? – спросила она.

– Верно. Мы тоже животные. Но какой зверь тебе нравится больше всех? Ты же сидишь в вирте, там много всего. Энциклопедии, популярные каналы… многому можно научиться.

– Меня учили в вирте, – с готовностью кивнула она. – Как стоять, как наклоняться, чтобы было удобнее…

– Нет, я не про это. У тебя же есть дата-джек? – спросил я и, дождавшись положительного ответа, потянулся к проводу. – Попробуем выбрать тебе что-то менее агрессивное, чем обычно.

Двойное подключение прошло без проблем. Капсулы были оборудованы не слишком старым симулятором. Так что я остался в режиме наблюдателя, запустив девушку в вирт. Те «сферы интересов», что высветились, явно не могли принадлежать ей. Скорее, толстый урод заставлял девушку смотреть на разные извращения. Отказавшись от них, выждав тридцать секунд очередной рекламы и выйдя наконец в энциклопедии, я выбрал одну из «Путешествий по России». Длительностью в полтора часа.

– Постарайся расслабиться и запоминать то, что тебе интересно, – сказал я, запуская ролик с участием. – Не обращай внимания на рекламу.

– Хорошо, – едва слышно ответила девушка, глядя немигающим взглядом вдаль. Она была напряжена. Но, проверив видео, я убедился, что она просто стоит на опушке, а вокруг нее зеленеют деревья. Через листву проглядывает теплое солнце. – Ч-что это?

«Заповедник Байкал – особо охраняемая зона… – начал рассказывать гид. – Все, что вы можете видеть, существует на самом деле»…

«Существовало. Лет пять назад», – подумал я, отключаясь от трансляции. Судя по бегающим глазам девушки, ей все было в новинку. Что ж, я ее понимаю. Сам не верил, что такие места на планете еще остались. Пока не возник конфликт рядом с комплексом «Иркутский». Наши части перебросили туда в срочном режиме, сняв с выполнения миротворческой миссии. Но было уже поздно.

Злость вновь накатила волнами, теперь уже от воспоминаний. Зная, что подавлять ее постоянно – плохая мысль, я решил вновь выместить все на панели в коридоре. Только теперь подготовился чуть лучше, обмотав кулаки в несколько слоев. Тело отозвалось на нежданную тренировку не слишком благодарно. Все же раны, хоть их и зашили – не зажили. Но меня эта боль только подстегивала.

– Ты еще кто? – окрикнули меня снизу, и, глянув через перила, я увидел нескольких парней в плотных куртках. С легко различимыми баллистическими вставками. Они не скрывали своих имплантов. Металлические ноги торчали из штанин, а руки поблескивали сталью. Но худшая деталь оказалась совсем крошечной – значок полиции на груди говорившего.

– Новый участковый хулиган, – хмыкнул я, преградив путь наверх. – А ты, судя по всему – Кастет?