Цыганка против пикапера (СИ)

Глава 9

Степан

— Степаш, — нагоняя в прихожей, Моди обнимает меня со спины, — ты куда намылился?

— На собеседование. Сообщение пришло, — показываю, чтобы успокоить мнительную цыганку, и она счастливо улыбается.

— Видишь, пригласили же!

— Меня и раньше приглашали. Только такое чувство, что это делают исключительно для того, чтобы поглумиться или задать интересующие их вопросы о моём бывшем месте работы. Всё-таки информация о NeoEхPort довольно закрыта.

— И ты им чего говоришь?

— Разумеется, нет, — вопрос даже обижает. — Меня, конечно, уволили, и я, мягко говоря, обижен на руководство, но позволять всяким подозрительным типам пользоваться моим уязвимым положением, я не намерен.

— Вот и умница! Нечего болтать о том, о чём вскоре пожалеешь. Ты надолго? А как же наши планы?

— Планы никуда не денутся. Осуществим, когда вернусь. Справишься пока без меня?

— А то! — Моди целует меня в нос, и я тут же попадаю в плен её озорных глаз. Быстро отвожу глаза, чтобы оставить мозг в рабочем состоянии.

Хоть девушка и дала добро к действию, но учитывая, что это произошло в стрессовой ситуации, я не тороплюсь переходить эту грань и вообще ничего не перехожу, старательно соблюдая дистанцию.

Мой приступ заботы прошёл, и я снова задумался о том, к чему это всё меня ведёт. Поэтому на поцелуй Моди отвечаю сдержанным поцелуем в щёку и ухожу. По дороге будет время очухаться и подумать, не попадая под влияние этих колдовских глаз.

Нужно разобраться в себе. Отбросить эмоции и определить цели. Чего хочу я сам?

Ещё не доезжая до места, вытряхиваю бред из головы, а нужное раскладываю по полкам. Даже записываю свои жизненные цели в телефон, и в них никаким местом не входит напрягающая своим присутствием цыганка. Как ни посмотри, они лишь помеха.

Очевидно, что даже её присутствие рядом со мной у друзей лишь приступ смеха вызовет, а что оно вызовет у семьи, я даже представлять не буду.

Несколькими часами позднее

Выхожу после собеседования.

Наклоняюсь к секретарю, чуть прикусывая нижнюю губу, и удовлетворённо слежу за не заставившей себя долго ждать реакцией. Не раз замечал, что моя линия губ сводит женщин с ума. А когда я делаю так, верхняя губа становится ещё более чувственной, производя нереальный эффект на противоположный пол.

Прошёлся взглядом по соблазнительной фигурке, особо не скрывая, на сколько мне нравится то, что я вижу. Это платье, сшитое по всем требованиям к офисной одежде, сидит на девушке, как вторая кожа, подчёркивая все достоинства фигуры.

Дыхание блондинки сбилось. Быстрым движением острого язычка она облизнула верхнюю губу и прикусив жемчужными зубками нижнюю, томно вздохнула.

— Ира, — читаю имя на бейдже, — на данный момент имеется какой-нибудь свободный конференц-зал?

— М… — сглатывает, — да, — выдыхает, кокетливо и многообещающе сверкнув взглядом голубых глаз, торопливо хватаясь за трубку. — Мил, тут такое дело… Подмени меня на пять минут.

— На двадцать, — уточняю, лишь одним тембром голоса, сбивая Ире дыхалку, и мне нравится эта полная власть над женщиной. Сейчас она, как пластилин.

— На двадцать. И ключ от второго зала принеси. Ты там уже закончила с приготовлениями?

— Подруга, вот ключ! — спотыкается на полуслове, подбежавшая рыжая девушка. Довольно костлявая, но типаж… Её бы я тоже прихватил, но, боюсь, блондиночка не оценит. По взгляду вижу, не любит делиться.

Как же я давно не расслаблялся? Со дня увольнения, точно. Слишком долго для меня. Не удивительно, что я даже на цыганок чуть ли не кидаюсь. Расслабиться… Мне нужно просто выпустить пар и успокоиться. Тогда я определённо трезво посмотрю на ситуацию.

— Такое просто необходимо повторить, — с восхищением наблюдая, как я застёгиваю уже последнюю пуговицу на рубашке, которую даже снимать не собирался, произносит Ира. — Вы же теперь будете у нас работать? Кстати, а как Вас зовут?

— Не думаю, что буду. Но благодаря Вам, у меня остались наилучшие впечатления об этой компании. — Улыбаюсь, и, пока она не опомнилась, чмокаю в чуть курносый задорный нос с веснушками, а потом, не удержавшись, сминаю нежно-розовые, чуть припухшие губы и спешу на выход, стараясь идти так, чтобы походка была уверенной и не выдавала побег.

Да, после такого бы плюхнуться на сидение моей малышки и расслабленно откинуться, включив подогрев сидений. Но так как я её продал, вынужден в своих дорогих шмотках толочься в метро, а потом ещё и пешком до квартиры тащиться.

— Додёргаешься у меня, — произносит Модинка, встречая на пороге, лишь мазнув по мне взглядом.

Вроде Ира была без помады, да и духи у неё ненавязчивые, еле заметные. Скорее даже дезодорант. Девочка явно знает, как не оставлять следов.

Напрягаюсь под взглядом Модинки и непроизвольно принюхиваюсь, одновременно понимая, что спалился этим жестом.

— Это не я курил. Это в лифте, — пытаюсь выкрутиться.

— Я не про курево. Не елозь жопой, когда уже на шило сел, — строго говорит она, а в глазах разочарование.

— Прости, — вырывается само собой.

— Бог пускай прощает, а я всего лишь цыганка, — опускает будто усталый взгляд и уходит. И почему мне от этого так хреново? Лучше бы накричала, тарелку грохнула из того самого пёстрого чайного сервиза.

— Моди… — догоняю и обнимаю её со спины, — меня на собеседовании опять отбрили.

— И ты решил вызвериться на местной секретарше.

— Ты что? Следила?! — ошарашенно отшатываюсь.

— Полегчало? — игнорирует мой возглас.

— На тот момент, да. — отвечаю честно. Один чёрт, ложь просечёт.

— А сейчас?

— Понимаю, что зря, — мог бы догадаться, что спалит. Цыганка, мать её. И ведь жалко её теперь, а чувство вины с каждой секундой лишь нарастает.

— И то прок, — отводит заблестевшие от влаги глаза и уходит.

Ни скандалов, ни сцен ревности?! Не будет?

— Нет, — отвечает она на мои мысли, даже не оборачиваясь.

— Ни хрена себе… — вырывается из ошарашенного меня. Она что? Ещё и мысли теперь читает?

— Больно надо. Чего на пороге застыл. Проходи. Еда остыла. Сам разогреешь. Поди голодный теперь, — доносится уже из комнаты.

Иду на кухню. Стол накрыт. Старалась, готовила, пока я гулял в надежде как следует проветриться.

Как ещё от очередного нокаута на собеседовании отойти? Такое чувство, что обо мне вся столица знает. Я что? Настолько известная личность?!

Хотя, кого я обманываю. Работал я активно и с кем только не встречался. Вот и сегодня из двух мужиков один был до жути знакомый. Только я никак вспомнить не мог, при каких обстоятельствах мы пересекались, но судя по тому, что вопросы он задавал ниже пояса, при обстоятельствах для него невыгодных.

Мужик взбесил, но я с достоинством выдержал шквал каверзных вопросов и даже таких, где сейчас живу, хватает ли средств, есть ли на мне долги и кредиты. Вроде бы стандартные вопросы и не такие на собеседованиях задают, чтобы проверить стрессоустойчивость кандидата, но в моём случае чувствовался ощутимый подтекст. Сначала отвечал сдержанно и осторожно, но потом не выдержал хамоватого взгляда и даже уравновесил баллы. Однако о работе в этой компании теперь придётся забыть.

Разумеется, фраза: «О своём решении сообщим, ждите звонка», прозвучала, как издёвка в спину. В любом случае к этому моменту я сам уже работать там не собирался. Смысл идти туда, где у начальства на тебя зуб?

Звонит телефон.

Похоже, решили не тянуть с отказом дольше. Ставлю всё ещё пустую тарелку на место и возвращаю ложку в салат, несмотря на несогласное ворчание желудка и достаю телефон. Покончить уже со всем, а то кусок в горло из-за мыслей не полезет.

Лев?

— Приветствую, — здороваюсь первым.

— Как дела?

— У нас всё стабильно. Черти пламя раздувать не забывают, — усмехаюсь. — Главный чертёнок бдит, не сбежать. Я бы лучше послушал, как дела у вас там, на Олимпе, — отшучиваюсь в трубку. Всё-таки Лев один из немногих не отвернувшихся от меня друзей. Точнее, он стал мне другом именно в трудное для меня время. Даже ненужную ему машину у меня выкупил, чтобы избавить меня от непосильного кредита. Мировой мужик оказался, а главное, верит в мою невиновность не меньше нашего Валеночка. Да вообще кем нужно быть, чтобы поверить, что я буду рисковать репутацией и карьерой, подделывая подотчётные документы?

— На Олимпе тоже всё стабильно. Ветра по-прежнему шалят, и вас не хватает. С работой ещё не определился?

— Нет, — отвечать не этот вопрос реально стыдно. Ещё пару месяцев назад я жил в полной уверенности что, если начну искать работу, за меня драться будут.

— Вакансия появилась. Конечно, должность не такая, как у тебя в Нео была, но проявить себя сможешь. И зарплата выше среднего.

— Ты мне предлагаешь работу?

— Именно. Извини, руководящих должностей пока нет и не предвидится. Спасибо отделу кадров. Штат на совесть укомплектован.

— Что за должность? — интересуюсь так, чтобы голос звучал заинтересовано, но не слишком радостно. Хотя даже ещё не услышав название вакансии, хочется прыгать от счастья с воплями: «Не курьер! Не курьер!»

— Менеджер перспективных проектов.

— Понял, — не припомню в их компании подобной должности. — Спасибо, что друга в беде не бросаешь. У меня есть время подумать?

— До конца месяца. Но имей в виду, это не дружеский жест. Я действительно ценю таких людей, как ты и Валя. Насколько знаю, как вас в отделе не стало, там сплошные косяки. Даже у нас сотрудники об этом перешёптываются. Валю переманить не удалось, но, надеюсь, хоть ты другу не откажешь, — улыбается в трубку.

— Спасибо… — голос предательски сорвался, — правда.

— Не стоит. Держись, давай. Завтра, думаю, в любом случае всё закончится.

— Тебе Вадим ещё что-то рассказал?

— Да. Он кое о чём со мной советовался.

— Полагаю, подробности разговора спрашивать не стоит?

— Не телефонный разговор. Но могу сказать, что справедливость мы восстановим.

— Спасибо, Лев. С такой командой поддержки даже не сомневался! — отвечаю голосом потвёрже, вкладывая спокойствие и уверенность.

— Извини, друг. У меня встреча. Партнёры пришли, — бегло произносит он и сбрасывает звонок.

Видимо, там кто-то важный.

После случившегося со мной я понял, что всё-таки есть настоящие друзья, как и то, что в массе своей, люди охотно верят в грязь. Такое чувство, что им даже доставляет удовольствие видеть, что кто-то вляпался по самые бубенцы, а они на контрасте все такие до скрипа чистенькие…

Сволочи…

До сих пор помню, как на меня все бывшие коллеги в день увольнения смотрели, а ведь раньше улыбались, заискивали. Особенно женская половина.

Та же Стася…

Стараюсь не держать обиды, она никогда особо целей и намерений не скрывала, но червячок гложет. Вот так заботишься о ком-то, а он тебе и руки не протянет, если поскользнёшься.

Если подумать, то и я с Моди сейчас не лучше поступаю. Практически так же, как Стася со мной. Принимаю заботу, а в ответ ничего не даю. Мне стоит быть с ней пусть не ближе, но почеловечнее. Кто знает, может она сегодняшний промах за измену посчитала? У нас же с Модинкой по сути ещё ничего не было, но её реакция говорит об обратном. Почему она так отреагировала, когда мы даже не любовники. Детские игры не считаются. Нужно поговорить с ней, объяснить, что я просто выпустил пар, и к ней это отношения никакого не имеет. Нет, не это объяснить, а лучше сказать, что рано реагировать на мои подобные действия. Мы всего лишь делим одну жилплощадь несколько дней подряд. Да, сблизились, можно сказать, поладили и даже подружились, но если мужчина реагирует на женщину, это всего лишь физиологическая реакция, а не всякие там выдуманные «бабочки в животе». Пора ей это понять.

Крендец, сунусь к ней с подобным честным разговором сейчас, ещё хуже сделаю.

Знаю одно: сейчас нам определённо нужно мириться. Хороший повод, пойти посоветоваться с ней по поводу работы у Льва. Может быть, пусть погадает. Почувствует моё доверие.

Капец, а оно мне нужно, её доверие?

По ходу, я вконец запутался. Как же до её появления всё просто было… Никаких угрызений совести и обязательств. А эти навязанные обязательства, объективно, высосанные из пальца, ещё и угнетать умудряются.

Я от этих разрывающих меня противоречий скоро свихнусь! Театр абсурда какой-то.

Сначала поем. Это мне сейчас определённо нужно.

От запаха наставленной на стол еды слюни текут в прямом смысле.

Поднимаю полотенце, которое прикрывает чашки, стоящие на столешнице между мойкой и духовкой. Офигенно! Ещё и мои любимые слоёные булочки! Только вот это не из того теста, что круассаны делают, а совершенно другое, более на сдобу похоже, только во сто раз пышнее, с тонкими сахарными прослойками и воздушное. Непередаваемо! Моди говорит, секретный семейный рецепт. Один раз уже пекла, и они моментально попали в мой топ.

Беру в руку булку, вдыхая аромат. Становится ещё более стыдно, что обидел девушку. Наверное, и правда, оно того не стоило? Ну, напакостил я там по-своему, заодно и самооценку поднял. Вон как рыженькая завистливо на коллегу смотрела. Я по-прежнему не растерял навыков обольщения. Даже без походов в ресторан и приятных сувениров для девочек обошёлся. Доказал себе, что и так, без большого бабла, если что проживу, и что цыганка не мой удел от безысходности.

Пусть Модинка не мой личный осознанный выбор, тем не менее даже не знаю, как мне теперь ей в глаза смотреть? Наверное, стоит сначала подойти и поблагодарить за еду.

Так я думаю ровно до того момента, как выхожу их кухни. С каждым шагом моя решимость тает, и я совсем теряюсь, не понимая, о чем и как говорить с девушкой.

Вышел на улицу и набрал сестру.

Прошёл час, и мы с ней уже сидим в тихом местечке. В её любимой кофейне. Она сама за мной заехала, поздоровалась с Моди и оценила нашу берлогу, но вслух о том, как опустился мой уровень жизни, ничего не сказала.

— Родители до сих пор не в курсе, что ты потерял свою крутую работу? — удобно устроившийся на кожаном диванчике, спрашивает сестра, пробегая глазами по строчкам меню.

— А смысл им быть в курсе? Лишнее беспокойство. От того, что они будут знать, работу я быстрее не найду.

— Кстати, заказывай всё, что хочешь. Сегодня плачу я. Это справедливо. Не помню ни одного раза, чтобы ты позволял мне самой за себя заплатить.

— Ты же моя любимая сестрёнка, — улыбаюсь.

— Ага, любимая. Только ты обо мне вспоминаешь лишь в исключительных случаях. Давай уже колись. Зачем хотел встретиться, и почему твоя сожительница такая надутая? Чем-то не удовлетворяешь?

— Ксюня, дорогая, кажется, я встрял.

Вместо того чтобы посоветоваться по работе и отвлечься, как хотел, я выложил сестре всю ситуацию про Модинку.

— Ты её хочешь, но не любишь, — вынесла вердикт сестра.

— Конечно, не люблю. Из всех женщин я люблю только тебя и маму. Но, Ксюнь, мне её жалко. Точнее, я не хочу её обижать. Она, в общем-то, хорошая, и мне самому становится больно от того, что больно ей. Это какая-то неразрешимая головоломка.

— Да, Степашка. Получается, ты её ни прогнать не в силах, ни принять?

— Принять? Ты представляешь такую, как она, рядом со мной?

— Нет, разумеется, ты же ещё пока в своём уме. Рядом с тобой я представляю красивую, утончённую и образованную женщину. Твой вкус на женщин не мог так сильно испортиться. Я сейчас не про внешность. Она красотка, но согласись, она очень странная красотка.

— Но она хороший человек, — зачем-то заступаюсь.

— Ты веришь в то, что она говорит про твою судьбу и прочее?

— Ну, я же тебе уже говорил…

— Да-да. У твоих знакомых все предсказания сбывались. А может ли быть, что предсказаниями были очевидные вещи? Типа логически сделанных выводов из исходной информации. Подумай.

— Нет. Исключено. Моди, правда, иногда даже пугает. Сегодня несколько раз ответила на фразы, которые я произнёс в уме. А ещё среди её фраз иногда такие утверждения проскальзывают, что я теряюсь.

— Например? — заинтересованно подалась ко мне сестра.

— Она сказала, что через месяц мы уже съедем с этой квартиры, а также то, что я вернусь к привычным для себя условиям жизни. Другими словами, у меня появится нормальное жильё, а после мне позвонил Лев и предложил должность в его компании. Это, конечно, не потолок мечтаний, но уже стабильный доход и возможность приблизиться к тому уровню жизни, который был до увольнения.

— Не больше, чем совпадение. Так ты согласился на предложение?

— Пока нет.

— Тогда быстрее соглашайся.

— Мы условились, что я подумаю до конца месяца.

— Брат, на что ты ещё надеешься? На какие чудеса? Действуй, давай!

— Лев, конечно, друг, но личное отношение и работу смешивать не будет. Возможно, он даже введёт какую-нибудь надбавку к моей зарплате, но такого уровня оплаты труда, как в Нео практически нигде нет. Лев даже не подозревает, сколько я там получал на должности директора.

— Да уж. Здесь ты прав. У меня подруга пыталась к вам устроится. Не прошла тест. Там, действительно, очень высокие требования к квалификации сотрудников. Тебе вообще повезло туда пробиться.

— Не зря я лучшим на курсе был! — подмигиваю сестре.

— Ты у меня во всём лучший. Так что, неужели готов простить руководство, и когда всё выяснится, вернуться в компанию?

— Я планирую потребовать моральную компенсацию. И да, если честно, не теряю надежды вернуться.

— Ты что ли себя не уважаешь? — возмущается.

— Ксюнь, всё не так, как ты думаешь. Деньги — это однозначно хорошо, но мне, действительно, нравилась моя работа. Там я был на своём месте. Сейчас помыкавшись по вакансиям, я понял, что ни одна на из доступных мне на данный момент должностей, не будет приносить мне должного удовлетворения. Ты же должна меня понимать, ведь вопреки образованию и желанию родителей, ушла в сферу обслуживания.

— И счастлива.

— Да. К тому же в Нео работают все мои друзья, и я думаю, что они надеются на моё возвращение. Мы слаженная команда.

— Ага, особенно со Стасей.

— Не напоминай, — поморщился я. — Разумеется, я знал, что Стасю интересует лишь деньги и выгодное замужество, как и то, что она лелеяла надежду выйти за меня замуж. Мне было жаль девушку, и я даже закрывал глаза на то, что секретарь из неё никакой.

— Совсем пробка?

— Не то что она чего-то не знала, нет. Она слишком рассеяна, и в голове у неё крутятся любые мысли кроме рабочих. Другими словами, я слишком много спускал ей за красивые глазки и никак не ожидал, что она отвернётся от меня первой. Ведь знаю, друзья её звали с собой, чтобы поддержать меня, но она не пошла. Если я смогу вернуться на работу, не думаю, что наши отношения останутся прежними. Скорее всего, я заменю секретаря на более квалифицированного. Может, даже последую примеру генерального и подберу на это место мужчину, чтобы присутствие красотки перед глазами не влияло на рабочий процесс.

— Ау, Степан? Ты всё ещё на земле? Конечно, мечтать невредно. Давай лучше о насущном.

— О насущном, это о Моди?

— Да. Я пытаюсь у тебя спросить, что ты собираешься предпринять насчёт твоей оккупантки и ситуации в целом. Если ты оставишь эту девушку рядом с собой, это будет равносильно тому, что ты согласился взять её в жёны.

— У неё именно такая позиция.

— А какая позиция у тебя? Ты же у нас заядлый холостяк. Неужели, готов жениться из-за жалости и элементарного сочувствия к недалёкой девице без образования?

— Разумеется, нет, — меня даже постановка вопроса оскорбила.

— Я рада, что ты до сих пор понимаешь, что это не твой уровень. А как насчёт женитьбы в принципе?

— Если бы на её месте была моя любимая сестрёнка, то хоть сейчас…

— Так в чём же дело? Отказать цыганке сыкотно?

— Причём иногда в буквальном смысле. Она может быть невероятно милой, а в следующий момент жуткой до дрожи. Всего за несколько дней мои нервные клетки заметно проредились.

— Да, я успела заметить, какая женщина твоя будущая жена, — издевается.

— Не каркай! — восклицаю подрываясь, перегибаюсь через столик и закрываю сестре рот рукой.

— Ага. Значит, жениться на ней всё же действительно не готов.

— Но и прогнать её тоже не могу. Уже пытался. Куда её такую? Сразу во что-нибудь вляпается. Это ей не деревня.

— Но и в рыцари ты не нанимался. Хотя, если её предсказания и вправду сбываются, и от её присутствия в твоей жизни что-то зависит, пусть побудет рядом.

— Наверное, ты права. Всё равно я не могу сейчас ни в себе разобраться, ни как-то на эту ситуацию повлиять.

— Решил посмотреть, что из этого выйдет?

— Как-то так. Сейчас подумал, что время должно расставить всё на свои места. Тем более через месяц, скорее всего, она уедет.

— Это была бы хорошая новость. Почему ты вдруг так решил?

— Потому что она, ничего не зная, собралась поступать.

— Ну, может быть, девочка действительно умная. Недалёкая, но тупой не выглядит.

— В универ. На следователя.

— Оу.

— В этом месяце

— Двойное оу… Ты хоть объяснил ей, что сейчас середина учебного года, и поступать как бы не время.

— Зачем? Она сразу начнёт спорить. Я просто порекомендовал ей узнать всю информацию о поступлении.

— Смотрю, ты уже приспособился к характеру будущей жёнушки, — вновь подкалывает меня сестра.

— Нет, — смеюсь я, стараясь слишком бурно не реагировать, а то же троллить начнёт. — Это мне Валя целый инструктаж по телефону устроила, под названием «как избежать проклятия цыганки».

— Ну, раз инструктаж пройдён, зачем сестру беспокоил?

— Я ей сегодня изменил. И она в курсе, — выдаю самое наболевшее.

— Чего? — почти взвизгнула сестра, подавившись капучино.

— Точнее, у меня такое чувство, что я ей изменил. Впервые такое испытываю. Чувствую себя виноватым, хотя сам ей ничего не обещал. Это она без конца повторяет, что я её Судьбинушка, не я так говорю. К тому же, между мной и Моди ещё ничего не было, так, лёгкий флирт на уровне старшей группы детсада и поцелуи. Да кто сейчас не целуется? Все подряд при встрече.

— Дела…

— С моей позицей, относительно наших с ней отношений, она тоже знакома. Так ответь мне, знающий, как никто, меня человек, почему я не могу находиться с ней в одной квартире из-за чувства вины? Я же позорно сбежал, спрятавшись за спину сестры. Это вообще нормально для мужика в моём возрасте? Ксюнь, может быть, ты мне мозги вправишь?

— Братишка, тебе не мозги вправлять нужно, а кое-что другое вправить и не доставать. Тогда всё путём будет.

— Злая ты. Всё, теперь из женщин я только маму люблю, — делаю вид, что обиделся.

Подзывает официанта и просит счёт.

Некоторое время сидим молча. Она о чем-то серьёзно думает.

Тишину разрушает официант, принёсший счёт.

Сестра рассчитывается, встаёт, но вместо того, чтобы уйти, садится на мою сторону, заставляя подвинуться ближе к окну и внимательно смотрит мне в глаза.

Взгляд мягкий, как всегда. Наверное, жалеет. Хотя, я бы предпочёл, чтобы жалости с её стороны не было.

Ксюха, наверное, единственная понятная мне женщина, от которой странностей или женских истерик не дождёшься. Смотрю в ответ, отмечая, как красиво отражается свет ламп в медово-коричневых глазах сестры.

Стоит поблагодарить её за то, что бросила все дела и сорвалась ко мне.

— Ксюнь… — в следующий момент тёплые губы сестры накрывают мои. Нежно, ни с чем не сравнимо. Меня прошибает током, и я отстраняюсь.

— Ты чего?!

— Ничего, провожу эксперимент. Не мешай. Лучше прислушайся к своим ощущениям, — на этот раз она уже решительно захватывает власть, и я, не найдя в себе сил оттолкнуть, отвечаю на поцелуй.

Несмотря на то, что мы с Ксюшей не родные, есть в этом поцелуе что-то будоражащее, порочное. Я и сам не раз мучился мыслью, как буду себя чувствовать, если её поцелую, но гнал подобные мысли прочь. Ксюша всегда была табу.

И вот, она сама… Это невероятно…

— Ты… — не могу подобрать слов и до сих пор поверить. Почти не отстраняюсь и не теряю зрительный контакт. Не хочу. Взгляд Ксюши изменился, стал томным.

— Как ощущения? — тем не менее бодрым голосом спрашивает она, разглядывая меня так, будто всего лишь дала мне глотнуть капучино из своего стакана.

— Непередаваемые, — потрясённо выдыхаю, пытаясь прийти в себя, — ты с ума сошла? Зачем?! — в отличие от сестры я смущён и растерян.

— Не будь ханжой. Мы не кровные родственники. Зато так ты сможешь понять, насколько тебе нравится Модина.

— И как это мне должно помочь? — кроме того, что добавило проблем?

— Если чей-нибудь поцелуй вызовет в тебе больше эмоций, чем этот, то разрешаю тебе жениться.

— А если не вызовет? — ляпнул я не совсем правильную мысль.

— Значит, я лучший вариант. К тому же мне даже фамилию менять не придётся, — подмигивает мне сестра, и я не могу понять, шутит она или говорит серьёзно. Внутри смешанные чувства, не считая распалившегося от поцелуя желания.

Сестра берёт в ладони мои пылающие щёки.

— Степаша, все твои беды от твоей мягкости и податливости. Научись уже отказывать женщинам.

— А кто научит их отказывать мне?

— Не поверишь, время, — хихикает сестра и встаёт. Ей хоть бы что, а я до сих пор перевариваю и остываю.

Нет, кто из нас мужик, в конце концов?!

Очень хочется спросить, понравилось ли ей, но это будет уже слишком.

— Уходишь? — стараюсь спросить как можно спокойнее.

— Ухожу. Или мы ещё не закончили? — без зазрений совести намекает она, томно расслабив губы, отчего её ротик чуть приоткрылся. От её взгляда и этого жеста я краснею, словно девственница перед голым мужиком.

— Оу, братик. Ты меня удивляешь. — Ксюша не Ксюша, если упустит шанс меня подколоть, приметив подобную реакцию. — Ну, пока! — наклоняется и быстро чмокает в губы. — Дыши глубже.

Она и раньше так делала, но теперь моя реакция даже на этот невинный поцелуй поражает меня самого. Я вовремя напоминаю себе, что это моя Ксюня, и сдерживаю желание придержать девушку и углубить поцелуй.

— Ксюнь, ты мне помочь хотела или ещё сильнее жизнь усложнить? — произношу, но мой беспомощный тон мне совсем не нравится.

— Я дала тебе ориентир, — на миг оборачивается она и уходит.

— У меня вообще-то нет денег на такси, — ворчу себе под нос и тоже собираюсь на выход. До метро тут шлёпать далеко, но что поделать. Сую руку в карман проверить ключи от квартиры и обнаруживаю бумажку максимального номинала. — Когда успела?

Мне воспринимать поцелуй, как отвлекающий манёвр для оказания финансовой помощи брату? Ведь знает, что просто так я бы не взял.

Кажется, я говорил, что сестра — это единственная женщина, которую я понимаю? Забираю свои слова назад.