Цыпленок Лисы Патрикеевны

Глава седьмая

– Никита, как ты съездил к доктору? – осведомилась Рина, когда мы сели за стол.

– Отвратительно, – простонал парень. – Томограф рассчитан на комаров. Нормальный мужик хорошей комплекции туда не влезает.

– Дорогой, думаю, тебе следует слегка сбросить вес, – осторожно произнесла Ирина Леонидовна.

– Тетя! – возмутился гость. – И ты туда же! Я мужчина в самом расцвете сил!

– От кого-то уже слышала подобные слова, – раздалось из кухни. – То ли в кино, то ли… А! Винни Пух! Вот кто так говорил.

– А по-моему, Карлсон, – тихо возразила я, – хотя, могу ошибаться.

– А где Ваня? – удивилась Рина. – Вы же вместе приехали!

– Нет, он отправился по делам, но обещал постараться успеть к ужину. Очень вкусная запеканка, прямо восторг.

– Не люблю блюда из творога, – высказался Никита. – Разве ими наешься? Мне бы сосисочек, сарделечек, пельмешков!

Рина встала.

– В морозильнике есть небольшой запас пельменей с индейкой. Сейчас отварим.

– С индейкой? – заморгал Никита. – Не с мясом?

– Индюшатина очень полезна.

– Любое полезное на вкус отвратительно, – передернулся родственник. – Кефир, ряженка, йогурт, запеканка творожная… Все гадостно! Индюшатину даже пробовать не желаю. Она плохо выглядит!

Ирина Леонидовна улыбнулась.

– Согласна, филе индюшки нельзя назвать прекрасным с виду. Но оно диетическое, сытное, не прибавляет жира.

– Пельмешки должны иметь внутри говядину, свинину, – заныл Никита. – Зальешь их майонезиком из банки – и вперед!

– Майонез из банки! – ужаснулась Надежда.

– Да, – облизнулся гость, – ну очень вкусно.

– Майонез из магазина – смерть, – отрезала Бровкина.

– Почему? – изумился Никита.

Ирина Леонидовна взяла со стола салфетку и начала старательно вытирать рот. Я поняла, что моя свекровь пытается не расхохотаться. Да и мне самой еле-еле удалось сдержать смех. Почему нам стало весело? Да потому что в данную секунду в столовой столкнулись два мира, два человека, которые никогда не сумеют договориться.

Надежда Михайловна тщательно следит за питанием. Бровкина никогда не купит, например, печенье, самым внимательным образом не прочитав информацию на коробке. Ее волнует количество жиров, белков, углеводов, наличие пальмового масла и всяких «Е». Впрочем, Надя никогда не приобретает в магазине курабье, его мы печем дома.

Индюшатину и курятину Надя покупает на рынке. Будьте уверены: Надежда Михайловна изучила с лупой санитарную книжку торговца, отправила его на УЗИ всего тела, велела сдать анализы. Думаю, что, приобретая яйца на рынке у милой Оли, Бровкина всегда просит показать ей фото дома, в котором счастливо живут цыпы, а потом снимок задней части наседки, из которой выпали яйца, которые Надежда Михайловна решила взять для омлета.

Сосиски, сардельки, колбаса, ветчина, буженина и все их родственники – персоны нон грата в нашей семье. На вышеперечисленное Бровкина даже не взглянет. На нашей кухне есть странные жестяные емкости с пружинами. Имя им – сосисочница и ветчинница. С их помощью получаются очень вкусные изделия.

Готовит у нас Рина. Моя свекровь – вдохновенная кулинарка, у плиты стоит сама. А Надежда Михайловна – агент по закупке необходимых продуктов.

И разве может Надя найти общий язык с Никитой, который ест – о, ужас! – пельмени из магазина?

– Покупать готовую еду – отвратительно, – продолжила Надежда Михайловна. – Майонез из магазина – смерть желудка, мозга, разума и всего тела!

– Во сказала! – рассердился гость. – Где же брать тогда майонез? В огороде он не растет.

– Его легко сделать самому, – объяснила наша помощница по хозяйству.

– Смотрите, кого нашел, – послышался из коридора голос моего мужа.

И через секунду Иван Никифорович вошел в комнату. В руках он нес свой пиджак, свернутый комом.

– Ванечка! – изумилась Ирина Леонидовна. – Что с одеждой?

Сын опустил ношу на диван. Она зашевелилась, и показалась острая мордочка.

– Собачка! – обрадовалась Рина. – Какая хорошенькая! Только грязная и, наверное, голодная, надо ее накормить. Где нашел бедняжку?

– У магазина, – объяснил Иван Никифорович, – сидела, еду просила. Я подошел ко входу в тот момент, когда какой-то мужик решил это несчастье лопатой огреть.

– Надеюсь, он получил в лоб! – обозлилась Бровкина.

– Нет, – улыбнулся мой муж, – спокойно попросил его отойти от моей собаки и унес ее.

Рина присела около песика, подняла руку. Собачка упала на живот, вжалась в диван и задрожала.

– Похоже, ее били! Как можно издеваться над беззащитным созданием?! – расстроилась свекровь, ставя на пол мисочку, в которой лежали куски собачьего паштета в желе.

Послышался цокот когтей по паркету, появились Мози и Роки – французские бульдоги, которых мы называем «кабачками». Прозвище псы получили в щенячестве, потому что внешне походили на упомянутый полезный овощ, у которого выросли уши и ноги. Сейчас мальчики стали взрослыми и их следует именовать «дынями-торпедами», но мы по привычке говорим «кабачки».

Вслед за собаками в комнату торжественно вошел кот Альберт Кузьмич. Британец терпеть не может каких-либо перемен. Его крайне раздражают стул, который не придвинули к столу, смятый плед на диване, незаправленная постель. А когда Рина решила купить любимому котику новую плошку для еды, Альберт Кузьмич сел около посуды и закатил такой скандал, что ему вмиг вернули видавшую виды емкость.

– Ой! – прошептала Надя. – Котик наш дорогой! Что сейчас будет! Всем достанется!

– Ничего, отобьемся, не с такими дрались, – засмеялась Рина и спустила найденыша с дивана. – Попробуй, солнышко, это вкусно. Надя, держи периметр. Сейчас кабачки к чужой еде рванут, а Альберт Кузьмич устроит мощную истерику!

Бровкина кинулась к арке, которая ведет на кухню. Мози и Роки сели на пороге, британец медленно двинулся к Рине. Маленькая собачка подползла к еде, приподнялась на ногах, секунду посмотрела на паштет, потом принялась есть.

Ее крошечное тело тряслось, тощие лапки дрожали. Хвост висел веревкой, уши словно прилипли к голове. Животное ужас как боялось нас всех, но голод оказался сильнее страха.

– Бедная ты моя, – прошептала Рина. – Не торопись, никто не отнимет.

Кабачки начали медленно продвигаться вперед. Альберт Кузьмич нырнул под стол. Из кухни выбежала Надежда Михайловна и замерла на пороге. В одной руке она держала веник, в другой – кувшин с водой. Бровкина приготовилась отразить любую атаку. Она ответственно отреагировала на приказ держать периметр.

– Пахнет привлекательно и на вкус недурно, – произнес Никита, громко чавкая.

– Рада, что ты распробовал запеканку, – улыбнулась Ирина Леонидовна.

– Надя, кот! Он приближается, – предупредил мой муж.

Рина быстро подняла левую руку, согнула ее в локте и чуть завела за голову. Надя почти повторила ее жест, только подняла указательный палец и быстро сделала им вращательное движение.

– Что они так лапами трясут? – не понял Никита.

– Женщины порой ведут себя странно, – тихо ответил Иван Никифорович. – Не обращай внимания.

Я подавила улыбку. Ирина Леонидовна приказала Бровкиной: «Прикрой меня». А та ответила: «На позиции». Рина и Надя использовали язык жестов, сигналы спецназа.

Никакие подробности о работе женщин в первой бригаде, которую создал Никифор, отец моего мужа и супруг Рины, мне не известны. Говорливые на любые темы, эти дамы молчат о времени, когда служили вместе. Но иногда кое-что вырывается наружу. Опыт не пропьешь, кое-что у пары отработано до автоматизма.