Далекая страна

XXV

Такуда был прав. Все на этой планете оказалось новым и незнакомым для людей. Они здесь чувствовали себя чужими. Люди всегда свято верили, что в случае необходимости они способны изменить чуждую им среду, приспособить ее для своих нужд и потребностей. На этой планете все происходило иначе. Им самим приходилось приспосабливаться. Титатае были единственными разумными существами, кто сумел полностью адаптироваться к специфическим условиям этого мира. Люди оказались явно неспособны изменить внешние условия в соответствии со своими вкусами и потребностями. Они постоянно испытывали жестокую нужду, даже в предметах первой необходимости. Возможно, что какое-то время они и смогли бы продержаться за счет старых запасов, но рано или поздно их ресурсы должны истощиться. Выбор невелик: либо приспособиться к новым условиям, либо погибнуть.

Такуда стал первым, кто без оговорок принял эту простую истину. Как ни странно, но именно он, всю свою сознательную жизнь подчинявшийся условиям жесткой системы Внутренней Сферы, оказался наиболее способным для адаптации к новой обстановке. Может быть, Такуда обладал обостренным чувством ответственности за жизни остальных членов маленькой общины, лидером которой ему пришлось стать, или здесь проявились какие-то другие скрытые свойства его натуры? В любом случае он заставил себя прислушаться к мнению Дакодо и других лидеров аборигенов, чтобы принимать нужные решения.

Уже к исходу третьего дня пребывания в пещерах люди сумели оправиться от пережитого потрясения. Такуда пришел к выводу, что наступило время действовать, хотя у него и не было пока готового плана. У наемников и без того имелась трехдневная фора, чтобы наладить взаимоотношения с правительствами анклавов, и одному Богу известно, сколько Такуде еще потребуется времени для установления взаимоприемлемых контактов.

Титатае делали все от них зависящее, чтобы оказать помощь людям. Они снабжали их пищей и старались угадать все желания своих подопечных. Людям пришлось привыкать к абсолютно новой для них ситуации, когда, засыпая, они видели одно из маленьких существ, сидевших у их ног, а просыпаясь, убеждались в том, что добровольная нянька находится на том же месте. Ко всему прочему аборигены обладали необычным свойством спать, что называется, вполглаза, точнее, закрыв один глаз, а другой оставив открытым. Поначалу эта способность казалась людям едва ли не сверхъестественной, но постепенно они не только привыкли к ней, но и сами научились отдыхать в подобном положении, каждый, разумеется, в меру своих сил и способностей. У Энди Холланд это получалось лучше, чем у других, а Дана Ласт так и не сумел освоить этой премудрости.

Прежде чем приступить к активным действиям, Такуда задумал реорганизацию ЭУК. Потери в личном составе и появление новых людей в подразделениях, ставших их полноправными членами, вынуждали его к этому шагу.

Другие члены команды тоже не теряли времени даром. Гудъолл едва ли не круглые сутки проводила с Джекобсом, стараясь обучить его всем тонкостям своей профессии. По ее мнению, со временем он обещал стать первоклассным водителем, но именно времени у них сейчас и не хватало.

В обычных условиях требовалось несколько лет, чтобы научить новичка основам профессионального ремесла. К сожалению, нейрошлем, с помощью которого водителям удавалось автоматически поддерживать балансировку машины, не функционировал, что осложняло задачу Гудъолл.

Помимо виртуозного управления своей машиной, профессиональный водитель был обязан обладать еще одним качеством – умением первоклассно стрелять. Кроме того, водитель боевого робота должен был постоянно следить за тепловым излучением робота. Незнание подобных правил грозило тем, что точное местонахождение робота достаточно просто могло быть установлено при помощи обычного теплового анализатора. Редкий водитель рисковал подняться на борт своей машины, не имея в кармане портативного теплового индикатора. Тем не менее Гудъолл не спешила привлекать внимание своего ученика к столь деликатной проблеме, посчитав, что она всегда успеет это сделать. В ходе ежедневных многочасовых тренировок они постоянно обсуждали технические возможности и недостатки боевых машин, пока не сошлись на том, что при всех своих минусах робот, несомненно, остается богом войны. Только после этого Гудъолл приступила к вопросу об уязвимости боевых машин. Профессиональная этика требовала от нее полной откровенности со своим подопечным.

– Существуют ситуации, – осторожно объяснила она, – в которых роботу просто нечего делать. К примеру, ни при каких условиях не следует использовать боевых роботов на территориях больших городов. По возможности следует также избегать густых зарослей и сильно пересеченной местности.

Роботы наиболее эффективны на больших открытых пространствах, где они могут в лучшем виде продемонстрировать все свои боевые качества. Но и в этом случае постоянной головной болью для водителя остаются специализированные войска типа ЭУК, оснащенные особыми средствами против боевых машин.

Сагири Джонсон и Андрее Япути, двое оставшихся при отряде техов, делали все от них зависящее для поддержания боеспособности машин. Но даже, имея по одному теку на каждую машину, Гудъолл и Джекобсу многое приходилось делать своими руками. Впрочем, водители Такуды были свободны от многих предрассудков, свойственных большинству своих коллег, и не стеснялись грязных рук или запачканной машинным маслом одежды. Более того, все они выглядели счастливыми, ощущая себя полноправными членами маленького сообщества.

Общими усилиями повреждения, полученные роботами, были своевременно устранены. С помощью аборигенов людям даже удалось обнаружить естественный заменитель армированного стекла, который хотя и уступал по прочности искусственному аналогу, позволил Джекобсу без помех наблюдать за тем, что происходит за бортом его машины.

Реорганизация команды оказалась для Такуды даже более тяжелым испытанием, чем можно было предполагать. Назначив Паркера Давуда своим помощником, он перевел Джорджа Бюсто в группу Арсенольта, чем решил часть проблемы. Но группе тяжелого вооружения по-прежнему приходилось работать в неполном составе, так как найти замену Инадуме не представлялось никакой возможности. В силу этого Санае приходилось совмещать должности командира группы и специалиста по уничтожению бронированной техники. Каким бы великолепным профессионалом ни была Ариаке, это обстоятельство не могло не сказаться на боеспособности группы.

В конечном итоге, после трех дней заслуженного отдыха и нелегких приготовлений к грядущим баталиям, Такуда направился с отрядом в сторону расположения анклавов своих предполагаемых союзников, навстречу неизвестному будущему.

Пешие солдаты двигались в авангарде. Две боевые машины защищали отряд от нападения с тыла. Но даже на марше Гудъолл и Джекобс не прекращали тренировок. В первый день пути Марк дважды не сумел справиться с управлением машиной, во второй – только один, а на третий день он уже не допустил ни единого промаха, хотя и двигался на повышенной скорости. Вечером этого дня Джекобс впервые вылез из кабины со счастливой улыбкой на лице. Он сумел добиться своего!

Дорога оказалась тяжелее, чем предполагалось, и неизвестно, сколько времени заняло бы это путешествие, если бы не неизменная помощь титатае, несших на своих плечах большую часть снаряжения. Несмотря на небольшой рост, они оказались превосходными носильщиками, нисколько не уступая в этом людям.

Единственной проблемой, с которой не удалось справиться Такуде, – беспредельное любопытство аборигенов. В конце первого дня, когда Такуда, как обычно, проверял состояние груза, он, к своему ужасу, не обнаружил ни одного тюка или ящика, которые оказались бы нетронутыми.

Приборы и оружие переходили из рук в руки возбужденно щебечущих туземцев, которые с любопытством рассматривали незнакомые предметы.

Такуда подумал, что после подобной инспекции все их снаряжение окажется безнадежно испорченным. Поспешно отозвав Дакодо в сторону, он попросил его как-то воздействовать на своих собратьев. Маленького туземца поразили слова командира ЭУК, но он тут же заверил его, что ни одна вещь не будет повреждена. Дакодо отдал короткое приказание, и словно по мановению волшебной палочки все предметы оказались на своих привычных местах.

На четвертый день пути стало очевидно, что цель их путешествия уже близка. То здесь, то там стали попадаться участки возделанной земли. Вначале отряд старался обходить их стороной, но к середине дня выяснилось, что они довольно многочисленные, поэтому Такуде пришлось отказаться от первоначального намерения и двигаться напрямик, тем более что присутствия хозяев обнаружить пока не удалось. Последующий внимательный осмотр почвы подтвердил предположение, что земля не возделывалась уже некоторое время. Очевидно, по каким-то, пока неясным причинам район был покинут прежними обитателями. В нескольких случаях им даже удалось обнаружить следы недавних сражений. После этого открытия отряд двигался с еще большей осторожностью.

К исходу дня, когда последние лучи заходящего солнца уже позолотили верхушки деревьев и кучевые облака, глазам людей открылась панорама обширной равнины. Такуда дал сигнал остановиться на ночлег. Члены отряда разбили лагерь на опушке леса, приняв все меры предосторожности, чтобы их присутствие не было обнаружено возможным противником. На этот раз следы недавнего сражения были настолько очевидны, что пренебрегать ими стало уже опасно.

Боевые машины было решено спрятать в лесу, примерно в двух километрах от основного лагеря, после чего вся территория вблизи позиций подверглась тщательному изучению.

Жестокое сражение развернулось здесь, по-видимому, в течение сегодняшнего дня, и, хотя к подходу отряда Такуды оно прекратилось, отдельные группы вооруженных солдат еще маячили на горизонте. На правом фланге разведчики заметили отряд, быстро удаляющийся на север и уносящий с собой остатки боевой техники.

Другой отряд, остававшийся на равнине, против ожидания не пытался преследовать отступающего противника, вероятно удовлетворившись тем, что поле боя осталось за ним. Судя по всему, сражение не принесло решающего

успеха ни одной из конфликтующих сторон. Больше всего Такуду заинтересовала боевая техника местных жителей, но хотя бинокль, которым пользовался шо-са, допускал четырехсоткратное увеличение и был снабжен приспособлением для ночного видения, Такуда просто не поверил своим глазам. Обладая большим боевым опытом, он никогда раньше не видел ничего подобного.

Пожалуй, только одно обстоятельство выглядело совершенно очевидным. В распоряжении обеих сторон не имелось современных средств поражения. Боевые машины, все еще остававшиеся на поле боя, больше всего напоминали экспонаты военного музея далекого прошлого, названия которых давно выветрились из его памяти. Ближайшая к нему машина имела отдаленное сходство с танком тысячелетней давности. На глазах изумленного Такуды механическое чудовище медленно развернулось и, задрав к небу непропорционально длинный ствол, исторгло из своих недр огромный язык пламени. Крупнокалиберный снаряд, имеющий форму шара, прочертив огненную дугу в вечернем небе, шлепнулся на землю и, высоко подпрыгнув, покатился по ее поверхности, разбрасывая во все стороны оказавшихся на его пути людей. Затем чудовище выпустило густой шлейф дыма, на этот раз из горизонтально расположенной трубы, и, неуклюже раскачиваясь на огромных колесах, направилось на север. Боевых роботов Такуда нигде не обнаружил, как и вообще каких-либо признаков их участия в недавнем сражении. О разрушительном действии лазеров или тактических ракет солдаты ЭУК слишком хорошо знали – здесь ошибки быть не могло.

Пожалуй, именно эта немыслимая архаичность военной техники больше всего и потрясла командира ЭУК. Знание хроники войн за последнюю половину тысячелетия позволило Такуде сделать вывод, что техника, которую они только что видели, относилась к более раннему периоду истории человечества. Если Дакодо не ошибся в оценке длительности пребывания людей на планете, приходилось признать, что местное общество переживало очевидный регресс.

Давуд, находившийся неподалеку от Такуды и так же внимательно изучавший поле недавнего боя, оказался первым, кто обратил внимание на еще одну вопиющую несообразность.

– Сколько я ни пытаюсь, не могу найти следов железа, – объявил он.

Такуда смешался. Давуд прав. Странно, что он сам не обратил на это внимания. Он еще раз внимательно осмотрел удаляющуюся машину. Орудие сделано из темного металла, который вполне мог оказаться железом, но все остальные детали скорее всего выполнены из бронзы или меди.

Он припомнил энтузиазм Сиагровса и смутные разговоры о том, что тот увидел в Усугумо.

Разумеется, металл, из которого сделаны колеса, мог оказаться и латунью, с такого расстояния трудно определить точнее. В любом случае это необычное вещество.

Сгущались сумерки. Слабые отблески огней с севера и юга отражались на облаках, нависших над полем брани. Оно сейчас выглядело мрачным и покинутым. Даже тепловые локаторы не обнаруживали признаков пребывания людей, кроме останков не успевших еще остыть брошенных машин. Недавние противники, очевидно, разошлись по домам.

Странный способ ведения боевых действий!

– Боюсь, мне трудно понять этих людей, – вздохнул Давуд.

– Могу сказать то же самое о себе, – сознался Такуда. – Но так или иначе, нам придется войти с ними в контакт. Судя по всему, наши друзья из команды Воста еще не нашли с ними общего языка. Я нигде не заметил признаков присутствия роботов. Кто знает, может быть, у нас еще есть время опередить их.

– Наемники будут серьезным противником, – согласился Давуд. – У них есть машины и преимущество во времени. – Он поднялся на ноги. – Пойду соберу наших ребят. Что скажете относительно водителей роботов? Желаете, чтобы я тоже их позвал?

– Пока нет, – отозвался Такуда. – Я поговорю с ними отдельно. Все идет к тому, что скоро нам потребуется их помощь. Но сначала мы вышлем разведчиков.

XXVI

Санае и Миранда осторожно пробирались сквозь высокую траву, покрывавшую поле недавнего сражения. Двое проводников титатае, шедшие один спереди, другой сзади, чувствовали себя более непринужденно. Как-никак, они были местными жителями, и даже если бы их заметили, это происшествие вряд ли привлекло к ним особое внимание. Другое дело – солдаты ЭУК. Хотя на этот раз они и предпочли отказаться от традиционной униформы, их своеобразный облик, вне сомнения, вызвал бы повышенный интерес у местного населения. Обычно при проведении подобных операций разведчики ЭУК использовали электронные маскировочные комбинезоны, но на этот раз командир решил отказаться от применения традиционных средств, наличие которых выдало бы их с головой, попади они в руки местной полиции. По той же причине еще раньше была отброшена идея воспользоваться другими, более современными способами личной защиты. Такуде пришлось пойти на это, учитывая пожелания участников всех трех разведгрупп.

Каждой группе было поручено проникнуть в один из анклавов, вступить в контакт с представителями здешнего населения и собрать сведения о месте пребывания наемников. При этом им предписывалось по возможности не привлекать к себе излишнего внимания. Опираясь на сведения, полученные от аборигенов о привычках и обычаях людей, живущих в поселениях, разведчики единогласно высказались за то, чтобы отправиться на операцию, не имея при себе специальных защитных средств и без оружия. Возможно, они были по-своему правы. Даже взяв с собой тяжелое оружие, воины имели бы очень мало шансов вырваться из окружения. Осторожность и осмотрительность оставались для них единственной возможностью сохранить жизнь в случае провала или возникновения конфликта.

Далеко от них, к северу, Арсенольт и Бюсто с соблюдением тех же мер предосторожности двигались в направлении Озио.

В центре Нит и Холланд шаг за шагом продвигались вперед, намереваясь проникнуть в анклав Аматуказ. На долю Ариаке Санае и Иохана Миранды выпала задача – пробраться в южный анклав Усугумо, находившийся под контролем местной купеческой олигархии. По предварительным расчетам, группе потребуются два дня и три ночи, чтобы выполнить возложенную на них миссию.

Аборигены были включены в состав групп, чтобы оказывать помощь людям при выборе правильного маршрута и в установлении контактов с некоторыми соплеменниками, проживавшими на территории анклавов. Даека и Топи добровольно вызвались составить компанию Санае и Миранде. Они уже работали вместе с ними при транспортировке тяжелого вооружения и хорошо знали обоих людей. Титатае относились к своим союзникам с глубоким уважением, граничащим с любовью, а те, в свою очередь, видели в них своих подопечных и помощников. Общение осуществлялось при помощи жестов и отдельных слов, понятных и тем и другим. На всем пути – около шести километров – от лагеря до города они не встретили живых существ. Даже стены Усугумо, тяжелой громадой нависавшие сейчас над их головами, казались покинутыми своими защитниками. Трое разведчиков, притаившихся в тени городских стен, ожидали возвращения Топи, отправившейся на рекогносцировку.

Вынырнув из темноты, она с помощью жестов дала понять Санае, что эта часть стены охраняется всего лишь одним часовым, да и тот спит.

Брустверы, прикрывавшие подход к городу со стороны равнины, казались пустынными и, по-видимому, в самом деле давно не охранялись. Пересохшие рвы также оставались без присмотра.

Взобраться на крепостной вал, а затем и на полуразрушенную стену не представляло особого труда. Четверка разведчиков бесшумно пересекла линию городских укреплений и, оставив позади спящего часового, углубилась в лабиринт узких городских улиц. Первая часть задания была успешно выполнена.

Улочки Усугумо представляли собой удивительное зрелище; ничего похожего людям еще не приходилось видеть. Даже в беднейших кварталах Синдиката Драконов царил порядок. Здесь все выглядело иначе. Грязные кривые улочки петляли между каменными глыбами зданий, заканчиваясь порой глухими тупиками. Гигантские груды отбросов то и дело попадались на глаза разведчикам. Большая часть из них стала прибежищем бесчисленных грызунов, а иногда и наиболее обездоленных представителей коренного населения. Изредка попадались тела спящих, а может быть, и мертвых людей, лежащих возле темных зданий. Разведчики и их проводники постарались миновать эту территорию с максимальной скоростью, которую только позволяли им соображения безопасности.

Отблеск мерцавших где-то вдали фонарей манил к себе. Впереди группы двигался Даека, бывавший здесь прежде и уверенно ориентировавшийся в хитросплетении грязных улочек. Кроме того, у него был знакомый в этом городе, и абориген заверил спутников, что все они смогут найти надежное убежище в его доме.

Неожиданно Даека поднял руку, подавая сигнал остановиться. Впереди них находилась обширная, хорошо освещенная площадь, заполненная толпой возбужденных людей. Санае прокралась вперед, чтобы самой рассмотреть невиданное доселе зрелище. Тот факт, что время перевалило далеко за полночь, по-видимому, не имел никакого значения для собравшихся. С точки зрения Санае, все они принадлежали к классу процветающих торговцев или предпринимателей. Горожане были одеты в богатые меха самой разной окраски, но вместе с тем наблюдалось нечто странное в их поведении и одежде.

Санае внимательно осмотрела толпу, пытаясь припомнить что-нибудь похожее из того, что ей доводилось видеть на Синдикате Драконов. Разница была очевидна, хотя Санае, вероятно, и затруднилась бы объяснить, в чем она состояла. Задумавшись, она отступила в тень и вернулась к своим товарищам.

Час спустя разведчики благополучно достигли дома Пикаете.

Хозяин был настолько стар, что даже на неискушенный взгляд людей этот факт не нуждался в каком-либо подтверждении. Прихрамывающей походкой он сновал взад и вперед по маленькому домику с привычным выражением покорности на лице, присущим лишь живым существам, повидавшим немало трудностей на своем веку.

Пикаете служил больше сотни лет в доме преуспевающего купца, исполняя роли любимца семьи, доверенного лица и слуги одновременно. Короче, он был чем-то вроде движимого имущества, переходящего по наследству, но не слишком ценного, чтобы уделять ему особое внимание.

Пикаете знал Усугумо не хуже, чем Даека и Топи знали свой родной лес. Он научился понимать людей, их мечты и сомнения и даже мотивы, движущие их поступками. По его словам, здесь, как и повсюду, имелись лица, вполне довольные своей жизнью, и те, кто выражал открытое недовольство существующим порядком вещей. Причем к недовольным принадлежали не только представители беднейших слоев населения, всегда готовые поддержать любые перемены, но и часть правящей верхушки, полагавшая, что существующий строй нуждается в радикальных изменениях в интересах всех слоев общества. С этими людьми Пикаете и собирался познакомить разведчиков.

Первым побуждением Ариаке Санае было немедленно отвергнуть предложение Пикаете. Согласно первоначальному плану, им следовало провести одну ночь в доме титатае, а затем, переодевшись в соответствующую местным обычаям одежду, перебраться в один из скромных городских пансионатов. Здесь им предстояло, не вступая в прямой контакт с местным населением, получить информацию о настроениях в обществе. Но энтузиазм Пикаете был настолько велик, что заставил разведчиков отказаться от первоначального плана.

Хозяин и два проводника беседовали почти всю ночь, то разражаясь восторженными восклицаниями, то переходя на конспиративный шепот. Когда на следующее утро Пикаете разбудил Санае и Миранду, план действий у него был уже готов.

Разведчики должны были перебраться в Фэлкон, небольшой, но респектабельный постоялый двор, примыкавший, к территории главного рынка, который Санае видела минувшей ночью. После того как они освоятся на новом месте, Пикаете обещал прислать туда несколько видных членов местной общины для переговоров с новыми людьми. Для большей убедительности он подготовил подробный список предполагаемых кандидатов, разделив его на три части: обязательную, желаемую и возможную. Во главе обязательного списка находилось имя Хоммы Сираюки, председателя городского совета Усугумо.

Впрочем, имя было пустым звуком для Санае, но пост, занимаемый этим человеком, заставил ее сердце забиться чуточку быстрее. Ради такого приза можно было пойти на любой риск. Если бы она получила его согласие на сотрудничество, мечты Такуды о создании лучшего общества на планете обрели бы реальные очертания. Позднее, уединившись с Мирандой в их комнате, они подробно обсудили все плюсы и минусы плана Пикаете… Процесс переселения прошел даже лучше, чем надеялась Санае. Пикаете знал титатае, служившего младшим клерком в гостинице, и получить отдельную комнату не составило никаких проблем. Единственным свидетелем, присутствующим при этом, был человек, сидевший в углу гостиной и читавший изрядно потрепанную газету. Перед ним на маленьком столике валялись остатки наполовину съеденного кекса. При появлении новых постояльцев газета слегка вздрогнула, но тут же ее обладатель продолжил свое чтение. Кроме этого господина, они не встретили никого, кто бы проявил к ним хоть малейший интерес.

Поздно вечером в дверь номера постучали. Санае и Миранда смахнули остатки ужина в картонную коробку и приготовились встретить седьмого посетителя за день. Жители Усугумо навещали их поодиночке с раннего утра и до позднего вечера. Разведчики не имели ни малейшего представления, сколько таких визитов намечалось на день, но тот, кто посетил их в столь поздний час, являлся, по всей видимости, важной персоной. Приведя в порядок комнату, Миранда открыл дверь. На пороге стоял пожилой, хорошо одетый человек, весьма респектабельной внешности. После обмена приветствиями незнакомец вступил в маленькую комнату с видом человека, знающего себе цену.

– Я шидоша Хомма Сираюки, – представился он, обращаясь к Миранде и отвешивая новый поклон. – Насколько я понимаю, вы являетесь эмиссарами Новой Силы.

Миранда закрыл за посетителем дверь.

– Я действительно один из них, – уточнил он. – Но человек, с которым вам предстоит вести переговоры, это гун-со Ариаке Санае, – добавил он, указывая на женщину, сидевшую за небольшим столиком у противоположной стены.

– В нашем мире, – объявил Сираюки, надменно выпячивая губу, – мне не часто приходилось иметь дело с мужчинами, повинующимися приказам женщин.

Миранда заметил, как напряглась при этих словах Санае. Она хотела было заговорить, но Миранда едва заметным движением руки удержал ее.

– В моем мире, – заявил он, сопровождая свои слова глубоким поклоном, – мы уже давно избавились от подобных предрассудков.

Почтительный тон, которым сопровождались эти слова, позволил замаскировать их подлинный издевательский смысл.

Джото-хей указал посетителю на свободный стул, стоявший возле столика Санае.

– Поэтому она будет говорить от имени всех нас, – закончил он.

До сего времени он и Санае поочередно беседовали с посетителями, но Миранда не прочь был испытать самообладание Сираюки. Один из способов вести переговоры заключался, по его мнению, в том, чтобы сделать их максимально неудобными для собеседника. На сей раз ему, похоже, удалось достичь своей цели. Сираюки уселся на предложенный стул, расправил складки своей хламиды и елейно улыбнулся Санае.

– Я пришел сюда, чтобы услышать, что вы можете предложить мне, – сообщил он. – Я уже вел переговоры с вашими конкурентами и в курсе их возможностей. Вчера мы стали свидетелями короткой, но весьма впечатляющей демонстрации их мощи. Правда, они, насколько я могу судить, предпочли не открывать нам свои карты, что вполне понятно при подобных переговорах, но вам придется пойти дальше, если вы хотите получить какие-либо преимущества.

Сираюки слишком долго занимал свой пост, чтобы не использовать все имевшиеся в его распоряжении козыри. Прямые переговоры с администрацией анклава не входили в полномочия Санае. Она и Миранда находились здесь, чтобы оценить обстановку и дать соответствующие рекомендации.

Санае первой заметила расставленную ловушку. – Существует много вещей, которые лорд Такуда мог бы предложить вам и Усугумо, – дипломатично ответила она. Возведя шо-са Такуду в ранг аристократии Кзмбейна, она не испытывала особых угрызений совести. – Но лорд Такуда предпочитает иметь дело с истинными самураями.

Эти слова заставили Сираюки растерять весь апломб. Он заметно вздрогнул.

Санае видела это и все поняла.

Шидоша словно уменьшился в размерах. Подняв руку, он попытался незаметно смахнуть капельки пота, выступившие на лбу.

XXVII

Целых два дня Такуда не находил себе места, мысленно возвращаясь к обсуждению различных вариантов развития конфликта, избежать которого вряд ли удастся. Пока можно было только догадываться, какие сведения соберут разведчики. Недостаток информации об анклавах и их населении не позволял ему наметить даже приблизительный план будущей кампании. Различия между тремя сообществами, с которыми ему и его единомышленникам предстояло столкнуться в самом ближайшем будущем, представлялись Такуде теперь куда более существенными, чем показалось сначала. Имелись ли у него шансы примирить столь не похожие друг на друга общины? Единое происхождение еще не гарантировало стремления к согласию. Не ошибся ли он в своих оценках, выдавая желаемое за действительное?

Так или иначе, пока ему не оставалось ничего другого, как готовиться к любым неожиданностям. Обе боевые машины по-прежнему оставались в резерве. По расчетам Такуды, их мощные лазеры будут более эффективны при нанесении удара с дальней дистанции, нежели огонь пулеметов, предназначенных для использования в условиях ближнего боя. Впрочем, он искренне надеялся, что до ближнего боя дело не дойдет. В нынешней ситуации их шансы устоять против тяжелых роботов противника упали почти до нуля.

Пока же обе «Саранчи», их водители и техи вместе с титатае находились в двух километрах позади основного лагеря, надежно замаскированные густой растительностью. В случае объявления тревоги им потребуется не более десяти минут, чтобы достичь передовой.

Как обычно, два легковооруженных отделения оставались на флангах, штаб и секция тяжелого вооружения – в центре. Чуть сзади было развернуто сейсмическое оборудование, предназначенное для заблаговременного обнаружения приближающегося противника.

Однако говорить о построении настоящей линии обороны не приходилось. Хорг и Ласт, каждый в одиночку, представляли свои секции на флангах. Такуда и Паркер Давуд находились в центре, совмещая обязанности общего руководства и решая задачи по обслуживанию тяжелой техники. Естественно, что и возведение всех задуманных Такудой инженерных сооружений являлось для этой четверки непосильной задачей. И если бы не помощь титатае, план Такуды так и остался бы только на бумаге.

Работоспособность маленьких аборигенов оказалась поистине невероятной, если судить по меркам далеко не мягких требований ЭУК. Такуде пришлось признать, что даже регулярные инженерные войска Синдиката Драконов не справились бы с поставленной задачей лучше этих птицеподобных существ.

За два дня они прорыли целую систему окопов и подземных переходов, превратив лагерь в настоящий укрепленный район.

Между тем стычки на равнине шли своим чередом, хотя по-прежнему ограничивались светлым временем дня. Со своего командного пункта Такуда продолжал наблюдать за действиями обеих сторон, хотя и без прежнего интереса.

Уже на второй день шо-са получил информацию, что южная группировка представляла собой армию Усугумо, а северная – Аматуказа. Противоборствующие стороны находились на расстоянии примерно одного-двух километров друг от друга и после небольшой артподготовки медленно шли на сближение. Основное сражение развертывалось, как правило, между механизированными частями, представленными двумя дюжинами примитивных танков и бронетранспортеров, которым и отводилась роль главной ударной силы. Козырной картой воинских подразделений Усугумо был огромный сундукообразный механизм на шести колесах, способный посылать крупные каменные ядра на расстояние два-три километра. Разумеется, точность подобной стрельбы была далека от идеальной. Тем не менее каменное ядро обладало настолько большим весом, что в случае прямого попадания могло уничтожить цель с одного выстрела.

В конце следующего дня на поле сражения впервые появились боевые роботы Воста. Такуда затаил дыхание, опасаясь, что он и его люди будут обнаружены, но, по-видимому, наемники даже не подозревали о возможности столь близкого соседства своего главного врага, да и задачи перед ними стояли совсем иные.

Выйдя на открытое пространство, «Ягуар» простоял несколько секунд, затем, двумя залпами поочередно уничтожив по одной машине противника, величественно удалился с поля боя. Очевидно, Вост все еще продолжал вести переговоры с конфликтующими сторонами и устроил это представление исключительно для того, чтобы еще больше набить себе цену.

Что касается самих противников, то их способ ведения боевых действий не переставал удивлять Такуду. За весь день отряды лишь однажды сошлись врукопашную, когда воины Аматуказа попытались захватить получившую повреждение боевую машину Усугумо. Но и тут стычка продолжалась всего несколько минут, после чего обе стороны с достоинством отступили на исходные позиции. В конце второго дня Хорг доложил о появлении на горизонте группы Арсенольта, а спустя еще час показались Нит с Холланд.

Арсенольт и Бюсто первыми добрались до лагеря. При виде сложной системы инженерных сооружений разведчики едва поверили своим глазам. Такуда объяснил, что заслуга в строительстве разветвленной системы укреплений всецело принадлежит их маленьким союзникам, после чего заслушал сообщение командира разведгруппы. Увы, доклад Арсенольта лишь подтвердил опасения Такуды.

По словам Арсенольта, проникнуть в город и снять комнату на одном из постоялых дворов у городских ворот им удалось без особого труда. Но уже при осуществлении следующей части намеченного плана им пришлось столкнуться с серьезными затруднениями. Общественный строй Озио представлял собой феодальную систему, доведенную до абсурда. Самураи, хозяева города, управляли анклавом при помощи жестокого террора и грубой силы.

Однажды Арсенольту и его спутнику довелось наблюдать, как прямо на улице двое случайных прохожих в буквальном смысле поплатились головами только за то, что, по мнению одного из местных владык, они не проявили должной учтивости при его появлении. Больше всего поразило разведчиков, что никто из присутствующих не только не сказал ни слова в защиту несчастных, но даже не осмелился приблизиться к их мертвым телам еще несколько часов спустя после того, как самурай и его свита равнодушно удалились.

Находились, правда, смельчаки, готовые бороться за права граждан за независимость, но таковых, по мнению Арсенольта насчитывалось немного. Недовольство людей правителями было достаточно очевидным, но шансы на открытое выступление народа против существующего строя оставались минимальными. Требовалось немало времени, чтобы вернуть жителям анклава чувство собственного достоинства.

Никаких следов недавнего пребывания наемников в Озио Арсенольту и его спутнику заметить не удалось. Нит и Холланд появились на командном пункте Такуды всего за несколько минут до того, как Арсенольт закончил свой рассказ.

После двух дней пребывания в Аматуказе они выглядели разочарованными и подавленными. Жители анклава оказались религиозными фанатиками в худшем смысле этого слова, рассматривавшими всех инакомыслящих как своих врагов, не заслуживающих ничего, кроме смерти. Это были жалкие невежественные создания, страшные в своей религиозной нетерпимости. С ближайшими соседями они находились в состоянии перманентной войны, причиной которой стали некие вздорные, только им самим понятные разногласия на религиозной почве. Вербовка сторонников мира среди этих темных людей была, по оценке Нита, абсолютно нереальной. Возможно, что среди молодых людей хорошо продуманная агитация и могла бы иметь какие-то шансы на успех, но усилия, необходимые на ее проведение, оказались бы неизмеримо велики по сравнению с предполагаемыми результатами.

Как и в случае с Озио, разведчикам не удалось обнаружить никаких следов активности наемников. Можно ли было на основании полученных сведений сделать вывод, что Вост и его компания окончательно перешли на сторону правителей Усугумо, Такуда не знал. Теперь следовало дождаться возвращения Санае и Миранды.

Иохан Миранда вернулся незадолго до рассвета с одним только Топи. Он так торопился побыстрее добраться до лагеря, что даже не счел нужным избавиться от костюма местного жителя. То, что сообщил Миранда, явилось еще одним ударом для Такуды.

Санае схватили власти Усугумо, и она скорее всего уже передана в руки Воста. Миранда не располагал более точной информацией, но был уверен, что о присутствии в районе ЭУК было известно и правительству анклава, и самому Восту. Судя по всему, Санае стала жертвой предательства, когда отправилась вместе с Хоммой Сираюки на очередную встречу с представителями местной общины. Оставленные ею инструкции предписывали Миранде в случае провала немедленно покинуть город и передать собранную информацию в руки Такуды.

Тем не менее Миранда на собственный страх и риск задержался в городе еще на несколько часов, безуспешно пытаясь выяснить судьбу своего командира, пока Даека и Пикаете не убедили его отправиться к Такуде за помощью.

Правительство Усугумо, по их сведениям, вело переговоры с наемниками, и соглашение между ними планировалось подписать со дня на день. Сразу после этого роботы Воста должны были принять участие в боевых действиях. Золото Усугумо оказалось самым весомым аргументом. Обе стороны проявили обоюдную заинтересованность в сотрудничестве. Людей, недовольных правительством, в городе имелось более чем достаточно, но никто из них всерьез не верил в реальность радикальных перемен.

С этого часа перед Такудой встали две новые проблемы. Атака боевых роботов могла произойти в любой момент. Даже не зная точного местонахождения лагеря, у наемников оставалось достаточно возможностей атаковать его еще до наступления ночи. Можно предположить, что Воста поддержит пехота анклава. Само по себе появление дополнительных противников ничего не решало, но вместе с машинами наемников они представляли собой серьезную угрозу для маленького отряда, уже ослабленного предыдущими потерями. Такуда серьезно обеспокоила судьба Санае. Традиции ЭУК не позволяли оставлять врагам даже мертвые тела своих товарищей. Сейчас же речь шла о спасении жизни одного из них. Такуда не колебался ни секунды.

– Нит, – повернулся он к своему подчиненному. – Собери свою группу, включи в нее Миранду и Топи и отправляйся в Усугумо. Тебе не надо объяснять, что нужно делать. Отдохнете после завершения операции.

Нит кивнул и, не говоря ни слова, удалился.

Теперь наступила пора подумать о необходимой обороне. Атака наемников не заставит себя ждать. Такуда был поставлен перед выбором: или принять бой, или немедленно отступить и укрыться в одной из пещер титатае. Если он предпочтет первый вариант, Нит будет знать, где найти своих товарищей, однако, вполне возможно, что по возвращении он обнаружит лишь их мертвые тела. Впрочем, и бегство, претившее характеру шо-са, еще не гарантировало стопроцентной безопасности.

Так и не приняв никакого решения, Такуда отправился за советом к Паркеру Давуду. Но и тот не мог разрешить сомнений командира. Неожиданная помощь пришла от Дакодо.

Абориген предложил построить вторую, фиктивную, линию обороны, оборудовав ее ловушками для роботов. Он хорошо запомнил, насколько беспомощными становились боевые машины при падении в ямы или расщелины. Титатае брались своими силами соорудить по крайней мере с десяток таких волчьих ям всего за три-четыре часа.

Недолго думая Такуда согласился. Другой альтернативы у него все равно не было.

Дело оставалось за титатае.

XXVIII

– Убей ты ее, и дело с концом, – посоветовала Элизабет Хунд Гарберу Восту, с трудом сдерживая зевоту. – Мы и так узнали все, что хотели.

– Что мы узнали, – огрызнулся Вост, – кроме того, что Такуда находится где-то поблизости? Надо заставить ее заговорить.

Хунд злобно пнула ногой стол, на котором было распростерто неподвижное тело Ариаке Санае. Сержант ЭУК не шевельнулась. Она была без сознания и даже не чувствовала боли от многочисленных ремней, глубоко впившихся в кожу.

Хунд нанесла пленнице еще один удар, на этот раз рукой, избрав своей мишенью лицо молодой женщины.

– Взгляни сам. Ты накачал ее таким количеством наркотиков, что пройдет по меньшей мере несколько часов, прежде чем она начнет что-либо соображать.

– Без них она вообще ничего не сказала бы, – возразил Вост. – Эти бабы из ЭУК – крепкие орешки. Можно подумать, что они совсем не чувствуют боли. По крайней мере, мы услышали о каком-то сражении, свидетельницей которого она была.

– Ты просто не переносишь женских криков, – усмехнулась Хунд, подходя к Восту. – Раньше за тобой этого не замечалось. Или, может быть, тебе приглянулась эта бабенка и ты собираешься использовать ее для других целей?

– Какая тебе разница? Чем ты лучше Фионы, Мишель или Тами Вильсон? Тебе известны наши обычаи.

Иметь дело одновременно с четырьмя женщинами оказалось потруднее, чем предполагал Вост, но он не собирался признаваться в этом своей любовнице. Его техи знали свое место и радовались, когда он снисходительно дарил девушкам свое внимание. С Элизабет, навигатором злополучного «Телиндайна», управляться было сложнее. Будучи случайным человеком в его группе, она в основном бездельничала. Повышенные сексуальные аппетиты Элизабет, капризы и амбиции уже успели порядком надоесть Восту. Пожалуй, он все-таки сделал ошибку, взяв ее в свой гарем.

Вост подошел к окну и бросил взгляд на широкую равнину, окаймленную темной полосой далекого леса.

– Ты одна в нашей группе знакома с навигацией. Постарайся обнаружить местонахождение Такуды и его людей.

Хунд тоже подошла к окну и нежно взяла Воста за руку.

– Не сердись, – шепнула она, кладя голову Гарберу на плечо и прижимаясь к нему. – Поверь мне, эта девка может быть опасной. Мы знаем, что она разговаривала с Сираюки. В конце концов, именно он и выдал ее. Не сомневаюсь: надутый индюк сделал это только для того, чтобы заставить тебя быть посговорчивее. Но она могла успеть переговорить и с другими. Кто знает, как они поведут себя? Мой совет: убей ее прямо сейчас, если не хочешь получить удар в спину.

– Она станет опасной для нас только в том случае, если мы будем медлить и дальше. Найди мне Такуду, и я займусь им немедленно. После разгрома, который я учиню отряду Такуды, он поймет, что будущее за нами. И какое будущее!

Хунд всем телом прижалась к нему:

– Будь по-твоему, Гарбер. Я найду Такуду, и ты займешься им. Но эта девка должна принадлежать мне.

– Согласен. Найди мне Такуду – и она твоя.

Элизабет Хунд не понадобилось много времени, чтобы достаточно точно определить район местонахождения лагеря противника. Из информации, полученной от Сираюки со слов Санае, ей стало известно, что солдаты ЭУК расположены в пяти-восьми часах ходьбы от города. Группе разведчиков потребовалась всего одна ночь, чтобы совершить этот переход. Она знала также о том, что Такуда послал в разведку две другие группы, по одной на каждый анклав. Судя по этим данным, лагерь Такуды находился где-то к северу от Усугумо, скорее всего на опушке леса. Упоминание о недавней битве, сделанное находящейся под действием наркотиков Санае, и короткая консультация с властями города позволили еще более сузить зону предстоящих поисков…

Солнце стояло высоко в небе, когда боевые машины покинули свою базу.

Наемники избрали в качестве штаб-квартиры один из покинутых бастионов внешней городской стены – почти идеальное место для их целей, одинаково защищенное линиями укреплений со стороны как равнины, так и самого города. Сиагровс и Пешт склонялись к мысли расположиться непосредственно внутри самого анклава, но Вост решительно высказался против подобной идеи. Он предпочитал, чтобы его люди держались подальше от вероятных работодателей до тех пор, пока все детали сделки не будут окончательно согласованы. Кроме того, бастион гарантировал им надежную защиту в случае каких-либо непредвиденных осложнений, да и просто наплыва любопытных горожан. Вост не пренебрегал ни одной мелочью, из которой мог бы извлечь выгоду, а налет секретности был одной из таких небольших деталей. Для боевых роботов, не говоря уже о «Фениксе» Сиагровса, стены, естественно, не являлись преградой.

Военная операция, которую задумал Вост, состояла из короткого решительного удара и должна была привести к полному уничтожению противника. Для трех боевых машин не составляло труда расправиться с десятком пехотинцев, пусть даже принадлежащих к элитным частям Синдиката Драконов. Даже если допустить, что Такуде удалось сохранить часть ракет ближнего радиуса действия, неприятель не сможет противостоять огневой мощи «Копьеносца», способного в считанные минуты с помощью своих локаторов засечь и подавить огневые точки солдат ЭУК.

Покинув бастион, Вост и Пешт направили боевых роботов через высокую траву, покрывавшую равнину, к месту недавнего сражения. Сиагровс получил приказ присоединиться к ним позднее. Горючее у «Феникса» было на исходе, и, хотя его хватило бы еще на несколько летных часов, Вост решил придержать Сиагровса в резерве.

«Копьеносец» Пешта тем временем вырвался далеко вперед, и Восту пришлось одернуть своего не в меру ретивого соратника. Ему не хотелось рисковать без нужды. В регулярном строю «Копьеносца» с флангов обычно прикрывали две «Саранчи», а «Ягуар» и «Феникс» в паре составляли запасную ударную силу. Но сейчас в распоряжении Воста не было легких роботов. Слава Богу, и у Такуды – тоже. Сиагровс утверждал, что уничтожил одну из боевых машин. Вторая скорее всего была серьезно повреждена и не могла принимать участия в предстоящей боевой операции. Лучшие техи Галактики не сумели бы вернуть ее в строй за такое короткое время, а в команде Такуды, по сведениям Воста, вообще не числилось никаких техов.

Предводитель наемников комфортабельно устроился в кабине своей машины в предвкушении быстрой и окончательной победы.

То здесь, то там пятна выжженной травы указывали места падения боевых снарядов. Почерневшие остовы нескольких металлических уродцев стояли на поле недавнего боя. Однако Вост твердо знал, что сегодня ему не грозит случайный огонь орудий враждующих анклавов. Между Усугумо и Аматуказом было достигнуто однодневное перемирие. Вероятно, где-то впереди, среди деревьев, находились наблюдатели от обоих территорий. Доклады, которые они завтра предоставят своим правительствам, послужат Восту лучшей рекламой.

Довольный увиденным, главарь наемников направил робота в сторону леса.

Теперь «Копьеносец» двигался в двухстах метрах слева и чуть сзади «Ягуара». Автоматически отметив положение робота на боковом экране, Вост ввел в компьютер задание на поиск цели и увеличил скорость.

На переднем экране появилось изображение опушки леса. К удивлению Воста, тепловые датчики не зафиксировали близкого присутствия неприятеля.

Выругавшись сквозь зубы, Вост включил локаторы на максимальную мощность. При нормальных условиях инфракрасные сенсоры обычно были настроены на обнаружение боевой техники и не реагировали на присутствие людей. Только в больших городах, где скопление пехоты могло представлять серьезную опасность для боевых машин, водителям приходилось прибегать к подобной мере. Изображение «Копьеносца» по-прежнему маячило на боковом экране.

Куда, черт возьми, подевались ребята Такуды?

Наконец тепловой локатор зафиксировал присутствие живой цели.

Человек прятался в подземном бункере на опушке леса.

Мрачно улыбнувшись, Вост положил пальцы на кнопку батареи лазера. С этой дистанции ему ничего не стоило обратить в пар и бункер, и его защитника.

Внезапно ему в голову пришла новая мысль.

Чего ради тратить энергию на какого-то идиота? Он просто втопчет его в грязь. Пусть это послужит хорошим уроком остальным членам отряда Такуды.

«Ягуар» взлетел в воздух и через несколько секунд приземлился на месте замаскированного убежища, вытянув правую ногу для нанесения сокрушительного удара. Когда металлическая нога чудовища легко прорвала оказавшуюся подозрительно мягкой крышу бункера, Вост впервые почувствовал смутное беспокойство. Судя по изображению на экране, человек в бункере никак не отреагировал на его приближение. Огромная, три на шесть метров, стопа робота, изготовленная из специальной армированной стали, быстро смела настил бункера и стала стремительно проваливаться.

Неожиданный толчок едва не вырвал Воста из кресла. Правая нога робота провалилась в яму глубиной не менее восьми метров. Могучая машина оказалась в ловушке. Робот угрожающе накренился. Включив двигатели на полную мощность, Вост сделал отчаянную попытку вырваться из западни. Ценой неимоверных усилий ему удалось временно восстановить контроль над машиной, но в тот же момент левая нога робота по колено ушла в предательски мягкий грунт. «Ягуар» содрогнулся и завалился вперед. Новый рывок едва не доконал Воста. Безумная мысль промелькнула у него в голове. Повинуясь невольному импульсу, он нажал на кнопку пуска ракет РБД. Перед кабиной взметнулась туча земли, временно лишив водителя обзора, но Восту удалось вырваться из плена. Отброшенный взрывной волной назад, робот очутился на твердом грунте.

Когда на экранах дисплеев вновь появились очертания поля боя, Вост заметил, что «Копьеносец» уже успел достичь лесной опушки. Он попытался предупредить Пешта, но опоздал на несколько секунд. На экране мелькнули ноги робота, опутанные сетью гибких толстых лиан. Но на этот раз счастье оказалось на стороне наемников. Пешт среагировал быстрее, чем можно было ожидать, и ухитрился сохранить балансировку машины.

– Где они, черт побери? – раздался в наушниках Воста возбужденный голос водителя «Копьеносца». – Если судить по моим приборам, они повсюду. Я ничего не могу понять!

Вост прощупал локаторами окрестности. На этот раз приборы зарегистрировали нечто прямо противоположное прежним данным. Живые цели оказались практически везде. Столько людей у Такуды просто не могло быть. На заднем экране промелькнули очертания приближающегося «Феникса». Столб пыли и горелой земли взметнулся прямо перед носом у лидера наемников. Он оглянулся в поисках противника, но на экране было только изображение РЗВ, стремительно набирающего высоту.

– Сиагровс, ты что, ослеп? – завопил Вост.

– Извините, босс, – донесся до него голос Сиагровса. – Мне показалось, что один из них прямо перед вами.

Он на мгновение запнулся.

– А теперь я уже не вижу ни единой цели, – проворчал Сиагровс. – Что происходит, шеф?

На экране локатора «Ягуара» вдруг появилась движущаяся живая мишень.

«На этот раз я доберусь до тебя!» – сердито подумал Вост. Судя по смазанным очертаниям фигуры, человек поспешно отступал в сторону леса.

Увеличив скорость, Вост бросил свою машину вперед. «Ягуар» прыгнул. Раздался характерный звук рвущихся лиан, когда машина пролетела между двумя деревьями.

«Следует быть осторожнее», – подумал он, и в тот же момент тяжелое бревно ударило в стекло его кабины.

– Черт знает, что происходит! – вырвалось у него. – Пожалуй, с меня хватит!

– Уходим! – гаркнул он в микрофон. – Пока целы, надо убираться отсюда.

XXIX

Недалеко от главных ворот Усугумо, скрытые от посторонних взглядов зарослями кустарника, четверо бойцов ЭУК наблюдали за движениями роботов. Нит, Холланд, Хорг, Миранда и Топи прижались к земле, опасаясь привлечь внимание наемников. Согласно первоначальному плану, они хотели добраться до города еще на рассвете, но усталость взяла свое. Когда разведчики наконец достигли городских стен, было уже утро, и теперь им приходилось ждать, пока движение настолько усилится, что у них появится возможность незаметно проникнуть внутрь анклава, не привлекая к себе внимания охраны.

Они планировали предпринять эту попытку еще до полудня, но неожиданное появление роботов смешало все карты и заставило их вернуться в укрытие. Вместе с тем появление боевых машин давало им долгожданную возможность осуществить свои планы.

Выхлопы реактивных двигателей вызвали настоящую панику среди прохожих и отвлекли их внимание от пяти словно выросших из-под земли фигур, позволив им незаметно смешаться с толпой.

Часовые, обычно придирчиво проверявшие всех входящих в город людей, собрались в караульной будке и оживленно обсуждали достоинства невиданных доселе металлических чудовищ. Вместе с толпой перепуганных горожан четверка ЭУК благополучно миновала ворота, так и не удостоившись внимания бдительных стражей.

Топи, острее других чувствовавшая опасность, сделала все от нее зависящее, чтобы как можно быстрее увести своих спутников с главной улицы в один из боковых переулков. И как раз вовремя. Нит и Хорг, одетые в традиционные одежды жителей Аматуказа, уже начали привлекать к себе любопытные взгляды горожан. Костюмы обитателей различных анклавов заметно отличались друг от друга, и это не могло не насторожить местную полицию.

Спрятавшись среди груды пустых ящиков, разведчики приготовились ждать.

Спустя несколько минут их терпение было вознаграждено. Двое горожан, одетых в свободные жакеты и брюки, которые носили представители низших слоев Усугумо, появились в поле зрения разведчиков. Невозмутимый Миранда неторопливо вышел из своего укрытия и поднял руку, приглашая прохожих остановиться.

Парочка попыталась бурно протестовать, требуя объяснения подобной наглости. У Миранды не оставалось выбора. Шеи незадачливых борцов за свои права оказались сломанными прежде, чем их тела ударились о мостовую. Костюмы горожан перешли к новым владельцам.

Нит и Хорг уже успели примерить свои трофеи, когда заметили в нескольких шагах от себя группу детишек титатае, разглядывавших их со смешанным чувством страха и удивления. Маленькие птицеподобные существа предпочли не искушать судьбу и разбежались в разные стороны, прежде чем люди решили, как им поступить. Наконец команда разведчиков во главе с Топи двинулась дальше навстречу своей судьбе. Маленькая титатае двигалась впереди, обмениваясь короткими фразами с попадавшимися ей навстречу соплеменниками. Иногда она вступала с ними в короткие беседы. Но, по-видимому, основным источником информации для нее оставались все те же дети.

Взрослые аборигены чаще издавали возбужденные звуки при виде людей и презрительно отворачивали в сторону свои клювы. Дети оказались более общительными, хотя и предпочитали держаться на почтительном расстоянии, провожая их встревоженными взглядами.

Топи уверенно двигалась вперед, держа курс, насколько мог судить Нит, на наиболее высокое здание города. Когда они оказались на кривой улочке, настолько узкой, что при всем желании здесь не смогли бы разойтись и двое встречных, она неожиданно остановилась.

Через несколько минут люди увидели обширное открытое пространство.

Топи обернулась и многозначительно указала Ниту на окна второго этажа возвышавшегося посредине площади здания.

Затем она прощебетала несколько слов на своем непонятном птичьем языке, смысл которых ее спутники поняли по-своему.

Нит согласно кивнул и жестом предложил двигаться дальше.

В ответ маленькая титатае отчаянно замотала головой. Поскольку обойти Топи не было никакой возможности, людям пришлось опуститься на четвереньки и проскользнуть между ног женщины-птицы, пока все они не оказались за ее спиной.

Когда Хорг, замыкавший цепочку разведчиков, поднялся на ноги, Топи издала несколько гортанных звуков. Разведчик даже не пытался разобраться в интонациях голоса их проводницы, посчитав слова Топи за пожелание удачи.

Посовещавшись со своими спутниками, Нит приказал Хоргу оставаться на месте, чтобы в случае неудачи прикрыть отход товарищей, и первым вышел на площадь, ярко освещенную лучами солнца.

Возвышавшееся прямо напротив них здание представляло собой грандиозную постройку, сооруженную из камня и золота. Несомненно, одной из целей неведомых строителей было поразить и подавить воображение людей, но командир разведгруппы был слишком озабочен практической стороной предстоящей операции, чтобы уделить должное внимание архитектурным достоинствам сооружения.

Широкие двойные двери открывали доступ к парадной лестнице, ведущей на второй этаж. Где-то там и должны были находиться комнаты, на которые указала Топи. Мысленно Нит прикинул план второго этажа. Это было непростой задачей, поскольку он мог видеть лишь фасад здания, но Нит надеялся, что поступает правильно. Богатый опыт и специальная подготовка научили его доверять своей интуиции.

Проскочив через полутемный холл, они, как и предполагали, оказались перед широкой лестницей, залитой светом, струившимся из окна, расположенного примерно на середине лестничного марша. Здесь две боковые лестницы вели в разные стороны, открывая доступ на широкие хоры.

Разведчики начали медленно подниматься наверх. На середине пролета второй этаж пересекал длинный коридор, разделяющий его на две равные части. Трое солдат повернули налево, Миранда по-прежнему прикрывал товарищей с тыла.

Правый холл оказался пустым, но в левом они сразу наткнулись на одинокого часового.

Тот поднял руку, приказывая им остановиться, но, прежде чем он успел произнести хотя бы слово, Нит опередил его:

– Нас прислали за пленницей. Почему вы слоняетесь по залу, вместо того чтобы находиться у дверей ее камеры? Немедленно возвращайтесь на свой пост, или я буду вынужден доложить о вашем поведении своему командиру.

Часовой от удивления открыл рот, недоуменно уставившись на нежданных гостей. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что он как раз и находился на своем посту, и обратить внимание на необычный акцент пришельца, но Нит не терял времени даром.

Сильный удар ребром ладони по горлу заставил часового опуститься на пол. Уже падал, он попытался выхватить пистолет, но железные пальцы, обхватившие его запястье, не позволили этого сделать.

Нит склонился над упавшим человеком и деловито извлек из его кобуры пистолет. Жестом приказав Миранде оставаться на месте, он в сопровождении Холланд осторожно двинулся по коридору, пытаясь определить нужную комнату. Достигнув дверей, за которыми, по его расчетам, должна находиться Санае, он остановился и прислушался. Из-за плотно закрытых створок не доносилось ни звука.

Выпрямившись, он извлек из-под своего балахона короткоствольное лазерное ружье и кивком указал Холланд на дверь.

Энди подошла к двери и взялась за массивную золотую ручку. Дверь оказалась запертой. Девушка сделала шаг назад и, подняв лазер, вопросительно взглянула на Нита.

Тот отрицательно покачал головой.

– Только не лазер, – тихо произнес он. – Луч расплавит золото и заклинит замок. Используй обычный пистолет.

– Но как же звук выстрела? Он поднимет на ноги всю охрану.

– Ничего не поделаешь. Придется рискнуть. Постараемся управиться прежде, чем прибежит стража.

Энди кивнула, переложила лазер в левую руку и взяла в правую тяжелый допотопный пистолет, протянутый Нитом.

– Высшая справедливость, – машинально отметила она, – разнести замок камеры выстрелом из пистолета, отобранного у охранника.

Грохот выстрела прокатился по коридорам второго этажа, но, если не считать этого досадного обстоятельства, результат оказался удовлетворительным: замок разлетелся вдребезги и створки дверей широко распахнулись.

Энди Холланд ворвалась в комнату, прежде чем эхо от выстрела успело замереть в бесконечных переходах здания. Яркий свет, струившийся из окон, на мгновение ослепил ее, но не помешал рассмотреть фигуру, неподвижно распростертую на столе. Энди критически оглядела комнату. Никого. Пора было приниматься за дело.

Ариаке Санае по-прежнему находилась без сознания. Энди наклонилась над ней, вслушиваясь в слабое дыхание подруги, затем профессиональным движением нащупала пульс. Слава Богу, Ариаке была еще жива. Несколькими уверенными взмахами ножа она освободила тело от многочисленных пут. За своей спиной она услышала характерный хлопок лазерного ружья.

– Поторапливайся, Энди, – услышала она голос Нита. – У нас гости.

Иохан Миранда, оказавшийся в комнате всего через несколько секунд после Холланд, поднял Санае себе на плечо и направился к двери. Одним прыжком Энди оказалась впереди него, готовая стрелять при малейшей угрозе нападения.

Нит стоял, прислонившись к стене, держа в каждой руке по лазеру. Ярко-белая вспышка осветила темный коридор, когда он выстрелил одновременно из обоих стволов.

Перед глазами Энди промелькнула полузабытая сцена из виденного ею еще в детстве исторического фильма. Темные фигурки людей, бегущих по узкой улочке древнего города, треск выстрелов и топот скачущих лошадей. Картинка промелькнула и сразу погасла, уступив место жестокой реальности.

Когда они бегом пересекли холл, Миранда на мгновение остановился и послал пару выстрелов в темное устье бокового прохода. Что он успел там заметить на бегу и достигли ли его выстрелы цели, так и осталось для Холланд загадкой. За своей спиной она слышала тяжелое дыхание Нита.

Прежде чем спуститься по лестнице, Миранда произвел еще несколько выстрелов.

Где-то внутри здания тревожно завыла сирена.

Они больше не останавливались и не смотрели назад. Хлопки лазера Нита, прикрывавшего отход, не смолкали ни на секунду.

Достигнув подножия лестницы, Энди заметила несколько темных силуэтов справа от себя. Не останавливаясь, она выстрелила наугад. Несколько пуль просвистело у нее над головой, но новых попыток помешать их бегству не было.

После полутьмы холла площадь показалась ей ослепительно яркой. Перепуганные прохожие торопливо уступали им дорогу.

Из здания, оставшегося за спиной беглецов, высыпала группа вооруженных солдат, тут же открывших беспорядочный огонь.

В то же мгновение новый грохочущий звук добавился к столпотворению, царившему на площади. Из боковой улицы в клубах дыма вылетела странная шестиколесная машина, которая, заложив крутой вираж, затормозила в нескольких шагах от Холланд и ее товарищей. На ее борту красовался золотой дракон Усугумо. Солдаты за спиной разведчиков разразились приветственными криками.

Энди подняла ружье, готовая стрелять, но в этот момент люк на крыше ревущего монстра откинулся в сторону и в нем показалась ликующая мордочка Топи. Солдаты, понявшие, что их провели, возобновили беглый огонь и, выстроившись неправильным полумесяцем, попытались охватить беглецов с флангов. Головка Топи, исчезнувшая при первых звуках выстрелов, снова высунулась наружу.

Нит первым сумел оценить обстановку.

– Залезайте в машину! – крикнул он. – Если нам суждено уйти отсюда живыми, то только на этой телеге. Скорее, солдаты уже почти рядом.

Топи дала задний ход. Солдаты, находившиеся действительно всего в нескольких метрах позади, с воплями кинулись врассыпную. Энди не заметила, как очутилась внутри машины.

Топи переключила скорость, и механическое чудовище рванулось вперед. С ревом они пронеслись по центральной улице и, не останавливаясь, проскочили городские ворота, оставив за спиной остолбеневших от удивления часовых…

Раскачиваясь из стороны в сторону, ревущая машина двигалась по дороге, ведущей на север. Хорг, сменивший на месте водителя Топи, на чем свет стоит проклинал неизвестных конструкторов машины, но не снижал скорости.

Внутри бронированного кузова трое людей и маленькая титатае отчаянно цеплялись за стенки, тщетно пытаясь сохранить равновесие. У их ног, на полу машины, перекатывалось тело так и не пришедшей в себя Ариаке Санае.

XXX

– Черт бы вас всех побрал! – в запальчивости грохнул кулаком по столу Вост. Чайные чашки жалобно зазвенели.

Вост ненавидел сидеть на полу со скрещенными ногами. Поза лотоса, предназначенная для медитации и неторопливой беседы, лишала его возможности сорвать свою ярость на ком-нибудь из присутствующих.

Да пропади они все пропадом! Мало ему одной Хунд, безнадежно упустившей Санае. Теперь приходилось еще выслушивать бесконечные рассуждения махровых бюрократов.

Можно было подумать, что у этих людей напрочь отсутствовало воображение.

Он перевел взгляд на безучастное лицо Хоммы Сираюки и членов его совета. Они расположились в ряд по одну сторону низкого длинного столика красного дерева. Предводитель отряда боевых роботов вместе со своими ближайшими соратниками занимали противоположную сторону стола. Рядом с Востом сидела Элизабет Хунд, расстроенная бегством пленницы и своей покачнувшейся репутацией в отряде. Не будучи ни водителем боевого робота, ни техом, она испытывала все больше сомнений относительно своей судьбы. Не менее мрачным выглядел и Кендал Пешт, хотя уже по другим причинам. Водитель «Копьеносца» чувствовал себя униженным после недавнего поражения в зарослях. Его могучая машина попала в элементарную ловушку, построенную дикарями, и вынуждена была с позором бежать с поля боя. Единственным, хотя и слабым утешением служило то обстоятельство, что и Вост оказался в аналогичном положении.

Единственным членом группы, не высказывавшим ни малейших признаков недовольства, оставался Сиагровс. Сидя на подушках, свободно вытянув ноги, он беззаботно прихлебывал чай, с удовольствием оценивая достоинства молоденьких служанок, молчаливо двигавшихся по комнате.

Да и с чего ему было беспокоиться? Даже Вост не рискнул возвращаться к разговору о промахе Брайана, когда удар лазера «Феникса» едва не уничтожил «Ягуара»…

– Пора бы уже давно понять, какую опасность представляют для вас эти люди в зарослях, – процедил Вост сквозь зубы. – Если правительство одного из двух других анклавов решит завязать с ними отношения, думаю, вы пожалеете о своей сегодняшней несговорчивости.

– Мне кажется, досточтимый командор, – возразил Сиракжи, – что это скорее ваша проблема, чем моя. Это лично вам потребовалась новая демонстрация силы, и вы избрали своей мишенью небольшую и практически

беззащитную группу людей. Мне трудно понять, зачем вам это понадобилось. Теперь придется пожинать плоды ваших собственных ошибок.

– Если вам не нравится наше сотрудничество, мы можем поискать себе других союзников, – напыщенно возразил Вост.

– Это ваше право, досточтимый командор, но вы совершенно упустили из виду, что мы уже выработали с вами принципиальное соглашение.

– Но вы пришли сюда не ко мне, – обозлился Вост. – Вам понадобился Сиагровс. Весь вечер вы разговариваете только с ним.

– Совершенно верно, – кивнул головой Хомма Сираюки. – Аргументы человека, способного управлять летающей машиной, показались мне весьма убедительными. Да и возможностей у него побольше, чем у вас. Не спорю, мощь ваших боевых машин весьма велика или, по крайней мере, кажется таковой, но согласитесь сами, что она ничто по сравнению с возможностями летающего аппарата.

Вост едва не задохнулся от злости:

– Шидоша Хомма Сираюки, вы не разбираетесь даже в основах стратегии боевых роботов. Мне чертовски лестно, что все вы находитесь под впечатлением талантов моего юного друга, но уверяю вас, какими бы ни были достоинства «Феникса», они не идут ни в какое сравнение с возможностями других боевых машин. Думаю, что и сам Сиагровс согласится с моими словами.

По кислому выражению лица пилота РЗВ Вост понял, что сейчас не самое подходящее время продолжать дискуссию на столь щекотливую тему. Сиагровс наверняка станет отстаивать свою точку зрения и превозносить до небес достоинства «Феникса».

– Теперь мы знаем точное местонахождение лагеря наших противников, – продолжал Вост, поспешно меняя предмет разговора. – К сожалению, в прошлый раз выводы нашего навигатора оказались не вполне точными, что и привело к известным последствиям. Сейчас меня волнует другая проблема. Заросли! Наши машины неважно маневрируют в лесу. Но если бы нам удалось выкурить неприятеля из его подземных убежищ, ситуация могла бы радикально измениться. А для этого мне необходимо иметь пехоту и танки армии Усугумо. Но следует спешить, ибо, хотя сами по себе наши противники не представляют собой реальной силы, они могут стать очень опасными, если им удастся заключить союз с правителями Озио или Аматуказа.

Несколько секунд Сираюки молча обдумывал слова Воста.

Безусловно, тот факт, что водителям боевых роботов наемников не удалось сокрушить своего врага с первой попытки, мог иметь далеко идущие последствия для правительства Усугумо. Титатае, проживавшие на территории анклава, уже знали об исходе сражения и той выдающейся роли, которую сыграли в нем их соплеменники. Обитатели городских трущоб «сумару» перестали быть той покорной бессловесной массой, какой они оставались уже несколько столетий. Разумеется, об открытом неповиновении речи пока не шло, но кто мог поручиться за будущее, да и среди представителей среднего класса недовольные всегда найдутся. Вост прав в одном: надо действовать, и действовать решительно.

Соглашения обе стороны достигли, но выработка детального плана затянулась до утра. Сираюки настаивал на том, чтобы во время операции в зарослях боевые роботы Воста прикрывали солдат Усугумо от возможных враждебных действий армий Озио и Аматуказа. Что касается самого Сиагровса, то на него предполагалось возложить исполнение еще более важной задачи.

Психологический эффект от появления «Феникса», летящего в небе, по мнению Сираюки, многократно превышал тот физический ущерб, который могли нанести вероятному противнику совместные действия двух остальных роботов вместе взятых.

Жители анклавов испытывали глубоко укоренившийся панический страх перед полетами. Легенды утверждали, что, хотя их предки сами пришли со звезд, они навсегда запретили своим потомкам подниматься в небо. Огромная звезда, единственный спутник планеты, повисшая в ночном небе, должна была оставаться вечным предупреждением человеку. Стремление подняться в небо способно привести лишь к хаосу и массовой гибели людей. Им следует жить на дарованной судьбой земле, оставив небо Богу и птицам.

Поэтому один вид машины, способной подняться в воздух, вызывал массовую панику среди людей, населяющих планету.

Вост попытался убедить Сираюки отказаться от этого плана. Его беспокоили проблемы с горючим, возникшие у «Феникса». Последний раз РЗВ был заправлен из запасов десантного корабля, и до сих пор Сиагровсу не удалось найти подходящую замену дефицитному топливу. Упреждающий удар по анклавам вполне мог стать одним из последних полетов «Феникса». Однако соображения выгоды, которую можно было извлечь от подобной операции, в конце концов перевесили его возражения, и Восту скрепя сердце пришлось сдаться.

Согласились на том, что Сиагровс продемонстрирует свои возможности в небе Озио и Аматуказа, а роботы Воста и Пешта при поддержке пехоты и боевой техники армии Усугумо нанесут удар по позициям Такуды. Удар с воздуха и наземная атака были назначены на следующее утро.

Войска Усугумо выступили в поход на рассвете. В соответствии с принятой диспозицией колонна состояла из тяжелых танков и бронетранспортеров для перевозки пехоты.

Плотные облака пыли и отработанных газов с раннего утра повисли над местом сосредоточения войск, закрывая первые лучи восходящего солнца. Приветствуемая восторженными возгласами тысяч собравшихся зрителей колонна медленно выползла за городские ворота и взяла курс на север.

Боевые роботы еще долго оставались на своей базе. Спешить некуда. Войскам Усугумо должно было потребоваться несколько часов, чтобы достигнуть поля предстоящего сражения. Боевым машинам наемников, чтобы преодолеть то же расстояние, понадобится значительно меньше времени.

Примитивные двигатели внутреннего сгорания, которыми были оснащены военные машины Усугумо, имели по крайней мере одно преимущество. По мере того как иссякали запасы горючего и воды для охлаждения двигателей, боевые повозки становились более легкими и могли двигаться быстрее. К исходу первого часа марша наиболее легкие машины уже двигались со скоростью около пятидесяти километров в час. Тяжелые танки с низким КПД двигателей автоматически оказались в арьергарде. В результате этого уже в начале пути колонна разделилась на несколько обособленных групп, никак не связанных между собой. В войсках царило праздничное, почти карнавальное настроение. Водители отдельных машин соревновались между собой за право первыми достичь позиций противника. Операция представлялась легкой прогулкой, исход которой предрешен заранее.

Как и можно было ожидать, легкие повозки первыми достигли района назначения. Водители снизили скорость и начали развертываться в линию, освобождая место для тяжелой техники, двигавшейся следом. И без того нарушенный строй колонны окончательно сломался. Танки, не снижая скорости, двинулись вперед, не дожидаясь поддержки пехоты.

Примерно в тот же момент со стороны реки появились силуэты «Копьеносца» и «Ягуара», на огромной скорости направлявшихся к месту будущего боя.

Сидя в кабине робота, Вост не верил своим глазам. Его тщательно продуманный план трещал по всем швам. Он попытался найти на местности отряды пехоты, которым предстояло первыми вступить в заросли, но их нигде не было видно. Воста охватило смутное предчувствие неминуемой катастрофы. Проклятые воины Усугумо оказались слишком самонадеянными. Они не сочли нужным даже дождаться появления роботов. Наказание за подобную безалаберность последовало незамедлительно, и его последствия оказались даже более катастрофическими, чем предполагал Вост.

Предводителю наемников предстоял нелегкий выбор: либо держаться подальше от зарослей и со стороны наблюдать за полным разгромом своих союзников, либо все же попытаться вмешаться в заранее проигранное сражение и рисковать потерей собственных машин.

Вост избрал промежуточный вариант. Он осторожно направил «Ягуара» вперед, чтобы соединиться с танками Усугумо…

Головные машины уже успели достичь кромки леса и углубиться в заросли. Сейчас они находились примерно там, где два дня назад боевой робот Воста угодил в первую ловушку. Впрочем, жестокий урок пошел лидеру наемников на пользу. Из кабины робота он опытным глазом водителя безошибочно находил следы инженерных сооружений титатае. Однако предупредить своих союзников он все равно не успевал.

Первым угодил в яму огромный бронированный танк, краса и гордость армии Усугумо, двигавшийся чуть впереди остальных в центре неправильного полумесяца. Его чудовищные задние колеса беспомощно зависли над поверхностью земли. Вост сразу понял, что произойдет в следующий момент. Под воздействием собственного веса обшивка машины треснула, и огромный столб пламени вырвался наружу. Спустя еще мгновение взорвался и двигатель, выбросив к небу тучу деревянных и металлических обломков. Насколько мог судить Вост, экипаж танка отправился прямо на небо вместе с останками машины. Несмотря на столь впечатляющее предостережение, остальные танки продолжали двигаться в прежнем направлении. Им навстречу из чащи вырвался язык белого пламени, и РБД, выпущенная умелой рукой, безошибочно нашла очередную жертву.

Промахнуться с такого расстояния было практически невозможно, да и танки Усугумо выглядели всего лишь малоподвижными черепахами рядом с быстроходными роботами наемников. Через несколько минут еще одна ракета вылетела из зарослей, превратив очередную машину в огненный факел.

Один за другим танки армии Усугумо разделяли печальную судьбу своих собратьев.

На экранах дисплеев «Ягуара» Вост тщетно пытался определить места запуска ракет отряда ЭУК. Неожиданно сквозь клубы дыма, пара и пламени он заметил силуэт металлического гиганта, бодро шагавшего между стволами деревьев. Затем еще одного.

Не веря своим глазам, Вост бросил взгляд на экран локатора. Сомнений не оставалось. «Саранча»! Проклятая «Саранча»! На корпусах обоих роботов еще отчетливо виднелись опознавательные знаки отряда наемников. Машины Воста теперь сражались против прежнего хозяина. Вост положил пальцы на кнопку лазерной батареи. В ту же секунду, словно в насмешку над ним, боевые машины столь же внезапно исчезли с экранов, скрывшись за вершиной холма. Даже не думая о том, что его могут услышать противники, он громко выругался. Надо же быть таким ослом! Он был так уверен в гибели обеих машин, что не потрудился сменить частоты своих коммуникационных систем…

Разгромленные войска Усугумо бесславно бежали с поля боя.

Но и Вост обладал теперь информацией, которую раньше не имел.

Как же ему хотелось направить сейчас «Ягуара» в чащу леса и уничтожить ненавистные машины! Но без поддержки пехоты связываться с испытанными ветеранами Такуды и с их лесными союзниками было не просто опасно. Это выглядело бы чистым безумием.

Ему не оставалось ничего другого, как снова ждать.

Ждать своего часа.

XXXI

Сиагровс крутанул золотой кубок, держа его на расстоянии вытянутой руки, любуясь отражением язычков пламени, мгновенно заигравших на полированной поверхности. Затем он поднес кубок к носу и с удовольствием вдохнул чудесный аромат коньяка. Ему нравилось ощущать себя значительной персоной, с чьим мнением приходится считаться. Наконец-то он получил то, о чем давно мечтал.

Брайан улыбнулся, припоминая свой первый визит в Усугумо. Как быстро летит время! Разумеется, он вел бы себя совсем по-другому, зная то, что ему стало известно теперь. Но что было, то было. Да и какая разница? Важно только то, что сейчас его дела шли превосходно. Он еще раз крутанул кубок в ладонях, давая напитку возможность согреться, и сделал медленный глоток. Коньяк был чуть сладковат на вкус, но именно эта особенность почему-то считалась наиболее ценной по местным стандартам.

От ярко полыхающего очага тянуло приятным теплом. День выдался сырым и прохладным; с реки на город наползала плотная пелена тумана. Но в его комнате было уютно, и веселые огоньки пламени отражались в многочисленных изделиях из чистого золота, расставленных вдоль стен и на столе красного дерева. Ничего лишнего. Сиагровс сам позаботился об этом. Он всегда любил холодный блеск и внушающую уважение тяжесть драгоценного металла. Сейчас ему стоило лишь намекнуть своим хозяевам о каком-нибудь желании, и любое из них будет исполнено.

Не так уж важно, что подавляющее большинство этих изделий при всем желании трудно было назвать произведениями искусства. Во всяком случае, это обстоятельство меньше всего беспокоило Брайана Сиагровса. Он жаждал золота, и ему было все равно, в какой форме оно ему преподносилось.

Откинувшись на спинку кресла, Брайан сделал еще один глоток из золотого кубка.

Элизабет Хунд появилась на пороге, прежде чем он успел решить, как ему отреагировать на ее резкий, требовательный стук в дверь. Сиагровс лениво поднял глаза на свою гостью, отдавая дань уважения ее роскошным формам.

«Неплохой экземпляр, хотя чертовски бесцеремонна, – подумал Брайан. – Даже не пожелала подождать, пока он разрешит ей войти». Впрочем, Сиагровс решил, что лучше не поднимать этого вопроса до тех пор, пока он не узнает, что привело женщину в этот час в его апартаменты.

Что касается Элизабет, то она была вне себя от ярости.

– Чего это ты сегодня такая мрачная? – поинтересовался он, подталкивая золотой кубок в сторону гостьи. – Выпей немного. Тебе это не повредит.

Уговаривать посетительницу долго не пришлось.

Не моргнув глазом Хунд наполнила кубок до краев, одним духом осушила его и тут же налила себе новую порцию.

Часть золотых безделушек, разбросанных по столу, скатилась на пол.

– И это все, что ты собираешься делать сегодня вечером? – ядовито осведомилась она. – Протирать штаны и глушить это зелье?

– Тебе-то что за дело? – невозмутимо отозвался Сиагровс, опуская ноги на пол и наклоняясь, чтобы подобрать упавшие предметы. – Но, если тебя это так интересует, могу сообщить, что именно этому занятию я и собирался посвятить сегодняшний вечер. Мужчина имеет право иногда расслабиться. Или, может быть, у тебя есть предложение получше?

– Козел! – фыркнула Хунд с такой злобой, словно намеревалась влепить в физиономию Сиагровса не слово, а пулю.

– То, что мои скромные таланты должным образом оценили в этом захолустье, – еще не повод пускать слюни, – усмехнулся Сиагровс, протягивая руку к хрустальному графину с коньяком. – Каждому свое, моя милая.

– Козел и еще раз козел! – обозлилась Хунд. – Почему, ты думаешь, они так вцепились в тебя? Из-за твоих талантов? Как бы не так! Только потому, что ты пилот РЗВ. Всего-навсего. Им нужен твой «Феникс». Да и кто ты такой по сравнению со мной? Я навигатор Т-корабля, способного добраться до миров, расположенных на расстоянии сотни световых лет друг от друга. У меня диплом Межгалактического союза навигаторов, дающий право командовать любым кораблем в пределах Внутренней Сферы. Ты же всего-навсего водитель какого-то вонючего РЗВ!

– Ну и подотрись своим дипломом, – безмятежно посоветовал Сиагровс, прихлебывая коньяк. – Успокойся, дорогуша. Не лезь в бутылку. Слишком уж ты возомнила о себе. Может быть, ты и способна управлять Т-кораблем, не мне судить, но здесь, на планете, твои таланты без надобности. Умение летать – единственное качество, которое ценится в этой дыре. Им нет дела до твоей квалификации и способностей. Дошло?

Сиагровс привстал с кресла и, опершись руками на стол, выплюнул последнее слово прямо в физиономию Хунд.

Немного успокоившись, Брайан отхлебнул коньяк и продолжил уже более миролюбиво:

– Им нужен я, а не ты. Пойми это. Им не нужен даже Гарбер Вост со своей консервной банкой. Пусть отдает приказы, если он без этого прожить не может, только кто будет их исполнять? А я могу добиться практически любой сделки, причем на своих условиях, хочешь ты этого или не хочешь. Здешние набобы уважают меня!

– Эти кретины уважают твой паршивый РЗВ, а не тебя, осел! Сейчас ты на коне, спору нет. Но задумайся хотя бы о том, что тот же Вост не хуже тебя умеет управлять «Фениксом». Неужели ты думаешь, только потому, что эти недоноски пять столетий назад чудом спаслись со своей посудины и со страха напридумывали кучу идиотских легенд, они захотят воздавать тебе божественные почести? В таком случае ты еще больший осел, чем я думала.

Переведя дыхание, Элизабет снова наполнила кубок коньяком.

– Раскинь мозгами. Когда мы приближались к планете, то видели остов Т-корабля. Это всего лишь потерпевшее аварию судно, а никакая не обитель богов.

– Ну что же, если ты так уверена в своей правоте, ступай к ним и выскажи свои соображения. А я посмотрю, что у тебя получится. Что до меня, то я удовлетворен существующим порядком. Пусть себе думают, что им нравится. Я даже готов поддерживать в них старые суеверия так долго, как только смогу. Спусти пары, детка, и загляни правде в глаза. Не надо завидовать. Здешнего золотишка хватит на всех.

– Да, тебе определенно повезло, – согласилась Хунд, окидывая взглядом заваленную золотом комнату. – Ты здесь устроился, как какой-нибудь древний царек.

– Что верно, то верно. А чего мне стесняться? Эти недоумки даже не знают цены золоту. Зато знаю я. Кто мне мешает стать богатейшим человеком во всей Внутренней Сфере? Ты даже не представляешь, сколько у них этого добра! Но не кисни, Лиззи, я подумаю о тебе, даже если Вост забудет это сделать.

– Поросенок, – произнесла она на этот раз скорее игриво, нежели сердито. – У вас у всех только одно на уме.

Сиагровс не мог не видеть, что его слова попали в цель.

Хунд не занимала привилегированного положения в свите Воста. Раньше он никогда не задумывался о ее реальном статусе в отряде; по правде сказать, Брайана не слишком интересовало это обстоятельство, но он был совершенно уверен в одном: она не являлась ничьей фавориткой. Сираюки также почти не замечал ее. Впрочем, в Усугумо все женщины были либо просто служанками, либо в лучшем случае игрушками для мужчин.

– Я бы предпочел титул «Божественный лорд» или на худой конец «Король всего, что объемлет взгляд», нежели кличку «Поросенок», – скромно пояснил он.

– С чего ты взял, что тебе вообще удастся когда-нибудь сбежать с этой паршивой планеты и избавиться от общества занюханных обитателей планеты? – поинтересовалась она, вложив в свой вопрос весь присущий ей сарказм. – Неужели до тебя не дошла эта простая истина? Мы застряли здесь навсегда! Зачем тогда тебе все это золото?

Хунд вылила себе в кубок остатки коньяка из графина и уселась на край стола в позе, позволявшей наилучшим образом оценить ее женские достоинства.

– Повторяю: мы застряли навсегда, Брайан. Наши косточки сгниют в этой земле. У нас нет ни малейшего шанса выбраться отсюда.

– У меня на сей счет свое мнение. Ты слишком много выпила коньяка, Лиззи, чтобы понять то, о чем я тебе говорю. Кстати, когда будешь уходить, скажи этой девчонке в холле, чтобы она принесла еще один графин. Мне надо обдумать кое-какие планы.

Элизабет Хунд допила последние капли из своего кубка и слезла со стола. Она испытывала сильнейший соблазн запустить тяжелой посудиной в голову Сиагровсу, но не без оснований опасалась, что просто-напросто промахнется.

«Да и какую выгоду я извлеку из этого? – подумала она с тоской. – Кроме морального удовлетворения, ровным счетом ничего! Черт с ним! Слишком много чести для этого болвана».

Не произнеся ни слова, она повернулась спиной к Сиагровсу.

– Да, чуть не забыл, Лиззи, – раздался за ее спиной голос Сиагровса, когда она уже взялась за ручку двери. – В следующий раз, прежде чем войти, дождись моего разрешения.

Хунд резко обернулась.

– Грязная свинья! – выпалила она.

Схватив с ближайшей полки золотой кубок, она в бешенстве запустила его в физиономию мужчины.

С трудом увернувшись от тяжелого кубка, Сиагровс в немногих, но энергичных выражениях высказал все, что он думал о своей гостье и обо всех ее предках вплоть до седьмого колена. Только когда взбешенная Хунд вылетела за дверь, мысли Сиагровса приобрели другое направление.

В его двери не было замка, и из этого следовало, что каждый мог войти сюда, когда заблагорассудится. Хуже всего было то, что это могло произойти в отсутствие хозяина. Неважное место, чтобы хранить золотой запас, который увеличивался с каждым днем. Брайану уже пришлось освободить гардероб, чтобы сложить туда наиболее крупные предметы из драгоценного металла…

Вскоре после переезда в новые апартаменты Сиагровс собирался приобщить к своим сокровищам и золотые трубы, по которым поступал газ, но, подумав, отказался от этого плана.

Черт знает, что предпримет управляющий этой лавочкой?

Сиагровс уже не в первый раз размышлял на тему безопасности, но только пару дней назад, кажется, нашел выход из этого, казалось бы, безнадежного положения.

Большую часть свободного времени Сиагровс тратил на то, что прочесывал городские лавочки в поисках предметов, способных пополнить его коллекцию. Чаще всего продавцы даже не спрашивали платы за изделия из золота, которые он приобретал.

«В положении Господа Бога есть свои преимущества!» – подумал Сиагровс, цинично улыбаясь.

Хорошо, что ему повезло и удалось найти ремесленника на одной из маленьких улочек города, который за минимальную плату согласился переплавить все собранные Брайаном предметы в массивные цепи. Маленький ювелир долго в недоумении тер свою лысину, пытаясь уразуметь, зачем чужаку понадобилась эта затея, но высокий авторитет водителя «Феникса» надежно ограждал заказчика от желания задавать подобные вопросы.

Первую золотую цепь, которую доставили только сегодня, Сиагровс на всякий случай обмотал вокруг шеи. Это создавало определенные неудобства, да и ядовитые замечания Воста оставляли неприятный осадок, но все блекло перед перспективой обладания невиданными во всей Галактике сокровищами. Сиагровс твердо решил разбогатеть. Акции Воста падали с каждым днем. Сиагровс все меньше прислушивался к его мнению. Одновременно с падением престижа предводителя наемников возрастал авторитет Сиагровса. Водителю РЗВ нравилась откровенная лесть председателя городского совета.

Вост слишком возомнил о себе за последнее время, и ему следовало преподать небольшой урок. Пора поставить его на место.

Рано или поздно, Сиагровс был абсолютно уверен в этом, Сираюки предпочтет вести переговоры с ним, чем с Востом. И тогда, тогда все будет по-иному…

Водитель «Феникса» встал со своего кресла, подошел к двери и прислушался. До него донеслись мягкие шаги служанки, поднимающейся по лестнице.

Значит, Хунд все-таки не забыла передать его распоряжение. Да и девчонка поторопилась исполнить его желание. Это был хороший знак, говоривший о его новом статусе в отряде и в городе.

Он встретил служанку, сидя в кресле, и даже не посмотрел в ее сторону, пока она находилась в комнате. Если потребуется, он воспользуется ее услугами, но не сегодня.

Когда девушка удалилась, Брайан снова поднялся с кресла и выглянул в коридор. Никого. Сиагровс взял тяжелый сверток с золотом и спустился по лестнице.

Бастион, где стояли роботы, являлся, по его мнению, наиболее подходящим местом для хранения сокровищ.

Когда он заведет свои порядки, надо будет подумать о другом месте, а пока грузовой отсек «Феникса» – достаточно надежный сейф. Разумеется, это утяжеляло машину и затрудняло управление роботом в полете, но преимущество грузового отсека РЗВ состояло в том, что его замки открывались только при прикосновении руки самого Сиагровса. Ему ни о чем не надо беспокоиться. Будущее представлялось Брайану таким же блестящим, как и золото.

Кроме того, хранение сокровищ на бастионе давало стопроцентную гарантию, что никто из членов отряда даже не заподозрит о существовании тайника. Уже несколько дней все водители и техи жили в городских гостиницах, может быть, и не таких роскошных, как предоставленная ему, но, во всяком случае, вполне комфортабельных.

Он снова самодовольно улыбнулся, вспомнив, как скривил физиономию Вост, когда обнаружил, что скромный пансионат, в котором ему предстояло поселиться, не идет ни в какое сравнение с шикарным отелем, где жил Сиагровс.

Лидер наемников даже пытался высказать свои претензии Сираюки, на что шидоша только пожал плечами и ограничился пустой фразой о том, что возможности городских властей не безграничны.

Часовые, которые патрулировали бастион, не обратили внимания на появление Сиагровса. Они уже привыкли к тому, что чужаки приходили и уходили в любое удобное для них время.

Сиагровс был доволен собой.

Никому и в голову не могло прийти, где он хранил свое золото.

XXXII

Кендал Пешт сделал последний глоток и с отвращением заглянул на дно чашки, где оставалось еще немного жидкости.

Как вообще эти люди могут пить подобную дрянь?

Пешт никогда не был особенным знатоком или любителем чая, но им и не обязательно быть, чтобы понять, что тебе наливают в чашку.

Он выплеснул остатки жидкости на пол и снова заглянул внутрь сосуда. Пешту приходилось встречать людей, утверждавших, что они способны предсказывать будущее, глядя на спитые остатки чая. К сожалению, сам он не обладал таким талантом.

Подняв голову, Кендал бросил взгляд на посетителей маленькой чайной. Это были обычные представители среднего класса Усугумо, в меру обеспеченные, но определенно не принадлежавшие ни к одному из семи семейств, делавших погоду в этой глухомани. Водитель «Копьеносца» раздраженно забарабанил пальцами по поверхности стола.

– О чем только думает старый хрен, – ворчал Кендал, – позволяя себе так опаздывать? Черт с ним, подожду еще несколько минут, – решил он, кивком подзывая к себе служанку с чайником в руке. – Выпью еще чашку этого пойла.

Он еще продолжал ворчать, делая время от времени глоток из поставленной перед ним новой чашки, когда тишина, неожиданно наступившая в помещении, заставила водителя робота поднять голову.

Хомма Сираюки стоял на пороге, хмуро разглядывая притихших посетителей.

Хозяин заведения суетился рядом, стараясь предугадать желания высокопоставленного клиента. Он уже успел предложить ему с десяток наиболее престижных мест, но ни одно из них, по-видимому, не удовлетворило Сираюки. Управляющий заметно нервничал, не зная, как ему ублажить почетного гостя. Случайно его взгляд упал на маленький альков, где сидел Пешт. Хозяину чайной явно не хотелось обижать нового клиента, но еще больше он опасался вызвать неудовольствие шидоши. Кендал видел озабоченность, написанную на лице мужчины, и даже капельки пота, выступившие от напряжения на его верхней губе.

Наконец Сираюки, отмахнувшись от его услуг, пересек зал и опустился на подушку напротив Пешта.

Низко поклонившись шидоше, хозяин заведения дал сигнал служанкам принести свежезаваренный чай.

Невзрачная чашка, стоявшая перед водителем, мгновенно исчезла, и вместо нее появилось дивное произведение керамического искусства. Когда же Сираюки дал понять, что вполне удовлетворен качеством обслуживания, тот немедленно удалился вместе со своими помощницами, оставив мужчин наедине друг с другом.

– Мне кажется, вы чем-то озабочены, господин Сираюки, – дипломатично заметил Пешт, понижая голос, чтобы его нельзя было услышать за пределами стола. – Пора бы вам обзавестись собственным драконом.

Первоначально Пешт собирался использовать образ тигра для придания большей выразительности своей речи, но в последнюю минуту отверг его в пользу дракона – официального герба Усугумо. Мифическое животное традиционно почиталось всем населением Синдиката Драконов.

«Подходящий символ для Сираюки и его шайки, – подумал Пешт. – Мерзкие, глупые, самодовольные твари».

Сираюки разглядывал Пешта холодным немигающим взглядом.

Маленький наемник с крысиным лицом был прав, но шидоша не торопился с ответом, силясь правильно понять тайный смысл слов собеседника.

– Вост уже успел вляпаться в две неприятные истории, – продолжал Пешт. – И я далеко не уверен, сколько еще времени вы сможете находить с ним общий язык. У него свои интересы, у вас свои, впрочем, и проблемы тоже.

Сираюки обеими руками осторожно поднял стоявшую перед ним чашечку, согревая пухлые ладони.

– Я вообще не понимаю, как функционирует ваша организация, – задумчиво высказался он, глядя в сторону. – Как мне кажется, у вас в отряде нет четкой иерархии. Гарбер Вост ведет переговоры и отдает приказы, не имея на то никаких оснований. Он не обладает ни реальной силой, ни средствами. Например, кто эта женщина, которая сидела рядом с ним во время нашей последней встречи? Каковы ее функции?

Пешт хотел было откинуться назад, но вовремя вспомнил, что сидит на подушке, а не на стуле. Он терпеть не мог этого местного обычая. Свободная поза в кресле давала куда больше возможностей показать свое превосходство над собеседником.

– Обязанности Элизабет Хунд достаточно просты, – усмехнулся он. – Она одна из лошадок Воста.

– Лошадок? – переспросил Сираюки, начиная выказывать признаки нетерпения.

– Ну, подстилки, если хотите, – пояснил Пешт. – Вост старается заарканить любую бабу, которая оказывается поблизости, причем охота значит для него больше, чем сама добыча. Сейчас он уже сыт ею по горло, но девка вцепилась в него мертвой хваткой. Такие манеры выводят босса из себя, но отделаться от нее он пока не может. Вот ему и приходится идти на всякие ухищрения, чтобы хоть как-то ублажить ее.

– Все равно я ничего не понимаю, – рассердился Сираюки. – В Усугумо, как и повсюду, женщины знают свое место. Они существуют для служения мужчинам. – Шидоша пренебрежительно махнул рукой в сторону зала. – Обратите внимание: вся прислуга состоит из женщин. Так и должно быть. Заправляет заведением, естественно, мужчина, а прислуживают женщины. Даже женщины, заходящие сюда выпить чаю, послушно выполняют все пожелания мужчин, которых они сопровождают. Неужели ваша Хунд не может этого понять?

– В нашем мире, откуда мы прилетели, несколько другие порядки, – попытался втолковать собеседнику Пешт. – Хунд была офицером на корабле, который доставил нас сюда.

Он видел, что оба словосочетания – «женщина-офицер» и «корабль, который доставил нас сюда» – оказались выше понимания Сираюки, но ничем не мог ему помочь.

– В принципе это не имеет никакого значения, – продолжил Кендал раздраженно. – Мы тоже другие. Забудьте об этом. В конце концов, это не ваша проблема. У вас есть выбор: вести переговоры либо со всей группой в целом, либо с кем-то одним из нас. Если вы намерены вести переговоры с группой, вам придется иметь дело с авторитетным представителем. Насколько я понимаю, вы не считаете Воста пригодным для этой роли.

Пешт надеялся, что он разгадал сомнения собеседника. Но угадал он или нет, ему не оставалось ничего другого, как гнуть свою линию, раз он ввязался в эту историю.

– Думаю, что вам следовало бы отыскать способ наладить взаимоотношения не только с Востом, – осторожно намекнул наемник. – В вашем окружении могут найтись люди, которых не устраивает, как идут дела.

Сираюки понимал, что рассуждения маленького человека с крысиным лицом весьма разумны. Лидеры семи правящих семей открыто выражали недовольство ходом переговоров. Особое раздражение вызывали требования Воста и предложенный им способ оплаты услуг наемников. Становилось очевидным, что представители кланов уже встречались по меньшей мере с одним из членов отряда наемников помимо Воста и пытались добиться более выгодных для себя условий. Пост шидоши Усугумо являлся выборной должностью, а правом голоса обладали все семь лидеров местной знати. Представители семьи Сираюки занимали этот пост уже три поколения подряд. Удерживать так долго власть в одних руках удавалось главным образом за счет гибкой политики и умения использовать в своих интересах противоречия, существующие между отдельными кланами. У Сираюки подрастал сын, который в свой срок мог занять эту должность, но, чтобы добиться задуманного, необходимо приложить немало усилий.

– Может быть, вы знаете, как разрешить эту проблему? – осторожно поинтересовался шидоша.

Пешт понял, что их разговор наконец-то принял нужное ему направление. Ему ничего не удалось бы добиться, если бы Сираюки не был осведомлен о существовании оппозиции в правительстве города.

– Правители Усугумо прежде всего хотят иметь дело с человеком, способным выполнить свои обещания, – продолжал Кендал. – Роботы – могучее оружие, которое при правильном использовании может дать им в руки возможность стать полными хозяевами планеты. Пока такого человека им найти не удалось, но это лишь вопрос времени.

– Кого конкретно вы имеете в виду? Вы знаете их имена? Или хотя бы знаете их в лицо?

– Это не суть важно. Имейте в виду, что я на вашей стороне. Я готов работать с вами. На мой взгляд, именно в ваших руках сосредоточена реальная власть. Вы нуждаетесь лишь в человеке, который помог бы вам сделать ее абсолютной. Если же кто-то посмеет противодействовать нашим намерениям, мы быстро найдем на него управу.

– Я еще не знаю, что вы хотите и как собираетесь добиться исполнения желаемого. Войдите в мое положение. У меня мало власти в сравнении с другими. У меня нет права голоса в совете, когда приходит время принимать решение. Я только предлагаю свой проект того или иного постановления, но утверждают его другие. Я бессилен повлиять на их выбор.

– Чушь! Я навел справки. Вы богатейший человек в городе. Пусть у вас нет права голоса, но вы имеете достаточно денег, чтобы купить столько голосов, сколько потребуется. Именно благодаря деньгам вы ухитрились сохранять контроль над городом все эти годы. Вы и ваша семья.

– Это правда, что я богат, но в богатстве как раз и заключается моя слабость. Меня могут свергнуть в любую минуту.

– Не надо преувеличивать. Вы один контролируете производство железа. Я знаю это наверняка. Сиагровс не понял, что золото мало что стоит в этом мире, тогда как железо означает все! Запасы его невелики… или вы находите способ, чтобы они выглядели таковыми. В этом и есть ваша сила. Как видите, я неплохо осведомлен о ваших делах. Давайте закончим эту дискуссию и подведем итоги.

Сираюки понял, что Пешт далеко не так прост, как показался с первого взгляда. Оставалось только удивляться, откуда он мог узнать о железном руднике. Шидоша тщательно скрывал тот факт, что именно он является настоящим и единственным владельцем месторождения, используя для своей цели несколько десятков дутых корпораций и подставных лиц. Ему даже удалось заполучить одного из членов совета в состав правления небольшой компании. Этот же невзрачный чужак в течение недели сумел проникнуть в наиболее оберегаемую им тайну. Чего он добивался?

– И какой же у вас интерес в этом деле? – спросил Сираюки подчеркнуто доброжелательно.

Пешт сделал еще одну неудачную попытку откинуться на спинку воображаемого кресла.

«Проклятые подушки, – подумал он. – Ничего. Я сам позабочусь о том, чтобы во время следующей встречи у нас были нормальный стол и кресла, как у всех порядочных людей».

Пока же он наклонился вперед, положив локти на чайный столик,

– Я могу привести с собой наших людей. Мы поддержим вас. Прямо скажем членам совета, что согласны вести переговоры только с вами. Если они заартачатся, мы просто прихлопнем одного из них. Это не будет убийством из-за угла, как принято у вас. Я сделаю это на глазах у всех. Просто и впечатляюще. Это поможет остальным понять, кто здесь хозяин. Кроме того, я знаю, как подобрать ключики к нашим ребятам, чтобы заставить их плясать под мою дудку.

– Что это за ключики, как вы их называете, и какую плату вы хотите получить за свои услуги?

– Что я хочу? Я хочу все, но только тогда, когда игра будет закончена. А что до ключиков, то я знаю, как подойти к своим ребятам. Проще всего будет с Сиагровсом. Он хочет только денег и думает, что золото и есть деньги. Дайте ему столько золота, сколько он попросит, и он сделает для вас все, что угодно. Парень просто помешан на золоте. Проявите внимание к нему, дайте ему золота, разрешите ему летать. Малый глуп как пень. Обойти его не составит проблем.

С Востом забот тоже не будет. Я работал с ним почти шесть месяцев и знаю: все, что ему требуется, – это бабы. Чем больше, тем лучше. Ваша идейка о том, что женщина должна знать свое место, как раз в его вкусе. Он готов бежать за любой девкой, которая попадется ему на глаза. Первое, что он попытался сделать, едва мы высадились на планете, – предложил себя на роль быка-производителя для всей группы. Парень просто сексуальный маньяк. Ему следовало бы стать хозяином борделя, а не водителем боевого робота.

Остается Хунд. Типичная баба с комплексом неполноценности, делавшая мужскую работу в мужской компании. Отнеситесь к ней как к мужчине. Дайте ей понять, что цените ее. Выслушайте ее, наконец. От вас не требуется следовать ее советам, но выслушать придется. Похожая проблема уже была у нас с другой бабой – водителем робота. Вост не хотел ее слушать. И что же из этого вышло? Она переметнулась к нашим противникам, прихватив с собой боевого робота. Глупость с обеих сторон. Я никогда не позволил бы ей этого сделать, лучше бы сам прикончил ее.

Вот и все мои ключики. Что до техов, то они сделают все, что им скажут, они привыкли исполнять приказы. Их хлебом не корми, дай только лишний раз повозиться с роботами. Вас это должно вполне устраивать.

– Я так и не услышал о том, чего вы хотите для себя. Вы произнесли слово «все». Что вы этим хотели сказать?

Пешт улыбнулся и еще ближе придвинулся к Сираюки:

– Я хочу стать следующим шидошей. Мне известно, что вы готовите это местечко для своего сына, но я хочу получить его. Так что усыновите меня. Я знаю, что это возможно по вашим законам. Пора влить порцию свежей крови в вашу одряхлевшую систему.

XXXIII

Пешт в очередной раз оглядел гостиную, проверяя, не забыл ли чего. Меньше всего он задумывался над тем, чтобы поразить своего посетителя богатым убранством помещения. Главным объектом в комнате должен быть сам Пешт, и ничто не должно помешать восприятию этого очевидного факта, а, напротив, лишь подчеркивать особую важность его персоны. Постоялый двор предоставил ему люкс из трех комнат, но пока только одну гостиную переоборудовали согласно его требованиям. Низкий столик был заменен своим старшим собратом более внушительных размеров, а традиционные подушки – полудюжиной стульев с прямыми спинками. Пешт не имел ни малейшего представления о том, где хозяину удалось раздобыть подобные предметы, но подозревал, что мебель доставили ему прямо из мастерской столяра, поскольку они еще не успели утратить характерные запахи клея и лака. Усевшись на стул лицом к двери, он приготовился ждать.

В этой позе он просидел минут пятнадцать, пока не раздался осторожный стук в дверь. Пешт быстро встал, открыл дверь и тут же снова закрыл ее, едва посетитель переступил порог комнаты. Затем он задвинул засов, ибо на собственном опыте уже успел убедиться в том, что в местных условиях только так можно обеспечить неприкосновенность своего жилища.

Замки и засовы, по наблюдениям Пешта, считались привилегией домов и офисов семи знатных семей Усугумо, а также шидоши. Замок в городе был единственным способом установить личность его владельца. Именно благодаря сделанному открытию Пешту удалось выйти на пресловутого хозяина железного рудника. Все строения вокруг шахты имели надежные замки, однако двери официального владельца рудника оказались незапертыми. Одним словом, это была загадка для дураков.

Посетитель молча вошел в комнату и занял место, указанное ему хозяином номера. Пешт налил в две маленькие чашечки будошу, ожидая, пока гость предъявит свои верительные грамоты. Перед ним находился Субаши Чи – саньо (*6) и верховный жрец Аматуказа, совершивший это путешествие с определенным риском для себя.

Между Усугумо и Аматуказом все еще сохранялось перемирие, подписанное накануне злополучной атаки Воста на позиции Такуды и его союзников тремя днями ранее. Среди многих других вопросов Пешт надеялся выяснить для себя и то, насколько искренним было желание правительств обоих анклавов соблюдать и дальше условия перемирия.

– Надеюсь, что вы без труда нашли мое жилище, – издалека начал разговор Пешт.

Гость утвердительно кивнул и улыбнулся.

– Многое изменилось с той поры, когда я говорил с вашим агентом, – продолжил Пешт. – Помимо вас, мы получили и другие предложения, которые нуждаются в тщательном изучении.

Субаши Чи неподвижно сидел на стуле, устремив твердый взгляд на своего собеседника, словно пытаясь оценить его силу и слабости.

Традиционно владыки Аматуказа находились в перманентном конфликте с двумя другими анклавами. Антипатия между ними существовала с незапамятных времен. Правители Аматуказа всегда считали, что Озио и Усугумо свернули с единственно верного пути и, хотя продолжали оказывать номинальное уважение властелинам теократического государства, оставались в их глазах закоренелыми еретиками.

Правящий класс Озио принял как догму опасное заблуждение, что только представители аристократии могут быть лидерами народа. Крестьяне рассматривались как низшие существа, чье предназначение – потом и кровью оплачивать прихоти хозяев. Аристократия Озио утратила чувство реальности, пренебрегая нуждами народа и возведя грубую силу в государственный абсолют.

Олигархия Усугумо поставила свои личные выгоды выше интересов подавляющего большинства населения. С течением времени она захватила полный контроль над производством и распределением доходов. Однако вопреки тому очевидному факту, что они превратились в презренных мошенников, правители Озио не собирались покончить с их позорным режимом под надуманным предлогом, что подобный шаг мог подорвать благосостояние других анклавов.

Чи отдавал себе отчет в том, что разумнее покорить Усугумо, нежели уничтожить его. Саньо Аматуказа планировали эту акцию уже в течение нескольких веков. Сейчас наконец появился человек, способный помочь им осуществить давно задуманное. Силы, которыми располагал этот маленький человек, могли поставить Усугумо на колени, что позволяло избежать такой крайней меры, как поголовное уничтожение всего населения анклава. Но Чи интересовало, что этот человек мог потребовать взамен. Он надеялся, что узнает о его планах уже сегодня.

– Я могу многое сделать для вас, Чи, – напомнил Пешт, так и не дождавшись реакции саньо на свое последнее заявление.

Субаши Чи медленно поднес к губам чашечку с будошу и слегка пригубил напиток.

Пешт ощущал пряный аромат подогретого вина. Он заказал лучший сорт будошу из имевшихся в наличии и надеялся, что саньо должным образом оценит этот знак внимания.

– Вы уже и так много сделали для меня. Будошу выше всяких похвал и не имеет себе равных. Я ваш должник.

Пешт был достаточно умен, чтобы оценить скрытый смысл слов Субаши Чи. Люди в анклавах были, по его мнению, чертовски чувствительны к пустым формальностям.

Помнится, Сираюки едва не свалился на пол, когда услышал о предполагаемом усыновлении Кендала. Тогда ему пришлось слегка ослабить нажим, чтобы шидоша сам понял, что деваться ему некуда. Окончательное согласие от Сираюки было получено не далее как сегодня утром, и Пешт был настроен весьма оптимистично во всем, что касалось его собственного будущего. Саньо не явился бы сюда без намерения сделать ему еще более солидное предложение. Будошу и другое угощение были заказаны задолго до встречи, но вполне вероятно, что именно они помогли саньо принять окончательное решение. Чи не обязательно было знать, что Пешт заказал их, чтобы отпраздновать собственный успех. Пусть старик думает что хочет.

– У нас в Аматуказа, – начал Чи, прочистив горло, – существует строгая система иерархии. Нам потребовались многие годы, чтобы достичь столь совершенного уровня управления. Наш путь был долгим и трудным, и открыт он лишь избранным. Многие мечтали пройти его, но лишь единицы поняли смысл путешествия.

Чи сделал небольшую паузу. «Надо дать понять этому пришельцу со звезд, – решил саньо, как он сам и его товарищи себя называли, – насколько велика привычка к слепому повиновению среди нашего народа».

Одним из основных аргументов, дававших жителям Аматуказа повод ощутить свое превосходство над остальными обитателями планеты, была тщательно продуманная система тренировки.

– Вы должны понять и впитать в себя великую концепцию пяти. Это и пятикратная дорога к просвещению, и пять основ вечной истины.

– Вы собираетесь прочесть мне лекцию по философии? – кисло осведомился Пешт. – Я уже слушал эти сказки от одного из ваших единомышленников, с которым я не так давно разговаривал. Он, как и вы, был до ушей напичкан высокими идеями. Буду откровенен, Чи, мне нет дела до этих ваших хреновин. Я человек дела и хочу знать, что вам нужно от меня и что вы можете предложить мне. Остальное меня не интересует. Я не ищу себе награды в грядущей жизни или даже в ближайшем будущем. Еще меньше меня интересует мой внутренний мир. Если потребуется, я сам займусь этим. Давайте лучше перейдем прямо к делу.

– Но нет ничего важнее душевного покоя. Все соблазны нашего сегодняшнего бытия – ничто по сравнению с тем, что ожидает нас в ином мире. Ради этого младшие члены нашего ордена носят грубые одежды, спят на голом полу и довольствуются горстью риса. Им необходимо познать собственный внутренний мир, дать прорасти росткам познания. Простота есть основа основ.

– Прекрасно. Значит, ради простоты ваши храмы иллюминированы по ночам, а вы носите вышитую одежду и драгоценности, которые стоят целое состояние. Ради нее одной вы изучаете, как распознать качество будошу, которым вас угощают. Оставьте для других эти басни о пользе простоты и бедности! Ваша доморощенная великая идея пяти основ не простирается дальше пяти блюд и бутылок вина во время каждой трапезы и пяти молоденьких простушек под боком, когда вы отправляетесь спать. Хватит мне вешать лапшу на уши!

Пешт остался доволен собой. Переговоры с позиции силы всегда были его любимым коньком.

– Существуют разные пути, – согласился саньо, опуская глаза к столу. – Они существовали всегда. В нашей власти возвести вас в самый высокий сан нашего ордена. Вы можете стать адептом второго уровня, полным саньо.

– Я не уверен, что мне понравится быть священником, – усмехнулся Пешт. – Я хочу большего. Может быть, даже больше, чем вы способны мне дать. Кто в вашей иерархии выше вас?

– Нет никого, кто стоял бы выше меня. Разве что самые великие философы и мудрецы, заложившие основы нашей религии.

– Тогда я стану одним из них и скажу вам, что и когда надо делать. Это будет и приятно, и справедливо.

– Но это даст вам такую власть, какой еще никто не обладал в этом мире!

– Не совсем так. Вы забыли о парне, который придумал эту приманку для дураков. Право, жаль, что все эти ребята уже отдали концы. Или, может быть, они никогда и не существовали?

– Они не только существовали, но и были исполинами силы и простоты духа. Они были мыслителями.

– Следовательно, пришло время сменить ориентиры. Пришло время человека действия! Действовать я умею, можете мне поверить. Я займусь этим, когда Аматуказ станет единственной силой на этой планете. Боюсь только, что вы, ребята, так долго протирали себе штаны, что вообще разучились что-нибудь делать. Послушайте, Чи. У меня есть возможности, у вас – желание сделать нечто такое, о чем все ваши мудрецы не додумались за пять столетий. Сейчас мое время. Проглотите свой гонор или что там у вас есть и взгляните правде в глаза. Сделайте меня глашатаем вашего Бога. Поверьте, я прошу совсем немного.

– Мне придется подумать об этом, – отвечал саньо, поднимаясь со своего места, – и хорошо подумать. Ставка в игре – будущее Аматуказа. Но мне кажется, что существует возможность прийти к согласию.

Пешт снизошел до того, что лично проводил гостя до двери. Коридор был пуст, и саньо удалился никем не замеченный. Закрыв за посетителем дверь, Пешт довольно ухмыльнулся.

– Ты думаешь, он клюнул на твою удочку? – спросил Сиагровс, появляясь в дверях спальни.

– Полагаю, что ты не пропустил ни единого слова из нашей беседы. Как ты относишься к его идейке быть простым и бедным? Лично я с трудом удержался от того, чтобы не расхохотаться парню прямо в лицо.

– Мне понравилась мыслишка о том, как нам с тобой стать столпами религии, – заметил Сиагровс после того, как, проглотив то, что осталось от будошу в одной из маленьких чашечек, щедрой рукой наполнил для себя душистым вином более вместительную посудину. – На мой взгляд, ты вполне сгодишься на роль Конфуция или как его там. Хорошо, допустим, тебе удастся залезть на самый верх кучи. Что остается мне?

– А чего ты хочешь? В моих силах сделать тебя кем угодно. Как насчет того, чтобы сидеть справа от меня и быть гласом Божьим?

– По-моему, их религия не предусматривает существования Бога, – произнес Сиагровс с сомнением. – Хотя, конечно, я могу и ошибаться. У них место Бога занимают несколько давно отдавших концы недоумков, успевших в свое время наболтать кучу всякой чепухи.

– Пусть так. Но мы-то с тобой живы. Уж мы сумеем извлечь все выгоды из нашего положения. За себя я спокоен. Если найдутся идиоты, готовые сидеть у моих ног и смотреть мне в рот, не сомневайся, я найду что сказать. И они еще будут прыгать от радости, едва, я открою свою пасть и начну выдавать непререкаемые истины. Хуже будет, если они сами начнут задавать вопросы.

– А как Озио? – прервал его Сиагровс. – Пора бы появиться их представителю.

– Чего ты от них хочешь? Дикари они и есть дикари.

Пешт вылил остатки вина в свою чашку.

«Какой дурак придумал эти наперстки? – подумал он раздраженно. – Даже не успеваешь распробовать, что пьешь. Вот еще одно дельце, которым мне предстоит заняться. Какой смысл пить вообще, если сосуд настолько мал, что тебе сразу же приходится наливать второй».

– Проблема с Озио, – объяснил он, – состоит в том, что у этих парней рабские натуры. Военная система для того и существует, чтобы воспитывать в людях это качество. Они обещали все, что я только захочу. Даже предложили мне стать их королем. Объявили, что установление монархии – давняя сокровенная мечта граждан Озио. Но я пока еще не разговаривал с тем малым, кто сидит наверху кучи. Может быть, он может предложить мне императорский титул. В любом случае спорить он не станет, так что местечко за мной. Кое-кто предлагал мне замочить его. Понятно, что они употребили другое выражение, но смысл от этого не изменился.

Но видишь ли, в этой схеме есть один недостаток. Мочить королей может войти в привычку. Сколько времени им потребуется, чтобы найти нового парня, готового занять мое место? Я уж не говорю о том, что схожая мыслишка может постучаться в голову любого болвана, хотя бы одному из вас. Мне придется заняться ликвидацией кучи народа, прежде чем они додумаются заняться мной. Не думаю, чтобы мне понравилось править таким способом. Да и вы для меня слишком ценны, чтобы ни за что ни про что взять и перерезать вам горло.

Сиагровс с сомнением посмотрел на Пешта.

«Копьеносец» считался слабейшим из трех оставшихся роботов. Какие основания имелись у этого человечка с крысиным лицом претендовать на роль лидера?

– Мне больше нравятся парни из Усугумо, – произнес Сиагровс не совсем уверенно. – Мне кажется, я и в дальнейшем останусь при своем мнении.

– Я подумаю над твоими словами, – улыбнулся Пешт, – прежде чем приму окончательное решение. Не куксись, парень. При любом раскладе ты остаешься главной частью моего плана. Только представь себе, ты станешь почти Богом, если мы решим отправиться в Аматуказ.

XXXIV

Такуду разбудил аромат кофе, проникший сквозь дверь в его подземную спальню. Некоторое время он продолжал лежать в темноте с закрытыми глазами, позволяя знакомому запаху воскресить в его памяти воспоминания о минувших днях и мирах, оставшихся в прошлом. Такуда в первый раз попробовал кофе у одного из своих знакомых, получившего воспитание за пределами Синдиката Драконов, и с тех пор стал его ревностным поклонником. Чай, традиционный напиток жителей Синдиката Драконов, никогда особенно не привлекал его.

С тех пор как Бюсто перешел в группу Арсенольта, Такуда сам варил свой любимый напиток. Он рассматривал эту новую для себя обязанность как одно из преимуществ частной жизни. Сейчас эта привилегия перешла к его денщику из аборигенов. Такуда сел на походной койке и сунул ноги в тяжелые солдатские ботинки.

В соседней комнате священнодействовал титатае, ставший с недавних пор постоянным спутником командира ЭУК. Туземец с благоговением наблюдал за походной печуркой, на которой стоял закипающий кофейник. По личику создания прыгали синие отблески пламени, полыхавшего в чреве печи.

Титатае так добросовестно относился к исполнению своих обязанностей, что даже не заметил появления своего шефа. Такуда не хотел мешать повару. Делать все строго по правилам было одной из наиболее характерных черт лесного народца.

Заметив появление первых пузырьков воздуха на поверхности закипающей воды, Пита издал довольный воркующий звук. Из-за занавески, разделявшей комнату на две половины, ему ответили другие восторженные голоса, и в ту же минуту комната наполнилась целым выводком титатае, радостно пританцовывавших вокруг маленького очага. Впрочем, маленькие танцоры сразу же замерли на месте, заметив присутствие командира ЭУК. Аборигены с писком кинулись к выходу. Пита поднес командиру чашку горячего кофе.

Такуда взял из его рук чашку и присел на один из грубо сколоченных стульев, стоявших вокруг столь же незатейливого стола. Стол и стулья сделали сами титатае для удобства командира. Он не просил их об этой услуге; просто как-то в разговоре с Давудом обмолвился, что недолюбливает складные стулья. Этого замечания оказалось достаточно, чтобы уже на следующий день стол и пара стульев появились в помещении штаба. Скорее всего аборигенам пришлось специально расспрашивать о конструкции этих предметов других членов ЭУК, так как туземцы никогда не пользовались мебелью. Титатае вообще стремились проявить максимум внимания не только к Такуде, но и ко всем остальным членам отряда.

Надо полагать, они мало разбирались в системе военной иерархии. Ко всем людям они относились одинаково, хотя и продолжали считать их скорее богами, нежели простыми смертными. Их отношение к людям прошло длинный путь эволюции от страха, возникшего при первой встрече, через терпимость к открытому обожанию. После же первого знакомства с «Саранчой» обожание сменилось раболепным преклонением. Тот факт, что Такуда формально являлся вождем людей, не имело для аборигенов особого значения. Он был человеком, и этого факта для них оказалось вполне достаточно.

Раболепное поклонение титатае изрядно раздражало Такуду, который не без оснований полагал, что оно способно нарушить привычные взаимоотношения между командиром и подчиненными, что, в свою очередь, может отразиться на боеспособности отряда. Пока у Такуды не было особых причин для беспокойства, но что их ожидает в будущем? Обстоятельства требовали от него с особым вниманием относиться к исполнению солдатами воинского долга.

У других людей также появились слуги. Вначале аборигены сопровождали новых хозяев только во время исполнения теми служебных обязанностей. Маленьких туземцев особенно интересовали техи, вскрывавшие на их глазах «кожу» гигантских машин и копавшиеся в их внутренностях. Постепенно они превращались в прилежных учеников и аккуратных помощников. В результате ни один человек никуда не мог пойти без сопровождения персонального адъютанта. Со временем титатае взяли на себя всю заботу о людях, выполняя их поручения, обеспечивая всем необходимым и предугадывая желания. Однажды Такуда случайно обронил фразу, что ему понравился цвет и аромат полевых цветов, произраставших неподалеку от бункера. Уже на следующее утро вся территория, примыкающая к лагерю, оказалась покрыта сплошным ковром розовых растений, которые аборигены ухитрились пересадить сюда за одну ночь. С этого дня шо-са тщательно следил за своей речью. Правда, далеко не все члены отряда были всегда столь же деликатны по отношению к своим маленьким союзникам. Хуже всех вел себя Дана Ласт. Как-то, получив задание занять позицию среди огромных камней на опушке леса, он посетовал на то, что одна особенно крупная глыба оказалась непосредственно у него за спиной. Когда адъютант-титатае обнаружил, что в одиночку ему не справиться с крупным камнем, он обратился за помощью к своим собратьям. В течение дня целый отряд аборигенов трудился над перемещением злополучной глыбы. К сожалению, история на этом не закончилась. Едва работа была завершена, Ласт пришел к выводу, что с удалением камня его позиция стала более уязвимой. Пришлось аборигенам организовать новый отряд, дабы водрузить монолит на прежнее место. Работа тем не менее была выполнена настолько тщательно, что не осталось ни малейших следов двухдневного кропотливого труда.

Однако Ласт на этом не успокоился, и пришлось бы туземцам выполнять его новые бессмысленные приказы, если бы на позиции не появился Свелен Хорг. Он уже некоторое время наблюдал за фокусами своего товарища и, когда понял, что Ласт собирается и дальше продолжать дурацкую игру, решил, что ситуация требует немедленного вмешательства.

Он отозвал товарища в сторону и, не повышая голоса, твердо потребовал от него прекратить издевательства над туземцами.

Ласт пытался оправдаться, утверждая, что это была всего лишь невинная шутка, но Хорг был неумолим.

– Если шутка затянется, – предупредил он, – пеняй на себя. Я тоже любитель пошутить и стесняться не стану. Только вот не уверен, хватит ли у тебя самого чувства юмора.

Каждый остался при своем мнении, но инцидент был на этом исчерпан.

Холли Гудъолл, водитель «Саранчи», подкинула Такуде еще одну проблему. Как и у всех других членов ЭУК, у нее был свой паж. Кроме того, будучи водителем почитаемой аборигенами машины, она пользовалась настолько большой популярностью у титатае, что это мешало ей работать.

Как-то около полудня она явилась к Такуде в сопровождении крошечного малыша, не старше года от роду.

– Сэр, – обратилась Гудъолл к командиру, – у меня проблема. Хотите смейтесь, хотите нет, но я стала матерью. Поверьте: я не имею к этому никакого отношения, но титатае почему-то решили, что я должна воспитывать этого подкидыша. Посоветуйте, что мне делать.

Такуда и сам был поставлен в тупик. За долгие годы армейской службы ему еще не приходилось сталкиваться с подобными проблемами. Разумеется, бывали случаи, когда у женщин-военнослужащих рождались дети. В курсе подготовки полевых командиров этому было посвящено несколько специальных занятий. Но ни в каком курсе не содержались рекомендации, как вести себя при усыновлении негуманоидного ребенка.

Синдикат Драконов, да и никакая другая планета Внутренней Сферы не вели переговоров с негуманоидными расами. Колонизация новой планеты сводилась лишь к строительству новых человеческих поселений.

Не зная, как ему поступить, он решил посоветоваться с Дакодо, Докаепи и Тотито.

Все приглашенные собрались в бункере Такуды. Шо-са объяснил ситуацию, постаравшись не упустить ни единого факта странной истории. В самом начале совещания появился Эммердин Нит и доложил, что и в его отделение тоже был доставлен один ребенок титатае. И Гудъолл и Нит пытались проявить максимум такта, но не скрывали своего желания избавиться от дополнительной ответственности. Трое вождей племени обещали собрать своих собратьев и попытаться как-то разрешить ситуацию.

Но и у титатае возникли свои проблемы. Весть о появлении новых людей распространилась по зарослям со скоростью лесного пожара. Одна за другой стали прибывать делегации от соседних племен, желавшие увидеть пришельцев собственными глазами. Поток паломников нарастал день ото дня, и скоро сотни туземцев ежедневно толпились вокруг лагеря. По традиции принимающая сторона должна была обеспечить всех гостей едой и жилищем, но это было уже выше возможностей Тотито и Докаепи.

Когда совет снова собрался для обсуждения проблемы приемных детей, Такуда был приглашен на него в качестве почетного гостя. Хотя люди и титатае проживали на планете бок о бок уже пять столетий, это был первый случай подобного рода.

Такуда явился на совет, готовый ответить на многочисленные вопросы аборигенов. К его крайнему удивлению, вопросов он не услышал, а если быть совершенно точным, ему вообще не пришлось открыть рта. Совет протекал в лучших традициях племени. Поскольку тема была достаточно важной, страсть аборигенов к пространным речам проявилась на этот раз во всем своем блеске.

Открыла дебаты Папае, самый молодой член совета. Она напомнила собравшимся о тысячелетних традициях титатае от зари истории до последних дней, коснулась темы особой важности детей в жизни племени, не забыв упомянуть о пользе просвещения. Ко всему прочему она старалась говорить нарочито медленно, чтобы Дакодо успевал перевести ее слова сидевшему рядом Такуде. К середине речи она добралась до момента первого появления людей на планете и детально проанализировала эволюцию отношений между людьми и титатае, постаравшись не упустить ни одной мелочи.

Такуда нашел историю весьма интересной и поучительной, хотя и слегка затянутой. Но по мере того, как Папае продолжала говорить, шо-са все чаще с тревогой спрашивал себя, когда же она наконец коснется проблемы, ради которой они, собственно, собрались здесь. К концу пятого часа своего выступления оратор действительно упомянула о существовании такой проблемы и, весьма довольная собой, вернулась на свое место.

Сейчас, подумал Такуда, они начнут задавать мне вопросы.

Не тут-то было. Немедленно поднялся следующий оратор и почти дословно начал повторять речь своей предшественницы.

К тому же ради удобства переводчика он говорил еще медленнее, чем Папае.

После первого часа его выступления Такуда перестал вслушиваться в равномерное бормотание Дакодо. После второго он почувствовал, что его глаза начинают слипаться. К концу третьего шо-са едва мог бороться со сном.

Между тем собрание шло своим чередом. Один оратор сменял другого, и все начиналось сначала.

Фактически выступавшие говорили о разных инцидентах, случившихся в разное время у разных племен, но шо-са не мог знать всего этого.

Такуда понял, что еще немного – и он не выдержит. Даже тренированный организм самурая не мог обходиться без сна в течение восемнадцати часов под аккомпанемент нескончаемых выступлений ораторов. Титатае было проще. Благодаря своему врожденному умению спать вполглаза они успевали отдохнуть прямо на месте, не уронив при этом своего достоинства.

В результате окончательное решение так и не было принято, хотя Дакодо и заверил шо-са, что поступлений новых воспитанников пока не предвидется. В остальном все оставалось без изменений.

С трудом добравшись до бункера, Такуда без сил рухнул на постель и мгновенно заснул.

XXXV

Проснувшись на следующее утро, Такуда обнаружил, что его ожидает незнакомый человек в длинном темном балахоне, на шее посетителя висела массивная железная цепь с кулоном в форме пятилепесткового лотоса, который переливался в полутьме бункера всеми цветами радуги.

– Хушико Мибури, – представился незнакомец, поклонившись Такуде. – Гражданин Аматуказа. Мы получили сведения о вашем местонахождении, и я был направлен сюда, чтобы узнать ваше мнение по некоторым интересующим нас вопросам. Мы внимательно следим за всем, что происходит в нашем маленьком мире, и, скажу откровенно, не слишком довольны существующими в нем порядками. Мы мечтаем о восстановлении гармонии, когда-то царившей на планете. Такуда пригласил гостя присесть на один из трех стульев, украшавших теперь его комнату. Третий стул появился однажды утром неизвестно откуда, как и первые два. Шо-са сделал для себя памятку: сегодня же обратить на это внимание Питы, предупредив его о нежелательности новых подобных сюрпризов. В противном случае уже в ближайшем будущем небольшое помещение бункера рисковало превратиться в мебельный склад.

Титатае принес две чашечки кофе, последнего кофе из неприкосновенного запаса шо-са, и незаметно удалился.

– Хушико Мибури, – начал Такуда, когда остался наедине с гостем, – благодарю вас, что вы совершили столь далекое путешествие, чтобы повидать меня. Я сам заинтересован в установлении гармонии на планете, хотя и опасаюсь, что наши представления о ней могут существенно отличаться друг от друга. Будьте добры, поясните, что я могу сделать для вас.

– В истории наших городов, – начал Мибури, – известны периоды, когда в них царила полная гармония. Наши беды начались с разногласий, которые, в свою очередь, привели к войнам. Со временем мы начали осознавать, что, убивая друг друга, рискуем уничтожить все то, что создали наши предки. Тогда мы объявили о конце войны.

Мир оставался незыблемым при жизни многих поколений. Закладывались новые города. С каждым годом, с каждым новым поколением, с каждым столетием мы становились все сильнее. Была создана система коллективной безопасности. Разумеется, противоречия сохранялись, но понимание фактора взаимозависимости друг от друга заставляло людей подчинять свои личные пристрастия интересам всего общества. Правда, всегда находились желающие уничтожить гармонию, но они составляли ничтожное меньшинство.

Еще на заре нашей истории у людей хватило разума отказаться от могучего оружия наших предков. С тех пор на планете поддерживался естественный баланс трех основных сил: Озио, Аматуказ и Усугумо.

Ни одна группировка не могла выиграть войну или полностью подчинить себе другую. Войны продолжались, и армии сходились на поле брани, но здесь велась честная борьба достойных соперников. Земли, леса, рудники могли переходить из рук в руки, но фундаментальный принцип гармоничного сосуществования трех городов-анклавов оставался нерушимым.

Сейчас мы поставлены перед фактом, что Усугумо обрел оружие, еще более мощное, чем то, которым, судя по легендам, обладали наши далекие предки. Оружие, способное потрясти основы нашего мира или даже уничтожить его. Теперь вы понимаете, почему мои друзья прислали меня к вам. Мы хотим знать, есть ли у нас шанс восстановить былую гармонию. Такуда молча выслушал Хушико Мибури.

– Я понимаю необходимость гармонии, как и опасность того, что сам факт обладания сверхмощным оружием способен нарушить баланс сил, существующий на планете, – заметил он, – но мне непонятно, каким образом наше вмешательство в конфликт может способствовать восстановлению гармонии.

Кончики пальцев Мибури нервно вцепились в края так и не тронутой им чашечки кофе.

– Мы имеем все основания полагать, что вы располагаете оружием, эквивалентным или даже более мощным по сравнению с тем, которым обладает армия Усугумо. Мы знаем, что вы дважды подвергались нападению и оба раза выиграли сражение. Вы могли бы помочь нам восстановить нарушенный баланс сил. Основа гармонии – равновесие. Баланс между добром и злом порождает гармонию. Все те, кто, не считаясь с расстоянием, посылает своих представителей к одной из сторон, – из добрых или злых побуждений, сейчас это не важно, – нарушили гармонию нашего мира. Вся мощь Усугумо сейчас находится в руках тех, кто ради исполнения своих дьявольских замыслов готов ввергнуть планету в хаос. Крайне необходимо вернуть людям мир.

– Неужели не существует иного способа восстановить гармонию, кроме пути грубой силы? – спросил Такуда с иронией, бросая завистливый взгляд на кофейную чашку в руках своего гостя.

Это была последняя порция кофе из его запаса. Если Мибури не пожелает ею воспользоваться, пожалуй, он сумеет найти напитку достойное применение. Его собственная гармония будет жестоко поколеблена, если драгоценный нектар пропадет напрасно.

– Я вообще не вижу причины для того, – продолжал Такуда, – чтобы сохранять противоестественную раздробленность вашей общины. Уладьте наконец свои разногласия. Для этого совсем не обязательно прибегать к помощи силы. Откажитесь от оружия. Если в ваших городах имеются индивидуумы, склонные любить сильные ощущения, которые дает война, используйте их тягу к приключениям на исследование и освоение планеты. Работы хватит надолго, в этом можно не сомневаться.

А когда конфликты будут улажены, мы все вместе сможем начать строительство справедливого общества, о котором мечтали наши общие предки.

Мы сможем вернуться к идеалам великого основателя Дома Куриты. Нам по силам воплотить в жизнь мечты Широ Куриты о гармоничном обществе. Тогда мы и познаем настоящую гармонию.

Хушико улыбнулся, глядя на наивного человека, сидевшего напротив него.

– У нас было немало проблем и до вашего прибытия, Юбари Такуда, – насмешливо произнес он. – И они останутся, когда и вы, и я будем уже лежать в могилах. У нас были проблемы, но существовала и гармония. Кроме того, это были наши проблемы. Это вы явились сюда и нарушили гармонию нашей жизни. Теперь вы обязаны восстановить то, что разрушили. Вы можете это сделать. Более того, это ваш прямой долг. Поднимите свои войска и нанесите удар по армии Усугумо.

– Но существует же и другой путь! Мы должны смотреть в будущее, а не в прошлое. Зачем возвращаться назад?

– Это вы считаете наше прошлое тяжелым. Вполне возможно, что найдутся люди, которые согласятся с вашей оценкой. Но уверяю вас, что их будет немного. Очень немного! Для подавляющего большинства нашего общества, напротив, именно будущее чревато грозными потрясениями, и вы обязаны сделать все, чтобы не допустить этого.

Такуда понял, что ему не остается ничего другого, как поскорее распрощаться с посетителем из далекого Аматуказа.

Мибури не хотел или не мог видеть открывающуюся перед ним перспективу.

Оставшись один, Такуда попытался проанализировать создавшуюся ситуацию.

Хорошо, что хоть кофе остался ему; пусть холодный, но все равно восхитительно вкусный.

Такуда медленно сделал глоток любимого напитка, наслаждаясь им еще больше от грустного осознания того факта, что это скорее всего последняя чашечка кофе в его жизни.

Должны же существовать люди на этой планете, способные видеть чуть дальше собственного носа? Сколько еще потребуется послать поисковых партий, чтобы отыскать их следы? Рано или поздно он добьется своего. А пока пора было подумать о других проблемах.

Количество союзников среди аборигенов росло с обнадеживающей быстротой, да и их способность к обучению внушала большие надежды. Жаль, что они продолжали относиться к людям по-прежнему, как к полубожественным существам, но всему свое время.

Размышления Такуды были прерваны появлением Питы, сообщившего, что еще один человек желает видеть шо-са.

Запас человеческих слов в словаре Питы был пока весьма ограничен, и сейчас, глядя на остатки кофе, он не знал, что должен подать новому посетителю, явившемуся для разговора с его господином.

Такуда кивнул в знак согласия, и Пита пригласил незнакомца войти.

Визитер, представившийся как Тоге Омори, раздвинул занавески, критически осмотрев комнату и находившиеся в ней предметы. Его лицо выглядело как бесстрастная маска, но по выражению больших карих глаз нетрудно было догадаться, что он не одобряет спартанскую обстановку помещения. Очевидно, по его мнению, офицер, занимающий командную должность, мог бы и лучше позаботиться о себе.

Не дойдя до стола двух шагов, он остановился и бросил на шо-са выжидающий взгляд.

Но Такуда был слишком утомлен, чтобы уделять особое внимание соблюдению всех тонкостей этикета. Жестом руки он указал посетителю на стул. Когда же Омори так и не двинулся с места, Такуда только равнодушно пожал плечами.

– Послушайте, Тоге Омори, вы можете стоять или сидеть, как вам заблагорассудится. В моем штабе нет свободных людей, чтобы обхаживать каждого посетителя, а если бы и были, то я немедленно нашел бы им другое занятие. Здесь командую я, а у меня нет ни времени, ни энергии, чтобы заниматься подобными пустяками.

Омори презрительно улыбнулся, но поскольку никто так и не появился, чтобы отодвинуть для него стул, сделал это сам.

– Юбари Такуда, – объявил он, – я представляю здесь Рентаи Озио. Это неофициальное объединение, хотя ни для кого не секрет, что лучшие представители нашего города считают за особую честь для себя состоять в его рядах. Нас не устраивает нынешняя ситуация, как, впрочем, и те изменения, которые могут принести в жизнь планеты действия ваших бывших наемников.

Я уполномочен встретиться с вами, чтобы ознакомиться с вашей собственной оценкой ситуации, а также, если вы окажете нам такую честь, выслушать наши предложения.

– Я знаю очень мало о вас и вашей организации, Тоге Омори, – заметил Такуда, – поэтому думаю, что самое разумное – сначала выслушать ваши соображения.

– Превосходно. Мы в Озио придерживаемся мнения, что общественная система, построенная нашими предками по образцу армии, является наиболее совершенной. Порядок, при котором на вершине пирамиды оказываются наиболее сильные представители человеческого рода, не нуждается в улучшении. Естественно, даже такое совершенное общество не застраховано от случайных потрясений, но мы, как люди военные, не склонны впадать в панику при временных неудачах. Наши предки были разумными людьми. Они понимали, что сила общества не только в армии, но и в способности людей, находящихся у власти, предвидеть и предвосхищать развитие событий. По нашему убеждению, вы в полной мере обладаете этой способностью, а поэтому мы хотели бы видеть вас в наших рядах.

Я имею честь от имени Рентам Озио предложить вам объединиться с нашими силами и вместе выступить против общего врага.

Мы знаем, что вы уже дважды нанесли поражение армии Усугумо, несмотря на все могущество их нового оружия. У нас нет оснований сомневаться в ваших талантах. Озио должен получить все преимущества, которые способны дать полководческий талант и современная техника. Мы станем единственной силой на планете и заставим Усугумо, а затем и Аматуказ склониться перед нашей волей.

Заметив, что Такуда собирается что-то сказать, Тоге Омори предостерегающе поднял руку:

– Минуту терпения. Я еще не закончил. Я понимаю, что вы желаете знать, какую пользу вы и ваши люди смогут извлечь из этого союза. Наши предложения достаточно просты. Ваши подчиненные станут офицерами Рентаи. Лично вы, уже доказавший свои способности, – нашим вождем.

– Все, что вы говорите, крайне интересно, – отозвался Такуда. – Но что произойдет, если, допустим, я в качестве вождя Озио выскажусь в пользу всеобщего и полного разоружения? Или предложу провести реформы, способные сделать ваше общество более справедливым и гармоничным? Или, того больше, захочу уничтожить сверхоружие?

– Но это безумие! Сверхоружие – единственное средство, способное обеспечить нам господство над планетой. С ним не страшны никакие противники. Мы сможем возродить славу Дома Куриты!

Все обязаны помнить, как легендарный Широ Курита обосновал необходимость строительства империи. Мы должны быть готовы к будущему контакту с государствами Внутренней Сферы. Рано или поздно это произойдет. И тогда мы ни в чем не должны уступать им. А для этого нам необходима сила!

Такуда с грустью посмотрел на своего посетителя. Продолжать разговор было бессмысленно. Они говорили на разных языках. Омори и его сподвижники были озабочены только одним – стать владыками планеты. Они жаждали власти, а следовательно, хотели обладать силой. Неужели правители Озио не видели иного пути? Или, может быть, вирус сепаратизма, занесенный их предками на эту планету вскоре после Великого мятежа, навсегда отравил души людей и они уже не способны к восприятию нового?

– Досточтимый Тоге Омори, – подытожил Такуда. – Вы высказали много интересных» идей. Не скрою от вас, что я уже получил несколько предложений от представителей других анклавов и партий. Я должен детально обдумать их, прежде чем принять окончательное решение. А сейчас, извините, мне необходимо удалиться. Не забудьте оставить моему помощнику Паркеру Давуду сведения о том, где и каким образом мы сможем с вами связаться. Я дам знать руководству Озио, как только сделаю свой выбор.

– Оставляю вас наедине с вашими сомнениями, Юбари Такуда, – насмешливо улыбнулся Тоге Омори. – Я покидаю вас на время, но запомните одно: не мы одни ждем вашего решения. А наши противники не станут долго ждать. Существует много людей, требующих немедленных действий.

Так вот вам мой совет: решайте быстро!

XXXVI

В маленькой комнате стояла необычайная жара. Далее слабое мерцание газовых светильников казалось здесь совершенно излишним. Однако секретность встречи соблюдалась настолько строго, что участники совещания скорее были готовы получить тепловой удар, нежели поднять вопрос о допуске в помещение струи свежего воздуха. Главная дверь была заперта на замок и тяжелый засов. У ворот маячила фигура часового, который имел предписание не пускать никого, кто не имел специального разрешения, подписанного одним из участников тайной конференции. Единственная незапертая дверь вела в помещение прислуги, которое, впрочем, охранялось не менее строго, чем сама комната собрания.

За маленьким столом сидели пять человек: Хушико Мибури, Тоге Омори, Ахира Кочира, Деу Коансо и Пинто Геппу. Они расположились на подушках, время от времени делая маленькие глотки чая из стоящих перед ними крошечных чашечек.

Вдоль стен комнаты были расставлены бронзовые курильницы, из которых к потолку поднимались тонкие струйки дыма тлеющих благовоний.

Хозяин дома Ахира Кочира слегка постучал кончиками пальцев по поверхности стола, и в тот же момент, словно по волшебству, на пороге двери, ведущей в служебное помещение, появился маленький титатае с чайником, полным свежезаваренного чая. Поставив чайник на стол, слуга исчез так же бесшумно, как и появился.

Кочира неторопливо вытер рот тонкой салфеткой.

– Здесь собрались единомышленники, – произнес он, окидывая присутствующих колючим взглядом.

– А поскольку мы единомышленники, – продолжил он, удовлетворенным кивком отдавая должное выдержке гостей, – и уже не раз обсуждали известную всем проблему, нам остается только заслушать сообщения доверенных лиц и согласовать дальнейший план действий.

Во время первой встречи мы обсуждали ситуацию, возникшую после прибытия новых людей. Мы не знали тогда – а я далеко не уверен, что знаем и сегодня, – откуда явились пришельцы. Они утверждали и продолжают утверждать, что явились с далеких звезд и оказались здесь по воле случая. Я готов принять предложенную версию, хотя известные сомнения все равно остаются. На их форме имеются символы планеты наших легендарных предков. Эта деталь может оказаться чистым совпадением, хотя лично я склонен думать иначе. Но оставим пока в стороне эти вопросы. Пришельцы здесь, и нам надо решать, как действовать дальше. Технический уровень их цивилизации значительно превосходит знания наших предков, известные из легенд. Эти люди в состоянии производить вещи, о которых мы не смеем даже мечтать. Они обладают могучими боевыми машинами, с которыми не может тягаться военная техника, имеющаяся в нашем распоряжении. Я говорю об этом с полным основанием, поскольку сам был свидетелем боевой мощи пришельцев.

Именно это обстоятельство и побудило меня пригласить вас на первую встречу. Как вы помните, мы встречались пять дней назад в честь прибытия нашего друга из Аматуказа, известного всем Пинто Геппу. Сегодня вместе с ним мы рады приветствовать его собрата Хушико Мибури из Аматуказа. Как вам, очевидно, известно, он недавно провел переговоры с лидером лесной группировки новых людей, так же как и присутствующий здесь Тоге Омори. Не сомневаюсь, что мы с большим интересом выслушаем их сообщения.

Кочира на правах хозяина передал чайник сидевшему справа от него гостю.

Омори наполнил свою чашечку и передал чайник соседу. Чайник совершил круг вокруг стола и вернулся на прежнее место напротив Кочиры.

Никто из присутствующих не произнес ни слова и не поднял глаз от стола, пока церемония не завершилась.

– С позволения нашего досточтимого хозяина, – начал Хушико, – я готов рассказать о своей встрече с лидером лесной группировки. Его имя Юбари Такуда, и он, безусловно, умный и опасный противник. Но, на мой взгляд, он ошибочно оценивает существующую ситуацию и не в состоянии понять нашу позицию. Этот человек не видит того, что мы сумели добиться равновесия в нашем обществе, и не осознает, что самое лучшее в сложившейся ситуации – это просто уйти со сцены вместе со своими соратниками. И хотя я достаточно прозрачно намекнул ему на это, полагаю, что Такуда предпочтет остаться. Если я правильно понял, он планирует создать некое новое общество в соответствии с собственной концепцией гармонии, не считаясь с желаниями и мнениями других. Я предложил ему также уничтожить силы, сосредоточенные ныне внутри стен Усугумо, и вместе с нами принять участие в строительстве нового социального порядка, но он отклонил и это мое предложение.

– Я также разговаривал с Юбари Такудой, – взял слово Омори, когда священник закончил свою речь. – Я посетил командира пришельцев вскоре после завершения его переговоров с Хушико Мибури и предложил несколько иной способ разрешения существующей проблемы, но также получил решительный отказ. Прошу прощения у присутствующих, но я предложил Юбари Такуде присоединиться к Рентаи – организации, существующей в Озио, и объединенными силами уничтожить военную мощь Усугумо, а затем и Аматуказа.

Как я уже говорил, Юбари Такуда ответил отказом. Он заявил, что, если Озио станет властелином планеты, ни о какой гармонии не может быть и речи. Он посоветовал сначала разрешить наши противоречия мирным путем и разоружиться, после чего начать строительство принципиально нового общества.

Я сознаю тот факт, что взял на себя большую ответственность, задевающую мою честь, поскольку предложил Такуде ни больше ни меньше, как ликвидировать моих друзей и союзников. Единственное мое оправдание заключается в том, что я действовал ради наших общих интересов, ради нашего общего будущего. Как бы ни выглядели со стороны мои действия, они были продиктованы наилучшими намерениями и жестокой необходимостью. Я сделал все от меня зависящее, чтобы не уронить своей чести. Мне остается надеяться, что вы меня поймете.

– Тоге Омори, – сказал Кочира. – Все сидящие сейчас за этим столом люди чести. Вы следовали законам чести, предлагая свое решение проблемы. Нам не в чем упрекнуть вас. Времена меняются, и то, что казалось невозможным вчера, сегодня становится суровой реальностью. Так гласит древнее учение. Отдадим дань уважения мудрости наших предков.

Я заранее предполагал, что может произойти нечто подобное, – продолжал Кочира. – Исходя из этих соображений, я предложил известный вам план с учетом наших общих интересов. Мы не являемся, – он обвел взглядом всех присутствующих, – наиболее влиятельными членами ваших общин и не представляем правительства анклавов. Но, обладая определенным влиянием и работая сообща, мы имеем шансы реализовать любое наше решение.

Возможно, кому-то покажется невероятным, что пять человек реально противостоят правительству. Но именно немногочисленность наших рядов придает союзу «Дантаи» особую силу и позволяет действовать, не обнаруживая себя.

Тоге Омори привлек на нашу сторону значительную часть офицеров и знати Озио. Отныне мы имеем свою армию, подчиняющуюся только приказам лидеров союза. Мы можем рассчитывать не только на их лояльность, но и на любые жертвы с их стороны ради торжества высоких идей.

Хушико Мибури из Аматуказа известен как опытный дипломат, и его переговоры с лесной группировкой хотя и не принесли сиюминутного результата, однако дали информацию, которой пока не обладает ни одно правительство. Теперь мы знаем, с каким человеком предстоит столкнуться.

Пинто Геппу – саньо Аматуказа – является одним из пяти столпов знаний в своей общине. Ему предстоит стать духовным вождем для всех тех, кто станет под наши знамена. У него есть сторонники в своем анклаве, и он лучше других знает силу Субаши Чи, и что еще важнее – его слабости.

Мы приветствуем Деу Коансо, богатейшего гражданина Усугумо, а возможно, и всей планеты. Он не только располагает необходимыми средствами, но и лучше других знает, как использовать силу денег. Именно благодаря его влиянию мы уже получили возможность установить прямой контакт с многочисленными представителями новых людей. Роль Деу Коансо для организации дела трудно переоценить.

Коансо улыбнулся.

Это была бледная улыбка человека, который вполне осознает свое могущество, но не имеет ни малейшего желания выставлять его на всеобщее обозрение.

– Через специальных агентов я уже установил контакт с одним из представителей новых людей, – сообщил он. – Некто по имени Сиагровс желает получить золото в обмен на свои услуги. Я не представляю, что он собирается с ним делать, но это уже меня не касается. Возможно, он просто любит его. Я уже принял меры, чтобы у него была полная возможность удовлетворить свою страсть. Полагаю, что смогу полностью контролировать его поступки, регулируя поток поступления металла. Судя по всему, этот молодой человек не хватает звезд с неба, но для поприща, на котором мы собираемся его использовать, не нужно обладать выдающимся интеллектом. Две его помощницы, некие Джиардин и Сабина, тоже неравнодушны к золоту и драгоценностям. Обе они, к сожалению, женщины, но здесь ничего не поделаешь. Женщины любят красивые безделушки, и эта простительная слабость нам только на руку. Можете считать их вербовку окончательной.

Я также поручил агентам обратить особое внимание на лесную группировку. Они не входили в контакт непосредственно с Юбари Такудой, но встречались с некоторыми другими членами лесной команды.

По крайней мере один из них готов стать перебежчиком. Он перебивался с хлеба на воду большую часть своей жизни и думает, что богатство поможет ему решить кое-какие проблемы. Этот человек станет нашим союзником, если мы не ограничимся одними обещаниями.

Кочира в очередной раз постучал пальцами по столу, и титатае принес новую порцию чая.

Хозяин даже не поднял глаз на дряхлого слугу. Сгорбившаяся фигурка была для него не более чем одним из предметов домашнего обихода.

Старик служил в его семье так долго, что ни сам Кочира, ни остальные домочадцы не знали толком, сколько именно. У титатае не было друзей в городе, что еще больше увеличивало ценность слуги в глазах хозяина дома.

– Настало время конкретных действий, – подытожил Кочира. – Мы знаем, что большинство этих людей – всего лишь жалкие наемники, движимые алчностью и низменными инстинктами. Нам остается только выяснить персональные пристрастия каждого из них и, играя на этих слабостях, привлечь нужных солдат на свою сторону. Но кое-что в этом направлении уже сделано. Остается довершить начатое.

Думаю, что это удастся сделать без особого труда. Разумеется, найдутся и такие, которые не польстятся на посулы. Из тех, кто примкнет к нам, мы сформируем одно подразделение. Тех, кто не примет нашего предложения, придется уничтожить. Иного выбора у нас нет – ставка в этой игре слишком велика.

Конечно, лучше всего осуществить эту часть операции руками самих пришельцев. Я предвижу некоторые трудности, но попытка того стоит. У воинов, совершивших предательство, уже не будет пути назад. Действовать придется осторожно, а платить щедро. Если же мы потерпим неудачу, а такого исхода исключать нельзя, не сомневаюсь, что Тоге Омори и саньо Пинто Геппу легко найдут желающих взяться за это дело.

Деу Коансо слабо улыбнулся.

«Уверен, что у тебя самого хватит людей, готовых взяться за такую работенку, – подумал он. – Наверняка старый лицемер успел наметить и конкретные кандидатуры. Впрочем, какое мне дело, пусть говорит все, что хочет».

– Как только мы получим возможность либо контролировать наемников, либо тем или иным способом убрать их с нашей дороги, можно приступить и к выполнению основной задачи. Имея поддержку армии, мы займемся нашими внутренними врагами. Мы сами решим, каким должно стать будущее планеты.

Уважаемые господа, нам предстоит стать гарантами нового порядка. Надеюсь, что ко времени следующей встречи мы сумеем овладеть положением.

Легкое возбуждение охватило участников совещания.

Каждому из присутствующих в схеме Кочиры отводилась значительная роль, в полном соответствии с их вкусами и способностями.

План был принят единогласно.

Когда они вышли из комнаты и прошли мимо молчаливого часового, уже начинало светать.

Старый Попае убрал со стола, вымыл посуду и отправился домой к своей семье.

XXXVII

– Ненавижу, когда ко мне относятся как к куску мяса, – выпалила Элизабет Хунд, стягивая жакет и швыряя его на спинку стула.

Плюхнувшись на сиденье, она забросила ноги на стол и приняла из рук Сиагровса кубок с коньяком.

– Вост опять принялся за старое?

– При чем тут Вост? Я говорю о местных жителях, черт бы их всех побрал! Всякий раз, когда я выхожу в город, да и в гостинице тоже, всегда находится какой-нибудь кобель, которому не терпится наложить на меня свои лапы. Им что, своих баб не хватает? Пошли они все куда подальше! Все, что я хочу, так это делать свою работу, получать за нее деньги и быть сама себе хозяйкой.

– А может быть, дело совсем не в твоих чарах, Лиззи? Оцени ситуацию иначе. Ты делаешь работу за деньги, то есть работу наемника. Важно только то, сколько тебе за нее платят. Взгляни сюда. – Сиагровс сделал выразительный жест рукой, указывая на изделия из золота, которыми была забита его комната. – Я обзавелся агентом, который поставляет мне столько золота, сколько хочу. Я буду богатым, когда эта заварушка окончится, и смогу делать все, что заблагорассудится. Выясни, чего им надо от тебя, и запроси соответствующую цену.

– Золото не имеет никакой цены на этой планете, осел! – взорвалась Хунд. – Сколько можно повторять одно и то же? Ничего удивительного в том, что они тащат его тебе. Здесь ценится железо, а не золото.

– Рано или поздно они поймут его цену. Уж ты мне поверь. Каждому нужно золото. Может быть, это случится не сегодня и не завтра, но произойдет обязательно. Мне это даже на руку. К тому времени у меня будет больше золота, чем у кого-то другого в целой Галактике. Я буду сказочно богат.

Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появились Вост и Пешт, не потрудившиеся даже стуком предупредить о своем приходе. Сиагровс сделал для себя пометку – отныне запирать дверь за каждым посетителем. Он терпеть не мог нежданных гостей. Поднявшись с кресла, Брайан демонстративно защелкнул замок.

– Чему обязан неожиданным визитом? – кисло осведомился он.

– Нам надо поговорить с тобой, – заявил Вост, хватая стул и усаживаясь рядом с Хунд. – У тебя найдется что выпить? – поинтересовался он, обводя взглядом комнату. – Ну ты и устроился! Не комната, а храм богу жадности.

– Я не более алчен, чем ты, Вост. Просто у нас с тобой разные вкусы. Тебя интересуют бабы, меня – золото. По крайней мере, я не подцеплю от него никакой болезни.

– Я сумею позаботиться о себе. Что же до тебя, то одну болезнь ты уже имеешь. Эта болезнь – глупость. Ты непроходимо глуп, Сиагровс! Если она даже не убьет тебя, то уж наверняка повредит нашей репутации. Почему бы тебе не выбросить весь этот хлам и не начать собирать что-нибудь стоящее? Ты такой идиот, что у меня нет даже слов, чтобы определить меру твоего тупоумия. До сих пор я теряюсь в догадках, почему я вообще нанял тебя.

– Ты нанял меня, старина, потому что я являюсь водителем РЗВ.

– Прекрасно, хоть на этот раз ты попал в самую точку. Давай вернемся к началу. – Вост залпом осушил кубок, протянутый хозяином, и скорчил недовольную гримасу. – Черт бы побрал жителей этого города! За пять столетий они даже не научились готовить приличное пойло.

Вост откинулся на спинку стула и направил тяжелый взгляд на присутствующих.

– Полагаю, ко всем вам уже не раз подкатывались разные личности с заманчивыми предложениями. Не торопитесь говорить «нет», поскольку я все равно не поверю. Могу подать пример откровенности. За последние дни я сам стал настолько популярен, что не могу даже залезть в постель или выбраться из нее, чтобы поблизости не оказалось кого-нибудь, кому приспичило поговорить со мной.

– А я-то думала, что это как раз то, что тебе нужно, – вставила Хунд, посылая в сторону шефа презрительный взгляд. – Насколько я помню, ты еще никогда не ложился спать один.

– Не спорю, Бет, но я предпочитаю сам выбирать ту, с которой ложусь в кровать. Так что говори лучше о себе.

– Это не твое дело, Вост. Может быть, я и легла бы с тобой, будь ты последним мужиком на земле, но даже и тогда я скорее бы избрала безбрачие как более приемлемую альтернативу.

– Кончайте эту бодягу, – вмешался Сиагровс. – Ты сказал, Вост, что вы пришли сюда, чтобы обсудить со мной нечто важное. Вот и займемся делом. Мне еще предстоит после вас проветрить помещение.

Вост величественно проигнорировал сарказм, прозвучавший в словах водителя РЗВ.

– Вокруг нас происходит нечто такое, чего я пока не могу понять. Как я уже сказал, появилось слишком много разных людишек, предлагающих сделку с нами. Это настораживает.

– Со мной происходит то же самое, – впервые подал голос Пешт, благоразумно умалчивая о собственной активности. – Из того, что я понял, они представляют некую корпорацию деловых людей, объединяющую представителей всех трех городов. Они не входят в правительство и предпочитают устраивать свои делишки частным порядком.

Все подтвердили слова Пешта.

Судя по всему, существовала некая группа, объединяющая финансистов, религиозных деятелей и офицеров, желающих воспользоваться услугами наемников.

Как выяснилось, переговоры происходили в обстановке строгой секретности. Никто из присутствующих не мог похвастаться, что знает кого-нибудь, кто стоит во главе этого союза.

Особое мнение высказал Пешт, допускавший, что все эти люди были агентами Сираюки, приготовившего им очередную ловушку. Вполне возможно, что ши-доша Усугумо надеялся таким способом сбить цену.

Однако после недолгого обсуждения эту идею пришлось отвергнуть. Сошлись на том, что Сираюки незачем изобретать столь хитроумный план, поскольку у него отсутствовали серьезные основания для подозрения наемников в сговоре с другими работодателями.

Каждый из собравшихся заверил остальных, что идея начать сепаратные переговоры с кем-либо еще даже не приходила им в голову.

– В таком случае получается, что у Сираюки появились конкуренты, – проворчал Вост. – Остается выяснить, что они могут предложить нам. Хуже от этого не будет.

Пешт меланхолично созерцал носки своих ботинок.

– Что скажете относительно Такуды и его парней? – спросил он. – Я имею в виду, что если без всякого повода с нашей стороны и помимо Сираюки находятся желающие воспользоваться нашими услугами, то сколько таких предложений мог получить Такуда? Не слишком ли мы беспечны? Пора нам показать товар лицом. А то, чего доброго, еще останемся на бобах.

Наступила пауза.

Каждый из них про себя уже обдумывал эту мысль, и вот наконец нашелся смельчак, не побоявшийся высказать ее вслух.

Возражений не последовало.

Согласились на том, что пора провести новую демонстрацию возможностей боевых роботов, а если получится, то и прощупать прочность позиций самого Такуды.

На следующее утро, еще до восхода солнца, все члены отряда Воста собрались на бастионе, где стояли боевые машины. Они пришли порознь и немедленно приступили к делу. С первыми лучами солнца роботы были готовы к новому походу.

Запустив двигатели, трое водителей начали свой показательный марш-бросок на север.

На скорости приблизительно сорок километров в час они еще рано утром достигли ворот Аматуказа и с ревом пронеслись мимо обалдевших часовых, которые облегченно вздохнули, увидев, что металлические монстры не обратили на них ни малейшего внимания. Еще через час наемники оказались под стенами Озио.

В это время мощные укрепления анклава были совершенно безлюдными – идеальные условия для демонстрации мощи боевых машин.

Вост не собирался без крайней нужды убивать людей. В его планы входило лишь уничтожение части городских укреплений. Бессмысленное убийство сотен мирных жителей могло лишь ожесточить сердца горожан, а это обстоятельство, в свою очередь, осложнит будущие переговоры.

Предполагалось лишь показать возможным работодателям, на что способны боевые роботы. Поэтому при подготовке экспедиции наемники решили, что это будет чисто наземная операция.

Обыватели уже успели оценить летные качества «Феникса». Пусть теперь увидят, что РЗВ умеет еще и ходить. Одновременно Вост вознамерился поставить на место Сиагровса, который в последнее время слишком много о себе возомнил.

Сиагровсу вовсе не улыбалась подобная перспектива, но и он прекрасно понимал, что запасы горючего «Феникса» далеко не безграничны, а о новых поступлениях речи пока не шло. Поэтому скрепя сердце он дал свое согласие на проведение операции.

Тами Вильсон, главный тех отряда, уже давно ломала голову над тем, чтобы найти заменитель топлива для «Феникса», но была бессильна что-либо сделать. Ей требовалась помощь Япути, а может быть, и Марка Джекобса, но, к сожалению, оба они предпочли остаться в отряде Такуды.

«Где была голова у этих парней? – Сиагровс недоуменно пожал плечами. – Впрочем, если они одумаются, надо будет уговорить Воста принять их снова в команду».

Он поудобнее устроился в кресле робота и бросил взгляд на экран, выбирая себе подходящую цель. Сиагровс должен был выступить чуть позднее, но обо всем лучше позаботиться заранее.

В соответствии с планом первым вступил в дело «Копьеносец» Пешта. Три робота выстроились в линию на равнине, на расстоянии полета ракеты БД. Это являлось одним из элементов плана Воста, не спешившего раскрывать свои карты. Пешт начал обстрел ближайшего к нему бастиона одиночными запусками РБД. Он не торопился, не желая на глазах у возможных зрителей подорвать свою репутацию обидным промахом. Каждая ракета точно ложилась в цель, поднимая к небу тучи каменных обломков.

После шестого выстрела фронтальная часть бастиона была полностью уничтожена. Подождав, пока дым рассеется, Пешт дал новый залп, выпустив на этот раз все шесть ракет разом.

Бастиона больше не существовало. Там, где только что находились мощные оборонительные сооружения, высились груды камней, над которыми клубились облака дыма и пыли.

Завершив свою часть задачи, Пешт прекратил огонь и удовлетворенно откинулся в кресле.

Наступил черед Воста.

Прежде чем двинуть вперед «Ягуара», Вост критически оценил работу своего предшественника. Что и говорить, даже на взгляд непрофессионала, результаты выстрелов оказались блестящими: ни один из возможных защитников бастиона, находись они на месте, не смог бы остаться в живых после атаки «Копьеносца».

Для начала Вост несколькими пулеметными очередями разогнал наблюдателей, собравшихся на городских стенах. Затем он обратил внимание на главную цитадель города, над которой вздымалась громадная башня.

Наклонившись к экрану сенсора, Вост понял, что не ошибся. На башне определенно кто-то находился. Не исключено, что его новый потенциальный клиент. Не желая ненароком лишиться возможного работодателя, Вост слегка сместил прицел и только потом нажал на кнопку пуска.

Ракета с ревом пронеслась над городом, едва не сорвав пламенеющую под солнцем золотуй крышу башни.

Результат сказался незамедлительно.

Кто бы ни был этот наблюдатель, он отнюдь не собирался рисковать своей жизнью. На экране сенсора Вост с удовольствием наблюдал, как неизвестный быстро спустился по лестнице. Даже очень быстро. Выдержав еще пару минут, чтобы дать человеку возможность добраться до укрытия, Вост вторым залпом, направленным строго по центру башни, укоротил ее ровно наполовину.

XXXVIII

Разрывы ракет были слышны даже в бункере Такуды. Еще утром шо-са получил донесение, что на рассвете роботы наемников прошли мимо его позиций. Тогда он не придал этому особого значения, посчитав, что Вост и его команда отправились в новый анклав для ведения переговоров.

Возбужденные крики титатае раздались у входа в бункер.

Паркер Давуд раздвинул занавески и вошел внутрь.

– Стрельба слышна из района Озио, сэр, – доложил он. – Можно подумать, что наши приятели решили разрушить город до основания. Сила взрывов чувствуется даже в окопах. Налицо полномасштабная атака с применением РБД.

– Но почему Озио? – удивился Такуда. – Никогда прежде они не атаковали этот город. До сих пор намерения не шли дальше Аматуказа, да и то главный удар наносила армия Усугумо при поддержке боевых машин Воста. Следовательно, что-то кардинально изменилось.

Такуда и Давуд вышли из бункера и увидели, что лагерь находится в состоянии близком к панике. Посланцы отдаленных племен спешили укрыться в густых зарослях. Титатае Дакодо старались сохранить контроль над ситуацией, что им не всегда удавалось. Со всех сторон доносился топот лап бегущих аборигенов.

Наконец последний перепуганный титатае скрылся в лесу, и наступила внезапная тишина.

– Я вижу их на ИКСе, сэр, – объявила Гудъолл, указывая на экран дальнего радиуса действия, основу которого составлял инфракрасный сенсор – ИКС. Этот прибор был ее особой гордостью. С помощью Марка Джекобса она ухитрилась сконструировать полустационарный аппарат, позволяющий держать под наблюдением всю равнину вплоть до самого горизонта. Они установили ИКС на вершине холма позади позиций ЭУК, и таким образом столицы всех трех анклавов оказались в пределах разрешающей способности аппарата. Разумеется, прибор был достаточно примитивным и требовал постоянной подстройки, но, во всяком случае, позволял больше не опасаться внезапного нападения противника. Первоначально он был задуман для предупреждения атаки «Феникса», который, имея скорость около 900 километров в час, мог, поднявшись в воздух у стен Усугумо, в считанные минуты добраться до лагеря. Это, конечно, не давало им времени подготовиться к отражению атаки с воздуха, но все же было лучше, чем ничего. Холли развернула экран таким образом, чтобы Такуда мог сам наблюдать за ходом сражения.

Расплывчатые контуры роботов отчетливо виднелись на экране локатора. Траектории полета РБД то и дело пересекали его поверхность. Такуда ничего не мог понять. То, что он видел сейчас на экране дисплея, не укладывалось ни в какие понятия о тактике боя. Боевые машины заняли статическую позицию недалеко от стен Озио и вели обстрел города прямой наводкой. Только «Феникс», использовавшийся на этот раз в наземной обстановке, неторопливо «прогуливался» то взад, то вперед вдоль линии фронта. Лазеры не использовались, и наемники, очевидно, даже не помышляли о том, чтобы совершить попытку вступить в город.

– Похоже, они всего лишь устроили небольшую демонстрацию силы, чтобы набить себе цену, – пробормотал Давуд, – и убедить жителей держаться от них подальше. Интересно, что заставило их изменить тактику?

– Вы абсолютно правы, Паркер, – согласился Такуда. – Они рекламируют свой товар. Но какой цинизм! Взгляните сами. Никаких следов армии Усугумо. Вост сегодня работает на себя. Возможно, он решил подыскать нового клиента и теперь специально для него показывает, на что они способны. – Такуда задумчиво почесал затылок. – Ситуация складывается для нас не лучшим образом. Нам известно, что покупатели есть и в других анклавах. Их представители успели побывать и у нас. Вост и его ребята пытаются одним выстрелом убить двух зайцев: испугать население и убедить потенциальных клиентов, что лучших союзников, чем они, им не найти.

Для Такуды не был тайной тот факт, что не он один в лагере стал объектом пристального внимания соперничающих сторон. Арсенольт сообщил шо-са, что агенты одного из анклавов уже предлагали ему перейти на их сторону. Санае тоже проинформировала командира, что нашлись желающие сформировать нечто вроде вольного отряда, чтобы подороже продать свои услуги. Очевидно, и Восту стало известно о ведении таких переговоров и он решил поднять престиж наемников. Война могла разразиться со дня на день, и при любом ее исходе участь проигравших выглядела весьма незавидной.

– Мы должны остановить их, – решил Такуда. – Если Вост сейчас добьется своей цели, ситуация выйдет из-под нашего контроля. Население станет заложником его преступных амбиций. Война превратится во всеобщую. Лучшей ситуации для наемников и пожелать нельзя. Давуд, необходимо подготовить обе «Саранчи» к немедленному выступлению. Посмотрим, что сможет сделать Гудъолл.

Десять минут спустя оба робота вышли на поляну, окружающую бункер. Несколько десятков титатае с восторженными воплями сновали между ног чудовищ, ежеминутно подвергая себя опасности быть раздавленными. Гудъолл и Джекобс открыли аварийные люки машин и вопросительно посмотрели на командира. Сегодня в первый раз они готовились принять участие в боевой операции со дня атаки объединенных сил Усугумо и наемников больше недели назад. Оба водителя были возбуждены, особенно Джекобс, уверенный в своей способности контролировать робота и довольный предоставившейся возможностью наконец-то проверить себя.

Такуда предложил сначала кандидатуру Бюсто в качестве водителя, но Гудъолл сумела убедить его, что Джекобс лучше подходит для этой роли. Кроме того, у Бюсто имелись и свои прямые обязанности, которые, кроме него, никто не сумел бы исполнить. Сейчас Джекобс намеревался показать, на что он способен. Ежедневные многочасовые тренировки с Гудъолл и давние уроки отца, на его взгляд, давали все основания новоиспеченному водителю боевого робота рассчитывать на успех.

В качестве последнего напутствия Гудъолл процитировала ему старую поговорку водителей боевых роботов: «Существуют опытные водители и самоуверенные водители, но не бывает самоуверенных опытных водителей».

Джекобс пропустил поговорку мимо ушей и включил двигатели.

Но прежде чем они покинули поляну, на нее вылетела странная бронированная машина, подняв облако пыли и выпустив ядовитую струю отработанных газов. Из открытого люка высунулась улыбающаяся физиономия Паркера Давуда, а за ним в радостном ожидании таращился Топи.

– Прибыло пополнение, сэр! – весело откозырял Давуд. – Мы с Топи работали над ней с тех пор, как украли машину в Усугумо. Огневая мощь, конечно, слабовата, а о броне и говорить не приходится, но, если Санае даст нам ракету, мы повоюем за милую душу. Да и Иохан нам не помешал бы. Трудно даже представить себе, как многого можно добиться в результате одного удачного выстрела.

Такуда с удивлением разглядывал допотопную машину. Он давно уже успел забыть о ее существовании. Польза от колымаги в предстоящем сражении представлялась довольно мизерной. В лучшем случае она пригодилась бы при обороне лагеря.

– Я не могу позволить вам этого, Паркер, – объявил он. – Риск слишком велик, а выигрыш весьма проблематичен.

– Еще какая польза! – стоял на своем Давуд. – Они ведь не ждут ее появления, и мы сумеем подобраться к неприятелю совсем близко. Сэр, уверяю вас, нам нужны только добровольцы.

К удивлению Такуды, таковых оказалось больше чем достаточно. Нехотя он кивнул, выражая согласие.

Вост расположил свои боевые машины напротив главных ворот Аматуказа. Операция в Озио прошла лучше, чем можно было ожидать, и он намеревался развить успех.

Население в ужасе разбежалось, словно стайка перепуганных цыплят, когда после «Копьеносца» и «Ягуара» вышедший им на смену «Феникс» с помощью лазерного луча с ювелирной точностью уничтожил несколько заранее намеченных Сиагровсом целей. Для людей, незнакомых с современным оружием массового уничтожения, это было устрашающее зрелище.

Решив, что желаемая цель достигнута, Вост приказал прекратить дальнейшее разрушение города и направил свой отряд в направлении Аматуказа. Все хорошо в меру. Чем заплатят ему новые клиенты, если все их средства уйдут на восстановление города?

Анклав, славящийся своим богатством, был следующим в его списке.

Операция по устрашению началась по тому же плану, что и предыдущая. «Копьеносец» крушил своими ракетами безлюдные бастионы, заранее покинутые защитниками. Вост, сидя в кабине «Ягуара», лениво наблюдал за профессиональной работой Пешта. Внезапно он уловил несколько вспышек на экране локатора. Вост присмотрелся внимательнее. Вначале он не увидел ничего интересного. Затем вспышки повторились на заднем экране. Так и есть! Ребята из ЭУК спешили на место действия, чтобы принять участие в игре.

Вост пролаял несколько коротких приказов в микрофон, закрепленный на его нейрошлеме. Роботы изменили строй и приготовились встретить противника.

Огневая мощь наемников во много раз превышала возможности солдат ЭУК, чем Вост и собирался незамедлительно воспользоваться. Несмотря на протесты Сиагровса, собиравшегося при появлении солдат Такуды поднять машину в воздух, РЗВ остался на земле по приказу командира наемников.

Такуда рассчитывал на то, что его роботы смогут незаметно сблизиться с противником, прежде чем ракеты «Копьеносца» и «Ягуара» разнесут их в клочья. Но уже в тот момент, когда «Саранча» Гудъолл первой появилась на равнине, стало ясно, что его планы не оправдались. Обе машины Воста двигались им навстречу вместо того, чтобы продолжать методично крушить стены города. Дальность огня «Ягуара» более чем в два раза превышала возможности «Саранчи», что оставляло Гудъолл лишь призрачную надежду, используя высокую маневренность своей машины, нанести противнику сколько-нибудь серьезный урон.

Достоинства «Саранчи» заключались в ее высокой скорости и неожиданности нападения. С утратой фактора внезапности ей оставалось уповать только на скорость. Дополнительное преимущество легкий робот получал лишь в том случае, если у него в кабине находился опытный водитель.

Действия человека по сравнению с компьютером большей частью непредсказуемы. Но по мере сближения машин это качество не имело значения. Ракеты «Ягуара» могли уничтожить свою соперницу, прежде чем «Саранча» успела бы приблизиться на расстояние, с которого ей удалось бы нанести ответный удар и накрыть «Ягуара» залпом своих ракет. Но счастье было сегодня на стороне Воста. Гудъолл поняла это первой и подала напарнику сигнал к отступлению. Но Джекобс не был столь же искусным водителем. Сыграли тут свою роль его неопытность или самонадеянность – не имело решающего значения. Прежде чем он успел укрыть своего робота за деревьями, прямое попадание ракет «Ягуара» едва не уничтожило все честолюбивые надежды новоиспеченного водителя.

Фонтан металлических обломков разлетелся во все стороны, и корпус робота, отброшенный силой удара, завалился назад.

Скорее всего здесь бы и закончилась карьера водителя Джекобса, если бы танк Давуда, неожиданно выскочивший из леса, не помог роботу сохранить равновесие.

Два последовавших один за другим страшных удара едва не разорвали «Саранчу», но помогли Джекобсу выровнять машину.

Раскачиваясь из стороны в сторону, словно горький пьяница, «Саранча» нырнула в заросли, теряя на ходу листы обшивки и оставляя за собой шлейф черного дыма.

XXXIX

Согласно древнему философскому учению, все действия или предметы трансформируются в свою противоположность. Поражение ЭУК формально открыло наемникам Воста дорогу к власти и богатству. И тем не менее поражение привело к возрождению, а победа вызвала распад…

В сгущавшихся сумерках наступающей ночи удрученный Такуда одиноко сидел в командном бункере. Ему не надо было объяснять, кто явился истинным виновником поражения. Именно он позволил своим людям ввязаться в безнадежное сражение с роботами Воста, но пожинать горькие плоды поражения им предстояло всем вместе.

«Саранча» Джекобса уцелела благодаря чистой случайности, но на постоянное благоволение капризной фортуны трудно рассчитывать всерьез. Время работало против него. Надежды на лучшее будущее убывали с каждой минутой, словно песок, просачивающийся между пальцами. Уже вторично после высадки на планету Такуда всерьез рассматривал вопрос о неизбежности сеппуку как единственного достойного выхода из создавшегося положения.

Занавески у входа в бункер дрогнули, и в помещение вошел Паркер Давуд.

– У меня, как всегда, и плохие и хорошие новости для вас, командир.

Не ожидая приглашения, Давуд отодвинул стул и уселся.

– Хорошая новость заключается в том, что у нас появились новые рекруты из местного населения. Дурная новость сводится к тому, что очень немногие из них имеют при себе оружие.

Удивленно подняв брови, Такуда бросил взгляд на офицера. Неужели его помощник сошел с ума?

– Какие рекруты? – переспросил он. – Кто может желать присоединиться к нам после такого позора?

Но Паркер Давуд нисколько не преувеличивал. Рекруты были, и их оказалось даже на удивление много.

Новый приток добровольцев пополнил численность поредевшего отряда. Люди шли с одной целью – сражаться. Среди них были, хотя и совсем немного, профессиональные воины, явившиеся, как правило, в полном вооружении. К концу дня новобранцев набралось почти на целый взвод. Отныне отряд Такуды состоял из представителей всех трех анклавов, больше половины новоприбывших составляли женщины и дети. Оружие у них было самым разнообразным: от шпаг и мушкетов до легких пистолетов и охотничьих ружей.

Люди продолжали прибывать в надежде, что пришельцы способны повести их на борьбу за лучшее будущее. Некоторых привлекали в Такуде его философские взгляды, других – незаурядность личности командира ЭУК, и лишь очень немногих – жажда возмездия. Во всех случаях Такуда одинаково радушно приветствовал волонтеров, кропотливо формируя и укрепляя ряды пополнения.

В самих анклавах, и особенно среди представителей правящей верхушки, между тем царила эйфория.

Впечатляющая демонстрация мощи боевых роботов вселяла оптимизм в ряды сторонников союза с Востом. Уже никто не сомневался, что с помощью боевых роботов они могут рассчитывать на осуществление самых фантастических желаний, включая полный контроль над всеми тремя анклавами. Чтобы обеспечить собственное будущее, они не скупились на обещания и не жалели денег.

В их число входили не только официальные лидеры анклавов. Соратники Ахиро Кочиры неожиданно для себя оказались на равных с многочисленными конкурентами, домогающимися расположения Воста. Желающих воспользоваться плодами победы наемников оказалось настолько много, что конкуренция между ними превысила все мыслимые рамки, поэтому их представителям приходилось добиваться расположения отдельных водителей, рассчитывая, что им удастся заручиться поддержкой отряда в целом.

Вост, Сиагровс и Пешт постоянно испытывали на себе это давление, и каждый по-своему стремился воспользоваться благоприятной конъюнктурой. Спрос на их услуги стал, как никогда, велик.

Пристрастия каждого из наемников были уже достаточно хорошо известны, и потенциальные клиенты широко пользовались имеющейся у них информацией.

Для ублажения Воста использовались роскошные женские тела и смазливые личики.

Было от чего потерять голову.

Вильсон, Сабина и Джиардин, не говоря уже о Хунд, были забыты. Старым приятельницам не оставалось ничего другого, как скучать в своих комнатах, пока бывший любовник тешился в объятиях местных красавиц.

Сиагровс, хотя и с меньшим азартом, продолжал коллекционировать изделия из золота, и его апартаменты все больше напоминали дворец легендарного царя Мидаса. Брайан уже вошел во вкус и перестал отдавать ценные предметы в переплавку на золотые бруски. Хотя местные художники традиционно предпочитали работать с железом, медью и серебром, законы рынка заставили их поступиться своими принципами, и со временем в собрании Сиагровса появились настоящие произведения искусства.

Пешт также не имел оснований жаловаться на судьбу, и хотя его честолюбивые замыслы и потерпели полный крах, он страдал скорее от избытка самых лестных предложений, нежели от их недостатка. Единственная серьезная проблема, которая его тревожила, состояла в том, как из десятка предложений выбрать самое лучшее.

В конце концов правительства анклавов забили тревогу. Два основных фактора мешали стабилизации рынка: существование трех различных анклавов и присутствие в зарослях отряда ЭУК. После долгих колебаний они решили одним махом разрешить обе проблемы. Впервые за последние четыреста лет был подписан беспрецедентный договор о мире и сотрудничестве. По иронии судьбы, таким образом, было выполнено главное требование Такуды, и шо-са мог бы торжествовать, если бы новый союз не планировал полное уничтожение его отряда. Лидеры анклавов пришли к выводу, что с ликвидацией лесной группировки соответственно понизится и спрос на услуги наемников. Избавившись от Такуды, они надеялись покончить и с роботами наемников, используя опыт своих далеких предков, сумевших добиться ликвидации оружия массового уничтожения.

Основным препятствием к осуществлению этого далеко идущего плана по-прежнему являлась группа Такуды.

Диспозиция предусматривала создание объединенных сил с целью окончательного уничтожения пришельцев и их союзников, продолжавших оставаться в лесном лагере.

Правители надеялись восстановить свой престиж и избавиться от пришельцев одним ударом.

Лидеры всех трех анклавов обязались предоставить в распоряжение объединенного командования необходимое количество боевой техники и живой силы.

Правда, в глубокой тайне от других каждый лидер рассчитывал обеспечить себя достаточным резервом на случай провала операции, но во всем остальном единодушие выглядело полным: много рукопожатий, речей и спиртных напитков, без чего немыслимы крупные сделки. Вскоре высокие договаривающиеся стороны благополучно разъехались по своим столицам, дабы на досуге обдумать последствия уже подписанных соглашений и разработать далеко идущие планы на будущее.

На рассвете следующего дня вооруженные отряды союзников торжественно выступили из городских ворот трех столиц. Водители роботов из отряда наемников Воста были слишком заняты собственными делами, чтобы серьезно заинтересоваться этим событием. Только техи, все еще возившиеся возле неподвижно стоявших машин, обратили на него внимание, но никому из них даже в голову не пришло известить о происходящем своего предводителя.

Две колонны, каждая из которых представляла собой весьма живописное зрелище, соединились в открытом поле между Усугумо и Аматуказом. Произошло легкое замешательство, когда выяснилось, что колонна из анклава Озио почему-то запаздывала. Поползли даже слухи о возможном предательстве, пока кто-то не вспомнил, что солдатам Озио предстояло преодолеть значительно большее расстояние, чем их соратникам из других городов. Когда же наконец воины Озио появились в районе сосредоточения войск, волнение улеглось.

Для восстановления справедливости предводитель войска Озио испросил для себя и своих солдат почетное право возглавить будущую атаку, на что командующие армиями Аматуказа и Усугумо после недолгого обмена любезностями охотно согласились…

С наблюдательных постов часовые Такуды следили за действиями разношерстной армии. Сначала они предполагали, что предстоит очередной конфликт между вечными соперниками, но по мере приближения отрядов к своим позициям заподозрили неладное. Рекруты, присоединившиеся к Такуде минувшей ночью, не могли помочь делу, так как не знали о заключении военного союза. Вероятно, они были удивлены не меньше самого Такуды, увидев объединенные армии недавних противников. Однако все сомнения относительно истинных намерений этих отрядов исчезли, едва колонна армии Озио развернулась фронтом к опушке леса.

Ударную силу войска составляли легкие танки и бронетранспортеры. Тучи пыли и отработанных газов повисли над наступающими. Рев моторов сотрясал воздух.

Во втором эшелоне двигалась тяжелая техника в сопровождении пехоты. Арьергард составляла гвардия, вооруженная традиционными мушкетами. Впрочем, даже это архаичное оружие представляло опасность для обороняющихся. Если превосходство Такуды в огневой мощи не оставляло сомнений, то преимущество атакующих в живой силе было подавляющим.

Сражение началось залпом РБД солдат ЭУК, рассеявшим первую волну нападавших.

Командующий армии Озио не колебался. По его приказу солдаты снова и снова шли вперед.

Воины отряда Такуды встречали их треском пулеметных очередей и хлопками лазерных ружей. Потери атакующих росли с каждой минутой, но они продолжали волна за волной накатываться на вражеские позиции. Среди обороняющихся появились раненые, включая солдат ЭУК. Первыми дрогнули новобранцы, практически не имевшие боевого опыта.

Такуда был готов выдвинуть на позицию «Саранчу», но его смущало отсутствие сведений о местоположении боевых роботов Воста. В случае новой ошибки «Феникс» мог в считанные минуты уничтожить последнего оставшегося в его распоряжении боевого робота.

Беспокоила командира ЭУК и нехватка ракет. Несмотря на массивные удары по неуклюжим машинам противника и их союзников, нападавших было слишком много. Такуда с грустью подумал, что если дело и дальше пойдет таким образом, то скоро ординарная ракета БД станет дороже человеческой жизни.

Огромный валун неожиданно взрыл землю у его ног. Такуда оцепенел. Противник ввел в действие катапульты – архаичное, но достаточно эффективное оружие.

Сражение медленно, но верно приближалось к бункеру шо-са.

Титатае самоотверженно сражались, используя пики и изогнутые, острые, как лезвия бритвы, мечи, но одной их храбрости было явно недостаточно. Маленькие аборигены гибли под огнем неприятеля.

Доклады о нехватке боевых припасов поступали один за другим. Да и то, что происходило у шо-са перед глазами, не внушало ему особого оптимизма. Тщательно продуманная линия обороны трещала по швам. Солдаты ЭУК были, как всегда, на высоте, но их число было ничтожно мало в сравнении с армиями анклавов.

Пора было принимать решение.

Санае и Миранда без особых проблем могли уничтожить еще добрую половину техники противника, но уже становилось ясно, что рано или поздно им придется отойти, как только иссякнет запас ракет.

Приходилось жертвовать гордостью ради спасения жизней доверившихся командиру ЭУК людей.

Вздохнув, Такуда подал сигнал к отступлению.

XL

Секция легкого вооружения ЭУК прикрывала отход отряда, хотя защищать ей было практически некого. Большую часть новобранцев и титатае оттеснили атакующие силы союзников. Те немногие, кому удалось сохранить присутствие духа, несли свое оружие, но большинство рекрутов побросало его на поле боя.

Нит и Арсенольт передвигались короткими перебежками, то и дело останавливаясь, чтобы одиночными выстрелами держать на расстоянии наиболее дерзких преследователей. В условиях леса лазерные ружья получили решающее преимущество перед допотопным вооружением правительственных войск. Скорострельное и практически бесшумное, оно позволяло солдатам Такуды вести прицельный огонь, оставаясь невидимыми для противника.

К середине дня отряду удалось наконец оторваться от наседающего неприятеля. В арьергарде оставалось несколько разведчиков, которым шо-са поручил наблюдение за перемещением передовых отрядов врага. К этому времени боевые порядки наступающих врагов настолько перемешались, что они и сами были готовы прекратить преследование, чтобы перегруппировать свои ряды. В азарте победы у них не нашлось даже времени, чтобы подсчитать потери и воздать последние почести погибшим. О раненых и говорить не приходилось, они были предоставлены сами себе.

Повсюду наблюдались небольшие группы пирующих солдат. Бутылки с вином переходили из рук в руки. Но веселились главным образом молодые солдаты групп поддержки. Опытные ветераны оставались в стороне, хорошо понимая, какие опасности может таить в себе лес.

На опушке собирались подразделения тяжелой техники. Здесь воинам было не до веселья. Потери оказались огромными. Многие подразделения были уничтожены полностью. Не было даже раненых.

Командиры мобильных групп пытались собрать и перегруппировать войска в максимально короткие сроки. Они понимали, что сражение не окончено. Да, союзные войска победили, но не разгромили врага. Судя по количеству убитых, численность отступающих была сравнительно невелика. Большую часть отряда Такуды удалось рассеять. Оставалось довершить разгром по возможности до наступления темноты.

Такуда также использовал недолгую передышку для реорганизации поредевших рядов своих воинов. Помимо неизбежных потерь среди новобранцев и титатае, шо-са беспокоило тяжелое ранение, которое получил Бюсто. Огромный кусок свинца, выпущенный из допотопного ружья, застрял у него в груди. И хотя жизнь война находилась вне опасности, было очевидно, что еще длительное время он не сможет принимать участия в боевых действиях. Ранение Энди Холланд оказалось менее серьезным. Большая рваная рана на плече оставляла надежду, что уже через несколько дней Энди сможет вернуться в строй.

Ужасную рану получил Иохан Миранда. Разорвавшийся неподалеку снаряд навсегда оборвал его карьеру снайпера, изуродовав лицо. Даже если воин останется в живых, все равно он никогда не сможет взять в руки снайперское ружье: Миранда ослеп.

Такуда созвал командиров подразделений для короткого совещания. Давуд представлял ЭУК, Дакодо – титатае, Роберт Филлертон – новобранцев из Озио. В середине совещания к ним присоединилась и Холли Гудъолл.

Положение отряда выглядело плачевным.

Только среди солдат ЭУК не было ни одного убитого, но даже это обстоятельство не могло умерить горечи поражения.

Из сорока пяти рекрутов только девять не получили ни единой царапины. Двенадцать человек имели ранения различной степени тяжести. Остальные были убиты, дезертировали или взяты в плен. По оценке Филлертона, на данный момент он располагал лишь двенадцатью относительно боеспособными бойцами, испытывавшими к тому же острый дефицит патронов.

Доклад Дакодо оказался столь же безрадостным. Из более чем двух сотен титатае в наличии оставалось менее половины, да к тому же большинство из них получили ранения.

В несколько лучшем положении оказалось отделение боевых роботов, не принимавших участия в сражении. Машина Джекобса утратила примерно пятьдесят процентов боеспособности, лишилась бронированной обшивки и гиростабилизаторов, но еще представляла собой грозную силу.

Гудъолл предложила обменяться машинами с инженером. Она утверждала, что сможет принимать участие в боевых действиях, даже управляя поврежденной машиной, поскольку Джекобсу такая задача явно не по силам.

Подготовка хорошего водителя требовала не менее десяти лет упорного труда, и хотя Джекобс проявил недюжинные способности, квалификации ему пока явно не хватало. Никакие тренировки не в силах заменить многолетнего опыта. Джекобс мог до известной степени управлять роботом или вести прицельный огонь, но не был еще готов делать то и другое одновременно.

Общие рекомендации командиров подразделений сводились к тому, что немедленное отступление оставалось единственным выходом из создавшегося положения. В этом случае у них еще сохранялся шанс до ночи выйти из-под удара правительственных войск, отдохнуть и произвести перегруппировку рядов.

Такуда молча выслушал мнения своих соратников. Оспаривать справедливость приведенных доводов не приходилось. Поражение есть поражение, и это жестокая реальность. Но как профессионал шо-са прекрасно понимал, что, если он сейчас примет это предложение, рано или поздно его отряд развалится на части.

Двое членов ЭУК были тяжело ранены. Отступление неизбежно приведет к возникновению новых трещин в отряде, который и без того уже не являлся прежним монолитным коллективом. Такуда знал, что все без исключения члены ЭУК в разное время получали заманчивые предложения от правительств или влиятельных групп того или иного анклава. Отсутствие какой-либо перспективы может побудить их присоединиться к победителям. Кто решится осудить этих людей, если у них появится естественное желание провести остаток жизни в кругу семьи, иметь свой дом, жену и детей?

То же самое можно сказать и о местных рекрутах. Предположим, что Филлертон и несколько других ополченцев согласились бы провести всю оставшуюся жизнь в лесу, но многие пришли сюда в поисках лучшей доли. Жизнь в сырых землянках, скудный рацион из ягод и лесных орехов вряд ли отвечали их представлениям о счастливой жизни.

Кроме того, оставались титатае. Как бы ни претило Такуде их настойчивое желание видеть в нем спасителя племени, обстоятельства складывались так, что командиру ЭУК не оставалось ничего другого, как взвалить на себя эту ответственность.

Наконец, и ему самому было трудно расстаться с давней мечтой о новом, справедливом обществе. Такуда резко повернулся к Гудъолл:

– Холли, твои роботы готовы к бою?

– Конечно, сэр, – без колебаний ответила Гудъолл. – Мы можем передвигаться и вести огонь. Я бы не стала утверждать, что горю желанием немедленно схватиться с роботами Воста, но свой долг мы выполним. Да и что мы, в конце концов, теряем?

– Хорошо, – сказал Такуда, поднимаясь на ноги. – Как вы все понимаете, положение отряда исключительно тяжелое. Мы смяты, выбиты с наших позиций, понесли невосполнимые потери. Остается только один выход – контратаковать, и контратаковать немедленно.

Его план был предельно прост.

Ниту предписывалось разделить свое отделение на три части и занять линию обороны. В каждую группу включались один член ЭУК, несколько рекрутов и титатае. При соприкосновении с атакующим неприятелем они должны были не ввязываться в бой, а постепенно отходить в глубину леса, стараясь увлечь за собой наступающего противника.

После решения этой задачи бойцам следовало уступить центр, занять круговую оборону на флангах и ждать развития событий. Когда техника противника вслед за пехотой втянется в образовавшийся мешок, начинают действовать роботы Гудъолл…

В середине дня отряд Нита занял оборону, и почти сразу после этого из леса показались передовые отряды правительственных войск.

Спустя полчаса Нит доложил, что давление на его фронт все больше усиливается. Создалась опасность, что мобильные отряды противника попытаются обойти его с флангов и зайти в тыл.

Находясь чуть в стороне с подразделением резерва, Такуда не отдавал приказов. Он не принадлежал к типу командиров, стремящихся лично контролировать каждый десяток метров своих позиций. Да и с линией фронта, растянувшейся на несколько километров, подобная практика едва ли дала результаты. Он обрисовал лишь общую директиву, но принятие конкретных решений оставил в руках подчиненных. До тех пор, пока они могли информировать его об изменении ситуации, он не испытывал тревоги за исход боя. Его командиры были опытными и инициативными людьми.

Между тем обе «Саранчи» при поддержке резерва скрытно выдвинулись на левый фланг. По звукам битвы и сообщениям своих помощников Такуда понял, что Нит начал запланированный отход. Шо-са выжидал до тех пор, пока тяжелая техника противника но втянулась в уготовленный для нее мешок.

Настала нора действовать.

Тяжелые танки и бронетранспортеры правительственных войск медленно преодолевали широкое открытое пространство. Они были отчетливо видны на экранах роботов отряда. Уверенные в своем полном превосходстве, командиры наступающих армий даже не потрудились продолжать наблюдение за густыми зарослями. Это было их последней ошибкой.

Гудъолл поймала первую машину в перекрестье нитей своего видоискателя и нажала на кнопку пуска. Она не стала ждать информации, подтверждающей поражение цели, и направила лазер на вторую машину.

Боевые роботы под командованием Гудъолл расположились таким образом, чтобы дым и разрывы снарядов не мешали им вести беглый прицельный огонь.

У офицеров правительственных войск такого преимущества не было. Потеряв ориентацию, машины заметались по полю в поисках невидимого противника. Гудъолл и Джекобс мастерски воспользовались выгодой своего положения. В считанные минуты поляна превратилась в свалку дымящегося искореженного металла.

Солдаты ЭУК, волонтеры и титатае, среди которых находился и сам Такуда, на время превратившийся из командира в рядового десантника, довершили полный разгром неприятеля.

Давно уже шо-са не испытывал такого духовного подъема. Он словно вернулся в свою давно уже забытую молодость. Такуда стрелял с бедра из лазерного ружья, делал короткие перебежки, падал и снова стрелял. Из наушников до него доносились короткие распоряжения Нита, также поднявшего своих людей в атаку.

Отступление правительственных войск превратилось в паническое бегство. Солдаты и офицеры покидали поле боя, оставляя оружие и думая только о том, как бы побыстрее вырваться из ловушки.

К заходу солнца, когда облака на западе окрасились в кроваво-красные тона, на месте битвы не осталось ничего, кроме дымящихся останков искореженных машин и трупов их злополучных экипажей.

Такуда вместе с отрядом вернулся в покинутый утром лагерь и спустился в бункер. Вокруг него собрались израненные, пропахшие дымом, до смерти уставшие, еле живые, но безмерно счастливые победители.

Это был их день!

XLI

«Ничто другое, разве что проигранное сражение, не может принести столько грусти, сколько сражение выигранное», – сказал однажды некий древний полководец.

Справедливость этого афоризма сполна испытали на себе Такуда и его солдаты.

Пока измученные, отчаявшиеся воины разгромленных армий союзников беспорядочными толпами спешили на запад, стремясь найти укрытие за стенами своих городов, в это время утомленные победители спали на голой земле или бродили по полю недавнего сражения в поисках тел друзей, добычи или просто потому, что были слишком усталыми даже для того, чтобы уснуть.

Такуда в пропитанной потом, забрызганной грязью и кровью одежде, с ввалившимися глазами, сидел в бункере и выслушивал доклады подчиненных, таких же грязных и обессиленных, как и он сам.

О подобном успехе безумной контратаки никто из них не смел даже мечтать.

Победа была полной, но далась она большой ценой.

Еще одно серьезное повреждение получил и без того полуразрушенный робот Гудъолл, хотя она и оставалась на поле боя до того момента, когда исход сражения ни у кого уже не вызывал сомнений. «Саранча» еще сохранила способность передвигаться, но в таком состоянии ее даже с большой натяжкой трудно было считать боевой машиной. Все трое техов уже несколько часов возились с ней, пытаясь хоть как-то устранить многочисленные повреждения, полученные роботом в бою, но даже не надеялись, что им удастся завершить эту работу до утра.

У Филлертона появилось еще двое раненых рекрутов, зато один из тяжело раненных утром неожиданно оправился настолько, что вызвался отправиться на поиски пропавших товарищей или скорее всего добычи.

Титатае Дакодо вообще не понесли потерь.

Люди нуждались в отдыхе, но не всем из них довелось отдыхать в эту ночь.

Новой атаки союзников вряд ли стоило ожидать. На подготовку новой боеспособной армии противнику потребуется несколько дней или даже недель.

Роботы Воста по-прежнему находились в Усугумо, и скорее всего им предстояло оставаться в бездействии до тех пор, пока командир наемников не подпишет новый, еще более выгодный контракт.

Эта последняя информация была получена от Фионы; одного из техов Воста, рискнувшей в конце концов порвать со своим хозяином. Возмущенная поведением водителей роботов, особенно их презрительным равнодушием к, нуждам своих помощников, она решила покинуть Усугумо.

Возможно, она была разочарована охлаждением к ней Воста, но предпочла не распространяться на эту тему.

Сабина пробралась в лагерь Такуды сразу после наступления темноты и принесла новости о расколе, назревавшим среди наемников.

И тем не менее Такуда решил принять хотя бы элементарные меры предосторожности. Оставшиеся в строю члены ЭУК были назначены командирами вновь организованных подразделений, состоявших из новобранцев и аборигенов. Вынужденные перестановки завершили реорганизацию отряда ЭУК.

Теперь, кровь испытанных ветеранов, в воинские подразделения входили верные, но недисциплинированнее титатае и зеленые новобранцы, которые вообще не проявляли особого рвения при исполнении тяжелых солдатских обязанностей. Нельзя сказать, что они откровенно пренебрегали указаниями командиров, но заставить их провести ночь в карауле, особенно когда противника не было и в помине, оказалось нелегкой задачей даже для Такуды.

Предстояло приложить еще немало сил, чтобы превратить их в настоящих солдат.

К этому часу передняя линия обороны отряда Такуды уже находилась под постоянным давлением. На этот раз со стороны не правительственной армии анклавов, а рядовых граждан, решивших покинуть свои дома.

Они приходили сюда из тех же соображений, что и первые добровольцы, но их число неизмеримо возросло. С передовой то и дело поступали донесения о появлении все новых и новых групп беженцев, прибывавших как поодиночке, так и целыми семьями. Едва державшийся на ногах Филлертон по мере сил пытался обеспечить их пищей и крышей над головой.

Закончив совещание, Такуда обошел посты, чтобы хоть как-то подбодрить смертельно усталых людей.

Луна стояла прямо над его головой. Из объяснений Паркера Давуда шо-са уже знал, что на самом деле это не спутник планеты, а самостоятельное небесное тело, расположенное не так уж далеко от их нынешнего убежища. Но как добраться до него, не имея под рукой даже самого примитивного десантного корабля?

Проходя мимо костров, разведенных беженцами, Такуда невольно вслушивался в обрывки разговоров людей, гревшихся у огня. Темы были столь же не похожи одна на другую, как и судьбы.

– …Мне опостылела эта жизнь. Видели бы вы сами этих наших, с позволения сказать, духовных вождей…

– …Может быть, я и смирился бы с этим адом, но дети, дети… Право, они заслуживают лучшего…

– …Вам бы следовало пожить в Озио. Там такие порядки, что если вы захотите завести ребенка, необходимо подать прошение…

– …Надо покончить с этим раз и навсегда. Только тогда мы сможем решать, как жить дальше…

– …Я очень устал и голоден. Готов на все, что угодно, чтобы накормить семью.

– …Сотрем их в порошок. Вот что я тебе скажу. Теперь мы хозяева положения…

– …Вы бы видели, что творится в Усугумо. Если у тебя нет денег, ты уже не человек…

– …Трудно, очень трудно… И с каждым днем становится все хуже…

– …К черту их всех. Надо все начинать сначала. Но главное – никаких войн…

Такуда остановился у границы леса.

Впереди не было ничего, кроме темноты. Он обернулся назад, к огонькам костров.

Сколько людей, столько и мнений…

Он поднял голову и еще раз бросил взгляд на шар, висевший у него над головой.

Может быть, именно этому миру суждено стать их настоящим домом и прибежищем для всех тех, кто так и не нашел своего места на этой забытой Богом планете.

Такуда скорее почувствовал, нежели увидел, тень, промелькнувшую за его спиной. Резко обернувшись, он положил руку на рукоятку пистолета, висевшего в кобуре у пояса.

– Доброй ночи, шо-са, – услышал он знакомый голос.

– Доброй ночи, Дакодо. Захотелось немного пройтись. Надо подумать о том, что делать дальше. Если бы я остался в бункере, мне пришлось бы принимать новых посетителей. А я, увы, могу ответить далеко не на все вопросы.

Такуда был неприятно поражен вырвавшимися у него словами. Командирам, особенно командирам-самураям, несвойственно жаловаться.

«Может быть, – подумал он, – обстоятельства изменились даже сильнее, чем я предполагал? Только вопрос в том к худшему это или к лучшему?»

– Пойдемте к нам, шо-са. Сегодня мы организовали поздний ужин. Тяжелый выдался день. Титатае не станут докучать вопросами. Вы и так уже сделали слишком много. У нас вы окажетесь среди друзей, которым дали надежду на будущее.

– Я сделал пока очень немного, Дакодо. И очень опасаюсь, что ваше будущее может оказаться даже хуже настоящего.

– Нет! Мы знаем, что нас ждет, и знаем, что мы ждем! Пойдемте со мной. Там вы услышите, что думают титатае.

Такуда позволил своему маленькому другу взять себя под руку и увести в темноту леса.

Титатае шел по темному лесу так же свободно, как и при свете дня, легко избегая многочисленных естественных ловушек.

«Все-таки это их планета, – подумал Такуда. – Она создана для них, а они для нее».

Совершенно неожиданно спутники оказались на небольшой поляне, где вокруг миниатюрного костра собралось несколько аборигенов.

Дакодо указал командиру на свободное место, поближе к огню, и Такуда уселся рядом со своим лесным другом.

Остальные аборигены никак не отреагировали на его появление.

Такуда с интересом наблюдал за титатае, хотя и понимал, что никогда не сможет до конца узнать мысли этих странных существ.

Он улыбнулся и потряс головой, отгоняя от себя нелепую, с точки зрения человека, но абсолютно верную мысль: они были хозяевами этой планеты, а он только чужаком, пришельцем, способным разве что осложнить жизнь этих миролюбивых и по-своему благородных существ.

Согнувшийся за его спиной Дакодо начал переводить шо-са речь Дакодо, который, раскачиваясь всем телом, читал присутствующим заученную в детстве легенду.

– Он рассказывает о первых людях, в огне сошедших с небес, – прошептал Дакодо. – Эти люди были совсем как дети, заблудившиеся в незнакомом лесу. Иногда они убивали от голода или страха, но чем больше они убивали, тем сильнее голодали и боялись.

Когда им стало совсем плохо, титатае пришли к пришельцам на помощь.

Они принесли им еды и воды, вылечили от болезней и рассказали о своей земле.

Титатае и пришельцы стали друзьями.

Затем все изменилось. Люди выздоровели и обрели силу. Они забрали землю у титатае и начали сами ее возделывать. Пришельцы снова стали охотиться на живых существ, а потом и убивать титатае. Пленных они уводили в города и заставляли работать на себя. Многие титатае вошли в ворота городов, но никто не вернулся назад.

Но были и другие. Те, кто сошел на землю за Голубыми горами. Они не были похожи на людей, живущих в городах. Чужеземцы по-доброму относились к титатае и обещали отвести их в далекую страну – землю обетованную.

– Вы думаете, что эта легенда имеет под собой какое-то основание? – прошептал Такуда. – Я имею в виду ту ее часть, где рассказывается о людях, приземлившихся за Голубыми горами?

– Думаю, что да.

Такуда замолчал, потрясенный важностью информации.

– Следовательно, были и другие, – прошептал он. – Жаль, что я не узнал об этом чуть раньше. Впрочем, может быть, и сейчас еще не все потеряно.

В любых легендах, как правило, присутствует рациональное зерно. Если это на самом деле так, то не исключено, что где-то за Голубыми горами существует еще одно поселение людей, других людей, отвергающих законы насилия.

Значит, надо снова искать, искать, пока не найдешь или не убедишься в тщетности поисков.

«Далекая страна, земля обетованная! – подумал он, улыбаясь. – Естественное убежище, скрытое за Голубыми горами. Рай для сирых и обездоленных».

Дакодо продолжал говорить, но шо-са уже не вслушивался в его слова, целиком захваченный новой идеей.

Небо на горизонте уже начинало светлеть, когда Дакодо закончил свой рассказ.

Дакодо осторожно потянул Такуду за рукав.

Пора было возвращаться в лагерь.

XLII

В большом зале одной из центральных гостиниц Усугумо собрались правители анклавов, богатые горожане и профессиональные посредники – все те, кто последние недели вел переговоры с наемниками. Каждый из них получил конфиденциальное приглашение Воста незамедлительно прибыть на эту встречу и поспешил явиться в обусловленное место, рассчитывая, что разговор пойдет тет-а-тет.

В записке сообщалось, что предметом совещания должно стать подписание окончательного соглашения о финансировании действий наемников.

Здесь, к своему огромному неудовольствию, лидеры анклавов впервые обнаружили, что они оказались далеко не единственными, кто рассчитывал заручиться услугами водителей боевых роботов…

– Так вы вели переговоры с этими людьми за нашими спинами! – взревел Рису Тахо, – правитель Озио, обращаясь к Субаши Чи. – Кто мог бы подумать, что гордый верховный жрец Аматуказа снизойдет до переговоров с бандой обыкновенных наемников!

Субаши надменно повернул голову в сторону своего оппонента.

– Какой приятный сюрприз – встретить вас здесь, благородный Рису Тахо! – улыбнулся он. – Хотя понятно, что после того, как ваши войска оказались наголову разгромленными, вам не оставалось ничего другого, как просить помощи у тех, кто еще в состоянии спасти вашу шею. Недаром говорят о бойцах армии Озио, что они либо стоят на коленях перед более сильными, либо приставляют нож к горлу, нападая сзади.

Лицо Тахо приобрело багровый оттенок от гнева и стыда. Он до сих пор не мог оправиться от сокрушительного поражения, которое потерпели его войска во время сражения в зарослях, но не склонен был брать на себя одного всю ответственность за случившееся.

– Не спорю – наше войско пострадало больше других. – согласился он дрожащим от ярости голосом, – но не наши солдаты первыми бежали с поля боя. Напротив, они стояли до последнего, прикрывая своими телами отступление трусов. Но мне стало известно, – продолжил он, – что правители Аматуказа, впрочем, как и Усугумо, не выполнили полностью взятых на себя обязательств и оставили часть армии внутри стен своих городов. Похоже, ни вы, ни они не можете жить без предательства.

– Мы не замышляли предательства, – вступил в разговор Хомма Сиракжи, услышав обмен любезностями между двумя высокопоставленными лицами. – Просто нам пришлось заплатить больше других за эту злосчастную экспедицию, и вполне естественно, что мы стремились свести к минимуму неизбежные потери. Лидер Усугумо первым предложил заключить соглашение с наемниками, но совет слишком затянул подписание контракта. В результате сделка сорвалась. Нынешний хаос – прямое следствие ваших просчетов. Так что лучше оставьте разговоры о предательстве. Всем хорошо известно, что мы всегда строго выполняли каждый параграф контракта. Мы обещали направить нашу армию на битву с отрядом Такуды, кроме сил, необходимых для поддержания внутреннего порядка и отражения внезапного нападения агрессора, и сдержали свое слово.

– В самом деле, – прошипел Тахо, – все мы прекрасно знаем, что правители Усугумо всегда следуют букве договора, а не его духу. Таковы ваши понятия о чести. Озио и Аматуказ, напротив, больше заботятся о выполнении духа соглашения. Может быть, в этом и лежат корни взаимного недоверия и противостояния.

– Если вы ненавидите нас, – презрительно фыркнул Сираюки, – то только потому, что мы более удачливы и богаты. Что стоит форма без содержания? Кроме того, я впервые слышу, чтобы Озио и Аматуказ были большими друзьями.

Не в силах больше сдерживаться, Сираюки с кулаками набросился на Тахо. Только своевременное вмешательство охраны предотвратило неизбежную потасовку. Двух плюющихся и продолжавших выкрикивать взаимные оскорбления мужчин растащили в разные стороны.

Впрочем, этот инцидент оказался далеко не единственным. В разных углах комнаты то и' дело вспыхивали ссоры. Взрыв ярости вызвало появление Ахиры Кочиры во главе группы из четырех человек. По общему мнению, во многом благодаря его интригам и возник весь этот бум вокруг наемников, что если и было верно, то всего лишь наполовину. Может быть, Кочира оказался более настойчив, чем другие, и более щедр в заманчивых предложениях, но во всяком случае не он начал эту закулисную борьбу. Тем не менее именно Ахира стал главным объектом нападок присутствующих.

Дело снова едва не дошло до драки, когда появился Гарбер Вост. Ему пришлось изрядно поднапрячь свои голосовые связки, прежде чем в комнате установился относительный порядок.

После этого Вост объявил свое решение. Он и его команда поступят на службу к тому, кто на открытых торгах предложит самую высокую цену. Наемникам все равно, будет ли это частное лицо, синдикат или правительство анклава, – они готовы служить любому. Объявив начальную сумму торгов, он покинул комнату.

Вост имел все основания спешить. Хотя акции наемников котировались по-прежнему достаточно высоко, на поверку дело обстояло далеко не лучшим образом.

Во время последней стычки с отрядом Такуды «Ягуар» предводителя наемников получил три удара лазерного луча «Саранчи» и нуждался в ремонте. Хотя повреждения выглядели не слишком серьезными, Вост не хотел рисковать. Команда техов, ослабленная недавним исчезновением Фионы, уже несколько дней трудилась над тем, чтобы вернуть «Ягуару» прежнюю силу. Вост был уверен, что его робот по-прежнему самая мощная боевая машина на планете, но не хотел давать противнику ни малейшего шанса на победу.

Сказывался дефицит боевого запаса. Хуже всего дела обстояли с РБД у «Копьеносца». Пешт слишком щедро расходовал их в последних стычках. Разумеется, Вост мог найти заменитель РБД из собственного арсенала, но не собирался ослаблять огневую мощь «Ягуара» ради напарника. Пусть Пешт выкручивается как хочет.

Он имел все основания не доверять прежнему сослуживцу. Поползновения Пешта стать первым лицом в отряде не остались незамеченными. Вост опасался, что тот мог просто украсть его ракеты, а это привело бы к открытой конфронтации между ними. Впрочем, на крайний случай он уже принял некоторые меры предосторожности.

Тянуть и дальше с подписанием договора становилось просто опасно.

Вост довольно улыбнулся, представив себе, какие сцены происходили сейчас за закрытыми дверями. Он вернется к ним позднее, когда ситуация более или менее прояснится. Сегодня командира наемников ожидала еще одна встреча.

Марика, прелестная маленькая посредница из анклава Озио, должна была помочь ему сориентироваться в закулисной борьбе различных фракций, и не только для этого. Она не знала, да ей и не обязательно было знать об уже начавшихся торгах. В конце концов, она была только агентом одного из синдикатов, хоть и наделенная специфическими талантами.

Вост вошел в свой номер, уже предвкушая удовольствие, которое он получит от запаха изысканных духов, очаровательной мордашки и прочих более интимных аксессуаров, сопровождавших их предыдущие встречи.

Воста ожидал неприятный сюрприз. Вместо соблазнительной Марики он увидел трех женщин – Мишель Джиардин, Тами Вильсон и Элизабет Хунд, которые выглядели довольно воинственно.

Слегка ошарашенный встречей, Вост все же нашел в себе мужество улыбнуться своим бывшим любовницам.

– Вы пришли, вероятно, узнать у меня, чего ради я собрал эту конференцию? – спросил он.

– Эту конференцию собрали мы, – бесстрастно поправила его Хунд, сделав особое ударение на словах «эту» и «мы». – И сейчас вы узнаете, ради чего она созвана. Так что садитесь и слушайте.

Пожав плечами, Вост уселся на указанный ему стул с независимым видом.

Джиардин и Вильсон были профессиональными техами, но Хунд только после побега Фионы была официально принята на службу. Вост до сих пор не мог понять, какая муха укусила сбежавшую девушку, да и не слишком этим интересовался. Может быть, ему все же следовало убедить ее вернуться, предложив более выгодные условия. «Надо было мне раньше подумать об этом, – решил он сердито. – Теперь, пожалуй, слишком поздно».

– Так что же я могу сделать для вас, мои маленькие милые леди? – спросил он, игриво подмигивая Мишель.

– Мы не «маленькие милые леди» для вас или для кого-то еще, – огрызнулась Хунд. – Пора бы вам понять это. Хотя какое нам дело, понимаете вы это или нет. Мы пришли сюда по делу. Вы или принимаете наши условия, или мы все уходим. Почему бы нам не последовать примеру Фионы? Что вы тогда станете делать со своими машинами?

– А что случилось с Фионой? Что вы знаете о ней такого, что неизвестно мне?

– Долго рассказывать, – отозвалась Тами Вильсон, главный тех и постоянный руководитель обслуживающего персонала. – Может быть, нам лучше сменить пластинку, чтобы не слишком вас расстраивать.

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, Тами. По-моему, раньше ты никогда не жаловалась на отсутствие внимания с моей стороны.

– Прекрати паясничать, Гарбер Вост! – крикнула она, топнув ногой, – и веди себя как положено, иначе будешь сам копаться в своей машине.

– Наговорились? – поинтересовалась Хунд, без церемоний отодвинув Вильсон в сторону. – У нас есть более важный предмет для разговора.

– Пора понять, Гарбер, что мы техи, а не твои наложницы. Мы специалисты, без которых вы и ваши игрушки ничего не стоите.

– Хорошо. Я понимаю это и уважаю ваш труд. Чего же ты еще хочешь… милашка?

– Опять? – взвилась Вильсон. – Можешь использовать свои шуточки на Мишель или Фионе, но не на мне.

– Успокойтесь, сержант Вильсон, – приказал Вост, переходя на официальный тон. – Я выслушаю все, что вы захотите сказать… По крайней мере, на вас приятнее смотреть, чем на Сиагровса или Пешта.

– Не можешь пересилить себя, Вост? – презрительно поинтересовалась Хунд. – Черт с тобой! Поступай как знаешь. Мы будем разговаривать с тобой как техи. Придется тебе смириться с этим.

Она уселась на стул, положила ноги на стол и бросила на Воста оценивающий взгляд.

– Ты прав в одном. Речь пойдет о переговорах. До сих пор ты, Пешт и Сиагровс говорили от лица команды, хотя думали только о себе. С этим покончено. Надоело, что нас считают пешками. Мы имеем полное право знать, о чем вы договариваетесь, и хотим, чтобы наши интересы тоже учитывались.

– О чем разговор, Лиззи? Неужели ты не доверяешь мне? Разумеется, все вы получите свою долю пирога. Как только тебе могло прийти в голову, что о вас могут забыть? Вы равноправные члены команды, делающие важную работу. Без вас мы я шагу ступить не можем… Кстати, кто дежурит на бастионе? Кто-то должен присматривать за роботами.

– Понятия не имею. Мы сказали Пешту и Сиагровсу, что намерены провести вечер в городе. Как они распределят между собой обязанности, нас не интересует. Сегодня это их проблема. – Хунд наклонилась вперед. – Теперь выслушай наши требования. Заключите вы один общий контракт или на каждого в отдельности – нас не касается. Но в любом случае мы трое получаем половину суммы. Либо вы принимаете наши условия, либо мы бросаем работу. Если принимаете, мы подписываем с вами отдельный контракт. Ну что, по рукам?

Вост растерянно посмотрел в глаза экс-навигатора Т-корабля. Они были холодны, как две ледышки. Он понял, что она говорит серьезно и не отступит от своих требований.

«Чертова баба, – раздраженно подумал он. – Посмотрим, как ты запоешь, когда мы подыщем тебе замену из местных курочек! А пока придется соглашаться, черт бы вас всех побрал!»

– Прекрасно, – добродушно согласился он. – Но вы нуждаетесь в помощи. Для обслуживания одного робота необходимо иметь не менее трех техов. Теперь, когда сбежала Сабина, эта проблема стоит еще более остро. Согласно первоначальному контракту каждой из вас полагалось по ассистенту. Подыщите себе помощниц из местного населения по своему вкусу. Каждая из вас получит должность старшего теха при одном роботе, кто при каком – решите между собой. Договорились?

Вост повернулся к Мишель Джиардин и попытался заглянуть ей в глаза.

Мишель покраснела и отвернулась.

– Мишель, – произнес Вост, вкладывая в это слово всю нежность, которую сумел изобразить. – Как ты могла пойти на это? Как ты могла изменить мне?

– Тем не менее она смогла, Вост, – прервала его Хунд. – Как и все другие, рано или поздно она поняла свои ошибки.

Стоя у стены бастиона, Вост рассказал Пешту и Сиагровсу о бунте женщин-техов. Его слушатели по-своему отреагировали на неожиданную новость.

– Эти бабы, вероятно, не подумали, сколько им придется выложить своим помощницам, – заметил Пешт злорадно. – Суки! Пусть это послужит им хорошим уроком. Сейчас никто не возьмется работать за гроши, особенно если станет известно, какой куш нам удалось отхватить.

Сиагровс не сказал ничего.

Разумеется, он подпишет контракт, но хотелось бы знать, каким способом любая из этих баб сможет вырвать у него половину добычи. До тех пор пока у «Феникса» есть горючее, – а он надеялся, что его хватит еще надолго, – он будет играть по собственным правилам. Пусть техи получат, что им положено по основному контракту. Какое ему дело! Лично он намерен добавить к нему солидную прибавку, которой ни с кем не собирается делиться. Если местным боссам нужен робот, способный летать, они его получат, но за дополнительную плату. Закон спроса и предложения. Пока «Феникс» считается монополистом на рынке, можно не беспокоиться о будущем.

Так или иначе, он внакладе не останется.

ХLIII

Теопо ввалилась в бункер Такуды, припадая на раненую ногу и дрожа всем телом, как от лихорадки, так и от осознания того факта, что она находится в присутствии великого вождя. В длинной рулада чирикающих звуков гостьи Такуда сумел уловить только одно слово – «роботы», хотя за последнее время он существенно умножил свои познания в языке титатае. Все его попытки заставить Теопо говорить помедленнее ни к чему не привели.

Появившийся Дакодо первым делом укутал маленькую гостью в шерстяное одеяло, а затем деловито допросил ее. Разговор продолжался довольно долго, и Такуда уже начал терять терпение, когда женщина-птица наконец умолкла.

– Ее зовут Теопо, – объяснил Дакодо. – Она дочь Пикаете, нашего друга из Усугумо, который работает у шидоши города, а его дочь иногда помогает отцу при уборке дома. Пикаете поручил ей передать вам важную информацию о последних событиях в Усугумо. Теопо добиралась до нас три дня.

За последнюю неделю в городе многое изменилось. Вожди Усугумо, Озио и Аматуказа сумели договориться с наемниками. Теперь они все заодно и готовят новое наступление. На этот раз в бою будут участвовать не только армия, но и роботы. Планы их никому не известны, но Пикаете удалось подслушать несколько слов, которые он заставил Теопо заучить наизусть. Эти слова – «молот и наковальня». Пикаете думает, что слово «молот» относится к роботам.

Едва Дакодо закончил перевод, как в бункер ворвался Паркер Давуд.

– Войска анклавов вышли на равнину и сейчас двигаются в нашу сторону, – доложил он. – Все в точности как и в прошлый раз, разве что сегодня они, по-видимому, не слишком торопятся ввязаться в бой.

– Им и незачем спешить, – подтвердил Такуда, поднимаясь из-за стола. – Как следует из рассказа этой храброй девочки, они не собираются даже и нападать на нас. Настоящую атаку надо ожидать с другой стороны. Скорее всего – с левого фланга. Роботы Воста вместе со своими новыми союзниками намереваются стереть нас в порошок. Слушайте мой план.

План Такуды был, как обычно, прост. Шо-са уже знал, что главная задача войск анклавов – запереть его в ловушке, и поэтому не ожидал от них особой агрессивности. В дополнение ко всему большая часть солдат противника уже испытала на себе боевую мощь отряда Такуды и не горела желанием повторить печальный опыт. Но даже если воспоминания о недавнем разгроме сумели выветриться у них из головы, обгоревшие остовы машин, разбросанные по всему полю, помогут нападавшим освежить память.

Реальную опасность представляла лишь фланговая атака боевых машин.

Впрочем, и Такуда приготовил сюрпризы для наемников. Численность его отряда за последние десять дней возросла в пять раз. Недовольные солдаты и горожане всех трех анклавов решили, что победа лесной армии дает им неплохой шанс улучшить свое материальное положение, а может быть, и поможет подняться на самый верх социальной лестницы, и поэтому примкнули к победителям. Число танков и бронетранспортеров увеличилось за счет машин, брошенных на поле боя. Сама по себе такая армия, конечно, не могла противостоять натиску роботов, но при поддержке «Саранчи» она уже превращалась в грозную силу, с которой нельзя было не считаться. Наконец, на руку Такуде играла и полная неосведомленность противника о его силах. Разумеется, местная тяжелая техника представляла собой не более чем деревянные каркасы, обшитые листами меди, но она выглядела достаточно внушительно, а главное – вселяла в сердца новоиспеченных солдат уверенность в своих силах.

Подразделение Арсенольта, усиленное Давудом и его танками, должно было противостоять регулярной армии анклавов. Как и в прошлый раз, им предписывалось не ввязываться в тяжелый бой и в случае необходимости не мешкая отходить в сторону леса.

Бригада титатае, вооруженная трофейными мушкетами, должна была вести огонь с дальней дистанции, чтобы затруднить продвижение атакующих.

Все остальные силы отряда шо-са планировал сконцентрировать на левом фланге, расположенном ближе всего к Усугумо. Это был хорошо рассчитанный риск, но Такуда знал, что, если даже его предположения окажутся ошибочными и роботы ударят по правому флангу, он успеет перегруппироваться. Обе «Саранчи» до особого приказа оставались в засаде, получив приказ менять направления своих ударов в зависимости от обстановки. Отряд Такуды при минимуме удачи имел все шансы нанести противнику ощутимый урон и надолго отбить охоту к новым карательным экспедициям.

Одна из вечных проблем вольных отрядов состояла в том, что от них ждали только победы, способной оправдать понесенные расходы. Клиенты не любят бросать деньги на ветер. Наемники должны были либо победить, либо умереть. Третьего не дано. Сами они, естественно, желали остаться в живых.

Вост слишком хорошо понимал, что не может рассчитывать на свежее пополнение. То, что он имел, должно было служить ему до конца жизни. Именно в этих двух слабостях наемников Такуда и видел свой шанс на успех.

Застывшие в строю бронированные машины выглядели как стадо гигантских буйволов на опушке леса. Отработанные газы из выхлопных труб стелились по земле. Настроение у командиров, водителей и солдат было превосходным. Младшие офицеры смеялись, шутили и обменивались непристойными жестами. Солдаты в кузове подхватывали их шутки, доводили до сведения своих сидевших поодаль приятелей, и все вместе корчились от смеха.

Они были готовы! Они уже ощущали вкус победы!

Справа и слева до них доносились звуки начавшегося сражения.

По этим звукам наиболее опытные волны могли представить себе ход невидимого боя.

Атака, короткая рукопашная схватка, еще одна атака, может быть, контратака. Свист пуль, каждая из которых означала чью-то смерть.

Но опытных солдат было немного. Большинство новобранцев Такуды были зелеными новичками.

Спустя некоторое время они увидели огромные фигуры медленно двигающихся роботов, полускрытых кронами деревьев. Устрашающие монстры, несущие смерть.

Ничто из творений рук человека не могло противостоять этим чудовищам, кроме самого человека. Их гигантские головы неторопливо поворачивались из стороны в сторону, прощупывая чувствительными сенсорами пространство вокруг.

Но люди, сидевшие в бронетранспортерах, не знали об этом. Более того, кажущееся бездействие роботов пробудило в них странное настойчивое желание бросить вызов металлическим чудовищам. Один за другим взревели моторы, огромные колеса врезались в землю, и лавина машин рванулась навстречу механическим чудовищам.

Такуда лучше других понимал полную бессмысленность и опасность подобного маневра. Он сделал тщетную попытку отозвать машины назад, но сразу понял бесполезность этой затеи. Единственное, что он мог сделать при данных обстоятельствах, – это запросить помощи у «Саранчи».

Сражение началось совсем не так, как он планировал. Такуда предпочел бы подпустить роботов поближе, дать им увязнуть в мелких стычках с бронетехникой, а затем нанести мощный ответный удар. Зеленые юнцы вынудили его слишком рано открыть козырные карты. Но приходилось учитывать новую ситуацию. Он включил микрофон и связался с Холли Гудъолл.

Холли сразу же ответила, и спустя несколько минут обе «Саранчи» покинули надежное укрытие и двинулись к передовым позициям. Они слегка запаздывали, но оставалась надежда, что роботы успеют выйти на линию огня прежде, чем враг уничтожит все бронированные машины.

Никто из них не заметил высоко в небе над полем битвы маленьких солнечных зайчиков, отражавшихся от полированной поверхности корпуса «Феникса».

С высоты пяти километров сенсоры Сиагровса прощупывали позиции Такуды и мгновенно зафиксировали неожиданную активность на опушке леса. Сиагровс встрепенулся. Это было как раз то, чего он так долго ждал. Введя данные о цели в бортовой компьютер, Брайан перевел машину в пике и бросил ее к поверхности земли. Когда на экране загорелись зеленые цифры, Сиагровс нажал на кнопку лазерной батареи. Датчик компьютера бесстрастно доложил, что цель поражена. Теперь можно снова набирать высоту. Для Сиагровса это занятие было детской игрой. Снова и снова он повторял тот же маневр, и каждый раз на экране вспыхивала зеленая точка, свидетельствующая о поражении очередной мишени.

Две машины взорвались прежде, чем люди на земле догадались о появлении «Феникса». Заметив РЗВ в тот момент, когда Сиагровс в первый раз выходил из пике, Такуда попытался снова связаться с водителями бронетранспортеров, но они либо не слышали его, либо не хотели слышать. Новобранцы слишком увлеклись новой для себя игрой, пытаясь незаметно подобраться к стоящим среди деревьев машинам, не отдавая отчета в том, что ведут игру со смертью. Когда они это поняли, было уже слишком поздно.

В открытом поле молодые новобранцы стали легкой добычей РЗВ.

Такуда скрипел зубами, видя, как у него на глазах погибали люди. Он снова запросил помощи у Гудъолл, но мощность лазера «Саранчи» была недостаточна, чтобы остановить «Феникса». Подоспевшие «Копьеносец» и «Ягуар» довершили полный разгром моторизованной бригады Такуды.

Обе «Саранчи» находились уже близко.

Джекобс торопливо выпускал одну ракету за другой, но без видимого успеха.

Холли Гудъолл искусно маневрировала своей поврежденной машиной прямо под носом у Воста, пытаясь отвлечь огонь «Ягуара» от беззащитных бронетранспортеров …

Как обычно, Джекобс почти не следил за информацией, поступавшей на дисплей его компьютера. Новоиспеченному водителю было достаточно знать, что робот Гудъолл находится где-то впереди…

Солдаты Такуды начали медленно отходить. Эффективность огня роботов Воста могла произвести впечатление на кого угодно…

На экране дисплея Джекобса неожиданно появилось изображение «Саранчи» Гудъолл. Судя по всему, машина получила новое повреждение и была уже не способна вести активные боевые действия. С тыла к искалеченному роботу неторопливо приближался «Копьеносец», готовый в упор расстрелять своими ракетами обреченную машину.

– Ходу, Джекобс, ходу! – раздался в его наушниках чей-то отчаянный голос.

Как завороженный, Джекобс не мог оторвать взгляда от разыгравшейся на его глазах трагедии.

Чего ждала Холли?

Грудь «Копьеносца» расцвела языками пламени. Пешт дал залп сразу всеми десятью ракетами.

«Саранча» Гудъолл исчезла в исполинском облаке дыма и пламени, поднявшемся на том месте, где только что стояла боевая машина.

Чувствуя, как слезы закипают у него на глазах, Джекобс развернул робота и погнал его в сторону зарослей.

Последний оставшийся в строю робот Такуды бежал с поля боя.

XLIV

РЗВ Сиагровса продолжал кружить над затянутым дымом полем. Зримых мишеней становилось все меньше. Правда, на экране дисплея время от времени мелькали контуры боевой техники, но невозможно было определить, стоит ли она его внимания. У Сиагровса не возникло ни малейшего желания тратить свой и без того ограниченный боевой комплект на уже подбитые машины, и он переключил компьютер на «поиск движущегося объекта». По крайней мере теперь у него появилось больше шансов обнаружить еще не пораженную цель.

Он проверил запас горючего и с грустью обнаружил, что и третий бак почти пуст. Занятия высшим пилотажем обошлись РЗВ недешево. Сиагровс сбросил скорость и не спеша начал набирать высоту. Пора, как видно, закругляться. Наземные роботы завершат операцию и без его участия. Он возвращается домой. Что хорошо в профессии водителя, так это возможность сделать свою работу, засветло вернуться домой, принять душ, вкусно поесть и лечь на чистые простыни. Пусть Вост и Пешт сами ковыряются в дерьме.

Между тем Такуда стоял в зарослях, наблюдая, как мимо него течет река обезумевших от страха людей – вот во что в считанные часы превратилась его армия. Некоторые шли с оружием, но таких насчитывалось немного. Какой-то беженец из Аматуказа внезапно остановился среди деревьев и начал палить по окружающим, вероятно, в надежде, что его примут за своего, когда войска победителей появятся на сцене. Такуда поднял лазерный пистолет, собираясь покончить с предателем, но не нашел в себе силы спустить курок. Вместо этого он зашел за спину стрелка и одним уверенным движением обезоружил его. Волонтер и не думал сопротивляться; прислонившись спиной к дереву, он разразился отчаянными рыданиями. Такуда поднял мушкет и, потрепав по плечу незадачливого вояку, спокойно удалился. Больше он ничего не мог для него сделать.

Мимо прохромала Энди Холланд, у которой к ране руки, полученной в предыдущем сражении, добавилось серьезное повреждение левой ноги. Половина лица девушки превратилась в кровоточащее месиво – следствие удара неизвестного оружия. Двое титатае поддерживали ее под руки, взяв на себя заботу об оружии и вещевом мешке Холланд. Позднее Такуда узнал, что, помимо всего прочего, у Энди были сломаны три ребра и повреждена почка.

Затем появился Хорг, которому тоже немало досталось в рукопашной схватке. Некий тяжелый предмет ударил его в верхнюю часть груди, смяв бронежилет и защитный щиток шлема. Он остановился возле шо-са и улегся на землю, готовый снова сражаться при появлении неприятеля.

– Грудь болит только тогда, когда я кашляю, – пояснил он, ощутив на себе вопросительный взгляд командира.

Последним показался Нит. Остановившись рядом с Такудой, он слабо улыбнулся, давая понять, что с ним все в порядке. Так и не дождавшись новых приказаний, он деловито принялся сооружать индивидуальный окоп.

– Уходите отсюда, – приказал шо-са, но обычно дисциплинированный гун-со и не подумал исполнить распоряжение командира.

Только когда Такуда повторил приказ, офицер неохотно поднял на него усталые глаза.

– С вашего позволения я останусь здесь, сэр, – сказал он и, замявшись на секунду, твердо добавил: – Или уйду отсюда вместе с вами. Как бы ни обернулось дело, мы не можем позволить себе роскошь потерять командира в тот момент, когда больше всего в нем нуждаемся.

Такуда почти физически ощутил, как груз ответственности снова лег на его плечи. Это было неудобно, но привычно.

Он бросил взгляд на офицера и кивнул:

– Все в порядке, гун-со Нит. Вы идете первым и подыскиваете подходящее место для ночлега. Я еще немного задержусь здесь и посмотрю, что надо сделать. Это займет не больше часа. Может быть, и меньше, если неприятель решится атаковать.

Эта фраза означала, что командир снова контролирует ситуацию. Нит отдал честь и немедленно удалился…

Такуда нашел сборный пункт уже после наступления темноты. Используя бинокль, функционирующий в инфракрасном диапазоне, он обнаружил костер в глубоком котловане, полностью закрытом маскировочной сеткой. Даже сверхчувствительные ИКС, которыми были оборудованы РЗВ и «Ягуар», не сумели бы обнаружить его, разве что с близкой дистанции.

Когда Такуда подошел поближе, он заметил несколько теней, мгновенно исчезнувших среди деревьев. Это оказались титатае, разыскивающие своего командира, но предоставившие ему возможность самому найти путь домой.

Среди них находился Паркер Давуд. За последние недели он превратился в образцового офицера. Ему и самому уже трудно было представить себя в роли капитана десантного корабля – профессии, которой он отдал многие годы своей жизни. Помимо качеств строевого офицера, в нем неожиданно проявился талант незаурядного интенданта, ни на минуту не забывающего, что боеспособность солдата во многом зависит от состояния его желудка. Даже во время отступления он умудрился прихватить с собой стол, два стула, походную кровать, портативную печь и – что выглядело совершенно невероятным – банку кофе. Где он ухитрился раздобыть кофе, оставалось только гадать, поскольку Такуда знал, что последнюю порцию этого напитка шо-са пробовал еще несколько недель назад.

Короче, все происходящее выглядело маленьким чудом – чашка горячего кофе в девственном лесу.

Давуд сообщил о смерти Ариаке Санае и Иохана Миранды, убитых прямым попаданием ракеты «Ягуара». Миранда, которому после ранения вообще не полагалось находиться в окопах, сумел уговорить маленького аборигена отвести его на передовые позиции. Отважный снайпер умер смертью солдата, глядя пустыми глазницами в лицо смерти.

Погиб и Дана Ласт, не пожелавший оставить боевого поста до тех пор, пока вражеская пехота не окружила его со всех сторон. Окоп и стал для него могилой, впрочем, как и для дюжины солдат противника.

Спустя несколько минут появился с рапортом Роберт Филлертон. Из пяти сотен воинов личного состава у него осталось чуть меньше двухсот. Остальные погибли или разбежались.

– Могло быть и хуже, – сухо заметил он, заканчивая доклад.

Заметно поредели и ряды титатае. Многие представители союзных племен после нового поражения сочли за благо разойтись по домам.

Новости оказались не слишком обнадеживающими, и в котловане воцарилось тягостное молчание. Все думали только об одном. Что принесет завтрашний день.

– Мы все еще члены элитной ударной команды Синдиката Драконов, – сказал Такуда, прерывая затянувшуюся паузу. – И у нас имеется только один выход. Смерть в бою во все времена считалась особенно почетной. Мы сумеем умереть, как и положено старым солдатам. Как сумели умереть сорок семь самураев из древней легенды. Сорок семь воинов умерли, чтобы сохранить свою честь и честь своего господина. Нам остается только последовать их примеру и тем самым дать возможность уйти больным, раненым и гражданским лицам. Не обижайтесь, Паркер, но я и вам рекомендую уйти. Все-таки официально вы не принадлежите к ЭУК. В ответ на слова Такуды наступила мертвая тишина. Не нашлось никого, кто решился бы ответить человеку, который только что объявил, что он и его соотечественники собираются совершить коллективное самоубийство, пусть и во имя благородной цели. Большинству присутствующих хотелось незаметно ускользнуть в темноту, но никто не рискнул первым нарушить молчание.

– Людям, сошедшим со звезд в облаке огня, тоже был известен этот путь, – произнес Дакодо тихим мелодичным голосом.

– Расскажи им легенду, которую я слышал вчера, – попросил Такуда.

Дакодо поднялся и, закрыв глаза, начал свой рассказ:

– Когда первые люди явились со звезд, они принесли много зла на землю, где жили титатае. Часть моих предков была убита, других лишили земли, третьих обратили в рабство.

Но были еще и другие люди, появившиеся почти одновременно с первыми. Их корабль упал далеко от первого и не принес беды титатае. Легенда гласит, что это место находится где-то за Голубыми горами. Существует древнее пророчество, что придет время и новые люди появятся среди нас, чтобы защитить титатае и отвести их в далекую страну, землю обетованную. Там наконец титатае обретут мир и покой.

– Что ты сам думаешь об этом, Дакодо? – спросил Такуда.

– Мои собратья верят в пророчество. Сначала мы думали, что вы и есть те самые люди. Легенда говорит, что те, кого мы узнаем, приведут нас к тем, которых мы не знаем. Вы должны помочь нам отыскать эту далекую страну.

Такуда пожал плечами:

– Тебе известно, что я думаю по этому поводу, Дакодо. Я не хочу быть героем ваших легенд. Должность командира ЭУК возлагает на мои плечи бремя ответственности. Я готов стать вашим советчиком или далее вождем, но не пророком, частью ваших легенд, прошлых или будущих.

– Я боюсь, шо-са Юбари Такуда, что у вас нет выбора. Что бы вы ни решили, некоторые мои собратья уже сделали свой выбор. Хорошо это или плохо, но вы уже стали частью наших легенд. Вам остается только исполнить свое предназначение.

– Итак, я поставлен перед выбором – умереть здесь, защищая вас, или повести титатае на поиски легендарной далекой страны. А что делать с беженцами?

Роберт Филлертон, до сих пор хранивший молчание, неожиданно подал голос:

– От имени моих товарищей я скажу вот что. Мы пойдем за Такудой туда, куда он поведет нас. Почему бы нам не проверить истинность древнего предания? Возвращаться домой никто не хочет. Пусть Дакодо укажет путь к Голубым горам. Кто знает, может быть, мы и найдем там для себя новый дом. Люди поверили вам, шо-са, когда присоединились к отряду, продолжают верить и сейчас. Ведите нас!

Такуда почувствовал, как груз новой ответственности прижимает его к земле. Ответственности за оставшихся в живых членов ЭУК, титатае и людей Филлертона.

А что, если рассказ Дакодо не более чем красивая легенда?

И все-таки перед ним забрезжила надежда. Пусть маленький, но шанс. Шанс на будущее, которое не ограничится завтрашним утром.

XLV

Как и следовало ожидать, реакция людей на предложение Дакодо оказалась далеко не однозначной. Мнения разделились. Часть воинов изъявила готовность хоть сейчас отправиться к неведомым горам на поиски затерянной цивилизации. Другие, более осторожные, придерживались мнения, что самое разумное в их положении – немедленно разойтись по домам.

– Все проходит, – говорили они, – канут в вечность и события последних дней. При той сумятице, что творится сейчас в городах, никто не обратит внимания на наше недолгое отсутствие. Да и от самих роботов и их водителей скоро не останется и следа. И те и другие перейдут в область легенд. Жизнь вернется в привычную колею. Пора одуматься и вернуться домой, пока у нас есть хоть один шанс.

Нашлись и такие, кто открыто посмеялся над предложением титатае.

– Как можно вообще верить этим туземцам? – недоумевали они. – Этим глупым лесным птицам, не имеющим ни своей истории, ни культуры? Идея о возможности существования еще одного поселения людей на другом конце планеты столь же нелепа, как и утверждения о том, что человек способен летать. Конечно, надо идти по домам, а там видно будет.

Тем не менее примерно половина беженцев решила отправиться к Голубым горам. Нашлись люди, не имеющие самостоятельного мнения. А некоторые искренне поверили в существование затерянной цивилизации. Все они отдали предпочтение идее поиска лучшего будущего перед безрадостной перспективой возвращения к родным очагам.

Оживленный обмен мнениями был прерван неожиданным возвращением Холли Гудъолл, которая, спотыкаясь на каждом шагу, внезапно появилась между деревьями. Она без сил присела у костра и благодарно приняла из рук Паркера Давуда последнюю чашечку кофе.

Присутствующие смотрели на нее во все глаза как на выходца с того света, но не осмеливались задавать вопросы, давая женщине возможность прийти в себя.

Холли осушила чашку тремя глотками, кажется даже не поняв, что она выпила, и сразу начала говорить.

Ей удалось выбраться из поврежденной «Саранчи» буквально за несколько минут до того, как залп ракет «Копьеносца» обратил машину в груду металлических обломков. Она была взята в плен солдатами и немедленно доставлена к Восту. Против ожидания предводитель наемников вел себя необычайно любезно, впрочем, как и всегда, когда это способствовало осуществлению его планов. Предложения Воста сводились к следующему.

Он предлагал всем дезертирам присоединиться к его отряду, обещая полное прощение и щедрое вознаграждение за каждый день службы. Предложение распространялось и на беженцев, хотя для них размер вознаграждения составлял значительно меньшую сумму.

Вост был готов принять всех мятежников в свои ряды, справедливо полагая, что из страха перед грозящим наказанием они предпочтут сражаться на его стороне.

Ни на Такуду, ни тем более на титатае это предложение, естественно, не распространялось.

Гудъолл говорила медленно, делая большие паузы после каждой фразы, и голос ее был едва слышен.

Тем не менее, как только она закончила свой рассказ, в считанные минуты он облетел весь лагерь. Результат сказался незамедлительно.

Ярко запылали бивачные костры. Люди свободно бродили по лагерю, собирались группами, оживленно обсуждали планы на будущее. Только одна Холли Гудъолл безучастно продолжала сидеть на прежнем месте, глядя на тлеющие угли костра.

Роберт Филлертон во главе небольшой группы людей подошел к Такуде, сидевшему рядом с Гудъолл. Заслышав их шаги, шо-са поднял голову. Интуитивно он почувствовал, что новый разговор с лидером беженцев не сулил ничего хорошего.

Такуда бросил вопросительный взгляд на Филлертона и стоящих за его спиной людей.

– Вы хотите мне что-то сказать? – спросил он.

– Мы обсудили ситуацию, – начал Филлертон, избегая встречаться взглядом с Такудой. Он сделал небольшую паузу и несколько секунд рассеянно ковырял носком ботинка кучу опавших листьев. – Некоторые из моих людей услышали о предложениях Воста и находят их вполне приемлемыми. Как вам, должно быть, известно, большинство из них присоединилось к вам в надежде подняться вверх по социальной лестнице. Но теперь получается, что выиграл Вост.

– Они слышали всю историю? Понимают ли они, что им предлагают только временный контракт? И что произойдет с ними потом?

– Более или менее, – отвечал Филлертон, продолжая разбрасывать опавшие листья. – Думаю, они понимают, что их ждет. Вы предложили людям пересечь горы в поисках легендарной цивилизации. Некоторые из них и сейчас не отказались от этой идеи. Но есть и другие, полагающие, что синица в руках надежнее журавля в небе. Они не желают больше покидать насиженные места и мечтают поскорее вернуться домой.

– Как и все мы, – согласился Такуда, думая о маленьком домике на берегу горного озера в Юместа – крошечной деревушке, далекой от всяких войн, где он поселился после тяжелого ранения. Это был тот период его жизни, когда он еще люто ненавидел каждую минуту вынужденного бездействия. Место ему сразу понравилось. Домик нуждался в ремонте, но тем не менее он олицетворял собой спокойное будущее. Такуда всегда помнил о нем, хотя все это произошло очень давно, и ему больше так и не удалось побывать на берегу тихого озера.

Он встряхнул головой, возвращаясь к действительности.

– Я все понимаю, – медленно произнес он. – Но меня интересует ваше собственное решение. Вы приняли свое решение, Роберт Филлертон?

Несколько секунд Филлертон смущенно молчал.

– Да, – произнес он еле слышно, – я принял решение, сэр. Я склонен принять предложение Воста.

Он поднял голову и впервые за все время разговора посмотрел прямо в глаза Такуды.

Марк Джекобс присоединился к маленькому кругу людей, сидевших у огня.

– Каждый выбирает то, что ему больше по душе, не так ли? – начал он, вступая в разговор. – Одних интересуют деньги, других – острые ощущения, третьих – еще что-то. Я зарабатывал вполне прилично, когда был бортинженером «Телиндайна», и не получил еще ни гроша, с тех пор как оказался на этой планете. Но вот что я вам скажу. Я просто не знал, что такое настоящая жизнь до того времени, пока не сел за пульт управления «Саранчой». Думаю, что мне лучше всего остаться с вами, сэр.

– Я, конечно, всего лишь наемник, – неожиданно произнесла Гудъолл, заметно оживившись. – Мне предлагали наивыгоднейшие условия, и по логике вещей я должна была бы с радостью принять предложение Воста.

Она снова опустила голову и уставилась на огонь.

– Но я просто не могу этого сделать, – продолжала она тихим голосом. – Вост, на мой взгляд, всего лишь куча дерьма, самовлюбленный амбициозный ублюдок, хотя не могу отрицать: мне не нравится и само предложение. Я уверена: нет ничего плохого в профессии наемника, и я не вижу ничего позорного в том, чтобы сражаться за деньги. Но, по-видимому, внутри меня таится нечто такое, о чем я до недавнего времени и не подозревала. Такое, что заставляет думать не о деньгах, а о чем-то более высоком. С тех пор как я осталась в отряде, я сражалась за собственное будущее. Возможно, это глупость, в которой мне предстоит скоро раскаяться, но я предпочитаю пойти с вами, если, конечно, вы не возражаете, сэр.

– Ваши слова делают мне честь, водитель Гудъолл, – ответил Такуда совершенно искренне.

– Что ж, Роберт Филлертон, – продолжал он уже совсем другим тоном. – Вы заставили меня пережить несколько неприятных минут. Вы сделали свой выбор и имеете на то полное право, но, как вы сами сказали, обстановка изменилась. Вы узнали наши планы, что, в свою очередь, ставит меня перед нелегким выбором. Как я должен поступить?

Люди за спиной Филлертона замерли в напряженном ожидании.

– Если я позволю вам уйти, то так или иначе Вост узнает о наших намерениях. Единственный выход в создавшейся ситуации – успеть уйти так далеко, чтобы о преследовании не могло быть и речи. Нам необходимо как можно скорее уйти отсюда. Но если я отпущу вас и ваших людей, отряду вряд ли удастся уйти далеко. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– С другой стороны, – продолжал Такуда, не дожидаясь ответа Филлертона, – я могу приказать моим людям разоружить вас и увести с собой. Это будет нетрудно сделать. Мы хорошо вооружены, и, в конце концов, это наша профессия. Но меня не устраивает такое решение. В результате мы восстановим против себя даже тех людей, кто собирался добровольно пойти с нами. Да и себе создадим массу неудобств. Вы не сможете доверять нам, а мы вам.

– Совершенно верно, сэр, – согласился Филлертон, облизывая пересохшие губы. – Мы ничего не выиграем, если вздумаем оказать сопротивление, да и вы ничего не добьетесь, разоружив нас. Будут только новые жертвы с обеих сторон, хотя я согласен с тем, что с нашей стороны их будет немного больше. Никто из присутствующих не хочет этого. Единственное, чего все мы действительно жаждем, – это иметь возможность каждому решать свою судьбу. Люди хотят жить. Некоторые из них имеют семьи, о которых надо позаботиться. Я не хочу нового конфликта, сэр.

Наступила небольшая пауза.

В томительной тишине и Такуда и Филлертон отчетливо услышали тревожное перешептывание людей, стоящих за спиной предводителя беженцев. В ответ прозвучали характерные звуки взводимых курков лазерных ружей солдат ЭУК.

Прошло две-три минуты, прежде чем Филлертон снова заговорил:

– Если вы разрешите нам собрать свои вещи в другом конце лагеря, я попробую объяснить людям, что, собственно, происходит. Тем временем вы могли бы уйти, пока еще темно. Я обещаю оставаться в лагере до рассвета. После чего мы тронемся в путь.

Такуда бросил взгляд на человека, фактически уничтожившего его отряд. Роберт Филлертон всегда оставался лоялен по отношению к нему. Он четко выполнял возложенные на него обязанности офицера и всегда находился рядом с шо-са в самые трудные минуты битвы.

Теперь их пути разошлись.

Какое решение он должен принять сейчас? Как всякий хороший командир, Такуда заботился прежде всего о благополучии других людей и продолжал колебаться.

– Хорошо, Роберт Филлертон, – произнес он наконец, – пусть будет по-вашему. Это решение не спасет нас от преследования, но даст фору в несколько часов. Собирайте своих людей. Объясните каждому, я повторяю, каждому суть дела и лично убедитесь, что они все поняли. Мы уходим.

XLVI

Такуда собирался поставить «Саранчу» в арьергарде колонны, но Дакодо решительно высказался против. По его мнению, в этом случае скорость передвижения значительно снизится, так как титатае, по-прежнему относившиеся к роботу с трогательным благоговением, без сомнения, задержали бы продвижение отряда.

Таким образом, машина, за пульт управления которой попеременно садились Гудъолл и Джекобс, заняла место во главе колонны. Члены ЭУК и добровольцы из беженцев составляли ее арьергард. Титатае и гражданские лица находились в середине отряда. Помимо прочего на аборигенов возлагались обязанности по переноске груза и раненых.

Фактически самую сложную проблему представляло для Такуды именно присутствие самих титатае. Наступило время выведения потомства, и яйца человеко-птиц оказались очень хрупкими и практически непригодными для транспортировки. Это обстоятельство снижало и без того не слишком высокую скорость передвижения колонны. В довершение ко всему титатае непременно хотели достичь «далекой страны» до рождения потомства. Для аборигенов представлялось чрезвычайно важным, чтобы новорожденные появились на свет уже на новом месте их поселения. По этой причине они порой настаивали на том, чтобы продолжать движение, несмотря на предельное утомление остальных членов отряда.

Разумеется, обо всех будущих затруднениях им следовало бы известить людей еще до начала марша, но этого не произошло, и Такуде по ходу дела приходилось решать все новые и новые проблемы.

За несколько часов до рассвета «Саранча» заняла место во главе колонны, и марш в неведомое начался.

На первом этапе пути за пультом управления находилась Гудъолл. Джекобс в неудобной позе пристроился в задней части кабины. Особой необходимости для его присутствия в кабине не было, но он предпочитал находиться в обществе Гудъолл, нежели кого-либо другого.

Дакодо, величественно восседавший на фронтальном выступе корпуса робота, указывал нужное направление.

Небольшой с самого начала отряд Такуды уменьшился в численности ровно наполовину. Все, за исключением Паркера Давуда, получили хотя бы одно ранение, а Холланд, Бюсто и Хорг – даже по два. Шесть членов команды остались лежать в земле, которую их товарищи покидали скорее всего навсегда. Многих членов команды трепала лихорадка. Рекруты из местного населения находились едва ли не в худшем положении.

Такуда был достаточно осмотрителен и принял все меры предосторожности, чтобы маршрут передвижения отряда остался неизвестен Филлертону и его товарищам. Разумеется, рано или поздно наемники найдут способ напасть на их след, но Такуде хотелось надеяться, что это произойдет еще не скоро. Если Вост решится использовать для подобной цели «Копьеносца» и «Ягуара», колонна скорее всего обнаружена не будет, но в результате предварительной воздушной разведки противника отряд Такуды ожидали крупные неприятности. Оставалось надеяться, что предводитель наемников предпочтет поберечь драгоценное горючее и оставит РЗВ в резерве.

Кроме того, шо-са решил прибегнуть к еще одному, уже испытанному средству. Титатае, к которым он обратился за помощью, взялись за работу с присущим им энтузиазмом. Аборигены были хозяевами леса и соорудили ловушки на совесть. Как они радовались, когда чуть позднее «Копьеносец», гордящийся своей неуязвимостью, провалился в одну из искусно замаскированных ям…

Увы, с самого начала не оправдалось большинство расчетов Такуды. Колонна сразу растянулась на многие километры, и скорость ее передвижения оказалась намного ниже, чем предполагалось. Да и командир наемников действовал довольно оперативно, чего от него никто не ожидал.

Из кабины «Ягуара» Вост наблюдал за действиями противника. Хотя он сам стал однажды жертвой хитроумных сооружений лесного народа, Вост не мог удержаться от потока ядовитых замечаний, когда видел, как в ловушки попадали другие солдаты. Тем не менее этот случай заставил его изменить первоначальную тактику и запросить помощь пехоты и РЗВ.

Найти движущуюся колонну в густых зарослях являлось непростой задачей, а Восту вовсе не хотелось рисковать своими драгоценными машинами. Зато он имел в распоряжении солдат, жизнь которых для него ничего не стоила. Именно этих людей, готовых на все, лишь бы доказать преданность новому хозяину, Вост послал на охоту за Такудой.

«Даже если они и будут убиты, – рассуждал он, – я останусь только в выигрыше, сэкономив на их жалованье. А оставшихся в живых это заставит быть порасторопнее…»

Наймиты Воста вцепились в хвост колонны с храбростью, достойной лучшего применения.

Удача означала для них дополнительный заработок, поражение – почти верную смерть.

– Покажите, на что вы способны, или катитесь на все четыре стороны, – напутствовал их Вост.

Вся беда состояла в том, что идти им было уже некуда…

Такуда и его люди издалека заметили погоню и успели вовремя подготовиться к атаке.

Поэтому первый залп лазерных ружей был произведен поверх голов атакующих. К сожалению, эффект оказался прямо противоположным тому, на который рассчитывал Такуда. Незадачливые вояки приняли его как свидетельство того, что их бывшие товарищи просто не умеют стрелять. Подбадривая друг друга возбужденными криками, они с еще большим остервенением накинулись на арьергард противника.

Пришлось воинам ЭУК браться за работу всерьез. Результат оказался плачевным для рекрутов Воста. Большинство из них так и осталось лежать в зарослях.

Но стычки тем не менее продолжались. Несмотря на все усилия, людям Такуды никак не удавалось оторваться от вцепившегося в них мертвой хваткой противника.

Беженцы, вооруженные в основном архаичными мушкетами и ружьями, как правило, не могли удержать врага на расстоянии, и дело обычно доходило до рукопашной, в которой доставалось обеим сторонам.

В конце концов рекрутам и солдатам ЭУК удалось выработать общую тактику борьбы с наемниками. Когда один из беженцев замечал противника, он подавал сигнал тревоги, а на поле боя появлялся оказавшийся поблизости ветеран ЭУК, и тогда, обходилось без жертв, в противном случае заросли превращались в новые могилы. Отбив атаку, ветеран возвращался на прежнее место, и все начиналось сначала.

Хуже всех приходилось титатае.

Если волонтерам Воста удавалось захватить маленьких аборигенов врасплох, а это обычно происходило во время строительства очередной ловушки, титатае не могли позвать на помощь.

Языковой барьер оставался непреодолимым, и подавляющее большинство людей так и не научилось понимать своих маленьких помощников. Результаты обычно выглядели плачевно. Титатае погибали прежде, чем приходила помощь.

Пока под покровом леса одна за другой разыгрывались эти маленькие трагедии, высоко в небе Сиагровс на РЗВ тщетно пытался определить местонахождение авангарда Такуды.

«Феникс» барражировал на небольшой высоте, пытаясь с помощью чувствительных сенсоров засечь неуловимого противника. Долгое время, несмотря на все ухищрения Сиагровса, результаты поисков оставались безрезультатными.

Когда же он потерял всякую надежду, экраны ИКС, остававшиеся до сих пор безжизненными, вдруг вспыхнули разноцветными огнями, прямо указывая на движущуюся цель. Дрожащими от волнения руками Сиагровс настроил приборы на максимальное увеличение и увидел, что внизу движется «Саранча».

Рассчитав положение робота, Сиагровс связался с Востом и сообщил ему о своей находке, после чего начал осторожно снижаться.

Сенсоры компьютера выдавали достаточно точную информацию, но визуально заметить «Саранчу», находившуюся под прикрытием густых крон деревьев, было невозможно. Приходилось полностью полагаться на приборы.

Снизившись до минимально допустимой высоты, Сиагровс вывел РЗВ на невидимую мишень и нажал на кнопку батареи лазера. К небу поднялось гигантское облако пара и дыма. Сделав второй заход, Сиагровс снова взглянул на экраны ИКС.

«Саранча» как ни в чем не бывало продолжала двигаться вперед.

Водитель РЗВ уже собирался повторить попытку атаки, когда на счетчике горючего вспыхнул первый предупредительный сигнал. Топливо было на исходе. Сиагровс задумался. Разумеется, горючего оставалось еще вполне достаточно для успешного завершения операции, но не мешало подумать о последствиях.

Счетчик продолжал подавать тревожные сигналы, и Сиагровс раздраженно вырвал индикатор из гнезда.

Разумеется, это было против всех правил, но Брайан уже успел забыть о тех временах, когда ему приходилось регулярно отчитываться о своих действиях перед начальством. Иногда Элизабет Хунд, его новый старший тех, позволяла себе несколько ядовитых замечаний по поводу эксплуатации РЗВ. Какого черта! Он снова включит прибор сразу после посадки. Даже если горючего не хватит, Сиагровс надеялся, что сумеет посадить машину и добраться до лагеря наземным путем.

XLVII

Марш продолжался всю ночь и весь день и еще много дней и ночей, пока свет и тьма не слились для переселенцев в одно целое и не осталось ничего, кроме усталости и страха.

С каждым днем численность отряда уменьшалась. Одни солдаты отстали и попали в плен, другие были убиты бывшими соратниками, которые стали теперь наемниками Воста, третьи попросту дезертировали.

Но марш продолжался.

Переправившись через полноводную реку, обозначавшую границу владения людей, населяющих анклавы, отряд начал подниматься по пологому склону, которому не видно было конца. Сырые джунгли сменились широколиственными лесами, удушливая духота долины – бодрящей прохладой плоскогорья.

А марш все продолжался.

Дакодо по-прежнему гордо восседал на прежнем месте, Джекобс и Гудъолл теснились в кабине, попеременно сменяя друг друга у пульта управления «Саранчой». Они находились в кабине робота по шестнадцать часов, оставаясь равнодушными ко всему, кроме сигналов тревоги.

В дневное время длина колонны сокращалась из-за преследователей и благодаря настойчивым требованиям Такуды и ветеранов ЭУК. Каждый день титатае толпились вокруг «Саранчи», продолжая нести добровольную вахту, даже когда отряд останавливался на ночлег. Вскоре у Гудъолл и Джекобса появились любимчики; люди научились различать их лица, а многих наделяли ласковыми именами. Они же первыми заметили, что и у аборигенов начали проявляться признаки усталости, и с грустью отмечали, что многие из них, падая, уже не поднимались, а оставались лежать по обочинам бесконечной дороги, засыпанные охапками цветов.

Когда однажды Арсенольт упал, пораженный ударом копья в бедро, титатае вынесли его с поля боя. Поль Тессарак, беженец из Озио, поднял ружье, выпавшее из рук солдата, но когда выяснилось, что нести одновременно оружие и полный боекомплект ему явно не по силам, те же аборигены пришли Полю на помощь. С этого дня парочка – человек с ружьем и титатае с коробкой боеприпасов – стала неразлучной. Члены древнего племени всегда шли впереди людей, расчищая путь от камней и упавших деревьев, чтобы сделать его более удобным для своих защитников. Когда последний участник марша завершал очередной отрезок пути, дорога позади отряда казалась частью давно обжитой территории.

Случайная фраза Такуды о том, что такая хорошая дорога при всех ее достоинствах служит одновременно и прекрасным ориентиром для преследователей, привела к тому, что уже со следующего дня местность позади отряда приобретала прежний девственный облик.

После этого случая Такуда наконец сдался.

Если титатае хотят видеть в нем пророка, пусть так оно и будет. Все равно воспрепятствовать этому он уже не мог.

На шестнадцатый день пути колонна вышла из леса и оказалась в зоне кустарников. Температура воздуха еще больше упала, и укусы холодного северного ветра оказались весьма болезненными для легко одетых людей. Путешествовать после наступления темноты из-за холода стало невозможно. По ночам люди и титатае собирались вокруг небольших костров, которые придавали их ночлегу только видимость тепла, по-настоящему никого не согревая.

На двадцать первый день пути многие из них впервые увидели снег.

РЗВ появлялся над ними все реже и реже, хотя с тех пор, как отряд вышел из леса на открытое пространство, заметить колонну с воздуха не составляло особого труда. Каждый полет из Усугумо до группы путешественников становился настоящей проблемой из-за продолжающего таять запаса горючего. Путники находились теперь в трехстах километрах по другую сторону реки, и простой разведывательный полет требовал значительного расхода топлива.

«Ягуар» и «Копьеносец» все еще продолжали преследовать колонну, но и на их состоянии, все сильнее сказывались тяготы затянувшейся погони. Прошло уже много дней с тех пор, как техи в последний раз осматривали машины, и Сиагровсу приходилось тратить большую часть драгоценного топлива на доставку грузов и людей, чтобы пополнить скудеющие с каждым днем запасы наемников. Все чаще он ворчал, что его используют как водителя грузовика. И хотя это было совершенно справедливо, Вост испытывал растущую неприязнь к Брайану.

По его глубокому убеждению, претензии Сиагровса явно не соответствовали той роли, которую он играл в отряде наемников. Обдумав создавшееся положение, Вост решил, что РЗВ должен постоянно находиться в лагере, возвращаясь в Усугумо только тогда, когда этого требовала обстановка.

Реакция Сиагровса на решение предводителя наемников была весьма своеобразной. Опасаясь, что кто-то во время его отсутствия сможет обнаружить тайник, он начал перетаскивать золото в машину. Дополнительный вес, естественно, нарушил балансировку РЗВ, и Сиагровсу каждую ночь приходилось по-новому перекладывать и закреплять свой ценный груз.

На двадцать седьмой день, совершая очередную посадку, Сиагровс впервые попал в аварийную ситуацию. Правда, в этом была лишь часть его вины, так как рекруты Воста, в обязанности которых входила расчистка площадки, в очередной раз откровенно пренебрегли своими обязанностями.

Для опытного водителя не составляет большого труда посадить пятидесятитонную машину на небольшую поляну, но при этом площадка должна быть предварительно очищена от наиболее крупных камней и стволов деревьев, а имеющиеся рытвины необходимо заполнить песком и гравием.

РЗВ представлял собой тяжелую машину с толстой броней и мощным двигателем, и его посадка на плохо подготовленной площадке всегда чревата опасными последствиями как для него самого, так и для стоявших поблизости машин. Когда один из огромных валунов едва не повредил двигатель «Феникса», Сиагровс позволил себе открыто выразить свое недовольство.

– Все дело в том, – отвечал Вост с презрительной ухмылкой, ставшей в последнее время обычной на его лице, – что ты просто боишься летать. Обычная вещь для летающей братии. Чем дольше вы летаете, тем сильнее трясетесь от страха. Не понимаю, почему вам до сих пор не додумались выдавать пластиковые подштанники? Держу пари, что Хунд больше времени тратит на стирку твоих трусов, чем на ремонт РЗВ.

Сиагровс сжал кулаки.

– Я профессиональный водитель! – гаркнул он. – И опыта у меня побольше, чем у тебя. Когда ты находишься на высоте четырех километров над поверхностью земли, первое твое падение всегда становится и последним. Любая, самая незначительная поломка может обернуться путевкой в ад. Впрочем, тебе этого не понять, так что не будем ссориться. Все, о чем я прошу, – это немного расчистить посадочную площадку. Неужели это так сложно?

– Летать на оборудованном компьютером и автопилотом РЗВ совсем не так опасно, как ты расписываешь. Не забывай, что я тоже имею диплом водителя «Феникса».

– Ну и что с того! Совершить несколько учебных полетов недостаточно, чтобы стать профессионалом. Хочешь попробовать? – Сиагровс достал из кармана связку кодовых ключей и с вызывающим видом перебросил ее Восту.

– Ну что ж, ты сам напросился. Я тебе покажу, что такое настоящие профессионалы, – процедил Вост сквозь зубы. – А это возьми себе, чтобы не скучать.

Он в свою очередь перекинул Сиагровсу собственную связку ключей от «Ягуара».

– Разрешаю тебе немного поупражняться, парень!

Вост развернулся на каблуках и направился к РЗВ.

Сиагровс издали наблюдал, как предводитель наемников вскарабкался в кабину «Феникса», провел обычную проверку и включил зажигание.

Вслушавшись в работу двигателя опытным ухом пилота, Сиагровс насмешливо отметил, что Вост явно переоценил свои способности. Давать столько газа, чтобы подняться в воздух, было совершенно необязательно и даже смешно.

Закинув голову, он наблюдал, как, сорвавшись с места, РЗВ стал стремительно набирать высоту. Восту явно не терпелось произвести впечатление на зрителей. Оба реактивных двигателя работали на полную мощность.

Опустив руку в карман, чтобы положить туда кодовые ключи от «Ягуара», Сиагровс нащупал там какой-то незнакомый предмет. Он вытащил его наружу.

Черт возьми! У него на ладони лежал индикатор запаса топлива. Оказывается, он забыл вставить прибор на место. Скверно!

Подумав немного, Брайан размахнулся и зашвырнул маленький шарик в кусты.

В конце концов, может, все и обойдется. Надо думать, шеф не собирается летать целый день.

В кабине РЗВ Вост попытался припомнить то, что он когда-то знал об этой машине. Он был водителем боевых роботов половину своей жизни, и, надо сказать, неплохим водителем. Но в воздух командир наемников не поднимался уже несколько лет. Он выполнил несколько сложных маневров, стараясь побыстрее восстановить былые навыки. Получилось совсем неплохо. Гарбер самодовольно улыбнулся.

Что он говорил этому щенку? Возомнил о себе невесть что. Хорошо, он преподаст ему наглядный урок. Пусть не задирает носа.

Почувствовав себя уверенней, Вост все меньше обращал внимания на показания приборов.

«Настоящий водитель должен кожей чувствовать обстановку», – подумал он.

Резкий звуковой сигнал прервал его размышления. Он бросил взгляд на экран ИКС. Прибор не являлся полной аналогией того, что установлен на «Ягуаре», но тип тот же. Вост слегка подкрутил рукоятку настройки.

«Вот это удача, черт побери!» – промелькнуло у него в голове.

Прямо под ним, на фоне темных скал, неподвижно стояла мятежная «Саранча».

Вост уменьшил скорость и стал медленно снижаться, наблюдая за показаниями приборов.

Сомневаться не приходилось. Робот не только стоял с выключенным двигателем, но, по-видимому, в его кабине даже не было водителя.

Идеальная мишень!

Для большей уверенности он совершил еще один круг и, зайдя с тыла, бросил машину в пике. РЗВ должен был упасть на «Саранчу», как орел на беспечного кролика…

Внутри кабины «Саранчи» Гудъолл и Джекобс наблюдали за приближением РЗВ. Их ИКС засек «Феникса», едва он появился на горизонте. Еще с вечера они обнаружили перебои в работе двигателя и всю ночь возились с машиной, пытаясь устранить неполадки. Неожиданное появление «Феникса» спутало все карты…

Вост сосредоточил свое внимание на экране локатора. Еще один разворот, и он выйдет прямо на цель. На этот раз промаха не будет!

Между тем компьютер продолжал выдавать информацию о работе основных систем боевой машины. Стрелка, показывающая запас топлива, медленно ползла к нулевой отметке.

Будь индикатор контроля за расходом горючего на месте, еще несколько минут назад в кабине «Феникса» прозвучал бы сигнал тревоги, но индикатор отсутствовал, и результат сказался незамедлительно.

Последние капли горючего были израсходованы в ту самую секунду, когда в перекрестье нитей видоискателя появилась «Саранча». РЗВ резко вздрогнул, клюнул носом и с невероятной скоростью понесся навстречу земле.

От резкого сотрясения открылись дверцы багажника, расположенного над левым плечом Воста, и на него хлынул град маленьких золотых слитков, но прежде чем он успел удивиться или хотя бы выругаться, РЗВ врезался в землю.

Сиагровс резко повернул голову, когда отдаленное жужжание двигателей РЗВ в пяти километрах к востоку внезапно смолкло.

Он не мог видеть момента падения, но взметнувшийся к небу столб огня и ударная волна, долетевшая до него через несколько секунд, рассказали ему о том, что произошло.

Вздохнув, Сиагровс опустил руку в карман и, достав связку ключей, направился к «Ягуару».

XLVIII

Сиагровс и Пешт детально обсудили возможные последствия безвременной кончины своего босса. Нельзя сказать, чтобы кто-нибудь из них особенно скорбел по этому поводу.

Даже Сиагровс, хотя ему было искренне жаль своей машины, прекрасно понимал, что, поскольку он больше не имеет возможности подняться в воздух, утрата «Феникса» теперь уже не должна его волновать. Да и доставшийся в наследство «Ягуар» вполне компенсировал Брайану потерю робота.

Поскольку ни один из них не имел полного представления об условиях контракта, заключенного Востом, компаньоны решили наведаться в Усугумо, чтобы на месте выяснить обстановку и выработать дальнейший план действий. В конце концов, основную задачу они выполнили, загнав мятежников в горы и уничтожив их боевого робота. Хотя на этот счет у самих наемников и оставались определенные сомнения, вряд ли кто-нибудь осмелился бы оспаривать их правоту.

Даже если хищники и голод не покончат с остатками отряда Такуды, мороз, без сомнения, довершит начатое.

В конце дня «Ягуар» и «Копьеносец» повернули на восток, в направлении знакомой равнины.

В это время остатки переселенцев упрямо продолжали карабкаться вверх. «Саранча» была кое-как подлатана, но передвигалась с неуверенностью смертельно уставшего человека. Дакодо, все еще восседавший на прежнем месте – корпусе робота, ежеминутно рисковал свалиться на землю от нечаянного толчка.

Обслуживание боевой машины стало почетной привилегией титатае. В обычных условиях избыток тепла от реактора создавал серьезные проблемы для обслуживающего персонала, но сейчас, когда порывы холодного ветра могли столкнуть с тропы даже двадцатитонную махину, находиться рядом с роботом означало лишнюю возможность сохранить жизнь. По ночам, когда движение было невозможно, работающий на холостых оборотах двигатель «Саранчи» оставался для изгнанников единственной надеждой на выживание.

К концу недели они достигли долгожданного перевала. По этому поводу Такуда решил устроить небольшой праздник, хотя веселиться на холодном ветру при температуре много ниже нуля было непростым испытанием. Однако людей, которые рассчитывали, что достижение перевала означает конец затянувшегося путешествия, ждало еще более жестокое разочарование. Хитросплетение узких, извилистых ущелий и глубоких каньонов сделало спуск колонны не менее затруднительным, чем недавний подъем. По ночам они по-прежнему собирались вокруг двигателя «Саранчи» в надежде если и не согреться, то, по крайней мере, не замерзнуть от холода. По счастью, Хоргу пришла в голову оригинальная идея использовать лазерную пушку робота, чтобы пробивать себе дорогу, когда очередная каменная преграда вставала у них на пути. Поскольку ядерного горючего «Саранчи» могло хватить еще на многие годы, Такуда не колеблясь принял этот план. Теперь отряд стал продвигаться немного быстрее.

Гудъолл и Джекобс не без оснований опасались, что ходовая система робота в конце концов может не выдержать трудного перехода. В соответствии с правилами эксплуатации боевых машин существовала целая серия обязательных технических осмотров и профилактических ремонтов, но в их положении о подобной роскоши не приходилось и мечтать. Как-то на очередной стоянке Гудъолл с грустным юмором заметила, что в обычных условиях она непременно получила бы строгий выговор, а то и вообще была бы отстранена от работы за то, что позволила довести машину до подобного состояния.

После долгих испытаний они достигли зоны широколиственных лесов. Стоял сезон созревания плодов, и титатае, гордые тем, что они снова могут быть полезными своим спутникам, с энтузиазмом принялись за сбор даров леса. Пожалуй, только теперь люди до конца смогли оценить, какую важную роль играли птицеподобные создания в их своеобразном симбиозе. Титатае были прекрасно осведомлены о том, что вредно и что полезно для организма человека, и дружно принялись за сбор съедобных плодов для своих союзников. Даже «Саранча», смазка которой больше не застывала от жестоких морозов, двигалась увереннее. Дакодо все еще направлял движение колонны: ведь никто, кроме него, не мог объяснить, где находится цель их бесконечного путешествия. Даже когда некоторые соплеменники заметили ему, что, на их взгляд, территория, по которой они проходили, вполне пригодна для обитания, Дакодо отказался остановиться.

Где-то впереди, может быть, совсем рядом лежала земля обетованная, долгожданная далекая страна из легенд предков титатае.

Наконец «Саранча» достигла вершины узкого хребта, пересекавшего маршрут отряда, и впереди открылась панорама широкой долины, кое-где покрытой лесом. Впервые за все время путешествия Дакодо выказал признаки нетерпения.

– В этой долине должно находиться то, что все мы так долго искали, – заявил он.

Гудъолл и Джекобс немедленно включили ИКС, бездействовавший уже много недель. Цель была обнаружена с первой попытки. Сомневаться не приходилось – где-то впереди прибор зафиксировал металлический объект явно искусственного происхождения, размеры которого были настолько велики, что сенсоры даже не могли точно определить его массу.

В принципе это мог быть и робот, но все известные на планете роботы находились в руках наемников. Можно ли было допустить, что противники сумели обойти отряд с фланга и теперь поджидали путешественников там, где они меньше всего ожидали нападения? Неужели весь этот путь, бесконечные сражения, смерти, голод, холод, страдания напрасны? Отряду Такуды просто не выдержать нового столкновения с наемниками.

Явившись на консультацию, шо-са смог только подтвердить выводы водителей.

Тем не менее не оставалось ничего другого, как снова готовиться к любому повороту событий, в том числе и к сражению.

Первоначальный состав ЭУК, ныне уменьшившийся до семи человек, включая Паркера Давуда, оставался единственной боеспособной силой, еще имевшейся в распоряжении Такуды.

Все они имели ранения. Были среди них и обмороженные. Арсенольт до сих пор не мог подняться с носилок. Энди Холланд передвигалась лишь в полусогнутом положении, и рассчитывать на нее тоже не приходилось. Пять раненых, уставших человек против боевой машины были заранее обречены на поражение, но альтернативного решения у шо-са не оставалось. Предложенный Такудой план был не чем иным, как жестом отчаяния.

Если впереди находились враги, им не оставалось ничего другого, как умереть с честью. Если же их встретят доброжелатели, то можно рассчитывать на получение необходимой помощи. Поскольку других предложений не поступило, план приняли все безоговорочно.

Члены ЭУК, имея в арьергарде «Саранчу», рассыпались цепью и начали медленно продвигаться вперед. Им потребовался почти целый день, чтобы достичь цели. Если впереди их ждал вражеский робот, он мог бы наполовину сократить это расстояние, двинувшись навстречу отряду.

Густой лес благоприятствовал скрытому передвижению пехоты, но существенно ограничивал возможности «Саранчи». Устав от бесконечных задержек, Джекобс выбрался наружу и, усевшись рядом с Дакодо, начал корректировать движение машины.

Гудъолл старалась извлечь максимум полезного из той информации, что непрерывно поступала на экран компьютера. Но управление машиной требовало концентрации всех сил измученной женщины, и она не сразу заметила то, что прежде всего должно было привлечь ее внимание.

Прошло, наверное, немало времени, прежде чем Гудъолл сумела понять смысл цифр, появившихся перед ней на экране.

Зато последующая ее реакция была молниеносной.

Резко остановив машину, она открыла аварийный люк.

– Позови Такуду, – приказала она Джекобсу. – Немедленно! Он должен сам увидеть это!

Когда Такуда, крайне недовольный неожиданной задержкой, поднялся в кабину «Саранчи», Гудъолл молча указала ему на экран компьютера.

Такуда не поверил собственным глазам.

Цель, которую засек ИКС, не была роботом противника. Она вообще не имела никакого отношения к роботам. Информация на экране идентифицировала объект как десантный корабль класса «Гриф», «Хидиеши Тойотоми», регистрационный номер ДС 445/157-АКА, Синдикат Драконов. Ограниченный банк данных бортового компьютера «Саранчи» не располагал более подробной информацией о кораблях этого класса. Максимум, на что оказалась способной машина, это назвать ближайший аналог обнаруженного корабля в соответствии с его размерами и массой.

Им оказался «Искатель», впервые выпущенный в 2762 году. Соответственно «Гриф» мог быть его более ранней модификацией, находившейся в эксплуатации примерно с 2500 года.

Никаких признаков разумной жизни вокруг корабля люди не обнаружили.

К вечеру переселенцы добрались до своей цели. Корабль напоминал огромное металлическое яйцо, 130 метров по длинной оси эллипсоида и 100 метров – по короткой. Он лежал на широкой поляне, заросшей густым кустарником, словно спящее животное, слишком могучее, чтобы опасаться нападения хищников.

Нит постучал кончиками пальцев по кодовому замку, и крышка люка отскочила в сторону. Затхлый запах давно не проветривавшегося помещения ударил людям в лицо.

Нит глубоко вздохнул и первым переступил порог металлической громады.

Такуда вместе с остальными спутниками последовал за ним. Какими бы усталыми ни были люди, находка была слишком важна для них, чтобы откладывать осмотр корабля до утра.

Уже с первых шагов они наткнулись на человеческие останки. Даже не останки, а мумифицированные человеческие тела, прекрасно сохранившиеся в условиях минимальной влажности и постоянной температуры.

Такуда созвал всех членов ЭУК на капитанский мостик «Хидиеши Тойотоми», чтобы все они могли присутствовать при прослушивании записи, способной приоткрыть тайну старого корабля.

Когда все собрались, командир ЭУК включил компьютер. На экране появилось лицо сравнительно молодого человека, умершего пятьсот лет назад, чьи бренные останки еще находились рядом с ними.

«Это последняя запись вахтенного журнала „Хидиеши Тойотоми“, покинувшего планету Сэлфорд в две тысячи пятьсот десятом году. Наше судно находилось в доке Т-корабля „Рэйден“, принадлежащего правительству Синдиката Драконов.

Из-за космического катаклизма, природу которого мы так и не смогли разгадать, команда оказалась в иной системе. После аварии «Рэйдена» люди покинули Т-корабль и совершили посадку на незнакомой планете. По общему мнению, мы оказались единственными людьми, пережившими катастрофу. Повреждения в корпусе Т-корабля, по-видимому, оказались роковыми для большинства астронавтов.

Мы прожили около года на неизвестной планете, но все попытки прояснить судьбу наших соотечественников ни к чему не привели. Мы не обнаружили здесь гуманоидной жизни, с которой могли бы установить контакты.

Совершенно очевидно, что мы умрем здесь, не оставив потомства, поскольку все женщины, находившиеся на борту Т-корабля, видимо, разделили судьбу остальных членов экипажа. Команда насчитывает двадцать пять человек. У нас нет надежды выжить.

Вместо того чтобы дожидаться старости и влачить жалкое существование, способное лишь продлить страдания людей, мы решили, что сеппуку – единственный достойный выход для нас в создавшейся ситуации. Перед смертью мы сделаем наш корабль недоступным для туземцев и заглушим ядерный реактор. Надеемся, что рано или поздно нас найдут, и «Хиди-еши Тойотоми» еще послужит во славу Синдиката Драконов, и будущие поколений наших соотечественников помянут добрым словом своих несчастных сограждан.

Я, капитан и хозяин этого корабля, желаю счастья и благополучия тому, кто найдет наши останки».

Итак, древняя легенда титатае основана на реальных фактах. Существовали и другие люди, опустившиеся на землю в облаке пламени. Им не удалось создать общество, способное обеспечить равные возможности для существования двух рас, волею случая оказавшихся на одной планете, но сама их смерть, очевидно, дала повод маленькому лесному народцу сохранить надежду на свободу и достойную жизнь.

Здесь, в далекой стране, могут пройти годы, десятки и сотни лет, прежде чем обитатели равнины сумеют перевалить через Голубые горы и достичь обетованной земли титатае. И у коренного населения планеты наконец появится свой дом и возможность начать новую жизнь.

Новая проблема встала перед людьми, у которых не оставалось ни надежды, ни дома, но был только старый корабль, доставшийся им в наследство от предков. Он давал им шанс еще раз попытаться поставить на карту собственную жизнь.

Вряд ли они надеялись когда-нибудь вернуться на свою родную планету, но кое-что у них все-таки было – право самим решать свою судьбу, никого не унижая и не убивая в борьбе за существование.

XLIX

Давуду и Джекобсу предстояло детально осмотреть корабль и вынести решение о его пригодности к полету. От них зависело слишком многое, поэтому эксперты не имели права пренебрегать даже мельчайшими деталями.

Первый и наиболее важный вопрос; на который они должны были ответить, сводился к тому, способно ли судно вообще подняться в космос.

На второй, еще более сложный вопрос – а следовало ли затевать эту авантюру? – предстояло ответить самим путешественникам.

Но не разрешив первого из них, нечего было рассуждать и на другие темы.

Задача была не из простых, и оба, навигатор и бортинженер, хорошо понимали, какая ответственность легла на их плечи.

Паркеру Давуду еще не приходилось пилотировать корабли такого класса, хотя в колледже он совершил несколько учебных полетов на судне, представляющем собой модернизированную конструкцию старого «Искателя «.

Корабль имел эллипсоидную форму и предназначался для вертикального взлета и такой же посадки. Это обстоятельство создавало дополнительные трудности для навигатора, ранее пилотировавшего корабли типа шаттла, требовавшие наличия взлетно-посадочной полосы.

Давуд первым взялся за дело, которое потребовало от него нескольких дней интенсивного труда. Слава Богу, что ему не нужно было искать дополнительного источника энергии. Реактор «Саранчи» всегда был к его услугам. Правда, Давуду пришлось немало поломать голову над тем, как совместить энергетические системы робота и космического корабля, но в конце концов с помощью Джекобса он справился с этой проблемой.

Предварительный беглый осмотр позволил сделать вывод, что корабль был принципиально пригоден для космических перелетов. Оставалось выяснить ряд небольших, но существенных деталей.

Для начала Давуд внимательно осмотрел внешнюю обшивку корпуса.

Хотя внутренние помещения космического корабля были надежно загерметизированы в течение пяти столетий, внешняя часть корпуса на протяжении того же срока испытала на себе все капризы переменчивого климата планеты. Пять столетий – большой срок даже для специальных сплавов, из которых традиционно изготовлялась внешняя обшивка космического корабля. Проведенный экспресс-анализ не подтвердил, но и не рассеял возникших сомнений.

По ходу осмотра то и дело возникали дополнительные проблемы, требующие особого рассмотрения.

Под давлением собственного веса нижняя часть корпуса корабля глубоко погрузилась в рыхлую почву. Шесть опор, слегка поврежденных при посадке, по той же причине фактически оказались недоступными обследованию.

Люк грузового отсека оказался заклиненным и требовал ремонта.

Все шесть дюз корабля имели те или иные повреждения, и оставалось лишь гадать, смогут ли они вообще функционировать.

Окончательный ответ на все эти вопросы мог дать только испытательный полет, но на такую роскошь рассчитывать не приходилось. Решение следовало принимать на земле, и принимать незамедлительно.

Выводы Джекобса были еще менее обнадеживающими. Запуск реактора, бездействовавшего в течение пяти столетий, уже сам по себе представлял серьезнейшую проблему, решению которой могло помочь использование энергетической установки «Саранчи». А это означало, что робота придется оставить на планете.

Давуд и Джекобс довели свои выводы и сомнения до сведения Такуды и всех остальных членов общины.

Каждому было предоставлено право высказать свое мнение.

Люди в молчании выслушали мнения специалистов.

Поль Тессарак, ставший новым лидером беженцев вместо Филлертона, первым задал мучивший всех вопрос:

– Что мы выиграем и что потеряем, если предпочтем остаться?

– Если мы останемся, – ответила Гудъолл, – то почти наверняка до конца наших дней нам предстоит играть роль богов титатае. Лично мне не хотелось бы брать на себя такую ответственность. Я предпочитаю совершать ошибки, не опасаясь, что одно мое неверное слово может стать причиной смерти кого бы то ни было. Мне не нравится роль богини, да и я мало подхожу для нее. Не стану скрывать, я полюбила лесной народец: Дакодо, Тотито, Докаепи, Теопо, да и всех остальных, но не желаю быть одним из столпов их будущего общества. Я готова отправиться куда угодно, предоставив им право самостоятельно решать свою судьбу.

Мы выполнили свою миссию, помогли им найти землю обетованную. Оставим о себе добрую память, продолжая жить в их легендах. Я голосую за то, чтобы подготовить корабль к полету, покинуть планету и сделать попытку вернуться на родину.

Мнение Гудъолл нашло горячий отклик в сердцах членов ЭУК. Они были готовы совершить еще одну попытку в поисках своей собственной «далекой страны».

Их ничто не задерживало здесь, а надежда на лучшее будущее звала вперед.

Общая численность отряда составляла около пятидесяти человек. По предложению Тессарака, было решено заранее обсудить устав будущей общины. Люди должны знать, на что они идут. Возможности пересмотреть свое решение и вернуться назад у них никогда уже не будет.

Такуда, Давуд, Гудъолл, Джекобс и Тессарак просидели всю ночь, пытаясь набросать проект будущего устава, но в конце концов пришли к заключению, что эта задача намного превышает их скромные возможности.

Наибольшие споры вызвал вопрос о власти. Предложение Тессарака о введении диктатуры Такуда решительно отклонил.

Пришлось созывать новое общее собрание, но прошло еще немало времени, пока удалось найти приемлемое для всех решение.

В конце концов абсолютное большинство беженцев, которых поддержали и члены ЭУК, высказали пожелание, чтобы шо-са обладал абсолютной властью в течение одного стандартного года. Затем в зависимости от обстановки предстояло выработать новые принципы самоуправления. Разумеется, де-факто это означало сохранение абсолютной власти военных, но после всех совместно пережитых страданий это обстоятельство никого не пугало. Люди питали полное доверие к своему лидеру. Кроме того, среди них пока не нашлось другого кандидата, способного составить конкуренцию Такуде, да и сама идея создания общества наподобие одной большой семьи во главе с патриархом оказалась наиболее близкой сердцам людей.

Такуда долго колебался, прежде чем принять столь лестное предложение. Ответственность была слишком велика, и шо-са лучше других понимал эту простую истину.

Оставалось довести решение людей до сведения титатае. С этой целью Такуда пригласил к себе всех вождей аборигенов.

Новость о том, что пришельцы собираются покинуть их, повергла титатае в состояние шока. Они настолько свыклись с мыслью, что люди навсегда станут символами их новой жизни, что Такуде пришлось мобилизовать весь свой ораторский талант, чтобы убедить аборигенов в необходимости этого шага.

– Нет, – закончил свою речь Такуда, – мы не бросаем вас. В пророчестве сказано, что люди должны помочь вам обрести лучшую жизнь, привести народ титатае в далекую страну ваших легенд. Эта часть пророчества исполнилась. Но пророчество ничего не говорит о том, что люди будут вашими наставниками.

Титатае пришлось пережить нелегкие испытания, но они показали умение работать сообща, ради общего блага.

Здесь никто не потревожит вас еще долгое время. У правительств анклавов по другую сторону Голубых гор хватит своих забот, и им некогда будет думать о преследовании. Но даже если когда-нибудь они захотят снова покорить вас, вы найдете себе новых союзников среди своих соплеменников.

Ваша сила начнет расти день ото дня, и уже очень скоро титатае не будут нуждаться ни в чьей помощи.

L

Дел хватало на всех.

Марк Джекобс в очередной раз проверил работу вакуумной помпы. Он был достаточно опытным инженером, чтобы предусмотреть любые предпосылки для аварийной ситуации и надежно застраховаться от их возникновения.

Это заставляло его внимательно следить за показаниями приборов и точностью их работы.

Марк Джекобс был занят производством жидкого водорода и прекрасно понимал, что малейшая утечка и случайная искра могли уничтожить корабль в считанные доли секунды.

Снаружи Паркер Давуд вместе с многочисленной командой добровольцев трудился над сооружением глубокого котлована по периметру гигантского металлического яйца.

В самом чреве судна Холли Гудъолл была занята монтажом лазерного генератора, призванного оживить остановленный пять столетий назад ядерный реактор.

Сагири Джонсон решал прямо противоположную задачу. Ему предстояло провести демонтаж систем управления и вооружения «Саранчи» – они еще могли пригодиться путешественникам на новом месте их обитания. Корпус боевого робота решено было оставить титатае, мечтавшим сохранить его как символ мечты, которая наконец-то осуществилась.

Подготовительные и ремонтные работы продолжались несколько месяцев, пока наконец корабль, переименованный в «Ноев ковчег», был подготовлен к старту.

Оставалось решить вопрос провианта. После долгих дебатов люди решили не брать с собой представителей местной фауны, а ограничиться черенками и семенами полезных растений.

Но в конце концов и эту работу команда Такуды успешно завершила.

Диск небесного тела – далекой страны – отчетливо виднелся в ночном небе планеты. За неимением точных данных Джекобс и Давуд пришли к выводу, что наилучший выход – направить корабль строго в геометрический центр небесного тела. Вероятные координаты точки назначения были введены в бортовой компьютер корабля. Оставалось назначить день старта.

Заняв место на капитанском мостике, Паркер Давуд в последний раз проверил работу бортовых систем, после чего начал традиционный отсчет.

«Ноев ковчег» вздрогнул, на долю секунды завис над землей и в облаке пламени исчез в небе планеты.

На опушке леса, примерно в километре от места старта, притихшие титатае наблюдали за столбом пламени, уносившим их друзей к звездам.

Люди, явившиеся на их землю в облаке пламени, вернулись туда, откуда пришли.

Может быть, они еще вернутся, но это будет предметом новой легенды, которую еще предстояло создать.

Внутри корабля командир и навигатор были слишком заняты своими заботами, чтобы обратить внимание на кольца огня внизу, опоясавшие территорию анклавов, и на столбы дыма, поднимавшегося над их столицами.

Там, внизу, на Великой равнине, «Ягуар» и «Копьеносец» сходились для последней, решающей схватки!