Дальше действовать будем мы

Глава 1

Книга названа по одноименной песни Виктора Цоя.

Уважаемые читатели, чувствую, что книга пойдет тяжело, так что если у кого-то есть идеи о том, что и как должен сделать главный герой в условиях Перестройки, то сообщите мне и я постараюсь реализовать. Пишите в комментах или лучше в личку.

Скорость написания будет во многом зависеть от активности читателей. Такой вот шантаж 😊

Пролог

— Горько! — встав из-за стола, воскликнул на весь ресторанный зал Николай Городин.

— Горько! Горько! — с готовностью поддержали остальные гости и многочисленные родственники жениха и невесты.

Жениху и невесте, а именно Анатолию и Вере не осталось ничего другого как в очередной раз встать и поцеловаться.

— Да-а-а!!! — с восторгом завопили сидящие за столами и захлопали.

А количество приглашенных было велико — больше сотни человек. Понятно, что большая часть гостей состояла из бывших сослуживцев Анатолия Киборгина с их вторыми половинками — у кого были. В основном те, кто стал его соратником, кто поверил сделанным им прогнозам относительно судьбы СССР и не пожелавших остаться в столь сложные времена у разбитого корыта, а подготовиться к ним подстелив не просто соломки, а навалить хороший стог сена…

Примером такого подхода служил Сергей Спицын, жившего в Свердловске и пошедшего работать в милицию. Сейчас он заочно учившийся в школе милиции, чтобы стать офицером и получить соответствующую должность, через что обрести расширенные возможности.

Его примеру последовали многие прочие жившие в других городах.

Фактически это было внедрение в систему МВД со всеми вытекающими.

Кто-то пошел учиться, другие — работать, но неизменно организовывали вокруг себя молодежные движения, сиречь группировки, чтобы когда они подрастут появилась сила для действия.

Свою свадьбу Киборгин использовал еще и для того, чтобы собрать всех своих сторонников и узнав о последних успехах, дать актуальные распоряжения…

Шел март 1984-го года.

Вот уже как два месяца Анатолий Киборгин был уволен в запас в звании подполковника.

Андропов не простил ему самоуправства в освобождении пленных (хотя всех участников операции щедро наградили и повысили в званиях), а главное то, что потом пришлось плясать под его дудку. А «сплясали» знатно, что называется от души да с огоньком, так что весь мир вздрогнул.

Спустя неделю после рейда «гиен» в Пакистан, в Афганистан влетела настоящая авиационная армада из десятков бомбардировщиков различного класса и самолетов прикрытия. Стратеги провели массированную бомбардировку всех выявленных баз на территории ДРА в том числе строящихся вроде все той же Кокари-Шаршари, кидая сверхмощные бомбы весом в три и пять тонн в фугасном и термобарическом исполнении от взрыва которых в небо стали подниматься грибовидные столбы дыма и пыли и в первый момент чудом выжившие подумали, что шурави использовали тактические ядерные заряды…

Одновременно с этим фронтовые бомбардировщики под прикрытием истребителей, что так же несли под крыльями бомбы помимо ракет класса «воздух-воздух», провели бомбардировку своих целей, отработав по приграничным лагерям подготовки боевиков на территории Пакистана и Ирана.

Потери противника исчислялись десятками тысяч, чуть ли не под ноль были выбиты все подготовленные отряды моджахедов, ибо по лагерям использовали в основном кассетные боеприпасы, а капитальных строений там почти не имелось, все «курсанты» обитали в палатках.

Но и это еще не все — вдруг взорвалось несколько нефтяных вышек в Саудовской Аравии и еще нескольких странах Персидского залива, кои активно помогали афганским мятежникам. Видимо были нанесены ракетные удары.

И вот тут мир реально струхнул. Даже по американцам ударило из-за резкого скачка цен на нефть — на мировых биржах царила настоящая паника, дескать вывели из спячки русского медведя и теперь полетят клочки по закоулочкам…

Европейские и американские СМИ конечно вопили о беспрецедентной коммунистической агрессии, уничтоженных лагерях беженцев с многочисленными жертвами среди мирных людей, печатались огромные фотографии жертв, выли о том, что нужно немедленно покарать русских за свершенное варварское преступление и так далее и тому подобное. Но эта демонстрация силы, а также высказанные в кулуарах угрозы начать поставку оружия «борцам за свободу», сделали свое дело — противники СССР пошли на реальные мирные переговоры.

В начале октября 1983-го года в Женеве состоялась итоговая конференция, на которой все заинтересованные стороны подписали мирный договор. А в конце декабря начался поэтапный вывод войск из Афганистана.

Понятно, что останутся инструктора и даже части спецназа, а так же авиация для противодействия непримиримым бандам вроде того же Хекматияра, но основная нагрузка по проведению боевых действий против противников «народно-демократической власти» теперь лежала на подразделениях «царандоя» и армии ДРА, точнее ее спецподразделениях вроде 666-го полка «командос» прозванных еще смертниками.

Чуть ли не первым подразделением выведенным из ДРА почему-то оказался 263-й дисциплинарный батальон. Хотя Киборгин был готов к тому, что их выведут в числе последних, как раз процесс должен был завершиться к смерти Черненко, а там Горбачев со своей Перестройкой, что было бы даже и неплохо, хотя и рисков хватало, причем даже не пулю или осколок выхватить, а банально заболеть тифом или гепатитом.

Дисбат разместили в прежнем месте дислокации, а именно под Красноводском. Анатолий даже подумал, что его хотят унизить, сделав обычным командиром дисбата, это его, боевого офицера, Героя СССР и кавалера высших орденов.

Пожалуй, это было бы еще хуже чем увольнение, кое ему обещали сразу после «выполнения секретного задания командования, партии и правительства по вызволению советских граждан из пакистанского плена». Дескать посидишь в должности еще полгода и как все успокоится будешь уволен на гражданку по состоянию здоровья. В случае несогласия на такой исход, угрожали засунуть в заполярье белых медведей пасти.

Те, кто ему это обещал-угрожал, думали, что для него увольнение окажется сильным психологическим и жизненным ударом, поломает все планы. Со стороны именно так все и выглядело, да и сам Анатолий сделал все, чтобы все так и думали. Ведь карьера прет словно на сверхзвуке, подполковник в двадцать девять лет (!), куча наград в том числе высшая, это же такие перспективы в плане должностей и следующих званий! Маршалом в пятьдесят лет можно стать и занять кресло министра обороны! И тут такой облом.

Киборгин же лишь посмеивался про себя, вспоминая мультик по братца-кролика, что просил поймавшего его Лиса: «Только не бросай меня в терновый куст!», а тот его как раз туда кинул, что стало для кролика спасением. Вот и для Анатолия увольнение из армии являлось желанным, потому как уволиться из армии по собственному хотению было ну очень сложным делом. На какие только ухищрения не шли не желающие больше служить офицеры, чтобы их уволили! Особенно сложно было молодым офицерам осознавших, что совершили ошибку пойдя по армейской стезе…

Но нет, запущенная однажды махина военной бюрократии, неторопливо, но неуклонно отработав распоряжение вышестоящего начальства в конце января 1984-го года выдала ему приказ об увольнении в запас. Бойцов «дизеля» так же спровадили на гражданку.

Итог собственных действий очень радовал Киборгина. Шутка ли, сократить более чем вдвое время боевых действий в ДРА! А сколько это спасенных жизней, не искалеченных физически и психологически людей! Он оценивал только выживших в десять тысяч человек.

А девятого февраля, как и «в тот раз» умер Андропов.

Анатолий, конечно, не помнил точных дат вступления в должность нового генсека Черненко, но ему показалось, что в этот раз процесс несколько затянулся. Вот уже двадцатое число, а решения все нет и нет.

Периодом неопределенности и междувластия попытались воспользоваться враги. В середине февраля в Афганистане активизировались душманы, но министр обороны маршал Соколов жевать сопли не стал и повторил авианалет стратегов и «фронтовиков» устроив ковровые бомбардировки базовых районов мятежников, а в Индийском океане демонстративно провели учения корабли МВФ с боевыми стрельбами в том числе пусками ракет из подводных лодок в сторону Персидского залива и снова все стихло.

Но вот двадцать первого числа вся страна узнала имя нового руководителя СССР.

— … Генеральным секретарем центрального комитета коммунистической партии советского союза выбран… Горбачев, Михаил Сергеевич…

— Кхе-кхе… — поперхнулся воздухом Киборгин. — Вот те раз…

— Ты говорил, что следующим станет Черненко, — сказала Вера.

— Ага… должен был быть он… но видимо изменения пошли словно круги на воде… другой министр обороны, немного иной состав ЦК… и вот… с опережением графика на сцену выходит Меченый.

— И что теперь?

— Да ничего… — после короткой паузы пожав плечами произнес Анатолий. — Будет все тоже самое только чуть раньше по датам. Может оно и к лучшему… по крайней меры не придется терять полтора года.

1

После увольнения из армии перед Анатолием встал вопрос о трудоустройстве. Законы СССР не позволяли гражданам оставаться долго безработным и пинать балду, жить непонятно на какие средства. Сейчас не получится, будучи безработным гонять на «бентли», как в будущем, быстро навешают статью «тунеядство». Будь твои родители хоть трижды миллионерами, ты должен быть трудоустроен. И в этом заключалась большая проблема.

Конечно, прожигатели жизни не ударившие палец о палец имелись и в эти времена, что имели запись о трудоустройстве в трудовой книжке, но ничего в реальности не делавшие, то есть просто где-то числились монтерами, электриками, сантехниками, а их зарплату получал кто-то другой, как правило тот, кто эту аферу у себя на предприятии провернул. Но Анатолию такой вариант не совсем подходил. Точнее совсем не подходил.

— Если устроиться дворником или там кочегаром, то особо по стране не поездишь, — сказал он о своих затруднениях жене. — А помотаться мне в ближайшие годы придется изрядно, чем обязательно привлеку к себе внимание и меня смогут прихватить за причинные места, начав разматывать.

— А кто у нас может мотаться по стране по долгу службы?

— Журналисты… но это нужно иметь соответствующее образование. Можно конечно фальшивые корочки сделать, но на каждую поездку журналистам вроде выдают задания и стоит только меня прихватить кому-то с фальшивкой… нет, палиться на такой мелочи просто глупо. Это уже реально подсудное дело.

— А если курьером? — предложила Вера.

— Хороший вариант, — кивнул Анатолий. — Тут, наверное, тоже нужны какие-то бумажки на поездку в тот или иной город… но в принципе можно договориться с кем-нибудь за недорого. По крайней мере образование специальное не требуется…

Но по некоторому размышлению Киборгин решил оставить такой вариант на крайний случай.

— В идеале надо получить что-то реальное, причем что могло бы помочь в наших делах, и можно было бы задействовать местные органы власти.

Вера засмеялась.

— А ты не обнаглел⁈

— Не… ну разве что совсем чуть-чуть, — тоже чуть хохотнул он. — Но, с другой стороны, почему бы и нет, если такая возможность есть? Осталось только ее найти…

— А как ты планировал поступить изначально?

— Изначально я хотел уволиться в 86-м году. Тогда это сделать было несколько легче чем сейчас… особенно если заплатить кому надо по медицинской части, сделав себе нужный диагноз, а потом организовать свое общество взаимопомощи ветеранов-афганцев. Как раз в это время появились первые подобные организации на волне Перестройки и гласности. И под этой ширмой уже действовать.

— Если ты уверен, что все пойдет так же, как и тогда, но чуть раньше, то может стоит просто подождать, когда все начнется?

— Нет. Это потеря темпа… На тот момент война еще шла и шел поток отвоевавших. А создать ветеранскую организацию сейчас будет сложно, все-таки условия несколько не те. Идет активный вывод войск и контингент сильно ограничен. Людей же нужно собирать уже сейчас под каким-то другим предлогом, пока они не «потерялись» во всех смыслах этого слова.

— То есть?

— Пока не спились, не снаркоманились, не попали за решетку и не оказались в составе преступных группировок.

— Поняла…

— Опять же слава имеет свойство протухать. Через год меня вспомнят уже с трудом, точнее не будет того восторженного шлейфа, эмоции притухнут, а пока я на слуху, пока мой образ ярок в их сознании, нужно действовать. Кроме того, могут появиться конкуренты, что тоже захотят создать подобное общества и бодаться с ними мне бы не хотелось. Лучше сразу монополизировать этот сегмент чтобы не допустить разброда и шатания, тем более противостояния. Я конкурентов конечно прижму, но останется осадок, так что надо первым зажечь этот огонек, чтобы ветераны-афганцы сами как мотыльки летели ко мне.

— Главное, чтобы не сгорели как эти мотыльки… — чуть нахмурилась Вера.

— Вот чтобы тупо не сгорели в бандитских разборках да не сели по глупости, и надо их взять под свое крыло.

— Тогда может через какие-то партийные структуры попробовать? Через комсомол?

— Не… в это болото, особенно по идеологической части я не полезу, — скривился Киборгин. — Там меня скуют по рукам и ногам, шаг влево, шаг вправо… нужно что-то другое…

— Тогда остается только ДОСААФ, но там тоже уже наверняка все занято…

— А вот это мысль! Спасибо дорогая!

Анатолий крепко обнял и поцеловал жену.

— Не за что. Теперь хотелось бы узнать, что ты придумал. Потому как я сама не вижу варианта, как ты сможешь там развернуться. Ведь тоже скуют по рукам и ногам…

— Это если лезть в уже существующие структуры. А вот если создать новую и возглавить ее…

— Думаешь дадут тебе такую возможность? Ты хоть и Герой… даже дважды, если учитывать афганскую Золотую Звезду, но…

— А это смотря на каком уровне действовать. Если на городском и даже региональном, то проблем будет много, даже если заинтересуются, то на согласования уйдет просто прорва времени многие месяцы если не годы, а вот если сразу на всесоюзном…

— То там тем более найдутся «более достойные» на такую синекуру, всякие генералы и адмиралы, у коих Золотых Звезд побольше твоего, — поморщившись, сказала Вера. — Скажут спасибо за идею, похлопают по плечу и пошлют… куда-нибудь.

— Верно. Но это если действовать по инстанциям. Я же сразу попробую обратиться к высшему руководству. Надеюсь, выслушает и поможет по старой памяти… и по армейской традиции реализовывать инициативу поставят инициатора.

— Это ты о ком?

— О министре обороны маршале Соколове. У меня есть прямой номер. Пойду позвоню, договорюсь о встрече… Будем надеяться, что у него в моем отношении сыграет еще и фактор чувства вины.

— Удачи.

— Спасибо. Она мне понадобится.

2

— Добрый вечер, Сергей Леонидович…

Маршал Соколов не стал «морозиться» и принял Анатолия у себя дома, не став откладывать встречу в долгий ящик ссылаясь на большой объем работы. Хотя мог ограничиться и чисто деловой встречей в своем рабочем кабинете.

— Добрый-добрый… — вполне радушно встретил министр обороны гостя. — Давай поужинаем, да потом поговорим о делах…

По несколько осунувшемуся виду маршала было видно, что человек реально замотался, но оно и понятно, обстановка в ДРА и мире была сложной, так что приходилось крутиться.

— Ох и зол же на тебя был Юрий Владимирович… ты бы только видел его в тот момент, когда я ему доложил о твоих подвигах, — добродушно усмехнулся Соколов. — Сейчас думаю, что не скончайся Андропов, он бы устроил тебе веселую жизнь… а то и вовсе ее конец…

Анатолий понятливо кивнул. Несчастный случай и все дела. Андропов был довольно мстительной личностью.

— Так что повезло тебе как утопленнику. Рисковый ты все же человек.

— Удача любит рисковых, Сергей Леонидович. Зато каков результат⁈

— Тоже верно… не будь твоего пакистанского рейда и даже боюсь представить, что в Афганистане бы творилось вскоре…

Министр обороны достал бутылку коньяка, пару стаканов и налив на два пальца опрокинул в себя содержимое. Ну и Анатолий выпил.

— Так что хотел Толя? Вернуться на службу?

— Нет, товарищ маршал.

Соколов явно удивился.

— Вот как? А то я могу тебя восстановить… Сразу на полк поставлю. Такие как ты армии нужны ежели на свое место поставить. Сейчас по опыту Афганистана стало ясно что нужны специальные части, вроде спецназа КГБ, десант увы не тянят в полной мере. Ты как командир одного из таких подразделений выглядел бы идеально.

— Мне очень лестно слышать такие слова от вас, да и перспективы отличные, но не нужно. Как говорится: умерла, значит умерла.

— Почему?

— Я вижу свое дальнейшее предназначение в ином, в чем и требуется ваша помощь, чтобы сделано все было быстро и как надо, а не как обычно, формально и тяп-ляп.

— Хм-м… А именно? Признаться сильно заинтриговал.

— Я хочу помочь тем, кто прошел через афганскую войну, товарищ маршал.

— О чем ты? — нахмурился Соколов.

— Давайте говорить прямо, Сергей Леонидович, как коммунист с коммунистом. Государство, использовав солдат, просто выбросило их, как использованный… в общем попользовалось и выбросило. Они это чувствуют, многие озлобляются на государство и партию. Но это люди, совсем молодые пацаны с неокрепшей психикой и у многих она надломилась, что приводит к печальным последствиям. У вас есть статистика по совершенным преступлениям бывшими солдатами ОКСВА?

— Нет…

— В общем, товарищ маршал, у нас наблюдается аналог того, что в США назвали Вьетнамским синдромом. У нас развивается Афганский. Я это по себе знаю, товарищ маршал, — пристально взглянув в глаза собеседнику, сказал Киборгин. — Кошмары… они очень психологически выматывают… снится, что падает граната под ноги, а ты словно оцепенел, ни отпрыгнуть в сторону, ни пнуть ее… или в критический момент не стреляет автомат… и просыпаешься с криком. После таких снов очень тяжело… все валится из рук… ни работать толком не получается, ни учиться… хочется заглушить эти неприятные воспоминания и люди знают только один способ как это сделать, — кивнул он на бутылку коньяка. — Но я знаю как с этим бороться, особенно повезло с женой, что мне сильно помогает. А сколько тех, кто не знает и их некому поддержать? Понимаете, чем для них подобное эхо войны закончится?

— Понимаю, — хмуро сказал Соколов.

— Да… алкоголизм, наркомания… и в конце концов самоубийства. И никто этим людям не помогает, а ведь не так-то много надо сделать. Это не по-советски, товарищ маршал. Более того, в этом я вижу большую угрозу для партии и правительства.

— Какую?

— Все тайное рано или поздно становится явным. Уверен, что рано или поздно люди узнают, что у капиталистов есть центры по психологической реабилитации ветеранов, той же вьетнамской и корейской войны. Догадываетесь что они скажут?

— Да уж… тут много ума не надо, чтобы понять, — глухо пробормотал маршал Соколов. — Дескать антинародные правительства тратятся на помощь ветеранам, а народное — своих ветеранов бросило.

— Верно, Сергей Леонидович. Совсем плохо будет, если на эту тему обратят внимание наши враги и начнут вещать Голоса. А они обратят, ведь они пользуются любой промашкой нашего руководства, чтобы облить нас грязью. Это ударит по репутации партии и всего государства на международной арене. Скажу честно, я не понимаю чем занимается наш политический отдел если они упускают такие темы.

Маршал скривился как от кислого.

— Херней они там страдают, всяких диссидентов щемят…

Анатолий понятливо кивнул, вспомнив так же, что когда все-таки речь зашла о психологической помощи ветеранам, те ответили в том смысле, что дескать у советских солдат не может быть никаких посттравматических синдромов ибо они сражались за правое дело, а не творили зло как капиталисты-империалисты. Вот такой вот маразм.

— Ну а последствия такого невнимания — разрушенные судьбы, распавшиеся семьи, когда жены не выдерживают и уходят, что только еще больше озлобляет парней, и погружая их еще глубже в депрессивное состояние, — продолжил Киборгин. — И ладно если они сопьются и сторчатся, так нет… они могут убить собутыльника, просто прохожего, чтобы взять денег на новую порцию дури, ведь не секрет, что многие в Афгане подсели на наркоту, ведь жизнь для них теперь не стоит ничего. Так что пойдет вал бытовых преступлений с их стороны. И никто из них не обратится за профессиональной помощью ибо стыдно и никто не хочет стать в глазах окружающих психом. Ну вы понимаете все эти психологические заморочки…

Соколов понятливо кивнул.

— Еще плохо то, что многие, не найдя себе места в жизни, пойдут по-простому и легкому пути, то есть в криминал. Через войну успело пройти около пятисот-шестисот тысяч человек и сколько среди них жестко страдают от Афганского синдрома сейчас остается только гадать. Представляете сколько это потенциальных нарушителей закона?

Вместо ответа министр обороны с хмурым видом набулькал в стаканы еще коньяка. Выпив и закусив, он все-таки произнес:

— Картину ты обрисовал весьма неприглядную… но я верю тебе, ты всегда говорил дельные вещи пусть и неприятные, но правильные и не просто говорил, но предлагал решение…

— Так точно, товарищ маршал, и я пришел к вам с таким решением.

— Хм-м… Так что конкретно ты хочешь сделать, чтобы помочь ребятам?

— Для начала нужно выявить проблемных парней и тут нужна ваша помощь, как министра обороны, Сергей Леонидович, чтобы военкоматы дали адреса всех служивших в ДРА, дабы можно было написать им письма, причем не только им, но и их родителям и женам…

— Понятно, сами-то они могут и не ответить, — кивнул Соколов.

— Именно, а вот родные могут поспособствовать и даже если ветеран жестко пойдет в отказ, написать нам, и мы отработаем таких упертых уже точечно. Если надо, то лично буду к таким ездить и уговаривать.

— Хм-м… И в какой структуре ты это все планируешь делать?

— Да в том же ДОСААФе, товарищ маршал. Добавим к нему временно дополнительный отдел, привлечем психологов, изучим мировой опыт работы реабилитации участников боевых действий, а как работа будет закончена — закроем.

— А чего не при медиках? Это все-таки больше медицинская тема.

— Можно конечно и так, но это лишний раз будет напоминать людям, что они больные… ущербные, что станет негативно сказываться на их психологическом состоянии. Опять же структура ДОСАФ больше подходит для проведения всяческих мероприятий.

— Ладно, я понял. Согласен… И сколько, по-твоему, потребуется времени на это?

— Я рассчитываю управиться года за три-четыре. Стабилизируем состояние большей части ребят, ну а что касается совсем тяжелых случаев… там уже отдельно надо думать. Финансирование только нужно будет добавить… Американцы в год около четырех миллиардов долларов тратят на реабилитацию своих ветеранов.

— Кхе!

— Нам потребуется в разы меньше, — поспешил заверить маршала Анатолий. — У американцев ведь не только «вьетнамцев» лечат, но и «корейцев», а это сотни тысяч человек. Нам, я так думаю, активно заниматься придется с двадцатью-тридцатью тысячами человек. Нужно будет сделать несколько центров и обеспечить проезд парней к ним. Деньги для государства не такие уж и большие, а вот если не потратиться проблемы могут вылезть как раз-таки очень весомые, как внутренние, так и внешние в плане падения авторитета и от такого пятна уже будет не отмыться.

— Что ж, ты прав… потратиться придется. Можно зарезервировать под такое нужное дело несколько санаториев… — задумчиво кивнул Соколов, уже просчитывая варианты.

— Главное, товарищ маршал, на руководство не поставить формалистов, это только усугубить проблему может.

— Тут ты прав. Но тебя и поставим руководить этим делом, раз пришел к ним ко мне, раз ты единственный кто вообще озаботился об этом всем.

— Не подведу, Сергей Леонидович.

— Не сомневаюсь в этом…

Маршал, полистав книжечку с телефонами лежащую у него на столе, поднял трубку и крутанул несколько раз диск, набирая номер.

— Здравствуй Георгий Михайлович, министр обороны тебя беспокоит… Как у тебя с графиком работы? Найдется завтра часок времени принять одного посетителя от меня?.. Еще лучше если после работы его примешь. Разговор предстоит большой и обстоятельный, и очень важный, государственного значения… Вот и отлично. До встречи.

Соколов положил трубку телефона.

— Звонил адмиралу флота Егорову, он сейчас возглавляет ДОСААФ. Как ты уже понял, назначил тебе с ним встречу на завтра в семь часов. Вот с ним все конкретно обсуди и уже с готовым планом приходите ко мне, будем принимать окончательное решение и выделять финансирование.

— Благодарю, товарищ маршал.

— Это тебе спасибо Толя… ты настоящий коммунист, увидел проблему с людьми, что вообще-то государство должно было с самого начала решать… — вздохнул министр обороны. — Давай еще по одной, да хватит на сегодня…