Дама с собакой

12

Стоял теплый летний вечер. Впереди маячила белая ночь. За городом было особенно хорошо. Свежий ветер нес приятный влажный воздух со стороны залива.

В дорогом пригородном мотеле всю ночь работал небольшой уютный ресторан. Горели свечи, звучала негромкая музыка. За одним из столиков сидели Лариса Курбатова и Владимир Глебов. Дорогие угощения украшали стол. В бокалах сверкало вино.

Курбатова не могла отказать себе в том, чтобы последний раз отужинать и провести ночь с Глебо-вым. Она немного любила этого молодого взбалмошного парня. Мысль о том, что они больше не увидятся, причиняла Курбатовой боль. И все-таки изменить что-либо было уже поздно.

Курбатова подняла бокал.

— За наше с тобой будущее,— сказала она. Они чокнулись, выпили.

— У нас еще все впереди,— печально сказала Курбатова.

Глебов с обожанием посмотрел на свою подругу.

— Как с тобой хорошо! — сказал он.

— Когда все закончится, окажемся вдвоем на Лазурном берегу.

— А когда это закончится? — спросил Глебов.

— Скоро, очень скоро...

Ночь медленно вплыла в распахнутое на залив окно. Глебов пригласил Курбатову на танец. Они медленно закружились в опустевшем зале.

— Володя, я открыла на твое имя счет в Швейцарском банке и положила на него пятьдесят тысяч долларов,— тихо сказала Курбатова.

— Мне не нужны деньги, мне нужна ты,— ответил Глебов.

— Нам с тобой для будущей жизни деньги понадобятся. Я вчера встречалась со следователями. У них есть материал на тебя, и завтра-послезавтра они могут тебя взять.

— Что же делать?

— Утром поедешь к одному моему знакомому, поживешь у него неделю. Я за это время сделаю тебе паспорт с визами. Ты уедешь во Францию, я купила там дом.

— Без тебя я не поеду.

— Я не могу сейчас уехать с тобой,— возразила Курбатова.— Мы должны потерпеть пару месяцев. Потом я прилечу к тебе, и мы уже никогда не расстанемся.

— А как быть с твоим мужем?

— Мы давно уже чужие друг для друга. Через месяц я оформлю развод, и между нами уже ничего не будет стоять.

Глебов крепче прижал к себе Курбатову. Впереди у них была еще целая ночь любви...

Утром любовники вышли из мотеля и направились к машинам, которые стояли рядом на стоянке. Уже когда они простились и каждый сел в свой автомобиль, Курбатова вернулась к машине Глебова и постучала в стекло. Он открыл дверцу. Курбатова наклонилась к Глебову и поцеловала его.

— Прощаться через порог — плохая примета,— улыбнулся Глебов.

— Не надо верить приметам,— сказала Курбатова.

Она быстро зашагала к своему «мерседесу».

Погода вновь испортилась. С утра моросил дождь. Глебов включил дворники и тронулся по шоссе. Он поехал по адресу, данному Курбатовой, который она в свою очередь получила от Дукалиса. Там Глебова уже поджидала бригада оперативников.

А Лариса Курбатова направилась в город, в офис фирмы «Вектор». Она заранее договорилась с мужем, что сегодня оба они постоянно будут на людях, чтобы на всякий случай иметь твердое алиби. Поэтому супруги Курбатовы весь день провели в офисе, а прямо оттуда поехали в казино.

Порой в течении дня Ларисе Петровне казалось, что она находится словно в тумане. Взгляд ее был рассеянным, движения механическими. Мысли вновь и вновь возвращались к Глебову. Лишь к вечеру она окончательно пришла в себя. В казино Курбатова начала делать крупные ставки. Ей везло. Вскоре горка фишек выросла около ее рук.

Вдруг зазвонил мобильный телефон. Лариса Петровна взяла трубку.

— Да, слушаю,— сказала она.

Раздался голос Дукалиса.

— Здравствуйте, Лариса,— сказал он.— Работа сделана.

— Хорошо, Анатолий,— ответила она.— Давайте встретимся завтра в двенадцать на том же месте...

В это время в Двенадцатом отделении милиции шел допрос арестованного Владимира Глебова. В кабинете находились капитан Ларин, майор Соловец и старший лейтенант Дукалис. В углу помещения дремал Кокос.

— Вы понимаете,— сказал Соловец,— что улик против вас достаточно. Но нам нужны организаторы убийства Куркова и ограбления фирмы «Вектор».

— Никаких организаторов нет,— сухо ответил Глебов.— Я сам все задумал и осуществил.

— Если вы поможете следствию,— продолжил Соловец,— то я обещаю вам, что тяжесть вашей вины будет снижена до возможного минимума.

Глебов усмехнулся.

— Даже если бы я был не один,— процедил он,— то друзей своих я бы не предал.

— Что же,— сказал на это Ларин,— посмотрим, что думают по поводу предательства твои друзья.

Ларин вставил кассету в видеомагнитофон. На экране появилась оперативная съемка разговора Курбатовой с Дукалисом в кафе. Когда прозвучали фразы: «Сейчас я уже ничего не испытываю к этому парню, а он начал вымогать у меня деньги» и «Я хочу, чтобы вы помогли мне избавиться от него раз и навсегда»,— Глебов прикусил губу. Лицо его посерело.

Ларин выключил видеомагнитофон. Обвиняемый тяжело вздохнул.

— Хорошо,— сказал он.— Дайте мне бумагу, я все напишу...

Через полчаса в руках у милиционеров были два листа с показаниями охранника «Вектора» Владимира Глебова. Сам Глебов был отправлен в камеру. Перечитав его показания, Соловец удовлетворенно закурил.

— Ну, теперь можно ехать и брать господ Курбатовых,— сказал он.

Затем майор повернулся к Дукалису.

— Когда у тебя назначена встреча? — спросил Соловец.

— Завтра в двенадцать,— ответил Дукалис.

Он задумался.

— Интересная женщина...— добавил старший лейтенант.

— Вот в отделении с ней и пообщаешься,— сказал Ларин.

— Мужики, возьмите ее без меня,— попросил Дукалис.

— Ты чего, Толян? — удивился Соловец.

Дукалис смутился.

— Не могу, рука на нее не поднимется,— сказал он.

Соловец с Лариным переглянулись.

— Ладно,— улыбнулся Ларин,— возьмем без тебя.

Дукалис с благодарностью взглянул на коллег.

— Ну, дело сделано, можно по пятьдесят грамм за успех,— предложил Ларин.

Кокос уже давно забрался на диван и сидел там в обнимку с Дукалисом. Старший лейтенант знал, что пес не переносит запах алкоголя. Он вздохнул.

— Пейте без меня,— сказал Дукалис.

— А что такое? — удивился Соловец.

— Кокос с пьяными не разговаривает. У нас с ним сегодня прощальный ужин. Завтра его брат забирает.

— А чем ты его потчуешь? — спросил Ларин.

— У него специальная диета.

Соловец посмотрел на Дукалиса, который сидел с Кокосом на диване.

— Вы с ним, как братья-близнецы,— сказал майор.