Дама в беде, Эльф на страже

Широварт ла Эк

Я крепко, на грани нестерпимости, зажимал теплые уши малышки. Желание вдавить Су в себя, слившись с ней воедино, тем самым прекратив ее страдания, было огромным. Каждый всхлип я ощущал своей твердой грудью. Каждый надрывный вздох содрогал ее тело, пуская вибрации по моему. Звук каждой упавшей слезы разрывал мне душу, отдаваясь гулкой болью в сердце. Оно пропускало удар, когда очередной вскрик, ознаменовав крайнюю степень отчаяния, срывался с губ моей любимой, чтобы снова начать свой бешенный бег в ожидании конца этой пытки.

– Су, спи, хорошая моя. Просто закрывай глаза и спи. Не слушай его.

Я нашептывал разные глупости, вроде этой, в затылок своей девочки, шевеля губами каштановые волосы и обдавая их теплым дыханием. Конечно, она не слышала меня, но по движению моих губ на своей коже все же могла распознать мои слова. Этому я ее еще на первом году обучения научил. В тайных операциях полезное умение. Очень помогает незаметно переговариваться.

Месяц уже в полную силу освещал далекую землю, а я продолжал успокаивать свою девочку. И вдруг выяснилось, что мучитель Су, это мучительница. Нам крупно повезло, что с сильфидой мы смогли договориться. У меня просто камень с души скатился, когда банши тихо и мерно засопела, уткнувшись носом мне в грудь. Я облегченно выдохнул.

– Что тебе от нее нужно? – не таясь, задал самый правильный вопрос в данной ситуации.

– Память… С-с-с… – довольно громко ответила мне пустота. Благо все уже видели десятый сон и не могли ее слышать. Особенно банши. Ее вообще как обухом по голове приложили. Мгновенное погружение в глубокий сон. Вымоталась.

– У нее нет того, что ты ищешь, – уверенно, не допуская сомнений в своих словах, отрезал я.

– Хи-хи… Ес-с-сть…

Ликанова душепийца! Знал же, что сильфы опасны. Эти духи воздуха далеко не простые ветерочки. Мало того, что мужские особи с легкостью читают мысли, так сильфиды и вовсе способны покопаться у тебя в голове, превращая мозги в коктейль из разрозненных мыслей и воспоминаний. Самые яркие моменты жизни сильфида выпьет, как вампир кровь, насытившись на ближайший месяц, да еще и сильфам доступ откроет, полакомиться остатками, так сказать. Вот только не все существа подходят этим паразитам. Многие расы, например, фениксы и эльфы, имеют врожденную ментальную защиту. Такие преграды не силу под преодолеть духам воздуха. Они могут только сломать свои зубы и когти об эту стену. Другое дело оборотни. Алкай наполовину зверь, а в такую враждебную среду, как животная психика, ни одна здравомыслящая сильфида не полезет. Вот и осталась единственным уязвимым пятном моя банши. Магии-то в ней отродясь не водилось.

– Ее воспоминания повреждены и запечатаны. Мой тебе совет, не лезь к банши в голову, сойдешь с ума, – и я не шутил.

Если всплывет все то, что так тщательно я блокировал своей магией, пострадает не только Су, но и все, кто окажется рядом с ней. Не могу даже себе представить, насколько разрушительным может быть ее пробуждение.

– Пробужденная?! – удивление и толика паники так и сквозили в дуновении ветра.

– А ты догадливая, – широко улыбнулся в темноту я.

– Не-е-е трону-у-у…

– Хорошая девочка. Вот и определились.

– Лишь эмоци-и-и…

– Плохие. – Я нахмурил брови, показав всем своим видом, что решение опротестованию не подлежит.

– Хорошо-о-о… Жмот, – последнее слово порыв ветра резко дыхнул прямо мне в лицо.

– Что за духи пошли? – Я инстинктивно вытер выступившие на глаза от такого забавного приступа обиды слезы. – Торгуются, в лицо плюются ветром.

– Что за эльфы пошли-и-и… Защищают пробужденную-у-у… Хи-хи… – не осталась в долгу сильфида.

На этом наш разговор исчерпал себя. Последующие дни не принесли ничего странного. Сильфида держала свое слово и питалась только плохими эмоциями банши, от чего моя ученица стала просто-таки не пробиваемым оптимистом с железокаменной психикой. Ее даже феникс из себя вывести не смог. За ват убился раз двадцать, а ей хоть бы хны. Оттараторила свои песни, ободряюще погладила Ласкана по голове и пошла дальше. Принц от удивления тут же навернулся, вызвав сочувствующий вздох от Су и новую песню.

Все бы так и продолжалось, не выкини сильфида очередное коленце. Не знаю, что вытворила эта кучка пыли и воздуха, но банши сорвалась на мне. Я, конечно, понимаю, что сыпанул пуд соли на свежую рану, но это был просто взрыв негативных эмоций, а не обычное недовольство.

У Су почернели глаза. Вся накопленная сотнями лет энергия смерти рвалась наружу. Блоки явно не выдерживали двойного натиска чувств банши и воздействия сильфиды. Воздушная пакость как-то влияла на мою ученицу, взывая к истокам ее сознания. Не уверен, что барьер остался бы цел, не переключи Су все свое внимание на спуск в каньон. Я даже не пытался ее остановить. Возможно, до этого всплеска сырой силы я бы попытался, но точно не после. Одно мое неосторожное слово и вся пустошь Игуа могла превратиться в сплошное мертвое пространство. И я отпустил ее. Тьма! Самая большая ошибка в моей жизни!

Как бы я не оправдывался, какие отговорки бы не придумал, я все равно не смогу заполнить зияющую отныне в моей бессмертной душе черную дыру вины и боли до скончания миров. Такой, как она, больше нет и не будет. Я потерял единственное, за что готов был разрушить все миры, невзирая на последствия. Я потерял часть своего сердца и души. Навечно. Чернота, глухота, слепота – вот моя жизнь, вот мое личное безумие. Оно уже близко, и я не стану сопротивляться. Мне все равно, мне нет ни до чего дела. Ничто больше не имеет смысла. Она ушла…

***

– НЕТ!

Рокот разбившейся о скалы волны пронесся по коридорам Tintill Elin. Он облетел все покои дворца и шагнул за порог. Каждый кусочек хрусталя в вековых скалах отозвался гулким звоном, передавая крик боли дальше, вглубь лесов. Природа оповещала всех о недавней потере, пуская эхо скорбных стенаний, как круги на воде, по всем близлежащим землям. Даже Дубовая роща услышала истошный крик. А после все вокруг затихло. Ни одна птица не запела, ни один зверь не издал свой вой. Природа замерла, она не имела права произвести хоть звук. Право скорбеть принадлежит лишь банши. Принадлежало… Последняя плакальщица покинула их мир. Ее некому оплакать, некому отдать долг, накопленный за тысячи лет. Она ушла в пустоту, оставляя за собой вечную тишину смерти.

– Кайа, что случилось? – В покои плакальщицы ворвался владыка. Не сильно озаботившись этикетом, он бесцеремонно оттолкнул дверь, что с грохотом врезалась в стенку и отлетела назад, вынуждая Алибаскаэля остановить ее рукой.

– Хранительница… Дана, она а-а-а… Она мертва-а-а… – Мальчишка сидел на полу, обхватив себя руками, медленно покачивался и надрывно рыдал, утыкаясь носом в мягкий бежевый ковер.

Сквозь его рев и заикание владыка смог различить самое главное. Банши мертва!

– Нет… Не может быть… Кайа, ты ошибся. Дана не могла умереть!

– Св… Свяа-а-азь ы-а-а… Раз-раз-разорвана-а-а…

– Нет… – прошептал Владыка светлых эльфов. – Нет… Неужели я слишком поздно вернул клинок хозяину?

Баск сел на стоящий рядом столик и закрыл лицо рукой. Никто уже очень давно не видел слез правителя. Не пристало владыке ронять слезы на глазах у подданных. Но сегодня он изменил сам себе. Сегодня это не имело значения.

***

– Она жива?

– Возможно, я вижу слабую связь с жизнью.

– Мы должны ей помочь, она дорога нам.

– Я знаю! – огрызнулся воин. – Мы заперты. Без нее нам не стать единым целым. У нас недостаточно сил!

– Я ее не брошу! – настаивал маг.

– Мы ее не бросим, – поправил грозный воин, не терпящий ни чувств, ни слабостей.

– Она наше все…

– Она наше все… – вторили друг другу две личности одной души. Они и сами не замечали, как их память и мысли сливались воедино. Воин пробудился от долгого сна. Еще пройдет немного времени, и он станет самим собой. Тем, кто защищал целое государство. Тем, кто справедливо правил, и тем, кто потерял все.

***

Бо-о-ольно! Как же болит голова… Какой садист бил меня ей о стену? Уж лучше бы добил, чем оставил страдать. Эти непонятные вспышки памяти полностью вывели меня из равновесия. Я никак не могла свести их воедино, будто какой-то блок стоял. Из-за этого в голове полнейший бардак. Как же мне плохо. Еще и дождь пошел. Стоять! Какой к линкетти дождь в пустошах? Там дожди только зимой, да весной.

Я запрокинула многострадальную головушку вверх, подставляя лицо ледяным каплям. Вот очередная нестыковка: в пустошах осадки теплые, а тут капли, как иглами прошивали своим холодом кожу. Все чудесатее и чудесатее. Вытерев тыльной стороной ладони влагу с глаз, всмотрелась в вышину и обомлела.

– Кельпи прилетели, орков привезли, оборотней попинали и к русалкам пить пошли! – На ум пришла милая поговорка о переборе с алкоголем или безумии, к чему неуклонно приближалось мое состояние.

Начнем по порядку. Первое, страховки нет. Второе, страховки вообще нет! Третье, ни веревочки от страховки нет! Четвертое, до поверхности рукой подать. И говоря это, я имею в виду буквально, протяни руку, схватись за край, подтянись, и ты выползла из каньона. А учитывая, что я на дне сей ямы, то это не то место, куда я спускалась. Еще бы кто рассказал мне, куда мое бренное тело ветром принесло-то?

– Honglath dos quortek, – откуда-то сверху неожиданно раздался рычащий, но от того не менее завораживающий голос. Самое удивительное, я поняла, что было произнесено, и это заставило меня немного умерить свой восторг и ответить.

– Usstan quin dro! – слегка возмущенно отозвалась я. А нечего желать покой моей душе. Мы еще не знакомы, а он меня уже упокоил. И вот это меня сподвигло посмотреть, наконец, под ноги.

Да уж, теперь я знаю свое местоположение. Я в могиле! Благо, что чужой. Вот только мертвецу под моими сапогами явно от этого не легче. Потопталась я по его останкам изрядно. Вон уже ткань, в которую почивший был завернут, сползла с некоторых пованивающих частей тела. Что же сотворило вот это, – эльфом тело уже сложно было назвать, оно, бедняга, расплющилось от моего приземления, – что его похоронить решили, а не сжечь, как остальных. Неужто, какой изгнанник тут распластался? И вот назрел вопрос: сильно наверху обрадовались, что их бракованный дохлый дроу внезапно им ответил? Не думаю. И что теперь делать? Вылезу, они меня стрелами изрешетят без лишних вопросов, останусь, кинут сюда какую-нибудь магическую очищающую штуку, и покой придет уже нам обоим с темным. Не привлекает меня как-то такое вечное соседство.

Надо было вылизать. Но как? Эти дотошные эльфы будут бить наверняка. Так! А с чего я взяла, что это дроу? Ну потому что на языке дроу разговаривают. А откуда я знаю их язык? А орки его знают?! Как я вообще им ответила? Вроде же на всеобщем подумала, а вылетело вот это непонятное. Интересно зомби пляшут.

– Vel’uss dos?

От неожиданности споткнулась о покойника и распласталась на нем же спиной, ошарашено глядя на смуглое лицо дроу, что нависло над уже, похоже, окончательно нашей с мертвым эльфом могилой. Не знаю на счет остальных темных, но конкретно у этого один глаз был черный, как уголь, а второй жутко белый, причем весь. И вид у него был ну ни капли не дружелюбный. Кожа шоколадная, губы поджаты, от чего не понятно какой они формы, белые, как снег, волосы, и разноцветные глаза, которые смотрели с укором и надменностью.

– Эм, Суардана. – Вот честно, больше ничего в голову просто не пришло. Страшный он какой-то. Вдруг я его язык исковеркала? Он же меня прям тут и закопает, даже отдельную могилу рыть не нужно.

– Elghinyrr , – произнес мой личный могильщик.

– Dro , – исправила я.

– Elghinyrr!

Какой настойчивый. Да не мертва я!

– Dro!

– Waela! – он прикрикнул на меня. – Dos – dro, dos naergon! Uk elghinyrr. Dobluth!

– Сам идиот, – буркнула себе под нос. Вот только запамятовала, что слух у эльфов ого-го!

– Дура! Вылазь из погребальной ямы! Хотела отпеть изгнанника, так опоздала. Незачем пытаться привести его в чувства. Он мертв уже два дня. – Под конец раздраженной речи дроу как-то сдулся. Создавалось ощущение, что с этим изгнанником разноглазый дроу был знаком не первый день.

– Я и не спешила отпевать страдальца. Я тут случайно.

– То есть? Порталом забросило? – удивился темный.

– Неа, ветром надуло, – вполне серьезно ответила я и полезла наверх. Не убивают, а значит, торчать в чужой могиле смысла больше не было.

А эльф оказался всего-то один, и никаких сородичей вокруг не наблюдалось. Даже немного обидно. Я горных дроу еще не видела ни разу. Разноглазый исключение, но кажется мне, он ненормальный темный. За своими наблюдениями не заметила, как почти выбралась из могилы изгнанника. На последнем рывке вверх мне даже руку соизволили подать. Какие мы культурные, однако.

– Так как вы здесь оказались, Суардана? – уже миролюбиво спросил дроу.

– Говорю же, ветром принесло, – оттряхивая пыль и грязь со стремительно намокающей себя, начала рассказ. – Мы через каньон перебраться хотели, так вот именно у меня мозгов хватило в него полезть! А уже там какая-то ликанова муть твориться начала. – Эльф поморщился от моей ненормативной лексики. – Меня ветром подняло вверх, а потом утянуло вниз. Несмотря на то, что кидало меня из стороны в сторону знатно, из расщелины не выбрасывало, это совершенно точно.

– Но как тогда вы здесь оказались, да еще и живая? – Он осторожно осмотрел меня с ног до головы.

– Вы простите мою грубость. – Как-то мы официально общаться начали. Обычно на ты переходят, а мы вот на вы. – Но можно мне где-нибудь отогреться, и, желательно, переодеться. А если еще и ванна есть, то буду премного благодарна.

– Прошу простить мое недостойное поведение, следуйте за мной. Вам предоставят покои, а потом мы пообщаемся, если вы не против?

– Не против, я буду рада составить вам компанию. – Меня повели к ближайшей скале.

Ох, как все плохо! Я в горах! Вокруг меня сплошные скалы, выщерблины в них и острые пики. Где я, ликаны подери?

– А где мы? – вовсю крутя головой и разглядывая далекую землю, задала насущный вопрос.

– В горах, – насмешливо ответили мне.

– Это ясно, а в каких?

– В Валларских, Суардана, – мягко оповестил меня о моем местоположении проводник. Даже интересно, почему на погребении присутствовал только один дроу.

– Вы, кстати, сородича не зарыли, – осторожно напомнила я.

– Не волнуйтесь. Его примет скала. Пусть для всех он изгнанник, для меня он истинный сын народа темных эльфов. Он достоин традиционного погребения, – грустно пояснил дроу. Покойный точно был ему близок.

– А вы, простите за любопытство, кто? – Глупо было идти за незнакомым дроу, куда ему вздумается, даже не поинтересовавшись его именем. Вот я и решила исправить сию оплошность.

– Аришантель ла Эк рен Сиу.

– Суардана Дэнитар, – ответила я и выпала из реальности. Вспышка!

***

– Ты не спасешь ее! Стой! – кричал высокий дроу с длинной белоснежной косой, пряча оникс глаз за прищуром.

– Заткнись, Шантель! Я сам решу, что с ней делать! Я ее страж. Я, а не ты. – Мой Широ открыто рычал на дроу, скаля немаленькие клыки. Но откуда у него клыки? Я впервые их видела.

– Твой разум помутнен. Ты слишком долго наблюдал за ней. Приди же в себя! Она чудовище. – Темный схватил моего учителя за плечи и встряхнул.

– Отойди с дороги, Аришантель. Я сделаю так, как мне будет угодно, – спокойно пояснил светлый, все еще преграждающему путь дроу. – Если ты не понял, это приказ. Отойди!

Вспышка!

***

– Суардана, что с тобой? – Обеспокоенный голос резко ворвался в мое вернувшееся сознание.

– И тебе доброе утро, Шантель.

Я открыла глаза и тут же залилась краской. Надо мной склонился давешний дроу разноглаз. О, Всевышние, надеюсь, меня не побьют за панибратское обращение к высокородному дроу. Сама не поняла, как это вырвалось.

– Ничего, на самом деле мне так больше нравиться. А то надоело все время по этикету. Мы здесь в горах относимся ко всему проще, – мягко улыбнулся он мне. До чего же знакомая улыбка, аж перевернулось все внутри от нее.

– Вот и славно. Зовите меня Даной. – Медленно сползая с рук дроу, постаралась принять вертикальное положение. – А вы, случайно, с Широ не знакомы?

– Широварт? – удивился темный.

– Ага, он самый.

– С чего вы взяли?

– Да так, – отмахнулась я. Не говорить же ему, что меня странные глюки посещают с его участием.

– Я знаю Вартека, – вдруг решил признаться дроу. – Мы с ним вместе жили здесь.

– Вислоухий и здесь побывал? – удивилась я. – Вот пронырливый эльф. И что? Этот котяра по весне и у вас всех девушек попортил?

– Кха-кха… – чем-то вдруг подавился мой новый знакомец. – Нет, кха-кха, он у нас гостил.

– Широ не рассказывает мне о местах своего пребывания только в одном случае, если он там по бабам ходит, – даже немного разозлилась я. – Небось и здесь парочка постоянных любовниц найдется.

– Эм… А ты хорошо его знаешь, – растеряно пролепетал Шантель. После слов о бабах, дроу явно проще стало общаться на ты.

– Еще бы я его не знала.

– Вы вместе? – ни с того ни с сего ляпнул темный.

– Что? Нет, конечно! Он мой учитель и напарник.

– Тогда почему он скрывает от тебя свои похождения? – хитро сверкая одним глазом, задал каверзный вопрос Шантель. И в кого такой проницательный?

– Вот сам его и спрашивай, – буркнула я, а этот в ответ растянул пухлые губы в откровенной улыбке.

– Так когда это будет…

– Через дней… Двенадцать, – перебив эльфа, выдала ценную информацию.

– Так он с тобой был? – Шантель явно не ожидал такого.

– Да. Вот только вопрос, дойдет до них, куда меня перекинуло, или нет? Могут же искать пойти.

– Них?

– Нас четверо. Кстати, а стационарный портал до границы с Хрустальным лесом у вас имеется? – вспомнила я о скорой необходимости перемещения на север.

– Имеется. – Дроу открыл деревянную дверь и впустил меня прямо в скалу. – Только ты рано. Портал активируется в полнолуние. Еще дней пятнадцать до него.

Вот Широ, даже время правильно подгадал. Они как раз дойдут сюда за два дня до полнолуния. А что мне делать все это время?

– Вот купальня. – Шантель указывал скрытой за черной материей ладонью в сторону довольно большой комнаты с бассейном. – А здесь можешь отыскать себе одежду по вкусу. – Он открыл следующую дверь, за которой прятался гардероб. – Мои покои левее, твои по правой стороне. Увы, купальня одна. Придется как-то нам мириться с этим последующие две недели. Я буду у себя.

И дроу поспешно скрылся за левой дверью. Не знаю, что заставило его так быстро испариться, может мой вид или запах, да только он стал немного нервным.

Несмотря на примерно один цвет стен, грязно-серый, они разнились отделкой. В ванной кое-где камень был отшлифован до ровной стены, а где-то оставался в естественной форме. Так же и в остальных комнатах. Свет был магическим, как и отопление. Камина я у себя в покоях не заметила. Обычные две комнаты. Одна с золотистой кроватью и таким же бельем, другая с такого же цвета диваном и столиком. Только ковер был черным. Вполне уютное жилище – пришла к таким выводам я. Дроу оказался вполне гостеприимным и пустил незнакомую женщину в свой дом слишком легко. Однако, если учесть мои видения, возможно, он когда-то уже знал меня. Да и знакомство с Широ сближает.

Приняв ванну, начала перерывать так услужливо предоставленную мне гардеробную. При ближайшем рассмотрении вся одежда оказалась женской. Покопавшись там с полвата, выбрала коричневые замшевые штаны, бежевую рубашку и безрукавку до колена, что шла в комплекте со штанами. Я как раз зашнуровывала безрукавку, когда со стороны чужих покоев раздался хриплый, слегка грубоватый голос, который так мне понравился.

– О, прости что помешал.

Я обернулась на голос. Шантель стоял в темно-синих штанах навыпуск, которые ранее не были видны за широким черным плащом, и белой рубашке. За этим убийцей фигуры вообще ничего видно не было, даже рук, которые сейчас были открыты для моего цепкого взгляда. Ясно, почему он нервничал, оставляя у себя кого-то в гостях. Все ладони дроу покрывали белеющие на смуглой коже, как маяк в темноте, шрамы. И это не были ровные вспухшие дорожки. Это были рваные дыры и лохмотьями торчащие куски плоти. Страшные и безобразные. Теперь, когда и с его лица слетела иллюзия, я могла рассмотреть несколько таких же борозд на его левой щеке, подбородке и веке, что не полностью прикрывало слепой глаз, когда дроу моргал.

– Я решил, что уж лучше предстать перед тобой таким, после того как ты приведешь себя в порядок, чем ты сбежала бы мокрая и грязная, – он иронично усмехнулся.

Надо отдать ему должное, глаз Шантель не отвел. Он гордо стоял под моим ошарашенным взором и не предпринимал ни малейшей попытки прикрыться. Он с легкостью был готов принять любое мое решение, и оно ни в коем случае не повлияло бы на его душевное равновесие. Скала, а не дроу. Я была в восторге. Нет, не от шрамов. Они действительно мерзкие, а вот темный был великолепен. Во мне зарождалось восхищение стойкостью этого первородного, его силой духа и терпением.

– Думаю, сейчас от ванны меня и войско гнилостных зомби не отогнало бы. – Я улыбнулась. Искренне, ни в коем случае не ободряюще. Я ни за что не оскорблю его своей жалостью. Зачем? Шантель не жалеет себя, не клянет судьбу, так почему же я должна это делать?

– Понимаю, почему Вартек взял тебя в напарники, – хмыкнул темный. – Пойдем, ужин готов.

– О! С удовольствием. – Я, глотая набежавшие слюнки, чуть ли не вприпрыжку пошла за эльфом в его часть дома.

Что ж, гостей нам ждать еще ой как не скоро, а посему будем налаживать отношения с дроу.

***

Дни, на удивление, пролетали быстро. Здесь, в горах, время текло неспешно, то тут, то там спотыкаясь, а потом вновь начиная свой бег. Но, несмотря на внешнюю медлительность, первая неделя прошла как один миг, оставив только приятные воспоминания.

Аришантель оказался очень образованным дроу. Он много читал и с удовольствием делился своими впечатлениями о материале. Порой он рассказывал такие вещи, о которых я даже и не слыхивала. Вот так в один день он поведал мне о других мирах и довольно подробно описал их природу и расы, их населяющие. Я, как ребенок, сидя напротив, внимала всему, что говорил темный, и чуть ли в рот не заглядывала своему собеседнику. Наконец-то мне было с кем поговорить не о магии и ее составляющих, а о сущности бытия, других мирах и структуре материи. Я была просто очарована умом и мудростью Шантеля. Ночами меня зубами нельзя было оторвать от книг, ведь я старалась прочесть как можно больше и быть готовой к очередной вечерней беседе с первородным. Но это все происходило вечерами, а утром и днем дроу показывал мне окрестности. Длинный хребет Валларских гор поражал своим величием и нерушимостью. Он тянулся на тысячи тан в длину и сотни тат в высоту. Шантель показывал мне разные пещеры, рассказывал о каждом торчащем пике, о его истории, обитателях и высоте.

С утра дроу часто сбрасывал меня с постели и за шкирку, прям как Широ, тащил на уступы или плато наблюдать за рассветом. Я та еще соня, а дроу оказался упрямым и верным обещанию показать мне все здесь. На некоторых из посещенных мной уступов образовались маленькие полянки цветов. Зато на Лунном плато был целый луг страстоцветов. Вот только я не очень любила туда ходить, в отличие от темного. Цветы меня невероятно напрягали. Вместо того, чтобы отдыхать душой и телом, наслаждаться рассветами и закатами, я все время пристально рассматривала соцветия и пыталась понять, какого же они, в конце то концов, цвета. Эх, все так же черно-бардовые. Никакого алого или синего и в помине там не было.

– Мне всегда было интересно, – вырвал меня из очередного зацикленного созерцания страстоцветов дроу, – чем тебя так гипнотизируют эти цветы? Иногда, ты даже про меня забываешь, так уходишь в любование ими.

– Как бы проще объяснить? – И вот как?

– Говори так, как есть. – Подставив израненное лицо под теплые лучи, Шантель жмурился, как кошка, и, кажется, даже мурлыкал от удовольствия.

– Вот скажи мне, мудрый первородный. – От такого обращения дроу повернул ко мне голову и заинтересованно посмотрел на меня сквозь оникс здорового глаза, в то время как белесая дымка навсегда прекратила движение другого. – Какого цвета страстоцветы?

Шантель лукаво улыбнулся, будто разгадал загадку, что не давала мне покоя последние недели.

– Для меня они зеленые, а какие для тебя? – Он пристально смотрел в мои глаза, не давая мне времени придумать ложь. Собственно, я и не собиралась врать, несмотря на то, что мой ответ явно не придется по вкусу дроу.

– Черно-бардовые, – выдохнула я, и почему-то виновато отвела глаза. – Но сейчас появились бледные оранжевые полосы.

– Ты хочешь знать, что это значит? – Заглядывая под мою челку, темный придвинулся чуть ближе.

– И рада бы не знать, да только это мучает меня, – честно призналась в своем больном интересе к страстоцветам я.

– Я так и понял. – Хриплый голос обволакивал какой-то родной надежностью. Думаю, его связки так же были повреждены, поскольку дроу не обладают грубыми и хриплыми голосами. Повидав за прошедшую неделю с три десятка темных эльфов, я могла быть в этом уверена. Несмотря на это, звучание его слов не отталкивало, наоборот, дарило покой и уют моей душе.

– Я хочу знать.

Слегка улыбнувшись, Шантель сорвал один цветок и поднес его к моему лицу. Когда лепестки почти касались правого глаза, цветок вдруг стал белым. Абсолютно белые лепестки, никаких других примесей цвета.

– Но как?

– Иллюзия. Цветы всегда белые, но на них магия истины. Когда же цветок подносят к глазам, иллюзия обволакивает и сам глаз, тем самым переставая влиять на наше восприятие.

– Но что делает эта магия истины, почему цвет так отличается от оригинала?

– Это цвет твоей страсти. Не зря они страстоцветы. Страсть бывает разной. Соцветие отражает истинные чувства, что кипят в душе. Моя страсть зеленая. Зеленый – цвет надежды. Это значит, что я надеюсь на возвращение той страсти, что давно угасла. Видишь ли, моя жена умерла, но я так и не смог ее забыть. Поэтому цвет моего страстоцвета неизменно зеленый.

– А что значит такое сочетание цветов, как у меня? – Я уже с маньячным огоньком жажды знаний сверлила эльфа взглядом.

– Оранжевый – это страсть к знаниям, к искусству. Ты последнее время увлеченно читаешь, да и беседуем мы каждый вечер. Твоя страсть к новому пробудилась вновь, поэтому у цветка оранжевые прожилки. С другими двумя сложнее. В тебе бушуют две противоположные страсти. Ненависть и любовь. Сейчас в твоей душе правит темная страсть. – Он сделал паузу, позволяя осознать услышанное. – Но есть и капля любви, что делает твою страсть не полностью черной, а бардовой. Это до сих пор и спасает твою душу, иначе, ты давно уже сгорела бы в собственной ненависти.

Я не знала, что сказать. Мое страшное прошлое всегда не давало мне покоя, а теперь и вовсе наступало на пятки, грозясь разорвать меня на части и поглотить. Я чувствовала, как запертые воспоминания рвались наружу, как билась боль в скрипящие от напора двери. Как рвалось сердце от тех чувств, что владели мной когда-то. Та ненависть, с которой я не смогу совладать, если она прорвет оборону, выстроенную эльфом, разрушит мою душу.

– А если это синий цвет? Если страстоцвет видится синим? – вдруг вспомнила я про остальных, споро уводя себя от мрачных мыслей.

– Это замерзшая страсть, – в два раза оживленнее, чем прежде, начал объяснять Шантель. Наверное, обрадовался, что я не ушла в себя. – Твой друг потерял свою любовь, но в отличие от меня, он уверен, что эта любовь умерла, а больше он не полюбит.

– Да уж, бедная птичка.

– Кто такая птичка? – тут же ухватился за мои слова дроу.

– Вот дойдут, сам и увидишь. – Я не хотела заранее рассказывать о фениксе. Слишком плохо им живется в нашем мире. – Ты лучше расскажи, что значит голубой, как ясное небо, цвет.

– Это спящая страсть. Тот, кто видит страстоцветы такими, еще не встретил свою любовь. Тут, по прогнозам, все более чем радужно.

Ну хоть за Алкая переживать не стоило. У него все впереди.

– А алый?

– Алый? – удивился темный.

– Алый, – повторила я, уже с подозрением косясь на эльфа.

– И кто же видит в алом цвете? – Дроу пытливо уставился прищуренным глазом на меня.

– А я не вправе разглашать эту информацию, – отвернула голову в сторону, довольная собой я.

– Тогда я не расскажу, что значит алый на языке страстоцветов, – хитро протянул эльф.

– Жажду убийства, небось, – предположила я.

– И к кому же?

– Ко мне! Ой… – Я поняла, что сдала важную информацию. Вот ведь! Хотела угадать по реакции темного, а в результате сама прокололась.

– Значит, это Вартек у нас сейчас на пике страсти?

– Что? То есть? – тут же забыв про промах, воодушевилась я.

– Алый – цвет истинной страсти. Истинной любви, если так понятнее. Такую найти очень сложно. Истинная половинка во всех мирах одна, и шанс на то, что вы родитесь в одном и том же мире, ничтожно мал. Ведь миров тысячи, а истинная всего одна. Я никогда не встречал того, кто видел бы страстоцветы алыми. Я уже даже грешным делом подумывал, что это легенда. А тут на тебе. Повезло твоему напарнику, банши. И тебе.

– А мне почему?

– Избавишься от девиц, что мешают вашей… Работе. – Он почему-то сделал паузу перед словом работа, но кто его знает, этого дроу. Он еще тот интриган.

– Ну что? Домой? – предложила я. Стало немного неловко.

Мы уже провалялись вата три на траве в море страстоцветов, пора было и перекусить. Кстати, Шантель прекрасно готовит, не то что Широ, который одну только кашу и умеет варить, мной люто ненавидимую. Даже передернуло от воспоминаний о склизкой субстанции, что в меня впихивал мой мучитель три раза в сутки. И никакого мяса! Эх, мои тиранизированные будни, как же давно они были. О Всечувствующие, неужели я скучаю по пинкам Широ? Нужно срочно побиться головой о скалу, чтоб отбило всякие дурные мысли. Благо таковую на каждом шагу повстречать можно. Только б за предстоящую неделю сотрясение себе не заработать.