Я бежала так быстро, что легкие горели огнем. Вокруг была кромешная темнота и тишина, что было слышно лишь мое дыхание и хруст веток под ногами. Я постоянно оборачивалась, пробираясь сквозь лесную чащу, ветки царапали лицо и руки. Спотыкалась, падала, снова поднималась и бежала, сама не зная куда.
Лишь бы дальше от этого места и дома.
От этого человека.
Просыпаюсь как от удара. Вытираю мокрые от слез щеки. Сон, это всего лишь сон. Дверь в ванную так и открыта, там горит тусклый свет, а еще я слышу, как льется вода.
Медленно встаю, иду в ту строну, цепь волочится по полу. Дверь в соседнюю комнату приоткрыта, но там темно, я так и не смогла дотянуться до нее. В душевой кабине человек, за запотевшим стеклом мужской силуэт.
На полу рядом одежда: джинсы, белье, футболка. Мысль приходит моментально как можно тише, взяв в руку цепь, крадусь к вещам в надежде, что в карманах есть хоть что-то: зажигалка, нож, а если повезет – ключ от наручников.
Сердце рвется из груди частыми ударами, во всем теле невероятное напряжение. Нужно сделать всего несколько шагов, это займет пару секунд, но кажется, что проходит целая вечность.
Я постоянно замираю, смотрю на душевую, вот мужчина застыл на месте, вот за матовым стеклом склонилась его фигура. Я приседаю на корточки, дрожащими пальцами ощупываю одежду, до боли кусаю губы, потому что в карманах ничего нет.
– Ты что-то потеряла или хочешь присоединиться ко мне?
Вот сейчас я забываю вдохнуть, поднимаю голову, он стоит в проеме душевой, высокий, поджарый, четкий рельеф мышц, татуировка змеи опутывает всю правую руку. На теле есть еще рисунки, но я стараюсь не рассматривать их.
Широкая грудь, дорожка темных волос уходит в пах. Не хочу смотреть вниз, но так получается, что все-таки останавливаю взгляд на его члене. Он немного возбужден, толстый ствол покачивается, крупные яйца, с них стекает вода.
Мои щеки горят огнем, я никогда раньше не видела голого мужчину вот так, живьем. Стыдно признаться, но в свои девятнадцать лет я еще девственница и даже толком ни с кем не целовалась.
– Так что ты хочешь найти в моих вещах?
Он выходит, все так же продолжая смотреть на меня, отчего внутри все скручивается тугим узлом страха. Пячусь назад, но не успеваю убежать, как чувствую его сильные пальцы на своей шее.
– Я… нет… ничего… не надо…
– Ничего? Тебя учили шарить по чужим вещам и воровать?
– Нет… нет.
– Что нет? Этому тебя учила сестра?
– Нет.
– Ты такая же продажная лживая тварь, как и она?
– Нет, отпустите меня, пожалуйста, я ведь ничего вам не сделала, пожалуйста.
Снова накрывает истерика, слезы текут уже сами собой от постоянного напряжения и страха. Я совсем не вижу его лица, только чувствую обжигающее дыхание, цепкую хватку стальных пальцев, а еще жар обнаженного тела.
Несколько долгих секунд молчания, мужчина отпускает меня, держусь за шею, сглатываю.
– Иди к себе и не высовывайся. Не заставляй делать тебе больно. Или тебе нравится боль?
– Но…
– Ты поняла меня? Ты теперь моя, дань, которую я забрал и буду делать с ней все, что захочу. Сейчас я хочу, чтоб ты пошла на свое место и сидела тихо и не высовывалась!
Разворачиваюсь, ухожу. Господи, как это все унизительно, как ужасно и кошмарно.
Я – что? Дань?
Я даже не человек, а вещь, которую он просто так пришел и взял, но за что?
Почему именно я?
Нечем дышать, снимаю ветровку, поясную сумочку, кроссовки, сажусь на кровать, жадно пью воду из бутылки. Разуваюсь, ложусь на постель, обнимая себя руками.
Я так хочу домой, к себе домой, не в особняк к сестре, а именно к себе, в нашу с мамой маленькую квартирку, где пахнет булочками с корицей и чаем с мятой. Где я так была счастлива, пока не пришла беда.
– Мама… мамочка… помоги мне. Помоги мне, пожалуйста.
Понимаю, что слезами я ничем не помогу себе, но ничего не могу с этим поделать. Я сейчас совсем немного пожалею себя, потому что больше некому, а потом стану сильной и выберусь из этого дома.
Не знаю, сколько проходит времени, кажется, я опять задремала, со стороны открытой ванной слышу шум, голоса. Женский, точно, там была женщина. Вскочила на ноги, цепь заскребла по полу, быстро вошла в ванную.
Так хотелось кричать о помощи, но страх взял верх, я лишь стояла и слушала, что происходит за закрытой дверью. Голосов больше не было слышно, лишь стоны, а потом крики, шлепки, скрип.
– А-а-а-а-а-а… ты меня порвешь, Саф, больно… а-а-а-а… черт! Да…да…еще…сука…какой же ты огромный…а-а-а.
– Молчи, сука. Давай сюда свой рот.
Секс, там занимались сексом.
Радовало лишь то, что там трахали не меня, а какую-то другую женщину. Не факт, что она мне поможет, все может выйти только хуже.
Стоны и глухое мычание продолжались, стало противно и горько. Голова раскалывалась от боли, посмотрела на себя в зеркало, лицо все опухло от слез, на шее отчетливые синяки от пальцев.
Собрала растрепанные волосы в хвост, умылась холодной водой, еще раз попыталась дотянуться до двери, но никак не получалось. Что я хотела там увидеть? Как это чудовище трахается? Нет, я хотела, чтоб та женщина заметила меня, дать ей хоть какой сигнал о помощи.
А она так и бросилась не помогать?
Легла на пол, так моего роста хватило, чтоб ладонью приоткрыть дверь. Та медленно и тихо начала открываться, в комнате был полумрак. Но даже так я видела, как напротив меня на широкой кровати с мятыми простынями обнаженный мужчина, держа женщину за волосы, имел ее рот, запихивая член до самых яиц, так что ее горло вздувалось от проникновений.
Я как ненормальная не могла отвести взгляд от всего, что происходило. Женщине нравилось, что с ней делают, она помогала себе руками, массировала основание члена, когда тот выходил из ее рта. По подбородку текла слюна, голая грудь колыхалась, при этом она трогала себя между ног, издавая стоны.
Вот мужчина остановился, вынул свой член, огромный, блестящий от слюны, провел по губам девушки, та улыбнулась. Но он тут же дал ей легкую пощечину, развернул, поставив раком на кровать. Быстро раскатал по члену презерватив и вошел в нее одним резким движением.
Я не могла поверить, что все еще продолжаю смотреть на акт совокупления. Это был не секс, который я всегда себе представляла, который должен происходить между мужчиной и женщиной. Он драл ее, брал, имел, как животное, как сучку, что поймал в подворотне, вгоняя свой орган как можно глубже.
Я сидеть на полу и смотрела, не в силах отвести глаз, поражаясь, как женщине нравится все это, как она кричит, стонет, насаживается сама на огромный член двигая бедрами. А я смотрела на идеальное тело мужчины, на то, как поджаты его ягодицы, как спина напряжена и виден рельеф мышц под кожей покрытой чернилами татуировок.
Но тут меня словно ударило током, потому что сейчас он смотрел прямо на меня. Трахал другую женщину и смотрел. Быстрые движения, он входит, членом, кажется, разрывая девушку на части, но смотрит мне в глаза.
Она кричит, извивается, пытаясь вырваться, но он продолжает трахать. Мне бы надо уйти, не видеть всего этого, но вот его тело замерло, несколько более глубоких толчков, челюсти плотно сжаты, взгляд совершенно дикий и затуманенный.
Он кончал, я поняла это.
Мои руки тряслись, тело горело, стало так душно и жарко, я не могла понять, что со мной происходит. Отвернулась, встала, быстро вышла из ванной, закрыв дверь в отведенной мне комнате, прислонилась к ней спиной.
Низ живота тянуло болью, грудь отяжелела, сердце беспокойно билось в груди.
Я так и не позвала на помощь.