Дара-Дарина

Зида подошла к царице, взяла у нее из рук гребень и, водя его над пламенем свечи, произнесла тройное заклинание. Затем бросила заговоренный гребень рядом с начавшей приходить в себя женщиной, и неспешно вернулась на прежнее место.

Царица с трудом приподнялась, и тут на глаза ей попался гребень, валявшийся на полу. Она подняла гребень, воткнула его в волосы, медленно встала и пошла к двери. Зида, молча, наблюдала за ней, но больная, похоже, никого и ничего не замечала вокруг. Царица открыла дверь, посмотрела блуждающим взглядом на стоявшего в коридоре супруга, и хотела пройти мимо, но царь осторожно взял ее под локоток и повел назад в комнату к креслу.

- Дорогая! - ласково говорил он ей. - Тебе рано выходить из комнаты! Ты еще не совсем здорова! Я пригласил к тебе самую лучшую знахарку. Она непременно вылечит тебя. Вот посмотри, она уже здесь. Сейчас ты примешь лекарство и быстро поправишься.

Царь заискивающе посмотрел на Зиду. Он давно догадался, что и он и его жена находятся в ее власти, и старался говорить так, чтобы не вызвать недовольства знахарки. Колдунья помогла усадить ослабевшую царицу в кресло и уклончиво ответила:

- Ее Величество после приема отвара почувствует себя лучше.

Зида повела глазами в сторону прикроватного столика, на котором стоял хрустальный стакан, и царь поспешно подал его ей. Зида налила в стакан смешанные в вазе отвары и поставила его перед царицей. Царица под пристальным взглядом колдуньи выпила его содержимое до дна. С последней каплей она облегченно вздохнула, закрыла глаза и заснула прямо в кресле глубоким продолжительным сном.

Царь выжидающе посмотрел на Зиду в ожидании ее дальнейших указаний.

- Ваша жена будет спать три дня и три ночи, и я всё это время буду находиться с ней в комнате, - глухим голосом сказала знахарка. - Я сама позабочусь о ней. Принесите сюда для меня все необходимое и постарайтесь понапрасну не тревожить нас.

Царь поспешил выполнить ее распоряжение, и Зида, довольная результатами ворожбы, на три дня осталась в комнате царицы.

А над островом Огненных саламандр стояла ночь. Илван лежал на мягкой постели, которую Санрик помог ему соорудить из травы и веток, и думал о предстоящем возвращении домой. Он одновременно желал и страшился этого возвращения. Мысли, словно рой пчел, вертелись в голове Илвана, и каждый новый вопрос, словно кинжал, вонзался ему прямо в сердце.

"Где искать любимую? Захочет ли она выйти за меня замуж? А если я найду ее, и она согласится, то где и на что мы будем с ней жить? Какому ремеслу обучиться, чтобы обеспечить свою будущую семью всем необходимым?"

Вопросов к себе у Илвана было много, а ответов ни одного. Он вздыхал, ворочался с бока на бок, пытаясь заснуть, но все было тщетно - сон не шел к нему.

Санрик устроился спать на каменном ложе под боком деда, который, по обыкновению, быстро захрапел, но, как и царевич, тоже не мог заснуть. Маленького дракончика совсем не волновали мысли человека, и ему до них не было никакого дела. Санрика волновал предстоящий полет. Он впервые отправлялся в такое дальнее путешествие, и неизвестность будоражила его юное драконье воображение. Санрику не терпелось увидеть дальние страны и загадочных существ, о которых ему рассказывали прилетавшие к его родителям другие драконы.

"Неужели скоро я сам все это увижу собственными глазами?" - думал Санрик. От этих мыслей крылья его затрепыхали, и он, не удержавшись на ложе деда, свалился вниз. Его неожиданное падение рассмешило Илвана, и он тихо засмеялся. Дракончик поначалу обиделся, но царевич так комично изобразил его падение, что Санрик не удержался и тоже рассмеялся.

Дракон приоткрыл глаз и недовольно проворчал:

- Эй, молодежь! Если вам не хочется спать, то это ваше личное дело, а мне перед дальней дорогой нужно хорошенько выспаться. Я не так молод, как вы, и мне потребуется немало сил для неизвестно какой дальности полета.

Толкаясь и тихо пересмеиваясь, Илван с Санриком направились к выходу из пещеры, а вслед им уже несся могучий храп моментально заснувшего дракона. О чем остаток ночи юноша и ящерка разговаривали между собой - ведомо только им двоим, но утро застало их крепко подружившимися и готовыми прийти друг другу на выручку ценой собственной жизни. С рассветом они вернулись в пещеру и увидели, что выспавшийся дракон пребывает в прекрасном расположении духа. Он сидел на ложе и наблюдал, как две саламандры поджаривали на костре несколько рыбин для человека. Неподалеку от костра лежала большая куча свежей крупной рыбы. Дракон увидел внука и Илвана и весело вскричал:

- А вот и вы, голубчики объявились! А я проснулся - гляжу вас нет. Вот сижу и думаю, куда вы запропастились? А ну, быстро завтракать! Нам нужно основательно подкрепиться на дорожку!

Санрик и Илван, сгорая от нетерпения отправиться в путь, с трудом одолели по одной рыбине. Они нетерпеливо ерзали на месте в ожидании, когда дракон насытится, и, к их радости, он не заставил себя ждать.

Илван под наблюдением дракона обмотал свое тело чудесным полотном и вскоре, сидя на его спине, в сопровождении Санрика взлетел с известной площадки. Они долго летали в поисках нужного места, пока царевич не увидел вдалеке знакомые очертания дворца своих родителей.

- Ура! Я вижу наш дворец! - радостно завопил он. - Наконец-то мы нашли мой дом!

Дракон от неожиданности сбился с ритма взмаха крыльями, и Илван, потеряв равновесие, соскользнул с его спины. Он непременно разбился бы, если бы в последний момент не ухватился за когтистую драконью лапу.

Санрик ринулся вниз подстраховать друга от неожиданности падения, и старался все время лететь ниже деда. Дракон, опасаясь, что у человека не хватит сил удержаться на его лапе, начал быстро снижаться, и вскоре они опустились далеко от того места, где стоял царский дворец. Илван, как мог, пытался скрыть от драконов свое по этому поводу огорчение, но это ему не очень-то удалось. Дракон увидел его расстроенное лицо и в утешение сказал:

- Не горюй! Я все равно не доставил бы тебя прямо к дому. Люди издавна боятся драконов, и мое внезапное появление у стен дворца посеяло бы среди них ненужную панику и страх. Санрик найдет дорогу и проводит тебя до дворца. Он маленький и может легко передвигаться по земле. Его появление не вызовет у людей такого панического страха, как мое, да и укрыться ему от чужих глаз проще, чем мне.

Илван понимающе кивнул, и лицо его прояснилось. Дракон попрощался с внуком и человеком, сделал над ними прощальный круг и улетел на свой остров - остров Огненных саламандр. Об оставленном вдали от родных мест внуке он не беспокоился, так как знал, что Санрик рано или поздно вернется домой. Ведь все дракончики в юном возрасте когда-нибудь улетают из дома, чтобы потом вернуться повзрослевшими и обретшими жизненный опыт драконами.

Громкое ржание разбудило Дару. Она легко спрыгнула с постели и босая подбежала к окну. Утро давно наступило. Конь стол напротив окна и нетерпеливо бил копытом в землю. Дара вспомнила наказ наставницы, быстро оделась, позавтракала холодными остатками вчерашнего ужина и выбежала из домика. Она взглянула на конек крыши, но филина там уже не было.

Солнце быстро поднималось. Тени становились всё короче. Приближалось время полудня. Дара, боясь пропустить назначенное время, вскочила на спину коня и помчалась к лесному озеру. Там она отпустила его пастись, а сама села на прибрежном лугу и стала любоваться порхающими над цветами разноцветными бабочками.

"О! Как я хочу превратиться в одну из вас, и закружиться вместе с вами в пестром хороводе!" - подумала Дара и грустно улыбнулась несбыточной мечте. Нет, не может она никуда лететь. Ей надо ждать, когда распустится голубой цветок. Ведь сказала же женщина, учившая ее знахарскому делу: "Ты будешь ждать свою судьбу!"

"А вдруг голубой цветок принесет мне счастье?" - подумала Дара и мечтательно подняла глаза к небу, но ни в этот, ни на следующий день заветный цветок не распустился. Другая девушка на ее месте пала бы духом, но Дара твердо верила, что этот день непременно наступит, и тогда она наберет полную горсть цветов и сделает так, как учила старая знахарка, встреченная ею в лесу в трудную минуту жизни.

Царевич и Санрик проводили взглядом улетевшего дракона, и, когда он скрылся из вида, не теряя времени, направились в сторону такого далекого от них дворца. Целый день они шли по нехоженому лесу и, когда уставали - присаживались отдохнуть, но тут же вставали и шли дальше. Наконец путники дошли до дубовой рощи и, так как вечерело, решили заночевать в ней прямо под открытым небом. Пока Санрик с дозором облетал окрестности, Илван набрал ягод и накопал съедобных корешков, чтобы потом поесть вместе с маленьким другом. Он уселся под дубом ждать возвращения Санрика, как вдруг увидел, что тот торопливо летит назад. Вид у дракончика был обеспокоенный.

- Что случилось? - спросил Илван.

- Беда! Мы попали во владения черного колдуна Чукуна. О его заколдованном лесе ходят разные нехорошие слухи.

Илван огляделся по сторонам и пожал плечами:

- Я ничего необычного не вижу. Роща - как роща. Дубы - как дубы.

- Это потому, что вы, люди, видите всё не так, как видим мы драконы. Но ты всё равно должен был обратить внимание, что в роще не слышно пения птиц и все деревья похожи между собой как братья-близнецы, - пояснил Санрик.

Илван обвел взглядом несколько деревьев и, убедившись в правдивости слов друга, не на шутку встревожился. Он вопросительно посмотрел на Санрика и тот мрачно сказал:

- Солнце почти село. Мы не сможем выйти из рощи до его восхода. Нужно срочно устраиваться на ночлег. Лезь на дерево и привяжись покрепче к толстой ветке.

- А ты?

- А я для себя вырою под корнями нору и устроюсь в ней.

- А мне можно с тобой?

- Нет. Ты не должен ночевать на земле.

Дракончик с жалостью посмотрел на друга и вздохнул.

- Заранее предупреждаю - ночью тебе будет страшно, но ты не должен ни вскрикнуть, ни охнуть. Иначе быть беде.

Заметив в глазах Илвана испуг, Санрик поспешно добавил:

- Не бойся! У страха глаза велики, авось пронесет!

Илван взобрался на высокое, развесистое дерево, а дракончик вырыл себе нору и, укрывшись в ней, вскоре заснул. Но к юноше сон не шел. Он с тревогой вглядывался в ночь, чутко прислушиваясь к каждому шороху.

Вдруг в полночь по роще пронесся сильный порыв ветра. Деревья закачались, зашумели листвой.

Илван в испуге вцепился в ветку, на которой сидел, но новых порывов ветра не последовало, и он успокоился. Только он оправился от первого испуга, как на него налетела стая филинов. Филины загукали и с диким хохотом начали носиться вокруг дуба, на котором сидел Илван. Глазами сверкают, крыльями хлопают и хохочут:

- Ха-ха-ха! Ух-ух-ух! Хо-хо-хо!

Страх и жуть царят в роще. Илвану стало так страшно, что хочется ему от страха кричать и визжать, но он помнит наказ Санрика - тихо сидит на дереве: ни крикнет, ни охнет, ни ахнет. Только глаза покрепче зажмурил и уши руками закрыл, чтобы не видеть и не слышать филинов. Еле дождался восхода солнца.

С первым лучом солнца филины разлетелись. В роще воцарилась тишина, но царевич никак не мог решиться слезть с дерева. Сидит, ждет Санрика.

Выспавшийся дракончик вылез из норы, отряхнул с себя комочки приставшей земли и увидел, что человек все еще сидит на дереве.

- Эй! Слезай вниз! - закричал он Илвану. - Колдун при свете дня тебя со мной не тронет!

Илван спустился и, разминая затекшие руки и ноги, пожаловался:

- Ну, и натерпелся же я ночью страха! Жуть, да и только!

Дракончик покачал головой.

- Нет! Сегодня еще не страшно было! Страшно будет, если мы из владений Чукуна до заката не успеем выйти. Давай быстро позавтракаем и, пока светит солнце, постараемся уйти отсюда как можно дальше.

Илван набрал ягод и накопал сладких корешков. Друзья утолили голод и хотели напиться воды, да не нашли ни ручейка, ни родничка и пошли дальше. Идут, а у царевича глаза слипаются, ноги еле передвигаются. Так дошли они до соснового бора.

- Санрик! Я не могу дальше идти! Дорогу не вижу, на ходу засыпаю! Разреши мне часок-другой поспать! - взмолился Илван, но дракончик ни в какую не соглашается.

- Нет! Если мы будем останавливаться, то не успеем до заката солнца выйти из заколдованного леса. Хочешь - не хочешь, а надо идти! И чем быстрее мы пойдем, тем для тебя же лучше будет! - сказал Санрик и, не обращая внимания на стенания друга, упрямо пошел вперед. Илван вздохнул. Превозмогая себя, он сделал несколько шагов и опять остановился.

- Санрик! Подожди!

Дракончик неохотно остановился и недовольно посмотрел на усевшегося на землю друга. Ему хотелось по быстрее покинуть заколдованный лес, но он не мог оставить друга в беде. Пришлось Санрику вернуться.

Илван с трудом поднял голову и сонным голосом произнес:

- Санрик! Поверь! Если я посплю часок, то тогда смогу пойти быстрее. А так мы с тобой далеко не уйдем. Я засну на ходу!

Понял дракончик, что бесполезно убеждать человека идти дальше и неохотно согласился.

- Хорошо, но только часок! Пока ты будешь спать, я облечу окрестности бора, но предупреждаю - как только вернусь, сразу же пойдем дальше!

Илван улегся под сосной на мягкую хвойную подстилку и сразу же заснул. Да так крепко заснул, что как ни старался его вернувшийся дракончик разбудить, не смог. Рассердился Санрик на так некстати заснувшего Илвана, да поделать ничего не может. Ведь он не только пообещал деду сопровождать и охранять его в пути, а и сдружился с ним крепко, привязался к нему. Ну, как друга в беде бросить? Так и сидел он рядом с Илваном, пока тот не открыл глаза.

Санрик с укоризной посмотрел на него и посетовал:

- Ох, и долго же ты спал! Смотри, солнце клонится на закат. Опять мы не успеем выйти из владений Чукуна. Придется заночевать в бору! - расстроился дракончик. - Опять колдун будет куражиться над тобой, страхи нагонять!

При этих словах Илван побледнел.

- А что колдуну от меня нужно?

- Видно, Чукун прознал, что у тебя есть кожа саламандры, вот и хочет он тебя запугать. А как только ты его испугаешься, так он сразу же обретет над тобой силу и отнимет кожу. Ну, да делать нечего! Залезай на сосну, привяжись к ветке ремнем и сиди тихо.

- А ты?

- А я вырою нору под корнями, и там буду дожидаться восхода солнца.

Так и сделали. Только Илван успел привязаться к ветке, а Санрик укрыться в норе, как погас последний луч солнца. В лесу окончательно стемнело. В полночь по бору пронесся сильный порыв ветра, от которого деревья закачались, заскрипели стволами. Илван вцепился в ветку, на которой сидел.

- Какое счастье, что я послушался Санрика и не поленился накрепко привязаться!

Глянул он вниз, а там глаза волчьи зелеными огоньками сверкают. И волков так много, что не сосчитать.

Завыли волки. Лапами стволы царапают. Того и гляди самый большой волк на дерево заберется и царевича с ветки стащит. Страх и жуть!

Илван зажмурил глаза, уши руками закрыл и так до восхода солнца и просидел.

Как только смолк волчий вой, глянул вниз, а Санрик уже ждет его.

- Ну, как? Страшно было? - поинтересовался дракончик.

- Страшно, - не стал лукавить юноша. - В первую ночь страшно было, а сегодня еще страшнее. Чуть было не свалился и волкам на съедение не угодил.

Илван отвязался от ветки, быстро спустился вниз и, уже стоя на земле, добавил:

- Но страшнее всего было, когда огромный волк на дерево пытался залезть. Я думал, что он меня вот-вот с ветки стащит, и тогда мне придет конец. Еле удержался от крика. Если бы не зажмурился, то, честно, закричал бы от страха.

- Тебе и на этот раз несказанно повезло, ведь большим волком был сам Чукун. Он обернулся в серого лесного разбойника и пытался сам тебя достать, да не смог. Не испугался ты его, вот колдун и отступил, - похвалил дракончик юношу.

Илван с облегчением вздохнул и стал оглядываться по сторонам.

Санрик тоже посмотрел вокруг, но ничего привлекательного для себя не увидел.

- Что ты ищешь? - поинтересовался он.

- Уже ничего, - удрученным голосом отозвался Илван и недовольно проворчал: - Придется дальше идти на голодный желудок и искать для себя что-нибудь съестное по пути. В этом бору не только грибов и ягод, а даже шишек нет!

Илван затянул ремень потуже и побрел за бодро бежавшим впереди Санриком. От бессонной ночи и от голода у него начала кружиться голова и он постепенно начал отставать от дракончика. Юноше хотелось окликнуть друга и попросить подождать себя, но он боялся этим проявить слабость. Илван думал, что Санрик обернется, увидит его плачевное состояние и сам предложит немного отдохнуть, но тот не останавливался и не оглядывался назад. Так они и шли - впереди шел внук дракона, а позади него плелся царский сын.

Солнце стояло высоко, когда они зашли в еловый лес. У Илвана ноги стали заплетаться, и он начал спотыкаться о корни деревьев. Санрик попытался подбодрить его, но всё было тщетно. Царевич прошел еще несколько шагов и обессиленный сел на землю.

- Всё! Дальше не пойду! У меня нет сил! Я хочу, есть, пить и спать! - непрерывно зевая, пожаловался Илван и, уже засыпая, попросил: - Дракончик, милый! Поищи, пожалуйста, что-нибудь съедобное, а я пока подремлю.

Не успел Санрик что-либо ответить, как Илван закрыл глаза и повалился на бок. Как ни будил его дракончик, как ни толкал, всё было напрасно. Человек спал беспробудным сном. Санрик полетал по еловому лесу, набрал шишек и уселся рядом со спящим другом ждать его пробуждения.

"Придется, видно, нам и третью ночь коротать во владениях черного колдуна. Что он придумает на этот раз? Не испугается ли мой друг?" - с беспокойством думал дракончик и с удрученным видом, за неимением лучшей еды, принялся грызть шишку.

Дара проснулась рано. Затопила печку, взяла ведерко и вышла на крыльцо. День только зачался, и в лесу было свежо. Девушка зябко поежилась, но возвращаться за шалью не захотела. Конь приветливо заржал и потянулся к ее, сжатой в кулачок, руке.

- Ой! - воскликнула Дара и разжала ладонь. Конь увидел пустую ее ладонь, и обиженно фыркнул.

- Ай-яй-яй! Я не захватила для тебя корочку хлеба? - засмеялась Дара. - Ну, не расстраивайся! Я только схожу за водой, и сразу же напеку пирожков. Обещаю угостить тебя пирожком.

Девушка сбежала с крылечка и, помахивая ведерком, поспешила к родничку. Конь с опущенной головой последовал за ней, но вскоре радостное настроение хозяйки передалось и ему. Конь весело заржал, подбежал к родничку и начал бить копытом в землю. Дара ахнула и испуганно закричала:

- Немедленно прекрати топать! Там закопан кувшин и склянка! Ты можешь ненароком разбить их!

Она отбросила ведерко и стала отталкивать коня в сторону. Умное животное послушно отошло подальше от родника. Дара быстро разгребла руками мягкую землю и с облегчением вздохнула. Кувшинчик и склянка были целы. Девушка посмотрела в сторону смирно стоявшего коня и погрозила ему пальчиком. Затем набрала полное ведерко студеной воды, вернулась в дом, налила полные котелки воды и поставила их на огонь. Весело мурлыча себе под нос, она раскатала тесто, засунула в жаровню противень с пирожками и в ожидании выпечки стала рассматривать пучки трав и цветов, висевшие на веревке вдоль стены. Вдруг Даре на глаза попался маленький пучок засушенной травы с голубыми крошечными цветочками. Она сняла его с веревки и понюхала. Трава источала легкий терпкий аромат.

- Я помню, что наставница нашла эти цветы возле озера в тот день, когда лиса вызволила меня из мешка. Зида рассказывала мне тогда о лечебных свойствах трав, но про эти цветы почему-то ничего не сказала. Теперь я не знаю, от какого недуга их надо применять, - огорчилась молодая знахарка и посмотрела на длинный ряд засушенных пучков, пытаясь отыскать похожий, но такой пучок был один.

- Если этой травы больше нет, значит, она лечит такой редкий недуг, о котором Зида не сочла нужным мне пока рассказывать, - решила Дара, повесила пучок на место и вынула из жаровни испекшиеся пирожки. Она вкусно позавтракала, напилась травяного чая и понесла обещанный пирожок заждавшемуся лакомства коню. Конь бархатистыми губами взял у нее из рук пирожок, быстро сжевал его и они вдвоем, не спеша пошли к лесному озеру. Вдруг внимание Дары привлекло нежное курлыканье в вышине. Она подняла голову и увидела в безоблачном небе двух белоснежных лебедей, летевших в сторону озера. Дара остановилась и залюбовалась низко летевшими грациозными птицами. Она с восхищением смотрела на лебедей до тех пор, пока они не скрылись за деревьями.

- Какие красивые птицы! - умилилась девушка и, обращаясь к коню, вдруг погрустневшим голосом сказала: - Приемная мать говорила, что лебеди всегда летают парами, и, что если один из них погибает, то другой от горя умирает. Знаешь, а я еще совсем недавно ходила на наше озеро и собирала лебяжий пух для перинки в подарок невесте царского сына. С той поры в моей жизни произошло столько разных событий, что мне временами кажется, что всё это было не со мной! Разве такое бывает?

Задавая вопрос, Дара не рассчитывала на ответ - конь не мог ей ответить. Да и она сама в тот момент не смогла бы ответить на свой вопрос.

- Да что это я? - вскинулась Дара. - Солнце почти над головой, а мы не прошли и половины пути! Так можно и опоздать!

Девушка вскочила на спину коня и помчалась к озеру. Отпустив его пастись, она быстро пошла по разноцветью луга к тихой заводи, чтобы поближе полюбоваться плавающими вдоль берега лебедями, но вдруг остановилась и стала с недоумением оглядываться вокруг. Росшие повсюду яркие цветы закрыли свои бутоны и поникли головами. По лугу пронесся легкий ветерок. Он зашумел листвой деревьев и сморщил водную гладь. Лебеди взлетели и скрылись за лесом.

"Как перед дождем!" - подумала Дара и посмотрела на небо, но небо было безоблачным. Легкое возбуждение охватило ее. Повинуясь непонятному чувству, Дара побежала к кромке воды и замерла от увиденного завораживающего зрелища: на ее глазах берег заводи заголубел от мелких цветочков.

Дара торопливо стала обрывать их. Цветы были очень мелкими, и ей понадобилась вся ее сноровка сборщицы, чтобы быстро набрать полную горсть. Крепко зажав цветы в кулаке, она бросилась к пасшемуся на лугу коню. Времени у Дары оставалось мало, и она мысленно молила щипавшего траву коня скакать ей навстречу.

Конь поднял голову и, словно прочитав ее мысли, громко заржал и галопом примчался к ней. Дара легко вскочила коню на спину, вцепилась свободной рукой в гриву и во весь опор понеслась к дому колдуньи.

- Какое счастье, что я утром истопила печь и нагрела в котелках воды! - радовалась она. - К моему возвращению вода не успеет остыть и быстро закипит.

Конь, разгоряченный быстрой скачкой, остановился у крыльца, тяжело поводя боками. Дара, спрыгнула на землю, свободной рукой выхватила из поленницы несколько сухих веток и, зажав их под мышкой, вбежала в дом. Бросила ветки у печки, высыпала из плотно зажатого кулачка лепестки в миску и стала разводить огонь. Пламя в неостывшей печи быстро занялось. Сухие дрова весело затрещали. Вздох облегчения вырвался у Дары из груди. Она принесла и подложила в печь еще дров, и печь загудела. Дара пересыпала лепестки в маленький котелок и заварила их водой, кипевшей белым ключом в другом котелке. В полночь она взяла две плотно укупоренные бутылочки, закуталась в теплую шаль и вышла из дома. Филин сидел на привычном месте. Увидев Дару, он гукнул и слетел ей на плечо. Чутко спавший конь, заслышал шаги девушки, поднялся и подошел к ней.

- Друзья! Вы хотите идти со мной, потому что знаете, что я боюсь ходить по темному лесу? - спросила растроганная их вниманием Дара. - Спасибо, мои дорогие! С вами мне совсем не будет страшно!

Девушка в сопровождении филина и коня без приключений дошла до родника и сделала так, как велела Зида.

- Пожалуй, я не стану возвращаться домой и останусь здесь ждать восход солнца, - решила Дара, закуталась плотнее в шаль и уселась на поваленное дерево. Конь, позвякивая уздечкой, встал рядом с ней. Филин взлетел на ветку и диким хохотом огласил ночной лес. Время для Дары тянулось крайне медленно. Незаметно для себя, она задремала, но сон ее был тревожным и чутким. Ночные кошмары будоражили ее мозг. Услышав легкое фырканье коня, она с облегчением открыла глаза.

Небо начало светлеть.

Ночная птица гукнула на прощание и улетела прочь. Дара встала, поправила сползшую с плеч шаль и достала из родника бутылочки с настоем. Заметно волнуясь, она откупорила одну из них и повернулась лицом навстречу солнцу. Легкая дрожь пробежала по ее телу. Дара глубоко вздохнула, поднесла бутылочку к губам и залпом опорожнила ее. Голова у девушки закружилась, в глазах потемнело, и она мягко осела на землю.

Царевич проснулся, когда лес окутали легкие сумерки. Санрик, с нетерпением ждавший его пробуждения, с облегчением вздохнул.

- Ну, наконец-то! Как же долго ты спал! Из-за тебя нам опять придется ночевать во владениях черного колдуна! - хмуро обронил дракончик, протягивая Илвану шишку. Тот взял шишку и беспечно ответил:

- Ничего! Переночуем! Две ночи прошли, и ничего с нами не случилось! Авось пронесет и на этот раз!

Санрик покачал головой.

- Нет, Илван! Чует мое сердце, что от Чукуна на этот раз мы так легко не отделаемся! Я слышал, что он очень хитер и коварен. Ему позарез нужна кожа саламандры и поэтому он насылает на тебя неодолимый сон, не давая выйти из своих владений. А если колдун захочет чем-то владеть - он будет пытаться любой ценой добиться желаемого.

От этих слов Илваном овладела тревога. Чтобы скрыть ее, он сделал над собой невероятное усилие и, как мог, бодро пообещал:

- Не волнуйся, Санрик! Я привяжусь к стволу и, как только начнет темнеть, сразу же зажмурюсь! А чтобы ничего не слышать, заранее напихаю в уши мох!

Илван загодя залез на ель и сделал так, как обещал маленькому другу, устроившемуся коротать ночь в норе под корнями ели.

В полночь от сильного ветра покачнулись ели. Заскрипели, застонали их стволы. На землю осыпались шишки. Илван не на шутку испугался. Он всем телом вжался в ствол на все голоса стонавшего дерева и сидел ни жив ни мертв. Вдруг на него налетела огромная воронья стая. Птицы с громким карканьем носились вокруг Илвана и клевали его куда попало. Илван с ужасом смотрел на злобных бестий, пытаясь одной рукой хоть как-то прикрыть голову, а другой отмахивался от них. Вдруг самая большая ворона изловчилась и клюнула Илвана в прямо глаз. Не стерпел боли царевич - вскрикнул. Разорвали вороны Илвана на множество кусочков и разлетелись по всему свету, унося их с собой. А самая большая ворона подхватила сотканное пауками полотно и с торжествующим карканьем унесла его прочь.

Санрик вылез на рассвете из укрытия, посмотрел на дерево, а там вместо друга только ремень на стволе болтается. Догадался он, что с человеком случилась беда, а как помочь, не знает. Загрустил Санрик, запечалился, но делать нечего. Решил он лететь к деду, рассказать ему о приключившейся с Илваном беде и испросить совета, как бедняге помочь? Как у Чукуна кожу саламандры отнять?

Конь подошел к Даре, без чувств лежавшей на земле, и легонько дунул ей в лицо. Девушка с трудом открыла глаза и недоуменно стала озираться вокруг.

- Где я? Что со мной? - еле слышно прошептала она. Постепенно память Дары начала оживать. Перед ее глазами промелькнули картинки далекого детства, и Дара вдруг вспомнила всё, что с ней приключилось. Она вспомнила родительский дом, мать и погибшего отца. Вспомнила и брата, с которым мать отправила ее в голодный год искать на стороне лучшую долю.

- Где они? Что с ними? - заволновалась Дара и вдруг, озарение нашло на нее. - Ведь в домике Аглаи я все эти годы ухаживала за родным братом! Все эти годы ни я, ни он ни разу не вспомнили не только о своем прошлом, но и о том, что мы брат и сестра! Из сострадания ли к нам Аглая лишила нас памяти о прошлом? - задала она себе непростой вопрос и сама себе на него ответила: - Да! Если бы Аглая не пожалела и не приютила нас голодных, оборванных малышей, то не известно, что случилось бы с нами на дорогах, опасных в то время и для взрослых путников. А чтобы мы не ушли и забыли о своем прошлом, бедняжка не придумала ничего лучшего, как накормить нас пирожками с забывай-травой. Голубые цветы вернули мне память, и теперь я не забуду этого. О! - воскликнула Дара. - Я назову растение с голубыми цветами незабудка! Теперь я знаю, что вторая бутылочка предназначена для Мирта! Ее содержимое вернет ему память, и мы вместе вернемся домой. Какое счастье, что я больше не одинока! Мы разыщем нашу мать и, если она жива, никогда и ни за что не покинем ее! Наконец-то счастье, о котором говорила Зида, нашло дорогу ко мне!

Дару охватило радостное возбуждение от предвкушения долгожданной встречи с братом. Она вскочила на ноги и крепко зажала в руке бутылочку с таким дорогим для нее настоем.

Конь нетерпеливо перебирал ногами, словно торопил ее в путь. Дара вскочила на своего любимца и помчалась к дому, в котором прожила с братом в неведении столько лет. Было раннее утро, но дверь дома оказалась запертой.

"Наверно, он ушел пасти овечек!" - подумала Дара и поскакала дальше. Еще издали она заметила на лугу большую отару овец. На пригорке сидел Мирт и играл на дудочке. Заслышав топот лошадиных копыт, он обернулся и увидел приближавшуюся к нему всадницу. Мирт прикрыл рукой глаза от солнца и стал всматриваться в очертания девичьей фигуры на коне. Узнав Дару, он вскочил на ноги и бросился ей навстречу. Конь резко остановился. Дара спрыгнула в объятия подбежавшему брату.

- Дара! Милая Дара! Моя милая Дара! - без конца с восторгом повторял Мирт, вглядываясь счастливыми глазами в ее сияющее лицо. - Что с тобой произошло? Где ты была все это время? Я так беспокоился за тебя! Ты ведь не знала, что меня за пропажу царской овечки заточили в темницу? К счастью, овца скоро нашлась, и меня выпустили. Я вернулся в наш дом, но там царил жуткий беспорядок! Я подумал, что тебя похитили! Но кто? За что? Зачем? Я расспрашивал селян и слуг, но о тебе никто ничего не знал и не мог мне ответить, куда ты запропастилась?

Юноша засыпал Дару вопросами, не давая ей возможности вставить хотя бы слово.

- Подожди, милый брат! - улучив момент, мягко сказала Дара и попыталась высвободиться из его крепких объятий. - Я тебе потом все расскажу, а сейчас, пожалуйста, выслушай меня!

Мирт разжал объятия и в недоумении отступил на шаг назад.

- Брат? Ты сказала брат? Я твой брат?

На его лице отразилось удивление, смешанное с недоверием.

- Да. Хоть это звучит невероятно, и тебе трудно сейчас в это поверить, но ты действительно мой родной брат! Давай присядем. Я тебе все расскажу!

Дара присела на траву и протянула руку Мирту, приглашая его последовать ее примеру. Мирт уселся на кочку, и она подробно рассказала ему о произошедших с ней событиях. Во время ее рассказа выражение лица Мирта постоянно менялось. Его сердце терзали самые противоречивые чувства - это были радость, сочувствие, негодование, жалость, отчаяние, возмущение, одобрение, сожаление, разочарование и надежда.

- Я выпила содержимое одной бутылочки и вспомнила не только наше прошлое, но и имена, данные нам при рождении родителями, - в заключение рассказа сказала Дара.

Она думала, что Мирт обрадуется, но, вопреки ее ожиданиям, его лицо стало задумчивым. Он посмотрел на склянку в ее руках и недоверчиво спросил:

- Значит содержимое бутылочки, которую ты не выпускаешь из рук, мне тоже вернет память?

- Да! - уверенно ответила Дара.

Мирт взял из ее рук бутылочку, с сожалением вздохнул и опустил руку вниз. Голова его поникла.

Дара с удивлением и непониманием уставилась на него. Мирт поднял голову. В его глазах было столько боли и скорби, что девушка испугалась.

- Дара! Я не могу это выпить пока не раскрою тебе свою душу.

Дара сделала протестующий жест, но Мирт протянул руку вперед, призывая не перебивать его. Лицо юноши побледнело, и он с невероятным усилием сказал:

- Милая Дара! Мы много лет провели вместе под одной крышей, и у меня нет оснований не доверять тебе. За это время я полюбил тебя больше, чем любят сестру и, как мог, скрывал от тебя свои чувства. Что-то говорило мне, что я не должен тебе о них рассказывать. Теперь я без сожаления выпью содержимое бутылочки, потому что после этого буду любить тебя в два раза сильнее!

Мирт откупорил пробку и залпом опорожнил бутылочку. Склянка выпала из его руки и сознание померкло. Когда юноша очнулся и открыл глаза, он смутился от того, что его голова покоится на коленях сестры. Девушка с нежностью смотрела на него.

- Дарина, что со мной?

- Ничего страшного, Тим! Это просто слабость, но она скоро пройдет. Ты снова будешь полон сил, и мы сможем вернуться домой.

- Домой? Про какой дом ты говоришь?

- Тим, я говорю про наш дом - дом родной матери. Дом, из которого, будучи малыми детьми, мы ушли, чтобы не умереть от голода и найти лучшую долю.

- А нашли ли мы ее - эту лучшую долю?

Дарина задумалась. Вдруг ее лицо осветила улыбка, и она засмеялась.

- Знаешь, Тим?! А наши вторые имена совсем не хуже настоящих имен! Мы же можем называть друг друга как в детстве?

- Можем, но давай пока мы не вернулись домой, будем называть себя так, как здесь все привыкли к нам обращаться? Ведь о том, что мы брат и сестра, знаем только мы вдвоем.

- Нет. Это знаете не только вы вдвоем! - сказал за их спинами женский голос.

От неожиданности Дара вздрогнула и быстро обернулась на знакомый голос.

Мирт с удивлением уставился на неслышно подошедшую к ним старую женщину с посохом в руке.

- Я довольна тобой, моя дорогая! - похвалила колдунья Дару. - Ты хорошая и способная ученица, но главный твой экзамен еще впереди. Счастье уже идет тебе навстречу, и только от тебя зависит, встретишься ли ты с ним или разминешься.

Мирт вскочил на ноги и с недоумением воскликнул:

- Дара! Кто эта женщина? Почему она говорит загадками? О каком экзамене и о каком счастье идет речь?

- Успокойся, Мирт! - ласково сказала Дара. - Это моя наставница. Я тебе о ней рассказывала. Эта женщина приютила меня и обучила знахарскому искусству. Мне тоже иногда не все в ее словах бывает понятно, но, чтобы понять их скрытый смысл, надо набраться терпения. Как вы узнали, что я здесь? - с удивлением спросила она Зиду.

Колдунья усмехнулась.

- О! Это было совсем несложно! Я ни минуты не сомневалась, что ты успеешь собрать голубые цветы, поддерживающие память, и правильно приготовишь их настой. Но ты собирала цветы в заветный час, и от этого их лечебные свойства стали во много раз сильнее. Настой цветов вернул тебе память. А теперь ответь, пожалуйста, что бы ты захотела сделать, имея вторую бутылочку с настоем?

- Я захотела бы воспользоваться ею, чтобы вернуть память брату, много лет пасущему царских овечек! - со смехом воскликнула Дара.

- Вот видишь, дорогая, как всё просто! Ты сама ответила на свой вопрос! - улыбнулась Зида. - А я вышла из дворца набрать мяты, которая в изобилии растет возле его стен. Увидела тебя, мило беседующую с молодым человеком, и подошла, чтобы поприветствовать вас.

Овечки, пасшиеся неподалеку, начали проявлять беспокойство. Они перестали щипать траву и теперь смотрели в сторону пастуха. Мирт истолковал их необычное поведение по-своему. Он поклонился колдунье и учтиво сказал:

- Разрешите, добрая женщина, поблагодарить вас, что вы были очень добры к моей сестре. Если вы обе не возражаете - я загоню овечек в загон и быстро вернусь. Мы с Дарой проводим вас до дворца, а потом вместе с ней пойдем домой, - добавил Мирт и с нежностью посмотрел на вновь обретенную сестру.

Заручившись их согласием, он защелкал кнутом, подгоняя овечек в сторону загона, находившегося на значительном расстоянии от дворца. Юноша хотел поскорее вернуться назад, но не провожать старуху, а поговорить с сестрой о том, что было дорого им обоим. Мирт несколько раз с беспокойством оборачивался на сестру и каждый раз встречался с колючим взглядом Зиды, стоявшей опершись на посох. Дара улыбнулась брату и помахала ему рукой.

Зида, убедившись, что юноша отошел на достаточное от них расстояние и не услышит ее слов, пристально посмотрела на ученицу. Дара выдержала ее взгляд, и лицо ее стало серьезным. Она глянула в сторону брата и спросила наставницу:

- Теперь вы назовете мне истинную причину вашего прихода сюда?

- О! Моя дорогая! Ты делаешь поразительные успехи и при желании можешь стать моей достойной преемницей! - довольным тоном произнесла Зида. - Но ты права! Я не случайно пришла сюда. С юношей, завладевшим твоим сердцем, ночью стряслась беда.

Дара испуганно вскрикнула и прижала ладони к губам.

- Так вот почему мой сон был так тревожен? А я связывала это... - девушка не закончила мысль, потому что ее мысль не имела никакого отношения к истинной причине ее ночных кошмаров.

- Что я должна сделать, чтобы помочь царевичу?

- Ты немедленно вернешься домой! - приказала Зида.

Дара с сожалением посмотрела вслед удалившемуся брату.

Колдунья проследила за ее взглядом и тоном, не терпящим возражения, повторила:

- Немедленно! - и уже мягче пояснила: - В чулане стоит мой магический посох. Ты придешь с ним на закате к озеру и босая встанешь на то место, где впервые встретилась с полюбившимся тебе юношей. С последним лучом солнца под твоими ступнями появится светящийся круг; закрой глаза и произнеси заклинание, слова которого сами всплывут у тебя в мозгу. Но предупреждаю тебя, в этот момент ты должна быть абсолютно одна. От того, насколько точно ты выполнишь магический ритуал, зависит, увидишься ли ты с ними в будущем или нет.

- С ними? - растерянно переспросила Дара.

Зида сделала над собой невероятное усилие, чтобы скрыть неприязнь к обоим юношам, но ей это не очень удалось.

- Да, с ними! И с братом, и со своим женихом! - дрогнувшим голосом ответила Зида, но Дара от волнения даже не заметила этого. Она стояла с отрешенным видом, думая о чем-то своем. Зида тронула ученицу за плечо и уже обычным тоном сказала:

- Дара! Мне пора возвращаться во дворец! Пожалуйста, сделай так, как я сказала. Я не хочу напоследок разочароваться в тебе.

Дара от прикосновения к своему плечу руки наставницы ощутила легкий укол: как будто искра пробежала между ними. Она вскочила на коня и поскакала назад к дому колдуньи, в душе сожалея о разлуке с братом и томясь неизвестностью о судьбе любимого.

Мирт вернулся назад, но ни старухи, ни сестры на том месте, где он их оставил, уже не было. Им овладело чувство тоски: он опустился на траву, закрыл лицо руками и горько разрыдался.

- О, Дара! Я знаю, почему ты не дождалась меня! Старая ведьма увела тебя, но я найду тебя! Найду, чего бы мне это ни стоило! - сквозь рыдания поклялся Мирт. - Я не побоюсь прийти к дому ведьмы и, если надо, сражусь с ней! - в юношеском запале закричал он и погрозил кулаком в сторону леса.

А колдунья тем временем вернулась в комнату царицы, прислушалась к ее ровному дыханию, достала пучки привезенных с собой трав, усмехнулась и позвонила в колокольчик, висевший на шелковом шнуре. Дверь открылась, и на пороге появился царь. Зида сурово посмотрела на него и властно распорядилась:

- Мне нужна небольшая кастрюля с только что снятой с огня кипящей водой!

Царь кинулся выполнять ее распоряжение, но Зиде, как оказалось, не так-то просто было угодить. Она гоняла царя между кухней и спальней царицы под предлогом того, что вода, мол, недостаточно горячая, до тех пор, пока вид его не стал жалким, и колени у него не начали трястись от усталости.

- Ну, вот! Теперь вода горячая! - наконец смилостивилась Зида, вдоволь натешившись над бегавшим на побегушках царем. Она проводила шатающегося от усталости царя насмешливым взглядом и, когда дверь за ним захлопнулась, громко засмеялась. Напольные часы пробили полдень.

- Пора, - сказала сама себе Зида и опустила пучки трав в кастрюльку с водой. Зажгла свечу и, шепча только ей известное заклинание, стала водить кастрюлькой над пламенем свечи. Вода в кастрюльке забурлила. Зида выхватила пучки из воды и стала разбрызгивать ими заговоренную воду вокруг кровати спящей царицы. Закончив окропление, она быстрым движением засунула траву под ее подушку.

Царица вздохнула и открыла глаза. Увидев перед собой незнакомую старуху, она в панике села и испуганно натянула на себя одеяло. Зида не мигая, молча, смотрела на нее.

- Вы кто? Кто вас сюда впустил? Что вы делаете в моей спальне? Стража! - звенящим от страха голосом завопила царица.

Дверь открылась. В комнату вбежал насмерть перепуганный воплями жены царь. Царица увидела мужа и что есть мочи завизжала:

- Велите немедленно прогнать эту странную женщину! Я боюсь ее!

Царь кинулся к зашедшейся в истерике жене, схватил ее за руки и начал успокаивать:

- Дорогая! Успокойся! Эта милая женщина - знахарка! Пока ты была в забытьи - она была твоей сиделкой. Благодаря ее заботам ты очнулась и скоро поправишься.

Но царицу не так-то просто было успокоить. С ней случился нервный припадок. Царь, крепко держа руки продолжающей биться в истерике жены, с мольбой посмотрел на Зиду.

- Припадок закончится быстрее, если больная выпьет остатки отвара из кастрюльки, - равнодушно сказала Зида.

Царь надеялся, что Зида перельет жидкость в стакан и подаст его царице, но та даже не пошевелилась. Пришлось царю всё делать самому.

Царица, не сводя глаз с так напугавшей ее женщины, взяла стакан из рук мужа и, стуча зубами о его край, судорожными глотками послушно выпила терпкую жидкость. Стакан выпал из ее задрожавшей руки. Мягкий ковер, постеленный около постели, смягчил его удар о пол и стакан не разбился.

- Хорошая примета! - хрипло обронила Зида. - Стакан не разбился - значит, у вашей жены есть шанс поправиться. А сейчас она будет спать.

Под пристальным взглядом Зиды глаза царицы закрылись, она повалилась на подушки и крепко заснула.

- Что было с моей женой? Она никогда не впадала в истерику! - спросил Зиду царь.

- Из нее выходило зло, которое она сознательно причинила людям! - ответила колдунья и стала укладывать в дорожную сумку пустые бутылочки. Царь растерянно следил за ее сборами.

- Вы... Вы уже уходите? - дрожащим голосом спросил он.

- Да.

- Но.... - царь беспомощно оглянулся на спавшую жену. - А как же она?

- Ей моя помощь больше не нужна! - ответила колдунья, не глядя на царя. - Теперь всё зависит от того справится ли со своей миссией...

Зида оборвала фразу и, словно прислушиваясь к чему-то, на пару секунд замерла. Царь ждал окончания ее слов, но Зида к ранее сказанному ничего не добавила. Она молча взяла сумку и посох и вышла из спальни, оставив царя размышлять над сказанными ею словами.

Санрик влетел в пещеру деда и прямо с порога закричал:

- Дедушка! Беда! С твоим гостем случилась беда!

- Какая беда? С каким гостем? Нет у меня никаких гостей! - с недоумением забормотал только что проснувшийся дракон. Он спросонья никак не мог сообразить, о каком госте говорит внук.

- Дед! Беда случилась с моим другом! Ну, с тем, которого ты велел сопровождать и охранять по пути домой! - задыхаясь от волнения, выпалил Санрик.

- А-а-а, с царевичем? - протяжно зевая, равнодушно произнес дракон. - Как? С Илваном случилась беда? Какая беда? - вдруг спохватился он и даже подскочил на ложе от такой ужасной вести. - А ты где был? Почему не доглядел? - напустился дед на внука.

- Дед! Я все время был рядом с ним, но Чукун обхитрил нас! - чуть не плача от досады, сказал Санрик.

- Как? Неужели вы встретили черного колдуна? - удивился дракон.

- Ну да встретили! Хотя правильнее будет сказать - он подкараулил нас! Когда ты улетел, Чукун завел нас в свои владения. Я всячески оберегал Илвана и мы почти вышли с ним из заколдованного леса, но Чукун оказался хитрее. Он погубил моего друга и украл кожу саламандры, - ответил расстроенный дракончик и, стараясь не терять драгоценное время, кратко поведал деду о случившемс с ним и Илваном по пути к дворцу.

Дракон задумался, но Санрику не ждалось, и он затормошил деда.

- Дедушка, милый! Придумай поскорее что-нибудь! У меня никогда больше не будет такого друга среди людей как Илван! - жалобно канючил Санрик.

Дед недовольно посмотрел на него.

- Подожди, малыш! Не торопи меня, старика! Неужели ты не видишь, что я думаю? Чукун не простой колдун, а грозный потомственный колдун! Он очень хитер и коварен. Не каждый рискнет вступить с ним в схватку, да и я уже стар для лихих поединков, - попытался урезонить внука дракон, но Санрик так жалобно и с такой мольбой смотрел на него, что доброе драконье сердце не выдержало, и он решил рискнуть помочь попавшему в беду человеку.

- Хорошо! Ради твоего спокойствия я попробую помочь Илвану, но если... - дракон не успел закончить фразу как Санрик, радостно завопил:

- Дедушка! Спасибо! Не бойся! Никаких если не случится! Ведь рядом с тобой буду я!

Дракон одобрительно хмыкнул. Ему понравилась горячность и стремление внука вступить в схватку со злым опасным колдуном во имя помощи другу-человеку.

Санрик еле дождался, пока дед закончил свою трапезу, умяв два десятка крупных рыбин, спешно принесенных саламандрами с побережья. Сам же он с трудом проглотил пару рыб и, сгорая от нетерпения лететь, ерзал на месте, наблюдая за тем, как дед заглатывает одну рыбину за другой. Наконец дракон насытился. Он посмотрел на свое раздувшееся брюхо и довольным тоном произнес:

- Вот и славно! Нет ничего лучше, чем основательно подкрепиться в дорогу! - и в назидание внуку добавил: - Запомни, малыш: нельзя вершить большие дела на голодный желудок!

Дракон встал во весь свой огромный рост, выгнул могучее тело, размял крепкие лапы и расправил мощные крылья. Санрик с восхищением посмотрел на деда и, замирая от восторга, спросил:

- Неужели и у меня вырастут такие же большие крылья?

- Да, малыш! Совсем скоро - лет так через двести и у тебя будет сильное тело, крепкие лапы и мощные крылья. Всё это так кстати придется к твоей доброй душе и отзывчивому сердцу, - пророчески пообещал старый дракон и они вместе устремились в обратный путь, чтобы помериться силой с Чукуном и спасти Идара.

До заката у Дары было достаточно времени, чтобы вернуться к озеру пешком, но она торопила коня и без того быстро скакавшего к дому колдуньи. Ей хотелось прийти на озеро пораньше, чтобы побыть какое-то время наедине сама с собой и разобраться со своими сложными мыслями. Она оставила коня возле крыльца, поспешно вошла в дом, достала из чулана магический посох и с удивлением обнаружила, что на темное дерево посоха нанесены странные изображения. Одно из изображений сразу привлекло ее внимание - это был огромный дракон, низвергающий из пасти пламя. Дара хотела рассмотреть и другие рисунки, но из опасения задержаться дольше положенного времени решила, что лучше не торопясь изучить рисунки на берегу озера. Она поела, взяла пирожок для коня и с посохом в руке вышла из дома. Конь у крыльца ждал ее. Он призывно заржал и потянулся мордой к руке Дары.

Дара протянула пирожок коню и сказала:

- Сегодня ты меня больше не будешь сопровождать! Я пойду на озеро одна, а ты будешь дома ждать моего возвращения.

Конь, не соглашаясь с ней, тряхнул гривой. Пирожок упал с ладони Дары на землю. Она подняла его и снова протянула коню.

- Нет-нет! Это решено! Ты остаешься дома!

Конь всхрапнул и отвернул голову от протянутого лакомства.

- Да ты никак обиделся?! - удивилась Дара и ласково добавила: - Поверь! Я хотела бы, но не могу взять тебя с собой! Обещаю, что если ты мне понадобишься, я подумаю о тебе, и ты меня найдешь!

С этими словами она снова протянула коню пирожок. Конь мягкими губами взял лакомство и, фыркнув, отступил в сторону, уступая ей дорогу.

Дара быстро дошла до лесного озера и легко нашла дерево, у которого когда-то стояла с поднятой вверх загнанной охотниками лисой и где она впервые встретилась с царевичем, ради спасения которого уехала, не попрощавшись с вновь обретенным братом. От этих воспоминаний на ее глаза навернулись слезы, она хотела заплакать, но вдруг ей почудилось, что между стволами деревьев мелькнула рыжая лисья спина. Дара сделала несколько шагов в ее сторону, но никакой лисы не увидела.

- Наверное, лиса мне привиделась! - решила Дара. Она присела у дерева, оперлась о ствол спиной и, коротая время, начала разглядывать рисунки, нанесенные неизвестным мастером на посох Зиды. Дара так увлеклась, и ее воображение так разыгралось, что она пропустила бы назначенное Зидой время, но лисий лай вернул ее в действительность. Дара вскинула глаза и в последний момент заметила мелькнувший за кустами белый кончик рыжего лисьего хвоста.

"Так, значит, мне не почудилось, и моя спасительница действительно приходила на встречу со мной? Или это была другая лиса, охоте которой помешало мое присутствие, и она решила лаем прогнать меня?" - подумала Дара, но это было сейчас не важно. Солнце уходило на закат. Девушка разулась, взяла в руки магический посох и встала у дерева. Она с напряженным вниманием следила за последним лучом солнца, который скользнул по стволам деревьев и теперь медленно полз по земле. На том месте, где Илван опустился перед ней на колено, отвел руки от ее заплаканного лица и ласково спросил: "Милая девушка! Отчего ты плачешь?" луч на мгновение задержался и ярко блеснул. Сердце Дары бешено заколотилось. Она перебежала на заветное место, оперлась на магический посох, и под ее ступнями появился светящийся круг. На небо, словно его отражение, увеличенное во много раз, выплыл огромный диск луны, осветивший всё вокруг таинственным серебристым светом. Дара ощутила легкое покалывание в ступнях ног. Она закрыла глаза, и в ее голове всплыли незнакомые слова. Сначала тихо, а потом громче и громче она произносила нараспев заклинание, ритмично ударяя посохом о землю. Когда голос ее окреп, она открыла глаза и медленно закружилась на месте. Поднявшийся ветер взметнул полы ее одежды и растрепал белокурые волосы. Кружась, Дара взмахивала посохом, и с той стороны, куда он в тот момент показывал, к ней устремлялся орел. Орлы, сделав над девушкой круг, опускались и рассаживались вокруг нее. Скоро птиц стало так много, что они полностью заполнили собой поляну. Дара перестала кружиться и взмахивать посохом и остановилась, тяжело дыша. Переведя дыхание, она с удивлением стала рассматривать невиданных дотоле больших птиц. Вдруг она заметила идущую к ней Зиду.

- Девочка моя! Ты делаешь успехи в постижении искусства магии! Если дело пойдет так и дальше, то скоро уже будет нельзя называть тебя ученицей! - похвалила колдунья зардевшуюся от похвалы Дару. Затем она окинула властным взглядом сидевших на поляне орлов и зычным голосом крикнула:

- Орлы мои, летите по белу свету и ловите ворон! Не отпускайте их до тех пор, пока воронье племя не отдаст вам то, что они по кусочкам унесли из заколдованного леса. Принесите эти кусочки на поляну и сложите их возле моих ног по порядку.

Орлы взмахнули крыльями и разлетелись по всем направлениям, чтобы как можно скорее выполнить приказание колдуньи. Когда с поляны улетел последний орел, Зида сказала:

- Дара! Пришло время откопать заветный кувшин и склянку и проверить их свойства на деле. Это твое последнее испытание. Ступай! Я же останусь на поляне ждать возвращения моих посланцев.

Девушка побежала к роднику, но в темноте запнулась о корень и оступилась. Резкая боль пронзила ее ступню. Дара вскрикнула и упала. С трудом поднявшись, она попробовала идти, но наступить на подвернутую ногу было невозможно. Сильная боль заставила ее опуститься на землю. Девушку охватило отчаяние.

- О, мой верный конь! Если бы ты был рядом, то вмиг домчал бы меня до родника! - воскликнула Дара и заплакала. Вдруг сквозь рыдания до ее слуха донесся топот копыт. Дара подняла голову и увидела в неверном свете луны скачущего к ней всадника. Присмотревшись, она узнала во всаднике брата.

- Мирт! Как ты нашел меня? - не скрывая своей радости, спросила девушка, бросившегося к ней брата.

- Что случилось? Что ты делаешь ночью в лесу одна? Ведь это страшно и опасно! Почему ты сидишь на земле? - не отвечая на заданный вопрос, взволнованным голосом спросил Мирт.

Дара вздохнула и с грустью ответила:

- Мне было страшно много лет назад, когда я ночью одна, маленькой девочкой, ждала у дороги твоего возвращения. Ты тогда ушел просить еду у хозяев одинокого дома на краю леса, но так и не вернулся. А теперь я перестала бояться темноты. Темнота и лес стали моими друзьями.

Дара попыталась встать с земли и тут же поморщилась от боли в ноге. Мирт хотел помочь сестре подняться, но она остановила его.

- Осторожно! Я подвернула ногу и не могу идти. Помоги мне взобраться на коня. Я очень тороплюсь.

- Ну, нет! Я тебя одну никуда не отпущу! - категорично заявил Мирт. - Я поймал коня, скакавшего по тропе, и мы на нем поскачем туда, куда ты так торопишься!

Дара, чтобы не тратить драгоценное время на пререкания, согласилась.

- Хорошо! Посади меня на коня перед собой! Мне нужно как можно скорее попасть к роднику.

Мирт хотел сказать, что он не знает, где находится родник, но Дара опередила его словами:

- Я сама буду править лошадью.

Они быстро, без приключений доехали до нужного места. Мирт снял со спины коня сестру и на руках отнес ее к роднику. Дара откопала кувшин и склянку и в сопровождении брата поспешно вернулась на лесную поляну. Колдунья была еще там. Она с неодобрением посмотрела на Мирта, но, узнав причину его появления с сестрой, смягчилась.

- Конечно, спасибо тебе за помощь, но сейчас ты должен удалиться! - сказала она Мирту. - Помоги Даре сойти с коня и немедленно уезжай отсюда! Я разрешаю тебе ждать их в моем доме!

Мирт нахмурился. Он хотел сказать Зиде, что не оставит сестру одну в лесу, но Зида так глянула на него, что у юноши отпало всякое желание отстаивать свое право быть в эту минуту рядом с сестрой. Он вздохнул и помог Даре сойти с коня. Девушка села на землю, прижала к себе кувшин и склянку и виновато улыбнулась брату. Мирт ободряюще кивнул ей, вскочил на коня и удалился.

Зида поставила на вывихнутую ступню Дары магический посох и тихим голосом нараспев запела. Под протяжную песню глаза девушки закрылись, она погрузилась в сладкий сон и не видела, как на поляну один за другим вернулись орлы с отобранными у ворон кусочками тела царевича. Птицы аккуратно сложили их у ног колдуньи и сели на свое прежнее место. Зида заметила, что место одного орла осталось пустым. Она внимательно осмотрела тело собранного по кусочкам царевича - у того не хватало мизинца левой руки. Зида отпустила птиц, отломила от веточки подходящий по размеру пальца кусочек и приложила его на место не хватающего мизинца. Затем подошла к спящей Даре, дунула ей в лицо, прогоняя навеянный сон и отошла в сторону.

Дара открыла глаза и увидела наставницу, которая стояла чуть в стороне от нее. Возле ног Зиды неподвижно лежал какой-то человек.

- Дара, возьми кувшин и склянку и иди сюда!

- Я не могу встать! У меня подвернута нога!

- Тебе это приснилось! Живо вставай и принеси магический посох. Пожалуйста, не заставляй меня ждать! - сделав вид, что начинает сердиться заворчала колдунья.

Дара вскочила на ноги и к ее радости, боли в ступне действительно не было. Она зажала посох под мышкой, взяла в руки кувшин и склянку, подошла к наставнице и от неожиданности вскрикнула - на траве лежал царевич, прикрытый плащом Зиды. Посох выскользнул у Дары из-под мышки, и она чуть было не выронила из рук свою драгоценную ношу.

- Какая ты неловкая! - с укоризной сказала Зида. - Поставь на землю кувшин и склянку и подай мне посох!

Дара поспешно выполнила ее указание. Зида испытующим взглядом посмотрела на нее и спросила:

- Ты согласна врачевать и возвращать к жизни этого юношу?

- Да, - не раздумывая, твердым голосом ответила Дара.

- Тогда смажь все его раны бальзамом из кувшина и когда они затянутся, осторожно влей ему в рот всю жидкость из склянки, - велела Зида. Она отошла в сторону, оперлась о посох и, глядя поверх головы Дары, стала думать о чем-то своем.

Дара опустилась на колени возле Илвана и принялась обильно смазывать бальзамом его раны. Дойдя до мизинца, вместо которого к ладони был приставлен кусочек веточки, она задумалась, не зная, как ей поступить? Дара хотела спросить совета у Зиды, но та предвосхитила ее вопрос словами:

- Ничего, дорогая, тут не поделаешь! Орел, который должен был принести мизинец, не вернулся и поэтому реши сама, как лучше поступить: или оставь юноше деревянный палец, или пальца не будет совсем.

Только успела Зида произнести эти слова, как на поляну устало опустился задержавшийся орел. В клюве он держал недостающий мизинец руки. Волоча крылья, орел поковылял к царевичу.

Дара отбросила кусок ветки в сторону, и орел аккуратно приложил недостающий палец к ладони Илвана. Девушка смазала остатками бальзама последнюю рану бедняги, и тело царевича тут же срослось. Дара осторожно вылила ему в рот живительную жидкость, и с последней каплей царевич протяжно вздохнул. Молодая знахарка, занятая врачеванием, не заметила, как Зида незаметно удалилась, оставив ее с юношей наедине. Дара с трепетом смотрела на прекрасное, начавшее розоветь лицо юноши. Илван открыл глаза и увидел склоненное над ним лицо белокурой незнакомки, которую он так стремился найти.

- Ты? - удивился он и с сияющими от счастья глазами коснулся лица Дары. Убедившись, что она не видение, Илван радостно воскликнул: - Ты нашлась! Какое счастье, что ты наконец-то нашлась! Я повсюду искал тебя! Скажи, ты согласна стать моей невестой?

- Да, - в смущении потупив взор, ответила Дара.

Илван приподнялся, чтобы сесть, но, увидев на себе из одежды только плащ, смутился.

- Наверное, на меня сонного напали разбойники и унесли всю мою одежду! - стараясь загладить неловкость, неуверенно произнес он. - Хотя надо отдать им должное - они оставили мне свой плащ! - Вдруг Илван спохватился: - А где же Санрик?

- Санрик? - удивилась Дара. - Кто это? Если так зовут вашу лошадь, то ее здесь не было.

- Да нет! Санрик - это мой маленький друг дракончик. Мы познакомились с ним на острове Огненных саламандр, где живет его дед. Дед Санрика попросил его сопроводить меня домой, - поспешно пояснил Илван.

Дара нахмурилась. Илван увидел в глазах девушки недоверие к своим словам и сомнение в ясности рассудка и его осенило: "О! Какой ужас! Любимая считает меня сумасшедшим!"

Он понял, что рассказывать ей о драконах и их удивительных подданных сейчас не стоит - она ему просто не поверит. Илван сделал наивное лицо и пробормотал:

- Ой! Видно, мне всё это приснилось!

Лицо Дары прояснилось. Царевич обрадовался, что благодаря своей находчивости ловко выкрутился из сложной ситуации и, стараясь говорить уверенно, повторил:

- Ну, конечно же, мне всё это приснилось!

Вдруг Илван спохватился, что не назвался невесте, и извиняющимся тоном воскликнул:

- О, моя чаровница! Ты согласилась выйти за меня замуж, даже не зная, кто я! Прости, что я до сих пор не назвался тебе! Я царевич Илван. Дворец моих родителей находится где-то неподалеку отсюда. Сейчас еще темно, но с рассветом я отыщу дорогу домой и представлю тебя моим родителям.

Дара улыбнулась и приложила руку к его устам, призывая помолчать. Илван истолковал этот жест по-своему и начал целовать каждый ее пальчик. Дара, не отнимая у него руки, настороженно к чему-то прислушивалась. Илван тоже замер. Вдруг он почувствовал, как она напряглась и подалась вперед. Взор ее был устремлен в небо. Царевич поднял глаза и увидел, что над ними по начавшему светлеть небосводу летит огромный дракон, а следом за ним, взмахивая маленькими крылышками, торопится маленький дракончик. Илван отпустил руку Дары и как ужаленный подскочил на месте. Показывая на драконов, он истошно завопил:

- Ага! Вот видишь! Я совсем не сумасшедший! И то, о чем я говорил тебе - не сон! Смотри! Это полетели мои друзья! Маленький дракончик - Санрик, а большой дракон - его дед!

Но Дара не слушала воплей жениха. Она с удивлением рассматривала дракона и думала: - "Большой дракон как две капли воды похож на дракона, изображенного на магическом посохе Зиды!"

Илван с лихорадочно блестящими глазами вскочил на ноги и, стараясь привлечь к себе внимание драконов, начал кричать и махать им руками. Ему очень хотелось, чтобы они услышали или увидели его, но драконы были уже далеко.

- Ты видела? Нет! Ты их видела? - находясь в радостном возбуждении, в волнении повторял Илван. Он схватил Дару за плечи и затряс ее. От этого движения повязка с ее головы спала, и белокурые волосы волнами рассыпались по плечам. Лучи восходящего солнца раскрасили их в золотистый цвет. Илван, глядя на роскошные, позолоченные солнцем волосы Дары, струившиеся по ее плечам, с восхищением, произнес:

- О! Какая же ты красивая! Твои волосы сейчас похожи на огонь!

Дара кокетливо улыбнулась, и глаза ее засветились счастьем. Илван с нежностью посмотрел на любимую и проникновенно произнес:

- Я очень люблю тебя! Я не буду спрашивать твоего имени. Пусть имя, которое ты носишь, останется для других. Для меня ты - подарок судьбы. Я хочу, и буду называть тебя Дара.

Тень грусти пробежала по лицу царевича. Он взял руки Дары в свои ладони и с тоской посмотрел в опустевшее небо.

- Знаешь, я хочу вернуться на остров к своим друзьям, где в пещере, в пламени костра танцуют огненные саламандры! - доверчиво поделился Илван мечтой. - Но я хочу вернуться туда не один, а вместе с тобой. Я попрошу хозяина острова, чтобы в качестве свадебного подарка его удивительные танцоры станцевали для нас дивный танец огненных саламандр. Ты хочешь увидеть танец?

- Да! - прошептала Дара, доверчиво прижавшись к жениху. - Я всегда и везде хочу быть рядом с тобой! Пусть отныне у меня будет только одно имя - Дара!

Они еще долго стояли обнявшись, и для них не существовало никого в мире. Время шло, но влюбленные не замечали его - им было хорошо вдвоем. Вдруг в глазах Илвана загорелись озорные огоньки. Он лукаво улыбнулся и спросил:

- А помнишь, как ты плакала, когда ветер разнес по озеру лебяжий пух, который ты собирала для перинки в подарок невесте незнакомого тебе царского сына?

Дара от неожиданного вопроса сначала растерялась, а потом лукаво улыбнулась.

- Прекрасно помню! Именно поэтому я ее и не доделала! - с легким укором добавила она.

- Ты жалеешь об этом? - став серьезным, спросил Илван.

- Нисколько! Я не люблю спать на перинке! - искренне ответила Дара, и молодые люди весело рассмеялись. Илван обнял ее за плечи, и они не спеша пошли к дому Зиды. Илван по дороге срывал для любимой цветы, и, когда они подошли к дому, у Дары в руках был огромный букет лесных цветов.

- Знаешь, Илван! Я первый раз в жизни несу цветы как букет, а не как лечебное сырье! - без всякой хитрости сказала Дара, пряча лицо в цветах и вдыхая их аромат. Ее слова прозвучали для Илвана как гром среди ясного неба. Глаза его округлились. Отшатнувшись от Дары, он чуть ли не по слогам переспросил:

- Как ты сказала? Лечебное сырье? Ты собираешь лечебное сырье? Ты знахарка?

Илван в суеверном страхе попятился назад.

Дара пожала плечами.

- Да. Я помогаю приютившей меня женщине собирать травы, коренья и цветы, а она в свою очередь рассказывает мне об их лечебных свойствах и времени сбора. И, кстати, именно благодаря ее знахарским знаниям ты сейчас идешь рядом со мной!

Дара сделала шаг вперед, но Илван остановил ее.

- Подожди, - попросил он, взяв ее за руку. - А эта женщина, которая обучает тебя врачеванию, сейчас дома?

- Нет. Зиды сейчас здесь нет, но в доме нас ждет мой брат. Пока я буду готовить ужин, он съездит в наш прежний дом и привезет тебе что-нибудь из своей одежды.

- Твой брат тоже знахарь? - с тревогой спросил Илван.

- Да нет же! Тим не знахарь! Он пасет царских овечек, то есть овечек твоего отца, - пояснила Дара, не понимая причины расспросов и волнения жениха.

- Но я слышал, как слуги говорили, что нашего пастуха зовут Мирт и его заточили в темницу за потерю нашей овечки. У него нет никакой сестры и после смерти нашей бывшей пастушки Аглаи, за ним долгое время ухаживала ее приемная дочь.

- Ну, да! Это была я! Просто я и Тим до сегодняшнего дня не помнили о том, что мы брат и сестра! Аглая приютила нас малышами много лет назад и дала другие имена. Но прошу тебя, позволь мне обо всем этом рассказать тебе позже, а сейчас давай зайдем в дом. Брат заждался меня и очень волнуется из-за моего длительного отсутствия, - стараясь говорить спокойно, пояснила начавшая терять терпение Дара.

- А хозяйка дома скоро вернется? - дрогнувшим голосом спросил Илван.

- Не знаю. Зида лечит во дворце занедужившую царицу.

- Моя мать заболела?! Отчего? - заволновался царевич.

- Говорят, от душевных мук! - пожала плечами Дара, не желая вдаваться в лишние подробности. Уж очень о многом и сразу хотел узнать ее жених.

- Дара! Мне нужно срочно идти во дворец! Я должен справиться о самочувствии матери! - с горячностью воскликнул Илван.

- В таком виде? - усмехнулась Дара. - Но если тебе всё равно, что о тебе подумают родители и ваши слуги, то можешь идти!

Слова Дары охладил пыл Илвана.

- Да, любимая! Ты права! Я не могу появиться дома в таком виде! Мне нужна какая-нибудь приличная одежда, - согласился он с ее доводом.

Пока они разговаривали, конь подошел к Даре и потянулся губами к букету.

Дара спрятала цветы за спину и весело засмеялась. Конь обиженно фыркнул.

Дверь дома распахнулась, и на пороге показался улыбающийся Мирт. Он увидел Дару с огромным букетом цветов в руках и царевича, на котором из одежды был только плотно запахнутый темный женский плащ, и улыбка медленно сошла с его губ. Мирт растерялся и с потерянным видом начал топтаться на месте, не зная, как в таком случае поступить и что нужно сказать по этому поводу. Илван тоже почувствовал себя не в своей тарелке. На его лице появилось напряженное выражение, и, хотя он уже знал, что в доме находится брат Дары, его вид поверг царевича в недоумение. Он не знал, как себя с ним вести и как к нему обращаться, ведь юноша для него был все еще слугой.

Дара, с любопытством следившая за выражением их лиц в душе рассмеялась и решила прийти юношам на помощь. Стараясь говорить серьезно, она попросила:

- Тим, съезди, пожалуйста, домой и привези моему жениху что-нибудь из своей одежды. На него сонного напали разбойники и оставили ему из своей добычи чей-то дамский плащ. Пока ты будешь ездить, я приготовлю для нас ужин, и мы отметим ваше знакомство.

У Мирта от удивления открылся рот, и глаза поползли на лоб. Он хотел хоть что-нибудь сказать по поводу жениха-царевича, но не мог найти подходящих слов. Илван быстрее справился со своей растерянностью, ведь перед ним был всего лишь пастух. Он хотел заговорить с Миртом надменно, но вовремя вспомнил, что они с ним находятся не во дворце, да и одет он сам далеко не по-царски. И к тому же после женитьбы на сестре Мирта он станет ему родственником. Эти доводы оказались сильнее царского чванства Илвана и он, стараясь быть вежливым и тактичным, церемонно сказал:

- Мирт! Я сделал твоей сестре предложение стать моей невестой, и она согласилась. Но, сделав ей предложение, я не знал, что у нее есть брат. Поэтому я прошу у тебя руки твоей сестры и взамен готов отдать ей свое сердце, а тебе мою дружбу.

- Это так неожиданно! Но если Дарина согласна стать вашей невестой, то я не возражаю! - пожав плечами, согласился Мирт.

- Дарина? - воскликнул царевич. - Ну, нет! Мою невесту зовут Дара!

- Это для тебя она Дара! А для меня она была, есть и всегда будет Дариной! - ревниво бросил Мирт и боком, стараясь не коснуться царственного жениха, спустился с крыльца вниз. Вскочил на коня и помчался выполнять просьбу сестры. Примчавшись домой, Мирт достал из-под лавки стертые башмаки, выбрал из одежды самые рваные штаны и камзол и хотел уже ехать назад, но вдруг устыдился своего поступка. Он забросил рванье в угол и достал новую одежду и обувь, которые были самыми дорогими вещами в доме. Пожилой селянин, мимо дома которого Мирт ходил к загону овец, отдал ему когда-то из жалости свои новые штаны, камзол и башмаки, чтобы он мог прийти в них на праздник свадьбы царского сына.

- Жаль, что я не успел всё это ни разу надеть! - с сожалением произнес Мирт. - Видно, судьбе угодно чтобы это носил не я, а кто-то другой.

Он увязал башмаки, штаны и камзол в узел и вздыхая поехал к дому Зиды, которая в это время шла быстрым шагом к дубовой роще заколдованного леса, где во владениях Чукуна в дупле такого же старого, как и она, дуба лежал ее заветный сундучок. "Вот и пришло время достать из сундучка магическую книгу, которую наш род знахарок много веков хранит в тайне от черных колдунов и перепрятывает каждый раз, когда одна из нас сменяет другую. К сожалению, наш род заканчивается на мне, но я не хочу, чтобы знания, собранные в магической книге были преданы забвению. Я передам книгу Даре, которая займет мое место", - с грустью думала Зида, но грустила она не о том, что другая придет на ее место и завладеет магической книгой. Она грустила о том, что навсегда расстанется с той, которая завоевала ее сердце - сердце старой колдуньи.

Небо светлело, и Зиде стало легче идти. Она была уже недалеко от места, к которому так торопилась, как вдруг непонятная сила остановила ее. Зида удивленно огляделась, но вокруг никого не было видно. Она собрала всю свою колдовскую силу и попыталась сделать шаг, но чья-то более сильная воля держала ее на месте. Зида догадалась, что ее держит на месте кто-то из черных колдунов, рыскающих повсюду в поисках магической книги.

- Кто ты?! Выходи! Я хочу видеть тебя! - зычно крикнула Зида.

На ее призыв из-за ствола одного из дубов вышел старый, как и она, мужчина. Он остановился в нескольких шагах от Зиды и злорадно усмехнулся.

- Чукун? - удивилась Зида. - Зачем ты остановил меня? Ведь мы, колдуны, не должны мешать друг другу ходить там, где нам захочется!

- Ну, здравствуй, Зида! - не отвечая на заданный вопрос, скрипучим голосом засмеялся Чукун. - Что? Не ожидала встретить меня здесь? А я вот уже много лет слежу за тобой. У тебя так долго не было ученицы, которой ты должна передать свои знания, что я начал было отчаиваться и сожалеть, что нам не придется свидеться. Но к моей радости, она у тебя появилась, и у меня не осталось сомнения, что моя встреча с тобой неизбежна. Ведь у тебя нет детей и ты должна передать ученице не только свои знания, но и магическую книгу. Я отложил свои дела и с нетерпением ждал день, когда ты отправишься за книгой и день моего торжества наступил. Теперь я завладею книгой, в которой собраны все магические знания и с помощью этих знаний стану самым могущественным колдуном в мире.

- А если я не стану передавать книгу и оставлю ее храниться в потаенном месте до скончания веков? - спросила Зида.

- Ах, Зида, Зида! Ну, зачем ты об этом спрашиваешь? Ты же знаешь, что колдунья, не передавшая своей преемнице магическую книгу, обречена при уходе из этого мира на самые страшные мучения и страдания! Не делай этого! Лучше отдай книгу мне. Твоей ученице будет достаточно тех знаний, которые ты дала ей. Даре не нужна мудрость книги, потому что у нее сердце не настоящей колдуньи. Или ты хочешь, чтобы у нее после твоей смерти случились неприятности?

Слова и угроза Чукуна больно ранили сердце Зиды. Она слушала своего недруга, не имея возможности дать ему отпор, как вдруг почувствовала, что ее сила начала увеличиваться. Зида попыталась сделать маленький шажок и ей это удалось. Она воспрянула духом и, чтобы оттянуть время принятия решения, попросила:

- Чукун! Дай мне время подумать!

Чукун уловил в ее голосе уверенные нотки и заволновался. Он тоже почувствовал увеличение магической силы своей противницы и напрягся, ища глазами того, кто посмел вмешаться и ослабить его силу. Вдруг сверху раздался громовой голос:

- Чукун! Подними голову и посмотри своей смерти в лицо!

Колдун поднял голову и увидел парившего в вышине старого дракона - заклятого врага своего рода.

- А! Это ты, старая летающая калоша?! Тебе мало того, что твой предок в свое время стащил нити пряжи ведьм, и один из нас не смог доделать охраняющую от огня одежду и был сожжен людьми в своем же собственном доме? И ты теперь решил помешать мне завладеть магической книгой? - злорадно закричал Чукун. - Ну, так знай: потомки Кубары, погибшего в страшных мучениях, поклялись отомстить вашему роду, и я рад, что сейчас навсегда покончу с тобой!

Чукун сосредоточился на своей лютой ненависти к старому дракону и только хотел выпустить в него заряд черной испепеляющей злости, как неожиданно почувствовал сильный ожог сзади. Это был Санрик. Он отстал от деда, незаметно опустился позади ослепленного ненавистью колдуна и по условному сигналу деда атаковал злодея. Чукун обернулся, и в этот момент старый дракон спикировал вниз. Огромный огненный сноп вырвался из драконьей пасти, и черный колдун, вспыхнув, исчез. На том месте, где он стоял, остался лежать белый кусок свернутого в рулон полотна, которым Чукун так и не успел воспользоваться. Всё произошло так быстро, что Зида не успела ничем помочь драконам, но им, так ловко всё придумавшим, ее помощь и не требовалась. Санрик схватил кожу саламандры и радостно закричал:

- Ура! Наша кожа нашлась! Теперь осталось найти ворон, растащивших по частям моего друга, собрать его заново и оживить!

Дракон опустился рядом с ликующим внуком и взял полотно в пасть. Зида от души поблагодарила их за своевременную помощь и сказала:

- Я и моя ученица эту работу за вас уже сделали. Царевич со своей невестой ждет меня дома. Если хотите встретиться с ними - я приглашаю вас в гости.

Дед и внук с радостью согласились, и Зида решила пока не доставать магическую книгу. Она взобралась на спину дракона и он вместе с Санриком взял курс к ее дому. Зида с удивлением смотрела на землю сверху и вдруг заметила всадника на коне, скакавшего в сторону ее дома.

"Никак опять гонец из дворца!" - с неприязнью подумала она, но, разглядев на всаднике одежду простолюдина, догадалась, что это скачет брат Дары. Юноша так спешил, что не заметил их, летящих над ним.

Пока драконы выбирали место для приземления, Мирт соскочил с коня, взбежал с узлом в руках по ступеням, открыл дверь и в удивлении остановился: за столом с сосредоточенным видом сидел Илван, перепачканный мукой и тестом. Перед ним на столе лежал десяток пирожков разного размера. Дара хлопотала у печи. Она увидела брата и приветливо улыбнулась ему.

Илван оторвался от своего занятия и дружелюбно глядя на Мирта весело сказал:

- Представляешь! Оказывается пирожки лепить не так просто! Для этого нужна определенная сноровка! Гораздо проще пирожки есть!

Илван окинул критическим взглядом результаты своего труда и пообещал: - Когда-нибудь я освою эту науку и угощу вас отменными пирожками!

Мирт положил узел с одеждой на лавку и угрюмо посмотрел на развеселившегося царевича. Молча взял пустые ведра и исподлобья глянул на сестру.

- Я думаю, что это наступит гораздо раньше! - буркнул он, но не удержался и широко улыбнулся. Все трое весело рассмеялись, и Мирт с легким сердцем отправился за водой.

Илван пошел за печку примерять привезенную ему одежду, и только успел одеться, как дверь широко распахнулась. На пороге стоял Мирт с вытаращенными от страха глазами. Ведер в руках у него не было. Мирт показывал рукой на широко открытую дверь и испуганно повторял:

- Там!.. Там!..

Илван бросился к двери, а Дара к окошку, чтобы узнать, что же так напугало Мирта?

- Наставница! Мои друзья драконы! - одновременно воскликнули они и помчались встречать вновь прибывших.

Когда первая радость встречи улеглась, Илван и Дара в сопровождении Зиды вошли в дом, где их ждал пришедший в себя от пережитого страха Мирт. Дара вынесла из дома лоскутное покрывало и вместе с юношами накрыла во дворе импровизированный стол. За дружеским столом, после вкусного обеда и душистого чая с разновеликими пирожками, Илван, Мирт и Санрик, перебивая друг друга, с задором начали рассказывать о своих приключениях, благодаря которым они оказались вместе и каждый из них вспоминал только счастливые моменты своих историй.

Слушателям тоже было о чем рассказать, и они могли многое добавить к их рассказу, но ни Дара, ни Зида, ни старый дракон не стали этого делать. Зачем вспоминать то, что прошло и так благополучно закончилось? Они просто слушали!

Зида и старый дракон снисходительно смотрели на рассказчиков, а Дара смотрела на них всех глазами самого счастливого в мире человека. Вдруг она вспомнила пророческие слова старой колдуньи: "Твое счастье немного заблудилось, но оно скоро найдет к тебе дорогу, и ты обязательно встретишься с ними!"

И Дара-Дарина в этот момент была по-настоящему счастлива.