Das ist Grey (всё началось с иго-го)

Глава 40 (конец это начало)

=*=

Смешно, грустно и, если честно, немного раздражающе, но планы пришлось пересмотреть радикально. Всё-таки жизнь редко идёт строго по прямой, особенно если ты оказался в мире разумных пони. В итоге вместо высокотехнологичных чудес двадцатого века мы гнали сюда эшелонами… что? Правильно — дешёвый металл!

Буквально составами, без устали, тянулись бухты проводов, километры кабелей, листы стали, арматурные прутья, сияющие слитки меди и олова. В общем, если бы мир пони знал слово «индустриализация», он бы его сейчас почувствовал на своей шкуре. В нагрузку шли даже рельсы — правда, не полноразмерные железнодорожные, а те, что используют на шахтах и в заводских цехах. Явно неновые, прихваченные ржавчиной, но всё-таки рельсы.

А ещё, как без этого, измерительное оборудование. Начиная с самых простых линеек, которые были знакомы и здешним мастерам, и заканчивая вольтметрами, да ещё и кое-какими лабораторными приблудами. Всё свежее, европейское, прямиком из Франции и Германии. Никаких тебе архаичных дюймов и футов! Я за это костьми лёг, зубами вцепился, но не позволил этому порождению богов хаоса заползти в местную промышленность! Хотя… стоп. Ладно, всё-таки допустил. Калибры остались дюймовыми. Видимо, хаос всегда найдёт, где протиснуться и оставить свой мерзкий след.

А ещё мне невероятно повезло выйти на владельца крохотного, но всё ещё живого производства радиоламп. Честно говоря, парень явно не выдержал конкуренции — крупные заводы съели его рынок, а потом и их самих добили доступные транзисторы. Так что весь этот цех, со станками, оснасткой и запасами, буквально свалился мне в копыта, как спелый фрукт, который уже никто не хотел поднимать.

Оборудование, конечно, по здешним меркам — почти новое, хотя проектировалось оно ещё в начале века. Зато оно было будто специально создано для пони. Крепкое, надёжное, без излишнего усложнения конструкции, но при этом достаточно эффективное и, что самое главное, интуитивно понятное. То, что нужно, если не хочешь, чтобы твои специалисты ломали голову, пытаясь разобраться с хитросплетениями человеческой инженерной мысли.

А вот с «высокими технологиями» пришлось изрядно повозиться… и искать их не где-нибудь, а в девятнадцатом веке. Да, мне стыдно, но такова жизнь. Где-то там, в параллельной реальности, кто-то наверняка плачет над таким регрессом, но что поделать? Вместо пулемётов пришлось заказывать картечницы Гатлинга! Зато «почти официально» и даже с гарантией.

Словом, вышло не просто интересно, а с огоньком. Контора, в которую я обратился (через Джима), оказалась чертовски любезной и даже внесла изменения в конструкцию специально под наш заказ. А мы, со своей стороны портала, ловко доработали их творение, снабдив его электромеханическим приводом на копытокинезе, вместо классической ручки. Вуаля! В какой-то мере мы даже обогнали самого Гатлинга в деле механизации его легендарных стрелялок. Вот уж чего я точно не ожидал в своей жизни!

Ну а после того, как основной поток металла и оборудования благополучно проскочил через портал, грянул гром, которого я, если честно, ждал с самого начала. Дело было слишком жирное, чтобы никто не захотел на нём погреть копыта. Наши уважаемые старички-кладоискатели, якобы добывавшие драгоценные металлы со дна морского, вдруг оказались в центре внимания.

Но, как ни странно, местные власти… откровенно говоря, забило болт. Они, местные власти, щедро подмазанные нашими скромными, но весомыми взятками даже не чухнулись. Честно говоря, я был удивлён — ждал, куда большего интереса, проверок, вопросов. Однако нет, бюрократическая машина сделала вид, что её это не касается. А вот криминальный мир оказался куда менее покладистым. Впрочем, организованная преступность — это в большинстве случаев всего лишь ещё одна «тентакля» тянущаяся от властей. Так что тут всё было не так однозначно.

Знаете, я вырос в 90-е. Было у меня в жизни одно памятное утро, когда пришлось мирно лежать под деревом, прижимая к себе школьный ранец, пока несколько «новых русских» методично поливали друг друга из автоматов. Конечно, не каждая встреча, не каждая «стрелка» заканчивалась подобным весельем, но мой внутренний ребёнок тогда усвоил простую истину: в таких ситуациях нужно всегда действовать по заветам Чапаева.

Во-первых, пулемёты на флангах…

К сожалению, наш арсенал был ограничен оружием времён «дикого запада», а значит, мы вынужденно погрузились в эпоху дымного пороха со всеми её прелестями. Поэтому бой выглядел… адски. И пах так же — серой, гарью и кровью.

Клубы плотного, едкого дыма висели над полем, размывая границы между живыми и мёртвыми. Вопли раненых смешивались с глухими хлопками разрывов, лязгом стали о кости и короткими предсмертными всхлипами. Кирасиры, скрываясь в дымовой завесе, методично добивали тех, кто ещё двигался, методично топча раненых и вонзая в их тела свои клинки.

Гатлинги замолкли. Ещё мгновение назад они яростно рвали тела наших противников сантиметровыми пулями, превращая бой в кровавое месиво, а теперь наступила внезапная тишина. Маги нервно ёрзали, явно недовольные ситуацией. Они уже успели пожаловаться, что не могут найти ожидаемых мною снайперов врага, а потому настоятельно предлагали шарахнуть «по площадям» — на всякий случай, чтобы уж наверняка.

В целом, лошадки были раздражены. Враг оказался… слишком странным. Не тем чудовищем, которого мы так опасались на совещании. И это было тревожно. Я тоже чувствовал подвох, внутренний голос недовольно ворчал, подсказывая, что тут что-то нечисто. Но дым постепенно рассеивался, кирасиры переворачивали уже остывающие тела, и с каждой секундой становилось всё очевиднее — эти бедолаги пришли на перестрелку с дубинками и ножами.

А затем два дня беготни, переговоров, торопливых попыток замять ситуацию — и вот, наконец, я могу расслабиться. Лежу на мягком пуфике в доме у Джима-ковбоя, под боком бутылка чего-то горячительного, и мы с ним вполне культурно выпиваем. Ну, насколько это вообще возможно после такого дерьма.

Я жалуюсь на бандитов-идиотов, которые даже налёт нормально организовать не смогли, а он в ответ ворчит про могильщиков. Мол, ну не сволочи ли? На оптовый заказ могли бы и скидку сделать, ан нет — накинули поверх стандартного тарифа ещё по пятнадцать центов за каждое тело! А четыре доллара серебром, между прочим, просто так с неба не падают, их зарабатывать приходится потом и кровью.

— Мы… ик… создаем, рабочие… ик… места! — торжественно потрясая копытом, поддерживаю я его негодование. — И терпим вот такое… ик… скотство? Всё! Ик! Больше никого у этих крахоборов… ик… закапывать не будем!

— И верно! — согласно кивает Джим, налив себе ещё. — В овраг их, к чёрту. Пусть лучше зверьё растаскивает.

И знаете, в этом предложении было что-то до обидного разумное. Зачем я вообще их закапывал? Ну оттащили бы мы их в мир пони. Да и оставили бы в канаве. Чего это я закапыванием озаботился?

— Чертовы… ик… стереотипы, — буркнул я, потянувшись за бутербродом.

Добив бутылочку до последней капли и подчистив все закуски, я со спокойной душой распрощался с нашим агентом в мире людей и шагнул в портал вслед за последней тележкой сыра.

В планах у меня было святое — отправить «СМСку» черной кобыле, мол, жив-здоров, и завалиться отсыпаться. Но стоило мне выйти из тоннеля, как я тут же громко чихнул. В ноздри набился какой-то серый пепел, оставляя неприятный привкус во рту.

Подняв голову, я обнаружил хмурое небо, низкое и тяжёлое, из которого даже не лился — сеялся мелкий, противный дождик. Капли, будто нерешительно, лениво пытались прибить к земле эту странную пыль, но она лишь размазывалась грязными разводами.

— Я что-то пропустил? — поинтересовался я у охраны портала, стряхивая с морды пепел.

— Вчера весь день ветер эту дрянь нагонял, — ответил пони, а затем добавил, понизив голос: — Вас тут курьер с утра дожидается.

Я благодарно кивнул, но тут же поморщился — голова ныла так, словно внутри кто-то методично колотил копытом по черепной коробке. Ну да, ковбойский самогон оказался именно таким, как и ожидалось… дерьмовым.

Проковыляв в свой шатёр, я обнаружил там курьера — тот сидел с видом примерного солдата, терпеливо дожидаясь моего появления. По всей видимости, парень был дисциплинированный, он дождался, пока я не осушу до дна кувшин с холодным морсом, и только потом, с чистой совестью, протянул депешу.

— От принцессы. Лично в копыта, — пояснил он, дождался подтверждения о вручении и тут же умчался по своим курьерским делам.

Я развернул послание, пробежал глазами… и, только перечитав его в третий раз, понял смысл короткого сообщения от черной кобылы.

«Началось»

Вот и всё. Без лишних слов. Без объяснений.

Я вздохнул, бросил листок на стол и, зарывшись мордой в подушку, простонал:

— Ну, твою ж мать…

=* Псовия, княжество Ломбервальд, поместье барона Гафрида Брауэра *=

Кабинет был мрачным, как и всё в этом поместье. Сырые каменные стены давили тяжестью веков, массивная мебель выглядела так, будто пережила не одно поколение хозяев, а воздух был густ от запаха вина, древесного угля и… нет, в этот раз чего-то не хватало. Запах запечённого мяса, привычный и неизменный спутник этих стен, куда-то исчез.

За тяжёлым дубовым столом восседал упитанный пёс. Перед ним стояла тарелка с чем-то явно неподобающим, а рядом — початая бутылка вина. Напиток был густой, ароматный, тёмно-красный, словно кровь, налитая в стекло.

Пёс нахмурил брови и с рычанием постучал пальцем по краю тарелки.

— Это что ещё такое?

Баран, стоявший рядом, почтительно склонил голову.

— Овсянка, мой хозяин.

— Да я уже понял, что это не мясо, — фыркнул пёс, скосив взгляд на бледную, липкую массу. — Я спрашиваю, какого дьявола баранья еда стоит на моем столе?

— Так повелела госпожа.

Пёс шумно выдохнул, отхлебнул вина и недовольно покачал головой.

— И это я уже тоже понял, — пробурчал он. — Вы, бараны, конечно, тупые, но не до такой же степени.

— Спасибо за лестные слова, мой хозяин, — с достоинством склонился баран.

— Ты от темы не уходи! Что это значит?

— Молодая госпожа считает, что вы стали уделять ей меньше внимания, потому что… слишком много едите.

Пёс застыл. Моргнул раз. Моргнул другой. Затем медленно, с пугающим спокойствием, отставил бокал в сторону.

— Вот что, Варав… неси мой арбалет. Я устал терпеть эту дуру.

— Слушаюсь, мой хозяин, — невозмутимо кивнул баран. — Что мне сделать с вашим завтраком?

— Распорядись приготовить нормальной еды, — рыкнул пёс, вставая из-за стола. Лапы тяжело опустились на деревянную поверхность, заставив бутылку покачнуться. Он раздражённо пробормотал себе под нос:

— Если я начну жрать еду моей еды… то что будет жрать моя еда? Кору с деревьев?!