Даурский, вам не хватает власти?!

Глава 20

К счастью, около подъезда моей серо-лимонной пятиэтажки никого в это время не было. Мы с Ульяной поднялись на третий этаж и зашли в квартиру.

— У тебя уютно, — улыбнулась девушка, когда я зажёг свет.

— Я ещё не успел развести здесь беспорядок, — усмехнулся я.

Помог снять плащ Уле, потом быстро разулся, взял корзинки и отнес на стол.

— Проходи, располагайся, присаживайся. Желаешь чай или кофе? — я обвёл рукой полочки.

— Чайку бы можно, — брюнетка сделала пару шагов и остановилась: — У меня комната даже меньше, представь.

— Представляю, Уля. Честно говоря, я бы с удовольствием снял бы где-то квартиру попросторнее, но с нашим жалованьем… — я скептически ухмыльнулся.

— Ага, не разгуляешься, — покивала она.

Я поставил чайник на миниплитку, а Уля присела на один из двух моих стульев со спинкой. Я бросил взгляд на кровать и вспомнил, что она — пружинная, то есть жестковатая и скрипучая. Серьёзная проблемка в романтической ситуации.

Я начал разбирать обе корзинки — и пирогов, и остальной еды нам хватит и сейчас, и на утро.

— Так спать хочется, — девушка деликатно прикрыла ротик ладошками и зевнула. — Может, я всё-таки пойду домой?

— Ляжешь на мою кровать.

— А ты? — удивилась Ульяна.

— А я — рядышком, буду тебе убаюкивать сказками на ушко.

Девчонка засмеялась, её личико просияло. Она чуть наклонила голову и весело посмотрела на меня.

— Наверно, можно попробовать найти и снять на троих подходящую квартиру, по деньгам будет вполне доступно как раз, — сказала она.

— А кто третий? — я вопросительно поднял бровь.

— Юнона будет не против улучшить жилищные условия.

«Ничего себе, какое предложение интересное — надо соглашаться!» — я даже слегка прибалдел от неожиданности.

Потом вспомнил, что в этом мире иметь двух и более жен — вполне обычное для аристократов дело. Даже у самого императора их две. Проблема в том, что мы — далеко не простые аристократы, а отданные своими родами по конскрипции на службу, а в нашем отделе есть даже специальный запрет на отношения между сотрудниками.

— Кстати, а про этот запрет на отношения — это касается официального брака или вообще какой-либо романтики между сотрудниками? — почесал я щеку.

— Как я поняла из текста — запрет на официальные узы, будь-то помолвка или брак, которые могут привести к конфликту служебных интересов, — ответила девушка.

— Ну, я тоже примерно так интерпретировал, хотя написано там очень запутано. Поэтому не всё так плохо, — я усмехнулся, любуясь Ульяной.

— Для кого? — она с интересом смотрела на меня.

— Для нас сейчас, например!

— Ты обещал вести себя прилично, — чуть нахмурилась она.

— Я разве нарушаю обещание? — улыбнулся краем губ.

— Пока вроде нет, — брюнетка засмеялась.

Чайник закипел. Когда заварил чай, вспомнил, что сахара у меня-то и нет.

— Забыл купить сахар, — объявил я Уле, — но имеются сладкие пирожки.

Девчонка заливисто засмеялась, прикрыв личико ладошками. Потом поднялась и подошла к столу:

— Ты такой романтик, Сашенька, — сказала она с иронией.

Я и сам уже понял, что приглашать девушек столь спонтанно — идея так себе. Особенно имея пружинную кровать.

— Зато ты развеселилась уже, а ещё недавно была задумчивая и грустная, — улыбнулся я.

— Ну это да, — согласилась она.

Я придвинул стулья поближе к столу. Кое-как мы сели и начали пить чай, играя в гляделки.

— Ты так на меня смотришь, Сашенька, — чуть смущенно сказала девушка через пару минут.

— Знаешь, такую красотуличку хочется обнимать и целовать.

— Ой, ну что ты, — хихикнула она и стрельнула глазками исподлобья.

Продолжили пить чай и улыбаться, потом Ульяна затронула сегодняшние события и разговор в «Пельменной».

— Этот императорский циркуляр действительно даст нам такие огромные полномочия, как говорят наставники? — она задумчиво смотрела на меня.

— Надеюсь, что именно так и будет, — качнул я головой. — Мы все, ну то есть мотожандармы столичной префектуры — относительно слабые маги, и нам нужны рычаги в виде полномочий, чтобы держать за глотку всех, кто выше «пятерки» по коэффициенту. Но просто нам не будет даже с формальными полномочиями.

— Почему? — заинтересовалась Ульяна.

Я загадочно улыбнулся, глядя ей в глаза.

— Сашенька, ну… — улыбнулась она краем губ. — Ты меня прямо заинтриговал!

— Что из себя представляет типичный клан, если посмотреть внимательно?

— Ну, это объединение родов, которые имеют разный магический потенциал. Объединение может быть как равноправным, так и вассальным, если какой-то из родов слабее или завоеван, — чуть нахмурилась брюнетка. — А что?

— Это ключевой момент на самом, деле, Уличка! — я дотронулся пальцами до её ладони. — Видишь ли, если называть вещи своими именами, то клан — это практически фирма, в которой каждый из родов, который такой клан формирует, имеет определённую долю. Вместе они ведут какую-то деятельность — кто в Лице, кто на Изнанке. Воюют или конкурируют с другими кланами. То есть клан — это материнская компания для всех остальных совместных дел.

— Большинство кланов — это юридические лица, — покивала девушка.

— Вот именно! Смотри, что получается — и мой, и твой род объединены с другими родами в какие-то кланы, а уже у этих кланов есть коммерческие предприятия, фирмы разные, фабрики или другие промыслы. А уже государство, то есть Корона, выступает в качестве регулятора и арбитра. Но полиция и другие ведомства Империи имеют очень большую власть по отношению к «нулевикам», но довольно слабую — по отношению к кланам и аристократам, особенно сильным одаренным. Сами же аристократы имеют большую власть над своими «лаптями», которые проживают на их землях.

— Так всегда было, — усмехнулась девушка.

— Императорский циркуляр, насколько я понимаю, призван изменить баланс сил между аристократией и государством, насколько я понимаю суть и смысл таких нововведений, — чуть вздернул я бровь, глядя в красивые глаза девушки.

— В пользу Короны? Но это ведь никому из дворян не понравится, Саша! — её зрачки расширились.

— Естественно, вообще никому, кроме династии, князя Мышкина и его клана, а также всех нас, служащих в СОМЖ. Для всех нас такое положение вещей станет очень выгодным. В конечном итоге — и для всех остальных аристократов, и даже для «нулевиков», многих из которых мы сможем защитить от беспредела различных подонков с дворянскими титулами.

— Ты в это веришь? — вздохнула девушка.

— Уверен в этом полностью! Теперь сопротивление нам, моторизованным жандармам, будет приравнено к тяжкому преступлению, а это значит что?

— Что? — Ульяна с интересом смотрела на меня.

— А то, что способность нашего императора, «Праведный гнев», обрушится на такого аристократа со всеми для него фатальными последствиями!

— А ты думаешь, что кланы просто так поступятся своими дворянскими правами и вольностями в пользу Короны? Если бы я не служила по конскрипции, я бы первая возмутилась!

— Я бы тоже, Ульяночка, я бы тоже, но мы связаны вассальной клятвой, служим династии и Империи, а потому можно сказать, что наши интересы совпадают с интересами династии.

— Ну да, наши семьи поступили в нами жестко, — вздохнула она и погрустнела.

Я отхлебнул чай, поставил чашку, аккуратно встал и сделав к ней шаг, мягко положил руку на плечо.

— Всё не так плохо, милая Ульяна, — сказал я проникновенно.

— Вот как?

— Ведь мы есть друг друга, понимаешь? Я, ты, Юна, Ирена, Вероника, Тимофей — мы теперь клан, если можно так сказать!

— Ты так считаешь? — приободрилась девушка и положила пальчики на мою ладонь.

— Конечно — самый натуральный клан, да ещё и обличенный властью! Наши семьи были вынуждены нас отдать — кто добровольно, кто принудительно, и теперь у нас нет перед ними юридических обязательств. Моральных тоже особо нет, хотя это личное дело каждого — за всех я говорить не хочу.

— А какие тогда моральные обязательства у нас перед Короной, которая оторвала нас от семей? — вздохнула девушка.

Я сдержался, чтобы не усмехнуться — вопрос был чёткий, что и говорить.

— Ах ты ж моя маленькая и красивая бунтарка, — я чуть нагнулся и поцеловал её в щечку.

— Саша, ну… Ты же обещал! — сразу взбодрилась девчонка.

Я чуть отошёл от стула и несколько секунд помолчал — Уля повернула ко мне голову и смотрела вопросительно.

— Вопросы ты ставишь правильные, только пока что ответа у меня на них нет!

— В общем, мы слуги Империи, хотим мы того или нет, — грустно покивала она.

— Я не хотел, конечно, но можно посмотреть на это и с другой стороны, — я постарался ответить бодро.

— С какой?

— Предстваь, что ты с твоим потенциалом «двоечки» осталась бы в роду. Тебе надо было учиться, так?

— Угу, — покивала девушка.

— Учёба стоит очень дорого, и чем лучше заведение — тем дороже. Твоя семья подумала бы десять раз, что с тобой делать — отдавать в какую-то академию с возможностью прокачать потенциал хотя бы до «четверки», что не факт, или использовать где-то на Изнанке, как обычного мага-промысловика.

— Во всяком случае — это хотя бы весело! — развела ладошки Уля.

— Да фиг там — это опасно очень! Или отдать замуж за какого-нибудь старпера или слабоодаренного младшего из какого-нибудь захудалого рода.

— Ой, а вот это да, совсем отвратно!

— А попав под конскрипцию, ты бесплатно выучилась в престижной Академии Внутренних Дел, получила диплом и возможность стать имперским служащим и офицером полиции, а ещё благодаря своему уму и упорству попала в элитное подразделение! Разве плохо?

— Ну, нормально, — улыбнулась Ульяна и закинула ногу на ногу.

«Ножки у неё отличные», — отметил я мимоходом.

— Вот! Так же и я — не попади я в Тулу, раздолбайничал бы себе сейчас с каким-нибудь из двоюродных или троюродных дядьев, рыская по сопкам в поисках тонких мест или защищая от прорывов наши деревни вдоль границы с Маньчжурией. А здесь — столица, красота, цивилизация! Огни ночной столицы, дорогие и мощные машины, которые только в крупных городах, дворцы, мосты, фонтаны!

— Ну, в этом я с тобой согласна — как вспомню родное поместье, так оторопь берёт — дед его не ремонтировал добрых лет двадцать, — засмеялась девчонка. — Оно у нас очень мрачное, такое свинцово-серое, со статуями дроздов на входе. Летом разве что нормально, а вот осенью и зимой — тоска полнейшая.

Ульяна была родом из-под Вятки, род баронов Дроздовых имеет там очень сильные позиции, насколько я знал из её рассказов.

— У нас в Даурии тоже далеко не царские хоромы, как в «Гнезде», — уверил я её. — Глушь невероятная. Все постоянно на лошадях, гоняют по сопкам — то прорыв, то маньчжуры безобразничают — скот уводят, посевы жгут. Я уже с десяти лет с дядьками разъезжал по округе, имея за плечами лук и колчан. Это только по округе — владения у нас вдоль границы на десятки километров, и всё это надо охранять. Они хоть и огромные по протяженности, но земли сами по себе чахлые, вот и приходится выживать, заходя в Изнанку на промыслы! — пустился я в воспоминания. — Хрен его знает, дед бы вряд ли отдал меня добровольно на службу, поскольку даже со слабым потенциалом работа бы мне нашлась.

— У нас тоже владения огромные, но у нас клан большой — аж пять родов у нашего в подчинении, особо не бедствуем.

— Может, хочешь прилечь? — кивнул на кровать.

— А ты? Мне так неудобно — если бы я знала, пошла бы домой, — чуточку зарделась Уля.

— Так, коллега моя дорогая, а ну отставить панику! — я решительно взял её за ладошку и потянул со стула. — Места хватит на всех — будем лежать и болтать!

— Ну хорошо, как скажешь, — кивнула она.

Не без труда мы разляглись на моей пружинной кроватке — она тревожно поскрипывала.

— У меня кроватка деревянная. Если снимать квартиру, то только с хорошей мебелью, — заявила брюнетка.

— Никак иначе! Поручаю этот вопрос тебе, юнкер!

— Эй, командир нашёлся, — она попыталась легонько толкнуть меня в бок.

Я перехватил её руку. Небольшая, но веселая потасовочка привела к тому, что я зажал её ладошку в своей. Вырвать она её не пыталась.

— Моя ты Улька! — сказал я нежно.

— Ого! С каких это пор? — удивилась она и повернула голову ко мне.

— С тех пор, как увидел тебя в академии.

— И почему я об этом не знаю?

— Я стеснялся сказать прямо — ты же знаешь, насколько я скромен!

Ульяна глухо вскрикнула и закрыла ротик ладонью — кровать жалобно заскрипела от её беззвучного смеха.

— Вот это новости! — произнесла она через минуту. — Скромник Даурский! Держите, не могу…

Я и сам засмеялся. Главное дело было сделано — девчонку развеселил, от дурных и мрачных мыслей её увел, теперь можно и повеселиться чутка.

Быстро повернулся на бок и обнял её.

— Эй, юнкер, в чём дело? — промолвила она игриво.

— Целоваться будем — ты обещала! — заявил я.

— Что-что? — усмехнулась Уля, но потом улыбка пропала с её личика — мы смотрели в глаза друг другу.

— Поцелуй меня, Ульяшечка!

— Сашка, ну что ты такое говоришь? — выдохнула она неуверенно.

— Целуй — я разрешаю, милая!

Ульяна хмыкнула. Несколько секунд она лежала, не отводя взгляд, потом довольно неожиданно чмокнула меня в губы и прикрыла глазки.

— Ух, как хорошо, моя красотуличка кареглазая, — я положил ладонь на её талию.

— Саша, ты поумерь пыл — я девушка порядочная, ясно? — вымолвила она.

— Я тоже очень порядочный, готов на тебе жениться, — ладонь с её талии я не убрал.

— Но нам же нельзя…

— Отслужим двадцать пять лет — и тогда легко!

— Ах ты… — Ульяна, чуть не свалив меня с кровати, перевернулась на спину и засмеялась.

Мне и самому было смешно, хотя положа руку на сердце — на Ульке я бы женился.

— Ну ты и шутник, Санечка, — сказала она очень нежно, когда отсмеялась.

— А если я не шучу, зая? — прошептал ей на ушко.

— Ой, я не могу! Хочешь, чтобы нас выгнали из жандармов?

— Так ты же говоришь, что тебя и так выгонят⁈ — хмыкнул я.

— Ну, Конев ко мне придирается! — заявила девушка.

— Например?

— Заставляет меня учить основы целительства и первой помощи, цитировать уставы и уложения, помнить инструкции по обращению с оружием и само оружие разбирать и собирать, общаться с подданными в соответствии со статьями уложений и кодексов, правильно выписывать штрафы, машину по часу в день заставляет меня водить…

— Ну ничего себе — какой тиран! — не удержался я от сарказма.

— А что, нет? Вот у тебя Ирена добрая — кормит тебя пирожками из ресторана, — Ульяна недовольно повернулась на спину и надула губки.

— Можем поменяться как-нибудь, моя дорогая, — предложил я.

— А знаешь — можем и поменяться! — сказала она запальчиво.

— Ну, будет подходящий момент — я предложу Ирене.

— Хорошо — ты не думай, что я забуду! — девушка чуть хлопнула меня ладошкой по груди.

Без лишних слов я повернул её голову и поцеловал в губы. Для неё это было неожиданно, она начала легонько вырываться.

— Эй, Саша⁈

— Что?

— Ну ты же обещал…

— Да, обещал тебя целовать — расслабься!

Не успела они ничего ответить, как я снова нежно впился в её сладкие, чувственые губы. В этот раз она хоть и не вырывалась, но была всё ещё напряжена.

— Не бойся, милая Улька — только поцелуи, ничего больше. Или массаж, если захочешь сама. Вот это я обещаю. А вот когда снимем квартиру хорошу, то…

— То что? — заинтригованно перебила она меня.

— То всё — буду тебя раздевать нежно и медленно, потом сниму с тебя трусики и сделаю моей девочкой!

Ульяна уткнулась мне в плечо головой, её тело начало сотрясаться от смеха.

— Ох ты и скромник, Саша, — сквозь смех промолвила она, положив ладонь мне на грудь. — А если я сама захочу снять трусики?

— Так снимай!

— Ну, не сейчас, а потом, в квартире…

— Тогда будешь танцевать мне танец в пеньюаре, милая! А я буду сидеть в кресле с бокалом вина и любоваться тобой.

Ульяна чуть приподнялась, нависла надо мной и нежно посмотрела в глаза.

— Целуй, не стесняйся, — улыбнулся я.

Она приблизила своё личико и нежно обхватила мою нижнюю губу своими. Я положил ладонь на её ладную попку. Я отдал ей инициативу в поцелуе, наслаждаясь ароматом её волос.

— Знаешь, я согласна на массаж! — объявила она, оторвавшись от моих губ.