Давай меняться! [СИ]

Глава 3

Юлиана уже в третий раз перечитывала этот пост подруги, который та опубликовала несколько минут назад. Юлька уважала Ольгу за мудрые мысли, эта девушка не стеснялась и не считала лишним — поделиться размышлениями в соцсети. И действительно, часто эти небольшие тексты служили подспорьем, почему-то они умудрялись быть актуальными — попадали в нужный момент и казались советами и ответами, порой даже на ещё не сформулированные вопросы.

Юля ехала на дачу. За рулём была мама, поэтому девушка расслабленно смотрела то на экран гаджета, пролистывая ленту новостей, то в окно.

— Наверное, я устала… — со вздохом проговорила Юлиана.

— Осталось чуть-чуть. Я не знаю, что с этим кондиционером случилось… опусти стекло побольше, — отозвалась мама.

— Не от езды, а от жизни, — выдала Юлька, а потом хохотнула.

Мама молча выгнула правую бровь дугой, продолжая следить за дорогой.

— Не от жизни, конечно, — подсмеиваясь, принялась пояснять дочь, — а от непоняток. Всё вроде и так, но и не так. Как будто мне чего-то не хватает. Как будто не своей жизнью живу, — девушка вздохнула, бросив попытку объяснить то, чего и сама не могла понять. — У тебя такое бывало?

— И похуже бывало. Какие твои годы, — бойко отозвалась мама. С высоты своего жизненного опыта она прекрасно знала, что подобные «этапы прострации и переосмысления» не редкость.

На самом деле Юлиане было от чего устать. Разговоры о свадьбе, которые так рьяно велись в начале их совместной жизни — её и Ильи — со временем плавно прекратились. Сначала Юля обижалась, потом злилась, затем почувствовала себя ненужной, далее в ней взыграла гордость, и она решила сама не поднимать этот вопрос, а теперь накатила апатия. Девушка уже ничего не хотела и считала такое положение вещей самым приемлемым.

Будто бы мало этих заморочек, так ещё и Эмиль подкидывал проблем своими вновь обострившимися чувствами. Илья и так был всегда против Юлькиного друга, но девушка отстаивала своё право на эту дружбу, потому что считала Эмиля одним их самых близких и понимающих людей, наверное, даже наравне с подругой Олей.

— Хочется уехать далеко-далеко, туда, где тебя никто не знает. Расстелить плетёный коврик на тёплом песке и смотреть на лазурное море. И молчать… — выдала Юля.

— Час так сидишь, два, три… а потом? — мама поддержала фантазию.

— Хм, — Юлиана потёрла переносицу, — а потом кто-то должен прийти, нежно обнять за плечи и позвать… — девушка задумалась.

— Ужинать, — продолжила мама. — Надо не забыть в магазин заехать, не проскочить бы поворот.

Юлька хихикнула.

— А вот хоть и ужинать. Раз зовут ужинать, значит заботятся о тебе. Мы всегда пытаемся накормить самых близких людей, всегдастараемся сделать так, чтобы им было сытно, уютно и комфортно.

— Во-о-от, — мама приподняла указательный палец вверх, не отрывая руку от руля, и на солнце сверкнул её золотистый лак для ногтей. — И кто там? За спиной с объятьями? Надеюсь, что не мне опять ужин готовить. Освободи от этих обязанностей хоть в мечтах, — женщина хитро улыбнулась.

Юлиана тоже заулыбалась, а потом задумалась: «А, правда, кто? Илюха? Нежно обнять и ласково позвать ужинать… тьфу, этот ужин, он тут не при чём!», — Юлька вновь улыбнулась уголками губ.

Юля отвлеклась на лихо промчавшуюся мимо машину, но решила не терять эту важную мысль.

«Как-то не похоже подобное поведение на Илюшкино, скорее, он крикнет издалека или будет стоять за спиной и пыхтеть, ожидая, когда я обернусь», — мысли далеко унесли девушку в мир фантазий.

«Эмиль?», — она испугалась своей же мысли и отмахнулась от неё, не желая раздумывать в этом направлении.

Бывают такие мысли, которые мы не имеем права себе позволить. Казалось бы, нет ничего свободнее мечтаний! В них мы можем всё — ведь нас никто не подслушивает и не ограничивает, но, случается и такое, что мы сами себя стесняемся или злимся на себя за какие-то мысли, поэтому сразу пресекаем подобные размышления.

«Неправильно это», — Юлиана вынесла вердикт своему мыслительному процессу и продолжила разговор с мамой — об ужине, точнее, о продуктах, которые нужно купить в супермаркете: они вот-вот должны были к нему подъехать.

Юля, сама того не зная, подобными запретами на мысли вкусно кормила своих демонов и даже одного чужого подкармливала.

Ах, дача! Сладкое слово, когда на улице благоухает хулиганский тёплый май. Кусты в белом, небо в голубом, земля местами в жёлтом — одуванчики расцвели.

От дома до дачи Юлиана с мамой добрались где-то за полчаса, с учётом заезда в супермаркет. Почти весь путь пролегал по трассе и не вызывал затруднений, поэтому они часто выбирались в свой дачный домик — даже в будни, а не только в выходные, как сейчас.

Мама Юли — Светлана Евгеньевна — являлась человеком бойким, оптимистичным и энергичным. «Потешная ты девка, Светочка!», — любил повторять усатый старичок — их сосед по даче, и с ним многие были согласны.

Светлана не очень жаловала «земляные работы», и на их дачном участке красовались: всего лишь одна небольшая теплица и грядка с зеленью. Зато было изобилие плодовых кустов и деревьев.

Садовые качели, мангал, беседка и большая бочка с водой также присутствовали на участке.

Мохнатые лисички-одуванчики устлали ковром территорию вокруг дачного домика. Их медовый аромат привлекал неповоротливых гудящих шмелей и лёгких пёстрых бабочек.

По вечерам со стороны небольшого пруда лились лягушачьи серенады, и им начинали подпевать соловьи. Эта странная коллаборация не удивляла, а, наоборот, создавала майский дачный антураж.

Неизменно пахло дымком, поскольку, дорвавшиеся до природы горожане, со всех сторон жарили шашлыки.

Полноватая женщина, всю весну и лето обитающая на даче, каждый день включала своё любимое радио «Дача» и, несмотря на приличное расстояние до её места дислокации, песни Стаса Михайлова и иже с ним, лавиной неслись над садовым товариществом. Иногда Юльке хотелось завыть, как пёс усатого старичка, от этих тётиных песенок. Но здешний ветер точно благоволил Юлиане и чаще всего относил «шедевры» в другую сторону.

Юля любила забраться на садовые качели, что располагались в тени развесистой вишни. Читая книгу, она становилась похожа на тургеневскую девушку с белоснежными лепестками на ярко-рыжих волнистых волосах.

Светлана Евгеньевна громко и шумно пообщавшись с кем-то из соседей, уселась рядом с дочерью.

— Вот интересно, — задумчиво начала Юлиана, — эти авторы, что пишут книги, сами-то какие и как живут? Романтики у них в сюжетах хоть отбавляй.

— Ага, — подхватила мама, — немало одиноких страшноватых дамочек, которые придумывают сладенькую любовь, а потом такие дурочки, как ты, — женщина задумалась, — хотя нет, ты у меня не такая дурочка. Вон как Машка (дочь подруги), такие читают, верят изатем терроризируют своих парней и мужей, что те делают что-то не так и не соответствуют успешным владельцам заводов и пароходов или популярным певцам, или, того хуже — принцам, драконам и милым властным героям.

Мама и дочь одновременно засмеялись. Светлана Евгеньевна была два раза замужем и оба, как гласит бородатая шутка, удачно. Но в данный момент относилась к абсолютно свободным женщинам.

Первый Светланин муж был заботливым и романтичным человеком, но имел проблемы с алкоголем, отчего брак долго не продержался, второй — тот что являлся папой Юлианы и её старшего брата — весёлым и работящим, но сейчас ужебыл женат на другой женщине. Впрочем, отношения сохранились дружеские и никто ни на кого не обижался. Родители развелись, когда дети уже стали взрослыми, и всё прекрасно поняли и приняли, как данность.

После развода, как это часто бывает, Светлана резко похудела и похорошела, и теперь за ней ходили толпы поклонников — от коллег до ухажёров из далёкой молодости, даже усатый сосед-пенсионер и тот не упускал возможности лишний раз мило побеседовать с позитивной симпатичной соседкой.

Два выходных дня мама и дочь провели в компании друг друга. Гостей звать не хотелось, Илья как раз работал эти дни по графику, а Юлькин брат Вова был в командировке.

Илюшка копошился, собираясь в гости к другу. Он машинально одевался, а Юлиана из-под ресниц, молча, за ним наблюдала, попивая чай.

«Не понимаю, что со мной, — думала девушка. — Это же мой Илюха, вроде как люблю его, столько вместе пережили, и даже не злюсь больше на его нерасторопность в плане узаконивания наших отношений, но… что-то не так».

Юлька отставила чашку и упёрлась подбородком на сцепленные руки.

«Не злюсь, — прокрутила она мысль, — а что тогда чувствую? В том-то и дело, что ничего! Нет эмоций и чувств. Мне всё равно. Мне неважно, куда он идёт и зачем, неважно, о чём мы говорим… Я больше не ловлю его взгляд, его прикосновения не вызывают приятных мурашек. Наши ссоры не ранят меня, слова не трогают до глубины души. Мы привыкли друг к другу, предугадываем поведение, знаем кто какой кофе любит… И вроде бы всё идеально — спокойная правильная жизнь».

Юлин вид стал настолько задумчивым, что даже кошка склонила голову на бок, пытаясь понять, почему хозяйка «зависла», но Илья ничего не замечал. Мысли Юлианы интересовали его в последнюю очередь, её поступки были важнее — ведь так и должно быть, об этом везде пишут, что надо судить по делам, а не по словам, или, тем более, мыслям. Но не всё так просто. Именно мысли запускают колесо поступков, и вовремя подметив «неправильную задумчивость» и выведя человека на разговор, можно предотвратить последствия.

— В десять приду, — дружелюбно кинул фразу Илья, не оборачиваясь, и вышел из квартиры.

— Ага, — нараспев ответила Юля, не заботясь, услышал ли её парень.

Кошка Марта прыгнула к хозяйке на колени.

— Не ценю то, что имею и с жиру бешусь? Или делаю вид, что всё в порядке, когда это не так? — Юлиана озвучила мысль. — От ответа зависит многое, но я его не знаю, — вздохнула девушка.