Давай не отпускать друг друга

Глава 1. Маргарите водки больше не наливать.

Помилуйте, королева, – прохрипел он, – разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!

Все вокруг, буквально все, ему категорически  не нравилось. Более того, сейчас  Игоря Золотова окружало то, что вызывало у него сильнейшее  раздражение. Громкая, бьющая по ушам музыка, много хаотично двигающихся людей, тяжелый, пропитанный сотнями запахов воздух.  С трудом верилось, что люди себя добровольно обрекают на пребывание в таком месте. Даже больше, они за это платят деньги.

С такими мыслями Игорь пробирался через бьющуюся словно в эпилептическом припадке толпу на танцполе. Где этот  Евгений, мать его, Алексеевич, чтоб ему пусто было?! Каждая минута в этом адском аквариуме казалась длиннее обычного. Игорь без особого труда рассекал людское море, пользуясь своими физическими данными  - почти двухметровым ростом и крепким телосложением – спасибо природе, а точнее, отцу, врачу-реаниматологу, большую часть жизни отдавшему работе на северах и санавиации. Отца его богатырское телосложение не раз выручало в этой тяжелой работе и даже помогало спасать людям жизнь. А Игорь сейчас, как ледокол, чуть развернув вперед правое плечо, уверенно шел через нетрезвую толпу.  

Боковым зрением он заметил, что кто-то машет. Кажется, ему. Повернувшись и прикрыв глаза от бьющего слева света, Игорь убедился в своей догадке.  Ну наконец-то, Панурин. А это значит, что через пять минут Игорь окажется на свежем воздухе.  И он пошел к нужному столику.

***

Ключ, зараза, сломался в замке. Игорь даже какое-то время просто стоял и тупо разглядывал обломок ключа в своей руке. Вторая его часть самым неровным кончиком торчала из замочной скважины. Что за… То ли он после приема на фоне усталости слегка утратил концентрацию внимания  и не рассчитал сил, то ли  ключ сделан из не пойми чего. Как, впрочем, и многое сейчас.

- Девочки, у нас инструменты какие-то есть? Пассатижи, плоскогубцы?

- А что случилось, Игорь Витальевич?  - тут же забеспокоилась старший администратор, Инна.

Игорь объяснил. Ему не поверили на слово, сбегали, убедились, а потом из каморки, отведённой под хозяйственные нужды, Инна принесла чемодан с инструментами. На их голоса подтянулся Лепешев, и вот так, вдвоем, хирург и его ассистент, произвели операцию по извлечению обломка ключа из замка.

- Игорь Витальевич, а у нас ЧП, - растерянно сказала ему Инна, когда Игорь, уже одетый, проходил мимо ресепшена.

Так, сломанного ключа недостаточно, что ли? Очень хочется домой, в тишину. Ужинать и спать.

- Что случилось?

- Второго ключа нет, - Инна по-прежнему говорила растерянно, глядя на стеклянный шкафчик с ключами на стене.

- А куда он делся?

- Евгений Алексеевич, наверное, забыл оставить.

Ох уж этот Евгений, мать его, Алексеевич.

Кабинет Игорь временно делил с эндокринологом  Пануриным, пока у того в кабинете делали ремонт после прорыва батареи. И все бы ничего, но завтра приём с утра. Обо всем этом Игорь думал, набирая номер Панурина. Тот ответил со второй попытки дозвона, на заднем фоне слышался шум, голоса, смех. Так Игорь выяснил, что вместо отдыха дома ему светит ехать в ночной клуб и забирать ключ самому. Евгений, мать его, Алексеевич был мил, весел и не совсем вменяем. Надежды на него, стало быть, в доставке ключа  - никакой. Игорь отключился, помянув всех эндокринологов недобрым словом. Нет, вообще, Игорь эту профессию очень уважал – как и любую другую врачебную специальность. Но вот конкретно сейчас, в данный момент один конкретный Панурин резко уронил авторитет всей этой достойной всяческого уважения братии. Кивнув на прощание Инне и заправив поглубже шарф в ворот пуховика, Игорь толкнул стеклянную дверь клиники «Нобиле».  

***

- А вот и наш любезный Игорь Витальевич! – Панурин встал и пожал Игорю руку. – Присаживайся, дорогой, присаживайся.

А вот ни хрена Игорь Витальевич не любезный.

- Евгений Алексеевич, ты мне ключ дай, пожалуйста.

- Ключ от нас никуда не убежит! – Панурин махнул рукой официанту. – А без бокала мы тебя не отпустим.

- Женя, я за рулем, - начал уже всерьез раздражаться Игорь.

- Значит, сделаем тебе безалкогольный коктейльчик, занудный ты наш, - расхохотался Панурин. Был он явно в превосходном расположении духа, в отличие от Игоря. И обратился уже к подошедшему официанту: – Сделайте нашему мальчику что-нибудь вкусное и безалкогольное.

Кивнув, официант исчез. А Игорь, смирившись с неизбежным, сел на диванчик. И принялся разглядывать собравшуюся компанию. За столиком разместилось пять человек, Игорь – шестой. Панурин сидел в обществе двух девиц, все по классике – одна блондинка, другая брюнетка. Напротив, на диванчике, увлеченно целовалась – нет, даже,  пожалуй, это называлось «лизалась»  – парочка. Игорь не считал себя ханжой – хотя некоторые его таковым полагали. Но предаваться публично таким интимным действиям – а все происходящее на соседнем диванчике в его понимании уже здорово походило на прелюдию к сексу – Игорь считал в корне неправильным. Ну да ладно, черт с ними. Хоть разнополые – и на том спасибо.

- А вы знаете, девочки, как зовут нашего нового знакомого? – Панурин сидел, раскинув руки и обнимая сразу обеих девиц. Неужели, наивный, полагает, что его хватит на двух? Физиология категорически утверждает, что один мужчина и две женщины – это утопия. Наоборот – более реальный вариант.

- Его зовут Игорь, - темненькая выскользнула из-под руки Евгения и подсела поближе к Игорю.  – Можно же без отчества, да? – наклонилась к нему, демонстрируя довольно откровенное декольте. Девушка имела на него право – грудь у нее наличествовала, и вполне аппетитная.

- Да это понятно, что Игорь, - хохотнул Панурин. Тем, что одна из его дам ускользнула, он был, кажется, совершенно не расстроен. – У нашего Игорени есть нетривиальное прозвище - Голди. А gold в переводе с английского, как вы знаете, девочки – это золото. Ну, догадаетесь, почему у Игорени такое прозвище?

Глава 2. Это действительно не позор. А забавное стечение обстоятельств.

— Что ты делаешь? — страдальчески прокричал мастер, — Марго, не позорь себя!

— Протестую, это не позор.

Проснулся Игорь  от звонка будильника. И это было странно – потому что в силу многолетней привычки просыпался Игорь всегда за пару минут до того, как сработает будильник – биологически часы были настроены уже довольно точно.  Но сегодня они дали сбой.

Он, не вставая, нашарил телефон и отключил сигнал. И несколько секунд лежал, окончательно просыпаясь. А потом резко сел. Повернул голову и посмотрел на пустую подушку справа.

Девушка.

Та, что назвалась Маргаритой. Та, которой удивительно шло это ненастоящее придуманное имя.  С которой он вчера столкнулся в клубе, привез к себе и занимался сексом в этой самой постели. Где она?!

Игорь сел на кровати, сдернул  висящие на спинке спортивные штаны, натянул их. И отправился… нет, не искать. Проверять.

Спустя пять минут он налил в чайник воды, включил его и достал из холодильника йогурт, чтобы согрелся. Заварил чай и отправился в душ. И там, под теплыми струями, подвел итоги.

Она просто исчезла. Из квартиры ничего не пропало – а Игорь сначала  предположил самое худшее.  Но все было на месте – документы, портмоне,  ключи. Не было только ее. Даже волоса на подушке не осталось. Единственное, что напоминало о том, что она была здесь – полотенце, на котором остались красные и черные следы от косметики.

Может быть, так оно и к лучшему – рассуждал Игорь уже за завтраком. Пусть обстоятельства были странные, но секс-то получился отменный, прямо на пятерку. Можно было бы и повторить, но, видно, не судьба. Впрочем, некоторые вещи в твоей жизни должны оставаться единоразовыми акциями. События минувшего вечера и ночи – из этого числа. И на этой успокоительной мысли Игорь Золотов закончил завтрак и отправился на работу.

***

- Вы волшебник, Игорь Витальевич!

- Что вы, я только учусь.  Можете одеваться.

Дама рассмеялась мелким дребезжащим смехом и принялась не спеша одеваться. А волшебник Игорь Витальевич сел за стол для заполнения истории болезни. Медицинскую бюрократию он не любил всеми фибрами  души. Искренне не понимал, зачем этот формализм, он прекрасно все помнил и без этого. «Я посмотрю на тебя через десять лет»,  - парировал на его сетования отец. Который, впрочем, медицинскую бюрократию любил еще меньше. Но необходимости ее ведения это, увы, не отменяло.

- Когда вы меня хотите видеть в следующий раз, Игорь Витальевич? – раздался кокетливым тоном заданный вопрос. Пациентка, наконец, оделась и села с другой стороны стола. Пуговица в районе грудины так и осталось не застегнутой.

- Сейчас посмотрю, - Игорь отвернулся к  экрану монитора.  – Могу предложить пятницу, в четыре. Если нужен совсем вечер – то только семь в понедельник.

- Давайте в пятницу,  - вздохнула дама. – До понедельника я без вас не выдержу.

- Хорошо, пятница, четыре, - нейтрально улыбнулся Игорь. -  Не забывайте делать упражнения и будьте здоровы.

Дама, еще раз вздохнув во всю не застёгнутую пуговку, покинула его кабинет. А Игорь встал к стене. Есть минут десять до следующего пациента. Волшебнику надо свои собственные руки и спину привести в  порядок.

***

От вспышки острой боли потемнело в глазах, Рита согнулась, прижала руку к груди и застонала. Из подсобки выглянул Алексей Мамаев.

- Рита, Ритка, ты чего?!

Но она могла лишь стонать, баюкая руку, которую дергали вспышки горячей боли.

- Рита, скажи толком!  - Леша пытался разогнуть ее, тронул руку – и Рита взвыла. Алексей испуганно отскочил.  – Рита, ну что с тобой? - произнес почти жалобно. – Что болит, живот? Траванулась? Или месячные?

- Дурак… - сквозь сжатые зубы выдохнула Рита. Аккуратно выпрямилась – но не до конца – и опустилась на краешек стула. Привалилась виском к стене. Леша подошел и встал рядом.

- Обзываешься – значит, живая. Обезболивающего надо?

- Давай, - кивнула Рита.  Здоровой рукой тронула лоб. Влажный, весь в испарине. Господи, да что же это такое?..

- Держи,  - через пару минут перед носом появился стакан воды и большая мужская ладонь, на которой сиротливо терялись две маленькие белые таблетки. Их Рита закинула в рот, воду выпила всю. И снова привалилась к стене. Поднять голову она пока не могла.

- Ну, что у тебя скрутило? – поинтересовался начальник.

- Плечо,  - вздохнула Рита. - Утром, когда на работу ехала, уже начало ныть. А сейчас «Сайгу» доставала, потянулась и…

- О-о-о… - протянул Мамаев. – Запомни, Рита, этот момент. Так подкрадывается старость! – Рита фыркнула, но Алексей продолжил. – Да-да, она такая, старость и немощь. Уж я-то знаю!

Рита, наконец, подняла взгляд на Мамаева. Он возвышался над ней скалой, сложив руки на могучей груди – и каждая была в бицепсе обхватом как Риткино бедро. Возраст выдавала лишь абсолютно седая голова.

- Ты прямо воплощение немощи, Алексей Владимирович.

Мамаев расхохотался. И присел на корточки рядом. Аккуратно похлопал Риту по колену.

Глава 3. Заседание определённо состоится.

Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила. Так что заседание не состоится.

Рита не поверила своим глазам. Кажется, она даже беззвучно прошептала: «Этого не может быть!». Таких совпадений не бывает. Это ей кажется. Она про него думала сегодня, думала много. И вот он вам, пожалуйста.  Мерещится ей.

Рита Колосова была достаточно здравомыслящей девушкой. И на этот спасительный самообман у нее ушло всего лишь несколько секунд. А потом она была вынуждена признать правду. Вопреки всем законам логики перед ней действительно стоял он. Тот самый, который…

Перед Ритиным внутренним взглядом прилетела череда образов  - и как много она, оказывается, помнила! Вот она кладет руки ему на плечи. Вот целует – сама, первая, с языком! Вот спрашивает, большой ли у него член. Ой, мамочки… Вот снова спрашивает про член – как заклинило ее на этом. Вот развязывает полотенце и стоит голая перед ним. А вот  - тоже голая, но уже под ним.

О, господи…

Резко повернувшись, Рита кинулась вон из этого кабинета, из этой клиники. Из страны, с планеты. Просить политического убежища в Гондурасе или на Юпитере. Она не думала - куда, она хотела убежать, скрыться, чтобы не смотреть в глаза человеку, который видел ее такой.

На Ритином пути встал дверной косяк, в который она, торопясь, влетела плечом.

Тем самым. Больным.

От боли потемнело в глазах, сбилось дыхание и подогнулись колени. Наверное, Рита даже упала бы. Но ее сзади подхватили. И аккуратно водрузили на стульчик.

- Что же вы неаккуратно так, Маргарита Николаевна, - сквозь горячий морок боли слышала Рита. – Нельзя в таком состоянии резких движений совершать. Вот, попейте. И подышите через нос.

Перед Ритиным носом, через который ей предлагали дышать, появился пластиковый стаканчик с водой. Она послушно взяла. Выпила. Подышала через нос. И решилась поднять глаза.

Он сидел напротив и смотрел – спокойно, доброжелательно.

Неужели не узнал?!

Вот эта мысль показалась Ритке настоящим спасением. А если в самом деле не узнал? Она вчера была накрашена «как на панель» - по выражению бабушки. Да и одежда была другая. Сегодня на Ритке ноль косметики, спортивные штаны и трикотажная  кофта на молнии – потому что с больным плечом надевать что-то без застежки, то, что нужно протягивать через голову, оказалось настоящим мучением. Поэтому Рита была одета в вещи с максимальным уровнем комфорта. А вчера на ней было что-то вычурное: шелковая блузка, короткая юбка.

Мог. Мог не узнать. Учитывая фирменную мужскую внимательность.

Рита тихо-тихо выдохнула.

- Ну как, лучше? – поинтересовался доктор Золотов. Рита кивнула. В голосе она была пока не уверена. – Ну тогда рассказывайте.

- Что? – получилось почему-то лишь пискнуть.

- Все, - он раскрыл тоненькую медицинскую карту.  – Сколько времени  болит плечо, где болит, как болит, были ли травмы. В общем, все.

Риты еще раз выдохнула и потихоньку начала. С каждым словом говорить получалось все лучше, легче. Он не узнал. Не узнал. Не узнал! Это могло быть неправдой. Возможно, он просто прекрасно владеет собой. Но Рита вцепилась в эту так нужную ей спасительную мысль. И держалась за нее.

- Значит, травм не было, простудных заболеваний в последней месяц тоже, хронические заболевания отрицаем.

- Не отрицаем, а не знаем,  - хмыкнула Рита. К ней понемногу возвращалась уверенность.

- Если бы были – знали бы, - ответно хмыкнул доктор Золотов.  – А стресс?

- Вся наша жизнь – один сплошной стресс,  - пробормотала Рита. А что, если и в самом деле из-за Ромы? А, может, она вчера и правда ударилась плечом – в один из тех моментов, о которых ничего не помнила? Нет, синяк должен быть тогда…

- А стресс, более сильный, чем обычный? – он, кажется, заметил, ее внутренний диалог.

- Был, - коротко и неохотно ответила Рита. – Буквально вчера.

- Ну что же, - он кивнул. – Тогда раздевайтесь.

- К-к-к-ак? – от неожиданности Ритка стала заикаться. Она как-то упустила из виду, что на приёме у врачей принято раздеваться. Вот же черт…

- До белья, - сухо и коротко ответил доктор Золотов. И принялся писать что-то в ее карту.

Ну что, Маргарита Николаевна, или раздевайся, или вставай и уходи. Третьего не дано.

Рита выбрала первое. Потому что плечо по-прежнему ныло. И торопливо принялась расстегивать замок на кофте и стаскивать штаны, внутренне радуясь тому, что он не смотрит.

- Ложитесь, - он повернулся ровно в тот момент, когда Рита осталась стоять в трусах и лифчике. Ярко-розового карамельного цвета, слава боже, что и то, и другое непрозрачное, ближе к спортивному. Рита, не удержав вздоха, полезла на высокую кушетку с дыркой для головы, прикрытую одноразовой простынею.  И обреченно уставилась в потолок. Сняв одежду, Рита с ней растеряла и всю свою только что обретенную уверенность.

Он подошел со стороны головы, аккуратно повертел ее в разные стороны, потом зашел с другой стороны, взял за щиколотки и легонько потянул на себя. Снова вернулся с другой стороны кушетки,  потрогал плечи. Ритка почла за лучшее закрыть глаза, черт с ним, с потолком, ничего интересного там все равно нет.

- Скажите, а операций у вас не было?

- Что? – Ритка от неожиданности вопроса снова раскрыла глаза. – Нет, я ничем не болела серьезным, чтобы меня оперировали.

- Я спрашиваю, потому что у вас есть легкая асимметрия в нижней части. Такое бывает, в том числе,  если есть послеоперационные шрамы. Они тянут. А для того, чтобы оперироваться, необязательно болеть. У женщин, например, может быть шрам после кесарева сечения.

Ритка приподняла голову. А, да, трусы высокие, прикрывают живот почти до пупка.

- Нет-нет, голову не поднимайте, - скомандовал доктор Золотов.

- У меня не было кесарева, - Рита послушно вернула голову на место. – Ой, я вспомнила! – снова подняла голову - и снова ее положила на место под его взглядом.  – Мне в детстве паховую грыжу вырезали.