Давай проиграй!

ГЛАВА 16 ШЕРМАН РАСКАИВАЕТСЯ

На следующее утро Бельцер, как обычно, принес завтрак мне в постель. Молодчина, Бельцер.

И тут же в мою комнату, принюхиваясь, как собаки, ввалились Финмен и Кренч. Они, должно быть, учуяли запах яичницы.

Классная вчера была игра! — заявил Финмен, хватая кусок ветчины. — 52:0! Девчонки в футболе просто асы!

Просто я все правильно рассчитал, — похвастался я. — Обычное дело.

Трижды ура Берни! — прокричал Бельцер.

Мои друзья принялись прыгать и вопить. А под конец мы все обменялись тайным рукопожатием Тухлой школы.

Потом Кренч потянулся за моей булочкой и пришлось ткнуть его вилкой.

Кто будет нашей следующей жертвой? — полюбопытствовал я.

"Слабаки" из сельской школы оленеводов, — ответил Кренч.

Мы расхохотались.

Жалкие неудачники, — ухмыльнулся Финмен, пальцами выковыривая кусочки из моего фруктового салата. — Мы их сделаем с перевесом, как минимум, в сто очков.

Бельцер, гладивший для меня мой школьный пиджак, покачал головой:

Но, Берни, ведь если "Яблоки" станут чемпионами, Экх свяжет тебе десять свитеров. И на каждом будет сердечко и надпись: "Берни любит Джен".

Ну и пусть. Вчера после игры ко мне подошла Юлия-Августа и сказала, что, если мы выиграем следующий матч, она позволит мне целую неделю сидеть с ней в столовой за одним столом!

Финмен выбросил руку в воздух.

Мы станем чемпионами штата! — заорал он.

Ты герой, ББ! — подхватил Бельцер. Мы снова попрыгали, поорали и еще разок обменялись тайным рукопожатием. И тут я посмотрел на свой поднос… Финмен с Кренчем сожрали весь мой завтрак!

Пятнадцать минут спустя я шел на занятия через Чудесный газон. Утро было солнечное и просто замечательное, пока не появился Шерман Оукс.

Как тебе моя новая футболка? — спросил он, перегородив мне дорогу. — Она из моих собственных волос! Поэтому такая мягкая и красивая.

Очень мило, — пробормотал я и попытался его обойти, но он поймал меня за руку.

Хотел выразить тебе соболезнование по поводу матча в эту субботу.

Против "Слабаков"? — удивился я. — Мы выиграем с полтычка.

Вот именно. — Шерман печально затряс головой. — Поэтому я и выражаю соболезнования.

Я недоуменно на него уставился:

Но почему?