В.И. Карпец ВИНДЗОРЫ ПРОТИВ РЮРИКОВИЧЕЙ

I. «Солнечный род» и колено Даново

Противостояние между «Бегемотом» и «Левиафаном» (Третья книга Ездры), Сушей и Морем (К. Шмитт), «Евразийством» и «Атлантизмом» (А.Г. Дугин) и т. д., наиболее очевидным проявлением которого в наши «последние времена» является противостояние «двух имперских проектов» (Русского и «североатлантического», или «англо-американского»), уходит в древнейшую онтологию мировой истории. «Этот вопрос, — указывал Рене Генон, — связан с отклонением земной оси, которого, согласно некоторым традиционным данным, изначально не было и которое явилось результатом того, что западная традиция называет "грехопадением человека"»[385].

Генон исходит из существования «изначальной традиции», которая имеет «полярное» происхождение. «Лишь в эпоху, весьма далекую от Первоначала, местопребывание Примордиальной традиции могло перемещаться и в другие регионы — как на Восток, так и на Запад, причём в одни периоды это были западные регионы, в другие — восточные. И во всяком случае, верно то, что в последний раз таким местопребыванием стал Восток и уже задолго до времён, называемых "историческими" (поскольку только они и доступны для исследований "профанических" историков)»[386]. Мы также, рассматривая исторические противостояния, говорим о том, что рассматриваем их только в «профанной» (онтологической) протяжённости, ибо к ней одной относится всё то, что мы называем «политической историей». Собственно «метафизики» как таковой мы не касаемся.

В другой работе, принадлежащей, впрочем, к тому же циклу, Генон указывает: «Континент Гиперборея однозначно связан с Севером, в то время как континент Атлантида — с Западом. <…> Точка отсчёта, которую можно считать нормальной и которая прямо соответствует самой Примордиальной традиции, — это зимнее солнцестояние. Обычай начинать год с одного из равноденствий указывает на принадлежность ко вторичной традиции, в частности к атлантической. Атлантическая традиция, которая относится к региону, соответствующему вечеру в дневном цикле, принадлежит поэтому к одному из последних периодов современного земного человечества, а значит, является относительно недавней. <…>. Кроме того, никогда не следует упускать из виду, что, в согласии с аналогией, существующей между принципиальным циклом и циклами вторичными, на которые он подразделяется, все описания определённых циклических событий могут всегда быть отнесены одновременно к различным уровням реальности»[387].

В своих исследованиях о первоначальной традиции ариев германский учёный Герман Вирт (1885–1981) указывал, что носителем гиперборейской религии была «атланто-нордическая раса», знаменитые племена Thuata de Dannan из ирландских мифов. Однако, по Вирту, атланто-нордический народ в то же время происходит от другой, ещё более древней и сакральной расы, расы «арктическо-нордической». Размежевание между атланто-нордами и нордами Древней Арктиды, согласно Вирту, произошло во времена праисторические, более 2 млн лет назад. Мы не будем ни подтверждать, ни оспаривать эту хронологию — она спорна, но для нас в данном случае это не имеет значения. Важно другое. По учению Вирта, изначальной верой человечества был солнечный, полярный монотеизм Бога-Спасителя. В дальнейшем именно такие представления, согласно Вирту, были положены в основания христианства (в этом вопросе, как и во многих других, германский ученый и создатель «Аненербе» расходился с нацистским руководством, что и привело к его отставке с поста руководителя этой организации в 1939 г.). Прарелигия нордической расы была опытом, переживаемым в непосредственном ритме Божьего Мира, Божьего года и Божьего человека. Примерно 5 тыс. лет северные арии ещё исповедовали свою изначальную веру, сильно отличную от сравнительно недавней традиции «вотанизма» («язычества», а сегодня, в русском варианте — «родноверия»), с одной стороны, отчуждённого монотеизма иудейского и исламского типа — с другой. По выводам Вирта, единственным основателем атланто-нордической религии может быть только сам Спаситель, понятый как вневременная фигура Сына Божьего, вошедшего во Время, чтобы в нём умереть и воскреснуть. Для Вирта Спаситель — это распятый на космическом кресте полярно-райский нордический архетип, пришедший из доисторической Гипербореи архетип Вечного Возвращения, упраздняющий линейное время. Благодаря Спасителю свершается мистерия Зимнего Солнцестояния — «священнейшее событие Юла» — как символ умирания и воскрешения Сына Божьего. В любом случае атлантическая, западная традиция для Вирта вторична, «закатна». Исходя их этого, легко понять пра- и метаисторическую роль Британских островов, о чём писал и сам Вирт.

На основании раскопок археология сделала вывод, что территорию Британии человек заселил приблизительно между 10000 и 8000 г. до Р.Х. По всей видимости, кочевники пришли на остров с материка. В это время происходил подъём уровня Мирового океана, до которого Британские острова были гораздо ближе к основному материку (если вообще не составляли его часть). Разделение островов и материка (если не принимать во внимание собственно мифологию Атлантиды) и было (или совпадало с) началом выделения «атлантической традиции». «Пришельцы» переходят от кочевого образа жизни к оседлому, в то время как «гиперборейцы» изначально оседлы, и только обстоятельства вынуждают их к перемене мест («месторазвитий»). Первые следы культурной обработки земли в Британии датируются примерно 5000 г. до Р.Х. Это уже эпоха неолита.

Своих мертвецов жители «пра-Британии» хоронили в длинных курганах — высоких рукотворных холмах, насыпанных поверх деревянных гробниц. Эти курганы в изобилии встречаются в Южной Англии, где прежде всего и расселились бывшие кочевники. При этом очень похожий стиль «захоронений» (по официальной версии, это именно захоронения) в виде так называемых маундов наблюдается и по другую сторону Атлантического океана — в Северной Америке. Но именно это возвращает нас собственно к «атлантической» версии. Равно как и проблема так называемых мегалитов.

Начиная приблизительно с V тысячелетия до Р.Х. на обширном пространстве от современных Испании и Португалии до Бретани, Ирландии, Англии, Шотландии и Скандинавии стали появляться таинственные каменные строения, сооружение которых требовало изрядного умения и немалых познаний в строительстве. Среди древнейших и наиболее величественных строений такого рода — Нью-Грейндж в Ирландии, Маэс-Хоув на Оркнейских островах и Брин Келли-Дду близ Энглси. Их отличительная особенность — подземный коридор, потолок, стены и пол которого выложены каменными плитами; этот коридор ведёт в подземную пещеру, поверх которой насыпан курган и во множестве сложены камни. Археологи обычно трактуют эти строения («хенджи») как гробницы, однако не подлежит сомнению, что функции мегалитических сооружений не ограничивались лишь погребальными обрядами. Многие камни мегалитов, особенно в Ирландии, украшены рисунками неясного назначения. В книге М. Бреннана «Звёзды и камни» доказывается, что некоторые из этих символов изображены с таким расчётом, чтобы в определённое время года на них падал луч солнца или луны. Бреннан также утверждает, что коридор, ведущий в подземелье, зачастую ориентировался таким образом, чтобы в конкретный день года луч света мог по нему проникнуть в подземную камеру. В Нью-Грейндже, к примеру, свет восходящего солнца попадает внутрь в день зимнего солнцестояния. Эти данные позволяют предположить, что мегалитические сооружения использовались не только как гробницы, но и как храмы, и как астрономические лаборатории[388].

Ещё несколько лет назад считалось доказанным, что строители мегалитов двигались на север от некоей средиземноморской «колыбели цивилизаций», Европы. Но недавние исследования показали, что монументы на Атлантическом побережье Европы значительно древнее своих предполагаемых средиземноморских прототипов. Перед нами оживают считавшиеся ранее «экзотическими» версии, в частности гипотеза Дж. Фостера Форбса, автора нескольких книг по истории Британии, среди которых и книга «Неописанное прошлое» (1938), где помимо прочего говорится: «Эти камни воздвигались с VIII тысячелетия до н. э., и устанавливали их люди с Запада, а именно жрецы, пережившие катастрофу Атлантиды. Они возводили свои грандиозные сооружения, дабы установить и поддерживать порядок в обществе. Мегалиты служили одновременно лунными обсерваториями и храмами, в которых велись священные календари; вдобавок они обеспечивали плодородие земли и процветание обществ, управляя магнетическими витальными потоками в земной коре»[389]. Сакральное строительство «алиенов» (пришельцев) происходило на местах неолитических святилищ «автохтонов». В результате ландшафт получил самую настоящую сеть монументов — «леев», которые зафиксировали сакральное пространство Британии. В свою очередь, «алиены» приобретали статус «богов» и становились родоначальниками правящих династий, а также жрецами. В частности, по легенде, изложенной у Галфрида Монмутского, честь постройки Стоунхенджа принадлежит магу Мерлину. Вопреки распространённому мнению Стоунхендж не имеет ни малейшего отношения к кельтским друидам, которые появились в Британии на 1,5 тыс. лет позднее его возведения.

Кельты пришли в Британию около 600 г. до н. э. Вероятнее всего, вторжение кельтских племён было отнюдь не единовременным и носило протяжённый характер. Вместе с языком кельты принесли в Британию свою религию — друидизм, сохранив при этом многие черты докельтского мифорелигиозного устройства страны. Друиды — жреческая каста кельтов — служили своего рода «соединительным звеном» между племенами, хранили традиции и знания, толковали законы, записывали историю и создавали науку. Их власть была выше власти любого вождя. Календарь друидов, как и календарь мегалитического периода, основывался на комбинации лунного и солнечного циклов. Социальная структура кельтского общества была принципиально теократической и антимонархической, очень напоминая структуру, описанную в библейской «Книге Судей». Каждое племя обладало собственной территорией и фиксированными границами; тщательно проработанный земельный кодекс определял права и обязанности каждого члена племени.

В своих «Записках о галльской войне» Юлий Цезарь писал: «Друиды принимают деятельное участие в делах богопочитания, наблюдают за правильностью общественных жертвоприношений, истолковывают все вопросы, относящиеся к религии; к ним же поступает много молодёжи для обучения наукам… Они ставят приговоры почти по всем спорным делам, общественным и частным; совершено ли преступление или убийство, идёт ли тяжба о наследстве или границах — решают те же друиды; они же назначают награды и наказания; и если кто — будет ли это частный человек или же целый народ — не подчинится их определению, то они отлучают виновного от жертвоприношений… Они учат наизусть множество стихов… Больше всего стараются друиды укрепить убеждение в бессмертии души; душа, по их учению, переходит по смерти из одного тела в другое; они думают, что эта вера устраняет страх смерти и тем возбуждает храбрость. Кроме того, они много говорят… о светилах и их движении, о величине мира и земли, о природе и о могуществе и власти бессмертных богов». Друиды поклонялись солнцу как главному божеству, поклонялись и огню, рождённому небесным светилом. Культ друидов носил солярный характер. Можно подчеркнуть — солярно-республиканский.

Покорители Британии — англы, саксы и юты — имели континентальное происхождение. Царь (король, king) нёс и у них сакральные функции, которые в кельтско-атлантической версии вменены жрецам. Древнейшая континентальная традиция ставит «царство» выше «жречества» и вменяет «царю-конунгу» сакральные функции. Континентальный пантеон возглавлял Один (Вотан, Водан), покровитель воинских дружин, бог мудрости, «верховный шаман» и покровитель инициаций; позднейшая традиция возводит к Одину происхождение королевских родов. Так, Саксон Грамматик говорит, что Водан был первым королём саксов; согласно эпической поэме «Беовульф» датский королевский род Скьельдунгов ведёт своё происхождение от Скьелда — сына Одина; скандинавская «Сага о Вельсунгах» называет Одина основателем рода Вельсе. Сакральная функция Одина ярче всего выступает в мифе о добывании этим богом священного мёда и рун мудрости. По мифу Один, пронзённый собственным копьём, девять дней провисел на мировом древе Иггдрасиль, после чего утолил жажду священным мёдом и получил из рук своего деда — инеистого великана Бельторна — руны мудрости… Разумеется, словом «мёд» именовался не природный пчелиный мёд.

В определённом смысле можно сказать (причём в данном случае вопреки Рене Генону), что для изначальной гиперборейской традиции «Царство» выше «Жречества» (точнее, оно включает в себя жречество), а для «атлантизма» «Жречество» («Священство») выше «Царства». Это в дальнейшем, в очень далёких от изначальной формах определит различия между «византийством» и «папством», «гибеллинством» и «гвельфством», а также путь Русской церкви и государства «от семнадцатого века к семнадцатому году».

Особая роль в «атлантической традиции» отдаётся судебной власти. В известном смысле можно сказать, что именно «атлантизм» породил «правовое мышление» и «правовую традицию» как таковую, — по крайней мере, в том виде, в каком она существует сегодня.

Что касается конкретно рассматриваемого нами вопроса, то в основании самой «британской идентичности» лежат две взаимно противоположные традиции — атлантическая (изначальная для Британии, но вторичная в целом) и континентальная («гиперборейская») — изначальная в целом, но вторичная для самой Британии.

Отталкиваясь от всего сказанного, надо ещё также напомнить, что Рене Генон указывает на важнейшее обстоятельство: «еврейская традиция» (а следовательно, «авраамические религии») является важнейшей составляющей «атлантизма»: «Атлантическая традиция, которая относится к региону, соответствующему вечеру в дневном цикле, принадлежит поэтому к одному из последних периодов современного земного человечества, а значит, является относительно недавней. <…> Кроме того, поскольку осеннее время года соответствует вечеру в дневном цикле, мы можем увидеть прямой намёк на Атлантический период в утверждении еврейской традиции (само имя которой "heber" принадлежит к числу корней, обозначающих Запад), что мир был сотворён в период осеннего равноденствия, первого числа месяца Тишри, что основывается на перестановке букв в слове "Берешит" (дословно: "В начале…", первые слова Библии). И быть может, в этом состоит самая непосредственная причина (хотя существуют и другие причины, принадлежащие к более глубокому уровню) упоминания "вечера" (ereb) ранее упоминания "утра" (boqer) в рассказе о "Днях Творения" в Книге Бытия. <…> И, видимо, библейский потоп точно соответствует тому катаклизму, в результате которого потонула Атлантида. <…>. Мы, однако, хотим подчеркнуть, что именно атлантический цикл был положен в основу еврейской традиции, какими бы путями эта преемственность ни осуществлялась — либо через египетскую традицию (что, кстати, вполне вероятно), либо как-то иначе. Мы сделали эту последнюю оговорку относительно каких-то иных возможных путей смычки еврейской традиции с традицией атлантической, так как представляется крайне трудным определить то, каким именно образом произошла смычка потока традиции, идущего после исчезновения Антлантиды с Запада, с другим потоком, спустившимся непосредственно с Севера и проистекающим из самой Примордиальной Традиции. Но как бы то ни было, именно благодаря такой смычке были разработаны те различные традиционные сакральные формы, которые являются доминирующими в последние периоды нашей Манвантары.

В ходе этого соединения произошла не полная абсорбция в лоно Примордиальной Традиции той ветви, которая отделилась от нее в предшествующие периоды, но совмещение, наложение друг на друга двух разделившихся ранее форм. И именно такое наложение было необходимо для создания совершенно новых сакральных форм, приспособленных к изменившемуся циклическому качеству времени и пространства. Тот факт, что эти два потока традиции обнаружили себя в определённый момент как совершенно независимые друг от друга, может породить иллюзорное впечатление, что атлантическая традиция была действительно самостоятельной и совершенно независимой от гиперборейской. Если же мы действительно хотим выяснить, в каких условиях произошла эта смычка, мы должны с особым вниманием присмотреться к Кельтиде и Халдее, названия которых, будучи однокоренными, означали, в реальности, не какие-то конкретные народы, а универсальную жреческую касту»[390].

Тем самым Генон указывает на изначально присущее Британии «авраамическое» начало, которое, конечно, не следует рассматривать грубо телесно (что станет важным лишь для последних веков).

Наличие «универсальной жреческой касты» есть именно элемент «атлантической», «западной», поздней и вторичной традиции. «В полноценной картине политического устройства в традиционном обществе, — пишет в "Философии политики" А.Г. Дугин, — на вершине иерархии стоит уникальное существо — царь-жрец, король-маг, царь-волхв (священный вождь или император). Эта фигура сочетает в себе две функции — жреческую, связанную со знанием, и царскую, то есть функцию Управления, администрирования. <…> Исчезновение этой высшей касты, по глухим преданиям, было связано с какой-то циклической катастрофой. После неё высшая власть разделилась на две ветви»[391]. Речь идёт о царях (и связанной с ними воинской, кшатрийской варне) и жрецах (священниках). В дальнейшем северо-восточная (континентальная, «гиперборейская») традиция акцентирует миссию Царства, западная — священства.

Согласно представлениям арийской древности, Царский род — Солнечная династия, или Сурьявамша (surya-vamsa), также Адитьявамша, Митравамша, Аркавамша, Равивамша и т. д. — един. Считается, что основатель рода, Вивасван или Вайвасвата Ману, также известный как Арка-таная («сын Арки (Сурьи)»), жил с самого возникновения мира (отсюда Законы Ману). Ранние цари Солнечной династии почитали бога Солнца (Сурья, Адитья, Арка) как своё родовое божество и поэтому в основном практиковали поклонение Солнцу. Единство Царского рода связано с метаисторической фигурой его «основателя». Как было предписано Ману, цари Солнечной династии наследовали титул по праву первородства. Только старший отпрыск царя мог взойти после него на трон. В дальнейшем, уже после Р.Х., этот принцип получил (по имени унаследовавших его монархов салических франков Меровингов), имя салического («солнечного» или «солевого»).

В Библии также упоминается Царь-священник, «Царь Салима» — Мелхиседек (др. — евр. — melkhi-tsedek, т. е. «священный царь») — «без родословия», т. е изначальный. Он предшествует Аврааму и не имеет отношения собственно к haberim. Мелхиседек и арийский Ману — одна и та же метаисторическая фигура. В дальнейшем в христианской традиции Иисус Христос («Царь Mipoвe и Спас душам нашим») именуется «иереем по чину Мелхиседекову». Иисус Христос как Царь царем и Господь господам становится также и универсальным символом — точнее, архетипом — Рода Царей. «Фигура царя символически изображает фигуру Христа и в связи с этим получает некую двойственность своего семантического содержания, — пишет Александр Иванов в работе "От язычества к Христианству. Путями последней Австралии". — С одной стороны, царь — это частица народа; но с другой, в универсальности своей общеимперской роли, он превышает собственный народ и неким образом становится представителем единого пра-народа, ещё не растратившего в энтропийном токе бытия свою связь с Творцом»[392].

Жречество, как правило, не было наследственным, в том числе потому, что жреческий принцип (не всегда, но, видимо, в идеале) был связан с телесным воздержанием или даже кастрацией (в то время как основой царства является брак). Поэтому общества жреческого типа всегда тяготели к республике, демократии. Такова «атлантическая» цивилизация, «цивилизация Авраама». «Философия политики» А.Г. Дугина разъясняет эту метаисторическую ситуацию: «В рамках манифестационистской модели (и недвойственной и двойственной) люди и их политические институты считались "младшими родственниками Божества", его воплощениями. Человеческое самосознание отождествлялось с божественным. Соответственным образом мыслилась и сакральность политических институтов. В креационизме же (иудаизме) мы сталкиваемся с радикально новой концепцией. Здесь люди больше не боги, "не родственники Божества" (близкие или дальние). Они отныне предметы, механизмы, инструменты, как продукты ремесла горшечника, созданные из глины (в Библии первочеловек Адам создан из глины). <…> Антитезами Древнего Израиля выступают Древний Вавилон, филистимляне, Египет. В отличие от этих обществ, Израиль осознаёт себя не просто сакрализированной общностью, но политической общностью особого типа, основанной на исполнении радикально новаторской миссии.

Если остальные народы выводят своё политическое происхождение напрямую из сакрального, т. е. признают божественность в самом центре своих систем — культовых, кастовых социальных и т. д., — то израильтяне, в свою очередь, имеют с Божеством совершенно иные отношения. Это отношения "завета", т. е. "договора", "контракта". В принципе смысл категории "завет" имеет изначально чисто юридический смысл, это нотариальная доверенность, описывающая обязательства сторон. Поэтому мы имеем дело с особой юридической сакральностью, где отношения между причиной и следствием регулируются "соглашением", "контрактом", а не прямой онтологической связью, как в случае манифестационистских традиций. Этот религиозный юридизм отражается на специфике всего политического строя. Формально в истории Израиля мы встречаем и воинов, и жрецов, а позже царей. Но эта иерархия помещена в уникальный креационистский контекст, где преобладают именно юридические судейские принципы. Как Бог заключает "завет" с Израилем, так и сами иудеи заключают "контракт", "соглашение" друг с другом, основывая свою политическую систему на таком подходе. <…> В определенный момент истории царская власть устанавливается и среди древних евреев. Пророк Самуил помазует на царство первого царя Саула, от которого власть переходит к царям Давиду и Соломону. Несмотря на это, в иудаизме устойчиво сохраняется скептическое, почти подозрительное отношение к царям. Жизнеописания даже праведных царей иудейских — таких, как царь-пророк Давид и царь Соломон, — обязательно сопряжены с преступлениями, с нарушениями этических установлений. Тема царства сочетается с темой греха (на самом деле потому, что сопряжено с телесным соитием. — В.К.). Именно в древнееврейском обществе, основанном на концепции креационизма, мы находим впервые предпосылки той политической системы, которая несёт в себе зародыш десакрализации»[393].

Взаимодействие между атлантической и ее важнейшей составной частью — средиземноморской (семитской) традициями по предположениям осуществлялось через одно из важнейших «колен Израилевых» — колено Даново. Со слов Иакова, «Дан будет судить народ свой, как одно из колен Израиля; Дан будет змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня, так что всадник его упадёт назад» (Быт., 49: 16–17). «Дан молодой лев, который выбегает из Васана» (Втор., 33, 22). Самсон, происходивший из города Цоры, колена Данова, отличался силой, ловкостью и хитростью (Суд., 14: 15). Пророчество Иеремии о колене Дана гласит, что «от Дана слышен храп коней его, от громкого ржания жеребцов его дрожит вся земля; и придут и истребят землю и всё, что на ней, город и живущих в нём» (Иер, 8:16). По завоевании Ханаана филистимлянами Данову колену был дан сравнительно небольшой, но плодородный удел на берегу Средиземного моря в районе Яффы (Нав. 19: 46).

Очень важно здесь следующее. Само слово dan на библейском иврите означает судья, и все основные исторические события, связанные с коленом Дановым, разворачиваются в Книге Судей, которая и противопоставлена Книгам Царств (являющимся для Израиля, в отличие от Гипербореи, вторичными и в известном смысле случайными). В этом смысле еврейская («иерейская», т. е. «священническая») традиция и друидизм сущностно совпадают.

О метаисторической глобальной роли колена Данова речь пойдёт ниже. На данный момент нам важно показать его связь (пусть онтологическую, не обязательно позитивно-буквальную) с Британскими островами и правящими в Британии родами. Точнее, каким образом праисторическая традиция этого «месторазвития» соединилась со средиземноморско-семитской. В колене Дановом было две ветви — северная и южная. О южной ветви речь также пойдёт ниже. Северная плавала на кораблях и занималась торговлей. В Книге Судей Израилевых находим следующее упоминание о Дановом колене: «Галаад живёт спокойно за Иорданом, и Дану чего бояться с кораблями? Асид сидит на берегу моря, и у пристаней своих живёт спокойно» (5:17). Северная ветвь, спасаясь от ассирийцев, через Средиземное море приплыла в Ирландию.

В исторических хрониках, найденных в Ирландии, есть сведения, что на ирландской территории появилось сильное поселение, которое называлось Thuata de Dannan, означающее «племя Дана», которое прибыло на кораблях и изгнало со своих земель местных жителей — ирландцев. В древнеанглийском «dan» означал «господин, мастер». Но впоследствии, как пишут британские историки, когда в Ирландии началась ожесточённая война Севера и Юга, колено Даново было большей частью истреблено. Но далеко не все. Из Ирландии часть колена Данова переместилась в другие районы, в частности, она положила начало высшей английской власти и аристократии, о чём свидетельствует британская символика. На изображении королевского герба Великобритании присутствуют символы, олицетворяющие Дана. «Этот же дух Данов вместе с англосаксами проник и в Америку. Этот же дух ныне правит этой страной», — пишет заведующая кафедрой Академии Генерального штаба ВС РФ профессор Т.В. Грачева[394].

Ветхий Завет размещает колено Даново на севере (Числа 2:25), который в еврейской традиции был связан с тьмою и злом (Иер. 1:14). Тем не менее Танах также сохраняет следы гиперборейских преданий, связывающих север с местом обитания Богов. «На горе в сонме богов (Элохим), на краю севера (Ис. 43:17). Гора Божия (Элохим) — гора Васанская! Гора высокая — гора Васанская! Что вы завистливо смотрите, горы высокие, на гору, на которой Элохим благоволят обитать и будет Яхве обитать вечно?» (Пс., 67: 16–17). Этот Васан также связывается с коленом Дановым: «О Дане сказал: Дан молодой лев, который выбегает из Васана» (Втор., 33:22). Кое-где Библия «проговаривается», что данитам принадлежали морские территории (Суд., 5:17) и они не имеют удела среди колен Израилевых (Суд., 18:1).

Исследователи связывают эту древнюю расу именно с атлантами, которые после гибели своей родины распространились по всей земле. В Палестине, земле, получившей имя от родственного им атлантического народа пеласгов-филистимлян, даниты и пеласги основали финикийские города. Согласно еврейскому мидрашу, мать «машиаха» должна происходить из колена Данова (Берешит Рабба 49; 9). Соответственно, Отцы Церкви однозначно говорят о том, что из колена Данова (от матери «мнимой девы-блудницы» из этого колена) должно родиться антихристу.

Вот собрание сведений о колене Дановом, взятое из «миссионерского» источника: «Даново колено — одно из колен Израилевых, утерянное после Ассирийского пленения. Произошло от Дана, сына Иакова от Валлы, служанки Рахилиной. Пророчество Иакова относительно Дана — «Дан будет судить народ свой… Дан будет змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня» (Быт., 49:16,17) — толкуется различно, но, вероятнее всего, оно указывает на хитрость его потомков, точно так же, как и другое предсказание о Дане: «Дан молодой лев, который выбегает из Васана» (Втор., 33:22), «…с покатостей Ермона, где он скрывается, подстерегая себе добычу» — указывает на силу и воинственность потомков Дана. Действительно, мы знаем, что Самсон, происходивший из г. Цоры, колена Данова, — самый известный между данитянами по своей силе, отличался также и своею ловкостью и хитростью (Суд., 14: 15). Быть может, тот же самый воинственный дух и хитрость служили отличительной чертой и всего колена Данова. Пророчество Иеремии о колене Дана гласит, что «от Дана слышен храп коней его, от громкого ржания жеребцов его дрожит вся земля; и придут и истребят землю и всё, что на ней, город и живущих в нем» (Иер., 8:16). Вышеупомянутые предсказания сопоставляются с перечислением в Откровении Иоанна Богослова 144 тыс. человек от всех колен Израилевых, имеющих на челе печать Божию (Откр., 7:4), в котором вместо колена Ефремова упомянуто Иосифово, а колено Даново совершенно исключено. Исходя из этих предсказаний, ряд Святых Отцов делают заключение о том, что из колена Данова произойдет антихрист. Так, святитель Андрей Кесарийский пишет: «Точное обозначение равенства спасаемых каждого колена, думается мне, указывает на многоплодие Апостольского семени, потому что число двенадцать, взятое двенадцать раз и умноженное на полную тысячу, даёт указанные тысячи, ибо они были учениками семени, упавшего, по человеколюбию, на землю и произрастившего многоразличный плод всемирного спасения. Да явно будет и то, что колено Даново, так как из него произойдет антихрист, с прочими не упомянуто, вместо его — Левиино, как издревле священническое, в число колен не входящее» (Слово об антихристе, 1). Также и святитель Ириней Лионский, говоря об антихристе, замечает: «Иеремия же открыл не только его внезапное пришествие, но и колено, из которого придет, говоря: от Дана […] (Иер., 8: 16). И поэтому сие племя не считается в Апокалипсисе в числе спасаемых (Апок., 7: 5–7) [2]. Хотя известен только один сын Дана, Шухам или Хушим (Быт., 46: 23; Чис., 26: 42), его колено тем не менее согласно обоим исчислениям Израиля занимает второе место по численности после колена Иуды (Чис., 1: 39; Чис., 26: 43). В странствованиях по пустыне колено Дана вместе с коленами Асира и Неффалима ставило стан севернее скинии. Колено Дана возглавляло тот стан, который должен был последним выступать в поход (Чис., 2: 25–31). К колену Дана принадлежали Аголиав, помощник Веселиила при сооружении скинии, ковчега завета и всех принадлежностей для них (Исх., 31:6), а позже и судья Израиля Самсон (Суд., 13: 2-24). После Соломона (при нём из Данова колена происходил по матери знаменитый художник Хирам) о нём уже не упоминается среди других израильских колен. Удел колена Данова, который оно получило последним из 12 колен, граничил на севере с Уделом колена Ефрема, на востоке — с уделом колена Вениамина и на юге — с УДелом колена Иуды. Из его городов, в числе которых были Цора, Аиалон, Екрон, Иоппия, четыре были выделены левитам (Нав., 19: 40–46; Нав., 21:5,23 и след.). Колено Даново так никогда и не смогло полностью завоевать предназначенный ему удел. Екрон оставался во владении филистимлян, а аморреи не позволили сынам Дана проникнуть на плодородную равнину, оттеснив их в горы (Суд., 1: 34 и след.). Хотя колено и не было тем самым полностью отрезано от побережья (Суд., 5:17), ему пришлось искать выход и решать территориальные проблемы. И этот выход был найден в захвате высмотренного разведчиками города Лаиса (Ласема) в Северной Палестине, который данитяне переименовали в Дан (Нав., 19: 47; Суд., 18). Здесь, на севере, согласно предсказанию Иезекииля, должен находиться их удел в земле обетованной (Иез., 48: 1), хотя имя этого колена уже не упоминается среди 144 тыс. запечатленных (Откр., 7). При политическом непостоянстве данитяне отличались и религиозной неустойчивостью: основанный ими Дан сделался местом особого незаконного культа, впоследствии превращённого Иеровоамом в культ золотого тельца (курсив наш. — В.К.). Эта северная колония Данова колена (курсив наш. — В.К.) завязала тесные торгово-промышленные отношения со своими соседями, финикиянами, принося в жертву своим коммерческим расчётам интересы отечества и народа. Ныне относится к одному из утерянных колен Израилевых (курсив наш. — В.К.). Потомками данаитов считают себя эфиопские племена, именуемые фалаша — так называемые эфиопские евреи. Как и вокруг других утерянных колен, вокруг потомков Дана выросло немало домыслов об их последующей судьбе. Так, имеются многочисленные версии (курсив наш. — В.К.), нередко ищущие подтверждение в языковых сходствах, которые прочат в данаитов датчан (курсив наш. — В.К.), корейцев, японцев или даже индейские племена[395].

Эта весьма скупая официальная информация, на самом деле называя важнейшие вещи среди «версий», по сути, сама по себе открывает очень многое. В том числе наличие «незаконного культа» — видимо, «незаконного» с точки зрения не только еврейской, но и изначальной арийской (гиперборейской) традиции и связанного неким образом с «хризопеей» («деланием золота») — культа, на самом деле, древнейшего и, возможно, совпадающего с «герметической традицией», впоследствии ставшей алхимией. Здесь крайне важно понимание того, субститутом чего, собственно, является золото. Эти указания мы и выделили курсивом — вполне сознательно.

Следует помнить и о символическом или анагогическом толковании Писаний, прежде всего Ветхого Завета (согласно Александрийской школе). Палестина или Святая Земля есть также и образ мира в целом — отсюда легко говорить и о локализации севера.

Древнейшие ирландские предания описывают прибытие Thuata de Dannan на тёмных облаках, затмевавших свет солнца в течение трёх дней. Это были светло- либо красноволосые люди «самого светлого образа, самые красивые и восхитительные, самые изысканные в одежде и вооружении, самых искусных в игре на музыкальных инструментах, самых одарённых умом из всех тех, которые когда-либо приходили в Ирландию». Ранее они жили «на Северных островах мира, где приобрели мудрость, магию, знания друидов, чары и многие тайны». Мы можем увидеть явные параллели с уже процитированными библейскими текстами о горе богов, восходящими к гиперборейской традиции. Даниты не единственный этноним, связанный в Библии с этой «древней божественной расой». Thuata de Dannan в Библии также известны под именами «сыны Енаковы» (Ануннаки), «Нефилим»[396], «Яхве» и «Элохим» (так, Helve — эльфы, или альвы, было преобразовано в Eloh) (см. в том числе Ветхий Завет размещает колено Даново на севере (Чис., 2: 25), который в еврейской традиции был связан с тьмою и злом (Иер., 1: 14).

Итак, два Севера — Север Полярный и Север Атлантический. Север первичный и Север вторичный. Неподвижный и «отделяющийся», «убегающий». Athalanta Fugiens.

Заметим, однако, ещё раз. Получается именно так. Thuata de Dannan = Athalanta Fugiens. Более того, получается ещё хуже: речь идет об «ариях-предателях» (пусть объективно, в силу вторичности самой традиции), «Белых предателях, — замечает метафизик Мигель Серрано, — земных и сверхземных пришельцах, таких, как Карл Великий и Бонифаций, и многих других»[397].

Следуя за образами из «Парсифаля» Вольфрама фон Эшенбаха, Мигель Серрано говорит: «Войска Демиурга состоят из "Нейтральных Ангелов", подобных богам и обманутых Демиургом. Они существуют на внеземных планах и на земле не воплощаются. Они находятся под гипнозом злых чар, как узники в замке Клингсора. Так же окольцованы и белые предатели, арья, вира, которые уже здесь на земле поступают на службу к Врагу, помогая ему в уничтожении существ, принадлежащих к их собственному типу, роду. Демиург овладел ими, вдохнул в их арийские тела иные души, чуждую субстанцию <…> введя в них Змею-убийцу. Которая высасывает энергию их божественной крови»[398]. Более того, согласно Серрано, «таким же агентом является и Сила Тяготения (обратим внимание, «открытая» именно в Британии. — В.К.) (в противоположность силе Плазмации с ее гипотетическими гравитационными волнами, а следовательно, сами Пространство и Время)»[399].

Именно такие даниты известны во всех уголках земли. Данайцы из «Илиады», данауна (dnwn) в списке «народов моря» египетских хроник, данавы — противники индуистских «богов»-датьев, которые обманом лишили их «нектара бессмертия», совместно добытого данавами и датьями; Данай, данаиды, Даная в эллинской мифологии, племя данов в Скандинавии, давшие свое имя стране Дании, и легендарные ирландские Thuata de Dannan, племена богини Даны, которая была известна под тем же именем славянам и индийцам, римляне знали её как Диану, шумеры как Тиамат. Все крупные реки Восточной Европы, такие как Дунай, Днепр, Днестр, Дон, содержат в названии корень dn.

Помимо общего индоевропейского значения, связанного с водой, корень dan в Древнеирландском означал «знание». Древнейшие ирландские предания описывают прибытие Туатта де Дананн на тёмных облаках, затмевавших свет солнца в течение трёх дней.

Попытаемся соотнести все эти сведения с восточно-христианской, Православной традицией, на языке которой мы говорим — не можем не говорить.

В предсмертном благословении Иаков говорит: «Дан будет судить народ свой, как одно из колен Израиля; Дан будет змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня, так что всадник его упадет назад» (Быт., 49: 16–17). Nephilim, «Ануннаки» в традиции чаще всего также соотносятся со змеями (в том числе с «первым» змеем из Книги Бытия).

Отцы Церкви однозначно толкуют Змия, соблазнившего Евву, как диавола. Образ первозданного существа ангельской природы, но падшего и лишившегося ангельской красоты и сияния, не имеющего определённой формы, сблизили с земным существом, тоже аморфным, к тому же ядовитым, опасным, непонятным, а потому вызывающим безотчётный страх и ненависть, а именно — со змеёй. С другой стороны, посох Моисея— прообраз Креста. Здесь уже два змея — прямой и кривой (кадуцей). Уже не только в «традиции Книги», но и у «языков» «всплывают» две змеи. Именно «всплывают», поскольку образ Змия изначально связан с водой. Две змеи — Тиамат и Алсу — являют собой единство мироздания. Бог разделяет (расчленяет) Змея, творя естество.

Змей — это образ отпадения от первоединства, «всплытия» и «отплытия», «атлантической традиции». Отсюда его связь с падшим первоархангелом.

В своей ранней написанной на французском языке «дадаистской» поэме «Затемнённые слова внутреннего пейзажа» Юлиус Эвола пишет:

***

Змея Эа это тёмная

Сила жизни, движение безвидное

по синусоиде в сферах предсущего:

Велия Влага, глубь, которая, пульсируя,

извергает неоплодотворенные

шары навстречу

гравитационным полям.

Ибо Велия Змея Эа

беззвучна, и звук — это тьма,

и люди,

примстившиеся окружности, сами

себя рвут на звуки. В трюмах играют

глухонемые литавры. Эа —

тоже окружность, увидеть её

невозможно, уж это я знаю

точно. Эа к тому же ещё и ночная

мара, ультрафиолетовая растительность,

ужас, воющий в зеркалах, крункрунгорам;

это она заражает кровь

упорным и безысходным

трудом миллионов негров на шахтах Сан-Франциско

(перевод наш).

Каким образом произошло «внедрение» крови «допотопных» Nephilim (потомства падших «сынов Божиих» из 6-й главы Бытия) в составы потомства патриарха Дана, отпрыска патриарха Иакова, появившегося уже после Потопа, не так важно, как и вообще Писание в данной случае рассматривается не в рамках «линейной истории» (в частности, «древних евреев»), но «анагогически», т. е. как указание на иную реальность, в духе учителей и Отцов Восточной церкви — от Оригена через каппаддокийцев, о чем мы уже упоминали.

Согласно преданиям, постепенно даниты «ушли под землю, в холмы (ирл. — сиды, ши или, другими словами, стали частью генетического наследства людей, сохраняющих в себе данитскую кровь. Они и стали прародителями друидического жречества и тех царских (королевских) родов, которые хранят специфическое «змеиное» наследство и несут в себе архетип «морской» цивилизации, повторим: вторичной по отношению к гиперборейской, континентальной. Через данитов осуществляется синкретическаяне синтетическая — связь двух традиций — арийской (манифестационизм) и семитской (креационизм) и тем самым «строительство цивилизации» — со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая её отчуждение и вырождение. Данов «Змей на пути» и есть «Князь мира» с его как физическими (гравитация, причинность), так и социальными законами. В каком-то смысле через них осуществляется и определённый компромисс («договор», brith) так же и между «царством» и «судейством».

Можно принимать или не принимать распространённые сегодня идеи о прямом происхождении «мировой элиты» от «змей», «нагов» или «рептилоидов» (наиболее известен здесь американский исследователь Дэвид Айк). Согласимся с тем, что речь идёт об «истории тотема» и, соответственно, борьбе тотемов. Русский православный исследователь Николай Козлов (Андрей Алексеевич Щедрин) в связи с этим пишет: «Красной нитью через всю Священную Историю вплоть до её предреченного эсхатологического конца прослеживается одна священная генеалогия, начало которой положено грехопадением прародителей в раю, и там же предвозвещен её апокалиптический конец. "И рече Бог змию: яко сотворил еси сие, вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и семенем тоя, той твою блюсти будет главу, и ты блюсти будеши его пяту" (Быт., 3:13–14)». Каким образом произошло вторжение змеиной наследственности в репродуктивную сферу человеческого рода, этого из слов Бытописателя прямо не видно. Утвердительно лишь то, что сама репродуктивная способность была дана человеку уже в раю (Быт., 1: 28). Присутствие змеиного генотипа в человеческой наследственности подтверждается святоотеческой антропологией. Св. Отцы, просвещёнными Духом очами созерцая тайны падшей человеческой природы, видели «змия, который таится под самым умом, в глубине помыслов гнездится и умерщвляет человека в так называемых тайниках и хранилищах души»[400].

Важнейшим здесь является «воздействие на историю»: введение «змеиного генотипа» в наследственность правящих династий — изначально, «мировой элиты» в целом — в последние времена. Можно — и, видимо, нужно — отвергать неоспиритуалистские построения западных конспирологов (таких, как Дэвид Айк) о «инопланетных рептилоидах», но говорить о «змие мысленном», «змие под самым умом» легитимно с любой точки зрения. Применительно к царским родам речь идёт о рептилизации Vamsa Surya, главным объектом каковой и является колено Даново.

Николай Козлов высказывает важную догадку о судьбе «северной ветви»: «Ещё со времен странствования евреев в пустыне полк колена Данова занимал крайнее северное положение, по замечанию исторического священнописателя: "чин полка Данова к северу с силой их" (Числ., 2, 25). <…> Согласно одной исторической гипотезе или догадке, подтверждаемой тем характерным умолчанием в науке, которое окружает все мало-мальски важные <…> тайны, один из князей колена Данова явился родоначальником древней европейской королевской династии и дал своё имя землям, лежащим на Севере Европы и в Скандинавии, которые получили название Дании, или Данемарки, страны Дана. Как считается, имя легендарного короля Дана Гордого носят и жители страны Дании — даны. Один из потомков Дана Гордого Скъольд Скевинг положил начало исторической династии датских королей Скъольдунгов (скъольдщит)…».[401]

С другой стороны, южная ветвь колена Данова была взята в плен ассирийцами и впоследствии поселилась в районе Каспийского моря и на Кавказе. Позже они распространились на север и заняли ещё районы Чёрного моря — как раз те земли, на которых образовался Хазарский каганат. В XIX в. в хранилище Каирской синагоги была найдена рукопись о Хазарии, написанная хазарским евреем. Из этой рукописи можно сделать вывод, что было две волны переселения евреев на земли хазар. И первым по хронологии было переселение колена Данова. Из рукописи также следует, что природные евреи пришли на эти земли и ассимилировались с местным населением, отошли от веры, сохранив только обряд обрезания: «И бежали от них (армян) наши предки… потому что не могли выносить ига идолопоклонников. И приняли их к себе (хазары)… И они сроднились с жителями той страны и научились делам их. И они всегда выходили вместе с ними на (войну) и стали одним с ними народом. Только завета обрезания они держались, и (некоторые из них) соблюдали субботу. И не было царя в стране хазар, а того, кто одерживал победы на войне, они ставили над собой военачальником, и продолжалось это до того самого дня, как евреи вышли с ними по обыкновению на войну, и один еврей выказал в тот день необычайную силу мечом и обратил в бегство врагов, напавших на хазар. И поставили его люди хазарские, согласно исконному своему обычаю, над собой военачальником. И оставались они в таком положении долгое время, пока не смиловался Господь и не возбудил в сердце того военачальника желания принести покаяние, и склонила его на это жена его, по имени Серах… и отец молодой женщины, человек праведный в том поколении, наставил его на путь жизни… И покаялись израильтяне вместе с людьми хазарскими полным раскаянием… И поставили люди страны одного из мудрецов судьей над собой. И называют они его на хазарском языке каганом; поэтому называются судьи, которые были после него, до настоящего времени каганами. А главного князя хазарского они переименовали в Савриила и воцарили царем над собою…».

Об этом пишет Т.В. Грачева, которая затем указывает: «Колено Даново, таким образом, стояло у истоков создания каганата. То есть предводителями хазар ещё на племенной общинной стадии были евреи из этого колена, отошедшие от веры отцов (что под ней иметь в виду? — В.К.). Получается, что в Хазарии иудаизм "новых" евреев слился с иудаизмом "старых" евреев из колена Данова, бывших до образования каганата предводителями кочующих племен. Слово «хазар» очень сходно по звучанию с древнееврейским словом "хозер", означающим возвращение к вере предков. Представители колена Данова, судя по всему, составляли высшую аристократию и осуществляли власть в Хазарии. Такой вывод можно сделать из того, что именно правители каганата в VIII в., после второй волны переселения евреев в хазарские земли, первыми с готовностью приняли иудаизм и сделали его государственной религией. Они были духовно и исторически предрасположенными к принятию этой религии. То, что первая волна переселения — это было именно колено Даново, подтверждает ещё и тот факт, что хазары поклонялись змею»[402].

Здесь начинается самое важное.

Северная и южная ветви колена Данова — ветви-носительницы «вторичной» традиции с самого начала противостояли исконно континентальной, исконно гиперборейской ветви Vamsa Surya, известной под именами Меровингов, Рюриковичей и Чингизидов (последних мы в контексте нынешнего исследования рассматривать не будем). Характерно, что и эти роды — так или иначе, все — имеют «морские» инсигнии или именования. У Меровингов это «происхождение» от bestia Neptuni Quinotaura similis плюс одно из значений родового имени, у Рюриковичей — «морской» трезубец в качестве родового герба (впрочем, он же сокол) во втором, и имя родоначальник — Чингиз-хан (тюркск. «Морской Царь») — в третьем.

Почему же континентальные роды несут морскую символику и именования? Очень тонкое, но принципиальное отличие: это прежде всего указания именно на саму Царскую кровь, Surya, Сирию (Сурию или Русiю), что означает также Солнечный свет и Руду, золото, Росу и Расу.

В Библии «Кровь есть душа» (жизнь) (Втор., 12: 23); «душа тела в крови» (Лев., 17: 11); «Кровь — это жизнь» — так сформулировал основное предназначение крови в нашем организме древнегреческий философ и врач Эмпедокл. Наиболее близки к составу крови морская вода и мёд. Отсюда — вся древнейшая символика мёда (напр., «мёд поэзии» у германцев) и пчёл. Даже с точки зрения «позитивной науки» Мировой океан — колыбель биосферы, а потому неудивительно, что солевой состав морской воды почти идентичен составу человеческой крови. Согласно данным сегодняшней биологической науки, истоки зарождения крови уходят к появлению живого. Возникновение жизни на Земле связано с морем, когда-то безраздельно господствовавшим на нашей планете. Первые организмы, простые и неприхотливые, целиком зависели от моря: его воды омывали их поры, приносили пищу и кислород, уносили отработанные продукты жизнедеятельности. Более совершенные живые организмы со временем отгородились от окружающей их среды оболочкой, которая стала контролировать обменные процессы, но эти развивавшиеся организмы продолжали полностью зависеть от моря. Лишь выход на сушу и в воздушную среду ознаменовался рождением новых форм жизни, освобождением от зависимости моря. Однако, оторвавшись от материнской почвы, живые существа не порвали с морской средой. Изменив форму существования, они изменили и формы обмена, заключив морскую среду внутрь своего тела. Морская вода потекла по сосудистым ходам новых организмов, стала их жизнью, их кровью. Жизнь крови в человеческом организме подчинена строгим законам, главный из которых заключается в непрерывности циркуляции. Так говорит на своём языке наука. Иные области ведения о том же самом говорят на своих языках. С точки зрения средневековой натурфилософии, напротив, первична именно кровь, а море рождается из неё. По древним славянским преданиям, все моря и океаны — это кровь Морского царя, а реки — его дочери. Иногда в наших сказках Морской царь является в виде лютого жеребца, которого должен объездить сильномогучий богатырь. Пчела — родовой символ Меровингов и вообще символ монархической власти. Пчелы «творят» Царскую кровь. Без сомнения, с этим связано и понятие «Философское море» — в нём рождается алхимическое золото и истинно легитимные Царские Роды, точнее — Единый Род. Это и есть Vamsa Surya, «Царская кровь» (Sang Royal) или «Вещная (вечная) кровь» (Sang Real) первична по отношению к Морю, как Гиперборея первична по отношению к Атлантике.

В работе «Генетическое оружие», вошедшей в тот же сборник, Николай Козлов пишет: «Пророк прорекает слова Господа на антихриста: "умреши смертию язвенных в сердце морском" (Иез., 28: 8). Море — означает кровь. Здесь приоткрывается тайна царственной крови. Мученическая кровь имеет свойство священного мира запечатлевать таинство Божественного Крещения или второго рождения души, совершать Пасху Христову. Кровь царя способна передавать вступающим с ней в сообщение симпатическим путём генетическое благородство. Кровь есть химический аналог имени (выделено нами. — В.К.). Генетические свойства крови могут передаваться законно через верную службу и геройскую смерть за Царя, или молитвой за имя государево, и незаконно — путем симпатического похищения или ритуального убийства»[403].

В книге «Русь, которая правила миром»[404] и многочисленных статьях нам уже приходилось говорить о том, что франкские Меровинги и русские Рюриковичи представляют собой единый Царский род северных ариев (Vamsa Surya). Не будем повторять положения этой работы и высказанной в ней аргументации. Её можно прочитать как в виде книги, так и в Сети. Напомним только, что мы высказывали гипотезу о происхождении самого Рюрика от боковой ветви Меровингов через Тьерри Второго. Напомним, что мы отталкивались от большого исследования графа Бони де Лаверна о наследии графов Лиможских и Тулузских как потомках Меровингов (исследования этого автора всем кругом авторов, связанным с М. Байджентом или Дэном Брауном, игнорируются). Вот главная ссылка на этот труд[405]. На основе многочисленных косвенных доказательств мы пришли к предположению не только о родстве между Рюриковичами и Меровингами, но и о прямом меровингском происхождении самого Рюрика. Сейчас для нас не столь уж важно конкретно, был ли Рюрик тем самым Фулькоальдом де Руэргом (хотя и нет никаких причин от этого отказываться) или же следует говорить о едином роде (это и есть, собственно, Русь) в более широком смысле. Всё большее число сегодняшних исследователей склоняются к нашим позициям — не столько по деталям, сколько в целом. Особо следует отметить труды безвременно ушедшего от нас Юрия Дмитриевича Петухова (1951–2009), который в 1994–2000 гг. совершил беспримерные путешествия по Европе, Азии, Ближнему Востоку в поисках «прародины индоевропейцев» и наладил уникальное по нашим временам общение с ведущими археологами и музеями мира в обход официальной РАН и вопреки отсутствию какого-либо государственного финансирования, за что получал на родине травлю и даже судебное преследование. Однако сейчас речь не об этом.

После выхода нашей книги о едином роде Меровингов и Рюриковичей пишут и другие авторы. Среди них можно обратить внимание на новосибирского писателя Сергея Шведова с его сайтом «Рождение Империи»[406]. Его правильные в целом положения, к сожалению, порой омрачаются поверхностным «новоязычеством» и желанием «быть занимательным», что, в свою очередь, может оттолкнуть серьёзного читателя. Не в пользу автора говорит и частое заимствование им чужого материала без ссылок на авторов. При всём том наше отношение к его работе в целом положительно.

Справедливости ради отметим, что Сергей Шведов называет «слишком смелым» наше предположение о Рюрике как потомке Меровинга Тьерри Второго, но вполне допускает, что им мог быть Олег (лэд Фульк, как он его называет). Это на самом деле детали, хотя и важные, но никак не колеблющие наше общее со Шведовым представление о едином Царском («брахманском», как он «неточно уточняет» — брахманы всё же только жрецы, а Цари-жрецы суть hamsa, «лебеди») роде.

Происхождение «первой расы» франкских королей (точнее, царей) от единого русо-венедо-славянского корня Северной Европы практически табуировано на Западе. Напомним, однако, о трудах выдающегося, но также замалчиваемого русского историка Юрия Ивановича Венелина (Георгия Гуци, 1802–1839). В частности, проблеме родства славян и франков посвящены труды «Древние и нынешние Словене в политическом, народописном, историческом и религиозном их отношении к россиянам. Историко-критические изыскания» (Т. II. М., 1841) и «скандинавомания и её поклонники или столетние изыскания о варягах. Историко-критическое рассуждение» (М., 1842). Мы ссылались на эти работы в «Руси Мiровеевой», однако и сейчас не мешает более подробно к ним вернуться.

Так, в частности, Ю.И. Венелин пишет: «Известно, однако, что варяги есть коренной самобытный народ, который стал быть известным римлянам тотчас с завоевания ими сторон, лежащих к северу, т. е. тотчас, как только стали умножаться их сведения о народах. Франки же есть новый народ, появившийся во Франции только с пятого столетия; известно и то, что в составление французского народа вошли: 1) коренные жители галлы, 2) римские колонии, коих в Галлии было много, 3) нашедшие народы. Главнейшие из сих были: а) варяги, слывшие у одних писателей под именем вандалов, у других под именем аланов или отчасти готов, смотря по понятиям летописцев. Часть сих-то варягов из Франции удалилась в Италию, а оттуда в Африку; б) после варягов замечательны летские племена, тоже слывшие под именем готов. Каким образом вошли сии народы под одно правление и кто из них взял верх над прочими, и каким образом составили они то целое нынешнее, коего черты <в> отдельности ещё так ощутительны, на сей раз не так легко решить по запутанности и темноте в истории тогдашних обстоятельств, по сему происхождение и образование французской монархии требует дальнейших изысканий и объяснений. <…> Поелику франки взяли верх над прочими народами Франции, тотчас с падения последних развалин римского могущества в сей стране, то само собою следует, что они играли главную роль и при борьбе с последними силами римлян, состоявших тогда из одних почти колониальных милиций, и низвержении ига с сей страны. Сию-то роль играли вандалы, так именуемые современными писателями; но сие имя впоследствии времени заменено названием франков. Весьма естественно, что имена нарицательные должны были исчезнуть рано или поздно, будучи заменяемы или собственными, или другими нарицательными, но более сходными. Сие случилось и с вандалами в Балтийской Славонии, где их писатели немецкие назвали несвойственным им названием славян, а Нестор, по связи их с россами, собственным варягов. Видно, сие же случилось с ними и во Франции. Какое же название франков: собственное ли или нарицательное? Видно, собственное, ибо аналогия между франками и варягами есть разительная. Видно, что франки и варяги был один и тот же народ, небольшое же различие в сих двух именах произошло от произношения в разнородных устах. <…> Сие служить может против неосновательного мнения, ничем не подкреплённого, будто франки были немцы. Патроны сего мнения взяли повод к оному, что франки прибыли в Галлию из Германии, германцы же по их мнению суть немцы. Это весьма неосновательно, ибо Germanns есть название слишком общее, не заключающее в себе ни малейшей народности; оно тем больше ещё может принадлежать славянам потому, что они большую часть занимали Германии; посему германскими народами или просто германцами по тому же праву называются и славяне, как и немцы. К сему, в предисловии к законам Салийским, между прочим, сказано: "Franci uti coeperunt legibus, et Legem Salicam dictaverunt per quatuor gentis suae proceres, electos de pluribus, his appellatos nominibus, Wisogast, Bosogast, Salogast, Widogast etc.", т. е. "Франки начали управляться законами и составили закон Салийский чрез четырёх вельможей своего народа, называемых: Вишегаст или Визогаст, Божогаст, Салогаст и Видогаст" и проч<ее>. Здесь очевидны названия, свойственные только одним славянам, а именно варягам. Сверх сего, имена франкских королей до Карла Великого, как: Мировой, Клодовой или Кладовой, Кладомир, Кладарь, Хильдерик, Феодорик (обыкновенно пишутся латинцами: Meroveus, Clodoveus, Clodomir, Clodarius или Clotarius, а после Lotharius etc.) совсем не пахнут немецкими, но, напротив, славянскими (варяжскими), у коих, как и у чехов, есть: Мстивой, Боривой, Генирик, Гунерик, Ерик, Рюрик (кои у латинцев: Mstivojus, Mistivojus, Mistibojus; Borivous, Boryvorius и проч.). Итак, франки суть выходцы, или лучше, завоеватели — варяги — те варяги, коих силу испытали и скандинавы, и россы. Сие подтверждает сходство духа законов франкских с законами скандинавов и россов, перенятых у варягов. Посему дух или законы франкские происходят вместе с народом (франками) из Варягии. Ergo…»[407].

Прокопий Кесарийский описывает страну, начало которой возводит к «болоту»: «Простирающаяся отсюда страна называется Эвлисия; прибрежную её часть, как и внутреннюю, занимают варвары вплоть до так называемого "Меотийского Болота" и до реки Танаиса (Дона), который впадает в "Болото". Само это "Болото " вливается в Эвксинский Понт».

Совершенно очевидно, что речь идёт об Азовском море, от берегов которого анонимный автор «Деяний франков», Сигаберт из Жамблу и «Хроника Фредегара» выводят «длинноволосых королей». Причём родословную Меровингов все вышеперечисленные авторы ведут от Приама и «князя троянцев» Антенора.

«Другие князья [троянцев, такие] как, например, Приам и Антенор погрузили оставшееся войско, двенадцать тысяч человек, на корабли и провели их с берегов Дона. Они прошли через болота Меотиды и, наконец, прибыли в Панонию и выстроили город, которому дали, в память о своих предках, название Сикамбрия, там жили они много лет и стали большим народом» (Аноним. Книга истории франков).

«О происхождении нашего народа, то есть царства франков, мы ознакомим других на основании правдивого сообщения древних авторов. После того знаменитого и известного всем векам и народам разрушения города Трои, когда остатки троянцев отступали перед победившими греками, часть их вместе с Энеем отправилась в Италию основывать Римскую империю, а ещё одна часть, а именно, 12 000 воинов во главе с Антенором, прибыла в соседние с Паннонией земли возле Меотидского озера. Там они построили город и в память о себе назвали его Сикамбрией. Они жили в нём много лет, стали большим народом и, тревожа Римскую землю частыми набегами, распространили следы своей дикости до самой Гяллии».(Сигеберт из Жамблу. Хроника).

«Есть в Азии местечко Троя, где располагается город под названием Илион, в котором правил Эней. Народ там [обитал] сильный и могучий: мужи воинственные и весьма непокорные, известные своим буйным нравом и в конце концов по воле судьбы потерпевшие поражение. И вот выступили цари греческие с большим войском против Энея и начали сражение. Многие тогда погибли, множество людей потерял народ троянский. Поэтому Эней бежал и заперся в городе Илионе, и греки пытались захватить этот город в течение десяти лет. Когда же город пал, Эней бежал в Италию, чтобы набрать там наёмников из [местных] племен. Другие же полководцы, а именно Приам и Антенор, вместе с оставшимся у троянцев войском числом двадцать тысяч сели на корабли, отплыли и достигли берегов Реки Танаис. На кораблях они проникли в Меотидские болота, добрались до мест, где Меотидские болота подходили к пределам Паннонии, и начали возводить там город, который в память [о делах] своих назвали Сикамбрия, и обитали они там в течение многих лет, и приумножились, превратившись в великий народ» (Фредегар. Хроника).

А Егор Классен, работы которого мы подробно рассматривали в «Руси Мiровеевой», анализируя «Слово о полку Игореве», приходит к выводу, что под именем Велесова внука Баяна там выведен именно Гомер. Классен утверждает, что автор «Слова» «признает Илион не токмо Славянским, но даже Русским, как истину, давно известную и несомненную. Что Троя и Русь заняты были не только одним и тем же народом, но и одним его племенем; следовательно, Руссы были Трояне или Трояне были Руссы».

Упоминавшийся нами Ю.Д. Петухов в своей книге «Дорогами богов» пишет: «Антенор со своим войском пришёл из Пафлагонии — области, расположенной на южном берегу Чёрного моря, непосредственно напротив Таврии (нынешнего Крыма)». И далее: «Погребение Гектора, описанное в "Илиаде", тризна, погребальный костер и всё сопровождающее это действо не могут не привести на память славянские погребальные обряды, сохранившиеся до X–XII вв. н. э. и имевшие почти 3-тысячелетнюю историю, т. е. уходившие в середину II тысячелетия до н. э. Они более чем похожи, они совпадают до мелочей, как, например, курган Патрокла (товарища Ахилла, тоже тавроскифа) и черниговский курган X в. н. э. Чёрная Могила и описание погребения руса у Ибн-Фадлана. В IX в. н. э. мы встречаем в войске Святослава под Доростолом то же трупосожжение с жертвами и возлиянием вина». Причем Лев Диакон Калойский, описавший события русско-византийской войны, так и говорит, что "приняли они, русы, эти эллинские таинства от товарищей Ахилла". Петухов полностью согласен с Егором Классеном по поводу происхождения троянцев: «Таким образом, и этническая цепочка: энеты — венеты — праславяне Подунавья — венеды — сколоты, и цепочка географическая: Малая Азия — Энеида — Балканский полуостров — Северная Италия — побережье Балтики — Поднепровье — Северное Причерноморье — замыкаются. В центре замкнутой цепи на огромных пространствах раскинулась древняя прародина славян с культом Лады-Лели-Кополо, глубоко архаичным по своему характеру. В восточной, южной и западной пограничных зонах этой области почитались более "современные" боги: Лето-Артемида-Аполлон» («Дорогами богов»).

О пути франков из «киммерийских земель» Сигаберт из Жамблу рассказывает: «Другие же говорят, что они были названы франками по имени их короля Франтиона, храбрейшего на войне, который, сразившись со многими племенами, направил свой путь в Европу и обосновался между Дунаем и Рейном; там его народ разросся и не желал сносить ничье иго вплоть до указанного времени. По прошествии десяти лет, когда чиновники вновь потребовали у франков дань, те, возгордившись из-за указанной выше победы и целиком полагаясь на свои силы, не только отказали им в дани, но даже дерзнули восстать против римлян. Собрав войско, римляне напали на франков и давили побежденных до полного уничтожения».

Далее, «Хроника Фредегара»:

«Затем они поставили на царствие Хлодиона — самого деятельного человека своего племени, который жил в крепости Диспарг в пределах Тюрингии. А в Цизальпинской [Галлии] обитали бургунды, придерживавшиеся арианской ереси.

Хлодион послал лазутчиков в город Камбре, а когда они разузнали всё, он сам последовал за ними, разбил римлян, взял города и занял [территорию] вплоть до реки Соммы. В эти времена в ходу было язычество. Утверждают, что, когда Хлодион летней порой остановился на берегу моря, в полдень его супругой, отправившейся на море купаться, овладел зверь Нептуна, похожий на квинотавра. Впоследствии, забеременев то ли от зверя, то ли от человека, она родила сына по имени Меровей, и по нему затем франкские короли стали прозываться Меровингами».

«Хроника Фредегара» и другие средневековые памятники однозначно относят Царский род франков к генеалогии троянских Царей. То же самое относится к Римским Императорам, а затем — к Рюриковичам.

В уже упоминавшейся работе Александра Иванова «троянской теме» (как и в предыдущих наших работах) уделено много места и времени. Он особо указывает на очень важное обстоятельство, «снимающее» мнимые противоречия между «языческим» и «христианским» обоснованием царской власти: «Само предание о жизни царя-язычника становится в один ряд, и обладает равнозначной ценностью, с событиями, изложенными в Священном писании. И эта его ценность для христианского сознания напрямую связана с той мерой, в которой связанная с этим преданием знаковая символика повторяет изначальную иероглифику Полярной прародины»[408].

Далее Александр Иванов указывает, что особое внимание в христианстве уделяется роду троянских царей. Святой равный апостолам Константин Великий перенёс столицу империи на земли древних троянцев отнюдь не случайно. Основание «Нового», «Второго Рима» выглядит как его возвращение на те земли, где он уже некогда существовал: ведь согласно римскому преданию, изложенному Вергилием, именно с восточного побережья Эгейского моря прибыл на Апеннинский полуостров прародитель римских правителей Эней. Таким образом, сам «старый», италийский Рим было бы справедливо называть «Новой Троей» или «Второй Троей». Добавим также, что государство Меровингов также называлось «Австразия» («иная», или «западная», Азия, точнее — Асия) или «Малая Троя» (Troya Minor).

А. Иванов обращает внимание на мистическую тождественность Трои и Иеросалима (в древлеправославном написании имени, сам он употребляет новое). «Эта тождественность имеет прямое историческое объяснение: Иерусалим, как уже указывалось выше (см. гл. 18), получил своё название от Салима — "города /народа/ солимов", царём которых во времена Авраама был упомянутый в Писании Мелхиседек. И если Салим — это крайний южный полюс культурно-географического круга, где пришельцы с севера столкнулись с потомками более древних волн кроманьонских переселенцев, то Троя — это его центр и метрополия. Другими словами, и Троя, и Иерусалим первоначально принадлежали к одной и той же цивилизации, созданной в эпоху культуры мегалитов. Подобно тому, как в "Повести о белом клобуке" и в "Послании Филофея" речь идёт об одной и той же реальности "Третьего Рима", хотя повествование непосредственно касается средневековых Новгорода и Москвы; мы можем говорить о тождественности Трои и Салима, как одинаково принадлежащих к одной и той же реальности "пра-Рима", т. е. эоническому прообразу Священной христианской империи — Царства катехона»[409]. В русской (и скандинавской) исторической традиции троянское происхождение вменяется Рюриковичам.

В главе «Руси Мiровеевой» под названием «Как ныне сбирается "Вечный Олег"» мы, вслед за В.В. Кожиновым, разбирали вопрос о «пралегитимности» Дома Рюрика в сопоставлении его с княжением Аскольда и Дира в Киеве. А. Иванов идёт ещё дальше: «Аргументация Олега, осадившего после смерти Рюрика Киев, известная по "Повести временных лет", показывает нелегитимность властных полномочий Аскольда с точки зрения языческой традиции: "Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода, и показал Игоря: А это сын Рюрика"; и при этом выглядит вполне достаточным основанием для того, чтобы Иларион никак не выделил в позитивном свете даже факт принадлежности Аскольда к христианской традиции, в отличие от язычников — Олега и Игоря»[410].

Русь, которую представляет Рюрик, — «Велесовы внуци», о чём помнил ещё автор «Слова о полку Игореве». Они же — Вельсунги, они же — Меровинги, они же — в Риме — Юлии, от которых происходит Август. «Троянцы, — пишет А. Иванов — это центр всего индоевропейского континуума, и именно к ним возводятся все правящие роды Европы (до каролингской узурпации. — В.К.), как раз по той причине, что правящий род царей, продолжающий в своем бытии осевую ветвь первородства, в наибольшей степени сохраняет связь со своим прошлым. Так, и при окончательном распаде континуума в Трое остается изначальная царская ветвь, тогда как у других народов её боковые ответвления; и таким образом троянцы уже после распада этнокультурного единства все ещё могут рассматриваться как представители праиндоевропейского племени. Можно представить эту схему распада в виде древа, от которого отходят многие ветви, но ствол которого продолжается дальше, всё более и более истончаясь, и постепенно превращается в такую же ветвь, как и все остальные, с той лишь разницей, что она продолжает главный, некогда могучий ствол; или, говоря иначе, продолжает осевую линию всего рода потомков Иафета»[411].

А. Иванов настойчиво повторяет очевидный, но столь же настойчиво игнорируемый факт: первым православным государем (хотя и не императором), являвшимся потомком троянских царей и одновременно происходившим из «варваров» Северной Европы, стал Хлодвиг I Меровинг. Примерно через десять лет после своего крещения в 508 г. он получил титул Августа от византийского императора Анастасия I. Государство этой франкской династии, включающее их исконные территории — земли Вольсунгов (на юге современных Нидерландов), с 511 г. носило название «Австразия». В древних франкских летописях происхождение их правителей связывается с последним царём Трои — Приамом (греческое Πρίαμος, от праиндоевропейского «первый», «лучший»). Древняя «Страна богов», люди которой исповедовали изначальный северный монотеизм, возвращается снова как христианское царство православных франкских правителей. И под этими «богами» понимаются уже не божества языческого пантеона, а те, о ком говорит св. парь Давид в своем 81-м псалме: «Азъ рекох: вы бози есте…»; т. е. те, по словам св. Григория Богослова, «сотворенные боги», которых мы почитаем под именами святых человеков. После Хлодвига держава «длинноволосых правителей» (лат. reges criniti) просуществовала около 250 лет, пока в 752 г. в сговоре с папой Захарией I трон не захватил узурпатор Пипин Короткий. С него начинается история совсем иной, католической Европы.

«Мы далеки от мысли, чтобы считать Рюриковичей потомками легендарного Пруса, родного брата "единоначальствующего на земли римскаго кесаря Августа", как указывается в знаменитой "Степенной книге Царского родословия", — пишет А. Иванов, — но то, что эта одна из древнейших правящих династий Европы была генетически связана с основателями Трои — закономерно вытекает из теории индоевропейской общности и рассмотренных нами этапов её распада. Для того чтобы понять это, достаточно отбросить тривиальные понятия "нация" и "народ", сложившиеся в эпоху торжества позитивистского мышления, как некоей искусственной людской формации, возникающей на стыке случайных исторических событий, приводящих к формированию территориально-языковой или относительно однородной расово-биологической общности; и обратиться к тому понятию, которое зафиксировано в древнейших преданиях практически на всех континентах, где народ — это совокупность потомков одного предка. Тогда становится ясно, что в силу универсальной идеи о первородстве властителей этот прародитель наделяется чертами царственности, которая непосредственно связана с предыдущим этапом существования племени, который применительно к потомкам Иафета мы сегодня именуем праиндоевропейским. То есть все боковые младшие ветви прародителя формируют народ, тогда как царственная ветвь каждого племени если и является боковой, то только на наиболее древнем этапе своего существования; и, как зафиксировано практически во всех европейских легендах, восходит к царям Трои. При этом потомки праиндоевропейского племени в своих генеологических мифах никогда не оспаривали права первородства троянцев, а, напротив, всегда подчеркивали его. И если мы возьмём на себя риск сопоставить это утверждение с теми данными, которые были получены в исследовании родословной Христа по Его Пречистой Матери, то сможем утверждать наибольшую близость "длинноволосых правителей" православной Европы, а также и Рюриковичей к единственной нетленной ветви человеческого племени, история которой уводит нас к началу Троянского царства»[412].

Что касается «Степенной книги», то в «Руси Мiровеевой» мы указывали, что её надо понимать «анагогически», как указание на «иного Августа», как это делает и А. Иванов. При этом мы предположили, что этим «иным Августом» был сам Хлодвиг Великий Меровинг, получивший имперские инсигнии и титул «Августа» от Императора Анастасия (прообразовательно, как позже Великий Князь Киевский Владимир Всеволодович титул «Мономаха» и тоже имперские инсигнии от Императора Константина Мономаха). Гипотеза эта тогда многим (да и самому автору этих строк) показалась чрезмерно смелой и категоричной, однако по прошествии нескольких лет — и появившихся работ, в особенности А.Иванова — мы вновь возвращаемся если не к её утверждению, то по крайней мере к напоминанию о ней.

Недавно в Сети нам удалось обнаружить более прямые свидетельства в пользу нашей версии. Автор, именующий себя evolist, круг наших доказательств существенно расширяет. Он пишет: «Версия о происхождении Рюрика от Меровингов через графов Руэрга (такую идею высказал в своё время В.И. Карпец) представляется одной из самых примечательных, хотя и основывается больше на интуиции. Можно, однако, отметить, что по-латински Руэрг назывался "Ruthenia", и где-то в тех местах, по данным О. Прицака, находилась штаб-квартира варяжской корпорации Рус[413]. Как бы то ни было, по этой и другим ссылкам можно проследить происхождение Руэргов от меровингского короля Теодорика (Тьерри) II, сына Хильдеберта II и внука легендарной Брунхильды, и найти там приблизительное место для основателя династии Русских великих князей. Интересно, что от Теодеберта II — брата упомянутого Теодорика и при этом его и Брунхильды злейшего врага происходит (по крайней мере, так считалось в позднее Средневековье) Дом Габсбургов. <…> Наглядные родословные схемы приводятся ниже, а пока даю"[414]. <…> Из неё, точнее, из указанной в ней Алаонской хартии следует принадлежность Меровингам таких фамилий, как Gallard, Gramont, Montesquiou, La Rochefoucauld, Comminges, Lupe, — они происходят от короля Хариберта II, предка герцогов Аквитании. Он же, по мнению исследователя Г. Тикка, идентичен королю лангобардов Ариперту I. Именно Ариперту и его преемникам принадлежит заслуга искоренения арианства в Ломбардии»[415]. Далее evolist приводит соответствующие родословные, которые в точности совпадают с материалами графа Бони де Лаверна.

Оставляя на будущее тему французских аристократических фамилий и даже чрезвычайно важную тему Габсбургов (по этому вопросу существуют обоснованные возражения), заметим, что приведенный материал о «ложных Меровингах» включает в этот список Гизелу, которую затем под именем Гизела де Реде выдают за жену Дагоберта Второго мученика, на «наследии» которой основан весь подлог «Сионского Приората» (и, соответственно, М. Байджента, Д. Брауна и пр.; ранее Ришар Бордес уже разоблачал этот подлог, о чём мы тоже писали). Тема лангобардов (тоже «русов»), против которых, защищая папский престол, воевал узурпатор Пипин Короткий (после чего навязавший Риму ересь Filioque), также заслуживает особого рассмотрения. «Здесь и сейчас» нам важен ещё один «вклад в копилку» наших выводов, которые теперь могут быть подтверждены или опровергнуты только археологически и археографически.

Во всяком случае, на данный момент мы повторяем наше утверждение о Меровингском происхождении Первой (и основной) династии Русских Царей, равно как и русском происхождении самих Меровингов.

Напомним, что в своё время то же самое утверждали не только Ю.И. Венелин и Егор Классен, но и князь М.М. Щербатов и даже Императрица Екатерина II.

На данный момент нам важно следующее: генеалогическая и династическая борьба в истории есть выражение распада изначальной традиции и отпадения от нее «атлантической» линии — «североатлантической» и «юго-атлантической», хазарско-средиземноморской.

II. «Новая Атлантида» против царей «Сердцевинной земли»

«Эпоха Великих географических открытий» для Британской короны — прежде всего, начало «восстановления Атлантиды». Атлантическая традиция, сформировав на Востоке и в Средиземноморье авраамические религии, выступает на Западе как наследие Thuata de Dannan, — наследие, прежде всего, в рамках «большой геополитики» и даже «трансцендентальной геополитики» (по выражению Жана Парвулеско). В течение XVI в., пока за Новым Светом ещё не утвердилось название «Америка», эти земли, особенно в Англии, часто именовали Атлантидой. Так, известному мореплавателю Адриану Джильберту в 1583 г. было дано правительственное дозволение на освоение и установление английских порядков в «северной части Атлантиды, именуемой Новым Светом».

Само название «Новый Свет» чрезвычайно характерно. 1492 год был годом окончания составленной много веков раньше Пасхалии. Это совпадало с VII тысячелетием «от сотворения мира» (если понимать Библию буквально, как того и требовала западная традиция). С этой датой связывали наступление апокалиптических событий и конца мира, явление «Новой земли и нового неба». Ранее, в 1453 г. пала Византийская империя, почитаемая восточным христианством Новым Римом, последним оплотом единственно правой веры. Падению империи предшествовала неудача Ферраро-Флорентийской унии, должной по замыслам её учредителей «соединить» православие и римо-католицизм под скипетром Римского папы. Московский Великий Князь Василий Второй (Тёмный) из рода Рюриковичей-Даниловичей отвергает унию и вступает в духовное наследие Византии. На северо-востоке, строго в области Гипербореи, зачинается Третий и последний «Рим» («Империя Рамы»).

Конец мира не наступил. Точнее, он наступил «прообразовательно». «Новая земля и новое небо» не «сошли с небес», но открылись в пределах земных измерений, строго говоря, как «Великая пародия» (Р. Генон), царство которой и начинает быстро складываться именно тогда. Речь идёт при этом строго о воссоздании противостоящей Гиперборее Атлантиды, «империи Thuata de Dannan, «империи данитов». «Особая символическая подоплека сопровождала процесс открытия новых земель в самой северной части Нового Света — в современной Гренландии, Канаде и на островах между ними. Здесь многие открываемые земли вызывали реминисценции с легендарной Последней Фулой (Ultima Thule) из средневековых мифов, и потому их освоение приобретало особую идеологическую значимость. Использование символики Фулы в этом регионе сохранилось до наших дней. И сейчас американская военная база на крайнем северо-западе Гренландии носит название Фула», — указывает профессор МГИМО Н.А. Барабанов[416]. Также использовались названия предполагаемых или вымышленных земель. Так, в ходу было название Эстотиландия (Estotiland), под которым ожидали найти либо остров между Гренландией и Канадой, либо северную часть самого американского материка. Ещё один вымышленный остров в Северной Атлантике получил название Фрисландии (Friseland), по преданиям, его открывателем был король Артур. Иногда, впрочем, Фрисландию отождествляли с Исландией, называя этот остров «Геландией» (Gelandium, т. е. «Землёй льда»).

Оформление «новоатлантической» идеологии как таковой принадлежит знаменитому «елизаветинскому магу» Джону Ди (John Dee, 1527–1608) — эзотерику (ему приписывают занятия алхимией, однако были они, скорее всего, теоретическими, а «порошок» он получил от некоего Эдварда Келли), географу и математику. С именем Ди связывают разработку концепции, легшей в основу позднейших колониальных империй, представления об особом предназначении Нового Света, а также попытку соединить магию с мировой политикой. Джона Ди считают создателем английской разведки МИ-5. Интересно, что свои секретные сообщения королеве он подписывал псевдонимом «007».

Джон Ди долгое время был доверенным лицом английской королевы Елизаветы I. С одной стороны, он готовил для неё астрологические прогнозы, а с другой стороны, был непосредственно вовлечён в тайную внешнюю политику Елизаветы как в отношениях с Францией, так и в начавшейся борьбе за колонии с Испанией.

Именно Джону Ди принадлежат появление термина «Зелёная империя» и разработка концепции прав Англии на колониальные завоевания и доминирование в мире. В 1577–1578 гг. он разрабатывал эту идею в своих трактатах. Под империей Ди понимал совокупность Англии и её колоний. Также Ди подчеркивал важность переселения англичан в колонии и соответствующей миграционной политики государства. Ди подчеркивал, что подконтрольная англичанам империя превосходит любую земную монархию со времен сотворения мира и может стать всеобщей монархией.

Новую, «не римскую» (что особо подчёркивалось — в противовес «римскому наследию» континента — от православных Второго и Третьего Рима до римо-католической Священной римской империи) империю Джон Ди именовал зелёной землёй. В алхимии зелёный цвет — одно из ключевых понятий. Алхимик, начавший Великое Делание, с необходимостью должен отправиться в Зелёную землю, чтобы найти там так называемый витриол, Камень Философов (начало), в котором обретают Философский Камень. Витриол, точнее, VITRIOLVM (купоросрусск. купа росная или кубок с росой), расшифровывается так: Visita Interiora Terrce Rectificandoqve Invenies Occultvm Lapidem Veram Medicinam («Посети тайныя земли и, очищая, изобрети тайный Камень, истинное Лекарство»), Таким образом, «витриол» есть способ получения, способ работы[417].

Клод д'Иже, ученик Эжена Канселье, в своём «Новом Собрании Химических Философов» посвятил целую главу «Алхимическим цветам Делания», но после неё он поместил совершенно особую главу, каковую назвал «В особенности о зелёном цвете», где он, в частности, пишет: «Присутствие Всеобщего Духа (l’Esprit Universel) также проявляется через зелёный цвет, об этом свидетельствуют все священные тексты и все мифы всех народов. Зелёный цвет есть "Сигнатура Мирового Духа" в трёх царствах Естества. <…> Читатель, желающий углубить свои знания, не должен пренебрегать связью между: зелёным змием (выделено нами. — В.К), зелёным ликом, зелёным лучом, зелёным языком (langue vert) и процессией с зелёными свечами в праздник зелёного волка (24 июня), в день солнцестояния (exaltation solaire), в аббатстве Жюмьеж. В том же ряду зелёный император румынских сказок, зелёное знамя Ислама и, прежде всего, Изумруд, упавший со лба Люцифера при его падении, почему одно из имён Венус, утренней звезды (stella matutina) и есть Люцифер. Зелёный цвет посвящён святому апостолу Иоанну, а мусульманская традиция вменяет его пророку Илие (Elie, Али)». Знаменитый алхимик Рипли разъясняет понятие Зелёного Льва следующим образом: «Он называется зелёным, потому что его Материя ещё едкая и зелёная, не фиксированная и не доведенная Природой до совершенства обычного Золота. Зелёный Лев философов — это зелёное золото, живое золото, которое ещё не фиксировано, но несовершенно и оставлено Природой. Поэтому оно обладает способностью обращать все тела в их первоматерию и делать фиксированные тела духовными и летучими»[418].

Алхимик, скрывшийся под псевдонимом Иринея Филалета, в трактате «Открытые врата в закрытый дворец короля» (Врата отверсты царска дворца затверста, как переводил некто К.А. Веков) так описывал «герметическую варку»: «Возьми своё вещество и помести его в печь, соответственно управляя огнем на протяжении двадцати дней, во время которых ты будешь наблюдать различные цвета, а в конце четвёртой недели, если огонь был постоянным, ты увидишь зелень, весьма приятную взору, которая будет сохраняться на протяжении десяти дней. Возрадуйся же, ибо затем смесь станет подобной чёрному углю и распадётся на мельчайшие частицы. Эта операция представляет собой растворение фиксированного в нефиксированное с тем, чтобы обе эти части, будучи соединёнными, составляли затем одну материю, частично духовную, а частично телесную»[419].

«Зелёная земля» Джона Ди — это и есть «указание пути» трансформации мира в «Новую Атлантиду». Это «герметическая варка мировой истории». «Зелёный лик» — название романа Густава Майринка. В другом его романе, «Ангел Западного окна» появляется сам Джон Ди, вызывающий Зелёного Ангела.

Джон Ди открыто сопоставил нарождающуюся Британскую империю и с христианским идеалом «мистического универсального града», объединяющего всю землю, и с «космополитическим правительством» для управления им. Таким образом, Ди сразу же придавал Британской империи всемирный, глобальный характер. Говорил он в связи с этим и о концепции «гражданина мира», о «космополитизме в рамках империи», — указывает Н.А. Барабанов[420]. Особо подчёркивал Джон Ди мистическое значение присоединения к Британской империи территорий Нового Света (главным образом, Гренландии и Америки), рассматривая их как новую землю обетованную, как достигнутые «острова блаженных» («Аваллон» из легенд о Туата-де-Даннан и «артуровского цикла». Лишённые «языческой» мистики и сильно рационализированные в «чисто библейском» духе, эти выкладки Джона Ди затем заимствуют пуритане и современные протестантские фундаменталисты в США).

Начиная с 1581 г. Ди проводил регулярные магические ритуалы «вызывания ангелов» в хрустальном камне. Помогал ему Эдвард Келли. Об этих ритуалах Ди оставил подробные записи в своём дневнике. Ритуалы бесед с «ангелами» Ди использовал и для выяснения будущего британской колониальной империи. Более того, Ди пытался и самих «ангелов» настроить на службу Британской короне.

«Этому можно верить или нет, — пишет далее профессор Барабанов. — С исторической же точки зрения в любом случае необходимо подчеркнуть, что на фоне множества магов, астрологов, алхимиков, оккультистов, пытавшихся влиять на мировую политику, предложения Джона Ди представляются одними из наиболее целостных и оказавших значительное влияние на развитие политической мысли в Европе. Поэтому его деятельность и в этом плане заслуживает серьёзного внимания».

Конечно, с православной точки зрения всё это вызывает не просто сомнения. Согласно учению Святых Отцов, силы бесовские способны принимать образы ангелов и даже самого Христа.

«В образе Христа дьявол искушал однажды преподобного Исаакия Печерского, семь лет подвизавшегося в затворе, не видя никого. И однажды, когда он, при наступлении ночи, утрудившись от пения псалтири, потушил свечу и сидел в своем месте, видит в пещере необычайный свет, и ему предстали два беса в образе двух юношей, сказав: "Мы Ангелы, а вот грядет к тебе Христос". Не остерегся Исаакий от губительного помысла видеть Христа и не победил его смиренной молитвой. Не оградив себя крестным знамением, он поклонился бесу, явившемуся в образе Христа. Как только это совершилось, бесы радостно воскликнули: "Наш Исаак". Они начали кружиться возле преподобного, который на другой день был найден в беспамятстве и после этого несколько лет находился в душевном и телесном расслаблении»[421]. В образе Христа явился бес и преподобному Пахомию и сказал: «Радуйся, старец, столько мне угодивший. Я — Христос, и пришёл к тебе, как другу своему». Изумился преподобный Пахомий и, смотря на привидение, начал рассуждать: «Христово пришествие к человеку сопровождается радостью, сердце не чувствует никакого страха, все помышления тотчас исчезает, ум делается очами серафимскими и весь вперяется в созерцание славы Господней; а я теперь смущаюсь, боюсь… Нет, это не Христос». Потом, оградив себя крестным знамением, с дерзновением сказал: «Отойди от меня, дух злобы. Будь проклято лукавство всех твоих начинаний». Мгновенно призрак исчез, и дом наполнился смрадом[422].

14 марта 1582 г. «архангел Михаил» показал Ди магическое Кольцо власти над миром (меч архангела «внезапно» стал огненным, и из этого пламени появилось Кольцо). Помимо «Кольца власти» «ангелы» передали Ди и «священный Камень власти» (магический кристалл для контактов с высшей силой), «самую сокровенную часть римского наследства». С этим Камнем, как сказал Джону Ди «ангел Кармара», он превзойдёт всех королей земли. Этот Камень был передан в руки Ди «ангелом», появившимся из западного (закатного) окна его комнаты, что послужило поводом для названия романа Густава Майринка. «Западное окно», очевидно, указывает на «Атлантическую империю». Затем «ангелы» открыли Джону Ди и особый (так называемый «енохианский») язык.

Непосредственным продолжателем идей Джона Ди стал уже в конце XIX в. предприниматель и политик Сесил Родс (1853–1902). Только при всемирной империи, согласно Родсу, возможно поддержание долгосрочного мира на планете. Поэтому целью империи станет «создание, наконец, настолько могущественной державы, что она сделает войны невозможными и поможет осуществлению лучших чаяний человечества». Планируемую им всемирную британскую империю Родс объявлял преемницей всемирных империй прошлого: «Мы, люди практичные, должны завершить то, что пытались сделать Александр, Камбиз и Наполеон. Иными словами, надо объединить весь мир под одним господством. Не удалось это македонцам, персам, французам. Сделаем мы — британцы».

Символика «Последней Фулы» проецировалась им также на юг, на другой край земли, причём использовалась там и на рубеже XIX–XX вв. «Первоначальную», «арийскую» традицию в её «атлантическом» изводе Родс, в точном соответствии с «атлантической парадигмой», дополнял «ближневосточной». Когда колонисты Родса направились на освоение будущей Родезии, их первый укреплённый форт за пределами белых поселений был назван Фулой, напоминая о легендарной «Последней Фуле» североевропейских средневековых мифов — острове на самом краю земли перед потусторонним миром. После открытия золотоносных месторождений в Южной Африке распространилась легенда, что эти земли и являются таинственной страной Офир, откуда, согласно Библии, древнееврейский царь Соломон привозил золото для украшения Иерусалимского храма. Родс в связи с этим особо подчёркивал, что именно он разрабатывает «копи царя Соломона»[423].

Сакральная топонимия «Фуле», «Фулы» (Тулы, «Туле») имеет самое прямое отношение к первоначальной, «полярной» традиции. Подробно это разъясняется у Рене Генона в книге «Царь Мира». Генон указывает: «Говоря о "вышней области", мы могли бы привести немало согласующихся между собой свидетельств, относящихся к другим традициям; вспомним, в частности, еще одно наименование этой области, возможно, куда более древнее, чем Парадеша. Это наименование — Тула, которое у греков превратилось в Thule; как мы вскоре убедимся, эта Thule, по всей вероятности, первоначально идентична "острову четырёх Владык". Следует, впрочем, заметить, что название Тула вплоть до наших дней встречается в самых разных точка» Земли — от Центральной России до Центральной Америки; можно предположить, что каждая из этих точек в более или менее отдалённую эпоху служила местопребыванием духовной власти, являющейся как бы эманацией владычества первозданной Тулы. <…> Но, с другой стороны, следует отличать Тулу атлантов от Тулы гипербореев, которая и в самом деле представляет собой первый и наивысший центр для совокупности человечества нынешней Манвантары; именно она была тем "священным островом " и, как говорилось выше, первоначально занимала полярное положение не только в символическом, но и в буквальном смысле слова. Все другие "священные острова", повсюду обозначаемые именами со схожими значениями, были только образами этого острова; это приложимо даже к духовному центру атлантской традиции, которая существовала в течение вторичного исторического цикла, включенного в Манвантару (курсив наш. — В.К). Слово "Тула" на санскрите означает "весы" и, в частности, употребляется для обозначения одноименного созвездия; но следует помнить, что, согласно китайской традиции, небесными Весами считалась первоначально Большая Медведица. Это замечание крайне важно, ибо символика, относящаяся к Большой Медведице, естественным образом связана с Полюсом»[424]. Наследники Thuata de Dannan однозначно ориентируются на «вторичную Тулу» атлантической традиции — в противовес Туле первичной, гиперборейской. Перед нами на самом деле — прямой эзотеризм «Североатлантического Союза» — против эзотеризма Северного Полюса, Руси. Читающий уразумеет.

Именно с середины XVI в. — накануне основных разработок Джона Ди, а затем и с его участием — английская разведка начинает работу именно по России. В 1553–1554 гг. на Руси появился британский купец Ричард Ченслор, являвшийся доверенным лицом английского двора. Он смог ознакомиться с Московским государством и даже был удостоен аудиенции у молодого Ивана IV. Вывод, который Ченслор сделал о Руси, был таков: «Если бы русские знали свою силу, то никто не мог бы соперничать с ними, но они её не знают». «Ричард Ченслор появился на Руси вследствие разворачивавшегося геополитического противоборства религиозно-цивилизационного характера интенсивно протестантизируемой Англии с окружавшим её тогда остальным христианским миром, в основном католическим, — указывает исследователь истории британской разведки А. Ефремов. — Направлявшиеся им в Лондон аналитические выводы, по сути, были геополитическими. Он особо подчёркивал, что в начале своего правления Иван IV уже "затмил своих предков и могуществом, и добродетелью" (к слову сказать, и другие англичане в своих донесениях в Лондон отмечали аналогичное). Пристальное внимание он уделял и тому, что Русь "имеет многих врагов и усмиряет их". Литва, Польша, Швеция, Дания, Ливония, Крым, Ногаи ужасаются русского имени… В отношении к подданным он удивительно снисходителен, приветлив. Одним словом, нет в Европе более россиян, преданных свому государю, коего они равно и страшатся и любят. Непрестанно готовый слушать жалобы и помогать Иоанн во всё входит, все решит; не скучает делами и не веселится ни звериной ловлей, ни музыкой, занимаясь единственно двумя мыслями — как служить Богу и как истреблять врагов России»[425]. Ченслор пробыл в Москве восемь месяцев. После его возвращения в Англии было учреждено специальное «торговое» общество, основными пайщиками которого были члены Тайного Королевского Совета. Общество на протяжении 30 лет было убыточным, финансировалось за счёт королевской казны. Его «специальная» деятельность очевидна.

Вскоре начались вещи, остающиеся загадками до сих пор.

Эти данные уже получили широкую огласку[426]. В 1963 г. после вскрытия комиссией Министерства культуры СССР гробниц Ивана Грозного, его сыновей Ивана Ивановича, Феодора Ивановича и воеводы князя Михаила Скопина-Шуйского открылась страшная картина. В останках Ивана IV Грозного была обнаружена чрезмерно высокая концентрация одного из самых ядовитых для человеческого организма металлов — ртути. Причём её содержание достигало 13 г в расчёте на 1 т, в то время как обычно в человеке содержание ртути не превосходит 5 миллиграммов на 1 т! Разница — в 2600 раз. При этом во время анализа не было принято во внимание то обстоятельство, что при похоронах Иван Грозный был облачён в схиму, богато расшитую золотыми нитками. Золото же является сильнейшим поглотителем ртути. Следовательно, подлинное содержание ртути в останках Ивана Грозного должно было быть значительно большим. В останках Ивана Ивановича также была зафиксирована ртуть — до нескольких граммов на 1 т, что также абсолютно ненормально. А вот в останках младшего сына — Фёдора Ивановича — ртути зафиксировано не было! Простое сопоставление этих фактов приводит к единственному выводу: Ивана IV и его семью целенаправленно травили ртутью. Вот факты. Первенец Ивана IV и Анастасии Захарьиной (Романовой-Юрьевой) — Димитрий — родился здоровым и нормальным ребёнком, а умер от банальной простуды (простудился во время поездки с отцом на богомолье), которую в те времена далеко не всегда могли вылечить даже царские лекари. Ртути в его останках не обнаружено.

Второй сын Ивана IV и Анастасии — Иван — тот самый, которого Иван Грозный в 1581 г. якобы убил посохом, родился в 1554 г., когда самому Грозному было всего 24 года, и рос здоровым и сильным человеком. Но в его останках обнаружена высокая концентрация ртути. В относящихся к периоду правления Ивана Грозного исторических документах нет даже намёка на что-либо подобное. Напротив, по документам и летописям чётко видно, что царевич именно скончался («преставился», если на языке того времени), причём в длившихся четыре дня жутких мучениях от тяжёлой болезни, вызванной, как было установлено уже в XX в., жестоким отравлением ртутью. Для смертельного исхода достаточно 0,18 г ртути. Между тем, как было указано выше, количество обнаруженной в его останках ртути превышало даже смертельную дозу в несколько десятков раз! Миф об убийстве сына «изобрёл» папский легат, иезуит Антоний Поссевин, прибывший в Москву в 1581 г. в качестве посредника в переговорах между русским царем и польским королем Стефаном Баторием, вторгшимся в ходе Ливонской войны в русские земли. Он также предлагал Иоанну королевский, а затем и императорский титул от папы в обмен на организацию «крестового похода» против Османской империи и «освобождение Константинополя», в чем получил отказ. «Государства всей вселенной не хотим», — как известно, ответил тогда русский царь, за что и получил от Рима, по сути, ритуальное оклеветание, не снятое ни Церковью, ни историками до сего дня.

Впоследствии его версию подхватил «немец-опричник» Генрих Штаден, который по возвращении в Германию выдвинул один из первых проектов завоевания Московии. А в 1560 г. умирает царица Анастасия. Причём уже сам Иоанн Васильевич не сомневается в том, что её отравили.

Отравление ртутью (сулемой) известно давно. В описываемые времена всей Европе, например, была известна «болезнь сумасшедшего шляпника»; она была распространена именно среди мастеров шляпного дела, которые при изготовлении модного тогда фетра использовали смертоносные ртутные соединения. Сейчас она известна как «болезнь Минамата» — впервые в XX в. была зафиксирована в Японии вследствие массового отравления ртутью, отсюда и название.

Вскоре после Ченслора, в 1570 г., в разгар Ливонской войны, в Москве появился ещё один посланец Лондона — женатый на англичанке немец (скорее всего, голландец) Елисей Бомелиус (Бомелий, 1530–1579), ставший царским лейб-медиком, искуснейший в изготовлении ядов. Как пишет К. Валишевский, по одной из самых распространённых версий, Бомелия из Лондона привёз русский посол в Англии Андрей Совин. Прошлое лекаря и мага было и остаётся туманным. По одним данным, Елисей был блудным сыном московской купчихи Елисеихи. Его мать успела за свою полувековую жизнь провести с десяток лет в татарском плену, затем была продана западным купцам, поднаторела в Генуе в нескольких иностранных языках и искусстве предсказания. Другая версия говорит о том, что родина Бомелия — вестфальский городок Везель, в университете которого он обучался и был оттуда изгнан за увлечение чернокнижием, блуд и пьянство. Третье предание утверждает, будто Елисей долгие годы являлся воспитанником одного из римских пап, затем бежал в Индию. Там он якобы изучал древнюю мудрость гималайского «Братства Махатм». Четвёртая версия происхождения Бомелия, которую он сам охотно поддерживал, гласила, что Елисей был побочным сыном французского короля… Несмотря на разные толкования биографии первой половины жизни Бомелиуса, доподлинно известно, что в конце 50-х годов XVI столетия Елисей появился в Лондоне, где параллельно с изучением в Кембридже медицины занимался астрологией. Влияние новоявленного лекаря и звездочёта стало практически безграничным после того, как Бомелий заявил Иоанну Грозному, что на том лежат чёрные чары, а две его супруги были погублены придворными завистниками и чернокнижниками (характерно стремление «переложить» вину на русских бояр). По мнению некоторых историков, именно по наущению Бомелия опале подверглись такие видные и уважаемые люди того времени, как князья Михаил Воротынский, Никита Одоевский и Петр Куракин, боярин Михайло Морозов с двумя сыновьями и супругой Евдокией, окольничие Петр Зайцев и Григорий Собакин, псковский игумен Корнилий и новгородский архиепископ Леонид. При этом вскоре сам Бомелий вступил в сговор с ненавистными Иоанну Грозному псковскими боярами, и в одну из ночей, прихватив нажитое золото, бежал из Москвы, но уже через сутки на пути к Пскову был схвачен и в цепях привезен в Первопрестольную. После жестоких пыток, во время которых звездочёт выдал всех сообщников, он был казнён: опального мага вначале вздернули на дыбе, вывернули все суставы, вывихнули ноги пятками вперёд[427].

«В сохранившихся до наших дней народных преданиях о неприязни русских к Бомелии присутствует геополитическая подоплека: ненавидя его и пребывая в уверенности, что злой немец Бомелия своими чарами внушил царю свирепство, они объясняли это тем, что-де немцы, т. е. иностранцы вообще путём гаданий и волхований якобы дознались, будто им предстоит быть разорёнными дотла русским царем. И вот, дабы отклонить от себя такую участь, они и прислали на Русь своего волхва, — рассказывает еще один исследователь деятельности британской разведки в России А.Б. Мартиросян. — Действия молодого царя были абсолютно адекватной реакцией на резко усилившийся тогда натиск в основном католического Запада на Русь в поисках сухопутного пути на Восток, в Индию — тогда уже было известно, что он пролегает через Русь. И вовсе не случайно, что этот натиск, особенно в первый период правления Ивана IV, получал заслуженно жестокий отпор со стороны Москвы, которая к тому же стремилась возвратить себе и исторически законные выходы в Балтийское море. На арене этого жестокого геополитического противостояния католицизма и резко набиравшего силу протестантизма в очень хитроумной комбинации выступил Лондон со своими шпионами и колдунами-отравителями»[428].

До сих пор вызывает много вопросов так называемое «английское сватовство» царя Иоанна, широко используемое для компрометации Государя, будто бы вначале сватавшегося к английской королеве, а затем обозвавшего её в письме «простой девкой» по причине того, что она «не самодержавна». Сейчас нас в меньшей степени интересует самодержавность или ограниченность власти «королевы-девственницы». Вот что говорит обо всём этом А.Б. Мартиросян: «Стремясь к развитию англо-русского сотрудничества, Иван IV предоставил Московской торговой компании монопольное право на торговлю с Русским государством, в результате чего английские купцы в одночасье превратились в абсолютных монополистов. Затем компания получила право беспошлинной торговли. А в 1569 г. — ещё и уникальное право беспошлинной транзитной торговли по волжскому пути со странами Востока! Этого бритты добивались целенаправленно. Известно, например, датированное 1568 г. письмо лорда Берли английскому послу-резиденту в Москве Рэндольфу, в котором он указывал на необходимость требовать от русских властей увеличения привилегий для английских купцов, в частности на самостоятельную торговлю с Персией. Ведь главная-то задача Англии в том и состояла, чтобы любыми путями, но минуя контроль католических стран, пробиться на Восток. Англичане, надо отдать им должное, действовали очень тонко: вытесняя всех пытавшихся действовать на русском рынке иностранцев, особенно голландцев, в качестве агента влияния и отравителя, приставили к Ивану Васильевичу именно же голландца! В случае провала можно было развести руками и сослаться на "голландский след". Однако безудержная алчность англичан привела к тому, что после одного из приступов свирепости Иван IV в 1570 г. лишил эту компанию всяческих льгот. То есть всего-то через год! Уже в те времена "специальные средства" настолько превалировали в деятельности британской дипломатии, что терпение Москвы лопнуло. Совместно с дьяками Посольского приказа самодержец провёл интересную акцию стратегического влияния — направил английской королеве Елизавете послание от 24 октября 1570 г., в котором без обиняков обвинил её в том, что она позволяет своему окружению руководить английским государством. Иван Грозный преследовал цель неопровержимой компрометации лорда Берли в глазах королевы — до такой степени его проделки надоели русским. В Москве, к примеру, хорошо знали содержание письма лорда Берли послу-резиденту Рэндольфу, в том числе и потому, что в нём речь шла не только о торговых привилегиях. Глава разведки жёстко требовал от него уклоняться и от любых переговоров о заключении каких-либо союзов, тем более на условиях взаимных обязательств. Да и в самом-то деле, ну о каких переговорах или союзах можно было говорить, если лорду Берли прекрасно было известно, что его же агент влияния травит царя и его родню с катастрофическими для династии последствиями?!»[429].

В своём исследовании под названием «Позолоченный аптекарь, или Отравленная кровь Пеликана»[430] Олег Фомин пытается развивать идею об «английском следе» в установлении династии Романовых. Он опирается прежде всего на собственные исследования иконографии (прежде всего, ворот и печных изразцов) Ипатьевского монастыря в Костроме, где, как известно, находился накануне призвания на царство юный Михаил Феодорович Романов. В частности, он пишет о боярах Романовых, имея в виду предков их рода — Федора Андреевича Кошку и Андрея Ивановича Кобылу. «Кошка — слово, совпадающее в древнем сакральном корнесловии, часто неточно именуемом «народной этимологией», со словом «кощей», а также «кош», т. е. короб, корзина в виде корабля. <…> Кощей — также тот, кто ведёт запасную кобылу для князя, если верить некоторым этимологическим словарям. Иероглиф «кобылы» является знаком привилегированного, аристократического сословия, сословия всадников. Особым даром этого сословия было ведение «языка птиц» или кабалы, которую не следует путать с еврейской каббалой. <…> Это характерное аристократическое средневековое искусство трактования гербов и особой корнесловной поэзии, воспевающей рыцарский герб и раскрывающей через рифму общность далёких по смыслу — в современном языке — слов». Далее, анализируя уже собственно иконографию, Фомин указывает: «Справа от льва-кошки — знак единорога. Но единорог этот с явно обломанным рогом. Полагаем, что рог был сбит умышленно — ещё при постройке. Иначе говоря, это в некотором смысле и есть кобыла-Единорог, конечно, знак чистоты, а также субститут Козерога. Этот символ употреблялся Иваном Грозным в качестве геральдического знака Руси. Переводные физиологи называют единорога "индриком-зверем". Но в то же время единорог — символ Шотландии… При чём здесь Шотландия? Да при том же, что и Англия. Лев и Единорог — знаки Британской империи. Знаки Британской империи в сердце Московского государства. Таким образом, здесь обнаруживается своего рода борьба символов, точнее, война гербов, имеющая весьма оперативное значение, исходя из основных посылов оккультных знаний. Для традиционного сознания изображения, помещённые на культовых сооружениях, имели более весомое значение, нежели техническая оснащённость и даже воинская доблесть армии. Стало быть, подобные изображения, будь они правильно распознаны, оказывались равнозначными государственной измене. Итак, что мы имеем? Снаружи — экзотерически — романовские Кошка и Кобыла. Изнутри — эзотерически — Лев и Единорог. Причём два других сюжета въездных ворот храма дублируют этих странных льва-кошку и единорога-кобылу. Единорог уже в полной своей красе, с рогом, изображён с торца ворот, где его можно было и не заметить по соседству с медальоном, украшенным растительной символикой. Лев, уже вполне напоминающий льва, как его принято изображать и сегодня, находится на фасаде ворот в нижнем ряду, справа. Причём этот лев сверху украшен геральдическим цветком, напоминающим корону. Сам же лев перепрыгивает через двойной цветок со свесившимися в разные стороны бутонами, напоминающими головы геральдического двуглавого орла. Закрученные поросли внизу довольно точно имитируют его лапы. С точки зрения войны символов это несомненный знак превосходства и даже надругательства Британской короны над новой династией Московии»[431].

Конечно, и львов, и единорогов, которые, действительно, составляют важную часть британской геральдики, мы также встречаем и в геральдике русской. Это, скорее всего, — общее наследие единого, хотя и многажды разделявшегося, Царского Рода, Vamsa Surya, откуда эта символика переходит и в алхимию как Царское («королевское») Искусство, служа уже затем обозначением не должного быть именуемого смысла его «ручной работы». Поэтому утверждения Фомина, скорее всего, выглядели бы «натяжкой», сделанной с определёнными целями. Если бы… не всё тот же «фактор Джона Ди».

Как известно, Джона Ди, весьма популярного в Европе, в частности при дворе императора-алхимика Рудольфа Второго, звал к себе на службу последний царствовавший Рюрикович, царь Феодор Иоаннович. Впрочем, звал ли? Или это были слухи, которые уже тогда умела распространять британская разведка (вспомним про «британский брак» Иоанна Грозного — ради чего все было затеяно, кто выиграл и кто проиграл?). Но так или иначе, после окончания Смуты при новой династии действительно оказывается, правда не сам Джон Ди, а его сын Артур (sic!), по-русски Артемий Иванович Диев, который становится ни больше ни меньше как главным придворным медиком нового царя. До этого он был ассистентом в королевской лаборатории Рудольфа II. Известный советский химик и историк химии академик Н.А. Фигуровский написал о нём исследование под названием «Алхимик и врач Артур Ди (Артемий Иванович Дий)», изданное только по-английски и изъятое (sic!) из всех советских библиотек, кроме библиотеки Института истории естествознания, где его и прочитал Фомин. Фигуровский рассказывает о многочисленных благодеяниях, оказанных Артуру Ди, лишь единожды, в 1627 г. покинувшему Москву, служившему при Аптекарском приказе и написавшему известный алхимический трактат «Fasciculus Chemicus» с описанием «режимов Камня».

Фомин, убедительно доказавший алхимическое содержание иконографии Ипатьевского монастыря, в связи с этим утверждает: «Не вызывает никаких сомнений, что Ди часто сопровождал Государя. Вероятно, и в его паломничествах в Ипатьевский монастырь. Другими причинами объяснить появление определённого рода построек в Костроме, уже упомянутых выше, а также изразцов царских палат Ипатьевского монастыря в Костроме довольно трудно»[432].

Для Фомина как исследователя собственно герметической традиции крайне важны обстоятельства, на которые указывают один из исследователей «проблемы Ди» Дж. Ф. Гмелин, а вслед за ним Н.А. Фигуровский: у Джона Ди и у его сына Артура Ди есть трактаты с одинаковым названием. Фигуровский сообщает: «Гмелин предполагает, что Джон Ди, Артур Ди, а также некий Эдмунд Ди являются одним человеком». И далее: «Путают Джона Ди с его сыном Артуром Ди и неким Эдмундом Ди, который, возможно, был самозванцем. Вероятная причина путаницы — одинаковые названия книг, написанных отцом и сыном — "Fasciculus Chemicus"». Фомин, будучи «аматором» «Великого Делания», конечно же, утверждает: «Если кто-то ещё не понял — Артур Ди и есть Джон Ди, продливший свою жизнь с помощью Камня, а чтобы остаться неузнанным, скрывшийся под именем своего сына, который, вероятно, умер в малолетстве». Мы не будем ни подтверждать этот вывод, ни оспаривать (Фомин «подтверждает» его своими снами и совпадениями собственной жизни, кои мы тоже не можем ни подтвердить, ни оспорить). Не будем и принимать на веру утверждения о том, что Ди владел «искусством Камня», — есть много оснований полагать, что это всё же было не так. Но на самом деле в рамках нашего рассмотрения всё это не так важно. Важен вывод, который делает Фомин вне чисто алхимических коннотаций. А он таков: «Для русского романовского монархического сознания сама мысль о влиянии подобного персонажа на Государя — катастрофа. Ведь если Джон/Артур Ди похозяйничал в Московии, значит, в самом начале романовской династии заложена идеологическая бомба британских спецслужб. С самого своего основания Романовы заключили пакт с Пеликаном. Отсюда и сегодняшнее продавливание мелюзинитского ставленника Приората Сиона — Виндзора — Майкла Кентского на русский престол. И разумеется, отсюда же символические изображения на въездных вратах костромской церкви Воскресения на Дебрях, построенной на английские деньги. Русский барс/медведь, удушаемый и уязвляемый змием. Не будем забывать, что совсем недавно Майкл Кентский посетил Россию, и в первую очередь — Кострому»[433].

В любом случае — так это или не так — обвинение серьёзно.

К «проблеме Майкла Кентского» и её «новому изводу» — «проблеме Принца Гарри» — мы ещё вернемся. А пока продолжим.

«Но вот что остаётся загадкой, — говорит далее Фомин. — Если герметические изразцы царских палат Ипатьевского монастыря, а также конспирологические клейма въездных ворот собора Воскресения на Дебри явно английского происхождения, то сами-то золочёные врата изготовлены были только в XVI в.! Значит, и до приезда Ди в Московию Ипатьевский монастырь представлял собой некий центр передачи эзотерической Традиции. А стало быть, появление Ди в Ипатьевском монастыре — знак оккультной войны атлантистского Левиафана против континентального Бегемота. Ди приехал в каком-то смысле "наводить порчу", "метить территорию". Так, может быть, именно исходя из этого и следует понимать взрыв Троицкого собора? Скорее всего, атлантистскими агентами были уничтожены физически не только артефакты Ипатьевского монастыря, но и живые носители хранившейся там Традиции»[434].

Фомин указывает здесь на следующие обстоятельства. Главный собор Ипатьевского монастыря — Троицкий. Точная дата постройки собора неизвестна. Историки, как правило, говорят — не позже 1560 г., по другой версии — 1586 г. В 1649 г., при царствовании Алексея Михайловича собор самопроизвольно (!) взорвался. Восстановили его лишь в начале 50-х годов XVII в.

И далее он задаёт развёрнутый вопрос: «В подклете собора якобы хранили порох. Неосторожное обращение с огнем похоронило под развалинами, вероятно, весьма любопытные сюжеты. По крайней мере, то, что осталось от собора, а осталось не так уж и много, при самом оптимистическом подсчёте 40 %, заставляет даже брови позитивистски настроенных историков подняться высоко, да там и остаться. Неужто Алексей Михайлович распорядился уничтожить наиболее откровенные оккультные символы, оставшиеся от своего предшественника?»

И далее:

«Во времена Средневековья не только на Западе, но и на Руси центрами знания были практически исключительно монастыри. Одним из таких монастырей был Ипатьевский монастырь. Участие в нём принимали зачастую настолько противоборствующие стороны, что на вопрос "Как они между собою связаны?" невозможно найти хоть какого бы то ни было адекватного ответа. Единственным возможным на этот вопрос может служить столь же закономерный ответ: никак, поскольку сам Ипатьевский монастырь был оккультным духовным центром, в чьей воле было легитимизировать или не легитимизировать внешнюю власть. Настоящее соображение предполагает, что внутри Ипатьевского монастыря находилась некая особая духовная территория, сродни Папской области в Италии. За одним исключением. На момент XVII в. власть Римской церкви не была столь духовно могучей, как в далёкой Костроме, поставлявшей на царство нового Государя. Вероятно, передача влияний внутри монастыря посредством тех или иных институтов духовной преемственности здесь восходит к дохристианским временам»[435].

Быть может, смысл «тайной войны», о котором говорит Фомин, значительно им упрощён. Но наличие её очевидно. Быть может, утверждение о том, что за сменой династии на Руси прямо стоял Лондон, тоже опрометчиво. Но то, что речь идёт о династическом, а не только геополитическом противостоянии Континента и Океана, двух линий Vamsa Surya, также очевидно. Если же при этом православная Русь становится — по преемству — Третьим Римом, подлинно «священной Римской империей», то слияние геополитической борьбы с сакрально-династической ещё более очевидно. «Династическая зависть и соперничество колена Данова с упрочением державы римских царей, явившейся правопреемницей Царства Давида на земле, — пишет Николай Козлов, — перешло на престолонаследников римских императоров, спровоцировав вокруг самодержавного престола на протяжении многих веков невероятное количество кровавых заговоров и династических интриг, начала и концы которых никак не могут быть поняты без рассмотрения и учёта династических претензий родоначальников и сторонников <…> лжемессии, антихриста в качестве мирового монарха»[436].

Здесь мы вынуждены будем привести большое извлечение из упоминавшегося ранее Дэвида Айка. Можно ещё раз повторить: условимся, что с нашей точки зрения речь идёт о «новомифологическом» восприятии реальности, которое мы вправе истолковывать именно как новый миф, опирающийся на древние тотемы.

Всё то, что Дэвид Айк пишет в своих многочисленных книгах и статьях, прежде всего в книге The Biggest Secret, в которой 550 страниц и 60 документальных иллюстраций, он кратко рассказал в интервью украинскому журналу «Досье секретных служб»[437].

«Когда я был маленьким, — говорит Айк, — меня всегда удивляло, как на нескольких островах, которые едва можно разглядеть на глобусе, могла появиться Империя, которая охватывала весь мир. Теперь объяснение очевидно. Эта империя была не империей Великобритании. Это была империя Вавилонского Братства. Мои исследования и невероятно синхронистическая жизнь показали мне, и этому даны детальные объяснения в книге, что если вы вернётесь достаточно далеко в прошлое, то найдёте там не одну-единственную расу пришельцев, а множество таких рас, которые переплетены с человечеством. Есть одна специфическая группа внутри расы пришельцев, которая действует в физическом мире. И её первичным фокусом являются нижние обертоны четвёртого измерения, которые люди называют астральным уровнем. Это раса рептилий (курсив наш. — В.К). В книге я выражаю твёрдую уверенность, что те, кого мы называем Ануннаки (по шумерским табличкам), на самом деле являются расой рептилий. И я не одинок в этом. Доктор Дэвид Артур Хорн написал книгу "Внеземное происхождение человечества" и провёл те же связи, которые провёл я. <…> Если вы посмотрите на свидетельства, то увидите, что существует огромное количество литературных ссылок на змей-людей, змей-богов. Если вы проведёте исследования дальше, то увидите, что все события происходили в горах Кавказа, на том месте, где сейчас находятся Турция, Иран, Ирак, в той местности, которую мы называем Шумер и Вавилон, а также в долине Египта (похоже, что местность вокруг гор Кавказа является тем местом, откуда вышли эти родовые линии) (территория южной ветви колена Данова или Хазарского каганата. — В.К.). Скрещивание произошло между человеческой расой и этой рептильной группой внутри расы. Я не отношусь к рептильному генетическому потоку как к негативному самому по себе (курсив наш. — В.К.), совсем наоборот, разговор идёт только об этой конкретной группе внутри расы. Шумерские глиняные таблички и другие источники информации по всему миру говорят о том, что эти гибриды стали полубогами, посредниками между богами и человечеством. Если вы посмотрите на историю Ирана, то увидите, что самые первые цари были названы царями-змеями, и они становились царями в результате своей генетической структуры и родовой линии. Именно отсюда происходит божественное право царей. Единственно, где мы сбились с пути, так это в том, что нам не говорится о боге (или обо Всем, Что Есть, если такая формулировка вам нравится больше), там говорится о БОГАХ. Следующее, примерно в 2200 г. до н. э. в Египте образовалось нечто, называющееся КОРОЛЕВСКИМ ДВОРОМ ДРАКОНА. Он всё ещё имеет довольно большую силу сегодня, 4000 лет спустя, и находится в Англии, которая, по моему мнению, является эпицентром всемирного контроля — эпицентром сети, которая управляет миром (курсив наш. — В.К.). Эпицентр находится там, в том месте, которое мы называем Сити, — в финансовом районе, а также в прилегающих к нему районах. В этом районе находится Лондонский банк. <…> Гибриды, которые были правителями древнего Ближнего и Среднего Востока, стали аристократией Европы и королевскими семьями Европы (курсив наш. — В.К.). На самом деле, существует только одна королевская семья — просто она существует под разными именами. Виндзоры являются одной из этих линий. Основным временным пунктом экспансии, для того, чтобы эти родовые линии действительно смогли захватить планету, является 1689 год, когда одна из этих родовых линий под именем Вильям Оранжский (по-русски принято именование Вильгельм Оранский. — В.К.), с которым связаны родственными узами каждая ныне живущая королевская фамилия в Европе, был посажен на трон Англии, придя из Голландии. С 1689 г. эти линии крови, которые стали известны под именем Иллюминати, сделали район Лондона Сити своим эпицентром. И в 1694 г. Вильям Оранжский подписал хартию, в результате которой был создан Банк Англии и вся центральная банковская система начала своё движение под его руководством. Именно поэтому почти в каждой стране есть свой центральный банк, так как существует взаимосвязанное руководство, оно руководит экономикой своих стран и держит финансовые нити правительства».

Совершенно очевидно, что Дэвид Айк говорит о Thuata de Dannan, как бы их ни называть. То есть о царях (а точнее судьях, если отождествлять их с коленом Дановым) атлантической традиции. Он ошибается, когда называет эту «расу» единственным источником царства, тем более что и сам признаёт (в его терминах, с которыми мы не отождествляем наши) «не одну-единственную расу пришельцев, а множество таких рас, которые переплетены с человечеством», а также и то, что сам он говорит об «одной специфическая группе внутри расы пришельцев, которая действует в физическом мире», о том, что «её первичным фокусом являются нижние обертоны четвёртого измерения, которые люди называют астральным уровнем». Это опять-таки означает, что «ануннаки», «рептилоиды», «колено Даново», как бы их ни называть, сугубо вторичны и связаны лишь с одной, атлантической, традицией, традицией «морских островов» (причём имеется в виду очень вторичное истолкование «философского моря» и «сердца морского»). Но есть и другие царства, более высокого происхождения, нежели связанные с «нижними обертонами четвёртого измерения». Здесь мы возвращаемся к тому, что А.Г. Дугин в работе «Крестовый поход Солнца» называет Орденом мёртвой головы в противовес Ордену живого сердца. То есть мы можем говорить и об «ариях-предателях» (в терминологии Мигеля Серрано), и о псевдо-Меровингах, восставших (прежде всего через фальсификацию наследия) против собственно Меровингов, — они же Вёльсунги, Рюриковичи, Кейяниды, Чингизиды и другие континентальные династии — Русь (в самом широком смысле).

Сама по себе фигура Змея в этом случае имеет онтологическую природу и не несёт моральной окраски.

Несколько иначе рассматривает эти же вопросы другой современный исследователь «Двора Дракона» — Лоренс Гарднер. В отличие от «гуманиста и республиканца» Дэвида Айка Лоренс Гарднер называет себя представителем «Его Королевского Высочества принца Албанского Майкла Стюарта», возможного претендента на престол Шотландии в случае её отделения от Великобритании, и сам, по его утверждениям, имеет отношение к «Двору Дракона». Лоренс Гарднер — автор переведенных на русский язык книг «Чаша Грааля и родословная Иисуса Христа» (…), «Святой Грааль и потомки Адама и Евы» (…). Последняя, наиболее развёрнутая его книга — «Realm of the Ring Lords» («Царство Властителей Колец». М., 2003). Гарднер жестко противостоит как Риму с его «церковными монархиями» (так он называет все европейские католические монархии после низвержения Меровингов, основанные на каролингской узурпации и подложном так называемом «Константиновом даре»), так и исторической Британской империи. В принципе Лоренса Гарднера можно отнести к «ревизионистам», но в отличие, например, от Морозова-Фоменко, он не ставит под вопрос хронологию, оставаясь в рамках «традиционной» схемы Скалигера. Однако он отвергает историческое христианство и основанную на нём мораль (в основном в отношении женщины и понимания её роли), причём в отличие от других людей Запада вместе с этим отвергает также и идею о «богоизбранности евреев», считая Библию важным историческим источником, в отношении идеи Творения повторяющим шумерско-вавилонский эпос «Энума Элиш». Вообще пытаясь (насколько это возможно в современном мире) уйти от «еврейского вопроса», он считает как бы малозначимой и тему «колена Данова». Согласно Гарднеру, «епископы и монахи переписывали историю и учили ей заново в соответствии с самопровозглашенными доктринами церкви»[438], которым он противопоставляет царскую традицию Чаши Грааль, истоки которой он видит в Древнем Шумере. Самое интересное при этом то, что шумерская традиция для Гарднера тоже есть продолжение более древней — скифской (шотландцы-скоты — потомки скифов). В отношении Меровингов Гарднер придерживается точки зрения о том, что они произошли от соединения этой древней линии с «потомками Иисуса Христа», повторяя в этом случае за М. Байджентом и его коллегами. Его — в рамках наших предыдущих исследований — можно считать «мелюзинитом» в чистом виде, так сказать, «рафинированным».

Вот основной мотив его писаний: «Наиболее важным аспектом ранних родословных Грааля было соединение нескольких генеалогических линий прямого наследования, которое произошло примерно во времена Моисея. Сначала две основные параллельные линии, происходящие от Исава (жёсткое противопоставление еврейской", да и вообще "библейской" историософии! — В.К.), соединились через бракосочетание, а когда скифский князь Ниул женился на египетской принцессе (ок. 1360 г. до н. э), их потомки образовали самую выдающуюся родословную вплоть до наших дней. Это были "царские скифы" Albi-gens, от которых произошли правители Tuadhe d’Anu (sic! — В.К). Со временем их потомки стали верховными королями ирландцев, пиктов и скоттов, а ветви их легендарного рода протянулись к "королям-рыбакам" династии Меровингов и к магической династии "эльфийских королей". К ним, как мы увидим впоследствии, принадлежали волшебное семейство феи Мелюзины, семейство Робин Гуда и шекспировского короля Оберона, у которых, несмотря на широкую известность в качестве фольклорных и литературных персонажей, были свои прототипы в реальной истории»[439]. Характерно при этом, что, много и подробно говоря о католицизме и протестантизме, Лоренс Гарднер вообще ничего не говорит о православии, в контексте истории мировых монархий — ни слова о Византии, при всём превознесении скифов — ни слова о России! Трудно думать, что всё это от неведения. Это очень красноречивое — в любом случае — молчание.

Так или иначе, проблематика «двух ветвей Традиции» — гиперборейской и атлантической — Лоренсом Гарднером не поднимается. В конечном счёте, он остаётся «атлантистом», хотя и очень «гетеродоксальным» — при всей его апелляции к континентальным «царским скифам». Далее мы ещё увидим, что его «последнее слово» будет всё же в пользу не только Британии, но и непосредственно Виндзорского дворца.

Здесь мы можем вернуться к предыдущему. В историческом плане для нас важно то, что формирование планов Океанической империи (как «нововавилонской» или «не Римской») и устранение Рюриковичей-Даниловичей совпадает по времени, но по времени же предшествует тем событиям второй половины XVII в., в связи с которыми мы цитировали Дэвида Айка. Так или иначе, всё это совпадает с окончательным формированием кланов, известных как «Венецианская чёрная аристократия», которая тесно (в том числе родственно) сплетается с британской монархией и одновременно активно претендует и на наследие Thuata de Dannan. Это и можно понимать (буквально или «анагогически») как соединение северной и южной ветвей колена Данова.

В своей ставшей знаменитой книге «Тринадцатое колено» Артур Кестлер, автор «хазарской теории» происхождения «европейского еврейства»[440], указывает, что, потерпев поражение от Русского Великого князя Святослава (прямого внука Рюрика), хазарское государство тем не менее не исчезло полностью, а в очень сжатых границах существовало до середины XII и, быть может, даже до середины XIII в. В то же время именно хазары, в большом количестве бежавшие в Европу, дали начало так называемому «европейскому еврейству» (ashkenazim), этнически никак не связанному с Древним (ветхозаветным) Израилем (хотя верхушка каганата, как мы указывали раньше, была прямо связана с коленом Дановым, о чём Кестлер не знает или умалчивает). Эти же беглецы, по мнению некоторых исследователей, породили и значительную часть европейской аристократии, пополнив её ряды в XI–XII вв.: разница лишь в вероисповедании и, соответственно, социальном статусе.

Уже цитированный Дэвид Айк указывает, в частности, что Ротшильды, хорошо известные в средневековой Германии как Бауэры, происходят не собственно из израильских колен, а с Кавказа, и принадлежат к хазарской аристократии, обращённой в иудаизм в VIII в. Сама же хазарская аристократия, по мнению Дэвида Айка, как мы уже указывали, происходит от магов Вавилона — это бывшие халдеи (khld), этимологически родственные кельтам (klt) с их культами, основанными на человеческих жертвоприношениях. Здесь ключ к пониманию «кельтской проблемы», которую, кстати, Лоренс Гарднер толкует весьма необычно: «Это один из современных мифов. Слово "кельтский" происходит от keltoi или celtae — грекоримских терминов для обозначения чужеземцев в широком смысле слова (ср. с ibri или haberim. — В.К.). <…> Сами народы, населявшие Британию, никогда не называли себя кельтами, хотя бы потому, что не были чужеземцами для самих себя и друг для друга»[441]. Лоренс Гарднер возводит это именование к XVIII в.: «Когда в Британии началась промышленная революция, возник новый буржуазный класс нуворишей — предпринимателей и фабрикантов, не гнушавшихся ничем в стремлении приравнять своё нынешнее высокое положение к воображаемому "золотому веку" в истории страны (сам он считает "золотым веком" правление "эльфийских династий" в раннем Средневековье III–VII вв., т. е. ту же самую "меровингскую эпоху". — В.К). Они погрузились в романтическую кельтскую иллюзию, обожествляя и почитая Британию (некогда жрицу племени бриттов) в попытке закрепить некий родовой статус и формально оправдать учреждённую ими потогонную систему производства. Именно в этот период истинная природа гаэльской и древней британской культуры была грубо идеализирована и превращена в ныне здравствующий миф о "кельтском величии"»[442].

Но ещё до своего соединения с буржуазией «кельтско»-хазарская «чёрная аристократия» — «чёрная» не столько в современном моральном, сколько в средневековом герметическом смысле, — имевшая в Европе свои центры в Венеции и Амстердаме, породила в XI и XII вв. целый ряд знатных и королевских семейств, в частности Сен-Клеров (Синклеров), Медичи, Заксен — предков таких династий, как Кобургская, Оранская, Глюксбургская (Датская) и Ганноверская. Нынешние банкирские семейства, такие, как Дюпоны, Рокфеллеры, те же Ротшильды, Варбурги, Аньелли и многие другие — как считающиеся еврейскими, так и не считающиеся, — происходят из того же гнезда. К «Вавилонскому братству», как называет его Дэвид Айк (лучше говорить о «Вавилонском круге»), относились и финикийцы (как известно, это изначально венедский, но сильно семитизированный народ. — В.К), населившие Шотландию ещё задолго до Рождества Христова. К периоду правления Давида I и Малькольма IV (1124–1165) складываются аристократические семейства Стюартов, Сетонов, Гамильтонов, Монтгомери и т. д.; все — «выходцы из Шумера, Вавилона, Малой Азии и Кавказа). <…> Нынешняя британская королевская семья, Виндзоры, несёт в себе кровь Роберта Брюса, шотландской, ирландской и валлийской элит, так же, как и некоторых, как их называет Дэвид Айк, "рептильных" родов Германии». Официально же Виндзоры восходят к Ганнонерской династии и Вильгельму Оранскому, т. е. могут считаться сугубо «рептильным» родом. Все эти роды и посвящённые в их тайны лица до сих пор, по сути, независимы от своего официального вероисповедания (иудейского, католического или протестантского) и сохраняют верность пронесённым сквозь века культам, практикуемым, в отличие от официальной религии, на уровне «внутреннего круга». Это не только тантрическое использование «женского Звёздного Огня», о котором много пишет Лоренс Гарднер, но и гораздо более радикальные операции, в том числе те, о которых поведал знаменитый Николай Фламель в заказанных им росписях на «Кладбище невинных» в Париже, уничтоженных в середине XIX столетия. Если с Меровингами покончил папский престол, то с середины XVI столетия (впрочем, ещё и раньше — вспомним убийство Андрея Боголюбского в 1174 г.) против Рюриковичей ополчается вот эта «третья сила», геополитические начертания власти которой составил «елизаветинский маг» Джон Ди.

В 1694 г. по инициативе «протестантского короля» Вильгельма Оранского (1650–1702) был основан Английский банк, а в 1702 г., незадолго до смерти, король одобрил создание объединенной Ост-Индской компании, ставшей главным орудием мировой экспансии по плану Дж. Ди. При нём же складываются механизмы ограничения монархической власти, но уже не в пользу Церкви (как при «каролингской узурпации»), а в пользу буржуазии. Революционный переворот, в результате которого Вильгельм Оранский свергнул с престола католика Якова в 1688 г., ознаменовал, как и другая европейская революция большого масштаба — французская 1789 г., — переход от одной эпохи к другой. Восшествие на английский трон принца Оранского означало для Англии не только окончательное установление иной веры, но и власти парламента и открытие пути для Ганноверской династии. Политическая власть прочно перешла в руки финансовых кланов. С XVI века принцы Оранские — влиятельная олигархическая семья Республики Соединённых Провинций, из которой избирались её статхаудеры. Династический цвет — оранжевый (sic!). Именно в XVI–XVII вв. Амстердам становится «второй Венецией», туда (как и в Лондон) стекается вся «финансовая элита» Средиземноморья, представляющая «южную ветвь». Создание этого Банка стало возможным только при протестантском правителе, поскольку протестантизм (как и иудаизм), в отличие от православия, римо-католицизма и ислама, не воспрещает «финансового креационизма», создания капитала «из ничто» (проценты). Дэвид Айк утверждает: «Основным временным пунктом экспансии, для того чтобы эти родовые линии действительно смогли захватить планету, является 1689 год, когда представитель одной из этих родовых линий под именем Вильям Оранжский (с которым связана родственными узами каждая ныне живущая королевская фамилия в Европе) был посажен на трон Англии, придя из Голландии. С 1689 г. эти линии крови, которые стали известны под именем Иллюмината, сделали район Лондона Сити своим эпицентром. И в 1694 г. Вильям Оранжский подписал хартию, в результате которой был создан Банк Англии и вся центральная банковская система начала своё движение под его руководством. Именно поэтому почти в каждой стране есть свой центральный банк, так как существует взаимосвязанное руководство, оно руководит экономикой своих стран и держит финансовые нити правительства»[443]. С этого момента Англия — финансовая олигархия во главе с «Британской Короной», т. е. с Лондонским Сити, а не собственно с королевским семейством. Точнее, с Сити, включающим в себя династию. Эти семейства составляют финансовую олигархию, стоящую за престолом. Они видят себя наследниками венецианской олигархии, которая внедрилась в Британию, подчинила её себе в период 1509–1715 гг. и установила новую, более жизнеспособную ветвь олигархической системы.

Важнейшим обстоятельством стало соединение этой системы с древней «линией мажордомов», положившее начало так называемой Ганноверской династии, от которой происходят и нынешние Виндзоры. Ганноверская династия (англ. House of Hanover) — династия королей Великобритании с 1714 по 1901 г. Ветвь древнего германского рода Вельфов, до начала XVIII в. правившая Брауншвейгом. Вельфы (Welfen) — немецкий княжеский род, герцоги Баварии (с 1070 г.) и Саксонии (с 1137 г.). Играли большую роль в политической жизни Европы в Средние века.

Уже в VIII–IX вв. представители рода Вельфов владели обширными землями в Швабии и Бургундии. Своё происхождение они позднее возвели к Эга (ум. 646), майордому Нейстрии при короле Дагоберте I. Однако первым представителем «старшего дома» Вельфов, о котором сохранились документальные сведения, можно считать лишь графа Вельфа, чьи дочери Юдифь и Эмма были выданы замуж за Людовика Благочестивого и Людовика Немецкого (первая четверть IX в.). «Старший дом» угас после смерти Вельфа III, герцога Каринтии, и наследственные права перешли к его племяннику Вельфу IV, сыну герцога Альберто д’Эсте. В 1070 г. Вельф IV получил герцогство Баварию от императора Генриха IV. Однако в конфликте императора и папы он встал на сторону папы. С этого момента Вельфы (гвельфы) — противники гибеллинов (Вайблингов) — главная опора папского престола в противостоянии Империи, прежде всего Гогенштауфенам. Собственно, гвельфы, опирающиеся на духовенство и города (буржуазию), — продолжатели дела Пипинидов. Передача им (совместно с банкирами) власти в Англии закономерна, несмотря на отход от собственно католицизма, уже теперь «слишком традиционного», «слишком магического», даже, в известном смысле, «языческого». Механизм, в свое время «запущенный» европейским епископатом, начал бить по нему самому.

О том, как Британская корона организовала и финансировала Французскую революцию, недавно напомнил украинский автор Николай Иванович Сенченко[444]. Он, в свою очередь, цитирует английского исследователя, доктора Несту Вебстера: «В ночь с 6 на 7 ноября Эбер, Шометт и Моморо (лидеры революции) поехали к "Конституционному" епископу Парижа Гобелю и приказали, чтобы он публично отказался от католической веры. "Вы сделаете это, — сказали они ему, — или Вы — покойник". Несчастный старик бросился им в ноги и просил пощадить его, но эбертисты были непреклонны. На следующий день Гобель, до смерти ими запуганный, предстал перед Конвентом и заявил, что «воля суверенного народа» теперь стала для него высшим законом, и «поскольку суверен так желает, то нет иного поклонения, чем свобода и святое равенство». Соответственно, он отдаёт свой крест, кольцо и Другие знаки отличия председателю и надевает красную кепку свободы»[445].

Самое здесь любопытное, что ситуация представляет собой точное «разворачивание назад» так называемого «Константинова дара», как известно, сочиненного Пипинидами вместе с Латеранским дворцом (именно при низложении Меровингов). Однако происходит не «возвращение» власти легитимному суверену из царского рода, а «посыл» её в никуда, в толпу…

«Методы подрыва Франции, примененные супер-Венецией в XVIII столетии, — пишет Н.И. Сенченко, — до боли напоминает способы, какими затем разрушат Советский Союз. Англичане первыми поняли, что яркие идеи служат материальной силой, способной пускать под откос целые царства. <…> Для начала Петти с помощью Бентама развернул мощную пропаганду экономического либерализма во Франции, необузданной свободы торговли и монетаризма. <…> Либеральный монетаризм стал болезнью умов. В 1775 г. министром финансов (во Франции) становится швейцарский банкир-протестант Неккер, весьма тесно связанный с англичанами. Неккер начинает либеральные реформы, которые очень быстро приводят к разрушению финансов страны и к затяжному экономическому кризису. Одновременно в умах французской знати и интеллектуалов вовсю высеваются революционные идеи. <…> Из Англии по особым каналам идут деньги в помощь самому радикальному революционному клубу»[446].

За династиями по собственному праву (Меровинги, Рюриковичи) следуют «церковные династии» (если пользоваться выражением Лоренса Гарднера), а за ними — революции. В особом положении оказываются Романовы, о чём речь пойдет ниже. Но и это особое положение не меняет общей закономерности. Процесс строго контролируется и финансируется, прежде всего «южной ветвью».

Однако республиканское устройство и «коллективное руководство» всегда являются лишь прикрытием настоящей власти, всегда имеющей династическо-преемственную природу — пусть не всегда открыто.

«Исторический материал Нового времени, — пишет Николай Козлов, — в результате кровавых войн и революций поставившего на место христианских правителей Европы, наследников духовно-генетической линии дома Давидова родовой отбор <…> позволяет говорить о негативном генотипе избранного рода или династическом антитипе как исполнении "тайны беззакония", генетической базе антихриста. <…> На протяжении последних трёх столетий в замкнутой среде придворных банкиров и поставщиков многочисленных владетельных домов Европы путем сложных матримониальных интриг был селекционирован династический антитип (курсив наш. — В.К.), хранителем которого стало семейство евреев Ротшильдов — этих кощеев владетельных князей и герцогов Ганау-Гессен-Кассель и по восходящей родословной линии — Русских Царей»[447].

Согласно словарю И.И. Срезневского, «кощей» — «тот, кто ведёт запасную лошадь для князя». Николай Козлов также указывает: «Древнерусский язык знает понятие "кощей", употребляемое в значении генетического антитипа. Кощеями называли княжеских слуг, состоявших с князьями в самом далеком родстве, происходивших от одной кости, но выродившихся и захудалых. Они употреблялись для домашних, часто самых интимных потреб от помощи при родах до похорон, к которым не могли быть допущены чужие люди»[448].

К словам Николая Козлова приходится добавить, что Британский королевский дом имеет к этому «династическому антитипу» едва ли не большее отношение, чем указанные им владетельные роды. В известном смысле он «допущен» даже к самому его формированию.

В XIX в. британская корона окончательно сливается с кланом Ротшильдов, которые происходят от хазар, бежавших в Европу после разгрома Каганата Великим князем Святославом. Это движение шло на протяжении X–XII вв. в несколько волн. В Средние века в Германии был широко известен «ашкеназийский» (хазаро-еврейский) клан Бауэров, от которого и пошли собственно Ротшильды, история которых (под этим именем) берёт свое начало в 1743 г., когда рождённый в Германии, во Франкфурте, ростовщик Майер Амшель Бауэр повесил над своей входной дверью красный шестиконечный знак, как утверждает исследовательница истории «хазарской проблемы» в контексте мирового глобализма Т.В. Грачева, — символ щита колена Данова. (Ротшильд (нем., идиш) — Rotschild: rot красный, das Schildщит, вывеска). Но следует заметить, что фамилия Ротшильд часто встречается в еврейских общинах. «Кстати, иудеи до XVIII в. не считали шестиконечную звезду символом иудаизма, — указывает Т.В. Грачева. — Из хазарских кругов данитян-каббалистов выходили люди, стремившиеся к обновлению иудаизма. Именно они и определили дальнейшую судьбу шестиконечной звезды — щита колена Данова, назвав его Маген Давид. Вначале Маген Давид становится популярным в Западной Европе, а затем — и в Восточной»[449]. Таким образом, клан Ротшильдов происходит из хазар, оказавшихся в Европе и захвативших там ключевые экономические рычаги управления. Есть, впрочем, предположения и об их происхождении из Нарбонна (Южная Франция), где тоже был крупный еврейский центр[450]. Своей цели они добивались на протяжении многих веков, объединяя свои методы в большую стратегию, хронология формирования которой всплывает из хронологии клана («Rothschild’s Control of Central Banks»).

По другой линии предки Ротшильдов происходят из семьи Ханов, образовавших впоследствии одну из ветвей династии. Фамилия однозначно выдает хазарское происхождение. Во Франкфурт они переселились в XVI в. Причём их тоже называли Ротшильдами — от «красной вывески» (какой? — на доме, где жила семья. В 1585 г. у Исаака Эльханана впервые появилось прозвище "у красной вывески", в то время как на могиле его отца написано только Эльханан. Спустя почти 100 лет семья переселилась в другой дом, но имя Ротшильд осталось).

«Как считается в генеалогической науке, — разъясняет Николай Козлов, — все однофамильные имена содержат в себе указание на ту или иную степень общности происхождения, родства, свойства или землячества. В качестве примера могут быть взяты русские благородные фамилии, княжеские и боярские, владевшие однофамильными дворовыми и крепостными людьми, ведущими свое происхождение от общего предка и закрепившимися в качестве кощеевых родов. Ту же генеалогическую информацию несут в себе и некоторые еврейские фамилии»[451].

Майера Амшеля Ротшильда связывали тесные и доверительные отношения с наследным принцем Вильгельмом, ставшим Вильгельмом IX, ландграфом и гессенским курфюрстом Вильгельмом I. Его состояние оценивалось в 20–60 млн талеров, что равнялось прежним 60-180 млн марок. Это состояние и заложило основу развития дома Ротшильдов. Старший сын его, Амшель Майер, родился 12 июня 1773 г., 16 ноября 1793 г. он женился на некоей Еве Ганау (тот же корень «хан»). В каких отношениях состояла эта особа к владетельному двору Гессенского княжества? Толком этого не разъясняет никто. Однако, как пишет историк семьи Генрих Шнее, именно со службой при дворе наследного принца Вильгельма Гессен-Кассельского, в 1764 г. принявшего титул князя Ганау (графство Ганау было предоставлено ему по страховому акту 1754 г. дедом Вильгельмом VIII, который хотел отстранить его от католически настроенного отца Фридриха), связано начало банкирской карьеры и династического возвышения семьи Ротшильдов. Свою карьеру Майер Амшель Ротшильд начал поставщиком денег и драгоценных металлов. Поставщиком денег и драгоценных металлов Майер Амшель был уже с 1764 г. 21 сентября 1769 г. он стал придворным фактором княжеского дома Гессен-Ганау, 24 сентября 1803 г. его назначили главным придворным агентом в Касселе, а в 1802 г. его сыновья стали казначеями. Чин придворного фактора дал основателю династии Майеру Амшелю право прибить над дверью своего дома герб княжества Ганау и возможность получать государственное жалованье и казённые дрова. Уже в 1817 г. Ротшильды подали прошение правительству Баварии о продолжении оплаты натурой их услуг. Считалось, «что в это время Ротшильды уже владели миллионами, а их прошения свидетельствуют как раз о том небольшом значении, которое они придавали государственному жалованью»[452].

И далее: «Тесные взаимоотношения Амшеля с гессенским двором выражались ещё и в том, что он взял на себя заботу о княгине Ганау, морганатической супруге курфюрста Фридриха Вильгельма I, и её детях. Немецкие князья охотно давали своим придворным факторам-евреям подобного рода семейные поручения, так как знали, что они будут молчать и действовать тайно»[453]. В 1802 г. Ротшильд открыл в Касселе филиал, чтобы постоянно оставаться в тесной связи с двором и дворцовыми чиновниками. По резолюции от 16 сентября 1802 г. он был освобождён от уплаты налогов, которыми облагались все еврейские торговцы. В 1805–1806 гг. Ротшильд уже значительно опередил своих конкурентов. Когда князь, спасаясь от Наполеона, вынужден был бежать и долгие годы жил в эмиграции, главный придворный агент Ротшильд сумел добиться монопольного положения в финансировании ландграфа. Ротшильд был вместе с Вильгельмом в его эмиграции. В 1808 г. Ротшильд уже настолько продвинулся, что все излишние и случайные деньги курфюрста регулярно направлялись в банк дома Ротшильда.

Наполеоновские войны, продолжавшиеся почти четверть века, предоставили Ротшильдам возможность проводить различные финансовые операции на высоком уровне и с большой выгодой для себя. В декабре 1812 г. Майер Амшель Ротшильд и его сыновья стали придворными банкирами Великого герцога франкфуртского. В 1815 г. пять братьев Ротшильдов работают над тем, чтобы обеспечить поставки золота армии Веллингтона (через Натана в Англии) и наполеоновской армии (через Якоба во Франции), и начинают свою политику финансирования обеих сторон в войнах. Это повторяется в каждой войне, включая гражданскую войну в США, где они финансировали одновременно армии Юга и Севера, гражданскую войну в России, когда они финансировали и белых и красных, и Вторую мировую войну, когда они финансировали и Гитлера (жену Ротшильда-«первого», Майера Амшеля, звали Гитла, а сам Адольф Шикльгрубер, как полагают некоторые исследователи, был не просто на одну четверть евреем, но именно «ротшильдовским бастардом»), и антигитлеровскую коалицию[454]. Ганс Юрген Кёлер в книге «В недрах гестапо» пишет следующее о бабушке Гитлера Марии Анне Шикльгрубер: «Девушка приехала в Вену работать служанкой и стала прислугой в особняке Ротшильдов, и неизвестного дедушку Гитлера следует, скорее всего, искать в этом шикарном особняке». Эта информация подтверждается Вальтером Лангером[455], который утверждает: «Отец Адольфа, Алоис Гитлер был незаконным сыном Анны Марии Шикльгрубер… Анна Мария Шикльгрубер жила в Вене в то время, когда она забеременела. Тогда она работала служанкой в доме барона Ротшильда. Как только факт её беременности стал известным хозяевам, её отправили обратно домой, где родился Алоис». На это указывает Татьяна Грачева[456].

Решающим обстоятельством «соединения» Британской короны и Ротшильдов стала битва при Ватерлоо. Ротшильды поняли, что если Наполеон победит, деньги, которые одолжены правительствам, будут потеряны из-за полного банкротства всей Европы. Натан Ротшильд отправляется в Бельгию к англо-голландским войскам. Якоб находится во французском лагере. К началу сражения Натан сам (редчайший случай!) приблизился к передовой. Как только делец увидел, что прусские отряды под командованием Блюхера спешат на помощь англичанам, тогда как помощь со стороны Груши, ожидаемая императором (историки до сих пор спорят, был ли маршал подкуплен Ротшильдами), так и не подоспела, он понял, что исход битвы решён не в пользу Бонапарта. Ротшильд, прибыв в Брюссель, тут же спешит в Остенде. На следующее утро он появляется на лондонской бирже с видом человека, только что получившего известие о гигантской катастрофе. По залу катится слух, распространяемый людьми Ротшильдов, о том, что антинаполеоновская коалиция разгромлена. Ротшильд предлагает на продажу «всё, что есть». Уже через несколько часов цена одной акции «свалилась» до 5 центов. Агенты Ротшильда быстро их скупают. Точно такой же спектакль разыгрывал в это время Якоб на парижской бирже. На следующий день стало известно, что Веллингтон одержал победу. Общая прибыль Ротшильдов составила 40 млн фунтов, и они оказались приближены ко двору. Далее — известно.

«Династическая политика Ротшильдов, — пишет Николай Козлов, — была с самого начала направлена на легитимизацию иудейской (она же хазарская, она же венецианская, она же амстердамская. — В.К.) аристократии и селекционарование династического антитипа»[457]. Тогда же среди европейского еврейства получает хождение поговорка о том, что «машиах» должен родиться «от брака Ротшильда с принцессой похуже».

Именно через Ротшильдов происходит «воссоединение» «хазар-венецианцев» с той частью северной европейской аристократии, которая считала себя потомками Thuata de Dannan, Мелюзины и даже Меровингов (о «лже-Меровингах» и «Приорате Сиона» мы писали достаточно много). «Согласно "конституции" династии, — пишет Генрих Шнее, — сыновья этого династического дома должны были жениться на девицах из отдалённых ветвей тех же Ротшильдов, а девушки этого клана должны были по возможности выходить замуж за аристократов. В Лондоне дочь Натана Ротшильда стала женой лорда Саутгемптона. Одна его племянница, тоже из дома французских Ротшильдов, — супругой графа Розберри. Позднее её муж стал премьер-министром Британской империи. Девушка из рода неаполитанских Ротшильдов вышла замуж за герцога де Грамона, а её сестра — за герцога Ваграмского»[458]. Эта практика продолжается по сей день, хотя она тянется, на самом деле, конечно, не из позапрошлого века, а из глубин истории.

Неожиданную расшифровку (конечно, только одну из возможных) в связи с этим получают загадочные строки Артюра Рембо: «Juifs errants de Norvege/ Dites-moi la neige», букв. пер. — «Евреи, бегущие из Норвегии, / Скажите мне «снег»). И всё же — что имел в виду поэт? Современную европейскую аристократию? Самих Thuata de Dannan? Что-то ещё?

О сложившейся к началу XIX столетия «системе Ротшильдов» Татьяна Грачева пишет так: «Так вот, тогда, в 1815 г., братья Ротшильды предварительно создали для себя все возможности, подготовили, так сказать, фундамент для превращения этой политики в дальнейшем в матрицу. Та война была своего рода полигоном, где были задействованы банки, созданные Ротшильдами по всей Европе. Именно тогда они провели испытание степени разрушительности воздействия сети на государственную иерархию и увидели эффективность этого воздействия. Сеть как наднациональная, глобальная технология невидимой Хазарии, как антисистема, противодействующая системе традиционной государственности, была апробирована во всей её совокупности — через включение инфраструктуры сети и через использование сетевых средств. В качестве инфраструктуры выступила сеть ротшильдовских банков, а в качестве средств её ячейки — тайные агенты, использующие секретные маршруты для передвижения и контактов с обеими воюющими сторонами. Это были торговцы, коммерсанты, которым разрешалось пересекать английские и французские блокады. Эти агенты занимались ещё и сбором разведывательной информации, что позволяло Ротшильдам быть в курсе всех дел на войне и использовать собранную разведывательную информацию для выгодной игры на бирже. <…> Таким образом, после поражения Наполеона Ротшильды, скупив огромное количество британских облигаций, ставят под полный контроль британскую экономику и заставляют правительство Англии учредить Банк Англии под контролем всё тех же Ротшильдов. За экономической оккупацией следует оккупация политическая, и Англия становится колонией невидимой Хазарии. Натан Мейер Ротшильд был известен своими злобными проклятьями и угрозами. После того как, вслед за Конгрессом в Вене (сентябрь — июнь 1814 г.), созванном по поводу планов Ротшильдов, сформировать мировое правительство, русский царь Александр I сорвал эти планы, Натан Ротшильд проклял его и поклялся, что он сам или кто-нибудь из его потомков уничтожат весь род царя, вплоть до самого последнего члена царской династии. Прошло 100 лет, и потомки Натана Ротшильда оказались среди спонсоров русской революции и большевиков, убивших всю царскую семью (Lev Gunin. GULAG of Palestine. Canada, 1995)»[459].

Объединение Британской короны и Ротшильдов против России становится реальной силой мировой политики.

Здесь надо иметь в виду, что, как бы ни мыслить о приведении Романовых к Верховной власти, новая династия, пусть не сразу, начала выходить из-под английской опеки. Это было крайне трудно. Теме происхождения Романовых и их связи с истинно Царским Родом мы посвятили отдельное исследование под названием «Благословение и проклятие. О "второй расе" Русских Царей», вошедшее в нашу основную книгу «Русь, которая правила миром»[460]. Романовы, происходившие не из царского, а из жреческого рода прусских (тех же русских) жрецов Криве-Кривейте (основателем рода был в III веке полубаснословный Вейдевут), в XIV в. стали «кощеями» московской ветви Рюриковичей. Они, безусловно, нуждались в родовом «восполнении». Первый Романов, царь Михаил Феодорович, женился (совершенно очевидно, что его женили) на Марье Владимировне Долгоруковой, из рода Рюриковичей. Однако она тяжело заболевает чуть ли не в день свадьбы, а затем умирает через пять месяцев. Летописи многозначительно называют эту смерть «карой Божией». Тогда же появляется анонимное «пророчество» о том, что всякий Романов, женившийся на Долгоруковой, должен умереть страшной смертью.

Об «Артемии Ивановиче Диеве» мы уже говорили. «Но обратите внимание на то, в какое время его направили "лекарствовать" на Руси, — пишет Арсен Мартиросян[461], — ведь это был период не только начала правления новой династии Романовых, но и то самое время, когда едва ли не одновременно с восшествием Михаила Федоровича на престол Русь оказалась втянута в печально знаменитую по европейской истории Тридцатилетнюю войну. Эта основанная на противоборстве двух течений в христианстве война велась за контроль над миром между постепенно ослабевавшим, но всё ещё достаточно могучим католицизмом и день ото дня набиравшим силу протестантизмом. И Россия, вопреки всем своим национальным интересам, требовавшим в целом оставаться нейтральной, вступила в этот многолетний ожесточённо кровавый конфликт на стороне антигабсбургской, т. е. протестантской коалиции. Причём не просто на стороне антикатолической антигабсбургской протестантской коалиции, но именно как "Третий Рим" против Священной Римской империи германской нации (так называлась империя Габсбургов (наследовавшая в этом смысле Империи Гогенштауфенов. — В.К). <…> Кончилось всё это весьма плачевно для России: в тексте завершившего этот тридцатилетний общеевропейский конфликт Вестфальского мира 1648 г. имя московского государя стояло на предпоследнем месте — ниже его был захудалый трансильванский князь. А до этого — в 1634 г. — унизительный Поляновский мир, после — в 1648 г. — до сих пор отравляющий историческую память России и Польши Андрусский мирный договор, далее — в 1661 г. — унизительный Кардисский договор и ещё много такого, что открыто задевало честь и достоинство допетровской Руси. И уж вовсе неудивительно, что всего за два года до рождения Петра I появился первый в истории Европы общеевропейский геополитический план колонизации и закабаления России!».

Тем не менее нельзя сказать, что Романовы бездействовали. А Московская торговая компания всё ещё действовала — окончательно её выгнали из Московии только в 1649 г. при царе Алексее Михайловиче — как демарш против революции. Уже в начале XVIII в., когда Россия Петра I выходила в Балтику и в Каспий, английская секретная служба в лице своего петербургского резидента Джеффериса вышла к королю Георгу I с официальным предложением о проведении в 1719 г. разведывательно-диверсионной операции под чужим флагом по захвату и физической ликвидации участников Аландского мирного конгресса. Операция подгадывалась под приезд Петра I. А в самом начале следующего столетия, в ночь на 12 марта 1801 г., в результате заговора был убит Император Павел I. Это произошло после того, как он достиг соглашения с Наполеоном Бонапартом о «континентальном союзе», направленном против Англии. В связи с этим Павел планировал начать освобождение Индии (где он предполагал установить дружественную России местную монархию) силами казаков-старообрядцев. За кулисами заговора стоял английский посол Уитворт, одновременно выполнявший и функции резидента британской разведки.

Еще один важнейший эпизод в истории Дома Романовых. На 19 января 1730 г. была намечена свадьба императора Петра II и Екатерины Алексеевны Долгоруковой. В начале января 1730 года произошла тайная встреча Петра с Остерманом, одним из «птенцов гнезда Петрова», на которой последний пытался отговорить императора от брака. В праздник Богоявления 6 января 1730 г., несмотря на жесточайший мороз, Петр II вместе с фельдмаршалом Минихом и Остерманом принимал парад, посвящённый водоосвящению на Москве-реке. Когда Петр вернулся домой, у него начался жар, вызванный оспой. В первом часу ночи с 18 на 19 (30) января 1730 г. 14-летний государь пришёл в себя, но через несколько минут скончался, не оставив потомков или назначенного наследника. На нём Дом Романовых пресёкся в мужском колене. «Воссоединение» двух царских родов не состоялось. Более того, в известном смысле можно говорить и о конце собственно Романовых и воцарении Голштин-Готторпской династии. Шансов на возвращение Рюриковичей стало ещё меньше. Этот исторический эпизод ещё ждёт своего исследователя.

Немалую роль как в уничтожении императора Павла, так и вообще в навязывании России губительной для неё проанглийской политики, сыграло масонство. Широко известно, что русские масоны получали «английское посвящение». Как мы знаем, русские масоны, ориентировавшиеся на Англию, всячески старались толкнуть Александра I на войну с Наполеоном. Англия, родина европейского масонства, сначала была заинтересована в поражении Наполеона, превратившего революционную республику, созданную трудами французского масонства, в Империю. Сильная имперская Франция во главе с Наполеоном не устраивала английское масонство. План английского масонства заключался в следующем: сначала столкнуть Наполеона с Россией и добиться поражения или ослабления Наполеона. Когда Наполеон будет свергнут, обратить усилия масонства на уничтожение монархии в России. После «проклятия Натана Ротшильда» цели финансистов, масонства и Британской короны совпали окончательно.

Когда Александр I стал инициатором создания Священного Союза и фактическим главой его, и он сам, и Россия автоматически стали главными врагами масонства, хотя главари масонства, будучи реальными политиками, хорошо информированными о нравах европейской дипломатии, отдавали себе ясный отчёт в хрупкости нравственного фундамента Священного Союза, в основании которого лежали сразу две противоположные концепции — христианская (с определённым пиетистским уклоном), которой придерживался Александр I, которую он имел возможность навязывать на правах победителя Наполеона и которая нашла отражение в декларациях Конгресса о Христе как Верховном Государе всех европейских государей, и вторая, ротшильдовская — о мировом правительстве. Как только Александр I приступил к созданию Священного Союза для борьбы против врагов христианства и монархического строя, западные государства пытались его «нейтрализовать». Уже 3 января 1815 г. между Англией, Австрией и посаженным на французский престол Людовиком XVIII был заключен секретный договор против России. Этот договор нашёл в кабинете бежавшего Людовика XVIII вернувшийся с Эльбы Наполеон и прислал копию его Александру I в Вену. В дальнейшем австрийский император подписал, например, «трактат братского христианского союза» только после того, как канцлер Меттерних успокоил его, что не надо «звучный пустой документ» принимать за серьёзное политическое обязательство, что трактат не может принести Австрии какого-нибудь вреда. Направление же внешней политике Меттерниху указывал проживавший в Вене один из владельцев международного еврейского банкирского дома Ротшильдов. «Гарденберг и Меттерних, — сообщает Г. Чемберлен, — попадают на Венском конгрессе в сети банкирского дома Ротшильдов и являются, вопреки голосам всех остальных союзных представителей, защитниками выгод евреев против интересов Германии; в конце концов они добиваются своего, и оба наиконсервативнейших государства, представителями которых они были, оказались первыми, пожаловавшими потомственное дворянство тем членам чуждого азиатского народа", которые в годы всеобщей нужды и народного бедствия приобрели нечистыми путями несметные богатства…»[462]. Более того, именно с Венского конгресса берёт начало и действует «проклятие Ротшильдов» Российскому императорскому дому. Натан Майер Ротшильд сразу же вслед за Венским конгрессом проклял Александра I и поклялся, что он сам или кто-нибудь из его потомков уничтожат весь род царя, вплоть до самого последнего члена царской династии[463]. Об этом уже было сказано. С этого момента Романовы (которых правильнее было бы теперь называть Павловичами, поскольку преемство их по мужской линии было утрачено, а император Павел Указом о престолонаследии и Императорской фамилии упорядочил наследование Престола в этой ветви) оказываются призваны разделить историческую судьбу последних Меровингов и последних Рюриковичей.

К сожалению, некоторые обстоятельства истории династии оказали здесь трагическое действие. На то были и генеалогические, и политико-исторические причины. По поводу первых можно снова отослать читателя к нашей работе «Благословение и проклятие. О "Второй расе" Русских Царей». Вместо совершенно необходимого «воссоединения» с Рюриковичами (даже Каролинги стремились к «воссоединению» с Меровингами) после Петра I был «заведен» обычай (закреплённый затем Именным указом Александра I о «равнородных браках» от 1821 г.) вступать членам императорской фамилии в брак с представителями европейских владетельных родов (реально это были только германские князья, причём… в основном из Дома Гессен-Ганау), привязавший Дом Романовых исключительно к «европейскому концерту». В качестве политико-исторических причин необходимо назвать церковный раскол XVII в., разорвавший русский народ, по сути, на два народа (на самом деле именно здесь корни знаменитого в свое время «ленинского учения» о «двух культурах внутри каждой национальной культуры»), и последовавшую за ним «европеизацию» высших классов, в которой принято обвинять Петра, но в которой он, только лишь продолжая дело своего отца, был повинен отчасти (Петру принадлежит фраза «Европа нужна нам на десять лет, а потом мы повернёмся к ней задом»). Всё это в конечном счёте вернуло Романовых (или уже Павловичей) в объятия Британии и… проклявших их Ротшильдов. Княжеская фамилия Ганау-Гессен-Кассель роднится одновременно с Британским королевским домом, Домом Романовых и… Ротшильдами (пусть в боковых линиях). На гессенских принцессах были женаты Павел I — первым браком, до воцарения, детей от этого брака не было — и Александр II — тоже первым браком. Первая супруга императора Александра II, не имевшего в себе, как и Александр I и Николай I, гессенской крови, императрица Мария Александровна (1824–1880) была гессен-дармштадтской принцессой Максимиллианой Вильгельминой Августой-Софией-Марией. Она же стала и первой гессенской принцессой, уже имевшей в России детей — легитимных наследников императорского престола. Также принцесса датская Дагмара, по материнской линии княжна Гессен-Кассель, стала в 1866 г. супругой сына Александра II Великого князя Александра Александровича после смерти его старшего брата, наследника российского престола Великого князя Николая Александровича, с которым прежде была помолвлена. Владетельный ландграф Вильгельм Ганау-Гессен-Кассель, тот самый, который по совершенно неведомой для непосвященных причине доверил управление своей казной никому не известному Майеру Амшелю, на самом деле отпрыску семейства Ханов-Ганау, был женат на дочери принца Фредерика Датского (из династии Скьольдунгов) Луизе Шарлотте. От брака дочери Вильгельма и Луизы Шарлотты — Луизы Вильгельмины Гессен-Кассельской с королем Дании Христианом IX родилась принцесса Дагмара, ставшая впоследствии императрицей Марией Феодоровной — супругой российского императора Александра III.

Именно через Гессенский дом начинается прямое проникновение международного банковского капитала в Россию. После битвы при Ватерлоо все основные банки Дома Ротшильдов размещаются в Лондоне, и Ротшильды получают возможность прямо руководить политикой Великобритании, а через Гессенский дом — и Романовых. При этом целью банкиров является поэтапное устранение европейских монархий (кроме английской) и создание предпосылок для утверждения единой мировой власти (в русском православии она традиционно именовалась властью антихриста). То, что не удалось «нахрапом» сделать на Венском конгрессе (по «вине» русского царя), стало более долговременной целью. Император Николай I, женатый не на гессенской, а на вюртенбергской принцессе, был для Ротшильдов малодоступен, более того, он тормозил их стремления создать в России опорную основу их банков. С этим во многом была связана и международная дискредитация государя («жандарм Европы»), и внутрироссийская («Николай Палкин»). Именно тогда начинается широкое финансирование русской революционной оппозиции, начиная с А.И. Герцена, по сути открыто проживавшего на денежный пансион барона Джеймса Ротшильда. Однако это была только одна рука, а второй рукой оставался — через гессенских принцесс — сам Российский императорский дом, в свою очередь, через который не только Ротшильды, но и фактически вся руководимая ими Европа стремились навязать России «европеизацию», а к середине XIX в. под ней уже понималось насаждение капитализма, причём прежде всего капитализма финансового, банковского.

Характерно, что Карл Маркс основной огонь своей критики капитализма направлял на производственный капитал — на промышленников и фабрикантов, а не на банкиров. Немудрено — сам он, как и Герцен, находился на том же британском пенсионе, и именно с этим был связан решительный антимарксизм основателя русского анархизма Михаила Бакунина. Но Николай I за свою «непокладистость» получил не только создание центра всех «властителей дум» русской интеллигенции в Лондоне, но и Крымскую войну, в которой Россия потерпела поражение. Сын его, Александр II, сам не имея гессенской родословной, всё же женился на гессенской принцессе быстро и неожиданно, после своего путешествия в Европу, причём известно, что отец был против этого брака. Первый период его правления был периодом интенсивных капиталистических реформ (хотя освобождение крестьян, по сути, закрепощённых только Указом Петра III о вольности дворянства 1762 г., началось фактически уже Указом Павла I о трёхдневной барщине), разрешения деятельности коммерческих банков и предоставления иностранному капиталу железнодорожных концессий. С этим связано хлёсткое определение «Чубайс на троне», которым до сих пор клеймят этого государя русские коммунисты и которое, конечно, не учитывает всю многомерность обстоятельств и его собственной деятельности.

Однако это был только первый, более видимый слой истории. У императора созревает проект использовать те же самые реформы — прежде всего освобождения крестьян от личной зависимости — для построения государства по образцу старой Московской Руси — в духе славянофилов, которым он предоставляет полную свободу выступлений в печати на основе их идеи «Царю — неограниченное правление, народу — неограниченная сила мнения». Построение государства не на европейских, а на старорусских началах с Царём и всесословным Земским собором. Русская, по крайней мере, имеющая русские корни часть революционного движения оказывалась готова на такое развитие событий. Возникает даже своеобразный «анархо-монархизм» — ведь и в Московской Руси, монархически и централизованно организованной, действовала, с согласия Царя, мощная «вольница» — казачество, Ермак, ушкуйники, — неотъемлемо, как и царство, присущая русской жизни. Анархист-эмигрант Бакунин в знаменитой статье «Романов, Пугачев или Пестель?» говорит о том, что целью всего русского народа является возвращение на новой основе к старой Руси и что лучше всего будет, если это движение возглавит сам Царь. Но для этого необходимо не только освобождение народа, но и освобождение самого Царя, который под видом либеральных реформ (а их бюрократия была готова осуществлять) начинает демонтаж того, что позднее основатель евразийства князь Н.С. Трубецкой назовет «романо-германским игом».

Трагедия была в том, что под игом оказывался сам Зимний Дворец. Александр II в начале, находясь под обаянием своего отца, любившего говорить, что Романовы — единственные европейцы в азиатской стране, понимал это смутно, особенно когда сам подпал под эйфорию собственных реформ, создавших и коммерческие банки, и адвокатское сословие, готовое за деньги защищать кого угодно, а потому экономически, финансово заинтересованное в развитии революции, как и эта последняя — в адвокатском сословии: рука руку моет. «Прогрессивная» польская шляхта, восторженно смотревшая на Европу, но поднявшая бунт против российского императора тогда, когда он росчерком пера отнял у неё крепостных малороссов и русинов, и поддерживающее её же прогрессивное русское общество, созданное самим же царем, открыли ему глаза. Это совпало с началом его трагической и бунтарской с точки зрения христианской морали любви к юной княжне Екатерине Михайловне Долгоруковой (1847–1922), его будущей второй жене Светлейшей княгине Юрьевской.

Ещё царь Иоанн Васильевич Грозный вёл спор с бежавшим с Руси князем Андреем Курбским о том, может ли царь нарушать заповеди Моисея или нет. Царь Иоанн полагал, что в таинстве царского помазания государь лично соединяется с Богом и становится Его образом, а следовательно, в известном смысле волен также и в законах мироздания (нечто подобное когда-то думали о себе и французские короли — ранние Капетинги, но с меровингской кровью, способные исцелять золотуху и даже проказу), что означает также и возможность их нарушения. А князь Андрей Курбский утверждал: царь — всего только человек, а значит, призван, как и всякий человек, к послушанию Писаниям. В те времена это касалось казней мятежных — и не всегда мятежных — бояр и заповеди «не убий», а теперь, во времена Александра II, — династической независимости и заповеди «не прелюбодействуй». Так вышло, что незаконная с библейской точки зрения царская любовь оказалась попыткой вырваться из-под опеки уже формировавшейся мировой власти, пока что, до поры ещё включавшей в себя также и владетельные роды (потом с ними предполагалось покончить), всё более оттесняемые тем, что впоследствии стало называться Финансовым Интернационалом, перед лицом которого Русский Царь начал проявлять независимость.

В сентябре-октябре 1863 г. к берегам Североамериканских Соединенных Штатов подошли две русские эскадры. Одна, под командованием контр-адмирала Лисовского, стала на рейде у Нью-Йорка, вторая, под командованием контр-адмирала Попова, — у Сан-Франциско. Это была военная помощь императора Александра II, только что освободившего крестьян, президенту Аврааму Линкольну (1809–1865), боровшемуся против рабовладения и работорговли в Западном полушарии, где шла в это время гражданская война. Вдохновителями идеи раздела Америки был банкирский дом Ротшильдов. Последние как раз в это время открывали в САСШ свой филиал и стремились взять под контроль североамериканскую территорию, противопоставив католиков Юга и протестантов Севера, и одновременно создать уже и на Юге негритянскую республику наподобие Гаити под собственным контролем. В качестве ударной силы банкиры использовали Англию и Францию. Обо всём этом знал рейсхканцлер Германии Бисмарк, знал и Александр II, которые совместно и сообщили Линкольну о сговоре банкиров. Англия и Франция через русских послов в Лондоне и Париже получили от царя предупреждение о том, что их вмешательство в военные действия на стороне конфедератов против Севера будет рассматриваться как объявление войны России. При этом русским адмиралам был дан приказ сражаться с любой силой, морской или сухопутной, которая выступит на стороне рабовладельческого Юга. Линкольн одержал победу благодаря русскому царю и русскому флоту, о чём сегодня не принято вспоминать в Америке. Однако вскоре после окончания войны он погибнет от руки наёмного убийцы Ротшильдов, нашедшего прибежище в Англии. Вскоре после победы американского президента в Париже совершается покушение на Александра II во время его поездки в Булонский лес вместе с Наполеоном III. Стрелял поляк Березовский — якобы это было местью за подавление Варшавского восстания? — стрелял дважды, но неудачно — кто-то из свиты заслонил царя своей лошадью.

В 1865 г. в своём обращении к Конгрессу Линкольн заявил: «Я имею двух главных врагов — армию Юга передо мной и финансовый институт в тылу. Из этих двоих тот, что в тылу, — мой самый главный противник». Позже в том же году президент Линкольн был убит.

Здесь надо иметь в виду, что польское восстание 1863 г. было прежде всего восстанием шляхты, которую лишили владения собственными малоросскими крестьянами, поскольку Манифест 1861 г. распространился на всю территорию империи. Начинает оформляться союз банкиров и крепостников. А о ситуации с Америкой надо сказать так. Продажа Александром II Аляски в этом свете выглядит как попытка утверждения антибанкирского союза России и САСШ, возможность установления которого рухнула только в 1913 г., когда Ротшильды, Варбурги и другие крупнейшие банкирские семейства (допустив в свою среду англосаксонских протестантов Рокфеллеров) создали Федеральную резервную систему, позже также финансировавшую Троцкого и троцкистов, равно как и Гитлера.

Именно в 1867 г. в Париже после выстрела Березовского царь принимает решение уже окончательно связать свою судьбу с Екатериной Долгоруковой, скрепив тем самым историческое единство Романовых и Рюриковичей и начав освобождение от «романо-германского плена». Тогда же начинается и охота на коронованного зверя (так её называют сами революционеры). Но эту охоту уже открыто поддерживает Британская корона. Еще с 1850 г. лорд Пальмерстон прилагает усилия к созданию Всемирной империи с центром в Лондоне. Его первый союзник — барон Джеймс Ротшильд. Ставка делается на все без исключения революционные силы, прежде всего на «Молодую Италию» Джузеппе Мадзини. Герцен, вступив в связь с Ротшильдом, создаёт прообраз «Молодой Италии». После окончания Крымской войны он начинает издавать «Полярную звезду» и «Колокол», специализирующийся на разглашении государственных тайн России. Однако, вскоре Герцен, поддержав польское восстание 1863 г., начинает терять поддержку читателей в России и демонстрирует готовность к компромиссу с самодержавием. Ставка Британии меняется. Ею вскоре станет «Народная воля».

Фактически Александр II принимает решение — через собственную судьбу — соединить — самым глубинным, брачным образом — Российскую империю и старую Русь: княжна прямо происходила от Рюрика, Святослава и Владимира Мономаха. Однако этот брак фактически не был признан Синодом и совершён почти тайно. Формальных канонических препятствий к браку не было. Однако то, что у императора уже много лет существовала вторая семья и в этой семье были дети, а к тому же и то, что брак был заключён сразу же по истечении 40 дней после смерти почившей императрицы, которую из-за её терпения и кротости в этой ситуации духовенство не без основания даже считало святой, действительно выглядело как вызов. Царь, формально соблюдя Книгу Правил, явно ставил себя выше общего мнения, в том числе и церковного. Но парадокс состоял ещё и в том, что с церковной точки зрения этот брак как раз могли признать старообрядцы, поскольку все императрицы, переходившие в православие через миропомазание, были, с их точки зрения, некрещёными, а следовательно, и невенчанными, находившимися в блудной связи, а здесь — ну что же, по нужде и закону применение бывает, и блуд блуду рознь…

Наверное, не случайно осенью 1880 г., когда Александр II, уже обвенчавшийся с Екатериной Михайловной и давший ей и детям титулы Светлейшей княгини и Светлейших князей Юрьевских (в память о самом Рюрике, по данным некоторых исследователей, бывшем не язычником, а христианином, крещённым с именем Георгия, и о Великом князе Юрии Долгоруком), поручает архивные поиски древних прецедентов второго императорского брака и составление последования будущей коронации Главному государственному контролеру Российской империи Тертию Ивановичу Филиппову, известному славянофилу, православному единоверцу, соблюдавшему старый обряд и отстаивавшему интересы ревнителей древлего благочестия. Речь на высшем государственном уровне шла о возвращении к русской старине — при одновременной модернизации государства и общества. Не просто о браке, а о воссоздании Старой Руси и о суверенитете государства, поставлении его вне и над «европейским концертом». Не случайно активно работавший над созданием единой мировой финансовой системы в начале XX в. «человек Ротшильдов в России» граф Сергей Юльевич Витте (1849–1915) был одним из главных врагов княгини Юрьевской: его знаменитые «Воспоминания» буквально переполнены скрытой к ней ненавистью. Именно со слов графа Витте историческая литература переполнена ехидными рассказами о взятках Светлейшей княгине, через которые различные сомнительные лица достигали карьерных и коммерческих выгод[464]. Но вот поистине вопиющие строки «Воспоминаний» Витте, приоткрывающие глубины происходившего в Петербурге и Лондоне. Витте, оставляя крайне многозначительный намёк, рассказывает о том, как он, будучи ещё совсем молодым начальником Одесской железной дороги, получил телеграмму о том, что на обратном пути из Ялты в Петербург будет ехать одна высокопоставленная дама, на которую надо обратить особое внимание. Она должна прибыть в порт пароходом. Пароход опоздал. «На нём приехала дама, которую я ожидал, и ещё кто-то с нею был», — пишет Витте. Это была княгиня Долгорукова, и он поехал с ней. «Между тем, — пишет далее Витте, — по неисправности начальник станции Одессы, не дожидаясь моего поезда, вероятно думая, что я не приеду, пустил другой поезд, который шёл раньше того поезда, на котором я должен был везти княгиню Долгорукую, и таким образом, въезжая на станцию, мы еле-еле не столкнулись с этим поездом. Сколько раз после я думал: ну а если бы произошла ошибка и наш поезд меньше даже, чем на одну минуту, опоздал бы? Ведь тогда произошло бы крушение, и от вагона, в котором ехала княгиня Юрьевская, остались бы одни щепки, и какое бы это имело влияние на всю будущую судьбу России, не исключая, может быть, и 1 марта?»[465].

Обвинения Витте княгине Долгоруковой в том, что уже в бытность свою «конкубиной», а затем и супругой императора брала подношения с железнодорожных концессионеров еврейского происхождения, прежде всего, клана Поляковых (об одном из них император пишет ей: «Твой еврей очень занятен»), находят неожиданное и совершенно естественное объяснение: она, по сути, обложила данью потомков хазарской знати на правах прямой наследницы Святослава. Святослав освободил Русь от хазарской дани, а затем в одну ночь уничтожил со своей дружиной каганат и тем самым стал каганом. Тем самым Александр II показывал всем, кто имеет очи, что новая русская династия будет не подчиняться складывающемуся мировому финансовому царству, но подчинит его себе, сразу же обложив данью.

Именно Витте, будучи еще совсем молодым человеком, стоял у истоков поразительно странной организации под названием «Священная дружина», которая считается тайной монархической организацией, организацией именно по охране монархии[466]. Однако так ли все просто?

«Священная дружина» была создана в марте 1881 г., сразу же после убийства Александра II. Витте, тогда служивший, казалось бы, по совсем не имевшему отношения к Петербургскому двору ведомству (он был начальником отделения эксплуатации в правлении Юго-Западной железной дороги), сам предложил «Дружине» свои услуги, а некоторые считают, что сам её и создал. Впрочем, вряд ли то и вряд ли другое — такого рода организации не создаются в одночасье — их история обычно уходит в века. Но напомним важнейшее обстоятельство: в это время Витте был тесно связан с банкирским домом «Рафалович и К°», созданным в Одессе ещё в 1833 г. и, в свою очередь, принадлежавшим к финансовой группе Ротшильдов.

В своем письме к Константину Петровичу Победоносцеву Витте предлагал «организовать крестовый поход против врагов порядка». Что такое «крестовый поход»? Кто такие «враги» и какого «порядка»? В этом самый главный вопрос.

Впервые что-то подобное «Священной дружине» мы встречаем в Европе XI в., в пору так называемой «папской революции». Это «Священные легаты» — организация, созданная Папой Римским Григорием VII Гильдебрандом, направленная на то, чтобы усмирять непокорных ему князей, королей и даже императоров. В составе организации ведущую роль играли ассасины — члены особого ордена «крайнего действия», профессиональные «ликвидаторы». «Священным легатам» принадлежит основная заслуга в борьбе пап с Гогенштауфенами — германскими императорами, взбунтовавшимися против тогдашнего мирового порядка после «папской революции». Напомним: именно Григорию Гильдебранту принадлежит идея о том, что церковная власть — это «солнце», а империя — «луна», светящая отражённым светом.

Само название «Священная дружина» принадлежит обер-прокурору Священного синода Константину Петровичу Победоносцеву по аналогии именно со «Священными легатами»: как раз в это время Победоносцев занимается переводом знаменитого католического трактата XIV в. «De imitato Cristi» («О подражании Христу» — на самом деле следовало бы переводить точно — «Об имитации Христа»), принадлежавшего католическому теологу Фоме Кемпийскому. Был ли на самом деле Константин Петрович монархистом, каким его часто представляют, или его политический идеал лежал в иной плоскости? Воздержимся от окончательных суждений.

Кто же вошёл в «Священную дружину», предложенную к созданию молодым Витте и названную так Победоносцевым? Формальными организаторами были великие князья Владимир и Алексей Александровичи, родные братья Александра III, граф Петр Павлович Шувалов, Петр Андреевич Шувалов, граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков — министр императорского двора, князь Алексей Алексеевич Щербатов, генерал Ростислав Андреевич Фадеев — родной дядя С.Ю. Витте (а также, как и Софья Перовская, потомок графа Алексея Разумовского), министр внутренних дел Н.П. Игнатьев, министр государственных имуществ Михаил Николаевич Островский и обер-прокурор Синода Константин Петрович Победоносцев. Руководящий орган, Совет первых старшин, состоял из пяти человек: Петра Андреевича Шувалова, Павла Андреевича Шувалова, К.П. Победоносцева, Н.П. Игнатьева и графа Воронцова-Дашкова. Обратим внимание на то, что предки Шуваловых и Воронцовых-Дашковых окружали Екатерину II и входили в масонские ложи «елагинского согласия», в которых в своё время формировалась вся высшая бюрократия. В свою очередь, «елагинские ложи» получили легитимацию в Англии.

«Священная дружина» появилась (точнее, проявилась) сразу же после гибели Александра II. Все эти лица составляли и ранее так называемый «ближний круг наследника», будущего императора Александра III. В последний год царствования Александра II двор разделился на «партию наследника» и «партию Юрьевской», которую возглавлял назначенный «диктатором» граф Михаил Тариэлович Лорис-Меликов. В «партию княгини Юрьевской» входил также министр обороны Дмитрий Алексеевич Милютин, главный сторонник германо-русского континентального союза, и Главный государственный контролер Тертий Иванович Филиппов, славянофил и сторонник воссоединения со старообрядчеством на условиях последнего. При этом Лорис-Меликов, в отличие, например, от Филиппова, действительно стремился к «конституции» европейского типа. Ещё раньше он вёл двойную игру: с одной стороны, «организовывал» обеспечение и поддержку будущей коронации, с другой — в качестве чуть ли не «вознаграждения» самому себе за эти «услуги» предлагал один за другим проекты ограничения верховной власти. В конце концов император остановился на казавшемся компромиссным, а на самом деле очень радикальном (но вовсе не в смысле западного парламентаризма) варианте — законосовещательном собрании по типу старомосковских Земских соборов при Государственном совете. Вместе с таким Земским собором он и предполагал решить вопрос о новой, коренной русской, как он сам подчёркивал, династии, юридически преемствующей Романовым без нарушения присяги Собора 1613 г. Это и означало бы освобождение государства вместо освобождения от государства, чего на словах — только на словах — добивались революционеры.

Освобождение от «романо-германского плена» и восстановление преемственности от Московского царства и Киевской Руси. Сторонником монархии с Земским собором был также и считавшийся либералом (но бывший ли на самом деле таковым, по крайней мере, либералом в западном смысле?) Великий князь Константин Николаевич, отошедший после убийства Александра II от дел. Но переход к монархии с Земским собором был неразрывно связан с династическими переменами. Только прямой потомок разбившего Хазарский каганат и изгнавшего его верхушку с Русской земли Великого князя Святослава мог бы продиктовать свою волю мировой «финансовой аристократии» и британскому двору и обеспечить России подлинную свободу и независимость. В противном случае Земский собор неизбежно выродился бы в парламент, начал бы диктовать власти волю партий (частей) и привёл бы к распаду империи.

Иными словами, земская, «народная» (если говорить словами Ивана Солоневича) монархия без Рюриковичей невозможна.

Только тот мог как власть имущий продиктовать свои условия «финансовой аристократии», уже объединившей всю, включая королевские семейства, Европу и освободить и Европу, и Россию от «венецианских пут», кто сам был прямым потомком уничтожившего Каганат Великого князя Святослава Храброго. Именно это и имел в виду император Александр II, когда говорил, что сыну своему Георгию Александровичу Юрьевскому (1872–1913), прямому потомку Святослава, русские люди скажут: «Этот — наш». Только через воссоединение Домов Романовых и Рюриковичей могло прийти освобождение.

Но в этом случае возникает и такой вопрос: быть может, и брак с княжной Долгоруковой (тоже, кстати, Екатериной) Петра II, прерванный её быстрой смертью, и первый брак первого Романова, Михаила Феодоровича, с Марьей Владимировной Долгоруковой, которая странным образом заболела через несколько дней после свадьбы, а через пять месяцев умерла — летопись крайне многозначительно называет эту смерть карой Божьей (чьей, на самом деле, карой?), — стояли на чьём-то пути к некоей власти — возможно, мировой — или, по крайней мере, угрожал некоему порядку (вспомним слова Витте)?

Итак, кара Божья. Не больше и не меньше. Но какого Бога?

Перефразируя, спросим: какая историческая сила выносила решение покарать русских царей? И за что?

И кто был исполнителем «кары»? Это не менее интересный вопрос.

Уместно сказать несколько слов о той, которая поистине была «душой», «Софией» «Народной воли».

Софья Львовна Перовская (1853–1881) принадлежала к самому высшему слою империи: она, дочь бывшего петербургского генерал-губернатора, была из тех Перовских, что произошли от младшей ветви семейства Алексея Разумовского (1709–1771), морганатического супруга императрицы Елизаветы Петровны, который сам, правда, не был родовит: он начинал как церковный певчий. Дед Софьи Львовны, Лев Алексеевич Перовский, был министром просвещения, отец, Лев Львович, — петербургским генерал-губернатором, а родной дядя отца, граф Василий Алексеевич Перовский, успешно завоёвывал Царю и Отечеству Среднюю Азию. Мать Софьи Львовны Перовской Варвара Степановна была урожденная Веселовская.

Большой петербургский клан Веселовских, к которому принадлежали дипломаты и академики, как имперские, так и советские, врачи и инженеры, чиновники и безымянные интеллигенты, имел родоначальниками привезенных Петру Великому из Польши бароном Шафировым трёх еврейских отроков, которых барон потом лично крестил Авраамом Павловичем, Исааком Павловичем и Феодором Павловичем. Один из них, Авраам Павлович, вхожий к государыне Екатерине Алексеевне и князю Меншикову, лично руководил поимкой беглого цесаревича Алексея Петровича, затем по не совсем понятным причинам бежал из империи и осел в Германии, в том же самом Гессенском княжестве, откуда вскоре стали неожиданно брать себе жён русские цари. Именно там, при дворе курфюрста, Авраам Павлович обзавёлся несметными деньгами, а затем чередовал свое пребывание между Лондоном и швейцарским Ферне, где его посещали княгиня Дашкова и победитель турок граф Орлов-Чесменский, считая за честь быть принятым в его доме, где часто бывало семейство курфюрста и не только. При этом Авраам Павлович Веселовский был республиканцем и всегда твёрдо говорил, что ни одной короны быть не должно. Загадочно ушедший из этого мира уже 100-летним стариком, он обещал вернуться в Россию только тогда, когда в ней утратит свою силу пословица «Божье да Государево»… При этом его, убеждённого противника самодержавства, дочери по совершенно никому не ведомым причинам император Александр 1 назначил пенсию в 100 голландских дукатов, а все остальные его потомки получали субсидии от царского двора вплоть до середины 1840-х гг. Большинство их служили по дипломатическому ведомству.

Ещё один Веселовский, академик (1838–1906), знаменитый филолог и историк литературы, член всех Императорских академий и обществ, исследовал древние апокрифические, т. е. не одобренные Церковью, христианские сказания, а также иудейские и эфиопские легенды и их влияние на средневековую книжность Руси. Особенно прославились его труды о «Повести о Соломоне и Китоврасе» и о Святой Чаше Грааля. То есть, скажем так, на самые главные темы истории. При этом ни добросовестность академика Веселовского, ни его объективность мы под сомнение никоим образом не ставим. Последним знаменитым Веселовским был маститый советский историк, академик Степан Борисович Веселовский (1876–1952), автор запрещённых при Сталине и прославленных в годы оттепели разоблачительных исследований — с прямыми намеками — об опричнине царя Ивана Васильевича Грозного.

Варвара Степановна Веселовская уже в четвёртом поколении была православной, она строго соблюдала все посты и праздники, часто говела, постоянно бывала в церкви. Но…

На протяжении 1879 и 1889 гг., когда Софья находилась в Петербурге, связь её с матерью была непрерывной и постоянной, никем не скрывавшейся. Визиты её, числившейся в розыске, в квартиру Перовских были совершенно открытыми.

В ноябре 1879 г. Варвара Степановна Веселовская сообщила дочери, что государь будет возвращаться из Ливадии по железной дороге, идущей из Ялты через Одессу и Харьков на Москву. Желябов и Софья Перовская сами разработали план взрыва и сами же руководили его осуществлением. Везде, где должен был останавливаться царский поезд, на подъезде к вокзалам были установлены мощные мины, изготовленные Николаем Кибальчичем — гениальным инженером и тоже участником организации. В последнюю минуту по распоряжению самого императора поезд обогнул Одессу, а в Харькове взрыв не произошел из-за технической ошибки.

О том, что боевыми отрядами нигилистов-цареубийц руководит родная дочь генерала Льва Львовича Перовского, знали все. Генерал с поста санкт-петербургского генерал-губернатора был отставлен, но никаких иных последствий для семьи это не имело. Почти каждый месяц Софья Львовна приезжала домой, и её часто видели вместе с Варварой Степановной гулявшими вдоль каналов. Генерал в это время обычно из дому уезжал. А потом уезжала она.

В начале декабря Варвара Степановна передала дочери, что в близком будущем государь ожидает прибытия в Петербург брата императрицы Марии Александровны болгарского князя Александра Баттенбергского. Как раз в это время под императорской столовой ремонтировали винные погреба. Через Желябова Софья нашла столяра Степана Халтурина и устроила его на работу по ремонту Зимнего дворца. Всю вторую половину января он носил изготовленную Кибальчичем взрывчатку в Зимний дворец и прятал её в винном погребе, стены которого облицовывал. Варвара Степановна передала, что 16 февраля в Зимнем дворце будет торжественный Ужин в честь князя Александра Баттенбергского, на котором должна присутствовать вся императорская фамилия, кроме тяжело больной императрицы, которая в это время уже не вставала с постели. Взрыв должен был произойти ровно в 6 час 20 мин вечера, когда гессенский принц должен был наносить визит своей августейшей сестре, а император с семейством, включая наследника, ждать его в царской столовой. Однако Александр II решил ожидать в своем кабинете и вышел встречать князя на парадную лестницу. В этот момент в столовой раздался взрыв, от которого погибли 11 солдат охранявшей встречу финляндской пехоты, а 30 были тяжело ранены. Столовая была разрушена полностью, из подвалов по всему дворцу валил дым.

Обратим внимание: гессенский принц не должен был пострадать.

Обратим и ещё внимание. С присутствием рядом с государем официального наследника тоже не особенно считались. Это может быть сказано в опровержение намёков (и не только намёков) рядом авторов, в частности Эдуардом Радзинским[467], Фаиной Гримберг[468], Дмитрием Галковским[469], о причастности Александра III к убийству его отца. Действовала действительно «третья сила» — не монархическая, но и не (условно) социально-революционная (формально использованная). Действительно, «Змей на дороге».

Когда зимой 1881 г. член «Народной воли» Григорий Гольденберг дал подробные показания на организацию (ему было обещано прощение и привлечение к работе над будущими реформами), Софья и Желябов по совету Варвары Степановны и получив от неё деньги, сняли на Малой Садовой улице, по которой император каждое воскресенье ехал домой после развода караулов, магазин с прилегающей к нему квартирой под именем супругов Кобозевых и заплатили за три месяца вперёд, сказав хозяевам, что собираются открыть молочную. Выставив в витрине жестянки с маслом, сметаной и сыром, они приступили к рытью подземного хода под Малой Садовой, в центре которого вскоре Кибальчич сам установил свое приспособление, заряженное 80 фунтами динамита.

В последние три года Софья Львовна обрела силу полностью повелевать вовлечёнными в одно с ней дело «грядущего народного счастья» мужчинами. Это касалось прежде всего, конечно, самого дела. В 1879 г. она сказала Александру Соловьёву перед тем, как послать его к Зимнему дворцу со спрятанным под учительский вицмундир заряженным револьвером: «Надеюсь, вы понимаете, что живым вам лучше не возвращаться. А станете болтать — везде достанем». Это не было пустыми словами. Софья Львовна была вхожа в любые инстанции, даже тогда, когда числилась в бегах. Могла ли она сама прийти к царю? Могла. Но она уже знала, что убить его нужно и можно, — и, возможно, ибо нигде более пуля не возьмёт, — именно на Екатерининском канале.

Далее всё известно.

Что же до «монархической» «Священной дружины», то она выпускала в Женеве газету «Правда», в которой царь — Александр III, верховный покровитель — или только как бы покровитель — «Дружины» именовался «коронованным тромбонистом», а главный редактор «Правды», некто Иван Климов (не сам ли Сергеи Юльевич Витте?), в своих передовицах писал: «Говорят, что Александр III последнее время особенно занят разучением на тромбоне похоронного марша. Уж не инстинктивное ли это предчувствие?»[470].

Они писали от имени революционеров, компрометируя последних в глазах так называемой публики, или все же для революционеров? Вот вопрос.

Только через три года после восшествия Александра III на престол состоялось венчание его на царство — случай совершенно не виданный в истории не только России Романовых, но и вообще монархических государств. Это может означать только одно: по каким-то причинам новый император боялся — или просто не хотел — принимать венец и державу. А когда принял — не процарствовал (хотя царствовал на редкость успешно, почти триумфально) и десяти лет.

Агентом «Священной дружины», который приезжал в Женеву наблюдать за работой прессы, был человек под кличкой Антихрист. Это был сам Сергей Юльевич Витте, значившийся в «Дружине» «братом № 113»[471].

Один эпизод, связанный со «Священной дружиной», можно узнать из письма писателя-эмигранта, масона Марка Алданова другому «вольному каменщику», потомку декабристов А.В. Давыдову: «Как курьез (и малоизвестный) сообщу Вам, что еврейские миллионеры давали деньги, лет 70 тому назад, и контрреволюционной "Священной дружине". Она получила немало денег от барона Г. Гинцбурга, от Полякова и от киевского сахарозаводчика (моего деда по матери) Зайцева, который давал деньги на это Витте». Имя барона Горация Гинцбурга действительно значится в списке членов «Священной дружины». Что же до Зайцева, то это был Иона Марков Зайцев, хасид, основатель в Киеве того самого завода, на котором позже, 12 марта 1911 г. произошло убийство отрока Андрея Ющинского. Зайцевы были богатейшими сахарозаводчиками Киева, обладавшими огромными связями.

У них уже были свои властители, и об одном из них прямо говорит поэт, еврей по происхождению, Генрих Гейне: «Мне приходилось видеть людей, которые, приближаясь к великому барону, вздрагивали, как будто касались вольтова столба. Уже перед дверью его кабинета многих охватывал священный трепет благоговения, какое испытывал Моисей на горе Хорив, когда заметил, что стоит на священной земле. Точно так же, как и Моисей снимал свою обувь, так и какой-нибудь маклер или агент по обмену, отваживаясь переступить порог личного кабинета господина Ротшильда, прежде всего стягивал с себя свои сапоги»[472].

Босыми ногами иудеи входили только к царям Древнего Израиля и хазарским каганам.

На каком основании финансисты («третье сословие», «вайшьи») управляли европейскими монархами? Что связывало их всех через владетельный род Гессен-Ганау и Британскую корону? Каким высшим неписаным правом, уходящим в незапамятные времена, в глубокую древность, они обладали?

Разумеется, надо понимать и другое: постольку, поскольку о Ротшильдах все же что-то известно «широкой публике», полностью отождествлять их с «антицарством» — даже в пределах Европы или «Запада» вообще — было бы неверно. Они все же «на виду», они — «бухгалтеры»…

В самый разгар охоты на коронованного зверя — или, ещё более двусмысленна на красного зверя — император принимает малозаметное в официальной историографии, но едва ли не самое катастрофическое в истории России решение. Он платит Ротшильдам династический выкуп за возможность официально соединить свою жизнь с княжной из рода Святослава. В 1880 г. Альфонс Ротшильд получает право льготного владения бакинскими нефтепромыслами и переносит всю свою активность на Кавказ, в Грозный, где создаёт крупнейшую на тот момент нефтяную компанию «Русский стандарт». Да, император надеется на то, что через какое-то время прямые потомки Святослава на русском престоле вернут всё назад. Сейчас, на этот момент, царю нужно создать русскую династию, причём так, чтобы это были те же Романовы, а потом… Но и «играть по правилам», которые предлагал теневым могуществам «наш православный, добрый Русский Царь», как писал о нём Тютчев, они, конечно, не собирались. Бракосочетание царя было «дозволено», но коронация Екатерины Юрьевской, которую он предполагал осуществить осенью 1882 г., и созыв Земского собора — уже нет, и окончательный план цареубийства был утверждён. Ротшильды самым простейшим образом надули императора. Забрали нефть, а потом убили. Восхождение на русский престол потомков Рюрика и Святослава было предотвращено. Вскоре настала очередь и основной линии Романовых. Перед началом Первой мировой войны Ротшильд продал свои предприятия на Кавказе англо-голландскому концерну «Роял Датч Шелл», а в кармане другого миллионера — Якова Шиффа — внезапно появились 20 млн долл., которые он потратил исключительно на революцию в России. Особенно зловеще при этом то, что фамилия (а точнее, псевдоним цареубийцы 1918 г. — Юровский) есть на самом деле пародия на родовое имя Рюриковичей — князей Юрьевских, как их дерзновенно именовал имеющий власть именовать император Александр И.

Ещё одна загадка: как и почему личная переписка Александра II и Светлейшей княгини Екатерины Михайловны Долгоруковой (Юрьевской), хранящаяся ныне в ГАРФ, оказалась именно у Ротшильдов, которые продали её российскому правительству в начале 1990-х годов? Официальное объяснение таково:

«Это было продолжение многоходовой операции. Оказывается, нацисты захватили часть их (Ротшильдов. — В.К.) семейного архива. После поражения Германии архив перешёл к СССР. Не припоминается, чтобы кто-то публиковал в открытой советской печати хотя бы выдержки из этих материалов или делал ссылки на них. Но наблюдение за их судьбой велось, а когда подошло время, состоялись и переговоры. И вот по соглашению с российским правительством Ротшильды выкупили и обменяли интимные документы императорского дома на свой семейный архив»[473]. Выкупили они их вроде бы у наследников бывшей стенографистки Светлейшей княгини Евгении Седых, влачившей нищенское существование. Допустим. Хотя если нищенское существование наследников г-жи Седых действительно, скорее всего, — реальность, то в то, что переписка всё это время была вне внимания Ротшильдов, верится с трудом.

Особенно с учётом того разворота деятельности против российского императорского престола, который они осуществили — в союзе и как бы под началом Виндзорского дворца — в начале XX в. Роль английского посольства и лично посла Дж. Бьюкенена в подготовке Февраля, убийстве Григория Распутина и других событий этого же рода сегодня настолько известна, что уже не требует подробного описания. Наша задача — выявить некоторые смыслы.

Дадим слово недавно ушедшему от нас великому геополитику, писателю, духовидцу, «лицу особого назначения» Жану Парвулеско (1929–2010). Любой его текст, если читать внимательно, проясняет многое. Если не всё.

Жан Парвулеско:

«Что можно сегодня понять об огненном световом циклоне трансконтинентальной авантюры Александра Великого и совершенно непостижимом его циклопическом и безследном падении? Что означает подобное зарнице явление Фридриха II Гогенштауфена и последнее, на заре Нового времени, обретение им империи, явление вместе с ним имперского, солнечного — вмененного Непобедимому Солнцу, Sol Invictus — божественного принципа Imperium? А исчезновение в подземельях тайной истории родника крови уничтоженных, изничтоженных, сведенных в ничто Меровингов? <…> Кровавое изъятие из исторического времени христианнейшей императорской династии Романовых нисколько не выходит за рамки мистериального закона догматической иррациональности, определяющей видимый ход "великой истории". Напротив. <…> Убийство императора Николая II и его семьи не было просто эпизодом коммунистической революции на её критической стадии. Она сама, эта революция, была лишь эпизодом. Эпизодом идущей с XVIII в. тайной битвы против Романовых и против всех государств Европы, основанных на имперском, или королевском, фундаментально христологическом принципе. <…> Но тогда кто и почему? И почему тогда не была побеждена той же самой "специальной бурей" Британская империя? Конечно, и её час пробьёт, и уже скоро, но удар — "специальная буря" — прежде всего, был призван уничтожить те европейские монархии, которые были особым образом основаны на божественном праве, иными словами, наследовавшие через Священную Римскую империю германской нации собственно Римской империи (в данном случае историософия Жана Парвулеско несколько отличается от нашей, но не непримиримым образом. — В.К.). Британская же империя оставалась, как и старое Британское королевство, извращённым, тотально отчуждённым образованием, наделённым особой миссией — миссией предательства и преступления, субверсии и вероломства, за что она уже платит, а в известный час и ещё заплатит не только справедливую цену, но и неизбежный, тайный, адский процент. Что же это за "особая миссия"? Все наши, т. е. принадлежащие к противостоящему тайне беззакония" стану, прекрасно знают об адской игре "двора святого Иакова", развязавшего так называемую французскую революцию, безчестно потопившую в её собственной крови французскую ветвь Бурбонов, которых именно Лондон подталкивал к последнему порогу, дабы низвергнуть в поглотившее их круговращение тьмы. Точно таким же образом прямая ответственность за уничтожение последних Романовых лежит на либеральной мрази вроде Ллойд Джорджа (1863–1945), мастера адской интриги, стряпчего Версальского договора, аннулировавшего для Романовых право политического убежища, о котором вёл переговоры Керенский (здесь Ж. Парвулеско ошибается: Керенский лично передал все «права» на узников Ленину и Троцкому. — В.К.), право, открывавшее для будущих жертв екатеринбургской бойни путь из Советской России к свободе и просто Жизни. Всё так и есть. Разве депутат Рамсей Мак-Дональд, такая же гнусная мразь, не позволял себе публично называть Николая II "замаранным кровью созданием" и даже "преступником в соответствии с естественным правом"?»[474]. И далее: «Великая Имперская тайна Николая Второго, как мне кажется, заключается в безусловной и неразрывной связи с великоконтинентальной евразийской миссией России. <…> Находясь непосредственно на жертвеннике, Россия непрестанно созидает — или хотя бы пытается это сделать — последнее имперское единство герметически выражаемых орлом Дома Романовых двух ликов — европейского и азиатского — живого тела Третьего, Иного, Евразии, Великого континента, обретающего свою древнюю историческую идентичность в установлении Евразийской империи конца. Тайный геополитический взор Николая II — сегодня это совершенно очевидно — был направлен в сторону Великой Азии и к планетарному выходу в Тихий океан. <…> Вильгельм II, считавший себя "Императором Атлантическим", называл Николая II "Императором Тихоокеанским". Сам же Николай II всю жизнь и стремился стать Императором Тихоокеанским, но от имени Европы, имея Европу за собой, Европу "от Атлантического океана до Тихого" (вменяя в ничто «острова», удел "Дана с кораблями". — В.К.). Секретные имперские контрстратегические службы Николая II, безусловно, изучали отдалённые великоконтинентальные пространства в перспективе "имперской миссии " России. Они преуспели и в прямой конспирологической разведке. В начале 1917 г. планы русского вхождения в Тибет и взятия его под имперский протекторат были полностью готовы»[475].

Это было прямым и непосредственным продолжением геополитики Рюриковичей, прежде всего царя Иоанна Васильевича Грозного, а также и творца «новых Романовых» — «Павловичей» — императора Павла. Кто бы ни стоял у истоков династии (пусть даже и Джон Ди), Романовы «пошли поперёк» всей «атлантической ветви», поперёк наследников Thuata de Dannan, восстанавливая полярные, гиперборейские линии Vamsa Surya. За что и расплатились мученической кровью.

Были ли спецслужбы Британской короны (Сити плюс Виндзоры) самостоятельны в своих действиях? «Мы уже знаем о том, — пишет Жан Парвулеско, — что ликвидация Российской Императорской семьи, как в лице её непосредственных представителей, так и в лице некоторых кровных линий, прямых или имеющих очевидную значимость, было исполнением неких обязательств, тайных обязательств. Кого перед кем? Если мы найдем ответ на этот вопрос, то он полностью изменит угол зрения на залитые кровью — по ту сторону пространства и времени — стены таинственного дома Ипатьева в Екатеринбурге»[476].

«1917: The Rothschilds order the execution by the Bolsheviks they control, of Tsar Nicholas II and his entire family in Russia. This is the Rothschilds revenge for Tsar Alexander II siding with President Abraham Lincoln in 1864. It is extremely important for them to slaughter the entire family including women and children in order to show the world, this is what happens if you ever attempt to cross the Rothschilds». (Ротшильды приказали находившимся под их контролем большевикам казнить царя Николая II и всю его семью в России. Это месть Ротшильдов за то, что царь Александр II встал на сторону президента Авраама Линкольна в 1864 г. для них особенно важно уничтожить всю семью, включая женщин и детей, с целью показать миру: вот что с вами случится, если вы попытаетесь пойти против Ротшильдов)[477].

В определённой «рифмовке» со всем сказанным бытуют устойчивые слухи о том, что русский царь, будто бы «предупреждённый духовными лицами» о революции, сделал огромный вклад в созданную Ротшильдами (вместе с Варбургами, Морганами, Лазарами, Шиффами, другими банкирами той же идентичности, а также Рокфеллерами и при участии британской королевской семьи) в 1913 г. Федеральную резервную систему. Это частное предприятие заменило Государственный банк США и является не подчиняющимся Конституции «государством в государстве», фактически создавшим всю современную «виртуальную экономику» на основе бумажных долларов) чуть ли не до 50 % её процентов (это послужило основой разнообразных афер вплоть до так называемого «дела Анастасии»)[478]. Однако на этот счёт есть и более надёжные сведения, не ставящие под угрозу репутацию государя, в разрушении которой более всего заинтересованы Ротшильды и Виндзоры (поющих с их голоса коммунистов вряд ли стоит воспринимать всерьёз). Личное имущество императорской семьи до 1917 г. находилось в ведении Министерства императорского двора и уделов. Это ведомство подчинялось непосредственно императору и больше ни перед кем не отчитывалось[479].

Основную часть этого имущества составляли фабрики, дворцы, имения и прочая недвижимость (Эрмитаж, Академия художеств, Беловежская пуща, Абрау-Дюрсо, Массандра и т. д.). Далеко не всё приносило доход. Часть удельных лесов сдавалась в аренду. С 1797 по 1897 г. на «общие надобности» императорской семьи выделили 236 млн рублей[480]. Общая площадь удельных земель составляла около 8 млн десятин (до 90 тыс. кв. км, больше Чехии). Никакие вклады в иностранных банках не могли сравниться с этим богатством. Тем не менее, когда в 1905 г. возникла угроза потери трона, Николай II перевёл в берлинский банк Мендельсона около 4 млн рублей в виде «процентных бумаг». В 1913 г. почти все ценные бумаги вернули в Россию (курсив наш. — В.К.). В Берлине, по-видимому, остались только немецкие облигации, за которые уцелевшие Романовы в 1938 г. получили около 25 тыс. фунтов на всех. Счета императорской семьи в британских банках были закрыты к 1900 г.[481] Министерство императорского двора было упразднено в 1917 г., а отдельные его учреждения перешли к разным ведомствам[482].

Америка сама по себе — это мы должны понять и осознать — не является «центром глобализма». Это лишь временная «перевалочная база», «территория», освоенная «мировым островом» — блуждающим. В самих Соединенных Штатах говорят так: «Америка стала государством-банкротом, которое полностью перешло в собственность к кредиторам. Они владеют Конгрессом, они владеют исполнительной властью, они владеют властью судебной. Им принадлежат все структуры государственного управления. У вас есть свидетельство о рождении? Оно тоже принадлежит им». Во времена Александра II и Авраама Линкольна это ещё можно было предотвратить (хотя, конечно, государство, построенное на месте тотального уничтожения коренного населения, всё равно не устоит…).

Но и это не главное. Речь шла не об экономической и даже не о политической, а о генетической мести.

«Влиятельный ландграф Вильгельм, по непонятной для непосвященных причине, — пишет Николай Козлов, — доверивший никому не известному в ту пору еврею распоряжение казной одного из богатейших европейских дворов, был женат на дочери принца Фредерика Датского (из династии Скъольдунгов) Луизе Шарлотте, от брака дочери которых — Луизы Вильгельмины Гессен-Касселль с королем Дании Христианом IX — родилась принцесса датская Дагмара, ставшая впоследствии императрицей Марией Феодоровной — супругой российского императора Александра III и Августейшей Матерью последнего русского царя, убитого и ограбленного по приказу одного из правнуков придворного менялы своего прадеда»[483].

Николай Козлов также цитирует важнейший текст, опубликованный американским журналом American Mercury («Убийство царя и уничтожение Рюриковичей — акт расовой мести», 1968): «Затем большевики начали погоню за Рюриковичами из династии Рюрика и Олега, убивая всех мужчин, женщин и детей, которых они могли захватить, — Барятинских и Белосельских, Долгоруковых и Друтских, Щербатовых и Шаховских, Вяземских и Волконских, а также и многочисленных Оболенских. Их выслеживали, мучили и убивали. Даже тех Шаховских, которые открылись в Саратовской губернии, живших как простые деревенские люди, и тех уничтожили, отца, мать и ребенка»[484].

Русский престол опустел. Если бы не «большевистская остановка истории», а затем сталинская «подморозка России» (в точности по Константину Леонтьеву), он был бы захвачен и присвоен немедленно.

III. He ошибиться ни в знаниях, ни в поступках

Неразличение гиперборейской и атлантической традиций, непонимание того, какая из них первична, а какая вторична, приводит даже благонамеренных и добросовестных авторов к глубинным ошибкам, которые могут в дальнейшем повлиять на важнейшие политико-исторические и военностратегические решения. Речь идёт как об отрицании монархии как таковой (если все «монархические линии» отождествлять с «чёрными родами»), так и, наоборот, о зависимости от манипуляций самих «чёрных родов».

В нашей работе мы неоднократно цитировали труды Татьяны Грачевой, доцента, заведующей кафедрой Военной академии Генерального штаба ВС РФ, и в целом оцениваем их сугубо положительно. Однако в своей последней книге[485], следуя (разумеется, по принципу «отталкивания») широко известным, но уже опровергнутым как автором этих строк, так и другими (в том числе В. Ларионовым) доводам М. Байджента, Р. Ли и Р. Линкольна, а также книге Дэна Брауна «Код да Винчи», она по-прежнему отождествляет Меровингов и так называемый «Орден Приората Сиона», дополняя уже хорошо известные сведения (и домыслы) темой колена Данова. При этом, стремясь, по-видимому, оградиться от возможных обвинений в «антисемитизме» (хотя они изначально беспочвенны), а также остаться в рамках «христианской ортодоксии» (так, как понимается сегодня большинством, воспитанным на «синодальном богословии»), она жёстко «ограждает» этнических евреев не только от «Сионского приората» (что правильно), но и от «сионизма» как такового. Тем самым «еврейская традиция» воспринимается как «изначальная» и «первоначальная», а её принадлежность к «протоатлантизму» не ставится даже как вопрос. В частности, Т. Грачева пишет: «Православный христианин должен отчётливо понимать следующее. Все Цари-Богопомазанники являются Наследниками Царя Давида и восседают на Престоле Давидовом — на Престоле Главы Богоизбранного Народа Иакова (ныне это Русский Народ) и Главы Церкви Израиля (ныне это Православная Церковь) (Пс. 77, 72)!»[486].

На самом деле даже и сама Библия неоднократно указывает на «вторичность «авраамической традиции» и «избрания евреев». Прежде всего, когда говорит о благословении Авраама Мелхиседеком (Быт., 14, 18–20). А св. апостол Павел указывает на это совершенно недвусмысленно. «Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, — во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда. Видите, как велик тот, которому и Авраам патриарх дал десятину из лучших добыч своих. Получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь — брать по закону десятину с народа, то есть со своих братьев, хотя и сии произошли от чресл Авраамовых. Но сей, не происходящий от рода их, получил десятину от Авраама и благословил имевшего обетования. Без всякого же прекословия меньший благословляется большим» (Евр., 7, 1–7).

Вот что говорит об этом Рене Генон: «"Мельхиседек" или, точнее, "Мелки-Цедек", — это имя того персонажа, который выполняет функцию "Царя Мира" в иудеохристианской традиции. Мы, признаться, не без колебаний решаемся огласить этот факт, объясняющий одно из самых загадочных мест Библии, но опустить его не представлялось возможным, если уж мы взялись досконально разобрать вопрос о "Царе Мира". Нам остаётся лишь повторить слова ап. Павла, сказанные по сходному поводу: "О сем надлежало бы нам говорить много, но трудно истолковать, потому что вы сделались неспособными слушать" (Евр., 5, 11). Прежде всего, следует процитировать тот библейский текст, о котором идёт речь (см. выше. — В.К.). Мелки-Цедек, стало быть, предстаёт одновременно "царем и жрецом"; имя его означает "Царь Правосудия"; кроме того, он — царь Салема, Салем же, как известно, — это "Град Мира". Таким образом, мы снова сталкиваемся здесь с "Правосудием" и "Миролюбием", двумя основными атрибутами "Царя Мира". Следует заметить, что слово "Салем", вопреки распространённому мнению, никогда не служило обозначением реального города, но если принять его за символическое название обиталища Мелки-Цедека, то оно может считаться эквивалентным термину Агартха. Во всяком случае, было бы ошибкой вычитывать в этом слове древнее название Иерусалима, ибо оно звучало как "Йевус"; этот город стал именоваться Иерусалимом с тех пор, как евреи образовали там свой духовный центр и он сделался зримым символом подлинного Салема; примечательно также, что Иерусалимский храм был основан не кем иным, как Соломоном, чьё имя (Шломон), производное от Салем, означает "Миротворец". Вспомним теперь, в каких выражениях апостол Павел комментирует слова Мелки-Цедека: «Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога всевышнего — тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, — во-первых, по знаменованию имени царь Правды, а потом и царь Салима, т. е. царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда" (Евр., 7, 1–3). Мелки-Цедек изображается существом высшим по отношению к Аврааму, поскольку благословляет его ("Без всякого же прекословия меньший благословляется большим"), а Авраам, со своей стороны, признаёт это старшинство, выделяя Мелки-Цедеку десятину добычи и подчёркивая таким образом свою зависимость. Здесь имеет место описание "инвеституры" почти в феодальном смысле этого слова, с тою лишь разницей, что речь идёт об инвеституре духовного порядка; ко всему этому можно ещё добавить, что именно здесь находится точка соприкосновения традиции еврейства с великой первозданной традицией. "Благословение", о котором идёт речь, есть не что иное, как передача Аврааму некоего "духовного влияния", которым впредь будут определяться все его поступки; употреблённая в библейском тексте формула указывает на то, что Авраам обретает непосредственную связь с "Богом Всевышним", которого он впоследствии во время молитв отождествляет с Иеговой (Быт., 14: 22) Насколько Мелки-Цедек выше Авраама, настолько Бог Мелки-Цедека, "Всевышний" (Эль-Элион), выше "Всемогущего" (Шаддаи), который был Богом Авраама; иными словами, первое из этих имён отражает более высокий аспект божества, нежели второе. С другой стороны, крайне важно то ещё никем до сих пор не подмеченное обстоятельство, что Эль-Элион эквивалентен Эммануилу, поскольку оба эти имени имеют одинаковое числовое значение; это позволяет непосредственно связать историю Мелки-Цедека с историей "царей-волхвов", о которых уже говорилось выше. Более того, если священство Мелки-Цедека — это священство Эммануила, и если Эль-Элион — это и есть Эммануил, то оба эти вида священства составляют единое целое, и христианское священство, включающее в себя евхаристический обряд причастия хлебом и вином, поистине является священством "по чину Мелхиседека". Иудеохристианская традиция различает два вида священства — "по чину Аарона" и "по чину Мелхиседека" причём второе настолько же выше первого, насколько Мелхиседек выше Авраама, исшедшего из колена Левия и, следовательно, из рода Аарона. Это превосходство отчётливо выражено в нижеследующих словах апостола Павла: "И, так сказать, сам Левий, принимающий десятины, в лице Авраама дал десятину" (Евр., 7: 9). Не вдаваясь в дальнейшие подробности, относящиеся к значению обоих видов священства, ограничимся ещё одним отрывком из апостола Павла: "И здесь (в священстве Левия) десятины берут человеки смертные, а там — имеющий о себе свидетельство, что он живёт". Этот "живой человек", Мелки-Цедек, является не кем иным, как Ману, и в самом деле "существующим вечно" (по-еврейски "лолам '), т. е. в течение всего своего цикла (Манвантары), до тех пор, пока существует мир, которым он правит. Вот почему он лишён "родословия" — ведь его происхождение "нечеловеческое"»[487].

В этом смысле можно строго соотнести Мелхиседека с Гипербореей (Арктида, Русь), Авраама — с Атлантикой (Келтида, Thuata de Dannan), что мы и пытались сделать на протяжении всей этой нашей работы. Русский же (царский) народ (Русь-Цари) наследует не Царству Давида, как утверждает Т. Грачева (это только частный случай царьства), а именно Царству Мелхиседека.

Но продолжим разбор ошибки Т. Грачевой, которая пишет: «Если Протоколы сионских мудрецов, значит, обязательно евреи. <…>. Но вопрос в том, что, как это ни парадоксально звучит, настоящие евреи-семиты к Протоколам сионских мудрецов, составленным орденом приоров Сиона, не имеют никакого отношения. В Протоколах заявлена не этническая стратегия, а стратегия духовная, религиозная, стратегия захвата власти над миром для достижения религиозной цели приведения к власти антихриста. Это стратегия колена Данова, а Дан, как мы уже говорили, это не этничность. Дан — это дух, дух антихриста дух "тайны беззакония"[488].

Благонамеренно, да. Но духа без плоти и крови не бывает. Библия тоже отождествляет Дух и кровь. Это вытекает их самого описания «верхних и нижних вод» в Книге Бытия. Иное уводит нас в бесплотность и бестелесность, в конечном счёте к отрицанию материальности Таинств и церковного обряда[489]. Но здесь речь идёт не о том.

Т. Грачева неожиданно сближается здесь с учением безпоповского старообрядчества о «духовном антихристе». Так, известный современный начётчик старопоморского (федосеевского) согласия А.П. Щеглов пишет: «Рождение антихриста из еврейского колена Данова — это рождение нечестия от еретиков. Под июдеями надо разуметь не июдеев по плоти, а июдеев по духу, т. е. нечестивых людей, еретиков. Под морем Откровения разумеется мир, воссмердившийся от множества различных еретических вероучений… Жена, рождающая Антихриста, есть вся совокупность общества нечестивых. Признаки его царства будут иметь духовный смысл: чудеса, какие он будет совершать, суть чудеса духовные, заключающиеся в омрачении людей лжеучением»[490].

На этот счёт существует твёрдая, принятая Церковью позиция Святых Отцов. Православное учение об этом предмете ясно изложено в творении св. Иоанна Дамаскина «Точное изложение Православной веры» (VIII в. по Р.Х.). Об антихристе он пишет так: «Должно знать, что надлежит прийти Антихристу. Конечно, всякий, кто не исповедует, что Сын Божий пришёл во плоти и что Он — совершенный Бог и сделался совершенным человеком, вместе с тем оставаясь и Богом, тот есть Антихрист. Однако, особливым образом и преимущественно Антихристом называется — имеющий придти при конце мipa. И так, должно, чтоб прежде всего было возвещено Евангелие среди всех народов, как говорит Господь, и тогда он придёт для обличения богопротивных Иудеев. Ибо Господь говорил им: Аз приидох во имя Отца Моего, и не приемлете мене: ин придёт во имя своё, и того приемлете… Следовательно, Иудеи не приняли Того, Кто был Сыном Божиим, Господа Иисуса Христа и Бога, а обольстителя, называющего себя самого Богом, примут…». Св. Иоанн прямо говорит, основываясь на словах пророческих и апостольских, что антихрист придёт и воссядет в церкви, называя себя богом, но при этом указывает: «В церкви же Божией — не нашей, но древней — Иудейской. Ибо он придёт не к нам, но к Иудеям; не за Христа и не за тех, кто — Христов; поэтому и называется Антихристом». Из этих слов видно (о чём учат и иные святые), что имеющий явится при кончине мipa антихрист воссядет как вселенский царь в Третьем иерусалимском храме.

Понятно, что перед нами — стремление занять христианскую позицию, акцентировать то, что «несть еллина, ни иудея», и при этом всё же — а Т. Грачева человек, безусловно, русско-патриотических взглядов — отстаивать геополитические интересы страны. Но надо ли для этого быть «большим христианином», нежели св. Иоанн Дамаскин?

Т. Грачева касается многих тем, затронутых, в частности, в этой работе (а также, например, у Николая Козлова). «Интересно, — пишет она, — что корни Меровингов уходят к обосновавшемуся на британских островах племени Thuata de Dannan (Лорды Дракона). Это племя, как следует из исторических источников, образовалось выходцами из колена Данова, приплывшими на те земли, спасаясь от плена. Династия Меровингов ещё известна как династия Дракона, названная так по имени красного дракона, о котором написано в Апокалипсисе (Gardner L. "Realm of the Ring Lords: The Myths and Magic of the Grail Quest", "Kenneth Grant and the Merovingian Mythos"). В христианской традиции дракон ассоциируется именно с дьяволом»[491].

Здесь явная «нестыковка» (от кого бы она ни исходила — от Т. Грачевой или Лоренса Гарднера): Дракон Апокалипсиса не «спасается от плена», а, напротив, преследует тех, кого Тайнозритель именует «Женой и младенцем мужеска пола» (Откр., 13: 17). Если связывать данный сюжет конкретно с этим эпизодом Откровения (что может вызывать возражения), то всё равно — или дракон, или «семя Жены»…

Однако Т. Грачева продолжает развивать «меровингскую (гиперборейскую!) тему» именно в ключе колена Данова (атлантизма!). Она пишет: «Как известно, колено Даново поклонялось Ваалу, т. е. дьяволу, и совершало свои чёрные ритуалы на горе Сион (Barbara Aho. The Merovingian Dynasty). Отсюда, надо полагать, и происходит название основанного Меровингами тайного масонского общества — орден приоров Сиона. Учитывая вышесказанное, можно заключить, что созданные им Протоколы сионских мудрецов как план захвата мирового господства есть продукт колена Данова, т. е. одного из израильских племен, которое не упомянуто Апостолом [Иоанном Богословом], в числе тех, кто спасётся в последние времена. От этой горы Сион, где колено Даново отправляло свои культы, происходит, надо полагать, и понятие "сионизм". Колено Даново имело Две ветви: северную и южную. Северная ветвь колена Данова поплыла на кораблях на Британские острова и частично мигрировала на территорию, которую занимает современная Франция. На этих землях данитяне основали языческие культы (в том числе культ друидов) и королевские династии с "демонической" Родословной (Barbara Aho. The Merovingian Dynasty). Считается, что кельты, ирландцы, имеют израильские корни в колене Дановом (Yair Davidy. Lost Israelite Identity; The Celts are Israelites under another Name). Южная ветвь колена Данова, как следует из манускриптов, двинулась в район Кавказа, Чёрного и Каспийского морей, где, смешавшись вместе с местными племенами тюрков, правила в Хазарском Каганате»[492]. Общая идентичность Меровингов (династии Дракона) и колена Данова проявляется ещё и в том, что и те и другие поклонялись змею. По геральдике колен израилевых змей является геральдическим символом колена Данова. Этот символ змеи мы находим и на приведенных здесь амулетах Меровингов. И этот же символ змеи содержится и на амулетах хазар. Колено Даново и Меровингов роднит ещё один символ, который свидетельствует об их общей идентичности. Этим символом являются пчелы».

И далее делается очень важный вывод: «Очевидно, что сейчас Меровинги не связаны ни с какой этничностью. Они её утратили так же, как утратило её колено Даново. Меровинги — это не вопрос крови. Не зря они практиковали магию крови, переливая её от себя к другим и обратно. Поэтому бессмысленно искать какие-то кровные связи у представителей этой династии с другими династиями. Потому что Меровинги — это вопрос религии, духа. Это духовный символ».

Безусловно. Но придание символу однозначного смысла не есть ключ к его уразумению. Свят. Ипполит Римский говорит о фундаментальной двойственности собственно «символа» и пародии, имеющей вселенские измерения: «Господь Иисус Христос Бог, по царскому достоинству Своему и славе, предсказан был как лев (Апок., 5:5); подобным образом антихриста Священное писание предъявило львом, по его тиранству и насилию. И по всему имеет уподобиться сей обольститель Сыну Божию. Лев Христос, лев и антихрист; царь Христос (Ин., 18:37), царь и антихрист; Спаситель показал Себя агнцем (Ин., 1:29), подобным образом и он явится, как агнец, будучи внутри волком (Мф., 7:15). В обрезании пришел Спаситель в мир, так и он придет; Господь послал апостолов во все языки, подобным образом пошлет и он лжеапостолов. Спаситель собрал расточенные овцы (Ин., 11:52), и он также соберет расточенный народ. Господь дал печать верующим в Него, и он также даст; в образе человеческом явился Спаситель, и он придет в образе человека. Спаситель воздвиг (от смерти) и показал святую плоть Свою, как храм (Ин., 2:19), и он воздвигнет в Иерусалиме каменный храм».

«Однолинейное» видение истории, унаследованное от Ветхого Завета и «синодального богословия», — вот источник ошибки Татьяны Грачевой, которая в пределе ведёт к «христианской демократии», когда Церкви и народу придаётся самостоятельно-положительные смыслы, а царству — в лучшем случае нейтральный, вся ценность которого проистекает от «церковной власти». Это близко католицизму — пусть она резко критикует современный Ватикан, — католицизму времён Каролингов и Григория VII Гильдебранта. В русской истории это позиция патриарха Никона, архиереев Февраля 1917 г., значительной части сегодняшнего епископата РПЦ, «Священной дружины» и К.П. Победоносцева (парадоксальным образом).

Допускает такую же — хотя как бы с противоположной стороны — и Николай Козлов. Его ошибку можно назвать «ошибкой отождествления». Если Татьяна Грачева, «отождествив» с коленом Дановым Меровингов, отвергает Меровингов, то Николай Козлов, «отождествив» с коленом Дановым Рюриковичей, делает шаг как бы к «принятию» этого колена — «через Рюриковичей»: ««Востани севере, и гряди юже, и повей в вертограде моем, и да потекут ароматы Мои» (Песн. песн., 4: 16) — так изъясняет Возлюбленный Песни Песней тайну священной генетической вражды «семени змия» и «семени жены», — цитирует он и продолжает: «Под куполом в простенках барабана Благовещенского собора Кремля, родовой святыни Русских Царей, праотец Дан изображается в числе двенадцати патриархов. Руки сведены на груди, символизируя чашу весов. Правая — ладонью вверх, левая — книзу. Как бы показывая тем самым, что суд его ещё не завершён»[493].

Такая ошибка будет неизбежной при «израилецентристской» историософии, игнорирующей всю «гиперборейско-шумерско-троянскую» линию, Троянову тропу. А ещё на неё наводят все «официальные» концепции происхождения Рюриковичей, начиная с «норманнской теории».

«Один из потомков Дана Гордого Скъольд Скевинг положил начало исторической династии датских королей Скъольдунгов (скъольд — щит), из рода которых вышел основатель русского княжеского дома Рюрик, или, согласно датским источникам, Рорик Фрисландский, сын короля Хальфдана (полудана) и внук Рагнара Логброка, погибшего, по преданию, в змеиной яме в Йорке»[494]. В порядке «укрепления» своей мысли он приводит факты, свидетельствующие о том, что Датская королевская семья имела связи с Рюриковичами. Сестра Кнута Великого Эстрид была выдана замуж за русского князя, вероятно, Илью Ярославича. Женой короля Свена Эстридсена была дочь Великого князя киевского Ярослава Владимировича. Датский король Вальдемар Великий получил своё имя, сходное с русским Владимир, от матери Ингеборг, которая была дочерью князя Мстислава»[495].

И далее Николай Козлов, опираясь на исследования И. Фроянова и В. Юдина о «змеином родословии» в русских былинах (мы также подробно разбирали эти темы в «Руси Мiровеевой»), рассказывает «об историческом столкновении и непрерывном генетическом противоборстве двух уделов колена Данова — северного, сохранившего в рассеянии талант божественных обетований и умножившего его куплей христианской веры, и южного, подпавшего проклятию Божественной Крови и низринувшегося в жидовство. О столкновении и противоборстве говорит не только военный разгром северными дружинами Святослава Хазарского каганата, но и многовековое сплетение семейно-родовых дворцовых интриг, приведших ко временному пресечению до нового восстановления династии в царствования Феодора Иоанновича и императора Николая II предъизображённому в известном династическом предании о смерти Олега Вещего, которая наступила, по предсказанию кудесника, от его собственного коня, т. е. от укуса скрывающейся в конском черепе ядовитой змеи — змея, от змея. Как можно полагать, два змея обвивающих жезл от пяты до верха, символизируют историческое переплетение двух змеиных родов в генетической борьбе за мировую власть»[496].

При этом Николай Козлов ссылается на «русский архиерейский жезл», перевитый двумя змеями, который, как он считает, и является символом этой «духовно-генетической брани».

Но прежде всего, мы ранее (а исследования как Ю. Петухова, так и А. Иванова и С. Шведова нас в этом укрепили) уже выстроили вероятнейшую линию происхождения Рюрика, не имеющего никакого отношения ни к «норманнам» Миллера и Шлецера, ни даже к Рорику Фрисландскому, на фигуре которого практически «сходятся» нынешние постнорманисты и постантинорманисты.

Из всего того, что мы рассмотрели выше (и в предыдущих работах), совершенно очевидно, что Меровинги-Рюриковичи и «даниты»-Скъольдунги не являются одной династической линией. Первая линия — «гиперборейская» русско-«евразийская», она включает и персидских царей, и Чингизидов, а также японские и китайские роды, что должно стать темой уже других исследований. Вторая — «атлантическая», она действительно переносит ветхозаветное наследие на север Европы (отсюда её связь с Реформацией, а затем с либеральной демократией, по образу судей-«данитов»). Речь идёт не о «духовно-генетической брани внутри одного рода», как полагает Николай Козлов, а о разных родах. Точнее, об одном роде — имеющем истоки в Vamsa-Surya, но разделившемся в ином историческом цикле, а в нашем, действительно, раздираемом бранью на метафизическом, а не только генетическом уровне.

«Змеиное» наследие в царском роду присутствует с самого начала, опять-таки в силу метафизической двойственности самого Змея, но «семя Жены» (православная вера и сама же — «гомеопатически» — царская кровь) «стирает главу змия». Подробно исследовавший «рептильную символику» в геральдике русских владетельных родов Роман Багдасаров затрагивает также тему присутствия образа Мелюзины (Оры). «Интересно, — пишет он, правда, никак этого не объясняя, — что на собственно московских деньгах вел. кн. Василия Васильевича (Тёмного. — В.К.) того же периода уже не змеедева Ора, а Дева-полуптица (Сирин). Они являются разновидностями одной эмблемы на генеалогическом уровне, что предопределило их различие на уровне символическом. В русской эмблематике хтоническая половина туловища постепенно отпадает, а вперёд выступает верхняя половина с крыльями. Крылья московской Оры значительно больше, чем у можайской, рептильная же часть туловища исчезла»[497].

Обратим внимание: речь идёт о символике правления Великого князя, с которого, собственно, начинается история Русского Царства как Третьего Рима именно Василий Тёмный, отвергший Ферраро-Флорентийскую унию, изгнавший митрополита-униата Исидора, становится первым «Русским Белым Царем», т. е. независимым православным монархом, соединяющим в себе державную власть и хранение чистоты веры.

Кроме того, вообще у создавшей Единую Российскую (Русшскую) державу ветви (так называемой младшей) Рюриковичей-Даниловичей генетический датский след не просматривается. Вплоть до царя Федора Иоанновича, вплоть до целенаправленного — одного Рюриковича за другим — отравления всех последних Даниловичей.

В отношении последних Романовых политика «данитов» — причём в единстве и северной, и южной ветвей колена — также велась на уничтожение, хотя методы были несколько изменены. Датский королевский дом становится активной действующей силой Русской истории. В это время и датская, и британская династии уже были фактически под управлением собственно финансовых кланов «южной ветви». Об этом мы писали выше.

Здесь Николай Козлов описывает «структуру действа» совершенно верно. Мы уже цитировали этот отрывок из труда Николая Козлова. Но здесь ещё раз повторим: «Банкирская семья Ротшильдов (шильд-щит) <…> кем-то из представителей которых был отдан кровавый приказ об уничтожении последней Царской Семьи, открыто проявляется на исторической сцене в XVIII в. во Франкфуртском гетто в доме, украшенном сначала красной розой (один из символов Царской крови и алхимической "первоматерии"), а потом красным щитом. Сообщается, что основатель династии Ротшильдов Майер Амшель получил известность при дворе наследного принца Гессен-Кассельского Вильгельма <…> вначале продавая принцу и его окружению редкие монеты (дело, конечно, не в них. — В.К.), а затем на долгие годы став придворным банкиром Гессен-Кассельского двора. Владетельный ландграф Вильгельм, по непонятной для непосвящённых причине доверивший неизвестному в ту пору еврею распоряжение казной одного из богатейших европейских дворов, был женат на дочери принца Фредерика Датского (из династии Скъельдунгов) Луизе-Шарлотте, от брака дочери которых — Луизы Вильгельмины Гессен-Кассель с королём Дании Христианом IX — родилась принцесса Датская Дагмара, ставшая впоследствии Императрицей Марией Феодоровной — супругой Российского Императора Александра III и Августейшей Матерью последнего Русского Царя, убитого и ограбленного по приказу одного из правнуков придворного менялы своего прадеда»[498].

Что же касается архиерейского жезла, описываемого Николаем Козловым, то в его нынешнем виде он появился только во времена реформ Никона. Жезл патриарший в РПЦ МП, а также жезл архиерейский в единоверии и старообрядчестве имеют совершенно иную, аскетическую и не «рептильную» форму. Это следует понимать в контексте иерократической политики патриарха Никона, через «новый» жезл пытавшийся утвердить превосходство Священства над Царством, природу которого он пытался представить именно как «борьбу данитов» (змей). Архиерейский посох такой формы пришёл на Русь из Греции и образцом имеет жезл Моисея с медным змием. Архиерей в данном случае выступает как «повелитель», «заклинатель» змей. В этом смысле мы с известной долей иронии можем назвать Никона предшественником Дэвида Айка и других современных конспирологов-«змееборцев» (также не желающим видеть двойственности образа самого змея).

Татьяна Грачева, жёстко отрицающая политику Ватикана, тоже в конечном чёте стоит на позиции «Священство выше Царства». Это совместная позиция Священного синода и Генерального штаба Российской империи накануне Февраля. Она сохраняется и сегодня.

Лишившись Защитника, Помазанника Божия, «епископа внешних дел», Верховного Ктитора Церкви, иерократия сама обрекла себя на жестокие гонения, а затем — после их прекращения — растление и разложение, питаемое внешними, враждебными силами. Но это уже иная тема.

Сегодня, после крушения коммунизма и самодискредитации демократии вопрос о полноценном восстановлении исторической русской государственности стоит на повестке дня. В известном смысле мы находимся в ситуации накануне 1613 г. Совершенно очевидно и в каком-то смысле даже естественно, что Британская корона (в истинном, широком смысле) стремится «дозахватить» то, что по разным причинам не было захвачено ни в 1613, ни в 1917 г. Британские спецслужбы стремились не к установлению демократии в России, а к превращении подданных Российской короны в подданных Британской короны. Следует понять, что сегодня усилиями тех, кто не сумел (да и не хотел) восстановить Россию после 1991 и 1993 гг., для этого существуют все условия. Вначале подспудно, а сегодня уже вполне открыто ведется работа по передаче пустующего российского престола «британскому кандидату». На сегодняшний момент их два.

Первый — Майкл, принц Кентский. Родился 4 июля 1942 г. в Англии. Прапраправнук Николая I, двоюродный брат королевы Великобритании Елизаветы II. Внук английского короля Георга V, младший сын Георга, герцога Кентского, принца Великобритании (1902–1942) и принцессы Марины (1906–1968), дочери греческого королевича Николая (1872–1938) и великой княжны Елены Владимировны (1882–1957), сестры великого князя Кирилла Владимировича. По линии своего деда Николая Греческого, сына великой княжны Ольги Константиновны (1851–1926), — праправнук второго сына русского императора Николая I, великого князя Константина Николаевича Романова (1827–1892). По линии своей бабки Елены Владимировны — праправнук русского императора Александра II. Соответственно, приходится троюродным братом великой княгине Марии Владимировне. Крестным отцом принца Майкла был президент США Франклин Рузвельт (Майкл родился в День независимости США, по этому поводу Георг принц Кентский попросил Рузвельта быть крестным отцом его сына). Старший брат — герцог Эдуард Кентский (г.р. 1935), сестра — принцесса Александра (1936). Окончил Военную академию в Сэндхерсте, где выучил русский язык, получив диплом военного переводчика. Служил в штабе военной разведки. Вышел в отставку в звании майора. Занимался бизнесом (считается, что не слишком удачно). Сделал два телевизионных фильма: первый о королеве Виктории и её супруге Альберте, второй — о Николае II и царице Александре. В 1992 г. впервые посетил Россию. После этого неоднократно ездил в Россию в качестве посредника в установлении коммерческих связей между британскими и российскими компаниями. В 1995 г. вместе с супругой посетил Санкт-Петербург с благотворительными целями. В июле 1998 г. участвовал в похоронах останков Николая II и его семьи в Санкт-Петербурге. Масон, Великий мастер британской Великой ложи Востока («Независимая газета», 18.03.02). Много занимается благотворительностью. Через проект «Друзья детей России» помогает Московскому госпиталю им. Сперанского, в котором лечат детей, получивших ожоги (основан после железнодорожной катастрофы 1995 г.). Финансирует программу обмена студентами между Плехановской академией и школой бизнеса в Оксфордском университете. Спонсор проекта «Ночлежка» в Санкт-Петербурге. Почётный доктор Академии народного хозяйства им. Г.В. Плеханова в Москве. Живёт в Кенсингтонском дворце в Лондоне, но не получает никаких средств из британской казны. Зарабатывает на свои благотворительные программы, возглавляя с согласия королевы частную консультативную фирму. В английском престолонаследовании занимал первоначально 8-е место (его отец Георг, принц Кентский, был младшим братом королей Эдуарда VIII и Георга VI), но, женившись на католичке, утратил права на британский престол — согласно Закону 1701 г. (Жена — ранее разведённая австрийская баронесса Мария Кристина фон Рейбниц. Австрийский тесть состоял в нацистской партии, дослужился до звания штурмбанфюрера СС.) Теоретически сохраняет права на русский престол — при условии перехода в православие. Его брак, однако, неравнородный, и потомки от этого брака наследовать престол не могут. Сын Майкла и Марии Фредерик Виндзор в 2009 г. женился на актрисе Софи Уинклеман (Sophie Winkleman); этот брак тоже неравнородный. В романе Фредерика Форсайта «Икона» (1997) фигурирует как кандидат на престол (и затем — царь), приглашённый в Россию для её спасения от диктатуры[499].

Легко видеть, что принца Майкла уже с юности готовили как специалиста по России, причём в элитных учебных заведениях британской разведки. «Бывших разведчиков», как известно, не бывает, как и «бывших масонов». Принц Майкл является Великим мастером Великой ложи, которая объединяет примерно треть масонов в Британии. Кроме того, он — шеф Российско-Британской торговой палаты (РБТП) (Russo-British Chamber of Commerce — RBCC), вице-президентом которой является А.Л. Костин, президент — председатель правления ОАО «ВТБ». Российско-Британская торговая палата создана в 1916 г., является общественной некоммерческой организацией, содействующей развитию двусторонних торгово-экономических связей между Россией и Великобританией. РБТП представляет интересы российских и британских фирм — членов палаты. Цели и задачи там же, заключаются в привлечении иностранных компаний, в частности британских, к налаживанию бизнеса на российском рынке, в содействии интеграции России в мировую экономику и в развитии взаимовыгодных торгово-экономических отношений между нашими двумя странами. РБТП в своей деятельности тесно взаимодействует с Торгово-промышленной палатой Российской Федерации, Министерством по торговле и промышленности Великобритании, Конфедерацией Британской промышленности, торговыми и дипломатическими миссиями обеих стран[500]. В ТП входят в том числе Royal Dutch Shell Group, TNK-BP, Wimm-Bill-Dann, Ассоциация российских банков, Алмаз-Антей[501]. Особо отметим то, что РБТП была создана как раз тогда, когда британская разведка и британское посольство в Петрограде уже приступили к спецоперации по устранению государя Николая II от власти.

Редакции интернет-портала «Русская народная линия» была передана аналитическая записка, посвящённая проекту создания в России псевдомонархии[502] В ней, в частности, говорится: «Анализ политических событий последнего десятилетия позволяет предположить, что одна из британских спецслужб, а именно Штаб военной разведки (Defence Intelligence Staff / DIS), разработала и реализует проект изменения конституционного строя в Российской Федерации превращение России в конституционную колониальную монархию и проведение на должность главы Российского государства сотрудника DIS, гражданина Великобритании принца Майкла Кентского. <…> Лицами, заинтересованными в реставрации монархии в России и проведении своего кандидата на роль государя императора, являются:

1. Британская королевская семья (British Royal Family) — дом Виндзоров, преследующий своекорыстные цели.

2. Министерство обороны Великобритании (Ministry of Defence) и Штаб военной разведки (DIS), как структурное подразделение Министерства, решающие задачи расширения НАТО на Восток.

3. Российско-Британская торговая палата (RBCC) и входящие в неё монополии, преследующие цели получения сверхприбылей. Членом всех трёх вышеперечисленных групп является Майкл Кентский».

Далее авторы записки указывают на то, что «в Государственной думе ФС РФ депутаты 5-го созыва (2008–2011 гг.) уровня председателей комитетов между собой открыто обсуждают кандидатуру Майкла Кентского, как вероятного главы Российского государства. При этом эксплуатируются ассоциации с легендой о призвании варягов: "придите и володейте нами" и имя первого русского царя из династии Романовых — Михаила — тезоименитого Майклу Кентскому». Приводятся также слова близкого к нынешнему Кремлю политолога Станислава Белковского: «Русскому человеку нужен инородец в качестве руководителя, иначе он не почитает его, не верит. Вот нам рекомендуют монархию». «Восстановление монархии, формальной или неформальной, является единственным выходом для России, потому что это — единственный способ восстановления сакральности центральной власти»[503].

Вот, кстати, как ведётся агитация в пользу Майкла Кентского на сайте Белковского АПН.РУ: «Что касается имени последнего русского царя, которого Бог непременно дарует возродившейся Руси, то у святых отцов и старцев нет ясных указаний на это. Вещий монах Авель говорит, что это имя известно в истории Руси дважды, но не как царское, а княжеское. Если учитывать только прославленных в лике святых Церкви, то можем назвать немного святых князей с одинаковым именем. Например, с именем Михаил (ближайшим к имени Майкл) известны св. князь Михаил Тверской и св. князь мученик Михаил Черниговский. На имя Михаила указывает и св. пророк Даниил. Известно, что св. царь-ученик Николай Александрович отрёкся от престола в пользу князя Михаила. Это имя как бы закрепилось за престолом, ибо отречение князя Михаила в пользу Временного правительства не может быть действительным. Вполне допустимо, что имя последнего русского царя будет Михаил. Старцы полагают что будущий царь родится с одним именем (например, Майкл), а вступит на престол с другим (скажем, Михаил), сменив имя повелением Божиим, как это было с Аврамом (ставшим Авраамом) и Иаковом (который стал Израиль). Будем же терпеливы и прозорливы в ожидании нового Царя!»[504].

Выше мы уже упоминали, что в 1996 г. близкий к спецслужбам английский писатель Фредерик Форсайт написал роман «Икона» (Frederick Forsyth, Icon), где агенты ЦРУ и СИС в результате активных мероприятий в РФ реализуют проект колониальный монархии и делают главой Российского государства Майкла Кентского. В России книгу быстро перевели и издали большим тиражом. В 2005 г. она была экранизирована в США. Картина была дублирована на русский язык и показана по российскому телевидению. Вот как описан в романе результат спецоперации спецслужб стран НАТО по установлению «оккупационной монархии»:

«Иностранные обозреватели долго придерживались мнения, что после 70 лет коммунистической индустриализации русские в основном стали городскими жителями. Это было ошибочным убеждением. Даже зимой 1999 г. более 50 % россиян всё ещё жили в основном тихо и незаметно в маленьких городах и деревнях в сельской местности, раскинувшейся от Белоруссии до Владивостока, занимая 10 тыс. км в длину и охватывая девять часовых поясов. И на этой земле существовало 100 тыс. церковных приходов, входящих в сотню епархий православной церкви, и каждый имел свою большую или маленькую, с луковкой-куполом, приходскую церковь. И в эти церкви морозным утром в воскресенье, 16 января, устремились 70 % русских людей, а с амвона приходский священник читал письмо патриарха. Ставшее позднее известным как "Великая энциклика", это письмо было самым ярким и впечатляющим посланием Алексия II. Оно было одобрено закрытым совещанием митрополитов на предыдущей неделе; хотя голосование и не было единогласным, но зато убедительным. После утренней службы русские отправились на избирательные участки. Из-за огромных расстояний и отсутствия электронной техники в сельских районах на подсчёт голосов ушло два дня. Из действительных бюллетеней 60 % были «за», 35 % «против». <…> 20 февраля исполняющий обязанности президента и Российская дума направили предложение принцу, проживающему вне России, принять титул и обязанности, в рамках конституционной монархии, царя Всея Руси. Через десять дней российский авиалайнер после долгого полёта приземлился в аэропорту Внуково. <…> Перед зданием аэропорта ожидала большая делегация во главе с Марковым, в неё входили спикер Думы, лидеры всех крупных партии, начальники штабов и патриарх Алексий II. Из самолёта вышел призванный Думой 57-летний принц английского дома Виндзоров»[505].

Вот что довелось автору этих строк писать о «проекте Майкл Кентский» ещё в 2006 г.: «Ещё Уинстон Черчилль во время Второй мировой войны говорил, что там, где неизбежна угроза "тоталитаризма" (этим словом называют всё что невыгодно англо-американским хозяевам), желательно "установить монархию". В нашем случае наведенная извне "монархия" будет использована для замирения социального протеста русского народа, но, прежде всего как дубинка для Евразии, включая мусульманские страны, как способ ведения войны с Китаем русскими руками. Тем самым фактически окажется восстановленной средневековая доктрина "светского меча", но только уже не в руках папского престола, а в руках невидимого параполитического престола "последнего запада". То, к чему иезуиты склоняли решительно отвергших их последних Рюриковичей, — бороться ценой русского народного моря с океаном Востока — теперь сделают англо-американцы с помощью "исконно русской" Царской власти. Причём при современных средствах стратегического и финансового контроля рассчитывать на потенциальный выход новой "Кентской династии" из-под контроля её истинных хозяев и её постепенную "русификацию" невозможно. Такая "попытка независимости" уже была оплачена падением Романовых, а что можно ожидать от пародии на них? С точки зрения последовательного монархического легитимизма "приглашение" на русский престол члена иностранного владетельного дома — с условием принятия им православия — в принципе возможно. В Указе о престолонаследии и императорской фамилии 1796 г. такая ситуация предусмотрена — в случае отсутствия боковых ветвей царствующего дома. К тому же родственная связь герцога Майкла с Домом Романовых действительно есть. Однако — по тому же российскому законодательству — права на престол лишаются члены семейств, участвовавших в заговорах против царствующих императоров. Участие Британского королевского дома в заговоре думских и правительственных кругов и интеллигенции против последнего российского императора — доказанный факт, как и отказ от предоставления царской семье убежища весной 1917 г. по просьбе А.Ф. Керенского (насколько искренней — вопрос иной). Британская корона не только способствовала свержению династии Романовых, когда-то, быть может, и "посаженных" ею в России, но и обрекла царскую семью на неизбежную гибель. Хотели ли они ехать в Англию — это так же, как в случае с Керенским, — вопрос иной. Важен сам факт отказа, факт обречения на смерть. Что означает неотменимое воспрещение когда-либо призывать кого-либо из Виндзорской династии на русский престол. Но даже если допустить (на минуту), что в планах Запада нет и намёка на ведение войны с Востоком русскими руками, то остаются и другие, более приземлённые аргументы. Так, герцог Майкл уже сейчас является крупнейшим акционером мировых нефтяных компаний, что делает его объективно заинтересованным в России как в нефтяной трубе для "золотого миллиарда" и заставляет вспомнить о другой британской звезде — Маргарет Тэтчер с её тезисом о 15 млн человек как оптимуме русского населения. Такой контекст реставрационного проекта — действительно, совершенно "оккупационный" — навсегда подорвёт саму идею восстановления Русского царства. А имя будущего "царя" — Михаил — станет поистине сатанинской пародией на Книгу пророка Даниила, Откровение Мефодия Пахарского, исполнением — наизнанку! — предсказаний русских святых и подвижников: "Михаилом началось — Михаилом кончится!" — пародийное воплощение этой крылатой, издревле известной фразы станет плевком в сердце русской истории. Коронация Майкла Кентского будет означать неудачу тысячелетий России, провал всего. Бездну»[506].

Вторая предполагаемая «британская фигура» — принц Гарри (Генри) Уэльский, полное имя Генри Чарльз Альберт Дэвид Маунтбеттен-Виндзор (Henry Charles Albert David Mountbatten-Windsor, p. 1984) — младший сын принца Уэльского Чарльза и его первой жены, ныне покойной принцессы Дианы, внук королевы Великобритании Елизаветы II. Праправнук королевы эллинов Ольги Константиновны, через которую состоит в родстве с Российским домом Романовых. 21 декабря 1984 года был окрещён архиепископом Кентерберийским в часовне Святого Георгия в Виндзоре, где получил имя Генри Чарльз Альберт Дэвид Виндзор. Хотя в его титуловании есть слова «принц» (как префикс перед именем) и «Уэльский» (His Royal Highness Prince Henry Charles Albert David of Wales), он, равно как и его брат, не является обладателем титула «принц Уэльский»: титул принадлежит исключительно непосредственному наследнику британского престола, т. е. в данном случае — его отцу Чарльзу. В случае, если у его дяди Эндрю по-прежнему не будет сыновей, после его смерти Гарри, скорее всего, получит титул «герцог Йоркский». 31 августа 1997 года, когда ему было 12 лет, в автокатастрофе в Париже погибла его мать принцесса Диана. На похоронах матери братья следовали за её гробом. В сентябре 1998 года поступил в Итонский колледж, который окончил в июне 2003 года. Находясь затем в академическом отпуске в течение года, поехал в Австралию, затем несколько месяцев провёл в Африке, где снял документальный фильм The Forgotten Kingdom: Prince Harry in Lesotho о тяжёлой жизни сирот государства Лесото.

Для деятельности в Лесото лично им и младшим братом короля Лесото Летсие III принцем Сееисо (Seeiso Bereng Seeiso) в апреле 2006 г. была основана благотворительная организация Sentebale — для помощи детям и подросткам страны. В январе 2005 г. появился на костюмированной вечеринке в подобии формы Африканского корпуса вермахта со свастикой на рукаве. Был вынужден принести официальные извинения. В том же году был принят в Королевскую военную академию в Сэндхёрсте, успешно прошёл 44-недельный курс тренировок и в апреле 2006 г. в звании второго лейтенанта был отправлен в Королевскую конную гвардию. В конце апреля 2007 г. было объявлено, что принц будет направлен на службу в Ирак, однако уже в мае было решено направить принца в Афганистан. В декабре 2007 — феврале 2008 года нёс службу в провинции Гильменд в качестве авиационного наводчика. 16 апреля 2011 г. ему было присвоено звание капитана Армейского воздушного корпуса. Как члену королевской сени, на 18-летие ему был пожалован личный герб, основанный на гербе монарха Соединённого Королевства. С ноября 2010 г. российские СМИ публикуют неофициальные предложения о том, что Гарри мог бы занять российский престол в случае его реставрации. Ещё ранее в Рунете был создан ряд сообществ[507], пропагандирующих идею «приглашения» принца Гарри на русский престол.

«Надо дать Англии шанс» — так многозначительно называется статья Татьяны Москвиной[508]. Автор в очередной раз говорит о государственно-политическом и правовом тупике, постигшем Россию после краха СССР, и восклицает: «Выход из лабиринта подсказала дата — 4 ноября. Этот день, объявленный общенациональным праздником, символизирует окончание великой Смуты и изгнание из Москвы польских захватчиков. После чего Земский боярский собор (он был, конечно, как раз не "боярским", а всесословным. — В.К.) избрал (не "избрал", конечно, а определил. — В.К.) в 1613 г. на русский престол Михаила Федоровича Романова. Династия правила 300 лет, и Россия достигла неслыханного расцвета». И далее: «Самый очевидный способ — пригласить на русский трон младшего сына принца Чарльза и принцессы Дианы — принца Гарри (Генри). Ему сейчас 26 лет. Этот толковый и симпатичный малый — третий в списке престолонаследия. Учитывая долгожительство английских престолодержателей, он вряд ли имеет в ближайшие 50 лет реальные шансы на королевскую работу. Принц Гарри состоит в родстве с царским домом Романовых. Как известно, наша императрица Александра Федоровна была внучкой английской королевы Виктории. Выучив русский, приняв православие и женившись на русской девушке, он может и должен стать долгожданным, заветным русским царём. И переменить всю геополитическую карту мира». Далее начинается обоснование. Оно крайне характерно (и вскользь, но весьма внятно касается многих вопросов, о которых шла речь в нашей работе): «В какой-то степени это долг Англии перед Россией — отдать нам принца Гарри. Ведь мы перед Островом ни в чем не повинны — а список английских козней против России занял бы тома. Не говоря уже про то, что в своё время именно Англия не спасла внучку королевы Виктории и её семью от ужасной кончины — а могла бы. Нам очень нужен свежий человек, новая сила, возлюбленный и долгожданный пришелец (в точности по Белковскому! — В.К.), способный вынести всю тяжесть общественных упований». Татьяна Москвина предлагает (точнее, «озвучивает предложение»): «Конкретные шаги: провести общенародный референдум по вопросу о восстановлении царского дома и получить согласие Великобритании на отправку принца Гарри в Россию. После этого именно он будет в качестве последней инстанции утверждать законы и кабинет министров. А также "давать добро" на губернаторов. Именно в ведении царя будут находиться вопросы о правах человека. С таким объёмом работы может справиться только крепкий английский парень, поэтому не надо откладывать дело в долгий ящик». Ну, и конечно, заканчивает с пафосом: «Вернётся в Россию царь — вернётся и благословение Божие!»

Чьи же предложения «озвучивает» газета через своего корреспондента. Цитированная выше «аналитическая записка» внятно отвечает на этот вопрос. Можно расшифровывать и дальше: именно ради такого, пусть запоздалого почти на столетие «предложения» и делалась Февральская революция, а потом и была расстреляна «вышедшая из-под контроля» царская семья. И теперь это выдаётся за благодеяние.

Не успела российская печать «распиарить» тему «принц Гарри на российском престоле», как произошло весьма знаменательное событие — 29 апреля сочетались браком старший брат принца Гарри принц Вильям и Кейт Мидлтон. Счастливое событие в Британском королевском доме круглые сутки непрерывно транслировали все мировые электронные СМИ — и российские в том числе — на самом деле, в нарушение суверенитета своих стран. Как будто речь шла не об одном из владетельных домов, а о династии, правящей всем миром. Уже в последовавшие дни кампания российской печати в пользу принца Гарри возобновилась.

Экс-дипломат, а ныне журналист Александр Баунов тут же предлагает «радикально сменить форму правления в России и вернуться к самодержавию, посадив на российский престол британского принца Гарри и дав ему имя Игорь I (кто-то в Сети уже писал об "Игоре II", имея в виду как первого Игоря — Рюриковича. — В.К). В России на это шутливое предложение практически не отреагировали, а вот в Великобритании некоторые обратили на него внимание»[509]. Статья «бывшего дипломата» так и называется: «О свадьбе принца Уильяма и необходимости монархии в России»[510]. Конечно, обращает на себя внимание тон «капээсэсной передовицы» (поручение, видимо, есть поручение!), но дальше автора начинает «нести», скорее, в духе нынешней «жёлтой прессы»: «Пусть (принц Гарри) принимает парады, наносит визиты, даёт обеды и выступает с новогодними поздравлениями… У нас не бывает королевских свадеб, и я в этом не вижу ничего хорошего. Вся наша придворная жизнь вращается вокруг депутатов с избыточным весом, бездарных певцов и бывших участников телевизионных реалити-шоу. При виде свадьбы (принца Уильяма и Кейт Миддлтон) и приготовлений к ней мне думается, что было бы хорошо восстановить у нас монархию. <…> Там, где короля нет, население начинает обожать, чтить и направлять свои инстинктивные рыцарские чувства на действующего главу исполнительной власти. Который, признаться, для этого не особенно предназначен, ибо является лицом, во-первых, в силу должностных обязанностей предназначенным для критики, во-вторых, — временным, обречённым на уход». Отсутствие предмета обожания для народа выливается, по его мнению, в то, что «глава исполнительной ветви превращается в национального лидера, отца родного, батьку, дуче, команданте, лидера джамахирии». Между тем Баунов отмечает, что в настоящее время «бесспорных претендентов» на романовский трон нет, но принц Гарри не просто случайная фигура. Его прапрабабушкой была великая княжна Ольга Константиновна, внучка Николая I и кузина Александра III, а царю Николаю II он приходится «дальним племянником». Кроме того, убеждён бывший сотрудник МИДа, для Гарри легко было бы найти «симпатичную русскую невесту». Физик Никита Говорун также поддержал эту идею: «У них (британцев) ещё свободен принц Гарри. Может, женить его на какой-нибудь русской Золушке, присягнуть ему на верность, и мы заживём счастливо, как они там, в Англии? И пусть он будет не Генри или Гарри, а Игорь Первый». Российское агентство новостей комментирует: «Это предложение перестаёт казаться настолько курьёзным на фоне результатов недавнего интернет-опроса, который показал что более трети россиян хотели бы жить в России с конституционной монархией. За это проголосовали 39 % опрошенных. Нынешний строй поддерживают только 24 %, а 12 % хотели бы жить при коммунизме… С помощью принца можно избавить российскую политическую элиту от лишних придворных интриг и позволить правящему тандему заняться исключительно управлением государством, цитирует газета The Daily Mail ироничные замечания Баунова»[511].

И ещё очень важное. Всё тот же Баунов продолжает: «В последние годы высказывалось предложение отдать царство принцу Майклу Кентскому, который также связан "сильными кровными узами" с последним русским царём и к тому же настолько на него похож, что "при встрече с двойником Романова во время его частых наездов в Россию пожилые женщины падали на колени"»[512].

Вот это последнее как раз и важно: двойником. Такие «проговорки по Фрейду» ценнее всего.

Не будем забывать, что британский королевский Дом, происходя от Вельфов — мажордомов, с самого начала выступал как двойник царского рода. Это и имел в виду Жан Парвулеско, когда писал о «извращённом, тотально отчуждённом образовании, наделённом особой миссией — миссией предательства, субверсии и вероломства».

Надо иметь в виду, что Британская корона и те, кто стоит за ней, всерьёз прокладывают мировые пути «детей Дианы». Герольдмейстер Её Величества сэр Иен Монкриф ещё в 1982 г. написал о принце Чарльзе: «Возможно, сейчас наиболее знаменитым родственником Его Королевского Высочества в Румынии является граф Дракула "Прокалыватель", который взял себе фамилию "Дракула", потому что его отец, князь Влад по прозвищу "Дракул", имел честь быть Рыцарем Дракона»[513]. Хитроумный Лоренс Гарднер, жёстко обличавший Виндзоров как узурпаторов (не преминув упомянуть и их происхождение от мажордомов), тоже неожиданно делает «жест примирения» и указывает: «Обсуждая родословную Дианы, принцессы Уэльской, сэр Иен Монкриф упоминает о её происхождении от Лузиньянской ветви Мелюзины — средневековых королей Кипра и Иерусалима. Согласно его выкладкам, семейная традиция Мелюзины обеспечила будущее дома Виндзоров через принца Уильяма, родившегося от принцессы Дианы и принца Чарльза в 1982 г.»[514].

Речь, конечно же, идёт не только о собственно британском престоле. Речь идёт если не о «мировой власти», то по крайней мере о создании её предпосылок.

Заменить Романовых на их «двойника», чтобы сделать окончательно невозожным полное восстановление всего — династическое воссоединение Руси — царского рода (т. е. воссоединения Романовых с Рюриковичами) и России как великой державы, — вот цель Британской короны (включающей в себя мировую банкократию).

«Кандидатура Майкла Кентского в общественном обсуждении провалилась по причине отсутствия его поддержки в народных слоях, — говорит председатель президиума монархической партии «Самодержавная Россия» Дмитрий Меркулов. — Для того чтобы Россию возглавил известный масон Кентский, её нужно окончательно превратить в масонскую провинцию. Те люди, которые стали бы его предлагать, невольно в глазах народа были бы представителями мирового масонства. Та часть России, которая выбирает сегодня монархию, ищет выхода из сегодняшнего кризиса. И кризис этот связан не с тем, что та или иная личность из российского государства не хороша, а с более глубинными вещами. <…>. Те люди, которые предлагают сегодня принца Гарри, как будто забыли российскую историю. Британцы внесли очень большой вклад в попытку изменения нашего самодержавия на так называемую конституционную монархию и создание революционной ситуации в 1917 году. Россия с Великобританией всегда конкурировала, потому что последняя являлась всегда великой зачинщицей всевозможных смут. Искать оттуда человека, который будет заинтересован в укреплении и усилении России, по крайне мере наивно»[515].

Как справедливо сказано в цитированной выше аналитической записке, «проект "Конституционная монархия" является пародией на завершение русской Смуты № 2, он приведёт к потере Россией своего суверенитета. Отечественные политики, органы законодательной, исполнительной и судебной власти должны проявить волю и государственный иммунитет, чтобы не сделать Родину колонией иностранного государства»[516].

Тем не менее следует помнить и понимать. События февраля — марта 1917 г. разрушили историческую государственно-правовую преемственность России — вне зависимости от того, имело ли место отречение императора Николая II от престола (такое отречение вообще не предусмотрено Основными законами Российской империи) или не имело (сегодня многие исследователи склоняются к такой точке зрения). Тем более никто не отменял и не может отменить Соборной клятвы Дому Романовых 1613 г. В пользу монархии говорит православная Церковная традиция (что зафиксировано в Социальной доктрине РПЦ), а также геополитические, военно-политические и культурно-исторические условия Российского «месторазвития». Переход к монархии может и должен быть осуществлён мирным политическим путем, в рамках механизма, предусмотренного ныне действующей Конституцией РФ.

Поскольку в сегодняшней России нет общепризнанной фигуры наследника российского императорского престола, вопрос о призвании царя на Царство Должен быть в соответствии с традицией решён Советом Всея Земли (Земским собором), созванным на основе непартийного социально-профессионального и территориального представительства, с участием представителей действующей на данный момент государственной власти, вооружённых сил, Русской православной церкви МП, древлеправославных (старообрядцев) как законных наследников Собора 1613 г., а также других традиционных конфессий России, прежде всего ислама. В настоящее время речь может идти о соблюдении Закона 1796 г о престолонаследии и императорской фамилии только в самом широком смысле, в духе принципа «аналогии права». Это касается прежде всего «икономии» в вопросах о так называемых «равнородных браках». На наш взгляд, в качестве возможных фигур на Соборе могут предстать не только Романовы, но и Рюриковичи. Наиболее желательной была бы фигура, в которой соединились бы оба русских царских рода. Это было бы окончательным решением вопроса о власти в России, который в 1613 г. так и не был разрешён до конца. Речь идёт именно об «определении» Царя, а не о демократическом его «избрании». Будущий закон о престолонаследии должен будет принять уже сам будущий государь.

Одной из фигур для рассмотрения Земского собора мог бы стать прямой наследник Домов Романовых и Рюриковичей, правнук императора Александра II, Светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский (Романов-Долгоруков, р. 1961).

Это, конечно, не отменяет главного: будущего царя укажет Бог.

Загрузка...