De Paris avec l'amour

Шаг первый. Незнакомец Серж.

Добрый день. Я король, дорогие мои.

- Сереженька, вы ли это?!

- Васенька, глазам своим не верю! Какими судьбами?

Эти реплики, сказанные на чужом данному месту языке, привлекли к себе всеобщее внимание в одном из многочисленных уютных кафе Тиня. Да и сказавшиеся их – точнее, воскликнувшие – и без того не остались бы без внимания, особенно, женского. Их было двое  - двое в самом расцвете молодой агрессивной мужской привлекательности: высокие, плечистые, отлично сложенные. Один выделяется яркими зелеными глазами и россыпью проказливых веснушек по всему лицу, другой  - просто красавец-блондин с  идеально слепленным лицом: мужественный подбородок, ровный прямой нос, четко очерченные чувственные губы и обманчивые в своей красоте холодные серо-голубые глаза. Такие мужчины смотрят на простых смертных женщин с обложек глянцевых журналов. И иногда спускаются с небес на землю, чтобы в центре альпийского кафе тискать в своих объятьях другого, конопатого симпатяшку.

А потом, после бурных изъявлений восторгов по поводу неожиданной встречи, парочка с бокалами глинтвейна в руках усаживается за одним из столиков. За ними по-прежнему исподтишка наблюдают многие, особенно барышни. Отмечая все – и уверенную небрежность в движениях, и качественную горнолыжную одежду, и – о, печаль! – обручальное кольцо на безымянном пальце рыжего-конопатого. Подслушать разговор не удается  - ведется он все на том же чуждом данному месту диалекте.

- Какими судьбами тут, Сергей Владленович?

- Моего отца зовут Вивьен, если ты забыл.

- Да ну? А Владлен смешнее.

- А вам бы все смеяться, Базилио.

- Слушай, Серж, ну ты значительно подтянул свой русский. На ком практикуешься?

- Мадам Нинон общается со мной исключительно на великом и могучем,  - усмехается холеный блондин, отпивая из бокала.

- Бабка еще жива?! – восхищается Литвинский.

- Кому бабка, а кому мадам Нинон Бетанкур, - пожимает плечами его собеседник. – Уверяю тебя – она всех нас переживет. И еще будет приходить поскорбеть на могилки.

- Мировая у тебя бабка,  - ухмыляется Бас.

- Если бы она тебя сейчас слышала…

- … я был бы уже испепелен,  - заканчивает фразу Василий.  – Я все помню – никакая она не бабуля, а мадам Нинон.

- Именно так.

- Как ты вообще, дружище? Сто лет тебя не видел. Как бизнес?

- А что ему будет?  - Серж Бетанкур безмятежен.  – Его не один десяток лет выстраивали. Даже такой тип, как я, не в состоянии его развалить так быстро.

- Да ладно вам прибедняться, Сергей Владленович. Помнится, лет пять назад вы занимались как раз тем, что вытаскивали семейное дело из… из того места, где оно оказался благодаря твоему отцу.

- Детали опустим,  - скупо усмехнулся блондин. – Вытащил – и ладно.

- Как дела у мсье Вивьена?

- Все так же.

- То есть…

- Рядом с его последней пассией даже я чувствую себя педофилом! – безмятежность на секунду слетела с красивого лица, обнажив уставшего под грузом серьезных проблем человека. Но лишь на миг – и снова вернулась ослепительная маска. – Я у нее водительское удостоверение потребовал предъявить – мало ли. Нет, двадцать лет есть, слава Богу! А выглядит не больше, чем на пятнадцать!

- Нда… - Василий почесал кончик конопатого носа. – Что тут скажешь…

- Да тут все природа и мадам Нинон уже сказали за нас,  - Серж не любит рассказывать о своих семейных проблемах – склад характера такой, да и публичность обязывает. Но сейчас что-то словно тянет его за язык – в обществе человека, которого он не видел несколько лет, которому он многим обязан и в порядочности которого не сомневается.  – Мать себе вообще завела…

- Собаку?

- Если  бы… Сладкого чернокожего мальчика-шоколадку. Марокканец. Пытался тут со мной разговоры о бизнесе вести, о деньгах. Но я быстро ему объяснил, что если он ублажает в постели мою дражайшую матушку, это еще не значит, что я пущу его в совет директоров.

- Сурово тебе приходится…

- А люди завидуют, знаешь ли. Это же так круто – быть Сержем Бетанкуром, совладельцем и председателем совета директоров одной из известнейших косметических компаний страны. Знал бы ты – как меня это все… как это говорят… задрало. Ладно, - ослепительная белозубая улыбка появляется на красивом лице,  - что мы все обо мне? Как твои дела? Как прекрасная Мари? Вы завели бэбика?

- Мари – отлично. Бэбику уже почти два года.

- Кто? Мальчик, девочка?

- Сын. Сашка.

- Поздравляю. Знаешь, я, между прочим, до сих пор сердит на тебя. За то, что ты меня тогда послал… когда я к тебе в больницу приезжал.

Шаг первый. Незнакомец Серж. (часть 2)

- Почти,  - ухмыляется Бас. – Это не дети. Это банда. И я себе сегодня устроил вечер свободы. А ты тут что делаешь? Дела? Отдых?

- Второе. Merci, - это уже с мимолетной улыбкой официантке. – Сбежал из Парижа передохнуть и с мыслями собраться.

- Один? Или?..

- Один.

- Стареешь.

- Умнею.

- Все еще держишь оборону против мадам Нинон? Помнится, она была решительно настроена женить тебя на подходящей девушке. Дабы не прервался славный род Бетанкуров и Бобровских. Отступилась от своей идеи?

- Мадам Нинон в ее поступательном движении только бетонная стена остановит. И то – не факт. Она заявила, что не собирается отходить в мир иной, пока я не женюсь. С одной стороны, я, конечно, уже слишком привык к старой перечнице  - учитывая, что именно она меня и вырастила. И велик соблазн потянуть с женитьбой лет до пятидесяти. А с другой – иногда ее хочется просто тихо придушить во сне подушкой.

- Достает?

- Не то слово,  - вздыхает Серж. - Вот что ты смеешься? Это ни капли не смешно! По возвращении меня ждет очередной кастинг претенденток. Завуалированный под посещение недели высокой моды.

- Бедненький…

- Я всерьез подумываю о том, чтобы пустить слух о моей нетрадиционной сексуальной ориентации,  - Серж запустил пятерню в пепельную шевелюру, а Литвинский совсем громко и неприлично заражал.

- Прости, не сдержался. Не думаю, что это тебе поможет. Просто вместо претенденток будут претенденты.

- Сволочь,  - беззлобно прокомментировал этот вредоносный пассаж Бетанкур.  – Но ты прав. К тому же, в этом случае я реально рискую проверить на своей шее – так ли тверда трость мадам Нинон, как она утверждает.

- Ты так жалостливо рассказываешь, что хочется прямо подсобить сиротке. Только не знаю  - как.

- Сиротке при живых родителях,  - буркнул Серж. – Мне только гильотина поможет, я так чувствую. Мне бы, знаешь, - мечтательно, - прикрытие хорошее на ближайшее мероприятие. А то я после последнего собрания акционеров как выжатый лимон. И возьмут меня тепленьким…

- … и под белы рученьки и в ЗАГС,  - продолжил за друга Бас.  – Точнее, в мэрию. Какое прикрытие? Не понял тебя.

- Да спутницу какую-нибудь. Чтобы мадам Нинон и ее свора претенденток от меня отстали.

- Бетанкур, я не верю, что ты не можешь найти себе спутницу для светского мероприятия!

- Это должен быть, - Серж начал демонстративно загибать пальцы, - во-первых, незасвеченный ранее агент. Во-вторых, одноразовый. В-третьих… А, впрочем, и во-первых и во-вторых достаточно. Мне нужна порядочная, вменяемая и прилично выглядящая мадмуазель, которая спокойно отпустит меня после одного совместно проведенного вечера. Если она будет еще и русскоговорящая, чтобы ублажить мадам Нинон  – это будет совсем идеально. Где я такую найду?

- Какой же ты самовлюбленный, Бетанкур.

- Я реально смотрю на вещи. С высоты своего большого жизненного опыта.

- Опыт у тебя весь горизонтальный,  - огрызнулся Литвинский.

- Отчего же, - усмехнулся Серж. – Стоя бывает тоже… приятно.

- А что эскорт-услуги? – не стал развивать скользкую тему Бас.

- Издеваешься?! – фыркнул Бетанкур. – Во-первых, это не скроешь  - при моей известности. Во-вторых… во-вторых, у тебя неправильное представление об эскорт-услугах, мой мальчик.

- Твой мальчик никогда не испытывал проблем с девушками, - не остался в долгу Литвинский. – И тебя в беде тоже не бросит.

- Благодетель!

- Смейся-смейся. Но у меня есть то, что тебе нужно. Даже не могу представить, чем ты сможешь меня за это отблагодарить.

- Ты занялся сводничеством, Васенька?

- Я настаивать не буду, Сереженька,  - уверенно парирует Бас. – Но ты не в том положении, чтобы выпендриваться, насколько я понял. Впрочем, дело твое.

- Кто она?

- Подруга моей жены. Уже несколько лет живет и работает в Париже. Девочка из приличной семьи, сама искусствовед, работает… какая-то фигня, связанная с антиквариатом. Родители, между прочим, видные деятели культуры у нас в стране. Девочка на редкость порядочная и вменяемая.

- В чем подвох?

- Ну…  - Бас наморщил нос. – Она страшненькая, если честно. Но умеет себя подать – одежда, стиль, все есть.

 - Страшненькая? Это плохо.

- Почему? Она очень прилично выглядит. Не всем же блистать как тебе.

- Она в меня влюбится.

- С чего ты взял?

- А как в меня можно не влюбиться?!  - с искренним изумлением Серж округлил свои огромные выразительные глаза. Литвинский же закатил свои.

Шаг второй. Первая встреча.

Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Чего зря время терять? 

- Софи?

Номер не определился, а голос в трубке был незнакомый. Но отрицать очевидное смысла не имело, поэтому Соня ответила:

- Да, это я.

- День добрый. Это Серж Бетанкур.

Ей пришлось поморщить лоб, прежде чем она вспомнила. Ах, да, друг Васьки Литвинского.

_____

- Бас, назови мне хоть одну причину, по которой я должна это сделать?

- Нууу…

- Предупреждаю – глазки котика из «Шрека» не канают. Это только на Машу действует.

- А из природного человеколюбия и истинно женского мягкосердечия?

-Что?!

- Софочка, парень редкостный задр*т и ботаник. Он эту встречу с тобой будет помнить всю свою жизнь. И будет частенько перед сном вспоминать твой… светлый образ.

- Ты ужасный циник, Литвинский.

- Зато честно. Таких, как ты, Серж видел только по телевизору. Пожалей парнишку.

- Я не подаю по понедельникам.

- А возможность посетить Неделю Высокой Моды, потусоваться с кутюрье и модным бомондом?

- С каких это пор ботаники тусуются с модным бомондом? – недоверчиво хмыкнула Соня.

- Серж отнюдь не бедствует. Мальчику просто нужно доказать своей богатенькой семье, что он в состоянии закадрить привлекательную девушку.

- Ай, как нехорошо обманывать папу и маму.

Бас вспомнил свое краткое знакомство с родителями Сержа и ухмыльнулся, невидимый своей телефонной собеседнице. Да таких грех не обмануть!

- Можно, подумать, тебе в первый раз. Зато лучшие места на показе, модели, платьюшки там всякие…

Соня не выдержала и рассмеялась. Литвинский и «платьюшки» – это вместе даже представить трудно. Но, с другой стороны, что-то в этом предложении есть – за то время, что Соня прожила в Париже, она ни разу не бывала на легендарной Неделе Высокой Моды. Почему бы не сейчас – тем более что планов на четверг особых нет.

- Ладно, черт с тобой. Пусть он мне позвонит, а я подумаю. Только скажи мне, Василий, как на духу – он адекватный? Вменяемый?

- Верх адекватности!

Того, кто хорошо знал Василия Литвинского, крайне насторожило бы выражение его конопатой физиономии в момент произнесения последних слов.

_______

- Мне дал ваш номер Базиль Литвинский,  - продолжил ее собеседник. А у ботаников бывают крайне приятные, уверенно звучащие голоса. Интересно, долго тренировался и с духом собирался, прежде чем позвонить?

- Да, он предупреждал. Здравствуйте, Серж.

- Рад вас слышать, Софи. А Базиль передал вам, что я рассчитываю на вашу помощь?

- Он изложил это вполне определенно, - Соня откровенно забавлялась этим чопорным диалогом.

- В таком случае, в четверг к шести я заеду за вами? Скажите адрес.

Только этого еще не хватало! Чтобы этот Серж знал, где она живет. Мало ли что там Литвинский говорил про адекватность… Лишний раз перестраховаться не мешает.

- У меня дела в четверг. Давайте встретимся в шесть… - Соня потерла висок, прикидывая, где лучше назначить встречу, и решила не мудрствовать лукаво, - на площади Этуаль.

- У Триумфальной арки? – хмыкнул ее собеседник.

- Вам неудобно?

- Почему же, вполне.

Они уточнили конкретное место, а потом Серж спросил:

- Софи, как я вас узнаю? Может быть, вы сбросите мне свое фото? – он, заодно, морально подготовится…

Соня удержала реплику о фото в бикини и ответила сухо и строго:

- Думаю, узнаете по описанию. Я невысокого роста, брюнетка, волосы до плеч, одета буду… погодите, дайте сообразить… в синий шанжановый плащ и туфли на шпильке.

- Отлично, - курица выпендривается и набивает себе цену. Смешно. – А я буду на синем «ламборджини гальярдо» - чтобы не выделяться на вашем фоне.

Ну, просто юморист! Ей надоел этот разговор, а в кабинет заглянул шеф.

- Тогда до встречи, - и, не дождавшись ответа, нажала «отбой».

______

Курица, она же синий чулок, не просто набивала себе цену – она еще и нещадно опаздывала! Серж уже пожалел о сделанном: о том, что согласился на встречу с незнакомым человеком, да еще и оказался теперь в зависимом положении – если эта Софи не придет… Он в очередной раз достал из кармана пиджака телефон. И в очередной раз положил его обратно. Не будет он ей звонить и показывать, как ему важно, чтобы она пришла. По крайней мере, еще десять минут. Господи, чем он думал, когда соглашался на это?!

Шаг второй. Первая встреча. (часть 2)

______

Соня изо всех сил пыталась делать вид, что ничем не удивлена. Но это было сложно – она впервые оказалась на мероприятии такого уровня. А вот Серж и не пытался делать вид, что не заинтересован тем, что обнаружилось под синими шанжановым плащом.  Платье-бюстье, показывающее все, чем природа одарила Софи – точеные плечи, идеальные ноги, изящные руки. Длина до колена и довольно высоко поднятый лиф оставляли место для воображения и вопросов – есть ли на ней бюстгальтер, например. И что облекает эти дивные ножки – чулки, возможно? Да, хотелось бы, чтобы это были именно чулки. И никакого бюстгальтера – эта грудь в нем явно не нуждается. И тогда, если снять с нее это сине-черное платье, то под ним обнаружится…

- Эй, Бетанкур! – Софи пощелкала у него перед лицом пальцами.  – Показ будет прямо здесь? Или мы все-таки пойдем куда-нибудь?

- Да, конечно,  - он подал ей руку, и даже прижиматься не стал. Всему свое время. И они рука об руку церемонно пошли вверх по лестнице.

_______

- Позвольте представить. Софи, это мадам Нинон Бетанкур, моя… старшая родственница.

- Серж, прекрати паясничать, - женщина напротив протянула Софи руку. – Он мой внук. И хватит об этом.

- Рада знакомству, мадам Бетанкур,  - Софи ответно протянула ладошку. Рукопожатие вышло сухим и крепким.

- Вы позволите, Софи, я украду у вас моего внука, буквально на пару минут,  - несмотря на форму просьбы сам тон варианта отказа не предусматривал, поэтому Соня великодушно кивнула. И принялась разглядывать «старшую родственницу» Бетанкура. Дай Бог Софье так выглядеть в эти годы! Спина ровная, как по линейке, взгляд такой, что и самой хочется вытянуться по стойке «смирно», элегантное черное платье. Есть женщины, которые умеют стареть с достоинством. Мадам Нинон Бетанкур определенно относилась именно к этой категории – даже седина придавала ей эффектности.

- Серж! – прервал размышления Софи голос мадам Нинон, стоявшей теперь чуть поодаль. А потом началось странное, потому что далее беседа между бабушкой и внуком продолжилась… на русском языке! – Что за балаган ты устроил?! Зачем привел эту девушку?!

- А разве она не хороша? – Серж безмятежно пожал плечами в великолепно сидящем на нем светло-сером костюме, явно сшитом на заказ.

- Девочка - красавица, но дело не в этом! – отрезала мадам Нинон. – Ты прекрасно знаешь, что я собиралась тебя кое с кем познакомить. Кроме того, здесь Амандин Русси с отцом. И Аврора Жирар. И…

- Достаточно,  - Серж рискнул перебить родственницу. – Чувствую себя принцем в сказке про Золушку.

- Принц – так принц, тебе виднее. Ты прекрасно знаешь, что это важно. Брак с Амандин будет нам со всех точек зрения выгоден.

- Я как-нибудь справлюсь и без прекрасной Амандин и ее семейства.

- И их денег?

- И их денег.

- Не упрямься, дорогой мой. Сплавь девочку кому-нибудь и пойдем.

- Я не могу оставить Софи.

- Тогда не стоило ее приводить сюда! – судя по тону, терпение мадам Нинон было близко к тому, чтобы иссякнуть.

- Что поделать, если я влюбился, - этот наглец умудрился изобразить на своем безукоризненно красивом лице мечтательное выражение. – Не хочу с ней расставаться ни на мгновение.

- Ты хоть в клозет ее отпускаешь? – видно, что мадам Нинон не поверила в этот спектакль. И пока еще терпела выходки внука. А вот терпение самой Сони лопнуло. Сколько можно обсуждать ее, будто самой Софьи тут нет! Она сделала пару шагов и подошла к милой парочке.

- Простите, но если вы хотели, чтобы я вас не услышала, то… - дальше можно было не продолжать. Эти слова, сказанные по-русски, заставили невозмутимую мадам Нинон охнуть, а Сержа досадливо поморщиться. Черт, он и забыл, что девчонка - русская.

Мадам Бетанкур пришла в себя на удивление быстро.

- Боже мой, Софи, какой приятный сюрприз!

«Ну да, как же» - про себя прокомментировала Соня, а ее собеседница продолжила:

- Вы русская?

- Да,  - к чему отрицать очевидное? – Неужели Серж вас не предупредил?

- Солнышко, ты же знаешь – в твоем присутствии я совершенно теряю голову,  - Бетанкур притянул ее пальцы к губам. – Просто теряю голову от твоей красоты.

Удивительно, но Софи не нашлась с ответом. Мадам Нинон поджала губы.

- Ну что ж, не буду вам мешать наслаждаться обществом друг друга. А я пойду поздороваюсь с Русси.

Мадам Бетанкур удалилась с истинно королевским величием, несмотря на то, что при ходьбе опиралась на трость.

- Итак? – Софья уставилась на своего спутника. – Ничего не желаете мне сказать?

- Очень хочу, - Серж как-то совершенно по-кошачьи ухмыльнулся. – Вы великолепны, Софи. Достойны подиума.

Шаг второй. Первая встреча. (часть 3)

_______

А вечер, несмотря ни на что, удался – к такому выводу пришла Софья, возвращаясь домой.  Отличного качества шампанское сделало девушку благосклонной. Да и ее новый знакомец вел себя на редкость прилично. А уж показ… показ определенно стоил того, чтобы его посетить. Соню даже познакомили с Карлом Лагерфельдом, который в реальности производил еще более ошеломительное впечатление, нежели с экранов телевизора и фото! Правда, Софья не питала иллюзий по поводу того, что великий кутюрье запомнил ее имя, но она зато удостоилась благосклонного комплимента своей внешности от Самого! Софью еще с какими-то людьми знакомили – Бетанкур весь вечер не отпускал ее от себя ни на шаг. И Соня точно знала, что у него на это есть причины – спасибо мадам Нинон, просветила. Софья даже в каком-то смысле понимала Сержа и его желание любым способом отделаться от нежелательных поползновений в свой адрес. Что же, она послужила ему «живым щитом», а он подарил ей прекрасный вечер: вряд ли Соне бы выпал когда-либо шанс побывать на мероприятии такого уровня в такой компании – она реально смотрела на вещи. Каждый из них получил то, что хотел, и это было замечательно. Соня любила такую простоту во взаимоотношениях между людьми. И сейчас вполне довольная собой, спутником и ситуацией в целом, наслаждалась поездкой в роскошном авто, негромко мурлыкая в такт музыке. Она решила, что Бетанкур вполне адекватен для того, чтобы отвезти ее домой.

Серж вышел проводить Соню до подъезда ее дома на По де Фер. Самое сердце Латинского квартала, жилье безумно дорогое, но Софья не могла представить, что живет где-то на окраине. Именно поэтому безропотно платила сумасшедшие деньги за маленькую квартиру – одна комната, она же гостиная-спальня, небольшая кухонька, крошечный санузел, в котором только душ. А ей много не нужно. Зато – пять минут пешком до Люксембургского сада. И до метро и автобусной остановки, что тоже немаловажно. В общем, Соня любила свою квартиру. И вид из окна. И уютный зеленый внутренний двор.

- Прекрасное место, Софи,  - Бетанкур, не торопясь, обошел машину и теперь стоял перед открытой дверцей, протягивая ей руку. Приятно, все же, иметь дело с воспитанными мужчинами.

- Благодарю,  - улыбнулась она. Приняла протянутую руку и изящно выбралась из недр темно-синего кожаного салона. – Думаю, у вас жилье тоже не подкачало.

- Не жалуюсь,  - в лиловых парижских сумерках сверкнула белоснежная улыбка. Он снова притянул ее руку к губам. – Не буду больше вас утомлять своим обществом, Софи. Благодарю за прекрасный вечер.

- Взаимно,  - вежливо кивнула Софи, мужественно давя зевок. И, вправду, поздно, и завтра на работу. – Всего наилучшего, Серж.

- И вам, Софи, - и, когда она уже повернулась, чтобы идти к подъезду, добавил: - Я позвоню завтра.

Она замерла. Обернулась.

- Зачем?

- Договориться о встрече, - и снова это движение плечами, которое у него, как Софи уже поняла, означает недоумение. Встреча? Какая встреча?

- А зачем нам встречаться?

В серых в этот час глазах отразилось изумление.

- Как – зачем? Встретимся, поужинаем…

- У меня лечебное голодание.

- Сходим куда-нибудь…

- Мы уже сходили сегодня, мне достаточно, спасибо.

- Софи… - он уставился на нее с искрением недоумением. – Вы не хотите встречаться со мной?

Слава Богу, дошло!

- Нет.

- Почему?!

Она страшно не любит объяснять очевидные вещи. Ведь вроде бы умный парень, а, поди ж ты…

 - Серж, послушайте. Вы очень красивы, привлекательны, богаты. Я уверена, вы  пользуетесь огромным успехом у женщин…

Он кивал на ее слова, ничуть не удивленный.

- Вы привыкли к вниманию женщин, привыкли к тому, что вас обожают, ваши ухаживания ценят…

- Ближе к сути, Софи.

- Дело в том, Серж… что я привыкла к тому же самому. Я привыкла, что это мной восхищаются, меня добиваются, меня обожают и передо мной преклоняются.

- Софи…

- В этой связи не вижу между нами ни одной точки соприкосновения, Серж. Мы с вами просто не поделим зеркало. Всего наилучшего.

После этих слов она развернулась и направилась к двери подъезда. Какая осанка… какая походка… какой характер… какая стерва!

Направляя свой «гальярдо» к дому, Серж подпевал Milky Chance и в сотый раз прокручивал в голове план на завтрашний разговор с представителями  «Societe Generale». О заносчивой синеглазой красавице он усилием воли заставил себя забыть. Подумаешь… Хоть и не курица, а все равно выпендривается. Ну и, как говорит Базиль Литвинский, флаг ей в руки и барабан на шею. Представив строптивицу Софи с барабаном на шее, Серж усмехнулся. Загорелся зеленый, Бетанкур выжал сцепление, надавил на газ и «гальярдо» с утробным ревом рванул в парижскую ночь.

Шаг третий. Заключение сделки.

Был неправ, вспылил. Но теперь считаю своё предложение безобразной ошибкой, раскаиваюсь, прошу дать возможность загладить, искупить.

Гадкая во всех отношениях выходка Литвинского требовала адекватного возмездия, но Соня решила не торопиться и растянуть себе удовольствие сладкой мести. Да, к тому же, говоря откровенно, не было времени. Зато было много работы.

К двадцати семи годам Софья Соловьева окончательно определилась с жизненными приоритетами. Она хочет добиться успеха. Что она вкладывала в это, Софья представляла не совсем четко, но точно знала, что узнает успех, когда он к ней придет.

Успех у противоположного пола Соня чем-то ценным давно не считала. Это всегда было с ней, с юности, давалось легко и ничего не стоило. Нет, Софья ценила свою внешность, холила и берегла свою девичью красу. Более того, собственная внешность считалась ею чем-то вроде актива для достижения поставленных целей. И этим активом она пользовалась – аккуратно, но все же.

А вот сомнения в правильности выбранной специальности у нее наличествовали. Когда, десять лет назад, родители говорили ей и сестрам: «Ваше образование – это ваш капитал. Пока у нас, родителей, есть финансовые возможности и силы – мы готовы вкладывать все это в ваше будущее»  - это казалось просто замечательным. Им дали возможность выбирать любое будущее для себя. И Софья решила не мелочиться. Ей всегда нравился французский язык, она даже в школе, в рамках школьной программы, ездила по обмену на два месяца во Францию, где просто влюбилась в Париж. В общем, она сказала: «Хочу в Сорбонну». «Хорошо» - ответили ей родители. Тогда она была рада.

Отрезвление наступило гораздо позже. Учиться было интересно, весело, увлекательно. И, лишь встав «на крыло», Соня поняла, что с выбором профессии несколько погорячилась. Окончив университет, Софья решила, что пора слезать с родительской шеи и жить самостоятельно, на собственные доходы. Реальность быстро расставила все по своим местам. Помыкавшись по музеям, Соня поняла, что так она себе не заработает на тот минимум комфорта, с которым она не готова была расстаться. Это при том, что родители так и не сняли ее с довольствия – и несколько раз в год на ее счет поступали солидные по меркам ее доходов суммы в евро. Было ужасно стыдно, но она не отказывалась от этих денег.

В конце концов, она нашла работу, в которой сочетались и ее специальность, и приемлемый для Сони уровень оплаты труда. Для получения этой работы она как раз и воспользовалась своим ресурсом в виде эффектной внешности – согласилась на отношения с человеком, который оказал Софье нужную протекцию. Если бы не это, на Матье Лошанса она бы не обратила внимания – не ее полета птица. Но он помог ей, а она честно встречалась с ним еще три месяца после того, как устроилась работать в Парижский филиал «Кристис».  Эти отношения так и не дошли до постели, но на этот счет Софья чувствовала четкий внутренний протест – это была бы уже торговля собой. Но Соня была, определенно, очень мила с Матье – только не позволила ему зайти дальше поцелуев. И у нее хватило ума за три месяца перевести отношения в область дружбы, и усердно поддерживала этот статус – регулярно делилась с Матье своими профессиональными успехами, интересовалась его делами. Они встречались с ним раз в месяц-полтора, абсолютно невинно, и Соня дала себе слово попробовать найти Матье подходящую ему подружку.

Правда, реализовать этот план было непросто – со временем было реально очень плотно. Шеф, мсье Рауль де Лиль, являл собой образец фанатика своего дела и трудоголика. Если ты хочешь удержаться на этом месте – работай на полную катушку. Если хочешь пробиться наверх – паши как проклятый.

Работа Соне, в принципе, была по душе. Ей нравилось иметь дело с предметами искусства, вообще, с чем-то красивым. Красота в самых разнообразных проявлениях всегда привлекала ее. Красивые вещи ее завораживали – от банально одежды и аксессуаров до предметов искусства – картин, скульптур, ювелирных изделий. Ей бы хотелось работать с живописью - специализировалась Софья именно на этом. И взяли ее как раз в  Департамент Предметов Русского Искусства и Фаберже в должности ведущего специалиста – чему Соня была очень рада. Показала она себя, как сама Софья скромно оценивала, очень даже неплохо, и была на хорошем счету у начальства.  Единственное, чего ей не хватало – свободы маневра. И, катастрофически - свободного времени. Зато она, наконец-то, обрела полноценную финансовую самостоятельность. По крайней мере, ей хватало честно заработанных средств на то, что было для нее важным: квартирку в центре  - пусть крохотную, но именно там, где ей самой нравится жить, красивые брендовые вещи (пусть и купленные на сезонных распродажах) и периодические походы в любимые места – кафе, рестораны, выставки. А на все остальное можно смело забить – если на это не хватает денег. Или времени – как в случае с личной жизнью.

Наверное, ей просто это надоело – вся эта кутерьма вокруг себя, бесконечные просьбы о встречах, комплименты, попытки познакомиться. Сначала это льстит, потом нравится, а потом… потом надоедает. Слишком хлопотно. Именно поэтому сейчас в жизни Софьи на первом месте была именно она – Ее Величество Карьера. Именно поэтому Соня терпела навязанные ей приятельские отношения со стороны  Мари-Лоран Тексье, ее старшей коллеги. Мари  была милой женщиной, подругой тети Матье, и эти свои теплые отношения она перенесла и на Софи. Но уж очень она была зациклена на себе и своей неудавшейся личной жизни. Кроме того, являлась авторитетнейшим сотрудником, к мнению которого прислушивался директор департамента. И если она по какой-то причине взялась опекать новенькую сотрудницу Софи Соловьеву, то от этого так сразу не стоило отказываться. Правда, Мари-Лоран бурно интересовалась, как обстоит дело с личной жизнью у такой сногсшибательной красавицы, как Софи, и отделываться от подобных вопросов бывало непросто.

Шаг третий. Заключение сделки. (часть 2)

_______

Софи вернулась в его голову, как только Серж разрешил все свои срочные и сложные вопросы. А случилось это через неделю после той встречи. Он коротал одинокий холостяцкий вечер за бутылкой Шато О-Брион Руж урожая две тысячи одиннадцатого года. Устал просто смертельно за эту неделю от людей. Поэтому даже плазму включать не стал – компанию ему составлял лишь мелодичный американский рок в исполнении One Republic да свет фонарей с Фобур-Сент-Оноре.

Он прикрыл глаза, сделал долгий глоток. Две тысячи одиннадцатый – не самый удачный год, но, в целом, неплохо. Серж мурлыкнул, подпевая солисту американской группы, устроил поудобнее ноги на стеклянном столике. И позволил себе вспомнить фантастические синие глаза.

Почему он вспомнил ее? Ну да – хороша. Объективно хороша, и ведь принадлежит, чертовка, к его любимому типу – миниатюрных белокожих брюнеток. Единственное, что раньше ему все больше попадались черноглазые. А эти ее глаза синие – невозможные просто. В них дело, наверное, что он все забыть ее не может?

К своей красоте она еще неглупа – потому что общаться с ней было как минимум приятно. И избалована – если у нее хватило наглости повернуться  к нему спиной и уйти. Может быть, она плохо его разглядела? Да, определенно, в этом дело. Серж поменял положение ног, сделал еще один глоток. Ладно, он даст девочке второй шанс – она явно этого стоит. Может быть даже, стоит ее поуламывать. Вспомнить бы еще, как это делается…

______

Софья не поверила своим глазам. Даже моргнула. Нет, картинка не рассеялась. Напротив выхода из здания офиса, на углу Понтье и Матиньон стоял ОН. В очередном безукоризненно  сидящем костюме, опираясь спиной на синего монстра, у здания Парижского филиала «Кристис» стоял чертов Серж Бетанкур. Стоял явно по ее душу. Софи обернулась. Чего и следовало ожидать. Мари-Лоран застыла на полушаге.

- До завтра, Мари,  - та не ответила. – Извини, за мной, - со вздохом, - приехали.

Серж оттолкнулся от машины ей навстречу. Во взгляде его было явное восхищение. Как назло, Соня была одета настолько нескромно, насколько позволял дресс-код – потому что у нее сегодня состоялась плановая встреча с одним весьма авторитетным внештатным консультантом, а по совместительству – большим ценителем женской красоты. Именно поэтому сегодня Софья сверкала платьем цвета мякоти папайи, в широком декольте «а ля сердечко» которого тоже кое-что «сверкало». Внештатный консультант открытыми ему видами полюбовался, одарил ее парой комплиментов и массой нужной Софье информации, чего она и добивалась. А вот Бетанкур… Соне хотелось застонать, вместо этого она лишь вздохнула, но, судя по тому, куда направил свои бесстыжие глаза Серж, это тоже было неправильным.

Он развел руки в стороны, словно призывая ее полюбоваться собой. И, одновременно, жест был каким-то… виноватым, что ли.

- Софи, я честно пытался забыть вас. Но, как видите, - он еще шире развел руки, предлагая убедиться в правдивости своих слов,  - я здесь. Я здесь, потому что не смог забыть вас, Софи.

- Может быть, вы плохо старались Серж?  - с надеждой спросила Соня, поправляя цепочку висящей на плече миниатюрной сумочки. – Давайте, вы попробуете еще раз? Дайте себе шанс, Серж.

- А, может быть, это вы дадите мне шанс, Софи? Я прошу вас.

Софья еще раз вздохнула, отвела взгляд в сторону. Мари-Лоран стояла в паре метров и из всех сил делала вид, что ничего не происходит. У нее это почти получалось, но и уходить старшая подруга намерения не выказывала. Нет, развлекать почтеннейшую публику - не конек Сони! Она перевела взгляд на машину, и Серж понял ее без слов. Улыбнулся широко, неподалеку Мари-Лоран совершенно отчетливо охнула. А Бетанкур открыл перед Софьей дверцу машины с пассажирской стороны. Вид у него был совершенно победоносный. Ну, разумеется, он ее понял настолько превратно, насколько это было в принципе возможно.

- Куда бы вы хотели поехать, Софи? – вопрос прозвучал, как только закрытые двери авто создали вокруг них уютный синий кожаный интим. – Простите, я сегодня не в тон с вашим платьем. Обещаю исправиться.

- А у вас есть машина в тон этому платью? – не удержалась, поддела его Софи.

Он наклонил голову, пристально разглядывая ее. Черт, и ведь она сама дала повод!

- У меня есть девятьсот одиннадцатый похожего цвета. Хотя… нет. Он больше красный. Не совсем в тон. От чего-то придется избавляться. Либо от «порша», либо от платья. Лично я, - тут голос его упал до хрипловатого интимного шепота, - предпочел бы избавиться от платья.

«И можно прямо сейчас»,  - добавил он про себя. Эта синеглазая чертовка оказывала на него какое-то странное возбуждающее действие.

- Не думаю, что ситуация стоит таких радикальных действий, - Софи нервно одернула подол платья на колени. Да что с ней? Чего она волнуется? – Итак, Серж, чем обязана вашему обществу?

- Исключительно собственной красоте, Софи,  - он включил «обаяшку» на полную катушку. Софи выдохнула шумно, сдувая челку со лба. Так они с места не сдвинутся. Не в смысле передвижения вперед на машине – а в этом «пинг-понговом» диалоге. Она уставилась прямо ему в глаза. Черт… Какие они у него… красивые, все-таки.

Шаг третий. Заключение сделки.(часть 3)

- Весь внимание,  - он тоже  расслабленно облокотился на спинку ее кресла.

- Внимайте, внимайте,  - кивнула Софья. – Запоминайте. А лучше – записывайте.

Бетанкур изогнул бровь, но не прокомментировал последнюю фразу

- Итак, - Соня постучала наманикюренными пальчиками по крышке бардачка. – Первый месяц мы будем встречаться один раз в неделю – по субботам. Выбор места встречи и формат оставляю на ваше усмотрение – верю в ваш вкус. И,  - добавила она упреждающе,  - в вашу порядочность.

- Польщен,  - Серж усмехнулся самым краешком губ.  «Дьявол так улыбается, - мелькнуло вдруг у Сони в голове. – Прежде чем душу купить».

- Не подведите,  - в тон ему ответила она. - За это время – никаких посягательств на мое личное пространство. Допускается лишь: подать руку, придержать за локоть. Ну, или если я сама возьму вас под руку.

- Пресвятая Дева Мария! – Бетанкур утер скупую несуществующую слезу. – Софи, вы невообразимо жестоки.

- Вас никто не неволит.

- И то верно,  - он демонстративно вздохнул. – Все, я взял себя в руки. Продолжайте.

- Спустя месяц, если меня все устроит, я позволю вам себя поцеловать.

- В губы? - оживился Серж.

- Ну что вы! – всплеснула руками Софья. – Разумеется, в щеку.

- И почему я не удивлен? Ладно, хоть что-то. Дальше?

- А дальше мы снова встречаемся еще месяц по субботам в том же формате,  - продолжила Соня невозмутимо. – И если меня снова все устроит – я позволю вам поцеловать себя в губы.

- С языком? – опять воодушевился Бетанкур.

Софья ответила ему укоризненным взглядом, Серж вздохнул.

- Оптимист во мне неистребим. Понял – без языка. Что дальше? Ваша фантазия меня поражает, Софи.

- Вы же сами хотели разнообразного общения, Серж,  - сладко улыбнулась она ему в ответ. – Итак, третий месяц мы встречаемся уже один-два раза в неделю – в зависимости от вашего и моего свободного времени. И, по итогам третьего месяца, если меня все будет устраивать в том, как проходили наши встречи…

- Ну, теперь-то, наконец, с языком?!

- Вы угадали, Серж.

- Черт, я бываю так прозорлив! Иии?.. Я заинтригован.

- По итогам четвертого месяца я… - Софья вошла в роль и выдержала драматическую паузу, заодно соображая, что бы ей такое сказать,  - приглашу вас к себе домой.

- О Боже, дайте продышаться! – Бетанкур схватился за грудь. - Наконец-то секс?!

- Серж, сердце с другой стороны. И – нет, не секс.

- Дьявол, все время забываю,  с какой оно стороны, - он скрестил руки на руле. – Так, стоп. Как – не секс?! А что тогда?

- На выбор – чай или кофе.

- Что?! И это все меню?

- Ну, и еще… - она слегка замялась, но, в конце концов, надо же доигрывать до конца: - Петтинг.

- Вау…

- Легкий! Выше пояса!

- И, тем не менее, я бы назвал это прорывом в отношениях.

Соня не выдержала и хихикнула. А забавный у них диалог выходит.

- Это при условии, что я буду всем довольна на предыдущих этапах! – предупредила она.

- В этом можете  не сомневаться, Софи. Итак, что месяц следующий нам принесет?

- Еще более частые встречи.

- Иии?..

- И более глубокий петтинг в финале.

Бетанкур шумно выдохнул. И на следующей фразе голос его прозвучал на пол-октавы ниже:

- Чувствую, мы вышли на финишную прямую.

- Верно,  - кивнула Софи.  – Еще через месяц, если я буду довольна тем, как развивались наши отношения и тем, как вы выполняли достигнутые договоренности, мы…

- Дайте, угадаю!

- Попробуйте.

- Боже, Софи,  - он смотрел на нее явно раздевающим взглядом. – Мое буйное воображение меня когда-нибудь погубит.

Софья в ответ лишь пожала плечами. Представление окончено, собственно говоря. И ей вдруг стало совсем не весело.

- Итак, если я правильно понял,  - Батанкур, казалось, не заметил смены в ее настроении, – через полгода, при соблюдении ряда условий, если я буду паинькой, я получу вас обнаженную в своей постели? Я все верно посчитал?

Вся эта затея показалась ей вдруг пошлой и нелепой, а его слова откровенно циничными, но отступать было уже поздно, и она ответила твердо:

- Да.

- Отлично,  - как ни в чем не бывало Серж полез в карман пиджака за телефоном, что-то там потыкал и обернулся к ней. – Это будет шестнадцатое сентября. Я пометил для себя этот судьбоносный день.

Шаг четвертый. Подготовительные мероприятия и первый транш.

Будете мешать, оставлю без обеда. Кстати, ко всем относится.

Утро не принесло свежих идей. Зато «порадовало» едва сдерживающей нетерпение и любопытство Мари-Лоран.

- Софи, откуда ты знаешь Сержа Бетанкура?!

«Откуда ты знаешь, что это Серж Бетанкур?!» - хотелось огрызнуться Софье. Но тут состоялось явление светлого лика шефа, и она только шепнула Мари: «За обедом поговорим».

А за обедом в их излюбленном кафе Софье устроили форменный допрос.

- Ну, так что?! Откуда ты знаешь Бетанкура?!

- Это запрещено французским законодательством?

Мари-Лоран растерянно моргнула.

- Шутишь? Нет, ну просто он…

- Он  - что? Ты-то его откуда знаешь?

- Так он же… он же… владелец «Бетанкур Косметик»! Красавчик! Богач! Плейбой! И…

… и тут Соня по глазам собеседницы и ее боевому настрою поняла, что ее ждет длинный рассказ. По итогам которого желание придушить Баса Литвинского вспыхнуло в Софье с новой силой.

________

Литвинский трубку не брал. После пяти попыток дозвониться она набрала смс-ку: «Бас, если ты не ответишь на мой звонок, я начну паковать овощерезку». Когда Софья  позвонила ему спустя полчаса, он соизволил ответить.

- У меня была тренировка, - посчитал нужным тут же сообщить.

- Охотно верю, Васенька, - сладко пропела Соня. – Но ты уж выбери мне время, пожалуйста, среди своих деток.

- Что-то случилось?

- Еще как случилось! И по твоей милости, Василий Артемович! Прибить бы тебя за этого Бетанкура!

- Меня нельзя убивать, у меня сын! – быстро среагировал Бас.

- Убивать не буду, но моя овощерезка при мне. Жить можно и без…

- Машка хочет еще дочку! – Бас демонстрирует просто чудеса сообразительности. – Ладно, я понял. Давай, вечером в скайпе, я сейчас, правда… - на заднем фоне что-то с грохотом рушится, слышатся детские голоса. – Ладно, вечером тебе позвоню в скайпе, хорошо?

Это Софью волне устраивало. И поэтому вечером, устроившись за ноутом с чашкой горячего какао, она имела счастье лицезреть конопатую физиономию Баса Литвинского. Никогда не могла понять, что Машка в нем нашла. Нет, у него, конечно, есть пара достоинств – например, действительно яркие и красивые зеленые глаза. И фигура отличная – спортсмен все-таки.  Но этого как-то недостаточно, чтобы терпеть эту  рыжую конопатую вредину.

- Где твои? Где Машуля с Санчиком?

- В гости к Машиным родителям поехали. А я по твоей милости один дома сижу.

- Сам виноват. Ну что, готов к пыткам? У меня к тебе масса вопросов, имей ввиду!

- Слушай, ты, наверное, в прошлой жизни была инквизитором.

- Да. Славные были денечки. Жалею, что прошли.

Бас усмехнулся, отсалютовав ей со своей стороны кружкой.

- Давай, давай, колись, дружок. И помни, - Софья приподняла предмет кухонной утвари, лежащий на столе,  - моя овощерезка со мной.

- Не смешно, Софья Станиславовна.

- Не смешно?! А Бетанкур – это, по-твоему, офигенно смешно, да?!

- Сонь, послушай…

- Так, выкладывай, Литвинский, откуда у тебя знакомые миллионеры?

Бас вздохнул.

- Долго объяснять.

Софья откинулась на спинку стула.

- Ничего страшного. Я не тороплюсь.

_________

Когда Бас рассказал родителям об обстоятельствах своего знакомства с Сержем Бетанкуром, те дружно хохотали и вспоминали какую-то баронессу Монморанси-Лаваль. При чем тут баронесса, Бас так и не понял, а история с Сержем вышла занятная. И, если вдуматься, не такая уж и веселая. Все могло обернуться куда как грустно.

Бас засиделся на вершине, в верхнем домике спасателей. Пил чай с черничным вареньем, выслушивал местные новости и сплетни. За разговорами время пролетело незаметно и стало темнеть. Его добросердечно выгнали, дабы он не спускался совсем уж по темноте.

И когда Бас проезжал мимо одного из кулуаров, решил, что у него глюки. Потому что оттуда доносилось пение. Причем пели не что-нибудь, а французский национальный гимн - «Марсельезу». Правда, фальшиво, зато громко и с воодушевлением. Голос, как позже выяснилось, и принадлежал Сержу Бетанкуру.

Тот, собственно говоря, тоже засиделся допоздна в одном из кафе. Засиделся не просто так, а успел порядком поднабраться. Нет, если называть вещи своими именами, то Бетанкур был вдрызг пьян. Но не посчитал это возможным препятствием на пути вниз. Пьяному, как известно, море по колено. А Альпы  - по пояс. Сначала он заплутал, потом свернул не туда, потом сунулся не в тот кулуар. Совсем не в тот – узкий, крутой, практический лишенный снега – по нему не так давно сошла лавина. Итог закономерен – Серж полетел кувырком, потянул голеностоп, потерял лыжу, которая уехала куда-то вниз. Телефон его, по занятному совпадению, оказался разряженным «в ноль», так что позвонить спасателям Серж не мог. И этот горе-лыжник не придумал ничего лучше, чем сидеть на камне и распевать «Марсельезу». Вполне в духе Бетанкура – как потом понял Бас. А тогда ему было не до смеха.

Шаг четвертый. Подготовительные мероприятия и первый транш. (часть 2)

_________

Соня потирает лоб, размышляя об услышанном. Пока то, что рассказал ей Бас, далеко не во всем совпадает с ее личными впечатлениями от мсье Бетанкура. Но одно совершенно очевидно – просто ей с ним не будет.

- Сволочь ты, Литвинский,  - резюмирует Софья. – Наглая конопатая сволочь.

Наглая и конопатая сволочь бесстыже ухмыляется с экрана.

- Вот за что тебя Машка любит – никак не могу понять.

- Я и сам не понимаю, если честно, - вдруг совершенно серьезно отвечает Бас. И выражение лица у него тоже непривычно серьезное, и даже хмурое.

- Эй, Басич,  - встревожилась Соня, - ты чего? У вас с Машей все в порядке?

- Да так,  - он поморщился.  – Работы много, часто дома не бываю, Маша расстраивается… Ладно,  - перебил сам себя,  - справимся. Сонь, если я тебя действительно…  - Бас замялся, - напряг с Сержем – так ты скажи. Я позвоню ему, скажу, чтобы он от тебя отстал.

Отличная идея! Софья представила себе выражение лица Бетанкура, когда Бас будет ее «отмазывать». Серж помрет со смеху!

- Не надо, Вась. Сама разберусь. Ладно, давай прощаться, а то у меня дела еще. Машку и Санька от меня чмокни, как придут.

- Обязательно.

Софья  развернула стул и уставилась в окно. Кто же ты такой, Серж Бетанкур?

________

Он позвонил в пятницу вечером, довольно поздно – когда Соня, после фитнеса и душа уже разобрала и застелила свой узкий холостяцкий диванчик и собиралась забыться честно заработанным сном. За поздний звонок его превосходительство даже не подумало извиниться – видимо, предполагалось, что звонка от него ждут в любое времени суток.

- Софи, как вы относитесь к опере?

Если честно, поклонницей оперы Софья себя не считала. Но, с другой стороны, не так уж часто она там и бывала. И, в отличие от Бетанкура, опера стоила того, чтобы дать ей еще один шанс. Поэтому ответила с немного наигранным воодушевлением.

- Очень люблю.

- Отлично. Тогда пойдем на футбол.

- Вы гуру пикапа, Бетанкур! – рассмеялась Соня.

- Я знаю,  - самодовольно парировал он.

- И кто играет? – Софья пока не очень понимала, как с ним общаться. Слишком непредсказуем.

- Сейчас посмотрю… минуту… так… О! Завтра на «Парк де Пренс» играют «Монпелье» и «Пари Сен-Жермен».  Идем?

Познания Софьи в футболе ограничивались раскраской футбольного мяча. Но это ее не остановило.

- С удовольствием. Обожаю смотреть на бегающих потных атлетичных  мужчин. Они будут задирать майки?

- Обязательно. Тогда, может быть, балет?

- О, я просто обожаю смотреть на мужчин в облегающих балетных трико!

- На вас не угодишь, Софи, - хмыкнул Бетанкур.

Соня рассмеялась. Да уж, с Сержем не скучно.

- Серж, позвольте, я внесу встречное предложение?

- Готов рассмотреть,  - он там, на том конце провода, поправил светло-серую атласную подушку под головой.

- Давайте просто поужинаем где-нибудь. Может быть, немного прогуляемся. Если честно… я бы хотела провести спокойный вечер – без массового скопления людей.

- Вы читаете мои мысли, Софи,  - цокнул он языком. - Договорились. Какую кухню вы предпочитаете?

- Исключите не подвергшиеся основательной термической обработке экзотические продукты и насекомых. Из остального можно выбирать смело.

- Не пригласить ли мне вас в устричный ресторан?  - невинно предложил бес-искуситель  Бетанкур.

- Помните про полгода и потом не жалуйтесь,  - не осталась в долгу Соня. Серж рассмеялся. У него очень приятный смех  - не смогла не отметить Софья.

- Заеду за вами к семи. Во что вы будете одеты – чтобы я не прогадал с машиной?

- У вас большой автопарк?

 Он снова мягко рассмеялся.

- Полагаю, что ваш гардероб все-таки больше. Ладно, посмотрим, смогу ли я угадать. Я перед сном буду думать о том, во что вы будете одеты. Доброй ночи, Софи.

И в телефоне неожиданно зазвучали короткие гудки.

_______

Учитывая, как в прошлый раз Бетанкур пялился на ее декольте, Софья решила одеться скромно. Хотя… мало ли что она решила. Тщеславие взяло свое. А Бетанкур выглядел восхищенным.

- Я решила облегчить вам задачу, Серж.

- Это очень мило с вашей стороны, Софи, - он все еще разглядывал ее. Сигнально-красный трикотажный джемпер с длинными рукавами прилегал к телу как вторая кожа, а затейливый воротник с перекрещивающимися узлом бретелями подчеркивал красивую шею, которой Софья по праву гордилась. Расширяющаяся книзу юбка была снежно-белой и заканчивалась на пол-ладони ниже колена. Тонкую талию перехватывал синий пояс. – Патриотично, - прокомментировал этот триколор Бетанкур.

Шаг четвертый. Подготовительные мероприятия и первый транш. (часть 3)

И она позволила себе заказать, не глядя на стоимость блюд. Раз пришли в «Ла Трюфье» - то черные трюфели, а к ним - угорь в соусе из трав. И на десерт  - мороженое с темным шоколадом и желе из смородины. Гулять – так гулять.

Бетанкур надолго уткнулся в винную карту, а потом что-то вполголоса обсуждал с сомелье.  Наконец-то выбор был сделан.

- Château Pavillon Blanc две тысячи пятого. По-моему, неплохой выбор, как вы считаете, Софи?

Соня заглянула в свой экземпляр карты и чуть не поперхнулась. Поспешно согласилась.

- Прекрасный выбор, Бетанкур. Думаю, подойдет отлично.

Еще бы оно не подошло – четыреста евро за бутылку! Судя по тому, как одобрительно покивал Серж, пригубив из бокала – вино действительно его устроило. Когда Соня попробовала из своего, то не нашла ничего особенного. Ну, вкусненькое белое вино. Впрочем, высказываться вслух не стала.

- Есть предложение, Софи, - Серж приподнял руку с бокалом.

- Излагайте,  - черт, пахнет так вкусно, что сейчас в животе неприлично заурчит!

- Давайте выпьем на брудершафт. Смешно говорить друг другу «вы» с учетом перспективы наших отношений.

Соня подозрительно прищурилась.

- Это нечестно, Серж. Я не собираюсь с вами сегодня целоваться! У нас есть план.

- Конечно! – он невинно распахнул свои и без того немаленькие глаза. – Я помню про план. Никаких поцелуев в первый месяц. Просто… на брудершафт. Чтобы перейти на «ты».

- Без поцелуя? – уточнила она.

- Без поцелуя, - согласно кивнул он.

- Извольте,  - Софья протянула руку. И в самом деле, переходить на «ты»  рано или поздно придется, почему бы не сейчас?

Он протянул свою, руки переплелись. Ее запястье царапнул металлический браслет его часов, пальцы, оплетающие ножки бокалов, слегка касались друг друга. Серж смотрел ей прямо в глаза. У него совершенно неестественно темные для такого пепельного блондина ресницы, еще и неприлично длинные и густые! Софи решила пошутить про удачно наложенную тушь, но забыла о своем намерении – его губы сомкнулись на крае бокала. Отпил. Сглотнул. Дернулся кадык над воротником светло-голубой рубашки. Он облизнул губы. Она же просто «зависла».

- Пей, Софи.

Софья моргнула, сделала глоток. Вино по четыреста евро за бутылку прилично ударяет в голову!

За едой разговор пошел о еде. Довольно естественный поворот, если подумать. Серж вспомнил о своей исторической родине и допытывался у Сони, что такое «окрошка» и «борщ». Узнав состав ингредиентов, выразил сомнение, что это может быть вкусно, или, хотя бы, съедобно. Получил мотивированное несогласие. Усомнился и полюбопытствовал, умеет ли Софи готовить эти блюда со странными названиями. На что Софи, гордо задрав нос, сказала, что для правильных окрошки и борща в Париже нет правильных ингредиентов. Серж снова усомнился, высказав предположение, что в Париже наверняка есть не один ресторан русской кухни. Таким образом, они наметили место для следующей встречи и вообще приятно провели время за разговором. Правда, Софи переоценила свои силы, и десерт остался нетронутым. А Бетанкур, после перехода на «ты», как-то совершенно по-свойски слазил в ее креманку с мороженым, и снова она «зависла» на том, как он облизывает ложечку от мороженого.

А потом они переместились в настоящий каминный зал, где она позволила  усадить себя практически под бок к Бетанкуру на двухместный кожаный уютный диванчик. Черт с ним, с личным пространством, зато какой кофе! И какой ликер – гораздо вкуснее этого понтового вина за баснословные деньги, на ее скромный вкус. Но Сержа расстраивать не стала.

В какой-то момент Соня поняла, что еще чуть-чуть – и она начнет засыпать: после сытного ужина, под теплым боком и перед умиротворяющим треском камина. И попросилась наружу. Пока Серж расплачивался, она пыталась себя взбодрить, представляя реакцию Бетанкура, если она предложит разделить расходы на ужин и заплатить за себя. Судя по всему, такой вариант развития событий Сержем Бетанкуром даже не предусматривался. Да и у нее с собой таких денег нет.

- Знаешь, Софи, я сто лет не гулял по вечернему Парижу,  - они идут рядом, отдав себя во власть сплетения улочек Латинского квартала. – И вообще ни в какое время суток давно не гулял. Все куда-то бегом, бегом. Или дома. А чтобы вот так, после ресторана пойти гулять…

- А обычно сразу после ресторана – постель?

Он повернул голову, одарил ее взглядом серо-голубых глаз и усмешкой. Кивнул согласно.

- Примерно так, да. Но ты сама от этого отказалась, противная девчонка. Так что теперь сладкое только через полгода.

- Я буду оплакивать каждую секунду этого времени, сокрушаясь об упущенных возможностях,  - не осталась в долгу Софья.

- А я-то как буду сокрушаться,  - демонстративно вздохнул Бетанкур. А потом благородно решил перевести тему разговора. Оглядел Соню. – Все никак не могу понять, какой это флаг, Софи? Французский? Нет, порядок цветов не тот. Голландский? Тоже вроде нет. А! Это российский флаг. Только наоборот, верно?

Шаг пятый. Прохождение первого испытательного срока.

Вот и славно! Трам-пам-пам!

В воскресенье Софья наводила чистоту в квартире и порядок в голове. Из экономии она сразу же при заселении отказалась от услуг приходящей уборщицы. Да и что там убирать в ее крошечной квартире, где живет один вполне аккуратный и чистоплотный человек? Надраивая плитку в ванной, смахивая пыль в гостиной и чистя раковину на кухне, Соня параллельно читала себе нотации.

Серж ведь прекрасно сознает, что делает. Он абсолютно точно знает, какое производит впечатление. Да что она сама – красивых мужиков не видела, чтобы так на него реагировать? Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что Серж Бетанкур по совокупности ряда качеств тянул на первое место в списке всех встреченных ею на жизненном пути мужчин. Ну, так это же компенсировалось увесистыми недостатками. Самовлюбленный. Эгоистичный. Нахальный. Лучший друг Баса Литвинского – что с него взять!

Трудно сказать, насколько осознанной была эта игра, но перед ней определенно разыгрывали спектакль. Эти взгляды, случайные прикосновения, демонстративная забота и внимание. Кодекс пикапера у Бетанкура явно с рождения в крови – да  еще с такой-то внешностью. Ну почему Серж не прошел каким-то лесом мимо нее? Соня в очередной раз помянула тихим злым словом Литвинского, продолжая яростно наводить порядок.

К тому моменту, когда квартира сияла идеальной чистотой, бес Бетанкур был все-таки начисто изгнан из головы Софьи Соловьевой. А скоро он исчезнет и из ее жизни. Вряд ли Серж  продержится в таком режиме больше двух месяцев.

__________

Одеваясь для следующей встречи, Соня сделала выводы из предыдущей. Поэтому, во-первых, балетки, во-вторых, веселенькие желтые брючки с белым принтом и белый же свободный пуловер. Выглядела она скорее как студентка, но отнюдь не как потенциальная жертва обаяшки-миллионера, да еще и способная дать тому достойный отпор.  Правда, Бетанкуру без каблуков она, наверное, едва будет доставать макушкой до плеча – но это его проблемы, пусть нагибается при разговоре, Софья шею заламывать не собирается!

Серж оглядел ее придирчиво, хмыкнул:

- В этот раз я не угадал  с цветом.

Машина за его спиной ярко-красная.

- Это «феррари»? – рискнула предположить Соня.

- Нет, это снова «ламборджини», - он открыл перед ней дверцу.

- Зачем тебе две «ламборджини»? – она искренне распахнула глаза в недоумении.

 - Это элементарно, Софи! – он ответно округлил глаза и сдунул с них упавшую прядь. – Потому что цвет – разный!

Трудно было не рассмеяться в ответ.

- Ну и много у тебя еще осталось машин в гараже? – подначила она его, пока они ехали.

- Ты почти все видела. На следующее свидание приеду на велосипеде.

- Буду с нетерпением ждать,  - уверила его Софья. – А как же девятьсот одиннадцатый? Про который ты говорил? Почти красного цвета?

- А, этот… Я выставил его на продажу.

- Он плохо себя вел?

- Вроде того. Не совпадаю я с немками по темпераменту. Другое дело, - он любовно погладил большим пальцем оплетку руля,  - горячие итальянские девочки.

Соня демонстративно закатила глаза. Мальчишки – они всегда мальчишки, сколько бы им не было лет и сколько бы у них не было денег. Хотя она бы не отказалась проехаться за рулем этой «горячей итальянской девочки». Ей нравились все красивые вещи, в том числе и автомобили. Только черно-красный салон этой «девочки» казался Софье слегка тревожащим. Соня искоса взглянула на водителя. Вряд ли он доверит кому-то свое сокровище. Серж слегка повернул голову и мимолетно улыбнулся ей. Пара верхних пуговиц на белоснежной рубашке расстегнута. Пустил в ход оружие потяжелее? Ну-ну…

Увидев название ресторана, Соня искренне расхохоталась.

- «Матрешка»? И почему я не удивлена?

-  Могла быть еще балалайка,  - усмехнулся Серж. – Пойдем?

________

Бетанкур с сомнением смотрел на тарелку бордово-красной жидкости.

- А это точно можно есть? – он как-то совсем озадаченно взъерошил волосы на затылке.

- И это говорят люди, лопающие лягушек! Сметаны положи  - зря тебе, что ли, принесли! И ешь!

- А ты почему не ешь?

- Смотри и учись!  - фыркнула Соня. – Тоже мне, наследник русской княжеской фамилии – а борщ есть боишься.

- А ты откуда про княжескую фамилию знаешь? – настороженно спросил Серж, наблюдая, как она отправляет в рот ложку с супом.

- Литвинский рассказал. Знаешь, вполне сносный борщ. Хотя мой папа готовит его раз в десять вкуснее.

- И что Базиль еще обо мне рассказал? – Серж не торопился приступать к еде и вообще почему-то казался напряженным.

- Да почти ничего,  - нарочито беспечно пожала плечами Соня.  – Кроме того, что ты любишь кататься пьяный на лыжах в горах. 

Шаг пятый. Прохождение первого испытательного срока. (часть 2)

Этот факт на всех и всегда производил впечатление. Серж не оказался исключением.

- Ух ты! А вы и в самом деле… одинаковые?

- Сейчас покажу,  - Соня достает из сумки смартфон, листает экраны. – Вот! – протягивает телефон Сержу.

Это фото делала в студии Машка Тихомирова – тогда, впрочем, уже Литвинская. По задумке фотографа, оно должно было показать их похожесть и непохожесть одновременно. Все они трое одеты в синие джинсы, белые футболки, минимум косметики. Машка велела им встать так, как им самим комфортно. Так они и стоят – Надя слева, Соня справа, Люба посередине. У Нади одна рука уперта в бедро, роскошная грива волос перекинута через плечо, Соня стоит в профиль, сложив руки под грудью и повернув голову к камере, темный локон перечеркивает щеку. А стоящая посредине Любаша с как обычно взъерошенным ежиком волос обнимает сестер за талию.

Бетанкур смотрел на фото, открыв рот. Со словами нашелся далеко не сразу.

- А… хм… вы, когда втроем идете по улице… мужчины в обморок не падают?

- Русские мужчины покрепче будут,  - улыбается Софья.

- Бедный ваш отец…

- Он тоже так постоянно причитает.

- Знаешь, - он рассматривает фото, наклонив голову,  - если бы я такое увидел вживую, на улице – я бы просто увязался за вами, как бездомный пес. И вы бы от меня не отделались.

- Да уж, от тебя не так-то просто отделаться,  - рассмеялась Соня. А он посмотрел на нее вдруг – серьезно и остро. И смеяться ей расхотелось.

- Какая из них замужем, Софи?

- Обе.

- Ну, оно, в принципе, и понятно, - хмыкнул Серж. – Таким девушкам трудно… оставаться одинокими.

- Да уж, быстро нашлись ушлые.

- А ты, Софи? Почему ты еще не замужем?

 - Потому что у меня очень скверный характер.

 - Из вежливости не буду спорить,  - блеснул улыбкой Бетанкур.

- Ну, а у тебя есть братья, сестры? – Соня решила, что тема семьи  - вполне себе приемлемая и нейтральная. Тем более, что ей любопытно – после рассказа Баса и реакции Сержа.

- Нет, - покачал головой Серж. – Я – единственный ребенок.

- Расскажи  о своей семье, - им принесли кофе и творожный десерт с черникой.

Серж как-то неопределенно пожал плечами.

- Ну, мадам Нинон ты видела.

- Серьезная женщина.

- Конечно,  - кивнул Серж. – Вот она как раз урожденная Бобровская. Князья  они были. В тысяча девятьсот семнадцатом эмигрировали во Францию. Собственно, мадам Нинон родилась уже здесь.

- Сколько ей лет?

- Отличный вопрос! – рассмеялся Серж. – Этого никто не знает. Дата рождения мадам Нинон хранится как государственная тайна. Меня с детства отучили задаваться вопросами на эту тему. И называть мадам Нинон бабушкой.

- Ясно,  - ответно улыбнулась Соня. – А родители?

- Родители есть.

- И?..

- И я не хочу об этом говорить, - Серж постарался смягчить тон, но вышло все равно резко. – Извини, но…

Его прервал монотонный женский голос, говорящий о пожаре в левом двигателе. Соня опешила.

- Извини, телефон, - Серж достал смартфон. – Я ненадолго.

Глядя вслед выходящему на улицу Бетанкуру, Софья гадала – какое надо иметь извращенное чувство юмора, чтобы поставить такой сигнал на звонок телефона?

Вернулся Серж мрачный, разговор как-то не клеился.

- Серж, если у тебя возникли какие-то дела  - давай прощаться.

Он потер шею под воротничком рубашки.

- Наверное, да. Извини, Софи. Действительно, я…

- Ты меня отвезешь или мне добираться самой?

- Конечно, отвезу.

_______

Дома, уже перед сном, она позволила себе задуматься  - что это за дела у Бетанкура срочные образовались: блондинка, брюнетка или рыжая? Впрочем, ее это не слишком волнует. Может быть, так он быстрее от нее оступится?

Бетанкур в это время тоже был дома, только не в постели, а за ноутбуком. До двух часов ночи он изучал присланные документы.

______

- Здравствуй, Серж.

- Вивьен? Что за надобность заставила тебя позвонить мне? Очередная нимфетка обобрала тебя до нитки? Извини, ничем помочь не могу – сам на мели.

- Как ты разговариваешь с отцом?!

- С отцом? – Серж удобнее перехватил телефон. – Если ты вспомнил, что ты мой отец – дела у тебя, видимо, совсем неважны. Слушай, перезвони через две недели – мы подведем финансовые итоги квартала, и я посмотрю, что можно для тебя сделать.

Шаг пятый. Прохождение первого испытательного срока. (часть 3)

_________

Бетанкур вышел на тропу войны – это очевидно. Маленький уютный ресторанчик, отдельный кабинет, пара белых свечей  – все разительно отличалось от предыдущих встреч. Сам Серж был предсказуемо великолепен в очередном безупречном костюме, и рубашка расстегнута так, чтобы были видна ямочка между ключицами и крепкая шея. Откровенно говоря, до встречи с Бетанкуром Софья и предположить не могла, что мужская шея может быть красивой. И сексуальной. И… Так, стоп. Она здесь не для этого!

Взгляд с поволокой. Отточенные выверенные жесты кистей с длинными артистическими  пальцами. Комплименты – один удачнее другого. Так, пора сбивать градус этого действа. Софья взяла в руку бокал и протянула его Сержу, имитируя микрофон.

- Князь Бобровский, не могли бы вы дать небольшое интервью нашему журналу?

Цель была достигнута. Бетанкур опешил, моргнул растерянно.

- А почему это мы… внезапно перешли на русский язык?

- А что за сегрегация по языковому принципу? – возмутилась Софья. – Почему мы постоянно говорим на французском, если ты спокойно можешь говорить по-русски?

- Ну… хотя бы потому, что мы находимся на территории Франции! – Серж пришел в себя.

- Может быть, я тоскую по родине и хочу с кем-то поговорить на своем родном языке?

- Это правда, Софи? О, извини, я не подумал! Конечно, давай говорить по-русски.

Так-так-так, вот это сочувствие уводит нас в другую сторону.

- На самом деле, нет, все в порядке,  - поспешила сменить тему и язык Соня. – Скажи мне, откуда ты так хорошо знаешь русский язык? Ты бывал в России?

- Нет, - покачал головой Серж. – Как-то не довелось пока, но планирую. Просто мадам Нинон упорно считает себя русской аристократкой. И меня заодно почему-то к этой категории причисляет. Хотя я не чувствую никакой связи с этой страной. Я родился во Франции и считаю себя французом. Однако язык предков,  - тут Серж усмехнулся,  - меня заставили выучить.

- Тогда ты, получается, наверное, знаешь три языка, да? Наверняка еще и английский?

- Шесть.

- Что – шесть?

- Я знаю шесть языков, не считая французского.

Он ее и в самом деле удивил. Очень удивил.

- Ого… И какие?

- Английский, - он начал загибать пальцы, - русский, итальянский, испанский, португальский, польский. Немецкий,  - вздохнул, - так и не смог заставить себя выучить.

Софья переваривала услышанное. Собралась с мыслями.

- А польский-то тебе зачем?

- Производства у нас в Польше есть, - пожал плечами Серж.

- Слушай, -   каким бы ни был он самовлюбленным типом, знание семи языков – это чего-то да стоит! – Это, правда, здорово. Ты молодец!

- Я не молодец, я полиглот.

- Конечно, полиглот – знать семь языков, включая родной.

- Ты не совсем поняла,  - Бетанкур поддается на провокацию и охотно поддерживает разговор на нейтральную тему. – Полиглот – это еще и тот, кому легко дается изучение языков. Ты думаешь, я долго трудился над этим? Ничего подобного. Это, - он стучит себя по виску, - тут. Оно либо есть у человека, либо его нет. У меня есть.

- И что это означает?

- Мне очень легко даются языки. Я не напрягаюсь. К тому же, они похожи – польский похож на русский. Испанский и португальский между собой схожи. Итальянский похож на французский. Так что это не сложно, на самом деле.

- Наверное, это помогает тебе в бизнесе? Ты учил языки для этого?

- Отчасти,  - он отпивает из чашки. – Я вообще планировал стать лингвистом. Даже два курса проучился в Сорбонне. Интересно заниматься тем, что тебе легко дается.

- А потом?

- А потом, - он наморщил идеальный нос, - началась смертная тоска. Семейный бизнес, диплом МБА и тому подобная дребедень.

Он еще и МБА?! Бетанкур не перестает ее удивлять. И с желанием побольше узнать об этом человеке бороться все труднее.

- Твои достижения впечатляют,  - произносит Софья искренне.       

- Ерунда,  - но видно, что ему приятны ее слова.                                                               

- Люди, которые умеют делать что-то выдающееся, часто так говорят: «Да, ерунда, ничего сложного».

 - Спасибо, Софи, мне очень приятно, - он улыбнулся так, что Соня поняла – говорить комплименты Бетанкуру опасно - нарвешься на адекватный ответ в виде встречного комплимента. А ей это совершенно не нужно.

Шаг шестой. Реквизиты одной из сторон.

Не виноват! Предки виноваты! Прадеды-прабабки, внучатые дяди-тети разные, праотцы, ну, и праматери, угу. 

- Ты совсем забыл про меня, Серж.

- При всем желании это невозможно сделать, мадам Нинон.

- Я бы хотела увидеть тебя сегодня, мальчик мой. Я собираюсь уезжать.

- Надоело?

- Надоело,  - соглашается мадам Бетанкур. – Ужасный город. Как тут можно жить?

- Вот и мучаемся,  - хмыкнул Серж. – Буду у тебя к восьми.

______

Навстречу открывшей дверь мадам Нинон шагнул единственный и горячо любимый внук. Протянул белую розу на длинном стебле.

- Ты романтик, мальчик мой.

- О, да,  - он наклонился, коснулся губами сухой щеки.

- Ты должен дарить цветы красивым девушкам, а не старухам.

Серж лишь неопределенно пожал плечами. Так уж сложилась его жизнь, что единственная женщина, чьи желания и благополучие его по-настоящему волнуют – это женщина, о возрасте которой он может лишь осторожно сказать «за семьдесят».

 - Проходи в малую гостиную, чай сервирован там,  - прервала его размышления мадам Нинон.

И уже там, в малой гостиной, разговор продолжился.

- Ты редко звонишь. Дела? Проблемы? – хозяйка квартиры аккуратно наливает гостю ароматный чай.

- Ничего, с чем я бы не справлялся. Извини. Просто так  сложилось.

- Хорошо,  - кивает мадам Нинон, внимательно разглядывая внука. Мальчик выглядит действительно вполне довольным жизнью. – Как эта прелестная девочка? Софи, кажется?

- Угу, - Серж осторожно отпивает горячий напиток, блаженно жмурится. – Софи. Вот как раз ею я и занят, в том числе.

 - Вот как? – Нинон поправляет жемчужное ожерелье. – Она славная девочка. Красивая,  глазки умные, к тому же, русская. У вас с ней что-то серьезное? Или как обычно?

Вопрос поставлен так, что ответить однозначно сложно. Скажешь «Серьезно» - и мадам Нинон вцепится мертвой хваткой. А если сказать, что ничего серьезного  - могут припомнить демарш на Неделе Высокой Моды.

- Она славная,  - это самый правильный ответ.  – Как твое здоровье?

- Не настолько плохо, чтобы я клюнула на эту приманку. Не уходи от разговора, Серж.

- А я и не ухожу,  - взгляд Бетанкура – сама невинность. – Просто мне пока нечего тебе сказать. Я увлечен. Ухаживаю. Софи - девушка очень строгих взглядов. Не поверишь, но только пару дней назад она позволила мне поцеловать себя. В щеку!

- Бог мой,  - во взгляде мадам Нинон искреннее восхищение. – Неужели такие девушки еще остались?

- Представь себе,  - улыбнулся внук. Но тему все предпочел сменить. – Когда ты уезжаешь?

- Через два дня. Послушай, Серж… - женщина слегка замялась. – Я бы хотела поговорить с тобой.

- Конечно,  - он улыбался по-прежнему безмятежно, но внутренне подобрался. У них с Нинон было полное взаимопонимание по всем вопросам, кроме одного.

- Я недавно говорила с твоим отцом…

- Вивьен звонил мне,  - вот так Серж и знал!

- Он обеспокоен тем, что происходит.

-То, что происходит – это все еще последствия его председательства в совете директоров.

- Серж…

- У меня все под контролем!

- Но ты мог бы выслушать отца.

- Я выслушал! И даже прочитал все, что он мне выслал. Ерунда полнейшая. Он как  был непрофессионалом – так им и остался. Жалкий неудачник.

- Серж, ты говоришь о своем отце!

- А ты не даешь мне об этом забыть, да?  - в его голос все же прорвалась горечь, которую Серж предпочитал не показывать.

- Мальчик мой,  - Нинон встала со своего места и подошла к внуку, положила руку на плечо. – Ему пришлось трудно.  Его собственный отец…

- Дед был настоящим мужчиной. Который знал, что такое долг и ответственность за семью!

- И он был довольно сложным и жестким человеком…

- Ничего подобного! Дед был замечательным! Я ни разу не почувствовал его, как ты говоришь, «жесткости». Он просто не был слюнтяем – но это разные вещи.

- Рене... он очень изменился с возрастом. Он с тобой был совсем другой, - мадам Бетанкур легко взъерошила волосы внука. - Наверное, понял, что перегнул палку в воспитании сына. У твоего отца было очень непростое детство. Прояви к нему снисходительность.

- Любопытно, почему я должен проявлять снисходительность к человеку, который едва не угробил мое собственное детство? И почему я не могу оправдывать свои просчеты и огрехи тем, что у меня было несчастливое детство?!

- Потому что ты сильный, мальчик мой,  - мадам Нинон обняла внука покрепче за плечи. – Сильный человек должен быть великодушным.

Серж лишь хмыкнул в ответ, но к женской руке на своем плече прижался щекой. Как в детстве.

_________

Рене Бетанкур был человеком дела и, прежде всего, всегда и во всем – именно дела. Он не понимал выдуманных причин, проявлений слабости, отговорок. Он знал свою цель и шел к ней. Единственной его слабостью была она – тонкая белокурая девочка с прозрачными голубыми глазами, его la belle russe. Рене боготворил Нинон, гордился ею – ее аристократическим происхождением, красотой, умом. Ради нее, по большому счету, он и старался – дать ей только самое-самое лучшее. Настоящий  self made man – и только ради нее. Нинон это ценила, потому что очень любила его – несмотря на замкнутый характер, молчаливость, резкость.

Шаг шестой. Реквизиты одной из сторон. (часть 2)

________

Это был поцелуй. Всего лишь невинный поцелуй – такими обмениваются подростки в средней школе. Так какого же она не могла успокоиться битых два часа? Софье смертельно хотелось сесть в самолет и – к черту овощерезку. Она придушит его голыми руками! Чертов Литвинский! Все ее проблемы из-за него!

Соне срочно требовалось общество кого-то спокойного, уравновешенного. И это не Мари-Лоран, которая при словах «Серж Бетанкур» впадала в полуобморочное состояние. Решено. Давненько они с Матье не встречались.

________

- Как у тебя дела?  - они пьют кофе в одном из уличных кафе, в городе почти совсем по-летнему тепло.

- Работы много,  - серьезно отвечает Матье. Он вообще очень серьезный. Финансовый аналитик в каком-то рейтинговом агентстве – Софья с трудом представляет, что это за зверь и с чем его едят. Но именно тетя  Матье и составила в свое время протекцию Соне в «Кристис».

- Но ты хоть развлекаешься? – спрашивает Софья нарочито строго.

- Мне некогда,  - Матье педантично промокает губы. Он производит впечатление вечно затянутого – в костюм, в правила хорошего поведения, в нормы приличия. Светло-каштановая шевелюра  - волосок к волоску, узкие губы, глаза небольшие, черты лица мелкие. Не красавец, но многое компенсируется острым аналитическим умом.

- Надо сводить тебя в «Мулен Руж», - смеется Соня. – А то ты скоро покроешься плесенью!

- Там одни туристы, - брезгливо кривит губы друг. – И сплошная безвкусица.

- Ты зануда!

Лошанс кивает с довольным видом.

- Расскажи мне о своей работе,  - просит Софья.

- Соф, ты же все равно ничего не поймешь, - прямолинейно отвечает Матье.  – Лучше расскажи мне о своих делах. Были интересные находки в последнее время?

Угу. Очень интересная находка, прямо-таки редкостная… ценность. Светловолосая голубоглазая порочная ценность.

- Слушай, Мат… А что ты знаешь о «Бетанкур Косметик»?

- Я бы тебе не советовал, Софи,  - молодой мужчина качает головой.

- Что?! – нет, она тоже сама себе ой как не советует связываться с Бетанкуром, но что, черт побери, имеет в виду Мат?!

- Не слишком надежное вложение активов,  - Матье невозмутим. – По крайней мере, не в этом году. В следующем, если у молодого Бетанкура выйдет все, что он задумал, тогда да – это будут надежные акции. Хотя… если рискнуть сейчас – это может принести в будущем хорошие дивиденды. Но риск… риск велик.

- Ты знаешь Сержа Бетанкура?! – да что ж такое?! Его все знают в этом городе!

- Не лично, конечно. Но компания «Бетанкур Косметик» не самая последняя в своей отрасли. Отчасти,  на ней можно даже изучать развитие этой отрасли.

- Да? – удержать любопытство невозможно. – И что ты можешь сказать… о молодом Бетанкуре?

- Ну… он, конечно, не финансовый гений. Но вполне профессионален как управленец. Он пользуется заслуженным уважением в деловых кругах. Просто сами по себе дела у «Бетанкур Косметик» не очень хороши. Так себе,  - Матье пошевелил пальцами.

- Почему?

- Отец Сержа Бетанкура там наворотил в свое время изрядно. Младший Бетанкур до сих пор расхлебывает, и чуда совершить ему не удалось. Пока справляется, но до стабильности далеко.

- У них хорошая косметика,  - задумчиво произносит Соня. – Я как-то не пользовалась, но мне подруги хвалили…

- Софи, это женский взгляд. А я тебе говорю о платежеспособности эмитентов, качестве корпоративного управления и управления активами, о своевременной выплате взятых кредитных обязательств и…

- Все-все! – рассмеялась Софья. – Ты прав. Я этого никогда не пойму. Расскажи, что у тебя с девушками?

Матье смущается. Чего Соня и добивалась.

_______

- Серж, мальчик мой, как ты?

- Здравствуй, Клоди. Как твои дела?

- Отлично,  - голос у  Клоди звонкий, девичий. – Недавно вернулись с Абделем из поездки к нему на родину.

- Тебе понравилось?

- И да, и нет. Но рынок в Марракеше просто шикарный. Я купила там себе такой веер, знаешь, шелковый. И кожаные тапочки – мягкие, в них будто босиком. А ковры… ты знаешь, какие там ковры! Но Абдель отказался везти ковер сюда.

Серж слушает вполуха, проглядывая финансовую отчетность. Проще дождаться, пока Клоди выговорится, и скажет, наконец-то, зачем звонит.

- … и поэтому я решила, что Абдель будет тебе очень полезен.

Серж вынырнул из недр отчетности. Ну, вот мы и добрались до сути.

- Спасибо, Клоди. Как только я соберусь в Марракеш – непременно обращусь к нему.

- Я не об этом, сын!

Его назвали сыном. Плохой признак. Клоди настроена серьезно.

- А о чем? – Серж откинулся в кресле.

- Абдель очень хорошо разбирается в делах!

Эта фраза   - верх понимания Клоди бизнеса. Хорошо разбирается в делах. В каких делах?!

Серж вздохнул. Объяснять бесполезно. Господи, дай ему терпения.

- Клоди, эту компанию создал мой дед. Я не могу рисковать делом всей жизни моего деда, назначая на ключевые посты людей сомнительной компетенции.

- Абдель разбирается! Он очень умный! И… компетентный!

Шаг седьмой. Неожиданные и ожидаемые обстоятельства.

А сам я по натуре добряк, умница, люблю стихи, прозу, музыку, живопись, рыбную ловлю люблю. Кошек, да, я кошек люблю. 

Бетанкур и не думал сходить с тропы войны. Или, возможно, дело в их последней встрече и том проклятом поцелуе – но Серж сегодня кажется ей особенно привлекательным. Черт, этот мужчина рожден, чтобы носить костюмы! Сегодня он одет очень строго – костюм-тройка и даже галстук – Серж объясняет, что не успел переодеться после деловой встречи. Ей плевать. Она хочет медленно развязать этот серый жаккардовый галстук и… И соберись уже, Софья Станиславовна!

Спасение пришло со стороны.

Соня подалась чуть вперед, к Сержу, сидящему напротив нее за столиком очередного уютного интимного ресторанчика. Серж, разумеется, сделал то же самое, заинтересованно глядя на нее. Она на секунду замерла, наслаждаясь запахом его парфюма. Именно такой, какие ей нравятся, но опознать не может. Наверное, что-то из секретных лабораторий «Бетанкур косметик». Можжевельник… сандал… сосна… черный перец. К черту перец!

- Серж, не хочу тебя расстраивать, но тип за соседним столиком явно на тебя запал.

Бетанкур резко обернулся. И затем витиевато выругался. Ухоженный брюнет за соседним столиком улыбнулся и отсалютовал бокалом с вином. И не было никаких сомнений в том, кому именно был адресован этот жест. Серж снова что-то прошипел – из разряда не совсем приличного, залпом опустошил свой бокал, при том, что Шато Лефлер-Газан вполне удачного две тысячи десятого не заслуживало такого неуважительного к себе отношения.

- Вот знаешь, за что я терпеть не могу геев? – выглядел Серж по-настоящему рассерженным.

- За то, что среди них встречаются более смазливые, чем ты? – невинно поинтересовалась Софья.

Серж на ее колкость внимания не обратил, лишь повернулся на стуле так, чтобы демонстрировать своему внезапному поклоннику полную презрения спину.

- Женщина… даже если она очень увлечена и заинтересована мужчиной… никогда не ведет себя так! А эти считают нормой чуть ли  не в трусы лезть при первой встрече! Потому что ты им понравился, видите ли! Посмотри на этого,  - Бетанкур дернул головой. – Я пришел в ресторан с девушкой, но его это нисколько не смущает, мать его! Мне что, на лбу написать, что я не гей?!

- Какой кошмар,  - Софья подперла щеку ладонью.

- Тебе смешно, да? – сощурился Серж.  – Нет, чтобы человеку помочь…

- Каким образом? – Соня распахнула глаза.

- Поцелуй меня. И он перестанет на нас пялиться.

- Думаю, справишься сам, без моей помощи.

- Ты совсем не жалеешь меня. Кто защитит меня от поползновений злобных геев, если не ты?

- Ты еще скажи, что теперь спать один боишься!

- Отличная идея! – воодушевился Бетанкур.

- Остынь. Слушай, - Софья смотрит на него изучающе. – А это не в первый раз, да? К тебе часто… пристают мужчины?

- Чаще, чем мне бы хотелось,  - буркнул Серж, наполняя бокалы.

- А сколько тебе бы хотелось?

- Нисколько! Но меня особо не спрашивают. Особенно если учесть, что среди  покупателей нашей продукции есть и такие… И я обязан демонстрировать толерантность. Знаешь,  - на него вдруг нападет странный, несвойственный ему приступ откровенности. - Когда я учился в университете, у меня был друг. Он учился на пару курсов старше. И он был геем.

- Интригующее начало, - мурлыкнула Софья, пригубив из бокала. - Предвкушаю увлекательную историю.

- Уж и не знаю, насколько это увлекательно,  - усмехнулся Серж. – Он и в самом деле был отличный парень – умный, начитанный, интеллектуал. С ним было интересно разговаривать – мы учились на одном факультете. Только он мне постоянно промывал мозги. На тему того, что я нахожусь в шорах мещанской морали. Что не знаю истинных границ своей сексуальности. И что никогда нельзя утверждать с уверенностью, что тебе нравится одно, если ты не пробовал другое. А с учетом того, что мне на тот момент уже не раз приходилось отбивать подкаты парней голубого цвета, я начал всерьез сомневаться – все ли со мной так, как мне кажется. И решил проверить…

- Бетанкур! Если ты сейчас скажешь, что хотя бы целовался с другим мужчиной, то я… То к черту наши договоренности, и мне плевать на пени и штрафы!

- А какие у нас в договоре пени и штрафы? – невинно полюбопытствовал Бетанкур.

- Серж! – под столом в изделие итальянских обувщиков воткнула шпильку его американская коллега. Бетанкур поморщился, а потом усмехнулся. Тронул пальцем свои губы.

- По-моему, кто-то волнуется – с кем я раньше целовался?

- Прекрати издеваться и рассказывай!

- Хорошо. Я решил для начала посмотреть… как это происходит. Да-да, не надо на меня так таращиться! Я смотрел гей-порно. Пару минут выдержал. Потом проплевался и понял, что я унылый гетеросексуал, и с этим ничего не поделаешь.

- Какое облегчение для женщин всего мира! – Софья немного пришла в себя после откровений Бетанкура. – Если бы, после Рики Мартина, еще и ты… А что твой приятель?

- Он мне не поверил,  - Серж небрежно откинулся на стуле,  – когда я ему заявил, что я все обдумал и понял, что гомосексуальные отношения – это не для меня.  И он решил мне показать на собственном примере все прелести мужской любви.

- И чем кончилось дело? – осторожно спросила Софи. Разговор как-то престал быть шутливым.

Шаг седьмой. Неожиданные и ожидаемые обстоятельства. (часть 2)

__________

- Итак, Софи, в какую щеку тебя поцеловать сегодня?

Почему у нее такое чувство, что он переигрывает ее в ее же игре?!

- Вот сюда,  - резко поворачивает голову налево.

- Как скажешь,  - прошелестело тихо. Он наклонился к ней. И замер.

Ей кажется, что ее сердце стучит на всю улицу. Что его слышно во всем  Валь-де-Грас. А этот проклятый Бетанкур стоит и ничего не делает!

Ну, наконец-то! Он качнулся вперед, прижался щекой к щеке. Легко потерся. Чертово сердце решило, что ему биться совершенно не обязательно и замерло предательски.

Он еще потерся своей щекой о ее. Это против правил! Так они не договаривались! Но сказать что-то вслух сейчас выше возможностей Софьи. Хочется стонать – от чувства собственной беспомощности, конечно же, от чего еще.

Он, наконец-то, слегка повернул голову. Ее щеки коснулись его губы. Только Бетанкур может сделать невинный поцелуй в щеку интимным и влажным – бес его пойми, как он это делает! И снова теплый выдох и негромкий голос.

- Спокойной ночи, Софи.

Очень актуальное пожелание! Снова она после его поцелуя в щеку пьет мятный чай, и заснуть удается только через  час.

«Однако, дело сдвинулось с мертвой точки» - так считает он.

_______

В качестве прививки «от Бетанкура» Соня себе прописала общество Мари-Лоран. И внушительную порцию сплетен о Серже Бетанкуре – светских, разумеется. И чем грязнее, тем лучше.

Список вышел внушительный  и, одновременно, странный. Бетанкура с кем только не видели – десятки, если не сотни эффектных красавиц всевозможных мастей. Но и только. Никаких мало-мальски чем-то подтвержденных слухов об отношениях. Ни одной помолвки – а ему двадцать девять, и он считается одним из самых видных холостяков страны. Ни-че-го. При всем его облике самовлюбленного самца, уверенного в своей способности уложить в свою постель любую – он ни разу ни во что не вляпался. Никаких скандалов, грязных сплетен, публичных обвинений. Ну, просто белый и пушистый. Белый и пушистый… Чертов Бетанкур! Чем больше она узнает о нем, тем больше понимает, что видит маску. Красивую, обаятельную маску. Софья видит маску. Все видят маску. Но кто там, под ней?!

_______

- Куда бы ты хотела пойти?

О, у нее великодушно поинтересовались ее мнением? Отлично! С воодушевлением:

- На выставку кошек!

У Софьи получилось удивить Бетанкура, потому что молчал он секунд десять.                                     

- А… зачем?

- Обожаю кошек! Но не могу позволить себе завести кота. А посмотреть хочется…

- Ладно,  - после паузы согласился Серж. – Поехали смотреть котов.

________

Им пришлось тащиться по пробкам в пригород, Бетанкур ворчал и ругался за рулем как истинный парижанин. А по приезду, на месте, Софи просто не могла отойти от потрясающей красоты мэйн-кунов и норвежских лесных, а Серж совершенно по-кошачьи фыркал, что такие выставки – форменное издевательство над животными, и для них это стресс. И при зрелом размышлении Софья с ним согласилась.

- А почему ты не можешь завести себе кота? – они возвращаются обратно в Париж, договорившись где-нибудь вместе поужинать. На дорогах уже гораздо свободнее.

- Не разрешено условиями найма квартиры. Когда заработаю себе на собственную квартиру – непременно заведу кота.

- Мэйн-куна?

- Ой, нет,  - смеется Софья. – Они, конечно, милахи, но очень уж здоровенные. Мне нравятся британские и шотландские вислоухие. Я бы завела себе вислоуха – они забавные.

- Непатриотично, Софи.

- А я и не знаю – есть ли русские породы кошек. А французские есть, интересно?

- Есть,  - кивает Серж. – Шартрез. Или картезианская кошка.

- Ты и в кошках разбираешься?!

- Я вообще на все руки мастер,  - ухмыльнулся Серж.  – Просто у меня в детстве была кошка.

- Шартрез?

- Нет. На улице подобрал – так что вряд ли это шартрез. Белая, а лапы и уши – серые.

- Как ее звали?

- Смеяться не будешь?

- Буду!

Бетанкур усмехнулся.

- Марго.

- Очень кошачье имечко,  - ответно рассмеялась Софья.

- У нее и характер был соответствующий. Королевский.

- Что с ней стало?

- Умерла,  - Серж пожал плечами. – Кошки живут меньше людей. Ты проголодалась?

_________

Главное, не дать ему опять начать плести свои сети, создавая эту обстановку романтической близости. И лучшая защита – нападение.

- Так и представляю – белокурый хорошенький ребенок с белой кошкой на руках. Серж, скажи честно – тебя в детстве принимали за девочку?

- Ну, если честно – то да, - Серж рассеянно вертит в руках нож. Софи невозможна! Весь знаменитый французский Résistance – дети по сравнению с этой девушкой! Это и раздражает, и восхищает одновременно – как она упорно сводит все их встречи к приятельскому необременительному общению. То, как она одевается – специально очень сдержанно, нарочито асексуально, за исключением первых раз.  Думает, это ей поможет? Наивная.

Шаг восьмой. Второй транш и форс-мажор.

Сегодня я буду кутить. Весело, добродушно, со всякими безобидными выходками. Приготовьте посуду, тарелки: я буду всё это бить. Уберите хлеб из овина: я подожгу овин.

Очередная встреча. Очередной ресторан. Бетанкур в очередном безупречном костюме.

- Скажи мне, ты что – даже спишь в костюме?

- Нет, - он  невозмутим. – Сплю я голый. Я думаю… - тут Софи уже догадалась, что он ей ответит, и мысленно отвесила себе подзатыльник,  - ты в этом в скором времени убедишься.

Она  с досады прикусила себе губу. Это надо же было так неудачно сформулировать вопрос!

- Я… хм… хотела спросить. Ты носишь только костюмы?

- Нет. А можно, я задам встречный вопрос? Почему ты перестала надевать платья с декольте?

- Кончились.

Он усмехается, оглядывая ее красно-синюю тунику в этническом стиле. Разумеется, он Соне не верит.

- Мне пришла в голову идея. Куда нам пойти в следующий раз. Вот там я буду не в костюме.

- И куда же это?

- Сюрприз, Софи, сюрприз. Я позвоню тебе в пятницу, и обозначу дресс-код.

- Отлично,  - вздернула подборок Софья.  – Вот, наконец-то, и будет повод вывести в свет свой сарафан, кокошник и салоп.

Тут ей снова  пригодились лекции по межкультурной коммуникации.

У подъезда он снова мил и невинен – насколько эти слова можно применить к Сержу Бетанкуру. Короткий поцелуй в щеку, пожелание спокойной ночи тихим шепотом на ухо. Он явно уже настроился на следующую встречу, и брать реванш будет там. А у Софьи именно  сейчас, от этого шепота на ухо, дрожь по спине.

________

У Сони была мысль сорвать Бетанкуру его план и придумать свой вариант, где бы они могли встретиться. Но тут вмешались обстоятельства в виде мсье де Лилля, ее великолепного и неугомонного шефа. Который отправил Софью в Марсель – тамошнему офису «Кристис» срочно понадобилась очная консультация по ее профилю.

Поездка растянулась на три дня, к тому же Соня плохо переносила поездки в принципе – особенно, самолеты. Не любила эту сутолоку и мельтешение лиц – наездилась, точнее, налеталась в свое время. Вот на машине – другое дело. Но для деловой поездки это слишком хлопотно, поэтому выбор был сделан в пользу скоростного TGV. Именно в нем, на обратной дороге из Марселя, ее и застал звонок Сержа. А она только-только задремала.

Соня поморщилась, растерла ладонью затекшую шею. И сказала хрипло в трубку:

- Алло?

- Привет, Софи,  - голос Бетанкура отвратительно жизнерадостный. – Соскучилась?

- Только-только прекратила рыдать от тоски в подушку.

- То-то я слышу – голос у тебя хриплый,  - Бетанкур за словом определенно ни в чей карман не лазит. – Ну, не плачь, маленькая. Я в субботу поведу тебя развлекаться. Соответственно нашему в принципе молодому возрасту.

- Развлекаться соответственно нашему возрасту еще время не пришло,  - огрызнулась не до конца проснувшаяся Соня.

- Какая порочная девочка,  - хмыкнул Серж. – Мы идем танцевать и отрываться в «Chez Moune».

- Что это?

- Один из лучших ночных клубов Парижа. Неужели ты о нем не слышала?

- Я хорошая девочка и не шляюсь по ночным клубам.

Бетанкур на том конце расхохотался.

- Ну, тогда готовься. В субботу я буду лишать тебя невинности.

- Размечтался,  - буркнула Софья. – А может, ну его – этот клуб?

- Почему?

- Я только-только подъезжаю к Парижу. Возвращаюсь из деловой поездки.

- Да завтрашнего вечера куча времени. Я заеду за тобой к девяти.

Поблажек он ей не даст. Софья откинулась на спинку сиденья, глядя на быстро мелькающий за окном пейзаж. Ночной клуб? Оторваться? Ладно, как скажешь, Бетанкур.

Про ночные клубы она, конечно же, пошутила. В свое время, в годы студенчества, Софья позажигала не в одном парижском ночном клубе. Только они явно были не такие пафосные, как те, в которых тусуются владельцы косметических компаний и прочий бомонд. Но дресс-код везде чем-то схож. Мы же собираемся отрываться, не так ли?

______

Они смотрят друг на друга со смесью изумления и восхищения – так же, как и в свою первую встречу.

- Серж, сердце с другой стороны,  - комментирует Соня его очередной театральный жест.

- Черт, я снова забыл,  - белозубо усмехается Бетанкур. – Но, Софи… Где бы оно ни было – я смертельно ранен в него.

- Тебе тоже определенно идет… быть не в костюме.

Если говорить совсем откровенно – он безбожно хорош в этих светло-голубых джинсах, бело-бежевой с мелким принтом рубашке, короткие рукава которой обнажают руки. Руки, у которых есть вполне приличный рельеф и чуть тронутая загаром кожа. Картину дополняют бежевые замшевые мокасины и художественный беспорядок на голове.

- Что  с прической, Бетанкур? Сломался фен?

- Поленился,  - ухмыляется он. Наклоняет голову. – Зато ты, Софи… безупречна.

А то она не знает! À la guerre comme à la guerre, как говорится. Ультракороткие шортики из черной кожи, топик из золотистой ткани с пайетками на тонких лямках. Черно-золотые, в тон,  босоножки на десятисантиметровой шпильке – но проверенные не одним ночным клубом, удобные. На макияж ушел час – основательно, чтобы держался, не «поплыл» в жарком свете стробоскопов и от танцев, все, как положено: основа, тон, пудра, карандаш, тени, тушь, румяна, блеск. Волосы, недолго думая, гелем уложила назад – самый удобный вариант, проверено. Огромные золотые кольца в ушах и на руках. В общем, отвыкла она от себя такой. А Бетанкур ее такой и вовсе никогда не видел. И сейчас пялился. Смотри, смотри, для тебя старалась.

Шаг восьмой. Второй транш и форс-мажор. (часть 2)

- Не представляешь, как я благодарен ди-джею, - его губы у ее виска.

- Устал? - они плавно покачиваются в ритм медленной музыки – тягучий вокал Лары Фабиан. – Слабо, Серж, слабо.

- Я в другом силен,  - он плотнее прижимается губами к ее виску. А потом не только губами и не только к виску – прижимает ее всю к себе вплотную. Она его. На этот вечер – его. И пусть почувствует это. Чувствуешь? Да, это твоя заслуга, вредная девчонка. Королева танцпола. Богиня в черном и золотом.

А она вдруг покорно кладет голову ему на плечо, и все с той же невозможной грацией неспешно двигается в его руках. И не отстраняется, хотя наверняка чувствует реакцию его тела на ее близость. Ну, они же взрослые люди, в конце концов.

_________

- Тебе не холодно? – весна в этом году ранняя, теплая, но уже ночь и довольно свежо. Такси довезло их до ее дома, в котором почти все окна темны – час поздний.

- Немного, - Софья поводит плечами. Действие алкоголя рассеивается понемногу, сказывается усталость от танцев. Единственное, что остается неизменным – волнующее присутствие Бетанкура.

- Ты помнишь, что прошло два месяца? – голос его негромкий.

- Помню, - отвечает так же тихо.

- И?..

- Да целуй уже меня, Серж! Я хочу домой, спать.

Спать ей хочется! Ведьма!

На губах ее уже нет никакой косметики. И только сами губы – мягкие. Нежные. С грешным привкусом дайкири. Сладость сахара, кислинка лайма, крепость рома. И ее губы. Это не может не ударить в голову. А Серж почему-то вспоминает их дурацкий, нелепый уговор ... Я позволю вам поцеловать себя в губы… С языком?.. Понял, без языка. Вот на этом и стоит остановиться. Не поддаваться магии этой сладости со вкусом рома и лайма.

Ее рот вдруг приоткрывается, сменяя нежную сухость на интимную влажность. И все его благие намерения летят в тартарары. Рукой обнять ее за талию, ладонь под топик, к гладкой коже спины, прижать к себе крепче. И – к черту все, я обманул тебя, девочка. Я больше не могу ждать. Ты виновата сама.

Она приняла его сразу – его объятья, его поцелуй, его руки, губы, все тело, прижимающееся к ней. И вжалась сама ответно. И ответила на поцелуй. Еще как ответила.

Ее пальцы, скользнув от его затылка вниз, пробрались под ворот рубашки и гладили основание шеи. Откуда она знает, что у него там очень чувствительное место?!  Его пальцы нетерпеливо порхали по ее пояснице под топиком, чертя что-то. Откуда он знает, что от прикосновения там у нее подгибаются колени?! Обвила своей ногой его бедро, прижалась еще крепче. Потерлась о его пах. Он глухо застонал ей в губы, не прекращая целовать. Да, я знаю, чего ты хочешь. Знаешь, и я…

Раздался негромкий стук, потом смех, потянуло табачным дымом. И они словно опомнились, шарахнулись друг от друга. Кто-то из жильцов открыл окно, чтобы покурить. И заодно спасти их от неминуемых глупостей.

Они молчали долго оба, уравнивали дыхание, собирались с мыслями. Никто не мог решиться начать разговор первый.

Соне сейчас холодно. А ведь совсем недавно было жарко, очень жарко. Она обхватила себя руками и решила, что молчать – глупо.

- Мы так не договаривались, Серж, - голос прозвучал так спокойно, что впору аплодировать себе.

- Ты меня спровоцировала!  - он словно ждал ее слов. И тут же взорвался – гневно, запальчиво. На самом деле, вдруг понял, что если она сейчас скажет какую-то глупость – что он нарушил уговор, что это их последняя встреча, - то он просто зажмет ей ладонью рот покрепче, отберет ключи от квартиры, взвалит на плечо и… И потом у нее дома будет трахать ее до изнеможения, пока сил не останется совсем!

- Серж…

- Я просто поцеловал тебя! А ты раздвинула губы и спровоцировала меня!

- Ты прав.

Он замер. А ей сейчас больше всего хочется остаться одной, уйти, любой ценой спасти остатки собственного достоинства.

- Софи, моей вины в том, что так вышло, нет, - уже спокойнее.

- Да.

- Все наши договоренности остаются в силе!

 - Хорошо, - голос ее звучит безразлично. – Я пойду домой, Серж, ладно? Замерзла и устала.

Почему с ней все так сложно? Он уже ни хрена не понимает  - чего хочет от нее, чего не хочет, чего боится.

- Иди,  - кивнул кратко. – Только сначала… - короткий крепкий поцелуй в губы. – И не провоцируй меня больше!

Он дождался, пока за ней закроется дверь подъезда. И пошел. Лишь спустя два квартала до него дошло, что брести пешком по ночному Парижу, когда у тебя на руке золотые  Patek Philippe за двадцать тысяч  - как минимум, неблагоразумно. А если точнее – то опасно. Серж засунул руку с часами в карман джинсов и поднял правую, голосуя такси. Зря он отпустил Алекса. Самонадеянно.

______

Она начала раздеваться, едва шагнула за порог. Сбросила босоножки, резко топик через голову на пол, прыгая на одной ноге – шорты туда же. Завтра воскресенье, уберет завтра. А сейчас – в душ.

Смыть с себя все. Гель для волос, тонну косметики. Прикосновения его рук, вкус его губ, запах его кожи. И это липкое между бедер, будь он проклят! Она долго стоит под льющейся водой, упершись ладонью в стену и наклонив голову. Глядя, как стекает вода в отверстие в полу. Утекай. Утекай. Исчезай.

Душ не помог. Стоило ей оказаться под одеялом, непрошеные мысли вернулись. Боже, как он пахнет. У него совершенно сумасшедший парфюм – с какими-нибудь феромонами наверняка, она читала, что есть такие запахи. Иначе какого черта она так на него реагировала?! Терлась об него, как… Фу, стыдно! Стыдно, не стыдно, а от воспоминания о том, какой он был твердый там, где она к нему прижималась, обдало жаром. Он хотел ее. Как мужчина хочет женщину – просто, явно, безыскусно. У них сложились какие-то сложные, идиотски запутанные отношения, но в тот момент все было предельно просто. Он хотел ее. Она хотела его. Да она и сейчас его хочет!

Шаг девятый. Откат.

Хочется то ли музыки и цветов, то ли зарезать кого-нибудь. 

На следующий день она, разумеется, злилась на себя и страдала головной болью. Устроила себе наказание – уборка, а потом поход по магазинам с Мари-Лоран, от которого сначала планировала под благовидным предлогом отделаться. Но  - так  Софье и надо! Решила оторваться, угу. В обществе Бетанкура. Щелкнуть его по носу. Не доросла она, чтобы щелкать по этому носу. Это все равно, что курить на складе с взрывчаткой. Докурилась. Куда это ее привело? Надо возвращаться на исходные позиции. Надо навязывать игру на своем поле.

Чем было хорошо общество Мари-Лоран – оно не оставляло места для мыслей. Заодно Соня присмотрела себе отличный белый клатч от Валентино, на лето, и с приличной скидкой. Софья научилась не покупать понравившуюся вещь сразу. Пару дней можно и подождать, а, заодно, решить, действительно ли это ей так нужно. Хотя клатч и в самом деле роскошный – именно то, что она и хотела к паре летних белых вещей.

В общем, шопинг  сделал свое дело – Соня перестала себя пилить и успокоилась. Еще повоюем, мьсе Бетанкур.

 ________

Он не соизволил даже позвонить – о своих планах оповестил смс-кой.

«В субботу идем в оперу. Заеду к шести»

У Софьи в руках с сухим треском сломалась ручка. Вот так, да? Что за хрень творится в голове у этого человека?! Сначала он ее наглым образом лапает у подъезда ее собственного дома, а потом не решается даже позвонить?! Боится? Да он был готов трахнуть ее на первом же свидании, а теперь чего-то боится? Ладно. Опера - так опера.

«Что дают?»

«Севильский цирюльник»

Нет, она определенно купит тот клатч. К белому жаккардовому  платью.

________

У Софьи не водилось в гардеробе классических вечерних платьев, с длинными шлейфами, декольте и прочим – или в чем там принято ходить в оперу? Но она посчитала белое жаккардовое платье от Марка Джейкобса приемлемым вариантом для выхода в оперу. И тот клатч подошел удачно. И, чтобы не быть совсем бледной молью -  черные перчатки и черные лаковые босоножки. И черные жемчужные серьги – подарок отца на двадцатипятилетие. Волосы выпрямила. Все, если кому-то не нравится – пусть не смотрит, а Софья своим видом осталась довольна. Особенно цветом платья. Белый цвет, цвет невинности, словно перечеркивал все, что было между ними в прошлый раз.

- Я угадал с машиной сегодня,  - у него сдержанная улыбка и белый «Бентли» за спиной.

- И с цветом рубашки, - ее улыбка такая же сдержанная. – Мы не опаздываем, Серж?

- Нет,  - он открыл перед ней дверцу машины. – Ты прекрасно  выглядишь, Софи. Тебе идет белый. Наверное… - он на секунду замялся, - ты будешь совершенно очаровательной невестой.

- Возможно, - Соня села в автомобиль, изящно втянула внутрь ножки. – Возможно.

Такое ощущение, что они перезагрузили свои отношения. И снова сегодня встречаются в первый раз.

___________

Парижская Опера не может не впечатлить. Софья была тут один раз, с родителями, когда они приезжали ее навестить как-то вдвоем. Тогда она не слишком беспокоилась соответствием своего внешнего вида окружающей обстановке, да и было это лет восемь назад, и в опере ей было откровенно скучно. Сейчас  - нет.  

Она с облегчением убедилась, что выглядит вполне пристойно для данного места. Нет, она не волновалась по этому поводу. Да, она волновалась! Но теперь была уверена, что Бетанкуру за нее не стыдно. Кстати, этот невозможный тип предсказуемо роскошен.

Софья решила ему отомстить.

- Знаешь, хочу вернуть тебе комплимент. Смотрю на тебя в смокинге и понимаю – ты тоже будешь очаровательным женихом.

Серж хмыкнул. Прокашлялся.

- Софи, не уподобляйся мадам Нинон, прошу.

Софья довольно улыбнулась.

- Ну не намерен же ты вечно бегать от исполнения семейного долга? Насколько я могу судить, если мадам Нинон что-то решила – это неизбежно?

- Ты ее верно раскусила,  - вздохнул Серж. – Но, знаешь…

Закончить фразу он не успел – его прервали.

- Серж, дорогой, рада тебя видеть!

- Амандин, взаимно, - Бетанкур обменялся поцелуями в щеку с подошедшей к ним  молодой женщиной. Обернулся к Соне:  – Софи, позволь тебе представить Амандин Русси. Семья Амандин  - давние друзья нашей семьи.

У Сони прекрасная память на имена – полезная вещь при ее работе. И она сразу вспомнила, кто такая Амандин Русси. Снова спасибо мадам Нинон.

- Ой, не люблю слово «давние», - Амандин ведет себя очень непринужденно, явно демонстрируя всем желающим доверительную степень отношений между ней и великолепным мужчиной рядом. - Просто хорошие друзья, так лучше. Еще со времен моего отца и деда Сержа. И у нас просто не было выбора, не так ли, дорогой? Мы обязаны были стать близкими друзьями.

- Да, Амандин, - Серж улыбнулся, но Софи вдруг почувствовала – под рукой, которой обхватывала его локоть. Как он подобрался, словно тигр перед прыжком. – Выбора не было. Тебе приходится меня терпеть чуть ли не с детства.

- Ты сегодня такой скромный, дорогой мой, - рассмеялась Амандин, демонстрируя отличные зубы. – Что тебе совершенно несвойственно. Расскажи мне, как у тебя дела? Аудиторская проверка закончилась? Есть результаты?

Шаг девятый. Откат. (часть 2)

- Я специализируюсь на предметах искусства, - Софья безмятежно улыбнулась.

- Вот как? – Амандин изобразила на своем не слишком привлекательном лице с безупречно наложенным макияжем скучающее любопытство. – И что же это за искусство?

Судя по тону, мадмуазель Русси подумала о сувенирах с видами Парижа. А вот не надо Софью Станиславовну Соловьеву злить, право слово. Себе же дороже выйдет. Соня улыбнулась еще безмятежней.

- Аукционный Дом «Кристис», Парижский филиал. Департамент Предметов Русского искусства и Фаберже, ведущий специалист.

Амандин слегка опешила. Но быстро пришла в себя.

- Мило. У нас тоже есть небольшая коллекция предметов искусства. А что, у вас были интересные… экспонаты… в последнее время?

- У нас нет экспонатов, это не музей. У нас есть лоты. Самый запоминающийся  лот  последних месяцев –  картина Шагала. Это было событие!

- Шагал?

- Марк Шагал, великий русский художник, отец авангарда, – Софья поняла, что ее сейчас перебьют, но не дала Амандин ни малейшего шанса. – Вы знаете, это потрясающе! Мы, конечно, ожидали успеха от торгов. Но чтобы так! Вы не поверите, но…

А дальше была пятиминутная лекция о русском авангарде, Марке Шагале и Аукционном Доме «Кристис». Наконец, Соне надоело демонстрировать собственное интеллектуальное могущество, и она милостиво позволила собеседнице вставить слово.

- Спасибо, Софи, - Амандин слегка утратила надменность. – Вижу, вы человек… увлеченный своим делом. Если что – я буду знать, к кому обратиться.

- С радостью помогу! – Соня покровительственно похлопала Амандин по затянутому шифоном плечу. – У меня с собой сегодня нет визитки, но если нужна буду – свяжитесь со мной через Сержа, у него есть мои координаты.

 - Есть,  - подтвердил Бетанкур, широко улыбаясь, как довольный кот.  – Абсолютно все координаты есть, включая адрес. Так что…

Если Соня и хотела что-то добавить, то не успела – прозвенел звонок.

- Это второй?

- Третий,  - ответила Амандин.

- О, ну тогда надо поторопиться в зал.

Бетанкур сказал лишь одно слово.  Дав отойти Амандин, наклонившись, теплым выдохом Софье на ухо:

- Браво.

Соня церемонно кивнула и вдруг улыбнулась ему. Он улыбнулся ей. И в этот момент ей показалось, что между ними образовалось какое-то странное, несвойственное ранее их отношениям,  взаимопонимание.

_________

Опера, определенно, стоила того, чтобы ей дали второй шанс. И сейчас Софья получала искреннее удовольствие от того, что происходило на сцене. Ее это по-настоящему увлекло. И  недостатка в темах для разговора в антракте не было. К своему облегчению Софья обнаружила, что из Сержа такой же великий знаток оперного искусства, как и из нее, и они с энтузиазмом двух неофитов обсуждали понравившиеся моменты. Пока до них не добрался настоящий эксперт.

- Серж, какой сюрприз! Давно не видел тебя в опере! – Софье показалось, что Бетанкур негромко застонал, оборачиваясь на голос. Но улыбнулся щедро.

 - Бернар! А вот я нисколько не удивлен. Ты здесь живешь, наверное.

Вновь подошедший к ним довольно улыбнулся. Более всего этот Бернар напомнил Соне поросенка – это если выразиться мягко. Невысокий, отлично упитанный. Глаза, прятавшиеся в складках щек, возбужденно поблескивали, второй подбородок в седоватой артистической небритости царственно возлежал на воротничке рубашки. Было ему лет сорок с небольшим - на первый взгляд. Он тут же вцепился в рукав Бетанкура.

- Серж, а где мадам Нинон?

- Я сегодня не с мадам Нинон. Софи, позволь представить тебе Бернара Лафонтена. Бернар -  хороший друг мадам Нинон и большой знаток и ценитель оперы.

Мужчина равнодушно кивнул Софье, удостоив ее мимолетного взгляда.

- Так где мадам Нинон?

- Она уехала, Бернар. Ты же знаешь, она на лето всегда уезжает.

- В Сент-Оран-де-Гамвиль?

- Ну а куда ж еще? В родовое поместье Бетанкуров,  - усмехнулся Серж.

- Рано она в этом году. Жаль, жаль… - мсье Лефонтен потер указательным пальцем необъятности складок своего роскошного подбородка. А, затем, с внезапным воодушевлением: - А ты обратил внимание, как сегодня исполнялась ария Розины?

- Эээ?.. – Серж страдальчески наморщил лоб. – Которая именно?

- Каватина в начале второй картины! В полночной тишине сладко пел твой голос мне… - напел Бернар с чувством. Соня не выдержала и отвернулась. Ну, неудобно смеяться, в самом же деле! А Бернар продолжал с энтузиазмом: - Ты слышал это? Нет, скажи, ты услышал это «ma»?

- Да, - обреченно согласился Серж. – Услышал.

- Я всегда говорил, - Бернар не реагировал на аккуратные попытки Сержа освободить собственную руку, - что эта партия написана для более низкого голоса! Но с хорошо разработанным верхом! Настоящее колоратурное меццо-сопрано! И вот сегодня! Какое «ma»!  - мужчина всплеснул руками, Серж воспользовался этим, и спрятал собственные руки за спину.  - В лучших традициях Марии Каллас! Боже, я получил истинное  наслаждение,  - Бернар блаженно зажмурился.  

Софья прикинула годы жизни одной из величайших оперных певиц двадцатого века и возраст мсье Лафонтена.

- Вы слышали выступления Марии Каллас вживую?

- Нет, конечно,  - фыркнул Бернар, удостоив ее очередным снисходительным взглядом.  – Я смотрел запись. И мне рассказывала мадам Нинон! Боже, какая женщина! И Мария Каллас. И твоя бабушка, Серж.

Шаг девятый. Откат. (часть 3)

__________

Нельзя упустить достигнутое сейчас преимущество. Именно поэтому Софья поступила так - для Сержа неожиданно, но для себя решила, что это самый правильный вариант.

Обернулась и, не дав себе времени передумать, приподнялась на цыпочки и  поцеловала  его в губы сама. Ровно так, как считала нужным – легко, коротко. И тут же отстранилась.

- У нас равные права в договоре,  - упреждающе произнесла Софья. – Сегодня моя очередь!

Он смотрел на нее – слегка наклонив голову в сторону. Потом так же задумчиво, даже лениво, провел пальцем по своим губам. Софья, разумеется, зацепилась взглядом за этот жест. Сволочь! Расчетливая сволочь!

- Приятная неожиданность, - голос Сержа прозвучал ровно. – Я не против, когда женщина проявляет инициативу. И, вообще, равные права – это замечательно. Я это запомню.

- Спасибо, князь, что простили мне эту маленькую вольность,  - Соня изобразила вполне приличный реверанс – насколько позволяло узкое платье.

- А, кстати… В России пороли крепостных? Я правильно помню?

- Правильно. А потом крепостные жгли барские усадьбы. Так что – не советую. Не приведи Бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный.

- Сильно сказано.

- Так это Пушкин.

- Боже, общаясь с тобой, Софи, я  чувствую, как мой уровень IQ стремительно возрастает.

- И корни волос темнеют?

- Да. И еще русские корни начинают ворочаться с удвоенной силой.

- Боюсь себе это даже представлять,  - усмехнулась Соня.

- Куда пойдем в следующий раз, Софи?

О, у нее снова спрашивают мнения? Прекрасно, просто прекрасно.

- Мне понравилось в опере.

- Хорошего понемногу. В следующую субботу ужинаем «Le Meurice».

Соня лишь пожала плечами. И зачем было тогда спрашивать?

________

Любопытно. Может быть, именно так и надо было делать с самого начала? Стоило проявить сдержанность – и Софи поцеловала его сама. Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. Похоже, прав умник, сказавший это. По крайней мере, стоит попробовать. Не давить на нее, зато баловать роскошью и изысканными развлечениями. Да, так и надо было поступать с самого начала. А не таскаться с ней по выставкам кошек и русским забегаловкам. Против настоящей роскоши не устоит ни одна женщина.

Кстати, именно сегодня Серж понял. Что Софи все же девушка не его круга. Это было совершенно очевидно, когда Софи стояла рядом с Амандин. Нет, его это нисколько не смущало. И для него выбор между этими двумя девушками был очевиден. Софи красавица, умница, прекрасно воспитана, с ней… с ней нескучно. Он надеется, что и в постели тоже будет нескучно. И ее нисколько не портит отсутствие дизайнерского платья за двадцать тысяч евро и фамильных бриллиантов. Но вот именно сегодня он понял – он хотел бы подарить ей что-то. Что-то по-настоящему дорогое. Или хоть что-то. Но была четкая уверенность – любой его подарок ему швырнут обратно в лицо. На данный момент. Ну, ничего. Она уже принимает от него ужины, походы в оперу. До подарков тоже дело дойдет.

Серж одернул в сторону штору. Фобур-Сент-Оноре засыпала. Он прижался щекой к оконной раме. Давно он не чувствовал такого желания подарить что-то девушке. До зуда в пальцах. Он был щедрым любовником и покупал, что просили. Но самому сделать подарок в голову никогда не приходило. Если женщине что-то нужно – она попросит. Единственная женщина, которой он с удовольствием выбирал подарки сам – это мадам Нинон. А Софи у него никогда ничего не попросит. Он откуда-то знал это точно. И это… это расстраивало, черт побери!

_________

Ресторан раскошен до вычурности. Значит, пошли по пути пускания пыль в глаза? Поздновато до вас это дошло, мсье Бетанкур. Вывод запоздалый и неверный. У Софьи наконец-то ощущение, что она опережает соперника на шаг. И это приятно, черт побери!

- Ты сегодня снова в белом, Софи?

- Мне идет, разве нет?

- Да, идет, - правда, брючный костюм белого цвета не особо демонстрирует достоинства фигуры Софи, что обидно. Но белый цвет действительно выгодно подчеркивает и синеву глаз, и безупречную кожу оттенка сливок, и порочную темноту ее волос. – Ради меня стараешься?

- Конечно,  - она улыбается так сладко, елейно, что хочется стереть эту улыбку с ее губ. Вместе с помадой. Поцелуем. Почти нестерпимо хочется. Но вместо этого он безмятежно улыбается.

- Спасибо, польщен. Знаешь, я очень люблю белый цвет.

- Давно ли? – она все так же сладко улыбается.

- Давно, - расслабленно откидывается на стуле. – Я, когда квартиру три года назад купил, дизайнеру одно условие поставил – никаких темных тонов. Желательно все оттенки белого.

- Пятьдесят оттенков?

- Пятьдесят? Почему именно пятьдесят? – искренне изумился Серж.

- Неважно. Забудь. И что? Получил все оттенки белого в квартире?

- Да, - он улыбается довольно. – Очень люблю свою квартиру именно за это. Много белого.

- Судя по описанию, похоже на операционную.

- Нет, не похоже.

- Пока не увидишь…

- Поехали! – Софье показалось, что он даже на стуле подскочил. Так, не расслабляться! – Поехали ко мне, я тебе покажу квартиру!

- Непременно. Но не сегодня.

- Попытаться стоило,  - хмыкнул ничуть не обескураженный Бетанкур. – Дизайнер только на прихожей взбунтовался. Или чувство юмора у него такое… извращенное.

Шаг десятый. Долгожданные и законные дивиденды.

От всей души поздравляю Вас. Царствия вам небесного. 

- Послушай, Софи…

- Да? – Соня занята салатом из свежей зелени и редиса. С этим чертовым Бетанкуром и походами в рестораны она набрала лишних полтора килограмма. И решительно была настроена не заказывать сегодня десерт.

- Я уезжаю.                                                                                                              

- Как?

- По делам. На неделю, возможно, больше. Мы не сможем увидеться в следующую субботу.

- Я буду скучать, - Софья невозмутимо отправила в рот бело-красный кружок.

- Надеюсь, ты говоришь правду, - он как-то непривычно серьезен. Проблемы с бизнесом? Соня не представляет, как об этом спросить. А спросить хочется. – Тебе привезти подарок?

- Конечно!

- Что именно?

- Чудище страшное для сексуальных утех и извращений.

Серж едва не поперхнулся «де Шато Латур». Вытаращился на нее.

- Ой, долго объяснять! – отмахнулась Соня. – Пойдем длинным путем. Привези мне магнитик на холодильник.

- Софи, я серьезно. Ты… ты любишь подарки?

- А кто их не любит? – она пожала плечами. А потом посмотрела на него внимательнее. И добавила: - Не вздумай, Серж.

- Почему?

- Потому.

- Почему?!

- Потому что в нашем договоре нет никаких подарков. И я не советую тебе нарушать условия договора.

- Так, да? – он побарабанил своими длинными пальцами по столу. – Ладно. Пойдем, как ты говоришь, длинным путем. Когда у тебя день рождения?

- Осенью.

- А точнее?

- А точнее… Когда там у тебя помечен в телефоне судьбоносный день? Вот когда-то после этого. Так что… Подари мне себя на день рождения, Серж. В белых кружевных стрингах. Ну что ты так на меня смотришь? – Бетанкур и в самом деле выглядел и удивленным, и рассерженным одновременно. – Ты же не разочаруешь меня, сладкий?

Серж вздохнул, покачал головой.

- Нет на свете женщины с характером более скверным, чем у тебя, Софи.

- Тебе просто не попадались женщины с характером,  - Соня невозмутимо отпила вина, отсалютовала ему бокалом.

- Возможно, - неожиданно и задумчиво согласился Серж, вернув ей ее жест.

Может быть, дело было в предстоящей разлуке, но прощальный поцелуй у двери подъзда вышел чуть дольше. И чуть интимнее. И прервать его оказалось довольно сложно. Обоим.

__________

Это стало для Сони сюрпризом, но  в следующую субботу ей было беспокойно. Оказывается, она привыкла к этим встречам. Оказывается, она и вправду может по нему скучать. Вот черт!

А еще Софья почему-то думала… или ждала… какой-то весточки в субботу от него. Какой-нибудь дурацкой или провокационной смс-ки. Звонка. Чего-то. И - ничего. Наверное, действительно, занят и дела. Наверное. Очень хотелось верить, что это дела. А не…

Впервые она задумалось о том, есть ли у Сержа кто-то. Маловероятно, что он удовлетворяется их платоническими отношениями. Маловероятно. И обидно. Это стало горьким и внезапным озарением – что после встреч  с ней он, вполне возможно, встречается  с другой. Другими. Более сговорчивыми. Еще несколько недель назад ей это было безразлично. А сейчас стало вдруг обидно. Она позволила себе на краткое время расслабиться и представить:  что чувствует женщина, которая точно знает – Серж Бетанкур принадлежит ей, и только ей. Наверное, это круто. Головокружительно круто. И невозможно. Соня мрачно усмехнулась. Серж Бетанкур, как и его косметическая компания – достояние всего человечества. Точнее, его женской половины.

Она с таким трудом подавляла желание как-то напомнить ему о своей персоне, что ко второй половине дня возненавидела себя. Поэтому позвонила Матье и вытащила его на пробежку. Он ворчал, фыркал, сетовал, что вечер субботы, но согласился. И они дружно мерили кроссовками дорожки Люксембургского сада. Ей полезно. И для фигуры, и для головы.

В конце концов, Матье взмолился о пощаде, и они отправились пить зеленый чай и разговаривать. Софья не отдавала себе отчета, насколько хороша сейчас – точеная фигура в лосинах и футболке, спортивная куртка небрежно брошена на стул рядом, румянец на щеках от бега и свежего воздуха, волосы слегка завиваются – тоже от того, что пробежалась, вспотела. На нее оборачивались, заглядывались. А Матье Лошанс напротив в который раз поздравил себя с тем, что у него хватило здравого смысла в свое время избавиться от этого наваждения. Быть рядом с Софи как мужчина – верный путь к неврастении. А вот как друг – приятно и безопасно.

- Как у тебя дела на личном фронте? – Соня осторожно пригубила горячий  «тегуаньинь».

- Без потерь в личном составе, - Матье с наслаждением вытянул ноги.

- Ой, возьмусь я за тебя…

Шаг десятый. Долгожданные и законные дивиденды. (часть 2)

________

Она нервничает и усердно пытается этого не показать. Слушает его рассказы о поездке, о выставке, о новинках в косметической индустрии. Даже удается живо отвечать на его реплики  и поддерживать разговор. Но мысли все об одном. Будет или нет? Прошло три месяца. При этом они пропустили одну встречу, не виделись две недели. Господи, да какого черта она так всерьез воспринимает их идиотский уговор?!

________

Если он собирается целовать ее по-настоящему сегодня, то из машины Соня выходить не будет. Потому что не намерена развлекать всех желающих откровенными поцелуями в своем исполнении.

Машина останавливается в паре десятков метров от ее дома – ближе нет парковочных мест. В салоне играет Ycare - S.E.EX. Забавное совпадение. Соня слегка поворачивает голову, натыкается на такой же, искоса, взгляд. Красивые губы трогает усмешка. Он точно знает, о чем она думала весь вечер и чего она ждет! Раз так - не дождется!

- Всего хорошего, спасибо за приятный вечер,  - скороговоркой, и берется за ручку двери, наплевав на то, что по всем правилам хорошего тона Серж должен выйти первым, открыть сам дверь и подать Соне руку. И он так всегда и делал. Но сейчас ей не до политеса.

- Стоп, - сквозь мягкий мужской вокал слышно, как щелкнул центральный замок, запирая  дверь. Потом заглох мотор. А потом Серж повернулся всем корпусом к ней. - Сегодня у нас очередная дата, Софи.

- Слушай, я не думаю, что…

Что-то еще раз щелкнуло, и спинка ее кресла опустилась вниз, почти до горизонтали. Соня попыталась удержать положение собственного тела, но Серж прижал ее плечо к креслу, наклонился. И выдохнул:

- А ты не думай…

Замер над ней. Насладиться. Этим коктейлем ожидания и предвкушения в ее глазах. О, нет, ему не показалось – она хочет этого, так же, как и он сам. Наверное, ради этого стоило ждать три месяца - чтобы любоваться этими невозможными синими глазами, до краев наполненными предвкушением его поцелуя.

- Серж… - в ее голосе – то ли просьба, то ли – предупреждение.

Он не ответил. Медленно провел пальцем – от виска по скуле к подбородку. Взгляд его скользил вслед за пальцем. Не хотелось торопиться. Насладиться хотелось ею – такой, замершей под ним, ждущей. Это оказалось странно волнующим, очень.

Софи что-то выдохнула – по-русски, но он не понял, не разобрал слова. А потом она запустила пальцы в его волосы на затылке, притянула резко и…

Ощущение триумфа ярко вспыхнуло внутри – но кратко. И было смыто волной других ощущений. Приятных. Безусловно, очень приятных.

Она умеет целоваться, это он оценил еще в прошлый раз. Но тогда был другой поцелуй – ворованный. Или подаренный  - алкоголем и горячими танцам. Тот поцелуй был, конечно, и сам такой – горячий, пряный. А сейчас поцелуй был… правильным. Долгим. Гладким. Неторопливым. Поначалу.

Поцеловав его первой, Софи словно испугалась. И сейчас отдала всю инициативу ему. Лишь позволяла целовать себя. Но позволяла так, что Серж начал потихоньку сходить с ума. От ее рваного дыхания. От того, как крепко лежат ее пальцы на его затылке, не позволяя отодвинуться. А потом Софи стала отвечать ему. И тут потеря самоконтроля стала фактом.

И губ ее мало. Вниз, по шее, здесь пахнет особенно, обморочно сладко. На ней светлое трикотажное платье с широким воротом. И этот ворот легко можно оттянуть в сторону, стащить вниз, обнажить плечо, перечеркнутое белой тонкой лямкой бюстгальтера. И это почему-то заставляет тормоза отказать окончательно.

Сдвигает, сбрасывает лямку в сторону. У нее такие красивые плечи. И - кожу ее на запах, на вкус. Он уже не понимает, что делает. Рука сама накрывает грудь, сдвинуть чашечку бюстгальтера вниз прямо сквозь ткань платья, а там… Она вздрагивает, он стонет, добравшись до заветного, до сладкого. Чертово платье! Губы и язык сводит судорогой от желания почувствовать во рту то, что сейчас сжимают его пальцы. Сдавливает чуть сильнее, теперь стонет она. Да, Софи будет стонать под ним так – протяжно, со всхлипами.

Он уткнулся лицом ей в шею, продолжая ласкать ее через ткань платья. Возбуждение гулом крови в ушах перекрывало даже звучащую в салоне машины музыку. Не думал сейчас ни о чем  - ни о последствиях, ни о том, как далеко это зайдет, не видел и не чувствовал ничего дальше ее груди под своими пальцами, ее шеи под своими губами. Да, малышка, да, вот так…

- Нет! – короткое слово долетело до него словно сквозь вату. Но упирающуюся в свое плечо руку он почувствовал отчетливо. – Нет, пожалуйста! Серж…

Это умоляющее «Серж» его отрезвило. Медленно выдохнул. Медленно убрал руки. Медленно отстранился. Софи резко  и неловко села, отвернулась к окну, по движениям плеч он понял, что она поправляет белье под платьем. Отвернулся резко сам, уставился невидящим взглядом в приборную панель.

- Софи, я сейчас подниму спинку твоего сиденья. Аккуратнее.

- Хорошо, - тихо, безучастно.

Теперь она сидит нормально, опираясь на спинку. Но смотрит по-прежнему в окно.

- Софи… Посмотри на меня. Пожалуйста.

Она повернула лицо почти сразу. Нет, он не разгадает, что она сейчас чувствует. Она прячет свои эмоции – он понимает это вдруг: Софи прячет, закрывается от него. Лишь сцепленные пальцы выдают… волнение?

- Прости меня.

Легкий кивок  - в знак того, что приняла его извинения. И все.

- Я не должен был… так поступать.

Теперь ему отвечают ее ресницы – опускаются и снова поднимаются в знак согласия. И снова опускаются – она смотрит себе на колени.

Шаг одиннадцатый. Соблюдение и несоблюдение условий.

Чувствую смутно, случилось что-то неладное, а взглянуть в лицо действительности — нечем. 

- Серж, тебе прислать официальное приглашение или достаточно моего звонка?

- Звонка достаточно,  - усмехается Серж. – Это большая честь для меня, Дамьен.

- Какими словами ты говоришь с давним другом,  - ответно усмехается его собеседник.

- Привычка, Дамьен. И потом, вы не только друг, но и партнер.

- Бывший партнер, - поправляет Сержа Дамьен Русси, владелец одноименной инвестиционной компании.

- Ну, Дамьен, зачем вам такой сомнительный клиент, как я,  - привычно отшучивается Серж.

- У меня на это была иная точка зрения, но… Тебе виднее, конечно.

Серж молчит. Это тема обсуждалась не раз. Он не был уверен, что принял тогда правильное решение  – тогда, когда только-только приступил к управлению «Бетанкур Косметик». Но что-то его тогда сильно настораживало в таком плотном инвестиционном сотрудничестве с «Русси Глобал». Что-то, что заставило принять решение о поиске новых инвесторов и кредиторов. Решение было непростым, его последствия аукались до сих пор, Дамьен в сердцах как-то сказал ему, что он просто, как капризный мальчишка, не хотел сохранить ничего из того, что привнес в компанию его отец. Единственный человек, который полностью поддержал его тогда – мадам Нинон.

А Серж помнил, как резко отзывался о Дамьене Русси дед. Возможно, это было что-то личное между ними. Возможно, дед ужа тогда впадал в старческий маразм, как заявлял отец. Но… Серж Бетанкур принял решение. А с Дамьеном Русси все равно удалось сохранить приятельские отношения.

- Значит, я тебя жду?

- Разумеется, Дамьен. Я не могу пропустить ваш день рождения.

Как знать, возможно, все-таки придется просить Дамьена о помощи – так неважно складывались дела пока. Не хотелось бы, конечно, гордость от такой перспективы просто выла внутри, особенно с учетом матримониальных планов мадам Нинон, но… Но хорошие отношения с Дамьеном Русси просто необходимо поддерживать.

- Я рад. Ты придешь один?

Вопрос прозвучал небрежно. Но Сержу он почему-то ужасно не понравился. Он и сам не понимал – чем. Но насторожился.

- Мадам Нинон уже уехала в Сент-Оран-де-Гамвиль.

- Я знаю, Серж, - рассмеялся Дамьен. – Но я имел в виду не мадам Нинон. В твоем окружении полно красивых девушек.

Может,  у Сержа  и паранойя, но эти слова ему не понравились еще больше. Других? Каких – других? Он сейчас думал только об одной девушке – Софи. И не собирался брать ее с собой на день рождения Дамьена Русси. Нет, не потому что стеснялся ее. А потому… а он и сам не знал, почему. Серж провел рукой по лбу, откидывая назад волосы.

- Я буду один, Дамьен.

- Тогда до встречи, Серж, - невозмутимо ответил Русси.

_________

- Ты выглядишь усталым, - Амандин поправляет ему волосы у виска – совсем легким, ненавязчивым движением.

Она сидит на подлокотнике кресла, в котором устроился Серж. Такая вольность объясняется тем, что они уединились в ее комнате – Амандин полностью сменили интерьер спальни. В которой раз. И не могла не показать новую обстановку Сержу. Он покорно согласился – придумать причину для отказа не смог.

Они – друзья. Так думают все. Это усердно демонстрирует Серж. В этом, без удовольствия, но подыгрывает ему Амандин. Но они оба знают правду. И оба продолжают играть в «дружбу».

- Как та девочка? Кажется… Софи?

Он параноик? Возможно. Или – нет.

- Прекрасно, - голос Сержа безмятежен.

- Вы встречаетесь?

- Да, - он старается отвечать коротко, чтобы показать, что не расположен говорить на эту тему. Но Амандин его намеки игнорирует.

- Она славная. Такая миленькая… и, кажется, не глупа, - смотрит на Сержа выжидательно, но он никак не комментирует. – Ты увлечен ею?

- Возможно,  - пожимает плечами.

- Ты так странно немногословен. Это не похоже на тебя, - Амандин демонстрирует несвойственную ей настойчивость. Обычно она тонко чувствует, когда стоит остановиться. Девушка тянется за сигаретами на столике рядом, закуривает. - Будешь?

Серж уже несколько лет не курит. Ну, если не считать того, что хранится в тумбочке под телевизором в серебристой спальне. Но сейчас…

- Буду.

- Одну на двоих? – если это и был вопрос, то ответить Серж не успел – в губы ему ткнулся сигаретный фильтр со следами темно-бордовой помады. Пришлось затянуться.

- Согласись, в это есть что-то… интимное? Курить одну на двоих сигарету? Как… поцелуй?

Он мысленно застонал. Только не это! Затянулся еще раз из ее рук. Выдохнул резко дым.

- Спасибо, больше не хочу. Отвык… от сигарет.

- Хорошо, - она делает вид, что ее ничего не задело в его реакции на ее слова. Затянулась, выдохнула резко, как и он. – Неужели она тебя всерьез зацепила?

Какой-то бес противоречия заставляет его ответить.

- Может быть.

- Чем?

- Она красивая. Умная. Мне с ней интересно.

- И чем она отличается от предыдущих красивых и умных? Чтобы у вас стало все всерьез?

Отличный вопрос. Он и сам не знает. А про «всерьез»… Нет, это не «всерьез». С Софи у него не всерьез. А в сумасшедший дом!

Шаг одиннадцатый. Соблюдение и несоблюдение условий. (часть 2)

_________

- Серж,  - из состояния задумчивости его вывел голос Амандин. Она наклонилась так низко, что можно без труда любоваться декольте. Господи, до чего Софи его довела – он смотрит в декольте Амандин! – Ты меня пугаешь, дорогой. Неужели она настолько хороша, что ты грезишь наяву?

- Неважно, - он резко махнул рукой. – Пойдем? А то Дамьен подумает что-нибудь нехорошее. Про нас.

- О, папа верит в твою… порядочность.

Единственный раз, когда Амандин позволила себе явный намек на то, что она хотела бы перевести их дружбу в область более интимную… намек такой, что проигнорировать Серж его просто не смог… тогда именно порядочностью и чувством уважения по отношению к Амандин и ее отцу Серж и мотивировал свой отказ. А она потом несколько недель плакала по ночам  в подушку. Серж Бетанкур пренебрег ею. Впрочем, что тут удивительного - не она первая, не она последняя, мимо кого он прошел.

- Это хорошо, что хоть кто-то в меня верит, - Серж резко встал, подал руку Амандин. – Пойдем. Мы еще не пробовали десерт.

Амандин берет его под руку. Она не первая. И не последняя. Она – единственная. Только Серж этого еще не понимает.

_________

Больше он в это не вляпается. Ему не шестнадцать лет, чтобы целоваться до помутнения сознания в машине и этим ограничиваться. К черту! Никаких поцелуев сегодня. А в следующий раз она пригласит его к себе и… Петтинг? Легкий? Да это смешно! Единственное, что ему нужно – это оказаться с ней наедине. И не в машине, а в четырех стенах. И все, сладкая Софи, никуда не денешься, и к черту все договоренности. Сама потом спасибо скажешь.

В следующую встречу она будет под ним! Она сама будет стонать и умолять, чтобы он взял ее. И он возьмет. Два. Нет, три раза. Нет, не думать об том! Не сейчас. Еще не сейчас, еще не сегодня. Он подождет. Хищник лег в засаду. Ждать. Притаиться и ждать. Одна чертова неделя.

_________

Она решила максимально усложнить ему задачу. Она решила свести его с ума! Довести до нервного срыва. Или просто – до срыва. На ней снова платье-футляр – наступившее лето способствует. И она ясно представляет, как хороша именно в таком платье. Расцветка в этот раз пестрая, как раз летняя – пальмы, закаты, вперемежку с какими-то геометрическими черно-белыми узорами. Босоножки на высокой платформе делают стройные ноги, тронутые легким загаром, просто бесконечными. Серж опытным глазом приметил длинную, от верха до низа, молнию на спине. Но вряд ли это знание пригодится ему сегодня. Это было скорее способом хоть как-то компенсировать невозможность закинуть эти дивные ножки себе на плечи уже сегодня.

__________

Софья ни разу в жизни не была в таком раздрае. И это просто бесило, выводило из себя. Лишало уверенности в себе и пугало – вся эта противоречивость собственных желаний. В некоторые моменты ей остро хотелось, чтобы он наплевал на все: на их уговор (нелепый – теперь она не могла уже это отрицать), на ее сопротивление – и… И – что? Взял бы ее прямо в машине? Она сама не знала, чего хочет. А иногда голова прояснялась, и она страстно желала отделаться от него. Ну, или, если быть честной – отодвинуть его от себя. Но чтобы он был рядом – только на безопасном расстоянии. Хотелось быть холодной стервой, дразнить, соблазнять и не даваться в руки. Мучить хотелось его. А он мучился, это видно. Он хорошо умел скрывать собственное раздражение, но оно прорывалось. И жидким медом текло на ее израненное эго.

Вот и сегодня. Она оделась провокационно – специально, чтобы достать его. Но в беседе предпочла держать дистанцию. И поэтому, когда изучала меню под внимательным взглядом Сержа, который он и не думал скрывать, продекламировала, не поднимая взгляда от листов:

Французской кухни лучший цвет,

И Страсбурга пирог нетленный.

Меж сыром лимбургским живым

И ананасом золотым.

Цитата вышла на русском – потому что Софья не читала своего великого соотечественника в переводе. Бетанкур наморщил лоб.

- Объясни мне, Софи… Как пирог может быть… нетленным? Он же не живой в принципе.

- Это аллегория, Серж. Нельзя воспринимать поэзию буквально.

- Ну, если только так,  - хмыкнул Серж. – А кто автор нетленного пирога?

Софья демонстративно прижала руки к груди. Да, она знала, что он туда посмотрит. Смотри, смотри. Смотри и мучайся!

- Я не верю, что ты не узнал цитату!

- А должен был?

- Это же Пушкин! Ты, что, не читал Пушкина?! Это из «Евгения Онегина».

Серж пожал плечами.

- Так, все, Бетанкур! Полный разрыв дипломатических отношений! Знать тебя не знаю и знать не хочу! Я не могу лечь в постель с человеком, который не читал «Евгения Онегина».

Серж сначала просто смотрел на нее. А потом губы его дрогнули, он явно пытался сдержать улыбку. Ничего не вышло, и он громко расхохотался.

- Софи, час от часу не легче! Какой еще «Евгений Онегин»? Так, стоп. В договоре никакого «Онегина» не было!

- Ну… - она задумчиво крутит в руках вилку. Даже не знает, к чему она это ляпнула.

- А, впрочем… - Серж перестает даже улыбаться. – Если это повлияет на сроки… Это большое произведение?

- Роман в стихах.

- Ничего, думаю, за неделю осилю, - самонадеянно заявляет Серж. – Так что через неделю я буду готов, Софи… к переводу дипломатических отношений… в иную плоскость.

Софье хочется стонать. Она сама виновата. Она сама направила разговор в эту сторону, и Серж ее переигрывает!

  - Не думай, что все так просто,  - она поводит плечами, с удовольствием  замечая, как меняется его взгляд. – Я устрою тебе экзамен по прочитанному. И имей в виду – у меня сестра  по «Евгению Онегину» большой специалист.

Шаг одиннадцатый. Соблюдение и несоблюдение условий. (часть 3)

______

А разговор пошел о семье.

- Значит, одна из твоих сестер… как это называется… литературовед?

- Да.

- А другая?

- Юрист.

- А их мужья?

Интересно, что стоит за этим допросом? Но Соня решает ответить – никаких страшных тайн в ее семье нет.

- У одной сестры муж – врач, детский хирург. У другой – программист.  Только не спрашивай меня про его специализацию – я в этом совершенно не разбираюсь, что-то, связанное с поисковыми системами. В общем, самые обыкновенные обыватели мы все.

- Вполне достойные и уважаемые профессии, - не соглашается Серж. - А родители? Чем занимаются твои родители?

- Мама – писатель. Она пишет детские книги.

- Известные?

- Вряд ли ты найдешь ее книги во Франции,  - смеется Соня. – По-моему, на французский последние мамины книги не переводили. А вот у папы пару лет назад как раз в Париже была выставка.

- Выставка? Он… художник?

- Фотограф. Сейчас покажу,  - Соня достает из сумочки  телефон, пальцы скользят по экрану. – Смотри. Там несколько его работ, моих любимых. Полистай.

Серж берет в руки ее телефон. И ловит себя на мысли, что он бы с удовольствием поковырялся в этом аппарате – в отсутствии Софи. И плевать на тайну личной жизни – ему очень интересно, что за имена есть в ее списке контактов, какими она обменивается сообщениями, и что за фотографии, кроме тех, что ему демонстрируют, есть в ее альбоме. Но вместо этого послушно листает фотографии, сделанные отцом Софи. Неплохо. Очень даже. Нет, отлично даже. О, а это что такое?!

- Это работа твоего отца?!

- Да там все его, в этом альбоме. Какая? Покажи. А, это, да, его, очень мне нравится. Тебе тоже нравится?

Нравится ли ему? Хороший вопрос. Отличный просто.

- Эта работа висит у меня в приемной.

- Как?!

- Так,  - пожимает плечами. – Моник в прошлом году притащила с какой-то выставки. Купила там. Сказала, что влюбилась в эту работу, несмотря на ее приличную стоимость.

Соня растеряна – так много непонятного в его словах. Но первое, на что она обращает внимание:

- Кто такая Моник?

- Секретарь мой. Проявила инициативу и купила работу с автографом автора за казенный счет. Сказала, что ей эта фотография меня напоминает.

На фото, о котором они говорят – ирбис, он же снежный барс. Редкий, дикий зверь лежит, царственно сложив лапы. Смотрит в камеру спокойно и даже чуточку презрительно. И глаза зверя, странного цвета, непонятного какого-то, неуловимого – синего? серого? голубого? – гармонируют с цветом крыльев бабочки, которая бесстрашно устроилась на кончике уха гигантской кошки. А Софья ловит себя на мысли, что неведомая Моник права – эти глаза чем-то напоминают глаза мужчины напротив.

- Да? Знаешь, как называется это фотография?

- Нет.

- «Морфо и Морфо». Морфо – это название бабочки. И кличка барса. Он живет в Московском зоопарке.

- Спасибо,  - усмехается Серж. – Буду знать, как называется фото, что висит у меня в приемной.

- Знаешь,  - Соня задумчиво наклоняет голову. – Я вот вспомнила. Мама говорила, что у нее это фото с отцом ассоциируется. Странно…

- В самом деле? А… я похож на твоего отца? Если уж мы вызываем схожие ассоциации у разных людей?

- По-моему, не очень,  - пожимает плечами Соня. -  Впрочем, суди сам.

Снова передает Сержу свой телефон, на экране которого фото ее отца. Бетанкур разглядывает, наклонив голову.

- Нет, не вижу никакого сходства. А вот ты… вы с сестрами очень похожи на отца.

- О, да,  - смеется Соня. – Только нос, слава Богу, не фирменный папин.

- А что? Отличный у твоего отца нос, по-моему.

- Великоват, на мой скромный вкус. Меня и мой устраивает. Мой, Любин. Надин и мамин.

- У тебя очаровательный нос.

- Какой милый комплимент, - продолжает дурачиться Соня. – А ты на кого похож?

Серж перестает улыбаться. Но все-таки отвечает.

- На отца, - а потом резко меняет тему разговора. – Значит, у вас в семье много людей искусства, Софи? Ты, сестра, отец, мать? Почти все.

- Дедушку-скульптора забыл,  - усмехается Софья. – Да, такая вот у меня семья.

- Хорошая семья. Ты… вы дружны? Скучаешь по своим?

- Очень! – с чувством отвечает Соня. – Я иногда думаю… и думала раньше… часто, когда училась. Кой черт меня понес сюда, во Францию?  Очень не хватало сестер и родителей. Поначалу очень сильно. Папа выручал первые два курса, часто приезжал. Если бы не его приезды – не выдержала бы, наверное, бросила учебу тут и рванула обратно домой. Потом привыкла. Сейчас уже почти нормально. Тем более, сестры вышли замуж, у них уже есть свои семьи.

- Дети?

- Да, - улыбается Соня. – У меня есть  племянник, Ванечка. Правда, я его видела всего два раза – по-настоящему. Но мне регулярно присылают фотографии. Очаровательный ребенок. Только похож на своего отца  - кучерявый белокурый ангелочек с дьявольским характером.

Серж усмехается такой характеристике маленького ребенка.

- Значит, большая дружная семья, все друг друга любят и за своих горой?