Дед Мороз для брошенки

Глава 12

Валя

Она все также безучастно смотрит в телевизор, опасаясь худшего я трогаю ее за плечо.

– Вика, вы живы? – глупый, конечно вопрос, на который есть только один ответ.

– М-м-м? – она с трудом переводит на меня мутный взгляд.

Я понимаю, что она в глубоком наркотическом опьянении, да уж видимо новый год у дамочки удался.

– Артем? Где Артем? – я трясу ее за плечо.

– Кто? – с трудом выговаривает она,

– Сын твой! – рявкаю я, с трудом удерживаюсь, чтобы не надавать ей пощечин.

– Там…– она неопределенно машет рукой и снова уходит в свой наркотический рай.

Я набираю на ходу набираю номер полиции, скорой и службы опеки, объясняю ситуацию и обхожу квартиру, в поисках Артема. Останавливаюсь перед закрытой дверью, за которой слышится звуки пальбы и крики, похоже кто-то там играет в компьютерную игру.

Я толкаю дверь, заперто, молодец, додумался. Стучусь.

– Артем, открой, это Валентина Семеновна, – кричу я.

Звуки затихают.

– Кто?! – слышу изумленный мальчишеский голос.

– Вален – тина Семе – новна! – повторяю я, – твоя бывшая учительница!

Дверь распахивается и мальчик появляется на пороге, все такой же смурной, но Слава Богу целый и трезвый.

– Что вы здесь делаете? – угрюмо спрашивает он, но в комнату меня запускает, тщательно закрывает за собой дверь.

– Пришла тебя проведать, а тут такое…– я тщательно подбираю слова, – и часто у вас так?

– С тех пор как дед умер, – говорит он, – мать вообще с катушек слетела, еще новый год этот, дурацкий, кто его придумал.

Мне страшно и больно слышать такие слова. Новый год, семейный праздник, когда каждый ребенок загадывает желания, получает подарки и верит в чудеса, для этого мальчика всегда теперь будет ассоциироваться с загулами матери.

– Ох, Артем, – вздыхаю я, – тебе слишком рано пришлось повзрослеть, но ты молодец, справляешься.

– Понимаете теперь, почему я дз не делаю?! – язвительно спрашивает он, – здесь невозможно сосредоточится, орут с вечера до утра, только и слежу, чтобы мать не прибили. Всю квартиру разнесли, сволочи.

– Почему ты никому не сообщил? – спрашиваю я.

– Ага, чтобы меня в детдом упекли? У нас нет больше родственников, – горько говорит он.

– А твой отец? – осторожно спрашиваю я.

– Я его не знаю, они развелись, когда мама беременная была и он от меня отказался.

Вот же…Горский, если конечно это он. Я мгновенно принимаю решение, дурацкое, но мне кажется пока единственно верное.

– Значит так, Артем, здесь тебе оставаться нельзя, я вызвала полицию и службу опеки…

– Я не поеду в детдом, я убегу! – выкрикивает Артем, хватает рюкзак и начинает бросать туда вещи.

– Подожди, подожди, никто не говорит о детском доме, – успокаивающе говорю я, – хочешь, поедем ко мне, у меня дети твоего возраста, они будут рады. Оформлю временную опеку, а если тебе понравится, то и постоянную. Подумай! Все равно тебе идти некуда, если родственников нет.

Артем останавливается, недоверчиво смотрит на меня.

– У нас не такая большая квартира, но место тебе найдем, и еда всегда есть и с Лешкой и Алисой подружишься, будем дружно жить, я не пью, не курю. Все равно, рано или поздно, кто-то вызовет полицию и тогда тебя точно в детский дом отправят.

– А ваш муж? – спрашивает Артем, вижу, что в нем что-то борется, – не будет против?

– У меня нет мужа, мы разводимся, – говорю я.

– А мама? Как я маму оставлю? – со слезами на глазах выкрикивает он, – пропадет она!

– Не пропадет, ее сейчас скорая в больницу заберет, она там лечится будет и ты сможешь ее навещать в любое время.

Похоже последний аргумент становится решающим.

– Ладно, поехали, – кивает он.

– Сначала дождемся полицию и службу опеку, а то получится, что я тебя похитила.

Все службы приезжают практически одновременно. Скорая и полиция занимается Викторией и ее друзьями, а к нам подходит Светлана Николаевна, тоже моя давняя знакомая. Я озвучиваю ей просьбу, чтобы Артем поехал ко мне.

– Ну вообще-то у мальчика есть отец, – говорит она мне тихонько.

– Да где он, тот отец, – говорю я, – бросил жену беременную и не вспоминает!

– Дедушка Артема перед смертью приходил к нам и оставил его номер, хороший мужик был, жаль умер рано, – говорит мне Светлана.

– Кто? Отец? – я уже перестаю что либо понимать.

– Да нет же, дед, пока он жив был, Виктория более менее держалась, он богатый очень был, видишь каким жильем ее обеспечил? И внука пристроил в элитную гимназию. Перед смертью переписал все на Артема, ей выделил лишь ежемесячное содержание, приличное, между прочим, ну она и пошла в разнос, вот во что квартиру превратила.

– Так, а отец причем? – спрашиваю я.

– Незадолго перед смертью Андрей Петрович пришел к нам и дал номер телефона. “Это папа Артема, звоните ему только в крайнем случае, он поможет,” – говорит, – “Меня скоро не станет, рак у меня, боюсь дочь не сможет внука вырастить”, вот этот крайний случай и настал.

– Свет, а если Артем не захочет? Сбежит ведь! Он парнишка отчаянный, – говорю я.

– Ну давай спросим, если не захочет, то забирай, оформим быстренько опеку, ты дама положительная, учитель, все нормально будет, – соглашается Светлана Николаевна.

– Давай!

Мы идем к Артему, который сидит на кровати, с рюкзаком в обнимку, он все так же хмуро смотрит по сторонам, делая вид, что происходящее его совершенно не волнует. Крепко сжимает зубы и кулаки.

Я могу только догадываться, что происходит в душе мальчишки, мать которого в невменяемом состоянии грузят на носилки врачи скорой помощи.

Зачем? Зачем, спрашивается, таким женщинам заводить детей?! Даже если сердце разбито, даже если очень тяжело, это не повод опускаться, ведь на тебе ответственность за маленького человека! Он не просил тебя его рожать, это твой выбор, почему же теперь он должен страдать от твоей безответственности?

Я могу без конца задавать эти вопросы, но ничего не изменится, всегда будут такие мамашки, которые свои интересы ставят выше интересов детей и превращают их жизнь в ад. Надежда только на неравнодушных, которые рядом, которые не могут пройти мимо чужой беды и Слава Богу, таких тоже достаточно.

Мне так больно за Артема, что на глаза наворачиваются слезы, пусть я поступаю безрассудно, но я сделаю все, чтобы помочь этому, всеми брошенному, мальчику вернуться к нормальной жизни.