Дедская площадка

Глава 23

23.

- На веру, говорите, - медленно спросил Брежнев. Он смотрел на нас, не решаясь верить в услышанное. В глазах его явно читалась мысль: «Мало ли что могут наговорить три малолетних оболтуса? Язык без костей. Наговорить можно все что угодно, а политическому руководству страны потом расхлебывать.»...

- Ну а может быть вы дадите такое доказательство вашей правоты, что все сомнения у нас исчезнут?

- Вот прямо сейчас? – уточнил Сергей. Брежнев кивнул.

- Сложную задачу вы, Леонид Ильич ставите... – вздохнул я.

- Почему? В чем видите сложность?

- А вот прикиньте...

Я наклонился вперед.

- Если рассказать что-то о вашем прошлом, о том что вроде бы никто знать не должен, то вы можете подумать, что все-таки какая-то разведка про это узнала... Так?

Он неопределенно пожал плечами. Вообще-то все было очевидно.

- Так. Так... – подтвердил я его сомнения. –А если говорить о том, что вот-вот произойдет...

- Так об этом во всех газетах пишут. И про БАМ и про новые заводы... – сказал Сергей. –Получается, надо найти что-то такое, что произойдет в ближайшем будущем... Какое? Из области политики тут мало что можем сказать, тем более что многие события наверняка вами уже запланированы или очевидны для вас...

- А что именно?

- Ну вот мы вспомнили, что в мае, в ФРГ вместо Вилли Брандта канцлером станет Гельмут Шмидт или Валери Жискар Д Эстен станет президентом Франции. У вас-то есть возможность узнать об этом и без нас - вы знаете политические расклады и во Франции и в Германии, получше, чем мы...

- А к визиту президента Никсона, что состоится в июле вы наверняка уже готовитесь. Уж он-то для вас точно не новость.

Брежнев кивнул. Тут мы точно не ошиблись.

- Ничего дельного, такого впечатляющего, мы пока не вспомнили, все-таки политика как-то вне наших интересов оказалась, а вот в музыке в ближайшее время ничего такого заметного не произойдет...

Я поглядел на друзей. Никита рассеянно кивал, а вот Серёга... Тот сидел с каким-то отсутствующим видом. Явно что-то вспоминал.

- Есть! - Сказал он. - Есть!

- Что есть?

- Есть такая штука...

Он посмотрел на Брежнева.

- Знаете, Леонид Ильич, что вы при вашем правлении произошло эпохальное музыкальное событие?

Брежнев молчал. И мы молчали. Мы тут все, кроме Володина, сидели в одной лодке и только тот стоял где-то в стороне, возможно рядом с испанским галеоном, набитом золотом... В этой комнате только Серёга понимал, что сейчас случиться. Только он знал некую тайну!

- Ну-ну... – протянул Брежнев. – И что по-вашему самое необычного я сделал?

Я не знаю на что рассчитывал Леонид Ильич, но в равной степени удивились мы все.

- Вы позволили выступить в СССР «Бони М».

Это было как удар обухом по голове!

- А ведь точно! - ахнул Никита. - Что ж мы про них забыли-то... «Хей, хей Распутин...»

- А это кто? – не поняли ни Брежнев, ни Андропов.

- Это ансамбль. Музыкальная группа.

Генсек посмотрел на нас с удивлением. Потом повернулся к Андропову. За объяснениями. А тот и сам смотрел на нас не менее удивленно - как-то мы упустили этот факт в наших разговорах.

- Это будет не скоро. В конце семидесятых. Перед Московской Олимпиадой.

Никита повернулся к Андропову.

- Это, кстати, еще одна возможность проверить насколько наши миры похожи.

- Каким образом?

- Дело в том, что их еще нет. Они возникнут только в следующем году. В 1975. В ФРГ.

Никита мечтательно прищурился.

- Три девушки и парень. Все черные...

Оба наших собеседника удивились.

- Негры?

- А наше толерантное время будут говорить «афроамериканцы». – Назидательно сказал я. -Черные. Но не как головешки, а скорее мулаты. По цвету вроде как шоколадные... Но музыка у них- огонь!

- Негры в Германии? - озадачено повторил Брежнев. - Откуда?

«То ли еще будет!» - подумал я, припомнив 2000-е и темнокожее население Берлина, но вслух сказал:

- Ничего удивительного. Продюсер- немец, а для музыканта какая разница что в паспорте написано. Лишь бы пел хорошо...

Я повернулся к товарищам.

- Как продюсера звали, кто помнит?

- Боб... - неуверенно сказал Сергей. – Вроде бы Боб.

- Нет. - Поправил его Никита. – Фрэнком его знали. Френком Фарианом. А Бобби- это тот самый единственный мужик, щуплый как зубная щетка.

- Это тот, который вроде бы под фонограмму пел?

- Ага...Да Бог с ними.

Брежнев кашлянул, остановив наши воспоминания

- Ну что ж...

Он откинулся на спинку дивана.

- Спасибо, что рассказали о своей жизни. А здесь, у нас, какие планы?

Стало ясно, что разговор закончился. Мы встали.

- Учиться и играть. Будем развивать советскую эстраду. Выводить её на мировой уровень, - не моргнув глазом ответил Никита. – Задача громадная, но вполне выполнимая...

Не знаю, чего хотел услышать от нас Брежнев, но он коротко кивнул.

- В таком случае желаю вам успехов в учебе и во все остальном...

Чувствуя, что пришло время ставить точку в сегодняшней встрече я подвел итог.

- Леонид Ильич! Юрий Владимирович! Давайте ломать перегородки в мозгах. Давайте отделим то, что произошло у нас, в Российской Федерации, из которой мы сюда попали...

Я кивнул назад, показывая на ту часть Вселенной из которой мы с друзьями прибыли год назад.

- ... от этого СССР. То, что произошло у нас - оно уже произошло, а вот что произойдет тут...

- Да и произойдет ли? – добавил Сергей.

- Да. Это все зависит от вас.

- Помните песню «Наш паровоз вперёд летит...»?

Я дождался кивков. Еще бы! Такое и не помнить! Наверняка очередное бревно на очередном субботнике по неё таскают...

- Так вот мы, в нашей Вселенной, до Коммуны не доехали. Непонятно что произошло – то ли свернули на другой путь, то ли диверсанты поезд с рельсов спустили, то ли машинист загулял..... А тут мы до стрелки еще не доехали и машинист нормальный...

- Вон они как о нас-то, – сказал Брежнев, впрочем без обиды. - Безжалостно...

Я кивнул, мол именно так, и никак не иначе. Я ведь сознательно не сказал слово «пока». Помню его «сосиски сраные» и «сиськи-масиськи». Зачем обижать человека?

- Но мы знаем, что что у вас, что у наш паровозы идут по тем же самым рельсам, а это означает, что приведут они или к засаде, или к месту, где какие-то гады подорвут мост или пути...

- Как это случилось у нас...

- Да. Как у нас... И вам нужно подумать нужно ли на подъезде к мосту, пулеметами прочесать кусты, где диверсанты прячутся и решить вопрос радикально, а вы решайте...

- А что касается людей, о которых мы тут говорили.... Может быть тех, запятнавшие себя в нашей жизни, возможно будет использовать тут при каком-то контроле со стороны? Вы подумайте. Помните, как кто-то умный сказал «Каждый человек может принести пользу, будучи употреблен на своем месте»? Вот и тут. Нужно найти такое место.

- Но только подальше от штурвала. Где-нибудь в трюме... В уголке...

Я вопросительно осмотрел на Андропова. Тот кивнул.

- Подождите меня в машине... – сказал он. - Я скоро к вам присоединюсь.

Мы пошли и Сергей негромко, так чтоб никто кроме нас не услышал, прошептал.

- Эх, жаль, что не сфотографировались и автограф не взяли...

- Так не на чем. Он еще ни «Малой земли» ни «Возрождения» не написал...

- Ничего,- тем же театральным шепотом ответил Никита. – Чувствую я, что не последний раз мы с ним встречаемся...

... Они посмотрели как молодые люди выходят из комнаты.

- И как это понимать?

Андропов пожал плечами.

- Вы про их последний пассаж?

- Нет. Про музыку...

- Пусть эта информация и фантастическая, но ведь это ничего для нас не меняет. Думаю, следует её принять к сведению и проверить... Точнее, рассмотреть наше положение с учетом этой информации.

- Долго ждать...- к сожалением сказал Брежнев.

- Можно ускорить проверку, но тогда...- Он помолчал. - Помните мы давали прогноз по смене президента Никсона?

- Да. Помню. Читал вашу записку

- Мы ведь делали его на основании их информации. Сейчас КГБ готовится операция по недопущению импичмента Президенту США... Если мы ничего не будем делать, то в конце лета состоится скандал, названные в той вселенной «Уотергейт».

- А если сделаем, то президент в Америке сменится...

- А кто будет следующий?

- У них был Джеральд Форд. Но он, как они показали, будет для нас менее удобным.

- Для нас?

- Для них,- поправился Андропов, уловив несуразность. – Тогда...

Они смотрели друг на друга.

- Если это все-таки провокация, - сказал Брежнев, - то наверняка к этому приложили руки американцы. Все-таки мы для них если не враги, но уж наверняка соперники.

- У меня нет таких сведений.

Но Леонид Ильич вроде как не услышал его слов.

- Но при этом вряд ли они ради такого политического розыгрыша и провокации будут доводить дело до импичмента собственного президента...

Он помолчал, взвешивая свои мысли наново.

- Нет. Это все-таки было слишком.

Андропов понял мысль Генерального.

- Предлагаете присматривать, но не мешать естественному течению событий?

- Да. Судьба СССР дороже, чем наши сиюминутные политические интересы. Посмотрим, что будет. Если они и тут окажутся правы...

Он остановился. Молчание длилось более минуты.

- То что?

- Президент Америки — это все-таки не эти их «Бони М».

Он усмехнулся.

- Три немецких негра...

- То что? – повторил Андропов.

- Значит их слова обретут вес...

... Андропов вышел минут через десять в сопровождении нашего майора. Был он задумчив и вместо «Волги», в которой мы сюда прикатили, усадил нас в микроавтобус с темными стеклами. Там за рулем сидел на майор.

- В Москву, - скомандовал Андропов и повернулся к нам. Мы сидели на последних сиденьях в ожидании продолжения разговора.

- Произвели впечатление? – спросил Никита.

- Заинтересовали, - помедлив мгновение ответил Андропов. - Или вы на что-то иное рассчитывали?

- Ну и слава Богу.. – согласился Никита.

Автобус несколько раз подпрыгнул, переваливаясь через «лежачего полицейского» и плавно увеличивая скорость понесся к столице. Покосившись на водителя и понизив голос спросил:

- Этот ваш Путин... Он когда появился?

Понятно было, что не годом рождения Юрий Владимирович интересуется, а чем-то иным.

- Власть он перехватил у Ельцина... А вот каким образом- не помню, - сказал Никита. Он посмотрел на нас, а мы только плечами пожали.

- Дело давнее. Склероз,- пожаловался Сергей.

- Если б он где-то на гитаре тренькал, то вы-то его обязательно запомнили, - с нескрываемой иронией сказал Андропов.

- Если б «тренькал» как страной правит, то да, - согласился я не обратив внимания на тон Председателя КГБ. - Хорошо получается?

- Помните, как Черчилль о Сталине сказал?

- На счет сохи и атомной бомбы?

- Да. Так вот у нас получилось что-то похожее. До сохи мы, разумеется не опустились, но из Державы чуть не превратились в территорию.

- Считаете, что это достойный кадр?

Разговор снова становился серьезным.

- Да. В наше времена и в нашем мире Путин серьезный политик. Но...

Я заколебался. Говорить - не говорить. В какой-то степени то, что я хотел сказать будет подставой. Ведь тут и сейчас, когда Владимир Владимирович даже не полковник, эти двое легко могли остановить его карьеру и не в ГДР он будет служить после нашего разговора, а где-то в районе дальнего заполярья или в Коми АССР.

- Что «но»?

- Это человек с очень высоким потенциалом. Но когда он пришел к власти он, работник КГБ и коммунист, не начал восстанавливать тот Социализм, при котором он родился и жил, который его сформировал. Он вместо этого начал строить Капитализм с человеческим лицом. Он государственник, этого от него не отнимешь и умелый политик.

- А я в этом ничего удивительного не вижу. Нормальный человек при любой власти хочет жить хорошо. Понимает, что раз второго шанса родиться тут у него нет, то надо время жизни как-то с удовольствием прожить. Ну, а капитализм, особенно цивилизованный, такую возможность ему даёт. У нас покупатель гоняется за товаром, а у них – наоборот. Только деньги имей.

- И что? У вас все имеют?

- Нет, разумеется, - не поддался я на провокацию. – Но все считают, что могут заработать...

Я вспомнил читаную в перестроечные времена статью какого-то нашего журналиста, работавшего в штатах.

- Читал я как-то об одном члене американской компартии, который хотел отобрать от богатеев-мультимиллионеров все деньги, оставив тем только по одному миллиону.

- А почему не все?

- А ведь это великая американская мечта, что каждый может заработать миллион! И больше не работать, а жить в свое удовольствие. Так что мечту лучше не трогать. Вот и у нас так случилось. Все разом подумали, что свой-то миллион они смогут заработать.

- Вы вот еще мне что объясните... Для меня это важно... Ведь недовольных в самом начале было много? Почему народ... Наш советский народ не вышел на улицы? Почему не остановил эту вакханалию?

- Ответ до неприличия простой, - сказал я. - Не нашлось руководителя... Не стоит идеализировать народ и его сознательность и способность к самоорганизации. Если бы нашелся кто-то авторитетный... Я кажется, рассказывал, что как раз в перестроечные времена работал в Райкоме партии?

Андропов кивнул.

- Так вот, я уволился за неделю до августовского путча, того, что у нас состоялся в 1991 году, а вот когда все началось, я прибежал в Райком и спросил - что делать? Где автомат брать? А меня Секретарь успокоил. Сказал, что ничего страшного не производит...

Андропов молчал.

- И ведь не враг она была! Я в с ней в НИИ десяток лет работал. Знаю её хорошо.

Я посмотрел в окно, на мелькающие мимо нас деревья, вспомнил тот самый разговор и испытанное в тот момент чувство удивления. Под нашими ногами ломалась История, а мы этого и не чувствовали.

- Вы представляете ситуацию, 22 июня 1941 года, нападение Германии на СССР? Люди приходят в райком партии, а им говорят- не волнуйтесь, все будет хорошо? В тот раз Власть быстро среагировала и самодеятельности никакой не потребовалось. Объявила мобилизацию, создала ополчение... Поставила задачи перед военными, организовала эвакуацию... Власть работала! Коммунисты работали! Они организовали все это... А в это раз Власть или не захотела или не сумела что-то делать.