Дедские игры в двух измерениях

Глава 4

6.

Дорогу в школу мы не забыли. Хоть и было это почти полвека назад, а ноги всё равно помнили и вели куда нужно. От метро «Рязанский проспект», дворами, не торопясь мы дошли до нашей «альма-матер». Ноги сами шли куда нужно, а мы вертели головами и удивляясь как все вокруг изменилось. Магазины, магазины, новые дома, опять магазины…

А вот школа осталась прежней. Белая пятиэтажка с барельефами классиков на фронтоне.

Мы обошли её со всех сторон и выбрали ту лавочку около спортплощадки, где так давно и так недавно сидели, и решали главные для себя вопросы. Все тут было, как и в тот раз.

- Пивных пробок стало меньше….

Пробки выглядели по-разному. Какие-то блестели, слово только-только упали на землю, а какие-то уже покрылись ржой, попавшие туда Бог знает когда. Носком кроссовки я выбил одну из таких на траву.

- Между прочим вот она может быть одной из тех, что мы сами в те временя в землю вбивали,- пошутил я.

- Вселенная не та,- серьезно ответил Сергей. - Ты ни сам не сбивайся и нас не сбивай.

- А нынче тут больше баночное пьют,- Никита кивнул на урну, полную смятых банок. - Старшеклассники нынче богатые.

- Вот и нас так…- грустно сказал я. Мы переглянулись и одновременно улыбнулись. Вспомнили, какой ценностью были такие вот банки во времена нашей школьной молодости. Те взрослые, кто ездил за границу или мог отовариваться в «Березке», брали пиво там, банки отдавали детям. Каждая из них была предметом зависти и поклонения, как, собственно и фантики от жвачки. Времена изменились и шкала ценностей тоже.

- Да ладно… Живы и слава Богу…

Сергей крутил головой что-то отыскивая.

- Ничего не чувствуете?

Мы, вынырнув из воспоминаний, насторожились.

- А что?

Он демонстративно потянул носом.

- Мирозданием тут не пахнет?

- Тьфу на тебя…

- Ну тогда хватит рассиживаться.

Он хлопнул ладонями по ногам, поднялся, предлагая следовать за собой. Мы не торопились. Сидеть на тёплых досках, вспоминать прошлое было очень приятно. Да и старческая спина просила пощады.

- С этой скамейки стартовать в прошлое не получится, - повторил Никита. - Тогда чего тут сидеть? Пошли, пошли дальше.

Он усмехнулся.

- По волне моей памяти…

Этот Тухмановский диск помнили все.

…В этот день мы хорошо походили.

Райком по-прежнему оставался средоточием власти, но, разумеется, знакомого нам секретаря Саши там уже не было, магазин «Культтовары» тоже остался на старом месте, и, разумеется, на своём месте остался Дом Культуры. В то, что само здание останется на своем месте я не сомневался, но вот то, что в оголтелые 90-е не снесли скульптуру Стаханова во дворе, и что в этих стенах продолжал тлеть очаг культуры реально обрадовало.

В родные стены мы входили с особым трепетом. Запахи там остались прежними и звуки тоже, словно они не принадлежали этому времени, а остались с тех благословленных времен.

- Слышите? - Серёжа поднял палец и придержал нас. - Слышите?

Да! Где-то наверху маленькие детские ножки вытанцовывали что-то народное. Едва слышно баянист выводил простую народную мелодию.

- Наверняка и сейчас там мальчики в дефиците…

Даже расписание занятий осталось висеть на том же месте. Хотя, чему удивляться? Как говорится «намоленное место» ....

На разлинованном листе чернели названия кружков и секций. Часть из них словно перенеслась из прошлого, но имелись и нововведения.

- А что ты хотел? Вот тут и карате, и ламбада и бальные танцы… Ого!

Я подумал, что огляделся, подошел поближе, но всё так и было. Кружки для пенсионеров!

- Вон и для пенсионеров тоже что-то есть,- обрадовал я друзей. - Хоровое пение и танцы.

- Зато ни одного ВИА или рок-группы…

Не сговариваясь, мы двинулись на второй этаж, в тот зал, где когда-то познакомились с директором, а потом и репетировали.

- В любом случае не зря пришли… Сразу для себя раздвинули горизонты. Если у нас ничего не изменится, то значит будем этим заниматься.

Сергей загадочно замолчал.

- А что делать-то предлагаешь?

- Играть, - сказал Сергей.

Я посмотрел на него с удивлением.

- На «Радио ретро»? Так там все эти песни в оригинальном исполнении есть, все записи… В переходах только если рубли сшибать.

- А ресторан? – оживился Никита.

- А если в ресторане, то с нашим древним репертуаром мы много не заработаем.

- В столовой, - понизил планку Никита.

- За еду?

Я засмеялся.

- …. В столовой какого-нибудь санатория или, а еще лучше там же на танцах,- серьезно ответил Никита. - Вы слышали про городскую программу «Активное долголетие»? Будем играть на танцах для пенсионеров…

- А после танцев мести пол, чтоб убрать высыпавшийся из страперов песок.

Мы посмеялись, так как имели право. Мы и сами были точно такими, как и те, над кем смеялись.

Каждый из нас хоть немного, но верил в чудо. А как не верить, если мы уже один раз стал его свидетелем и даже участником? Мы шли и ждали, что вот-вот Мироздание подмигнет нам и мы… Мы же хорошие! И вели себя хорошо…

Но ничего такого не произошло. Мы побродили по ДК, сунулись в большой зал, в котором шла репетиция какого-то хора, были изгнаны оттуда и отправились восвояси.

7.

Мы сидели в кафе на улице Горького и печально молчали.

А вот на улице место печали не было. Там зеленели липы, там шлялся хорошо одетый народ, шелестели шинами автомобили... Жизнь крутилась, показывая нам самые привлекательные стороны – от шикарных иностранных авто до очень хорошеньких девушек, но мы на это не обращали внимания. Нет, смотрели, конечно, не сидеть же в кафе с закрытыми глазами, но скорее всего этот действие нужно было называть по-другому. Мы не смотрели, а взирали.

Настроение было паршивое- память не возвращалась и в самой ближайшей перспективе маячил визит в «Дальрыбу», а там совсем недалеко и поход к самому Юрию Владимировичу. Дедам было хорошо – говорили почти на равных, а нам как? С такими новостями... Ох, неуютно.

Каждый из нас чувствовал одиночество. То место, что в памяти занимал я-дед, зияло черной холодной пустотой и заполнить её было нечем. Только летнему дню наплевать было на наши переживания.

Мороженное в моей вазочке таяло. Солнце медленно превращало белый сугроб в талую белую лужу и зима в моей чашке явно проигрывала лету. Рядом со мной друзья задумчиво разгребали свои порции сладкого лакомства.

«Ложка- весло», - подумал я.- «А я плыву... Только вот куда плыть дальше? Куда грести?». В приоткрытое окно в зал залетали голоса пешеходов и рев проезжающих машин. За окном как-то особенно солидно взревело. Я повернул голову. Мимо окон не спеша проехала машина какого-то посольства с флажком на капоте. Длинный автомобиль с тонированными стеклами.

- Пуленепробиваемые, наверное,- Никита оторвался от своего блокнота и снова уткнулся в него. Он, единственный из нас, занимался делом - переплавлял свое настроение в стихи. Самое то настроение, что б сострогать печальную балладу или блюз.

- Тут ещё у меня вопрос вертится,- задумчиво сказал Сергей, проводив машину печальным взглядом. - Политический.

- Даже так? - удивился я.

- Да.

Он вздохнул.

- Вот наши деды о спасении СССР беспокоились. А теперь мы одни. Сами по себе. Какова наша личная позиция будет по этому вопросу? Мы то как в этом вопросе? Поддерживаем их или?...

Я промолчал. Не ожидал я такого вопроса.

- У дедов позиция и знания, - продолжил Сергей. - Точнее знания и из того - позиция. А у нас? За то мы дело взялись?

- У нас ничего, - ответил Никита, отложив в сторону карандаш и шевеля пальцами. - Но я думаю, что они не дураки были. В смысле еще будут. Думаю, нам их позиции придерживаться нужно. Тем более, что процессы тут у нас они, видимо, запустили.

Сергей выслушал его и продолжил с рассеянным видом разгребать мороженное. Тогда Никита повернул свою вазочку так, что весёлый солнечный зайчик упал на лицо Володина.

- А почему спросил? Что-то вспомнил?

Сергей покачал головой, вздохнул.

- Какие тут воспоминания?

Он помолчал, но потом признался.

- Я разговоры наши вспоминаю. Я... Ну я- дед, после этой самой Перестройки где только не побывал. Турция Египет, ФРГ... А у нас что-то такое будет или мы продолжим болтаться между ГДР и Болгарией?

Думаю, что такие мысли залетали в головы каждому. Памяти о Будущем не было, но в головах оставались какие-то обрывки воспоминаний о непрожитой еще жизни и, что говорить, эти воспоминания часто походили на тропических бабочек- ярких, экзотических. Их было немного и набор был у каждого свой, но это были теплые, родные воспоминания.

- Предлагаешь все назад вернуть? Уже не получится...

А Никита спросил:

- Маяковского помнишь?

Сергей не ответил, но как оказалось вопрос был риторическим.

- «Я себя по Ленином чищу, чтобы плыть в Революцию дальше...» - твердым голосом продекламировал поэт. Сергей пожал плечами. Как не помнить? Эти строчки школа вбила в наши головы на века.

- Не слишком пафосно? - не скрывая иронии спросил Сергей. - Эти-то тут причем? Ну, Ленин и Маяковский?

- Нет. Не слишком,- серьезно ответил Никита. – Нам всем тоже почиститься не мешает. Не под Лениным, конечно, а под своими дедами.

Он задумался, пытаясь привести мысли в более обыденный вид.

- Давайте будем считать дедов не глупее нас. Они - это ведь по существу, мы сами. Мы же и сейчас не дураки, и со временем точно не поглупеем. У нас только жизненного опыта прибавится, которого сейчас не имеем. А уж если мы в тех обстоятельствах заняли именно такую позицию, значит тогда в стране так страшно было, что про такие пряники, типа по заграницам ездить, даже не подумали.

Его серьезность подействовала и на Сергея. Тот кивнул.

- Ну значит и дальше им будем помогать. Курс не меняем.

- Это точно. Только вот надо решить, как. –Я постучал по голове. - В башке-то пусто...

Мимо нас прошла компания школьников, года на два младше нас. Тот, что шел позади всех, напевал «Москвич в Ленинграде».

- Гости столицы? – предположил Сергей и тут же без перехода предложил: - А помните мы с студентами ВГИК-овцами встречались? Может быть их как-то дёрнуть?

Я припомнил ту самую встречу в редакции «Московского Комсомольца», разговоры о будущем с будущими режиссерами. Хорошие попались ребята.

- Пересечься конечно можно. Телефоны где-то есть, но... Зачем? Те двое, которых деды шибко не любили, отправились уже в даль светлую.

Я махнул в сторону выхода и повернулся к Никите.

- Куда их? Не помнишь?

Тот прищурился, припоминая.

- Африка и Австралия, кажется?

- Вот! Далеко и надёжно... Что мы студентам сказать сможем? Попросить заменить одни фамилии на другие? А на какие?

- Пойти к Андропову и спросить...

Это предложение меня реально рассмешило. Прийти и спросить...

- Хорошая шутка, - одобрил я. - Он привык на своем месте не отвечать на вопросы студентов, а выслушивать чужие ответы. Не нужна ему в этом вопросе наша помощь.

- Да,- вздохнул Никита. - К тому же если спросит, что нового, а нам ему и сказать нечего.

- А ведь разговаривать рано или поздно придется...

- Когда у нас в «Дальрыбу» майор приглашал?

- Послезавтра.

- Вот после этого и поговорим.

- Покаемся, – буркнул Никита.

Я не возразил. Именно так, если ничего не изменится, и придется делать.

8.

И кабинет был для нас знакомым и человека сидящего за столом мы не первый раз видели, а всё-таки нечто эдакое я почувствовал. Что-то было не так... Что было не так с нами я отлично знал, а вот что было не так с хозяином... Я тряхнул головой, сбрасывая наваждение.

Наверное, его взгляд. Андропов смотрел на нас как-то рассеянно. Мне даже показалось, что он наперед знает, что мы ему собираемся сказать. Он молчал, смотрел на нас, мы ждали. Я ждал, что хозяин кабинета начнет с того, что спросит, что нового нам удалось припомнить, но он заговорил о другом.

- Ну как вы? Пришли в норму?

Мы одновременно кивнули.

- Ну и как у вас дела?

- Какие у нас дела, Юрий Владимирович? Дела у Прокурора,- неожиданно для самого себя пошутил я. Юрий Владимирович откровенно удивился. Не ждал такого, но, похоже, не обиделся.

- Похоже вы действительно пришли в норму.

- Если бы! - сказал я, не желая затягивать нашу встречу в этих стенах. Хотим мы этого или нет, но этот разговор должен был состояться, чем бы он не грозил закончится. - Неприятности у нас.

- У вас? Какие?

Он даже не удивился. Я посмотрел на друзей.

- Нет. Не только у нас. У нас с вами.

Он ничего не спросил, но заинтересованно наклонил голову. Взгляд шефа КГБ подталкивал к откровенности.

- Мы не знаем, чем это объяснить, но после того, что случилось в ГДР, мы потеряли знание о Будущем.

Я говорил о потере спокойно. Мы трое уже успели смириться с ситуацией. Я ждал, что Андропов удивиться, но этого не произошло. Он вообще как-то вяло отреагировал. Ни ахнул, ни в лице не изменился, хотя на мой взгляд, должен был что-то сделать, но он остался спокоен.

- Жаль, - сказал он, и повторил. - Жаль....

Кто б из нас ему возразил!

- Как это получилось? Когда?

Я прикрыл глаза и вспомнил "как".

- Столб. Грузовик. Взрыв. Шок.

Андропов покивал, не то соболезнуя, не то отметая все то, что я сказал.

«Он точно все уже знает, - подумал я. - Но вот только откуда? В «Дальрыбе» мы ни о чем таком не говорили».

- Получается, что вы не только не расскажете мне о Будущем, но и не сможете писать свои песни.

Я не понял был ли этот вопрос искренним сожалением или тонкой издёвкой, но он ударил в самое больное для нас место и я ответил неоправданно резко.

- Ничего. Мы продолжим писать свои собственные песни.

Никита почувствовал мою агрессию и положил руку мне на плечо.

- С этим все не так уж плохо, - пояснил он. - У нас остались кое-какие записи. Мы с ними разбираемся. Возможно из этого что-нибудь и получится.

Шеф КГБ посмотрел на каждого, словно как-то переоценивал нас и искал место в какой-то иной комбинации, если уж мы оказались негодны к старой работе.

- А как вы это почувствовали?

- Пустота, - сказал Сергей. - Ощущение пустоты. Очень неприятное чувство. Словно вчера получил стипендию, положил ее в кошелек, а утром открыл и...

Он развел руки.

- Открыл и ничего не нашел. Бумажник тот же, но пустой.

Андропов понимающе покачал головой, но жест смотрелся фальшиво. Как ему было понять, что мы почувствовали, когда поняли, чего лишились? Это ведь не деньги, которые можно найти или заработать? Это совсем иное!

- В лаборатории, насколько я понимаю, вы уже были?

- Да,- разом кивнули мы. Воспоминания о нашем последнем посещения «Дальрыбы» были особенно неприятными. В этот раз нас накачали какой-то особенной гадостью, но и с ней ничего путного не вышло. Будущее забилось в какую-то нору и не показывало нос.

- Ничего.

- Ну что ж... - неожиданно спокойно сказал Юрий Владимирович после продолжительного молчания.- Как говорят французы, даже самая красивая девушка не может дать больше того, что имеет.

Мы скромно молчали, не желая спорить с французами. Нас всего трое, а французов- миллионы.

- Посмотрим, что будет дальше. Надеюсь, что со временем все исправится и наша работа продолжится.

Я с облегчением понял, что разговор заканчивается без оргвыводов. Мы сказали, что хотели, а он выслушал и принял решение. Правда на мой взгляд подозрительно быстро и подозрительно легко.

- Если всё-таки что-то изменится, что-то всплывет в памяти, то...

- Разумеется, - ответил Никита поднимаясь. Ему, как и мне, не сиделось в этом кабинете. - Если что-то вернется, то мы всегда...

- Разумеется, - кивнул Андропов. - Как и вся советская молодежь. Кстати, с наступающим вас...

Мы вышли, молча прошли по коридорам. Разговаривать в этих стенах не хотелось. Да и не о чем было говорить. Выйдя на улицу все также молча повернулись к "Детскому Миру". За мороженным. Замораживать неприятности.

- Поверил он нам или нет? Как думаете? - задал всех занимавший вопрос Никита.

- А вам не показалось, что мы ничего нового ему не сказали? Что он и без наших откровений все про нас знал?

- Почувствовал? - переспросил Сергей

- Нет. Именно знал.

- На таком посту не чувствуют, - Никита придержал дверь магазина пропуская нас вперед. - На таком посту знают все наперед... Мне, кстати, тоже так показалось. Не удивился он и не огорчился, хотя и должен был вроде бы. Такое впечатление, что он тоже с этим фактом уже смирился.

Мы остановилась, выглядывая в толчее покупателей, мороженщика. В «Детском Мире» тетки в белых фартуках всегда продавали с лотков пломбир в вафельных стаканчиках.

- А что ты ему про прокурора то сказал? – спросил Сергей. -Дурацкая шутка.

Я ответил честно.

- А черт его знает. Откуда-то вылезло.

- Шутки у тебя... Неудачно пошутишь и... Ты же сам понимаешь, что у него из окна и Камчатку видно и Магадан.

- Да,- покаялся я.- Как-то по-стариковски получилось... Не моя это шутка, а явно дедовская.

- Это не дедовская, а твоя. Ты так шутить начал после того, как тебя немецким столбом придавило.

Я отмахнулся.

- Но вот интересно откуда он узнал?

- Да какая вообще то разница? Наверняка из «Дальрыбы».

- Мы там про такое не говорили...

Отыскав лотошницу с ящиком самого вкусного в мире московского пломбира мы встали в очередь. Несмотря на наше настроение, народ вокруг радовался жизни. Люди улыбались, строили планы куда-то пойти и что-то купить. Дети смеялись и кончили у родителей подарков игрушек. Рядом с нами возникло движение и вдоль прилавка начала формироваться очередь.

- Ого! ГДРовские железные дороги выкинули, - оживился Никита. - Там тоже есть столбы и грузовики. Купим?

Подколол, называется. Я поморщился, но стерпел.

- Съешь мороженку, остынь. Тем столбом, что в игре, только палец прилепить можно. Масштаб не тот...

- Да и не забывай, что ты теперь не потенциальный железнодорожник, а студент ВКШ и лаборант «Дальрыбы»... – добавил Сергей, подмигнув мне.

Никита лизнул подтаявшее лакомство и спросил.

- А вот, кстати, как считать теперь, мы сейчас в органах или нет?

- А как бы тебе хотелось? - спросил я. Тот пожал плечами.

- Мне бы хотелось бы определенности.

Этого, конечно же хотели все. И не просто определенности, а такой, когда в наших «Трудовых книжках» появится надпись «Уволены из «НИИ рыбоводства» и печать...

- Скорее всего все пойдет, как и было. В таких конторах вход бесплатно, а выход- рупь... Будем считать, что мы просто в отпуске по болезни.

- Вот в день зарплаты и узнаем сняли нас с довольствия в «Дальрыбе» или нет.

Никита передернул плечами о отвращения.

- Я когда о «Дальрыбе» вспоминаю, мне плохо делается. Чем они нас в последний раз накачали? Хожу как пыльным мешком по голове трахнутыхй...

- И у меня накатывает...- признался Серёга. – Может быть еще по стаканчику?

- А почему вопрос? - Спросил я уходя от темы. Не хотелось в таком людном месте говорить о таких интимных вещах. - Неужели денег не хватает?

- Хватает, - ответил поэт. - Но хотелось бы уяснить свой социальный статус. И вытекающие их него обязанности.

- Агент, - сказал Сергей, глядя как бойко разносится по чужим руками железная дорога. - Даже если у нас в трудовых книжках написано «лаборант»...

- Ладно, - остановил я ненужный разговор. - Хватит о грустном. Заканчиваем эти разговоры и пошли куда-нибудь.

- Куда?

- Куда-нибудь подальше. А то вдруг шеф передумает и пропишет нам полезные клизмы?

- Клизмы? - не понял Никита. - Так это же у нас, вроде пройденный этап?

- Все в Природе движется по спирали, - философски заменил Сергей. - Так что он может быть передумает и тогда...

- Или пошлет нас в далёкую неприятную командировку, за нежелание сотрудничать, - продолжил я. – Чтоб именно там мы обрели уверенность в своих силах и оставили свое нежелание сотрудничать с компетентными органами....

- Нежелание? Да мы же сами...- удивился Никита, но я его успокоил.

- Ну он ведь может не поверить? Только что ведь Сергей говорил, что из его окна очень далеко видно. И Магадан, и Колыму...

- Жаль, что не Северную Америку, - пожалел Сергей. Я не стал его разочаровывать.

- Её тоже видно, но у нас с Юрием Владимировичем разный в тех местах интерес... Мы ему там не нужны, хотя я бы не его месте и там нашел бы нам применение.

Никита справился со своей порцией и прислушивался с организму не добавить ли к первой порцией вторую.

- Не пугай нас. Времена теперь не те.

- Времена может быть другие, - согласился я с ним. - А вот общие принципы работы компетентных органов остались прежними. И именно поэтому я бы предпочел куда-нибудь из Москвы на время удалиться. И подальше.

- Между прочем на счёт Колымы это интересная мысль, - сказал Сергей совершенно серьезно. - Пошли к Тяжельникову.

- На счёт концерта уточнить? – оживился я. - Это не к нему.

Тот махнул рукой, мол и сам знаю.

- А мы к нему. И о концерте узнаем и поинтересуется может быть удастся с какой-то агитбригадой на БАМ съездить? Чтоб тут никому глаза не походить.

Мы не ответили. Предложение было неожиданным. Из числа «из ряда вон». Подумав, я показал ему большой палец.

- Во!

Никита еще не оценивший прелести и пользы предложения молчал, а мы ждали.

- А что? Лето... – наконец сказал он. -Можно и съездить. Но я бы хотел предложить вам другое.