Деликатнее нельзя!

По газетным рубрикам

Поэтической строкой

НОВОВВЕДЕНИЙ НОВЬ

Земля сегодня пела,

Иначе не могла.

А с вечера терпела.

Силенки берегла.

. . . . . . . . .

И пела и бесстрашно

Вела свой вечный круг,

Поддержанная нашим

Рукоплесканьем рук.

Виктор БОКОВ

(из стихотворения «Земля сегодня пела»,

опубликованного в одной из московских газет).

Земля вчера скрипела,

Иначе не могла, —

Простоев не терпела,

Себя не берегла.

И в сумраке осеннем

Я разглядеть хотел

Сенокошенье сена.

Телодвиженье тел…

В скрипучем том круженьи

Почудились мне вдруг

Плодов плодоношенья,

Рукопожатья рук.

И, заострив вниманье,

Я уловил сполна

Стогов стогометанье,

Льнотеребленье льна.

Коварных рифм не пленник,

Я их смирил, мой друг,

Без горьких сожалений

Рукоприкладством рук.

А к тем, кто мой не хочет

Использовать пример,

Принять бы нужно очень

Меропринятье мер!

Переводы

Али БОБОДЖОН

КОМПРОМИСС

— Что лучше:

блюдо плова опростать

иль всласть поспать,

с постели не вставая? —

спросили мы

отпетого лентяя.

— Ни то ни се, —

ответил он, зевая. —

Хотел бы я

за пловом подремать!

С таджикского

Басир РАСО

ИНВАЛИД

В собес приплелся квелый инвалид —

Спина дугой, кряхтит, едва стоит…

К нему инспектор придвигает стул.

Спешит его взбодрить и обласкать:

— Хоть вас недуг безжалостный согнул.

Но ведь по паспорту

вам только сорок пять!

Курорт, леченье и посильный труд

Ваш позвоночник живо разогнут!

Вздыхает безнадежно инвалид

И, в пол уставясь, сумрачно молчит…

Тут виноват не возраст и не стаж —

Согнул его дугой…

подхалимаж.

ПРОСТОЙ ВОПРОС

— Ты что грустна? Что, собственно, случилось? —

Спросил жену, домой вернувшись, муж. —

Попала к парикмахеру в немилость

Иль не достала для ресничек тушь?

— Ни то, ни это, — молвила печально

Красавица жена ему в ответ. —

Всё пустяки, и ничего не жаль, но

Страшит меня гряда грядущих лет.

В предгорьях — зной, а на вершинах — снежность…

Скажи, но только правды не таи,

Ты сохранишь ко мне любовь и нежность,

Коль побелеют волосы мои?

— Смешной вопрос! — ответил муж на это. —

Опять проблема локонов твоих!

Да я уж думал — нет такого цвета,

В какой ты не окрашивала их.

Они бывали медными, льняными,

И рыжими, как пламя, и черней,

Чем уголь, и нелепо голубыми…

И всё за модой вслед! И всё за ней!

Капризы, блажь… Но я тебя ни словом

Не попрекаю за пристрастье к ним,

И если станешь ты седоголовой,

Изволь, не буду против я,

рискни!

С таджикского

Ганоз ШАВЕРЗАШВИЛИ

КАК ПОСМОТРЕТЬ

В пантомиме выступать бы мог

Проповедник НОТа в нашем тресте:

Кажется — летит, не чуя ног,

Приглядишь — топчется на месте.

* * *

С ВЕТЕРКОМ…

Когда, одурев от вина, тамада

«Москвич» свой отважно седлает.

Кричит: «Д-довезу с ветерком хоть к-куда!.»

И взглядом джигита сверкает,

Я думаю: ты довезешь и туда,

Где тостам твоим не греметь никогда,

А ветра вовек не бывает.

* * *

ИЛЛЮЗИЯ

С потаенной завистью взираю

На тщедушных франтов и франтих:

То ль они в нарядах щеголяют,

То ль наряды сами носят их?

* * *

ЯРМО

Как тяжко это — тяготы прозрений.

Борений груз, противоречий кладь,

И глыбы нерастаявших сомнений,

И бремя дум, которых не унять…

Но если так уж повелось от века.

Пусть нас утешит вещая молва:

Ничто не тяжко так для человека,

Как тяжела пустая голова.

* * *

ПРОБЛЕМЫ ЗАГРЯЗНЕНИЯ СРЕДЫ

Ни пылевым, ни дымовым частицам

Быть в воздухе, конечно, не годится.

Но, может быть, в заботах о здоровьи

Не менее полезно нам отмыться

От копоти и сажи сквернословья…

* * *

ВЗАИМНОСТЬ

По-злодейски хлещет пьяница вино,

Забывая, что злопамятно оно.

С грузинского

Критика снизу

. . . . . . . . . .

ПОСТАНОВИЛИ: признать работу месткома за отчетный период, как обычно, удовлетворительной.

«Кот и повар» в современных жанрах

Детектив

Молодой, крепкий, статный, синеглазый, чернобровый сотрудник Поваров сидел в энском ресторане «Кабак» и пил коньячными рюмками нарзан, закусывая его манной кашей.

«Я тут по куме тризну правлю, — самокритично думал он, играя волевыми желваками, — а Котт где-то рядом. Небось, мурлычет по-своему, по североатлантическому, язва. Но в каком он квадрате? Как засечь координаты?»

В этот ранний час в «Кабаке» не было ни души. Солнечные лучики скользили по накрахмаленным столикам, шевеля бумажные салфетки. Тревожно пахло шницелями.

«Световое давление, — устало подумал Поваров и завязал морским узлом нержавеющую вилку. — Так где же Котт? Найти, обезвредить! Чтоб всегда было солнце!»

Мимо столика пробежала официантка Груша и как бы случайно обронила бумажный катышек.

«Эх, Груша-Грушенька, — затосковал Поваров, разворачивая бумажку. — Двенадцать кет смотрю на тебя, а ты — ноль внимания… Не для тебя ли в садах наших вишни… Стоп!»…

На бумажке чернильным карандашом — торопливые строки:

Нарзан — 1 бут.

Каша манная — 1 порц.

Уксусный бочонок — 1 шт.

Груша — 1 (твоя)

______________

Итого — 28 коп.

Поваров медленно встал и огляделся. Никого. Мужественная квадратура его упрямого подбородка не дрогнула. Теперь главное— не спугнуть. На висках пульсировали жилки. Ладно, уплачу, когда вернусь. Груша поймет, простит. Только бы успеть до закрытия ресторана. А сейчас, пока Котт сидит за уксусным бочонком в кухне «Кабака», — обходным маневром!..

Вскочить в проезжающий самосвал, домчать до энского аэропорта, вскочить в лайнер, домчать до Сахалина и примчать обратно было делом нескольких часов. В 23.00 осунувшийся, но как никогда бодрый Поваров вошел в «Кабак».

— Нарзан, — быстро шепнул он пароль пробегавшей мимо Груше.

— Манка, — ласково шепнула она.

«Народ с нами!» — радостно мелькнуло у Поварова.

В три прыжка он достиг кухни. Агент 01–02 мистер Котт (он же Джеймс, он же Джойс, он же Джиме, он же Джинс и т. д.) по-прежнему сидел за уксусным бочонком и щелкал ультрафиолетовым инфрааппаратом Перед ним было сверхсекретное досье под условным названием «Дело о курчонке».

— Ах ты, мерзавец, ах, злодей! — крикнул Поваров, нащупывая в кармане холодную сталь револьвера. — Не стыдно ль стен тебе, не только что людей?

— Ай эм абикновейн турист! — совсем по-кошачьи завопил мистер Котт, вскакивая и пытаясь проглотигь «Дело о курчонке».

— Учти: речей не стоит тратить по-пустому, где нужно власть употребить, — шепнула Груша Поварову, пробегая мимо с полным подносом.

Удар, еще удар, — и мистер Котт повалился на уксусный бочонок, моля о пощаде…

— Грушенька! — крикнул Поваров, связывая агента 01–02.— Не для тебя ли в садах наших вишни…

— Для нас с тобой, — зардевшись, прошептала Груша, пробегая мимо.

Жизнь продолжалась.

Педагогические раздумья

Мы живем в тревожный век акселерации, лавины информации, демографического взрыва, цветного телевидения и мини-макси-моды.

Можно смело утверждать, что никогда еще в истории не наблюдалось такого давления внешней среды на нервную организацию человека и его ближайших четвероногих друзей, как сегодня.

Одним из таких друзей нашего современника, наряду с собакой, лошадью, дельфином и другими парнокопытными является домашний кот.

Это дитя природы — ласковое, доверчивое, пугливое и безобидное— обладает повышенной впечатлительностью и душевной ранимостью. По этой же причине у котов иногда, подчас, в отдельных случаях проявляется стихийное влечение к продукту, который плохо лежит.

Глубокое, неподдельное волнение за дальнейшую судьбу человечье-котячьих отношений охватывает меня всякий раз, когда я наблюдаю происходящие на этой почве конфликты. В грубо утилитарном, императивном подходе сильного человека к разрешению такого конфликта, подходе, игнорирующем тонкие психофизиологические особенности и чуткие сенсорно-рецепторные реакции слабого кота, я вижу удручающий симптом их растущей взаимонекоммуникабельности.

В самом деле, вот недавно в кухне нашего детсадика разыгралась такая сцена. Повар, вернувшись из шашлычной, где он, конечно же, пил не только томатный сок, обнаружил за уксусным бочонком нашего котика Васеньку, который питался цыпленком нижесредней упитанности. Вы думаете, он вызвал лектора из общества «Знание», чтобы тот прочитал Васеньке лекцию из цикла «Пережитки прошлого и наши задачи»? Или сам тактично, корректно, доходчиво разъяснил котику неблаговидность его поступка, чтобы пробудить дремлющую в нем совестливость? Ничуть не бывало! Потеряв контроль над собой, этот зарвавшийся грубиян начал дико кричать на Васеньку: «Ах ты, обжора, ах, злодей! Кот Васька плут! Кот Васька вор!» — и так далее в том же духе. И вполне естественный результат: ошеломленному, выбитому из колеи, сбитому с толку, душевно травмированному и в конечном счете справедливо обозленному коту ничего другого не оставалось, кроме как докушать цыпленка нижесредней, повторяю, упитанности.

Итак, чего достиг повар своими антипедагогическими выпадами? Себе испортил настроение, коту — аппетит, и только. Между тем дружеское, участливое, проникновенное общение с котом в эти печальные минуты его жизни — вот что было необходимо!

Летит время, рубцуются душевные раны… Будем же помнить, что, сберегая котов, мы тем самым сберегаем себя!

Сатирическим пером

Как известно, великий комбинатор Остап Бендер знал четыреста способов отъема денег у простодушного населения.

Спешим известить читателя, что найден четыреста первый.

В субботу вечером кухня столовой Поварнинского рабкоопа была пустынна, как Остров сокровищ до высадки на нем Робинзона Крузо. Только в углу, за уксусным бочонком, кот Васька обгладывал курчонка.

Повар Б. Костин в это время пребывал в близлежащей пивной. Поймите нас правильно, мы не против повара, не против пивной и даже не против того, что там происходит, как сказал бы, видимо, Эразм Роттердамский. Однако за последнее время Б. Костина стали видеть там очень уж часто. К чему бы это?(!).

Впрочем, как говаривал, наверное, незабвенный Чичиков, не в том суть дела. А в том, что, вернувшись на кухню, Б. Костин обнаружил там за бочонком кота Ваську, дерзко уплетавшего цыпленка табака (1 р. 32 кол. порция).

Поймите нас правильно, мы не против кота Васьки и тем более не против цыпленка табака. Хотя могли бы и напомнить проницательному читателю, что с предыдущих мест работы — из продмага, ресторана «Пион» и закусочкой «Эверест» — он был выдворен за неблаговидные проделки такого же свойства. И почему-то единственной «доброй душой», пригревшей этого окончательно скомпрометировавшего себя кота, оказался повар Б. Костин. Случайно ли это? (!).

Но все это еще цветочки, как говорил наш великий соотечественник И. Мичурин. Вместо того, чтобы пресечь вопиющее проявление алчных инстинктов Васьки, Б. Костин ограничился тем, что прочитал ему назидательную нотацию о неэтичности (!) его поступка. Тем временем, как и следовало ожидать, кот Васька благополучно догрыз цыпленка.

Вот и посудите сами: чем еще объяснить бесхребетную, беспринципную позицию должностного лица Б. Костина перед лицом расхищения народного достояния в лице цыпленка табака (1 р. 32 коп. порция!), кроме как тем, что Б. Костину удалось найти четыреста первый способ отъема денег у посетителей столовой Поварнинского рабкоопа. Ведь наивно было бы думать, что наш герой будет расплачиваться за съеденного Васькой цыпленка из своего кармана!

Поймите нас правильно, мы не против Эразма Роттердамского, Чичикова, И. Мичурина и даже Остапа Бендера. Но куда смотрят ревизоры райпотребсоюза?

Мелкая дробь

— Пожалуйста! — съязвила продавщица.

— Спасибо! — парировала покупательница.

Догматик держал за пазухой краеугольный камень.

На снимках физиономии выходили, как в комнате смеха. Однако фотограф, не теряя выдержки, утверждал, что весь фокус — в объективных причинах.

По примеру футбола, где стали модными ничьи, можно сыграть вничью и со «Спортлото»: купить десять карточек и по одной выиграть три рубля.

Выдвинул свою заурядную бытовую травму на соискание инвалидности первой группы.

Взяточник: — С кем поведешься, от того и наберешься.

К счастью, неандерталец не задумывался над тем, как нелегко выйти в люди.

Так часто повторял себе: «Думай, что говоришь!», что совсем перестал говорить то, что думал.

Родители, устроив сынка в институт, внушали ему: «Не стесняйся, на твоем месте так поступил бы каждый!»

Конверты с письмами полагалось бы заклеивать эпистолярным клеем.

Наплыв графоманской поэзии в редакции называли стихийным бедствием.

Продавщица плодоовощторга на жизнь не жаловалась: у нее была ума палатка.

Разоблаченной анонимщице присвоили кличку «инкогнида».

И лебединые песни следовало бы репетировать.

Наладили выпуск такой наждачной бумаги, что и комар носа не подточит.

Плагиатор не боялся разоблачений: он настоял, чтобы его печатали только под рубрикой «Непридуманные рассказы».

Человек и в каменном веке искал, где лучше; но рыба ищет, где глубже, только в век научно-технической революции.

Современный неравный брак: она у него третья жена, но он у нее четвертый муж.