Дело «Тридевятый синдикат»

22

В стельку пьяный Акира целеустремленно двигался по центральному проспекту деревни Кутиновки. На нем было грязное, изрядно помятое черное кимоно, за плечами мешок с формулой. Промышленного шпиона мотало из стороны в сторону, но, к счастью для него, проспект был достаточно узким, а плетни по обеим его сторонам не позволяли доблестному ниндзе упасть внутрь частных владений кутиновских аграриев. Однако аграриям на это было наплевать. Привычные драки – стенка на стенку с мужиками соседней деревни Бузиновки – всем уже давно наскучили, а тут нахальный чужак топчет их родную кутиновскую землю, да еще и имеет наглость их не замечать! А Акира их действительно не замечал. Он опять был в цейтноте. Накануне, ведомый не менее пьяной, чем в данный момент он сам, катаной, они достигли-таки «надежного» места. Катана-кладенец с дикого бодунища заблудилась и, наткнувшись на старую мельницу, объявила, что это она и есть – их земля обетованная, пристроилась около жерновов и отключилась. А наутро Акира, проснувшись с больной головой, поправил здоровье остатками эликсира трехгодичной выдержки, посмотрел на спящего сенсея и с ужасом понял, что похмелять его будет нечем. Недолго думая шпион закинул за спину мешок с формулой «папы» и двинулся в сторону Нью-Посада с твердым намерением загнать ее подороже. Промышленный шпион не боялся подвести своего учителя, который обязался охранять знаменитую формулу отца-основателя. Он был уверен, что успеет ее украсть обратно еще до пробуждения сенсея, и причем не один раз. Последнее соображение навело Акиру на великолепную идею, и он мысленно загибал пальцы, перебирая в памяти посольства, где сможет успешно провернуть эту операцию. От этого занятия его и отвлекли кутиновские националисты.

За ними наблюдал дородный детина с чугунной колчушкой в руках. Праведная душа простодушного Федула при виде неправедных действий односельчан вскипела, и он решительно кинулся на выручку, размахивая языком от колокола. Акира, действуя на уровне автомата, раскидал кутиновских экстремистов, оставив за спиной слабо шевелящуюся кучу. Федул накрыл эту кучу своим телом сверху. Шпиону некогда было разбираться ху из ху, и на звонаря он соизволил обратить внимание, лишь когда тот зашумел сзади.

– Слышь, мужик! Как это ты меня, а? Научи!– Федул был в восторге от мастерства ниндзи.

Даже затуманенные сивушными парами глаза Акиры разглядели наивное восхищение гиганта. Шпион гордо задрал нос:

– Акира будет спрасивать сенсей, мозет его усеника сама иметь усеника и стать сенсей.

Федул потряс головой, пытаясь въехать в смысл сказанного.

– Сенсея река зивет, – ткнул Акира в сторону мельницы, – больсая дом. Больсая колесо. Усеника, – палец ниндзи повернулся в сторону звонаря, – завтра приходи к сенсея.

Это Федул понял и радостно закивал. Довольный и польщенный Акира умудрился не упасть, отвешивая изящный ритуальный поклон, развернулся и возобновил свое синусоидальное движение в сторону Нью-Посада. Нужно спешить. Если он не добудет эликсиру до пробуждения сенсея, не видать ему учеников как своих ушей.

Федул долго провожал восторженным взглядом своего будущего учителя, затем вспомнил о своих делах и заторопился к дому отца Кондратия.

Пришел не совсем вовремя. Батюшка как раз приступил к трапезе. Увидев Федула, тяжело вздохнул, перекрестился и начал выговаривать.

– Сколько раз пояснял тебе, отрок неразумный,– протяжно басил он, окая по-волжски, – как начну псалмы петь али проповеди читать, так кончай за веревочку дергать. Крестом святым осени себя, в храм божий войди да стой себе в уголочке спокойненько.

Федул виновато шмыгнул носом и потупил глаза на погнутый язык бронзового колокола, который он нервно крутил в руках. Пудовая колчушка под пальцами отрока габаритами два на полтора принимала самые разнообразные формы.

– Ну полно, полно, – поспешил успокоить взволнованного звонаря поп, – к вечерне-то язык обратно приладить успеешь?

– Конечно, отче! – обрадовался детинушка, одним движением расправляя бронзовую кривулю.– И колокол обратно привешу…

– Так ты и его сорвал? – расстроился батюшка.

– Балка под куполом хлипкая оказалась, – вновь стушевался Федул.

– И что мне с тобой делать? – задумчиво протянул отец Кондратий.– Ума не приложу…

Федул неуклюже переминался с ноги на ногу. Стыдно было признаться, что подводил его азарт. Голос у отца Кондратия был могучий. Такой могучий, что все стекла в кутиновской церквушке давно повылетали. Вместо них пришлось пузыри бычьи натягивать. Как в старину. А уж резонировали они не хуже иного барабана или бубна. Вот и была у юного звонаря мечта хоть раз суметь заглушить пастыря своего духовного. Пока не удавалось. То веревка порвется, то колокол упадет… Федул вздохнул:

– Батюшка, я слышал, в первопрестольной о тыщу пудов колокол отлили… Вот бы нам в Кутиновку такой!

Батюшка усмехнулся, отодвинул край занавески и выглянул в окно:

– Не видал, куда матушка пошла?

– К бабке Миланье.

– До заката лясы точить будут, – обрадовался поп, запустил руку под стол и выудил оттуда пятилитровый штоф.

– Откуда это, батюшка?

– Прихожане пожаловали, – прогудел отец Кондратий, наполняя двухсотграммовые «рюмки» до краев. – Ну, чтоб работа у тебя спорилась! – поднял он свою чару, но поднести ее ко рту не успел.

– Артюха!!! – радостно гаркнул Федул.

На пороге появился маленький мужичок с окладистой рыжей бородкой, одетый в роскошную красную рубаху в белый горох. Кожаный жилет не сходился на его довольно солидном круглом животике. Пошаркав сапогами о половую тряпку у порога, он вошел в комнату, раскрыл объятия и, увидев в руке Федула чарку, завопил:

– А ну нагнись!

Звонарь послушно нагнулся, купец первой гильдии Артем Небалуев встал на цыпочки и треснул по загривку брата, после чего напустился на батюшку.

– Это что ж вы себе позволяете, отец Кондратий? – зашумел он, выдирая из рук Федула чарку. Звонарь виновато хлопал глазами. – Али мало я на церковь жертвую? На Бога да на вас, чтобы вы за нашим младшеньким… а ну нагнись! – Федул еще раз нагнулся, купец вновь встал на цыпочки и погладил брата по голове.– …Присматривали?

С этими словами купец одним махом опустошил отнятую чару и поставил ее на стол.

– Погуляй, – буркнул он Федулу, – мне тут с батюшкой потолковать надобно.

Огорченный звонарь вышел на крыльцо. Из открытого окна до него доносился сердитый голос Артема, лишь изредка прерываемый невнятным рокотом отца Кондратия. Старшенький наезжал на батюшку по полной программе.

– …Вот Авдей узнает, он тебе лично башку открутит. Не поглядит на твой духовный сан… самый маленький наш… после батюшки мельницу ему оставили, а он там хоть один мешок смолол? То-то! Да что ты мне свои аз, буки, веди развозишь? Второй год при твоей особе, а до сих пор по слогам читает…

Федул расстроенно махнул рукой и поплелся к церкви прилаживать язык к колоколу, а колокол к балке.

– Все равно мои колокола тебя перегудят, – бормотал он по дороге.

– Больше ни одного кадра не получишь!!!

Оглушенный Люцифер отодвинул трубку подальше от уха, испугавшись за сохранность своих барабанных перепонок.

– Один в реанимации, – продолжала надрываться трубка голосом Вельзевула, – другая совсем с катушек съехала!

– Не надо утрировать, – слабо вякнул дьявол,– ничего особенного с ней не произошло…

– Ничего особенного?!! – взвизгнула трубка.– Да она же влюбилась, дура!!! Мне ее теперь только списывать за полной профессиональной непригодностью!

– Ну ты же понимаешь, клиент сложный…

– Вот и разбирайся с ним сам! А своих я всех забираю!!!

– Но дело-то не закончено! Третья ловушка обязательно срабо…

Трубка загудела отбой. Люцифер тяжело вздохнул, деликатно положил ее на аппарат и глубоко задумался. Еще никогда он не был так близок к краху. Кредит доверия в родном аду исчерпан.

– Ну что ж, – еще раз вздохнул он, – в своем аду исчерпан, откроем счет в чужом. Хватит вариться в собственном соку. Глядишь, присоветуют что в порядке обмена опытом. Кадрами помогут. Там народ опытный, патриархи… Древней мудростью пренебрегать не стоит.

Дьявол щелкнул пальцами и под громовые раскаты отправился за древней мудростью.

Перемещение прошло удачно. Стандартные всполохи молний на мгновение осветили мрачный зал подземного храма.

– Темновато здесь, – пробормотал Люцифер.

Стены замерцали изумрудными бликами, осветив каменное изваяние у алтаря.

– Сет, – робко позвал дьявол.

Статуя безмолвствовала.

– Сет, очнись.

Раздался треск. Морда рептилии покрылась мелкой паутиной трещин. На пол посыпалась каменная крошка. Огромная змея медленно подняла голову:

– Кто здесь?

– Это я, – деликатно кашлянул Люцифер, – Лучезарный. Еще меня называют…

Из глаз рептилии вырвались два малиновых лучика и сфокусировались на лбу нечистого. Дьяволу стало неуютно под этим двойным лазерным прицелом.

– Как ты посмел нарушить мой покой, козявка?! – наливаясь черной злобой, прошипел темный бог египтян.

– Сет, – как ни был испуган нечистый, он все же обиделся, – я тоже в некотором роде из той же породы, что и ты. В гости к тебе пришел, понимаешь, посоветоваться, а ты… Некрасиво с твоей стороны…

– А-а-а, Люцифер…– прошипела, успокаиваясь, змея.– Из молодых, да ранний. Ладно, потолкуем…

– Понимаешь, Сет…– заторопился дьявол.

– Знаю.– Голова Сета медленно покачивалась. Глаза бога не отрываясь смотрели на нечистого, гипнотизируя его. – Папа на пути твоем появился.

– Он самый,– подтвердил Люцифер,– так ты…

– Молчи, – прошипела змея,– голос подашь, когда я разрешу.

Люцифер торопливо затряс головой. Он понял, что действительно лучше помолчать. Во избежание.

– Врага надо знать. Его сильные и слабые стороны. Ты их знаешь?

– Ну-у-у…– глубокомысленно промычал дьявол.

– Не знаешь. Иначе не стоял бы здесь. Кто такой папа? – внезапно спросил Сет.

– Папа это папа, – заволновался дьявол. – Крутой мужик. Самого Кощея когда-то заломал.

– Болван,– выразительно покачал головой Сет.– Он русский, и этим все сказано. Сказки их вспомни. Идет добрый молодец. Хоть царевич, хоть королевич, хоть Ванька-дурак, и все проблемы мечом, кистенем да силушкой богатырской решает. Дуб своротить, морду набить… легко и просто. А как задача посерьезнее возникнет, откуда ни возьмись всякие штучки магические появляются да помощники. То Серый Волк подвернется, то Сивка Бурка, то жаба болотная прискачет. Даже я в толк не возьму, как они из них потом красавиц писаных делали…

«А действительно как?» – невольно задумался Люцифер.

– Как проверял?

– Кого? – испуганно спросил дьявол.

– Врага своего.

– А-а-а… Ну, как обычно – по стандарту. Гребешочек подкинул.

– Обманом, значит,– презрительно фыркнул Сет.

– Суккубочку подсунул.

Змея поморщилась:

– Пошло и примитивно. Сразу видно, подсел ты на Русь…

– Так что делать-то? – не выдержал дьявол.

– Обмельчали потомки, – рептилия мрачно посмотрела на падшего ангела, – на ай-кью его проверь.

– Чего? – выпучил глаза Люцифер.

– ИЗВИЛИНЫ ЕГО ПРОВЕРЬ, ДУБИНА!!! – прошипела змея так, что нечистый только что креститься не начал со страху. – Короче… умный ты наш! Загадку ему загадай, да желательно не одну.– Похоже, Сет вышел из себя окончательно. – Не отгадает – твой, отгадает… Про сфинкса-то слышал хоть раз?

До дьявола дошло.

– Вот спасибочки! Век не забуду! – Люцифер вытер холодный пот, обильно выступивший на лбу, и тихо, деликатно покинул подземелье, не полыхнув ни одной молнией напоследок. Кадры он у Сета спросить не решился. Это был бы явный перебор, тем более что идея, где их достать, у него была.

Сет с усмешкой посмотрел на место, где только что стоял нечистый.

– Ну молодежь пошла… вымираем. Деградируем на глазах.

Рептилия тяжело вздохнула, закрыла веки и погрузилась в сон. На теле вновь стала нарастать каменная корка.

– За какие-то жалкие пятьдесят процентов, – причитал Хасан Абдурахман ибн-Факир, энергично отмахиваясь от комаров, – я терплю такие муки! И что они во мне нашли?

– Предлагал же все забрать, – пожал плечами Илья.

– А принципы? – чуть не плача возопил факир. Перед мысленным взором его возникла Яга, прикидывающая, обо что бы грохнуть его яйцо. – Нет! Первое слово дороже второго.

– Ты за дорогой лучше смотри. Уверен, что правильно идем? Юг, по-моему, в той стороне.

– Это я специально… следы путаю… сам Люцифер за нами охотится! Вот теперь можно ложиться на правильный курс.

В лесу Кощей ориентировался плохо. Деревья перекрывали солнце, тени все время перемещались! Ну как тут определить, где север, блин, где юг? Взяв в первый раз азимут по наводке Ильи, проводник честно пытался его выдерживать, не подозревая, что одна нога, оказывается, топает чуть дальше, чем другая.

– И почему меня все время тянет налево? – озабоченно бормотал факир, яростно шлепая себя по жирной шее. – Какого черта они днем не спят? – окончательно разъярился он на комаров.

– Потому что вечер уже.

Только сейчас Кощей сообразил, что солнце не обжигает, а тени от деревьев стали просто гигантскими.

– Что ж ты молчал? – возмутился он.– Нам еще дровишек, зайчика какого-нибудь…

Кощей сглотнул слюну. Он голодал. Правда, три дня похода по буреломам девственного леса сделали его фигуру более спортивной. Из-под живота стало даже видно набедренную повязку, но Бессмертный тосковал по своей родной камере, где в его распоряжении всегда были жареные рябчики, свежие ананасы… От этих воспоминаний он даже застонал.

– Та-а-ак, – внезапно протянул Илья.

Кощей удивленно посмотрел на застывшего, как изваяние, «папу», проследил за направлением его взгляда и тоже застыл.

– Я тебе Египет заказывал? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил капитан.

Над вершинами деревьев в лучах заходящего солнца возвышалась величественная трехгранная пирамида.

– Зато как быстро добежали, – порадовал его проводник, – глядишь, и до Буяна так же…

К третьей ловушке Люцифер готовился уже более серьезно. Понимал, что проколов быть не должно. Глупый проводник, подцепленный «папой» по дороге, вел его дичь прямо к намеченной цели, где уже стояли силки. Пирамидка вышла на славу. Кадры Люцифер тоже подобрал – не чета Вельзевуловым. Опытные кадры. Каких только монстров греки не наштамповали! Дьявол завистливо вздохнул. Справиться с ними будет непросто. Все на местах. Ждут. Осталось загадками их снабдить. Люцифер покосился на литературу, грудой лежащую на письменном столе, и потряс головой. Она, бедная, уже опухла от переизбытка информации. Оказалось, подобрать достойную задачу не так-то просто. То есть они все были настолько простые, что предлагать их такому титану, как «папа», не было никакого смысла, если даже он, Люцифер, их щелкает как орешки. Накануне вконец измучившийся дьявол не поленился сгонять к Сфинксу, но и тот его разочаровал. Тоже мне мудрость веков! «Кто с утра на четырех, днем на двух, вечером на трех?» Ясное дело, мужик с дикого перепою. Люцифер на них насмотрелся в тридевятом. Такое вытворяют! И на пяти и на шести могут. Дьявол покосился на перелопаченную груду и перевел взгляд на единственную оставшуюся книгу.

«Загадки для детей школьного и дошкольного возраста».

Последняя надежда. Причем эфемерная. Люцифер понимал это абсолютно четко, но для порядка все же открыл. Лениво скользнул глазами по одной загадке, другой, выпучил глаза, еще раз глянул на обложку: …школьного и дошкольного…»

Зашуршали страницы. Дьявол лихорадочно искал ответы. Ответы, как и положено, были в самом конце. Мелким шрифтом.

– Обалдеть!!! Ну, папа, ты попал!

Сунув книгу под мышку, Люцифер радостно хлопнул в ладоши и испарился инструктировать свою наемную гвардию. Он теперь никому не доверял и все делал сам.

– Ну и как нам теперь отсюда выбираться? – тряхнул капитан своего проводника.– Мне эта пирамида до одного места! Ты меня к морю выведи! Мне на Буян нужно!

Чаща стала абсолютно непроходимой. Была лишь одна тропа. К пирамиде. И эта тропа зарастала буквально на глазах за их спиной. Илья совладал с эмоциями, скрипнул зубами и отпустил факира.

– Шаг влево, шаг вправо – считается побегом, – пробормотал капитан, косясь на глухую древесную стену. Кощей посмотрел туда же и тяжело вздохнул. Оба прекрасно понимали, что это значит, но говорить об этом не хотели. Да и зачем? И так все ясно. Однако пары Илье спустить было нужно. Кощей это понимал и старался не подливать масла в огонь.

– Я думаю, что за этой пирамидой будет мо-ре,– проникновенно произнес он, пытаясь утешить «папу».

– Угу, – согласился капитан, – чайки орут во всю глотку, шум прибоя…

Сказал так серьезно, что Кощей невольно прислушался. Однако кроме карканья ворон ничего не услышал.

– Ладно, топаем! Чему быть – того не миновать.

Факир рассеянно кивнул и почесал по тропинке вслед за «папой». В голове его засела одна мысль. Идея. В присутствии капитана использовать магию он не решался, но и мотаться годами по лесам и горам его не прельщало. Главное, момент улучить. А уж сократить дорожку до Буяна он сумеет. Пирамида для этой цели подходит просто идеально.

Тропа кончилась у самого подножия исполинского строения. Заскрипел каменный блок, услужливо открывая дорогу внутрь.

– Не нравится мне все это, – капитан задумчиво посмотрел в темный провал и свернул в сторону. – Не люблю, когда дорогу за меня выбирают. И вообще, нормальные герои всегда идут в обход.

Далеко уйти не удалось. Невидимая стена упруго откинула его обратно.

– Влипли, – констатировал он, поднимаясь с земли.– Ну да ничего. Еще не вечер. Посмотрим, кто кого.– Капитан решительно отодрал от ближайшей сосны две смолистые ветки и сунул их под нос проводнику:

– А ну, факир, дыхни!

Кощей послушно дыхнул пламенем.

– Топаем! В случае чего огнем плюйся. У тебя это не хуже Горыныча получается. А вообще, лучше поближе ко мне держись.

Илья чувствовал ответственность за судьбу бедного факира, которого он втравил в эту неприятную историю. Освещая дорогу импровизированными факелами, путешественники двинулись вперед. Не успели пройти и десяти шагов, как скрежет за спиной сообщил им, что обратной дороги нет.

– Насколько мне известно, в таких заведениях очень запутанные переходы, – задумчиво пробормотал Илья.

– Распутаем, – беспечно ответствовал Кощей.

– А если дорожка разветвится?

– Куда-нибудь свернем.

– Направо или налево?

Вопрос был уже нериторический. Спасательная экспедиция стояла перед первой развилкой.

– Я где-то читал, – почесал затылок Илья, – что в пирамидах действует правило буравчика.

– Буравчика?

– Угу. Чтобы выбраться, нужно все время сворачивать в одну и ту же сторону.

– В какую?

– В упор не знаю, – признался капитан. – Тебя в какую сторону тянет?

– Налево, – уверенно заявил Кощей.

– А меня направо.

– Вот и ладненько, – обрадовалось Его Бессмертие, – ты двигай направо, а я налево. Кто первый выйдет, бежит за другим. Потом впечатлениями обменяемся.

– У тебя с головой все в порядке? А если наедут? Из тебя боец не ахти какой. Меня ж потом совесть замучает.

– Папа, гадом буду…– Кощей так растрогался, что хлюпнул носом и шмякнул колпаком о каменные плиты пола.– Никаких пятидесяти процентов! Сорок девять, и ни полушки больше!

С этими словами Кощей скрылся за поворотом.

– Ты за меня не бойся, – донесся до Ильи голос удаляющегося проводника, – отплююсь.

Капитан покачал головой и двинул направо. Ему было невдомек, что хитрый факир далеко удаляться и не собирался. Миновав пару развилок, его проводник тормознул, по-быстренькому слепил объемное заклинание, развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал обратно, торопясь догнать «папу», привычно сворачивая налево. И очень обиделся, оказавшись в результате в просторном каменном тупике.

– Вот тебе и правило буравчика, – немедленно рассердился он, – а еще о процентах вякает! Дудки! Пятьдесят один… нет… пятьдесят два, и ни полушки меньше!

Шорох за спиной заставил бессмертное тело развернуться рывком. От резкого движения факел погас. Кощей испуганно пискнул. Стены зала замерцали призрачно-голубым светом, освещая элегантную фигурку, перекрывшую выход из тупика. Перед ним была женщина. Можно сказать даже девушка, судя по точеной ножке в сандалии, выглядывающей из-под белоснежной туники. Лицо ее скрывала черная накидка. Кощей расправил плечи, попытался выгнуть грудь колесом, но выгнулся только животик. Его Бессмертие это не смутило. Он шариком подкатился к незнакомке.

– О, мадам! – проникновенно прошептал факир, подхватывая ее под ручку.– Вы заблудились?

– Вообще-то, – растерялась мадам, – я…

– Не волнуйтесь. Со мной вы в полной безопасности. Ко… э-э-э… Хасан. Позвольте узнать, с кем имею честь?

– Медуза…– Мелодичный голос дрогнул.

– Прелестное имя.– Рука Кощея как бы сама собой скользнула на талию спутницы. Наемница нечистого, ошеломленная натиском, даже не заметила, как они оказались в коридоре, ведя по дороге светскую беседу.– И голосок прелестный, – продолжал заливаться соловьем факир, – а уж личико-то, наверное, просто загляденье. Вы позволите…

– Нет-нет, – взволновалась Медуза.

– Вас что-то беспокоит, – шепнул ей сквозь накидку Кощей, – я это чувствую. Поделитесь… облегчите душу. Поверьте, у меня опыт. А я для вас все… ну все сделаю! Вот скажите, что вам сейчас нужно? Любое желание дамы для меня закон!

– Мне бы загадку одну отгадать…– едва слышно прошептала Медуза.

– Обожаю интеллектуалок! – Рука Кощея уже поглаживала ее бедро.– Я весь внимание. Решим ее вместе.

– Сверху черно, внутри красно…– учащенно задышала Медуза: ласки экзаменуемого становились все смелее.– Как наденешь, так прекрасно. Что это?

– Я догадался, – страстно выдохнул Кощей, еще плотнее прижимаясь к спутнице.

– Правильно, – томно простонала Медуза, – галоши…

Тем временем и Илья добрался до своего первого экзаменатора. Он увидел его издалека. Факел давно потух: капитан слишком торопился, но ему, как и Кощею, помог свет, испускаемый стенами лабиринта. По узкому проходу на Илью двигалась массивная фигура с бычьей головой.

– Отгадай загадку, – промычала она, – снизу полижешь, сверху погладишь… Продолжить Минотавр не успел. Извращенцев «папа» не любил. Тело монстра пролетело по воздуху метра три и отключилось. Прояви капитан хоть чуть-чуть терпения, то, возможно, и сообразил бы, что это была самая обыкновенная почтовая марка, но ему было недосуг – он спешил к Марьюшке.

– Мадам, позвольте поце…

– Ну что вы… мы же едва знакомы… Шалун! – Горгона шлепнула ухажера по жирной ручке, которую тот уже успел запустить под тунику.

Распаленный Кощей сорвал с головы спутницы накидку и запечатлел страстный поцелуй на ее устах.

Медуза ахнула, с ужасом ожидая неминуемого. Глаза она зажмурить не успела. Змеи на ее голове азартно зашипели. К величайшему изумлению наемницы дьявола и разочарованию ее прически, пылкий воздыхатель возбудился еще больше, вместо того чтобы окаменеть.

– В номера! – Он подхватил свою мадам на руки и рысцой потрусил по коридорам, азартно вертя головой. Медуза обвила его шею руками, положив голову на бессмертное плечо и сдаваясь на волю победителя. Шипящая прическа с недоумением переводила взгляд с хозяйки на ее рыцаря.

– Где-то здесь должны быть номера, – рычал Кощей, прижимая добычу к своей необъятной груди.

Очередное ответвление налево он воспринял как долгожданный номер и ринулся внутрь.

– Отгадай загадку…

Медуза кинула гневный взгляд в сторону наглеца, бестактно нарушившего их уединение, и тот замолчал. Навсегда. Кощей, впрочем, этого не заметил.

– Занято, – разозлился он, выскакивая обратно, и понесся дальше.

К его величайшему удивлению, все номера в этой проклятой пирамиде оказались занятыми любознательными постояльцами, которые замолкали, частенько не успев договорить и первого слова. Рассерженная Медуза уже не прятала голову на груди своего воздыхателя, а косила всех подряд, не давая им порой и рта раскрыть. Бег трусцой закончился в очередном тупике.

– Наконец-то, – голос Кощея предательски задрожал, – наконец-то мы одни…

– Наконец-то…– как эхо повторила Медуза. Рука ее потянулась к застежке туники.

– Отгадай за…– донеслось из-за стены. Следом послышался глухой удар и недовольное бурчание Ильи:

– Еще один извращенец.

Затем послышался топот, и голос капитана затих вдали. Кощей встрепенулся. Если «папа» первый выйдет на Буян и его там прихлопнут, счет за услуги предъявлять будет некому.

– Прости, любимая! – простонал он, торопливо сотворяя портал. – Долг зовет…

Кощей прекрасно знал, какая кругленькая сумма скопилась на счету у отца-основателя тридевятого. И половину этой суммы «папа» должен был ему!

– Жди меня, и я вернусь!

Уже подлетая к порталу, Кощей вспомнил, что оставил синдикат без связи, и торопливо щелкнул пальцами, резонно решив, что соратникам по борьбе с происками нечистого не помешает понаблюдать за его подвигами.. Где-то далеко в «Дремучем бору» тихо щелкнуло и ожило зеркальце.

– Только очень жди!

Опомнившаяся Медуза рванула было следом, но ее герой уже исчез в голубоватом мареве. Портал резко щелкнул и захлопнулся. Он был одноразовый.

– Ждать больше нельзя! – возмущалась Левая.– Вы как хотите, а я лично лечу на Буян, – заявила она Правой и Центральной.

– Правильно! – Царь-батюшка был мрачнее тучи.– Хватит в игрушки играть. Забираем Марьюшку – и в терем, под замок! Пусть папа оттуда ее ворует.

– Спасает, – поправил его Гена.

– Да мне по барабану, – рыкнул Иван, – из Нью-Посада пусть хоть ворует, пусть хоть спасает… мое царское величество возражать не будет.

– Бабуль, – Гена задумчиво смотрел на зеркальце, – а оно не филонит?

Яга озабоченно обнюхала Василисино окно в мир и грустно вздохнула:

– Кажется, не симулирует. Замагичил кто-то.

– Так размагичь, – сердито буркнул державный.

– Не могу, – виновато откашлялась ведьма,– кто-то сильный намагичил. То ли Люцифер, то ли Кощей…

– Ну если Череп…

– А давай вместе, – вдохновлённо предложила Центральная.

– И то верно, – загорелась Правая, – мы, чай, в магии тоже не новички.

Тридевятый синдикат сгрудился у зеркальца.

– Готовы? – строго спросила Центральная.

Правая и Левая закивали. Ягуся испытующе посмотрела на Горыныча и решительно тряхнула головой:

– А, попробуем…

Зеркальце щелкнуло. Серебряная поверхность затуманилась.

– Экстренное сообщение с Буяна, – слегка запинающимся голосом сообщило оно.

– Саботажница! – обличающе пискнул Чебурашка.

– У, вражина, – припечатал Иван.

– Тихо! – шикнула на них Яга.

– Оп-перация по освобождению заложников…

– Чего? – выпучил глаза Гена.

– Заложницы, – поправилось зеркальце. Чувствовалось, что оно было слегка не в себе и говорит явно не от своего имени. Кто-то старательно подсказывает ей слова. – Проводится лучшим профессионалом тридевятого…

Около голубого марева портала суетились черти. Вредные бельчата закладывали кокосовый снаряд в развилку дубовой ветки, предчувствуя очередную потеху.

– Чтоб все – как на тренировках…– энергично давал инструкции Бывалый сотрудникам адского НИИ, – а мы посмотрим, чему вы научились… со стороны. – Бывалый подмигнул Трусу и Балбесу, намекая, что пора занимать позиции в кустах. Светить свои пятачки перед кулаками «папы» в планы коммандос синдиката не входило.

– М-м-мы помним, – стуча зубами от страха, проблеял профессор, – ударили, и отползаем.

– Я те ударю! – ощерился Балбес.

– Некогда, – дернул его за хвост Трус, – линяем…

Слинять они не успели. Из портала вынырнул Хасан Абдурахман ибн-Факир в набедренной повязке и ночном колпаке. Сотрудники адского НИИ дружно рухнули на землю и поползли в разные стороны. Портал с грохотом закрылся.

– Огонь! – скомандовал самый вредный бельчонок. Две недели тренировок в прицельной стрельбе дали прекрасные результаты. Кокосовый орех финишировал точно на бессмертной голове факира.

– Ах так! – разъярился Кощей, вытирая с плешивой головы кокосовое молоко. – Ну все, я иду зверствовать!

Сотрудники адского НИИ уже не раз слышали эту фразу из уст Балбеса. Она подействовала на них как удар хлыста. Заверещав от страха, научная братия взметнулаись вверх и бросилась наутек, захватив по дороге Труса, Балбеса и Бывалого, которые так и не успели занять исходные позиции в кустах. Немедленно сработал стадный инстинкт. «Святая» троица поднажала и оказалась во главе забега. Кощей собрал глаза в кучку, выдрал из ограды бамбуковую дубину и понесся следом…

Марьюшка в тот момент прибиралась в избушке. Шум во дворе заставил ее выглянуть наружу. А вдруг долгожданный «папа» наконец-то по-явился? Единственного узника тридевятого она опознала сразу, несмотря на его полуфакирский прикид.

– Сбежал? – возмутилась она. – Да еще чертей моих обижаешь?

Избранница «папы» была достойна своего суженого. Подхватив отчищенную профессором до зеркального блеска сковородку, Марьюшка кинулась в погоню за преступником. Она не заметила, как за ее спиной вновь заклубилось голубое марево – из него вынырнул Илья и принялся озираться.

Бравый капитан прибыл почти вовремя. Сцена, развернувшаяся перед его глазами, заставила отца-основателя тридевятого государства нервно икнуть и ринуться на выручку своему проводнику.

Не успел. А вот факир успел. Он загнал всех чертей в море. Марьюшка тоже успела. Сковородка звонко шлепнула по плешивой голове преступника, отправив его в нокдаун.

– Факира-то за что?

Сковородка отыграла в обратную сторону. Капитан, не ожидавший от своей нареченной такой прыти, хлопнулся наземь.

В воздухе зашумели крылья.

– Вы не знаете, где тут страна Оз?

Марьюшка, вошедшая в раж, воинственно взмахнула сковородкой.

– Птички-то тебе чем помешали? – простонал Илья, пытаясь подняться. На лбу его набухала огромная шишка.

– Илюша! – ахнула Марьюшка, роняя сковородку на начавшего барахтаться Кощея. Барахтанье прекратилось.

От избытка чувств истомившаяся в ожидании девица бросилась на грудь своего героя, и тот тоже перестал барахтаться.

Глава немецкого посольства барон Вильгельм фон Тель нервно вышагивал по кабинету, бросая подозрительные взгляды в окно. В офисе армянского посольства царило бурное ликование. Барон раздвинул подзорную трубу, приоткрыл штору и нацелил оптику на конкурентов. Вино и эликсир там лились рекой. Тосты были подозрительно короткие и энергичные. Обычно у кавказцев все наоборот. Много и длинно говорят и довольно мало пьют.

– Выяснили, что они празднуют?

– Никак нет. Ни праздников, ни дней рождений…– Секретарь виновато развел руками.– Мы все проверили.

– Ладно,– махнул рукой посол,– потом разберемся. Главное – формула у нас. Готовьте запрос на дополнительные субсидии. Дороговато она нам обошлась…

– Будет исполнено, господин барон.

Взгляд барона упал на сейф, и настроение сразу улучшилось. Они все-таки ее добыли! Над копией знаменитой формулы сейчас бились лучшие специалисты. А оригинал… Посол не удержался, в очередной раз вытащил ключ и взялся за ручку сейфа. Ключ не потребовался. Дверца поддалась сразу. Вильгельм фон Тель рывком распахнул ее и замер. Формула исчезла.

– Ваша светлость! Расшифровали! – В кабинет сунулась взлохмаченная голова атташе немецкого посольства. Голова сияла.– Но результат настолько неожиданный,– возбужденно продолжала голова,– что специалисты настаивают на аудиенции. Хотят дать какие-то разъяснения и рекомендации.

Барон медленно закрыл дверцу.

– Зови,– выдавил он из себя,– и вот что, Вернер…– он повернулся к секретарю,– насчет дополнительных субсидий не надо… пока…

Тот удивленно вскинул брови, но кивнул. В комнату вошли шифровальщики, отвечавшие за секретность дипломатической почты. Их было трое. Один – тучный, приземистый, другой – худой и длинный, третий – хрестоматийная копия Альберта Эйнштейна. Все абсолютно разные и в то же время абсолютно одинаковые. Одинаковыми их делало выражение лиц, застывших в состоянии полного обалдения.

– Слушаю вас, господа.– Вильгельм сел в свое кресло и прикрыл глаза, стараясь не смотреть в сторону сейфа.

– Ваша светлость,– подал голос толстый и приземистый,– позвольте нам изложить весь ход рассуждений, приведший нас к столь поразительному результату.

– Меня не интересуют подробности,– прорычал барон, с трудом сдерживая рвущееся наружу раздражение. Утрата оригинала формулы выбила его из колеи.

– Ваша светлость,– испуганно проблеял худой и длинный,– если мы вам сразу скажем результат, вы нас уволите.

– Без выходного пособия,– добавила копия Эйнштейна.

– Излагайте,– сдался Вильгельм фон Тель.

Спецы оживились.

– Формула, переданная нам на исследование– эс два ха пять о ха,– приступил к разъяснениям худой и длинный,– на первый взгляд не что иное, как бессмысленный набор знаков.

Толстый и приземистый расстелил на столе перед послом лист с надписью «С2Н5ОН».

– Но это только на первый взгляд,– грустно добавил аналог Эйнштейна,– пока мы не начали разлагать эти знаки на составляющие.

Барон понял, что ему предстоит выслушать длинную лекцию и, не желая терять времени даром, щелкнул пальцами. Вышколенный секретарь молниеносно извлек из секретера бутылочку экстра-эликсира, наполнил хрустальную рюмку и поставил ее перед послом.

– Не надо!!! – завопили спецы в один голос, выпучив от ужаса глаза. Вид у них при этом был такой, что их сейчас вырвет.

– В чем дело? – Брови барона Вильгельма взметнулись вверх.

– Умоляем, не пейте! – взмолились спецы.– Сейчас вы все поймете! Только дослушайте нас до конца и, ради бога, не пейте эту мерзость!!!

Барон осторожно отодвинул от себя наполненную рюмку:

– Продолжайте.

– Так вот,– худой и длинный облегченно вздохнул,– как сказал мой коллега, мы начали разлагать знаки на составляющие. Шифр был настолько примитивен, что нам не составило труда расшифровать первые два знака. С2. Что это? Нужно было всего-навсего сообразить, что формулу писал «папа», исконно русский человек, и стандартный звук «эс» у него звучит как «цэ»! А что такое «цэ», произнесенное дважды?

– Цеце,– невольно включился в процесс посол.– Что-то мне это напоминает…

– Совершенно верно,– обрадовались шифровальщики.– Есть в Африке такая муха. Страшно ядовитая…

– Вот почему они так рвались связи там налаживать! – сообразил посол.– Караваны… какие там алмазы? Наверняка мухи в тюках. Они им для производства эликсира требуются. Ну а дальше? Что это за «ха»?

– Вот тут,– шифровальщиков невольно передернуло,– мы и подходим к самому главному. Какие-то на первый взгляд непонятные «ха», причем пять раз подряд, потом восторженное «о». А затем еще раз «ха».

– Ну и как вы это расшифровали? – Процесс дешифровки легендарной формулы «папы» оказался не так уж и скучен. Барон даже увлекся.

– Все очень просто,– траурным голосом сообщил «Эйнштейн».– Не забывайте, что формулу писал русский. И хоть писано и на латыни, читать нужно именно по-русски. Это по-немецки латинское «Н» произносится как «ха», а на русском – «аш»[1].

– Боюсь, что папа именно это и имел в виду,– грустно вздохнул «Эйнштейн».

– О майн гот! И мы это пьем!!! – Взгляд посла невольно метнулся в сторону армянского посоль-ства, и тут его осенило. Он схватил подзорную трубу, отдернул штору и, не стесняясь, что его могут заметить, вновь нацелился на конкурентов. Там уже вовсю шли танцы. Глава посольства лихо отплясывал лезгинку, потрясая листом пергамента, на котором красовалась надпись.