Дело нервного соучастника

Глава 13

Судья Седгвик взглянул на Перри Мейсона:

— Отвод со стороны подсудимого?

— Нет.

Судья Седгвик посмотрел в сторону обвинителей, где сидели окружной прокурор Гамильтон Бюргер и Марвин Пайерсон, один из лучших судебных заседателей в службе окружного прокурора.

— Отвод со стороны общественного обвинения?

— Нет.

— Очень хорошо, — сказал судья Седгвик. — Прошу встать присяжных и принести присягу старательно и правдиво провести дело штата Калифорния против Сибил Харлан.

Присяжные встали со своих мест и подняли руки: пять женщин и семь мужчин с официальными лицами, как и положено присяжным, решающим вопрос о жизни и смерти.

— Вы хотите сказать вступительное слово, мистер Бюргер? — спросил судья Седгвик.

Гамильтон Бюргер не удержался и торжествующе взглянул на Перри Мейсона. Он готовился произнести речь, которая как бомба полностью разобьет защиту. Огромные усилия были потрачены на соблюдение секретности, и теперь окружной прокурор был убежден, что его речь ошеломит защиту.

Гамильтон Бюргер вышел со своего места и встал перед присяжными.

— Леди и джентльмены, — начал он, — я сделаю, возможно, самое короткое вступительное слово в своей жизни. Мы хотим доказать при помощи свидетелей, что Сибил Харлан, жена Энрайта Харлана, которая очень любит своего мужа, почувствовала, что начинается интимная связь между Энрайтом Харланом и некой миссис Клаффин. Она знала, что миссис Клаффин была связана с ее мужем делами по недвижимости. Поэтому она наняла Перри Мейсона, своего нынешнего адвоката, чтобы он создал ряд сложностей в деловой сфере и внес тем самым элемент напряженности в начинающийся роман. На представленной здесь карте видно, что убийство было совершено в старом доме, бывшем особняке, расположенном высоко на холме, который предстояло снести по плану земельных работ. Подсудимая подобрала отмычку, позволившую ей открывать дверь в этом доме. У нее вошло в привычку сидеть там, глядя в бинокль на соседний земельный участок, принадлежащий миссис Клаффин. Муж подсудимой — хороший спортсмен и коллекционер оружия. В его коллекции — не менее двадцати восьми ружей, семь дробовиков и семь револьверов.

Гамильтон Бюргер бросил торжествующий взгляд на Перри Мейсона:

— По свидетельству охранника автостоянки, где находилась машина подсудимой, в день убийства в отделении для перчаток ее автомобиля лежали бинокль и револьвер. Мы выяснили, что незадолго до убийства Джордж Латтс встретил подсудимую, когда она выходила из косметического кабинета. Мы не знаем, была ли эта встреча назначена заранее и кто ее назначал. Мы узнали, что после их встречи подсудимая села в машину мистера Латтса, и он отвез ее к месту, где была припаркована ее машина. По свидетельству охранника автостоянки, подсудимая открыла отделение для перчаток своей машины и достала оттуда пистолет, положила пистолет в сумочку, а затем сопровождала Латтса в поездке, оказавшейся для него последней. Далее, — продолжал Гамильтон Бюргер, — нам стало известно, что подсудимая, бледная и взволнованная, очевидно, пережившая сильный шок, добежала до автострады, ведущей от загородного клуба и проходящей, как вы видите на карте, недалеко от места преступления. Подсудимая остановила такси и попросила отвезти ее на Юнион-Стейшн. Там, на Юнион-Стейшн, она пересела в другое такси.

Взяв такси, она, леди и джентльмены, отметьте это особо, это очень важно, — она поехала к себе домой. Мы не знаем, что она там делала. Мы лишь знаем, что она могла там делать. Потом она села в такси, которое ждало ее рядом с домом, и поехала к автостоянке, где была припаркована ее машина. Там она села в свою машину и что-то сделала с дверцей отделения для перчаток. После этого подсудимая кому-то позвонила, потом вернулась к такси и попросила таксиста отвезти ее к зданию, в котором Перри Мейсон, ее нынешний адвокат, имеет офис. Мы собираемся продемонстрировать, что Джордж К. Латтс был убит из револьвера тридцать восьмого калибра, принадлежавшего Энрайту Харлану. В силу этих доказательств, леди и джентльмены, мы будем просить вынести вердикт за умышленное убийство. Я не буду давать никаких рекомендаций относительно смертного приговора. Это прерогатива присяжных, и наша сторона не занимает в этом определенной позиции. На ваше усмотрение, вы можете признать подсудимую виновной и приговорить к пожизненному заключению. Этот вопрос всецело в ваших руках.

Гамильтон Бюргер повернулся и направился к своему столу, бросив по пути быстрый и торжествующий взгляд в сторону Перри Мейсона.

— Защита желает произнести вступительное слово сейчас или позже? — спросил судья Седгвик.

— Ваша честь, — сказал Мейсон, — могу ли я просить о десятиминутном перерыве для анализа вопроса? Некоторые заявления, сделанные окружным прокурором, относятся к неизвестным лично мне вопросам.

— Мы протестуем, — заявил Гамильтон Бюргер. — У защиты была возможность все обсудить с клиентом. Показания свидетелей перед Большим жюри были переданы защите.

— Но, ваша честь, — возразил Мейсон, — многие из заявлений окружного прокурора не были представлены перед Большим жюри.

— Естественно, — сказал Гамильтон Бюргер, — тогда я не должен был представлять все дело. Ваша честь, чтобы продемонстрировать свою добрую волю, могу сказать, что некоторые из свидетелей были обнаружены после решения Большого жюри.

— Суд объявляет десятиминутный перерыв, — сообщил судья Седгвик.

Мейсон повернулся к Сибил Харлан.

— Ладно, — шепотом сказал он, — все это можно доказать?

Ее губы дрожали при ответе:

— Я не думала, что меня кто-то видел.

— Вы мне лгали? — спросил Мейсон.

— Я пыталась… пыталась, чтобы все выглядело получше. Как только я узнала, что он застрелен, и поняла, что оружие в моей сумочке…

— Я знаю, — устало проговорил Мейсон. — Вы думали, что немного одурачите меня и я буду больше стараться при защите. Вы приехали на Юнион-Стейшн, потом взяли такси и отправились к себе домой?

Она кивнула.

— Но только чтобы поменять обувь и чулки.

— А потом позвонили мне с автостоянки? Она снова кивнула.

— Я положила пистолет обратно в отделение для перчаток. Должно быть, кто-то меня за этим увидел, а затем взломал отделение для перчаток и забрал пистолет в то время, когда я была у вас в офисе.

— Это было после убийства Латтса?

— Конечно.

— Но как случилось, что смертельная пуля вылетела из этого пистолета?

— Этого не могло быть, мистер Мейсон. Или кто-то лжет, или кто-то поменял пули после того, как они попали в офис окружного прокурора.

— Не глупите, — сказал Мейсон, — если я воспользуюсь этой гипотезой, вы окажетесь в газовой камере.

Она посмотрела ему в глаза.

— А есть другая гипотеза, мистер Мейсон? Мейсон внимательно смотрел на нее.

— Черт возьми, если бы я знал! — согласился он.

— Это все, что у меня есть, единственный шанс. Пожалуйста, придумайте что-нибудь.

Мейсон раздумывал.

— Вы не относитесь к тому типу людей, которым нравится врать, — сказал он. — Все это чуждо вашей природе. Тогда зачем вы лжете? Из-за того, что вы убили Джорджа Латтса?

— Нет.

— Так зачем же?

Она на мгновение замялась, а потом ее прорвало:

— Мистер Мейсон, я за всю жизнь никогда не опускалась так низко. Я действительно лгала вам. Я лгала вам, потому что… когда я приехала домой переодеться, ко мне пришла Рут Марвел. Она моя ближайшая подруга. Наши дома стоят рядом, и когда она увидела, что я приехала на такси, то сразу прибежала узнать, что случилось, потому что знала, что я уезжала из дома на своей машине. Я доверилась Рут и описала ей все в общих чертах. И Рут, которая действительно очень умная, сказала, что раз я не сообщила в полицию, как только это случилось, то, значит, не могла этого себе позволить. Я призналась ей, что собираюсь встретиться с вами. Она это одобрила и добавила, что адвокат лучше ведет дело, когда работает с энтузиазмом. Она пояснила, что первая стадия моей защиты должна основываться на том, что никто не знает, что я была там с Латтсом. Полиция будет искать улики, указывающие на настоящего убийцу, а меня никто не будет даже подозревать, не то что допрашивать. Потом она сказала, что если все же меня втянут в это дело и докажут, что я была с Латтсом, то мне останется лишь утверждать, что я боялась за свою жизнь. Она мне посоветовала, продолжала миссис Харлан, — чтобы я говорила вам и всем остальным, что я слышала, как наверху ходит убийца, что я видела руку с пистолетом…

— На самом деле вы его не видели и не слышали? — спросил Мейсон.

Она покачала головой.

— А что же вы видели?

— Ничего. Я слушала радио в машине. Я даже не слышала выстрелов. Это правда, мистер Мейсон. Первое, что я узнала, зайдя в дом, это то, что он мертв. Конечно, убийца в это время был там, в доме. И если бы я поднялась достаточно высоко по ступенькам, то он или пристрелил бы меня, или пристукнул и выбросил из дома. Конечно, он охотился только за Латтсом. Когда он услышал мои шаги, он, наверное, отступил: он не хотел, чтобы я его видела. У меня хватило присутствия духа, чтобы это понять. Если бы он увидел мое лицо, ему пришлось бы убить и меня. Поэтому я побежала.

— А что с ключами от машины? — спросил Мейсон. — Как вы могли слушать радио, если…

— Ключи были в машине, мистер Мейсон. И у меня в самом деле было включено радио.

— Громко?

— Довольно громко.

Как показал эксперимент, оно должно было работать очень громко, чтобы вы не слышали выстрелов.

— Ну, радиоприемник работал достаточно громко, и я не слышала выстрелов, я вам уже говорила.

— Но полиция не обнаружила ключей от машины, — сказал Мейсон. — Они…

Здесь я сделала серьезную ошибку, мистер Мейсон.

— Вы сделали много серьезных ошибок, — мрачно произнес Мейсон. — Что с этим ключом зажигания?

— Я очень редко езжу в машине с кем-то еще. Обычно я веду сама. И когда выхожу из машины, то всегда ключи беру с собой. Так я и поступила, когда пошла посмотреть, что происходит в доме. Я выключила радио, вытащила ключ из замка зажигания, поднялась по лестнице, нашла мертвого Латтса, повернулась и с криками выбежала из дома. О ключах я вспомнила, лишь когда вернулась домой.

— И что вы с ними сделали? — спросил Мейсон.

— На этом, мистер Мейсон, они меня никогда не поймают. Я спрятала ключи там, где они никогда, никогда их не найдут.

— А Рут Марвел знает, где они?

— Нет. Никто не знает. И никто никогда не узнает.

— Вы не понимаете, что вы наделали, — вздохнул Мейсон. — Расскажи вы мне сразу эту историю, я смог бы дать вам разумный совет. Но вы солгали мне и оказались в трудном положении. Больше того, вы сделали ошибку, рассказав все Рут Марвел.

— Нет, я правильно сделала, что рассказала Рут, — возразила она. — Мы можем ей доверять. Она не проронит ни слова.

— Откуда вы знаете? — спросил Мейсон. — Предположим, окружной прокурор вызовет ее в суд. Когда вы разговариваете со мной, то разговариваете со своим адвокатом. Сообщение между нами строго конфиденциально и ограждено от других. Это не относится к тому, что вы говорили Рут Марвел. Если окружной прокурор доберется до нее и поставит ее на свидетельское место, то она либо обо всем расскажет, либо станет косвенной соучастницей.

— Но откуда он узнает…

— У него может быть наводка, — пояснил Мейсон. — Потому что во второй раз в такси вы взяли с собой именно Рут Марвел. Судя по тому, как Гамильтон Бюргер готовит дело, я не удивлюсь, если его детективы уже опросили соседей и водителя такси… Что случилось? — Мейсон увидел выражение ее лица.

— Он в самом деле просил Рут Марвел прийти в его офис. — Сибил Харлан была в панике. — Он задал ей несколько совершенно невинных вопросов, и она осталась очень довольна, как она себя держала, но… но…

— Если бы ваша подруга, Рут Марвел, имела побольше опыта и поменьше самомнения, она не считала бы себя такой умной. Теперь мы попали с вами в дьявольскую переделку.

Раздался голос судебного пристава:- Жюри! Жюри! Жюри!

Присяжные зашли в зал суда, с любопытством поглядывая на Мейсона и бледную подсудимую.

Занял свое место судья Седгвик, появившийся из своего кабинета.

Мейсон глубоко вздохнул и развернул стул так, чтобы видеть свидетельское место.