Дело о длинноногих манекенщицах

Глава 1

Перри Мейсон, почувствовав на себе взгляд Деллы Стрит, оторвался от свода законов и взглянул на свою изящную и эффектную секретаршу, остановившуюся в дверях.

– В чем дело, Делла?

– Каков будет статус незамужней женщины, которая, по ее словам, встречается с неженатым мужчиной?

Бровь Мейсона удивленно взметнулась вверх.

– Такого статуса не существует. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что в приемной дожидается некая мисс Стефани Фолкнер. Она утверждает, что – опять цитирую ее слова – «поддерживает дружеские отношения» с Гомером Гарвином.

– С Гомером Горацио Гарвином? – удивился Мейсон. – Нашим клиентом?

– Не с Гомером Гарвином-старшим, а с Гомером Гарвином-младшим.

– Ах да, младшим, – вспомнил Мейсон. – Кажется, он занялся автомобильным бизнесом. Так что ей нужно?

– Ей нужно встретиться с вами по личному вопросу. Она надеется, что знакомство с Гарвином пробудит у вас интерес к ее делу.

– В чем оно состоит?

– Ей достался в наследство игорный дом в Лас-Вегасе. По-видимому, дело касается этого заведения.

Мейсон хлопнул ладонью по столу:

– Ставлю доллар на номер 26, Делла.

Она как бы раскрутила воображаемую рулетку и затем бросила шарик из слоновой кости, зачарованно следя за вращением круга.

Мейсон подался вперед, уставившись в ту точку, куда смотрела Делла Стрит.

Неожиданно она выпрямилась и улыбнулась.

– Увы, шеф, вам не повезло – выиграл номер 3. – Потом нагнулась и взяла со стола адвоката воображаемый доллар.

Тот скорчил смешную гримасу.

– Ну вот, продул последний доллар.

– Так что с мисс Фолкнер? – спросила Делла Стрит, переходя на серьезный лад.

– Давай сперва свяжемся с Гарвином-старшим и выясним точный статус этой женщины. Сколько ей лет?

– Года двадцать три – двадцать четыре.

– Блондинка, брюнетка?

– Брюнетка.

– Экстерьер?

– В порядке.

– Внешние данные?

– Не хуже.

– Давай все-таки переговорим с Гарвином, чтобы не сесть в лужу.

Делла Стрит подошла к своему столу и, попросив девушку на коммутаторе соединить ее с городом, набрала нужный номер; немного подождав, она попросила:

– Пожалуйста, мистера Гарвина. Передайте, что это мисс Стрит… Да… Скажите, что это Делла Стрит… Он меня знает… Да, Делла Стрит… Секретарь мистера Мейсона, адвоката. Еще раз прошу вас соединить меня с мистером Гарвином… Очень важно.

Последовала небольшая пауза. Делла Стрит слушала, что говорили на другом конце провода.

– Хорошо, в таком случае как мне связаться с ним?

Последовала уже более продолжительная пауза.

– Понятно, – наконец ответила она. – Пожалуйста, передайте ему, что я звонила и просила перезвонить, как только он свяжется с вами.

Делла Стрит повесила трубку.

– Это мисс Ева Эллиот, о-о-чень важная его секретарша. Утверждает, что мистера Гарвина в городе нет, и не знает, по какому телефону его разыскивать.

– Ева Эллиот! – воскликнул Мейсон. – А что стало с Мэри Арден? Ах да. Она вышла замуж.

– Около года назад, – уточнила Делла. – Вы еще послали электрокофеварку, вафельницу и электрическую жаровню им к свадьбе.

– Неужто год? – удивился Мейсон.

– Примерно да. Можно проверить по счету.

– Ладно, не надо, но что интересно – после того, как у Гарвина появилась новая секретарша, у нас с ним никаких дел.

– Может, вы уже не его адвокат? – предположила Делла.

– Да, как бы действительно не попасть впросак, – ответил Мейсон. – Пожалуй, лучше всего переговорить с этой мисс Фолкнер и узнать, что ей от меня надо. Давай ее сюда, Делла.

Делла вышла и вскоре вернулась.

– К вам мисс Фолкнер, мистер Мейсон, – официально доложила она.

Стефани Фолкнер, длинноногая брюнетка с серыми глазами, спокойно прошла к столу, за которым сидел Перри Мейсон, и, протянув ему холеную руку, тихо проговорила:

– Очень приятно, мистер Мейсон, познакомиться с вами.

Размеренная и плавная походка выдавала в ней профессиональную манекенщицу.

– Садитесь, пожалуйста, – предложил Мейсон. – И до того, как вы что-нибудь сообщите, мисс Фолкнер, прошу учесть, что я много лет вел все правовые дела мистера Гарвина. Правда, их было немного, так как он очень проницательный бизнесмен и всегда старался избегать неприятностей. Вот почему он редко прибегал к помощи своего адвоката. Тем не менее он один из моих постоянных клиентов, и, более того, я его друг.

– Именно поэтому я пришла к вам, – сказала она, откидываясь на спинку глубокого удобного кресла и закидывая ногу на ногу.

– Следовательно, – продолжал Мейсон, – прежде чем взяться за ваше дело, я хотел бы переговорить с мистером Гарвином, сообщить ему, в чем, собственно, заключается дело, и удостовериться, что ничьи интересы ни в коей мере не будут ущемлены. Вас это устраивает?

– Более чем устраивает, я пришла именно потому, что вы адвокат мистера Гарвина. Я хочу, чтобы вы связались с ним.

– Отлично! – сказал Мейсон. – Если так, я весь внимание.

– Мне досталось в наследство одно заведение в Лас-Вегасе.

– Что это за заведение?

– Мотель с казино.

– Среди них встречаются сказочно богатые и…

– Мое не из их числа, – заметила мисс Фолкнер. – Оно довольно скромное, но располагается в очень удобном месте, и, я думаю, дело можно расширить.

– Какую часть наследовали вы?

– Оно принадлежит небольшой группе людей. Мой отец был президентом этого заведения, и мне досталось сорок процентов акционерного капитала. Остальные шестьдесят процентов у четырех держателей.

– Когда умер ваш отец?

На мгновение лицо ее сделалось каменным, но она тут же взяла себя в руки и ответила ровным голосом:

– Шесть месяцев назад. Его убили.

– Убили?!

– Да, вы, вероятно, читали об этом в газетах…

– О боже! – воскликнул Мейсон. – Так ваш отец Глейн Фолкнер?

Она кивнула в знак согласия.

– По-моему, это убийство так и осталось нераскрытым? – нахмурился Мейсон.

– Убийства не раскрываются сами по себе, – сказала она с горечью.

– Можно не говорить о том, что неприятно для вас или…

– А почему нет? В жизни полно всяких неприятностей. По дороге к вам я твердо решила подавить в себе все чувства.

– О’кей. Продолжайте.

– В четыре года у меня умерла мать, и с этого начались все наши несчастья, которые преследовали нас целых семь лет. Так, по крайней мере, утверждал отец. Он был ужасно суеверным, как все игроки.

Его постоянно преследовали неприятности, а Великая депрессия доконала. Он оказался без денег и без работы. Стал перебиваться случайными заработками. Однажды устроился в забегаловку. Вскоре хозяин умер, и отец выкупил ее у наследников, решив перестроить на свой манер, но тут «сухой закон» отменили, и все пошло прахом. Но не буду утомлять вас пересказом всех неудач отца. Их было множество. Но иногда ему везло. Отец был игроком до мозга костей.

У игроков есть свои хорошие стороны, но есть и плохие. Они умеют контролировать свои эмоции, умеют проигрывать, сохраняя бесстрастное выражение лица, но вряд ли хотя бы один из них создал нормальные условия для своих детей дома. Игра-то ведется вечером и ночью. Так что с отцом мы виделись редко.

Отец постоянно отдавал меня в пансионы, но всякий раз повторялась одна и та же история. Он всегда хотел видеть меня в самом престижном пансионе, но такие пансионы не для детей игроков, вот почему ему приходилось выдавать себя за владельца ценных бумаг. Дочери родителей, которые играют на бирже, – весьма и весьма желательные воспитанницы, дочери же тех, кто все время проводит за карточным столом, – весьма и весьма нежелательны. Отцу, однако, никогда не приходило в голову, что было бы лучше и не так жестоко отдать меня в обычную школу, где я была бы предоставлена сама себе. Но ему обязательно хотелось, чтобы это был самый престижный пансион, а в них оказывалось полно снобов.

Обычно мне удавалось продержаться в таком пансионе с год, потом выяснялось, кто на самом деле отец, и приходилось уходить.

Невольно я усвоила кое-что из отцовской философии. Научилась подавлять свои эмоции, быть всегда сдержанной. Подруг у меня никогда не было, потому что не хотелось выдавать себя за ту, кем я не была в действительности. Ну, в общем, закончив образование и достигнув совершеннолетия, я зажила самостоятельно. Пошла в манекенщицы и стала прилично зарабатывать. К тому времени отец осел в Лас-Вегасе, где он купил земельный участок, выстроил на нем небольшой мотель, потом переделал и все просил, чтобы я переехала к нему навсегда. Но это мне совсем не подходило, так как я знала, что, придя домой в три часа ночи, он потом будет отсыпаться допоздна. А его участок тем временем постоянно поднимался в цене.

Какая-то группа предпринимателей приобрела земельный участок по соседству с отцовским и предложила ему продать свой. Они собирались снести наши кабины, а на освободившемся месте возвести большой дорогой отель с бассейном, казино, ночным клубом и все такое…

Отец был готов продать свой мотель, но не за ту цену, которую ему назначили. Однажды он узнал, что имеет дело с синдикатом, выведал, чего они хотят, и запросил с них приличную сумму. У членов синдиката его предложение вызвало ярость. Видя, что у них срывается задуманное, они стали угрожать отцу. Но он в ответ только смеялся, и в этом была его роковая ошибка.

– Его убил синдикат? – спросил Мейсон.

Мисс Фолкнер пожала плечами. При этом лицо оставалось совершенно спокойным.

– Не знаю. Никто не знает. Отца убили. Остальные акционеры страшно перепугались и готовы были отдать свои акции чуть ли не бесплатно. Так что смерть отца оказалась очень выгодной для кого-то.

Она замолчала, собираясь с мыслями.

– Продолжайте. Что было дальше?

– Сорок процентов акций досталось по наследству мне. Остальные шестьдесят распределены поровну между четырьмя держателями. Я находилась под впечатлением смерти отца, когда узнала, что кто-то скупает наши акции. Другие держатели только и мечтали, как бы скорее сбыть свои акции за те деньги, которые им предложил синдикат.

Еще когда был жив отец, я познакомилась с Гарвином-младшим. Мы стали встречаться. Иногда мы виделись с его отцом. Сразу же после этого убийства отец Гарвина спросил, что я знаю об обстоятельствах смерти отца. Я ему все рассказала.

Гарвину-старшему стало известно раньше, чем мне, что эта троица готова уступить свои акции за любую сумму. Он пытался опередить этого таинственного покупателя, но было уже поздно, и он сумел приобрести долю только у одного из совладельцев.

На сегодня такой вот расклад: у мистера Гарвина пятнадцать процентов акций, у меня сорок процентов, остальные у тех, кто называют себя новым синдикатом и хотят скупить все акции.

– Чего же вы добиваетесь? – с любопытством спросил Мейсон.

– С одной стороны, я хочу продать свою долю, но с другой – я не могу допустить, чтобы смерть отца оказалась напрасной и им удалось купить мой пай за гроши. Отец дорого заплатил за него, и я обязана сделать так, чтобы эти люди ничего не получили.

Теперь главное: человек, назовем его мистером Икс, сейчас находится здесь, в городе. Мне неизвестно, связан он с новым синдикатом или нет, но он мне знаком. Я встречала его, когда работала манекенщицей в Лас-Вегасе.

Раньше мне было только известно, что кто-то нанес визит до смерти напуганным компаньонам; этот кто-то предложил наличные, выложил их и исчез с горизонта. Но через несколько дней я узнаю, что мистер Икс собирается зарегистрировать на свое имя эти акции.

Потом он звонит мне и говорит, что заинтересован в приобретении и моей доли, а также доли мистера Гарвина, и назначает мне деловое свидание завтра вечером в восемь тридцать.

Я хотела было связаться с мистером Гарвином, чтобы выяснить, не захочет ли он слить наши акции. Я хотела продать свои акции одновременно с ним, иначе у них оказался бы контрольный пакет акций и его просто выжили бы.

Мистера Гарвина в городе нет. Он уехал еще вчера. Я не могу разыскать его. Его секретарша меня просто не выносит, даже не желает сообщить, когда он вернется.

– А что Гарвин-младший? – спросил Мейсон. – Разве он не знает, где отец?

– Тот сейчас далеко, на каком-то совещании.

– Мистеру Гарвину, – произнес задумчиво Мейсон, – может не понравиться то, что вы вступили в переговоры с этим человеком. Вполне возможно, что он захочет, чтобы этим занялся я.

– Я понимаю, – быстро ответила она. – Но учтите, тут задета семейная честь. Я собиралась продолжить начатое отцом.

– Вы хотели бы, чтобы убийца вашего отца был передан в руки правосудия?

– Разумеется. Это вторая причина моего визита к вам.

– Продолжайте. Я слушаю.

– Вам не надо объяснять ситуацию, – горько усмехнулась она. – Полиция всегда взахлеб кричит, что она покончит с гангстерами раз и навсегда. Она громогласно заявляет, что в нашем городе воцарится порядок и что загадка этого убийства будет наконец разрешена, хотя не было раскрыто ни единого убийства, совершенного гангстерами, кроме того случая, когда был осужден невиновный.

– Итак, чего же вы от меня хотите?

– После того как закончится эта история с продажей акций, я хочу нанять вас, чтобы вы занялись расследованием убийства моего отца. Я хочу, чтобы вы подключили к работе частного детектива, который раскопал бы улики для полиции. Я также хочу, чтобы вы координировали это расследование, являлись бы связующим звеном между частным детективом и полицией и использовали свой интеллект для интерпретации получаемой информации.

Мейсон покачал головой.

– Чтобы расшевелить полицию, вам не нужен адвокат.

– Чего она добилась на сегодняшний день?

– Я не знаю.

– И никто не знает.

– Этот мистер Икс мог быть замешан в убийстве? По-видимому, оно оказалось выгодным для него.

– Конечно, мог.

– Пусть в таком случае Гарвин ведет переговоры.

– Покупая эти акции, мистер Гарвин думал, что преподнесет их мне в качестве свадебного подарка как своей невестке, но потом ситуация изменилась… радикально.

– Как связаться с вами? – спросил Мейсон.

– Не надо со мной связываться, – ответила она. – Я сама свяжусь с вами завтра утром. В десять часов. Вас это устроит?

Мейсон бросил взгляд на Деллу Стрит.

– Отлично. Значит, в десять, завтра утром.

На прощанье она улыбнулась им обоим и сказала:

– Эта дверь ведет в коридор?

Мейсон кивнул.

Стефани Фолкнер плавной походкой направилась к двери, открыла ее, обернулась и, глядя на Перри Мейсона, ровным, спокойным голосом произнесла:

– До завтра. Пожалуйста, не забудьте связаться с мистером Гарвином.

Как только дверь за ней закрылась, Мейсон повернулся к Делле Стрит.

– Не думаю, что мне хотелось бы сыграть в покер с этой молодой леди, Делла.

– Вот как, – ответила та, – во что вы с ней будете играть?

– Черт меня побери, откуда я знаю! Придется ехать к новой секретарше Гарвина. Может, удастся выудить у нее что-нибудь.

– Шеф, если она заключит эту сделку… если Гомер Гарвин скажет, что все в порядке, вы сделаете то, о чем она просит? Поможете раскрыть убийство ее отца?

– Не знаю, Делла. Посмотрим. Не думаю, что ей нужен адвокат именно для этого.

– Шеф, я боюсь. Внутренний голос предупреждает меня, что вам не стоит браться за это дело.

Мейсон улыбнулся.

– Ну ладно. Я пошел к Еве Эллиот. Может быть, она что-то подскажет. А что дальше – там будет видно.