Бывает такое: первый раз встречаешь человека и понимаешь, что он тебе уже нравится. Нечасто, но бывает.
Когда на следующий день я к вечеру добрался до ворот старого порта Выборга, Шаталов меня уже ждал. Мужчина чуть старше средних лет, невысокий, сухопарый.
Рукопожатие Шаталова было крепким и решительным.
— Кирилл Анатольевич Шаталов.
— Зураб Гвичия.
— Новороссийск? — спросил Шаталов.
— Не понял?
— Училище в Новороссийске?
— Рязань. Рязанское училище ВДВ.
— Разведка?
— Да.
Мы прошли ворота.
— Вы меня извините, Зураб, что спрашиваю. Привычка.
— Понимаю, — кивнул я, невольно перенимая неторопливый и размеренный стиль общения Шаталова.
— Нонна вам уже объяснила, в чем дело?
— В общих чертах.
— Вы сами все увидите…
Выйти в море сразу нам помешал шторм: малым судам запретили покидать порт.
Мы отсиживались в небольшом сарае рядом с Выборгским портом. Халупа (она же — эллинг) принадлежала Паше Савельеву, молодому еще парню. В свободное от погружений время (его выражение!) Паша работал менеджером в одной солидной фирме при порте в Высоцке. О своем особом увлечении, как я понял, ни он, ни Слава Немчук старались не распространяться.
Уже давно они умудрились выкупить у ЛенВМБ тот самый баркас «Стремительный», на котором ходили в море еще поисковиками. Суденышко они малость переоборудовали. Поставили декомпрессионную камеру, установку для зарядки аквалангов. Чуток переделали тесные каюты.
Пока Паша дорабатывал до отпуска, Слава Немчук не терял времени и ходил на баркасе в море: возил туристов, желающих понырять. Бизнес не совсем правильный, но и вроде бы не запрещенный.
Похоже, исключение и Паша, и Слава делали только для Шаталова.
Наше ожидание закончилось на третьи сутки. Под вечер.
Когда я уже засыпал, меня растолкал Слава:
— Вставай, Князь! Отходим!
— Что? — спросонья я не очень понимал, о чем Немчук толкует.
— Шторм заканчивается. Запрет отменили. Выходим!
Сон слетел. Я торопливо засобирался: затолкал в сумку вещи, которые успел уже вытащить.
Через час мы были в море.