Дело о несправедливом приговоре

21

Дав последние показания в РУБОП, я плелась от особняка на Чайковского, где располагалось это опостылевшее мне ведомство, к своей машине, брошенной на проспекте Чернышевского.

Работавший здесь хлебозавод обдал меня теплым запахом сдобы. Все случившееся со мной — то, о чем старалась забыть я, но заставляли вспоминать в РУБОП, — стало медленно отступать перед этим запахом, таким родным и домашним, что на глаза навернулись слезы.

Запиликал пейджер. «Аня, идешь ли ты сегодня на паперть?» Девушка-оператор, принявшая сообщение, наверное, осуждающе поджала губы. Совсем обнаглели нищие, встречи на паперти назначают по пейджеру! А это Обнорский, от внезапно возникшего чувства ко мне (не его ли любимая фраза: от ненависти до любви — именно в такой интерпретации — один шаг) впавший в состояние легкой идиотии и соблюдая договоренность о конспирации в наших отношениях, приглашал меня провести с ним вечер… Или что-то еще? Придется сыну Петруше в очередной раз ужинать с бабушкой…