Деловая женщина

Любаша долго трусила признаться папе в своем решении. Папа же непреклонный, он рассердится,

сразу начнет про бороться и искать…

Но все обернулось не так.

– Ну, что же, – спокойно сказал папа. – Ты уже взрослая, у тебя уже есть паспорт, и ты вправе сама определять свой путь в жизни. Только я должен сказать тебе две вещи. Во-первых, ты моя дочь, хотя уже совсем взрослая и тебе уже семнадцать. Но ты останешься моей дочерью, и тогда, когда тебе исполнится двадцать семь, и ты выйдешь замуж. Ты останешься моей дочерью и тогда, когда тебе будет тридцать семь и у тебя будут дети. И когда у тебя появятся внуки, ты останешься моей дочерью. А во-вторых, – папа помолчал, а потом как-то странно посмотрел на Любашу. – А во-вторых, я тебе запрещаю бросать незаконченное дело. И не потому, что у меня есть какая-то власть над тобой, а потому, что потом, спустя время, ты перестанешь себя уважать за это и будешь горько винить себя. Потому, что уважающий себя человек никогда добровольно не бросает начатого дела. Ты сейчас на третьем курсе? Так вот, оканчивай училище, диплом на стол – и ты свободна в выборе дальнейшего пути.

7

Андерс уезжал в Днепропетровск, оставляя жене квартиру со всей мебелью, захватив с собою только дочь, рояль, тахту и раскладушку, чтобы было на чем спать первое время. Не слишком высокая плата за свободу.

Южный город-красавец привольно раскинулся по берегам воспетой Гоголем реки. Центральный проспект – почему-то не Ленина, как во всех советских городах, а Карла Маркса, тянется вдоль Днепра от железнодорожного вокзала, и на этой Карле-марле – десятки уютных варэнычных, где совсем не дорого, но обалденно вкусно – варэники з вышнямы, варэники з сыром – так называется творог по-украински – вареники с картошкой и даже с мясом, но это не пельмени, а тоже варэники. А в кафешке рядом можно взять чашечку кофе с кусочком киевского торта – бело-розовый крем тает во рту, а начинка похрустывает на зубах. И ни одного пасмурного лица, все улыбаются, радуются жизни. Недалеко – кинотеатр документального кино, вход и выход без перерывов, за двадцать копеек, там такие удивительные фильмы показывают: “Дiвовижно полюванне” – это “Необыкновенная охота”, фильмы про Африку, про путешествия по всем странам мира. А если устал или не интересно, то в любое время можно выйти на яркое украинское солнце, спуститься к набережной, широченной, с гранитным парапетом, со скамеечками и белыми акациями в прогалах между плитами. Там чинно гуляют, любуясь рекой, дамы с собачками и почтенные старички. Но долго гулять по набережной нет терпения, и вприпрыжку, по ступенькам – к пляжу, тоже широкому, из желтого песка, сбросить на ходу платьице и окунуться в теплую воду Днепра, а потом сидеть на чистом золотистом песке, и папа рисует веточкой на этом песке телевизионную башню, похожую на матрешку с широко расставленными ногами и торчащими врозь руками-антеннами. Ее будут строить в Ереване, а пока папа на заводе чертит чертежи этой башни. Папа работает конструктором на заводе, а завод называется очень весело – завод Бабушкина. Оказывается, был такой революционер Бабушкин. Он почему-то не взял себе другой, боевой и революционной фамилии, как все делали – Ленин, Сталин, Киров, Молотов, а остался со своей, милой и трогательной. А наша бабушка пишет, что скучает по Любаше и папе, и, наверное, они с тетей Ниной приедут в гости в Днепропетровск.

А еще если пройти по набережной, то можно дойти до острова Тараса Шевченко, туда ведет пешеходный мост, очень высокий, и по нему толпой идут люди, и туда и обратно, потому что на острове Тараса Шевченко очень интересно, там детский городок, качели, карусели и колесо обозрения. А еще можно переехать на трамвае на другой берег. Трамвай идет очень долго по мосту, и в окно виден весь Днепр с курчавыми, как зеленые барашки, островами, разбросанными тут и там, а под мостом проходят буксиры, тянущие здоровенные баржи, и прогулочные катера. В катерах сидят веселые люди, они машут платками, и Любаша машет им в ответ. На том берегу совсем мало загорающих и купающихся, зато можно переплыть на остров, он недалеко от берега, метрах в ста. Немного страшновато, но папа плывет рядом. А остров необитаемый, и среди ивняка – остатки костров, это сюда иногда заплывают дикари с луками и стрелами, в набедренных повязках из травы и перьями во всклокоченных волосах. Они и сейчас, наверное, прячутся в чащобе и скрежещут зубами. Конечно, дикари не настоящие, это такая игра у них с папой.

Поздно вечером они возвращаются на трамвае домой, загорелые, уставшие и счастливые. Андерс снимает флигель у двух добрых стариков на Рабочей улице, недалеко от Южмашзавода. На этом самом заводе делают ракеты. Космические ракеты, на которых в космос летают наши советские космонавты. Это большой секрет, и поэтому шёпотом говорят, что самые главные цехи завода, где делают ракеты – глубоко под землей, чтобы не узнали американские шпионы. А флигель, где Любаша живет с папой – небольшой домик в глубине двора, там две небольшие комнатки и газовая печка с плитой. Во дворе растут высоченные грушевые деревья, и на них висят янтарно-желтые груши, высоко-высоко, не достанешь, а когда подует ветер, груши падают прямо на землю и разбиваются, как маленькие бомбы. Вдоль улицы посажены абрикосовые деревья, и асфальт под ними усеян золотистыми шариками плодов. Но их никто не собирает, потому что они мелкие, а на рынке целыми ведрами продают абрикосы втрое крупнее.

Любаша угомонилась, уснула, а Андерсу не спится. За летний день дом накалился до нестерпимой жары, он выходит на двор, сидит на скамейке.

Тиха украинская ночь, прозрачно небо, звезды блещут – пришли пушкинские строки. Звезды здесь, на юге, действительно, яркие, иглистые. Как в Узбекистане, где он служил в танковом батальоне пятнадцать лет тому назад. Ну вот, исполнилась его давнишняя мечта, он отвоевал дочь, Кировский ЗАГС развел его с женой, и теперь он свободен, как птица. Только что делать с этой свободой? Ему уже тридцать три, Любаша быстро взрослеет, уже скоро она станет девушкой со всеми девическими проблемами и секретами, и ей нужны будут женские наставления. А ему самому? Женщины появились на обочине его жизни. Вера, слегка перезрелая девица, соседка по конструкторскому бюро, очкастая, ссутулившаяся над чертежной доской, верный товарищ и помощник, когда нужны таблицы Брадиса или нормативные документы. Галина, познакомился с ней случайно, крупная, пугающая здоровьем и энергией хохлушка, знающая толк в украинских борщах и домашних печениях. Галя, похоже, поставила себе целью откормить худющих Андерса и Любашу до украинских стандартов, и не остановится ни перед чем в достижении этой цели. А Андерс не может забыть тихих шагов Люси за спиной, там, в далеком Темиртау, ее тонкой фигуры и печальных глаз. Он работает ведущим конструктором в одном из бюро завода. Работает на сдельщине, зарабатывает двести пятьдесят в месяц, больше, чем начальник отдела. Интересная, но напряженная, выматывающая мозги работа. И что? Так всю оставшуюся жизнь? На заводе имени пламенного революционера Бабушкина люди работали многими годами на одном месте, никуда не уезжали, только разве уходили на пенсию. Андерс многому научился здесь и теперь готов двигаться вперед, в новые, неизведанные дали. К тому же надежды на скорое получение квартиры, увы, провалились. Завод строил новые дома для своих работников, но участок для застройки получил в густо заселенном районе города, в Чечелевке, и в ближайшие годы там ничего не будет. В отделе кадров ему намекнули, что скоро освобождается должность начальника отдела технического контроля, можно предложить себя. Но такая работа не для Андерса, он творческий инженер, а не чиновник. Ну, все. Хватит жалеть себя, нужно идти спать. Завтра воскресенье, и у них с Любой впереди занимательный день. С утра – первенство страны по баскетболу, и будет играть сама Ульяна Семенова – монстр ростом два десять из Прибалтики, а вечером – концерт самого Анатолия Соловьяненко, знаменитого украинского соловья, Гале с большим трудом удалось достать билеты.