Демон и его сумасшедшая

Глава 7

На следующее утро Ксафан не приблизился к решению. Когда уходил от Люцифера, все казалось таким ясным.

Найти Кети.

И оттрахать ее, пока в яйцах не станет пусто.

Затем вернуться в свое одиночество и самобичеваться за предательство Роксаны.

Или… мог сделать что-то абсолютно безумное, к примеру, забыть о клятве и посмотреть, куда приведут отношения с Кети. Ох, как интриговала его эта идея. Представьте, не просыпаться в одиночестве или в разрывающей душу тьме.

Спать с кем-то, на что он не осмеливался даже во время сокрытых отношений. Какого это, открыто улыбаться и вместе переживать то, что может случиться в Аду?

К слову о страданиях одинокого воина: "Почему я не могу быть счастливым?" Разве он уже не достаточно настрадался?"

Ксафан почти убедил себя, что заслужил шанс на новую жизнь… но по ошибке заглянул в свой алтарь. И мог поклясться, что увидел в глазах Роксаны разочарование. Осуждение за вероломство.

От этого он чувствовал себя самым одиноким существом в Аду.

Но он не извинился. Не мог выдавить из себя и слова, не солгав при этом… что могло, бесспорно, разозлить его Повелителя. Несмотря на клятву и вину, и стыд, с которыми уже боролся, меньше хотеть Кети он не перестал.

И из-за трусости он не поддался желанию. Не направился к ней в квартиру, не набросился на Кети. Ксафан не планировал соблазнять или сражаться с ней, чтобы уложить в кровать, немного надеялся, что это решение Кети примет за него.

Соблазнит его, как было на болоте. Облегчит ему задачу, потому что, проклятье, он никогда по-настоящему не ухаживал за женщиной, а теперь, когда нашел ту, которая заставляла его забыть клятву, не знал, что делать.

Став еще угрюмее прежнего — и торопясь на встречу с Кети — Ксафан, раньше обычного, пошел прыгающей походкой. В его глазах сверкала решительность, от которой проклятые души на улице старались скорее скрыться.

Встретившись у портала девятого круга с Кети — чёрт, какая же она красивая и сексуальная, в мини-юбке едва прикрывающей ягодицы и коротком топе, под которым не было лифчика, из-за чего соски проглядывали сквозь материю, и с волосами собранными в высокий, конский хвост — Ксафан задрожал от возбуждения, как только увидел ее. Он забыл о клятве, о миссии, обо всём.

Он лишь хотел прижать ее к ближайшей стене, втянуть в рот нижнюю губу и погрузиться в жар Кети.

— Эй, ворчун, — позвала она, махнув рукой и улыбнувшись, — готов?

"Более чем. А, погодите, она о деле говорила".

— Да, а где твое оружие? Мы не на пикник в парк идем.

Она одарила его ослепительной улыбкой.

— Не волнуйся, малыш. У меня все продумано. Кроме того, у тебя есть большой, могучий меч, что еще девушке надо? — она подмигнула.

Почему-то Ксафан сомневался, что Кети имела в виду меч за его спиной. Его грудь приподнялась, также как и член.

— Милая курточка, — заметила она по пути к порталу. — А что случилось с другой? Одолжил?

Напоминание, что на нем надета видавшие виды кожаная куртка, немного ослабило его желание.

— Почему-то моя любимая куртка вся в розовых блестках. Но ты ведь не в курсе кто в этом повинен, да?

С ее губ сорвался смешок.

— Кто? Я? Ладно, я виновна в окраске твоей куртки, но честно говоря, сделала это в надежде, что ты отдашь ее мне.

Ксафан тут же представил Кети, одетую только в его куртку.

— После того, как мы здесь закончим, приходи ко мне, и она будет твоя. — И не только куртка. Он даст ей кое-что еще.

Он не оглох от ее визга, но лишился дара речи, когда она подпрыгнула, обняла его и чмокнула в губы. После чего, пританцовывая и хихикая, Кети прошла через портал. Вздохнув, по большим причинам, чем мог представить, Ксафан пошел следом.

Для тех, кто не знаком с Адом, в различных местах каждого из девяти кругов существовали порталы. Которые очень быстро передвигались. Хотя существа могли отправиться по более живописному маршруту, по реке Стикс с Хароном в роли гида, правда, гарантий, что доберутся до места назначения, не было. Десятки существ, обитающих в воде, никогда не отказывались закусить свежатиной.

Момент телепортации был словно мороз по коже, когда Ксафан вышел из портала, обнаружил Кети уже разгуливающей по пыльной дороге

И обратил внимание сразу на две вещи: тени, которые скрывались в закоулках забытой местности и покачивание бедер Кети во время прогулки.

— Лохматое Убежище впереди, — сообщила она, будто Ксафану не хватило вывески, на которой была изображена женщина, между ног которой располагался густой кустарник. Девятый круг не славился качеством.

Догнав Кети, Ксафан вошел следом за ней в шумный бар. Даже раннее утро ничего не значило для толпы. В Аду распутство и выпивка круглосуточные.

Очутившись в задымленной комнате, Ксафан тут же насторожился, осмотрел лица, и большинство признал не предвещающими угрозу. Распутные, серые, слишком пьяные или обдолбаные, посетители бара едва замечали его.

Но не его сумасшедшую. Каждая пара глаз в баре следила за гордой поступью Кети, и больше чем половина наблюдала с похотью. Отчего Ксафан захотел скинуть куртку и прикрыть ею Кети. Но опять же, он всегда мог просто всех ослепить… после чего, единолично наслаждаться нарядом.

Ревность, какое новое чувство, которым Ксафан наслаждался, так как она подпитывала жажду насилия. Отличная штука.

Кети залезла на барный стул — отчего ее мини задралось еще выше — подалась вперед и заказала:

— Пина — коладу, пожалуйста. Побольше кокоса, побольше пены и вишенку на верхушку.

Серьезно?

— Кети, что ты делаешь? — громко зашептал он, подойдя к ней.

— Заказываю напиток, конечно же. А на что похоже?

— Но еще даже не полдень. И у нас есть задание.

— Где-то в мире уже за полдень, правда, ребята? — спросила она, развернувшись к толпе.

Ее вопрос приветствовал гул одобрения и восклицаний "Ае!" и "Да!"

— Видишь? — обратилась она к нему, в её разноцветных глазах плескалось веселье. — Перестань быть таким занудой. Расслабься. Почему бы тебе не присесть, не расстегнуть куртку и не заказать что-нибудь сногсшибательное?

— Я не пью. — В последний раз, когда он надрался, пообещал Роксане, что спасет от свадьбы со стариком.

Следующим утром его душой владел дьявол, старик был мертв, а сам Ксафан находился в холодном подземелье. Отличное лекарство от алкоголизма.

— Не пьешь? Это еще безумнее меня! Бери стул, ворчун, потому что сейчас ты начнешь пить! — Хлопая в ладоши, она подпрыгивала на стуле, заставляя вздыхать весь бар. — Бармен, подай моему серьезному другу рюмку самого крепкого напитка.

Спустя мгновение перед ними появились бокал со взбитыми сливками, на верху которых красовалась вишенка и унылый зонтик, и сомнительно чистый стакан до краев наполненный янтарной, дымящейся жидкостью.

— Кети, я не думаю, что это хорошая идея. — И не только потому, что на стакане красовалась помада или то, что напиток, казалось, разъедал стекло изнутри.

Она фыркнула.

— Ты всё считаешь плохой идеей.

— Алкоголь ослабляет, что, вероятно, неверное направление действий, учитывая то, где мы находимся.

Она рассмеялась.

— Ты на самом деле боишься, что небольшая порция алкоголя навредит тебе? Трус. — Она несколько раз прокудахтала, и эта жалкая пародия на цыпленка подстрекала толпу хихикать и глумиться.

Выпрямившись, Ксафан посмотрел прямо на нее.

— Я ничего не боюсь.

— Докажи.

Проклятье. Вызов. Его мужественность подставили под сомнение, был ли у него выбор? Нет. И эта проказница знала об этом.

Уголки ее губ поднялись в победоносной улыбке.

— Будем живы! — подняв бокал, она отхлебнула, а затем опрокинула стакан и выпила всю пина-коладу, после чего довольно выдохнула.

Достав из бокала вишенку, она выгнула брови на Ксафана.

— Твой черед

Ксафан с сомнением уставился на стакан. Яд и серная кислота… да что угодно было бы лучше браги, налитой в этот стакан.

Как бы там ни было, подстрекаемый насмешками толпы и взглядом сумасшедшей, которая повинна во всем этом, он поднес стакан к губам и выпил, прежде чем смог бы передумать.

— Твою. Же. Мать!

* * *

Из его рта едва дым не повалил. Кети прикусила губу, когда ее демон, с красным лицом и широко распахнутыми глазами, выпил залпом Адскую Лаву.

Она посмела дразнить его, но на самом деле, кто-то должен был это сделать, чтобы раскрепостить ворчуна. Так как на него не нападает горный гигант, алкоголь лучшее решение.

Тем более у Кети был и скрытый мотив напоить Ксафана, если они хотели выведать секреты у толпы. Многие не станут разговаривать, если подумают, что Ксафан чванливый придурок.

— Ещё, — заказала она.

— Не стоит.

В это раз ей не пришлось подстрекать его, за нее это сделали посетители.

— Мальчик Люцифера струсил.

— Эй, принцесска, ты свою тиару дома забыла.

— Что такая потрясающая девушка делает с этим гомиком?

Спустя пять рюмок, ее демон лег на барную стойку, закрыл глаза и был таков.

Запрыгнув на стойку и слегка покачнувшись, чтобы изобразить опьянение — хотя она очень редко пьянела, что помогало выигрывать в пари — Кети выпятила попку, зная, куда именно будут направлены взоры присутствующих. В конце концов, именно поэтому она и надела розовые трусики

— Так как мой друг отключился, мне нужен новый товарищ, если вы понимаете, о чем я. — Она подмигнула, а когда в воздух взметнулись руки каждого, рассмеялась.

— Я! Я! Выбери меня!

— Господи, посмотрите на всех этих жаждущих демонов. Ах, и на нескольких проклятых душ. Как же девушке выбрать? — постукивая пальчиком по подбородку, Кети изобразила задумчивый вид и начала покачивать бедрами, пытаясь сдержать смех, ведь каждый двигал головой в такт движения ее бедер. — О-о-о, знаю. Как на счет, победит тот, кто принесет лучший подарок?

По бару пронесся шум и гвалт, каждый полез в карман, сумку, разгорелись драки, из-за начавшихся краж. Бесполезные банкноты, золотые монеты и даже зубной протез упали к ногам Кети

— Мальчики. Мальчики! — выкрикнула она. — Мне ничего не нравится. Нужно что-то особенное, редкое.

— Например? — спросил противный зеленый демон.

— Ну, не знаю. Но это должно быть что-то уникальное. Ох, и розовое. Мне так нравится все розовое.

По толпе разнеслись грубые замечания о розовом, и говорилось не о ее трусиках.

Мужчины. Как они предсказуемы.

— Кхм, мальчики, мы не говорим о моей розовой награде. Кто подарит мне большой подарок розового цвета? — И, наконец-то, пока чуть ли не напрямую сказала, она услышала желаемые слова

— Что на счет розового дракона?

Кети помахала рогатому демону, затем захлопала ресницами, заигрывая с ним.

— Ты сказал дракон? Я всегда о нем мечтала. А ты уверен, что дракон розовый? Я думала, что они бывают только черными и зелеными.

— Сам видел, — похвастался он. — Пару дней назад.

— Так он не у тебя?

— Нет, но я знаю у кого он. У моего старого знакомого Вонючки Пита

— Вонючка Пит, — пробормотала Кети. — Почему мне знакомо это имя?

— Потому что он самый крупный демон-контрабандист отсюда и до смертного мира.

Кети щелкнула пальцами.

— Конечно же. Барахолка и Хлам Пита. Спасибо. — Спрыгнув со стойки, Кети увернулась от цепких когтей демона и похлопала Ксафана по плечу. Он поднял голову и приоткрыл один затуманенный глаз.

— Что-о-о-о? — выдохнул он Кети в лицо и от его дыхания сам воздух мог загореться.

— Пора идти, ворчун.

Он сполз со стула, споткнулся, но удержал равновесие и огляделся.

— Что произошло?

— Ты напился и танцевал голым на барной стойке.

— Не может быть! — посмотрев на себя, он нахмурился. — Ты шутишь

— Наверное. Раз я уже оговорилась об этом, ты ведь мне не покажешь шоу, да?

Покачав головой, Ксафан посмотрел на что-то позади Кети.

— Почему демон пытается тебя обнять?

Вышеупомянутый демон действительно пытался облапать ее, но так как она качалась из стороны в сторону у него это не выходило.

— Ах, этот? Он думает, что я займусь с ним сексом. — Она подалась вперед и, надеясь, что Гея не соврала на счет интереса Ксафана, прошептала. — Я ему сказала, что единственный демон, которого я хочу — это ты, но он не слушал. И лапал меня, хотя я говорила, нет.

— Он что? — взревел Ксафан, выпрямляя от ярости — и небольшого переизбытка алкоголя — спину. Отпихнув Кети в сторону, он окинул коренастого демона взглядом.

Идиот попытался отпихнуть Ксафана.

— Убирайся прочь, я хочу свой приз.

— Она моя, — отрезал Ксафан. — Держи свои когти при себе, а то…

— А то что?

— Я не спорю с безмозглыми мудаками, наподобие тебя. — Кети не успела глазом моргнуть, как ее ворчливый демон обнажил меч и снес с плеч голову ее информатора.

Уууух. Она произнесла это у себя в голове, но хор в баре поддержал это восклицание. Кети захлопала в ладоши.

— Еще раз.

Обернувшись через плечо, Ксафан увидел ее улыбку и, к удивлению Кети, ответил ей тем же с ноткой озорства, а затем подмигнул.

— С удовольствием.

Взмахнув мечом, Ксафан, который выглядел донельзя опасно и прекрасно, бросился в толпу, теперь неистовствовавших, посетителей.

Многие, из которых были слишком пьяны для оказания должного сопротивления, но все же некоторые достойно сражались, и Кети упивалась зрелищем, между делом убивая сама.

Казалось, толпа слишком буквально восприняла ее девчачье поведение. Некоторые попытались ее схватить, пока Ксафан был занят, но выхватив кинжалы из-за пояса юбки, Кети быстро образумила нападающих.

Вскоре, ее окружала лужа крови, а ее напарника ореол трупов, конечностей и стонущих жертв. Ее ворчливый демон, с тяжело вздымающейся грудью, повернулся к ней.

С блеском в глазах и все еще суровым выражением лица, он сделал два больших шага и, не вложив в ножны окровавленный меч, сгреб Кети свободной рукой и впился в ее губы поцелуем.

* * *

Хотя Ксафан смутно помнил, что происходило после третьей рюмки, стоило Кети сказать, что ее кто-то посмел коснуться, быстро отрезвел, ну или попытался, по крайней мере, стряхнуть немного пьяного угара, и разобрался с каждой парой глаз, осмелившихся посмотреть в ее сторону.

Пока он преподавал ублюдкам урок опасности смотреть на его сумасшедшую, краем глаза видел, как она — с ликованием — убивала тех немногих, кто смог пройти мимо Ксафана. Она размахивала кинжалами с невероятной скоростью, разрезая сухожилия и нанося непоправимый урон, и тела падали к ее ногам в груду.

Кровожадно. Яростно. Столько эпитетов, чтобы описать легкость, с которой она убивала. Хотя, какое слово резюмировало всё это? Сексуально. Так чертовски сексуально.

Именно поэтому, когда комната опустела, он не остановился, а направился прямиком к источнику своего желания. Открыв рот, Кети — глаза которой ярко сияли — встретила его поцелуй со всей страстью, о которой Ксафан мечтал последние дни.

Он поднял ее свободной рукой и крепко прижал к груди, даже не вздрогнув, когда она крепко обняла его за шею, не выпуская из рук кинжалы.

Кого волновало, что она держала оружие так близко к яремной вене, когда его язык проникал в ее рот, опьяняя вкусом сильнее любого спиртного?

— Эй! Кто заплатит за весь это беспорядок? — донесся голос

Прервавшись — и совсем этому не обрадовавшись — Ксафан посмотрел на грузного бармена, который во время потасовки прятался за стойкой.

— Ты не видишь, что я занят?

— Ага, вижу. А как тебе известно, час в привате стоит золотого дублона, если конечно не хочешь, чтобы я все заснял и выложил в адскую сеть..

Спустя обезглавливание одного бармена, Ксафан вышел из заведения, таща за руку Кети.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Ищем. Постель. — Он не мог говорить связанными предложениями, так как был под воздействием адреналина после драки, головокружения от алкоголя и томного поцелуя Кети.

— Бедный мой, возбужденный демон. — Кети хихикнула. — Пойдем со мной, я все исправлю.

Именно то, что он хотел.

Переплетя пальчики с его, она повела Ксафана к ледяному порталу, который помог прочистить разум, но не повлиял на ноющий член. Они вернулись во внутренний круг.

Приплясывая, Кети повела Ксафана по лабиринту переулков, и стоило ему слегка затормозить, обдумывая свои действия, она оборачивалась и целовала его, пока он не начинал идти быстрее. Нетерпеливый раб ее прихоти, раб своих желаний.

Они вошли в здание и начали подниматься по лестнице. Каждая ступенька выжигала пьяный дурман из головы Ксафана

"Если я поднимусь, у нас будет секс. Я нарушу клятву".

Он это понимал и, к чертям собачьим, ему было плевать. Его поглотила дикость, больше он не станет волноваться ни о чем, кроме окончательного подавления внутреннего голода по Кети. И только Кети.

Больше не сопротивляясь себе, Ксафан осмотрелся, но лестница с железными перилами и каменными ступенями ненадолго захватили его интерес.

Больше его интересовал вид трусиков, которые сверкали под юбкой Кети при каждом шаге. Наконец убрав меч в ножны — из металла, а не плоти (хотя и это скоро свершиться), он догнал Кети и выдернул руку.

Когда она обернулась, Ксафан взял Кети на руки и направился наверх, перешагивая через ступень.

Ее смех прозвучал музыкой для его ушей.

— Так ты ослабеешь, еще два пролета.

— Это тебе стоит побеспокоиться о выносливости, — прорычал он. — У меня не было женщины три столетия.

— Спасибо, что предупредил, — прошептала она ему прямо в ухо. — Значит, я для начала позабочусь о тебе, чтобы ты смог восстановиться к главному событию.

Не уверенный, что это значило, но решительно настроенный узнать, Ксафан пробежал последний пролет, толкнул дверь и вышел в холл.

— Какая квартира? — рыкнул он.

— Последняя дверь в конце холла.

Подойдя к двери, украшенной венком из кроличьих голов — самых настоящих — Ксафан опустил Кети и обнял ее за талию, пока она открывала дверь.

Едва Кети зашла, Ксафан протиснулся следом, захлопнул дверь и прижал сумасшедшую к стене, наконец, позволяя поцеловать ее вновь. Единственную клятву, которую он собирался сдержать: уединения. Никто кроме него не увидит Кети во всей ее обнаженной красе.

Кстати говоря… Швы на одежде были столь хрупкими для жаждущих рук Ксафана, ушло не дольше секунды сорвать скудную одежду. В момент, когда она упала к их ногам, Ксафан с трудом сглотнул при виде красоты Кети.

Округлые бедра, узкая талия, плоский животик с мерцающим камнем в пупке и шикарные груди. Каждый дюйм тела женственный и принадлежал только ему.

Собственнический инстинкт или нет, но Ксафан собирался облизывать, ласкать и исследовать всю Кети. Чтобы отпечатать себя на кремовой коже, чтобы отметить собой Кети. Чтобы…

Мать. Твою.

Он еще не успел насладиться видом обнаженной красоты, как Кети расстегнула его брюки и освободила налитый ствол. Затем опустилась на колени, двигая ладонью вперед и назад по члену. Упершись рукой в стену, Ксафан беспомощно толкался в ладонь.

— Что ты делаешь? — проворчал он.

— Я? — Она посмотрела на него широко раскрытыми, невинными глазами. — Собираюсь поесть. — После этих слов, она взяла его в рот, отчего Ксафан чуть не кончил.

Заскрежетав зубами, он старался сдержаться, пока Кети посасывала его длину. После чего она выпускала его изо рта, обводила языком головку и вновь втягивала в рот.

Никогда в жизни Ксафан не испытывал такое. И никогда не думал, что это так замечательно. Прошло столько времени с момента, когда к нему прикасалась женщина.

С ревом, сотрясшем потолок, он кончил, а Кети, не останавливая порочную пытку, испила его до последней капли.

— Хватит, — наконец, простонал он, не в состоянии выдержать прикосновение к слишком чувствительной коже.

— М-м-м-м. Если ты настаиваешь. — Но не прекратила дразнить его. Застонав, она выпустила его ствол, и начала подниматься, прокладывая дорожку поцелуев по телу Ксафана и раздевая его. Спустя мгновение, он был обнажен.

И притянул ее к себе. Прикосновение кожа к коже, электрический разряд и удовлетворение прошлись на уровне, которые не поддается объяснению. Но голод, который она только что ослабила, никуда не делся.

Кети нежно прижималась обнаженным телом к нему, целовала его шею, а руками поглаживала спину, с лихвой вновь распаляя страсть.

Запутав руку в ее волосах, он поднял ее голову, чтобы посмотреть прямо в глаза.

— Поцелуй меня, — приказал он.

Она поднялась на цыпочки и прикоснулась губами к его. Ксафан задохнулся от медленной чувственности. Но уже слишком долго ждал для столь томного исследования.

С жадным стоном он смял ее губы, утоляя голод. Хотя Кети не возражала его страсти. Она обняла его ногами за талию, прижавшись влажным жаром к животу.

От осознания, что он ее так сильно возбуждал, у него чуть не подогнулись колени. Но удержался, и пошел по квартире — со свободной планировкой, что позволило спокойно идти — к кровати.

Уложив Кети — хихикающую и извивающуюся — на матрас, он развел ее ноги, открывая взору розовое совершенство. Затем дернул к краю кровати, чтобы ее попка свисала.

И еще шире развел ее ноги, чтобы вдоволь налюбоваться. Несмотря на недавнюю разрядку, член Ксафана вновь был готов к действию, ведь Кети вела себя так бесстыже и открыто. На лобке не было волос, а складки блестели от влаги, как доказательство возбуждения."Просто, блядь, совершенно. Для меня. И только меня".

— Хватит глазеть. — Она повертела бедрами. — Прикоснись к тому, чего так ждал и хотел.

О, да. Встав на колени, все еще держа ее ноги широко раздвинутыми, он потерся подбородком о внутреннюю сторону бедра.

Кети ахнула и задрожала. Ксафан потерся о другую ногу, наслаждаясь прикосновением и ароматами Кети и ее возбуждения, самое опьяняющее сочетание.

— Ксафан, прикоснись ко мне. — От ее хриплого голоса, его член дернулся.

Склонившись, Ксафан подул на ее плоть. Кети выгнулась, а он усмехнулся. И вновь позволил горячему дыханию приласкать лоно, заставляя Кети стонать.

— Проклятье. Прекрати меня дразнить.

Дразнить ее? А как же он? Его член налился и болел от желания погрузиться в ее ножны. Ксафан больше всего хотел заняться сексом с Кети. Но он еще не забыл, что она сделала ему, и хотел отплатить тем же.

Одно касание языка и ощущение сладости ее нектара, и Ксафан забыл о нуждах члена. Ох, как же он голоден. Ему просто необходим этот вкус. Он его жаждал.

Он устроил пиршество, покусывал ее складочки, облизывал их и дразнил комочек нервов. Кети же под его прикосновениями извивалась, выгибалась и задыхалась. Практически вырывала его волосы.

И как же это нравилось Ксафану. Проникнув языком в ее лоно, он наслаждался ощущением ее упругой плоти, как она сжала его язык, не давая глубже проникнуть. Он отпустил одну ногу Кети, чтобы проникнуть в ее тело пальцами, пока облизывал клитор.

Кети кончила, громко вскрикнув, и сильно сжала фаланги Ксафана. Твою мать. Но он продолжал проникать пальцами сквозь сокращающиеся мышцы.

Как же хорошо. Но стойте, если это так восхитительно пальцам, как будет чувствоваться с членом? И стоило этой мысли сформироваться в голове, Ксафан захотел узнать ответ.

Нависнув над Кети, он посмотрел в ее разные глаза, в которых тлела страсть.

Он не мог дышать, при взгляде на нее, а его сердце сжималось.

Она заставила его чувствовать.

Несмотря на отчаянное желание, Ксафан заставил себя действовать медленно, наслаждаясь каждым уникальным дюймом жара и влаги, которые обволакивали его. Лишь когда проник на всю длину, Ксафан понял, что все это время стискивал зубы.

Он находился в ее теле по самые яйца, которое продолжало содрогаться от пережитого оргазма, и такое ощущение едва ли мог перенести. Немного времени понадобится, чтобы Ксафан кончил.

"Но во имя всего, что есть в Аду, я не прыгну один в эту пучину".

* * *

Ксафан входил в нее с такой мучительной — но приятной — медлительностью, не сводя с нее взгляда. Что он видел, когда смотрел на нее? Светловолосую сумасшедшую, которую Кети демонстрировала всему миру? Или ее настоящую?

Казалось, что его нежность была за второй вариант. Но Кети не привыкла к нежности. Да, это мило, но она не доверяла ей и хотела большего. Она…

"Слишком много думает".

Она закрыла глаза, не позволяя себе допустить что-либо, кроме этого удивительного момента. Слишком долго она считала секс лишь потребностью организма.

И не могла позволить эмоциям поколебать ее устои, даже если Ксафан первый, кто мог ими управлять. Она не станет зацикливаться на том, что это значило. Что Ксафан значил для нее. Она просто позволила себе взять то, что он предлагал: долгий, медленный трах, сводящий с ума.

— Посмотри на меня, — прорычал он.

Она крепче зажмурилась. Он глубоко проник в нее и повертел бедрами, задевая головкой члена нужную точку. Кети ахнула.

— Я сказал, посмотри на меня, — приказал он, и даже зная, что не должна, Кети подняла веки.

Не разрывая зрительный контакт, Ксафан входил в нее и ласкал именно так, как нужно, заставляя задыхаться.

Обхватив её ноги, он забрал их и склонился вперед, но так и не оторвал взгляда от нее. Это было так сексуально, интимно. Так правильно.

Второй оргазм приближался с мучительной неторопливостью, закручиваясь по спирали и давя почти до боли.

Когда напряжение достигло пика, а член Ксафана начал пульсировать в ее лоне, Кети перешагнула за край обрыва и упала в бездну удовольствия, которое омывало ее тело и лишило зрения, даже несмотря на то, что Кети не закрывала глаза.

Она услышала, как Ксафан выкрикнул ее имя, затем ощутила поток горячего семени внутри. И будь она проклята, если не почувствовала, как крошечная часть ее души коснулась его.

Спустя мгновение, может несколько, Кети вернулась в Ад и обнаружила себя в объятьях Ксафана. Обнимашки? Какого хрена? Ксафан не знал, что мужчины теряли конечности и за меньшее?

В голову Кети пришла мысль, что ей нужно сказать что-то или схватить нож и приказать Ксафану убираться.

Но под ласковыми прикосновениями его рук, пальцев, вырисовывающих круги на коже, и поцелуями в висок с нежностью, которую никогда не знала — и не позволяла — она просто уснула. И впервые в жизни не была одинокой… или по макушку в крови.