Демон и его ведьма

Глава 5

Изабель попыталась подготовиться к приближающемуся времени своей смерти. Заполнила ванну холодной водой и залезла в неё голой. От минусовой температуры у неё сразу застучали зубы.

"Я могу это сделать. Думай об этом, как о жарком дне на пляже".

Не помогало. Языки пламени появились по расписанию, облизывая её ноги, тело, пока не добрались до головы. Но к тому времени, она уже кричала, а ванна наполнилась паром. Люди могут хвастаться своей храбростью и умением терпеть боль сколько угодно.

Но никто не может выдержать такой агонии, даже если она длится всего две минуты. Мгновение спустя, она лежала в облаке пара, образовавшегося, когда вся вода испарилась от адского огня, который бушевал минуту назад. Хотя не осталось и следа от её пытки, мозг и тело реагировали так, будто Изабель серьёзно пострадала.

Боль затянулась, как тяжёлое похмелье, а душа вопила, не желая успокаиваться."Отстойно. И эта вспышка из моего прошлого будет повторяться каждый день, пока я не поймаю оставшиеся четыре души".

От этого Изабель хотелось кричать, а такого проявления слабости она не позволяла себе с самой смерти.

Изабель всё ещё с отвращением вспоминала свой первый день в Аду. Слабая, рыдающая и напуганная. Несмотря на контракт, который подписала с Люцифером и шанс на вторую жизнь, пусть и в Преисподней, она дрожала, чувствовала себя несчастной и боялась.

А воспоминая об огне преследовали её каждый раз, когда она закрывала глаза.

Нефертити, ведьма Люцифера, только раз взглянула на неё и сразу же взяла к себе в дом. Под её присмотром, Изабель научилась защищаться, её магия стала достаточно сильной, чтобы смогла оградить от большинства хищников в Аду.

Когда уверенность вернулась, Изабель свершила свою месть над теми, кто приговорил её к смерти на костре, притащив пять душ - количество она оговорила при обмене, - прямо в Ад, смеясь, пока они кричали.

Тяжелее всего остального оказалось, как не стыдно это признавать, прийти за Франциску.

Изабель всё ещё помнила тот день, много лет назад, как летела на метле из портала в лесу, направляясь в деревню, в которой выросла. В деревню, где её осудили.

Какой мирной она казалась. Какой странной с соломенными крышами домов и грязными дорогами вперемешку с садами. Но Изабель не задерживалась, хотя её пальцы жаждали заставить эту деревню гореть. Она напала на определённую цель - на большой дом на холме, в окнах которого не горел свет, поскольку обитатели спали в такой поздний час.

Приземлившись на подоконник спальни бывшего возлюбленного, она проскользнула внутрь и подкралась босиком к огромной кровати - к кровати, которую они так и не разделили. Нет, всё, чего Франциску её удостоил - это трава на лугу и её сеновал. А порой она и этой мягкости не получала, потому что он часто любил брать её у ствола дерева, задрав юбки, чтобы быстро получить желаемое.

И хотя эти короткие встречи оставляли Изабель неудовлетворённой, она терпела во имя любви.

Как она была глупа, не замечая его эгоизма.

Среди нагромождения подушек и одеял, он тихо похрапывал. Во сне черты лица Франциску разгладились, тёмные и шелковистые на ощупь волосы стояли торчком. Изабель охватили муки тоски.

Почему всё обернулось именно так? Какое вселенское зло совершила она, кроме того, что любила этого мужчину?

Она, наверно, издала какой-то звук, или её присутствие встревожило Франциску, потому что его глаза внезапно открылись. Он долго смотрел на неё не моргая, а потом растерянно приподнялся и нахмурил брови.

- Изабель?

- Забавно, что ты вспомнил меня сейчас, но не смог тогда, когда смотрел на моё сожжение, - ответила она с горечью в голосе, которую не смогла сдержать.

- Я ничего не мог поделать. Это всё моя мать.

Попытка оправдаться разозлила Изабель.

- Но ты не сделал ничего, чтобы её остановить! Как ты мог? Я думала, что ты любил меня?

Франциску сел.

- Любил тебя? Нищенку без приданного? Без земли или титула? - усмешка изуродовала черты его лица. Почему прежде она не замечала эту жестокость? Не распознала его ложь?

- Разве это моя вина, что ты была настолько глупа, чтобы поверить, будто я могу связать свою жизнь с кем-то вроде тебя?

Часть неё, должно быть, знала, что ему было всё равно, знала, что он заманил её ложью, но слышать это, как он без обиняков заявляет такие жестокие вещи... Позволить, чтобы он швырнул ей в лицо её глупость... Изабель задушила слёзы обиды на свою наивность и дала гневу на его двуличие взять верх.

- Ты жалкая пародия на мужчину. Я поверить не могу, что когда-то позволяла этим лживым губам прикасаться ко мне.

- Позволяла. И тебе это нравилось. Жаль, что мать о нас узнала. Во времена своей неопытности, ты была довольно нетерпеливой ученицей. По крайней мере, она избавила меня от необходимости бросать тебя потом.

Последние сомнения относительно её выбора испарились.

- Глупый, глупый мужчина. А твоя мамаша никогда не говорила тебе не спать с ведьмой?

Он осмелился её дразнить.

- Ты мертва. Ты ничего не можешь сделать мне теперь. Давай. Завой он боли в сердце или потряси своими цепями. Ты мертва и похоронена в безымянной могиле. Хотя можешь попытаться найти ее по пожухлой траве, на которую я поссал. Возвращайся в Ад, злобный дух, где тебе и место.

Его попытка взбесить её не привела к вспышке гнева. Вместо этого, Изабель пришла в восторг. И засмеялась. Нехорошим или истеричным смехом. Низкое хихиканье, бесстрашное, окрашенное лёгким безумием слетело с её губ.

- О, я возвращусь в Ад, Франциску, но не одна.

Нож, который она принесла с собой, с резным эбонитовым лезвием, подаренный ей новым другом, мелькнув, опустился вниз прежде, чем Франциску смог понять намерение Изабель. И она вонзала его снова и снова, пока Франциску не булькнул в последний раз. Видя, что душа отделяется от тела, всё ещё неся отпечаток удивления, она послала ему воздушный поцелуй.

Наконец, потеряв своё высокомерное выражение лица, Франциску стал оскорблять её и пытаться дотянуться. Его призрачные пальцы хватали пустоту, когда за ним прибыл жнец Ада.

Испуганный, Франциску попытался избежать своей судьбы. Но никто не сбежит от Смерти, когда она выходит на охоту, особенно душа, столь же тёмная, как душа Франциску. О, как он кричал, когда покидал смертный мир.

Но даже звук его криков, который Изабель порой нарочно вызывала в своей памяти, не мог стереть боль от его предательства. Никогда не вернет ей способность доверять. Но, определённо, заставит её улыбнуться.

Воспоминания о прошлом были прерваны стуком в восстановленную, и теперь укреплённую сталью дверь.

- Убирайтесь, - пробормотала Изабель, поднявшись из ванны на ноги, которые дали в полной мере почувствовать все её пятьсот лет. Забавно, как сожжение заживо позволяет ощутить себя настолько старой.

Изабель схватила халат и обернула его вокруг тела прежде, чем шатаясь выйти в спальню. Снова последовал стук в дверь, но добавился приглушённый крик. Она проигнорировала его, роясь в ящике с нижним бельём.

Дёрнув за чёрные короткие лямки, она вытащила спортивный лифчик, и только повернулась к шкафу, когда услышала громкий удар. Изабель не удивилась, увидев мгновение спустя Реми в дверном проёме своей спальни.

Вздохнув, Изабель повернулась к нему спиной и продолжила перебирать одежду в шкафу.

- Привет, маленькая ведьма.

- Ты рано.

- Не мог дождаться, когда увижу тебя.

Ну почему его небрежно брошенные слова заставили её сердце трепетать? Это так несправедливо, тем более, Изабель понимала, что демон не серьёзно.

- Просто, чтобы ты знал, я снова отправлю тебе счёт за ремонт моей двери.

- Ага, я как раз собирался спросить, зачем ты это сделала.

Изабель недоверчиво взглянула на Реми.

- Серьёзно? Ты сломал мне дверь. Уже дважды.

- Я не стал сдерживаться, пробивая себе путь внутрь, когда ты не откликнулась.

- Тебе когда-нибудь приходило в голову, что я могу быть занята?

Он принюхался и скривился.

- Занята? Чем? Барбекю? Здесь что, воняет обугленной плотью и сожжёнными волосами? Ты здесь баловалась каким-то странным ведьмовским ритуалом?

Так, Люцифер не сказал ему о её проклятии. Хорошо. Флиртующего Реми она может вынести. Отпускающего шуточки Реми тоже. Но Реми, который испытывает к ней жалость? Это просто взбесило бы её. По крайней мере, сильнее, чем обычно.

- Запах, который ты чувствуешь - это то, что происходит с люди, когда они трахаются со мной.

Подумать только! Она умудрилась сказать правду, хоть и не в той манере, как он ожидал. Люцифер, вероятно, скрипел зубами в своём офисе.

- Ты отправляешь их на костёр? Я бы сгорел по собственной воле, лишь бы вкусить то, что у тебя между ножек.

Изабель заскрипела зубами.

- Я тебя ненавижу.

- И так ты разговариваешь со своим будущим любовником?

Внезапно устав от спора, от пытки огнём, которая была всё ещё свежа в мозгу, Изабель резко опустила плечи. Как будто ощущая её настроение, Реми сменил тему на более не сексуальную.

- Итак, моя маленькая хищница, на кого ты нацелилась сегодня?

На этот вопрос она могла ответить.

- Эммануэль. Маленький демон, который чистил её камеру, сказал мне, - после того, как Изабель выпытала эту информацию у него, - что она пристально следила за своими наследниками. Особенно, за старшей дочерью, которая за эти годы унаследовала пекарню Эммануэль, вступив во владение после того, как убила своего мужа.

Эта сука кричала всем, кто слушал, что в том, что хлеб не поднимается, была вина Изабель, вместо того, чтобы признать истинную причину - неправильное хранение дрожжей.

Однажды в Аду, планируя свою месть, Изабель узнала, что Франциску трахал эту шлюху-хлебопечку на стороне. И ей доставило огромное удовольствие запихивать Эммануэль в духовку и захлопывать дверцу, когда Изабель только начала собирать души сволочей.

- То есть, мы собираемся в Испанию. Великолепно. Я давно собирался попрактиковать свой испанский.

Хитрая ухмылка на его губах и блеск в глазах дали ведьме понять, что Реми не имел в виду язык.

- Мы пока не едем. Там нет ещё и девяти вечера. Полагаю, что мы скорее всего поймаем Эммануэль утром, когда её наследники начнут свой рабочий день в пекарне. Таким образом, у нас есть приблизительно шесть часов до отъезда.

- У меня есть представление о том, как убить пару часов.

- Я сомневаюсь, что у тебя есть представление о том, как провести хотя бы пару минут.

- Только потому, что ты так сильно меня возбуждаешь, но я намекал не на это. Что-то в том, как твои маленькие друзья сбежали из тюрьмы, меня настораживает. Я подумал, может, ты захочешь пойти со мной и всё проверить.

Хорошо, хотя это крайне её удивило. Во-первых, что он обратил на это внимание, во-вторых, что ему не всё равно. Это пробудило подозрительность Изабель.

- Почему тебе это так важно?

Усмешка, которой Реми её одарил, чистая и мужественная, попала прямо в цель и защекотала.

- Я ненавижу тайны. Кроме того, если присутствует нарушение правил безопасности, я хочу знать. Сбежавшие рабы прибавляют работы, что, в свою очередь, означает уменьшение времени на развлечения для меня.

- А нам сейчас никак нельзя этого допускать, не так ли?

Изабель достала женский брючный костюм, подходящий для обследования тюрьмы. Ну, не совсем подходящий, но она не собиралась одевать что-то сексуальное для придурка, который даже не соизволил заметить, что всё время, пока они разговаривали, она стояла там в одном нижнем белье. Или заметил?

Кончик пальца прошёлся вниз по её позвоночнику, и Изабель развернулась, только чтобы увидеть, как Реми стоит, прислонившись к дверному косяку, губы изогнуты в полуулыбке, а глаза прикрыты.

- Да?

- Ты только что дотронулся до меня?

Он поднял руки в жесте "Кто? Я?"

- Каким образом, когда я стою здесь?

- Мне нужно одеться.

- Я не буду возражать, если ты не станешь этого делать.

- Сказал мужчина, которому удалось произнести несколько последовательных предложений, не пытаясь снять с меня трусики.

- А ты снимешь их, если я попрошу?

- Нет.

- Тогда зачем спрашивать, когда я могу всё это себе представить? Всё время, пока мы говорили, глядя на эти горячие обнажённые изгибы твоего хищного тела, я думал, как сниму с тебя это чопорное и скромное нижнее бельё зубами. Если бы мы продолжили говорить, кто знает, как далеко бы мы зашли. Хотя, даже то немногое, что я успел вообразить, вынуждает меня сказать, что ты очень-очень непослушная ведьма.

О, вот это была мужская усмешка, которая могла заставить растаять даже Изабель.

Она отвернулась, прежде чем Реми увидел румянец в ответ на его высказывание. Тяжелее скрыть соски, торчащие через бюстгальтер, и возбуждение, промочившее трусики.

"Пожалуйста, только не говорите мне, что он - один из тех демонов со звериным обонянием".

- Я подожду в другой комнате.

Ошеломлённая тем, как запросто он ушёл, ведьма обернулась, но Реми действительно пропал из виду. Ага. Мысль о том, как легко меняется его настроение, занимала её ум всё то время, что Изабель заканчивала одеваться. Но она отказалась от брючного костюма в пользу короткой чёрной юбки со складками, красной блузки с глубоким вырезом и пары чулок в сеточку.

Глядя на своё отражение в зеркале, ведьма усмехнулась. То, что она не хочет его, не значит, что не должна его дразнить.

Казалось, что Изабель, наконец, нашла развлечение, которое доставляет ей удовольствие - препирания с Реми.

"Но как далеко я готова зайти в этом сражении слов?"

По каким-то причинам, эта мысль постоянно приходила ей на ум.

* * *

Вышагивая по гостиной Изабель, Реми ловил себя на одной и той же безумной мысли - просить Люцифера продолжить его сотрудничество с ведьмой. Ему только стоило представить её образ, восхитительный, в скромном нижнем белье - которое умоляло о том, чтобы его сорвали с неё - чтобы понять почему.

Чёрт, неужели он её хочет. Его сдержанность перед лицом искушения в её лице удивляла. К большинству женщин на этом этапе Реми бы уже полез целоваться.

Или попытался бы их соблазнить, что всегда приводило к желаемому результату. А с его злющей ведьмой, демон не смел. Но, несмотря на сладкий аромат её возбуждения - о, да, он не упустил его - Реми сомневался, что Изабель сдастся так легко.

Поэтому отступил, разоружил её, когда она решила, что вычислила его. Изабель мало знала о том, что самые основные вещи, в которых она обвинила его, были тем, что Реми сделал бы при обычных обстоятельствах. Однако, всё в его хищнице казалось необычным.

Кстати о ведьме. Что, черт возьми, произошло перед тем, как он вошёл? Реми вынес дверь не только потому, что она не отвечала. Он готов поклясться, что когда шёл по коридорам, ведущим к её комнате, слышал крик.

Женский крик. Изабель. Остаток пути он пробежал, а когда она не отозвалась, он ворвался внутрь, готовый убивать, а нашёл её, роющейся в своём нижнем белье, хоть и бледную и с тенью боли в глазах и в уголках губ.

Что-то или кто-то причинило ей боль. И все же, Изабель была одна, запахи в номере принадлежали только ей, а странный смрад горения исчез, пока он разговаривал с ней.

Изабель скрывает что-то, и это его бесило, но что?

Но рано или поздно Реми узнает. И если это причиняет ей боль, он надерёт этому задницу.

Но всё по порядку. Сначала - исследование тюрьмы, где обитали души, за которые она заплатила, чтобы подвергнуть пыткам.

Некоторые могли бы подумать, что несправедливо то, что человек в состоянии продать свою душу Дьяволу взамен вечного наказания других. И чтобы всем было понятно, это не было позволено во всех запросах.

И, кстати, чтобы обмен начал работать, душе, просящей мести, необходимо бороться только за правое дело. У Реми не было доступа к личному делу Изабель, оно было похоронено в личном хранилище Повелителя, но если ей удалось осудить на самые ужасные муки Ада сразу несколько душ, значит накосячили они по-царски.

Осознание того, что они причинили ей боль, и сильную, вывело его из себя. Неважно, что они не были знакомы, когда все случилось. Или что сейчас Изабель притворяется, будто ненавидит его.

Теперь Реми чувствовал, что у него появилась личная заинтересованность в том, чтобы удостовериться, что те, кто причинил ей вред, были наказаны, начиная с существа, которое помогло этим пятерым сбежать.

Зачем это было сделано? И, что ещё более важно, кем? Кто обладал таким влиянием и желанием навредить его ведьме?

Реми намеревался узнать. А затем он их прикончит.