Демон из зазеркалья (СИ)

Демон из зазеркалья Любовь Ларина

Глава 1

«Всем привет, я дома», - закричала я, открыв входную дверь. В глубине квартиры кто-то зашуршал, послышались легкие шаги и в коридор, вышла мама: «Привет, Катюша, а я тут сюрприз приготовила!», - я побыстрее наклонилась, снимать кроссовки, чтобы мама, не увидела выражение моего лица. Просто сюрприз от мамы, означает только одно, какая-нибудь рухлядь с какого-нибудь чердака, подвала, старого сарая и так далее, выбирайте, список просто огромен. При всем при этом, мама умудряется попасть на проходимцев, которые из ее увлечения, вытаскивают весьма приличные деньги, а может по ней просто видно, как говориться, лице написано, простодушие и вера в честность, всех окружающих ее людей. «М-м-м, как здорово, не терпеться посмотреть», - ответила я, в скрюченном виде, окончательно выбираясь из обуви. С уже готовой улыбкой, выпрямилась и посмотрела на самого родного человека. Ее глаза сияли: «Правда?! Я так на это надеялась. Пойдем, я установила его в твою комнату», - мама прижала руки к груди и развернувшись, поманила за собой, мотнув головой. «В мою, что? Да как, туда можно что-то установить?!» - мысленно застонала я, перебирая в уме свободные уголки в своей обители, выходило, что их нет и это, заставляло напрячься. Ну конечно, так и есть, мой «древне-русский», или может «древне-киевский», как выразились те, кто маме продал это древнее что-то, в виде потрепанного жизнью шкафа, из старого, рассохшегося дерева, погрызенное жуками, личинками и еще Бог знает, какими насекомыми, когда-то покрытого лаком, сейчас облупившимся, естественно и с тремя скрипучими дверками, стоял в коридоре, рядом с входом в мою комнату. «Как она его тащила-то, а? Сомневаюсь, что папа помогал ей, он весьма лояльно относиться к маминому увлечению, но сильно не поощряет. Сколько отпусков у нас сорвалось, сколько поездок в гости, не счесть просто, мама тратила эти деньги на покупку очередной «древности». Причем, мама, даже не старалась углубиться в историю, сам факт того, что мебель, якобы, весьма старая, ее устраивал. Наша четырех комнатная квартира, напоминала свалку, если честно, всякие комоды, шкафы, столики, диваны, лавки, буфеты, даже табуретки и те, были из «древностей», их разбавляли весьма современные вещи, в виде телевизора, холодильника, стиральной машинки и другой бытовой техники. Возвращаясь к моей проблеме, значит шкаф, с моими вещами, оказался в коридоре, а он стоял напротив моего диванчика, кстати, почти современного, всего каких-то лет двадцать-тридцать ему, назревает вопрос, что же притулилось прямо напротив моего постельного места, хоть бы шкафчик, с зеркалом, пусть даже ему будет все сорок лет, ну пожалуйста, я незаметно скрестила пальцы, пока мама с улыбкой маньяка, протиснувшись мимо шкафа, открывала дверь в мою комнату. Комната моя, надо сказать, представляла собой весьма узкий прямоугольник, поэтому было достаточно сложно, подобрать сюда мебель и наверное, поэтому, она больше других, подходит нынешнему году, по обстановке, но мне нравиться, в большое окно, с рассветом, светит солнце, освещая всю комнатку, не оставляя ни одного темного угла, для меня это очень важный фактор, так как я никтофоб[1], ужас и паника накрывают меня, когда я оказываюсь в темноте. Сейчас, я еще могу с этим справиться, на несколько минут, пока включаю фонарики и зажигаю свечи, расставленные по всей моей комнате, а раньше, я могла лишь рыдать от страха или бежать, сломя голову, крича и плача. Да, нелегка жизнь человека, у которого фобия, а тут еще мама, перестановку делает, мне опять придется несколько недель, каждый вечер, перебарывая панику, почти в темноте, обходить все уголки и ощупывать руками, запоминая тактильные ощущения, это нужно, чтобы оказавшись, внезапно, в полной темноте, не потерять ориентир. Ориентир помогает не вызывать псевдогаллюцинации, руки помнящие предметы, дают немного времени, побороть страх и все таки включить источник света. Что ж момент истины, я с тяжелым вздохом, протиснувшись мимо шкафа, зашла к себе. Все так же по левой стороне комнаты, около окна, стоял стол с компьютером, рядом притулился мой диванчик, напротив стола, по правой стороне, стоял мой музыкальный центр, на «древнем» комоде, где я хранила свое нижнее бельишко, а вот после комода, напротив дивана, где раньше стоял шкаф, теперь... Сбылась мечта идиота, вернее идиотки, я в полном ступоре, открыв рот, уставилась на огромное зеркало, где-то метра четыре шириной и три, может три с половиной метра высотой, потолки у нас высокие, стоя́щее на мощных ножках, слегка потертое, оно хорошо отражало весь мой диван, с частью стены и полочкой, висящей в пределах доступа, над диваном. Саму поверхность зеркала окружала весьма специфическая рамка, состоящая из вырезанных в дереве, каких-то завитушек, иероглифов, а главное лиц, да, таких знаете, реальных лиц людей вырезанных в дереве!!! Я закрывала и открывала рот, силясь высказать свое возмущение и требовать, немедленно убрать из моей комнаты эту мерзость, повернувшись, напоролась на взгляд мамы и сдулась, как воздушный шарик. В ее глазах было столько радости, надежды, они сияли, как звезды, в темную ночь, а вот руки она заламывала, что верный признак беспокойства и тревоги. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, ну подумаешь лица в дереве, завитушки, зато какое зеркало, не надо в ванной всматриваться в полуметровое, здесь видно все, хоть показы устраивай, а то, что шкаф в коридоре, даже лучше, дверки скрипучие не будут раздражать, я ведь, сколько масла извела на петли, а они все равно скрипели. Выдохнула, да что я себя обманываю, это ужасно, просто ужасно и притворюсь я, только ради мамы, а папу попрошу помочь мне избавиться от зеркала, пусть уж лучше шкаф, чем этот кошмар. Все, решено и я, распахиваю глаза, а на лицо клею свою самую широкую улыбку: «Уа-у! Мама, оно просто огромное, как ты смогла его втащить в комнату? А какой орнамент на рамке, я такого не видела никогда?» - я щебетала, пытаясь не скривиться. Мама расцвела, она всплеснула руками и вновь прижала их к груди: «Правда?! Я как его увидела, сразу подумала, что оно просто должно, стоять в твоей комнате, ты же хотела зеркало. А затащили мне его, два племянника той женщины, у которой я его приобрела. Она настоящая ведунья, у нее так много, старинных вещей, но она разрешила взять лишь одну, на выбор. А я увидела зеркало и оторвать глаз не могла, все думала, что оно тебе понравиться, как раз к твоему приезду отмыла. - Тараторила мама, потом подошла ко мне поближе и обняла, лицо светилось полным довольством, мы отражались в зеркале, во весь рост, сейчас особенно видно в кого я пошла и лицом, и фигурой, так, я буду выглядеть, лет через двадцать, - Ладно, пойду вкусный ужин готовить», - она, погладив меня по голове, отправилась на кухню. Я хмыкнула, значит, папа не знает о приобретение, потому как вкусный ужин у нас, направлен на задабривание главы, нашего небольшого семейства. Интересно, а Сашка в курсе, я заулыбалась, старший брат к маминому увлечению относился еще нейтральнее, чем папа, после того, как съехал, у него в квартире был выполнен ремонт в стиле хай-тек[2]. Настроение, поднялось чуть-чуть выше, я вернулась в коридор, за сумкой, мама напевала что-то себе под нос, кружа по кухне, что ж это стоило того, чтобы потерпеть монстра в моей комнатушке. Вернувшись в комнату, начала сортировать груду грязного тряпья, по другому и не назовешь, из своего пузатого баула, отделяя то, что нужно стирать, от того, что точно нужно замачивать, перед стиркой. Навалявшись в земле, песке и глине, тяжело отстирывать свою любимую спортивную одежду, а если добавить траву, то все, можно отправлять на дачу, на подвязку помидоров. Жаль, что мой вид спорта не так развит, как тот же футбол, или регби. Ка́бадди[3] тоже, один из старейших видов спорта, но он не пошел дальше Азии, где является постоянной спортивной дисциплиной. Я вздохнула, у нас нет клуба, нет формы, да что там, у нас даже нет постоянного места для тренировок. Бывало, приходилось ехать километров за двести, ради того, чтобы с другой командой сыграть, но я не жалуюсь, в конце концов, это отличная причина, что бы посмотреть на новые места и познакомиться с новыми людьми, как и в этот раз. Сердце сладко заныло, Максим приехал вместе с сестрой, сам он не участвовал, но поддерживал участников, да и сестра его была из команды противников, я улыбнулась, из проигравшей команды противников. Он, после игры, предложил встретиться. Мы славно посидели в кафешке, поговорили, прогулялись по местному парку, он скупил все цветы, у сидящей на входе в парк, бабульки, догонял мою шляпку, от разыгравшегося ветра, накинул мне пиджак на плечи, когда вечерняя прохлада пробралась мне под тонкую кофточку, а в конце вечера, он проводил меня до гостиницы и поцеловал. Все было так романтично, так сказочно, на следующий день, обменявшись контактами, мы расстались, моя команда разъезжалась по домам и хоть я, и большая девочка, все же двадцать два года, не осталась там. Между нами всего восемьдесят километров, если я ему запала, так же как он мне, то он приедет, найдет способ, а сама, увы и ах, не так воспитана. Для меня примером настоящего мужчины был мой отец и дело даже не в том, что он был мужчиной больших габаритов, и мама, и я, еле-еле доставали ему до солнечного сплетения, своими макушками, он просто был мужчиной. Все проблемы решал сам, любил и уважал маму, любил и баловал нас с братом, полностью обеспечивал семью, казалось, что случись апокалипсис, папа спокойно и сосредоточенно нас спасет, обеспечит все условия для жизни и будет продолжать заботиться, не требуя ничего в ответ и не вмешиваясь, когда это, действительно, нам нужно. Он самый лучший, никогда не повышал на нас голос, не шлепал и тем более, не бил ремнем, всегда выслушивал и поддерживал наши, даже самые бредовые идеи и Сашку, он воспитал так же, уверена, что девушка, которая выйдет замуж за брата, будет самая счастливая. Максим чем-то напоминал мне мужчин моей семьи, может вежливостью, может спокойствием, может заботой, не знаю пока, когда встретимся, тогда и разберусь, что-то подсказывает мне, что встреча будет, наверное, пресловутая женская интуиция. Я рассмеялась вслух и закружилась по комнате, боковым зрением, уловила стоящую, мужскую фигуру. Резко остановившись, я запуталась в ногах и чуть не упала, огляделась, сердце колотилось, как бешенное, пульс зашкаливал. Никого, конечно же, не было, какая глупость, наверное, уловила свое отражение, в зеркале, вот мозг и дорисовал силуэт того, о чем я думала, я такое уже видела, правда только в темноте. Надо срочно избавляться от зеркала. Я сняла с себя одежду, оставшись в одних трусиках, бросив шмотки к остальной куче, грязной одежды, прошла к комоду, достав свежее белье, взяла полотенце и отправилась в душ. Вот только, проходя мимо злополучного зеркала, вдруг обратила внимание на лица, только сейчас заметив, что это изображение одного и того же человека, только в разном эмоциональном состоянии. Ближайшее ко мне лицо, изображало радость, на другой стороне расположилось горе, чуть вверху, среди завитушек притаился явный интерес, еще выше был страх, на самом верху, подписанный иероглифами затаился гнев, всего я насчитала восемь лиц с разными эмоциями, к перечисленным добавились: удивление, отвращение и стыд. Как театральные маски, только в виде человеческого лица, придет же в голову кому-то. Самое удивительное, что глаза у лиц с эмоциями интереса, удивления и радости, были открыты, в то время как у остальных, веки были сомкнуты, меня что-то смущало, но я не могла понять, что же конкретно. Перестав, разглядывать маски лиц, на раме зеркала, обратила внимание на себя любимую, маленького роста, но фигура весьма аппетитная, тонкая шея, полную грудь, округлой формы венчали розовые соски, плоский живот, правда без кубиков, но кому они нужны, тонкая талия, только широкие бедра и стройные, но мускулистые ноги, единственное, что мне не нравилось в моем теле. Благодаря, почти ежедневному бегу, мускулы на ногах никуда не денутся, а широкие бедра, своего рода, изюминка, успокаивала я себя. Светло-русые волосы, по плечи, я полностью выбеливала, большие, темно-зеленые глаза, курносый нос, губы можно было бы и пополнее, но я, не поклонница ботокса, смуглая кожа, подчеркивала все достоинства моего лица. Совершенно точно, что себе я, безумно нравилась, подмигнув своему отражению, вслух сказала: «Да вы красотка, Екатерина Константиновна», - обернувшись в полотенце, пританцовывая пошла в душ.

В зеркале, за ее спиной, сгустилась тень, на секунду, превратившись в силуэт мужчины, который пристально смотрел девушке в след.

[1] Никтофоб - человек, испытывающий навязчивый иррациональный страх боязни темноты, усиливающийся со временем.

[2] Хай-тек (англ. high-tech) - стиль в архитектуре и дизайне, зародившийся в недрах позднего модернизма в 1970-х и нашедший широкое применение в 1980-х.

[3] Каба́дди - популярная командная игра и древнейшая игра в Азии, включающая в себя элементы борьбы и пятнашек, которой, по меньшей мере, четыре тысячи лет.

Глава 2

Вечером, мы собрались за столом, приехал Сашка, который очень любил наведаться на поздние ужины, еще бы, таких же габаритов, как папа, брат обладал, поистине, зверским аппетитом, смотря, как он уплетает уже четвертый, хорошо прожаренный стейк, размером с его ладонь (а она очень внушительная, примерно как лопата!), я думала, что погорячилась насчет его счастливой избранницы, это ж сколько, ей бедной, около плиты стоять?! «Как твоя игра, котенок?» - я зажмурилась от удовольствия, папа никогда ничего не забывал, если не мог посетить мою игру, то обязательно расспрашивал о ней, и он интересовался не из вежливости, а действительно с удовольствием, слушал меня, бывало, что мы вместе придумывали новые стратегии для следующих игр. «В пух и в прах!» - я двумя руками покрутила в воздухе, выражая восторг. «Команда была сильная, в этот раз, хоть размялись хорошо», - продолжила я, мама, с гордостью улыбалась, смотря на мой восторг, для нее, мы всегда были хорошими, всегда давали повод для гордости, будь это победа в игре или банально заполненный кроссворд, одним словом - мамочка. Сашка поиграл бровями: «А в этот раз возмущение мужской половины, команды противников, было?» - я рассмеялась, это было довольно обычным делом для нашей, чисто женской команды, наш тренер не упоминал, данного факта, когда договаривался о матчах, приезжая на игру, удивление и мягко говоря, снисхождение, были обычной реакцией другой команды. Ровно до того момента, когда мы начинали выигрывать, однажды даже была попытка обвинить нас в подтасовке, хотя судья был из их города. «В этот раз нет, была смешанная команда. Они молодцы, хорошая стратегия и действительно командная работа. Было весело!» - закончила я. «Светик, солнышко, все было просто безумно вкусно. Не покажешь, что мы старинного приобрели на этот раз», - обратил внимание на маму, наш папочка, мы с братом прыснули, а мама густо покраснела. Папа смотрел на нее с доброй улыбкой и нежностью в глазах, хотела бы я, чтобы и на меня так смотрел муж, после тридцати лет брака. «Пойдемте» - позвала я, отвлекая мужчин от мамы, - «Все равно в моей комнате стоит». Дружно поднявшись, прошли ко мне и уставились на моего личного монстра. Так как я уже рассмотрела этот ужас, сейчас наблюдала за реакцией родных. Сашка удивлялся, тихонько качая головой, словно ему тяжело было поверить в то, что видит. А вот папа хмурился и сильно: «Света, нужно убрать его из Катиной комнаты. Слишком велика вероятность того, что в момент отключения света, котенок напугается», - мама ахнула и посмотрела на меня, в глазах бездна вины и самобичевания, не подумала, не вспомнила, что было для нее обычным делом. Нет, мама меня очень любила, но с моими страхами справиться не могла и просто самоустранилась от этой проблемы, подозреваю, что здесь присутствовало огромное чувство вины, не справилась, не решила трудности ребенка. «Мам, ну мам, прекрати, - я прижалась к ней, - чего ты расстраиваешься? Пусть побудет немного, если что, то уберем, ладно? Я же справлялась как то, мне намного лучше стало». Она погладила меня по голове и покачала головой, понятно, нужно подключать тяжелую артиллерию, я поглядела на Сашку, маяча ему на маму, ага, понял: «Мам, классное же зеркало. Смотри, какое оно огромное, прямо как в бутиках. Катеньке, как моднице самое то. А если что, то я себе его заберу», - пробасил он, пристраиваясь с другой стороны от мамы. Вот как, даже себе заберет, значит, разделяет отцовские опасения, а мама уже приободрилась, хорошо, какая же она впечатлительная все же. «Отлично, на том и остановимся. Пойдемте чай пить, я миндальный пирог купил», - подвел черту под разговором папа, а мы с Сашкой, уже неслись наперегонки, на кухню, миндальный пирог в нашей семье обожали все.

Проводив Сашку и отправив стирку в машинку, я отправилась готовиться спать, совершенно неприятная процедура в моем случае. Переодевшись, я закрыла плотно шторы, притушила верхний свет диммером, сердце застучало, ладошки неприятно вспотели, света явно не хватало, нервная система сигналила всему организму, хотелось крутануть колесико на полную, позвать маму с папой и почувствовать родные объятия в полностью освещенном пространстве. Я глубоко вздохнула, вытерла ладони о пижамные шортики и пошла, обследовать родную комнату. Диван, застеленный теплым пледом, приятный на ощупь, сменился шероховатой поверхностью обоев, с шелковым орнаментом цветов на них, мой компьютерный стол, ровная поверхность дерева, тяжелые шторы из тафты, гладкие, вновь шероховатые обои, поверхность комода с мелкими неровностями, практически сразу, сменилась незнакомым ощущением, деревянных завитушек, на раме зеркала. Я набрала полные легкие воздуха и как учил врач, медленно начала выталкивать его, через рот, собравшись, отправилась дальше, оставалось совсем немного и я включу свет на полную яркость, спина покрылась испариной, вот дерево сменяется прохладной и гладкой поверхностью зеркала, пальцы дрожат, я веду медленно, стараясь запомнить все ощущения, на середине зеркала пальцам становиться тепло, как будто кто-то долго прижимался к поверхности, я остановилась, присматриваясь к тому месту, ничего в отражении нет, еле видно лишь мое лицо: зрачки расширены, губы стиснуты, бледная, на потный лоб прилипли пряди волос, как я сейчас похожа на маску, с этого зеркала, на ту, где изображен страх и ужас. Меня охватывает отвращение, я такая жалкая в своих глазах, мерзкое ощущение, от своей беспомощности, слабости. Мне двадцать два года, но я живу с родителями, потому что не могу жить одна, я не могу гулять допоздна, всегда есть вероятность того, что попаду в зону без света, я не пользуюсь лифтом, я не могу посещать дискотеки и клубы, зима, для меня, синоним отчаянья, даже парня завести тяжело, не все могут понять мою фобию, некоторые даже издевались, специально оставляя в темных помещениях. На глаза наворачиваются слезы, я прижимаюсь лбом к зеркалу и закрываю плотно глаза, самое противное, что страх никуда не делся, более того, с закрытыми глазами он нарастает сильнее, быстрее, мощно охватывая все тело, паника начинает захватывать с головой, неожиданно, я чувствую прикосновение к щеке, будто меня погладили костяшками пальцев, от охватившего ужаса, шарахаюсь в сторону выключателя и с придушенным писком, поворачиваю колесико диммера на полную, яркий свет режет глаза, дыхание вырывается со всхлипом, тело сотрясает мелкая дрожь. Я стараюсь успокоиться, применяя дыхательную гимнастику, вглядываясь в зеркало, в нем отражалась часть комнаты, ничего лишнего не было, никаких рук не наблюдалось. Неужели мне стало хуже? В дверь тихонько поскреблись, и мама тихонько спросила: «Котенок, все хорошо? Тебе помочь?». Они знали, как я болезненно отношусь к их помощи, чувствую себя инвалидом, хоть и благодарна за поддержку: «Все нормально, мам, уже ложусь спать. Спокойной ночи», - прибавив, побольше уверенности, в голос, ответила я. «Спокойной, Катюша», - послышались удаляющиеся шаги родителей, в сторону их спальни, я никогда не слышала, в какой момент они подходили к двери, все чувства съедали страх и паника, но знала, что они рядом, вместе со мной, они переживают этот кошмар каждый вечер, ведь я могу и не справиться. Включив ночники, вместо большого света, правда почти ничего не изменив этим, я проверила фонарик и положив его под подушку, вытянулась на диванчике, моментально провалившись в сон.

Мне снились странные ощущения, именно ощущения, а не яркие картинки сна, я отчетливо понимала, что нахожусь на своем диване, видела свое тело, накрытое одеялом. Я чувствовала, как по ногам, от икр до бедра, нежно водят ладонями, я видела, что одеяло ни капельки не сморщилось, никакого движения под ним не угадывалось, но в то же время, я чувствовала, как теплые, даже горячие руки, водили по моим ногам в легких ласках. Остановившись около края шортиков, они на мгновение замерли, словно раздумывая, а потом продолжили движение поверх ткани, до талии, там пробравшись под майку, погладили голый живот, я хихикнула, мне вдруг стало так хорошо, со мной происходит что-то странное, но нет страха, такое приятное чувство. Руки, будто поняли, что истерики не будет, мгновенно оказались на груди, у меня перехватило дыхание, руки были точно мужскими, соски приятно заныли, а затем съежились, утыкаясь возбужденными камушками в горячие ладони. Где-то внутри, появилось неприятное чувство, начала просыпаться тревога, постепенно перерастая в испуг, я почувствовала теплое дыхание на губах и в следующий момент, к моим губам прижались чужие губы. Это не было нежным поцелуем, это вообще не было поцелуем, просто мой рот плотно обхватили чужие губы, чьи-то руки, крепко зафиксировали голову, я ощущала, как из меня, вытягивают что-то тягучее, липкое, не приятное, будто очищают, только по этой причине, я лежала спокойно, не пытаясь вырваться, через несколько мгновений все закончилось и я уснула, провалившись в крепкий сон, без сновидений.

Темная фигура, на несколько секунд, превратившись в мужской силуэт, сыто улыбнулась, страх не такой уж вкусный, но голод отличная приправа, он обернулся, посмотрев на девушку, в серебристых глазах мелькали непонятные чувства, миг и существа, словно и не было, лишь зеркало отражало маленькую, спящую фигурку.

Глава 3

Проснулась я сама и в отличном настроение, смутные воспоминания о сне мелькнули и растаяли в рассветной дымке, часы показывали семь утра, солнце уже встало. Вскочив с кровати, я подлетела к окну, раскрыла шторы, комнату заполнил солнечный свет, как же здо́рово! И как жаль, что я не могу оставлять открытые шторы ночью, чтобы утром, встречать рассветы, просто в панике, человек с никтофобией, стремиться к любому источнику света, даже если это фонарь за окном, на шестом этаже. Никакие защелки и затворы не помогут, если испытываешь животный ужас, мне это хорошо было известно. Что-то я ударилась в печальку, пора побегать. Одевшись в спортивные шорты, спортивный же бюстгальтер и удобную майку, закрутила волосы в рогалик и закрепила шпильками, на шею наушники, в кармашек телефон, я готова, осталось умыться, выпить стакан воды и в путь. Проходя мимо зеркала, запнулась, я же еще вчера заметила, что на некоторых лицах открыты глаза, но я не помню, чтобы лицо, изображающее отвращение, грешило тем же. Внимательно присмотрелась, так и есть, глаза у интереса, удивления и радости открыты, но теперь к ним присоединилось отвращение. У меня на шее зашевелились волоски. Может, у меня слишком много было, событий вчера, все же долгая дорога, мамин подарок опять же, расклеилась еще, вот и не обратила внимание, в конце концов, это даже логично, четыре с закрытыми глазами, четыре с открытыми, все правильно. Успокоив себя, таким образом, оглядела себя и отправилась умываться, я начинала привыкать к зеркалу.

Быстро добравшись до своего места, и включив ритмичную музыку, я начала легкий бег, прибавляя темпа, как же хорошо, казалось, весь мир мой, легкий ветерок, запах воды, пружинящие кроссовки. Я очень люблю бегать и просто классно, что живем мы, не далеко от Набережной городского пруда, местной достопримечательности города Екатеринбурга. Выложенная тротуарной плиткой, с ограждением в виде перил, дорога тянулась на четыре километра, по кромке городского пруда, там есть хорошее освещение, а зимой, коммунальные службы, весьма скоро, очищают набережную, от снега. В ушах звучали струнные, мысли плавно потекли к учебе, я находилась на последнем курсе института, по программе «Физкультурно-оздоровительные технологии», я мечтала восстанавливать людей после тяжелых травм, возвращать их в спорт, пропагандировать здоровый образ жизни, подключая к нему нынешних подростков. И весьма успешно продвигаюсь в учебе, постепенно приближаясь к своей мечте, хоть и заочное отделение, но одна из лучших на потоке, преподаватели весьма гордятся мной и дают неплохие рекомендации, так что я весьма, перспективный специалист. Осталось получить диплом и решить, куда же я пойду работать. Закончив пробежку, отправилась домой, нужен душ, а так же поесть и подумать, что буду делать. Тренировок не предвидится еще с неделю, тренер уехал на свадьбу к сестре, подготовительные пары будут в сентябре, сессия начнется только зимой, а сейчас середина лета, что же делать, может просто отоспаться, или все же найти себе подработку какую, деньги лишними не бывают. Мои размышления прервал телефонный звонок, посмотрев на экран, почувствовала, как губы растягиваются в улыбке, звонил Максим.

«Привет», - радость в голосе не убирала, считаю, что лицемерить глупо, пусть уж отношения, если они будут, строятся на искренности.

«Здравствуй, Катюша», - голос был хрипловатый, как будто он только проснулся - «А я проездом в городе, можно в гости напроситься?»

Можно ли?! Да, конечно можно, я чуть не захлопала в ладоши. Может жизнь дает мне шанс, на нормальные отношения. «Конечно, можно!» - я продиктовала адрес и спросила, сможет ли добраться самостоятельно, на что мужчина ответил положительно, никого не хочу ущемлять, но город у нас большой и некоторым, тяжело ориентироваться в нем. Я побежала домой, нужно проверить холодильник, на наличие съедобного, убрать бардак в комнате и конечно же, одеть что-то женственное и эффектное. Примчавшись в рекордное время, проскочила лестницу на одном дыхании, как раз вовремя, родители куда-то собрались. Мама улыбнулась: «Солнышко, я там вафель напекла, можешь позавтракать». Папа одевал свою бандану, в которой, был похож на байкера, не хватало косухи и кожаных ботинок, а так, вытертые джинсы плюс майка, на ногах кроссовки: «Классно выглядишь, пап!», - я подняла вверх большой палец, на что получила укоризненный взгляд от папы, а вот мама, тут же внимательно оглядела мужа: «Костик, сними немедленно этот кошмар, одень бейсболку», - мама осуждающе покачала головой, я захихикала, папа вздохнул и исподтишка показал мне кулак, здесь уж я не выдержав, засмеялась в голос. Вечное у них, это противостояние с банданой, чаще выигрывает папа, потому как мамочка у нас, очень рассеяна, а я так, иногда сдаю его, выравнивая счет вничью. «Далеко ли собрались, предки мои?» - вопросила я нудным голосом, уже надеясь на небольшой междусобойчик с Максимом. «Тетушка Роза, позвонила, к ней дядя Миша, проездом приезжает, велел ей нас вызвонить. Вот собрались, к ним на дачу съездить. Вечером вернемся, чадо наше. Ты никуда не уйдешь?» - ответил папа. «Не-а, ни-ку-да! Сегодня буду дома, а завтра, наверное, буду подработку искать», - папа нахмурился, не одобряет, почему-то он очень болезненно относится к тому, что я хочу быть финансово не зависимой. И это при том, что я фактически сижу у него на шее, институт он оплачивает, одежду, косметику, обувь и все, все. У меня есть банковская карта, которую, папа ежемесячно пополнял крупными суммами, с нее и происходят все отчисления, оплата и покупки. Я нахожу подработки, он их плавно сливает, приводя тысячи причин, почему я не могу этим заниматься. Не спорю, с одной стороны, живи и радуйся, но с другой, они сами меня воспитывали и понимают, как мне хочется самостоятельно зарабатывать. Папа оперирует многочисленными акциями, какие-то продает, какие-то покупает, они с мамой весьма неплохо обеспечены, знаю, что на крайний случай, у него есть достаточная сумма денег, чтобы продержаться, если прогорит все, но, пока, у него это дело спориться. Сашка тоже, весьма живенько, втянулся в это дело, он молодец, уже квартиру купил, хоть и однокомнатную, но сам, а у меня способностей таких нет, только побегать и способна. Папа шутил, что он с мамой как разные полюса, плюс и минус, и детей таких же сделали. Так и есть, по крайней мере, по внешности, мы с мамой на одно лицо, а папа с Сашкой, оба высокие, светло-русые волосы, только у Сашки мамины зеленые глаза, а у папы синие, как океан в шторм, классический нос с легкой горбинкой, полные губы, правильной формы, что совершенно не честно, такие губы, должны были достаться мне. От размышлений о генетической несправедливости, меня отвлекла мама, поглаживая по волосам: «Мы поехали, котенок, если что, звони», - заглядывая мне в лицо, сказала она. Я закатила глаза, папа улыбнулся и потрепав, как настоящего котенка, по макушке, обняв маму, пошел на выход. А я помчалась убираться, наряжаться и, в общем, готовиться встречать и покорять мужчину.

И делала все это, я зря. Максим не пришел, ни через час, ни через два, ни даже через четыре часа. Времени, чтобы доехать до нашей квартиры, с любого конца города предостаточно, но мало того, даже его телефон не отвечал, абонент вне зоны действия сети. Я, огорчившись окончательно, сняла приталенный сарафанчик, с корсажем, плотно облегающим грудь, с летящей, широкой юбкой, и просто безумно, мне идущего и фасоном, и своим кремовым цветом. Переодевшись в старые, джинсовые шорты рваную майку, пошла налегать, на мамины вафли. Удивительно, но время до вечера пролетело быстро, я посмотрела, пару, давно закаченных, фильмов, испекла шарлотку, с остатков яблок и с удовольствием понежилась в ванной. На часах было восемь, когда в дверь позвонили, у родителей были ключи, значит чужой или Сашка, он почему-то вбил себе в голову, что не должен своими ключами открывать, когда кто-то из нас в квартире есть, вроде как, это теперь не его дом, на этом месте, в его объяснениях, мы с мамой, синхронно закатывали глаза и фыркали, а папа просто улыбался. Я пошла открывать дверь, потрясая влажными волосами, а за дверью стоял Максим.

Глава 4

«Привет», - неуверенно улыбнулся он, - «Ты извини, что так поздно, я просто по поручению маминому ездил, думал делов-то, на полчаса, а получилось вот как. А телефон мой без зарядки остался, даже позвонить не мог», - неловко закончил он. Я улыбнулась, открывая дверь по шире: «Все нормально, проходи дорогой, гостем будешь», - копируя кавказский акцент, произнесла я. Увидев, в первый раз, нашу квартиру, многие теряются и не знают, что сказать, вот и Максим, округлив глаза, смотрел по сторонам, пока я вела его на кухню. «Колоритно», - сказал он, как только сел за стол, - «Я такого, ни разу, не видел. Чье увлечение?». Я весьма сильно удивилась, верное предположение, но вот так сразу, может это бабушкина квартира, может памятная мебель, да мало ли причин. «Мамино. Она любит разную мебель, разных лет», - ответила я, накрывая на стол. Мы попили чай, Максим с удовольствие поел вафель и мою шарлотку, нахваливая вкусняшки, а после, я пригласила его, к себе в комнату. Парня сильно поразило зеркало, он осмотрел его вдоль и поперек, слегка касаясь рамы, пристально изучил маски, как мысленно я их называла. А потом перевел взгляд на меня, пристально осмотрел, словно раздумывая о чем-то важном: «Знаешь, я никогда таких, как ты, не встречал». «Каких - таких? - закокетничала я. - Комсомолку, спортсменку... - начала говорить всем известную крылатую фразу из кинофильма. Пока я перечисляла, Максим подошел совсем близко и склонился ко мне: «И просто красавицу», - закончил, и нежно поцеловал. Осторожно, словно я хрустальная, он обнял меня и продолжил ласкать губами мой рот. А мне хотелось крепких объятий, напора, хоть немного, но Максим все делал аккуратно, обращался, как с... древним экспонатом?! Нет, поцелуй был приятным, но он бы больше, подошел паре, которая знает друг друга вдоль и поперек и просто смакует момент, а мы лишь познакомились, только, только узнаем друг друга, где страсть, где эмоции? Он слегка подтолкнул меня к дивану и мы, плавно опустились на него, я полулежала, а Максим нависал надо мной, даже не стараясь углубить поцелуй, он продолжал меня целовать, словно проводил исследование. Я уже хотела остановить его, но вдруг, замигал свет и послышался, странный звук, как будто трескается стекло, мы отпрянули друг от друга, оглядываясь. Ничего подозрительного, все на местах, зеркало тоже не сдвинулось, никаких трещин не наблюдалось, все нормально, откуда тогда, может соседи что передвигают. Максим явно занервничал, челка упала ему на лоб, темные волосы растрепались, темные глаза, внимательно осматривают комнату, широкий нос, большой рот с влажными губами, острый подбородок, в целом, он был достаточно симпатичен, прибавить к этому весьма вежливое и обходительное обращение, которым он зацепил меня, в другом городе. Что сейчас не так? Я задумчиво разглядывала его, смутные мысли проносились в голове, что такой типаж, мне вроде как, не нравиться, когда прозвенел дверной звонок, Максим еще больше напрягся: «Родители, наверное, пойду, открою», - сказала ему, чтоб приготовить к встрече и ушла открывать. Но это был Сашка, весьма злой Сашка: «Мелкая, у тебя почему, телефон отключен? Родители не могут дозвониться, переживают. У тебя все нормально?», - он посмотрел на меня, хмуря широкие брови, около губ пролегла складка. Я стукнула себя по лбу, с утра же зарядки мало было, а я еще музыку на пробежке слушала: «Сашенька, я телефон, забыла на зарядку поставить, извини. Они тебя сорвали из дома, да?» - я сделала бровки домиком, мой косяк, виновата, каюсь. «Да, ладно. Нормально все. - Сашка у нас отходчивый, правда, только для родных, у друзей и знакомых, он прослыл, крайне жестким человеком, с твердыми принципами. - Я что сказать-то хотел, родители застряли на даче, с машиной что-то, они решили там ночевать, так что собирайся, ко мне поедем. Ну, или давай здесь заночую», - он приобнял меня, заглядывая в глаза. «Сашенька, ну хоть ты не начинай. Я справлюсь, все хорошо будет, честно, честно!» - я подняла правую руку, ладонью вверх, изображая клятву, брат усмехнулся, продолжая обнимать, я уже хотела заверить, что ему не надо торчать со мной, как почувствовала, что Сашка сильно напрягся. Подняв взгляд и посмотрев ему в лицо, поразилась, я очень редко видела брата, таким злым: глаза прищурены, губы поджаты, видно как ходят желавки на скулах, обернувшись, я увидела, что из комнаты вышел Максим, но что так разозлило брата, я вроде девочка взрослая, он в курсе. Не успела ничего сказать, как подошел Максим, парень выглядел встрепанным, глаза бегали.

Он чувствовал злость, сильную, острою злость, но направлена она была не на маленькую фигуру девушки, а на мальчишку, который сейчас обнимал, прижимая к себе, ее тело и целовал мягкие губы, пахнущие миндалем. Он чуял его эмоции, в них не было, ни капли желания к девчонке, он ее изучал, испытывал, чувствовался какой-то странный интерес, он пах расчетом, жестокостью и это, взбесило его окончательно, она принадлежит ему. Она его жертва, ничья больше! Выпустив энергию, он ударил по стеклу, зная, что темница накажет его за это, послышался треск, с его стороны просто оглушительный, когти оставили царапины, но расплаты не последовало, что удивило его, а вот парочка распалась, свет замигал, они озирались по сторонам. Жестко усмехнувшись, он начал нагнетать энергию страха узко, прямо направляя на жалкого червяка, что посмел посягнуть на его девочку, того постепенно охватывал страх, начиналась паника, вот так, не нужно трогать его малышку. Во входную дверь вовремя позвонили, девушка убежала, а демон начал развлекаться во всю, выпустив энергии по больше, он усилил давление, тот задергался, как хорошо. Не выдержав, змееныш выскочил из комнаты, как жаль, развлечение быстро закончилось, но ничего, его ауру демон запомнил, если он освободиться, то обязательно навестит гаденыша.

«Катя, ты извини, меня мама срочно вызвонила, мне нужно домой, еще добираться на автобусе, не обижайся, ладно?» - проговорил Максим, его лоб был влажным, как будто он делал какие-то усилия, отжимался что ли, похихикала я мысленно. Вроде должна была разочароваться, его ранним уходом, наверное, но не почувствовала этого, наоборот меня охватило какое-то облегчение: «Конечно, без проблем. Ты сможешь добраться до вокзала, все-таки чужой город?» - спросила у него. Сашка нехорошо усмехнулся: «Раз чужой город, давай-ка, я провожу твоего друга, а то заблудиться еще». Я не нашла, что возразить, а Максим только молча кивнул и стал обуваться. Мы скомкано попрощались, Сашка напоследок сказал, что скоро вернется, и они ушли. Закрыв за ними дверь, я пожала плечами, что с людьми происходит, а что со мной? Эх, риторический вопрос. Так, а как его мама то вызвонила, у него же телефон сел, искал причину, чтобы уйти, настроение стремительно падало. И все равно, что я только что, сама искала повод его выпроводить, такие мы женщины, не постоянные. Вернувшись в комнату, начала переодеваться, пожалуй, свой вечерний ритуал буду проводить, когда брат придет, как бы я не храбрилась, все же, чувствую поддержку близких людей, намного легче, переносить все, даже страх.

Он наблюдал за ней, девушка начала обнажаться, собираясь спать, он знал, что сейчас последует, она будет изучать предметы руками, в полумраке, он лишь не понимал, почему это так пугает ее, он слышал, как у нее начинало стучать сердце - быстро, быстро, из глубины души поднимался страх, он чувствовал его, противный, как паук, он впивался в нее жвалами, впрыскивая яд, делая колени слабыми, а разум затуманенным. Но ничего, четыре замка спали, осталось потерпеть еще четыре, люди очень эмоциональны, она откроет их, а он заберет ее страхи, разожжет другие чувства, горячие, сладкие на вкус, пряные на запах, напитается так, что бы навсегда выйти отсюда. Дверь открылась, выпуская его, демон предвкушающе улыбнулся.

Я осталась в нижнем белье, проходя мимо зеркала, остановилась, мне вдруг показалось, что на его поверхности, какой-то темный налет, мгновение и ничего нет, может свет так падает, все же зеркало старое. Я вгляделась в него, мое отражение было четким, лицо, тело, все было отчетливо видно, даже как будто подсвечено, словно я стою на темном фоне, а на меня светит прожектор. Меня охватила истома, тело вдруг наполнилось томлением, дыхание участилось, грудь потяжелела, а внизу живота все заныло. Я, посмотрела, прямо на свое отражение, провела руками по груди, слегка сжала, через тонкую ткань лифчика, сквозь кружево, отчетливо виднелись соски, съежившиеся от возбуждения, я ущипнула их пальцами, ощутив, как молния удовольствия прострелила низ живота, лоно запульсировало. Щеки окрасились, то ли от возбуждения, то ли смущения, я завела руку за спину, расстегнула бюстгальтер и отбросила его, обнаженная грудь покрылась мурашками, я начала ласкать себя, поглаживая кожу, пощипывая соски. Где-то на задворках сознания, метались в панике, мысли: «что я делаю?», «это не правильно!», «я ведь совсем не такая», но их смывало волнами удовольствия и нарастающего желания. Бедра невольно сжимались, я поежилась, стянув с себя трусики, уселась на диван, широко раздвинув ноги, мое отражение, в зеркале, было таким бесстыдным, таким непристойным, но я просто не могла остановиться, меня возбуждало это еще сильнее. Неотрывно смотря на себя, я продолжила, одной рукой, ласкать свою грудь, а другой спустилась к гладким, чисто выбритым, нижним губкам, слегка раздвинув пальцами складочки, нашла клитор и потерла его, судорога прошла по ногам, у меня перехватило дыхание, желание все нарастало. Я увеличила темп, бедра непроизвольно начали двигаться в такт с рукой, внутри было пусто до боли, если бы сейчас, здесь, был мужчина, то я бы отдалась, не задумываясь, даже незнакомцу, желание накрыло меня с головой, я безумно хотела секса. С губ сорвался стон, на глазах, выступили слезы, еще, я хотела еще, видела, как та, что в отражении, слегка запрокинула голову, закусила нижнюю губу, глаза лихорадочно блестели, на шее, под кожей, бешено билась венка, мои пальцы двигались непрерывно, все быстрее, вторая рука сжимала грудь, теребя сосок. Еще несколько движений, мне показалось, что за мной проявился силуэт мужчины, я широко открыла глаза и меня накрыло мощным оргазмом, ноги сомкнулись, зажав руку, я зажмурилась и издав, протяжный стон, ощутила, как под пальцами запульсировал клитор, тело содрогалось в легких конвульсиях, наслаждение пронизывало каждую клеточку.

Постепенно, дыхание выравнивалось, сердце успокаивалось, а напряжение отпускало, я убрала руку и опустила голову, не могла смотреть на свое отражение, меня накрыло запоздалым стыдом, что я наделала? Какой позор, как я могла? Смотрела в зеркало и так пошло мастурбировала, а что дальше, начну искать мужика, отдаваться незнакомцу или покупать фаллоимитаторы, да что со мной?. А если бы Сашка пришел в это время, я глухо застонала, сквозь стиснутые зубы, я до сих пор чувствовала отголоски похоти, безумного желания, я не смогла бы остановиться, даже, если бы услышала его шаги за дверью, глаза защипало, от слез. Как животное, похотливое животное, какое унижение, какой стыд. Не поднимая взгляда, я быстро одела пижаму, переключила свет и легла под одеяло, отвернувшись к стене. Очень вовремя, буквально в эту же минуту, я услышала, как поворачивается ключ в замке входной двери, потом шубуршание и шаги, все ближе к моей комнате, легкий стук в дверь, я сжалась под одеялом, усиленно делая вид, что сплю, дверь приоткрылась, брат тяжело вздохнул и ушел. Я еще некоторое время прислушивалась к звукам, в квартире, а потом провалилась в сон.

Его переполняла энергия, голод отступил, такие сладко-острые эмоции, такие вкусные, такие сытные, особенно от нее, правда их приправлял легкий привкус - привкус стыда, блюдо слегка горчит, но это же означает, что пятый замок открыт, оставалось немного потерпеть.

Глава 5

Несмотря на произошедшее вечером, я поднялась с утра, в приподнятом настроение, просто решила, пока не думать о произошедшем, отпустить ситуацию, умывшись и позавтракав, решила поискать во всезнающей сети, возможность подзаработать, Сашка умчался по своим делам, а я пошла в комнату, к компьютеру. И вновь, вид зеркала заставил запнуться, а вернее вид рамы, я уже машинально пересчитывала лица, когда проходила мимо, четыре с открытыми глазами, четыре с закрытыми, а сейчас я стояла напротив зеркала и чувствовала, как внутренности скручивает, страх липкими лапками проникал под футболку, заставляя волоски на голове, приподниматься, было пять пар открытых глаз, пять лиц, смотревших открытыми глазами, на мою комнату. Это просто невозможно! Я считала, я их разглядывала, наверняка есть логичное объяснение, преодолевая опасения, я приблизилась вплотную к раме, поковыряла глаза маски с гневным выражением, они не открывались, цельное дерево. Я осмотрела каждую черточку на дереве, перетрогала все иероглифы, подергала все завитушки, перетыкала все выемки и выпуклости, нет ни намека на скрытые рычаги или кнопки. Оставалось два варианта: или мне стало хуже, или это какая-то мистика, что хуже, я не знала, но могла исключить хотя бы один вариант. Взяв телефон, набрала номер по памяти, несколько гудков и мне ответил приятный женский голос: «Анастасия Игоревна, здравствуйте. Это Скворцова Екатерина, могу я попасть к вам на прием. И мне бы срочно, если можно, - выслушав ответ, возликовала. - Конечно, я могу, сейчас полностью свободна. Буду через полчаса, ваш кабинет не забыла. До встречи и спасибо вам». Быстренько собравшись, я покинула квартиру, собираясь встретиться со своим психиатром.

Я достаточно быстро добралась по адресу, клиника напоминала небольшой санаторий в центре города, лишь серьезное ограждение и охрана по периметру и внутри здания, да жесткий пропускной контроль, говорили о том, что здесь не просто мирные граждане отдыхают. Показав паспорт, на входе и получив пропуск, я зашла внутрь, здесь ничего не изменилось, все те же приятного, зеленого цвета стены, мягкая мебель, вежливый персонал, если учесть стоимость одного приема, то нечего и удивляться. С Анастасией Игоревной, у меня сложились весьма дружеские отношения, построенные на взаимовыгодном сотрудничестве, она помогала мне, параллельно защищая докторскую на моем случае, а я могла по злоупотреблять ее временем, не ставя в известность, родителей. Поднявшись на второй этаж, я постучала в знакомую дверь, с позолоченной табличкой, меня пригласили войти.

«Катерина, рада видеть, проходи, присаживайся», - она приподнялась из-за стола, стрижка каре, русые волосы, темные глаза, на тонкой переносице, очки с тяжелой оправой, когда она разговаривала с собеседником, всегда смотрела поверх них, узкие губы, строго поджаты, а взгляд был, как у патологоанатома, который сейчас будет препарировать, я лишь однажды видела, как она улыбалась. Но голос скрадывал все впечатление от внешности, спокойный, приятный, он как тягучий мед, растекался по телу, принося мир в душу и спокойствие сознанию, женщина была слегка полновата, белый халат отутюжен и будто накрахмаленный, лишь подчеркивал это. Я прошла к кушетке, но не стала ложиться, лишь присела на краешек. «Анастасия Игоревна, мы можем провести тесты, чтобы узнать стало ли мне хуже?» - без обиняков спросила я врача. У нее слегка приподнялись брови, глаза все так же смотрели пристально и пытливо, я вдруг ощутила несуразность, будто я видела, эти же глаза, но на другом лице, мотнула головой, отгоняя глупые мысли. «Если ты желаешь, то конечно, но я не совсем понимаю, почему ты хочешь этого. Заметила какие-то изменения или просто, хочешь убедиться?» - голос расслаблял тело, он у нее волшебный что ли. «Мне показалось, несколько раз, что возникли псевдогаллюцинации, но это было не темноте, что меня сильно напрягает», - максимально правдиво ответила я. «Что ж, у меня есть несколько часов свободного времени, давай для начала простой тест с вопросами, а потом немного проверки на практике», - согласилась она.

Через несколько часов, я вышла из клиники, с необходимым результатом, все показатели в норме, более того, я продержалась на много дольше, в темноте, словно я стала сильнее. Во мне проснулись смутные воспоминания, твердые губы и горячие ладони мужчины, о том, как выпивают мой страх, делая меня более сильной, нормальной, свободной от недуга, я вновь отмахнулась от глупых мыслей, какая же чушь порой лезет в голову, что только не присниться. Остался вопрос, что же тогда происходит с зеркалом, если это не мое сознание шутит?

Вернувшись домой, застала приехавших родителей, море подарков от дяди Миши и тетушки Розы, вкусные деревенские разносолы и ягоды. Папа попросил не выходить пока на подработку, придумав новые причины, я уже даже не вслушивалась в его аргументы, просто согласилась, решила, что действительно не стоит, а вдруг тесты ошиблись и я увижу что-нибудь на людях, те заметят и меня запихнут в дурку, нет уж, так, я точно не хочу. Для себя, приняла твердое решение, что если вновь увижу необычное, то сразу расскажу родителям, они мне точно помогут, от приятого решения стало легче. Всю оставшуюся неделю до начала тренировок, ничего не происходило, глаза у масок не открывались, меня не охватывала внезапная страсть, я не видела никаких силуэтов и темных пятен, словом все было нормально, но почему-то, меня это, напрягало еще больше. Будто случись что необъяснимое, я смогу понять, как и с кем, мне бороться, я чувствовала себя в подвешенном состоянии и не понимала, какой определенности мне не хватает, просто интуитивно чувствуя, что это не конец происшествиям в моей жизни. Мое времяпрепровождение разбавляли звонки Максима, удивительно, но по телефону мне было приятнее с ним общаться, чем в живую, словно вся его харизма, собиралась на другом конце провода и очаровывала меня вновь, как в первую встречу. Стали забываться безвкусные поцелуи и хотелось встретиться, увидеть его, провести вместе время. Мои душевные терзания и вынужденное безделье, наконец, прервались звонком, от тренера, назначившего место встречи для новой тренировки.

Предупредив родителей и с утра пораньше пробежавшись, к назначенному времени, отправилась на тренировку. В этот раз, это был, свежо построенный, небольшой мини-стадион, в одном из новых дворов, среди элитных многоэтажных домов. Город, достаточно быстро разрастался, так что, я даже адрес особо не запоминала, ясно же, что это на один раз. Приехав на место, с радостью обнялась с девчонками из команды, мы шутили, рассказывали свои новости, стоял такой шум и гам, оказалась, что моя тезка, выходит замуж, конечно же, она получила от нас огромную дозу поздравлений и массу добрых подколок и шуток. Тренер, Аркадий Семенович, смотрел на нас с видом любящего папочки, он отвечал за нас, хотя никаких договоров мы не составляли и официально, нас вообще не существовало, но это, нам не мешало, соревноваться с другими командами, тренироваться и просто дружить, для меня, этот человек и моя команда, были второй семьей. Наш тренер прожил половину жизни в Индии, бегло говорит по-английски и на хинди, если не ошибаюсь, то пенджабский диалект. Он весьма хорошо разбирается в благовониях, а какой массаж делает, просто закачаешься, после тренировок или особо серьезной игры, бывало, он приглашал нас к себе и там, делал массаж ног, горячим, ароматным маслом, на следующий день, просто летаешь, а не ходишь. В этот раз, он сделал нам сюрприз, подъехал небольшой минивен, из него вышли наши давние соперницы, весьма хорошая команда из Новосибирска. Обе команды заорали от радости, увидев друг друга и полезли обниматься, это на поле, мы будем пихаться, толкаться и бороться за победу, а сейчас можно обменяться новостями, обняться и просто порадоваться встрече. Я, обернувшись, увидела, как наши тренеры тихонько общаются, посматривая назад, где стояла компания мужчин, внимательно за нами наблюдавшая. Сторонние наблюдатели у нас бывали и ранее.

Наконец, нам дали отмашку, занимать места, на уже расчерченном поле. Как самую мелкую, но прыткую, меня выставляли вперед, я защищала других игроков, подставляясь захватчику, если меня задевали, то я стремительно вырывалась вперед, обхватывая его и заваливала. Но это прокатывало, лишь в том случае, если соперник не большой и не сильный, как например, просто среднестатистическая девушка, любящая спорт, а не накаченный мужик переросток, который мой обхват еле заметит и просто утащит за собой, в этом случае меня прятали за спины. А вот если нужно было идти к сопернику, то без ложной скромности, лучше меня не было. Смысл всей игры, выбить, как можно больше соперников и на своем поле и на чужом. Проблема была в том, что пока соперник, на нашем поле, произносит «кабадди», он опасен для нас, но если он прекратил говорить, вдохнув воздух, то мы, опасны для него.

Всего игроков двенадцать, семь играют, пять в запасе, но нас, сегодня было всего семеро, что с нашей, что с той стороны, так что решили играть без запаса, ну что поделаешь. Выставив игроков, мы разыграли монетку, удача повернулась к нам тылом, так что соперники выставили рослую Кристину, меня тут же задвинули за спину, время засекли и игра началась. Быстро перейдя линию, Кристина нацелилась на нашу Катю, невеста отскочила от нее не слишком быстро и та ее задела, но несмотря на то, что Катя худенькая, у нее длинные руки и ноги, махом догнав соперницу, она обхватила ее всеми конечностями и повалила на нашей половине поля, наша взяла. Наша очередь, не сговариваясь, я уже шла к линии посередине поля, глубоко вздохнув, начала громко, на выдохе, повторять: «Ка́бадди, ка́бадди, ка́бадди...», - бросаясь к недалеко стоящим девушкам, запятнав Риту, я кинулась в другую сторону, попутно задевая Нину, капитана их команды, меня не смогли догнать и я, принесла нашему составу целых два очка, выбив соперниц. В следующие десять минут мы потеряли Киру с Оксаной, зато выбили Кристину, наша Аня раньше занималась греблей, Кристина почти добралась до линии, таща ее за собой, но тут прозвучал свисток. Судья был не из наших, интересно, куда делся Игорь, наш бессменный рефери. Наступил перерыв, за пять минут, мы быстренько обсудили с девчонками нашу тактику и приготовились к бою. Новый тайм, начинался с нас, мы вели шесть три, но удача оставила нас, мы быстро растеряли игроков, оставшись вдвоем с Кирой, она у нас полководец, бывало такие атаки, придумывала, что даже мужики, не справлялись. Но в этот раз, она почему-то решила не рисковать, шепнула мне нацелиться на Еву, девушка была не поворотливой, но с бульдожьей хваткой, если вцеплялась, то не отпускала, пока не завалит. А я решила не только Еву запятнать, а всех троих оставшихся, резко кинувшись к ним, заставила столпиться, а после, сгруппировавшись, кинулась прямо к ним под ноги, направив весь вес тела на столкновение, они покатились, как кегли от шара, для боулинга, я откатилась в сторону и вскочив, бросилась бежать, чудом не угодив в захват Евы. Девчонки заорали, мы выиграли, за оставшееся время, мы точно не отдадим победу, вцепимся в соперниц зубами, фигурально выражаясь, они это тоже понимали, но все равно доиграли эти три минуты, говорю же, хорошая команда. Получив, море позитива и взбодрившись, я, распрощавшись со всеми, поехала домой, не заметив, как Кира и тренер, о чем-то переговариваются, нехорошо поглядывая в мою сторону.

Глава 6

Оставался последний месяц лета, хотелось покупаться, я, даже хорошо не обдумав, пришедшую мысль, позвонила Максиму и пригласила на восточный берег Шарташа, покупаться и отдохнуть. Он попросил немного времени, сказал, что перезвонит, у мамы что ли, отпрашивается, я усмехнулась, хотя чего это я, сама в таком же положении, посмотрела на небо, солнце высоко, до вечера должна успеть. Дома, уже по привычки, осмотрела зеркало, собрала вещи: полотенце, купальник, крем от загара, пару женских мелочей, отзвонившись маме, получила разрешение, на купальные процедуры, она сидела в гостях, у своей подруги, вернется вместе с папой, вечером. Решила не ждать ответа Максима, позвонила Сашке, пригласив составить мне компанию, тот обрадовался, но сказал, что подъедет чуть попозже, договорились найти друг друга на месте. Уже в автобусе, у меня заиграл телефон, Максим спешил присоединиться, вот и отлично.

Вода в озере достаточно чистая, дно песчано-травянистое, пляжи дикие, но зато въезд бесплатный, ехать не далеко, в общем, отличное место, для отдыха, рядом с большим и шумным городом. Мы подъехали, практически одновременно, я на автобусе, а Максим на серебристой иномарке, найдя свободное место, расположились, расстелив полотенца и раздевшись. Я из под ресниц, наблюдала за парнем, в широких купальных трусах, бледный, как поганка, тело стройное, но не накаченное, спортом он явно пренебрегал, Максим, как будто бы, чувствовал себя неуютно, избегал смотреть мне в глаза, с трудом поддерживал разговор, мял свою кепку в руках,. Я ничего не понимаю, по телефону, мы отлично общались, было здорово находить общие темы, делиться чем-то новым, просто разговаривать не о чем, слушая друг друга, словом передо мной, словно два разных человека, один сидит на телефоне, а второй рядом со мной, вот только как бы их объединить, а то, мне не нравиться, такая ситуация. Пару раз искупавшись, мы вроде разговорились, он присел ко мне поближе, пока я лежала на своем полотенце и начал поглаживать влажные волосы, я слушала его голос, особо не вникая в то, что он говорит, меня клонило в сон, в висках тихонько стучали молоточки, тело стало ватным, дыхание замедленным. Очнулась я, от какого-то крика и звуков борьбы, попыталась встать, но тело не слушалось, глаза еле-еле приоткрылись, рядом со мной, на коленях, сидела незнакомая девушка, с беспокойством осматривая меня. Я повернула голову и присмотрелась, мой брат, методично избивал Максима, приговаривая, что если тот не понимает по хорошему, то будет по плохому, долбанув, ему последний раз в нос, попросил передать привет мамочке и ждать их, с отцом в гости. Сашка, оставив стонущее тело Максима, быстро приблизился ко мне, потормошил, я застонала: «Катенька, ответь! Ты можешь говорить?» - я что-то промычала, с каждой секундой голова все сильнее раскалывалась, Сашка, собрав мои вещи и отдав, уже стоящей рядом, незнакомке, взял меня на руки и понес куда-то. Несмотря на то, что в голове били не молотками, а кувалдами, судя по всему, по всем болевым точкам разом, я отметила, что брат с девушкой, нет, не так, он с ДЕВУШКОЙ. Я и раньше видела его с подружками, но сегодня, очевидно должно было состояться знакомство со мной и возможно, официальное представление родителям, а это серьезно. Я умилилась сквозь боль, мой брат влюбился, ура! Пока я размышляла о личной Сашкиной жизни, брат принес меня к машине, вишневая, просторная иномарка, аккуратно сгрузив меня на заднее сиденье, он и его девушка (я в этом уверенна, да, да!), сели впереди, он попросил, сидящую за рулем девушку, везти меня в больницу. «Нет, - вскрикнула я, голова раскололась на́двое, я обхватила ее руками и сжала. - Саша, пожалуйста, отвези меня домой. Я тебя очень прошу», - не знаю почему, но в больницу, я точно не хотела, словно что-то внутри меня рвалось домой, будто мне там точно помогут. Брат фыркнул, но кивнул, на вопросительный взгляд девушки, машина плавно тронулась, а Саша уже звонил по телефону: «Алло, папа, я этого змееныша поймал. Да. Да, рядом с Катей, на пляже. Она никакая, но попросилась домой, вот везем. - Что-то выслушав, брат угрожающе прошипел, - Я ему уже морду набил, но с удовольствием еще раз встречусь. И я уже передал привет, сказал, что в гости наведаемся. Все, хорошо, договорились. И, пап, сегодня же Кате все расскажи́те, надо было раньше это сделать. До встречи», - выслушав такой странный, односторонний разговор, я отключилась. Пришла в себя, опять на руках у Сашки, в лифте! Я задергалась, меня охватывала паника, а если опять электричество отключат, а я окажусь в этой коробке, в темноте. «Тише, котенок, тише. Я же с тобой. Ничего не случиться», - брат покачал меня на руках, как маленькую, привлекая внимание, тут раздался сигнал и двери лифта плавно открылись, я испытала огромное облегчение, даже не знаю, сколько лет уже не ездила на лифте. Сашка попросил отворить дверь свою девушку, раздался звяк ключей и брат внес меня в квартиру, сгрузил в моей комнате, на диванчик: «Ты как? Сильно болит? - не дожидаясь моих ответов, все сам решил, - Я сейчас таблетку принесу, подожди немножко», - ласково погладив по плечу, он вышел из комнаты. У меня кружилась голова, боль то успокаивалась, то вновь нарастала, а желудок сжался в камень, начала подниматься тошнота, я свернулась в клубочек, подтянув колени к подбородку и уткнулась в них лбом, хотелось сдохнуть, я застонала, нужно было ехать в больницу.

Малышку принес ее брат, от него пахло беспокойством, тревогой и неуверенностью, а от нее пахло болью, страданием, а еще сильным ментальным вмешательством. На уровне мясника, ей вскрывали сознание, пробирались туда, не заботясь об ее самочувствии, такими тонкими материями, кто-то посмел пользоваться жестоко, грубо и не на ком-то, а на его девочке, у нас бы, это вживую проделали с таким живодером, разрезая и впиваясь в его плоть. Ноздри затрепетали и втянули запах, тот маленький гаденыш, прикасался к ней и не просто прикасался, это он, автор этого извращения, с губ сорвался рык. Убью! Она принадлежит ему! Девушка застонала, его сердце подскочило, заметавшись, тяжесть разлилась по грудной клетке, мешая вздохнуть. Она мучилась, ей больно, а он не может ничего сделать, через стекло можно давать, но не забирать, дверь темницы открылась, демон, даже не раздумывая, кинулся к маленькой фигурке, которую уже била крупная дрожь.

Тело начало сотрясаться, из зажмуренных глаз потекли слезы, боль была такая, что хотелось завыть. Неожиданно, меня приподняло и перевернуло на спину, заставляя разжаться и выпрямиться, все случилось так быстро, буквально мгновение, мои руки подняли вверх, сильной хваткой зафиксировали их, я чувствовала как другой рукой, нежно, но твердо, кто-то обхватывает подбородок, не давая отвернуться, а после мягкие губы жестко прижались к моим губам, сминая их в жарком поцелуе. Вместо того, чтобы возмутиться и начать вырываться, я замерла, вся боль, что жила в моем теле, стала стекаться к моему рту, кто-то пил ее из меня, все эмоции ушли, я расслабилась, мне было так спокойно. Это продолжалось совсем не долго, потихоньку, я начала ощущать прилив возбуждения, да и поцелуй уже напоминал не трапезу, а ласки, разжигающие огонь желания, прелюдию, перед страстным соединением. Мне хотелось посмотреть на него, но освободив мне руки, незнакомец, накрыл мне глаза ладонью, его губы оторвались от моих, они прижались к ушку, прошептав тихое «спи» и я, провалилась в сон.

Проснулась я, от звука голосов, открыла глаза, мама сидела рядом и тихонько плакала, папа с братом негромко спорили, стоя возле зеркала. Увидев, что я не сплю, папа быстро подошел к дивану, а мама, переместившись на пол, в изголовье, встала на колени и прижалась своим лбом к моему, обхватив мою ладонь руками, судорожно сжимая ее. «Катюша, ты как себя чувствуешь?» - папа. «Да нормально, поспала, легче стало», - я не стала говорить семье о своих подозрениях, лишь бросила короткий взгляд на зеркало, нужно сначала самой разобраться. «Солнышко, нам нужно кое-что знать. Ты только ответь честно, ладно, родная? Это важно», - это уже мама. Мне стало обидно: «Да, я вроде, стараюсь вас никогда не обманывать». Папа присел ко мне на диван и обнял своими ладонями, наши с мамой, сплетенные руки: «Катя, мы не стремимся тебя обидеть или задеть. Мы верим тебе, но знаем, что наша девочка очень переживает из-за своего недуга, считая себя обузой, что совершеннейшая глупость. Ты могла нас обмануть, чтобы избавить от переживаний, это очень на тебя похоже. А теперь главный вопрос, ты встречалась после нового года, со своим бывшим лечащим врачом, Карпатовой Анастасией Игоревной?». Я неуверенно кивнула, папа нахмурил брови, слегка сжав наши руки: «Сколько раз не упомнишь?» - я пожала плечами, - «Примерно раз семь, может восемь. Если честно, то последний раз, буквально на той недели», - мама зашипела, - «Да я ее собственными руками удавлю». - Она строго посмотрела на отца, - «Если ты оставишь это снова, то я сама ей займусь, честное слово!» - она резко поднялась, - «Пойду, перекусить приготовлю», - и не на кого не глядя, вышла из комнаты.

«Катя, когда твоя фобия, стала мешать тебе, жить полноценно, мы с мамой решили попытаться помочь, для этого нашли хорошего психотерапевта. Анастасия Игоревна имела хорошие отзывы, - начал рассказ папа, не расцепляя наших рук и глубоко вздохнув. - Мы, обратились к ней. Маме, она сразу не понравилась, но я настоял. Мы думали, что она назначит пару тестов, а потом какое-то лечение, может даже хорошие препараты, но вместо этого, она назначила сеансы гипноза, а так как сама является гипнотерапевтом, предложила сделку. Она проводит бесплатные сеансы гипноза и пишет, по твоему случаю диссертацию, я согласился. Дело было не в деньгах, поверь, мне почему-то казалось, что она будет лучше стараться, ведь делает это не только для нас, но и для себя тоже. - Папа посмотрел мне в глаза, я впервые видела у него такой взгляд, как у тяжело, больного человека, человека, совершившего большую ошибку. - Мы тогда с твоей мамой поругались очень, но я повез тебя на первый сеанс, казалось все идет отлично, - он тяжело вздохнул, - ты начала хорошо спать, перестала бояться вечера, но это было обманом. Словно, что-то чувствуя, твоя мама приехала на предпоследний сеанс и пробралась в кабинет, оказалось, - он слегка сжал мои руки и отвел взгляд, - что этот недочеловек, вводила тебя в гипноз, погружала кабинет в полную темноту и заставляла идти навстречу своим страхом, попутно создавая их для тебя. Она писала диссертацию не о никтофобии, а о психологических процессах, которые происходят в мозгу у человека, когда он боится». - Я вопросительно смотрела на отца, разве это не то же самое. Сашка прокашлялся и подошел поближе: «Катюша, она сводила тебя с ума, понимаешь?» - я ошарашенно посмотрела на него, и нет, не понимала. Зашла мама с разносом, на котором стояла моя кружка, по комнате поплыл аромат какао, рядом с кружкой лежали не большие бутерброды, мама поставила разнос на табуретку и подвинула ко мне. «Она пыталась свести тебя с ума и доказать какую-то свою дурацкую теорию. Когда я была в кабинете, в тот день, ты была присоединена какими-то проводами к приборам, я так понимаю, они считывали показатели. Она сетовала, - мама прикрыла глаза, сдерживая злость, - что не успевает и нужно поднажать. Не знаю, что меня сдержало, но я дождалась окончание «сеанса» и того, когда тебя заберет папа», - мама прикрыла глаза, а отец встал и крепко обнял ее. «В общем, - продолжил Сашка, - наша мамочка набила моську докторше, папа забирал ее из полиции. Тогда и поднялась, вся грязь, что она творила. Но, к сожалению, никаких бумаг не нашли, было лишь подтверждение, что сеансы проводились не так, как в договоре. Пригласили специалиста гипнолога, он подтвердил, что тебе нанесен непоправимый вред, но прижать докторшу к стенке мы могли, лишь в том случае, если положим тебя в психушку, на полное обследование плюс постановка на учет, в психдиспа́нсере, на всю жизнь», - закончил брат. «Мы не смогли, Катюша. Мы боялись, что от этого, тебе станет намного хуже, и спустили все на тормозах. Врача отпустили, за неимением доказательств, я лично заверил ее, что если она к тебе еще подойдет, то я ее в порошок сотру, - продолжил папа, - но она не просто подошла, а еще сыночка своего подключила», - я вяло удивилась, уже понимая, кто этот сыночек. «Я его видел, когда их дом, наряд полиции, обшаривал и прекрасно узнал, когда увидел здесь. Трудно поверить в совпадение, поэтому, я велел не подходить к тебе, когда провожал его и рассказал все отцу», - подхватил рассказ Сашка, - «Мы вместе съездили в ту клинику, неприятно удивившись, что докторша продолжает там работать. Посмотрели записи с видеокамер, подкупив охранников, но с месяц, тебя там точно не было, мы успокоились», - а я ведь была в клинике, в тот же день, но видимо, после их ухода. Мама потирала плечи, как в ознобе: «Ты никуда не ходила, занималась обычными делами и мы, окончательно убедились, что все в порядке. И очень зря, если бы не Саша, - она посмотрела на сына, в глазах столько благодарности и любви, - я не знаю, что бы было. Этот выродок ведьмы, вводил тебя в гипноз, что-то внушал тебе, а мы не смогли уберечь тебя, опять», - из глаз снова полились слезы, она всхлипнула и уткнулась в бок отца. «Мама, - я постаралась рявкнуть, как можно сильнее, она удивленно посмотрела на меня, - не медленно прекратите себя винить, - я перевела взгляд на отца, продолжая говорить, как можно жестче - какая-то сумасшедшая испортила нам жизнь, а вы решили, что должны за это расплачиваться? Что за глупость! Я совсем не ожидала от вас такого. Я жива, впереди вся жизнь, справимся со всеми трудностями. Нужно было, все таки, рассказать мне все, но ладно уж, тоже хороша», - к концу монолога, я уже будто разговаривала сама с собой, пытаясь переварить информацию, поэтому, не сразу заметила, как жалостливо смотрят на меня родные. Я непонимающе, переводила взгляд, с одного на другого, папа гулко сглотнул и хриплым голосом сказал: «Катя, тот специалист, гипнолог, объяснил, что тебе ввели программу в мозг, на саморазрушение, - он прочистил горло, - твоя фобия будет усиливаться, с каждым годом будет все хуже. Мы подняли всех известных и не известных врачей, Александр Сергеевич, тот гипнотерапевт, помогал нам, искал способы, но ничего не нашел. Если бы не последний раз, тебе бы могли помочь, но он прошел, а записи прошлых сеансов пропали, когда за ними приехала полиция, их не смогли найти. Если честно, то там военные замешены, поэтому мы не удивились. Договариваться с виновницей всего, было бы глупо, неизвестно, что бы она еще сделала. Мы не хотели ничего говорить, надеясь на чудо. Дочка, мы продолжаем поиски, - он подошел ко мне и крепко обнял, - мы найдем выход, поверь» - вот, только, я совершенно не увидела в его глазах ни уверенности, ни веры. Что ж, теперь многое становилось понятным. Мама уволилась с работы и стала сидеть дома, как раз после нового года, отец не давал мне подрабатывать, хоть я и учусь на заочном, да даже перевод на заочное отделение, я могла бы и дальше учиться на дневном, но мне не дали, попросив перевестись, а я ведь, даже причины уже не помню, которые мне назывались. Я просто верила близким и все. Они всегда были дома до темноты, а если случался форс-мажор, то Сашка тут же приезжал. «Я хочу немного побыть одна, - я не смотрела на родных, пытаясь примириться с действительностью - пожалуйста». Они вышли из комнаты, а я, сжавшись в комочек, горько заплакала, трудно смириться с мыслью, что твоя судьба, это умереть от страха.

Глава 7

Утро было для меня тяжелым, мысли неслись одним огромным потоком, а настроение скакало, то поднимаясь, от вспыхнувшей надежды, то полностью падая, от тоски и отчаянья. Сашка уехал к себе, еще вечером, кстати, я правильно поняла, это была его девушка, они хотят съехаться, хоть одна хорошая новость, я очень рада за брата. Мы молча позавтракали, папа остался дома сегодня, мама, то делала вид, что ничего не произошло, то пытаясь поговорить о вчерашнем, то замолкала, болезненно заламывая руки, не выдержав, я подошла к ней, нежно обняла и попросила: «Не надо, мам. Мне просто, нужно немного времени, ладно?», - она кивнула, судорожно вздохнув и оставив меня в покое. Время потекло плавно, день за днем, я выходила из дома лишь на утреннюю пробежку, днем, коротала время, ползая по сети, читая книги или смотрела фильмы, пересматривая полюбившиеся и скачивая новинки, просто спала, мной овладела полная апатия. Несколько раз, мы разговаривали с отцом, он отвечал на мои вопросы и уточнял некоторые детали, например, что разработкой докторши, настолько заинтересовались военные, что даже приходили к нам, прощупывать почву, так сказать, внутренних семейных отношений. Но так как, женщина не могла предоставить доказательства, не подставившись, ведь уже была замешана полиция, то отстали, и от нее, и от меня, выходит, что я уникум. Так же объяснил, почему мама так реагирует, она считает, что сделала не правильный выбор, нужно было остановить сеанс, а не дожидаться, его окончание, в конце концов, она и дочь не спасла и доказательств, для полиции, не предоставила, лишь ненадолго лицо попортила врачихе. Я не уверена, что в этом вопросе мама права, я помню каково мне было, после гипноза сына-недоучки, что бы было, останови мама полноценный сеанс самой докторши - не известно. Я спросила, почему не помню всей этой ситуации, а папа занервничал, объяснил что-то смутное про специалиста, про то, что так лучше, мне бы обратить на это внимание, но я не стала, мне было все равно, на тот момент.

Но постепенно, апатия начала уходить, ее место занимала злость, даже ярость, похоже, я начала понимать людей, узнавших о не излечимой болезни, медленно убивающих их. Гнев начинал копиться во мне, он все нарастал, грозясь, выльется через край, все чаще в голове возникали вопросы «почему?», «почему я?», «за что?», ответа на них не было. Помимо гнева, во мне просыпалась ненависть, ненависть к той, что остановила мою жизнь, она врач, разве врачи не спасают жизни, разве не помогают страждущим? Мне хотелось мести, я начала представлять способы пыток, которые смогу к ней применить, поймала себя на мысли, что планирую настоящее убийство и ужаснулась, вот что, оказывается мне надо, чтобы стать чудовищем. Может, мои метания так бы и продолжались, но за неделю до занятий в институте, раздался звонок.

Звонил мой тренер, Аркадий Семенович, я ощутила себя живой, наконец, смогу заняться любимым делом, наконец, смогу почувствовать себя настоящей, но он разбил мою веру вдребезги. Прохладно поздоровавшись, мне рассказали, что команда собирается постоянная и оформляется настоящий, официальный клуб, по спортивной дисциплине «ка́бадди», возможно, что на следующий год, они поедут в Иран, где проходят официальные игры между командами женщин. Серьезные люди вливают большие деньги в этот проект, так что накладок не должно быть, а я одна из таких накладок, он был в курсе моей фобии, в команде должны быть лишь здоровые девушки, здоровые и физически, и умственно, так он и сказал, как будто я сумасшедшая, к тому же инвалид. Напоследок, любимый тренер меня добил, попросив не вызванивать никого из команды и не узнавать места́ встреч, он мой номер удаляет и желает мне счастливой жизни и выздоровления. Я сидела на диване, тупо смотря на мобильный телефон в руке, по грудной клетке разливалась боль, сердце будто кололи ножом, родная семья меня уже, практически, хоронит, а те, кого я считала второй семьей, выкидывают меня, как мусор. Из глаз покатились слезы, я всхлипнула, прикусила руку зубами, чтобы не завыть в голос, я не хотела объясняться с родителями, они и так не вылезают из дома из-за меня, боль в руке немного отрезвила, взгляд заметался, задержавшись на масках, которые я машинально сосчитала и я увидела, как деревянные глаза, лица, изображающего страдание и горе, медленно открываются. Шальная мысль пролетела в голове, не давая себе даже секунды, на ее обдумывание, я подскочила к зеркалу и пристально всмотрелось в него, сначала, ничего не было, лишь отражение комнаты и меня, всматривающейся в него, но через мгновение, я увидела силуэт мужчины, стоявшего за стеклом, я отпрянула. Что это, игра воображения, или что-то мистическое, что-то, чему нет логичных объяснений. Я начала внимательно осматривать маски, стараясь не вглядываться в зеркальную поверхность, что если допустить, что глаза открывались, тогда, когда я испытывала сильные эмоции, изображающиеся на этих деревянных лицах. Я провела рукой по первому лицу, слегка касаясь дерева - оно изображало живейший интерес, так же как и я, когда услышала о подарке, перешла ко второму - удивление, как и у меня, когда я увидела это зеркало, третье, легкие прикосновения - радость, как сейчас помню, что думала о новых отношениях, о Максиме, горько усмехнулась, реальность бьет по голове очень больно. Вот и четвертое - скривилось в отвращение, не могу вспомнить такую эмоцию у себя, что ж, дальше, пятое - стыд, тут даже гадать не стоит, щеки покраснели, я до сих пор не могу поверить, что это я делала перед зеркалом, в обнаженном виде, да так пошло. Шестое - исказилось в гневе, я коснулась насупленных бровей и потерла губы, которые были злобно сжаты, я чувствовала его и сейчас, там, глубоко внутри, он кипел во мне, давая мне иллюзию силы. Седьмое - боль, я испытала ее буквально десять минут назад, когда предают люди, которые были дороги, это всегда очень больно. Я отошла от зеркала, он будто понял, что скрываться не зачем и стоя, за стеклом, наблюдал за мной. Мужчина был высоким, одет в какие-то шаровары, с голым торсом, мускулистый, я не могла рассмотреть его хорошо, он будто стоял в темноте, да и само отражение, словно скрывало его. Я вновь подошла и положила дрожащую руку на стекло, внимательно наблюдая за его реакцией, он вроде удивился, но без сомнений приложил свою, точно в то же место, я убрала и он, начал убирать свою, я покачала головой, мужчина оставил свою руку на стекле, недоуменно смотря на меня, я же выждав несколько минут, прикоснулась кончиками пальцев обеих рук к стеклу, одни приложила к его ладони, другие рядом - тепло, я почувствовала тепло там, где была его рука, а значит, я могу чувствовать его. Четкий план, постепенно начал формироваться у меня в голове, пока я смотрела на наши руки.

Я присела на диван, взяв в руки телефон, посмотрела на зеркало, мужчину почти не видно, набрав номер, я поздоровалась: «Тетушка Роза, здравствуйте. Как у вас дела? - выслушав про засушливое лето и поговорив о консервации, я начала осуществлять план действий, пункт за пунктом. - Тетушка Роза, выручайте. Мне нужно свидание устроить, а папа с мамой дома торчат, никуда не выгонишь, вы единственная кого они послушают». Тетушка была очень романтичной особой, на что, я и рассчитывала, побывав замужем уже четвертый раз, она считала, что любовь, может преодолеть все преграды и взломать любые замки. Через три минуты, я услышала, как играет папин телефон, а через полчаса, ко мне в комнату зашли родители, объяснив, что тетушка Роза, очень просила приехать, они предложили присоединиться к ними, но я отказалась и сказала, что лягу отдохнуть, пожелала удачного дня и счастливой поездки, они обещали приехать за темно, на что, я серьезно покивала головой, соглашаясь, первый пункт выполнен. Справив родителей, подождала для верности еще полчаса и позвонила Сашке, узнала, что он на другом конце города, они с его девушкой, у ее родителей, на юбилее, отлично, пожелав и ему удачи, отключилась, второй пункт выполнен. У папы в инструментах нашла строительный скотч, а на антресолях, пылились пара рулонов старых обоев, включив свет, я заклеила все окно обоями, на несколько раз, закрыла шторы, зажгла несколько свечей, готово, третий пункт выполнен, оставалось самое сложное. Сердце начало выпрыгивать из груди, руки подрагивали, а нервная система шипела на мозг, который выдал такой гениальный план, мужчина убирал мой страх, не знаю, как он это делал, даже не знаю реальный ли он, но я должна попробовать. Что не убивает, делает нас сильнее, не так ли? Я выключила свет.

Глава 8

Я пытался понять, что происходит с малышкой, тюрьма то открывалась, то закрывалась полностью, реагируя на ее эмоции, я давно не питался, давая ей время, но в последние дни ее захлестывал гнев, рождая волну ярости в ее душе. Я должен был радоваться, замки́ падают, моя свобода, становиться все ближе. Но я не мог, наоборот, в моей душе поселилось беспокойство, что происходит с девушкой, почему такие сильные эмоции?

Аромат боли поплыл по моей темнице, я подлетел к двери, тюрьма дала возможность посмотреть, девушка сидела на своем ложе, устремив взгляд на маленький, темный предмет в руке, я принюхался, предательство, мою малышку предали, причинив сильную боль, она вдруг подняла полные слез глаза и прикусила руку, а я почувствовал, как падает предпоследний замо́к. У девушки расширились глаза - увидела, она быстро подошла к двери темницы и уставилась прямо на меня, я напрягся, уйти или нет, она всмотрелась пристальнее и отпрянула, я разочарованно вздохнул, а чего я ждал, собственно, что она броситься ко мне в объятия? Девушка вновь подошла, рассмотрела запоры на моей темницы, и положила свою руку с той стороны двери, я удивился и обрадовался, аккуратно, стараясь не напугать, приложил свою, она убрала свою руку, а я испытал такое разочарование, будто ее прикосновение к стеклу, было чем-то очень важным для меня, я начал убирать свою руку, когда она, покачав головой, безмолвно попросила оставить все, как есть. Через некоторое время, она приложила обе руки к поверхности, я видел в ее глазах вспыхнувшую надежду, ощутил вкус решимости на языке, что она задумала?

Мою темницу, ощутимо встряхнуло и дверь открылась, но я не спешил выходить, просто наблюдал, как она общается с родными, потом что-то выжидает, это было видно, потому как она смотрела на часы, как нервничала, как бросала взгляды на зеркало, прикусывая нижнюю губу. После непонятных мне манипуляций, куколка принесла инструменты и начала заклеивать окно, погружая комнату в искусственную темноту, мое сердце забилось быстрее, я начал догадываться о ее плане, вот глупышка! Мелькнула мысль, что я могу навсегда покинуть темницу, выйти из заточения, нужно лишь затушить огоньки трех свечей, что она зажгла и не подпускать к переключателю света, во мне достаточно сил, чтобы заставить ее испытать животный ужас, остановка маленького сердечка и я свободен - пока я размышлял об этом, девушка погасила свет и подошла к двери моей, вот уже сотню с лишним лет, тюрьмы.

Инстинкт самосохранения взвыл, я с трудом справлялась с паникой, страх охватил все тело, все же хорошо, что никтофобия забирает все эмоции, иначе не знаю, как бы я справилась с ощущением того, что мужчина медлил специально. Я начала пятиться к включателю, не могу больше, меня схватили за руку, уже ничего не соображая, от паники и ужаса, я начала вырываться, с губ слетало судорожное дыхание, со всхлипами и хрипом, я уже была готова завыть, когда увидела, как свечи полностью погасли, от порыва ветра, внезапно поднявшегося в комнате, комната погрузилась в полную, без просветную темноту, я замерла, меня сковал дикий ужас. Через мгновение, к моим губам прижались чужие губы и все, что я испытывала секунду назад, весь страх, вся паника, весь ужас, все забиралось у меня, стекаясь к его рту, с глухим стоном, я сама, обняв его за шею, прижалась плотнее и отдавала, выпихивала из себя, весь скопившийся негатив, всю боль и горе, отчаянье, гнев, уничтожающие меня все это время. Когда я почувствовала приятную пустоту там, где до этого роились такие неприятные чувства, оторвалась от губ мужчины, он, кажется понял меня, потому что медленно отпустил, послышался щелчок пальцев и одновременно вспыхнули три огонька свечей, что я расставляла, комната озарилась тусклым светом, давая возможность рассмотреть предметы, но оставляя много темных пятен и сумрака, раньше, этого бы хватило, что бы фобия разыгралась, но сейчас, я осматривала комнату без страха, без ужаса. Чувство эйфории охватило меня, облегчение и радость накрыли с головой, я не боялась. Посмотрела на мужчину, стоящего передо мной и терпеливо ждавшего, пока пройдет моя не адекватность, действительно высокий, мускулистый, скорее даже поджарый, каждый мускул голого торса, плотно очерчен красноватой кожей, темные волосы до плеч, стрижены неровными прядями, продолговатое лицо, прямой греческий нос, нижняя губа намного полнее верхней и перетянута, словно ниточкой, посередине, а вот глаза, выдавали явно не земное происхождение. Узкой формы, серебристые, без белков и радужки, с узким, вытянутым вверх, зрачком, насыщенного красного цвета, они переливались, словно ртуть, затягивая в себя, как в омут, не давая даже шанса, на освобождение из их плена. Наверное, я должна была напугаться, но страха не было, а эйфория продолжала плясать в моей крови, стоя напротив него, смотря в его глаза, я отчетливо понимала, чего он хочет, какие желания обладают им, а еще я почувствовала себя женщиной, очень желанной женщиной. Может так подействовало мое состояние, может его реакция на меня, я не знаю, но в чем я точно уверена, так в том, что если бы меня вернули обратно в прошлое, я не изменила бы, ни одной секунды, из произошедшего.

Поглотив ее страх до капли, я удивился, как много его, в такой маленькой девочке, с каждым моим глотком, она приходила в себя, постепенно расслабляясь в моих объятьях, а потом прижалась сама, обхватив меня крепко за шею и прильнув всем телом, с каким-то отчаяньем, начала отдавать мне все, что накопилось в ее светлой душе, я выпивал ее страхи, ее боль от предательства, ее отчаянье и ее гнев, насыщаясь и освобождая ее. Наконец, она почувствовала облегчение, сама оторвалась от меня, я отпустил, несмотря на то, что не желал этого делать, хотелось прижимать к себе ее маленькую фигурку еще сильнее, вминая плавные изгибы и мягкие округлости в свое тело, она оглядывалась, пытаясь осмотреться в темной комнате, силы много, так что, щелчок пальцами и свечи зажигаются вновь. Ее радость была на вкус, как что-то воздушное, легкое, слегка мятное, освежающая волна в горячей пустыни, она нарастала, присоединилось облегчение и еще несколько десятков мелких эмоций, создавая что-то неповторимое и желанное. Насмотревшись на комнату, она перевела взгляд на меня, живые зеленые глаза, без страха, смотрели на меня, изучая, узнавая, а я рассматривал ее, не как тень, паразитирующая на эмоциях, а как мужчина, который видит женщину, очень желанную женщину. Ткань шароваров[1] натянулась спереди, хорошо еще, что они очень широкие и мою реакцию на нее, не так явно видно. Девушка вдруг потянулась к краю, своей майки и одним движением, сняла ее с себя, оставшись в кружевной ткани, плотно облегающую ее грудь, вставив большие пальцы рук, под резинку штанов, стянула их, откинув скомканную ткань, ногой, у меня нервно дернулся кадык, тоненькие трусики ничего не скрывали, а лишь подчеркивали ее прелести. Я уже видел ее обнаженной, но это было подсмотрено, вырвано из ее жизни, не для моих глаз, а сейчас, она намеренно обнажалась передо мной одним, запах ее желания защекотал ноздри, я с удовольствием втянул его, он сводил с ума, аромат ее тела вел меня, как самый желанный, во всех тысячах мирах. Больших доказательств мне и не требовалось.

Она слегка качнулась вперед, и не выдержав, я стремительно переместился к ней, она тихонько ойкнула, я усмехнулся, вот так то, будешь дразнить демона, обняв ее за талию, прижал к себе, и склонившись, впился в ее рот поцелуем, проникая языком меж сладких губ, страсть разгоралась в нас, как огонь, охватывавший сухие ветви. Нежный язычок моей девочки, отвечал на игру моего, мы переплетались ими, поглаживая и ускользая в любовной игре, мои руки гладили, такое желанное тело, чувствительная кожа на тонкой шейке, нежная кожа спины, прогиб поясницы и упругие ягодицы, под моими ладонями, я притянул ее сильнее к себе, вжимаясь членом, через ткань шароваров, в ее мягки живот. Она, вдруг сильнее, обхватив меня за шею, подтянулась и подняв, свои стройные ножки, обхватила ими мои бедра, теперь член упирался прямо в ее лоно, между нами были лишь две тонкие преграды, из ткани, я напрягся, сдерживая желание кончить прямо сейчас.

Не прерывая, такой жаркий поцелуй, я, ухватив его за шею посильнее, поднялась, обхватывая его бедра своими ногами, твердый член терся о мою киску, прикрытую лишь кружевом трусиков. Я была вся мокрая, низ живота тянуло, а лоно пульсировало, требуя наполнить его, мужчина, кажется, понимал меня, сегодня и сейчас, нам не хотелось долгих прелюдий, постепенных узнаваний, был лишь голод плоти и желание утолить его. Раздался шорох ткани, он слегка отодвинул меня от себя, я скорее почувствовала, чем увидела, что ткань его штанов спала, он переступил ногами и снова прижал меня к себе, потершись уже голым и таким горячим членом, у меня между ног, вызвав при этом сладкую судорогу во влагалище. Приподняв колено, он поддержал им меня, пока его руки, убравшись с попки, уже разрывали швы лифчика, вот так запросто, пальцами, он порвал крепкую и эластичную ткань, оторвавшись от моего рта, он огляделся и быстро подошел к дивану, аккуратно уронил меня на покрывало. В свете свечей, его кожа блестела, опустив взгляд ниже, я судорожно сглотнула, не уверена, что он поместиться во мне, длинный и толстый, с большой красной головкой, на которой блестела смазка, он стоял, чуть-чуть не касаясь, плоского живота с рельефными мышцами. Только мне уже не давали выбора, отбросив остатки бюзика, он навис надо мной, упираясь руками по обе стороны от моих плеч, а коленями раздвигая мне ноги, и глядя мне в глаза, провел языком по ложбинке между грудей, а после, лизнул сосок и слегка прикусил зубами, я непроизвольно дернулась всем телом, от пронзившего удовольствия, с губ сорвался стон, больше похожий на мольбу. Он выпрямился и отодвинув, ткань трусиков, ткнулся головкой члена в мою дырочку, я по шире развела ноги, согнув их в коленях, приглашая поскорее войти, готовая уже умолять об этом.

Она была такая влажная, готовая, головка легко скользнула внутрь, она по шире раздвинула ножки, яйца стянулись в крепкий мешочек, а член слегка дергался, желая попасть вглубь сладкой пещерки. Я медленно продвигался вперед, опасаясь причинить ей боль, но малышка сама начала насаживать себя, поднимая свои бедра мне навстречу, я погрузился на половину и замер, у меня не получалось войти полностью. Я начал потихоньку подаваться вперед назад, растягивая ее тугие мышцы, под себя и сдерживаясь из последних сил, ее лоно плотно облегала мой член, влажная, горячая, она сводила с ума, наконец, войдя на полную, потеряв при этом, последние крохи своей воли, я начал трахать ее, с силой вгоняя свой ствол в узкую пещерку.

Я чувствовала, как горячий член скользит внутри, растягивая меня, вынуждая принять его полностью, дыхание перехватывало, в горле пересохло, во мне нарастало напряжение, от его движений, он увеличил темп, с силой вбиваясь в меня. Я судорожно хватала ртом воздух, еще шире раздвигая ноги, подаваясь ему на встречу, жаждала его проникновений, его силы, еще несколько движений и я потерялась, растворилась в своих ощущениях. Удовольствие разлилось по всему телу, спина выгнулась, а лоно начало сокращаться, обхватывая и вбирая его член, я забилась под мужчиной в самом ярком оргазме, который, когда-либо у меня был, краешком сознания отмечая, что он не далеко от меня ушел.

Мы лежали на моем диванчике, в комнате, все так же освещенной всего тремя свечами, я отходила от обалденного секса, дыхание выравнивалось, сердце успокаивалось. Чувствуя сбоку, прижавшегося ко мне, обнаженного мужчину, запоздалое смущение, начало обволакивать меня, вызывая краску стыда на щеках, он повернулся и рукой поднял мне подбородок, заглянув в глаза: «Не надо», - раздался его бархатный голос, - «Я все чувствую, не надо смущаться. Ты очень красивая, страстная и очень желанная». Щеки вспыхнули еще сильней, он хмыкнул и наклонившись, начал меня целовать, медленно, вдумчиво, будто изучая и запоминая, язык скользнул меж губ, переплетаясь с моим, кажется, меня ожидал второй раунд. Он, облокотился на локоть, нависнув надо мной, вторую руку, не прерывая поцелуя, положил на грудь, слегка поглаживая, нежную кожу, кончиками пальцев и посылая табун мурашек по ней, сосок съежился, превращаясь в тугой комочек. Грудь заныла, а я не знала, как попросить его, продолжить ласки губами и языком, мне не давала покоя картинка, врезавшись в память, где он, смотря мне в глаза, ведет своим языком по ложбинке, между грудей, я никогда не видела, ничего эротичнее. На воспоминание тут же откликнулось местечко между ног, сладко вздрогнув, мужчина прервал поцелуй и улыбнулся, у меня екнуло сердце, столько было в этой улыбке, обещания и сладострастия. Проложив дорожку влажных поцелуев по шее, он начал водить языком по груди, вылизывая ее, но не касаясь сосков, проходя мимо заветных вершин, лопатки сводило вместе, подставляя соски под его губы, но он намеренно проходил мимо, дразня, руки обхватили грудь, слегка приподнимая ее, я смотрела на его темные пряди, щекотящие кожу груди, когда он, в очередной раз, лаская ртом, заставлял выгибаться, безмолвно прося о большем. «Пожалуйста», - это что, мой свистящий шепот, вырвался? Я, широко открыв глаза, смотрела, как он поднял голову от моей груди, раздвинул мне ноги, согнув в коленях и устроившись между них, вошел, уже стоящим, крепким членом. Я судорожно сглотнула, от ощущения наполненности, бедра тут же подались навстречу, пытаясь насадиться на его орган, но он, вжавшись в меня сильнее, просто остановился и стал играть с моей грудью дальше. Я застонала, когда, наконец ощутила, как горячий рот втягивает вершинку, голова откинулась, лоно сжалось, чувствуя его член внутри, он играл соском, то втягивая его в рот, то прикусывая зубами, то посасывал, крепко обхватив губами, синхронно повторяя свои действия рукой, ласкавшей второй сосок, потом поменял местами губы с руками, уже терзая пальцами, влажную и мягкую вершинку, а тугой камушек втягивал в рот, постукивая языком. Меня накрыло новыми ощущениями, лоно сокращалось, отвечая на его ласки моих округлостей, я чувствовала, как мышцы обхватывают его неподвижный член, это добавляло остроты, распаляло желание еще больше, я провела рукой по его волосам, осмелев, зарылась в них пальцами и притянула к себе, выгибаясь навстречу, в ответ он медленно вышел и резко вошел в меня, заставляя дыхание остановиться.

Руки пошли блуждать по животу, мягко поглаживая кожу, девушка хватала ртом воздух, он чувствовал, как сокращается ее лоно, как запах желания становиться сильнее, вкус ее оргазма, до сих пор, стоял у него на языке, он не хотел, чтобы она смущалась, только не она, он хотел, чтобы она горела, в огне их страсти, отдаваясь ему, желая только его! Наигравшись с грудью, с такими нежными, бархатными вишенкам, он, не выходя из нее, слегка привстал, давая себе доступ к ее гладким, нижним губкам.

Мужчина переместился, погладил нежные складочки, мокрые, все в соках от прошлого соития и нынешнего возбуждения, он мягко развел их и найдя, упругую плоть клитора, начал играть, с новой игрушкой, заставляя жертву своих желаний, изгибаться в новых спазмах наслаждения.

Я никогда не думала, что ласки клитора могут быть такими, я извивалась под ним, пытаясь насадиться на член и потереться о его пальцы одновременно, волны удовольствия уже грозили затопить меня, я стонала, не переставая, все смущение смыло начисто, его пальцы играли с пульсирующим узелком, сжимали, постукивали и потирали нежную плоть, я уже вне себя, просила не останавливаться, мне нужно еще, еще немного, он увеличил скорость, и я кончила, вновь забившись под его сильным телом.

Выждав, несколько мгновений, мужчина начал двигаться, врываясь в нее и снова поднимая на вершину удовольствия; еще не отойдя полностью, от одного оргазма, она чувствовала приближения второго, твердый член, мощными рывками двигался в ней, демон зарычал от удовольствия, все наращивая темп, тараня узкую пещерку, девушка выгнулась и закричала от наслаждения, он почувствовал, как ее лоно крепко сжало член, и не выдержав восхитительной пульсации, он начал изливаться в нее, крепко вжимая свои бедра, между ее стройных ног, блаженство накрыло с головой.

[1] Шаровары (шальвары) - штаны, очень широкие в бёдрах, часто со сборками на талии и сужающиеся к голени.

Глава 9

Все повторялось, они лежали, прижавшись, друг к другу, успокаиваясь, после любовной схватки, влажные тела остывали, тяжелое дыхание восстанавливалось, сердца входили в обычный ритм.

«Меня Катя зовут», - произнесла и чуть не дала себе по лбу, дура. Ну надо же, такое сказать, после секса два раза подряд и нескольких оргазмов. Просто тишина становилась такой гнетущей, что мне хотелось ее чем-нибудь развеять. Он засмеялся, а я как завороженная смотрела на него, смех, как и голос, у него были просто обалденные, они казались мягкими и теплыми объятиями, заставляющими расслабиться, ощущения, вызвали неприятные ассоциации и я резче, чем хотела, спросила, поднимаясь и закутываясь в покрывало: «Ты случаем, не гипнотизер? А то, мне, в последнее время их хватает, в жизни», - он нахмурился, - «Я не знаю, что такое гипнотизер, но в ментальной магии, я лучший». Повернулась к нему, мужчина даже не старался прикрыться, руки закинуты за голову, идеальное тело вытянулось на диване, в полный рост, он похож на хищника, после удачной охоты, идеальный, я любовалась им, как взгляд привлекло движение, его член, даже в спокойном состоянии, внушительный, лежал на бедре, начал оживать, стремительно увеличиваясь в размерах, под моим взглядом. Я гулко сглотнула, э, нет, подруга, баста, хватит, я не могу в третий раз отдастся незнакомцу, даже не выяснив его имени, впрочем, мое тело, явно было не согласно, с доводами рассудка, низ живота приятно напрягся, словно мне мало было того, что произошло ранее. Мужчина уже улыбался в открытую, слегка посмеиваясь: «Уверена? - спросил, взглядом показывая на свой орган, - Я еще не все силы исчерпал, что ты мне дала». Так с этого места поподробнее, будто уловив, перемены моего настроения, он поднялся, одел свои штанишки и подошел к окну, открыв шторы, содрав приклеенные обои и распахнув окно, он шумно вдыхал ворвавшийся летний зной.

Я в это время достала халат, закутавшись в него, загасила свечи и убрала их на полку, попутно наблюдая за мужчиной. Он обернулся, внимательно на меня посмотрев, прошел к дивану, и усевшись на него, поманил к себе, рукой. Конечно, я подошла, в дневном свете, он был еще интереснее, кожа была не просто красноватая, а ярко-красная, словно его покрасили краской, глаза оставались такими же, но почему-то, меня это не беспокоило. «У меня не так много времени, Катя, - он улыбнулся, выделив мое имя, я вновь покраснела, - так что, давай вопрос на вопрос, мне тоже кое-что нужно узнать. Договорились?» - мне было неуютно, он вдруг превратился в такого серьезного, слишком серьезного, казалось, он старше меня, минимум лет на сорок, а выглядел, всего лет на двадцать восемь. Я кивнула, соглашаясь с условиями, он плавно повел головой в мою сторону, уступая первый вопрос: «Ты забрал, мою никтофобию?» - он поднял вверх брови, выдавая недоумение, - «Это страх темноты, меня охватывает паника, когда я нахожусь в полной или частичной темноте. Ты забрал мой страх?», - как можно подробнее объяснила я, спросив вновь, он кивнул, а я почувствовала надежду, может он сможет забрать и эту программу у меня в голове. «Как? Как ты это делаешь? И кто ты, что обладаешь такими способностями и необычной внешностью?» - мужчина опять поднял брови вверх, в веселом изумлении, я осеклась и глубоко вздохнув, вопросительно посмотрела на мужчину. Правильно поняв мой взгляд, он спросил «Как называется твой мир?». Вот это поворот, хотя чему я удивляюсь. Я задумалась, а чего я собственно ждала, да ничего, если честно, в последнее время я была так измотана морально, что мне было наплевать на то, кого я встречу, хоть зеленого человечка, если он поможет. А может все это вообще, плод моего больного воображения, а я сейчас тихо умираю от страха в темноте. «Я настоящий и ты тоже, успокойся. Я задал вполне закономерный вопрос, а ты ударилась в сомнения о своем умственном здоровье», - услышала я его голос, отвлекшись от размышлений. Мужчина подошел ко мне и подхватив на руки, уселся на диван, удобно устроив меня на своих коленях: «Не могу я с тобой так, - он печально улыбнулся. - Я питаюсь эмоциями, чтобы жить. Твой страх я выпил, попросту насытившись им, чем сильнее эмоция, тем она питательнее, каждая имеет свой неповторимый вкус. Меня зовут Фархан, полуночный демон из закрытого мира Ралун, владей мной, рулада, - он склонил голову в легком поклоне. - Я пленник этой темницы, - он кивнул на зеркало. - Нахожусь в ней уже более ста лет. Ты сумела открыть почти все замки́, поэтому, я смог выйти из нее, не тенью мрака, а почти полноценным собой. Еще вопросы, моя рулада?» - демон смотрел в мои потрясенные глаза, снова широко улыбаясь. Я откашлялась, пытаясь пока не думать про сто с лишним лет: «То есть, тебе не нужна, ну не знаю, душа моя, допустим?» - демон откровенно смеялся, - «Нет, рулада, мне не нужна твоя душа, мне хватает твоих эмоций, - он нежно провел по моей щеке, - и твоего тела!» - его рука скользнула под халат, погладив бедро. Я засмущалась, а он даже не убрал руку, наоборот, продолжил легонько поглаживать мою ногу, посылая мурашки по коже. «Ты настоящий? То есть, если мои родители сейчас зайдут, то они тебя тоже увидят?» - демон кивнул, без капли сомнения, - «Конечно. Увидят, причем весьма интересную картинку, как я ласкаю их дочь, желая оказаться у нее между ножек», - краска поднялась удушливой волной, я попыталась встать с его колен, но он не дал, снова засмеявшись и прижимая к себе еще крепче. «Фархан, - демон потрясенно замер, уставившись на меня широко открытыми глазами и едва дыша, я забеспокоилась, может у них обращение какое, ну там, господин какой-нибудь, а я так запросто, - Я что-то не то сказала? Не так обратилась?» - спросила, все больше нервничая. Он потряс головой, будто приходя в себя и нежно улыбнулся: «Все в порядке, я просто не ожидал, что это так приятно. Не переживай, тебе не о чем переживать, моя рулада. Спрашивай, я отвечу на любые твои вопросы», - голос у него изменился, теперь он звучал хрипловато, что только добавляло ему сексуальности, я неловко поерзала, у него на коленях и тут же мысленно дала себе оплеуху, почувствовав попой, весьма внушительный бугор, демон смотрел на меня голодными глазами. «Фархан, мне нужна твоя помощь, если честно. - 0н внимательно смотрел на меня, слушая, - Мне поставили программу на уничтожение, в мозг, вот такой же, ментальный маг, как ты, понимаешь? - я не знала, как объяснить ему, чтобы он понял, но оказалось, что это и не требуется. «Я не знаю, что значит программа, но у тебя ментальный паразит, весьма тяжелый и верткий, ты душишь его своей аурой, но в последнее время, была на негативных эмоциях, тем самым раскормив его. Я прищемил его, объединив наши ауры, но ты слишком долго жила с ним, поэтому понадобиться немного больше времени. Я уберу его, Катя, полностью, тебе больше никто не станет угрозой, обещаю». Вместо того, чтобы испытать облегчение, я напряглась, сыграла известная поговорка, что бесплатный сыр, только в мышеловке, ну не верила я, что демон, может по собственной воле, да за просто так, помочь, что-то тут не так, весь наш фольклор и религия учит этому. Видимо, он почувствовал мое состояние, потому что ссадил с коленей и усмехнувшись, молча ушел в зеркало, растворившись в нем, а я с открытым ртом смотрела, как волнуется гладкая поверхность, расходясь волнами и вновь застывает, как будто ничего не было.

Я не знал, что неверие рулады, так больно ранит, ждал ее радости, благодарности, а вместо этого, меня окатили волной неверия, на вкус, как песок и пепел, оно почти стерло, то чувство полета, когда единственная, называет твое истинное имя, о Темный, это было безумно приятно. С нашего языка, «рулада» переводиться, как единственно любимая, все что есть, кроме нее, не важно, лишь дети от рулады, становятся на одну линию с ней, по нашим законам, руладу нельзя тронуть, ни словом ни делом, лишь самые мерзкие и падшие, готовы на это. В то же время, рулады у демонов встречаются очень редко, хотя слова клятвы помнят все, как здесь говорят, «надежда умирает последней», каждый демон мечтает о своей руладе и учит слова, чтобы в подходящий момент связать себя со своей женщиной. Лишь достойные, могут обрести единственную, перед ними склоняются, в почтении. Древнейшая магия позволяет демону подстроиться под свою женщину, добровольно отпустив свою демонскую сущность, в наших сказаниях и легендах, встречается упоминание о демонах, обратившихся в драконов, в водных существ, в воздушных, даже пересекших врата смерти и вернувшихся, вместе со своей женщиной. Лишь нет упоминаний, о демонах, которые покинули свою темницу и заняли место, рядом, со своей руладой, в чужом мире.

Я прошел к своей постели, если ее можно так назвать, куча тряпья, которые я смог, протащить сквозь дверь темницы, она была навалена в углу, на камнях, мимо светлых проемов разных размеров и формы. Изредка, они открывались, давая возможность увидеть что-то интересное и необычное, выйти через них не получалось никогда. Мне, в любом случае, надо уничтожить паразита и защитить свою женщину, скоро начнется обратный процесс, дверь закроется, отсекая меня от этого мира, а я останусь здесь, в одиночестве, снедаемый голодом и неизвестностью: откроется ли дверь вновь или я подохну, загибаясь в голодных спазмах. Я усмехнулся, сколько раз, меня так манила свобода, а сегодня, я добровольно отказался от нее и не жалел, ни капли. Да, не время для глупых обид, даже если от них щемит сердце и в душе́ поселилась тоска, моя рулада так близко и в тоже время, так далеко. Она, как лучик солнца, заглянувший в темный и сырой подвал, через толстые прутья решетки, глоток свежего воздуха, после пыли и мусора, моя женщина, моя рулада.

Глава 10

Я немного постояла, ожидая, может он вернется, но никаких волнений, со стороны зеркала не было, и я ушла, в ванну. Смывая, с себя следы наших утех, трудно было не поверить, что мужчина был настоящий. Пока купалась, приехали родители, а так же Сашка со своей девушкой, звали ее, кстати, Юлия, замечательный человек, она искренне любит моего брата, а он обожает ее, прекрасная семья получиться. Мы поужинали, весело болтая, мама обратила внимание на перемены в моем настроении, на что я отмахнулась, молча осудили, но от меня, отстали. Ложилась я спать в напряжение, попробовала выключить свет, ожидая привычной паники, но ничего не случилось, такое облегчение, неужели я смогу жить нормально? Я тут же нахмурилась, а если Фархан больше не выйдет, если откажется, что я тогда буду делать? Оставив все размышления на завтра, я переоделась в ванной, смущаясь от одной мысли, что он, все это время, наблюдал за мной, и легла спать, отвернувшись от зеркала.

Проснулась я глубокой ночью, в темноте, без одеяла, чувствуя, как к моему животу прижались мужские губы, пижамные шортики вместе с трусиками, стягивались бесстыдными руками, меня охватил жар, быстро распространившись по всему телу, он сосредоточился внизу живота, пульсируя внутри жарким комочком. Его руки уже раздвигали мне ноги, полностью избавив от одежды, нижнюю половину тела, я задержала дыхание, почувствовав как прохладные пряди волос скользнули по внутренней части бедра, горячее дыхание обожгло нижние губки, кожа покрылась мурашками. Мужские руки крепко сжали бедра, а губы прижались к моему сосредоточию женственности, его язык, раздвигая складочки, проникал внутрь, задевая клитор, нежно поглаживал его, посылая маленькие молнии удовольствия по всему телу. У меня уже был такой опыт, с парнем мы встречались почти год, когда он сделал это, но как одолжение, а Фархан (а кто это еще может быть?!) наслаждался этим действием, он смаковал меня, пытался найти, самые чувствительны точки, повторяя то, что заставляло меня вздрагивать, увеличивая нажим, когда я подавалась к нему и этим, дарил еще больше удовольствия. Я уже едва сдерживалась, ноги сами раздвигались все шире, я подмахивала ему бедрами, а пальцы зарылись в его волосах, дергая пряди, в особо пикантных моментах, стоны срывались с губ, он оторвался от меня, прошептав: «Куколка, я в восторге, от твоей страсти, но своими криками ты позовешь родителей и тогда, точно убедишься в том, что я настоящий», - я почувствовала его улыбку, когда он выговаривал мне это, а я судорожно вспоминала, закрыла ли дверь, когда ложилась спать, он хмыкнул и снова спустился, продолжая ласкать меня. Раздвинув губки пальцами, он начал буквально терзать мой клитор, поглаживая языком, подразнивая, легонько втягивая и посасывая, я закрыла рот подушкой, выдернув ее из-под головы. Он резко ввел язык во влагалище, я задохнулась от новых ощущений, и стал потрахивать меня им, пока пальцы продолжили теребить клитор, это что-то невообразимое. От острых ощущений, его головы между ног, пальцев и языка, я совсем потерялась, низ живота напрягся, а он, словно чувствуя приближения моего оргазма, снова перекинулся на нежную плоть, втянув его губами и массируя языком, я задрожала и кончила, больно схватив его за волосы, вжимая его лицо в свою киску, непроизвольно, сжав его голову, бедрами. Он хрипло зарычал, и откинувшись от моих рук, резко перевернул на живот, я почувствовала, как он поднимает мне бедра и с размаху входит, от ощущения его члена, растягивающего лоно, поясница сама прогнулась, принимая его глубже.

Я резко вошел, в тугую дырочку, на языке еще был вкус ее медовых соков, а член уже обхватывали тугие, ше́лковые мышцы, с удовольствием принимая меня, ее спина прогнулась, вбирая меня еще глубже, я еле сдерживался, желая привести девочку до вершины, прежде, чем кончить самому. Темнота не была мне помехой, поэтому, резко двигаясь в ней, я наслаждался, видом дивной попки, ее руки сжимали простынь, сминая ткань, а светлые волосы разметались по спине, она вновь уткнулась в подушку, ее приглушенные стоны заставляли вскипать мою кровь, я вбивался в нее все сильнее, чувствуя, как яйца почти лопаются от напряжения, член скользил в ней, посылая волны удовольствия по нашим телам. Она напряглась, как струна и громко вскрикнув в подушку, начала кончать, судорожно сжимая мой член, своими мышцами, я вышел на полную и резко вошел в последний раз, в глазах потемнело от ослепительного оргазма, вжавшись в ее аппетитную попку, я бурно кончал в нее, испытывая не ведомое удовольствие.

Отдышавшись, я вдруг услышала шаги в коридоре, меня охватил ужас, а что если, сейчас мама войдет, Фархан тихонько засмеялся, встал с дивана и укрыв меня одеялом, отошел, я услышала щелчок пальцами и меня ослепил свет, слезящимися глазами, я смотрела на обнаженные подтянутые ягодицы, исчезающие в зазеркалье, дверь тихонько приоткрылась, а я зажмурилась и сделала вид, что сплю, даже не зная, кто заглянул ко мне, мама или папа. Что удивительно, я действительно провалилась в сон, смутно жалея, что не могу прижаться мужчине и спать с ним в обнимку.

Утро было бесподобным, тело слегка ныло, напоминая о произошедшем ночью и вызывая глупую улыбку на лице, я не ходила, а порхала по квартире, родители смотрели с немым вопросом в глазах, но вслух ничего не спрашивали. Совершив пробежку и позавтракав, я отправилась в комнату, мелькнула мысль, что меньше, чем через неделю, начнутся занятия, я могла бы закончить учебу, если демон выполнит свое обещание.

Сильные руки прижали меня к мужской груди, стоило только войти в комнату, твердые мужские губы прижались к моим губам, в сладком поцелуе, меж них скользнул его язык, порхая в моем рту и своими движениями, возбуждая, до сладких судорог между ног. Он глухо застонал мне в губы, сердце забухало, как сумасшедшее, вибрации его голоса пронеслись от рта, до низа живота, остановившись там огненным сгустком, как можно ТАК желать мужчину, которого почти не знаешь? Прошел лишь миг, а я уже обхватываю его пояс ногами, спина чувствует ровную и холодную поверхность стены, в которую меня вжимают, а между ног трется его крепкий член, дыхания не хватает и жар охватывает все тело, сжигая рассудок, полностью отключая мозг, оставляя лишь животную похоть. «Катя-а», - крик мамы отрезвил, на меня, будто ведро холодной воды вылили, Фархан посмотрел мне в глаза, напряженный, он искал ответ на свой немой вопрос, я дернулась и он, с сожалением, отпустил, опуская меня на пол, в коридоре послышались шаги, я умоляюще посмотрела на него, кивнув на зеркало, он ушел, напоследок одарив меня непонятным взглядом. Что было в нем, неужели обида?

Мама постучала в дверь и заглянула: «Катюш, ты не хочешь по магазинам со мной пройтись?» - предложила, внимательно посмотрев на меня. Я прокашлялась, все еще чувствуя возбуждение, стараясь не переминать ногами, и улыбнулась: «Ты знаешь, я с Кирой, договорилась по скайпу созвониться, она поступает на мой факультет, я обещала рассказать про преподавателей и предметы, так что сегодня не могу», - мама обрадовалась, было видно, как довольная улыбка появляется на губах, я прямо таки видела ее мысли, дочь оживает, начала общаться, мне стало стыдно, но между ног по прежнему все ныло, требуя мужчину, который мог поднять меня на ранее неведомые вершины, поэтому я, засунув муки совести куда подальше, уверенно улыбалась маме, подталкивая ее к выходу. Мне казалось, что мама так медленно собирается, но вот, она, поцеловав меня в щеку, наказала, если что, звонить и ушла, а я, заперев дверь за ней, кинулась к зеркалу.

Я зашла в свою комнату, надеясь, что вот-вот меня обнимут его руки, но комната оставалась пустой, а из зеркала никто не появлялся. Я подошла вплотную, прижимаясь ладонями к гладкой поверхности зеркала и тихонько позвала: «Фархан, ты здесь?» - легкая рябь и я могу рассмотреть его фигуру за стеклом, он положил свои руки ровно на то место, где были мои ладони, но я не почувствовала тепла кожи. Я непонимающе, смотрела на него, а он лишь грустно улыбнулся. В желудке образовалась тяжесть, от понимания, он не может выйти, а потом меня накрыло стыдом, я даже не обратила внимания, на его слова, а он ведь говорил, что это его тюрьма. Я думала лишь о себе, о том, что он может меня спасти, в оправдание мелькнула пакостная мысль, что возможно, его посадили не просто так, я же не знаю, что он сделал, а вдруг он убийца, или насильник, или... тут я дала себе мысленный подзатыльник, что гадать, надумывая всякую гадость, нужно спросить, в конце концов и у нас в стране, до сих пор, бывает сажают невиновных, может их мир еще хуже.

Я сильно расстроилась, погладив, через стекло его руки, присела на диван, решив ждать, когда те двери откроются, я твердо решила поговорить, а не только обжиматься, щеки охватил жар, от воспоминаний, о наших обжиманиях. Промаявшись так почти час, я проголодалась, интересно, а Фархан ест обычную пищу? Воодушевившись, я помчалась на кухню, что любит мужчина, конечно стейк, прожаренный кусок мяса, я достала мамины заготовки из морозилки. Еще час был потрачен на приготовление, я пожарила внушительный кусок мяса, приправив специями и зеленью, горячим положила его, в глиняную миску с крышкой, ведь известно, что посуда из глины, долго не дает остывать блюду, а я не знаю, когда Фархан сможет выйти снова. Настрогала салатик из огурчиков, заправила зеленью и майонезом, не размешивая, на десерт, отрезала кусочек миндального пирога, все это положила на разнос и унесла в свою комнату, аккуратно спрятав за монитор компьютера. Подошла к зеркалу, никого нет, я вздохнула, меня охватила тоска, по его необычному взгляду, по его рукам, голосу, мне было так спокойно с ним, я чувствовала себя защищенной, разве не это нужно женщине?

Решила принять в ванну, благо, теперь не надо бояться, отключения света и расставлять включенные фонарики по всей ванной комнате. Взяв полотенце, пошла купаться, напоследок взглянув, на свое отражение в зеркале, подавила тяжелый вздох, лишь я и никого более.

Глава 11

Наша ванная комната была очень большой. Насколько я поняла, папа объединил бывшие туалет с ванной, а сам «кабинет задумчивости» перенес в бывшую кладовую, расположенную рядом. Большую часть получившегося пространства занимала, так называемая, ванна, правда, она была фактически самодельной, представьте прямоугольный, не большой бассейн, метра два с половиной на три, обложенный гладким кафелем, разного цвета, от нежно голубого до глубокого фиолетового. Около бортика нашей ванны располагалась раковина с зеркалом полтора на полтора, под ней стиральная машинка и собственно, все. Повесив полотенце на крючки, прикрепленные к стене, включила воду погорячее, а сама принялась раздеваться, скидывая одежду на пол, он холодил босые ножки, папа в следующем году планировал постелить «теплый пол», вот кайф-то, будет. Обнажившись полностью, залезла в воду, чувствуя, как горячая вода покусывает холодные ноги. Растянувшись по дну, погрузилась в воду полностью, уши залила вода, приглушив все звуки. Я закрыла глаза, вода расслабляла тело, мысли вернулись к моей фобии, как же приятно избавиться от нее. Наверное, меня поймет только человек, испытавший на себе панический ужас ночью, постоянный страх отключения электричества, весь спектр презрения к своей слабости, я готова почти на все, только бы жить, жить полноценной жизнью. Плавно, мысли скользнули к мужчине, подарившему мне надежду, на такую жизнь. Он сказал, что демон, демон другого мира. Навряд ли, на земле есть человек моего возраста, ни разу не прочитавшего, хоть одну книгу фентези или не посмотревшего такой фильм; орки, эльфы, демоны, ангелы - все это стало, неотъемлемой частью наших книг и телевидения, заставлявших если не верить, то просто думать об этом, о других мирах и вселенных, о потустороннем и мистическом. Я представила его глаза, серебристая ртуть, которая могла сказать мне многое, я вспомнила, как он смотрел на меня, с жаром, с желанием, как будто, я единственное, что важно для него. Может быть, я придумываю себе это?! Признайся, Екатерина Константиновна, ты влюбляешься. Когда, в последний раз, мне хотелось порадовать мужчину едой? Очень, очень давно. Я вынырнула из воды и застонала, как же все сложно, от движения тела, между ног проскользнула волна воды, напомнив, что возбуждение, лишь дремлет, я провела рукой по животу, представив, что это рука Фархана. Всего лишь представила, а тело уже пылает. В голове проносились картинки, что бы он сделал со мной здесь, в этой комнате, щекам стало жарко, между ног пульсировало, а соски моментально съежились. Я начала сжимать грудь и пощипывать соски, представляя его руки, облизнула губы, вспоминая его поцелуи, сжала ноги, простонав: «Фарха-ан», а в ответ услышала хриплый мужской голос, - «Еще». Я подскочила, расплескав воду вокруг себя, оглядываясь по сторонам. В зеркале, над раковиной, за стеклом стоял он: одна ладонь лежала на поверхности зеркала, так сильно вжимаясь, что побелела, а вторая обхватывала ствол, водя, медленными движениями, вверх вниз, грудная клетка ходила ходуном, а голодные глаза, с хищным блеском осматривали мое тело. Я застыла перед этим взглядом, в крови потекла лава, сметая все ограничения, смывая скромность и стыдливость.

Я не смог выйти к своей девочке, она осталась там, за дверью, такая желанная, такая любимая, я стиснул руки в кулаки, рассматривая когти, в моей тюрьме, я обретал истинный облик, хвост бил по ногам от раздражения, интересно, а если бы она увидела меня таким, захотела бы быть со мной? Увидев, что я не могу выйти, она расстроилась, но только ли это желание тела или все же, я могу, надеется на большее? Вспомнив ее отклик, на мои ласки, я зарычал, член тут же встал, готовый к бою, я раздраженно метался по камере, мимо окон, сияющих ослепительным белым светом, как вдруг, в одном из них, послышался плеск воды, белый свет сменился на более теплый, желтый. Я подошел, дыхание перехватило, а член чуть не лопнул, от бросившейся в него крови, хотя куда уж больше. Моя куколка, лежала полностью в воде, обнаженная, прекрасная, в какой-то комнате, с красивым орнаментом. Она вынырнула из небольшого бассейна, вода скользила по гладкой коже, на груди остались капли, которые хотелось снять языком, она застонала и ее стон, прошелся вибрацией по стволу члена, я спустил шаровары и обхватил его рукой, сжал у основания. Она нежно погладила свой живот, я сглотнул, ставшую вязкой, слюну, пройдя рукой вверх по члену, жалея, что не могу прямо сейчас, выйти к ней и стиснуть мокрое голое тело, а потом ворваться в жаркую пещерку ее лона и двигаться, пока она не запоет, своими криками наслаждения. Моя девочка переместила свои руки к груди и облизнув сладкие губки, сжала нежные округлости, пощипывая соски, я чуть не застонал от этого зрелища, а она, сжав свои стройные ножки, простонала мое имя, я еще сильнее вжался в стеклянную преграду и смог только прохрипеть: «Еще», - она дернулась, оглядевшись, увидела меня и застыла под моим взглядом.

Он осмотрел меня от макушки до пят, я кожей, чувствовала его горячий взгляд, казалось, что он ведет по ней, горячими ладонями, лаская, дыхание участилось, я еще никогда не испытывала такое чувство похоти, как сейчас, под его взглядом. Развратница во мне решила поиграть, я посмотрела прямо ему в глаза и медленно облизнула губы, его глаза слегка расширились, проведя пальцами по губам, взяла указательный в рот и пососала, не отводя взгляда, послышался какой-то скрежет, а он, казалось, вылетит из-за стекла. Одной рукой, все так же поигрывая с грудью, другой я скользнула по лобку, погладив его, взгляд мужчины прошествовал следом, впитывая мои движения, дыхание, итак частое, казалось разорвет грудную клетку, а рука лежавшая на стекле, сжалась в кулак. Я посмотрела на пенис, обхваченный его ладонью, и настала моя очередь, изнывать от увиденного, лоно сжалось, требуя крепкий орган, стоящий перед глазами, я хорошо помнила, как он растягивал меня, мои пальцы, непроизвольно, раздвинули складочки и прошлись по горошенке клитора, я вздрогнула от ощущений, не отрывая взгляда от его руки, продолжавшей скользить по члену. Не сговариваясь, наши действия стали синхронными, я не знаю, кто из нас вел, да мне, это было и не важно, я просто захлебывалась в ощущениях. Вот темп увеличился, его рука скользила по стволу все быстрее, слегка сжимая головку и мои пальцы, все быстрее, терли узелок плоти, я выгнулась, откинувшись на бортик и вскрикнула от охватившего наслаждения, ноги сомкнулись, зажимая руку, под пальцами пульсировал упругий бугорок, а мои глаза непроизвольно закрылись, теряя чудесную картинку в стекле. Я открыла их, буквально через мгновение, посмотрев на зеркало, в нем отражалась лишь комната, мужчины не было, подскочив, я даже не вытираясь, кое-как обернувшись полотенцем, кинулась вон, из ванной. Залетев в свою комнату, охнула, от крепких объятий демона. Казалось, что он не в себе, моментально содрав с меня полотенце, мужчина грубовато кинул меня на диван и нависнув сверху, впился поцелуем, завоевывая и подчиняя, я плавилась под его руками, блуждавшими по телу, он поглаживал, пощипывая особо чувствительные места. Оторвавшись от губ, он, раздвинув мне ноги, закинул их на плечи и одним плавным движением, глубоко вошел, я застонала от острых ощущений. Продолжая размеренно двигаться во мне, поднимая меня все выше и выше, к вершине наслаждения, он вдруг приказал: «Смотри на меня!» - я открыла глаза, уставившись на него, чувства усилились, раз в сто. Я, вдруг показалась себе, такой беззащитной, такой открытой перед этим мужчиной, глаза стали сами собой закрываться, стремясь прикрыть оголенные чувства, но он не дал, сжав мои волосы в кулак, он потянул за них и снова приказал: «Смотри на меня!», и я не посмела ослушаться, чувствуя, как он резко входит в меня, на всю длину и плавно покидает, чтобы ворваться еще сильнее, еще резче, видя, как в его глазах, отражается мое собственное наслаждение. Время остановилось, мое тело и душа были полностью во власти мужчины, что так страстно овладевал мной, еще мгновение и меня накрыло ослепительным оргазмом, я забилась под ним, чувствуя его разрядку, что добавило мне удовольствия. На секунду, мне показалось, что я слышала его голос, простонавший «любимая», но может, мне просто хотелось это услышать?!

Мы лежали, обнявшись, он рисовал на моем животе, какие-то знаки, я ежилась от щекотки, пытаясь увернуться, а он шипел что-то на своем языке, заставлял лежать смирно и снова начинал чертить, вырисовывая линии и закорючки, я смеялась, снова ежилась и начиналось все сначала. Так мы дурачились, отходя от произошедшего, не знаю как он, а я, в полной мере, ощутила, что этот мужчина врос мне под шкурку и овладел моими мыслями, крепко засев в сердце. Я, вдруг поняла, что мне наплевать на каких-то ментальных паразитов, нашу сделку, я просто хочу, чтобы он был рядом со мной и желательно навсегда.

Она подскочила, вспомнив о приготовленном обеде, для него, не заметив, что он застыл на мгновение, его глаза вспыхнули от наслаждения, а губы растянулись в счастливой улыбке, когда он вздохнул божественный аромат ее любви, легкий, едва уловимый, ведь чувство только дало ростки в ее душе, его накрыло восхитительным ощущением, полного счастья, его женщина, ответила взаимностью.

Глава 12

Я торжественно преподнесла ему поднос, с приготовленным, увидев, как его глаза расширяются от удивления, а потом он одарил меня взглядом, полным такого восхищения и благодарности, что я почувствовала себя, минимум королевой, дарующей несметные богатства. Мужчина смаковал каждый кусочек, заставляя меня краснеть и жмуриться от удовольствия, правду говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

Поев, он снова завалил меня на диван и продолжил рисовать на моем животе, не выдержав, я спросила, что он делает. «Ставлю тебе печати защиты, чтобы никто больше не мог навредить. Так что, лежи смирно женщина!» - от этих слов, по мне, вдруг, прошла волна возбуждения, он остановился, внимательно посмотрев на меня, ноздри хищно раздувались, втягивая запах, я покраснела, а он довольно улыбнулся и продолжил свое дело. Теперь уже надулась я, мог бы и прерваться, ради такого дела: «Боже, Катя, кажется с ним, ты становишься нимфоманкой».

Рисовал он долго, я успела задремать в его объятиях. Встрепенулась, когда ощутила, что руки сменили мужские губы, горячий язык оставлял влажные дорожки на нежной коже живота, я застонала, почувствовав немедленный отклик своего тела, внутри уже зарождалось желание, разум застилал туман. Его руки уже гуляли во всю, поглаживая бедра, слегка массируя, заставляя желать большего, заставляя замирать дыхание, когда пальцы пробегали рядом с чувствительными местечками. «Подожди», - скорее прохрипела, чем проговорила я, он замер, а я отодвинулась подальше, чтобы хоть что-то соображать, завернулась в покрывало. Да, кидайте в меня тапки, но я и сама не понимала, как можно так желать мужчину, да и вообще, я же взрослая девочка, давно выросла из этих сказок, про вечную любовь, про полет от его поцелуев, про то, что он отдаст жизнь за тебя, что ты являешься смыслом его жизни, все это глупости, сказки. Но вот ведь, какая штука! Я сама, лично, сейчас, чувствовала желание, привязанность и кажется любовь, к незнакомцу, из другого мира, с самыми завораживающими глазами, которые когда-либо видела. Он терпеливо ждал, пока я успокоюсь, пока мои мысли выстроятся в порядок, а не буду скакать, как сумасшедшие тараканы, надышавшиеся дихлофоса! Лишь глаза выдавали, что он не так спокоен, как хочет показать, голодные, они нет, нет, но соскальзывали взглядом по обнаженной коже, выглядывающей из покрывала, ноздри трепетали, вдыхая мой запах. Я глубоко вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза: «Я хочу знать, что это за тюрьма и за что тебя наказали!» - выпалила на одном дыхании, что бы, не передумать. И в общем-то, сразу пожалела, да зачем мне это знать, это ведь прошлое, лучше бы про родителей узнала, да про работу, что там обычно узнается на свиданиях. Он молниеносно опрокинул меня на себя и засмеялся: «У моей куколки появились вопросы? Хорошо. - Он положил меня на спину и сдернул покрывала, а сам, устроившись рядом, начал рассказывать, рассеяно поглаживая все, до чего мог дотянуться. - В моем мире, полная монархия, я бы сказал абсолютная. Нет никого совета, парламента - ничего. Есть лишь князь, который владеет своей империей. Чем сильнее демонская сущность, тем больше будет править князь, наследует, как водится, тоже сильнейший. Я, с братом и еще несколькими демонами высших семейств во главе с наследником, кинули вызов князю. За что и поплатились. Нас не просто победили, нас разметали и поставили на колени. Моим наказанием, стала эта тюрьма». Он помолчал немного, а потом обнял и улыбнулся: «Если бы, я знал, что будет в конце моего заточения, то я, устроил бы это восстание лет семьдесят назад». Я зарделась, разве это не маленькое признание в любви? «Неужели, вас посадили в тюрьму, только за вызов князю? Или вы шли к своей цели по головам, убивая, вырезая семьи, разжигая войну, сметая все на своем пути? - последнее я произнесла с большой долей иронии, опасаясь услышать ответ, если честно. «Катя, я не белый и пушистый, как у вас принято говорить. Но я, не убивал, на пути к власти. Не потому, что я хороший, если бы это было нужно, я бы убил, не сомневаясь, но нет смысла убивать чью-то семью, можно просто вызвать на бой соперника, победить. Семья проигравшего будет полностью принадлежать победителю. У демонов другие законы, мы подчиняемся сильнейшему и уважаем, лишь сильнейшего. Мы пошли против князя, против самого сильного демона и проиграли, нас должны были казнить. Я не знаю причины, но почему-то, казнь, заменили на заточение в тюрьме. Знаю, что каждому из нас, подобрали свою собственную темницу, с разными условиями, но с возможностью выйти из нее». Я слушала, затаив дыхание, пыталась представить, каково это, жить, полностью подчиняясь кому-то, более того, принадлежать. А если, тот, кому ты принадлежит, окажется слабым, то тебя передадут, как трофей, как предмет. Я поежилась, от такой перспективы. Вдруг, светлая мысль, озарила мою голову, он может выйти из своей тюрьмы, есть ведь какое-то условие, я повернулась, воодушевленная к нему: «Фархан, ты можешь выйти из темницы, как? Я постараюсь помочь, обратимся к папе, сделаем документы, а на глаза можно линзы заказать, правда, это не удобно, но ты сможешь остаться здесь, а я...- я вдруг осеклась, демон напряженно смотрел на меня, ничего не говоря, но взгляд был очень красноречивым, он не сможет выйти! - Почему?» - он понял. «Катя, я упустил возможность выйти навсегда». - Он показал на зеркало, а я увидела, наконец, что глаза на лицах, стали закрываться, четыре из четырех уже сомкнули веки. - «Мои замки́ вновь запираются, и я не знаю, когда они откроются. В последний раз, я ждал почти пятнадцать лет». Сердце больно кольнуло, «закрываются», «не знает», «навсегда» - просто слова, но какую боль, они мне причиняли. Мой демон обнял меня, прижав к себе и хриплым голосом попросил: «Не надо, маленькая. Куколка моя», - он стал целовать меня, ласково, нежно, словно извиняясь. «Нет!» - я оттолкнула его, в душе вспыхнула злость, зачем он меня успокаивает, зачем избавлял меня от страха, зачем входил в мою жизнь, если знал, что не сможет остаться со мной. В голове не возникло даже мысли, что собственно, он ничем мне не обязан, да и отношения у нас складываются, мягко говоря, странные. Возможно, я для него лишь питание, да секс, или два в одном, а еще через пятнадцать лет, он выйдет, из своей тюрьмы, и будет окучивать новую дурочку! - «Рассказывай! Я хочу знать, почему замки́ закрываются? Как тебе выйти? Отвечай!» - я стукнула ладошками по обнаженной груди. Его взгляд потемнел, а красные зрачки полыхнули, будто окрасились кровью, он повалил меня на диван и навис надо мной: «Ты хочешь знать?» - голос стал низкий и шипящий, я смотрела в его глаза, не отрываясь, словно загипнотизированная, они переливались, затягивая, завораживая. - «Что ж, слушай внимательно, девочка. Мне нужно подпитывать эмоции человека, которому принадлежит зеркало. Посмотри», - он повернул мою голову на́бок и я увидела наше отражение, обнаженные, мы лежали прижатые друг к другу. Он нашел мой взгляд в отражении, а его губы почти касались ушка, нашептывая, - «сначала нужны самые легкие эмоции, вы люди, испытываете их каждый день. Интерес», - мой взгляд, непроизвольно, перешел на маску с открытыми глазами, которая пытливо смотрела, прямо на меня, будто изучая. - «Радость, удивление», - продолжил перечислять он, посылая табун мурашек по коже от шепота. - «Позже, нужно вызвать более сильные, но сложные: отвращение, стыд», - я покраснела, моментально вспомнив, чем была вызвана моя эмоция, он зло усмехнулся. - «Не забудь про горе, любовь моя, тебе, даже моя помощь не понадобилась. Так же как и с гневом, ты справилась сама. И последняя, но самая сильная, та, что могла бы меня выпустить, твой страх!» - Он, вновь повернул мое лицо к себе, обхватив ладонями, почти касаясь своими губами моих, смотрел прямо в глаза и говорил, пытаясь напугать, заставить осознать его действительность. - «Твой смертельный страх, выпустил бы меня навсегда! Нужно было, лишь заставить тебя, испытать ужас до смерти и все», - он положил ладонь на грудь, там, где билось мое сердце, - «оно остановилось бы и последний замо́к моей тюрьма пал. А я, стал бы свободен!» Наверное, мне нужно было, действительно, испугаться того, о чем он говорил, но нет, казалось, что после слов «любовь моя», мой мозг расплавился и все остальное, было не важным. «Ты любишь меня?» - сорвалось у меня с губ, прежде, чем я подумала. Но я уже знала ответ, без его слов, без подтверждения. В душе расцветало счастье, он любил меня, любил так сильно, что пожертвовал своей свободой, возможностью снять оковы и вырваться из своей тюрьмы. Фархан, со стоном впился в мои губы, отчаянным поцелуем, признавая и признаваясь мне, в своих чувствах. Наша страсть была яркой, но нежной, будто мы осознали что-то новое, открыли новые грани, я отдавалась ему, сознательно открывая все чувства, я хотела, чтобы он их пил, наполняясь моей любовью. Пусть это будет моей печатью на его сердце.

Глава 13

Его темница призвала его, незадолго до приезда родителей, я успела прибраться и подготовиться отвечать на вопросы, если таковые, возникнут у мамы. В голове билась мысль, что я должна найти способ, как вытащить его из зазеркалья. Должен же быть выход, он есть всегда, пусть не обычный, не простой, но он есть, это доказывала моя ситуация. Накидав несколько предварительных планов, я приступила к первому, попросила маму рассказать, где она купила зеркало и дать мне адрес. Мамуля очень удивилась, но рассказала, подробно объяснив. На следующий день, с утра пораньше, я отправилась, вместо пробежки, по этому адресу и это был полный провал. Пусто, совсем пусто, более того, было ощущение, что здесь не жили, как минимум лет двадцать. Старый двухэтажный дом, с ржавыми дверьми и чудом, не выбитыми окнами, стоял среди жилых домов, как мертвец, среди живых людей. Впечатление он создавал неприятное и устрашающее. Я подошла к ближайшей лавочке, с сидящими на ней, бабульками. Однозначно, бабульки на лавочках, во дворах, это просто кладезь информации, нужно лишь правильно подать себя. Я улыбнулась и бодро поздоровалась: «Здравствуйте, бабушки. Вы не поможете мне? У моей мамы подруга здесь жила, в этом доме, - я махнула на развалину, - хотела найти ее, маме сюрприз сделать. Не подскажите, куда жильцов переселили?» - ясно ведь, что дом сносят. Нужно найти новый адрес, а не чувствовать, как отчаянье охватывает все сильнее, я мысленно взяла себя за шкирку и потрясла. Бабульки удивленно посмотрели на меня и, судя по всему, старшая, ответила: «Деточка, так здесь уж лет тридцать, почитай никто не живет. Последними, цыгане жили, семья большая была, года три прожили. Но они съехали, а правительство законсервировало здание, машиной сносить, вишь, не могут, потому как, мы́ рядом живем, заденут. А просто разбирать, это же деньги нужно людям платить, а где деньги-то у государства, для нашего народа-то, а? Нету», - я опешила, не могла же мама, тридцать лет назад, это зеркало покупать, здесь какая-то ошибка. «Бабушки, родненькие, мама с ней виделась, полтора месяца назад, может, что путаете?» - бабульки насупились, а я прикусила язык, да-а, ляпнула, не подумав. «Ничо никто не путает, ишь чаго придумала. Я, почитай, с молодости в этом дворе живу, всех в округе знаю, - другие бабульки закивали, молчаливо соглашаясь, со старшей. - Ты, поди, в бумажке своей попутала, а на других грешишь. Иди, научись писать да читать, а потом спрашивай. Вот молодежь нынче пошла, ты гляди...», - а дальше, уже не обращая, на меня, никакого внимания, начали перемывать своим знакомым кости. Я отошла и вновь проверила адрес, все верно, да и здесь, все как мама описывала, вот только дом уже давным-давно не жилой, назревает вопрос, что делать?! Я вернулась домой, полностью разбитая и побежденная, не успела начать, а уже такой провал.

Сегодня, мама никуда не собиралась, делала по дому уборку, да готовила что-то, я лишь слышала, как она ходит по комнатам. Может познакомить ее с Фарханом, чтобы уже на законных правах, сидеть в моей комнате? Быстро отбросила эту мысль, слишком много ненужных вопросов будет, да и врать много придется, не хочу. Он мог выйти и находится в комнате и так, но нас, как магнитом тянуло друг к другу, а стоило лишь прикоснуться, как страсть затмевала весь разум. Мы конечно могли с ним общаться, но в основном, делали это, между сексом, прижимаясь голыми телами, поглаживая и целуясь. Навряд ли, мама оценит такую картинку, да и тишину, я соблюдать, практически не могла, в такие моменты. Почти четыре дня, я не могла остаться с ним наедине. Но наконец, на пятый день, родители ушли куда-то в гости, ближе к обеду, Сашка со своей девушкой, почти и не объявлялись, с своим переездом и совместным проживанием. Проводив родителей, я молнией метнулась в свою комнату, мечтая прижаться к его груди. Хоть он проводил со мной ночи, все равно, наедине, это совсем по-другому. Я подлетела к зеркалу и прижалась ладонями, тихонько позвала: «Фарха-ан», - он не отвечал, гладь зеркала оставалась спокойной. Я костяшками пальцев, постучала по поверхности, как будто стучалась в дверь, и неожиданно, моя рука провалилась сквозь зеркало. Вздрогнув, я отдернула руку и отошла, сердце забилось от испуга. В голову полезли нехорошие мысли, что если это ловушка, что если, все было направленно на то, чтобы я вошла туда. Инстинкт самосохранения вопил, как резанный, а мозг, анализировал ситуацию и выдавал не утешительные прогнозы. Лишь сердце ныло, я хотела обнять своего демона, хотела почувствовать его тепло. Подойдя ближе, к зеркалу, я начала размышлять, хочу ли я оказаться там, нет, точно не хочу, хочу ли я увидеть мужчину, да, очень, а готова ли я, полностью и безоговорочно поверить ему, ведь моя жизнь, это ключ, к его свободе? Я глубоко вздохнула, я люблю его, люблю искренне, люблю вопреки всему, а значит я верю, значит я смогу войти туда. Придвинувшись вплотную, я дрожащей ладонью, прикоснулась к стеклу, ожидая, что рука провалиться, но нет, я натолкнулась на твердую поверхность. Недоуменно посмотрев в зеркало, прямо на свое отражение, я вновь толкнула стекло, да что ж такое?! Промотала все свои действия назад, вспоминая, что я делала и как, не уверенно постучала, костяшками пальцев, вот теперь, рука провалилась. Я просунула руку по локоть, чувствуя чужой, спертый воздух, слегка помахала ей, пытаясь найти преграду, ничего, и никого, пока что. Снова глубоко вздохнув, я занесла ногу и начала проходить сквозь зеркало, дыхание перехватило, ощущение было такое, что идешь через плотную массу ледяной воды, чувствуя, что в конце есть воздух и тепло. Я почти вышла, но меня, вдруг обхватили горячие руки, слегка царапнув ногтями и вытолкнули, из зеркала. Я вылетела в комнату, едва не упав, пытаясь отдышаться, следом вышел Фархан, я не могла понять его эмоций. Мужчина вроде был зол, но к злости примешивалось и радость, словно, я совершила что-то плохое, но безумно его осчастливившее. Фархан обнял меня, прижавшись к губам, в коротком поцелуе и попросил: «Не делай так, больше. Хорошо? - он пытливо посмотрел мне глаза, я не произвольно кивнула. Честно говоря, повторять опыт никакого желания не было. Я обняла мужчину и закрыла глаза, а он, привычным жестом, подняв меня на руки, уселся на диван, устраивая меня на своих коленях. Так приятно. «Катя, - позвал он, я нехотя, выпрямилась и посмотрела на мужчину. Он был серьезным, как никогда, ни намека на шутку или на желание, я застыла, понимая, что услышу, что-то важное. - Я полностью убрал паразита. Тебе больше никогда, не придется бояться темноты. И поставил защиту, что бы никто больше не смог, причинить тебе вред. С нашего языка, «рулада» означает, единственно любимая, таковой, ты останешься для меня навечно. Это не значит, что ты должна ждать меня или губить свою жизнь, в поисках ключа, от моей камеры. Я прошу тебя жить. Живи дальше, полной жизнью, ничего не бойся. Я люблю тебя, моя куколка. Я прощаюсь с тобой, моя рулада», - он нежно поцеловал меня, даря ощущения покоя, счастья, ласки, не было никаких сильных эмоций и это, меня насторожило. Любимый человек, ну хорошо, не совсем человек, но любимый, со мной прощается, говорит, что любит, а я ощущаю покой и счастье?!! Ах, ты, скотина! Он не успел закрыться, я оторвавшись от его губ, посмотрела в изумленные глаза и с размаху, дала пощечину, да такую, что его голова мотнулась в сторону. Вскочила с его колен, с удовольствием, увидев, как отпечаток моей ладони, прямо таки горит, на его красноватой коже. Огляделась и увидела пакет с новыми кедами, недолго думая, схватила его и повторила, уже вслух: «Ах, ты скотина!» - и со всей дури начала лупить его, никуда не целясь, просто сбрасывая его внушение и отрываясь, на наглом демоне, решившим, видите ли, построить из себя самоотверженного! Надо сказать, пришел он в себя быстро, я рассчитывала, еще пару раз заехать ему, между рогов, фигурально выражаясь. Отобрав пакет, он отбросил его и прижал, крепко к себе, гладя по волосам и шепча, что-то успокаивающее, на своем языке. Я вдруг всхлипнула, зачем он так, со мной. Слезы полились рекой, в сердце поселилась боль, а душа разрывалась на куски, от тоски и обиды. Он судорожно прижал к себе, еще сильнее, потом поднял на руки и снова присел на диван, устраивая меня на коленях, руки скользили по всему телу, он что-то говорил, сбиваясь, то на своем, то на моем языке, пытаясь заглянуть мне в глаза, дыхание зачастило, как будто это он ревел, а не я. Аккуратно проведя по влажным дорожкам на щеках, он просил: «Прости, прости меня, маленькая. Не плач, прошу тебя, не плач. Dimitte me, mea thesaurus. Ego totam stultus, non clamabunt, commodo», («Не плач, сокровище мое. Я полный дурак, только не плач, прошу», - латынь, прим.авт., взята за основу, языка демонов мира Ралун). Я уперлась ладошками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть и застыла, просто под моими ладонями, неистово билось его сердце, которое сказало мне намного больше, чем все его слова. «Зачем?» - я сдавленно всхлипнула, пытаясь взять себя в руки. Он быстро заговорил, пытаясь отвлечь меня: «Я не смог выйти, сегодня, вообще. Дверь была заперта, я даже не слышал тебя, пока, ты не попыталась войти. Замки закрываются, навряд ли, я снова смогу покинуть темницу, это последний раз. Я хотел, что бы ты была счастлива, моя девочка, прости». Я прижалась к нему: «Не нужно так делать, пожалуйста. Не заставляй меня чувствовать то, что не настоящее», - я выпрямилась, и посмотрела ему в глаза, ища в них ответ.

Меня окатило такой болью и горем, что дыхание перехватило, дурак, что же я наделал! Я пытался успокоить мою куколку, но она все плакала, каждый ее всхлип, отдавался во мне тупой болью, а слезы, словно резали бритвой. Я причинил, свое руладе, боль. Я умолял ее не плакать, что-то шептал, пытаясь успокоить. Медленно, но верно, меня накрывал паника, что делать, куда бежать, как мне стереть, свой дурацкий поступок, я не испытывал такого, даже на поле битвы. Да что там, даже в бою с князем, зная, что уже проиграю, я не испытывал почти никаких эмоций. А сейчас, я просто ненавидел себя. Она пыталась оттолкнуть, но застыла и лишь сдавленно спросила, зачем. Зачем я внушал ей спокойствие и счастье, забирая боль и отчаянье? Как ей объяснить, что больше меня рядом не будет, темница закрывается, а я, хочу, чтобы она была счастлива, пусть и без меня. Меня прострелило, очередной порцией ее боли и я сказал как есть, только бы отвлечь, только бы перестала плакать. В ответ, она лишь попросила больше не внушать ей ложные чувства. «Iurare (клянусь - латынь, прим.авт.), никогда больше», - я с облегчением, чувствовал, как меня омывает нежностью, признательностью и ее любовью. Нет, я никогда более, не причиню своей руладе боль, никогда более не обману! Но я уже никогда и не обниму ее больше, сердце сжалось от отчаянья, но я улыбнулся ей.

Постепенно успокоившись, я рассказала, что не смогла найти людей, продавших зеркало, моей маме. Демон совершенно не удивился, объяснив, что предмет магический, вполне возможно, никаких людей и не было, а мама видела, лишь то, что сама надумала. Я добралась и до вопроса о входе в темницу: «Почему ты остановил меня? Я останусь там навсегда или умру?» - казалось, Фархан смутился, он довольно долго раздумывал, прежде, чем медленно, подбирая слова, ответить: «Катя, я не совсем такой, в своей темнице. Я приобретаю настоящий облик, а он не совсем человеческий. Поэтому, я прошу тебя, не приходить, тем более, всегда остается вероятность, что дверь закроется, когда ты будешь внутри. Понимаешь?» - он аккуратно встряхнул меня, видимо пытаясь подчеркнуть, опасность. Я кивнула, раздумывая о том, какой у него там нечеловеческий облик, с рогами и вилами?!

Мы провели весь день так, лежа обнимаясь, нежничая, но не переходили черту, словно, если бы мы занялись сексом, это точно был бы конец, без надежды. А так, мы строили предположения, планы, пытаясь вычислить, как вскрыть, эти чертовы замки́. Вспоминали смешные истории, у меня их было намного больше, чем у демона, который с детства, доказывал свою силу, я расспрашивала о подружках, но тут Фархан, с абсолютно, честным видом, сказал, что со мной, у него, ну вот все воспоминания о других женщинах, стерлись из памяти. И в ответ, попытался узнать, сколько было парней у меня, я конечно, его опыт повторить не смогла, но попыталась, на что получила понимающую улыбку. Так мы дурачились, не замечая, как время, песком просачивается сквозь пальцы. В окне, небо окрасилось багровыми тонами, от заходящего солнца, когда Фархан побледнел и напрягся, мышцы на шее вздулись, как канаты, а взгляд метнулся к зеркалу, я невольно посмотрела туда же, маска с удивленным выражением лица, закрывала глаза. Я в панике обняла своего демона, но он просто растворился у меня в руках, напоследок одарив взглядом, полным любви и боли.

Глава 14

К приезду родителей, я уже умыла, красное и опухшее лицо и даже умудрилась запихнуть в себя немного еды, а то живот издавал такие рулады, что тошно становилось.

Отказавшись от ужина, я засела во всемирной паутине, ища все возможные сайты, с ответом на вопрос, как же, мне выпустить своего демона. Что мне только не предлагали, от прохождения виртуальных игр с демонами, до вызова их же, у меня на дому. Спиритические сеансы, сатанизм, даже формулу вызова, на всякий случай записала, а вдруг поможет, но ничего про зеркало и демона запертого в нем. Я даже вводила его имя в поисковик, но мне выдавалось, лишь общие корни имени, с другими непонятными словами. Что же делать?

Этот вопрос, я задавала себе, на протяжении всей ночи, кутаясь в одеяло на полу, рядом с зеркалом, задавала весь следующий день, пытаясь найти на него ответ. Вечером, родители спросили, готова ли я, на мой недоуменный взгляд, уточнили про учебу. Ну конечно, нам же назначили пары, с первого сентября, чтобы подготовить к зимней сессии, ведь зимой, мы уже будем защищать диплом. Я посмотрела прямо на родителей и ответила «Готова!», - но, совсем на другой, вопрос.

Утром, делая усиленный вид, при родителях, что готовлюсь к учебе, я убедилась, что папа ушел на работу, а мама по своим делам, вернулась в свою комнату. Одела спортивный костюм, широкие штаны, футболку и олимпийку, удобные кеды, которыми лупила своего демона и подошла к зеркалу. Я не могу без него, эти полтора дня, были, как пытка для меня, я хочу его увидеть, обнять и почувствовать, как сильно он любит меня, прижмет к себе и прошепчет свое «рулада моя» перед сладким поцелуем.

Постучала, дрожащей рукой, по стеклу, почти немедля провалившись сквозь зеркало, глубоко вздохнула и быстро шагнула, сквозь стекло. Что ж, одеваться, смысла не было, все равно, как через толщу ледяной воды, олимпийка не спасала, да и кеды тоже, холодно было всему телу.

Очутилась я в прямоугольной комнате, ее углы терялись в темноте, воздух был спертый, словно здесь очень плохая вентиляция. Стены из серых булыжников, нагроможденных друг на друга, на разном расстоянии друг от друга и от пола, и разного размера, в стене были проемы, они светили резким белым светом, но не освещали пространство почему-то. Я подняла голову вверх, деревянные балки, тонкие, как прутики и огромные, как дерево, пересекались меж собой, образовывая пыльную, местами сгнившую паутину из дерева, уходившую вверх и терявшеюся в темноте. Я гулко сглотнула, звук тут же пронесся по помещению, заставляя меня вздрогнуть. Я вдруг ощутила на себе пристальный взгляд, мне тут же захотелось уйти, я почти дернулась в сторону выхода, но перед глазами встала картинка, как Фархан прощается со мной. Ну уж нет, я же пришла сюда, значит должна дойти до конца. Осторожно ступая, по грязному, в каменной крошке и пыли, по́лу, я пошла в дальний угол, где еле-еле угадывалась, какая-то куча. Дойдя, я остановилась, это была куча тряпья, наваленная на полу, смутно угадывался отпечаток тела, он здесь спал, сердце сжалось от жалости. И тут же чуть не выпрыгнуло от страха, когда меня крепко обняли, мужские руки и прижали к груди, не давая обернуться, а шипящий шепот, ворвался в сознание: «Я просил. Я просил не приходить! Зачем, ты сюда зашла?». Я судорожно хватала ртом воздух, смотря на руки, обнимавшие меня, в тусклом свете, они казались черными, с длинными когтями. Я напряглась, а на ухо уже шипели: «Страшно, куколка моя?» - и вот это «куколка моя», все решило, я вздохнула и спокойно (сама удивилась, как у меня это получилось) попросила: «Дай мне обернуться, Фархан, пожалуйста», - демон вздрогнул и медленно отпустил. А я обернулась и подняла взгляд на свой кошмар... и вздохнула, с облегчением. Мне вроде ужас всех ужасов был обещан, я ожидала ящерицу там увидеть, на двух копытах, да с огромными рогами. Фархан стоял предо мной в полный рост, он стал еще выше, в сумраке, казалось что кожа черная, глаза светились, ну вроде и все, не ожидай я увидеть реальное чудовище, наверное испугалась бы, а так, даже бояться перехотелось. Я широко улыбнулась ему. «Ты неподражаема, куколка моя!» - он с облегчением засмеялся и кинулся меня обнимать, покрывая поцелуями, все, до чего мог дотянуться. Я, глупо улыбаясь, прильнула к нему, ощущая, как становлюсь цельной, мне было хорошо, ровно до того момента, как я почувствовала что-то гладкое и горячее, заползающее мне под штаны. Я завизжала, как дикошарая, запрыгивая на руки к моему демону: «Крыса!!! Фархан, здесь крыса! А-а-а, убери ее от меня, убери!» - я пыталась залезть повыше, осматривая пол и силясь рассмотреть, где же эта гадость, чтобы чем-нибудь долбануть, ибо чего в этом мире, боится истинная женщина, конечно мышей и крыс. Я так увлеклась поиском гадкой крысы, что не заметила, как напряженно, мужчина на меня смотрит, удерживая на весу. «Катя, - позвал демон, я затихла, внимательно слушая. - Это не крыса!». Я удивленно посмотрела на него: «Не крыса? - он покачал головой. - А кто?» - он засмущался, а я не верила глазам, большой и страшный демон смутился. Как же мне не хватало сейчас камеры, я бы засняла это, во всех ракурсах. «Это мой хвост», - пробубнил он, я недоуменно на него посмотрела, какой-такой хвост. Страшная догадка мелькнула в голове, если у него везде все трансформировалось, то... я откашлявшись, тихонько спросила: «Хвост, э-э, ну который спереди?» - мужчина зарычал, моментально прижав к себе, ногу обвило что-то горячее, а между ног оказался весьма внушительный бугор, показывая, что это две разных вещи.

Он перенес меня на кучу тряпья, аккуратно ссадив посередине, и уселся рядом, прижимаясь и поглаживая, то плечи, то спину, то просто теребил волосы, будто не веря, что я перед ним, что я настоящая. А я тем временем добралась до хвоста, увидев кончик, осторожно обхватила и потянула на себя, ко мне на колени, тут же улеглась этакая прелесть. Где-то до трех метров длинной, он был весьма толстым, но гибким, его покрывала тонкие чешуйки, гладкие на ощупь, а еще он был горячим, очень горячим. От сосредоточенного рассматривания интересной части тела меня отвлек тихий вопрос: «Ты правда не боишься?». Я внимательно вгляделась в него, темноты я больше не боялась, но меня напрягало, что я не могу его рассмотреть, как следует, чтобы видеть эмоции, что бы понимать, что он чувствует. «Фархан, разве ты не чувствуешь меня? Мои эмоции?» - он улыбнулся, - «Здесь, я не могу ничего чувствовать». Он сказал это, как давно смирившийся, будто нет выхода и выбора, я не могла это так оставить, разве не любимая вдохновляет мужчину? Я расстегнула олимпийку, успела стянуть футболку, пока, наконец, до демона дошло, из-за чего я притихла. «Катя, что ты делаешь?» - спросил он севшим голосом. «Доказываю тебе, что ты можешь здесь чувствовать, что же еще», - проговорила, уже скинув кеды и потянув штаны вниз. Мне тут же помогли, уже целуя и обнимая.

Я почувствовал, как меня призывает тюрьма, видел, как замо́к закрывается, пытался сопротивляться, чтобы еще раз всмотреться в черты ее лица и сказать самые главные слова. Любимая прощай. Меня перекинуло в серые стены, этот воздух душил, я взревел от отчаянья, от боли и кинулся на дверь, царапая когтями, я бился в нее, потом крошил камни стен, пытаясь вернуться к своей женщине. Темница долго не терпела, меня скрутило, прошибая болью, все мышцы заныли, выворачиваясь, меня приподняло и кинуло об стену, хорошенько приложив головой. Не знаю, сколько я валялся, отключившись, но очнувшись, испытал полное опустошение, я не мог вернуться к ней, не мог сломать эти стены, я полное ничтожество. Я подтянулся и ушел наверх, на балки, устроившись там, впал в какое-то нездоровое оцепенение.

Меня разбудил звук, эхом отразившийся от серых стен, я опустил голову и не поверил глазам, моя девочка пришла, вошла в мою темницу, она тихонько пошла к моему лежбищу, переступая каменную крошку, а я спустился и тихо подошел к ней вплотную, сдерживаясь от желания, прильнуть к ней всем телом. Нужно было не спускаться или напугать, чтобы она ушла, но я не мог, я хотел верить, что она примет меня. Я обнял ее, не давая рассмотреть меня, но, не смотря, на мои провокации, моя девочка осталась со мной. Правда, она приняла мой хвост, за крысу. О, Темнейший, мой хвост и крыса! Я касался ее, не веря, что она здесь, может это все видение, воспаленного мозга, от отчаянья?! Малышка, обласкала мой хвост, заставив задать вопрос, правда ли она не боится меня. Моя девочка удивилась, не неужели я не чувствую эмоций, пришлось признаться, что здесь я ничего не чувствую.

Она начала раздеваться, собираясь доказывать мне, как я не прав. Любимая моя!

Он целовал меня, как безумный, разжигая во мне не костер, а настоящее пожарище. Наши языки сплетались в любовном танце, а руки срывали остатки одежды, будто мы не виделись месяцами, а не полтора дня. Он, оторвавшись от губ, проложил влажные дорожки по шее и слегка прикусил ключицу, прежде чем пировать на моей груди. Я дернулась от неожиданности, когда почувствовала на бедрах горячий хвост, он аккуратно поглаживал, позволяя привыкнуть к нему, пока губы демона терзали вершинки груди, а руки гладили нежную кожу живота. Я выгибалась под его ртом, стремясь быть еще ближе, а он, находил самые чувствительные местечки на моем теле и ласкал, заставляя забыть, где я и кто я, растворяясь в ощущениях.

Кожа, как теплый шелк, под моими губами, она выгибалась им на встречу, а я целовал, целовал ее, как безумный, ведь я, уже смирился с тем, что не увижу, не прижмусь к ней. Она давала мне чувство надежды и полного, безграничного счастья. Неожиданно, моя девочка сильно толкнула меня в грудь, я отодвинулся, не понимая, в чем дело, а она уже заставляла переворачиваться на спину.

Уложив демона на лопатки, Катя, усевшись сверху, прошлась поцелуями по лицу, широкий лоб, нос, мягкие губы, волевой подбородок, шея, кадык дернулся, под ее губами, яремная впадинка, лизнулась юрким язычком. Мужчина, слегка приподнявшись, руками и хвостом оглаживая желанное тело. Она похулиганила, прикусив ключицу, так же, как он, некоторое время назад, поласкала языком твердые соски, и влажными поцелуями спустилась на живот, демон замер, его мышцы напряглись, а глаза полыхали, отсвечивая серебристым цветом, расчерченные красным зрачком. Она опустилась еще ниже, уже не скрывая, своих намерений, посмотрела ему в глаза и спустив, с него штаны, легонько потерлась щекой, о член, вырвавшийся из ткани и теперь гордо стоящим, перед ее глазами, он сглотнул и облизал пересохшие губы. Она все так же, не отрывая взгляда, приблизила губы к красной головке и ласково лизнула, посылая острую молнию удовольствия по его телу, демон зашипел сквозь зубы и бедра дернулись навстречу ее губам, а руки сжали ворох ткани, лежащий под ними. Он не мог отвести глаз от нее, а она продолжила пытку, смотрела на него и язычком, пробегала по уздечке, прижималась губами и скользила по всему стволу, целовала бархатную головку, снимая губами, выступающие, прозрачные капли смазки. Наигравшись, она погрузила головку члена в горячий рот, вырвав у демона неконтролируемый стон, он казалось, сам удивился, но не смог сдержать следующего, когда обхватив губами, она медленно взяла его в рот, стараясь вобрать весь ствол, как можно глубже, упираясь в узкое горлышко. Сладкие губы скользили по гладкой коже члена, то сжимая, то полностью расслабляясь, язычок играл то с уздечкой, поглаживая ее, то юрко бегал по всей головке, облизывая, она посасывала член, обхватив одной рукой ствол члена, а другой, ласкала мешочек с яичками, перебирая их, легонько сжимая и посылая волны блаженства по всему его телу. Он вцепился руками в тряпки, чтобы не поддастся искушению, схватить ее за волосы и насаживать сладкий ротик на свой пенис, пока не ощутит, желанную разрядку. Она, кстати, была совсем рядом от ее бесстыдных и таких желанных ласк, но он не хотел кончать один. Ее стоны и крики, в момент, когда она бьется под ним от оргазма, были самой сладкой музыкой, для него. Обхватив ее за талию, хвостом, он слегка потянул девушку от себя, она оторвалась от члена и непонимающе посмотрела на него, затуманенным взглядом, пунцовые влажные губы манили и с хриплым рыком, демон приподнял ее за бедра, насадив на свой член, одновременно впиваясь в губы, страстным поцелуем. Она застонала, ощутив, как он растягивает ее, влажная, жаркая, она была готова, возбудившись от своих же действий, как же приятно было посасывать его член, чувствуя, какое наслаждение приносит ему. Он двигался в ней, резко, яростно тараня узкую пещерку, без нежности, без ласки, врываясь, как завоеватель, доказывая ей, что он хозяин ее удовольствий. Руки крепко обхватили девичьи бедра, задавая темп, она распласталась у него на груди, принимая жесткие удары, с губ слетали стоны, казалось, что пик наслаждения вот-вот настанет, поднимая ее все выше и выше, чтобы в один момент сбросить ее, в океан удовольствия. Она почувствовала, как горячий кончик хвоста, без сомнения, прошелся по месту их соединения, собирая влажные соки и начал, легонько протискиваться в запретное место, девушка дернулась, то ли от неожиданности, то ли от новых ощущений. Мужчина замедлился, давая возможность остановить его, но она, лишь приподнялась и уперевшись руками в его грудь, начала двигаться сама, полностью отдаваясь в его власть, подчиняясь его желанию. Он начал подмахивать бедрами, подстраиваясь под ее темп и продолжая атаку на задний проход. Вот кончик хвоста протиснулся, гладкие мышцы сжали его, посылая волну удовольствия по его телу, он, переждав немного, пробрался дальше и вот, он уже на целый палец внутри. Подавшись назад, хвостик почти вышел и снова зашел, чувствовалось, как за тонкой стенкой, мощно ходит его член, придавая его ощущениям, особую пикантность. От быстрых движений внутри и острого ощущения, проникшего, в запретное местечко, хвоста, медленно трахающего ее, девушка не выдержав долго, вскрикнула, оргазм, накрыл ослепительной волной наслаждения, смывая все посторонние чувства и мысли.

Мужчина почувствовал, как его малышка напряглась, вскрикнув, она распласталась на нем, сжимая и вбирая его, одновременно в двух местах ее стройного тела, демон взревел и стал с силой, насаживать ее на себя еще быстрее, несколько движений и он присоединился к ней, достигнув вершины, вжимаясь меж стройных ножек и изливаясь в нее огненным потоком спермы.

Они лежали, пытаясь отдышаться и отойти, от новых граней в их отношениях. Что начиналось лишь, как поддержка ему, как доказательство их чувств и эмоций, переросло во что-то новое, что-то более глубокое. Оба понимали это, но не знали, как вести себя, после столь страстного, но необычного соития. Хвост аккуратно вышел из ануса, девушка поежилась и бросила смущенный взгляд на его лицо, моментально покраснев и отвернувшись. А он боялся, в первый раз в его долгой жизни, боялся, что зашел слишком далеко в своих сексуальных играх. Она приподнялась, выпуская, полу-опавший член из своих недр и начала судорожно собирать одежду, пытаясь натянуть на себя, хоть что-то. «Прости, я не должен был, так делать. Прости», - он сел, склонив голову, ожидая приговора от нее, ожидая ее бегства. Она остановилась, сердце екнуло от тона его голоса и понимания, что он жалеет о том, что было, но она бежала не от него, а от своего смущения. Ей было жутко стыдно, что в его присутствие, она становилась похотливой самкой, принимая и желая принимать все, что только он мог предложить, вспомнить те же игры в ванной. Но здесь, он не мог чувствовать ее эмоций, не мог успокоить ее, а значит, придется объясняться самой. «Фархан, - позвала демона, вынуждая его посмотреть прямо на нее, - мне стыдно, понимаешь? - он внимательно смотрел, пытаясь понять, чего она стыдиться, ведь это он, зашел так далеко с нежным, девичьим телом. - Я стыжусь, не того, что было, а того, что мне очень понравилось. Что первая мысль, которая посетила меня, после нашего, э-э-э, секса, была о повторении всего этого», - последние слова она уже шептала, закрыв лицо руками. Да, переоценила она свою выдержку, в излитие своих чувств и мыслей. Он рассмеялся, гортанным смехом, в котором слышалось облегчение и радость, и прижался к ней, обвивая всеми конечностями. «Куколка моя, я в восторге от всего, что ты делаешь, но особое удовольствие, мне доставляет видеть, что тебе нравятся мои ласки. Все ласки, - уточнил, пройдясь хвостом по упругой попке, вызывая этим действием, еще больше красок на ее лицо. - Кажется, ты так и не веришь, не понимаешь до конца, кто такая рулада для демона. Катя, ты вся моя жизнь, навсегда. Более, никаких женщин, никого, кроме тебя не будет. Я очень люблю тебя! Твое тело, разум, душу! Все, что ты делаешь, что говоришь, как отвечаешь мне, как наслаждаешься» - он говорил, а слова проникали в самое сердце. Если честно, там, глубоко, в душе, она всегда ждала подвоха, того, что мужчина обманет, эдакий червячок сомнения, который незаметно, но грыз, подтачивая ее веру в него, в его чувства. Но после его признания, вдруг стало легко, она сбросила весь груз, осталось лишь решимость, вытащить своего мужчину из этой вечной камеры и заслуженно находится рядом с ним всю жизнь.

Глава 15

Остаток дня, мы проговорили. Ни о чем, и в то же время, обо всем на свете. Открывшись полностью, я отдавала ему всю в свою любовь, получая взамен такое же количество, если не больше. Казалось, что я физически ощущаю ее, как нечто огромное, теплое, ласкающее и оберегающее меня. Он с сожалением оторвался от меня, был вечер, я не понимала, как, но он ориентировался во времени в этом месте. Быстренько собравшись, я напоследок крепко поцеловала и вышла, оказавшись в своей комнате. Родители были дома, когда я, переодевшись, зашла на кухню, меня завалили вопросами об учебе, попутно удивляясь тому, как я проскользнула мимо них. Ответив на все, выдумывая на ходу или вспоминая прежние года, я наконец, удалилась, к себе в комнату. Пора было приступать к осуществлению всех планов, придуманных мной.

Дни за днями полетели, разделенные, моими поисками и пребыванием в камере любимого. Я тащила к нему все, что могло улучшить его комфорт и то, что эта гадость пропускала. Да, да, эта тюрьма, была словно живая, весьма остро реагируя на оскорбления, в ее адрес, или на ущерб. Стоило лишь обозвать или ударить стену, как тело скручивало от боли, я испытала это на себе где-то на второй или третий день, не лестно отозвавшись о комнате, демон тогда так испугался, что запретил приходить вообще, еле уговорила успокоиться, пообещав, что оскорблять эту груду магического мусора, по крайне мере вслух, не буду. Матрас, простыни и одеяла, теплую одежду и запас непортящихся продуктов, который пополнялся мною каждый день, и зря, Фархан, объяснял мне, что здесь лишь еда из эмоций, могла накормить его. Чем черт, не шутит, вдруг поможет и земная пища. Я даже зашла в охотничий магазин и приобрела там, походные принадлежности, в точности обогреватель на газу и несколько больших баллонов, походный котелок и несколько фляг для воды. Когда я это все переносила, у меня было ощущение, что темница, надо мной просто угорает, вот клянусь, прямо таки слышала, такой старческий, противный и издевательский смех. Мне кажется, Фархану было все равно, на то, что я приносила, он не заморачивался над своим обиталищем, а вот меня, предпочитал не выпускать из объятий, встречая возле входа и не спуская с рук. Я и сама, липла к нему, как только выходила из ледяного перехода, я не говорила, но с каждым разом, мне все труднее и труднее, было переходить к нему, холодно было так, что казалось, сердце остано́виться.

Мы занимались нежной любовью, жестким сексом, проводили страстные эксперименты, я приобретала новый опыт, он открывал мне такие горизонты, о которых я, живущая в век информационных технологий и полного доступа к любой (ну почти) информации, даже не подозревала. Но главное, все, что он делал, было направлено, на то, чтобы доставить мне море удовольствия. Мы много разговаривали, делились сокровенным, притираясь и вживаясь в друг друга, если бы не место, я бы сказала, что мы съехались жить вместе, как супружеская пара.

Про институт, я даже не вспоминала, все мое время делили Фархан и все местные маги, колдуны, ведьмы и ведуньи, в общем, несколько десятков шарлатанов, которые проживали в городе или близ него. Я объехала, наверное, всех, кого смогла найти, выкинув кучу денег и не получив, даже мало мальского результата! Попадала на хороших психологов и даже, на одного гипнотизера, вот с ним ощутила по полной, защиту, поставленную Фарханом. Кожу на животе, где мужчина рисовал мне знаки, начало покалывать, как только доморщенный маг, начал говорить, убеждая меня, в своей помощи и желая побольше денег. А когда я, в удивлении от его наглости, хмыкнула, он вдруг заверещал, как резанный, что его убивают, сжимая голову и бегая по комнате, погруженной в сумрак, со всякими атрибутами, в виде магического шара и веников сушеных трав. Я ушла, даже не заплатив, и даже скинула, в интернет кафе, на электронную почту полиции, анонимное письмо, с описанием места и действующих лиц. Надеюсь, его прижучат!

Так прошел сентябрь и половина октября, я так вымоталась и физически и морально, что ощущала себя постоянно разбитой, появились головная боль и тошнота. Фархан заметил мое состояние, он не знал, что делать и умолял сходить в больницу, я пообещала, все же, я должна быть здорова, чтобы помочь ему. Оставалось всего два замка́, шесть лиц из восьми, уже сомкнули веки.

Зря, я думала, что семья, не обращает на меня внимание, рассказав правду о докторше, и уже, практически похоронили. Как раз накануне того, как я пообещала демону, что утром пойду в больницу, поздно вечером, ко мне зашли родители. По их лицам, поняла, что разговор будет очень серьезным и не прогадала. Отец, молча посадил меня на диван, усевшись напротив меня на стул, а мама села рядом, взяв за руку. «Дочь, что происходит?» - жестко начал разговор папа, и даже не дав мне ответить, продолжил, - «Прежде, чем ты начнешь врать, я хочу, что бы ты знала, мы в курсе, что ты ни дня не была в институте! Ты обходишь всех экстрасенсов в городе, спуская кучу денег на них. Ты разбита, плохо выглядишь, вся нервная и самое главное, ты не выходишь из комнаты, но как-то пропадаешь из дома, минуя нас. Мы хотим знать, что происходит?! И хотели сказать тебе, что в любом, слышишь, в любом случае, поможем тебе и поддержим, если тебе это необходимо». Я была, мягко говоря, в шоке, мне казалось, что родители, рассказав мне о проблеме, самоустранились от меня, а они, мало того, что пристально следили за мной, но и не вмешивались, видимо терпеливо ожидая, что я сама приду к ним, когда буду готова. Как же так получилось, что я, за своей обидой, не рассмотрела их заботы и любви, их молчаливой поддержки. Слезы сами полились из глаз, мама тут же обняла, а я, всхлипывая и рыдая, выплескивала в родных объятиях, все, что накопилось: и глупую обиду на родных, и страх потерять любимого мужчину, усталость и стресс. Меня никто не торопил, крепко обнимая, даже не пытаясь успокоить, они вместе ждали, когда, я буду готова рассказать, чтобы поддержать. Мои родные и самые любимые, лучшие родители.

Когда поток слез схлынул, папа принес мне стакан воды, я икая, выпила до дна и не секунды не сомневаясь, начала рассказывать все, с самого начала.

Они слушали молча, не перебивая, не задавая вопросов, просто принимая, все, что я говорила. «Сейчас, он внутри зеркала, замки́, почти все закрылись, а я, не знаю, что делать, не вижу выхода. Я понимаю, что вам, кажется это бредом, но прошу поверить не просто так, я могу доказать», - закончила я рассказ, вставая. Прошла к окну и задернула шторы, мама попыталась меня остановить, но я не слушая, метнулась к переключателю и полностью вырубила свет. Хоть за окном была и не ночь, но плотные шторы гасили светлые сумерки, погружая комнату в темноту, лишь слегка угадывались наши силуэты. Я отошла в центр комнаты, в то время как мама, наоборот, подошла вплотную к включателю. Мы постояли в тишине, я, выждав несколько минут, начала говорить: «Вы видите теперь? Я спокойно, могу находиться в темноте, теперь. Фобия полностью искоренена, и сделал это, мой демон», - мама щелкнула выключателем, мы все начали щуриться, привыкая к свету. Папа внимательно вглядывался в мое лицо и наконец, широко улыбнулся: «Светик, - он повернулся к маме. - Поездка в Германию отменяется!» - мама рассмеялась, кидаясь обнимать меня и целовать. Оказывается, в Германии, жил отличный специалист, к которому, все это время, родители пытались пробиться, а не говорили, потому что не хотели обнадеживать, раньше времени. Какая же я - дура, и какие же, они у меня суперские!

Прервав объятия, я глубоко вздохнула и подошла к зеркалу, было видно, как родители напряглись, и я их понимала. На минуту, представить, что твой ребенок, рассказывает такой бред, я бы, наверное, уже дурку вызывала, стремясь помочь кровиночке. Как можно в такое поверить?!

Я, не отрываясь, смотрела на них, мысленно умоляя темницу не закрываться и показать, что я могу входить внутрь, что-то подсказывало мне, что если я, не войду туда, при родителях, с зеркалом, как и с Фарханом, мне придется попрощаться. Рука дрожала, когда я поднесла к стеклу, и легонько, постучала костяшками пальцев.

Рука провалилась моментально, по локоть, я даже удивилась, в последнее время, приходилось стучать дольше. Мама побледнела, широко распахнув глаза, а отец подлетел ко мне, в один миг, оттаскивая от зеркала и смотря на него, как на врага номер один, чуть ли не с лютой ненавистью.

Я вырвала у него свою руку и посмотрев, в упор, сказала: «Даже не думай об этом! Я никогда тебе не прощу!». Мне не нужно было быть провидцем, чтобы понимать, о чем, сейчас думал отец, глядя на зеркало. Если я, сказала правду, в чем они могли убедится, значит за стеклом, мужчина, демон, который претендует на его дочь, он угроза, которую нужно устранить! Папа, внимательно вгляделся в мое лицо, и обреченно вздохнул, смиряясь, я обняла его, тихо шепнув: «Спасибо!».

После, мы долго разговаривали на кухне, опять же строя предположения, думая, к кому обратится, все же у родителей, был более обширный круг знакомых. Так, ничего и не решив, мы разошлись спать, правда, родители попросили, сегодня не уходить в зеркало, аргументируя своими страхами, скрепя сердцем согласилась, в душе жалея об этом.

А через некоторое время, ко мне в комнату, пришла мама, я думала, что проверить, выполняю ли я, свое обещание, но когда она заговорила, у меня в душе, все перевернулось. «Доченька, скажи мне, ты со своим мужчиной предохранялась?» - она внимательно смотрела на меня, считывая весь ответ по моему ошарашенному лицу, и понимающе улыбнулась, - «Давно тебя тошнит?» - я мысленно подсчитала, и ответила севшим голосом, - «Недели две. Сначала совсем не заметно было, небольшой дискомфорт, а дальше, по нарастающей, так, что я на еду смотреть не могу». «Завтра же, сходим в больницу и во всем убедимся, хорошо?» - она прижала меня к себе, а я лишь кивнула, - «Я и так обещала Фархану, с утра сходить в больницу, он уже сам больной от моего вида», - отходя от шока, проговорила маме. «Тем более», - она улыбнулась, пожелав спокойной ночи и погладив по щеке, вышла, а я уже сама не стремилась в темницу. Медленно, но верно, во мне зрела полная уверенность в том, что я ношу под сердцем, нашего с демоном, малыша.

Глава 16

Утром, растерянная и растрепанная, после бессонной ночи, с усилившейся тошнотой, я попросила маму, не ездить со мной, покараулить зеркало, и если, возникнет хоть одно изменение, немедленно звонить мне. Я должна была, сказать Фархану, что он, станет отцом, я хотела сделать это, полностью убедившись в своем положение. Отец, отчего-то поддержал меня, он самолично повез меня в больницу. Я не знала, куда себя деть от смущения, пока мы ехали, в лучший гинекологический центр. Папа явно, был в курсе, моего возможного положения и соответственно, чем я занималась, будучи в зазеркалье. Если бы я только знала, что произойдет, я отсидела бы всю очередь в районной поликлинике, даже не пикнув, но подозреваю, что и это бы не помогло.

Через сорок минут, я вышла от врача, уже с полной уверенностью, в своей беременности, полтора месяца было моему нежданному счастью. В папке лежали результаты узи-обследования, с маленьким, черно-белым, снимком, а в ушах, до сих пор, стоял быстрый стук, маленького сердечка. Подозреваю, что выглядела я, не адекватно, с глупой улыбкой на губах и растерянностью во взгляде. На первом этаже, около туалета, меня, вдруг подхватили под локти, с двух сторон, два молодых человека в белых халатах. Ошарашенная таким нападением, я даже не оказала сопротивления, а буквально через секунду, почувствовала укол в плечо, вскрикнув, я потеряла сознание.

Первая мысль, пришедшая мне в голову, когда я очнулась на жесткой поверхности, была о ребенке, не повредит ли ему этот укол, а что если, это убьет моего малыша, я судорожно задышала, от охватившей паники, пытаясь успокоиться. Начала оглядываться, пытаясь понять, где нахожусь. Я лежала на кушетке, в пустой комнате, стены были полностью белыми, высоко, в углах, прикреплены камеры, по светящимся красным точкам, я поняла, что меня снимают. Вся противоположная стена была зеркальной, визуально удлиняя комнату и отражая кушетку, на которой я приподнялась, оглядывая помещение. Я не долго, находилась одна, свет мигнул, зеркало растаяло, явив собой, прозрачное стекло, за которым, находилась мой психиатр, ее долбанутый сынок и какие-то люди, в военный форме. Женщина стояла, одетая в белый, накрахмаленный халат, как будто вела прием, что-то объясняя, она показывала рукой, то на меня, то на какой-то график, прикрепленный к доске, стоящей рядом, с большой плазмой. Мне стало жутко, постепенно, я осознавала, что попала в неприятный переплет. Премовзмогая, головокружение и тошноту, я вплотную подошла к стеклу. Максим стоял и неприятно улыбался, рассматривая меня, лицо было опухшим, некоторые синяки, до сих пор не сошли, хорошо же его отделал Сашка, один глаз, был налит кровью, сосуды не восстановились. Я внимательно присмотрелась к нему, Боже, как я могла видеть в нём, что-то симпатичное, и дело, даже не в том, что желтое лицо, было в сине-красных разводах, он же был похож на крысеныша, на маленького, гадкого крысеныша. Я поморщилась, оглядывая его новым взглядом, парню это явно не понравилось, он что-то сказал своей мамочке, та окинув меня взглядом, чему-то кивнула и подошла к маленькому столу.

Неожиданно, включился микрофон и Анастасия Игоревна, обратилась ко мне: «Катенька», - нет, она точно больная! - «Я должна извиниться перед тобой и конечно же, поздравить», - болезнь эта, явно не лечиться, точно говорю! - «Твое имя, как и моё, войдет в историю!» - эта психопатка, умудрялась говорить, торжественным тоном, будто медаль мне вручает, а не собирается, сделать со мной какую-то гадость! - «С помощью твоего недуга», - ага, это про фобию, которую, она сама, раздула до невероятных размеров! - «Я создала формулу, которая вводит любого человека панический ужас», - вот что, что, а это, мне хорошо знакомо. «Это технология, очень пригодится нашим военным», - ну да, видимо они просто первые узнали, а может больше дали, - «но к сожалению, ты не сможешь пережить данный эксперимент», - она так сочувственно покачала головой, чем окончательно, меня убедила, в своем полном и безоговорочном, безумие. Мне стало страшно, очень страшно! Я оглядывалась, уже понимая безвыходность ситуации, я не смогу выбраться отсюда, вся комната изолирована. Что они будут делать, а что будет с моим ребенком? Я смотрела на их лица, не встречая в ответ, ни одной живой эмоции, уже понимая, что умолять и просить бесполезно. Я всего лишь эксперимент, всего лишь подопытный кролик в их лаборатории. Пока мысли метались в панике, стараясь найти выход, психопатка включила большую плазму, не выключая микрофон, комнату разрезал дикий крик, я подошла ещё ближе, почти сжимаясь в стекло. С экрана, на меня смотрела я сама, собственной персоной, мое лицо, было искажено ужасом, глаза быстро бегали, стремясь обнаружить опасность. В черно-белом видео, снятым в темноте, под монотонный, женский голос, меня доводили до панического страха, я видела, как я кидалась, из стороны в сторону, то останавливаясь, то неожиданно пригибаясь и все время, крича - дико, безумно, медленно сходя с ума. Иногда, к женскому голосу, присоединялся, легко узнаваемый, голос Максима, сам он, смотрел на меня из-за стекла, с улыбкой садиста, глаза блестели от удовольствия, щеки раскраснелись, он явно наслаждался, произведенным эффектом.

Наконец, видимо закончив, вводную часть, женщина переключилась на меня, стоящую за стеклом. Наверное, с такой же улыбкой, маньяки убивали своих жертв, предвкушающая и жестокая, она приклеилась к ее губам, гармонируя, с горевшими безумием, глазами. Я попятилась от стекла, неосознанным жестом, прикрывая живот.

«Ну что ж, господа, мы начинаем», - я приготовилась к худшему, напрягаясь всем телом, пытаясь предугадать, что же, она мне приготовила в этот раз, когда за стеклом, вдруг, открылась дверь. В комнату, вошел мужчина, русоволосый, с приятной внешностью, он, держал в руках, мою папку, ту, что с результатами обследования. Из короткого разговора, я поняла, что докторше, сообщили о моей беременности, на что, она, коротко взглянув, на меня, произнесла небрежно: «Это ничего не меняет. Продолжим господа». В этот момент, я люто ненавидела ее, каждая частичка моего тела, была наполнена ненавистью, к этой пародии, на человека. Если бы, у меня была хоть малейшая возможность, я не раздумывая, вгрызлась, бы в ее горло, тварь, какая же она тварь! Я услышала короткий смешок от Максима и свет погас. Я осталась одна, в пустой комнате, в кромешной темноте и полной тишине. Правда тишина, длилась совсем недолго.

Женский голос, который раньше, слышался приятным, который успокаивал и помогал, сейчас звучал так, будто чем-то скребут по стеклу, отвратительно, до зубового скрежета. Звуки, были настолько неприятными,, что моментально заболела голова. Я морщилась и пятилась, назад, к кушетке, к единственной мебели, которая могла, или быть защитой, или моим оружием.

Я не видел свою малышку со вчерашнего вечера, лишь ощутив, попытку, ее перехода, но она не зашла в темницу. Я сходил с ума, где она, что с ней? Неужели все замки́ закрылись, но я бы, точно знал, как десятки раз, до этого. Мысли вернулись, к моей куколке, в последнее время, она выглядела уставшей, я видел, как ей было тяжело, но она не сдавалась. Такая хрупкая, нежная, маленькая, она перетаскивала мне вещи, или рассказывала, об очередном шуте, который представлялся в ее мире, великим магом. Моя храбрая малышка, моя любимая девочка. Это я - мужчина, это я - должен защищать! Я взревел на всю комнату, глаза застилала красная пелена ярости, долбанул по стене кулаком, выбивая каменную крошку, а хвостом высекая искры, из камней, покрывающих пол, наказание последовало незамедлительно, мышцы вывернуло судорогой, прогибая меня в спине, заставляя стиснуть зубы от боли. Совершенно неожиданно, даже для себя, я прохрипел: «Что тебе нужно?!» - боль тут же отпустила. Как то, Катя мне сказала, что чувствует эту темницу живой, я же всегда считал, что она просто, магический предмет, с заданным проклятием. Но что, если, моя малышка была права?! Я, не давая, себе даже секунды, на раздумья, прошел на середину темного зала. Нас учили, как обращаться с Древними, одними, из самых жутких существ, нашего мира, их способности, не были, не то, что изучены, мы о них даже не представляли. Они могли принять любой вид, не то, что демона, даже любого неодушевленного предмета. При угрозе, когда ты встречаешь их на своем пути, нужно открыться и поделиться любым видом энергии, эмоцией, что наполняет тебя, тем самым, спасая себе жизнь. Самым желанным, видом энергии, которой они питались, была любовь, именно поэтому, рулады, так ценились. Древние, это практически боги, а попасть под защиту богов, дорогого стоило. Стоя, посреди моей тюрьмы, я открывал свою душу, отдавая любовь, что пылала во мне, благодаря малышке, оказавшейся моим бесценным сокровищем. Я улыбнулся, уже понимая задумку князя, какая же изощренная пытка, наказание, достойное самого темнейшего! Отдать нас Древним, поманить ложным выходом на свободу, при этом, спрятать единственный верный ключ, на глазах. Мне понадобилась, больше ста лет, чтобы понять, да и понял я, только благодаря любимой.

Любовь не заканчивается, злоба, ярость, ненависть, все иссякнет, но не любовь, к своей женщине. Я огляделся, один из самых больших проемов погас, я быстро подошел к нему заглянул внутрь.

В темной комнате, около какой-то кровати, стояла моя девочка и стояла она, как воин, готовая нападать и обороняться. Убью! Любого! Губы, не произвольно раздвигались, обнажая клыки! Будучи уже совершенно уверенным, я легко поклонился и попрощался, со своей тюрьмой, понимая, что свободен, что больше не вернусь, уже чувствуя, вибрацию разрушений. Легко проскочил проем, даже не ощутив, обычного холода, лишь теплый поток, такой знакомой магии.

Я уперлась в кушетку и обошла ее, ощупывая, на предмет, чего-нибудь оторвать. Не получалось, ну что ж, придется ждать. Кожа на животе, нестерпимо зудела, вот сука, это что ж, она там внушает мне? Прислушалась, слова и фразы, совершенно не связаны между собой, а голос психопатки, в это время, стал сдавать. Я уже угадывала, в визгливых нотках, полное непонимание происходящего, недовольство и разочарование, как же, жертва не боится, я громко рассмеялась, вот так то, тварь! Свет включился, я сощурилась пытаясь разглядеть фигуру, стоявшую рядом. Меня обняли родные руки, прижав в груди, я подняла голову, не веря глазам, он, почти не изменился, всё те же черные волосы, стриженные неровными прядями, тот же нос с легкой горбинкой, те же губы, что меня целовали. Лишь кожа, стала смуглой, вместо красноты, да глаза перестали переливаться ртутью. На меня смотрели обычные, человеческие, но очень красивые, с черными крапинками на серой радужке, глаза, наполненные любовью и нежностью. Он пришел, он свободен, а значит, все будет хорошо. В мозг, впился визгливый голос докторши, заставляя меня еще больше морщиться, вот ведь су...совсем не хорошая женщина, такой момент мне портит. Я может, огромное счастье чувствую, мне расслабиться можно, меня, мой мужчина обнимает, а она. Мы повернули голову, она что-то доказывала, показывая в нашу сторону военным, все были в шоке, но как угрозу, пока, не воспринимали. Фархан, еще крепче, прижал меня к себе и жестко улыбнулся и отдал приказ: «Тихо! Стоять!». Вот честно, если бы я, сейчас говорила, поперхнулась своими же словами, как и эта, редкостная тварь и застыла, как каменное изваяние. «Открыть!» - последовал новый приказ, я только диву далась, когда стекло, еще будучи, и зеркалом, оказалось к тому же, и дверью. Наши технологии, меня начали очень удивлять. А дальше, мы вошли в комнатку, наполненную людьми, которые собрались, посмотреть на мою смерть. Во мне проснулась кровожадность, я чуть не рванула из его объятий, восстанавливать справедливость, чем насторожила демона, или уже не демона? Мой мужчина вопросительно посмотрел на меня, а я в ответ, коротко ввела его в курс дела, в полной тишине, жалуясь, как оказалась здесь и что, со мной хотели сделать. Демон, а сейчас, я видела весьма демонические черты, в хищном взгляде и жестокой улыбке, внимательно оглядел людей, стоявших в комнате. «Любимая». - Позвал он меня, - «ты сейчас выйдешь, вон с тем человеком», - Фархан кивком, указал на молодого военного, занесшего папку. - «И подождешь меня снаружи, поняла?» - он легонько встряхнул меня за плечи, я закивала. Минут через десять, по моим внутренним часам, Фархан вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь и обнял меня. По-моему, я все еще была под наркотиком, потому, что только в этот момент, до меня дошло все произошедшее и я, позорно разревелась, на груди у мужчины.

Я смутно помнила дорогу до дома, на большой машине, похожей на джип, которую вел, все тот же парень. Все что меня интересовало, это стук сердца под моими ладонями, которыми я вжалась в грудь мужчины, я уткнулась лицом в шею, вдыхая родной запах и закрыла глаза, отрешаясь от всего происходящего.

Мне, до сих пор не верилось, что всё закончилось, что любимый мужчина обнимает меня, что он рядом. От полудремы, в которую впала моя нервная система, меня, отвлекли знакомые голоса, родные сгрудились возле Фархана, который держал меня на руках, тормошили и пытались забрать, на что - уже я, стала усиленно упираться. Мы стояли, около подъезда нашего дома, на выезде со двора, мелькнул знакомый бампер военной машины.

Шикарное зрелище, надо сказать, мы представляли собой, полу-голый мускулистый мужчина, экзотической внешности, в одних черных шароварах, держал маленькую меня, которую знал весь двор, а рядом, моя семья, растерянная и непонимающая, незнающая как реагировать и что делать. Удивительно, но балаган прекратил Фархан, стоило ему лишь сказать: «Домой», - как все сразу засуетились и действительно, поднялись домой. А в квартире, уже был разбор полетов, оказалось, папа почти сразу забил тревогу, но найти человека, даже родную дочь, когда тебе противостоят военные, не так-то просто. Сашка, которого подняли по тревоге, пробивал по своим знакомым, подключив и любимую девушку с ее родителями. Когда мы подъехали, они как раз собирались поставить на уши военную полицию, а тут мы, да в таком виде. Мне представилась возможность, наконец, представить своего мужчину, тоже так своеобразно вышло знакомство. Я начала представлять их по именам, когда на мое: «Мама, папа, я рассказывала вам, это Фархан», - мужчина перебил меня, - «Я ее мужчина, один и навсегда», - я поперхнулась, а папа покраснел от злости, - «У нас, уважаемый Фархан, чтобы стать мужчиной для женщины, нужно жениться», - вы думаете, моего демона это смутило, совсем нет, - «Значит, мы будем жениться. Когда и как это можно сделать?» - Сашка заржал, как конь, а мама смущенно заулыбалась, даже папа, казалось, растерял свой пыл от такой готовности. Позже, мы разойдемся по комнатам, чтобы дать себе отдых, от всех потрясений. Я даже не стану его спрашивать, что он сделал с теми людьми, на базе. Мы зайдем в мою комнату, изумленно уставившись на груду пыли, в том месте, где стояло зеркало. А дальше, у нас будет ночь любви, нежности и неги. Я скажу ему, что он станет отцом, на что увижу, огромную радость в серых, таких любимых глазах.

На следующий же день, мой демон, начнет стремительно адаптироваться к моему миру. Ему понадобиться всего неделя, на то, чтобы полностью изучить устройство и быт великой России. Всего три недели и помощь папы, и у него новые документы, настоящие, а не подделка. А еще через пару недель, он уже сам, предоставит нам диплом, даже не знаю как, он это сделал, но Фархан, окажется высококвалифицированным гипнотерапевтом, шутка судьбы. А еще через месяц, меня торжественно, перевезут в нашу, четырехкомнатную, огромную квартиру, в соседнем подъезде. Это, чтобы я не скучала по родителям, скажет он мне. Я ненадолго, стану местной знаменитостью, мало того, что иностранца отхватила, так он еще и на руках носит, буквально причем, пылинки сдувает и исполняет любой каприз. И кстати, имеет право, даже в паспорте прописано и в свидетельстве о браке, стоило ему лишь получить паспорт, как меня, попросту вынудили, выйти замуж.

Я очень хотела выйти в институт и продолжить учебу, но там, нужно сдавать не только письменные экзамены, но и физическую практику, а мне пока, запретили. Пришлось взять академический, но я не жалела.

Команда по ка́ббади, придет ко мне, во главе с тренером, просить вернуться, где-то в середине октября. Окажется, при подписании договора, инвесторы подадут список фамилий девушек, которые должны войти в команду безоговорочно, среди них окажется и моя. И если бы, они просили вернуться, признавая свою подлость, ведь ни одна из девчонок, даже не позвонила мне ни разу, я бы возможно, серьезно задумалась, но нет. На меня давили авторитетом, вызывали жалость, а в конце, обвинили в крушении возможных спортивных карьер. Мне было обидно и больно, Фархан очень разозлился, когда узнал и чуть не запер дома, но я и отделалась от старых знакомств, и свободу отвоевала. Иногда, нужно идти по другому пути, оставляя лишнее позади.

В один из вечеров, мой брат, слегка выпив лишнего, расскажет мне, что в тот далекий день, на военной базе, не далеко от Екатеринбурга, произошло ЧП. Один из экспериментов, вышел из-под контроля, нашли лишь груду тел, больше похожих на мясо, чем на людей. Среди этого мессива, ходил парень, который ничего не соображал и жутко всего боялся, страх, стал неотъемлемой частью его жизни в психбольнице. Свидетельские показания предоставил молодой военный, который по необъяснимой причине, вывез неизвестных гражданских и уничтожил все записи, с камер видеонаблюдения. Жалела ли я их, нет, нисколько.

Намного позже, я исполню свою мечту и даже более, возглавлю один из центров помощи инвалидам. Фархан будет давать там бесплатные консультации, а его в ответ, будут боготворить, ведь многие страхи и проблемы, лишь у нас лишь в голове. Как иностранный специалист, он будет иметь грандиозный успех, в сфере своей деятельности. К нам даже явится военное ведомство, но после недолгого разговора наедине, мужа, заклеймят шарлатаном, что нас вполне устроит.

Через пять лет, после рождения дочери, я подарю любимому, сына, полную его копию. Мы, как два полюса, плюс и минус, и наши дети, такие же. Кто бы мог подумать, что пытаясь победить свои страхи, я обрету любимого, демона из зазеркалья.

Эпилог

По каменным плитам дворца, шло странное существо, не большого роста, все в лохмотьях и припорошенное, таким количеством пыли, что при неторопливом шаге, она ссыпалась с него, отмечая весь его путь. Волосы существа были серыми, как камень и камнем выглядели, но отдельные пряди, шевелились, от дуновения воздуха, заставляя очевидцев сомневаться в своих предположениях. Оно не поднимало взгляда, да и не было желающих, заглянуть в столь не обычные, глаза, словно расплавленное зеркало, они отражали все, на что смотрело существо. Оно, в одиночестве, прошествовало до огромного зала, где стоял каменный трон, украшенный драгоценными камнями, ни один из воинов, что встречались ему на пути, даже не думали, не то, что остановить, а даже задать вопрос. От фигурного окна, отделилась фигура высокого мужчины, он подошел к существу и склонился в глубочайшем поклоне. Мужчина был не только высок, но и очень мускулист, ярко-красная кожа, была покрыта вязью татуировок, сообщающих о количестве поверженных соперников, большие рога, украшали его голову так, что острые кончики, как раз, заканчивались возле глаз, выступая на 20 сантиметров вперед, словно оружие. Весь его вид, говорил о свирепости, силе и непримиримости, тем удивительнее была картина того, как он склонился перед маленькой фигуркой существа.

Существо махнуло рукой, осыпая князя демонов, пылью и мелкой каменной крошкой, разрешая подняться, из-под лохмотьев выглянуло сморщенное лицо, искаженное ехидной усмешкой: «Сейчас ты, значит, проявляешь уважение?». Демон выпрямился и слегка, склонив голову, ровно ответил: «Я всегда, проявляю к вам уважение. Означает ли ваше появление, здесь, что ваш пленник свободен, Древний?». Стены отразили старческий, издевательский смех: «Свободен, князь. И я даже не буду, требовать с тебя платы, он сам, напитал меня под завязку. Твой план, оказался не так уж и плох. Я пообщался с братьями, уже четверо отпустили своих пленников», - существо развернулось, и не прощаясь, направилось к выходу. Лицо демона исказила мука, он смотрел в спину, уходящего древнего и не решался спросить. Существо, казалось само догадалось, а может и знало, с самого начала, оно остановилось и не поворачиваясь, прошептало: «Он еще борется с собой, но встретил ту, что сможет помочь», - много ли нужно отцу, нет, лишь фраза, что сын жив, что у него есть шанс, на свободу, на любовь. Существо растворилось, вновь оставив кучу пыли, демон покачал головой.

Сто, с лишнем, лет назад, он выторговывал у древних, жизни молодых демонов и его наследника, смог обойти закон, ради своей рулады, которая не желала смерти глупым юнцам. Маленькие руки обвили его талию, к спине прижалась хрупкая фигурка, у демона перехватило дыхание, он, развернувшись, поднял ее на руки, впиваясь поцелуем, в нежные губы. «Подожди, - она уперлась руками в его грудь, - я хотела узнать кто? Он?» - в глазах у женщины была надежда, она чувствовала себя очень виноватой и хотела исправить свои ошибки. «Нет, любимая. Фархан, демон младшего рода освободился», - она печально улыбнулась, - «Он и его брат, на свободе, это хорошо. Значит, будем ждать дальше», - и прижалась к губам мужчины, стараясь, в вихре их страсти, забыть о прошлом.