День крысы

Лев Рыжков День крысы

Увидев крысу на кухонном столе, Лиза подумала, что это - шутка. Наверняка серая тварь с голым розовым хвостом напичкана внутри микросхемами, а когда Лиза решит согнать ее со стола, раскроет зубастую пасть и... Ну, мало ли. Споет "Хэппи бёздэй ту ю", например. Ведь сегодня у Лизы действительно день рождения, двадцать шестое июня. И, хотя ей исполнилось всего двадцать восемь, Лиза ощущала себя на все пятьдесят. Уже с утра навалилась усталость. Сегодня предстояла суета. Накрыть стол на работе, уйти, тем не менее, пораньше, чтобы устроить застолье уже дома, когда придут гости. Можно бы и в другой раз, но - пятница, ничего не попишешь.

Через полчаса надо разбудить Димку. Казалось бы, уже второй год в школу ходит, но утром по-прежнему не поднимешь. Все переживает - неужели еще почти десять лет так рано вставать?

Поэтому крысу до его пробуждения лучше не трогать. Зато когда проснется, картинно напугаться, вскрикнуть. Пусть посмеется...

Конечно, электронные приколы сейчас стоят дешевле коробка спичек. Но все равно приятно, что сын тратит карманные деньги на подарок маме.

Лиза поставила кофе на огонь и, помешивая его и косясь на игрушечную крысу, подумала, что шутка-то - не Бог весть какая смешная и умная. Совсем недавно по всей планете пронеслось заболевание, которое тут же окрестили "крысиным гриппом". Пострадали в основном грызуны. По телевизору показывали пути метро, заваленные мертвыми крысами. Поговаривали, что неприятные хвостатые твари и вовсе вымрут. Но этого, конечно, не произошло. Правда, количество серых паразитов, как уверяли городские власти, существенно сократилось.

На людей "крысиный грипп" тоже перекинулся. Врачи первое время били тревогу, объявляли карантин. Но для человека эта хворь оказалась не так опасна. Вон, даже Димка переболел, температурил несколько дней. От вирусной инфекции скончалось всего несколько десятков человек. Потом быстро изобрели вакцину, стали делать прививки, и о новой болезни быстро забыли. Остались только шуточки, одна из которых сейчас сидела на кухонном столе, вполне натурально шевелила усиками и даже грызла печенюшку.

- До чего дошел прогресс, - сказала сама себе Лиза.

Хотелось курить. Однако Лиза решила потерпеть, пока не вскипит кофе.

Она щелкнула пультом телевизора. Предпенсионного возраста звезда шоу-бизнеса делилась рецептом диетической лазаньи. Лиза фыркнула, она-то читала, что эта корова сама похудеть не в состоянии. Все дело в липосакции. Хотя тот журнальчик, из которого были почерпнуты сведения, мог и наврать.

Кофе вскипел.

- Ну, здравствуй, самый трудный день в году, - сказала Лиза.

Она налила кофе в маленькую чашечку. Теперь и покурить можно. Не на кухне, конечно. На лоджии.

Пачка сигарет лежала на столе. Лиза протянула руку к пачке, и тут произошло нечто непредвиденное.

Крыса издала громкий, агрессивный писк, метнулась к Лизе. А в следующий миг Лиза ощутила боль. Длинные, игольно острые зубы впились ей в руку. Крыса тут же отпрыгнула, хищно колотя по столу хвостом.

Лиза отдернула руку. Было не столько больно, сколько... удивительно. Неожиданно Лиза поняла, что крыса - самая настоящая. Грязная, вонючая. Никакой это не компьютерный прикол...

Лиза попятилась. В голове всплывали страшилки из детства. Бродячие собаки... укусы... сорок уколов в живот... Где-то глубоко вскипала обида. Ну, зачем, спрашивается, все это именно в день рождения?

Она открыла один из кухонных шкафчиков, где, в коробке с лекарствами, стоял пузырек йода.

В шкафчике сновали еще две крысы. Увидев Лизу, одна из них продемонстрировала острые зубы. Другая, как ни в чем не бывало, развернулась, взмахнув плешивым хвостом.

Лиза успела схватить флакончик, решив обойтись без обязательной ватки. Искать ее - значило тревожить крыс.

"Надо, наверное, Лешку будить, - подумала Лиза. - Все-таки разбираться со всякими неприятными вещами, особенно требующими кровопролития, все-таки мужская прерогатива".

Лешка был ее вторым мужем. Вместе они были уже четыре года. Первый (Димкин отец) представлял из себя слизняка и ничтожество. Никакого сравнения с Лешкой, гораздо более брутальным.

А как вообще убивают крыс? Над этим вопросом Лиза предпочитала не задумываться.

Машинально она бросила взгляд на телеэкран. Похудевшая звезда сыпала в лазанью тертый сыр. И вдруг изображение застыло. В кухне воцарилась тишина, прерываемая только странными, чуждыми звуками. "Шур-шур-шур!" - доносились шорохи. Доносились отовсюду: из-за шкафчиков, холодильника, из-под стола, из отсека с мусорным ведром.

"О Боже! - подумала Лиза. - Что всем этим крысам у нас понадобилось?"

Неожиданно прорезался гулкий, левитановский баритон:

- Внимание! Внимание! Передаем экстренное сообщение. Повторяю. Экстренное сообщение...

На экране появился эмчеэсовец с полковничьими погонами.

- Здравствуйте! - хмуро сказал он. - В последние часы участились обращения москвичей и гостей столицы в связи с проникновениями в жилища крыс. Только за последний час в дежурную часть поступило более двух тысяч сигналов.

Лиза замерла, чувствуя, как переворачивается с ног на голову мир вокруг нее.

- Убедительная просьба: если в вашем доме или квартире появились крысы, не пытайтесь избавиться от них самостоятельно. Надлежит вызвать дератизационный отряд быстрого реагирования. Сделать это можно по телефонам...

Записать было нечем. Лиза быстро достал из кармана домашних джинсов мобильный, принялась вбивать самый первый номер.

- Ни одно обращение граждан не будет оставлено без ответа, - продолжал полковник. - Если ваш дом или квартира поражены крысами, если в доме есть маленькие дети, вам надлежит немедленно покинуть жилище, оставив на пульте дежурной части соответствующий сигнал. Повторяю номера для вызова дератизационного отряда...

Вбив номер, Лиза нажала на "вызов". Длинный телефонный гудок сорвался в визгливое и вполне предсказуемое "занято".

Полковник исчез с экрана, вновь появилась сияющая звезда шоу-бизнеса.

- ...не забываем регулярно помешивать...

За всю свою жизнь Лиза привыкла узнавать новости по телевизору, ну, и из Интернета. Новости были далеко, все события и катастрофы случались с кем-то, не с ней, не с ее семьей. И теперь в душе поселилась лишь тоскливая, странная пустота, набрякшая шуршащей тишиной. Как в оке циклона, где, если верить научным исследованиям, всегда тишь да гладь.

При мысли о том, что вся эта серая, кусачая масса может вот-вот броситься на нее, что, по сути, ее и врага разделяют лишь каких-то несколько жалких сантиметров, Лиза ощутила тошноту. Та подступила неожиданно. Лиза, не оглядываясь, кинулась в уборную. Она понимала, что крысы могут броситься на нее в любой момент, и она вряд ли сможет что-то с этим поделать.

Твари были и в уборной. Одна деловито расхаживала по пластиковому ободку унитаза, еще двое - обследовали громадную и пустую чашу ванной. И - шорох. Он раздавался отовсюду. То ли это было свойство акустики помещения, то ли действительно - серой нечисти было здесь не в пример больше.

Крыса, которая сидела на унитазе, при виде Лизы угрожающе разинула пасть, издала тонкий писк. Лиза шарахнулась прочь, теряя равновесие.

Не упасть удалось только чудом. Лиза успела схватиться за металлический флакончик с освежителем воздуха, стоявший рядом со стиральной машинкой.

Крыса уже не шипела, а тонко орала. Лиза не сомневалась, что ее укусят. Скорее рано, чем поздно.

Сама не очень-то осознавая, что делает, Лиза направила выхлопное отверстие баллончика на крысу и вдавила пластиковую кнопку распылителя.

Писк перешел в истошный хрип. Крыса, по всей видимости, ослепшая, рухнула с ободка на пол.

Лиза схватила молоток, лежавший тут же, рядом - Лешка вчера новую сушилку приколачивал - и ударила по крохотной, мерзкой головке. Что-то хрустнуло. Не то тонкий крысиный череп, не то кафель. Вокруг головы растеклась маленькая буро-серая лужица. Тельце твари еще дергалось.

"Ну, вот, - подумала Лиза, теперь и я умею убивать крыс, ничего сло..."

Гневный писк вывел ее из раздумий. В две глотки пищали крысы из ванной. Лиза брызнула в них освежителем, сама закашлявшись от химического хвойного запаха.

Крысы пятились, но шорох становился громче.

Лиза попятилась в прихожую, закрыв дверь ванной снаружи на задвижку. Некоторое время постояла с закрытыми глазами, пытаясь силой воли утихомирить тошноту.

"Сейчас я открою глаза, и кошмар пройдет, - убеждала она себя. - Непременно пройдет. Жизнь вернется в прежнее русло. Все будет как раньше. И день рождения вечером..."

Она открыла глаза. Крысы были уже в прихожей, преграждая Лизе путь в квартиру. Крысы были разные - в большинстве серые, но встречались и бурые, и черные, и даже какие-то рыжие, и альбиносы с красными глазами. Возможно, это была лишь иллюзия, но Лиза вдруг поняла, что они расположились... ровным строем, в три шеренги. От удивления Лиза выронила молоток.

И это послужило крысам сигналом к атаке.

Серо-буро-черная масса крыс, стуча маленькими коготками по паркету, неслась вперед. Твари в первой шеренге визжали, издавая боевой клич.

Лиза отступила, прижалась к входной двери. Она выставила перед собой баллончик с освежителем и вдавила пластмассовую кнопку, сама не зная, поможет ли это.

Запах освежителя никогда ей не нравился - холодный, мертвый. Сейчас, казалось, в прихожей не осталось кислорода. Только эта резкая псевдохвойная вонь.

Но она, как ни странно, действовала. Крысы пятились. Многим из них едкая жидкость из баллончика попала в глаза, и твари пустились наутек, позабыв о стройности рядов (хотя думали ли они об этом вообще?).

"Откуда их столько? - отчаянно думала Лиза. - Неужели они жили здесь всегда? В квартире на седьмом этаже? В центре столицы? Да быть не может!"

- ...экстренный выпуск новостей, - зловеще бубнили из телевизора. - ...нападения крыс на крупнейшие мировые столицы... на связи наш корреспондент в Санкт-Петербурге...

- Димка! - отчаянно закричала Лиза. - Дима! Ты жив?

Несколько секунд зловещей тишины ("...здравствуйте, Алексей... обстановка в северной столице сложная... с утра атаке подверглись административные и жилые здания... жители нескольких районов, таких, как Купчино, Петроградская сторона, Васильевский остров, вынуждены были бежать из своих домов... башня "Газпрома" продолжает сопротивление... отряды МЧС приведены в полную боевую готовность... к работам по дератизации подключились бойцы ОМОН, а также военнослужащие-срочники..."), во время которых Лиза успела проклясть все на свете, и вдруг - Димкин голос, слабый, полузадушенный:

- Мама! Что это!

- Дима, не вставай!!

Наверное, Лиза была неправа, и сама стремилась в западню, но бросить сына она не могла.

Лиза влетела в его комнату. Димка лежал, закутавшись одеялом, а вокруг кровати кишели крысы - немного. Мигал загадочный красный огонек.

- Димка, с тобой все в порядке, Господи! - От облегчения закружилась голова, и Лиза чуть не упала.

- Мам! Тут крысы, что это?

- Потом, Димочка.

Лиза совсем позабыла об опасности. Впрочем, сейчас она уже не боялась. Под влиянием пережитой стычки страх перерос в собственную противоположность, некую отчаянную отвагу, когда уже не думаешь о своей жизни, и она перестает что-либо значить для твоего сознания.

Залп освежителя, и крысы попятились от кровати прочь. Одновременно прекратились и красные вспышки.

- Дима, быстрее одевайся! Бежим! Нет, с кровати не вставай!

Она стала кидать ему разложенную на стуле одежду - джинсы, рубашку, свитер.

- Скорей!

Сегодня утром ничего повторять Димке было не надо.

- А здорово, мама, я крыс разогнал? - спросил сынишка, впрыгивая в брюки.

- Ты?

- Ну, да! Они меня не тронули...

- Но почему? Как?

- Вот! - Димка словно бы с гордостью помахал крохотным металлическим цилиндриком. - Лазерный брелок. Помнишь, вчера купили? Они его боятся...

Лиза кивнула, но мыслями она была уже далеко. Надо было проникнуть еще и в спальню. Полчему-то Лешка молчит. Неужели... Нет-нет, не может быть...

- Леша! - позвала она.

Тишина...

"...в нашей студии эксклюзивные, переданные по спутниковой связи кадры столкновений с крысами в Нью-Йорке... люди укрылись на верхних этажах небоскребов... по последним сообщениям, несколько высоток горит... охвачена огнем знаменитая башня Эмпайр-Стейт-Билдинг..."

- Леша!

Должно быть, сейчас Лиза и Димка напоминали героев какого-то пародийного боевика. Она шла впереди, держа в вытянутой правой руке флакончик с освежителем воздуха. Левой держала Димку, который обводил лучом лазерного брелока пространство вокруг себя и мамы.

Странно, но путь в спальню был свободен.

Лиза распахнула дверь. Первое, что она заметила - то, как шевелится, ходит ходуном одеяло. Остальное - внедрялось в мозг отдельными фрагментами. Усатые мордочки... Серая грязная шерстка... Перепачканная кровью... Крови на постели было много... Лешка лежал неподвижно...

- Димка, не смотри! - Лиза зажала сыну глаза ладонью, зажмурилась сама, понимая, какой опасности подвергает и себя, и его. - Не надо...

Серая тварь с куском мяса в смрадной пасти... Вырванная щека Лешки... Проглядывают зубы...

Тошноту Лиза в этот раз все-таки сдержать не смогла...

В удушливом полубеспамятстве Лиза схватила со столика у трюмо Лешкин флакончик с дезодорантом - освежитель воздуха уже подходил к концу, слишком много его было истрачено. Почти бессознательно, на автопилоте, выволокла Димку в прихожую, не забывая поливать ощерившихся крыс химической дрянью. Обулась сама - в кроссовки, успев подумать, что будь она героиней голливудского блокбастера, ей пришлось бы биться с тварями, чего доброго, в туфлях на шпильках. Истерически хихикнула.

Лиза даже набралась смелости проникнуть в Димкину комнату и взять там его школьный рюкзачок, внутрь которого крысы, вроде бы, не проникли.

- Мам, а мы вернемся? - испуганно спросил Димка.

- Вернемся...

- Сегодня?

- Не знаю. Пошли...

Она даже еще раз, ни на что особо не надеясь, попыталась вызвать дератизаторов по мобильному. Но номер был занят. Похоже, безнадежно.

Крысы, конечно, чувствовали, что люди уходят. Поэтому не нападали. А, может, боялись. Все-таки Лиза хорошо их напугала. Жалко, что они от этого не умирают...

Захлопнув дверь квартиры, Лиза запустила руку в карман куртки. Там лежали ключи. Но не от дома. От автомобиля.

Лиза помедлила перед металлическими дверями лифта. Спуститься на нем? Или все-таки пешком? И в каком случае возникнет наибольшая вероятность нарваться на крыс?

Впрочем, лифт Димка уже вызвал. Из шахты доносилось гудение.

И стук...

Словно в кабине, которая поднималась все ближе, ближе, ближе, кто-то прыгал. Или, может быть, бился о стены.

Время замедлилось. Когда кабина с тем, что колотилось в ее бронированном нутре, прибыла на этаж, а двери стали разъезжаться в стороны, Лиза, еще не видя, но чувствуя, поволокла Димку прочь, подальше.

Двери разъехались, но еще до этого времени и Лиза, и Дима услышали вопль. Казалось, ни живой человек, ни даже животное так кричать просто не могут.

Из кабины вывалился... все-таки человек. Лиза узнала соседа - дядьку Витьку, жившего двумя этажами выше, на девятом. Страшно и матерщинно вопя, он вывалился на пол из кабины.

Сначала Лиза не могла понять, что с ним не так. Багровое лицо? Но оно всегда было таким. Ведь дядька Витька, отставной военный, всегда злоупотреблял спиртным. Впрочем, сейчас казалось, что кровь, копившаяся под кожей, прорвала тонкий покров изнутри и - хлынула безудержным потоком.

Дядька Витька корчился на полу подъезда, мешая дверям закрыться, хлопал ладонями по своему телу. А по его затылку, шее, корпусу - ползали крысы, нисколько, кажется, не опасаясь таких проявлений агрессии со стороны теперь уже беззащитного человека.

Что еще было не так, Лиза поняла только потом. Двумя или тремя этажами ниже. У дядьки Витьки исчезли глаза.

- Господи! - пробормотала Лиза. - Господи! Сделай так, чтобы это был всего лишь сон. Чтобы я проснулась и все было в порядке.

За дверью одной из квартир на четвертом (кажется) этаже слышались истошные крики. Потом выстрелы.

Лиза поволокла Димку за собой. Никогда еще она не бегала так быстро, перескакивая через три ступеньки. Димка семенил сзади, а Лиза думала, что не может позволить ему упасть. Не может. Не может. Не может...

Во дворе тоже что-то происходило. Неподалеку от детской площадки лежало безжизненное тело гастарбайтера в оранжевой жилетке. Какие-то незнакомые люди грузили коробки в "газель". Картина производила бы вполне мирное впечатление, если бы один из погрузчиков не поводил то и дело вокруг себя травматическим (хотя кто его знает, хотелось бы верить) пистолетом. Несколько автомобилей зияли выбитыми стеклами.

"Шкода-октавия", оформленная на Лешку, была припаркована в глубине двора. С ней, вроде бы, все было в порядке. Стекла не выбиты, шины не проколоты.

Видимой опасности не было, но Лиза знала, что нападение может последовать отовсюду. Впрочем, ни на нее, ни на Димку пока никто не набрасывался. Но Лиза отдавала себе отчет, что твари могут кинуться на них в любой момент.

Лиза разблокировала дверь. И, когда до спасительного салона оставалось чуть меньше трех метров, события, наконец, закрутились.

Откуда-то из-за кустов появился ранее не замеченный юнец, с неприятным лицом, фактически изуродованным пятнами багровых прыщей, деловито приблизился к дверце, раскрыл ее.

- Это вообще-то моя машина, - стараясь не волноваться, не показывать слабость, произнесла Лиза.

- Уже нет, зайка, - хмыкнул тип, с интересом рассматривая внутренность салона. - Мой совет: вали отсюда, пока цела. Симпатичная машинка...

От возмущения у Лизы перехватило дыхание. Такого не могло быть: машину, их единственный шанс на спасение, сейчас уведет какой-то хмырь?!

- Сзади! - вдруг истошно закричал Димка. - Дядя! Сзади!!

Тип обернулся, и Лизе хватило ничтожной доли мгновения, чтобы понять, что Димкин вопль оказался ни чем иным, как хитростью. Что никакой опасности (во всяком случае, со стороны крыс) сейчас нет.

"Молодец малыш! Весь в меня такой находчивый..."

Хитрость сработала. Прыщавый обернулся. А Лиза выпалила ему прямо в лицо едкие жидкости сразу из двух баллончиков. Угонщик закричал:

- Сучка, блядь, ты что же тво...

Но этой его заминки Лизе вполне хватило для того, чтобы от души врезать ему между ног, в уязвимое для каждого мужика местечко.

Тип рухнул на колени, все еще держась за лицо.

"Надеюсь, я сожгла ему глаза", - без всяких эмоций подумала Лиза. Эмоции, знала она, придут позже. Не сейчас.

Димка быстро впрыгнул на переднее сиденье, а Лиза блокировала дверцы изнутри.

Прыщавец, похоже, все-таки не ослеп. Лиза заводила мотор, а горе-угонщик, яростно матерясь, колотил по стеклам. Впрочем, поделать с уходящими жертвами он уже ничего не мог.

- Мама, а куда мы поедем? - тихо и серьезно спросил Димка.

- Не знаю, маленький, - ответила Лиза. - Куда-нибудь...

Она включила радио. И салон немедленно наполнился заполошным голосом какого-то ведущего: "Потеряна связь со Стокгольмом. Георгий, можно ли утверждать, что в шведской столице никого не осталось в живых?"

Впрочем, их путешествие в автомобиле не продлилось сколько-нибудь долго. На Комсомольском проспекте "шкода" намертво застряла в длинной и безнадежной пробке, без всякой возможности куда-нибудь свернуть. Машины, что стояли впереди, неистово сигналили. Где-то, не так уж далеко, звучали выстрелы. Чуть левее, на противоположной стороне, что-то горело, и улицу постепенно заволакивал густой, смрадный дым. Из "ниссана" в соседнем ряду какие-то остервенелые гопники выволакивали водителя ("Ты шо там, блядь, сказал, а? Повторишь, сучара?.."). Куда-то, с короткоствольными автоматами наперевес, несся по мостовой отряд ОМОН, не обращая на драку никакого внимания...

Неожиданно Лиза поняла, что, сидя в машине, она попросту зря теряет драгоценное время. Хозяина "ниссана", наконец, выволокли и теперь пинали ногами прямо на мостовой. Лиза вдруг поняла, что многие из автомобилей впереди - просто пусты. Из этой пробки было не вырваться.

- Пошли, - решительно сказала она, глуша мотор и оставляя ключи в замке. - Нельзя здесь оставаться...

- Мама! - теперь-то Димка пытался заканючить. - Куда мы? А, мам?

- Вперед, не разговаривай.

По тротуару валила возбужденная толпа. Черный дым разъедал глаза. Лиза кашляла, позволив толпе тащить и себя, и Димку в своем чудовищном потоке. Главное было - не выпускать его ладони. Не выпускать...

За поворотом какие-то люди штурмовали супермаркет. Здесь тоже кого-то били. Какую-то крепкую бабу с мешком.

- Я те дам, паскудина! Весь хлеб потаскала! - кричал мужик лет сорока, обрушивая удар на лицо тетки, которая, хоть и лежала на асфальте, но мешка из рук не выпускала.

- Куда вуки тянеф? Отпуфти! - Тетка плевалась золотыми коронками, но ноши из рук не выпускала.

В супермаркете стоял чад, кто-то кричал. Что-то горело. Люди толкались, падали. По их телам топтались. Откуда-то из дальнего конца зала, слышалась стрельба, на которую, впрочем, никто не обращал внимания.

На полу лежало тело в камуфляжной униформе. Магазинный охранник.

Какие-то мужики дрались за сетчатую тележку, заполненную, насколько могла разобрать Лиза, подсолнечным маслом.

И крысы... Они сновали здесь же, среди людей, нападая на обессилевших и упавших.

Со стороны мясных рядов бежал какой-то дядька. Он пытался отодрать от себя крысу, что вцепилась ему зубами прямо в нос.

- Туда! - крикнула Лиза, таща Димку в отдел бытовой химии и предметов гигиены.

По счастью, почти пустой. Лишь некая баба проворно закидывала в тележку рулоны туалетной бумаги.

- Вот, вот то, что нам надо. Дима, развязывай рюкзак!

Освежители воздуха стояли и валялись на полках. Лиза хватала их и бросала в рюкзак: хвойные, апельсиновые, мятные и еще черт-их-знает-какие.

Совсем недалеко, рядах в трех-четырех от них послышался взрыв. Полетели на пол прилавки. Заорали люди.

Лиза вновь схватила Димку одной рукой, другой держала рюкзак. Надо было вырываться отсюда.

Толпа крушила прилавки, окна. В дверях образовалась немыслимая толчея. Какой-то здоровенный дядька, к чьей шее присосались, подрагивая хвостами, сразу две крысы, обрушивал тележку прямо на окно. Хлопнуло и со звоном осыпалось стекло.

- Бежим! - крикнула Лиза.

На улице он, наконец, поняла, что означает выражение: из огня да в полымя. Вокруг происходило что-то невероятное.

По улице - вернее, достаточно узкой полоске тротуара бежали люди. Неисчислимая человеческая масса. Бежали менеджеры в дорогих костюмах, их галстуки сбились в стороны, а прически оказались растрепаны. Спотыкаясь, ковыляли на высоких каблуках офисные девушки. В большинстве своем они были обречены и, кажется, догадывались об этом. Продирались локтями люмпены. Людской поток влек за собой и группку молодых людей. Наверное, студентов. Те, по всей видимости, достаточно успешно старались убедить себя в том, что не происходит ничего страшного. Над толпой звучал их натужный смех. Звучал диссонансно и даже кощунственно.

- Мама, куда мы? - Димка, по всей видимости, уже устал от обилия новых впечатлений. Теперь он не говорил, а хныкал.

«Если бы я знала это сама», - подумала Лиза. Вслух же сказала:

- В безопасное место.

С какого-то момента движения, Лиза увидела, что путь толпы, ее течение определяют вооруженные милиционеры в круглых касках. Все они были на нервах, один нервно матерился в рацию. Над толпой разносился усиленный мегафоном голос:

- …няем спокойствие… родёрство и грабеж будут жестко пресекаться… твлена эвакуация в безопасные места до завершения дератизации… дежурит бригада медиков… порядок и спокойствие…

На противоположной, каким-то невероятным образом очищенной от людского присутствия, стороне улицы щерился клыками разбитых стекол магазин бытовой техники. Валялись разбитые и покореженные корпуса телевизоров.

«Поразительно, как быстро мы дичаем, - подумала Лиза. - Ведь еще вчера вечером все было чинно и благопристойно. Да и зачем, спрашивается, крушит телевизоры? Они-то тут при чем?»

Впрочем, один телевизор уцелел. Огромный. плазменный - сейчас он транслировал взволнованные лица дикторов Останкино. Голосов слышно не было. Телеведущий был откровенно взлохмачен и, кажется, даже пьян. Его напарница держала себя в руках.

Ровно до тех пор, пока откуда-то сверху ей на голову не прыгнула отвратительная серая крыса. Камера еще успела показать ее лицо, искаженное судорогой внезапного ужаса. Мельком и словно бы под углом показали и ведущего, который все сбрасывал, сбрасывал с себя клыкастых тварей, но тех становилось все больше.

По экрану пошли помехи.

Издалека, спереди послышались выстрелы. Затем что-то гулко ухнуло и взорвалось. Менты в касках истерично и беспорядочно кричали друг на друга. Большинство из них помчалось туда, в сторону взрыва.

Грохнул второй…

Толпа снова пришла в движение.

- Бежим, - сказала Лиза Димке.

Они пронеслись мимо оцепеневшего от изумления молоденького мента и ввинтились в бесконечный автомобильный затор. Сзади кто-то кричал. Доносился сухой треск выстрелов.

Отдышаться они с Димкой остановились в арке, перегороженной металлическими воротами.

- Мама, а куда мы бежим? - задал Димка уже надоевший вопрос.

«Ну, давай же, имей мужество признаться», - сказала себе Лиза.

- Я не знаю, Дима.

- Зато я знаю! - не без самодовольства сказал он.

- Что ты знаешь?

- Где нам надо прятаться от крыс.

- И где?

- Смотри… Они же живут на земле и под землей…

- Ну…

- В метро поэтому нам нельзя. Надо бежать в какой-нибудь небоскреб. Потому что чем выше от земли, тем меньше там будет крыс.

- Димочка, гений ты мой, - грустно усмехнулась Лиза.

- Мамуль, нам нужен небоскреб…

- Я бы с удовольствием отправилась туда, - вздохнула Лиза.

- Так пошли, мама!

- Мы туда не доберемся, - Лиза развела руками с улыбкой, которую сама иногда ненавидела. Так она вынуждена была улыбаться, когда Димка просил игрушку, но на нее не хватало денег. Жалкая была улыбка. - Ты же сам видишь, что творится на улицах…

- Мама, у нас получится! Я знаю! Знаю!

- Димочка, сейчас не лучшее время для того, чтобы мечтать. Мы, на всякий случай на «Фрунзенской». К Москва-Сити мы можем добираться целый день…

- Мамуля! - Димка даже топнул ножкой. - Я знаю, как нам туда попасть. Знаю! Пошли за мной, и ты сама все увидишь!

- Ох, Дима…

- Или у тебя есть какой-то другой план?

Лиза, совсем уж в растерянности, выдавила на лицо улыбку в разы беспомощней предыдущей.

- Нет, Димочка. Никакого другого плана у меня нет.

- Так пошли!

Сын легко и уверенно вел ее сквозь дворы. Где-то была стрельба. А в одном из дворов им чуть ли не прямо на голову посыпались осколки оконных стекол.

Эти места Лиза знала лишь приблизительно. Они располагались достаточно далеко от их дома, и сюда они с Димкой забредали лишь изредка. Да и то, двигались по улицам. В сами дворы не заходили.

Лиза сомневалась, будто Димка знает, что им делать. Хотя он был в своем роде уникальным ребенком. Можно сказать, что даже вундеркиндом. Например, он, совершенно играючи, угадывал вопросы, которые задавали в передаче «Что? Где? Когда?». Димка почему-то всякий раз знал, что лежит в «черном ящике». А вот знатоки - не всегда. Даже импозантный Друзь…

Впрочем, на школьной успеваемости эта Димкина способность никак не сказывалась. Почерк у него был отвратительный и небрежный. Сам себя ее сын называл хорошистом. Хотя, если смотреть правде в глаза, Димка был скорее троечником.

Он не всегда был таким выдающимся. Только сейчас Лиза припомнила, что угадывать сложные телевизионные вопросы ее сын стал, кажется, после того, как переболел тем самым «крысиным» гриппом.

Хотя какое это имело значение сейчас?

В одном из дворов они увидели, как к скамейке шатающейся, развинченной походкой приближается мужчина в черной униформе, с эмблемой охранного предприятия на рукаве. Еще вчера Лиза подумала бы, что он - смертельно пьян. Но сейчас видела, что тот просто истекает кровью. Кровь толчками выливалась из раны в животе. Наверное, мужику было очень больно, но он находился, как ни странно, в сознании. Левой рукой он размазывал кровь по одежде и время от времени подносил перепачканную ладонь к лицу, словно не веря.

- Суки, - хрипло стонал мужик. - Сучары…

В правой у него был пистолет.

- Пошли, мама! - тянул Лизу Димка.

Но Лиза не могла сойти с места. Она стояла и, как зачарованная, смотрела на раненого. Кто это, интересно, его так? Явно ведь не крысы. Кто-то из своих, людей. Но за что, Господи?

Мужик в черном вдруг застонал и выронил оружие. Теперь он обеими руками держался за живот и глухо выл, должно быть, терзаясь от невыносимой боли.

Пистолет - огромный, страшный и грубый - совсем не такой, не игрушечный, как в милицейских сериалах, лежал на заплеванной земле, среди пропитанного кровью тополиного пуха.

- Мама, возьми, - неожиданно серьезно, по-взрослому, сказал Димка.

- Да, - Лиза встряхнулась. - Да, да…

Что же это на нее нашло? Уже несколько покойников за сегодня видела. Почему же этого так жалко? Впрочем, наверное, дело было не в жалости вовсе. Просто столько жути за один день… Который, к тому же, еще и не кончился…

Но сынишка был прав. Лиза присела, подняла пистолет - страшный, мужской, тяжелый. Быстро развязала Димкин рюкзачок, положила оружие туда, на всякий случай под флаконы с аэрозолями.

- Туда! - вдруг сказал Димка, и с совсем не детской силой поволок Лизу за собой.

Через скамейки, детский городок, минуя мусорные баки, на которых, уже не скрываясь, совершенно безбоязненно, пировали крысы.

Лиза шла следом за ним, совершенно бездумно, двигаясь, будто щепка, плывущая по воле волн. Она думала о том, что Димка как-то вдруг, как-то неожиданно, меньше, чем за день, повзрослел. Он ведь - уже не мальчик, а маленький мужчина, ощущающий себя вправе руководить и направлять слабую, уставшую женщину, которая, того и гляди, с истеричным облегчением хлопнется в обморок.

Димка вел ее вдоль внутренней, обращенной во двор, стороны длинного семиэтажного дома давней, еще сталинской постройки.

- Быстрей, мама! Быстрей!

- Димочка, - вздыхала она на бегу. - А куда мы так торопимся?

- Увидишь! Только надо торопиться, а то не успеем.

- Да что ты несешь, маленький, - вздохнула она и вдруг спросила то, что подспудно и невысказанно интересовало ее: - Откуда ты об этом знаешь?

Димка на мгновение остановился и провел свободной ладонью у себя перед лицом.

- Мама, я это вижу… Вижу, да… Ну, как ответы к «Что? Где? Когда?».

Он опять устремился вперед, чуть ли не срываясь на бег. Лиза едва поспевала за ним.

Ее мысли усиленно заработали. «Что? Где? Когда?» … Способности угадывать ответы появились у Димки после… После гриппа… Который пришел, как говорили, от крыс. Которые…

Да могло ли такое быть? Ведь и они тоже - словно поумнели. Ну, или обнаглели. И - Лиза сама это видела - стали нападать на людей, построившись в шеренги.

«Да ну, - отогнала Лиза неожиданную, и от этого пугающую мысль. - Не может этого быть!»

Но беспощадный внутренний голос отвечал, что - может. Что это уже есть…

- Сюда, мама! - крикнул Димка, выволакивая ее на забитый брошенным транспортом Комсомольский проспект.

Там, напротив громады МДМ, близ магазина «Медицинская книга», толпились люди. Разъяренные, напуганные, истошно орущие, толкающиеся.

А в самом центре толпы стоял вертолет, медленно вращающий лопастями пропеллеров. Люди орудовали локтями, стремились попасть туда, к механической, гигантской стрекозе. Напор толпы сдерживали милиционеры. Лиза еще не видела их, но понимала, что долго они не простоят. Минута-две, и толпа просто сметет их.

А над людьми разносился мужской голос:

- Граждане, не толпитесь! Да не толкайтесь! Все успеем эвакуироваться! Соблюдайте организованность!

- Да пошел ты! - крикнул кто-то из толпы.

Лиза, не обладая и толикой Димкиных способностей, прекрасно понимала, что человек с мегафоном лжет. Что этот вертолет - быть может, единственный шанс унести ноги от разъяренных крыс для большинства этих людей. Да и для нее самой.

- Пропускаем вперед женщин с детьми! - надрывался человек. - Женщин… Стариков…

- Братва, да хули мы его слушаем! - вдруг раздался другой надсадный голос. - Хуй они о нас потом вспомнят. Пошли отобьем вертолет…

- Назад! Я сказал назад! - неслось из мегафона. - Следующие транспорты вскоре прибу…

- Вали ментов, ребзя!

- Вали! Вали! Пидоры серые! Сами, небось, эвакуировались…

- Повторяю: пропускаем женщин с детьми и стариков… В противном случае будет открыт огонь на поражение…

Лиза поняла, что, если она сейчас не попадет на вертолет, ее растопчут. А, если и не растопчут, то убьют. Не крысы, так люди…

Лиза стала продираться сквозь толпу.

- Пустите! Пустите! Я - с ребенком!

Однако голос ее тонул в общем гомоне. Более того, ее пихали локтями.

- Вот сучка! Людям из-за тебя места не хватает…

- Я - с ребенком!

Перед Лизой вдруг выросла мощная тетка, типичная, как показалось Лизе, рыночная торговка - крепкокостная, с суровым лицом. Она схватила Димку за свободную руку, дернула так сильно, что Лиза выпустила сына.

Не оборачиваясь, торговка поволокла Димку за собой.

- Эй! Пустили быстро! Я с ребенком! - Голос у этой торгашки оказался куда более зычным, чем у Лизы.

И толпа нехотя расступалась.

- Мама! - кричал Димка.

- Дима! Отпусти ребенка, тварь!

Но похитительница оборачиваться и не думала.

Сердце захлестнуло внезапной болью. Только сейчас Лиза поняла, что теперь-то точно - все пропало. Хотя, может быть, Дима и спасется. Его отвезут - но куда? На военную базу? В один из небоскребов Москва-Сити?

Димка, уволакиваемый чужой теткой, уже почти пропал из вида. Его уже отделял от мамы целый частокол рук, ног, спин.

- Димочка! - беспомощно скулила Лиза, прекрасно зная, что напрасно теряет силы. Никто ее не услышит.

Но тут впереди, уже почти у самой линии милицейского оцепления, стало что-то происходить. Лиза вдруг увидела, как сын впивается зубами похитительнице в запястье, трясет головой, одновременно скидывая со спины школьный рюкзак. Она видела, как тетка, рыночная мерзкая дрянь, бьет его по голове. Но Димка уже запустил руку в рюкзак и достал оттуда...

- Господи! Димочка! Ты что делаешь?!

Немыслимым усилием Лиза продралась ближе.

Она могла уже видеть Димку, который двумя руками держал тяжеленный пистолет, приставив его ствол тетке к животу.

- А ну, отпусти меня к маме…

Лиза слышала его голос.

- Ну, ты и гаденыш, - Тетка злобно прищурилась, замахнулась.

И тут на нее налетела Лиза. Она отдавала себе отчет в разнице весовых категорий. Тем не менее, ей удалось немыслимое. Она сбила гадину с ног и сейчас с каким-то поистине зверским наслаждением полосовала гнусную в потеках жирной косметики, физиономию.

- Мама! Мама! Оставь ее! - услышала она Димкин голос. - Пошли быстрее!

Остаток пути к линии оцепления прошел словно в беспамятстве. Впрочем, был этот остаток не долог.

- Так, гражданка, вы с ребенком, - Деловито обратился к ней моложавый милицейский офицер. - Хорошо, идите к вертолету. Все, скоро взлетаем. Да, и оружие ваше сдать придется…

Толпа негодующе взревела.

Протиснувшись в заполненное под завязку нутро вертолета, Лиза ощутила что-то вроде неловкости. Ей почему-то было стыдно перед той теткой. Она-то, Лиза, выживет. Но и та баба жить хотела. Впрочем, эти мысли достаточно быстро улетучились, стоило только Димке посмотреть ей в глаза.

- Мы спаслись, мама! Я же говорил!

Как завороженная, Лиза смотрела на Москву сверху. Такой столицы она еще не знала.

Она видела дороги, забитые брошенными автомобилями.

Здания, из окон которых валил плотный черный дым.

Стихийные баррикады, и люди в камуфляже, идущие на приступ.

«Господи Боже! Зачем сейчас воевать?» - думала Лиза.

Гигантская статуя Петра I была окутана дымом в багровых сполохах.

Может быть, благодаря тому, что пылал метромост на Воробьевых Горах.

Где-то около университета раздался гулкий и громкий хлопок. А затем вырос и раздулся шар огня.

- Из огнемета захуячили, - констатировал один из ментов.

Вертолет заложил крутой вираж, и стала видна конечная цель путешествия - башни небоскребов Москва-Сити.

Лиза покосилась на Димку. Тот, не без самодовольства, но очень-очень искренне, улыбнулся и, дурачась, сделал указательным пальцем и мизинцем «козу».

- Так, граждане пассажиры, - обратился к беглецам моложавый офицер милиции. - Мы с вами прибываем на временный эвакопункт. Большая просьба: не разбегаться, досконально следовать инструкциям компетентных лиц. Ну, и вообще, базар-вокзал не устраивать.

Стальная стрекоза заходила на посадку на крышу одной из башен. Там уже стояли и размахивали руками какие-то люди…

- Давайте-давайте! Пошевеливайтесь! - деловито командовал милицейский офицер, когда вертолет приземлился на крышу небоскреба. - Вы-то уже приехали, а у нас все только начинается.

- Здесь есть крысы? Есть? - допытывалась у него какая-то женщина.

- Я не знаю, - развел руками милиционер. - По идее… Вроде бы отсюда сигналов на пульт не поступало. Но на деле - никто не знает. Скажем так, что опасность нападений не исключена.

Заплакал какой-то ребенок: «Домой! Домой хочу!» Лиза почувствовала, как Димка крепко сжал ее руку.

Лиза шагнула на раскаленное от солнца гудроновое покрытие и ощутила, как кружится голова. Крыша казалась такой маленькой на фоне раскинувшегося внизу огромного города. На секунду у Лизы возникло ощущение, что она, вместе с Димкой, стоит на крохотном кончике иглы, устремленной в пустоту.

- Главное, соблюдаем организованность, - продолжал офицер. - Не разбегаемся, держимся вместе. Сейчас вас отведут на временный эвакопункт, где вы пробудете до тех пор, пока… кхм… чрезвычайная ситуация не подойдет к концу.

Спуск в здание располагался в небольшом строеньице, похожем на бойлерную или на гараж. Высотой примерно в два Лизиных роста - на общем фоне небоскреба строение казалось, тем не менее, миниатюрным.

У входа стояли хмурые эмчеэсники, врачи.

- Я понимаю, что у многих из вас там, внизу, остались родные, близкие, - продолжал офицер. - Но, пожалуйста, не пытайтесь выйти из здания. Это очень опасно. Мы сделаем все для того, чтобы спасти ваших близких и справиться с… э-э… с бедствием. Никакой самодеятельности. Как бы вам ни хотелось и как бы вы ни переживали…

«А он симпатичный, - вдруг подумала Лиза: - Жаль, что я не разбираюсь в погонах. Кто он по званию? Лейтенант? Или капитан, может быть?»

Однако в следующее же мгновение она одернула себя. Вообще-то, мир вокруг рушится, а она, получается, на мужиков заглядывается.

Офицер словно перехватил ее взгляд (а, может, так на самом деле и было) и улыбнулся уставшей, ободряющей улыбкой.

Вместе с толпой женщин и детей Лиза направилась к спуску в здание. Напоследок все-таки оглянулась.

Стальная стрекоза, рокоча моторами, оторвалась от поверхности крыши и взмыла в воздух, словно подпрыгнув.

Против ожидания, внутри строения-бойлерной оказалась вовсе не лестница, а длинный полутемный коридор, который шел не прямо, а по дуге, словно обвиваясь вокруг чего-то большого. По сторонам коридора располагались белые, пластиковые, наглухо закрытые двери.

Эмчеэсники провели беглецов в одну из дверей, с изображением-петроглифом бегущего человечка. За ней действительно оказалась лестница - на редкость непритязательная для такого помпезного и огромного здания. На одной из площадок стояла цилиндрическая урна-пепельница.

Лестница вывела в просторное фойе, отделанное белым пластиком. У стен стояли кресла, несколько столиков и кадки с пальмами. Одно из кресел тут же заняла молоденькая испуганная женщина с грудным ребенком. В другом затеяли какую-то возню детишки.

- Иди к ним, - сказала Лиза Димке.

- Да ну, малышня…

Лиза, как ни была испугана, все-таки улыбнулась. В присутствии «малышни» ее сын обычно начинал важничать.

Но дело, как неожиданно поняла Лиза, было не только в возрастных различиях.

- Что-то случилось, Димк?..

- Да нет…

- Димочка, не темни. Говори, что не так?

Она могла бы соврать, сказать, что они скоро вернутся домой. Но врать ребенку? Даже во благо? Лиза никогда не была сторонницей такого подхода к общению с детьми.

- Мам, мне здесь не нравится… Здесь плохо…

- Ну, потерпи уж. Что как маленький себя ведешь?

- Я не маленький. Просто здесь будет плохо, мам.

- Так, Дима, прекращай, - строго сказала Лиза. - Развел тут нюни…

- Это не нюни…

А между тем в холле начинало что-то происходить. Из больших - стекло и пластик - дверей в дальнем конце холла вышли трое мужчин. Двое - в светло-зеленом камуфляже, и один - видимо, самый главный - в черном костюме, криво и угловато сидевшем на могучих плечах.

Здоровяк в костюме направился к седоватому эмчеэснику.

- Так, это что здесь? - спросил человек в костюме.

- Эвакуированные, - ответил эмчеэсник. - Женщины. Дети… Бедствие в городе.

Лиза вспомнила, что когда она выходила из вертолета, седоватый показался ей крупным мужчиной. Но тип в черном костюме был выше, наверное, на целую голову.

- Я понимаю, - кивнул мощным подбородком тип в костюме. - Но мы тут при чем?

- То есть как? - удивился эмчеэсник. - Беда всех касается…

- Слушайте, не надо мне вот этой вашей патетики, - поморщился мужик в костюме. - Здесь - закрытая территория, частная фирма. Если вы приглашены, покажите ваши пропуска. Если нет, покиньте территорию…

- Давайте без формальностей, - ответил седоватый. - В городе катастрофа. Эти люди нуждаются в убежище…

- И при чем тут мы? - парировал здоровяк в костюме. - Вам назначено? Нет? До свидания…

- Ладно, что я с вами разговариваю. Как увидеть вашего босса? - спросил эмчеэсник.

- Его нет - это первое. Ну, и второе - он вас не ждет.

Среди женщин поднялся ропот. Заплакал какой-то ребенок. Несколько мамаш обступили громил, кричали. До Лизы доносились слова: «Совсем ни стыда, ни совести!», «Вот мать свою ты бы тоже так выставил?»

Тип в костюме немного смягчился.

- Я все понимаю, - сказал он. - Да, в городе беда. Вам негде укрыться. Но и вы меня поймите. Я здесь работаю. Никаких директив от руководства я не получал. Будут директивы - входите. А сейчас - будьте добры, на выход.

- Никуда мы отсюда не уйдем! - закричала какая-то женщина. - И только попробуй руку на меня поднять! Я тебе глаза твои бесстыжие выцарапаю…

- Да поймите же, - горько усмехнулся эмчеэсник, - катастрофа в Москве, во всем мире беда… А вы всё какие-то предписания исполняете.

- Вы меня тоже поймите, их никто не отменял, - Тип в костюме вроде бы бесстрастно смотрел в глаза эмчеэснику.

- Если с этими людьми что-то случится, это будет на вашей совести, - вмешался какой-то врач.

Словно подтверждая его слова, стала кричать молоденькая девочка, стоявшая около кадки. Сейчас она ухватилась за мохнатый ствол пальмы и стонала. За другую руку цеплялась девочка - лет трех. Только сейчас Лиза, обычно внимательная к деталям, заметила, что у молодой мамочки выпирает живот, выдававший немалый срок беременности.

- Вы мне на совесть не давите. Я по-человечески вас понимаю. Но, как лицо, исполняющее свои должностные обя…

- Ну, и козел же ты, братишка, - перебил его эмчеэсник.

Жлобы в камуфляже синхронно положили руки на кобуры. Тип в костюме успокаивающе поднял руки.

- Спокойно, - сказал он. - Давайте сохранять спокойствие. Впустить я вас не могу, не в моих полномочиях. Давайте разойдемся на этом.

- Чертям в аду будешь говорить «Давайте разойдемся!» - закричала еще одна женщина. - Девочка рожает… Хоть ее впустите.

- Не могу, - говорил тип, пятясь в сопровождении камуфляжных. - В конце концов, в здании много организаций. Почему именно наша…

Его слова тонули в гуле возмущения. Атмосфера в холле стремительно накалялась. Крики доносились уже отовюду.

- Мама, - дергал Димка Лизу за руку. - Давай пойдем отсюда. А, мама? Здесь плохо, плохо…

«А ведь он прав, - подумала Лиза. - Действительно, какого черта мы тут делаем?»

Она вспомнила, что с самого утра ни у нее, ни у Димки еще маковой росинки во рту не было. А ведь скоро обед. Здание-то огромное. Должна же здесь быть какая-нибудь кафушка? Может быть, им даже повезет, и она окажется рабочей? Все лучше, чем стоять на месте…

- Пошли, - решилась она. - Пошли отсюда, на самом деле…

Когда Лиза вместе с Димой направились к лестнице, к ним бросился тот самый, седоватый эмчеэсовец.

- Подождите, куда вы уходите?

- Вы хотите запретить нам? - усмехнулась Лиза. - Как интересно…

- Но вы же слышали… Вы же слышали, что сказал капитан…

«Значит, все-таки капитан», - отметила про себя Лиза, вспомнив симпатичного милиционера.

- Ну, слышала. И что теперь?

- Нельзя расходиться, как вы не понимаете…

Эмчеэсовец выглядел просто жалобно.

- Я все понимаю, - отрезала Лиза. - Но… Кстати, как вас зовут?

- Валерий Петрович…

- Очень приятно. Я - Елизавета. Так вот, Валерий Петрович… У меня и моего ребенка с самого утра маковой росинки с утра не было. Мы хотим поискать, где нам поесть, только и всего. А потом мы вернемся. Если вы так этого хотите…

- Один из следующих рейсов доставит припасы…

- Вы сами в это верите? - перебила Лиза и вдруг подумала, что она, пожалуй, слишком жестока к этому человеку, судя по всему, неплохому, и тут же поправилась: - Ну, хорошо. Допустим, доставят. Но когда это случится?

- Елизавета, послушайте. Обстановка нестабильная. Нельзя расходиться, создавать сложности…

- И что? Мне теперь считать себя военнопленной? Пойдем, Дима…

У двери на лестницу она обернулась. Валерий Петрович провожал их взглядом, в котором читалось что-то вроде сожаления.

Уже сходя по ступеням, она подумала, что, может, стоило воспользоваться лифтом? Однако делать это было, пожалуй, опасно. Особенно в условиях всеобщей катастрофы. Могут отключить электричество. К тому же Лиза помнила того, искалеченного крысами, мужчину в лифте дома, где она жила.

Вряд ли она скоро решится на поездку в лифте.

Этажом ниже она увидела металлические двери с мигающим красным огоньком индикатором. За дверью раздавался какой-то шум. Глухо матерились мужские голоса.

«Баррикады, что ли, строят? - подумала Лиза. - А почему бы и нет, в самом деле?»

Никакой кафушки здесь явно не было.

Вход на следующий этаж преграждала пластиковая дверь. Лиза нажала на рукоятку и дверь поддалась.

- Ну что, Дим Саныч, зайдем? - спросила Лиза.

Димка сосредоточенно кивнул.

Они оказались в богато украшенном холле. Вдоль стен громоздились антикварные стулья с гнутыми ножками. На самих стенах видны были красные, с золотом, вычурные обои.

В самом центре этого претендующего на роскошь помещения располагался рояль. Около него происходила драка.

Какой-то молодой человек в джинсах и футболке держал за волосы толстяка в костюме и бил его лицом о клавиши.

Инструмент издавал диссонансные дребезжащие звуки. Многие клавиши уже были измазаны кровью.

- Вот тебе, гнида, твои увольнения! - с ненавистью цедил сквозь зубы молодой человек. - Вот тебе, мразина, система штрафов.

- Пошли-ка дальше, - Лиза решительно потянула сына за руку.

Внимания на них никто так и не обратил.

На следующем этаже Димка схватил Лизу за руку.

- Не надо, мама!

- Почему? - тихо ответила ему она.

На первый взгляд опасности не было никакой. Ну, подумаешь, два мужика стоят, курят.

Если не приглядываться. Вдруг Лиза заметила в руках у одного из них - крепыша в синтетической, невзрачной курточке - бутылку виски. Второй был долговязый, с узким и неестественно красным каким-то лицом. Даже, можно сказать, багровым…

- А что, хорошо заседаем, Михеич, - говорил узколицый, жадно, как-то по-наркомански глубоко, затягиваясь сигаретой. - Начальства нету. Если бы еще не крысаки эти…

- Отлично заседаем, - кивал крепыш в куртке. - Эх, еще телку бы какую…

Оба они синхронно посмотрели на Лизу, бесстрашно спускающуюся им навстречу.

Неожиданно стало понятно, что они - просто мертвецки пьяны.

Но если так, то где они взяли, например, виски? Значит, где-то здесь, рядом, есть кафе? Или ресторанчик…

Лизе было страшно. Но демонстрировать свой испуг она, конечно, не имела никакого права.

- Оп-па! - сказал крепыш Михеич. - А на ловца-то - и зверь… Девушка, как насчет прогуляться, попраздновать с джентльменами?

- Мама! - стиснул Димка ее ладонь.

- Спокойно, ничего страшного, - сказала ему Лиза.

Действительно, ей не раз приходилось отшивать подвыпивших парней. Удел всякой более-менее симпатичной девушки (тем более, что красавицей себя Лиза уже несколько лет, как не считала). Обычно отшить удавалось без лишнего шума и каких бы то ни было эксцессов.

Она как можно беззаботней улыбнулась пьяницам и спросила:

- Молодые люди! Не подскажете, где здесь какое-нибудь кафе? Ну, или что-то в этом роде…

- Ка-афе? - гундосо протянул узколицый. - А зачем вам, барышня, кафе? Добро пожаловать в наш офис. У нас и выпить есть. И немножко закусить… Так как?

- Нет, - ответила Лиза. - Спасибо. В другой раз…

- Ты с вертолета? - спросил Михеич, разглядывая ее достаточно бесцеремонно.

- А… Ну, да, - ответила Лиза, которую немного покоробило это вот тыкание.

- Ну, и чё ломаешься. Радуйся, что приглашают. Нах вы тут кому ввалились…

- Мама! - Димка уже почти кричал.

Алкаши преградили ей дорогу.

- Девушка, так, может быть, с нами? - взгляд узколицего стал пристален и зловещ.

- Вообще-то я, если вы не заметили, с ребенком…

- И в чем проблема? - сплюнул крепыш. - Гаденыш наверх пойдет. Ты с нами…

- Деловой какой, - ответила Лиза, пристально глядя ему в глаза. - А если я не хочу?

- А ты думаешь, мы тебя спрашивать будем? - ответил Михеич.

- Так, Дима, пойдем…

- А ну, стоять.

Крепыш попытался схватить Лизу за рукав куртки. Удалось вывернуться. Но тут предательский удар нанес узколицый. Его длинная, костлявая рука метнулась вперед, схватила Лизу за волосы.

- Мама! - вопил Димка.

- Димочка, беги, позови на помощь…

- Ты, Михеич, зачем нам с ней связываться? - спросил длинный, не выпуская, тем не менее, Лизины волосы. - Проблем не поимеем?

- Отпустите меня, сволочи, гады, отпустите!

Лиза пыталась ударить узколицего ногой, но промахивалась. К тому же волосы, упавшие на глаза, ограничивали обзор.

- Да там этих беженок, наверное, как грязи, - сплюнул крепыш. - Эй, кобылка, ты будешь брыкаться?

- Пшел вон! - закричала Лиза.

И вдруг ощутила, как по щеке жарким огнем растекается боль.

- Не смейте бить маму! - раздался откуда-то сверху голос Димки. - Отпустите ее!

- Тебя не спросили, - гоготнул Михеич. - Вали пока цел, недомерок.

- Убери руки, я сказала. Убе…

- Ты плохо понимаешь? - раздался гаденький голос длинного. - Расслабься и получай удо…

Сверху раздался тихий стук каких-то жестянок, шипение, и вдруг - вопль. По лестнице поплыл химический запах. Выпала бутылка виски.

- Ааа! - заорал Михеич, отпустив Лизу. - Ааа, бля! Блин, Гена, лови гаденыша. Он мне в глаза чем-то брызнул.

Конечно, сообразила Лиза, Димка догадался вытащить из школьного рюкзачка освежитель воздуха. Ай, молодец…

Теперь все решали доли секунды. Лиза пнула ослепшего крепыша в коленку. Угадала движение длинного, попытавшегося схватит ее за ворот куртки, сильно толкнула его в грудь. Тот рухнул на площадку, загораживаясь, словно щитом, непогашенной сигаретой.

И снова раздалось шипение. Димка выпустил струю прямо в алый огонек, который в одно мгновение разросся и превратился в настоящий факел.

Теперь Лизины враги вопили в две глотки.

- Чё орешь, дурак? - выл Михеич. - Хватай сучку, уйти не дай.

Но Лиза уже мчалась вверх по лестнице, подхватив Димку, перепрыгивая через три ступеньки подряд.

Сзади слышался гулкий топот ног, прерывистое дыхание. Чья-то рука пыталась схватить Лизу. Сердце стучало так, что грозило проломить ребра.

На площадке самого верхнего этажа сильная, грубая рука схватила Лизу сзади за воротник.

- Попалась, сука!

- Димка, беги! - прохрипела Лиза, чувствуя, что дыхания разом не стало. - Беги! Зови на по…

Крепыш развернул ее и ударил кулаком в живот. На несколько секунд Лиза ослепла от боли.

Секунды слепоты казались бесконечными. Это было странное ослепление. Лиза видела только мутные, какие-то словно белесые, контуры, прорезавшие темно-багровую пелену. Не хотелось поддаваться панике, но первобытный, заполошный страх прорывался наружу, как гной из запущенной раны.

«Что же делать? - думала Лиза. - Кому я нужна, слепая? И что будет с Димкой?»

Время растянулось, и Лиза каким-то шестым (или даже седьмым) чувством ощущала сбой в течении секунд.

На счастье, целую вечность спустя багровая пелена стала отступать. Лиза смогла различать то, что происходит вокруг.

Она увидела крепыша, его руку у себя над головой - держал за волосы, - увидела его кривой оскал. По лестнице поднимался, тяжело и одышливо, узколицый.

Димка… Димки не было.

- Ты, пизда, глаза мне чуть не выжгла, - шипел Михеич.

- Пес, - прошипела в ответ Лиза. По-другому, почему-то, говорить не получалось. - Пес…

Сильная рука Михеича потянула ее голову вниз. Лиза (время все еще было медленным) видела как к ее лицу, носу, глазам приближается колено, обтянутое грязной и вытертой джинсовой тканью. Колено, которое вот-вот нанесет страшный удар, за которым… Но нет, нет, не думать…

Раздался какой-то шум за спиной, и события неожиданно приняли совсем другой оборот. Колено, не дойдя до Лизиного лица считанных сантиметров, вдруг пошло обратно. А сам крепыш стал заваливаться назад. Сначала он тянул за собой Лизу, но мгновением позже его хватка разжалась, он выпустил Лизины волосы.

Это казалось невероятным, но крепыш падал.

- Лиза, прочь! - раздался сзади голос - мужской, властный.

Еще не осознав, кому именно принадлежит этот голос, Лиза отшатнулась, упала на бок, болезненно ударившись ребрами о края ступеней.

Сначала она видела только ноги, но потом, лихорадочно отползая вверх и в сторону, восприняла картину в полном объеме.

На помощь ей пришел тот самый эмчеэсник - Валерий Петрович. Лиза видела, как он нанес несколько резких, коротких ударов в лицо ее обидчику. Затем каким-то почти неуловимым образом Валерий Петрович оказался за спиной этого самого Михеича. Валерий Петрович крепко сжал ушные раковины коренастого, а секундой позже резко выбросил перед собой руки. Лицо несостоявшегося (хотелось в это верить) насильника впечаталось в побелку стены, брызнуло алым, как перезревший помидор.

Лиза видела и узколицего, который отступал вниз по лестнице, выставив перед собой ладони.

- Дядя, - бормотал он. - Не надо, дядя. Я-то при чем!

Валерий Петрович резким и уверенным движением отбросил крепыша, подпрыгнул. Лизе казалось, что тело ее спасителя будто бы подбросила вперед некая невидимая пружина. Он летел, как Джеки Чан из старинного фильма, вытянув перед собой одну - кажется, правую, - ногу. Тяжелая подошва ботинка врезалась узколицему в грудь. Тот охнул и полетел вниз по лестнице, уродливо, как поломанный Петрушка, кувыркаясь на ступенях.

В тот момент Лиза не ощущала ни облегчения, ни благодарности. Страх, до поры бывший где-то рядом, вдруг нахлынул и заставил ее тело трястись крупной дрожью.

- Я … я не знала, - всхлипывала она.

Эмчеэсовец, казалось, ничуть не устал и не выдохся. Он поднялся к Лизе, обнял ее за плечи.

- Не плачь, ладно… Обошлось, и хорошо. Я же тебя предупреждал.

- Я не знала… Не знала…

- Так и знай теперь, - отрезал Валерий Петрович. - Все, кончился порядок. Война теперь вокруг.

- Да, - всхлипывала Лиза. - Да… А Димка где? Что с ним?

- Все в порядке с ним. Он меня и позвал.

Неожиданно ее спаситель нанес сильный и страшный удар ногой по скорчившемуся на ступеньках крепышу.

- А тебя, падаль, если еще увижу, прибью сразу.

Лизин обидчик кивал головой и пятился на четвереньках. Кровь из разбитого лица заливала ступени.

В холле последнего этажа нашли убежище почти два десятка женщин и детей. Больше за один раз вертолет перевезти не мог.

Лиза только сейчас стала понимать, как же ей повезло, что она оказалась среди спасенных. Она не могла представить, что бы сейчас делала в охваченном паникой, стрельбой и пожарами городе. Куда бы повела Димку?

Да и так ли опасны крысы? - думала она. Может быть, их нападения оказались всего лишь тем маленьким толчком, который заставил хрупкую скорлупу благопристойного мира хрустнуть и разрушиться. И после этого у людей выплеснулась вся дикость, ненависть, вся злоба. Тут уже не надо крыс. Тех нескольких сцен, свидетельницей и участницей которых Лиза оказалась, было достаточно для того, чтобы посеять в ее душе сомнения в будущем привычной ей действительности.

Валерий Петрович и другие эмчеэсники организовали некое подобие обеда. Сначала в общий котел скинули то немногое, что было у спасшихся с собой: чипсы, шоколадки, печенюшки. Было и несколько бутербродов.

Лиза ощущала себя настоящей дурой, когда развязала Димкин рюкзак и предъявила огромное количество аэрозолей.

Несколько конфет, чипсов и печенюшек, доставшихся им на двоих, не утолили голод. Есть все равно хотелось. Желудок негодующе урчал.

У беременной в кресле отошли воды, и теперь она кричала, терзаемая схватками. Рядом с ней хлопотали медики, из тех, что встречали вертолет на крыше.

- Мама, я хочу уйти отсюда, - Димка опять принялся за свое. - Здесь плохо, мама…

Лиза вздохнула, погладила его по голове.

- Что ты предлагаешь, Дим Саныч? Мы уже пробовали спуститься. И чем это кончилось?

- Мам, а пошли на крышу? Там-то на нас никто не нападет…

Следовало признать, малыш был прав. К тому же зрелище рожающей женщины - не лучшее для второклассника.

Валерий Павлович хлопотал, помогая медикам.

- Мы отойдем, - сказала ему Лиза, улучшив момент.

- Опять, Елизавета? - нахмурился он. - На поиски приключений?

- Мы наверх хотим пойти. Какие там приключения? У меня… У меня ребенок задыхается…

Прости, Димка, за эту невольную ложь.

- Лиза, я повторю, что несу за вас всех ответственность, и не хочу, чтобы вы разбредались…

- Но там же нет никого.

- Ладно, - махнул рукой Валерий Петрович. - Идите…

…На крыше действительно дышалось куда легче.

Беззаботно жарило летнее солнышко. Город заволакивал черный дым. Откуда-то из соседнего небоскреба доносилась стрельба.

- Мама, что с нами будет? - спросил Димка.

Лиза всегда стремилась оберегать сына от лжи.

- Я не знаю, - пожала она плечами. - Я даже не могу предположить.

- Мам, я беду чувствую, - продолжал Димка.

- Господи, малыш. Как ты можешь что-то чувствовать? Глупости все это…

- Нет, - нахмурился Димка, какой-то небывало серьезный. - С теми людьми беда случится, скоро.

- Не неси фигню.

- Это не фигня, мама. Я… как бы это сказать… я это знаю, что ли…

А, может, просто взять его за руку и шагнуть вниз? И больше не думать о будущем? Да, конечно, будет больно. Но недолго. Всего секунду. Разбиться, наверное, по-любому лучше, чем оказаться, скажем, съеденными грызунами.

«Хотя это всегда успеется», - с каким-то неожиданным весельем подумала Лиза.

- Мам, смотри! - дернул Димка ее за руку.

Он указывал куда-то в небо, где блестело ярко-желтое солнце.

- Вон там, мам… Видишь?

Вдруг Лиза поняла, о чем он говорит.

К зданию приближалась крохотная стальная стрекоза.

- Вертолет, - сказала Лиза. - Наверное, еще такие же, как мы, летят.

Была, правда, одна странность. Вертолет летел какими-то рваными зигзагами. Казалось, что пилот не то пьян, не то ранен. Не то просто плохо умеет управлять машиной.

Хотя кто знает, как выглядело со стороны их собственное прибытие сюда, состоявшееся, казалось, тысячу лет назад.

- Мама, я боюсь, - неожиданно произнес сын.

Димка схватил Лизу за руку.

- Мама, там плохие люди, - сказал он. - Нам надо уйти.

- С чего ты это взял, Дим Саныч?

- Я… не могу объяснить, мама. Я в этом уверен…

Лиза знала, что очень скоро почувствует себя дрянью и мерзавкой, но не могла сдержаться. Раздражение от этого суматошного, переполненного опасностями, дня надо было выплеснуть.

- Слушай, Дима. Я тебя уже один раз послушалась. Чем это кончилось? Вот мы сюда ушли. А тебе уже и здесь не нравится… Мы так и будем бегать туда-сюда? Может, просто с детьми побесишься?

Лиза хорошо знала Димку. Знала, как порой легко вывести его из себя. Как вырастет - порох будет, а не человек. В кого только такой?

Вот и сейчас в глазах у него встали слезки, которым Димка, тем не менее, не позволял вылиться наружу.

- Мама! Я знаю! Знаю… Там, в вертолете, плохие люди…

- Ты знаешь, мне они плохими не показались.

- Это не менты…

- Господи, Димочка. Кто тебя таким словам-то научил?

- Так сама телевизор смотришь…

- Не мен… Не милиция? - Душу вдруг кольнула тревога. - А кто тогда? Кто?

- Не вижу, - произнес Димка, глядя на приближающийся вертолет. - Вижу зло. Много зла.

- Господи, маленький, да что бы ты знал о зле…

- Мама, нам надо спрятаться. Ну, что тебе стоит? Пусть это будет, как игра… Если это окажутся хорошие люди, мы просто выйдем.

«А ведь он прав, - поняла Лиза. - И эмчеэсник Валерий Петрович прав. Кончились хорошие времена. Теперь - зло кругом. И война. Все враги. Доверять никому нельзя… Неужели Димка стал мудрее меня?»

- Мам, пошли. Иначе они скоро нас заметят…

Лиза послушно пошла за ним. В глубине души она все-таки ощущала себя дурой-мамашей, идущей на поводу у избалованного чада.

Но с другой стороны… Разве потеряют они что-нибудь, если укроются? Так, на всякий случай…

- А где нам спрятаться? - спросила Лиза.

Димка уже знал ответ на вопрос. Он уверенно вел ее к входу в здание.

- Разве в коридоре есть, где спрятаться? - удивилась Лиза.

Но сын вел ее вовсе не в здание.

- Если мы спрячемся за этой стеной, - сказал он, - нас могут и не заметить. Там выступ есть очень удобный.

Действительно, сразу за строеньицем уровень крыши понижался, и образовывалась ступенька примерно в метр высотой. Если скрючиться там, то…

То их, действительно, могут не заметить.

- А если ни увидят, что мы прячемся? - спросила Лиза.

Впрочем, она уже сама знала ответ на этот вопрос. В условиях войны такое поведение является единственно верным.

- Мы скажем, что хотели их напугать, - сказал Димка.

Вертолет стремительно вырастал в размерах, все громче становился рев мотора.

Перед тем, как сесть на крышу, вертолет совершил несколько неловких рывков. Сама посадка тоже показалась Лизе странной. Сначала стальная стрекоза коснулась поверхности крыши рядом колес с правой стороны. И лишь потом - тяжело, как пьяный великан, - вертолет восстановил равновесие.

Лиза не очень-то разбиралась в вождении летательных аппаратов, но эта посадка показалась ей больше похожей на падение.

Стальная махина села хвостом к ним. Маленький винт на хвосте замедлял вращение.

Лиза припомнила, что, когда они прибыли сюда, кабина смотрела на пристройку. Или нет?

«Что-то я загоняюсь, - подумала Лиза. - Если так будет продолжаться, то уже к вечеру я превращусь в параноидальную истеричку».

Из кабины вертолета выпрыгивали люди. Было их немного. Шесть или семь человек. В основном мужчины. И лишь одна девушка.

И вот еще странность - в руках у этих людей было оружие.

- Что?! - прошептала Лиза, чувствуя, как по коже расползаются противные мурашки. - Кто это?

Вертолет был, вроде бы, тот же самый - с вытянутой, тупой мордой, похожий на муху. С двумя винтами над крышей. А, может, и не тот. Мало ли их, однотипных, выпускают…

Люди с оружием направились в ту сторону, где прятались Лиза и Димка. Их было семеро. Лиза, как завороженная, смотрела на устрашающего вида автоматы в их руках. Думала: «Зачем? Кто это?»

Она все еще полагала, что это - какая-то ошибка. Что вертолет с женщинами, детьми и милицией еще прилетит.

Но один из вооруженных людей сделал то, после чего все сомнения у Лизы отпали. Крепкий мужик в черной кожаной куртке гортанно вскрикнул, подбросил в воздух что-то темное, и нанес по этому предмету вполне профессиональный, футбольный удар.

Предмет полетел по направлению к Лизе.

Она скорчилась, обняла Димку, зажала ему рот.

Метрах в пяти-семи от них упала милицейская фуражка, тулья которой была залита чем-то бурым.

Хотелось закричать. И сдержаться стоило больших усилий.

О том, что случилось на этаже, Лиза узнала позже.

Вооруженные люди миновали коридор и вошли в холл, не поднимая шума. Двое из них технично перекрыли выход на лестницу. Один - седой мужчина с лицом, покрытым сеточкой мелких шрамов, выпустил автоматную очередь в потолок.

В холле воцарилась тишина. Даже роженица в кресле перестала вскрикивать. Смолкли дети, пятились женщины.

- Сохраняем спокойствие, - сказал человек со шрамами. - Если наши требования будут выполнены, мы никого не тронем.

Тоненько заплакал какой-то ребенок.

К седому протолкался один из эмчеэсников.

- Что здесь происходит? Что вы хо…

Седой кивнул головой, и один из его людей - молодой, бритый наголо, парень с эспаньолкой, подойдя к эмчеэснику сзади, выстрелил ему в затылок.

Женщины все-таки подняли крик.

- Вы же говорили, что не будете убивать! - надрывалась одна из мамочек.

- О, вы не так расслышали, - усмехнулся главарь. - Я сказал, что не буду убивать вас. Но из любых правил бывают исключения.

Его подручные схватили еще одного спасателя, поволокли через толпу к седому. Тот, почти не глядя, кивнул.

После второй расправы снова повисла тишина. Лишь тоненько плакал какой-то ребенок.

- Что с врачами делаем? - спросила единственная среди налетчиков девушка - коротко стриженая брюнетка в потертой кожаной куртке и джинсах.

- Ничего, - ответил седой. - Пусть работают.

Замигал датчик на двери, ведущей в офис. Затем дверь приоткрылась. Оттуда, в сопровождении мордоворотов, вышел давешний тип в костюме.

- Ребята, зачем стрельба? - с некоторым даже апломбом начал он.

Бандиты открыли огонь без всякого предупреждения. Пули попадали типу в костюме в шею, под подбородком. Падал тот медленно, из горла брызгали алые фонтанчики. Охранники пытались схватиться за оружие, но было поздно. Череп одного из камуфляжных взорвался, и на безупречно белую дверь офиса брызнула красно-серая масса. Второй все никак не мог умереть. В него стреляли три бандита сразу, а он все куда-то полз.

Седой кивнул головой, и четверо террористов бросились в офис. Еще двое - молодой с эспаньолкой и девушка - остались в холле. Девушка бросилась обыскивать погибших, извлекла из кобур оружие. Нашелся пистолет и мужчины в костюме.

Парень с эспаньолкой держал женщин и детей под прицелом.

- Без фокусов, - говорил он. Однако в его голосе все равно ощущался страх.

Откуда-то из глубины офиса донеслась стрельба. Впрочем, сколько-нибудь долго она не продлилась.

- Пересчитай их, - велел главарь бандиту с эспаньолкой.

Тот принялся выполнять приказание, шевеля губами и поводя дулом автомата.

- Шестнадцать, - доложил он. - Плюс два врача.

- Должно быть восемнадцать, - сказал седой. Повернулся к брюнетке: - Надя! О каком количестве людей говорил тот мент?

- Это которому мы пальцы резали, а потом с вертолета столкнули? - спросил бритый, дебильно ухмыляясь.

Главарь поморщился. Такая кровожадность помощника явно не приводила его в восторг.

- Восемнадцать, - ответила девушка.

- Значит, еще двое где-то прячутся.

Из офиса вышли бандиты.

- Все чисто, - доложил один из них.

- Отлично, - сказал главарь и обратился к заложникам: - Дамы и господа, мы переходим в офис фирмы…

Седой прервался и посмотрел на табличку над входом.

- «Оргтехника-Империал», - прочел он. - Просьба соблюдать тишину, выполнять все наши указания. Мы не хотим убивать вас или причинять вам вред.

- Что делать с девчонкой? - спросил один из бандитов. - Она рожает…

- Диван внутри есть? - спросил главарь.

- Ага…

- Вот там и родит.

Врачи было пытались протестовать.

- Вы зря возмущаетесь, - сказал им седой главарь. - Не исключено, что в этом офисе есть аптечка, лекарства, перевязочный материал. Ей же, - он кивнул на измученную роженицу, - будет лучше.

- Я пойду на крышу, - заявила брюнетка.

- Сама справишься? - прищурился главарь.

- Обижаете.

- Хорошо. Дверь пока держим открытой…

Седой кивнул, и брюнетка направилась к лестнице, держа наготове автомат.

- Димка, откуда ты это почувствовал? - спросила Лиза, когда вооруженные люди вошли в здание. - Только не говори мне, что не знаешь…

Ее до сих пор трясло. Но при сыне она старалась не подавать вида.

- Ну… Я это видел, - ответил Димка. - Но не как по телевизору, и не как своими глазами…

- А как? Как?

- Как во сне. Что-то очень быстрое. И еще яркое. Знаешь, как в ужастиках бывает…

Пока Лиза силилась припомнить что-нибудь последнее, что она смотрела из этой чуши, Димка продолжал объяснения.

- Вот представь, в фильме герой… Ну, едет куда-нибудь на машине… И вдруг - р-раз! - и какая-нибудь морда страшная перед ним… Или там скелет…

- Кажется, поняла, - ответила Лиза.

- То есть, это - как сон, но это не сон, - пояснял Димка.

- Приплыли, - вздохнула Лиза. - Весь мир сожрали крысы, а мой сын оказался экстрасенсом. Ты случайно летать еще не умеешь?

- Нет. Летать не умею.

- И давно это с тобой?

- Ну, - Димка отвел взгляд. - С прошлого года. Помнишь, я болел?

- Еще бы не помнить, - ответила Лиза.

Грипп, выкосивший, казалось, подчистую всех крыс в прошлом году, зацепил и ее семью. Димка - ребенок общительный - умудрился где-то подхватить эту заразу. Из-за него в школе объявили карантин. Но обошлось. В больницу Лиза его не отдала, сама колола ему нужные антибиотики. Через полторы недели Димка выздоровел.

Оказалось, не до конца.

- Ты что-то видел и раньше? - нахмурилась Лиза. - Почему я не знала? Почему я все на свете о тебе узнаю последней. А, Дим Саныч?

- Ну, я не знал, как сказать… Помнишь Зинку Дубницкую? Ну, которая под машину попала…

- Помню.

История эта в прошлом году наделала много шума. Девочку, одноклассницу Димки сбил автомобиль. У самого дома. На родительское собрание потом приходили гаишники

- Я видел, как это будет…

- А почему не предупредил?

- С чего ты взяла? Предупреждал. Только она не послушала.

- Господи!

- Ну, и сосед, дядя Толя, помнишь, ногу ломал?

- Помню, - сказала Лиза.

Она глядела на сына и понимала, что отныне не сможет относиться к нему по-прежнему. Конечно, она слышала и знала, что дети могут преподносить сюрпризы. Но ей казалось, что это относится к шалостям в школе или во дворе. Но чтобы неожиданности такого масштаба…

- Обещай мне, - сказала Лиза, - что когда ты в следующий раз что-нибудь увидишь, первой об этом узнаю я. Договорились?

- Мама, кажется…

- Ты снова что-то видишь? -встрепенулась Лиза.

- Ага. Вон там.

Лиза обернулась.

К их убежищу приближалась девушка с автоматом. Сомнений не было, она искала именно их.

«Что делать? - мысли и разум снова охватила паника. - Бежать? Куда?»

Вооруженная бандитка спрыгнула со ступеньки и нацелила автомат на Лизу.

- Так, встаем, - приказала она.

Лиза поднялась, ощущая и в теле, и в голове какое-то ватное, бессильное отупение.

Тыльной стороной ладони девушка сильно и хлестко ударила Лизу по лицу.

«Если так пойдет и дальше, - подумалось вдруг, - то к вечеру я буду похожа на Франкенштейна какого-то… Дожить бы только до того вечера…»

Лиза смотрела в глаза седому бандиту со страшным лицом в сетке шрамов. Она так вцепилась в Димку, что, кажется, причиняла ему боль. Ничего не могла с собой поделать. Что бы ни случилось, Димку она не отпустит…

Впрочем, главарь, несмотря на устрашающую внешность, был вежлив. Но это, каким-то странным образом, лишь усиливало чувство опасности, исходившее от него.

Они находились в коридоре офиса, в который их прежде не пускали. Лиза уже видела трупы в холле, сейчас смотрела на кровавые следы на полу. Откуда-то из глубины помещения доносился детский плач.

Ей было жалко погибшего дядьку-эмчеэсника. Наверное, его тело - то, у стены, с разнесенной выстрелами головой. Вот оно, значит, как на войне-то бывает. Только к человеку прикипишь, симпатией проникнешься, а его - уже нет…

- Мы не желаем вам зла, - говорил седой, ввинчивая свой взгляд в глаза Лизы. Взгляд был холодный, как у рыбы, и цепенящий. - Нам не нужна кровь. Если можно будет обойтись без нее, мы с радостью обойдемся…

Лиза машинально кивала, думая только о том, как бы не разрыдаться.

- Да, мы выдвигаем определенные требования, - продолжал седой бандит. - И они таковы, что по доброй воле согласиться на них практически невозможно. Однако сейчас, когда весь мир постигла катастрофа, поодиночке не выжить. К сожалению, немногие понимают это… Не ошибусь, если предположу, что большинство обитателей этого здания наглухо забаррикадировались в своих офисах. Не желая сотрудничать, помогать слабым. Или я не прав?

Бандит вдруг достал из кармана пачку сигарет, закурил.

- Дайте и мне, - Лиза сама удивилась своей храбрости.

- Конечно, - Вежливый террорист протянул ей пачку, поднес огонек зажигалки.

Голова закружилась и поплыла. Лиза вдруг вспомнила, что не курила с самого утра. Впрочем, и не хотелось как-то…

- Наша… э-э… наша организация хочет объединить всех обитателей этого здания для того, чтобы противостоять общему врагу. Нашему с вами врагу. Только вместе, консолидированно, мы сможем выстоять… Противостоять хаосу, мародерству, насилию.

- Но сами вы первыми убиваете людей, - не сдержалась Лиза.

- Я лично сожалею об этих жертвах. Но это было необходимое зло. Без которого, кстати, сказать, мы хотим обойтись в дальнейшем. Хватит крови, боже мой! Нам надо выжить, просто выжить сейчас, когда рухнул интернет, не работает мобильная связь, когда все города мира захлестнули паника и анархия. Мы просто поубиваем друг друга, а крысы лишь довершат то, что начнем мы. Пора положить этому конец. Хотя бы здесь, в одном отдельно взятом, здании. Разве вы не согласны?

- Ну… допустим… Но вы же могли просто объяснить. Зачем было стрелять?

- Мы вдаемся в излишние гуманистические дискуссии, - поморщился седой. - А они нам - совершенно ни к чему. Кстати, как вас звать?

- Лиза, - Головокружение вдруг сменилось тошнотой.

- Вам, уважаемая Елизавета, в нашем предприятии предстоит особо важная миссия. Вы станете дипломатом.

- Как, подождите… каким еще ди…

- Миссия несложная, - Седой усмехнулся, обнажив неприятные зубы. - Но, без сомнения, великая. Вы, Лиза, одна и без оружия, можете сделать то, на что у нас - вооруженных головорезов - уйдут дни, а то и недели.

- Что вам нужно? - испуганно спросила Лиза.

- Чтобы руководители (или, так и быть, представители) всех офисов этого здания собрались здесь. Разумеется, без оружия. Чтобы они открыли свои пластиковые и металлические двери, не вынуждая нас прибегать к осаде. Чтобы мы сели за стол переговоров и обсудили, наконец, как мы будем жить. Я мог бы потребовать у них деньги, но, догадываюсь, в новом мире они уже совершенно ничего не значат. Вот и все, что я хочу… Разве это плохое желание?

Лиза покачала головой:

- Если вы такие хорошие, выпустите заложников…

- Пока что это невозможно, - сказал бандит. - Дети, женщины, одна из которых рожает, - это очень сильный аргумент, который, надеюсь, вынудит всех этих офисных хомяков выбраться из своих уютных норок.

- Но почему… Почему я? - Лиза еще крепче вцепилась в Димку.

- Вы миловидны. Вас не портят даже эти синяки. Не сомневаюсь, что вы умны. Вы сумели спрятаться так, что вас даже не сразу нашли. Есть много доводов «за».

- О боже, я же не смо…

- Сможете, - Бандит швырнул окурок на пол и растоптал. - Я в этом, знаете, даже не сомневаюсь. Ведь у нас останется ваш ребенок.

- Нет! - закричала Лиза.

А в следующий момент к ней подскочила брюнетка и отвесила еще одну звонкую оплеуху. Лиза инстинктивно прикрыла руками лицо. Кто-то из подручных седого тут же схватил Димку, поволок его в глубину офиса.

- Мама! - кричал Димка.

Но мама, ни жива, ни мертва стояла перед главарем бандитов.

- Не волнуйтесь. Ему ничего не угрожает. До какого-то времени…

- Что? Вы хотите его убить? - прошептала Лиза.

- Не хочу, - покачал головой бандит. - Терпеть не могу кровь. Но, если вы не будете выполнять мое задание, или выполните его недобросовестно, вашего сына мы убьем первым.

Ноги стали ватными, и Лиза ощутила, как пол становится ближе. Боли от удара она не ощутила. Просто лежала на полу и мечтала умереть.

Бандиты поднимали ее, усаживали в кресло. Кто-то из них даже протягивал стаканчик ледяной воды из кулера.

- Давайте теперь определимся со временем, - вкрадчиво продолжал седой. - У нас есть все основания полагать, что нижние этажи уже захвачены крысами. Но у нас остается еще сорок-пятьдесят этажей. Вы должны обойти их все. Проявите дар убеждения. Вы понимаете, чья жизнь стоит на кону. Думаю, что пяти часов вам на это вполне хватит. Хотя, конечно, придется поторопиться. На каждый этаж у вас будет не более шести минут. Но, я думаю, вы подберете правильные и нужные слова.

Лизу трясло как никогда сильно, а из глаз лились жалкие слезы.

- Нет! - шептала она. - Нет, я не смогу…

- Об этом, сами понимаете, не может быть и речи, - произнес седой. - Итак… Сейчас тринадцать часов восемнадцать минут. В восемнадцать-восемнадцать я должен видеть здесь, в холле, представителей организаций, расположенных в этом здании. Допускаю, что переговоры заладятся не со всеми. Но их должно быть не меньше сорока человек. Если их будет меньше, или если переговоры не состоятся, ваш сын умрет.

- Господи Боже! - рыдала Лиза.

- … и в таком случае дипломатическую миссию возьмет на себя кто-нибудь еще. Так что ступайте, Елизавета, время пошло.

Лиза со второй попытки поднялась из кресла. Ее никто не удерживал.

- Выход там, - Седой указывал на пластиковую дверь.

У самого выхода лежали три трупа - тех самых людей, что не пускали детей и женщин в офис.

- Ах да, - проговорил седой. - Я совсем забыл о вверительных грамотах.

Он присел рядом с телом одного из громил в камуфляже, достал из кармана нож с выкидным лезвием и…

Лизу замутило. Хоть как-то сдержаться она могла, только зажав рот ладонью.

- Держите. Да не бойтесь, ваша вверительная грамота не кусается…

Седой протягивал Лизе отрезанное ухо.

На ощупь оно было холодным и противным.

- Удачи, Лиза. У вас все получится.

Он мягко вытолкнул Лизу за дверь, которая тут же бесшумно закрылась за ее спиной.

На негнущихся ногах Лиза направилась к лестнице.

Ухо на ладони казалось холодным и будто бы восковым. Хотя, может быть, это подсознание так шутило с Лизой. Все-таки трудновато осознавать, что еще недавно этот хрящик с засыхающими по краям клочками кожи располагался на голове живого человека. А сейчас этого человека нет в живых…

«Хватит!» - одернула себя Лиза, понимая, что ее сейчас вывернет.

Она стояла, опершись ладонью о стену, и пыталась привести мысли в порядок. Можно подолгу рефлексировать над каждой жестокостью, горевать о каждой погубленной жизни. Но мир, похоже, безвозвратно изменился. Сейчас такая вот ухорезка - в порядке вещей. Приоритеты стали другими. Все сделалось как раньше. в пещерные времена. Самое главное теперь - выжить. Ну, а на втором месте - досыта поесть.

Дверь за ее спиной неожиданно открылась. На секунду-другую появилась чья-то рука, швырнула что-то на пол и исчезла.

Лиза крикнула:

- Подождите! Не закры…

Но в переговоры сне, похоже, никто вступать не намеревался.

Лиза бросила взгляд на то, что ей швырнули, и вдруг застыла. Это был Димкин школьный рюкзак. Со всеми аэрозольными флаконами.

Да они издеваются, что ли? Лиза подняла рюкзак, развязала тесемки. Она не знала, пригодятся ли ей все эти освежители. Хотя почему нет? Крысы их боятся. Вдруг встретятся? Хотя это и последний этаж. Смогут ли крысы добраться сюда?

Вопросы-вопросы…

Во всяком случае, аэрозольные баллончики Лизе не помешают. Если взять такой в руку, снять колпачок, он может служить оружием. Им можно (хотя бы гипотетически) отпугнуть крыс. Ну, и людей… Если постараться в глаза попасть. Впрочем, Лиза надеялась, что до такого все-таки не дойдет.

Ухо Лиза переложила в левую руку. Думала опустить в карман джинсов, но после этакой мерзости штаны и не отстираешь. Тем более, в новом, кровожадном мире стирка - под большим вопросом.

Вообще-то следовало поторапливаться. Времени не так много. Если верить седому террористу, у Лизы не больше шести минут на каждый этаж. А она тут стоит, рефлексирует.

Лиза направилась к лестнице, предварительно задвинув рюкзак за кадку, около которой совсем недавно рожала женщина. Еще два баллончика она рассовала по карманам.

Вперед.

Она помнила свои недавние приключения на этой лестнице. Впрочем, за это время столько произошло, что казалось, будто насильники нападали на нее где-то месяц назад. Вот и следы драки. Потеки крови на побелке. Несколько пятен на ступенях.

Лиза подошла к глухой металлической двери, рядом с которой на датчике мигал красный огонек. В прошлый раз Лиза слышала доносившиеся изнутри удары и ругань. Однако сейчас за дверью было тихо. Чтобы удостовериться, Лиза приложила ухо к двери и прислушалась.

Меньше всего на свете Лиза ожидала, что дверь вдруг откроется. Однако так и произошло.

Лиза выпрямилась и посмотрела в лицо человеку, стоявшему в дверном проеме…

На пороге стоял пухленький, лысоватый человек, возраст которого приближался к сорока годам. Одет он был в дорогой, но уж очень сильно помятый черно-синий костюм. Помятость эта вовсе не производила впечатления тщательно продуманной. Скорее, казалось, что носитель костюма спал прямо в нем на не очень-то ровной и мягкой поверхности. Волосы, цвет которых можно было определить как пепельный, обрамлявшие лысину, были совсем уж неприлично всклокочены.

Человек на пороге… улыбался.

- Волшебница! Богиня! - со странноватым пафосом восклицал он. - Откуда вы здесь взялись? Прошу вас, проходите же…

- Э-э… здравствуйте, - сказала Лиза.

Она ожидала любого приема. Но даже и помыслить не могла, что ее станут встречать с распростертыми объятиями. Ей даже стало неудобно за ухо, которое она сжимала в левой руке.

- А у нас тут небольшой сабантуй, - продолжал лысоватый. - Легкий, так сказать, перекус в тени апокалипсиса. Я, кстати, Николай Олегович…

- Очень приятно. Я - Лиза.

- Проходите, Лиза, проходите.

- Н-нет, - Хотя кишки и сводило от голода, Лиза нашла в себе силы противостоять искушению.

К тому же у нее вовсе не было уверенности, что Николай Олегович не лелеет на ее счет каких-либо планов.

- Понимаете, у меня срочное дело, - начала Лиза, невольно тиская пальцами холодный, противный хрящ отрезанного уха.

- Э, да бросьте, Лизавета, - махнул пухлой ладошкой Николай Олегович. - Какие сейчас могут быть дела? Радоваться надо…

- Да чему же радоваться? - не выдержала Лиза.

- Очень просто, - расплылся в улыбке Николай Олегович. - Меня, видите ли, сегодня банкротить хотели… Финансовые инспекции недочеты нашли. Долги банку. Просрочки платежей. Миллионы насчитали, верите - нет? Утром сегодняшним хотели возбуждать уло… уго… уголовное дело.

Только сейчас Лиза заметила, что Николай Олегович - пьян. Не мертвецки, конечно, но близко к тому.

- Я уж всю ночь не спал, - продолжал он. - В кабинете сидел, прощался, можно сказать. А утром - чудо! Чудо! Рухнула вся банковская система. Напрочь. Нет больше ее. Некому меня в тюрьму сажать. Конец кошмару!

Лиза оторопела. У нее не могло уместиться в голове, что, оказывается, тому, что сделалось с миром, можно радоваться…

- Коля, ты что там застрял? - раздался мужской голос из глубины офиса. - Водка нагревается…

- Это Витя, заместитель мой. Тоже пронесло его. Зайдете, может, на пять капель?

- Но подождите, - произнесла Лиза. - А семей, детей у вас нет, что ли?

- Ну, как не быть! - развел руками лысоватый. - Есть, конечно. Моя семья, например, в Сочи. А Витькина - на даче…

- И вы за них не волнуетесь?

- Да бросьте вы. Что с ними сделается? День-два - и все в порядок придет. Вот увидите. Это государство ни Наполеон, ни Гитлер, ни оба Буша не сокрушили. А вы думаете, каким-то хвостатым отродьям это удастся? Ха! Только когда порядок наведут, с меня уже и взятки гладки. Если бы можно было, я бы тех крысок расцеловал. Верите - нет?

При этих словах Лиза потеряла дар речи. А Николай Олегович продолжал:

- Надо, я считаю, радоваться настоящему моменту. Как там говорил французский король: «Apres nous le deluge». После нас - хоть трава не расти. Лично для меня сегодня - день чудес.

Наконец-то человечек заметил то, что Лиза сжимала в левой руке.

- А это у вас, позвольте полюбопытствовать, что?

- Ухо, - лаконично ответила Лиза.

- Настоящее, вы хотите сказать? А можно полюбопытствовать?

Лиза совершенно не знала, как ей реагировать. Она просто протянула Николаю Олеговичу свою жутковатую «вверительную грамоту», и тот несколько секунд мял ухо в пальцах, затем не без брезгливости вернул Лизе.

- А зачем оно вам? Собираете коллекцию? - При этих словах он вдруг подмигнул.

Лизе захотелось отхлестать его по щекам. Желательно мокрой тряпкой.

Лиза сбивчиво и взволнованно принялась объяснять, что этажом выше засели вооруженные террористы, захватившие, помимо прочего, и ее сына, рассказала об их ультиматуме.

Николай Олегович ощутимо мрачнел.

- И что же вы хотите от меня? Чтобы я пошел к ним?

- Да, - сказала Лиза.

- Не могу, - с бесстыжей наглостью глядя ей в глаза, произнес Николай Олегович. - По двум причинам. Во-первых, к тому времени я совершенно точно буду очень пьян. А во-вторых, вы за кого меня держите? Я сегодня чудом - невероятным чудом! - спасся из смертельной западни. И вы хотите, чтобы я прямо сейчас клал голову на плаху? Шел к каким-то террористам?

- Но поймите… - лепетала Лиза. - Там же дети. Сын мой…

- Я все понимаю, - мягко произнес Николай Олегович. - Но помочь вам не могу. К тому же я не вижу смысла разговаривать с ними. Через день-два их не станет…

- Да как же вы можете так говорить? - возмутилась Лиза.

Но Николай Олегович вежливо и мягко уже выталкивал ее прочь.

- Завтра приходите, - сказал он. - А лучше послезавтра…

Когда Лиза оказалась за порогом, щелкнули запоры металлической двери. Снова замигал красным огоньком датчик.

- Да чтоб вы там захлебнулись своей водкой! - крикнула Лиза. - Уроды! Гады вонючие!

Из-за двери не доносилось ни звука.

Лизе хотелось плакать.

Время бездарно уходило. Отсчет времени начался в тринадцать восемнадцать. Сейчас часы на мобильном телефоне показывали тридцать четыре минуты второго. Лиза понимала, что не успеет. Такими темпами, и с такими удручающими результатами. Седой убьет Димку.

Лиза представила, как главный бандит и его шестерки волокут Димку, такого маленького, беззащитного. Представила, как Димка вырывается, зовет ее: «Мама! Мама!» А Лиза в это время… А что она будет делать? Умолять какого-нибудь очередного козла в кабинете? Или биться в истерике на лестнице? Или колотить в дверь: расстреляйте, мол, меня вместо Димки? Будет слышать стрельбу, глухо выть от собственного бессилия.

Соберись, мать, не раскисай.

Димка возник перед мысленным взором, как воочию. Волосы его были растрепаны, сам он нахохлился, как какой-то воробышек. «Мама, - звал он. - Ты меня слышишь, мама?»

«Ну, вот, началось», - подумала Лиза. Она понимала, что дальше будет только хуже. Конечно же, ближайшие пять часов станут худшими в ее жизни. А дальше… Дальше вообще начнется ад. Сможет ли она себе простить гибель Димки?

«Да мама же! - кричал нахохлившийся Димка в ее голове. - Послушай меня! Это я!»

«Господи, сынок, прости меня. Я, конечно, постараюсь, но я не смогу. Наверное… Это все бесполезно. Может, с крыши выброситься?»

«Мамуль, прекращай отстойничать! - умолял призрачный Димка, разрывая Лизе сердце. - Я тут, внутри!»

«Ну, да, - согласилась Лиза. - Внутри моей головы».

«Да нет же, мама! Я в этом закрытом офисе! Ты недалеко ушла?»

«Странные вопросы для воображаемого ребенка…»

«Мамулечка! Да настоящий я! Это я просто с тобой на связь выхожу!»

«Я схожу с ума», - подумала Лиза.

«Только не начинай сомневаться, мам! Я настоящий!»

«Прости меня, Димочка…»

«Достала ныть, мамуль. Что ты как в мелодраме. Я еще живой…»

«Я знаю, сыночек. Я знаю…»

«Не знаю, как тебе доказать…»

«Что?! - оторопела Лиза. - Но что ты, плод моего воображения, будешь мне доказывать?»

«Блин, мамуль! Не хнычь, ладно?»

Когда два года назад на третьем транспортном попала в автокатастрофу мама, Димкина бабушка, Лиза совсем расклеилась. И Лиза запомнила это его «не хнычь». Она тогда даже чуть не отлупила Димку. Было искушение.

Конечно, сейчас сын существовал исключительно в воображении. Но даже и так, оказывается, мог довести. Лиза еще раз подумала, что сходит с ума.

«Мамуль, ну, достала ты, - бесцеремонно заявил воображаемый Димка. - Короче, чтоб ты поверила, я опишу тебе, где нахожусь. Это маленький кабинет. Без окон. Тут стоит диван, на котором рожает тетя. Еще тут есть стол, кресла. Тетки еще воют… Заманали. Все тебя вспоминают. Мне даже неловко. Печенюшки мне дают…»

«Что?! Террористы дают печенюшки?»

«Да не террористы. Тетки…»

«Дима, сколько раз я тебе говорила, что нельзя…»

«…называть женщин «тетками». Ладно, женщины. А террористы… Тут, в нашей комнате, они тоже есть. Женщина…»

Лиза поняла, о ком сообщает Димка. О той коротко стриженой девке, которая нашла их на крыше.

«Вот эту тварь как раз можно и теткой называть».

«Тебя не поймешь, мамуль. Ну, вот, в общем, это - то, что я вижу…»

«А где остальные?»

«Я не знаю, мама. Тут огромный офис на самом деле. Ну, теперь поверила? Настоящий я?»

«Нет, - ответила Лиза. - Ты мне только кажешься, а я схожу с ума».

«Вот увидишь, я не вру. Помнишь, ты сегодня узнала, что у меня проявились способности?»

«А, может, действительно?» - подумала Лиза.

Она посмотрела на часы. Время шло. Притом неумолимо. Как итог, она пробредила почти пять минут.

Лиза потерла лицо ладонями, несколько раз ударила себя по щекам. Хорош рефлексировать. Надо спасать Димку…

И действительно, образ сына в ее голове стал меркнуть. Лизе даже показалось, что он, этот образ, еще на что-то там дуется.

Лиза решительно зашагала вниз по лестнице и остановилась около уже знакомой пластиковой двери.

Дверь, как и тогда, была не заперта. Лиза приоткрыла ее и вошла внутрь. Оглядев помещение, она обнаружила, что по сравнению с прошлым разом кое-какие изменения все-таки произошли. Антикварная мебель была перевернута. Роскошные обои со стен - местами сорваны. Те же, что уцелели, оказались заляпаны какой-то немыслимой дрянью.

Самое удручающее впечатление производил, пожалуй, рояль. Клавиши заливала кровь.

Откуда-то издалека слышался задорный женский смех.

«И эти тоже напились, - с тоской подумала Лиза. - Вот бы не подумала, что апокалипсис - это так весело».

На всякий случай Лиза вытянула руку с аэрозолью, положив палец на кнопку распрыскивателя.

Света не было. В коридоре царила темнота. Лиза чуть не упала, наступив на какую-то папку. Одну из множества, валявшихся на полу. Впрочем, какого только мусора там не было. Среди хлама валялся даже раскуроченный ноутбук.

«Вдруг они тут с ума посходили? - подумала Лиза. - Или в бешенство впали?»

Смех усилился. Раздавался он из-за двери, на которой было написано «Конференц-зал».

Лиза собралась с духом и вошла.

В первые секунды она не могла поверить картине, представшей ее глазам.

В самом центре помещения в кресле сидел худощавый человек лет сорока-пятидесяти. Лицо его было окровавлено. Но если бы только это…

Человек был привязан скотчем к креслу. По его лицу была размазана какая-то дрянь, среди которой Лиза, как ей казалось, различила крем от торта, горчицу, взбитые сливки.

Но самым шокирующим было даже не это. Рот человека был заткнут каким-то продолговатым розовым предметом. И это предмет также был зафиксирован скотчем.

- Здравствуйте, девушка! - раздался веселый мужской голос. - Вы правы, что пришли к нам с освежителем воздуха. У нас тут действительно воняет…

К Лизе обращался тот самый молодой мужчина, который не так давно молотил привязанного к креслу физиономией об рояль.

Раздался визгливый женский смех. Веселилась крашеная блондинка в черном деловом платье и на каблуках.

В помещении находился еще и третий человек. Он сидел, опустив голову на ладони, отчего взгляду Лизы ясно представала розовеющее пятно лысины.

- А я говорю, что ничем хорошим это не кончится, - бормотал он.

- Слышь, Хомяков, ты достал уже очковать, - презрительно бросила блондинка.

- А спросят нас: куда Григорий Иванович делся?

- Крысы, скажем, сожрали, - засмеялся весельчак-драчун. - Правда, девушка?

Он немедленно протянул Лизе руку.

- Я - Вова. И, кстати, перестаньте размахивать пшикалкой. Мы не воняем. И нападать на вас не собираемся.

Не дождавшись ответного рукопожатия «весельчак» Вова неожиданно вырвал из Лизиной руки дезодорант, направил его в глаза привязанному и пшикнул щедрой струей. Человек в кресле забился в судорогах. Лизе уже давно было жалко бедолагу.

- Что вы делаете? - спросила она.

- Мучаем разлюбезного нашего Григория Ивановича, - по-клоунски гримасничая отвечал Вова. - Или вам освежителя жалко?

Он протянул дезодорант Лизе.

- Что он вам сделал?

- Ха! Легче сказать, чего он не делал! - ответил «весельчак» и принялся загибать пальцы. - Изводил непосильной работой, штрафовал, увольнял за малейшие погрешности, притом с волчьим билетом.

- Начальник ваш, что ли? - спросила Лиза.

- Берите выше, генеральный директор. Вы его не жалейте, девушка. Если бы вы поработали под его началом, даже следа жалости к этому отродью в вашей душе не осталось бы. Извините за то, что выражаюсь высокопарно.

- Да козел он, - хихикнула блондинка.

- И совсем забыл: Григорий Иванович долго и целеустремленно стремился к званию настоящего исчадия ада. Он имел наглость приставать к нашей Лидочке. За что в том числе сейчас в полной мере огребает наказание при помощи фаллоимитатора. Кстати, Лидочка, еще раз спрошу тебя: откуда ты его взяла?

- Не твое дело, Филипченко, - фыркнула блондинка. - При всем уважении, тебе в этом я бы отчиталась в последнюю очередь.

Лиза, наконец, поняла, какой предмет мучители генерального директора используют вместо кляпа.

- Господи! - изумленно прошептала она.

- Ага! Вы, наконец, поняли, что это такое, - догадался «весельчак». - Впрочем, Лидочка не даст соврать, у этого предмета есть еще одна опция.

Он подошел к привязанному и, как заметила Лиза, вдавил какую-то кнопку на розовом предмете. Фаллоимитатор зажужжал и пришел в движение. Григорий Иванович заметался в кресле. Лиза увидела, как изо рта, небрежно замотанного клейкой лентой, вытекает кровь. Мучимый генеральный директор издал глухой вой.

- Что вы делаете? - возмутилась Лиза. - Выключите немедленно! Почему вы ведете себя, как… Как гестаповцы какие-то!

Блондинка и «весельчак» разразились смехом. Плешивый Хомяков вдруг вскочил, подбежал к привязанному и, нервничая, нажал на кнопку. Фаллоимитатор перестал вибрировать.

- А вы знаете о последнем нововведении нашего генерального? - вытирая выступившие от смеха слезы, сказал «весельчак». - Приходить на работу к семи утра. Да-да, девушка! Представляете? Я, например, в Бирюлево живу. Нормально, да?

- Ну… - замешкалась Лиза, не видевшая в этом факте ничего страшного. К тому же она понятия не имела, как далеко отсюда располагается злосчастное Бирюлево, поскольку ни разу там не бывала. Знала только, что туда примерно с полчаса надо ехать от «Кантемировской».

- А Лидочка - в Люберцах! А Хомяков… Хомяков, ты где живешь?

- Юго-Западная, - глухо буркнул плешивый.

- И вот все мы были вынуждены в течение долгого времени приезжать на работу к семи утра, - распалялся Вова. - А почему, спросите вы. Потому что каждый из нас так или иначе провинился. Хомяков - напортачил в отчете. Лидочка - отвергла сексуальные поползновения непосредственного начальства. Ну, и я…

- За раздолбайство, - усмехнулась Лидочка, закуривая тонкую сигаретку.

- Не суть! И вот, стоило кому-нибудь из нас опоздать хоть на пять минут, мы бы вылетели по статье! А это не шутки! Прецеденты уже бывали. Вон, Вейцмана на той неделе вышвырнули…

Лизе ничего не говорила эта фамилия. Она как никогда остро стала чувствовать, что попусту теряет время. Однако ситуация возмущала ее. Григория Ивановича было все-таки жалко.

- А он сам не мучился? - спросила она. - Ему же тоже рано приезжать приходилось…

- А Григорий Иванович у нас - жаворонок. Ни свет, ни заря встает. Козлина, блин… И вот, незадолго до того, как весь мир оказался охвачен катастрофой, мы все собрались в этом офисе. Строгий начальник и трое разгильдяев. И вот теперь мы наслаждаемся возмездием. И будем наслаждаться, пока…

- Послушайте! - перебила его Лиза и показала всем присутствующим ухо.

Рассказывала она сбивчиво, однако после ее рассказа «разгильдяи» помрачнели.

- Так и где это? - спросил Вова.

- Двумя этажами выше, - сказала Лиза. - Надо, чтобы кто-то от вас отправился на переговоры…

- Ну, и забирайте Григория Ивановича, - сказал «весельчак». - А что? Без малейших сожалений отдадим.

- Может, хватит шуточек? - Лиза начинала беситься. - Там же женщины, дети…

- Среди нас тоже есть женщины, - Вова изловчился и похлопал Лиду по заднице. - Ну, а я разумом чисто ребенок.

- Какие же вы… - Лиза начинала задыхаться от возмущения. - Чем над этим несчастным издеваться, лучше бы помогли!

- Увы, сударыня, вашему горю мы помочь бессильны. Но если понадобится человек для количества, то приходите за Григорием Ивановичем. Отдадим без сожалений…

- Я искренне желаю, чтобы вас сожрали крысы, - сказал Лиза, развернулась и вышла.

Блондинка что-то возмущенно пискнула. Лизу не преследовали.

Уже на лестнице Лиза расплакалась. Она уже знала, что проиграет.

Следующий этаж Лиза решила проскочить, не заглядывая туда. У нее имелись все основания полагать, что там остались только два отморозка: крепыш Михеич и узколицый. Еще совсем недавно они пытались ее изнасиловать. А сейчас с ними, значит, надо вести переговоры?

«Я дура и трусиха, - корила себя Лиза, спускаясь по ступеням. - Я могла хотя бы попытаться».

Однако пересилить свое отвращение Лиза не могла. Сил на это уже не осталось. К тому же, возможно, ниже все-таки обитали вменяемые люди. Может быть, кого-то из них удастся заманить на переговоры к террористам? В конце концов, если дело стало за количеством людей, она согласится взять даже этого несчастного Григория Ивановича. Если от этого зависит спасение Димки.

Лиза спускалась, и взгляду ее открылась та самая курилка, где она встретила двух уродов. Сейчас здесь было пусто.

«Господи, пронеси!» - думала Лиза, стараясь спускаться бесшумно.

Подлость случилась, откуда не ждали. Один из баллончиков выпал и грохоча, как колокол, покатился по бетонному полу.

Лиза поместила дезодорант, который держала в руке, под мышку, наклонилась поднять выпавший. И вот тут-то на нее и напали. Грубые руки схватили Лизу за талию.

- Вот она, тварь эта! - раздался пьяный мужской голос. - Сама сучка к нам пришла, слышь, Михеич!

- Отпусти! - кричала Лиза, пытаясь пяткой угодить узколицему уроду (а это, несомненно, был именно он) по голени.

Сейчас она впервые пожалела, что не надела каблуки.

- Она брыкается, Михеич!

Узколицый волок Лизу куда-то по коридору. Лиза выплеснула мощную струю из флакона за спину. Однако нападавший и не думал выпускать ее.

- Вот она, тварюшка! - раздался голос Михеича.

Он схватил Лизу за волосы, рывком поднял голову.

Лиза видела, что сейчас его лицо превратилось в сплошной кровоподтек.

- Что, красавец я стал? - спросил отморозок, ухмыляясь осколками зубов. - Все из-за тебя. Но ты, сучка, не волнуйся. Мы тебя тоже сейчас изуродуем. Мало не покажется.

- Куда ее? - спрашивал узколицый.

- А давай на стол? У Борис Евгеньича в кабинете? У меня давно мечта была: на том столе какую-нибудь телочку вздрючить.

- Да как скажешь!

Лиза поняла, что лучше не сопротивляться. Сопротивление не даст никакого результата. Для того, чтобы спасти Димку, она готова была вытерпеть даже насилие. Может, хоть этих подонков она сможет убедить? Или действовать хитрее? Завлечь их наверх обманом?

- Ну, вот так! - Лиза чувствовала, как ее втащили в кабинет.

Михеич отпустил ее волосы. На пол что-то посыпалось. Не надо было иметь способности ясновидящей, чтобы понять: здоровяк расчищает плацдарм от папок и бумаг.

- Вот сюда ее, Колёк, давай. Ага… Блин, что за хрень у нее в руках?

Здоровяк вырвал у Лизы из рук баллончик, стал отбирать ухо. Лиза сама не знала, зачем сопротивлялась. После двух-трех секунд борьбы ухо оказалось у Михеича.

- Опа! Коль, смотри. Чо это такое?

- Закуску сучка принесла, - прокомментировал узколицый.

Михеич больно толкнул ее рукой в грудь и, подхватив под мышки, стал заваливать спиной на стол.

«Расслабиться, что ли, получать удовольствие? - думала Лиза, отчаянно визжа и брыкаясь. - Что я выиграю от сопротивления? Валерия Петровича убили. Некому меня спасать…»

На какое-то мгновение она почувствовала себя Жюстино. из совершенно мерзкого и жестокого романа маркиза де Сада. Ту, бедняжку, тоже все, кому не лень, использовали. И раз от раза становилось только хуже.

- Давай, штаны с нее снимай, - руководил Михеич. - Чо ты там затупил?

- Да сопротивляется, - мямлил Коля.

Лиза действительно отбивалась, как могла. Она брыкалась ногами. На мгновение ей показалось, что она делает какую-то чрезвычайно утомительную гимнастику.

Неожиданно один из ударов достиг цели. Коля завыл и даже перестал срывать с нее одежду.

- Блин, Михеич, она мне по яйцам попала…

- Вот же, дурака кусок, - сплюнул крепыш.

Над головой Лизы была люстра. Форма ее оказалась довольно странной. Люстра напоминала колесо со спицами. Примерно такие она видела в старинных вестернах. Бравый ковбой в прыжке цеплялся за такую люстру руками, а ногами раздавал лихие зуботычины недругам. Вот бы самой так сейчас повиснуть…

Узколицый все орал. Но теперь его крик полнился, как показалось Лизе, не только болью, но еще и страхом.

- Бля, Михеич, что по мне ползает? Посмотри! Посмотри же!

Здоровила Михеич на мгновение отпустил Лизу.

- Ох, ёпт, да это же… Откуда они здесь взялись?

Лиза быстро уселась. Времени на то, чтобы пристально вглядываться и анализировать ситуацию, не было. В мозгу зафиксировалось искаженное лицо Коли. Какая-то серая шевелящаяся тень у него за спиной.

А в следующее мгновение Лиза вскочила на ноги, оттолкнулась от поверхности стола, подпрыгнула и кое-как повисла на люстре.

Может быть, это и спасло ее.

То, что немедленно стало происходить внизу, казалось каким-то несусветным кошмаром. Михеич валялся по полу, облепленный серой, визжащей массой. Его приятель орал страшным голосом, отдирал от лица крыс, отшвыривал в сторону. Но тварей становилось все больше. Узкое лицо молодого насильника покрывалось алыми пятнами.

Лиза висела на люстре и одновременно тряслась от ужаса. К этому добавлялась и еще одна эмоция: стыд. Подонки все-таки сорвали с нее джинсы, и сейчас те болтались в районе лодыжек. Манипулируя ступнями, Лиза не давала штанам упасть.

«Господи, бред какой-то!» - отчаянно думала она.

«Мамуля, что случилось?» - перед мысленным взором снова возник Димка.

«Видел бы ты, малыш, сейчас свою мамулю, - подумала Лиза. - Повисла как дура на люстре. Без штанов, а прямо под ней пируют крысы…»

«Блин, держись, мамуля!»

«Да ты сам там держись! И вообще, ты мне только кажешься…»

Крепыш Михеич метался по кабинету, облепленный грызунами, стряхивал их с себя. Но безуспешно. Узколицый катался по полу, истошно кричал. И вдруг замер. Лиза видела, как в сторону отбежала одна из серых тварей, держа в пасти…

Господи Боже…

Крыса трогательно, прямо как ручная, присела на задние лапки, и, обхватив скользкий глаз передними, принялась примериваться, куда бы вонзить клыки.

Лизу вырвало. Никогда в жизни она бы не подумала, что будет делать это, повиснув на люстре. Неаппетитное месиво хлынуло на стол и на копошившихся там крыс.

Некоторые из них задрали головы и стали смотреть на Лизу. Раздался какой-то писк, и крысы принялись подпрыгивать, намереваясь зацепиться за джинсы, которые по-прежнему болтались внизу.

Лиза и впоследствии не могла бы сказать, как ей это удалось. Она опустила левую руку, рискованно повиснув только на правой, носком ноги как можно выше подбросила брюки и - в этом-то и состояло самое чудо - умудрилась их поймать. Дальше было тоже непросто. Где-то в левом кармане оставался баллончик с освежителем. Лиза зубами схватилась за пояс джинсов, запустила руку в карман. Правая рука ныла и стремительно немела. Лиза понимала, что долго не продержится.

Нащупав баллончик, она разжала зубы и позволила брюкам упасть прямо в кровь и грязь.

И тут возникла еще одна трудность: с баллончика не снимался колпачок. Лиза машинально поместила баллончик между ног, стиснула его бедрами и потянула корпус. Со стороны это, должно быть, выглядело двусмысленно. Но на самом деле было просто жутко.

Крышка отошла. Лиза позволила ей упасть, баллончик же сжала бедрами и быстро схватилась за колесо люстры левой рукой. Лишь схватившись, поняла, что еще секунда-другая, и правая бы - не выдержала.

Сейчас рука болела и не желала шевелиться. Ее словно кололи миллионом иголочек. Лиза пошевелила пальцами, разминая руку.

Хищные твари пищали внизу. Кто-то из них норовил допрыгнуть до Лизы с поверхности стола. Пришлось поджать ноги. Лиза понимала, что счет идет уже не на минуты, а, скорее, на секунды.

И все равно она не успела. Одна из крыс зацепилась за стопу и, перебирая когтями по коже, быстро-быстро поползла вверх.

Лиза заорала от ужаса. Немота в руке прошла, сменившись болезненным покалыванием. Она схватила баллончик и принялась поливать ногу. Аэрозоль вызывал болезненное жжение в свежих царапинах. Но какие же это были пустяки!

Еще сегодня утром Лиза поняла, что крысы боятся аэрозолей. Тварь, что ползла по ноге, исключением, по счастью, не оказалась. Истошно запищав, крыса упала на пол.

Не жалея освежителя, Лиза принялась поливать им стол. Крысы бросились врассыпную.

Задыхаясь от химической вони, Лиза придавила баллончик подбородком и, наконец, выпрямила ноги.

«Может, спрыгнуть на стол? - подумала она. - Отдохнуть немного. Потом опять на люстру?»

Однако стоило ей посмотреть на загаженную поверхность стола, как всякое желание прыгать пропало. К тому же не факт, что она во второй раз сумеет допрыгнуть. А вдруг поскользнется?

Лиза не сразу поняла, отчего отступившие крысы вдруг подняли истошный визг? И почему они бросаются из кабинета наутек? Со стороны коридора кабинет стремительно наполнялся белой пеной.

«Что это? Я брежу?» - испуганно думала Лиза.

В кабинет зашел человек, державший в руках красную капсулу огнетушителя.

Первой реакцией Лизы на появление незнакомца с огнетушителем стало смущение. В помещении вместе с ней все-таки, как ни крути, мужчина. А она - без штанов. Висит на люстре.

То ли крысы насытились, то ли испугались белой вязкой пены, но они покинули помещение. Вернее, этому мужику удалось их выгнать.

Разжав онемевшие руки, Лиза спрыгнула на стол, с которого тут же разве что чудом не сверзилась оттуда. Удержаться стоило труда. Стол был испакощен, залит кровью, пеной и желчью в желудочном соке. Ее итальянские джинсы, которые Лиза когда-то (притом не задешево) купила в «Охотном ряду» валялись прямо в этой мерзости. Но деликатничать не приходилось.

- Лиза... - произнес незнакомец.

И тут-то она его узнала. А, узнав, вскрикнула и отшатнулась прочь, позабыв про так и не надетые штаны.

Этот человек не мог находиться здесь. Его просто не могло тут быть.

- Валерий Пе… - Она тяжело сглотнула. - … трович? Это вы?

«Это посмертные видения воспаленного разума, - метались в голове суматошные мысли. - Мне являются покойники. Хотя могут быть и другие объяснения. Например, апокалипсис вошел в следующую стадию, и ожили мертвецы. Я не удивлюсь…»

- Я, Лиза. Я…

- Но… - Лиза пятилась. - Всех же убили… ваших… Вы-то как спаслись?

Воскресший эмчеэсовец скользнул по ее телу взглядом, и Лиза почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она лихорадочно принялась натягивать запачканные остывшей пакостью штаны.

Петрович усмехнулся.

- Вы спрятались, что ли? - застегнув штаны, Лиза почувствовала, как самообладание к ней возвращается.

- Да нет. Не прятался я, - покачал седой головой эмчеэсовец. - Я на разведку ходил.

- На разведку?

- Ну, да. Вниз. Все-таки женщины, дети под нашей опекой оказались. А снизу могли нагрянуть какие-нибудь архаровцы. Типа вот этих. Но с ними я решил разобраться в последнюю очередь. Подумал, что после той взбучки они еще не скоро решатся повторить набег. Зашел на семь или восемь этажей вниз.

- Да? - оживилась Лиза. - И кто там? Что за люди?

- Да люди как люди, - махнул рукой Валерий Петрович. - Самые разные. Ублюдков среди них, вроде, нет.

- Вы везучий, - покачала головой Лиза. - А мне так все больше уроды какие-то встречались. Расскажите, кто там?

- Думаю, Лиза, это может подождать. Мне гораздо важнее узнать, что случилось наверху.

Лиза вдруг ощутила невероятную слабость, затряслись руки, подкосились ноги. Она без сил опустилась на пол и затряслась в рыданиях.

Эмчеэсовец, слава Богу, догадался ее обнять. Однако никакой похоти в его объятии не было. Он действительно всего лишь успокаивал ее.

Сбивчиво, дрожа, она рассказала Валерию Петровичу все. Лиза уже давно не следила за временем. Должно быть, она опаздывала и проваливала условия своей миссии. Но сейчас ей было странным образом спокойнее. Рядом появился мужчина. Друг. Сильная рука.

- На, Лиза, выпей, - Эмчеэсовец протянул Лизе бутылку шотландского виски. - После покойников если не брезгуешь.

Лиза никогда не любила виски, считала его похожим на российский, не лучшего качества, самогон. Плюс и бывший муж, Димкин отец, виски как раз любил. Пытался Лизу к нему приучить. В итоге это только отвратило ее от этого напитка, раз и навсегда.

Однако сейчас виски пришелся очень кстати. Противного привкуса Лиза почему-то не почувствовала, однако по жилам пробежал огонь, да и усталость вдруг прошла. Приятно закружилась голова. Одновременно захотелось разреветься.

- Рассказывай, Лиза. Каждая деталь важна, - говорил Петрович.

Лиза успела уже раза три писать ему бандитов, все, что запомнила об их внешности, главаре, описать, как могла, оружие, которое видела у них. Она не знала, что еще нужно от нее эмчеэсовцу.

Сделав еще глоток, она вдруг увидела Димку. Сынишка сидел - такой трогательный, нахохлившийся. Какая-то сука целилась в него из авомата.

«Мама?» - раздался в голове голос.

Лиза подумала: «Правильно я сделала, что не рассказала Петровичу про этот бред. Он бы тут же от меня ушел…»

«Кто такой Петрович? - тут же прозвучало в голове. - Это вот тот дядька, который нас на крышу не пускал?»

- Димочка, не доставай, - вздохнула Лиза.

Она и сама не заметила, что произнесла эти слова вслух. Да хотя какая разница?

- С кем ты разговариваешь? - спросил Петрович.

- Не обращайте внимания, - ответила Лиза. - Я - всего лишь убитая горем женщина. У меня перед глазами Димка. Мне кажется, что он… ну, рядом…

- Странные какие-то слова ты ему говорила? Он тебя достал?

- Ну… это сложно объяснить, - сказала Лиза. - Он вроде как со мной разговаривает…

Петрович тут же посмотрел на нее очень странным взглядом, в котором читалась неприкрытая ирония.

С раннего детства Лиза не любила, когда над ней насмехались, относилась к насмешкам и подколкам очень болезненно. Тут же захотелось объясниться.

- Это, конечно, бред собачий, - поспешно сказала Лиза. - Но перед тем, как мы с Димкой… расстались, у него обнаружились кое-какие способности.

- Какие еще способности? - в чем было не отказать седому эмчеэсовцу, так это в цепкости. - А ну, рассказывай…

- Будущее он предвидел, - вздохнула Лиза. - Опасность чувствовал. Когда террористы напали… ну, незадолго до того, он заставил меня спрятаться… представляете?

- Подожди… А от чего у него вдруг такое?

- Да херня это все… Извините, Валерий Петрович, за выражение. Совпадение. Не больше.

- Нет-нет, - наседал эмчеэсовец. - То, что ты говоришь, может оказаться исключительно важным.

- Он гриппом переболел в прошлом году. Ну, тем самым, крысиным. И с тех пор… Девочка вот у них в классе под машину попала. А Димка знал, оказывается, что это с ней произойдет. И предупреждал, если не врет…

- Интересно-интересно…

- Да вот и все, в общем-то…

- И ты с ним сейчас общаешься?

Лиза закрыла ладонью глаза. Учись она в школе, ее бы давно уже прозвали плаксой.

- Да нет, конечно. Мне кажется, что общаюсь. Но я сама в это не верю. Не знаю, как еще объяснить…

- Стоп! - Эмчеэсовец, до того сидевший на корточках, вдруг вскочил на ноги. - Он описывал тебе, где находится?

- Ну… да.

- Опиши мне это помещение, быстро!

Лиза повторила описание Димки, упомянув о женщине-террористке, печенюшках, роженице на диване…

«Она уже родила, - неожиданно поправил Димка. - Мальчик у нее…»

- Ну, вот, снова-здорово, - сказала вслух Лиза. - Опять мне кажется, что Димка на связь вышел. Говорит, что женщина родила. Мальчик у нее…

Эмчеэсовец вдруг присвистнул.

- Да не обращайте внимания, - произнесла Лиза. - Все это, на самом деле, бред убитой горем женщины…

- Так, Лиза, чтобы про это я больше не слышал, - вдруг решительно сказал Валерий Петрович. - Надо сделать что-то, чтобы убедиться, что это не бред…

- А что мы можем сделать? - удивилась Лиза.

- Мы можем задать ему вопрос, на который может ответить только он.

- Я не знаю такого вопроса…

- Вопрос, ответа на который ты знать не можешь. Зато…

- …может знать он…

- Да, - согласился эмчеэсовец. - И в то же время нам нужно, чтобы этот ответ можно было немедленно проверить.

Лиза пожала плечами.

- Он у тебя еще… ну, на связи?

«Димочка, ты здесь?»

«Да здесь, конечно, мамуль. Забери меня отсюда поскорее…Не могу больше ждать… Время идет так медленно…»

- Жалуется, - горько усмехнулась Лиза. - Время ему идет медленно.

- Стоп! - возбужденно вскрикнул эмчеэсовец. - Точно! Спроси его, есть ли в помещении, где он находится, часы?

«Димочка! Там, где ты находишься, есть часы?» - спросила Лиза у воображаемого сына, чувствуя себя совершенной идиоткой.

«Электронные, прямо над выходом висят».

- Говорит, есть…

- Спроси у него, который час?

«Сколько они показывают?»

«Четырнадцать пятьдесят два», - ответил Димка.

Лиза повторила вслух.

Эмчеэсовец тут же задрал левый рукав камуфляжной куртки и показал Лизе циферблат своих часов.

- И что ты на это скажешь? - спросил он.

Стрелки часов образовывали прямой угол. Как будто улыбался усач, склонивший голову набок. Конечно, угол этот был не совсем прямым. Маленькая стрелка приближалась к тройке, большая - к одиннадцати.

- Ты действительно с ним разговариваешь, - сказал эмчеэсовец.

Лизе на миг показалось, что он потрясен.

- Да не может этого быть! - захныкала Лиза.

- Может, - заявил Петрович. - Димка тебе только что это доказал. Что ж, это меняет дело.

Эмчеэсовец неожиданно отобрал у нее бутылку, сделал мощный глоток.

- Не время рассиживаться. Надо действовать. Кажется, у меня есть план…

Лиза горько усмехнулась:

- План может быть только один. Вы должны помочь мне провести переговоры. Вдвоем мы, может быть, и успеем!

Валерий Петрович покачал головой:

- Во-первых, прекращай обращаться ко мне на «вы». Не в школе.

- Хорошо, - сказала Лиза.

- А во-вторых, неужели ты не понимаешь, что даже если ты и выполнишь их требования, даже если представители сорока этажей и поднимутся к вам, бандиты не выполнят обещанного.

- Как так? - отшатнулась Лиза.

- Да очень просто. Эти твари понимают только грубую силу. Силу оружия. А ты к ним придешь: я, мол, все выполнила. Отпустите Димку! Отпустите заложников! Чем это кончится?

- Отпустят, наверное, - сказала Лиза.

- Глупая ты, хоть и большая совсем. В сказки веришь. Ладно, некогда нам рассиживаться. Надо обыскать помещение. Тут может найтись кое-что полезное.

Лиза покосилась на объеденные крысами трупы насильников, ощутила, как к ее горлу вновь подступает одуряющая волна тошноты.

Впрочем, работу по обыску их тел взял на себя Петрович. Он деловито обшаривал карманы. Достал из кармана джинсов узколицего магнитную карточку.

- Полезная вещь, - сказал он. - Отпирает этот этаж. Расстраиваться не надо, Лизавета. Один этаж мы уже захватили. Обыщи пока помещения.

- Но что нам нужно?

- Оружие. Стволы тут вряд ли есть. Но можно найти что-нибудь, пригодное в качестве холодного оружия. Кроме того ищи пищу. И скотч.

- Скотч? - удивилась Лиза. - Лента липкая? Или виски?

- Лента. Очень полезная в хозяйстве вещь. Движемся по коридору. Твои кабинеты - по правую сторону. Мои - по левую. Да, кстати, дверь надо бы закрыть.

Эмчеэсовец с карточкой направился к лестнице. Лиза некоторое время порефлексировала на тему: правильно ли она делает, что идет на поводу у этого человека? С одной стороны, он был прав. Надеяться на милосердие террористов не стоило. Однако Лиза ощущала себя дрянью - надо спасать Димку, а она - и не шевелится.

- Даже не думай выполнять их условия, - заявил Петрович, вернувшись. Он словно бы знал, о чем она думает. - На то, чтобы договориться с людьми, уйдет не один день. Тебе это не под силу. Даже не думай…

- А, может, все-таки попробовать?

- А ты уже попробовала…

Возразить было нечего.

Она приступила к обыску. Занятие оказалось достаточно скучным. Она ходила по пустым кабинетам, открывала шкафы и ящики столов. Ничего путного не попадалось.

Впрочем, несколько рулонов скотча она нашла. Обойдя несколько кабинетов, Лиза вдруг набрела на маленькую кухоньку. У стены располагался холодильник. Лиза раскрыла его. И, вспыхнувшая было, надежда сменилась разочарованием. Из пищи нашлись разве три бутерброда с заветрившейся ветчиной. Плюс салат оливье в маленькой пластиковой коробочке. Плюс початая бутыль минералки на полтора литра. Не густо.

«Надо сообщить Петровичу», - подумала Лиза. Найденные рулоны скотча она сгрузила на кухонный стол. Обыскав его ящики, она обнаружила большой кухонный нож. Лиза не знала, можно ли было его назвать холодным оружием, но, в принципе, он мог представлять кое-какую угрозу.

- Лиза! - вдруг услышала она голос эмчеэсовца. - Бегом сюда! Я тут кое-что нашел!

Петрович находился в ответвлении коридора неподалеку от кухни. Аппендикс с пластиковыми стенами заканчивался металлической дверью.

- Что это? - спросила Лиза.

- Если не ошибаюсь, еще одна лестница, - сказал Валерий Петрович, кивая на петроглиф с бегущим человечком, расположенный на стене.

- И мы сможем попасть… ну… наверх?

- Мы можем попробовать это сделать, - ответил эмчеэсовец и открыл дверь, нажав на красную кнопку на замке.

За нею действительно располагалась лестница. Вид она имела достаточно запущенный.

- Черная лестница, - тихо сказал Петрович. - Конечно, она должна была тут быть. По правилам пожарной безопасности хотя бы…

- И что теперь? - так же, шепотом, спросила Лиза.

- Надо посмотреть, что там, наверху. Только тихо. Ни слова…

- Ага! - кивнула Лиза.

Они двинулись по ступеням вверх.

Впрочем, поход сулил разочарование. Ничего, кроме запертых дверей, Лиза не увидела. Наглухо, мигая, в знак своей неприступности, красными огоньками, были закрыты двери двух этажей выше. От похода на последний этаж Лиза тоже не ожидала ничего сверхъестественного.

На предпоследней площадке Петрович вдруг положил Лизе руку на плечо.

- Стой! - прошептал он. - Прижмись к стене.

Сам же направился вперед, согнувшись, бросил беглый взгляд на дверь, мигающую таким же, совершенно безнадежным, красным огоньком. Так же, согнувшись, вернулся обратно.

- Ну, и? - спросила Лиза, когда они вернулись в офис. - Что мы узнали?

- Две очень важных вещи, - сказал Валерий Петрович, как ни странно, очень довольный собой. - Даже три. Первая - дверь закрыта.

Лизе захотелось фыркнуть. Тоже мне Шерлок Холмс.

- Вторая, - невозмутимо продолжал эмчеэсовец. - Мы видели четыре двери. Все они - однотипные. Во всяком случае, выглядят одинаково. Из этого следует вывод: их конструкция одна и та же. Снаружи их открывает магнитная карточка. А изнутри - механический замок, доступный любому желающему.

- И что с того?

- Это - путь оттуда, - сказал эмчеэсовец. - Не туда. Именно оттуда. Выйти можно без карточки

- Ну, хорошо, - сказала Лиза. - А что еще?

Как ни терзало ее душу отчаяние, где-то глубоко внутри зажглась, замерцала искорка сумасшедшей и абсолютно иррациональной надежды.

- Путь на крышу перекрыт, - сообщил Валерий Петрович. - Есть лестница, но там приварена решетка из арматуры. Пройти невозможно.

- Очень обнадеживающе, - горько усмехнулась Лиза.

- А что ты хотела? Открытую дверь? Заходи, кто хочешь? Таких легких путей в подобных ситуациях не бывает, сразу говорю.

- А почему мы передвигались, согнувшись в три погибели? - спросила Лиза. - Что это была за конспирация?

- Видеонаблюдение. Не исключаю, что оно у террористов работает.

- Но ведь электричества нет?

- Те, кто возводил это здание, наверняка учли возможность обесточивания. Эти системы могут работать и в автономном режиме. Энергию в минимальных объемах могут поставлять дизель-генераторы. Знать бы еще, где они расположены.

Первым делом, оказавшись в офисе, эмчеэсовец велел Лизе помочь ему оттащить трупы к выходу.

Тела оказались холодными и тяжелыми. Таскать их Лизе было противно.

- Зачем это? - спросила она. - Не легче ли будет как-нибудь избавиться от них?

- Отучайся задавать вопросы, - буркнул Петрович. - Мы выполняем спецоперацию, командую которой я. А ты, Лизавета, солдат. А солдаты вопросов не задают…

Оказывается, душка-эмчеэсовец мог быть и жестким человеком. Сейчас он Лизе вовсе не нравился.

- Что ты задумал? - немедленно проигнорировала она запрет.

- Увидишь…

- А ты в каком звании? - спросила Лиза.

- Подполковник…

Во взгляде Валерия Петровича все-таки промелькнула вдруг какая-то искорка.

- Ты хочешь сказать, что мы будем освобождать… заложников?

- Конечно. Но все вопросы желательно задавать потом.

- Самый последний, - нейтрализующе улыбнулась Лиза. - Неужели у нас может что-то получиться?

- Конечно. Я понимаю, что тебе хочется поболтать…

- И вовсе нет, - возразила Лиза.

- …Но этим мы займемся, когда освободим детей и женщин. И твоего Димку.

- Но это же невозможно, - вздохнула Лиза. - У нас нет оружия. Нас мало. Как мы можем противостоять вооруженным до зубов бандитам? А тем более нападать на них?

- Есть такая субстанция, как удача, - сказал подполковник. - А еще иногда случаются чудеса. Почему бы не в этот раз.

- Вы издеваетесь? - спросила Лиза, снова перейдя на «вы». - Какая может быть удача, какое чудо, когда мы по уши в… дерьме?

- Как раз тогда удача и приходит, - пожал плечами эмчеэсовец. - Когда человек по уши в дерьме. А что до чудес, неужели они с тобой ни разу не случались? Чудо само по себе то, что именно твой сперматозоид первым из миллионов добежал до матушкиной яйцеклетки. А ты говоришь…

Лиза не нашлась с возражениями. Тем более, что как минимум одно чудо в ее жизни все-таки произошло.

Три года назад ей улыбнулась удача. Или, может быть, произошло чудо. Или и то, и другое.

Тогда, в 2013 году, Лиза как раз развелась с Сашкой, Димкиным отцом. Развод был неприятным и болезненным. Масла в огонь семейных страстей подливали набежавшие с обеих сторон мамочки - Лизина и Сашкина. Ну, да не об этом речь.

Лиза тогда пребывала в депрессии. Ее жизнь будто бы накрыла одна сплошная темная пелена, без малейших проблесков и лучиков света.

Впрочем, одна радость неожиданно появилась. До России, наконец, добрались «Radiohead». Выступление планировалось в «Олимпийском». Лиза решила сходить. Однако билеты оказались по двадцать тысяч на места у сцены. Таких трат Лиза не могла себе позволить. В итоге купила за три тысячи билет на боковой балкончик. На концерт Лиза решила взять старый бабушкин театральный бинокль. Может, и удастся что разглядеть.

За два дня до выступления, пасмурным февральским утром, Лиза готовила на кухне кашу для Димки. О чем-то побулькивал музыкальный канал. Клипы сменились новостями. Лиза терпеть не могла вульгарную ведущую, хотела вообще переключить на фиг на что-нибудь другое. Однако вдруг поставили старый, почти двадцатилетней давности, черно-белый еще клип «Radiohead», и Лиза прибавила звук.

- Небывалая акция нашего канала! - с деланным пафосом провозглашала ведущая. - «Обед с «Radiohead». Обладатель билета с номером, который мы определим прямо сейчас, прямо завтра может пообедать с Томом Йорком в одном из лучших ресторанов столицы. Итак, мы включаем наш генератор случайных чисел…

Под ладонью вульгарной ви-джейши замелькали цифры.

«Фигня это все, - подумала Лиза. - Генератор у них, как же, поверила… Свои выиграют, халявщики какие-нибудь…»

- Итак, победил номер 2367-865-9740-112, - оповестила ви-джейша. - Обладателя счастливого билета просим дозвониться нам по телефону, который вы видите в правом углу экрана. Если не дозвонитесь, Том Йорк будет обедать в гордом одиночестве. Ну, а я прощаюсь с вами…

Лиза сама не знала, зачем записала номер счастливого билета. И тут же об этом забыла.

Вспомнила только вечером, когда увидела в блокноте непонятную последовательность чисел.

«Ах да!» - спохватилась она.

Билет лежал в кошельке. Лиза достала его, и первое время не верила своим глазам…

…Казалось, следовало бы радоваться, но счастливица Лиза разнервничалась еще больше. Поскандалила с мамой.

- Послушай, Лиза, я и так забираю Димку на вечер, а тут, выясняется, ты мне его на весь день решила сбагрить?

- Мамуль, но я ведь обедаю с Йорком!

- Так всегда, - ворчала мама. - Дома, поди, жрать нечего, а у этой все Йорики какие-то на уме. Ты мне лучше скажи: он тебя замуж возьмет?

- Думаю, нет, - признала Лиза.

- Ну, а зачем он тогда тебе нужен?

Кое-как маму все-таки удалось уговорить.

Потом возникла проблема дозвониться до телевидения. Пришлось зайти на их сайт, потом обзвонить кучу каких-то «левых» телефонов. И вот, наконец, Лизу соединили с теми, кто заведовал обедом.

- Значит, так, - сказал ответственный (судя по голосу, молодой парень). - Завтра в 12.00 подъезжайте к «Мариотту», идите в Белый зал. Билет обязательно с собой имейте. Если его у вас не будет, то уж не обессудьте…

- Ну, что вы! Будет, конечно!

- Охотно верю, - сказал телевизионщик.

Потом возникла проблема посерьезней. Что надеть… И вот тут-то Лиза чуть не рехнулась.

…В назначенный час она была у «Мариотта», волнуясь, как школьница. А вовсе не как без десяти минут тридцатилетняя тетка, мать семейства. Пускай и распавшегося.

Лиза была решительно недовольна своим видом. Дернул же черт надеть джинсы! Тревога усугубилась, когда, ровно в двенадцать, она вошла в огромный, потрясавший роскошью и благолепием холл.

Белый зал она нашла без труда. Тот был наводнен телевизионщиками, гламурными телками в ультракоротких юбках, пацанами, явными пидорами, с какими-то совершенно несусветными прическами.

Лиза подошла к одному из них и, робея, протянула билет:

- Вот, я победительница.

Пидор облил Лизу (а особенно ее наряд) презрительным взглядом, притворно и слащаво улыбнулся и закричал с интонациями, не оставлявшими совершенно никаких вопросов:

- Народ! У нас победительница! Ну-ка, девушка, давайте проверим ваш билет!

Тревога Лизы зашкалила за самый предельный уровень. «Ну, и дура же я! - думала она. - Оделась, как страхопиздище! Надо было юбку надевать, да покороче!»

Она наблюдала за феноменальной мимикой гомосексуалиста. Тот исхитрялся одновременно якобы приветливо улыбаться, но, в то же время, и выказывать Лизе самое утонченное презрение.

- Проходите! - приторно-кисло разрешил он.

В расфуфыренной толпе Лиза не сразу вычислила собственно Йорка. Тот, к вящему Лизиному облегчению, тоже был одет не бог весть как: джинсы, черная куртка, совсем уж за гранью притязательности кроссовки. Маленький, щуплый, взъерошенный, он оглядывал пафосную московскую толпу со своим фирменным одноглазым прищуром, но в то же время и не без некоторого (как показалось Лизе) испуга. Впрочем, Лизе он улыбнулся хорошо так, без фальши.

Лиза неожиданно поняла, что Йорк похож на Ленина. Так же щурится. Да и борода… Только кепочки не хватало.

Происходящее Тому явно не нравилось. Лиза вздохнула с облегчением.

- Хай, - сказала она, ощутимо робея.

- Хай, - ответил Йорк.

Пидоры вокруг шумели.

- Ну, что, к столу? - кричал один.

- Да какой к столу! Камеры еще не прибыли.

- А когда они прибудут? Давай, звони дуракам этим.

- Да звонил уже!

- What a fucking shit, - неожиданно сказал лидер «Radiohead».

К нему тут же подскочил какой-то дядька, что-то бойко и гундосо залопотал по-английски. Йорк скривился, неожиданно взял Лизу за руку и громко объявил, что хочет сделать этой девушке подарок.

Кто-то зааплодировал.

«Дура я, - в очередной раз мысленно укусила себя Лиза. - Надо было резинки брать!»

Он вывел Лизу в холл, подвел к лифтам.

- Oh no! - отшил он папарацци с откровенно порочной рожей.

В лифте он вдруг подмигнул Лизе неприщуренным глазом. Душа у Лизы немедленно ушла в пятки.

Йорк же тем временем действовал. На третьем этаже он нажал кнопку «Stop», вложив в ладонь лифтера купюру непонятно во сколько фунтов стерлингов.

Дальше он потащил Лизу по коридору. Зачем-то, насколько понимала Лиза, велел поторапливаться.

Зачем-то они остановились у лестницы. Йорк принялся тыкать пальцем в пол и сообщил, что ненавидит все это дерьмо. Лиза поняла, что он имел в виду тусовку расфуфыренных гламурщиков.

- Пошли поработаем? - вдруг предложил он.

Лиза оторопела. А Йорк уже тащил ее к лестнице.

Довольно быстро Лиза сообразила, что Том имел в виду все-таки прогулку, а не что-нибудь еще. Ведь «walk» (прогулка) и «work» (работа) - по-английски звучат одинаково.

На лестнице Йорк надел на голову шапочку со смешным, круглым помпоном, надвинул на глаза темные очки.

Наверное, у него был опыт в подобных побегах, но из «Мариотта» им удалось уйти незаметно. Окрестности Белого зала были наводнены галдящей толпой. Привезли камеры. Деловито протискивались телевизионщики. На героя вечера, который крался к выходу, никто не обращал внимания.

Уже на улице Лиза захихикала.

- Быстрей! - заговорщически зашептал Йорк.

И они побежали к ближайшей станции метро. Лиза провела Йорка по своей карточке.

Уже на эскалаторе Йорк выставил перед собой ладонь, и Лиза догадалась хлопнуть по ней.

Внимания на них не обращали. Пассажиры читали книги и газеты, играли во что-то на мобильных телефонах.

- Куда поедем? - спросила Лиза.

- Куда тебе нравится. Главное, чтобы недалеко и красиво.

- Ну… Давай тогда в Парк Горького, - решила Лиза.

В переходе на «Октябрьской» Йорка чуть не повязали. Он замер около неопрятной цыганки, продававшей люминисцентные шарики на резинках. Своими силами незадачливый англичанин стал пытаться выяснить, сколько они стоят. Потом принялся совать цыганке фунты стерлингов. Цыганка отмахивалась. На Йорка уже косились менты. Лиза быстро сунула цыганке полтинник, подхватила Йорка и помчалась вместе с ним дальше. Менты их не преследовали.

Несмотря на то, что был февраль, погода стояла теплая. Лиза остановилась около палатки и спросила: хочет ли Том пива?

- Мне нельзя пить, - ответил Том. - У меня вечером концерт. Я бы лучше…

Тут Лиза перестала понимать.

- Что ты хочешь? - нахмурилась она.

- Joint, -сказал лидер «Radiohead».

«А-а! Дунуть», - сообразила Лиза. Сама она марихуану не любила. Однако знала телефон бывшего однокурсника, который, по идее, знал, где взять.

- Слушай, Тох, мне срочно надо… ну… сам понимаешь, - заговорщически зашептала она в трубку.

- С чего бы вдруг, Лизок?

- Позарез, Тошенька!

- Блин, как невовремя. А где ты?

В конце концов договорились, что Тоша подъедет ко входу в парк через полчаса.

А Лиза с Йорком отправились кататься на колесе обозрения.

- Тебя не ищут? - спросила Лиза, когда они приблизились к самому верху.

- Срать на них, - сказал Том. - Достали. В каждом городе одно и то же. Одни и те же рожи. А я просто Москву хочу посмотреть. Ни разу в вашем городе не был.

- А, - только и ответила Лиза. Потом, подумав, поинтересовалась: - А вдруг тебя милиция ищет?

- Наплюй, - ответил Том.

Когда они откатались на колесе обозрения, настало время идти за марихуаной. Действительно, Тошка стоял у входа.

- Как поживаешь? - спросил он у Лизы. - Что это за хрен с тобой? Ты же развелась вроде?

- Ага, - сказала Лиза, передавая ему деньги. - Развелась.

- Ну, ладно, - заторопился Тошка. - Мне пора.

Курить отправились в парк скульптур у ЦДХ. По пути через дорогу Лиза поняла, что прогулки с рок-звездой обходятся ей дороговато. В кошельке оставалось не больше ста рублей. Поэтому при входе в парк она решила сэкономить.

- Мы студенты, - заявила она тетке в билетной кассе.

- Ты-то ладно, - ответила тетка. - Но вот прищуренный - студент разве?

- Ага.

- А студенческий у него есть?

- Не-а. Он дома забыл.

- Ладно, проходите…

Дунуть решили в кустах, ближе к Москве-реке. Лиза было встревожилась из-за того, что сигарет-то у нее и нет. Но Том сам, вполне профессионально свернул самокрутку при помощи папиросной бумаги и какого-то интересного станочка, что лежал в кармане его куртки.

Зажигалка, по счастью, у Лизы имелась. И даже работающая. После нескольких затяжек мир вокруг подернулся рябью и стал выглядеть немного по-другому.

Потом они принялись бродить по парку. Около фигуры голого Высоцкого, которую укрыли от любопытных глаз глубоко в кустах, Йорк впал в ступор.

- Кто это? - спросил он.

- Это Высоцкий, - пояснила Лиза (английский почему-то стал даваться легче). - Наш singer-songwriter.

- Он голым выступал? Как RHCP? - спрашивал Йорк.

- Ну, нет.

- А почему его так изобразили? Такое больше бы нашему Элтону Джону подошло. Ваш songwriter был геем?

- Вот уж им-то он точно не был.

Вдруг Лиза принялась тупо смеяться. Заржал и Йорк.

После этого они вдруг сблизились. Когда они шли набережной Москвы-реки и оказались напротив исполинского Петра I, Йорк положил ей руку на плечо. Лиза не возражала.

По пути болтали о всякой фигне, которую Лиза понимала с пятого на десятое. Лиза то и дело хихикала, чувствуя себя совершенно счастливой юной дурочкой.

Завершилась экскурсия на Красной площади. Том посмотрел на куранты Спасской башни и сказал:

- Oh, shit, у меня концерт скоро. Спасибо за прогулку, Лиз.

- Пустяки, - смутилась Лиза и вдруг решилась. - Можно я тебя поцелую?

- Ну, давай, - засмеялся Йорк.

Лиза приложилась губами к щеке, поросшей жестким волосом.

До «Мариотта» было рукой подать.

- Ну, дальше я сам, - сказал Йорк.

Лиза некоторое время махала ему вслед рукой.

…А концерт оказался так себе. Нет, выступали все хорошо. Просто ни фига не видно было. Даже в бинокль.

Балкон, на котором сидела Лиза, был полон малолеток. Наверняка, каждая из этих девчонок мечтала заняться с Йорком сексом. Если бы Лиза сказала им, что у нее сегодня была такая возможность, никто из них не поверил бы. Впрочем, Лиза ни о чем не жалела.

Захват следующего этажа прошел на удивление быстро и легко.

Впрочем, за это следовало благодарить в первую очередь подполковника. Едва переступив порог конференц-зала, где мучили несчастного Григория Ивановича, эмчеэсовец с ноги двинул Вове, главному мучителю генерального директора, в челюсть. Тот рухнул. Валерий Петрович не дал ему опомниться, и так заломил ему руки, что Вова тоненько завыл и покрылся потом.

- Лиза, быстро скотч! - скомандовал эмчеэсовец.

На глазах оторопевшей блондинки и испуганного Хомякова подполковник технично и быстро примотал Вову к стулу.

- Что вы делаете? - пискнула блондинка Лида.

- Связываю, - лаконично ответил Валерий Петрович. - Ты, кстати, следующая…

- Только троньте!

Но разрешения у нее подполковник и не думал спрашивать.

- Меня только не надо! - умолял и лебезил Хомяков.

- На стул, быстро! А то больно сделаю, - сказал Валерий Петрович.

- Нет-нет, не надо больно, - Хомяков послушно вытянул руки по швам.

Лиза не могла поверить, что оккупацию этажа удалось провести так быстро.

Валерий Петрович обыскал карманы связанных, изъял магнитные карточки.

- Может, этого развяжем? - кивнула Лиза в сторону несчастного Григория Ивановича.

- Развязывать не будем, чтобы под ногами не мешался, - сказал эмчеэсовец. - А вот рот ему освободим.

Он вытащил изо рта у генерального директора фаллоимитатор, брезгливо отшвырнул в сторону.

- Врафя! - тут же захрипел генеральный, пуская кровавые пузыри. - Мне нужен врафь! У меня ни одного фелого вуба. Раввявыте меня.

- Потом. Врача сейчас нет, - равнодушно ответил эмчеэсовец.

- Я буду жаловаться!

- Да на здоровье, - заявил подполковник, заклеивая ему рот скотчем.

Продуктов на этаже нашлось прискорбно мало. Большую часть съестных припасов размазали по Григорию Ивановичу.

- Зачем мы их связали? - спросила Лиза уже на лестнице, после того, как Валерий Петрович замкнул двери.

- Увидишь, - буркнул эмчеэсовец. - Правда, тебе это может не понравиться…

- Развяжи их, - немедленно потребовала Лиза. - Ты хочешь скормить их крысам? Я ведь угадала?

- Почти, - равнодушно сказал подполковник. - Потому-то я и настаиваю на том, чтобы ты не задавала вопросов.

- А ты страшный человек, Валерий Петрович, - прищурилась Лиза.

- Послушай, девочка, - неожиданно Лиза поняла, что эмчеэсовец по-настоящему зол. Злость выдавало, например, подергивание крыльев носа. - Разберись в приоритетах. Кто тебе дороже - твой сын или…

- Или? - Лиза тоже была не намерена отступать.

- Или какое-то мурло, прости, господи…

- Послушай, товарищ подполковник… Но нельзя же живых людей…

- Ну, иди! - закричал эмчеэсовец. - Освобождай их. Примирись с тем, что бандиты на верхнем этаже положат семнадцать беззащитных женщин и детей. Уже восемнадцать, кстати. Зато твоя совесть будет спокойна. Добрая Лиза пожалела пару мразей. Они тебе, кстати, спасибо не скажут. При первом же удобном случае в спину ударят. Иди! Я умываю руки. Все.

Лиза села на ступеньку и уронила голову на руки.

- Валерий Петрович! Господи! Неужели нельзя иначе? Разве мало было крови? Зачем еще грех на душу брать? Живых людей-то зачем убивать? Нет. Я так не могу. Не-мо-гу!

Подполковник тяжело опустился рядом с ней. Достал из кармана пачку сигарет.

- На, Лизавета, угощайся. Давай покурим, успокоимся.

- Не убивай их…

Эмчеэсовец поднес к сигарете огонек зажигалки.

- Ты кури. Скоро бросать придется. Не будет больше в мире сигарет.

- Да и черт бы с ними, - сказала Лиза, закашлявшись. - Никогда особо не любила.

- Ладно, - сказал Валерий Петрович. - Постараемся обойтись без лишних жертв. Ты права, наверное. Давай, докуривай. Нам еще один этаж надо захватить. К тому же крысы в любой момент могут вернуться…

…Захват предпоследнего этажа тоже дался нетрудно.

Валерий Петрович прятался у стены, вне поля зрения камер наблюдения.

Лиза, старательно (и без особого притворства) изображала истерику, колотила в дверь.

Когда та открылась, Валерий Петрович обрушился на совсем уже пьяного Николая Олеговича, вырубил парой ударов.

А вот за замом Колей пришлось побегать. Тот забаррикадировался в кабинете и что-то вопил. Пришлось выламывать дверь. После этого дюжий Коля разом присмирел и почти без сопротивления позволил себя связать.

- Ну что, Лизавета, - сказал Валерий Петрович, глядя на зафиксированных в креслах обитателей офиса. - Мы почти императоры. В нашем распоряжении целых три этажа. Впрочем, может появиться еще кто-нибудь, у кого есть карточки, открывающие двери. Но тут уж ничего не попишешь… Будем надеяться на лучшее.

-Будем, - согласилась Лиза.

- А вот за следующий этаж нам придется повоевать, - констатировал подполковник.

- План, я так понимаю, у тебя есть, - сказала Лиза.

- Как не быть… Слушай внимательно…

Ты в своем уме, Валерий Петрович? - спросила Лиза, когда подполковник изложил свой замысел.

- У тебя есть другие варианты?

- Нет, - покачала Лиза головой. - Но это… то, что ты предлагаешь… это просто чудовищно. К тому же где гарантии, что все пойдет, как надо?

- Ах, тебе еще и стопроцентную уверенность подавай! - словно бы издевательски усмехнулся эмчеэсовец. - Это война, девочка. Разве ты еще не поняла?

- Но эти крысы… Боже мой…

- Крысы сегодня сыграют на нашей стороне.

- А они точно появятся?

- Они где-то рядом, - сказал подполковник. - Выжидают подходящего момента, чтобы пойти в атаку. В любой момент могут полезть.

- А ты, Валерий Петрович, не боишься, что мы тут все сгорим?

- Сгорим, так что поделаешь, - пожал плечами подполковник. - На то и война. Ладно, Лиза, надо действовать. Давай-ка вынесем трупы на лестницу.

Таскать изуродованные тела оказалось по-настоящему отвратительной и тяжелой работой. Лизе была невыносима мысль, что их покрывает слюна крыс. А мало ли - вдруг они заразные? Вдруг у них бешенство или что похуже?

Когда, вместе с Валерием Петровичем Лиза выволокла на лестницу второй труп, она чувствовала себя полностью разбитой. Но, как оказалось, это было еще не все.

- А теперь потащили вот этого, - эмчеэсовец кивнул на узколицего, - наверх.

- Это еще зачем? - возмутилась было Лиза.

- Затем, что здесь нам крысы не нужны. Они нужны нам наверху. И давай быстрее… Чтобы врасплох не застали.

Произойти такое могло. Валерий Петрович предварительно расставил на этот случай на лестничных площадках огнетушители. Но по-настоящему большую стаю они сдержать, понятно, не смогут. Поэтому действительно следовало поторапливаться.

Когда они доволокли узколицего до площадки предпоследнего этажа, Лиза чувствовала себя по-настоящему разбитой.

- Еще выше надо, - беспардонно заявил эмчеэсовец. - На следующую площадку.

Лиза подчинилась. Хотя чувствовала, что Валерий Петрович сейчас по-настоящему ее бесит.

После такого подъема отнимались ноги и руки. Однако подполковник был беспощаден.

- Теперь второго понесли.

- Тоже наверх? - взбесилась Лиза.

- А ты как думала? Привыкай, Лиза. Война - это, чтоб ты знала, не просто из пушки стрелять. Это, прежде всего, тяжелая работа.

Крепыша получилось доволочь только этажом выше. После этого Лиза без сил рухнула на пол и сказала:

- Все, Валерий Петрович. Ты как хочешь, но у меня сил больше нет.

- Эх, девочка, - вздохнул подполковник и решил: - Ладно. Пусть здесь будет. Хрен с ним.

- Ну, слава Богу…

- Так. Теперь слушай меня внимательно. Я отправляюсь к крыше. Стою там, у самого входа. Ты - караулишь крыс на лестнице. При их появлении ты громко кричишь мне… Что кричишь?

- «Крысы».

- Все правильно. И я начинаю действовать. Так, теперь рассмотрим вопрос: что мы делаем, если крысы не появляются.

- А что мы тогда делаем?

- Понимаешь, мы ничего о них не знаем. По идее, их должен привлечь запах падали, - Валерий Петрович кивнул на трупы. - Но, не исключаю, гораздо привлекательнее для них живое мясо.

- Меня сейчас вывернет, - поморщилась Лиза.

- Мы можем позволить себе ожидать самое большее час. После этого, но, желательно, даже раньше, ты выволакиваешь на лестницу любого из наших пленников.

- Но кого?

- А это решай сама. На твое усмотрение.

- Господи, как я хочу, чтобы обошлось без этого…

- Может, и обойдется. И держи связь с Димкой.

- Хорошо, - кивнула Лиза.

- Ну, бывай, - сказал эмчеэсовец. - Может, и свидимся.

Лиза проводила его взглядом. Могли ли быть так, что она видит его последний раз в жизни? Могло…

Фигура Валерия Петровича, между тем, излучала уверенность. Лизе даже казалось, что он получает удовольствие от происходящего.

Когда Лиза осталась одна, то пережила острейший приступ паники.

«Что я здесь делаю? - спрашивала себя она. - Господи Боже, во что я ввязалась?»

Она стояла на лестничной площадке предпоследнего этажа, готовая при первом же признаке появления крысиной стаи, поднять тревогу и юркнуть под защиту спасительной двери. Впрочем, такой ли уж спасительной?

Время шло медленно. Чувство совершенной ошибки крепло. Впрочем, и отступить было нельзя.

«В худшем случае я просто умру, - думала Лиза. - Правда, помучиться придется. Но, надеюсь, недолго».

Лизе ждала крыс, но те не появлялись. Это могло звучать полным абсурдом, но сейчас Лиза по-настоящему желала, чтобы твари побыстрее нагрянули.

Главное спасти Димку.

Она попыталась вызвать его мысленно. Почему-то сейчас это не удавалось. Образ мерк и разваливался. Димка не давал ответа.

«Мамочки! - испугалась вдруг Лиза. - Неужели они убили его? Неужели его нет в живых?»

Она испустила мысленный вопль. Если бы он прозвучал вслух, по-настоящему, то, без сомнения, разрывал бы перепонки и заставлял лопаться хрупкое стекло лампочек.

«ДИМКА-А-А-А!!!»

Она закрыла глаза, хотя знала, что этого делать не следует.

«Блин, мамуль, зачем так пугаешь? - послышался вдруг ясный голос сына. - Что случилось? С тобой все в порядке?»

«Димочка! Это ты? Слушай, извини, я перепугалась. Я просто не могла тебя почувствовать».

«Так я спал, - ответил Димка. - А ты так завопила, что я проснулся».

«А вот об этом я и не подумала. Димочка, как ты там?»

«Да нормально вроде…»

«Никто не обижает? Не угрожает?»

«Ну, тетка эта стволом на доктора махала. Тот лекарства требовал. В потолок один раз выстрелила. Ну, а так спокойно все…»

«Держись, - сказала Лиза. - Скоро мы тебя спасем».

«Мы?! - удивился Димка. - Ты не одна, что ли?»

«Ну, да. Со мной тот дядька, эмчеэсовец, подполковник. Вернее, был со мной… Ну, короче, мы вместе».

«Вы что-то придумали, да, мамуль?»

«Да, Дим Саныч. Мы тебя вытащим. Но и ты должен постараться. Слушай внимательно, что я тебе скажу. Давай начнем вот с чего… Тот кабинет, в котором вас держат, он по какую сторону коридора? По левую или по правую?»

Тут же Лиза ощутила беспокойство. Несмотря на то, что Димка был уже большим мальчиком, лево и право он путал. Прямо как маленький.

«Слева», - уверенно заявил Димка.

«Точно? Уверен?»

«Мамуль, ты меня за малыша держишь, что ли? Конечно, слева. Хотя стоп…»

«Дим Саныч, ты когда-нибудь в гроб меня загонишь… Справа, выходит?»

«Ну… Да…»

«Хорошо, тогда запоминай…»

Ожидание становилось невыносимым. Лиза ловила себя на том, что уже молит высшие силы о шорохе, меленьком цоканье острых коготков, о хищном писке - о приближении прожорливой крысиной стаи.

Хотя какие, на фиг, высшие силы? Если бы они были, разве допустили бы они уничтожение целого мира? Или им этого как раз и надо. Может, пробудился тот самый, кошмарный библейский Бог, который стирал огнем с лица земли города? Нынешние мегаполисы, если разобраться, дадут фору пресловутым Содому и Гоморре. И вот он (Он!!) проснулся и наслал карающие полчища крыс. Ведь истреблял же Он, если верить Библии, несчастный Египет десятью казнями? Как раз при помощи всяких мелких тварей в том числе…

«Не загоняйся, мать!» - подумала Лиза.

Она достала из кармана бесполезный мобильник. С того момента, как Валерий Петрович ушел на крышу, прошел почти час. Крысы не появились. В здании вообще царила удручающая тишина. Ни звуков, ни голосов. Лишь откуда-то издалека, снаружи, доносились отзвуки разрывов. Может ли быть, что людей в здании не осталось?

Может, с ужасом поняла Лиза. Ведь та кровожадная стая добралась каким-то образом до самого верха. Может, она сметала все живое на своем пути.

То, что крысы не обратили внимания на трупы (на падаль), свидетельствовало разве что о том, что сейчас для них куда более привлекательна живая добыча.

А значит…

«Господи, я ведь не смогу!»

Тут же Лиза подумала, что не стоит, пожалуй, вызывать к Богу. Если седобородый Старик на облаке разгневан и намерен истребить всех людей, внимание к своей персоне Лизе привлекать уж всяко не стоит.

Древний кровавый Старик любит жертвоприношения. Именно Он велел библейским пророкам приносить в жертву своих сыновей. И то, что Лиза была намерена сделать сейчас, наверняка порадует кровожадного облачного жителя.

Колебалась Лиза недолго. Она спустилась этажом ниже и, приложив к двери карточку, открыла двери офиса, в котором подчиненные издевались над боссом.

Из конференц-зала тут же стали доноситься крики.

- Эй, освободите нас!

- Вы что там, охренели?

- Сво-бо-ду! Сво-бо-ду!

Последнюю реплику выкрикивал, несомненно, гнусный клоун Вова.

Лиза вошла в конференц-зал.

- Девушка, наконец-то! - вкрадчивым голосом заговорил Вова. - Освободите нас. Почему вы нас связали?

- По кочану, - ответила Лиза. - Значит, надо.

- Слышь, ты, страшилка, - вмешалась блондинка. - А ну, быстро, развязала нас. А то…

- А то что?

- Девушка, да имейте же совесть! - вмешался плешивый Хомяков. - По какому праву вы…

- Всем заткнуться, - крикнула Лиза.

Григорий Иванович мычал и вращал глазами.

Лиза схватилась за спинку стула, к которому был привязан Вова. Груз был тяжелым, почти неподъемным. После таскания трупов руки-ноги болели.

«Блин, я не справлюсь!» - подумала Лиза.

Она обвела взглядом кабинет и вдруг заметила на столе кухонный нож, который нашла на кухне этого же офиса. Как она могла его забыть? Дура, корова…

- Значит, так, - сказала Лиза. - Я освобожу вас. Буду освобождать по одному.

- Ну, наконец-то! - фыркнула блондинка. - Я чуть не описалась, ожидаючи.

Захихикал Вова.

- При единственном условии, - продолжала Лиза. - Вы уйдете из офиса.

- Вы нас выгоняете? - принялся ехидничать Вова. - Нет, Григорий Иванович, вы слышите? Нас, ваших сотрудников, выдворяют из собственного офиса! Вы это допустите?

Лиза подошла к столу, взяла нож, повернула его лезвием к себе, затем сцепила руки в замок и ударила клоуна в лицо.

Вова коротко вскрикнул. Из носа у него потекла кровь.

Почему-то никакого раскаяния Лиза не чувствовала.

- Еще будут вопросы? - коротко спросила она.

- А куда нам идти? - осторожно поинтересовался Хомяков.

- А куда хотите. Выходите по одному.

- Ты крутая пиздюшка, - хихикнула блондинка. - Чё вылупилась? Ну, ударь меня. Давай.

- Пойдешь первой, - решила Лиза.

Она подошла к стулу и срезала скотч. Блондинка принялась ворочаться, неуклюже вставать.

- Отойди, - сказала она. - Бомжиха. От тебя же воняет…

- Пошла, - Лиза и не догадывалась, что может рычать. Однако жизнь и не тому научит. - Вперед…

- Да иду уже!

Обдирая с одежды скотч, блондинка двигалась к выходу.

- Вовочка, до встречи! Тебя подождать?

- О, сударыня, я польщен! - натужно хохмил Вова.

Выпроводив блондинку, Лиза направилась к Вове.

- Выметайся. Пшел…

К счастью, Вова не пытался напасть на нее. Лиза благополучно довела его до двери, которую тут же захлопнула за ним.

- Тут страшно, Вовочка! Какие-то трупаки… - услышала Лиза возмущенно-кокетливый голосок блондинки. - Ты же защитишь меня?

- Даже не сомневайся, мон амур.

Лиза направилась обратно в конференц-зал. Привязанный к стулу, извивался Хомяков.

- Вот поверьте, Григорий Иванович, никакого желания издеваться над вами я не имел. Вы же сами все видели… Вот и дрянь эту я изо рта у вас вытаскивал…

- М-м, - мычал генеральный.

- Девушка! Освобождайте нас! - принялся робко требовать Хомяков.

- Я передумала, - заявила Лиза. - Вы пока останетесь здесь…

- Нет, ну, что же это такое? - принялся возмущаться плешивец. - Нас-то за что, а, Григорий Иванович?

Лиза закрыла дверь конференц-зала. Пусть возмущаются. Они еще не догадываются, что Лиза только что спасла им жизнь.

С ножом наперевес и аэрозолем в кармане джинсов Лиза направилась к двери на черную лестницу. Поднявшись на один этаж, она открыла дверь следующего офиса, где также находились двое пленников. Не обращая внимания на их крики, Лиза прошла к выходу и приложила ухо к двери. На лестнице наконец-то стало шумно. Вскрикнул женский голос, испуганно выматерился мужской.

Лиза быстро открыла дверь, выбежала на площадку. Обнаружила, что ее расчет сработал. Площадку этажом ниже уже наводняли серые твари.

- Крысы! - закричала Лиза на пределе сил и голосовых связей. - На-ча-лось!

Она еще успела скользнуть в офис, прежде, чем пацюки добрались до дверей.

Сердце стучало, как отбойный молоток.

- Крысы! - услышал Валерий Петрович и немедленно бросился по длинному коридору, который вел непосредственно на крышу.

Пробираясь на последний этаж, он опасался, что террористы, если они наблюдают за входом, могут заинтересоваться его персоной. Спросить, кто он такой. Или просто обстрелять.

В случае такого внимания с их стороны у подполковника имелся план действий. Прикинуться представителем какого-нибудь девяносто седьмого, к примеру, этажа. Сказать, будто о том, что прийти сюда его просила девушка с ухом. Разыгрывать из себя наивного идиота. И при случае обезоружить кого-нибудь из банды.

Хлипкий был план, ненадежный. Даже, можно сказать, авантюрный. Однако, за неимением лучшего условно годился и он.

По счастью, террористы не обратили на него внимания. Из чего Валерий Петрович не преминул сделать вывод. Те, кто засел на последнем этаже, прикрывшись женщинами и детьми, профессионалами не были. Профи наблюдали бы за дверью. Профи не позволили бы посторонним разгуливать около своей базы.

Эти же… Да просто отморозки они были, неведомо как дорвавшиеся до оружия. С одной стороны это облегчало задачу. Позволяло надеяться, что они поступят именно так, как и рассчитывал подполковник. Но с другой стороны от непрофессиональных идиотов следовало ожидать нежелательных фокусов. Например, они могут начать расстреливать заложников.

Выход в коридор, ведущий на крышу, из офиса не просматривался. И Валерий Петрович позволил себе ненадолго расслабиться, полностью обратившись в слух.

Он слышал, как несколькими этажами ниже по лестнице перемещается Лиза. Слышал, как она выдворяет на лестницу пленных. Подполковник понимал, чего стоило Лизе такое решение. По-человечески это было, конечно, не правильно. Но с военной точки зрения Лиза проявила изумительную смекалку. Он бы, чтобы не рисковать, выволок этих придурков, не развязывая. Но Лиза была женщиной. Такие тяжести передвигать ей было, конечно же, тяжело.

«Молодец девочка. Хорошо придумала», - мысленно одобрил Валерий Петрович.

То, что на лестнице появилась стая, подполковник понял даже чуть раньше, чем этажом ниже лязгнул замок, и закричала Лиза. Понял даже не благодаря слуху. А неким шестым чувством. Интуицией, которая включалась в нем, когда возникала опасная ситуация.

Подполковник мчался по коридору, понимая, что не имеет ни малейшего права споткнуться или ошибиться. Дело решали секунды.

Он несся к вертолету, который террористы бросили без всякой охраны. Еще один признак вопиющего непрофессионализма, если не сказать глупости. Таким добром не разбрасываются.

Валерий Петрович быстро осмотрел панель управления. Датчик топлива почти на нуле. Впрочем, много горючки и не понадобится. На первый взгляд все системы работали исправно.

- Поехали, - сказал Валерий Петрович, отжимая рычаг управления.

Машина была хорошая, добротная. Жалко, если погибнет. Могла бы еще послужить.

Винты создавали ровный шум, стальная стрекоза оторвалась от поверхности крыши.

Валерий Петрович перекрестился и, когда в следующую секунду вертолет перевалил край крыши, повел его вниз, стараясь держать в виду громадные окна верхнего этажа.

- Давай, родной, - прошептал подполковник.

Маневр предстоял нелегкий и, можно сказать, смертельный.

Быстро развернуть корпус, пока те, кто засел на этаже, не успели опомниться и нанести по стеклам удар хвостовой частью.

Вертолет вздрогнул. Словно подпрыгнул на ухабе. Раздался грохот, скрежет. Отчетливо запахло дымом. Отчаянно замигал датчик на панели, показывая неисправность хвостового винта. Да и плевать. Валерий Петрович знал, на что шел.

Он бросил быстрый взгляд вбок и даже не поверил увиденному. Стекла уцелели.

Ну, конечно, они тут - особой прочности. И к гадалке не ходи. Что ж, попробуем еще раз.

Держать «стрекозу» ровно теперь стоило большого труда. Стрелки датчиков прыгали, приборы мигали.

- Бей, - процедил подполковник, и вновь развернул машину, нанося удар по окнам.

Раздался звон стекла, на миг перекрывший даже гул моторов. Огромные осколки будто в замедленной съемке падали вниз этаким жутковатым серпантином.

И еще удар. Теперь хвост вертолета «зачищал» освободившуюся брешь от стекол.

Наконец-то Валерий Петрович увидел террористов. Маленькие человеческие фигурки, вскинувшие автоматы.

Выстрелов подполковник не слышал. Он повел стрекозу вверх.

Датчики словно сошли с ума. Топливо стремительно уходило на ноль. Наверное, пули пробили бак.

- Была не была, - решился Валерий Петрович и вновь направил стрекозу вниз.

На сей раз он таранил окно уже передней частью корпуса. Чтобы выдавить тварей из логова. Чтобы побежали они прочь, в панике позабыв обо всем.

Машина была хорошая. Губить такую было жалко. Даже сейчас, смертельно раненая, она была послушна. Когда Валерий Петрович въехал корпусом в образовавшуюся дыру, у него получилось, дать полный назад.

На большее подполковник уже и не надеялся. Однако ему удалось даже вытянуть вертолет на крышу. Совершить посадку и прыгнуть на раскаленный от солнца гудрон.

Ноги слушались плохо. Валерий Петрович понимал, что его бьет дрожь.

Он мчался к другому краю крыши. Туда, где, по рассказам Лизы, располагался уступ. за которым, может быть, удастся спрятаться.

То, что вертолет взорвется с секунды на секунду, было вполне очевидно.

Валерий Петрович бежал, а за спиной было тихо.

До поры.

Он уже видел уступ, когда за спиной выросла стена огня.

Валерий Петрович бросил свое тело вперед в отчаянном прыжке, понимая, что все-таки успел.

Почти успел.

После того, как его разбудила мама, заснуть Димка так и не смог. Мама сказала, что вот-вот что-то начнет происходить, но пока эти ожидания не оправдывались.

Ничего не менялось. Все так же сторожила выход тетка с автоматом. Роженица без сил лежала на диване. Около нее суетился врач и несколько женщин. Прочие сидели кто где: на полу, на столе. Малышня вела себя тихо. Какие-то, совсем мелкие, мальчик с девочкой затеяли было катать по полу машинку, невесть как нашедшуюся у мальчика. Димка, может быть, тоже поучаствовал бы в этом. Ему даже немного и хотелось. Однако играть с такой мелюзгой было ниже его достоинства.

Были еще врачи. Один из них - среднего роста мужчина с окладистой, аккуратно постриженной бородкой успел уже поругаться с теткой, которая всех сторожила.

Врач требовал принести роженице воды и таблетки.

- Можете идти спокойно, никуда мы не сбежим!

Тетка смотрела на него достаточно свирепо, и Димке казалось, что она вот-вот пристрелит доктора. Однако обошлось. Она позвала одного из своих, и тот принес полуторалитровую бутыль с водой из-под крана (странным образом водопровод еще работал) и аптечку.

Напарница врача - молодая женщина, чуть помладше мамы - суетилась над роженицей.

Димка раньше никогда не видел, как рожают. Надо сказать, это зрелище ему не понравилось. И в то же время несколько шокировало. Он пока не мог разобраться во впечатлении, которое на него произвели роды. Появились только глупые мысли, вроде: «Неужели и я так же появился?»

Томительное ожидание изводило Димку. Мамуля была в своем репертуаре. Пообещает что-нибудь, а потом - ждешь-ждешь, а ничего и нет.

Димка смотрел на часы. Ему казалось, что они над ним издеваются. Цифры менялись медленно-медленно. И даже точечки, разделявшие часы и минуты, мигали словно бы еле-еле.

«Димка!» - вдруг крикнула мама.

Произошло это так неожиданно, что Димка, расслабившийся было и приготовившийся соскользнуть в болотце вязкого, душного сна, даже немного испугался.

«Что случилось, мамуль?»

«Будь готов. Вот-вот начнется. Помнишь, что я тебе говорила?»

«Да, мам… Про дверь…»

«Когда начнется шум…»

«Мам, он уже начался!»

Действительно, откуда-то, словно бы издалека доносились странные и будто приглушенные звуки. Димка расслышал звон стекла, следом за ним - грохот. И - выстрелы…

«Где-то там стреляют, мама!»

«Ничего не бойся. Так и должно быть».

«Террористов убьют?»

«Как получится, Дим Саныч. Главное - будь умницей».

«Ты где, мама?»

«Я рядом. Всего лишь этажом ниже».

Выстрелы стали ближе. Из коридора доносился топот ног. С ним - нервные голоса:

- Штурм! Они пошли на штурм!

- Что делать?

- Отходим! Тут спецназ, похоже…

- Бля…

Тетка с автоматом повернулась к двери. И вот тогда-то Димка и бросился к ней на спину.

Ему казалось, что действовал он не сам. В его тело будто бы кто-то вселился. И этот кто-то управлял Димкиным телом, не спрашивая у того разрешения.

Террористка закричала, стала пытаться сбросить его. Падать было нельзя. И Димка делал все, что мог. Он вцепился зубами тетке в шею.

Та закричала. Стала бить Димку локтями. Рот наполнился кровью - непонятно, своей или нет.

Только чтобы удержаться, Димка схватил левой рукой ее за ухо, а правой зацепился за нижний край глазницы.

Тетка кричала и кричала…

А потом стала стрелять.

Испугаться Димка не успел. Просто он вдруг ощутил, как затряслось теткино тело. И лишь потом - не сразу - сообразил, что она, оказывается, стреляет.

Кто-то из женщин вопил, кто-то падал на пол.

Димка не мог ничего разобрать. Чтобы тетка не скинула его с себя, он обхватил ее талию ногами. Успел подумать: «Хорошо, что она худая. Была бы жирная, я бы не удержался».

Он еще крепче вгрызся в ее шею. И тут тетка жутко завопила. Димке хотелось надеяться, что он задел какой-то нерв. Или что там в шее бывает. В горло хлынула соленая влага, и Димка понял, что может захлебнуться. Если ничего не изменится.

Обзор его был ограничен. Однако неожиданно перед ним (точнее, перед теткиным лицом) появился бородатый врач. Он взмахнул кулаком, и в следующее мгновение Димка ощутил падение.

Для него так и осталось загадкой, почему тетка в тот момент не выстрелила. Практически немедленно Димке стало очень больно. Еще бы. Он упал спиной на пол, да еще к тому же его придавила тетка (хорошо, что худая). А мгновением позже тяжести прибавилось. На тетку-террористку упал доктор, молотя по ее лицу кулаками. Димка тоже чувствовал эти удары.

Он и сам не знал, как ему удалось выбраться из-под нее. Тело онемело и болело. Когда Димка попытался встать, он неожиданно испытал полузабытое ощущение, которое было, наверное, когда он, еще младенцем, учился ходить. Ноги не слушались, были как ватой набитые.

В коридоре стреляли. Доктор лежал на террористке и уродовал ее ударами кулаков. Кричали женщины, визжала мелюзга. Автомат лежал чуть на отлете. Димка направился к нему.

Ему казалось, что он действует несусветно медленно. А, может, просто время для него замедлилось. Наверное, такое тоже могло быть.

Автомат был очень тяжелым. Димка даже не знал, с чем сравнить эту тяжесть. Он снова действовал машинально, будто и не по своей воле. Приставив дуло автомата к теткиной голове, он вдавил тяжелый спусковой крючок. И в тот же момент его швырнуло прочь, почти через весь кабинет. Отдача.

В голове взорвалась багровой кляксой боль. Крики женщин словно пилили мозг.

Димка потряс головой, разгоняя багровую муть. Увидел врача, который вставал с пола, халат его был весь в крови. Врач качал головой, что-то говорил, тянул руки.

«Хочет забрать автомат», - понял Димка.

Дверь кабинета за спиной доктора распахнулась. Появился один из бандитов.

Димка выстрелил, не успев прицелиться, и очень удивился, когда бандита переломило пополам, буквой «Г», и тот упал, а изо рта у него хлынула исчерна-красная жидкость.

Около упавшего уже оказался доктор. Он что-то кричал (только сейчас Димка понял, что напрочь оглох, в голове был лишь равномерный какой-то гул, похожий на морской прибой) и стрелял, стрелял, стрелял в открытую дверь.

«Димочка! Ты не забыл, куда надо бежать?» - Голос мамы прозвучал громко и неожиданно.

«Блин!» - подумал Димка, и сам не слыша себя, закричал:

- К выходу не бегите! Не бегите! Я знаю, куда нам нужно!

Что-то говорил доктор, и Димка не мог его понять. Доктор пытался его схватить. Но Димка оттолкнул его и, сгибаясь под тяжестью автомата, бросился в коридор.

Седого предводителя террористов звали Федором. Однако он был больше привычен к другому имени. В тюрьме, где он отбыл в общей сложности восемнадцать лет своей жизни, его прозвали Филином. За мудрость. И еще за то, что он при необходимости мог достаточно спокойно обходиться без ночного сна.

Уже несколько дней Филин и его люди готовили нападение на инкассаторский автомобиль. Друзья-кавказцы помогли стволами. Часть из них Филин оплатил немедленно. За другую часть планировал рассчитаться с добычи. Брать инкассаторов Филин планировал сегодня вечером.

Однако уже утром планы непредвиденно поменялись. Отовсюду повыползали крысы. Начался бардак.

К чести Филина, ориентировался он быстро. Он сумел организовать людей, благо ночевали все в одной съемной двушке, вывел их на улицу.

Когда удалось захватить вертолет, Филин понял, что в новом мире (а то, что к старому возврата уже не будет, достаточно быстро стало очевидно) он станет королем.

Однако сейчас в его планы вмешалась случайность.

Он вместе с братвой любовался изумительным видом полыхающего, охваченного агонией, города, когда неизвестно откуда появился вертолет и стал таранить панорамное окно небоскреба.

Признаться, Филин немного струхнул. Он приказал своим людям отходить. То, что этот вертолет - тот самый, на котором они прибыли сюда, пришло в голову не сразу.

А в первые моменты, когда хвост металлической стрекозы обрушил стекла, Филин подумал, что это - спецназ. Вполне могло статься, что власть не сдалась, и менты по-прежнему пытаются рулить ситуацией.

Это мог быть и просто псих-камикадзе.

В любом случае, отступление было оправдано.

То, что план рассыпается, Филин понял, когда из комнаты безобидных, как овощи, заложников, стала раздаваться стрельба, и убили одного из его людей.

Признаться, тогда Филин немного запаниковал. Но времени на перестрелку не было. К тому же он не мог позволить себе роскошь терять еще людей.

Главарь бандитов знал про черную лестницу. Один из его людей ходил на разведку. Он прошел, если не врал, на десять или двенадцать этажей ниже. Везде были наглухо запертые двери. Уходить туда не следовало ни в коем случае. Имелся риск угодить в ловушку.

- На лестницу! - заорал Филин. - Бегом!

- А как заложники?

- Да хер с ними, - проворчал Филин. - Еще возьмем…

Лишь оказавшись на лестнице, которую захлестывала серая стая, Филин понял, как жестоко он ошибся. Его люди кричали, отстреливались, пятились. Серые твари шли одной сплошной волной, визжали, прыгали, карабкались прямо по телам, вонзали острые нечистые зубы в кожу, мышцы, лица.

- Стреляйте! - вопил Филин. - Валите их!

Впрочем, даже он понимал, что все это бесполезно. И спасения уже не будет.

Эта девка умудрилась обвести его вокруг пальца. Филин не сомневался, что происходящее с ним и его людьми - ее рук дело. Он жалел лишь об одном. Что не пристрелил ее сразу же.

Он, уже облепленный крысами, продолжал кричать и давить на спусковой крючок.

Слух к Димке постепенно возвращался. Сейчас он слышал крики женщин, плач малявок, хриплый мат доктора, поливавшего дверной проем автоматными очередями.

Каким-то шестым или седьмым чувством Димка понимал - медлить нельзя. Он оттолкнул доктора и выбежал из кабинета. Димка не успел ничего сказать бородатому, но понимал, что в спину своему тот стрелять не станет.

Террористов в коридоре не было.

- Сюда! За мной! - кричал Димка.

Сейчас ему было совершенно наплевать на то, что голос его звучит пискляво, и сам он мал. Сейчас он, убив врага, понимал, что кое-что в его жизни изменилось безвозвратно, и он имеет право командовать этими людьми.

- Доктор, прикрывайте коридор! - орал Димка. - Пусть уходят за мной. Быстро! Быстро же, я сказал!

Женщины были испуганы и медлительны. И это раздражало Димку.

Он несся по коридору, в котором, словно в аэродинамической трубе, гулял сильнейший сквозняк.

Как там мама объясняла? Дверь должна быть напротив. Так вот же она.

Димка скользнул в ответвление коридора, заканчивавшееся дверью.

Теперь бы разобраться, как открывается. Хотя…

Димка нажал красную кнопку на поворотной рукояти. Раздался громкий щелчок, и дверь открылась.

- Сюда-аа!! Бегом!!!

Женщины и малявки уже неслись по лестнице вниз. Колонну замыкал доктор, поддерживавший роженицу под локоть, забывший прикрывать отход. Когда-нибудь Димка припомнит ему эту оплошность. Но не сейчас.

На лестницу Димка вышел последним, предварительно бросив взгляд в коридор, который пока что пустовал. Он захлопнул дверь.

- Дим Саныч! - услышал он.

У раскрытой двери этажом ниже стояла…

- Мама! - закричал Димка, перепрыгивая через три ступеньки и позабыв обо всем на свете. - Мамуля!!

Он бы никогда не поверил, если бы кто-нибудь сказал ему, что во время конца света можно быть безраздельно и безоглядно счастливым.

Однако так оно и было.

Никто из людей, нашедших спасение в одном из небоскребов Москва-Сити еще не ведал истинных масштабов нашествия крыс.

Спасшиеся не знали, что незадолго до того, как вертолет принялся таранить стеклянную стену здания, город захлестнула новая волна крысиной атаки, масштабы которой превосходили силу утреннего нашествия в десятки, если не сотни, раз. По сравнению с той силой, которая напала на город в эти часы, оказалось, что утреннее нападение грызунов было лишь робкой разведкой.

Судить о мощи атаки можно было хотя бы по тому, что один из немаленьких крысиных отрядов добрался до самого верха гигантского здания.

На поверхности же воцарились смерть и ужас. Поднимаясь из тайных и зловещих глубин города сотни миллионов серых, хвостатых тварей отправились на штурм мегаполиса. Бойцы этой невиданной армии проникали во все, даже самые закрытые и изолированные помещения, используя канализацию, вентиляционные шахты.

Враг был страшен, и переговоры с ним были невозможны. Этот враг не ведал пощады. Он до поры не нуждался в пленных.

Дневную атаку серых тварей пережили очень немногие. Всего за один день им удалось то, чего не могли добиться ни Наполеон, ни Гитлер со своими армиями.

Можно сказать, что к шестнадцати часам дня город Москва прекратил свое существование.