День нашей встречи

8

Анна аккуратно закрепляла проволочками непослушные побеги вьющихся роз, украшавших террасу, одновременно прислушиваясь к счастливому голоску Тедди, игравшего на пляже с Мегги, когда сзади раздался характерный звук, предупредивший о приближении Макса.

Анна не обернулась. Ей не хотелось показывать свекру, что она знает о его присутствии. В течение всех шести дней, прошедших с тех пор, как Анна снова оказалась в этом доме, она старалась лишний раз не встречаться с Максом. Тот каждое утро наведывался к Тедди, чтобы присутствовать за его завтраком, и Анна спешила улизнуть перед его появлением.

Патрик сказал, что Анне с малышом лучше остаться здесь. Но лучше для кого? Конечно, для того, кто сейчас ехал по террасе в инвалидном кресле. Сам Патрик не слишком жаждал нашего присутствия, с горечью подумала она, потому что исчез на следующий день после приезда.

Из разговора Патрика с Мегги Анна не поняла ни слова, потому что говорили они по-ирландски. Поговорив с гувернанткой, Патрик даже не удосужился пожелать жене спокойной ночи. Он просто ушел и все.

С тех пор Анна его не видела. На следующее утро слуга принес тяжелые чемоданы, набитые ее вещами. Очевидно, по приказу Патрика чемоданы доставили из Ниццы ночью самолетом. Для Анны это явилось новым доказательством того, что ее пребывание на вилле затягивается. Мегги также принесла записку от Патрика, в которой тот сообщал жене, что ему нужно вернуться в Стокгольм.

Патрик отсутствовал уже почти неделю, но Анна отказывалась признаться даже самой себе, что скучает по мужу.

Инвалидное кресло остановилось в нескольких футах сзади. Анна чувствовала, что Макс смотрит на нее и хочет, чтобы она обернулась. Но Анна продолжала как ни в чем не бывало заниматься своим делом, поэтому свекру пришлось первому нарушить молчание:

— Здешнему саду не хватало прикосновения твоих рук.

— Мне не о чем говорить с вами, Макс, — отрезала Анна. — Вы хитрый и коварный человек, который не заслуживает моего внимания. Или внимания моего сына, если на то пошло!

К своему удивлению, Анна услышала за спиной смех.

— Сильно сказано! — весело заметил Макс. Его дружелюбный тон заставил Анну оглянуться. Она ничуть не сомневалась, что точно с таким же смехом Макс способен всадить ей в спину нож! Сейчас Анна впервые после трехлетнего перерыва имела возможность рассмотреть свекра как следует.

Одетый в кремовую рубашку с коротким рукавом и отложным воротничком, а также в светло-коричневые брюки, он все еще выглядел значительной персоной, даже невзирая на свое физическое состояние и инвалидное кресло. Несмотря на то, что Макс ростом был пониже сына, недостаток дюймов в высоту он добирал достаточным их количеством в ширину. У него были широкие плечи, широкая грудь, бедра — весь он был словно вытесан из монолитного куска гранита. Но теперь Макс сильно похудел и походил на тень себя прежнего. Только сейчас Анна начала понимать, почему Патрик так рьяно защищал отца.

Серебристая голова Макса сияла на солнце — волосы еще не начали редеть, отметила Анна. Но кожа уже обвисла и сморщилась, особенно это было заметно на руках и горле. Кроме того, Макс сутулился, словно ему трудно было даже сидеть.

— Боже правый! — не удержалась Анна. — Как вы изменились!

Макс криво усмехнулся.

— Да уж! — согласился он. — Сам себя терпеть не могу. И это тоже, — похлопал он по ручке инвалидного кресла.

В Анне шевельнулось нечто похожее на сочувствие. Но затем их взгляды встретились, и Анна быстро вернулась к обороне. Потому что этот человек все еще был опасен, независимо от того, болен он или нет. Охотничий блеск в глазах Макса подсказал женщине, что перед ней хищник, еще не забывший пьянящего ощущения триумфа, когда клыки впиваются в горло загнанной жертвы.

— Я вижу, ты похорошела, — заметил Макс. — И малыш похож на тебя — такие же волосы, черты лица, мягкий и нежный характер…

— Я была трусихой, Макс, — возразила Анна, игнорируя комплимент. — А Тедди гораздо смелее меня.

— Очевидно, смелость придают гены моего сына, — гордо кивнул Макс. — А может, даже мои собственные!

Анна удивленно взглянула на старика, пораженная тем обстоятельством, что он совершенно не скрывает уверенности в отцовстве Патрика.

— Да поможет ему бог, если он действительно унаследовал ваш характер! Интересно, имеете ли вы хоть малейшее представление о том, какое сильное потрясение испытал Тедди, когда вы украли его?

— Я?! — возмутился Макс. — У меня и в мыслях не было похищать его! Я бы волосу не позволил упасть с его милой головки!

— Ложь! — Глаза Анны вспыхнули гневом, и она шагнула вперед, склонившись над стариком. — Я видела, как вы держали Тедди на руках! Вы светились от радости! Вы уже считаете его своей собственностью! Я все видела!

Старик даже рот приоткрыл от удивления. Он никак не ожидал от Анны такой экспрессивности.

— Как храбро ты наступаешь на старика в инвалидном кресле, — язвительно произнес он.

— Только не надо разыгрывать передо мной немощного старца! — хмыкнула Анна. — Это не сработает!

Подхватив моток проволоки и секатор, она повернулась, чтобы уйти.

— Подожди! — крикнул Макс.

Странно, но это остановило Анну. Подействовало на нее не слово как таковое, а тон, которым оно было произнесено. Заметив, что Анна обернулась, Макс сердито стукнул кулаком по ручке кресла.

— Я не похищал ребенка! — резко произнес он. — Я сделал бы это, если бы подобная мысль пришла мне в голову! — честно признался старик. — Но я не замешан в похищении! — После этого Макс вздохнул и сник. Взрыв эмоций поглотил все его силы.

Анна видела, как побледнел свекор, как потускнели его глаза, и ее нижняя губа задрожала от невольной жалости к этому пожилому человеку, по сути являвшемуся ее врагом. Анна не знала, можно ли верить Максу, однако расслабляться нельзя ни в коем случае, сурово напомнила себе она. Опыт предостерегал ее от излишней доверчивости. Но не в характере Анны было торжествовать над поверженным, а Макс в данный момент казался именно таковым.

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Да, — коротко ответил Макс, но его серебристая голова безвольно клонилась, а из груди вырывалось тяжелое дыхание.

С пляжа донесся звонкий детский смех, заставивший Анну и Макса посмотреть в этом направлении. Тедди со всей скоростью, на которую были способны его маленькие ножки, удирал от преследовавшей его Мегги.

Глядя на эту картину, Анна не удержалась от смеха. Она перегнулась через балюстраду, чтобы лучше наблюдать погоню. Макс тоже подъехал в кресле как можно ближе и вытянул голову.

— Беги, малыш, беги! — крикнул он, похлопывая ладонью по ручке кресла.

В мгновение ока Макс чудесным образом преобразился. Казалось, он получил новый прилив жизненной энергии, его силы словно удвоились, и Анна забыла о погоне, с удивлением глядя на свекра.

Вдруг некое шестое чувство заставило женщину перевести взгляд выше, и она увидела стоящего на балконе верхнего этажа Патрика, который напряженно наблюдал за происходящим. Но интересовал его не ребенок, а отец. Анна поняла, что Патрик тоже заметил перемену, произошедшую с Максом, а возможно, даже слышал часть разговора. Затем Патрик перевел взгляд на Анну, от которого она поежилась.

Да, он определенно что-то слышал, подумала Анна. А ведь Патрик предупреждал ее, чтобы она не волновала отца!

В этот момент Макс рассмеялся и откинулся на спинку кресла.

— Ты видела? — восхищенно спросил он. — Тедди увернулся, проскользнув прямо под носом Мегги!

Анна оторвала взгляд от мужа и посмотрела вниз, где погоня продолжалась уже в другом направлении. Когда она снова взглянула на верхний этаж, Патрика там уже не оказалось.

— Эх! — завистливо вздохнул старик. — Вот бы и мне присоединиться к ним!

— Макс… — порывисто произнесла Анна. — Тедди — ваш внук…

— Я знаю. — Глаза старика сияли гордостью.

— Вы его полюбили, — продолжила Анна.

— Да, — согласился Макс. — Мы — как это сказать? — привязаны друг к другу. Как только Тедди увидел меня, сразу попросился ко мне на руки. Словно мы всегда знали друг друга! — Он возбужденно вздохнул и улыбнулся. — У меня есть внук, и он любит меня. Это чудесно!

— Ваш внук также является частью меня, Макс, — твердо напомнила Анна.

— С этим трудно не согласиться, принимая во внимание, что мальчик похож на тебя как две капли воды.

— Я его мать, и я нужна ему.

— Естественно! — удивленно взглянул на невестку Макс, не понимая, зачем она говорит об очевидных вещах. — Мать нужна всем детям… — добавил он, снова переключая внимание на то, что происходило на пляже. А там игра уже закончилась, и Тедди возился с ведерком, наполняя его песком, в то время как Мегги устанавливала пляжный зонт, чтобы солнце не сожгло нежную кожу ребенка. — Парик очень любил свою мать, — задумчиво произнес Макс. — Они часто играли вместе, на этом самом пляже.

— Патрик говорил мне, что его мать была особенной женщиной, — осторожно произнесла Анна. — Она души не чаяла в вас и сыне, и всю свою жизнь посвятила вам обоим.

— Да, — снова кивнул Макс; в его голосе прозвучала нежность. — А мы, в свою очередь, любили ее. Потом она заболела… И умерла. Мы с Патриком сильно горевали и тоскуем по ней до сих пор, хотя прошло много лет.

— Как вы думаете, Макс, что сказала бы ваша жена, если бы узнала, что вы отказываете Патрику в праве на любовь его жены и сына?

Макс молчал. Анна, затаив дыхание, ждала, как он ответит на ее попытку достучаться до его совести.

— Ты слишком много желаешь знать, — сказал наконец старик.

— Разве? — пожала плечами Анна. На этом она решила пока остановиться. Семена сомнений посеяны. Дадут они всходы или нет, покажет время. Но если Макс оставит это без внимания — он поступит скверно по отношению к памяти жены. — Просто не забывайте, что Тедди мой сын, — сказала Анна напоследок. — И знайте, что я намерена сражаться за него до конца. Если вы попытаетесь разлучить нас, вам не поздоровится!

Макс смерил женщину взглядом.

— Интересно, что ты можешь мне сделать? — Сейчас перед Анной был прежний Макс Маллоу, которого она боялась когда-то. Но страх остался в прошлом.

— Мне известно все, что вы можете предпринять, — усмехнулась она. — Поэтому у меня есть некоторые преимущества. Стоит вам сделать какую-нибудь новую гадость, как я пущу в ход свою козырную карту!

Макс несколько секунд изучающе рассматривал Анну.

— Что же это за козырная карта? — произнес он, словно размышляя вслух.

— Если вы до сих пор не поняли, то не в моих интересах раскрывать свои планы, — лукаво заметила Анна. На самом деле никакой козырной карты у нее не было и в помине.

— Не забывай, что Патрик любит своего отца, — хитро прищурился Макс, намекая, что сын скорее поверит ему, чем жене.

— Но он также имеет право любить своего ребенка! — парировала Анна, отворачиваясь и всем видом показывая, что собирается покинуть Макса.

Но то, что сказал в следующую секунду старик, заставило ее замереть на месте.

— Патрик завел другую женщину. Ее зовут Дебора, и она живет в Дублине. Когда Патрик в Ирландии, он навещает ее дважды в неделю.

Анна закрыла глаза. В эту минуту она вспомнила, что Патрик действительно упоминал о том, что пытался утешиться с другой. Макс — негодяй! Он, как раковая опухоль, живится за счет слабостей других людей.

Анна молча пошла прочь, чувствуя себя полностью раздавленной. Войдя в отведенную ей комнату, она обнаружила там Патрика, всем своим видом демонстрировавшего дурное расположение духа. Пришел сделать мне выговор, устало подумала Анна. Она прошла вглубь комнаты и вдруг остановилась.

— Что здесь происходит? — резко спросила Анна.

Дверь спальни была открыта; две горничные выкладывали принадлежащие Анне вещи на постель. Что это, пронеслась в голове женщины тревожная мысль, неужели Макс уже начал действовать?

— Идем со мной! — Патрик схватил жену за руку и почти силой повел из комнаты в коридор. Там он отворил дверь соседних апартаментов и подтолкнул Анну внутрь. Она остановилась посреди оформленной в белых и голубых тонах гостиной. Анна быстро обернулась и встретилась глазами с Патриком.

— Что горничные делают с моими вещами? — с дрожью в голосе спросила она.

— Убирают их из той комнаты, — невозмутимо пояснил Патрик. — Я позволил тебе пожить там, чтобы ты освоилась. Но сегодня я стал свидетелем твоего безобразного обращения с больным пожилым человеком, и у меня исчезло желание идти тебе на уступки!

Анна слушала мужа, не до конца понимая, о чем идет речь.

— Ты хочешь сказать, что собираешься перевести нас с Тедди этажом выше, туда, где размещаются частные апартаменты семьи?

Патрик насмешливо посмотрел на жену.

— Интересно, чем ты занималась целую неделю? — поинтересовался он. — Неужели ты до сих пор не заметила, какие перемены произошли в доме за три года?

Она и в самом деле не удосужилась прогуляться по вилле. Ела в своей комнате. В бассейн и на пляж спускалась по внешней лестнице, а иные помещения Анну не интересовали.

Осознав, что жена действительно ничего не знает, Патрик нетерпеливо вздохнул.

— Мы с отцом давно хотели устроить здесь все по-другому, а потом с ним случилось несчастье и нам поневоле пришлось ускорить этот процесс, — пояснил он. — Здесь были построены специальные лифты, чтобы отец мог подниматься и опускаться в кресле, а также были произведены еще некоторые перемены.

— Какие? — без особого интереса спросила Анна. Она прекрасно понимала, что муж сердится на нее и рассказывает все это неспроста!

— Семейный этаж сейчас находится в полном распоряжении отца, который нуждается в специальном уходе, причем круглые сутки. Каждый день с ним занимается физиотерапевт, массажист и так далее. Поэтому комнаты на этом этаже переоборудованы соответствующим образом.

— Похоже на больницу, — заметила Анна.

— Да. Комнаты для гостей сейчас устроены на том же этаже, где бассейн. А этот этаж, — показал он рукой, — полностью принадлежит мне.

— А-а, понимаю, — протянула Анна, горько усмехнувшись. — Ты хочешь, чтобы мы с Тедди перебрались в комнаты для гостей, кем мы, собственно, и являемся.

— Нет, — раздраженно возразил Патрик. — Ты ничего не поняла. Слушай внимательно: твой ребенок останется в той же комнате, а вот ты переедешь. Сюда. В это помещение. И будешь жить здесь вместе со мной.

Повисла тишина. Анна не поднимала глаз от ковра, а Патрик внимательно наблюдал за ней. Его глаза задержались на длинных, слегка тронутых загаром ногах жены. Анна была в розовых шортах и короткой кофточке, не доходившей до талии и открывавшей плоский живот. Когда Анна двигалась, обнаруживалось также, что под кофточкой нет бюстгальтера. Тонкий трикотаж мягко обнимал прелестные выпуклости груди, очерчивая широкие соски, и взгляд Патрика все время притягивало сюда, словно магнитом. Через секунду Патрик ощутил жаркую волну, поднимающуюся от живота и постепенно разливающуюся по всему телу. Ему было отлично известно, как приятно чувствовать колышущиеся под кофточкой выпуклости под своими ладонями.

Анна выглядела соблазнительно. Стройное, золотоволосое, чувственное создание. Женщина, в объятиях которой Патрик готов был умереть, лишь бы при этом можно было целовать ее обольстительную грудь, чувствовать жар ее тела.

Впрочем, мрачно подумал Патрик, Анну, похоже, не волнует собственная привлекательность. Он посмотрел на золотое обручальное кольцо, блеснувшее на руке Анны, в которой все еще был зажат секатор. Это было кольцо Патрика, он сам надел его жене на палец. Когда-то оно символизировало любовь. Но не смогло помешать измене…

Анна подняла лицо, и Патрик словно окунулся в голубое сияние ее глаз.

— Нет, — решительно произнесла она. — Я останусь с Тедди.

Настроение Патрика мгновенно переменилось; в золотистых глазах вспыхнула ярость.

— Ты собираешься спорить со мной? — сухо спросил он. — Не выйдет! Пока ты находишься в моем доме, ты будешь делать то, что я скажу!

— Но я не лягу с тобой в постель! — возразила Анна.

— Ляжешь как миленькая! Ты кое-что должна мне!

О чем это он? — с ужасом подумала Анна. — Неужели считает, что за спасение сына я должна расплатиться собственным телом?

— Но ты же ненавидишь меня! — воскликнула она. — Ты презирал себя за то, что провел со мною ночь в Ницце!

— Это правда, — скрипнул зубами Патрик. — Но если бы я хотел, чтобы весь мир узнал, что Патрик Маллоу женился на распутной женщине, я отказался бы и от тебя, и от ребенка еще три года назад!

Анна почувствовала, что краснеет.

— В настоящий момент, — уже спокойнее продолжил Патрик, — для окружающих мы являемся мужем и женой. А супруги обычно спят в одной постели. И они имеют право на некоторое уединение, что исключает присутствие в спальне ребенка.

— Но ты прекрасно обходился без меня три года, — напомнила Анна. — Как с трехлетним перерывом в середине?

Патрик хитро усмехнулся:

— Наши друзья прекрасно осведомлены о том, что тебе полезен климат Южной Франции, а я регулярно навещал тебя в нашей вилле на Лазурном берегу!

— Господи! — вздохнула Анна, когда до нее дошел смысл сказанного. — Оказывается, ты так же двуличен, как твой отец!

— Только, пожалуйста, не впутывай в наши дела отца, — предупреждающе произнес Патрик.

— Я бы рада была не впутывать его, — возразила Анна, — но он отлично знает, в каком состоянии наш так называемый брак. Не кажется ли тебе, что Макс найдет наше совместное существование несколько странным? — Если не угнетающим, — добавила Анна про себя.

— Отца это тоже устроит, — холодно ответил Патрик. — Потому что он также не захочет видеть, как попирают гордость его сына.

— Это он сам тебе сказал? — взволнованно спросила Анна. — Или ты только предполагаешь, что Макс так думает?

— Нет, я уверен в этом. В глазах общества ты являешься моей женой, и ты обязана держаться достойно, — предупредил Патрик. — Или я действительно позволю тебе вернуться в Ниццу, но зато оставлю у себя ребенка!

Итак, промелькнула у Анны мысль, добро пожаловать в расставленные Максом сети!

— Я не буду спать с тобой, Патрик, — медленно и значительно сказала Анна, затем повернулась и направилась к двери.

— Куда это ты идешь?

— Тедди пора спать, — сдержанно пояснила Анна.

— Его уложит Мегги. Мы еще не все обсудили.

— Я предпочитаю сама укладывать сына.

— А я говорю, что ты останешься здесь! — повысил голос Патрик. Сделав над собой усилие, он добавил более спокойно: — Наш разговор важнее. А с Мегги ребенку будет лучше, чем с кем бы то ни было.

— Даже лучше, чем с родной матерью? — ехидно поинтересовалась Анна. И тут вдруг ее озарила догадка:

— Ты придумал новое наказание? Хочешь отделить мать от ребенка? И все это только для того, чтобы соблюсти собственные интересы!

С Патриком нельзя разговаривать в подобном тоне. Анна мгновенно вспомнила об этом, когда муж шагнул к ней. Но она не собиралась сдаваться, ее пальцы крепче сжали секатор. Патрик заметил едва уловимое движение руки, увидел, как побелели костяшки ее пальцев, и понял, что жена не замедлит воспользоваться секатором для своей защиты, если в этом возникнет необходимость.

— Положи секатор на стол! — приказал Патрик.

Анна покачала головой. В ее голубых глазах, в плотно сжатых губах, во всей фигуре сквозила решимость не дать себя в обиду.

— Не заставляй меня силой забирать его у тебя, — сухо предупредил Патрик.

Но Анна не шелохнулась. Выражение лица Патрика вдруг стало угрожающим. Но было в глазах Патрика еще что-то — возможно, жажда сражения. Не интеллектуального соревнования и даже не банальной драки, а чего-то более сложного, заставлявшего сердце биться чаще.

— Дразнишь меня, да, дорогая? — хрипло протянул Патрик.

Анна судорожно втянула воздух.

— Я не позволю больше унижать меня. Когда ты попытался сломить меня…

— У тебя никогда не было твердости, — возразил Патрик, приблизившись на шаг. — Ты вздрагивала каждый раз, когда кто-то хмурился в твоем присутствии!

Анна собрала все свои силы, чтобы выдержать взгляд мужа и не отступить.

— Больше я не вздрагиваю, — решительно произнесла она. — Сейчас я стала матерью. И я не остановлюсь ни перед чем, если ты попытаешься отнять у меня ребенка!

— К ребенку это не имеет ни малейшего отношения. — Патрик сделал еще один шаг.

Анна и на этот раз удержалась от отступления.

— Речь идет о том, что ты осмеливаешься дразнить меня… — Патрик снова шагнул вперед, Анна напряглась. Он заметил это и усмехнулся. — На твоем месте я бы чуть выставил одну ногу вперед, чтобы перераспределить тяжесть тела, и сосредоточил внимание на ножницах.

— Это секатор, — нервно поправила Анна.

Патрик кивнул, словно принимая ее замечание.

— Сейчас, пожалуй, ты можешь слегка задеть меня этой штукой, — заметил он. — Не сильно, но достаточно для того, чтобы потешить твой новый характер, о котором ты мне рассказываешь.

— Я вовсе не хочу тебя ничем задевать! — с дрожью в голосе воскликнула Анна. — Но ты должен прекратить притеснять меня!

— В таком случае положи секатор, — вкрадчиво предложил Патрик, — и мы обсудим этот вопрос.

Анна снова покачала головой. Странно, но ей показалось, что Патрик был бы разочарован, если бы она поддалась ему. Он наслаждался поединком, и глаза его искрились неподдельной радостью.

— Ну решайся на что-нибудь, дорогая, — тихо посоветовал он, — или я сам приму решение…

И тут Патрик неожиданно схватил жену за руки и развел их в стороны. Теперь они с Анной стояли друг против друга, соприкасаясь грудью и бедрами.

— Мне нравится твой новый характер, — улыбнулся Патрик.

— А я не желаю нравиться тебе!

— Нет? — Улыбка Патрика стала еще шире. — И все же, — продолжил он почти шепотом, — мне кажется, что ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя. В отместку.

— Нет!

Но было уже поздно — Патрик наклонился и прижался к ее губам, сминая их и раздвигая, пробуждая к жизни все глубоко спрятанные в душе женщины чувства.

Все еще удерживая ее руки, Патрик потерся грудью и бедрами о тело жены. Анна протестующе застонала, но он опять повторил волнующее движение. А затем еще раз. И еще. Пока Анна наконец не сдалась и не ответила на поцелуй со всей страстью.

После этого Патрик отпустил ее руки, Анна выронила секатор и обняла мужа за шею, притягивая его к себе, потому что ноги отказывались слушаться, и она нуждалась в поддержке. Анна чувствовала, как горячая ладонь мужа переместилась с ее талии вверх и легонько стиснула грудь. Постепенно ласки становились все смелее, руки Патрика скользили по всему телу Анны, пока он наконец не подхватил ее на руки.

Уложив Анну на кровать, Патрик снова стал целовать ее, незаметно освобождая от одежды. Сам он сбросил брюки и рубашку за считаные секунды. А затем Анна погрузилась взором в глубину потемневших глаз мужа, медленно вошедшего в нее. Наслаждение, пронзившее обоих, было настолько сильным, что Патрик зажмурился, а у Анны выступили на глазах слезы.

— Прекрати ненавидеть меня, Рикки, — шепнула она.

Патрик прильнул к губам жены и больше не стал сдерживаться, двигаясь внутри нее, пока оба они не начали растворяться в золотистой лаве всепоглощающего удовольствия, сплавившего их в единое целое.

Придя в себя, как ей показалось, через несколько часов, а на самом деле, наверное, через пять минут, Анна не обнаружила рядом Патрика. Он ушел. Покинул ли он ее с ненавистью в сердце? Или продолжая презирать себя? Анна не знала.