День огня

Лесной пожар

Мало завоевать территорию – нужно суметь её защитить. Отец охранял границы нашей земли на юге, а мама, Мия и я занялись этим летом северным рубежом. Мне всегда нравилось метить территорию – было весело точить когти о деревья. Когда я увлечённо принимался за дело, кора разлеталась в разные стороны, а от запаха свежей смолы и сосновых иголок приятно пощипывало нос.

– Молодец, – похвалила меня мама, оглядев ствол дерева. – А теперь отойдите подальше.

И она напрудила большую жёлтую лужу. Это было послание всем остальным пумам: «Пошли прочь! Здесь живу я!»

– Я тоже хочу. Можно? Я очень хорошо обрызгаю дерево, – принялся клянчить я.

Но Нимка лишь дёрнула вибриссами:

– Ишь чего удумал! Хочешь, чтобы все пумы в округе решили, что здесь обитает молодняк? Да у нас тут же отберут лучшие места для охоты!

– Ты права, – согласился я.

Мия присела перед прыжком – она нацелилась на сосну:

– Кто быстрее взберётся наверх?

– Конечно, я! – тут же принял я пари.

Мы почти одновременно запрыгнули на дерево, крепко вцепились в ствол и буквально взбежали наверх – Мия с одной стороны, я с другой. Сестра чуть обогнала меня, потому что она старше и крупнее. Зато я более ловкий. Верхушка сосны качалась под тяжестью наших тел, как будто её трепал штормовой ветер. Две хищные кошки сразу, да ещё и соревнующиеся друг с другом, – это уже слишком для бедного деревца.

– Тихо, люди идут, – предостерегла нас мама.

Мы с Мией страшно испугались и поспешили слезть с дерева. Верхушка сосны обломилась, и мы оказались на земле быстрее, чем ожидали. Наше падение, к счастью, смягчили ветви соседних деревьев, исхлеставшие меня по спине сосновыми иголками. Я успел перевернуться ещё в воздухе и приземлился, сгруппировавшись, на все четыре лапы. А вот Мия отскакивала от каждой ветки и весьма некрасиво плюхнулась рядом со мной. Просто позор для кошки.

– Ой, больно! – заскулила она.

– Это были мои слова, – проворчал я в ответ и принялся приводить себя в порядок – вынимать сосновые иголки из меха.

Люди, видимо, услышали нас – они на время замерли и лишь потом двинулись дальше. Мы спрятались в подлесок – за серые отвалившиеся ветки, кустарник и буйную зелень. Я с интересом наблюдал, как туристы – мужчина и женщина – засунули в рот маленькие белые палочки и подожгли их. Тут же отвратительно потянуло мерзким дымом. Никто не согласится вдыхать такую гадость добровольно. Может, их заставили родители? Вот бедняги.

Одна из белых палочек стала совсем короткой. Женщина вынула её изо рта и выбросила, а сама пошла дальше, болтая со спутником. Мы воспользовались мгновением и улизнули в противоположном направлении.

Но не успели мы сделать и пары шагов, как Мия остановилась:

– Чуешь?

Да, теперь и я учуял этот запах. Нет, пожалуйста, только не это! Мои уши непроизвольно прижались к голове, и я зашипел. Пахло горящими деревьями.

– Вот идиоты! – охнула мама. – Почему нельзя было потушить сигарету?! Зачем выбрасывать тлеющий окурок?! Я тоже пыталась курить – кстати, гадость редкая, – но я всегда совала окурок в песок, чтобы он потух.

– Ты тоже пробовала эту ерунду?! – ужаснулся я.

– Я много чего пробовала в человеческом мире, – ответила Нимка. – Не ты один у нас любопытный.

Она остановилась и нерешительно огляделась. А потом повела нас обратно – оценить ситуацию. Мия и я, оба со вздыбленной шерстью, наблюдали, как огонь вгрызался в сухой подлесок. И вот уже оранжевый лепесток лизнул сосну и принялся её пожирать. Иголки на дереве почернели, и жар пыхнул мне в морду. Едкий дым разъедал ноздри. Мы отступили назад.

– Мы можем что-нибудь сделать? – растерянно спросила Мия. – Ну, если превратимся в людей?

– Уже слишком поздно, – мрачно ответила мама. – Уходим отсюда, пожар – штука очень опасная.

– Люди ведь могут его потушить? – задумчиво спросил я, сделав ещё несколько шагов назад – языки пламени уже вовсю взбирались на соседние деревья, треск становился всё громче. Мне стало страшно.

– Могут, но не всегда это делают, – пояснила Нимка, развернулась и побежала. – Уходим отсюда, быстрее!

К счастью, погода стояла безветренная и огонь распространялся не очень быстро, нам наверняка удастся спастись от него. Хорошие шансы есть и у других зверей – я увидел, как от пожара удирали заяц и что-то гневно тарахтящая белка. А вот тем животным, кто не умеет передвигаться быстро, не повезло. Я заворожённо наблюдал, как от огня пытаются бежать всякие мелкие букашки. Жуки, кузнечики, пауки, уж – все старались оказаться в безопасности, но мало у кого это получится.

Были и такие, что решили воспользоваться ситуацией и поохотиться – невозмутимый енот преспокойно набивал себе пасть саранчой.

– Ой, мы тоже так можем! – воскликнула вечно голодная Мия и нацелилась на мышь, которая в панике пыталась протиснуться под поваленным деревом.

– Оставь её, бежим быстрее! – подгоняла нас Нимка.

– Хорошо, хорошо, – сдалась Мия и ускорила шаг. – Интересно, какой вкус у поджаренных мышей?

Сначала мне казалось, что мы сможем убежать от огня. Но потом ветер усилился и поменял направление. Он раздувал огонь и гнал его прямо на нас! Языки пламени перескакивали с дерева на дерево и пожирали их всё быстрее. И чем больше они проглатывали, тем выше рвались в небо.

– Разрази меня гром! – пробормотала мама, и я понял, что и ей тоже страшно. – Бегите! Бегите что есть мочи!

И мы помчались вперёд. Дышать становилось всё труднее. Горький серо-жёлтый чад заволакивал всё вокруг. И хотя мы неслись со всех лап, огонь догонял нас. Мы выскочили из леса на луг. Здесь огню нечем поживиться, здесь же нет деревьев. Значит, мы спасены?

Как бы не так! Ещё один порыв ветра – и пламя побежало по траве, плавно и быстро, словно река, оставляя за собой чёрные следы.

С горящего куста искры разлетелись в разные стороны, и часть из них попала на Мию. Сестрёнка яро закружилась на месте и зашипела на огонь:

– Отстань уже, проклятый пожиратель деревьев!

– Прекрати! Нужно бежать! – закричала мама.

Мия гневно обрушилась на неё:

– И что нам даст эта гонка? Мы погибнем, если будем просто бежать! Нужно решить, куда точно мы хотим попасть!

Мия редко спорила с мамой, обычно это у меня возникали необычные идеи. Я с удивлением посмотрел на старшую сестру.

– Я веду вас поперёк ветра, – недовольно сказала наша всегда такая разумная мама. – Надеюсь, таким образом мы…

– Так нам не спастись! – зарычала Мия. – Нам нужно к воде! Мама, где здесь водоём?

Мия – единственная в нашей семье – любила воду и в человеческом облике даже с удовольствием купалась.

– Я знаю один пруд, но до него не близко, – ответила Нимка.

– Бежим туда, – сказал я и мяукнул от боли, наступив на тлеющую ветку. Но грозный шум огня нагнал на меня такого страху, что я забыл про боль и помчался рядом с Нимкой и Мией.

Впереди мы увидели серую ленту с белой полосой посередине, струящуюся по лесу. Дорога. Мама человеческие улицы не любила, но на этот раз она радостно выпрыгнула на дорожное полотно.

– Получим небольшое преимущество, – с облегчением выдохнула она, остановившись по другую сторону трассы. – Эта серая штука не горит. Если повезёт, огонь дальше не пройдёт. – Её бока вздымались – она пыталась отдышаться.

– Ты можешь бежать? – спросил я маму, прижавшись к ней.

– Да, только чуток передохну, – ответила она и с тревогой посмотрела на меня: – А с тобой что?

– Пустяки, не сильно болит, – солгал я и лизнул повреждённую лапу. Вот зараза! На подушечке вздулся огромный волдырь от ожога.

Мы с тревогой ждали, задержит ли дорога огонь. Языки пламени и в самом деле остановились – им нечем было питаться. Мы вздохнули с облегчением. Но потом я с ужасом увидел, как ветер переносит искры и горящие кусочки коры на другую сторону трассы. Они ведь и здесь могут поджечь сухой подлесок!

– Пожалуйста, не делай этого! – взмолилась мама, но ветер её не слушал. – Нам снова надо бежать!

Мы дружно вздрогнули – из клубов дыма вдруг вынырнула машина. Кузов был доверху загружен всякой всячиной, а внутри сидели люди в касках и жёлтых куртках. А вскоре послышался и треск гигантской стрекозы, которую люди называют вертолётом.

– Это люди! Они привезли с собой волшебство! – ликовал я. – Спорим, они нам помогут?

Мия пихнула меня в плечо:

– Вечно ты со своими людьми! Волшебство – это хорошо, но нам нужно к воде, иначе…

Шлёп! А вот и вода! Только мы никак не ожидали, что она прилетит сверху. Такое ощущение, что ты вдруг оказался внутри водопада. Но потом поток иссяк. Совершенно промокнув, мы ошарашенно переглянулись – с вибриссов у нас капала вода.

– Наверное, вертолёт сбросил, – сказала мама и отряхнулась. – Однажды я издалека такое видела.

– Такое волшебство мне не очень нравится, – признался я.

– Не дури, Караг, они нам помогли, – зашипела на меня Мия.

И в самом деле – с мокрой шерстью стало легче переносить жару. Вот только мощности водяного потока не хватило, чтобы потушить пылающие деревья. И огонь уже перебрался через дорогу. Из маленькой искры на нашей стороне возник небольшой очаг возгорания, и теперь он стремительно превращался в настоящий пожар. Мы снова помчались прочь. От нашей шерсти поднимался пар – на такой жаре она высыхала очень быстро.

Моя лапа болела всё сильнее, и вскоре я уже не мог не хромать. Мия и Нимка оставались со мной рядом, но я чувствовал, как они нервничают – ведь нам же пришлось замедлить ход.

– Потерпи ещё немного, скоро дойдём, – подбадривала меня Мия.

– Надеюсь, пруд не пересох, – вдруг сказала Нимка.

Я пришёл в ужас:

– Он что – пересыхает?!

– Иногда, когда долго нет дождей, – быстро сказала мама.

Последним рывком мы выбрались на болотистую поляну, и посредине я увидел маленький пруд, заросший по краям камышом. Уф, повезло! Не пересох. Но, к сожалению, спасительный водоём был уже занят. Не только нам пришла в голову идея спрятаться от пожара в воде – глубоко в пруд забрались восемь вапити. Мы недоверчиво смотрели друг на друга, а потом вапити сдвинулись в сторону, предоставив нам место. Есть их мне в этот момент совершенно не хотелось! Некоторое время мы ещё наблюдали друг за другом, а потом вновь посмотрели на луг, с тяжёлым сердцем увидев, как приближается наш общий враг.

Тина и вода охладили мою лапу.

– Ох, как хорошо! – выдохнул я.

– Воды у тебя сейчас будет предостаточно, – объявила мама. – Если станет совсем горячо, придётся нырять.

– Зашибись, – только и смог я сказать.

Пламя быстро подбиралось всё ближе к нам, треск сгорающей травы уже заглушил все остальные звуки. Болотистая лужайка была явно не по вкусу огню, но вскоре он добрался до деревьев, растущих вокруг пруда, и жар стал просто невыносимым. Воздух страшно нагрелся и при каждом вдохе обжигал мне горло. У берега стало слишком жарко, и вапити отплыли на середину водоёма, мы последовали за ними. Пахло опалённым мехом – неужели это я горю?!

– Ныряем! – крикнула мама, и тут уж я и не думал брюзжать. Я просто задержал дыхание и заставил себя погрузиться в воду с головой. Я проделывал этот фокус снова и снова – пока пламя не сожрало всё вокруг и не двинулось дальше.

Мы просидели в том прудике до заката солнца – за это время пожар превратился в далёкий оранжевый отблеск на горизонте. И тогда на дрожащих лапах мы вылезли на берег. И на этот раз мы для разнообразия замёрзли.

– Уф! – вырвалось у Мии.

– На лягушку наступила? – попробовал я пошутить, но никто не рассмеялся.

Мокрая мама в изнеможении растянулась на чёрной земле. Когда она снова поднялась, она была похожа на чёрную пантеру, про которую как-то нам рассказывала.

Выжженная земля уже немного остыла, но всё ещё была тёплой. Мы спасены! И вапити тоже! Они медленно выбрались из воды, взглянули на нас в последний раз и убежали.

А один олень тихо протрубил, прощаясь с нами.

Мы потом ещё раз встретили этих оленей, но охотиться на них не стали. Всё-таки мы теперь не чужие друг другу – вместе спасались от пожара, сидя в одном пруду.

Может, я как-нибудь расскажу об этом Лу – она же тоже вапити, – но сейчас не до того: у нас урок поведения в особых ситуациях. Приближалось лето, а вместе с ним и сезон лесных пожаров, поэтому, разделившись на пары, мы придумывали, как потушить пожар в дикой природе, пока он ещё не разгорелся. И обойтись при этом без огнетушителя!

Мы с Лу работали вместе: она – в обличье оленя, а я – в облике светловолосого мальчика с золотисто-зелёными глазами. Ещё недавно у меня бы сердце остановилось при одной только мысли, что я буду с Лу в одной команде, но теперь всё изменилось.

– Что будем делать? – спросила она меня, беспомощно глядя на огонёк в огнеупорной миске, наполненной песком. – Я могу попытаться залить его слюной.

Я улыбнулся:

– Думаешь, у тебя достаточно слюны? Смотри, какая там вкусная трава. Ну что, слюнки текут?

– Мм, как вкусно, – ответила Лу и плюнула на пламя.

Послышалось лёгкое шипение, огонёк чуть дёрнулся, но не потух. Нужно думать дальше.

Я почесал в затылке и огляделся – что у нас тут есть во дворе? Камни, большая ветка.

– А если попробовать забить огонь?

– Не знала, что ты такой жестокий, – пошутила Лу в ответ.

– Только по четвергам, – подыграл я, схватил ветку и принялся молотить по пламени. Получилось! Ветка, правда, вдребезги, зато огонь потух.

Лу вытянула вперёд копыто – типа дай пять.

Холли и Брэндону потушить пожар пока не удалось.

– Давай, давай! – подбодрил мистер Бриджер нашу подружку: та в обличье белки крошечными лапками натягивала на миску с огнём свою футболку, которую сняла перед превращением. – Иногда пламя действительно можно задушить, перекрыв к нему доступ кислорода.

Футболка обуглилась по краям, а потом и вовсе загорелась. Дико подпрыгивая, Холли пыталась спасти остатки:

– Ах ты червивый орех! Немедленно перестань! Я прикончу тебя, чёртов огонь! Дождёшься у меня потопа!

На пламя её угрозы не произвели ни малейшего впечатления.

– Холли, давай я попробую, – чуть свысока предложил Брэндон. – Я всё-таки проходил практику в пожарной части.

С разрешения мистера Бриджера он превратился в мощного бизона и забил огонь копытом.

Джеймс Бриджер одобрительно кивнул:

– На этот раз получилось. Но если пламя будет сильнее и ты полезешь в огонь, то для тебя это плохо кончится.

Я, конечно, время от времени посматривал в сторону Тикаани: она в облике девочки работала вместе с товарищем по стае Бо. Тикаани – арктическая волчица и моя подруга. Я всё ещё не могу в это поверить. Пока никто не знает, что мы вместе.

Тикаани тоже наконец додумалась затоптать огонь сапогами. Получилось! Она повернулась в мою сторону и незаметно для всех улыбнулась. И я украдкой улыбнулся ей в ответ.

Два других волка, работавших в команде, делали вид, что им страшно скучно. Клифф в обличье волка просто задрал ногу, нацелившись на пламя, а Джефри в облике человека с той же целью расстегнул ширинку. Но побоявшись попасть друг в друга, они толком не прицелились, и пламя у них в миске разгоралось всё сильнее.

– Кошачье дерьмо, – пробормотал Джефри.

Как мило с его стороны! Мой отец одно время преподавал у нас в школе звериные языки, и с тех пор Джефри любил пум ещё меньше – Ксамбер ему спуску не давал. Папа, к сожалению, уже вернулся назад в природу, хотя Лисса Кристалл предлагала ему остаться.

– Помочь? – спросил Брэндон волков и приступил к тушению, не дожидаясь ответа. Пламя капитулировало под его мощной жёлтой струей. Со всех сторон раздались радостные возгласы и аплодисменты, хотя теперь из миски изрядно воняло.

– Вы в курсе, что вам тут потом убирать? – спросил Джеймс Бриджер.

Участники команды недовольно заворчали, и Джефри тут же набросился на Брэндона:

– Эй, ты, меховая гора, ты чё творишь?!

Миро в облике мальчика опустился на четвереньки и с интересом принюхался к пахучим меткам.

– Перестань, – оттащил его в сторону Клифф. – Люди так не делают, понятно?

– Понятно, – послушно сказал волчонок и вернулся в свою команду. Ему повезло – он работал вместе с Лероем. Оборотень-скунс своими короткими, но очень сильными лапами просто набросал на пламя песка, и оно сразу потухло. Те ученики, что ещё не справились с огнём, радостно последовали его примеру.

А вот у меня на душе было отнюдь не радостно. Наш главный враг сейчас не огонь, а Эндрю Миллинг. Весь последний месяц преданные ему оборотни нападали на людей – уже были раненые и даже погибшие. И это только начало. Этот проклятый оборотень-пума задумал что-то очень страшное. Фрэнки разузнал в одном из опорных пунктов Миллинга, что Великий день мести запланирован на июнь. Может быть, потому, что дочь Миллинга, погибшую от рук охотника, назвали в честь этого месяца – Джун. А сегодня уже второе июня.