День Всех Святых

Рэйчел Кейн День Всех Святых

Не стоит встречаться с бессмертным. В Морганвилле это известно всем. Точнее, всем смертным. Еще точнее, всем смертным, кроме меня, Евы Россер, — подружки бессмертного и безмозглой нарушительницы правил. Да, я бунтарка. Но бунтарский дух не помешал замереть от ужаса. Ведь именно так случается, когда вампир смотрит на тебя жуткими красными глазами, даже если это обалденный красавец Майкл Гласс. Вообще-то, вампиров и в лучшие времена нельзя было назвать белыми и пушистыми, а уж если злятся… Невероятный Халк нервно курит в сторонке (иначе не скажешь!). Миляга Майкл стал вампиром лишь пару месяцев назад, что намного хуже: он еще не успел привыкнуть к своим новым желаниям. И в тот миг я не была уверена, что он способен себя контролировать, а я себя — и подавно.

— Эй! — шепнула я, медленно отступила и подняла руки: мол, сдаюсь. — Майкл, прекрати!

Он закрыл страшные глаза и замер. С закрытыми глазами он куда больше напоминал знакомого Майкла… Высокого, флегматичного, с копной белокурых волос, обрамляющих лицо, от которого девчонки млели, даже когда он не стоял на сцене с гитарой.

Майкл по-прежнему выглядел как человек, и этим все усложнялось. Я гадала, остаться или сбежать. И осталась лишь потому, что влюблена в него с четырнадцати лет. Да и сбегать казалось глупо: формально Майкл уже умер. Опасность мне не угрожала, — по крайней мере, я старалась себя в этом убедить. Я ведь стояла в уютной гостиной Стеклянного дома, рядом — приятели, да и Майкл монстром не был.

Формально, может, и был, а на самом деле — нет. Когда Майкл открыл глаза, они снова стали ярко-голубыми — именно того цвета, который я так любила. В следующую секунду он обеими руками скреб щеки, словно пытался что-то оттереть.

— Извини, я напугал тебя, — сказал он. — Случайно вышло, сам не ожидал.

Я лишь кивнула — дар речи еще не вернулся, — но когда Майкл протянул руку, вложила в нее свою. Это я крашу волосы в черный, обожаю черный лак для ногтей и белую пудру; это мне, с моей любовью к стилю, следовало стать клыкастой вампиршей. Майкл слишком красив и человечен для бессмертного! Порой даже обидно. И за него, и за себя.

— Тебе нужно поесть, — сказала я беззаботным голосом, который у меня прорезается всегда, если речь идет о вампирских трапезах. — В холодильнике есть диабетическая еда, могу разогреть.

Судя по выражению лица Майкла, он сгорал от стыда.

— Нет, лучше в больницу поеду, — пробормотал он. — Ева, пожалуйста, прости. Не думал, что буду привыкать так долго.

Чувствовалось, что ему впрямь неловко. В голубых глазах сияла любовь, а если голод к ней и примешивался, Майкл умело его прятал.

— Слушай, это же вроде диабета, так? В крови что-то нарушается, и нужно постоянно быть начеку, — пошутила я. — Ничего страшного, мы дождемся твоего возвращения.

— Нет, — покачал головой Майкл, — идите на вечеринку, там увидимся.

Я нежно прикоснулась к его щеке и поцеловала в губы — прохладные, холоднее, чем у большинства людей, но от поцелуя они согрелись. Клэр называет его холоднокровным. Она студентка, и в нашей четверке считается зубрилой. Вампир, девушка-гот, зубрила и будущий охотник на вампиров — все в одном доме. Свихнешься, правда? Особенно в Морганвилле, где отношения между людьми и вампирами примерно те же, как между охотниками и оленями. Даже когда вампиры не добывают пропитание, они смотрят так, будто думают исключительно о начале сезона охоты.

Хотя Майкл не такой. По крайней мере обычно.

Он поцеловал мою ладонь:

— Первый танец мой, обещаешь?

— Будто я могу сказать «нет», если ты так смотришь, соблазнитель несчастный!

Майкл улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой, когда он играл на гитаре, девчонки падали в обморок прямо в зале.

— На тебя я не могу смотреть иначе. Это мой фирменный взгляд «Для Евы».

Я похлопала его по руке, но Майкл не шевельнулся.

— Ну, езжай, не то на мой фирменный стервозный взгляд нарвешься!

— Страшно-страшно!

— Еще как!

— Прости, — снова шепнул он, нежно поцеловал и исчез.

Я осталась одна посреди гостиной Стеклянного дома, он же — Суперклуб Чокнутых Соседей, в узкой юбке из кожзама и в ободке с кошачьими ушками. Добавьте туфли на высоченных шпильках, маску и хлыст — получится сексапильнейшая Женщина-кошка.

Может, это костюм вызвал у Майкла приступ голода? Вообще-то, на Хеллоуин я планировала разжечь его голод, только не вампирский, а сексуальный.

На лестнице послышались шаги и голос Шейна:

— Эй, не видели мой каннибальский нож?.. Ни фига себе!

Я обернулась. Шейн застыл на ступеньках в немом изумлении. На нем был белый халат, перемазанный якобы кровью, и отвратительная маска Кожаного Лица[1], которую он тотчас снял, чтобы не мешала пялиться. Я вдруг почувствовала, что на мне надето слишком мало…

— Господи, Ева, предупреждать надо! — Шейн покачал головой, снова нацепил маску и спустился на нижнюю ступеньку. — Я не виноват.

— В том, что пялился? Виноват-виноват! — заявила я, жутко довольная, хотя ни за что бы в этом не призналась. Стоп, я же не Шейна собиралась поразить. — Еще как виноват!

— Ну, я ведь парень, а парням свойственно реагировать на женщин в обтягивающих кожаных юбках, с хлыстом в руках. Что естественно, то не безобразно. — Шейн огляделся по сторонам. — Где Майкл?

— По делам уехал. Он присоединится к нам на вечеринке, — ответила я. Совершенно необязательно объяснять Шейну, до сих пор не освободившемуся от антивампирских предрассудков, что Майкл решил раздобыть пакет свежей плазмы, чтобы не перекусывать моей. — Я… я впрямь нормально выгляжу?

— Нет!

Шейн уселся на диван и положил ноги в тяжелых ботинках на кофейный столик, так что бумажная тарелка с засохшими остатками чили-дога сдвинулась на самый край. Я схватила тарелку и, зло сверкнув глазами, поставила Шейну на колени.

— Эй, ты что делаешь?

— Твой чили-дог — ты и убирай!

— Сегодня твоя очередь убираться!

— Вот именно, убираться в доме, а не выносить за тобой объедки! Поднимай свою каннибальскую задницу, греби на кухню и выбрасывай!

Шейн захлопал длинными, как у теленка, ресницами:

— Я говорил, что ты потрясающе выглядишь? Правда-правда!

— Шейн, унеси объедки! Сию секунду!

— Честное слово! Майклу придется следить и за собой, и за другими парнями.

— Так и задумывалось, — кивнула я. — Знаешь, я долго выбирала — этот костюм или медсестры в подвязках.

— Специально так говоришь? — горестно спросил Шейн.

— На медсестер парни тоже реагируют?

— А сама как считаешь? — Он протянул тарелку с таким несчастным видом, что я не смогла не взять. — Ты только что лишила меня возможности встать с дивана!

Я невольно засмеялась. Шейн дразнил меня, но в шутку: романа у нас с ним нет, не было и не будет. Он мечтал совсем не обо мне, а я — не о нем.

На лестнице послышались шаги, и выражение лица Шейна тотчас изменилось. Он едва не прожег ступеньки взглядом. «Ну, милый, ты по уши втрескался!» — подумала я, но по доброте душевной не озвучила свои мысли. Пока.

Клэр не спускалась, а плыла по ступенькам. Наша четвертая соседка, умница-зубрила, маленькая, тоненькая, грубым словом пополам переломишь, казалась еще тоньше и воздушнее обычного.

Она нарядилась феей: длинное бледно-розовое платье, с многослойной тюлевой юбкой, розовые крылья, на лице — блестки, в волосах — синие, зеленые и розовые прядки. В таком костюме она выглядела моложе своего возраста — Клэр на год моложе нас с Шейном — и одновременно старше. Или все дело в глазах, которые становились мудрее и взрослее с каждым днем, прожитым в Морганвилле бок о бок с вампирами?

Увидев Шейна, Клэр встала как вкопанная. У нее аж челюсть отвисла — образ феи испорчен!

— Неужели впрямь Кожаное Лицо? О господи!

— А ты кого-нибудь из «Гордости и предубеждения» ждала? — пожал плечами Шейн и снял маску. — Плохо же ты меня знаешь!

Клэр покачала головой, потом заметила мой костюм, и ее глаза чуть не вылезли из орбит.

— Ни фига!..

— Уже слышала, — вздохнула я. — От Шейна.

— Юбка очень… ну… обтягивающая, вот!

— Костюм Женщины-кошки подразумевает короткую обтягивающую юбку, — терпеливо объяснила я.

— Вид у тебя просто… суперский! Я бы в жизни не решилась.

Клэр воздушной розовой бабочкой порхнула к дивану, и Шейн галантно отодвинул маску Кожаного Лица, чтобы освободить место.

— Потрясающе выглядишь! — похвалил он и поцеловал Клэр. — Черт, в блестках перемазался! Кожаному Лицу блестеть не пристало, это не по-мужски! — (Мы с Клэр, как по команде, закатили глаза.) — Извини! Подумаешь, блеск, зато такую красотку поцеловал!

Шейн — идиот, но добродушный. Я-то знаю: намеренно он Клэр не обидит. А вот знает ли это она? Вон какое лицо встревоженное.

— Тебе правда нравится мой костюм?

Шейн перестал дурачиться и заглянул Клэр в глаза.

— Очень! — ответил он, хотя имел в виду явно не костюм. — Ты в нем обворожительна!

Тревога в глазах Клэр поубавилась.

— Не слишком девчоночий?

Ясно, сравнивает мой костюм Женщины-кошки со своим.

— Сегодня же Хеллоуин, а не фестиваль шлюх. Ты прекрасно выглядишь, настоящая фея — море чувственности и ничего вызывающего. Стильно! — похвалила я и подумала, что мой собственный костюм, пожалуй, слишком откровенен, а стильным его точно не назовешь. — Ну что, мы идем или растратим стиль и изящество на придурка из дешевого фильма?

— «Техасская резня бензопилой» — классика американского кинематографа! — запротестовал Шейн и получил от нас с Клэр по загривку; потом она взяла его за правую руку, я — за левую. — Эй, двое на одного! Не заставляйте хвататься за фальшивый каннибальский нож!

— По поводу «двое на одного»: пока не приедет Майкл, ты наш общий кавалер, — предупредила я. — Поздравляю, можешь изображать Хью Хефнера[2], если наденешь махровый халат и тапочки.

Шейн изумленно посмотрел на меня, швырнул маску Кожаного Лица через плечо и вскочил с дивана.

— Классная мысль! Вернусь через минуту! — пообещал он и метнулся вверх по лестнице.

Мы с Клэр понимающе переглянулись.

— Парни такие предсказуемые! — вздохнула я. Наступила первая годовщина худшего Хеллоуина в истории, он же — вечеринка «Танец Мертвых Девочек» в доме братства Эпсилон Каппа. Вечеринку собирали снова, но на этот раз как рейв, и не в доме братства, а на заброшенном складе неподалеку от центра. Нам передали специальные приглашения. Вообще-то, мне идти не хотелось, но Майкл с Шейном заверили, что в этом году все под контролем. В охранники взяли морганвилльских вампиров, следовательно, смертным членам братства не позволят подсыпать в чужие напитки разную дрянь, а проблемных гостей мгновенно затормозят, вероятно, еще на входе.

Разумеется, члены братства не представляли, кого нанимают. Студенты не знали, не хотели знать либо впитали знание, как говорится, с материнским молоком, потому что выросли в Морганвилле. Подозреваю, как минимум шесть членов Эпсилон Каппа были полностью в курсе, но благоразумно помалкивали. Точнее, громко не болтали. Еще точнее, не болтали, пока не появлялось пиво. Я поставила свой седан между развалюхой-пикапом и выгоревшим на солнце «понтиаком» с таким количеством наклеек на бампере, что глаза разбегались. О чем там речь? Об оружии. О Боге. О щенках…

— Напоминаю правила: держимся вместе, не разбредаемся, не деремся. Слышишь, Шейн? — произнесла я и разблокировала двери.

— О-о-о! — простонал он. — Даже разок нельзя?

— Шутишь, да? Тебя в травмопункте должны уже вне очереди принимать как постоянного клиента! Никаких драк и словесных перепалок! Конечно, если приставать не будут…

— Заметано! — кивнул Шейн, явно обрадованный моей оговоркой.

Оскорбления и тумаки он притягивал словно магнит. Что делать, старательно заработанная репутация плохиша давала о себе знать. Впрочем, сегодня Шейн не казался оторвой; все костюм — побитый молью махровый халат с жаккардовым рисунком (такие носили полвека назад!), шелковая пижама с чердака, стариковские тапочки и трубка в стиле пятидесятых. Незажженная, разумеется.

Хефнер из него получился отменный. Когда он взял нас под руки, я невольно захихикала, а Клэр залилась краской.

— Я — настоящий жеребец! — воскликнул Шейн и потащил нас на склад.

Как «официальный» тусовщик Стеклянного дома, Шейн отвечал за праздничный «реквизит» вроде бус, мигающих в темноте, и напитков. Несовершеннолетней Клэр алкоголь не полагался — я начеку, хоть и не слишком гожусь на роль «официальной» мамаши Стеклянного дома. Еще в оба смотрю за тусовочными причиндалами, которые раздают на месте, прежде всего за таблетками. Впрочем, фразочки типа «Держи сигаретку, ты не малолетка!» тоже не пропускаю. Беру то, что дают, и незаметно выкидываю. Нет, я вовсе не мисс Правильность, но большинству жителей Морганвилля не доверяю.

Год назад нам всем преподали достаточно неприятных уроков, особенно досталось Клэр. В этом году она не изменила природной вежливости, но чудиков и придурков отгоняет намного увереннее. Разумеется, у нее же теперь лохматая версия Хефнера под боком!

Я начала беспокоиться за Майкла. Как правило, рядовая поездка в банк крови и плазмы больше тридцати минут не занимает, но прошел уже час с лишним, а он не вернулся. Я решила найти укромный уголок и позвонить ему. Напрасно я не предупредила Шейна и Клэр, которые отплясывали, сжав друг друга в объятиях. Нарушила правила и бросила друзей.

Слышите дурацкую песню? Это Ева Россер с группой «Совсем мозги отшибло»!

Громкая музыка, громкие голоса: на складе яблоку было негде упасть. Я шла по узкому коридору, пока звуки не превратились в невнятный гул, вытащила сотовый из потайного кармашка (да, в моем костюме был потайной кармашек; не спрашивайте, где именно, — не скажу!) и стала набирать номер Майкла.

Вдруг плечо словно обожгло жидким азотом — я почувствовала леденящий холод.

— Ай! — взвизгнула я и обернулась.

На меня смотрел вампир. Не Майкл.

Сердце пустилось бешеным галопом: этого типа я знала, хотя другом не могла назвать даже с натяжкой.

— Здравствуйте, мистер Рэнсом! — проговорила я и вежливо кивнула.

Мистер Рэнсом — приспешник Оливера, но редко появляется даже в кофейне «Точка сбора», где строгие морганвилльские правила позволяют вампирам общаться с людьми. Он, можно сказать, избегает людей.

— Привет, Ева! — отозвался мистер Рэнсом, высокий худой блондин с отрешенным взглядом.

На вечеринку он пришел в черном пиджаке, черных брюках и черной рубашке — все эксклюзивно от Армии спасения, а с размерами там не заморачиваются.

Мистер Рэнсом владел салоном ритуальных услуг, хотя сам там не работал. Этакий вампир-отшельник, он редко показывался в городе.

— Простите, мне позвонить нужно, — объявила я, махнув в доказательство сотовым, нажала зеленую кнопку и стала ждать. «Ну, ответь!»

Майкл не отвечал.

— И не ответит, — проговорил мистер Рэнсом. — Я о Майкле.

— Почему? Что случилось? — спросила я, бесшумно закрыв «раскладушку».

— Его задержали.

— И вы приехали на склад, чтобы сообщить мне об этом? Что же, спасибо, все понятно. — Я сделала непроницаемое лицо и зашагала обратно по коридору.

Когда Рэнсом снова схватил меня за плечо, я обернулась, чтобы как следует ему вмазать (роковая ошибка номер два), и он без труда схватил меня за руку. Я оказалась пленницей малознакомого вампира, а рейв врубили так, что стены едва не рухнули. Кричать, хоть умри, смысла не было.

— Отпустите! — подчеркнуто спокойно проговорила я. — Пожалуйста!

Мистер Рэнсом вскинул бледно-соломенные брови и пронзил меня взглядом. Его глаза напоминали нефтяные озера, но, кроме ледяного блеска, в них не было ничего. Похоже, он хотел что-то сказать, но не мог подобрать слова.

— Хочешь стать вампиром? — наконец спросил он.

— В смысле? Нет, совершенно не хочу! — Я попыталась вырваться, но не тут-то было. — Даже если бы захотела, то не с вашей помощью, мистер Ходячий Ужас!

— Тогда, может, тебе нужна защита? — Мистер Рэнсом вытащил из нагрудного кармана типично морганвилльский браслет — совсем простой, серебряный, с выгравированным символом в центре.

Браслет с символом мистера Рэнсома сделал бы меня его собственностью, но освободил бы от посягательств вампиров — всех, кроме Покровителя.

Я притворилась, что меня сейчас вырвет.

— Пусти, ты, отморозок кровожадный!

Мистер Рэнсом отпустил. Потрясенная до глубины души, я отшатнулась и чуть не упала с высоченных каблуков. «Как назло, ничего антивампирского под рукой нет! — с досадой подумала я. — А туфли не помогут? Нет, чтобы их снять, нужно нагнуться, а в костюме Женщины-кошки это… мм… исключено. Лучше по стеночке, по стеночке и шмыг — к празднующим!»

Мистер Рэнсом медленно сел на корточки, прижался к стене и закрыл лицо руками. Я даже остановилась, не в силах оторвать от него взгляд. Он казался таким… грустным и подавленным.

— Э-э-э… — Я облизала пересохшие губы. — Что с вами?

Дурацкий вопрос! Какая мне разница? Никакой, плевать я хотела на его потрепанные чувства, но и уйти не могла.

— Ничего, — глухо ответил мистер Рэнсом. — Прости, Ева! С людьми так сложно! Я думал, ты хочешь стать вампиром.

— Почему?

Мистер Рэнсом поднял руку, показал на свое лицо, потом на мое. Ясно, пудра у меня белая, а маска Женщины-кошки это лишь подчеркивает.

— Ты ведь подражаешь нам.

— Во-первых, я гот, а не вампирская подражала, а во-вторых, так модно! В общем, нет, никаких превращений! Ни-ка-ких! — Пульс приходил в норму: я вдруг почувствовала, что, возможно, неправильно все истолковала. В сравнении с теми вампирами, у которых сперва укус, а потом разговоры, мистер Рэнсом очень даже ничего. — Почему вы предложили мне защиту? — вслух удивилась я.

По сути, это значило взять меня в семью. Мистеру Рэнсому пришлось бы обеспечить мне еду и жилье, а я взамен платила бы «налоги» деньгами (приносила ему часть жалованья) и кровью, которую регулярно сдавала бы в больнице специально для него. В общем, брр! Нет, это не для меня!

— У тебя нет браслета, — заметил Рэнсом, — вот я и подумал: вдруг твой Покровитель на войне погиб? Просто вежливость проявил! В мое время…

— Сейчас не ваше время! — перебила я. — Вампирский папик мне не нужен, так что оставьте меня в покое, ясно?

— Ясно, — повторил мистер Рэнсом.

Он по-прежнему казался грустным и подавленным, как бомж, у которого закончилось спиртное. Я попыталась сменить тему на менее болезненную. По крайней мере, с моей точки зрения.

— Вы сказали, что Майкла задержали, — напомнила я. — Где? В банке крови?

— Да, неподалеку оттуда, — кивнул Рэнсом. — Точнее сказать, забрали.

Непонятная грусть мистера Рэнсома тотчас вылетела из головы.

— Что значит «забрали»? Кто? Куда? — Я так бесстрашно наступала на вампира, что кожаная юбка, ушки и хлыст перестали казаться нелепыми. В меня словно вселился дух суперзлодейки-мстительницы. — А ну, отвечайте!

— Пятеро молодых людей, — подняв голову, ответил Рэнсом, — в куртках со змеей.

Пятеро парней в куртках с эмблемой средней школы Морганвилля… Спортсмены, наверное.

— Майкл хотел идти с ними? — испуганно спросила я.

Майкл ведь не общается со спортсменами. Никогда. Даже в старших классах не якшался. Странно, очень странно…

— Сперва они хотели забрать меня, — пояснил Рэнсом. — Зачем — я так и не понял. Майкл сказал, что пойдет вместо меня, и попросил передать тебе, что задержится, — тяжело вздохнув, добавил он. За долю секунды, подавленный и скрючившийся у стены, размазня превратился в высокого, сильного, опаснейшего вампира. Он полностью выпрямился и теперь стоял в двух шагах от меня. Нельзя забывать, сколь переменчивы вампиры. Ни в коем случае! — Просьбу я выполнил и могу уйти.

Сориентировалась я слишком поздно: Рэнсома и след простыл. Вероятно, пятеро спортсменов-качков терроризировали этого грустного вампира-одиночку. Он ведь даже не понял, чего они хотят; сам говорил, что с людьми ему трудно. Рэнсом не сообразил, какой опасности подвергался, в буквальном смысле — не понял. Зато понял Майкл и отправил Рэнсома ко мне, а сам без боя сдался качкам. Майкл, как всегда, защищал слабых. Только почему он сразу не вышиб качкам мозги? Мог ведь. И запросто. Это любому вампиру — раз плюнуть.

— Эй, а куда они его!.. — закричала я вслед Рэнсому, но не закончила фразу: слова утонули в море музыки, рокочущей за кирпичной стеной.

Я поспешила обратно к празднующим, разыскала Клэр и Шейна. Сладкая парочка так и не разомкнула объятий и ничего вокруг не замечала. Я чуть ли не силой потащила их мимо апатичных вампиров-вышибал в ночную прохладу.

— Эй, полегче! — возмутился Шейн и рывком поправил халат. — Захотела уйти — просто скажи, и побольше уважения к моему костюму: винтаж как-никак!

— Думаю, Майклу нужна помощь, — парировала я, и Шейн моментально забыл о вечеринке. — Ты со мной?

— Вообще-то, я одет не для рукопашной, — покачал головой Шейн. — Впрочем, какого черта?! Захочу врезать — врежу, а сдачу, возможно, не получу. Стыдно же драться с Хефнером; дедуле-то лет сто, не меньше!

Меня больше волновала Клэр. Розовыми крылышками и блестками никого не напугаешь, но ведь она не только крылышками махать умеет!

— Ты сядешь за руль. — Я бросила Шейну ключи от машины. Он ловко их поймал и ослепительно улыбнулся. — Это в виде исключения, так что не обольщайся, лузер!

Улыбка сразу погасла.

— Куда ехать?

— К больнице. Оттуда Майкла увезли пятеро парней в куртках с эмблемой средней школы Морганвилля. Зачем, как и почему он сдался без боя, я не знаю.

— Думаешь, его заманили в ловушку? — мгновенно посерьезнел Шейн.

— Думаю, Майкл привык помогать ближним. Весь в деда! — (Сэм Гласс заботился о других вопреки собственной безопасности, и Майкл явно шел по его стопам.) — Возможно, ничего серьезного, и, черт подери, пятеро пьяных качков Майклу не помеха, если только…

— Если только они заранее не придумали, как справиться с Майклом, — договорила Клэр.

Ни Шейн, ни Клэр не удивились, что подростки напали на малознакомого типа. Ни для кого не секрет — это у подростков в крови. На дворе — Хеллоуин; вдруг пьяные идиоты решили, что терзать вампира — круто? Как протрезвеют, могут и на убийство решиться: дескать, так лучше, чем оставлять свидетеля. Тем более что власти Морганвилля терзание вампиров не одобряют.

— А если им понадобилась его помощь? — не очень уверенно предположила Клэр.

Мы сели в огромный черный седан, и Шейн дал газу.

— Как думаете, с чего лучше начать? — спросила я, когда мы попали в неблагополучный район Морганвилля.

— Зависит от того, кто выбирал место — Майкл или качки, — ответил Шейн. Его голос звучал хрипло и низко — так говорит целеустремленный деятельный Шейн, а не тот, который ради пульта от телевизора готов устроить турнир по армрестлингу. — Качки захотят туда, где им безопаснее.

— Например? — спросила я, потому что, в отличие от Шейна, понятия не имею, как рассуждают качки.

— На футбольном поле сейчас никого. Игр сегодня вечером нет, — пояснил Шейн. Как и в большинстве техасских городов, спорт в Морганвилле на девяносто процентов представлен футболом; все остальные виды существуют на правах бедных родственников. Раз Майкла забрали качки в куртках с эмблемой школы, значит, футбол задействован, вероятно, даже поставлен во главе угла. — Нужно ехать на стадион и в первую очередь проверить места для прессы и крытый манеж.

Мой кивок Шейн истолковал, как разрешение включить первую космическую скорость. Седан с ревом понесся по тихим улицам мимо ветхих жилых и пустующих административных зданий. Сейчас эту часть Морганвилля живописной не назовешь. В конце улицы Шейн свернул налево, потом направо. И вот она — внушительных размеров, с колоннами средняя школа Морганвилля на вершине невысокого холма. Стадион чуть левее, на пологом склоне. С крупными спортивными аренами его, конечно, не сравнишь, но для маленького техасского городка вполне прилично. Прожекторы в тот вечер не горели.

Шейн въехал на стоянку, заглушил мотор и погасил фары. Поблизости стояло несколько машин, некоторые с запотевшими окнами. Я представляла, что в них творится. Эх, детишки! Хотелось подбежать к каждой, постучать в окно и заснять компромат на сотовый. Стоп! Разве это не верх грубости?

В глубине стоянки притаились обшарпанные пикапы с чистыми окнами. Клэр молча показала на них, и мы с Шейном кивнули.

— Какой у нас план? — поинтересовался Шейн.

Я взглянула на Клэр, но у нее в тот вечер с планами не ладилось, наверное, виной тому были блестки или розовые крылья.

— Раз у меня неприметный костюм, пойду осмотрюсь, — проговорила я. — Включу телефон, так что вы навострите уши и, если на что-то наткнусь, бегом ко мне на помощь, договорились?

— Это у тебя костюм неприметный? — поднял брови Шейн.

— Он, по крайней мере, черный. Заткнись и не ерничай!

— Как скажете, мисс Кошечка, — отозвался Шейн. — Ну, позвони мне!

Я набрала номер Шейна, он ответил и включил громкую связь. Я выскользнула из салона автомобиля, искренне недоумевая, как в таком костюме можно лазить по крышам. Во мраке стало чуть спокойнее. Я старалась двигаться незаметно, хотя вокруг не было ни души. «Зачем крадусь? — думала я. — Никто же за мной не следит!»

Тут я услышала мужские голоса. Они доносились из крытого манежа, где находились спортзал, раздевалки для команд, душевые и т. п. Одно окно не закрыли, вероятно, чтобы проветрить раздевалку, в него качки и влезли.

Я побежала, насколько получалось на шпильках, через двор и скользнула вдоль стены к окну.

— Шейн! — шепнула я в трубку. — Шейн, они в манеже!

На стоянке заскрипели шины, я спряталась за угол и боязливо выглянула. По обе стороны от моей машины остановилось по пикапу, да так близко, что Шейн с Клэр не то чтобы выйти — двери открыть не смогли бы. Секундой позже сзади остановился третий пикап. Седан превратился в западню.

— Шейн! — шепнула я в трубку и даже из-за угла услышала, как вопят и ругаются пьяные качки.

Двое выбрались из пикапа и давай скакать на капоте моего седана.

— Наше счастье, что у тебя не тачка, а долбаный танк! — дрожащим от волнения голосом съязвил Шейн.

— Выбраться сумеете?

— Конечно, — ответил он куда спокойнее, чем в такой же ситуации смогла бы я. — Пусть мальчики подольше прыгают на батуте — пардон, на капоте, тебе же проще. Минус в том, что я тебе пока не помощник.

Я нервно сглотнула и осторожно свернула за угол.

— Сидите и не рыпайтесь! — велела я. — Возникнут проблемы — закричу. Спасение важнее моральной поддержки.

Если Шейн и ответил, то я не слышала: показался здоровенный качок с ящиком пива. Бабах! — он увидел меня и уронил ящик.

Шейн был прав: на роль незаметного мой костюм не годился.

— Смотрите, кто под окном шнырял! — пробасил Здоровенный Качок и, как куклу, запихнул меня в манеж.

Шпильки заскользили по кафельному полу, я потеряла равновесие и упала… в объятия Майкла.

— Ой! — вырвалось у меня.

Я утонула в его объятиях и забыла обо всем, но лишь на секунду: в следующую Майкл меня оттолкнул.

— Какого черта ты здесь делаешь? — недовольно спросил он.

— Тебя спасаю.

— И как, успешно?

— Язви сколько хочешь… Эй, ты! — закричала я на Здоровенного Качка. Ящик пива он не удержал, зато и ы хватил у меня сотовый, посмотрел на экран и отключил. Сообразив, что криворукий мачо вот-вот расколотит мой телефон, я заорала: — Даже не думай, ты, кретин убогий!

Здоровенный Качок пожал плечами и швырнул мой сотовый в дальний угол раздевалки.

— Хорошенькая куколка, — сказал он Майклу. — И сразу видно, вечеринки любит.

Я надменно проигнорировала комплимент и огляделась по сторонам: надо же понять, во что вляпалась. Ничего хорошего. Мистер Рэнсом точно выразился: крупные парни в куртках с эмблемой средней школы Морганвилля. Самый тщедушный был раза в два здоровее Майкла, а мой бойфренд отнюдь не хлюпик.

«Что здесь делает Майкл? — с недоумением думала я. — Давно мог этих придурков в фарш изрубить, но не сделал этого и ведет себя словно все в порядке!»

— В чем дело? — спросила я, а он лишь головой покачал. — Майкл!

— Ева, тебе лучше уйти! — отчеканил он. — Пожалуйста! Я должен сделать кое-что без свидетелей.

— Что именно? Надрать качкам задницы? Без свидетелей? Вот Шейн расстроится! — Я заглянула Майклу в глаза: голубизну быстро поедала краснота. О господи! — А ты успел перекусить?

— Нет. Как раз собирался, когда они попытались увезти Рэнсома.

— И ты не смог остаться в стороне?

Краснота стремительно наступала, и глаза Майкла стали пугающего, фиолетового цвета. Вообще-то, красиво, если издалека смотреть.

— Представь себе, не смог. Они хотели, чтобы Рэнсом кое-кого укусил.

— Кого? — испуганно спросила я.

Вместо ответа, Майкл обернулся. У дальней стены на скамейке сидела хрупкая, совсем юная девушка в дешевом костюме Клеопатры. Я даже узнала ее не сразу.

— Миранда?

Она мне была вроде подруги, но такая проблемная, что мало не покажется. Сорок килограмм чистого безумия; порой она видит будущее (в этом я не раз убеждалась лично), но гораздо чаще ведет себя как ненормальная.

До недавнего времени она находилась под защитой вампира по имени Чарльз. Утверждать не стану, но сильно подозреваю, что бедная девочка расплачивалась с ним не только кровью. Я даже рада, что он погиб и, надеюсь, хоть немного страдал перед смертью. Хватит с Миранды подонков, жизнь у нее и так не сахар.

— Миранда! — позвала я, приблизившись к девушке. Она сидела непривычно тихо, в кои-то веки не плакала и не дрожала. Я даже синяков не заметила. — Эй, узнаешь меня?

— Конечно узнаю! Ты — Ева. — Голос Миранды звучал раздраженно, но вполне нормально. Вот так дела! — Тебе здесь не место.

Еще одна новость! С чего она взяла? Уж не видения ли подсказали?

— Увы, я уже здесь, — сказала я. — В чем дело?

— Они должны были найти мне вампира, — заявила Миранда таким тоном, словно это очевиднейший факт на свете.

Я не без любопытства взглянула на качков — пять человек, целая линия защиты, мышечной массы точно хватит!

— Почему именно они? — спросила я, а про себя задала другой вопрос: «С чего вдруг качки помогают такой, как Мир?»

Судя по таинственной улыбке, Миранда прочла мои мысли:

— Потому что за ними должок. Благодаря мне они разжились деньгами!

Боже милостивый, теперь все ясно! Подпольный тотализатор в Морганвилле процветает, хотя масштабы, конечно, небольшие, как и город. На что ставят в техасском захолустье? Разумеется, на футбол. Качки наварились с помощью ясновидения Миранды, и она попросила об ответной услуге. Только почему вампир? Странновато даже для Миранды.

— Почему именно Майкл? — спросила я.

— Конкретно его я не заказывала, — ответила Миранда. — Сам вызвался! Мне-то все равно кто, лишь бы превратил в вампира.

Хотелось переспросить, но не повторять же эту чушь!

— Мир, что ты такое говоришь? — прошептала я.

— Я хочу стать вампиром, поэтому кто-то из них должен мне помочь. Майкл вполне подойдет. Повторяю: мне не важно, кто именно укусит, главное, что после превращения я буду принцессой.

Нет, я все-таки ошиблась: Мир и впрям ненормальная.

Около пятидесяти лет морганвилльские вампиры не имели права создавать себе подобных. Амелия единственная сделала вампиром Майкла, и лишь ради того, чтобы спасти ему жизнь. Теперь ситуация изменилась: у людей больше прав, а законы гибкие и неоднозначные. Но становиться вампиром по собственному желанию?! Не понимаю, в чем кайф.

Зато Миранда явно видела и собиралась воплотить мечту в жизнь своим фирменным, идиотским способом. С моим бойфрендом!

Я повернулась к Майклу:

— Почему ты не отказался?

Майкл взглянул на футболистов. Качки из линии обороны выстроились между нами и дверью. Они притащили еще один ящик пива и, судя по виду, были не прочь начать рукопашную.

Идиоты! Майкл же фарш из них сделает!

— Я пытался, — ответил Майкл. — Миранда не слушает. Я не хотел никого обижать, но и оставить ее в таком состоянии не мог. Она не понимает, что просит… о невозможном.

— Я понимаю, о чем прошу! — парировала Миранда. — Все говорят, что я сопливая дурочка, но это не так. Я должна стать вампиром, мне Чарльз обещал!

Последняя фраза напоминала вопль первоклассницы, у которой отняли цветные карандаши. Готова спорить: Покровитель (чисто формально, а на деле, скорее, хищник-доитель) обещал ей луну с неба, лишь бы своего добиться. Господи, какая мерзость!

— Мир, сколько тебе, пятнадцать? Правила есть правила, и Майкл не может тебе помочь, даже если захочет. Несовершеннолетних запрещено делать вампирами. Ты ведь в курсе.

Миранда упрямо выпятила подбородок. Ей бы очень пошел костюм Клэр, которая по пути сюда объяснила мне, что далеко не все феи эфемерные милашки. Сейчас Миранда напоминала провидицу из страшной сказки.

— Мне плевать! — заявила она. — Кто-нибудь все равно превратит меня в вампира, уж я об этом позабочусь. И мои друзья тоже.

— Миранда, твои друзья ничего мне не сделают, — проговорил Майкл. Судя по тону, спорили они уже давно. — Я только из-за тебя здесь торчу!

— Потому что я совсем чокнутая? — с горечью спросила Миранда. Она подалась вперед, и на предплечьях мелькнули шрамы. К обоим локтям тянулись красные «зебры» — вены себе вскрывала. — Потому что я никчемная и жалкая?

— Нет, потому что ты совсем ребенок и я не брошу тебя здесь. Не оставлю с этими типами! — На качков Майкл даже не взглянул, но они догадались, о ком речь. Хмельное добродушие испарялось на глазах, некоторые даже бутылки отставили. — Думаешь, они по доброте душевной тебе помогают? Или потому, что ты им нравишься? Просто так, бескорыстно?

На лице Миранды мелькнуло искреннее удивление, но уже спустя секунду на лицо вернулась вызывающая гримаса.

— Они свое получили, — парировала Миранда. — Деньги выиграли!

— Ага, пьяные тупые футболисты — поборники справедливости! — подначила я. — Колитесь, парни, развлечься сегодня планировали? Пятеро вас и девушка?

Качки молчали. Вероятно, достаточно набрались, чтобы спустить мою колкость на тормозах.

— Она сказала, что не останется в долгу, если раздобудем ей вампира, — наконец промямлил один.

— Для справки: Миранде пятнадцать. И «не останется в долгу» для нее значит совсем другое, чем для тебя, дебил!

Как я разозлилась! На Миранду — за то, что вляпалась по самое некуда и нас втянула. На качков. На Майкла — за то, что не развернулся и не ушел. Хотя я понимала, почему он так поступил: уйти — значит бросить Миранду на растерзание волкам и летучим мышам. В общем, я злилась на весь мир.

— Мы уходим, — объявила я, схватила Миранду за тонкое исцарапанное запястье и рывком подняла на ноги.

Головной убор Клеопатры съехал набок, и Миранда, вырываясь из моих тисков, придерживала его свободной рукой. «Ни за что не выпущу! — думала я. — Веса и физической силы у меня куда больше, так что она здесь не останется. Никаких игр в вампиры и оргий с опасными клоунами!»

Стоило схватить Миранду за руку, как она притихла, но ее взгляд был красноречивее любых слов — пустой и одновременно сосредоточенный. Он означает видение, будущего или чего-то недоступного всем остальным. У меня волосы на затылке встали дыбом, прямо под капюшоном Женщины-кошки!

— Поздно, — глухим, замогильным голосом объявила Миранда.

Я затаила дыхание и повернулась к двери:

— Господи…

Дверь распахнулась с такой силой, что двое качков упали как подкошенные. На пороге стояли сразу трое вампиров. Первый — отрешенный мистер Рэнсом. Второй — мерзейший мистер Варгас, обладатель внешности актера немого кино и темперамента бешеной кобры, настоящий отброс вампирского общества (не понимаю, почему Оливер ему благоволит). Есть у тебя защитник или нет, с Варгасом надо держать ухо востро: он не прочь сначала укусить, а потом заплатить штраф. Тем не менее по-настоящему меня напугал лишь вампир номер три — мистер Пенниуэлл. Он появился в Морганвилле вместе с отцом Амелии, ужасным мистером Бишопом, и с тех пор никуда. Я знаю, он клялся Амелии вести себя примерно, но в его искренность я не верила ни секунды. Пенниуэлл по-настоящему стар и похож на бесчувственный манекен неопределенного пола. Его ледяной взгляд ощупал раздевалку, скользнул по качкам и остановился на трех «М» — Миранде, Майкле и мне.

— Мальчишки ваши! — бросил он Рэнсому и Варгасу.

Варгас улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.

— У меня идея получше! — объявил он и отодвинулся от двери. — Ну, сынки, бегите! Бегите, пока можете!

Качки живо смекнули: расклад изменился явно не в их пользу. Защитить Миранду или нас с Майклом никто из них не пожелал, что было вполне ожидаемо. Удивило другое: улепетывая навстречу ночному мраку, они не захватили свое пиво.

Варгас смотрел им вслед и комментировал:

— Двадцатиярдовая линия. Тридцатиярдовая. Сорокаярдовая. Центр поля. В игру вступает вторая команда!

Молниеносный старт — и он исчез. Захотелось крикнуть качкам: «Осторожно!» Но их уже было не спасти.

— Говорят, ты хочешь стать вампиром? — обратился Пенниуэлл к Миранде.

— Нет, она не хочет! — выпалила я, пока моя подруга не сморозила глупость. — Мир, мы отвезем тебя домой, ладно?

Пенниуэлл внушал такой ужас, что даже Мирандина романическая тяга к смерти улетучилась. Она нервно сглотнула и, вместо того чтобы вырваться, взяла меня за руку.

— Ладно, — проблеяла она. Интересно, что было в том видении? Вероятно, ничего хорошего. — Домой — это здорово!

— Боюсь, рановато, — охладил наш пыл Пенниуэлл и захлопнул дверь манежа. — Сперва нужно заплатить налог. Мне — за ложный вызов.

— Миранду трогать нельзя! — напомнила я. — Она несовершеннолетняя.

— Плюс к тому хронически недокормленная и пахнет отвратительно, отсюда чувствую. — Пенниуэлл втянул воздух, сморщил длинный нос, и его глаза вспыхнули красным. Теперь он сосредоточился на мне. — А вот ты… другое дело. Совершеннолетняя… Свеженькая…

— И думать забудьте! — прорычал Майкл.

Пенниуэлл едва взглянул в его сторону:

— Какая прелесть, щенок тявкает! Тише, не то молочные зубки повыбиваю!

Пенниуэлл нарочно провоцировал Майкла, но тот, в отличие от Шейна, на провокации не велся. Майкл молча заслонил нас с Мирандой собой.

Пенниуэлл оглядел его с головы до ног:

— Я не нарушаю ваши драгоценные правила. Ребенка кусать не стану. Я и соединяться с ней не буду!

Соединяться с ней? О чем это он? Гадкое предчувствие сбывалось. К тому же обещание не кусать и не соединяться на меня не распространялось. Глаза Пенниуэлла стали алыми; у Майкла такого отвратительного оттенка я ни разу не видела — все равно что смотреть на поверхность солнца.

— Тебе правда пора! — шепнула Миранда, стиснув мою ладонь. — Я серьезно. Сюда!

Она потащила меня вглубь раздевалки. Там в неприметном углу было открытое окно, через которое я еще с улицы услышала вопли подвыпивших качков.

Пенниуэлл мгновенно сообразил, что жертва ускользает. Он сделал шаг в сторону и стремительный выпад, но Майкл развернулся и перехватил его не просто в движении, а в воздухе! Они вцепились друг в друга, дважды перевернулись, упали на пол и покатились живым клубком. Я обернулась, затаив дыхание от страха за Майкла. Он молод и неопытен, а Пенниуэлл всегда играет наверняка.

У самого окна Миранда что-то подняла с полу. Мой сотовый! Я выхватила его, раскрыла и быстро набрала номер Шейна.

— Да! — ответил он. В трубке слышался стук — это качки, ни о чем не подозревающая часть команды, барабанили в окна моего седана. — Надеюсь, у тебя все тип-топ.

— Пора начинать операцию спасения! — объявила я и распахнула окно настежь.

— Я могу вежливо попросить футболистов передвинуть машины либо самостоятельно перепрыгнуть через бордюр. Что предпочитаешь?

— Хорош придуриваться! Мне осталось жить секунд десять, не дольше.

Шутки сразу кончились.

— Где ты?

— С южной стороны манежа. Нас трое. Шейн…

— Сейчас буду! — Шейн отсоединился.

Со стоянки донесся рев мотора и вопли качков, падающих с капота.

Я полезла в окно, но мою левую ногу будто сжали тисками, пригвоздив к месту. Обернувшись, я перехватила взгляд мистера Рэнсома. В его глазах полыхал серебряный огонь.

— Я же помощь привел! Опять что-то не так?

— Послушайте, сейчас не лучшее время… — начала я, но мистер Рэнсом намек не понял. Неудивительно! Рев мотора приближался с каждой секундой. Шейн ехал прямо по траве, безбожно терзая ее шинами. На стоянке заурчали моторы других автомобилей — это уезжали качки. Знали ли они, что половина их команды в этот самый момент состязается в скорости с вампиром? Хотелось верить, что у них в резерве есть хорошие игроки. Мистер Рэнсом ждал ответ. Я сделала глубокий вдох и приказала себе успокоиться. — Вызвать Пенниуэлла — не самая удачная мысль. Но главное не это, а то, что вы обо мне побеспокоились. Спасибо! Мне пора, не хочется становиться блюдом дня!

— Если бы приняла мою защиту, не пришлось бы ни о чем беспокоиться, — заявил Рэнсом и повернулся к Миранде.

Прежде чем он озвучил коммерческое предложение, которое бедная дурочка, вероятно, приняла бы, я отодвинулась чуть в сторону, окликнула Миранду и помогла ей вылезти во двор. Секундой позже в трех футах от окна остановился мой черный седан. Распахнулась задняя дверца, и Клэр затащила Миранду в салон. Со стороны все напоминало военную операцию, только роль камуфляжа сыграли махровый халат и розовые крылья.

Мистера Рэнсома явно обидело мое желание улизнуть, но он пожал плечами и отпустил.

— Майкл! — позвала я.

Он лежал на полу с окровавленным лицом. Пенниуэлл его одолел и, стоило мистеру Рэнсому отвернуться, бросился ко мне. Не тут-то было! Майкл бульдожьей хваткой вцепился старику в колени.

— Оружие! — крикнула я Шейну, который тотчас опустил окно и бросил мне металлический костыль.

Костыль был, разумеется, не простой, а железнодорожный, рельсовый. Шейн посеребрил его самостоятельно при помощи аквариума, аккумулятора и каких-то химикатов. Получилось очень надежное, практичное и многофункциональное антивампирское оружие. Мистер Пенниуэлл сбросил бульдога Майкла, повернулся ко мне и… получил по виску тупым концом серебряного костыля.

Серебро жжет вампиров, как каленое железо. Пенниуэлл взвыл, сжался в комок и пополз прочь, увидев, что я повернула костыль острым концом. Хлыст у меня складной — я нащупала кнопку левой рукой и расправила его, не забыв щелкнуть для острастки.

— Добавки хочешь? — поинтересовалась я, одарив Пенниуэлла ослепительной улыбкой. — Никому не позволено трогать моего бойфренда и лезть ко мне! Понял, урод кретинский?

Пенниуэлл разинул пасть и зарычал. Не старик, а сплошные глаза и зубы! Ага, плавали, знаем — типично вампирская острастка! Я смело встретила ледяной взгляд, а потом позвала:

— Майкл, ты цел?

Майкл поднялся и вытер рукавом окровавленный лоб. Как и я, он не сводил взгляда с Пенниуэлла.

— Угу, — кивнул он и мельком взглянул на меня. — Черт, Ева, очень круто!

— Что именно, хлыст?

— Нет, ты!

Я чуть не лопнула от гордости.

— Лезь в окно, льстец несчастный! — велела я Майклу. — Шейн бензин переводит!

Я не преувеличивала: мотор седана работал на полную мощность — так Шейн создавал звуковое сопровождение и добавлял происходящему огонька. «Только после вас» Майкл не вспомнил, наверное, потому, что я держала большой посеребренный костыль и не боялась им пользоваться. Он скользнул к окну, как бы невзначай задев меня рукой, и секунды через две спрыгнул на траву.

Я осталась наедине с Пенниуэллом — костыль уже не казался таким надежным, практичным и многофункциональным.

Мистер Рэнсом встал между нами с таким видом, словно только что вспомнил о нашем существовании.

— Уезжай! — велел он. — Скорее!

Я швырнула хлыст в окно, свободной рукой схватилась за раму и нырнула в ночную прохладу. Майкл поймал меня на лету, как перышко, и поставил на землю. До чего же было хорошо в его объятиях! Я взвизгнула, боясь, что задену его костылем. Посеребренный металл обжег Пенниуэлла, а Майклу будет еще больнее.

— Давай сюда! — Шейн засунул костыль под водительское сиденье. — Ну, что дальше? Свиданку устроите?

Как ни велик был соблазн, Майкл усадил меня в машину, захлопнул дверцу, и Шейн дал газу. Пару секунд седан буксовал, но потом сцепление восстановилось, и он по длинной дуге понесся мимо манежа к стоянке. Мы чуть не посбивали спешащих на тренировку футболистов!

Секунд через пять в свете фар возник Пенниуэлл. Неужели не уйдет с дороги?

— Не останавливайся! — крикнул Майкл, и Шейн раздраженно посмотрел на него в зеркало заднего вида:

— Вообще-то, я не первый день в Морганвилле. Честное слово!

Шейн нажал на газ. Лишь в самый последний момент Пенниуэлл отскочил в сторону, как матадор перед быком. Когда я оглянулась, он стоял и смотрел нам вслед. Я не отводила глаз, пока он не умчался в противоположном направлении за другой жертвой. Наблюдать дальше не хотелось.

— Останови! — срывающимся голосом попросил Майкл на полпути к дому.

— Нет! — отрезал Шейн.

Мы ехали по неблагополучному району, весьма почитаемому сомнительными личностями, в том числе вампирами.

Майкл распахнул дверцу, давая понять, что готов выпрыгнуть. Шейн тотчас наддал по тормозам, и седан замер под уличным фонарем. Майкл не дошел, а доковылял до заколоченного дома, уперся ладонями в кирпичную стену, и я увидела, что он дрожит.

— Майкл, вернись в машину! — закричала я. — Уже недалеко, дотерпишь!

— Нет, не дотерплю. — Майкл отошел от стены, и я разглядела, что глаза у него почти такие же алые и жуткие, как у Пенниуэлла. — Слишком проголодался. У меня времени в обрез.

«У нас тоже, — подумала я. — Если Пенниуэлл узнает, что мы остановились, в два счета догонит!»

— Майкл, только не сейчас! — вмешался Шейн. — Садись в машину, до больницы подброшу!

— Лучше пешком дойду, — покачал головой Майкл.

Нет, только не в таком состоянии!

Я выбралась из салона и подошла к нему.

— Остановиться сможешь? — решительно спросила я. Майкл растерянно заморгал. — Если скажу «стоп», ты остановишься?

— Ева…

— Только пугать не надо! — перебила я. — У меня есть то, что очень нужно тебе, просто хочу быть уверена, что ты сможешь остановиться.

Увидев страшные змеиные клыки, я подумала, что сморозила смертельно опасную глупость.

— Да, смогу, — заверил Майкл.

— Очень надеюсь.

— Знаешь… — Майкл явно не мог подобрать слов, а я боялась, что услышу что-нибудь очень-очень хорошее и в самый последний момент передумаю.

— Давай, пока я не передумала! — шепнула я.

Шейн что-то говорил. Похоже, мое решение ему не нравилось и времени действительно было в обрез, но ничего изменить я уже не могла. Майкл легонько сжал мое запястье и вонзил клыки в вену. Боль я не почувствовала, по крайней мере сильную, только сначала все казалось очень странным. Едва он приник губами к моей коже, я вся затрепетала. Ни головокружение, ни шум в ушах уже не казались странными.

— Остановись! — сосчитав до двадцати, попросила я.

Майкл остановился. Тотчас. Без вопросов.

Он зажал мою ранку большим пальцем и тщательно облизал губы. Его глаза снова стали голубыми — нормальными, настоящими, человеческими.

— Кровотечение прекратится примерно через минуту, — пообещал он и совсем другим тоном добавил: — Поверить не могу, что ты решилась.

— Почему? — Колени дрожали, только вряд ли виной тому было упавшее давление. — Почему бы мне не решиться? Ради тебя…

Майкл сжал меня в объятиях и поцеловал. Такой голод мне ближе и понятнее! Он прислонил меня к машине и целовал так, словно, если бы оторвался, настал бы конец света.

Идиллию прервал голос Шейна:

— Все, ребята, я уезжаю. Хотите — оставайтесь здесь. Совсем стыд потеряли!

Майкл лишь немного отстранился — наши губы соприкасались, хотя это уже был не поцелуй, — и тяжело вздохнул. В его вздохе слышалось все — и страх, и тоска, и разочарование.

— Прости! — шепнул он.

— За что? — улыбнулась я.

Майкл так и не убрал большой палец с моего запястья.

— За это, — ответил он, надавил чуть сильнее и показал мне ранку.

Кровь уже не текла.

Я замурлыкала и чмокнула его в губы.

— Перед тобой Женщина-кошка, — напомнила я. — А это — лишь царапина.

Майкл распахнул дверцу машины и помог мне сесть, как настоящей леди. Как своей леди! Он устроился рядом, захлопнул дверцу и постучал по сиденью Шейна:

— Водитель, домой!

Шейн отдал честь: есть, сэр! Сидевшая рядом с ним Клэр улыбнулась мне отнюдь не воздушной и очень многозначительной для феи улыбкой, прильнула к Шейну.

— Кто-то из нас станет вампиром, — рассеянно проговорила Миранда.

— Кто-то из нас уже вампир, — напомнила я, и Майкл обнял меня за плечи.

— Ах да! — вздохнула Миранда. — Точно…

Только ведь Миранда такие вещи не забывает!

— Эй, — Майкл легонько сжал мои плечи, — завтра наступит только завтра!

— А сегодня у нас сегодня, — согласно кивнула я, решив временно забыть о Миранде и ее безумных пророчествах. — Сегодня мне хорошо!