— Ты хочешь дать объявление в разделе знакомств?! Брось заливать! — Джио Бонетти встал с тренажера, уступая место Александеру Маккорду, своему лучшему другу еще со школы. — Никогда не поверю, что ты это серьезно.
— Куда уж серьезней! И ты мне поможешь его написать.
Разговор происходил в спортивном зале, оборудованном по последнему слову техники, где мужчины и женщины занимались под ритмичную музыку. Джио невольно загляделся на рыжеволосую красавицу на соседнем тренажере.
— Тебя разве не возбуждает вид разгоряченной женщины? — спросил он у Алека, не открывая взгляда от стройной фигуры девушки в открытом спортивном купальнике. — Что может быть сексуальней красотки, которая работает на тренажере до седьмого пота?
— Джио, ты не собираешься поддержать штангу? Или хочешь, чтобы я ее на себя уронил? — с насмешкой проговорил Алек, берясь за снаряд.
— Ладно-ладно. Разве это я виноват, что в наше время спортивные залы превратились в «клубы одиноких сердец»? Посмотри вокруг. Какие птички, загляденье! Почему бы тебе не познакомиться с кем-то из них вместо того, чтобы давать объявление в газету?
— Что такого ужасного в объявлении?
— А ты разве не понимаешь? Это то же самое, что идти на свидание вслепую. Тебе никогда не приходилось участвовать в подобных мероприятиях, когда девушка твоего друга знакомит тебя со своей лучшей подружкой? Причем эта подружка может оказаться уродиной и набитой дурой. Наоборот тоже бывает. Но ты никогда не знаешь наперед, что тебе достанется.
Алек выжал штангу в последний, двенадцатый, раз и вернул ее на стойку.
— Я же тебе говорил. Я встречал Новый год со своими институтскими друзьями, с Лансом и Ником. И мы заключили пари, что проведем День святого Валентина с девушками, которых найдем по объявлению в газете. Видишь ли, Новый год мы провели в чисто мужской компании. И поклялись друг другу, что в День всех влюбленных у каждого будет подружка… чтобы немного расслабиться и воплотить в жизнь романтические фантазии. Мы это заслужили.
Алек встал с тренажера, и они с Джио пошли к снарядам, расположенным у зеркальной стены. Отражения друзей в зеркале разнились, как ночь и день.
Худощавый и смуглый Джио, длинноволосый и сексапильный, выглядел в точности, как рок-певец, которым он и являлся. Кстати, его группа была более чем популярна в их родном городе.
Голубоглазый блондин Алек был едва ли не на голову выше друга, намного массивнее и мощнее. Профессиональный спортсмен, он с этого года играл в местной бейсбольной команде «Викинги».
— Романтические фантазии… — задумчиво пробормотал Джио. — Интересно. Скажем, пицца на вынос, крутой фильм по телевизору и подружка на мягком диване у камина.
— Джио, ты слишком долго поешь в рок-группе.
— Наверное. Я забыл, что у звезд бейсбола нет постоянных подружек, которые ждут их дома… У вас это не принято.
— Времена меняются. Это раньше у меня были девушки в каждом городе. А теперь, как говорится, вечеринка закончилась. Я и так слишком долго веселился. К тому же сейчас трудно понять, чего хочется женщинам.
— И вовсе не трудно, — не согласился Джио.
Алек положил гирю на место и вопросительно покосился на друга.
— Ты уж извини, но в вопросах такого рода, я разбираюсь получше, — хитро прищурился Джио.
— Потому что ты — кумир здешних малолеток?
— Потому что у меня есть сестра. Общение с Бет помогает мне лучше разбираться в женщинах.
— Бет? Твоя младшенькая? Но ведь она же еще ребенок.
— Ей уже двадцать восемь, — заметил Джио. — И, как она утверждает, каждая женщина ищет своего Мечтателя.
— Ты имеешь в виду того парня из фильма «Звездопад»? Романтического героя?
Джио кивнул.
— Да, мужчину, который умеет чувствовать. И не скрывает своих чувств.
Алек театрально закатил глаза.
— Одна знакомая затащила меня на этот фильм. Красивый вымысел, добрая сказка. Предназначение, судьба и прочая чепуха. Да, женщины утверждают, что им нужны романтические мечтатели, но на самом деле это не так. В действительности они предпочитают кого-нибудь попроще и, я бы сказал, покруче.
Алек знал это по горькому опыту. Его мать ушла от отца, тихого мечтательного бухгалтера, к профессиональному автогонщику. Сын остался с родителем. Вскоре они покинули родной город, чтобы избежать болезненных воспоминаний. На новом месте они поселились по соседству с семьей Бонетти. Алек встретился с Джио, и они стали лучшими друзьями.
— Бет говорит…
— Бет вечно попадала в какие-нибудь истории. И мне всегда приходилось ее спасать. Помнишь, у нее был велосипед. Она еще утверждала, что это ее лошадка. И вот однажды, когда ты был на гастролях с группой, она надела свое самое нарядное платье и поехала в нем на велосипеде. Она играла в принцессу, которая выехала на коне из замка. Юбка попала в спицы. Если бы я не успел ее подхватить, она бы точно шею сломала.
— Теперь у Бет свое туристическое агентство. И она занимается верховой ездой. Кстати, у себя в группе она лучшая наездница. Ни один парень с ней не сравнится. Папа с мамой считают, что она слишком независимая. А им хочется внуков.
— Она упрямая, это точно, — согласился Алек, невольно улыбнувшись. — Когда ей было семь лет и я учил ее плавать, она заявила, что, когда вырастет, выйдет за меня замуж. Мне даже пришлось подарить ей «обручальное кольцо». Я его вытащил из игрального автомата в спорткомплексе.
— Точно, а я и забыл, — рассмеялся Джио. — Да уж, наша Бет настойчивая. Она всегда добивается, чего хочет. Ей было непросто организовать собственное агентство. Уж я то знаю. Хотя мы с ней живем в одном доме, с тех пор как родители переехали в Техас, но я ее редко вижу. Вечно в разъездах. Вот и сегодня отправилась посмотреть новый отель во Флориде, чтобы решить, подходит он для ее клиентов или нет.
— Тогда, может, ей что-нибудь известно про Гринвейл? Мы едем туда на сборы. Шестнадцатого февраля.
— Шестнадцатого? А День святого Валентина — четырнадцатого. Выходит, ты себе на одну ночь подружку ищешь? — рассеянно проговорил Джио, провожая взглядом рыжеволосую красотку, которая перешла на другой тренажер.
— Зато это будет потрясающая ночь! — Алек мечтательно поднял глаза к потолку.
— Только не пиши об этом в объявлении.
— Ну разумеется. Если я встречу «ту самую женщину», тогда, может быть, одна ночь растянется на две… с учетом того, что шестнадцатого мне надо быть в Гринвейле.
— Ту самую женщину?
Ну да. Женщину, которая не станет усложнять мне жизнь, а наоборот, сделает ее проще. Женщину, которая безоговорочно примет мою систему ценностей.
Джио невольно улыбнулся. Его друг был из тех мужчин, которые стоят за превосходство сильного пола над слабым.
— Думаю, Алек, такой тебе не найти.
— Да ладно, Джио. Должна же быть в городе хоть одна женщина, которой нравится, когда ее поддерживают и заботятся о ней. Женщина, для которой чувства важнее карьеры.
— Хорошенькая блондинка, которая будет смотреть тебе в рот, — поддразнил друга Джио.
— Я бы предпочел просто верную и нежную.
— Тогда заведи щенка золотистого ретривера.
— Я серьезно. У тебя что, никогда не бывает тоскливого настроения, когда не с кем куда-то пойти воскресным вечером? Когда ты сидишь дома один, и рядом нет никого, с кем бы ты мог быть самим собой?.. Я так долго живу один, что начинаю дичать. Правда-правда. В последнее время мне все труднее поддерживать разговор с незнакомыми людьми. Я уже начинаю бояться, что становлюсь нелюдимым и необщительным.
— По-моему, тебя действительно задело, что этот Новый год вы с друзьями встречали без девушек, — заметил Джио.
— Знаешь, днем тридцать первого декабря меня на улице остановила женщина и попросила помочь. Ее собака поранила лапу. Любой мало-мальски сообразительный парень принял бы это за знак свыше.
— Ладно, — вздохнул Джио, глядя на друга с искренним сочувствием. — Вечером приходи ко мне. Поедим гамбургеров, попьем пивка и сочиним твое объявление. А сейчас я, как парень сообразительный, попробую познакомиться с этой рыженькой. Как ты думаешь, она мне поверит, если я скажу, что взорвусь, если немедленно не займусь с ней сексом?
Алек рассмеялся и покачал головой.
— Тогда как же мне ее завлечь?
— Просто скажи, что ты местная знаменитость. Рок-звезда.
— Точно. Это всегда действует безотказно!
Однако на этот раз «безотказное средство» не сработало. Джио вернулся в рекордно короткий срок.
— Кажется, я теряю квалификацию.
— И ты так сразу сдался? — удивился Алек.
— Я никогда не сдаюсь. Меня не отшили, а просто вежливо разъяснили, что даме сейчас не до разговоров. Мы с ней встречаемся вечером. Сначала поужинаем и напишем тебе объявление, а потом я полечу к ней.
— Ты знаешь, что делаешь? — сморщился Алек.
— Во всяком случае, не даю объявления в газету, чтобы познакомиться с девушкой, — парировал Джио.
Они закончили заниматься и собрались домой. На улице шел снег — противный и мокрый.
— Ну и мерзость! — вырвалось у Алека.
Он много лет прожил в Лос-Анджелесе, играя за тамошних «Рейнджеров», и уже успел отвыкнуть от промозглых холодных зим родного города.
— Как сейчас ехать? На улицах пробки, — проворчал Джио себе под нос.
Элизабет чертыхалась, в очередной раз счищая снег со стекол своей машины. Ног в легких ботинках она уже не чувствовала. Лицо тоже замерзло. Нос, наверное, покраснел, как у Санта-Клауса. А еще нужно выбираться из сугроба, куда пришлось свернуть, чтобы избежать столкновения с идиотом, который мчался навстречу, ничего не разбирая на своем пути.
Сегодня она должна быть в новом роскошном отеле в Сауз-Биче, директор которого хотел заключить контракт с ее турагентством. Элизабет уже предвкушала, как после деловой встречи пойдет в знаменитый рыбный ресторанчик, о котором столько слышала. Но из-за непогоды отменили все авиарейсы, и теперь вместо жареного омара под манговым соусом ей предстоит ужинать замороженными полуфабрикатами, какие найдутся дома в холодильнике.
Худо-бедно очистив стекло от снега, Элизабет села в машину и выехала на дорогу. Но, не проехав и двух миль, застряла в пробке. Весь день пошел насмарку.
Когда Джио сказал ей, что Алек Маккорд возвращается и будет играть за «Викингов», Элизабет начала строить коварные планы. Когда Алек не вернулся в родной город после окончания университета, она поняла, что сердце ее разбито. И вот теперь пришла пора отомстить ему за несбывшиеся надежды…
Домой она добралась только к семи часам вечера, буквально валясь с ног от усталости. Полдня ей пришлось провести в аэропорту в тщетном ожидании вылета. А на полпути домой в машине отказала печка.
Закутав лицо шарфом и натянув шапку едва ли не на глаза, Элизабет вышла из машины. Но и тут удача от нее отвернулась. У самых ступенек она поскользнулась и упала в снег.
— Черт! — Поднявшись и даже не стряхнув снег с пальто, Элизабет направилась к двери, припадая на одну ногу, потому что в довершении ко всему она при падении сломала каблук.
Когда Элизабет вошла в прихожую, из кухни высунулся Джио. По дому распространялся восхитительный запах жареных гамбургеров с луком.
— Бет, что ты здесь делаешь? Ты должна быть во Флориде.
— Рейс отменили. — Элизабет забавно сморщилась и чихнула.
Она проковыляла мимо брата в кухню, чтобы принять таблетку от простуды и согреть себе чаю, и вдруг застыла как вкопанная. Потому что за столом сидел…
— Алек, — растерянно проговорила она.
Ну почему он пришел к ним именно сегодня, когда Элизабет выгладит точно развороченный снеговик?!
— Бет, ты ли это? Да, точно ты… Под всеми этими слоями одежды тебя не узнать, но глаза… Такие глаза, как у тебя, забыть невозможно!
— Ага! — Элизабет снова чихнула.
Почему Алек так на нее смотрит? И что он там говорит по поводу ее глаз? Может, просто дразнит ее, как это бывало раньше? Она для него так и осталась младшей сестренкой Джио. И ему трудно воспринимать ее как взрослую женщину. А она должна сделать так, чтобы Алек увидел в ней женщину. Желанную женщину. Иначе ее замыслам не суждено сбыться…
— Ты бы сняла все мокрое и приняла горячую ванну, — прервал ее размышления голос Джио.
Элизабет кивнула и ушла к себе.
Лежа в горячей воде, она вновь мысленно возвращалась к тому мгновению, когда вошла в кухню и увидела Алека. Элизабет будто громом поразило. Алек выглядел потрясающе. Точно так же, как до отъезда в Лос-Анджелес. Нет, даже лучше!
Одет он был просто: серый свитер, джинсы, бейсбольная куртка с эмблемой «Викингов». Но ему очень шел этот наряд, который на большинстве парней смотрелся бы скромно и неприметно. В Алеке же не могло быть ничего скромного и неприметного… Или она, Элизабет, до сих пор взирает на него глазами восхищенной маленькой девочки, влюбившейся по уши в друга старшего брата?
Нет, она смотрела на него глазами взрослой женщины. И не могла не почувствовать того притягательного, почти животного магнетизма, который излучала его стройная атлетическая фигура.
Элизабет прислушалась к своим ощущениям. Почему-то ее возбуждало то, что она лежит здесь, обнаженная, в то время как Алек сидит у них в кухне. Совсем рядом. До Элизабет даже доносились приглушенные голоса брата и его друга.
Интересно, а может быть, Алек сейчас представляет ее нагой, лежащей в ароматной пенной ванне?
Нет, не стоит себя обманывать. В том виде, в котором Элизабет предстала перед Алеком сегодня, она вряд ли способна была вызвать у кого бы то ни было сладострастные мысли.
И тут ей пришла в голову сногсшибательная идея. Она быстро закончила принимать ванну и стала одеваться к «выходу». Только на этот раз это не было лучшее платье, в котором она ехала на велосипеде, изображая прекрасную принцессу. Но показать себя настоящей, той женщиной, какой стала, Элизабет тоже еще не была готова.
Выходя из спальни, она взглянула на себя в зеркало и чуть не зашлась от хохота. В таком виде ее действительно никто бы не назвал желанной или хотя бы очаровательной…
Когда Элизабет появилась в кухне, Джио оторвался от блокнота, в котором что-то писал, и уставился на сестру.
Не обращая на него внимания, Элизабет взяла гамбургер, положила себе зеленого салата и жареной картошки и уселась за стол. Целый день у нее маковой росинки во рту не было, и она с жадностью набросилась на еду, делая вид, что не замечает озадаченных взглядов, которыми обменивались брат с Алеком.
Утолив первый голод, Элизабет спросила:
— Ну, ребята, теперь, когда вы снова вместе, что вы собираетесь делать, чтобы потрясти если не мир, то наш город?
Она пыталась украдкой разобрать, что там писал Джио, но читать вверх ногами было трудно. К тому же она нервничала, ощущая рядом присутствие Алека. Ей приходилось делать над собой усилие, чтобы не смотреть на него.
— Сочиняем объявление в местную газету, — отозвался Джио.
— Твоя группа выступает с концертом?
— Нет, это личное. Для раздела знакомств.
— Ты даешь объявление в разделе знакомств?! — Элизабет едва не подавилась содовой.
— Не я, а Алек.
Теперь Элизабет волей-неволей пришлось посмотреть на гостя. Оказалось, что он тоже смотрел на нее. Более того, во взгляде его был явственно различим чисто мужской интерес. Он как будто раздевал ее. И вдруг неожиданно воскликнул:
— Давай мы и для тебя объявление напишем. А что? Ты у нас девушка видная!
Похоже, решила Элизабет, моя хитрость не сработала. Чувственный блеск в глазах Алека что-то да значил.
Неожиданно она почувствовала себя глупо, сидя перед ним в старом махровом халате и разношенных тапочках. На голове — бигуди размером с консервную банку и зеленая грязевая маска на лице, которая начала уже застывать в твердую корочку. Если она улыбнется, маска пойдет трещинами, и Алек сможет представить, какой Элизабет будет в старости.
Ну и дурацкие же мысли лезут иной раз в голову…
— Не издевайтесь надо мной! У меня был тяжелый день. Вместо того чтобы обедать в шикарном рыбном ресторане во Флориде, я сижу здесь, да еще помогаю вам искать подружек по объявлению.
— Вот видишь, я же говорил, на нее можно рассчитывать! — с торжеством в голосе проговорил Джио, берясь за ручку.
— Я… — Элизабет перевела взгляд с брата на Алека и поняла, что так просто они не отстанут. — Ну хорошо, я вам помогу написать объявление, а вы вымоете посуду.
— Это уже слишком! — возмутился Джио.
— Иначе я не согласна. — Элизабет упрямо вскинула подбородок.
Однако ей было интересно узнать, с чего бы Алек решил знакомиться с девушками через газету. Ему, красавцу и известному бейсболисту, в этом не было никакой необходимости. Девушки и так вешались ему на шею.
— Ладно, — сдался Алек.
— Итак, что мы имеем на данный момент? — Элизабет доела гамбургер, поставила тарелку в раковину и с деловым видом уселась обратно за стол.
Джио заглянул в блокнот.
— На данный момент мы имеем то, что Алек ищет кого-то, похожего на щенка золотистого ретривера.
— Что?
— Не обращай внимания. Джио просто дурачится. — Алек на секунду замолчал, а потом принялся перечислять качества, которыми должна обладать его избранница. — Быть рьяной бейсбольной болельщицей. И болеть, разумеется, за «Викингов». Желательно, чтобы тоже занималась каким-нибудь спортом. И чтобы с ней было о чем поговорить. Поскольку деньги у меня есть, ей не придется работать. Словом, мне нужна женщина, которая не станет возражать, если я буду о ней заботиться.
— То есть собираешься вести себя с ней как хозяин, — сухо подытожила Элизабет. — Я-то поняла, что ты хочешь познакомиться с девушкой для свидания, а ты, оказывается, ищешь жену.
Алек пожал плечами.
— Никогда не знаешь, что в итоге получится. Просто я пытаюсь с предельной ясностью изложить, как я себе представляю подругу, которая подойдет мне по всем статьям.
— У тебя в корне неправильный подход. Ни одна женщина не ответит на такое объявление, — заявила Элизабет.
— Почему? — искренне удивился Джио.
— Потому что в объявлении упор делается на то, чего хочет Алек. Почему вы, мужчины, рассматриваете все через призму собственных желаний? А чего хотят женщины, вам неинтересно.
Алек принял скучающий вид.
— Давай не будем затевать войну полов. Я же не говорил, что мне нужна особа тихая и угодливая, которая будет мне во всем потакать.
Джио пробежал глазами записи.
— Говорил, говорил. Вот здесь у меня записано. Пятым пунктом, — поспешил он вступить в разговор, предотвращая возможную перепалку.
— Так вы хотите, чтобы я вам помогла, или нет? — разъярилась Элизабет, и кусочек затвердевшей маски отвалился у нее от щеки и упал на стол.
— Ладно, — примирительно проговорил Алек. — Подскажи нам, что написать в объявлении, чтобы женщина захотела на него ответить. Обещаем вести себя хорошо. — Он состроил гримасу, словно провинившийся ребенок, который, однако, ничуть не раскаивается в своей шалости.
— Предлагаю начать не с того, что нужно тебе, а с того, что было бы приятно женщине. Каждой хочется чувствовать себя единственной и неповторимой. Покажи ей, что ты мужчина, который чутко прислушивается к желаниям женщины.
— Видишь, им всем подавай Мечтателя из «Звездопада». Крутые парни уже вышли из моды, — проговорил Джио.
— И что ты нам посоветуешь, Бет? — спросил Алек, не обращая внимания на язвительное замечание друга.
Элизабет не верила ушам. Красавец Александер Маккорд — из тех, кого называют героями-любовниками, — спрашивает у нее совета в делах сердечных?! Хотя, с другой стороны, взрослые парни, которые в тридцать пять лет не нашли себе не то что жены, а более-менее постоянной подруги, действительно нуждаются в помощи. Алек хоть не боится в этом признаться.
— А почему бы и впрямь не взять за основу «Звездопад»? — сказала Элизабет. — Фильм знают все. Если ты представишься Мечтателем, каждая девушка, прочтя объявление, сможет составить впечатление о том, что ты за человек.
— Честно говоря, я бы предпочел что-то на спортивную тему. Например, «Поле мечты».
— «Поле мечты» — это фильм для мужчин. Вряд ли многие женщины его смотрели.
— Тогда, может быть, «Высшая лига»?
— Неплохая идея, — согласилась Элизабет. — Женщинам нравится этот фильм. Мне, например, так очень.
— Ну и как мы его используем? — поинтересовался Алек.
— Надо подумать. Кем был тот парень, с которым девушка осталась в конце?
Алек хитро прищурился.
— Принимающим.
— Ты путаешь. Как раз от принимающего девушка и ушла, — возразила Элизабет.
— Да, но зато у них была волшебная ночь! — Джио заговорщически подмигнул Алеку.
— Подождите. — Элизабет с подозрением перевела взгляд с брата на Алека. — Объясните, почему мы хотите дать объявление в разделе знакомств?
— Это все из-за спора с Лансом и Ником, институтскими приятелями Алека. Они заключили своеобразное пари, — ответил Джио вместо друга.
— Ну уж нет, я не собираюсь помогать лоботрясам вроде вас, которые забавляются, измышляя способы, как бы ловчей подцепить девушку на одну ночь. — Элизабет решительно встала из-за стола. — Извините, ребята, но придется вам писать это объявление самим!
Она направилась к двери.
— Но Бет…
Элизабет не обратила внимания на умоляющий оклик брата. Вернувшись к себе в спальню, она первым делом отправилась в ванную и смыла маску. Кожу слегка пощипывало. Элизабет глянула на себя в зеркало и прошептала одними губами: «Трусиха».
Ведь она убежала из кухни не потому, что рассердилась на Алека из-за его дурацкого спора с друзьями. Просто поймала себя на мысли, что хочет, чтобы Алек выбрал ее для романтического свидания в День святого Валентина. И испугалась, что он поймет это по ее глазам.
Сегодня, когда она снова увидела Алека, на нее нахлынули воспоминания. И Элизабет наконец-то поняла, почему у нее не складывались отношения с парнями. Она подсознательно сравнивала их с Алеком, что явно было не в их пользу.
Он был очень добр и внимателен к ней, когда она была маленькой девочкой. Лечил ее разбитые коленки, учил плавать, всегда выслушивал все ее жалобы. Неудивительно, что он стал для нее едва ли не полубогом. А разве может простой смертный сравниться с полубогом?
Элизабет считала, что сделала неплохую карьеру и ей пора всерьез заняться устройством личной жизни — выйти замуж и строить семью.
Ей хотелось, чтобы ее брак был таким же счастливым и исполненным тепла, как и брак родителей. Но у нее ничего не получится, пока она не разберется со своими чувствами к Алеку…
А для этого им надо переспать!
Элизабет покраснела при одной только мысли об этом. Но это был единственный способ узнать, насколько сильна ее привязанность к Алеку. Надо, чтобы на свидание в День святого Валентина он пригласил именно ее. Вот только как это воплотить в жизнь?
И нельзя забывать про Джио. Брата хватит удар, если он узнает о том, что любвеобильный друг встречается с его младшей сестрой.
На следующий день Алек поехал на стадион. Покрытое снегом бейсбольное поле выглядело совсем не таким, каким он его помнил. Неприветливое и чужое. Но ведь именно здесь, на этом поле, он заслужил свои первые аплодисменты. И восхищение болельщиков.
Бейсбол дал ему очень много. И в том числе женщин. Множество женщин.
Но среди них не было ни одной, похожей на Элизабет. Она всегда была — и осталась — особенной. Не такой, как все. Рядом с ней Алек чувствовал себя хорошо и спокойно, как бывает, когда после долгих странствий возвращаешься домой. Где тебе рады. Где ты — свой. Он ощущал себя как бы членом семьи Бонетти.
Но он им не был. У него вообще не было настоящей семьи. Он — одиночка. И одинокий.
Женщины, с которыми Алек встречался, научили его не доверять им. Их интересовал не Александер Маккорд, а профессиональный спортсмен, звезда бейсбола.
Бейсбол — игра, которая требует сосредоточенности, ловкости, и мастерства. Но «его» женщин привлекали прежде всего деньги. Большие деньги, которые могли обеспечить красивую жизнь.
И вот тогда, когда Алек чувствовал, что отношения могут перерасти в нечто большее, чем простые свидания от случая к случаю, он делился с подругой своей «сокровенной» мечтой — работать тренером по бейсболу в средней школе в каком-нибудь тихом провинциальном городке.
Это всегда действовало, как взмах волшебной палочки: раз — и подруга исчезала бесследно. Но Алеку почему-то казалось, что Элизабет не исчезла бы.
Он рассмеялся, и его дыхание вырвалось облачком пара в морозный воздух. Джио убил бы его, если бы узнал, что Алек подумывает о его младшей сестре как о возможной подруге.
Элизабет заказала столик по телефону и теперь направлялась в кафе. Сначала она попала в пробку, потом какой-то жирный идиот с сигарой в зубах выехал на своем «кадиллаке» на середину дороги и тащился со скоростью тридцать миль в час. Затем Элизабет пропустила нужный съезд с шоссе.
А все неудачи начались еще утром. Сначала в офисе сломалась кофеварка, пятнадцать минут спустя позвонила помощница и сказала, что не сможет выйти на работу из-за поднявшейся температуры. В полдень возникли сложности с очередной тургруппой, так что Элизабет почти три часа провела в отеле, улаживая недоразумение. А уже под вечер, когда она наконец вернулась в офис, перегорела настольная лампа.
Элизабет восприняла это за знак свыше и заперла дверь агентства на полчаса раньше обычного. Но из-за неурядиц на дороге она добралась до кафе тогда, когда посетителей уже не пускали, и еду давали только на вынос. Выйдя из кафе, Элизабет увидела в газетном киоске свежий номер вечерней газеты, в которой по четвергам — как раз сегодня — печатали частные объявления, и немедленно купила его.
Приехав домой, она первым делом засунула в духовку блинчики с мясом и сыром и развернула газету.
Элизабет знала, что ей не составит труда определить, какое из объявлений принадлежит Алеку. В тот вечер брат и его приятель ушли, опрометчиво оставив блокнот на столе в кухне, и Элизабет решила не быть излишне щепетильной.
— Ага! — воскликнула она, увидев знакомые строки:
Я уведу тебя в звездопад.
Я соберу для тебя все упавшие звезды.
Я расскажу тебе на ночь красивую сказку.
Хочешь быть со мной в День всех влюбленных?
Джио и Алек без зазрения совести воспользовались ее идеей, которую сначала категорически отвергли. Надо признать, что получилось у них очень даже неплохо. Наверное, Элизабет и сама бы заинтересовалась таким объявлением. Во всяком случае, одно было ясно: на призыв Мечтателя ответят многие. Алеку будет из чего выбирать.
И ей надо сделать так, чтобы он выбрал именно ее!..
Дразнящий запах напомнил, что блинчики готовы. Пока она ела, в голову пришла одна мысль. Интересно, когда она решила проверить свои чувства к Алеку? Когда ввалилась в кухню вся в снегу, и он явно обрадовался, увидев ее? Или когда вышла к ним в старом халате, с зеленой маской на лице, и Алек стал по-доброму подтрунивать над ней, как это бывало раньше? Или просто пришло время выяснить все до конца?..
Элизабет любила вечера по четвергам. Джио приходил домой далеко за полночь: в эти дни его группа играла в клубе. И весь дом принадлежал только Элизабет. Дом и телевизор.
Эти вечера у телевизора стали для нее своеобразным ритуалом, тихим отдыхом от суматошного туристического бизнеса. Два часа, с семи до девяти, когда показывали ее любимое юмористическое ток-шоу, Элизабет называла «паузой для отдохновения мозгов». Ничто не могла ей помешать.
Когда передача закончилась, она сварила себе кофе и принялась сочинять ответ на объявление Мечтателя.
Она давно знала Алека. Можно сказать, всю жизнь. И поэтому сумеет найти слова, которые привлекут его внимание. Пусть даже ей придется расспросить брата, чтобы получить необходимую дополнительную информацию. Но расспросить осторожно. Джио не должен был догадаться о ее затее.
Утро в пятницу выдалось солнечным и погожим. Под стать настроению Элизабет.
Накануне она просидела почти до полуночи, но все же придумала ответ на объявление Алека. Вот что получилось:
Милый Мечтатель!
Мне нужны не упавшие звезды,
А звезды, которые для меня снимут с неба.
Мне нужен мужчина, который не будет рассказывать сказки, а скажет мне правду.
Утеряна тяга к противоположному полу…
Нашедшему — вознаграждение.
Подписалась она Либби — уменьшительным именем от Элизабет, которое никогда не употребляла.
Приехав на работу, напечатала ответ на машинке. Листок вложила в простой конверт, а вместо обратного адреса указала номер абонентского ящика, который сняла утром специально для этой цели. Так что ни Алек, ни Джио не смогут узнать, кто такая Либби, если она в последний момент передумает.
В обеденный перерыв Элизабет опустила письмо в почтовый ящик. Теперь все было в руках судьбы!
В понедельник Элизабет решила немного помочь судьбе, которая, как известно, часто действует вслепую.
Она надела консервативный брючный костюм темно-синего цвета и уложила волосы в строгую прическу. Прежде чем выйти из дома, полчаса практиковалась перед зеркалом, оттачивая манеру поведения.
Получится или нет? — всю дорогу думала Элизабет. Она так разнервничалась, что у нее начали дрожать руки. Но она твердо решила не отступать. А направлялась Элизабет в редакцию городской газеты. В отдел частных объявлений.
В указанной дежурным комнате не было никого, кроме женщины за пишущей машинкой.
— Прошу прощения… — начала Элизабет.
Женщина оторвалась от клавиатуры.
— Чем могу вам помочь?
— Я из полиции. Детектив Пат Брекмен. — Элизабет издали показала визитную карточку своего бывшего друга и тут же убрала ее обратно в карман.
— Я вас слушаю, детектив, — будничным голосом проговорила женщина. Похоже, представление Элизабет не произвело на нее никакого впечатления. — Все на собрании, я здесь одна за всех отдуваюсь.
— Я не займу у вас много времени. — Элизабет очень надеялась, что ее голос звучит в меру уверенно и в меру властно. — Мне надо взглянуть на ответы, присланные на это объявление. — Она протянула газету, где нужный текст был обведен красным фломастером.
— А в чем дело, детектив? — всполошилась женщина. — Может быть, я позову кого-нибудь…
— Нет. В этом нет никакой необходимости. Мне просто надо взглянуть на письма, которые пришли в ответ на это объявление. Прямо здесь. Я не буду их забирать с собой.
— Думаю, это можно устроить… Подождите, пожалуйста.
Женщина взяла у нее газету и вышла в соседнюю комнату. Элизабет нервно переминалась с ноги на ногу. Ждать пришлось довольно долго.
Вошел молодой человек с пачкой конвертов и бросил с порога:
— А где Тилли?
— Тилли? — озадаченно переспросила Элизабет. — Ах да, Тилли. Она вышла по делу. Если хотите, я передам ей эти письма.
— Спасибо. — Молодой человек явно обрадовался. — А то я и так уже задержался здесь дольше, чем рассчитывал.
Когда он удалился, Элизабет быстро просмотрела конверты. Оказалось, что большинство писем было ответами на объявление Алека. В основном простые белые конверты типа того, который использовала сама Элизабет. Но попадались и цветные, толстые, с открытками или фотографиями внутри. От некоторых конвертов пахло духами.
Но ее письма среди них не оказалось. Оставалось надеяться, что оно пришло раньше. Иначе ее план не обречен на провал.
— Извините, что я так долго. На это объявление пришло на удивление много ответов. — Тилли с трудом волочила за собой серый мешок с почтой. Судя по виду, он был почти полон.
— И это все — на одно объявление? — удивилась Элизабет. — Вы уверены?
— Боюсь, что да.
— Вот, вам еще передали. — Элизабет протянул Тилли пачку писем и открыла мешок с почтой.
— Ага, вот оно! — торжествующим тоном объявила она, вытаскивая из общей кучи свой конверт. — Я хочу попросить вас об одном одолжении. Все ответы складывайте вместе, а вот этот отложите отдельно. И передайте автору объявления, когда он у вас появится.
— А что же делать с остальными? — растерянно проговорила Тилли, опуская в мешок очередную порцию писем.
— Подержите их у себя пару дней, а потом тоже отдайте ему. Но сначала только этот конверт.
— А с чем это связано? — полюбопытствовала Тилли, глядя на таинственную посетительницу поверх очков.
— Мы проводим расследование. — Элизабет очень надеялась, что не покраснела, произнося откровенную ложь. — Этот ответ — от нашей сотрудницы. Мы послали его по почте, чтобы автор объявления ничего не заподозрил.
— Вы его проверяете? О господи. — Тилли широко распахнула глаза. — Мне, наверное, не стоит спрашивать почему?
Элизабет твердо покачала головой: мол, не стоит.
— Могу только сказать, что он нечестно поступил с одной женщиной, и я… то есть полиция… собирается положить конец его гнусным выходкам.
— Понятно.
— Так вы проследите за тем, чтобы сначала ему отдали именно этот и только этот конверт? — Элизабет чувствовала себя немного виноватой перед простодушной женщиной, которую так бесстыдно обманывала.
— Разумеется, детектив, я прослежу.
— Спасибо, — кивнула Элизабет. — Мы не сомневались, что ваша газета окажет нам всяческое содействие.
Элизабет направилась к выходу, стараясь сохранять спокойствие, хотя больше всего ей хотелось сорваться с места и убежать, пока ее не разоблачили как самозванку.
Она вернулась на работу. Надо было закончить оформление документов для тура «Буйволов», бейсбольной команды из Торонто. Естественно, мысли Элизабет сами собой обратились к Алеку, известному бейсболисту, а от Алека — к Тилли, которая, может быть, в этот самый момент делилась новостями с коллегами по работе. Можно было представить, как сейчас перемывают косточки ни в чем не повинному человеку!
У Элизабет возникло такое чувство, будто ее «маскарад» в редакции стал тем первым камушком, который порождает горный обвал. И теперь что-то неизбежно должно было случиться. Оставалось только надеяться, что случится хорошее.
— Ты просто обязан пойти со мной, — не отставал Алек от Джио.
— Ты что, передумал? — поддразнил тот друга.
Приятели сидели в баре клуба, где группа Джио только что закончила выступление.
— Ничего не передумал. На, вот, попробуй креветок. — Алек пододвинул Джио блюдо, а сам подлил себе пива. — Я просто хочу, чтобы завтра ты сходил со мной в редакцию и обеспечил мне моральную поддержку, когда я буду забирать ответы на объявление.
— Знаешь, что я тебе скажу, ты вернее встретишь приятную девушку в очереди в общественный туалет, нежели найдешь ее по объявлению в газете. — Джио отправил в рот креветку и запил ее пивом. — А если я пойду с тобой, что я с этого буду иметь?
— То есть? — не понял Алек.
— Можно мне взять письма, которые ты отбракуешь? — не глада на друга, пояснил Джио.
— Ты что, тоже хочешь найти себе кого-нибудь для свидания в День святого Валентина? А как же та рыженькая? Мне казалось, у вас любовь с первого взгляда.
— Мне тоже так казалось. Но она не поверила мне, когда я сказал, что взорвусь, если мы с ней не займемся сексом.
— Умница!
— Слушай, ты ведь не указал в объявлении, что играешь в бейсбол. Девушка, которую я выберу, никогда не узнает о том, кто писал в газету. Тебе что, жалко?
Алек задумчиво потер подбородок.
— Да не жалко… Ладно, когда я приму решение, можешь забрать все остальные письма и тоже найти себе подходящую подружку. А то и двух… В конце концов, ты же помогал мне сочинять текст. Какая женщина устоит против нас двоих?
— Это ты верно заметил. — Джио потянулся за очередной креветкой. — Хотя все-таки было бы лучше, если бы Бет помогла нам. — Он подозвал официантку и заказал еще пива.
— А кстати, где твоя сестра? Она что, больше не ходит на ваши выступления?
— Иногда ходит. Но, как я уже говорил, мы сейчас редко видимся, хоть и живем в одном доме. Оба ужасно заняты. Ни на что не хватает времени. Она днем устает на работе, а я вкалываю в основном по вечерам.
— Может, соберемся все вместе до моего отъезда на сборы? Бет мне расскажет про Гринвейл. Посидим как в старые добрые времена.
— Бет, я думаю, будет довольна.
— Слушай, а ты разрешаешь сестре ходить на свидания? Или требуешь, чтобы она приводила своих ухажеров домой на предмет одобрения с твоей стороны? — подколол друга Алек.
Джио расхохотался:
— Да кто меня спрашивает! Бет женщина самостоятельная. И на редкость упрямая. Всегда делает то, что хочет.
— И добивается, чего хочет, — подытожил Алек.
Джио серьезно кивнул:
— Это точно.
— Только воздержись от глубокомысленных замечаний, умник, — предупредил Алек Джио, когда они вошли в здание редакции. — Ты здесь исключительно для моральной поддержки.
— Надеюсь, что не только моральной. Я бы даже сказал — аморальной. Я рассчитываю, что и мне тоже что-то перепадет.
— Перепадет тебе по шее, — насупился Алек.
Друзья прошли в отдел частных объявлений. Там было шумно и людно. Никто не обращал внимания на посетителей. Наконец какая-то пожилая женщина строго взглянула на молодых людей поверх очков.
— Я с ним, — поспешно проговорил Джио, указывая на Алека.
Тогда женщина выжидающе уставилась на Алека. Тот почувствовал себя как подросток, в первый раз покупающий презервативы в аптеке: чуть виноватым, чуть возбужденным и донельзя смущенным.
Он откашлялся, прочищая горло.
— Я… я хотел бы забрать ответы на свое объявление.
Женщина продолжала смотреть на него, как на микроба под микроскопом. Алек не мог понять, то ли она вообще не одобряла практику знакомств по объявлению в газете, то ли ей был несимпатичен именно он, Алек. Скорее всего обе эти догадки были верны.
— Ответы? — наконец проговорила женщина.
— Да, на мое объявление в разделе знакомств, которое вы напечатали в прошлый четверг. Вот копия текста и мой кодовый номер. — Алек протянул ей бланк и карточку.
— Обычно мы пересылаем ответы на адрес клиента, — сухо заметила женщина.
— Э-э-э… но мне надо уехать из города, — на ходу сочинял Алек. — И я хотел бы забрать свою почту еще до отъезда.
— Понятно. — Женщина прищурилась, перевела настороженный взгляд с Алека на Джио, потом снова на Алека, затем опустила глаза, чтобы взглянуть на бланк и карточку и вдруг, словно по волшебству, сделалась приветливой и радушной. — Пожалуй, в порядке исключения, я могла бы пойти вам навстречу. Но мне нужен какой-нибудь документ, удостоверяющий вашу личность.
— Документ?! — взорвался Джио. — Вы что, мэм, бейсбол никогда не смотрели? Неужели вы его не знаете?
Алек сверкнул на Джио глазами.
— Это мой друг, Джио Бонетти, — едва ли не извиняющимся тоном проговорил он, протягивая свое водительское удостоверение. — Я попросил его пойти со мной на тот случай, если для того, чтобы отдать мне почту, вам нужен поручитель.
— Водительского удостоверения вполне достаточно. — Женщина внимательно изучила документ и вернула его Алеку. — Сейчас я вам принесу вашу почту. Одну минуточку.
— Может быть, вам помочь? — вызвался Джио.
— Спасибо, я справлюсь сама.
— Все, что останется, я забираю, — напомнил Джио приятелю, толкнув его локтем в бок.
Женщина прошла вглубь комнаты. По пути она несколько раз останавливалась и что-то шептала на ухо коллегам. Те тут же бросали на Алека с Джио косые взгляды. Друзья недоуменно переглянулись.
— Чего это они? — шепотом спросил Алек.
Джио пожал плечами.
— Может, на твое объявление пришло рекордное количество ответов…
— Вот, пожалуйста, мистер Маккорд.
— И это все? — растерялся Алек, глядя на белый конверт в руках у вернувшейся женщины.
— Вы, наверное, шутите, да? — спросил Джио.
— Никаких шуток, — серьезно и даже сурово проговорила женщина. — Это единственный ответ на ваше объявление, мистер Маккорд.
— А это нормальная ситуация? Я хочу сказать, сколько в среднем ответов приходит на одно объявление? — Джио не думал сдаваться так просто.
— Ладно, Джио, пойдем.
— Но это какая-то ошибка. Вы уверены, что не перепутали имя? Александер Маккорд, перепроверьте, пожалуйста.
Женщина перевела взгляд с Джио на Алека.
— Прошу прощения, мистер Маккорд. Может быть, раньше вы получали больше ответов на ваши объявления, но на этот раз пока что пришел только один. Вполне вероятно, что будут еще письма, и вы сможете их забрать, когда вернетесь в город.
— Я в первый раз дал объявление в разделе знакомств, — принялся объяснять Алек. — Раньше я никогда…
— Понятно, — кивнула женщина, глядя на Алека скептическим взглядом. По какой-то, ведомой только ей, причине, она испытывала к нему явную неприязнь.
— Спасибо, — растерянно проговорил Алек. — Мы, пожалуй, пойдем.
Он едва ли не волоком вытащил упирающегося Джио из комнаты. Тот никак не мог успокоиться. Он возмущался всю дорогу до машины.
— Здесь какая-то ошибка, Алек! Не может быть, чтобы пришел только один ответ.
К удивлению друга, Алек расхохотался.
— Ты разве не разочарован? — искренне изумился Джио.
— Это ты разочарован. Тебе ведь должны были достаться все лишние письма.
— Да, но пришло всего одно!
— А вдруг это судьба, — улыбнулся Алек. — Вдруг это любовь всей моей жизни!
— Ага. Наверняка какая-нибудь малахольная уродина, — угрюмо буркнул Джио.
С того дня, когда Элизабет под видом детектива посетила редакцию газеты, прошла ровно неделя. По дороге с работы она заехала в свой любимый магазинчик деликатесов, чтобы купить на ужин куриный салат, французских булочек и еще чего-нибудь. В конце концов набрала целую гору вкусностей: салат, булочки, конфеты и большой кусок бананового торта.
Обычно она не баловала себя сладостями, но сегодня ей было что праздновать. В абонентском ящике, который она сняла специально для ответа Алека, лежал конверт! Она сразу узнала крупный уверенный почерк, хотя на конверте не было обратного адреса. Ей хотелось вскрыть письмо прямо там, на почте, но Элизабет поборола искушение. Она не восторженная школьница, а взрослая женщина и в состоянии справиться с эмоциями и прочесть письмо дома. Элизабет почему-то не сомневалась, что ответ будет именно таким, на какой она рассчитывала.
Теперь главное, чтобы Джио не было дома. И тут ей сопутствовала удача.
Однако Элизабет не сразу уселась читать письмо. Сначала разобрала продукты, оставив порцию куриного салата в холодильнике для Джио. Красиво сервировала для себя ужин и даже достала бутылку любимого розового вина.
Усевшись за стол, она отпила вина и наконец вскрыла конверт.
Дорогая Либби!
Жду тебя в День святого Валентина в 7 часов вечера у бронзовых конных скульптур в холле городского центра развлечений. В руках у меня будет красная роза. Это очень печально, что ты потеряла интерес к мужчинам, но я думаю, вместе мы сможем его отыскать. Ты не будешь разочарована. Обещаю тебе.
Очень довольная, Элизабет убрала письмо в конверт. Ей действительно было что праздновать!
— Я же говорил, чтобы ты указал в объявлении, что ты профессиональный бейсболист! — заявил Джио, когда они с Алеком, предварительно купив пива, уселись в кухне, чтобы продумать детали романтического свидания в День всех влюбленных.
Элизабет побыла с ними минут пятнадцать и ушла к себе, сославшись на усталость.
— Нет, я сделал все правильно. Мне хотелось посмотреть, какие женщины ответят, если не будут знать, кто я такой.
— Какая женщина, ты хотел сказать. Ответила только одна!
— Не надо о грустном, — поморщился Алек, тоскливо глядя на единственный конверт, лежащий на столе.
— И все-таки здесь какая-то ошибка, — покачал головой Джио. — Эта очкастая тетка в редакции… Похоже, ты чем-то ей не понравился. Может, она выбросила все остальные ответы на помойку. А вдруг… — Джио хитро прищурился, — это письмо от нее? — Алек так сверкнул на друга глазами, что тот тут же воскликнул: — Я пошутил!
— Не смешно, — сухо заметил Алек. — Давай лучше думать, какая у меня будет культурная программа. Я должен сразить эту женщину наверняка. Отступать некуда. Запасных вариантов нет.
— Давай, — кивнул Джио. — Что мы имеем?
— Лимузин. Букет красных роз на переднем сиденье. Ужин в «Роберте Ли»…
— Ничего не получится…
— Что не получится?
— Ужин в «Роберте Ли». Он сейчас закрыт на капитальный ремонт. Откроется только через пару месяцев.
Алек зачеркнут «Роберт Ли» в своем списке.
— А что ты посоветуешь? Ты лучше меня знаешь город.
— Своди ее в «Тони». «Тони» — лучший ресторан в городе. Пять звездочек, не хухры-мухры.
Алек добавил «Тони» в список.
— Что еще? — Джио отпил пива.
— Пока все. Может, стоит купить коробку шоколадных конфет… все-таки День святого Валентина. Пусть дожидается у меня дома.
— Нет, шоколад — как-то уж слишком традиционно. Купи лучше шоколадных пряников. Бет, например, обожает их.
Алек послушно внес шоколадные пряники в список.
— А куда ты собираешься отвезти ее после ресторана? Сразу к себе?
— Нет, сначала мы прокатимся по канатной дороге. Это будет очень романтично…
— Да? Никогда не катался. Впрочем, я здесь живу, так что это нормально. Обычно посещаешь достопримечательности, только когда приезжаешь в чужой город.
— Зря. Оттуда вид очень красивый, особенно ночью.
— Ну что ж, если моя рыженькая пожелает…
— Ты все еще с ней встречаешься?
— Редко. Но я не теряю надежды ее уломать, — с убежденностью в голосе произнес Джио. — Ладно, вернемся к тебе. Надеюсь, дома ты все подготовишь: шампанское, тихая музыка… презервативы…
— Ну, постараюсь все предусмотреть.
— Всего предусмотреть невозможно. А если окажется, что она уродина?
— Я буду вежлив и предупредителен, а после канатной дороги мы с ней по-дружески распрощаемся… И я дам ей номер твоего телефона.
Алек стоял под конной скульптурой, нервно поглядывая на часы. Он очень надеялся, что выглядит так же внушительно — в смысле чувственности и силы, — как и бронзовые лошадки девяти футов в высоту. Было без десяти семь. Алек специально пришел на свидание пораньше, чтобы не пропустить мисс Либби. Ему не хотелось, чтобы что-то пошло не так.
Потенциальная опасность появилась несколькими минутами позже. Под конной статуей встал еще один тип с красной розой в руке. Замечательно! Парня отсюда никак не спровадить. А что, если Либби решит, что он и есть Мечтатель?
Алек и сам не знал почему, но ему даже стало нравиться, что на объявление пришел только один ответ. Как будто сама судьба сняла с него ответственность за все происходящее.
Впрочем, кого он хотел обмануть? Он и раньше никогда не чувствовал никакой ответственности перед женщинами, с которыми встречался. Просто брал то, что само плыло в руки. И принимал это как должное.
Ему не приходилось добиваться благосклонности женщины. И Алек был этому рад. Таким образом, он ни разу не поставил себя в идиотское положение. Ни одна женщина никогда не смогла над ним посмеяться. Ни одна не причинила ему боли. Не поступила с ним так, как мать поступила с отцом. И все же Алек понимал, что девушки вешаются ему на шею только потому, что он известный спортсмен.
Интересно, а какая она — эта Либби? Жалко, что он не попросил, чтобы к ответам прилагали фотографии. Но Джио сказал, что упоминать про фотографии — дурной тон.
«Либби» стояла на другой стороне холла, у лифтов. Она тоже пришла пораньше и проскользнула в здание через боковой вход. Украдкой наблюдая за Алеком и пряча лицо за развернутой газетой, она думала о том, что сейчас ей предстоит подойти к нему и раскрыть свое инкогнито. Элизабет было страшно, и в то же время все ее существо трепетало от радости.
Что скажет Алек, когда выяснится, что таинственная Либби — это Бет Бонетти? Но сегодня вечером Элизабет решила сделать все возможное — и невозможное, — чтобы он перестал воспринимать ее как младшую сестру Джио и увидел в ней женщину. Желанную женщину!
Элизабет надела на свидание свое лучшее вечернее платье. Красное — в честь Дня святого Валентина. Она даже сдала пальто в гардероб, чтобы предстать перед Алеком во всей красе.
Конечно, поняв, кто такая «Либби», Алек попытается увильнуть от свидания. Потому что Джио являл собой типичный образчик старшего брата, озабоченного благополучием сестры, и ему явно не понравится, что записной сердцеед — а попросту, бабник — Александер Маккорд встречается с малышкой Бет.
Элизабет взглянула на часы. Семь ровно.
Пройдя в дамскую комнату, она еще раз взглянуть на себя в зеркало, в последний раз оправила пышную юбку, подкрасила губы и расчесала волосы. Сегодня Элизабет не стала убирать их в шиньон, и черные локоны свободно рассыпались по плечам. Она должна произвести на Алека неизгладимое впечатление. Это ее единственный шанс прояснить свои чувства к нему.
Элизабет, конечно, заметила, что у конных статуй стоял еще один парень с красной розой в руке. Ничего удивительного — все-таки сегодня День святого Валентина. Интересно, что будет, если она подойдет сначала не к Алеку, а к тому, второму, парню?
Узнает ли он ее сразу? И что сделает, когда узнает? Теперь, когда пришло время осуществить задуманное, Элизабет ужасно разнервничалась. Впрочем, отступать она не собиралась.
Она вышла из дамской комнаты и неторопливо направилась к конным статуям. Алек, пришедший в смокинге, выглядел потрясающе. От Элизабет не укрылось, что он то и дело поглядывает на часы. «Либби» опаздывала на пять минут.
— Барбара? — обратился к ней парень с розой в руках. В его взгляде читалось искреннее восхищение и надежда. Это прибавило Элизабет уверенности.
Она покачала головой:
— Нет, к сожалению.
Алек повернулся на звук голосов. Поначалу он не узнал ее, но, когда узнал, его взгляд сделался недоверчивым и изумленным.
— Кого-нибудь ждешь? — Элизабет очень старался, чтобы голос у нее не дрожал.
— Бет? — Похоже, Алек совсем растерялся.
— Нет… Либби.
— Ты?! Не может этого быть. Неужели, ты?!
— Я, — улыбнулась Элизабет.
— Нет! — Алек тряхнул головой и попятился, будто она была ядовитой змеей, готовой напасть на него. — Но зачем? Почему?
— А почему нет?
Увидев замешательство Алека, Элизабет почувствовала себя еще увереннее. Она пошла на все эти ухищрения вовсе не для того, чтобы Алек сейчас сбежал. Она ожидала, что он начнет возражать. Но не сомневалась, что все же добьется своего, как добивалась всегда. Если она действительно чего-то хотела, Алек не мог ей отказать. Так было раньше. И так будет теперь!
— Во-первых, Джио меня убьет. Надо быть сумасшедшим, чтобы идти на свидание с младшей сестрой Джио Бонетти, пусть даже она выглядит более чем привлекательно. Я не хочу умереть молодым!
Алек сказал, что она выглядит привлекательно! Значит, она все-таки не оставила его равнодушным.
— Но ведь ты сам пригласил меня на свидание, — с невинным видом проговорила Элизабет.
— О нет, только не начинай на меня давить! На этот раз ты своего не добьешься! — Алек произнес это с таким пылом, будто хотел убедить прежде всего самого себя.
— Джио ничего не узнает… — начала было она.
— Нет, Бет!
— Но…
— Я сказал — нет!
Элизабет поняла, что пришло время пускать в ход «тяжелую артиллерию». Была одна вещь, перед которой Александер M аккорд не мог устоять ни при каких обстоятельствах. Ее, Элизабет, слезы.
— А что я скажу подругам? — всхлипнула она, пытаясь выдавить слезу. — Что парень, с которым я познакомилась по объявлению, сбежал от меня в первые же минуты свидания? Пожалуйста… Ну пожалуйста, Алек, — умоляюще проговорила она, умело размазывая слезы по щекам.
Они уже начали привлекать внимание второго парня с розой в руках. И даже люди, просто проходившие мимо, оглядывались на них.
— Прекрати, Бет, прошу тебя. — Алек протянул ей носовой платок.
— Так ты поведешь меня на свидание? — всхлипнула она.
— Ладно, — сдался Алек. — Но только на одно. И обещай мне, что Джио ни о чем не узнает.
— Обещаю, — улыбнулась Элизабет, возвращая ему платок.
Алек лихорадочно соображал, как бы ему переменить планы на вечер, так чтобы все выглядело невинно и пристойно.
— Мы можем пойти поиграть в кегли, — предложил он.
— В этом платье? — Элизабет оглядела себя. Длинное платье с пышной юбкой было явно не предназначено для подобного рода увеселений. — Нет, поиграть в кегли не удастся. К тому же я хочу, чтобы ты устроил для меня по-настоящему романтическое свидание. Как то, что вы планировали с Джио. Я сказала подружкам, что…
— Ну хорошо, хорошо. Я никогда не мог тебе отказать. Ты это знаешь и бессовестно этим пользуешься. Но только ужин в «Роберте Ли» отменяется.
Как, кстати, и ужин в пятизвездочном «Тони». Но, разумеется, этого Алек не произнес вслух.
— Почему?
— Он на ремонте. Откроется только в мае.
— Но я уже настроилась на ужин на берегу реки.
Элизабет сделала так, чтобы нижняя губа у нее задрожала, как будто она вот-вот расплачется. Она понимала, что ведет себя недостойно. Но сегодня был День святого Валентина, День всех влюбленных. И она была с Александером Маккордом. И ей хотелось романтики, черт возьми!
— Романтический ужин? Разве может мужчины отказать в чем-либо женщине, одетой в такое потрясное платье? Когда ты успела вырасти, Бет, и почему я этого не заметил?
— Тебя не было в городе.
— Да, но теперь-то я вернулся… Так о чем я говорил? — Алек на секунду закрыл лицо руками. — Джио убьет меня, если узнает, что я… Пойдем возьмем пальто. У меня есть идея.
— Ты ведь не собираешься везти меня домой? — насторожилась Элизабет. — Никаких фокусов. Ты обещал мне свидание.
— Одно свидание, — уточнил Алек.
Если повезет, то большего и не понадобится, самоуверенно подумала Элизабет.
— Одно, — согласно кивнула она.
Это происходит не с ним, думал Алек. Не с ним!
Он только что встретил самую красивую женщину в мире, и эта женщина оказалась младшей сестрой его лучшего друга. Когда она успела превратиться из девочки со смешными косичками в ослепительную красавицу? И почему он раньше не замечал, как она прекрасна? Алек решил, что вполне заслужил подобный удар судьбы. И теперь ему предстояло мучиться…
Когда они вышли из центра развлечений, Алек галантно предложил Элизабет руку и подвел ее к лимузину. Они устроились на заднем сиденье, и он попросил шофера отвезти их на набережную.
— Ты что, шутишь? — возмутилась Элизабет, когда водитель остановился в том месте, которое указал ему Алек.
Он пропустил ее восклицание мимо ушей, вышел из машины, открыл дверцу и молча подал ей руку. Элизабет вздохнула, прожгла Алека убийственным взглядом, но все же приняла его помощь и вышла из лимузина.
— Ты действительно собираешься повести меня сюда? — проговорила она, глядя на заведение, который Алек выбрал вместо «Роберта Ли».
— Ты же сказала, что хочешь ужинать на берегу реки…
— Да, но не в «Макдональдсе»!
— А почему нет? Мне показалось, что это хорошая мысль.
— Ну и что в ней хорошего, объясни, пожалуйста?
— А куда еще водят детишек, как не в «Макдональдс»?
— Я давно уже не ребенок! — возмутилась Элизабет, когда Алек взял ее под руку и повел к ярко освещенному входу.
Элизабет, конечно, была права. Она давно не ребенок. Просто Алеку почему-то было трудно вести себя с ней как со взрослой женщиной. Красивой и желанной женщиной.
Он усадил ее за столик у окна, выходящего на реку, и пошел к стойке.
— Зато ты не можешь пожаловаться на сервис, — заметил он, возвращаясь с чизбургерами, жареной картошкой и лимонадом.
— На нас смотрят, — понизив голос, сообщила Элизабет. — Сюда, наверное, не часто заходят люди в смокингах и вечерних платьях.
— Зато мы можем зародить хорошую традицию… Либби. — Назвав ее этим именем, он как бы напомнил ей об истинном положении вещей. — Почему ты ответила на мое объявление, Бет? Что на тебя нашло? Может быть, ты с подругами поспорила, что учудишь что-нибудь этакое? Или хочешь Джио позлить? Или тебе просто нравится со мной общаться…
— Вот именно, — перебила его Элизабет. — Мне просто нравится с тобой общаться. — Она сняла обертку со своего чизбургера и откусила большой кусок.
У Алека возникло подозрение, что она специально занялась едой, чтобы уйти от разговора. Элизабет и раньше все время что-то придумывала, и Алеку никогда не удавалось разгадать ее хитрости. Так что теперь ему оставалось лишь ждать, пока плутовка не раскроет ему свои планы сама. Все-таки интересно, что у нее на уме!
Впрочем, он был уверен, что Элизабет не замышляет ничего плохого. Во всяком случае, ничего слишком ужасного… До тех пор пока он будет обращаться с ней, как с младшей сестрой лучшего друга, ему ничего не угрожает.
Алек взял несколько ломтиков жареной картошки… и едва не подавился, вспомнив, что она написала в ответе на его объявление. Насчет утерянного интереса к противоположному полу. Уж не рассчитывает ли Элизабет, что он…
Да Джио убьет его!
Конечно, Джио вполне допускал, что можно провести с женщиной одну ночь, а потом дружески распрощаться. Но только если эта женщина не его младшая сестренка!
Алек старательно убеждал себя, что Элизабет просто его разыгрывает. Она и раньше любила над ним подшутить. Да, теперь она выглядит как взрослая женщина… но лишь для того, чтобы его обмануть. Она по-прежнему оставалась той маленькой, ранимой девочкой, которая всегда приходила к нему со своими проблемами. Чтобы он утешил ее и пожалел. Наверняка опять решила немного позабавиться за его счет.
Однако Алек постоянно ловил себя на том, что с восхищением разглядывает свою спутницу. Если бы только она не была сестрой Джио… Тогда он бы ей показал, что с ним опасно шутить. Он бы точно затащил ее в постель и расплатился сполна за все ее выкрутасы.
— С тобой все в порядке? — встревожилась Элизабет, когда Алек закашлялся.
Нет, с ним было далеко не все в порядке. С ним все будет в порядке только тогда, когда он отвезет Элизабет домой, где она будет в безопасности от него… или, вернее, он будет в безопасности от нее.
— Ага, — выдавил Алек.
— Знаешь, — задумчиво проговорила Элизабет, глядя в окно на реку. — Я часто себе представляю, как это, наверное, было здорово — плавать по реке на маленьких пароходиках, как в конце прошлого века. Жалко, что я родилась так поздно!
— Ага, представляю, как ты первым делом закадрила бы капитана этого пароходика, который…
— Почему закадрила? — воскликнула Элизабет. — Я бы и была капитаном!
— В конце прошлого века женщинам запрещалось водить суда.
— А я бы все равно стала капитаном!
— Ты бы, наверное, да, — согласился Алек. — Хорошо, что ты направила свою неуемную энергию на создание собственного турагентства, а не на замужество.
— Ты это к чему? — нахмурилась Элизабет.
— К тому, что муж был бы у тебя под каблуком.
— Александер Маккорд, немедленно возьми свои слова назад!
— Но почему? Это же чистая правда! С твоим своевольным характером… в общем, с тобой очень трудно ужиться.
— Со мной очень даже легко ужиться. И когда я выйду замуж, это будет счастливейший брак, если хочешь знать.
— Тогда почему ты до сих пор не замужем?
— Потому что мне было не до того. Я занималась своим агентством.
— То есть ты мало встречалась с парнями…
— О господи, Алек! — возмутилась Элизабет. — У меня была куча поклонников, и со многими из них я встречалась. Мне уже двадцать восемь, если ты вдруг запамятовал. И сейчас вторая половина двадцатого столетия. Теперь женщины делают, что хотят, не спрашивая разрешения у маменьки, старшего брата или его лучшего друга.
— А с какими мужчинами ты встречалась? — Алек поймал себя на том, что задал этот вопрос тоном именно маменьки.
Элизабет окунула ломтик картошки в соус и отправила его в рот.
— С какими мужчинами? — переспросила она и за секунду задумалась. — С самыми разными. Мне приходится много путешествовать. В Италии у меня был граф, во Франции — автогонщик, в Канаде — футболист, а в Нью-Йорке — актер.
— Но никто из них не пленил твое сердце?
Элизабет покачала головой:
— Граф был слишком чопорным, автогонщик — просто невменяемым, футболист — слишком крутым, а актер оказался на редкость капризным и самовлюбленным.
— Да на тебя трудно угодить! Ты, наверное, слишком разборчивая. Может, в этом все дело?
— Давай выйдем на пристань.
— А мы там не замерзнем? — спросил Алек, однако встал и подал Элизабет пальто.
— А почему ты до сих пор не женился? — спросила Элизабет, когда они остановились у перил, глядя на реку.
Вопрос застал Алека врасплох.
— Мне еще никто не делал предложения, — попытался отшутиться он. — И на меня очень трудно угодить. В этом мы с тобой похожи.
Неожиданно для себя он приобнял Элизабет за плечи.
— Я хочу, чтобы у меня все было так, как у родителей, — проговорила она, как бы невзначай прижимаясь к нему.
— Кто же этого не хочет?
К несчастью, счастливый брак — такой, как у родителей Элизабет, — это скорее исключение из правил. Сам Алек даже не надеялся, что когда-нибудь у него будет нечто похожее. Он не хотел давать женщине власть над собой, опасаясь, что та причинит ему боль, бросит его, как мать бросила отца.
— Знаешь, это ты виноват в том, что я до сих пор не замужем, — неожиданно сказала Элизабет.
— Почему? — растерялся Алек.
— Я невольно сравнивала с тобой знакомых парней, ведь ты был моим героем. И они казались мне серыми и скучными. Ты всегда заботился обо мне, защищал, оберегал…
— Что ты такое несешь?
— Я объясняю, почему ответила на твое объявление. Я хотела освободиться от тебя. Как говорится, преодолеть этот барьер и потом уже спокойно жить дальше. Теперь, когда у меня есть свой бизнес, я готова устроить личную жизнь. Найти человека, с которым у нас будет полное взаимопонимание.
— И как успехи?
— Ну, честно говоря, твои представления о романтическом ужине в День всех влюбленных не произвели на меня впечатления, — рассмеялась Элизабет.
Алек расслабился и улыбнулся. Шутливое замечание Элизабет разрядило напряжение. Она все же осталась прежней смешливой девочкой, пусть и спрятавшейся за маску взрослой серьезной женщины. После ужина провокационная алая помада стерлась. Однако и без нее пухлые губки смотрелись более чем соблазнительно. Нет, Алек запретил себе думать об этом. Потому что иначе все это может зайти слишком далеко. И тогда неприятностей не оберешься.
— Хорошо. Я подумаю, чем еще могу тебя разочаровать.
Алек принял предложенный Элизабет шутливый тон, но его рука сама потянулась, чтобы убрать прядь волос, упавшую ей на глаза. И в этот момент она подняла руку, чтобы сделать то же самое. Пальцы их на мгновение соприкоснулись. Впечатление было такое, что между ними пробежала электрическая искра!
Алек взял руку Элизабет, поднес к губам и поцеловал.
— Мне не стоит этого делать… и этого тоже не стоит делать…
Он сжал Элизабет в объятиях и склонился к ее лицу, собираясь поцеловать в губы. Но его что-то остановило. Алек тряхнул головой, как будто пытаясь избавиться от наваждения, и отстранился от молодой женщины.
— Теперь мы должны приступить ко второму пункту культурной программы на вечер, — сказал он, пытаясь не обращать внимания на огонь, горящий в черных глазах Элизабет.
— Мне казалось, что мы уже приступили. — Она озадаченно взглянула на Алека. — Ты разве не собираешься поцеловать меня?
— Нет. После ужина на берегу реки мы должны ехать кататься по канатной дороге.
— Но я же живу здесь. Я сто раз каталась по этой дороге!
— Ночью?
— Нет. Ночью — нет.
— А я как-то раз прокатился. Это очень красиво и романтично: вверху — звездное небо, внизу — огни города. Тебе понравится, я уверен.
— Почему ты не хочешь меня поцеловать? — Элизабет шагнула к Алеку и прижалась к нему. — Ты боишься меня?
— Боюсь.
— Или, может быть, ты боишься не меня, а Джио?
— Я боюсь и тебя, и Джио… и себя самого боюсь. — Последние слова дались ему не без труда. Он взял Элизабет за руку и потянул ее за собой. — Пойдем.
— Сначала поцелуй меня. — Она закрыла глаза и выжидающе запрокинула лицо.
Алек не стал спорить и быстро коснулся губами ее губ.
— А теперь пойдем…
— Это был не настоящий поцелуй, — запротестовала Элизабет.
— Бет…
— Я никуда не пойду, пока ты меня не поцелуешь по-настоящему.
Алек понял, что возражать бесполезно. Если Элизабет что-то решила, она своего добьется. И ее не остановит даже то, что они были не одни на пристани. Посетители «Макдоналдса» тоже вышли на улицу насладиться тихой безветренной ночью.
— Бет, не дури!
Алека раздражало ее упрямство. Да, у мужчины, который решится на ней жениться, должен быть железный характер. Иначе ему с ней не справиться.
Элизабет торжествующе улыбнулась, решив, что он готов сдаться. Но он сгреб ее в охапку и приподнял над землей, намереваясь силой запихнуть в машину. А вот целовать ее он явно не собирался.
— Алек, что ты делаешь? Сейчас же поставь меня на место! — запротестовала Элизабет. — На нас люди смотрят.
Он не обратил внимания на ее возмущенные возгласы и понес к лимузину. Вскоре Элизабет перестала кричать и брыкаться. Алек поставил ее на землю уже у самой машины. Шофер вышел и открыл перед дамой дверцу.
— Куда мы едем? — Элизабет была вне себя от ярости.
Игнорируя ее вопрос, Алек попросил шофера отвезти их к канатной дороге. Он устроился в самом углу сиденья, стараясь держаться подальше от Элизабет и настороженно поглядывая на нее, будто боялся, что она его укусит. А она незаметно подвигалась к нему. Когда они подъезжали к канатной дороге, она придвинулась совсем близко. Тогда Алек постучал в стеклянную перегородку, привлекая внимание водителя. Тот опустил стекло.
— Да, сэр?
— Цветы… — распорядился Алек.
— Да, сэр.
Водитель передал ему красиво завернутый букет алых роз. Алек положил их на сиденье между собой и Элизабет.
— Это мне? — спросила она.
— Да, они для Либби.
Лимузин въехал на стоянку у главной станции канатной дороги. Шофер вышел и открыл дверцу перед Элизабет. Она вышла, забрав букет с собой.
Элизабет нюхала розы и восхищалась тонким вкусом Алека и его умением создать романтическое настроение. Лимузин, ресторан «Роберт Ли» — жалко только, что он закрыт, — алые розы…
— Черт побери! — Алек раздраженно подергал запертую дверь.
— Ничего страшного, — успокоила его Элизабет.
— Смотри, тут сказано, что они закрываются в шесть. Но я же прекрасно помню, что катался здесь в девять вечера, когда приезжал в город с «Рейнджерами».
— И когда это было?
— В июле.
— Все правильно. Зимой канатная дорога закрывается в шесть. Летом — в десять. У меня как-то вылетело из головы, а то я бы раньше тебя предупредила.
— И куда нам теперь?
— А что ты планировал делать после канатной дороги?
Алек смутился. Ему совсем не хотелось говорить Элизабет о том, куда он собирался вести «Либби» потом. Ей вовсе не обязательно об этом знать. Хотя у Алека было такое чувство, что подобное продолжение вечера пришлось бы ей по душе. Вот только у него самого душа к этому ну никак не лежала!
— Да так, ничего конкретного. Думал, что романтический ужин и ночная прогулка по канатной дороге — это вполне достойное начало для свидания. И что дальше все пойдет само собой. Но я не рассчитывал, что буду есть в «Макдоналдсе» и что канатная дорога окажется закрыта.
Вернувшись к лимузину. Алек попросил водителя покатать их по городу, пока они будут решать, что делать дальше.
— Я хочу что-нибудь на десерт, — заявила Элизабет, когда лимузин выехал на знакомую набережную.
— Десерт? — переспросил Алек.
Она кивнула.
— Чего-нибудь сладкого.
Хорошая мысль, решил Алек. Это лучше, чем ехать на танцы. Потому что Элизабет наверняка будет настаивать на медленном танце с ним. И закончиться это могло плачевно. А невинные посиделки в кафе-кондитерской — это как раз то, что нужно. Во всяком случае, с этим Алек способен был справиться.
— Хорошо, — согласился он. — Поедем в «Корону». Там делают замечательные молочные коктейли и банановый торт.
— Нет, в «Корону» я не хочу.
— Тогда в кофейню «Три марионетки». Их фирменный лимонный пирог — просто объедение. А еще у них очень вкусный яблочный торт со взбитыми сливками…
— Не хочу в «Три марионетки».
— Ты хочешь десерта или ты хочешь вымотать мне все нервы? — не выдержал Алек.
— И того, и другого, — обольстительно улыбнулась Элизабет.
Алек лихорадочно соображал, что бы предложить такого, от чего она не сможет отказаться. И тут вспомнил, как Джио ему говорил, что его сестра любит шоколадные пряники.
— Придумал! В кафе «Аннабель» подают потрясающий шоколадный торт.
— Не хочу шоколадного торта.
— А как насчет шоколадного мусса?
— Нет!
— Тогда хоть намекни, что ты хочешь…
— Я хочу шоколадных пряников с ванильным мороженым, политым горячей карамелью. Ты, случайно, не знаешь, где можно разжиться таким десертом, а, Алек?
Алек «случайно» знал. У него дома. Вот только откуда ей стало об этом известно?
— Может быть, в «Итальянском дворике»? — произнес он с надеждой.
— А я почему-то подумала, что у тебя дома. И не смотри на меня так. Я слышала, как вы с Джио обсуждали в кухне культурную программу на сегодняшний вечер.
— Выходит, ты знаешь… — Алек смутился и замолчал.
— Что должно последовать за десертом? Да. И мне этот план очень нравится. Будет жалко, если ты от него отступишься.
Элизабет никогда еще не видела, чтобы человек так долго ел десерт. Она уже давно расправилась с пряниками, а Алек только-только приступил к своим. При этом он упорно не обращал на Элизабет внимания.
Так недолго заработать комплекс неполноценности, усмехнулась она, украдкой косясь на Алека. В нем было все, что привлекало ее в мужчинах, — обаяние, уверенность в себе, доброта, чувство юмора. И хотя девушки сами вешались ему на шею, это совсем его не испортило, как часто бывает с красавцами, не обойденными женским вниманием.
А вот Элизабет была испорчена хорошим отношением. И виноват в этом был только Алек. Он всегда жалел ее, относился к ней с трепетной заботой и пониманием. Он, если так можно сказать, привил ей вкус к мужчинам, которые умеют чувствовать и сочувствовать. Пусть внешне Алек не походил на мягкого, тонкого человека, но в душе был именно таким.
Элизабет знала, что он рассмеялся бы в лицо тому, кто назвал бы его нежным и мягким. Потому что сам боялся этой нежности в себе. Эту черту своего характера он умело прятал от всех. От всех, кроме Элизабет. Вот и сейчас она чувствовала, что Алек нервничает. И знала почему.
— Сказать, чего мне сейчас хочется? — спросила Элизабет, когда он все-таки поднял глаза и взглянул на нее.
— Поехать домой? — едва ли не с надеждой произнес он.
Она с улыбкой покачала головой.
— Потанцевать.
— Правда?
— Ага. Медленный танец.
Алек тяжело сглотнул. Элизабет даже не поверила своим глазам. Чтобы Александер Маккорд так смутился?! Быть этого не может. В любой другой ситуации он бы не стал противиться женщине, которая так откровенно пыталась его соблазнить. Просто им обоим не повезло: она, Элизабет, — сестра Джио. Причем младшая сестра.
Впрочем, Джио вовсе не обязательно ни о чем знать.
Элизабет встала с кресла и подошла к полке с дисками, чтобы выбрать подходящую музыку. И тут заметила витые свечи, явно специально приготовленные для этого вечера, но так и не зажженные.
— Уже поздно, — намекнул Алек.
Элизабет повернулась к нему.
— Еще нет и десяти.
— Мне надо отдохнуть. Я должен ехать на сборы в Гринвейл.
— На сборы тебе шестнадцатого. А сегодня День святого Валентина, четырнадцатое. У тебя еще целые сутки, чтобы как следует отдохнуть. К тому же, если я останусь на ночь…
— Бет!
— Не перебивай меня. — Она поставила выбранный диск. — Джордж Гершвин, «Волшебный принц». Ты купил этот альбом специально для сегодняшнего вечера, а, Алек?
Элизабет нажала кнопку, и комната наполнилась чарующими звуками.
— Жалко, если такая мелодия пропадет даром. Потанцуй со мной, Алек… всего один танец. Кому от этого будет плохо?
Она потянулась к галстуку Алека. Ей не нравилось, что он сидел весь такой официальный и чопорный. Но он отпрянул от нее как от огня. Сам развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
— Один танец. — Алек обреченно вздохнул, встал и обнял Элизабет. — Но только один!
— Один.
Она опустила голову ему на плечо. Ей казалось, что ее тело тает в его сильных объятиях. Алек танцевал потрясающе. Он уверенно вел Элизабет, при этом не прижимая ее к себе и пресекая все попытки партнерши прильнуть к нему.
— Чего ты так напрягаешься? Я попросила только потанцевать со мной, а не взять меня в жены.
— Взять тебя в жены?
Элизабет улыбнулась и молча кивнула.
— Представляю, каково это будет, если я на тебе женюсь!
— Правда, представляешь? И как же?
— Это будет ужасно. Прощай, свободная жизнь. Ты меня никуда от себя не отпустишь.
— Все правильно. Я не повторяю своих прежних ошибок.
— Ты из тех женщины, которые хотят быть для мужчины всем.
— А разве это так плохо? — искренне удивилась Элизабет.
— Да нет, неплохо. Просто это означает, что тебе нужен мужчина, который готов бросить все ради семьи.
— А ты разве еще не готов… Будешь лет до сорока ждать, прежде чем остепенишься?
Алек в ответ промолчал.
Она снова положила голову ему на плечо. Элизабет знала, что Алек боялся заводить семью. Боялся, что жена может предать его так же, как его мать некогда предала отца. Но Алек достиг уже того возраста, когда профессиональная спортивная карьера близилась к завершению и пора было думать о том, как жить дальше.
Для нее не было секретом, что он всегда мечтал о счастливой семье, в которой все любят и понимают друг друга. О такой семье, в которой выросли Бет с Джио. Раньше Элизабет всерьез не задумывалась о замужестве, но теперь, когда у нее есть свое турагентство, когда вопрос с карьерой решен, пора заняться личной жизнью.
Различие между Элизабет и Алеком состояло в том, что она хотела найти любовь и настоящее счастье и не боялась «обжечься». Алек же никак не решался довериться женщине и открыть ей свое сердце из опасения, что эта женщина может причинить ему боль.
Элизабет надо было убедить Алека в том, что она не просто красивая и желанная, но и женщина, предназначенная для него самой судьбой. И это следовало сделать сегодня.
Мелодия закончилась, и Алек, поддавшись внезапному порыву, резко шагнул вперед, одновременно наклонив партнершу назад, как это делают танцоры танго. Однако его движение было столь неожиданным, что Элизабет не удержала равновесия, и они оба рухнули на ковер.
— Прости за такое завершение танца. Давай я помогу тебе встать. Музыка отзвучала, и тебе пора собираться домой.
Он по-прежнему был намерен стойко сопротивляться всем попыткам Элизабет соблазнить его. Однако ей показалось, что улыбка Алека вышла несколько напряженной.
— Нет, не пора, — возразила Элизабет, не двигаясь с места. Это была выигрышная позиция, и она твердо намеревалась воспользоваться своим положением. — Почему ты так упорно выпроваживаешь меня домой? Ты, часом, не оборотень? Ровно в полночь ты не превратишься в волка?
— Если ты не отпустишь меня и не дашь мне подняться, то очень скоро узнаешь, в какого волка я превращусь, — проворчал Алек. — Это уже не игра, Бет. Ты давно не ребенок и должна понимать…
— Ну наконец-то ты это признал! — От Элизабет не укрылось, что Алек упорно отводит взгляд от глубокого выреза ее платья. — Знаешь что? Давай заключим сделку.
— Какую еще сделку? — насторожился он.
— Один поцелуй, — проговорила Элизабет, невинно хлопая ресницами. — Один поцелуй, и я сразу уйду.
Алек посмотрел на нее с подозрением.
— Обещаешь? — судя по тону, он ей не верил.
— Я же сдержала слово насчет одного танца, правда?
И Элизабет принялась целовать его в губы, игриво и немного по-детски, но в конце концов добилась того, чего хотела: ее дурашливые ласки возбудили его по-настоящему.
Алек уже не сжимал губы и не пытался увернуться. Наоборот, сам целовал Элизабет с какой-то отчаянной нежностью. Это было серьезно. Очень серьезно. От желания, зажегшегося в глазах Алека, у Элизабет закружилась голова. Все шло не так, как она рассчитывала.
В любовном поединке с Алеком она видела себя торжествующей завоевательницей. Элизабет и представить себе не могла, что растает в его объятиях. И вот уже он — торжествующий завоеватель, а она — беспомощная жертва, всем своим существом умоляющая о пощаде… и о продолжении сладостной пытки. Все это было старо как мир: мужчина, стремящийся к главенству в любовной игре, и женщина, покорно отдающаяся своему избраннику.
Наконец он оторвался от ее губ и провел пальцем по щеке Элизабет, с удивлением глядя на нее, как на чудо. Да, может быть, одну битву она проиграла. Но у нее еще оставался шанс победить в войне.
— Давай еще разок, — прошептала Элизабет умоляющим голосом.
— Ты обещала: один поцелуй — и сразу уйдешь!
— Ты хочешь, чтобы я ушла?
— Нет. Но так будет лучше для нас обоих.
— Разреши мне остаться… пожалуйста.
— Если ты думаешь, что я буду делать что-то такое…
— Не будешь? Ну и ладно. Тогда расслабься и получай удовольствие. Я все сделаю сама.
— Господи, Бет… а Джио знает, что ты… что ты… — Он не смог договорить, едва не задохнувшись от наслаждения под ласками Элизабет.
— Что я хороша в постели? — подсказала ему она, ничуть не смутившись.
— А мужчины, с которыми ты встречалась… Бет, они…
— Либби, — с улыбкой поправила она. — Мужчины, с которыми я встречалась, были достаточно ограничены. Из тех, кого интересует только одно, а до всего остального им нет дела.
— То есть вроде меня?
— Нет. Те мужчины меня хотели. А ты не хочешь.
— Хочу, еще как хочу. Если сомневаешься, могу предъявить доказательства! — Алек предпринял последнюю попытку обратить все в шутку.
— Тогда займись со мной любовью? Только один раз!
Он на секунду задумался. Искушение было велико. Но Алек покачал головой, пусть и с видимой неохотой:
— Нет, это не самая удачная мысль.
— Но почему?
— Потому что я знаю, чем это закончится. Когда меня соблазняет такая обольстительная женщина, я становлюсь просто невменяемым.
— Я готова рискнуть, — решительно заявила Элизабет.
— Ну хорошо, только потом не говори, что я тебя не предупреждал. — В его глазах загорелись бешеные огоньки, и он запустил руки в ее густые черные локоны.
Элизабет потянулась к нему, дразняще провела языком по его губам. Но уже через мгновение шутки и игры закончились.
Казалось, что она может достигнуть вершин наслаждения от одних только его поцелуев. Ласки Алека сводили ее с ума. И он это чувствовал. Он это знал.
Значит, пришло время показать, что она тоже способна довести его до сумасшествия. Она привстала и села на Алека верхом, благо широкая юбка это позволяло. Он смотрел на нее, не отрываясь. Затем Элизабет провела рукой себе по груди, как раз по линии глубокого выреза, ее глаза при этом горели огнем вызова. Она беззастенчиво провоцировала его.
Алек тяжело сглотнул, как будто у него вдруг пересохло в горле. Тогда Элизабет повела плечами и потянула вниз лиф платья. Сегодня она не надела бюстгальтер.
— А я все думал…
— О чем?
— Все думал, как было бы здорово прикоснуться к ним. Вот так. — Он протянул руки и принялся нежно ласкать ее обнаженную грудь.
Элизабет тихонько застонала и слегка сдвинула бедра, плотнее прижавшись к его напрягшейся под тканью брюк плоти.
Ей было приятно, что он на нее смотрит. Ей было приятно, как он ласкает ее. Ей хотелось, чтобы он взял ее. Прямо сейчас. Она уже не могла выносить этой долгой прелюдии к любви, обернувшейся сладостной, дразнящей пыткой.
Элизабет медленно расстегнула молнию у него на брюках… Они были точно влюбленные подростки, самозабвенно предающиеся запретным утехам на заднем сиденье родительского автомобиля.
— Знаешь, Элизабет… — выдохнут Алек, когда снова смог говорить. — У меня очень удобная кровать…
— Нет, возьми меня здесь. Сейчас. Прошу тебя.
Она не стала дожидаться, пока Алек разденет ее. В горячечном нетерпении сама сбросила с себя платье.
Теперь на ней оставались лишь тоненькие кружевные трусики и пояс с чулками. Контраст черного шелкового белья и матово-белой кожи придавал ей вид искушенной, но в то же время невинной соблазнительницы.
— Как я могу отказаться, когда ты приводишь такие доводы? — Алек обвел Элизабет восхищенным взглядом, потом приподнялся и зубами расстегнул застежку на поясе ее чулок.
— Щекотно. — Элизабет со смехом оттолкнула его.
— Безжалостная женщина! Но ничего. Я знаю, как покорить тебя.
— Тогда чего же ты ждешь? — поддразнила его Элизабет.
— Всему свое время.
— Надеюсь, ты не обманешь мои ожидания.
Алек привлек Элизабет к себе и осторожно уложил ее на ковер рядом собой, затем снял смокинг и отшвырнул его туда, где уже лежало красное платье.
— Ты меня пугаешь, — пробормотал он, наклоняясь и касаясь ее набухших сосков губами.
— Никогда не поверю, что тебя можно чем-то напугать. На поле ты неустрашим.
Алек снял рубашку.
— Мы не в бейсбол играем. К тому же у меня никогда не было противника, который так жаждал моего поражения, как ты! Я не прав?
Элизабет неохотно кивнула. Да, она жаждала его поражения. Хотела, чтобы он сдался ей на милость.
— Тогда мне придется тебя разочаровать.
Алек уже разделся. И Элизабет невольно залюбовалась его ладным мускулистым телом. Он и одетый привлекал взгляды. А уж обнаженный вообще казался полубогом.
Алек поднялся с ковра, подошел к полке и выбрал диск. Когда он вернулся к Элизабет, из динамиков раздался голос певца: «Я хочу танцевать с тобой всю жизнь. Пусть наш с тобой танец длится вечно».
Он подал ей руку… Они танцевали обнаженные, тесно прижавшись друг к другу. Это был не просто танец, а слияние тел, жаждущих друг друга и растворяющихся в истоме страсти и музыки. Элизабет еще никогда в жизни не испытывала такого острого возбуждения. Никакого мужчину не хотела так сильно, как Алека.
Это было как прикосновение к тайне — опасной и восхитительной одновременно. Или как воплощение самой сокровенной мечты.
Ей было так хорошо в его объятиях, хорошо и спокойно. Так спокойно бывает лишь с человеком, которому ты всецело доверяешь. Рядом с которым не боишься быть самим собой.
Алек наклонился и поцеловал ее в шею. Она запрокинула голову, устремившись навстречу его ласкам, которые становились все более властными и настойчивыми. Он как будто предъявлял права на нее, а она отдавалась ему, признавая за ним эти права. Потом они целовались, жадно, взахлеб, как будто отпущенное им время подходило к концу…
Они уже не слышали музыки. Алек увлек Элизабет в угол комнаты, прижал спиной к стене и наконец вошел в нее. Обхватив его за шею, она подняла ноги и сплела их у него за спиной…
Какое-то время спустя они медленно опустились на ковер, и еще долго лежали, прижавшись друг к другу и восстанавливая сбившееся дыхание.
— Почему ты улыбаешься? — спросила Элизабет, хотя сама улыбалась точно такой же немного растерянной и счастливой улыбкой.
— Я… потому что я…
— Знаю, — задумчиво перебила его Элизабет. — Наверное, я это знала всегда. Но боялась признаться даже себе… Я ужасно обиделась на тебя, когда ты уехал в Лос-Анджелес.
— Я подписал контракт с «Рейнджерами», когда тебе было всего семнадцать. Ты была совсем маленькой…
— Но я уже выросла.
— Да. — Алек сел на ковре, усадил Элизабет к себе на колени и поцеловал в губы. — Ты уже выросла.
— Ну и как тебе фантастическое свидание в День святого Валентина? Воплотились твои романтические фантазии? — игривым тоном спросила Элизабет.
— Ужин в «Макдоналдсе» и занятие любовью стоя?
Она кивнула.
— Честно говоря, все было немного не так, как я себе представлял.
— Не так? — Как Элизабет ни старалась держать себя в руках, ее голос все равно прозвучал разочарованно.
— А намного лучше!
— Правда? — прошептала она, задыхаясь от счастья.
— Да, Либби. И в связи с этим мне кажется, что у нас есть проблемы. Как ты думаешь?
Счастливая, она уткнулась лицом ему в плечо.
— Я думаю есть.
— Давай обсудим их в постели.
Алек встал, подхватил Элизабет на руки и отнес ее в спальню. Они опять занимались любовью. На этот раз — долго и с упоением, чтобы насладиться друг другом сполна. А потом оба заснули.
Утром Элизабет разбудил солнечный свет, льющийся в окно. Она открыла глаза, потянулась и улыбнулась. Дело сделано. Она добилась, чего хотела. Александер Маккорд спал рядом с ней, в той же постели. И он не уедет ни на какие сборы, пока они не поговорят!
О прошлой ночи. Об их будущем.
Элизабет затевала все это, чтобы «переболеть» Алеком и избавиться от той власти, которую он имел над ее чувствами. Но вместо этого «заразилась» им еще сильнее. Это было как волшебство, как наваждение, но наваждение сладостное, от которого не хотелось избавляться.
До этой ночи Элизабет считала, что Алек, существуя лишь в ее прошлом, мешает ей жить настоящим. Но теперь он превратился в ее настоящее. И в ее будущее. Элизабет была уверена, что сможет заставить его поверить в то, что они созданы друг для друга. Когда двое занимаются любовью, они не могут не раскрыться. Вот и вчера ночью Алек — пусть и невольно — раскрылся перед ней…
Элизабет вдруг поняла, что ей очень хочется есть. Она решила сходить в кухню и приготовить завтрак. Поговорить можно и позже. У них еще будет время. Впереди целый день.
Тихонько, чтобы не разбудить Алека, она встала с кровати и открыла шкаф в поисках халата. Халата там не оказалось. Тогда Элизабет надела старые джинсы Алека, затянув ремень до предела, и белую рубашку, которую завязала узлом на животе.
В кухне был только черствый хлеб. В холодильнике нашлись яйца, масло, пакет молока и немного сыру. Пачка молотого кофе стояла в буфете, но к нему не было никаких специй, ни корицы, ни гвоздики. Впрочем, у холостяков никогда не бывает ничего подобного.
Правда, были еще бананы и апельсины. Бананы Элизабет нарезала для тостов, а из апельсинов выжала сок. Затем поджарила хлеб и сварила кофе. Хорошо еще, что нашлись арахисовое масло и джем. Накрыв на стол, она пошла будить Алека.
Он лежал на кровати, укрывшись с головой. Элизабет решительно стянула с него одеяло — время играть в прятки прошло — и поцеловала его сзади в шею.
Алек тихо замурлыкал во сне. Она пощекотала ему бок.
— Просыпайся, соня. Пора вставать.
— Что ты здесь делаешь посреди ночи? — Алек открыл один глаз.
— Уже давно утро.
— Правда? — Он зевнул и сел в постели, щурясь на солнечный свет. — А ведь точно. Иди сюда. — Алек потянулся к Элизабет и привлек ее к себе. — Скажи мне, что это не сон. Что ты действительно здесь.
— Я здесь.
Алек обнял ее одной рукой, а другой попытался развязать узел у нее на рубашке.
— Ну ты и навертела, пальцы сломаешь…
— Я приготовила завтрак. Свежий сок, кофе и горячие тосты. Все остынет.
— Ничего, разогреем.
Элизабет смутилась и отвела взгляд. Она еще не научилась чувствовать себя с ним свободно. Оказывается, когда ты добиваешься, чего хочешь, к этому еще надо привыкнуть.
К тому же Элизабет еще не знала, чего хочет сам Алек. Нет, она догадывалась, конечно, что ему нужно в данный момент. Того же самого, чего и ей, — слиться с ним в предельном единении тел и раствориться в пронзительном наслаждении.
Он взял ее за подбородок и развернул лицом к себе.
— Ты ведь не жалеешь о прошлой ночи? Я не вынесу, если ты скажешь, что жалеешь.
— Нет. Я ни о чем не жалею. Эта ночь была…
— Сейчас я тебе напомню, какая это была ночь. — Алек наконец-то справился с узлом и снял с Элизабет рубашку. — Тебе не надо меня стесняться. — Он провел ладонью по ее груди. — Ночь закончилось, настало утро, но ничто не изменилось. Ты необыкновенно красивая! — Его голос был исполнен такого благоговейного трепета, что смущение Элизабет развеялось как дым. — Ты по-прежнему хочешь меня, правда, Бет?
— Да, очень.
Он склонился к ее губам. Он целовал ее так долго и так сладостно, что у Элизабет закружилась голова. Оторвавшись от ее губ, он приподнялся и стал расстегивать молнию у нее на джинсах. При этом он тихонечко рассмеялся.
— Что такое? — спросила Элизабет.
— Знаешь, как это забавно: расстегивать свои джинсы, когда они надеты на ком-то другом.
Элизабет тоже улыбнулась и приподняла бедра, чтобы ему было удобнее раздеть ее.
Алек был в игривом настроении. Он принялся водить пальцем по животу Элизабет, а она должна была догадаться, что он рисует. Она уворачивалась и хихикала. Ей было щекотно. Но в то же время его прикосновения возбуждали.
— Ты что-то слишком сложное изображаешь. — Элизабет пыталась сосредоточиться, но это было невозможно.
— Я великий художник. А ты, пожалуйста, не вертись. Я не могу рисовать на дергающейся поверхности. Лежи спокойно, иначе весь труд пойдет насмарку. — Алек нарочито нахмурился. — Ты еще не догадалась, что я делаю? Может, тебе намекнуть?
— Я давно уже догадалась, что ты делаешь, — хихикнула Элизабет и вновь принялась извиваться.
Теперь Алек уже «рисовал» в самом низу ее живота и на внутренней стороне бедер.
— Это не осьминог? — несмело предположила Элизабет.
— Видишь, какой я талантливый. Ты догадалась с первого раза!
— Правда?
Алек кивнул и прервал свои «занятия рисунком», хотя Элизабет теперь уже хотелось, чтобы он не останавливался. Но он лег рядом с ней.
— Твоя очередь. Посмотрим, а вдруг ты тоже великий живописец. — И он провел рукой себе по животу.
Элизабет приняла вызов.
— У меня другая манера, сэр. Но в мастерстве я вам не уступаю.
Она была счастлива. И не только потому, что они так мило дурачились. Алек вел себя с ней свободно и раскрепощенно. Он не боялся ребячиться, показаться смешным. Он ей доверял.
— Вы предпочитаете писать акварелью, — заметил он, когда Элизабет принялась «рисовать» у него на животе, но не пальцами, а языком.
— У вас есть возражения, сэр?
— О нет. Мне даже нравится ваша манера. Пожалуйста, продолжайте.
Она немного приподнялась и провела языком по его соску, потом легонько прикусила зубами.
— Что-что? — Элизабет на секунду оторвалась от своих «художеств», когда с губ Алека сорвался стон наслаждения.
— Ты не просто великий художник. Ты гений.
Элизабет рассмеялась и провела языком по его напрягшейся плоти. Теперь уже она задавала ритм их любовному действу, а Алек подчинялся ей, не в силах сдерживать страсть, рвущуюся наружу. Когда все закончилось, он закрыл глаза и еще долго лежал неподвижно, приходя в себя.
— Спасибо, — выдохнул Алек, когда снова смог говорить.
Он привлек Элизабет к себе и принялся покрывать поцелуями ее лицо. Потом чуть отстранился и приподнялся над нею, опершись на локоть.
— Знаешь что?
— Что?
— Я умираю от голода. Давай примем душ и пойдем разогревать твой завтрак.
— Ладно. Кто первый? Ты?
— Пойдем вместе, — предложил Алек. — Я же не эгоист, к тому же не могу перебежать даме дорожку.
В душе Элизабет намылила Алеку спину и нарисовала на мыльной пене большое сердце с их инициалами внутри.
— Ну и кто из нас романтик? — спросил он, смеясь.
— Алек, скажи мне, пожалуйста, одну вещь, — вдруг посерьезнела Элизабет. — То, что было у нас вчера ночью… оно оправдало твои ожидания? Я имею в виду фантастическое свидание в День святого Валентина?
— Нет.
— Нет?!
Он повернулся к ней и крепко обнял, прижимая к себе.
— То, что было у нас вчера ночью, превзошло все мои ожидания!
— Это правда?
— Да, Либби.
Они вышли из душа лишь через полчаса. Алек накинул халат и отправился в кухню разогревать завтрак. Элизабет снова надела его рубашку и джинсы. Одеваясь, она заметила, что в углу спальни лежит мешок с почтой — ответы на объявление в разделе знакомств.
— Что ты собираешься делать с этой макулатурой? — спросила она, когда Алек заглянул в спальню и сказал, что завтрак подан.
— Ничего.
— Ничего?
— Ну, честно говоря, Джио хотел их забрать.
Элизабет рассмеялась, тряхнув головой.
— Джио точно заберет!
Завтракали они в гостиной. За едой продолжали дурачиться. Пихались под столом босыми ногами, слизывали варенье друг у друга с пальцев.
В самый разгар веселья входная дверь неожиданно распахнулась.
— Алек, я пришел забрать свои письма. Ты где?.. Бет?!
— Джио! — в один голос воскликнули Алек и Элизабет.
У Элизабет было такое чувство, что она наблюдает за происходящим со стороны. Как будто видит кадры из фильма в замедленной съемке. Двое мужчин, которых она любила больше всего на свете, молча смотрели друг на друга. Но это было затишье перед бурей. Конечно, Джио все равно бы узнал о том, что его младшая сестра и лучший друг теперь вместе. Но Элизабет хотела, чтобы это произошло не так. Она собиралась постепенно подготовить брата… Впрочем, к чему теперь рассуждать об этом? То, что случилось, уже случилось.
— Что, черт возьми, здесь происходит, Алек? — Джио угрожающе шагнул к другу, сжимая кулаки.
— Джио, я тебе все объясню. Все не так, как ты думаешь. Пожалуйста, выслушай меня…
Элизабет поняла, что Джио не станет слушать. Она узнала этот опасный блеск в его глазах, это упрямое выражение лица…
— Джио, не надо! — с отчаянием выкрикнула она, пытаясь удержать брата от опрометчивого поступка, о котором тот потом пожалеет.
— Помолчи, Бет! Это наше с ним дело. Мы разберемся сами, а ты не лезь.
— Но ты же не понимаешь! Это все я затеяла. Я — а не он! — Элизабет очень надеялась, что ей удастся отвлечь брата, пока он немного не успокоится и не будет в состоянии выслушать ее объяснения. У Джио был вспыльчивый характер. Вспыльчивый, но отходчивый.
— Что-то я сомневаюсь. Не случайно же еще в школе его называли Пронырой красавчиком. Он кого хочешь охмурит.
— Тебя правда так называли? — Элизабет повернулась к Алеку. Она в первый раз об этом слышала.
— Правда-правда, — ответил Джио за Алека. — Но на этот раз я его так отделаю, что от его смазливой рожи останется только воспоминание. И его будут звать не Красавчиком, а Квазимодо. Как, Алек? Такое прозвище тебе нравится?
— Джио, послушай свою сестру. Не надо делать поспешных выводов. — Алек встал из-за стола и протянул руки к Джио раскрытыми ладонями вперед, давая понять, что хочет мира.
Джио замер, переводя взгляд с сестры на Алека и обратно.
— Вчера вечером ты уходила в платье, — проговорил он обвиняющим тоном.
Элизабет потупилась. Ее платье, в спешке сброшенное вчера, так и валялось на ковре — в одной куче с одеждой Алека. Джио проследил за ее взглядом. Если до этой минуты он еще сомневался в том, что произошло здесь накануне, то теперь его худшие опасения подтвердились. Алек вскружил голову его младшей сестре и коварно ее соблазнил! Все это Элизабет прочитала в его глазах.
Джио шагнул к Алеку. Его намерения были яснее ясного.
— Не дури, Джио. Я сильнее тебя. — Алек пытался хоть как-то предотвратить драку.
— Да, ты сильнее. И ты воспользовался силой, чтобы заполучить Бет. Как ты мог?!
— Опомнись, что ты несешь… — начал было Алек, но умолк на полуслове, потому что понял: друг его не слышал.
— Ты ее не достоин, понятно тебе? — Джио замахнулся и врезал Алеку кулаком в челюсть.
Удар был настолько силен, что Алек не устоял на ногах. Он не мог не заметить, что Джио заносит руку с вполне определенными намерениями, однако не стал защищаться и даже не попытался уклониться.
— Одевайся! — бросил Джио Элизабет. — Мы едем домой. А ты… — он опять повернулся к Алеку, — ты держись подальше от моей сестры. Понял?!
Тот в ответ промолчал. И драться за Элизабет он тоже не стал. Просто полулежал на ковре, привалившись спиной к стене, и потирал распухающую челюсть.
— Я никуда не пойду, — решительно заявила Элизабет.
— Пойдешь как миленькая! — отрезал Джио. — А не пойдешь, я тебя на себе потащу.
Элизабет взглянула на Алека. Она надеялась, что он поддержит ее. Попросит остаться. Но он не произнес ни слова.
Подавленная его молчанием, Элизабет собрала с пола свою одежду, переоделась в спальне и позволила брату увести себя из квартиры Алека. Но позволила не потому, что не хотела остаться. И не потому, что Джио не хотел, чтобы она оставалась здесь. А потому, что этого не хотел сам Алек.
С того дня прошло почти две недели. Все это время Джио и Элизабет почти не разговаривали друг с другом. Ни он, ни она не хотели обсуждать случившееся. Оба были смущены, рассерженны и обижены. Обижены на себя, друг на друга и больше всего — на Алека.
Элизабет было горько и больно: Алек снова бросил ее и уехал. Теперь в Гринвейл, а не в Лос-Анджелес. Но так же далеко. Как и в тот раз, он уехал не попрощавшись. И не обещая вернуться.
Как Элизабет ругала себя за то, что ответила на его объявление! Мечтатель… Интересно, он хоть иногда вспоминает о ней? Или уже утешился с какой-нибудь красоткой из рьяных болельщиц «Викингов»? И надо ли было ему утешаться вообще?
Алек принимал мячи, как неуклюжий любитель. Даже хуже того, как бывший профессионал, потерявший спортивную форму.
Все две недели тренировочных сборов он был точно зомби. Почти ничего не ел. Каждую ночь мучился бессонницей. Целыми днями ходил, как заторможенный, не воспринимая ничего, что творилось вокруг.
Он думал только об Элизабет. Он мог бы помешать Джио увести ее в то утро. Но тогда ему показалось, что друг, возможно, прав, и он, Алек, действительно недостоин Бет. Его спортивная карьера подходила к концу. Он понятия не имел, что станет делать дальше. Надо было серьезно думать о будущем. Но Алек не представлял себе будущего без Элизабет.
Джио было больно смотреть на сестру. Она страдала, и от этого ему тоже становилось плохо. Отчасти потому, что именно он был виноват в том, что она так несчастна. Они с Элизабет стали как будто чужие. И если поначалу Джио ни капельки не сомневался в том, что поступил правильно, теперь его одолевали сомнения.
В тот вечер Элизабет долго не ложилась спать. Был как раз четверг, но любимое комическое ток-шоу казалось ей совсем не смешным. И не потому, что оно вдруг стало скучными или неинтересным. Просто Элизабет вообще перестала смеяться.
Она думала об Алеке. Думала постоянно.
Алек взглянул на календарь. 11 марта. Через месяц его команда вернется обратно в город на открытие игрового сезона. В город, в котором жила Элизабет. Он, разумеется, придет к ней. Приедет прямо из аэропорта и попытается объяснить, почему не стал бороться за нее. Почему не попросил ее остаться.
Алек понимал, что в глазах любимой выглядел далеко не героем. Но тогда он поступил так, как считал единственно правильным. Тогда, но не теперь!
Он хотел только одного: чтобы Элизабет было хорошо. Никто не будет любить ее сильнее, чем он. Никто не позаботится о ней лучше, чем он. Надо лишь потерпеть еще месяц, потому что у Алека родился план. И, как ему казалось, хороший план.
Элизабет бросила взгляд на календарь. 11 апреля. Сегодня вечером «Викинги» открывают спортивный сезон в их городе.
Она пыталась не думать об этом, полностью погрузившись в расчеты. Элизабет изобрела новую услугу для клиентов своего агентства — воскресные мини-туры, — и теперь ей надо было составить план, продумать маршруты, подыскать отели.
Во многих отелях существовали скидки выходного дня до тридцати процентов. Пока что Элизабет остановила свой выбор на семейном пансионате в Далласе, милой, обставленной под старину гостинице на берегу моря в Бостоне, и недавно отстроенном коттеджном городке с замечательным парком во Французском квартале Нового Орлеана. Элизабет специально выбирала города, в которых проходит активная деловая жизнь, так чтобы клиенты агентства могли отдохнуть, не уезжая слишком далеко от места работы. Она также обзвонила еще несколько отелей, которые можно было включить в новый план.
Когда она в следующий раз посмотрела на часы, было уже начало шестого. Игра начиналась в семь тридцать. У Элизабет оставалось еще два с половиной часа, чтобы вернуться домой, переодеться и поехать на стадион.
Она достала из сумочки билет на первый матч по бейсболу в этом сезоне. Билет ей купил Джио в знак примирения. Он был аккуратно склеен скотчем: когда Джио отдал сестре билет, та его в сердцах порвала.
Но когда брат извинился за вспышку ярости в квартире Алека, Элизабет, пусть неохотно, но все-таки согласились, что у Джио были причины распсиховаться. В общем, они помирились. Однако Элизабет не была уверена, надо ли ей идти на игру…
Ведь они с Алеком так и не успели поговорить. Им помешал Джио, который доблестно бросился спасать сестру от домогательств своего друга. Хотя неизвестно, кого еще надо было спасать!
Именно Элизабет вцепилась в «коварного соблазнителя» мертвой хваткой и не отставала, пока не добилась своего. Ей ни с кем еще не было так хорошо, как с Алеком. И она решила, что они созданы друг для друга.
А что, если Алек так не считает? Это следует выяснить. Во что бы то ни стало. Определенность лучше, чем неизвестность. Вдруг Алек чувствует то же влечение к ней, что и она к нему, но слишком горд, чтобы сделать первый шаг? Или, может быть, боится, что она его отвергнет?
Ей необходимо увидеться с Алеком. Необходимо с ним поговорить. Элизабет не хотела упустить возможность быть счастливой из-за дурацкого самолюбия или какого-то недопонимания.
Она пойдет на игру. Сама сделает первый шаг!
Место Элизабет оказалось в первом ряду, почти у самого поля. Похоже, за билет Джио выложил целое состояние.
Когда она открыла кошелек, чтобы достать деньги и купить себе орешков, ее взгляд упал на вкладыш от жевательной резинки из серии «Звезды бейсбола», который она все время носила с собой еще со школы. Это был, естественно, вкладыш с фотографией Александера Маккорда.
Игроки вышли на поле. Алек занял место центрального отбивающего. И Элизабет пожалела, что не взяла бинокль.
Подающий игрок команды соперников принялся размахивать рукой с битой, разминая мышцы. Элизабет охватило волнение. Она переживала за Алека. Ей хотелось, чтобы он отбил подачу.
И Алек не обманул ее ожиданий. Когда он отбил третью, Элизабет с радостным воплем вскочила на ноги вместе с другими болельщиками «Викингов». Интересно, ощущает ли он ее присутствие или нет? Но даже если Алек что-то и почувствовал, то никак этого не показал. Он даже не взглянул в ее сторону, покидая поле.
Принимающий команды соперников проявит себя не столь блестяще. Он пропустил вторую подачу, и «Викинги» повели в счете.
Игра продолжалась. Алек отбил очередные три мяча. Ход игра захватил Элизабет, но ей все же следовало подумать о другом. Ведь она пришла сюда не для того, чтобы болеть за «Викингов». Ей предстояло решить, как привлечь внимание Алека. Если он сам не заметит ее, придется ждать до конца игры. Вообще-то, ее было трудно не углядеть. Сегодня она надела ярко красный свитер и белые джинсы. Цвета «Викингов»! Однако Алек по-прежнему не смотрел в ее сторону.
После семи подач «Викинги» опережали соперников на одно очко. В перерыве Элизабет сходила в буфет и заглянула в дамскую комнату. Как всегда, очередь там была устрашающая, так что Элизабет вернулась на место как раз перед началом второго тайма. Игроки еще не вышли на поле, но стадион возбужденно гудел. Поначалу Элизабет не обратила на это внимания, потому что ее мысли были заняты другим.
Ей показалось, что в буфете она видела Джио. Правда, только мельком. Хотела подойти к нему, но он таинственным образом растворился в толпе. Если это вообще был он. Ведь брат наверняка сказал бы ей, если бы собирался на стадион.
«Викинги» вышли на поле. Но зрители не смотрели на игроков. Они смотрели на электронное табло. Не понимая, в чем дело, Элизабет тоже взглянула туда и едва не упала в обморок… от счастья. Она боялась поверить, что все это происходит с ней наяву, а не во сне.
Элизабет Бонетти!
Выходи за меня замуж. Скажи, что ты согласна. Скажи прямо сейчас, на глазах у всего стадиона. Я люблю тебя.
Элизабет оторвала взгляд от табло и вновь поглядела на поле. Алек стоял на одном колене и не сводил с нее глаз. Он ждал. Весь стадион ждал вместе с ним. Элизабет не могла скрыть слез радости. Она кивнула: да, я согласна!
И стадион взорвался восторженными аплодисментами. Алек поднялся с колена, улыбнулся Элизабет и поднял вверх большой палец.
Судья объявил о начале второго тайма. Элизабет уже не смотрела на поле. Она сидела, совершенно ошалевшая от счастья, украдкой вытирая слезы. И тут кто-то окликнул ее по имени. Это был Джио.
Значит, она не ошиблась. Брат действительно был здесь. Элизабет выбралась из толпы и подошла к Джио. И в эту секунду Алек пропустил мяч. В первый раз за всю свою профессиональную спортивную карьеру.
— О нет! — простонала Элизабет.
— Да бог с ним, с мячом, — хитро прищурился Джио. — Будет он думать о каком-то мяче, когда только что получил самый главный приз в своей жизни.
— И давно ты в курсе? Только не говори, что ты тут ни при чем. Я тебя знаю.
Джио даже не стал притворяться.
— Ты так страдала… Мне было невыносимо это видеть.
Элизабет вдруг пришла в голову ужасная мысль:
— Джио, ты ведь не…
— Нет. Он сам собирался сделать тебе предложение. Я лишь подсказал, как это поэффектнее обставить, чтобы ты сразу ему поверила. Но жениться — это его идея!
— Ты уверен?
— А почему бы тебе не спросить у него самого? — Джио указал глазами на Алека, который сидел на скамейке запасных.
Элизабет была настолько погружена в свои переживания, что только теперь заметила, что брат привел ее к местам для игроков.
Алек смотрел на нее и улыбался.
Тренер снял его со следующей подачи и поставил другого игрока. Алек не стал возражать. Он даже не обратил внимания на то, что один из товарищей по команде отпустил замечание насчет мяча, который не проворонил бы даже зеленый новичок.
Алеку было не до игры. Его волновало совсем другое. Он поднялся навстречу Элизабет и заключил ее в объятия.
— Мне очень жаль. Как же теперь твоя репутация отбивающего, который не пропустил ни одного мяча за всю профессиональную карьеру?
В ответ он поцеловал ее в губы под одобрительные выкрики товарищей по команде. Алек уселся на место и усадил Элизабет рядом с собой, ни на мгновение не разжимая объятий.
— Да бог с ней, с репутацией. Стану я думать о какой-то там репутации, когда я только что получил главный приз моей жизни, — почти в точности повторил он слова Джио.
Элизабет снова расплакалась.
— Как ты с женщиной обращаешься, Алек? Она у тебя все время плачет, — шутливо заметил кто-то из «Викингов». — Девушка, не выходите замуж за это чудовище.
Элизабет улыбнулась, но тут же снова расплакалась, когда Алек достал из кармана и протянул ей элегантную коробочку. Судя по размерам и форме, в ней было кольцо.
Обручальное кольцо!
— Открой.
Элизабет подняла бархатную крышечку и улыбнулась сквозь слезы. Ей и самой было стыдно, что она ревет в три ручья на глазах у всего стадиона, но ничего не могла поделать…
— Неудивительно, что она плачет, — заметил тренер Алека, заглянув через плечо Элизабет. — Я и не думал, что ты такой скупердяй, Маккорд. На вашем месте, милая девушка, я бы еще подумал, стоит ли выходить за него замуж.
Элизабет не слышала слов тренера. Она была тронута до глубины души. Честно говоря, она и не думала, что Алек такой романтик. В коробочке лежало колечко, то самое «обручальное» колечко, которое Алек достал для нее из игрового автомата в спорткомплексе, когда учил ее плавать, а она заявила ему, что, когда вырастет, обязательно выйдет за него замуж.
Ей было тогда семь лет. Она ждала двадцать один год. И все-таки добилась своего. Алек сделал ей предложение. На этот раз — по-настоящему. Она обняла его за шею обеими руками и принялась покрывать поцелуями его лицо. Он крепко прижал ее к себе, а потом мягко отстранился и встал. Ему надо было выходить на поле.
Элизабет вернулась на свое место.
«Викинги» выиграли с преимуществом в одно очко. Джио, который теперь сидел рядом с сестрой, так вопил от радости, что едва не сорвал голос.
— А я и не знала, что ты такой рьяный бейсбольный болельщик, — заметила Элизабет.
— Я не болельщик. Просто Алек обещал накормить меня королевским ужином, если ты скажешь «да». А я умираю от голода.
Через час они втроем — Элизабет, Алек и Джио — уже сидели в кафе и отмечали помолвку и победу «Викингов» в первой игре сезона.
— Оригинальное же у тебя представление о королевском ужине, — ворчал Джио. — Это же надо придумать такое: забегаловка с гамбургерами и жареной картошкой! Твой тренер прав, Алек: ты действительно ужасный скупердяй!
— Заткнись, пожалуйста, и жуй свой гамбургер, — беззлобно огрызнулся Алек. — Я же не виноват, что по понедельникам все шикарные рестораны закрыты.
— И еще одно, — не унимался Джио. Его раздражало, что Элизабет и Алек были заняты только друг другом и не обращали на него ни малейшего внимания. — Ты должен мне пообещать, что шафером на вашей свадьбе буду я. Пусть Ник с Лансом не обижаются.
— Чего это вдруг? Хочешь, чтобы твоя рыженькая увидела тебя в смокинге? — поддразнил друга Алек.
— Я действительно потрясающе выгляжу в…
Джио замолчал на полуслове, увидев, что ни Алек, ни Элизабет его не слушают.
— Ладно, намек понят. Мне пора. — Джио поднялся из-за стола. — У меня сегодня концерт. Но за тобой еще ужин, Алек. Нормальный ужин. Не думай, что ты так дешево отделался.
Алек и Элизабет помахали Джио на прощание, не сводя глаз друг с друга. Они как будто наверстывали упущенное.
— Куда поедем? К тебе или ко мне? — спросил Алек шепотом.
— А как насчет номера люкс в «Ритце», скупердяй?
— Я — скупердяй?! — искренне возмутился Алек.
— Ну, ты должен признать, что не особенно разорился на обручальном кольце.
— Я думал, что ты оценишь, какой я романтичный. — Он погладил Элизабет по щеке и поцеловал ее в губы.
— Я оценила, какой ты романтичный, когда ты сделал мне предложение на глазах у пятидесяти тысяч болельщиков, — проговорила Элизабет, когда Алек наконец оторвался от ее губ.
— А это было романтично? На мой взгляд, больше походило на безумие. Сам не знаю, что на меня нашло. Хотя нет, признаюсь, у меня был коварный план. Я посчитал, что ты не сможешь мне отказать на глазах у стольких свидетелей.
— Я бы не отказала тебе, даже если бы ты передал мне записку во время игры. Я всю жизнь ждала, когда ты снова сделаешь мне предложение. Я люблю тебя, Алек.
— А я люблю тебя.
— Значит ли это, что мы едем в «Ритц»?
— Ну ладно, поскольку сегодня особенный вечер. Но теперь мне придется экономить на шикарных излишествах.
— Я не собираюсь бросать работу, Алек. Тебе не надо будет меня содержать.
— Но мне бы этого хотелось. Однако по окончании сезона я ухожу из большого спорта. Мне предложили должность тренера по бейсболу в одной средней школе. Если я соглашусь, то мой доход резко пойдет на убыль.
— А почему? Ты же еще…
— Да. Но я хочу уйти на пике спортивной славы. И потом, мне теперь надо будет присматривать за женой. Никаких больше разъездов по городам, где тебя ждут восторженные поклонники!
— Ты что, ревнуешь?
— И еще как! — Алек поднялся из-за стола и подал руку Элизабет. Так, держась за руки, они вышли из кафе и направились к машине. — Теперь я не собираюсь тебя терять.
— А я и не собираюсь никуда деваться. — Они уселись в машину, и Элизабет игриво положила руку Алеку на бедро. — В «Ритц»… и быстрее.
— К чему такая спешка? — поддразнил ее он. — У нас впереди вся жизнь.
Элизабет сдвинула руку выше по его бедру и легонечко надавила.
— Бет!
— Что? — Она невинно захлопала ресницами.
— Смотри, чтобы не было полицейских. — Алек вдавил педаль газа в пол.
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.