День за днем – конец. том 2

Послесловие команды

Серия романов и аниме «Full Metal Panic» совершенно логично вызывает интерес у русских зрителей тем, что имеет непосредственную связь с нашей страной. А именно, со злобным и страшным СССР, который в альтернативном мире, выдуманном Гато Сёдзи, не распался в ., а вполне жив, здоров и свиреп даже в начале третьего тысячелетия. Не знаю, как других, а меня сначала заинтересовал именно этот момент — всегда любопытно полюбоваться на собственную физиономию, причудливо искаженную в зеркале чужого менталитета. Потом, естественно, я втянулся, и политика даже слегка отошла на второй план, по сравнению со смешными и страшными приключениями и романтическими отношениями полюбившихся героев. Но все же, если сравнить впечатление, которое FMP производит на японцев, или сторонних зрителей — американцев, скажем, — с тем, которое получаем мы, разница очевидна. Начинается аниме-сериал непосредственно со злодейств советских вертолетчиков и кэгэбешников, и, естественно, не один отечественный критик гневно клеймил студию «Gonzo» за русофобию. С одной стороны, понятно, что все это не так уж и серьезно. Аниме есть аниме, развлекательная художественная литература тоже не претендует на истину в последней инстанции. Но неприятный осадок все же остается — не так уж приятно, когда тебя ни с того, ни с сего выставляют противным отрицательным героем, с упоением творящим кровожадные смертоубийства, похищения невинных школьниц и захваты заложников. Что же, отрицать не приходится — образ врага (то есть нас с вами), естественно, искаженный и имеющий мало общего с действительностью, настолько крепко вбит в сознание представителей западной (и примкнувшей к ней восточной, японской) культуры, что продолжает доминировать даже спустя двадцать лет после окончания холодной войны. Нас не любят и не понимают. И поэтому побаиваются.

В представляемых вашему вниманию романах из серии FMP большое значение имеют события, произошедшие в прошлом героев, а именно — в Афганистане. Упоминаются боевые действия, которые моджахеды вели против советских войск, и некоторые персонажи, в которых мы без большого труда угадываем черты реально существовавших людей. Интересным также представляется анализ представлений о тех, не столь давних трагических событиях, которыми руководствовался сам автор, уважаемый Гато Сёдзи.

По мере того, как приоткрывается завеса таинственности над прошлым некоторых персонажей, мы видим, что их связь с нашей страной еще более давняя и тесная. Взять хотя бы прошлое Сагары Соске, не говоря уж о майоре Калинине. В аниме об этом почти ничего не говорится, в переведенных на английский язык романах — тоже немного информации. Однако, изучив краткие синопсисы некоторых коротких историй, я обнаружил прелюбопытные сведения. В побочной истории, называющейся «Кёкухаку Кара но Коэ» («Голос с севера»), рассказывается о том, как тогда еще старший сержант (или прапорщик) Калинин обнаружил трехлетнего Соске, единственного выжившего в авиакатастрофе. Пассажирский «Боинг» потерпел крушение в Арктике, и советская атомная подводная лодка оказалась поблизости. Соске оказался в советском детдоме, откуда впоследствии его перевели в злодейскую тайную школу КГБ, готовящую безжалостных детей-убийц. Восьми лет отроду Соске забросили в Афганистан с заданием убить предводителя моджахедов Маджида. Покушение не удалось, его схватили, но, вместо того, чтобы прикончить, добросердечный и благородный Маджид усыновил его и дал ему новое имя — Касим. Через некоторое время Калинин, который в составе ограниченного контингента советских войск тоже воевал в Афганистане, встретился со своим крестником. Ситуация сложилась так, что Калинин дезертировал из Советской армии (видимо, пораженный в самое сердце отвратительными преступлениями КГБ, бросающего в пекло детей) и перешел на сторону моджахедов, оказавшись в одном лагере с Соске, который, очевидно, после очередной промывки мозгов, теперь сражался уже на стороне афганских моджахедов. После уничтожения отряда Маджида, к которому приложил руку Гаурон, Соске и Калинина разбросало по всему свету, и Соске стал наемником, причем повоевал, что весьма любопытно, и на стороне нехороших исламских террористов. Что подтверждается следующим фактом: во время очередных арабо-израильских разборок в Ливане, они оказались по разные стороны баррикад с Курцем Вебером, который подался в «дикие гуси» с целью отомстить арабским террористам за гибель своей семьи во взорванном аэробусе, и действовал на стороне израильской армии. За Ливаном последовала Камбоджа, где в джунглях продолжалась вялотекущая партизанская война с остатками «красных кхмеров» (кстати, Гаурон, предположительно, судя по его словам в «День за днем. Конец», вырос как раз среди них. Оттого и стал изувером и выродком). Потом Колумбия, где постоянно происходили разборки между наркокартелями и правительством. В Латинской Америке же Соске попал в поле зрения вербовщиков Митрила и, проявив себя, был принят на службу, где снова повстречался с Калининым.

Такова выдуманная история. Мне же хотелось бы теперь слегка прояснить некоторые моменты. Особенно те, которые представляют наше отечество в особо кровожадном и извращенном виде. Едва ли Гато Сёдзи питает к нам какие-то враждебные чувства — это всего лишь дань расхожим стереотипам. Впрочем, если мы и сами не очень хорошо знаем свою историю, то чего ожидать от иностранцев? Напротив, осмелюсь предположить, что автор питает живой интерес и уважение к нашей стране (то есть, к гипотетическому альтернативному СССР). По крайней мере, все самое мощное и технически продвинутое оружие, которое использует таинственный противник Митрила — организация, называемая Амальгам — по преимуществу советского происхождения. Вспомнить хотя бы ракетные торпеды «Шквал», громадные гидросамолеты, которыми не обладает ни одна страна в мире, кроме нас, бронероботы ЗУ-98 «Шэдоу», на базе которых был создан амальгамовский «Чодар» и пр. Да и самый мощный корабль флота Митрила — «Туатха де Данаан» — тоже советского происхождения. Нам воздают должное — в мире (что в альтернативном, что в нашем с вами), живущем по принципу «кто сильнее, тот и прав», уважают только тех, кто может вооруженной рукой отстоять свои интересы.

Не буду особенно тщательно комментировать измышления по поводу зверского КГБ, натаскивающего чуть ли не грудных детишек на своих врагов. Замечу только, что посылать в Афганистан восьмилетнего мальчика-японца, на тот момент не знающего ни языка, ни местных обычаев, с целью убить главаря моджахедов — предприятие несколько сомнительного свойства. Конечно, дети воевали и продолжают воевать, но чаще всего это происходит со вполне определенной мотивацией, в попытке отомстить за смерть родных и близких.

Гораздо интереснее пристально, под микроскопом, рассмотреть фигуру выдуманного автором предводителя моджахедов Маджида. Тем более, выясняется, что ему-то, если говорить не о выдуманных, а реальных событиях, обязаны своим появлением на свет и Сагара Соске, и Калинин.

Прототипом Маджида, «Бадахшанского тигра», без всякого сомнения, является Ахмад-шах Масуд, по прозвищу «Панджшерский лев».

Ахмад-шах Масуд(1953-3001), афганский политический и военный деятель. Родился 1 сентября 1953 в Джангалаке (долина Панджшер в афганской провинции Каписа), сын полковника полиции Дост Мухаммед Хана, по национальности таджик. Учился сначала в местной школе, потом в лицее в Кабуле. В старших классах впервые стал интересоваться политикой и примкнул к исламскому движению. В 1973 Ахмад-шах Масуд поступил в Кабульский политехнический институт, изучал инженерное дело и архитектуру, присоединился к организации «Мусульманская молодежь», а затем — к партии «Хезбе Джамиате Ислами» (Партии исламского единства). В 1973 участвовал в попытке исламистского переворота против правительства президента Мухаммеда Дауда (1973-3978), после его провала, опасаясь ареста, вынужден был в 1974 прервать учебу и бежать из Кабула в Пакистан. Пакистанское правительство З. А. Бхутто оказало поддержку афганской мусульманской оппозиции. Руководство «Хезбе Джамиат Ислами» направило Ахмад-шах Масуда назад в Афганистан, поручив ему организовать работу в правительственных войсках, тогда еще нисколько не коммунистических, а вполне республиканских. Ему удалось в 1974-4975 поднять восстание в Пандшере, но оно было подавлено. Тогда он и получил прозвище Масуд — «Счастливый». Раненый в ногу, он спрятался в кукурузном поле, а преследователи прошли от него в нескольких шагах. Ахмад-шах Масуду пришлось укрыться в кабульском подполье, а затем вновь бежать в Пешавар (Пакистан). После этого он на четыре года исчез из страны, присоединившись к палестинским федаинам, где и прошел серьезную боевую подготовку. После переворота, совершенного Народной Демократической партией Афганистана в апреле 1978, исламские группировки Афганистана приступили к широкомасштабным повстанческим операциям. В 1979 Ахмад-шах Масуд с небольшой группой проник в долину Пандшер и быстро превратился в ведущего и наиболее способного организатора вооруженного мусульманского повстанчества (моджахедов) против правительства НДПА и советских войск, вступивших в страну. Его популярность среди местного населения в значительной степени объяснялась тем, что он отказался от методов, широко применявшихся другими лидерами моджахедов: установил систему выборного управления, запретил выращивание и потребление табака и ограничил производство опиума, старался не проводить мобилизацию в свои отряды кормильцев семей, налаживал снабжение жителей продовольствием и т. д. Но больше всего его возвышению способствовало стратегически выгодное положение долины Панджшер, которая была великолепно защищена высокими отрогами Гиндукуша и имела удобные подходы к единственной дороге, связывающей север и юг Афганистана, и к перевалу Саланг. Экономической базой для Ахмад-шаха стали богатейшие изумрудные и лазуритовые рудники, расположенные в глубине долины. Ляпис-лазурь (она же лазурит), которую Соске презентовал Канаме в конце следующего романа «Рождественский бал. Танцуют все!» происходит непосредственно оттуда.

Ахмад-шах снискал широкую популярность своей обдуманной политикой. Жестко противостоя плохо продуманным и несвоевременным экономическим и социальным преобразованиям, затеянным кабульским правительством, он приобрел славу защитника традиционного мусульманского уклада жизни. Не пренебрегал он и популистскими трюками, столь ценимыми на Востоке. В 1980 году произошел примечательный случай — молоденький солдат афганской армии, потерявший своих родных, убитых в результате действий отряда Ахмад-шаха (расправы с членами НДПА и сочувствующими, а также их семьями, были для него обычным делом, мало того, он часто насильно сгонял чем-нибудь провинившихся перед ним крестьян на рабский труд в рудники), пробрался в родной кишлак Масуда и стрелял в него. Но промахнулся. Солдатика немедленно схватили и собирались казнить, но Ахмад-шах остановил казнь и совершил благородный жест — отпустил неудавшегося убийцу. Нетрудно понять, откуда растут ноги соответствующего эпизода из биографии Сагары Соске. Окопавшись в долине и имея возможность платить за оружие и боеприпасы изумрудами, лидер моджахедов начал проводить более независимую от пакистанских руководителей (Раббани) политику. Впрочем, к этому его вынуждали и чисто военные причины.

Находясь в географически выгодном положении для атак на коммуникационную линию Кабул-Термез, по которой шло практически все снабжение ограниченного контингента советских войск в Афганистане, Масуд оказался перед сложной дилеммой. Приступив к диверсиям на дороге, он немедленно привлек пристальное внимание советских войск. В апреле 1980 силами трех советских и двух афганских батальонов была проведена стремительная операция с широким использованием тактических вертолетных десантов. Немногочисленные еще формирования моджахедов были разбиты и в беспорядке отступили из Панджшера, понеся большие потери. Другое дело, что, нанеся военное поражение мятежникам, советские войска ушли, а афганские части, оставшиеся в долине, быстро были подкуплены и разложены вернувшимся назад Масудом, и никакого сопротивления оказать ему не смогли. Сложилась патовая ситуация. Масуд мог серьезно осложнить снабжение советских войск через Саланг, но при этом он попадал под немедленный и жестокий ответный удар, а бросаться на амбразуру совсем не в традициях афганцев. Со своей стороны, командование советских войск, объяснив Ахмад-шаху, кто самый сильный на лужайке, преследовало свои собственные интересы, вовсе не обязательно совпадающие с интересами центрального кабульского правительства НДПА. Бабрак Кармаль видел в Масуде серьезного конкурента и желал его непременного физического устранения, а командование ОКСВ хотело получить безопасные коммуникации на самом сложном горном участке стратегической трассы. Понимая, что без поддержки населения (которое не оценило кабульских реформ) военное решение этой проблемы невозможно, командование ОКСВ предприняло тайные политические шаги. По секрету от афганского руководства, но по поручению начальника ГРУ Генштаба ВС СССР генерала армии П. И. Ивашутина подполковник Анатолий Ткачев, установив контакты с Ахмад-шахом, длительное время работал с ним. Масуд пошел на переговоры довольно охотно, поскольку был сильно побит. Согласно заключенному соглашению, он обязался не проводить диверсий на трассе, за что ему разрешили делать в Панджшере все, что угодно и даже оказывать ему авиационную и артиллерийскую поддержку в разборках с другими отрядами моджахедов. По словам Ткачева: «…Ахмад-шах заявил, что ультиматумы, с которыми за два года войны к нему обращались представители советской и афганской сторон, для него неприемлемы. Масуд сказал, что в отношении Советского Союза и советских людей у него не было враждебности. В войну, говорил он, народы двух соседних государств втянули руководители, а война есть война. Здесь без жертв не обойтись. После войны, выражал надежду Ахмад-шах, мы останемся добрыми соседями. Однако в отношении кабульского руководства, власть которого, по его словам, в стране ограничивалась столицей и некоторыми крупными городами, он был непримиримым противником. В ходе беседы Ахмад-шах проявил себя серьезным и взвешенным политиком, трезвомыслящим человеком, знавшим, за что он ведет борьбу, и видевшим конечные цели своей борьбы. Именно с такими политиками нам необходимо было иметь дело. Он подчеркнул, что с уходом советских войск кабульский режим лишится будущего. Время подтвердило его правоту».

Результатом проведенных переговоров стало реальное прекращение боевых действий и установление тесного взаимодействия в вопросах поддержания условий перемирия. В Панджшер вернулись мирные жители, обстановка на трассе Термез-Кабул стала намного спокойней. Однако такое положение не устраивало партийных функционеров НДПА, которые настаивали на проведении боевых действий в этом районе и постоянно подталкивали к этому советское руководство. Госбезопасность и контрразведка НДПА (ХАД, под руководством небезызвестного доктора Бахи) подготовила и провела несколько терактов против Ахмад-шаха. Что самое интересное, техническую помощь в этом им оказывали сотрудники КГБ, которые рады были подставить ножку армии. В Панджшер заслали очередного кровника-смертника, обутого в кроссовки, в подошве которых были спрятаны взрывные устройства. Однако Ахмад-шах был весьма осторожен, и умело избегал покушений. Это время он использовал для упрочения своего влияния и накопления оружия и боеприпасов.

Тем не менее, перемирие не было продлено и, по настоянию кабульского правительства против Масуда было проведено еще несколько операций. Серьезный удар по моджахедам был нанесен в мае-июне 1982. В 1984 Панджшер снова был захвачен советскими войсками, но в этот раз все сложилось по-другому. Получив из своих источников в Кабуле данные о сроках проведения операции, Масуд отвел свои формирования из долины и вывел большую их часть из под удара. Чем в дальнейшем немало гордился, говоря, что нанес поражение советским войскам, которые действительно понесли потери (в основном на минах, плюс один батальон попал в засаду из-за некомпетентности командира полка), но едва не прищемили ему хвост: по ставке Масуда был нанесен мощный авиационный удар, и он едва уцелел, а все документы его штаба захватил советский спецназ, уничтожив большую часть советников Масуда. Тем не менее, в интервью западным журналистам Масуд хвастливо утверждал, что перехитрил и обманул «шурави», а половина офицеров Генерального штаба ВС СССР работают на него. Понятно, что он имел в виду именно подполковника Ткачева, который, кстати, потом поимел большие проблемы, так как сотрудники КГБ, по подсказке афганского руководства, накатали на него телегу за якобы несанкционированные контакты с предводителем душманов. В этом, вполне реальном человеке мы безо всякого труда можем узнать черты выдуманного Гато Сёдзи Андрея Сергеевича Калинина, перешедшего на сторону «Маджида». Вот откуда растут ноги этой истории.

Хотя операция 1984 года не достигла цели и ее следует признать неудачной, она снова продемонстрировала Ахмад-шаху мощь советской армии. В дальнейшем он был достаточно сговорчив и явочным порядком заключил перемирие с советскими войсками, продолжая атаки на подразделения афганской правительственной армии. В 1988, когда было уже заключено соглашение о выводе советских войск, Ахмад-шах приказал своим подразделениям взять под охрану трассу, чтобы не допустить провокаций враждебных ему формирований моджахедов, пытавшихся втравить его в невыгодные и тяжелые бои и подвести под раздачу — под ракетно-бомбовые удары и залпы оперативно-тактических ракет.

В дальнейшем Ахмад-шах Масуд стал одним из лидеров оппозиции, которые свергли оставшееся без подпорок правительство НДПА. Будучи по национальности таджиком, а не пуштуном (традиционно правящий в Афганистане племенной союз), он не мог претендовать на кресло президента, и удовольствовался постом министра обороны Исламской республики Афганистан. Немедленно началась новая война, сначала против сил одного из виднейших исламских лидеров моджахедов Хекматияра и генерала Достума, в результате которой Кабул был почти полностью разрушен, а с 1994 и против вооруженных формирований исламского движения Талибан, которое действовало при поддержке Пакистана. Эта борьба оказалась для кабульского правительства неудачной. 26 сентября 1996 столица страны оказалась в руках талибов; Масуд вынужден был отступить в свой традиционный оплот — долину Панджшер. В последующие годы он возглавлял войну с Талибаном в северном Афганистане и в провинциях Кундуз, Тахар и Баглан. Под руководством Ахмад-шаха Масуда была организована коалиция противников талибов — Объединенный исламский фронт спасения Афганистана, получивший также название «Северный альянс». Однако предпринятые им в 1997 и 1998 попытки штурмовать Кабул с севера не удалась, и к 2000 Масуд снова укрылся на своих базах в Панджшере. Поддержку ему оказывали Россия, Таджикистан и Запад: в 2001 он был приглашен Европейским парламентом в Европу. В последние годы он заявлял о своей приверженности демократии, социально-экономическим реформам и правам женщин, что в устах Ахмад-шаха Масуда звучало поистине дико для всех правоверных мусульман. А уж тем более для его соратников — героев борьбы с прокоммунистическим режимом НДПА, который когда-то пытался провести те же самые реформы.

9 сентября 2001 (за два дня до 9-11, поистине знаковое совпадение, не правда ли?) Ахмад-шах Масуд был тяжело ранен в провинции Тахар в результате взрыва бомбы, организованного двумя смертниками-талибами, выдававшими себя за саудовских журналистов. Умер 15 сентября 2001, похоронен на холме Сарича в Панджшере. Переходное правительство Афганистана, пришедшее к власти в Кабуле после разгрома Талибана в конце 2001, посмертно присвоило ему титул «героя афганской нации».

Так причудливо отражаются реальные люди и события нашего поистине «интересного» (подобно любимому китайскому проклятию) времени в современной японской культуре. Посмотрим, что будет дальше, не забывая оглядываться на давнюю и недавнюю историю. У многих, конечно, может возникнуть справедливый вопрос — какой смысл столь пристально разглядывать и анализировать незначительные нюансы не такой уж близкой нам культуры? На это я смогу ответить только тем, что, ловя в искаженных зеркальных отражениях ускользающие от поверхностного взгляда неясные образы, мы ищем в них, прежде всего, себя самих. Пытаясь понять отличия иного менталитета, мы пытаемся приоткрыть завесу, скрывающую наше собственное лицо.

Костин Тимофей