Деньги

IV.

Жена Брагина, открыв дверь и взглянув на его взволнованное лицо, испу-ганно спросила:

- Что случилось?

Её здоровье было так расшатано, нервы так сильно расстроены нуждой, страхом за завтрашний день, душевной болью за мужа и ребенка, что она каждый день, каждый час ожидала какой-нибудь беды, катастрофы, несчастья.

- Отчего ты так бледен?

Брагин деланно засмеялся.

- Ничего не случилось, Наташа... На меня только неприятно подействовало одно обстоятельство, которому, право, не стоит придавать большого значения...

- Какое обстоятельство? В чем дело? - продолжала она спрашивать, бледнея и начиная дрожать всем телом.

- Ах, Боже мой! Ну, чего ты так пугаешься? Я же говорю тебе, что самое незначительное обстоятельство, о котором не стоило бы и говорить! Речь идет о моей картине, которую я сегодня продал... за десять рублей...

- Ну так что же? - нетерпеливо и тревожно торопила жена, хватая его за руку.

- Да успокойся же! Ничего особенного нет... Она продается в магазине за триста рублей... Что с тобой? Наташа?!

Молодая женщина выпустила его руку, пошатнулась и, закинув назад голову с посиневшим лицом и закатившимися глазами, стала медленно падать назад, хватая руками воздух. Брагин подхватил ее на руки, внес в комнату и положил на кровать. Она лежала без движения, и только из горла ее вырывался тяжелый хрип, и на губах у нее вскипала розовая пена...

Припадок продолжался целый час. Проклиная свою неосторожность и позабыв о находке, бледный, испуганный, Брагин хлопотал около жены, приводя ее в чувство уже давно известными им средствами. Припадок был из легких, и Наташа, придя в себя, чувствовала только сильную сла-бость в теле и шум в голове...

Брагин успокоился, и к нему снова вернулась радость, наполнившая все его существо теплой приятной дрожью. Он нервно ходил по комнате, улыбался, потирал руки, присаживался к жене и снова вставал и начинал ходить. И чтобы за-маскировать свое радостное волнение перед женой, которая удивленно и подозри-тельно следила за ним глазами, он, тихонько посмеиваясь, проговорил, как будто объясняя, почему он так возбужден:

- Твой муж, Наташа, по-видимому, талантливый художник! Ведь, в триста рублей оценена картина! А? Наташа?

Молодая женщина грустно улыбнулась.

- Я всегда верила в твой талант, - тихо сказала она и, закрывая глаза, по-просила: - не говори мне больше об этой картине...

Брагин утешал ее, обещая написать такую же и еще много других картин( которые по достоинству не будут уступать той. И говоря это, он радостно думал о том, что теперь он, действительно, напишет много прекрасных картин...

- Что это за шум на лестнице? - спросила, вдруг, Наташа: - поди-ка посмо-три... Не пожар ли?

Брагин вздрогнул и побледнел. Жуткий страх сжал ему сердце от вне-запно мелькнувшей мысли о том, что, каким-нибудь образом, во дворе стало из-вестно о его находке, и теперь идут к нему, чтобы отобрать деньги. Он выбежал в переднюю и с сильно бьющимся сердцем прислушался, не открывая двери. На лестнице стоял гулкий шум от шагов двух или трех пар ног и чьих-то громких, возбужденных голосов. Шаги и голоса быстро удалялись и скоро внизу затихли. Послушав еще с минуту, Брагин, успокоенный, но все еще бледный, вер-нулся к жене...

- Как ты побледнел! - удивилась она, приподнимаясь и садясь на кровати. - Что там такое случилось?

- Ничего. Прошли какие-то люди, - нетерпеливо ответил он: - ты заразила меня своим страхом, и мне почудилось, Бог знает, что...

С этой минуты Брагин уже не знал покоя. Малейший шум на лестнице заставлял его вздрагивать, бледнеть, прислушиваться. Он мучительно ломал себе голову, куда бы спрятать деньги, чтобы, в случае внезапного обыска, их не могли найти, и не мог во всей квартире отыскать достаточно укромного для этой цели места. Деньги, лежавшие у него в боковом кармане пиджака, вызывали в нем страшное беспокойство, лишь только на лестнице раздавались чьи-нибудь шаги. Он с замиранием сердца ждал звонка, и когда шаги затихали вверху или внизу лест-ницы - облегченно вздыхал и снова отдавался ощущению своей радости, которая уже была немного отравлена тревогой и страхом...

Через час после припадка маленькая семья сидела за обеденным столом. Брагин почти ничего не ел, сидел как на иголках, то улыбался, то бледнел. Время от времени он засовывал руку в боковой карман и ощупывал атласистые бумажки кредиток, и от прикосновения к ним по его телу пробегала дрожь, как от электрического тока. "Неужели Наташа ничего не чувствует"? - думал он, внутренне улыбаясь. "Она так чутка, и притом, у нее иногда бывали такие верные предчувствия"...

Он пытливо посмотрел на нее, и она, как будто отвечая на его мысль, в свою очередь пристально глядя на него, тихо сказала:

- Послушай, Саша... мне кажется, ты что-то скрываешь от меня... У тебя какое-то странное выражение на лице, и ты как-то особенно сегодня нервничаешь...

Брагин заставил себя засмеяться и беспечно возразил:

- Вот, глупости! Я такой же, как и всегда. Тебе показалось. И что у меня может быть, чего я не мог бы сказать тебе?

И, шутя, прибавил:

- Вот, разве, если бы я нашел десять тысяч рублей, то, пожалуй, сразу не сказал бы, а раньше подготовил бы тебя...

Она засмеялась и, по-видимому, поверила ему. Но, изредка, бросала на него пытливый, немного беспокойный взгляд, по которому Брагин видел, что она чувствует в нем, в его настроении что-то странное, необычное...

После обеда Наташа лежала на кровати с какой-то книгой в руках и читала, а Брагин играл со своим сыном в столовой, строя ему на столе из кубиков дом.

- Вот, дом и готов! - говорил он весело, потирая руки. - Принадлежит этот дом, скажем, нашему домовладельцу, Латугину. Здесь три этажа: вот это - первый, это - второй, это - третий этаж. Теперь вообрази, что я нашел десять тысяч рублей... постой! - прервал он самого себя шепотом, прислушиваясь к шуму шагов на лестнице.

Он сразу побледнел и насторожился. Мальчик смотрел на него большими глазами и тоже испуганно прислушивался. Шум скоро стих, и Брагин, успокоившись, продолжал, наполовину понизив голос:

- Вообрази, что я нашел десять тысяч и пришел нанимать в этом доме квартиру, конечно, в бельэтаже... Что? Ты смеёшься? Ты думаешь, что это невозможно, чтобы я нашел десять тысяч рублей? Ха-ха! Ну, брат, скажу я тебе, ты ошибаешься! Все возможно на этом чудесном свете!

- Ты бредишь десятью тысячами, - смеясь, отозвалась из спальни жена: - я уже второй раз слышу от тебя эту цифру!

- Это - моя мания!- ответил Брагин, довольный, что хоть таким образом он может поговорить о мучившей его радости. - Я непременно должен найти десять тысяч рублей!

- Меньше ты не хочешь? - засмеялась жена.

- Ни на копёйку меньше! - с комической серьезностью ответил Брагин.

"Если бы она только знала, что у меня уже лежат в кармане эти десять тысяч!" - Подумал он, сам весь холодея от сознания громадности своего счастья и связанного с ним неодолимого, жуткого страха...