Деревенские истории

Козёл Борька

Много интересных историй, курьёзных случаев происходило в моей деревеньке-колхознице. Вспомнила один такой жизненный анекдот, весь вечер хохочу. Деревенские жители просыпаются рано, разлёживаться некогда. Скотину накормить, мужиков на работу собрать, детей кого в школу, кого в садик. Половина мужского рабочего населения работала на лесозаготовках. У столовой была остановка. Стояла лавка – на четырёх чурбанах, по периметру четыре широкие деревянные доски, посередине стол, сработанный тем же умельцем. У короля Артура был круглый стол, а у наших мужиков вот такая лавка. Очень удобно лясы точить. Мне сейчас думается, что эти лавки не развалились от времени, а на занозы пошли.

Приходил народ на остановку рано, к восьми часам утра. В столовой чаю с блинами попить, посплетничать, поделиться новостями. В одно прекрасное утро пришёл тракторист с маленьким козлёнком, увязался за хозяином. Козлёнок махонький, хорошенький. Все наперебой гладить курчавую головку кинулись, хлебными корками угостили. Так и повадился Борька каждое утро на остановку ходить. Если хозяин на больничном или выходном, приходил один. Спустя время выросли у козлёнка рога, борода. Короче, все причиндалы, что должны быть у матёрого козла. Кому в голову пришла идея засунуть в козлиную пасть бычок папиросы «Беломорканал», история умалчивает. Только полюбил курить Борька всей своей натурой. И смолил по-настоящему, затягиваясь дымом, закатив осоловелые, с кошачьими чёрными зрачками глаза. Перекурив, постоит в раздумье, наклонив упрямую голову, выберет «жертву» и бежит бодаться. Будь то взрослый человек, ребёнок, собака, просто фонарный столб. Какими критериями руководствовался при выборе? Моя бабушка по утрам на телеге подъезжала к столовой, привозила овощи из овощехранилища, хлеб с пекарни. Борька после перекура с разбегу боднул коня, отошёл, разбежался второй раз и получил мощный удар копытом между рогов. Козёл урок запомнил, больше к лошадям не лез. В сентябре дети пошли в школу, старшие классы ездили на учёбу в другую деревню. Из-за бодливого козла приходилось ждать автобус в столовой. Матери начали возмущаться. Тракторист стал привязывать животное в хлеву. Народ заскучал, особенно дети. Не было уже того утреннего адреналина, веселья, что привносил козёл своим присутствием. Три дня прошло. Мужики, как обычно, курят, ведут тихую беседу, резвятся дети, бабы сплетничают. Вдруг раздалось дикое блеяние. Галопом арабского скакуна, почти не касаясь копытами дороги, летел Борька. Подбежал к остановке, на шее верёвка болтается – перегрыз! Мужики ему чинариков в пасть насовали. Покурил, лёг. И с тех пор никого не бодал. Понял: если будет безобразить – лишат курева.

Тюря

Помню, что в детстве очень любила тюрю, как её дедушка готовил. Ни у кого так вкусно не получалось. Возьмут меня дедки на сенокос, бегу за земляникой – только пятки сверкают. В траве ягоды слаще и крупнее, чем на открытом месте. Пока обегу всё кругом, соберу что повкуснее, уже почти полдень. Жарища в эту пору стоит такая, что даже птицы и насекомые не летают. Дед соорудит навес для защиты от солнца и зовёт обедать. Достанет из вещевого мешка большую алюминиевую миску; нальет в неё воды из бутылки, добавит соли, уксуса, накрошит чёрного хлеба и зелёного лука. Я уж и забыла, когда ела такой лук: сочный, хрустящий, ароматный. Начинаем кричать – звать бабушку, а дед добавляет: «Валентииинааа! Горшок от для тюри взяла? Никак не найду!» Я смехом надрываюсь, историю про горшок знаю.

Бабушке уж 19 лет было, послевоенные годы. Сидят с мамой (моей прабабушкой Ольгой), чаёк попивают. Забегает запыхавшаяся соседка и с порога орёт, чтоб быстрее бежали в магазин, завезли кастрюльки с одной ручкой, на всех не хватит. Валька рванула с табуретки, одна нога здесь, другая калитку открывает. Успела, купила. Весь день разглядывали – любовались на диковинную посудину. Эмалированная, беленькая, с цветочками по бокам и на крышке и с одной ручкой. Жаль, что маленькая. Жёнки, что первые в очереди стояли, ухватили большие, зелёного цвета. Повезло. Решили, что готовить в дивной посудине не будут. Вальке замуж пора, возьмёт как приданое. Поставили на видное место, деньги иногда там хранили.

Приехал в деревню, где моя бабуля жила, мой дед. Старший лейтенант кавалерии во время Великой Отечественной войны. Устроился работать конюхом. Девки, которые на выданье, вдовицы вокруг завидного жениха «хороводы водили», наряды меняли. Сразу все колхозных лошадей полюбили. Бабушка тоже решила за лейтенантом приударить. Стеснительная была, но мать с бабкой Манефой уговорили. Как-то в самую жару понесла Валентина на конюшню тюрю. Ледяную, кисленькую, густо заправленную луком – в кастрюльке с одной ручкой. Молодой конюх, увидев детский горшок с угощением, нахмурился, подумал, что насмешка. Но, взглянув в огромные наивные девичьи глаза понял, насколько всё серьёзно. Ну, конечно, похохотал с полчасика, в унисон ему ржал из своего стойла конь Орлик. Тюрю съел. Но предупредил, чтоб в таких ёмкостях больше еду не носила. Объяснил предназначение «кастрюльки». Валентина с трудом рассталась с этим предметом роскоши. Дед каждое лето, самую пору для тюри, не уставал напоминать бабушке про детский горшок. Хорошо, гыт, что тебе большого зелёного не досталось. Бесхитростные деревенские жители. Не помню, чтобы дедки ругались между собой, да и вообще с кем-то. Не сквернословили. Если и ругнутся, то как-то витиевато, без матюгов. Всё шутки-прибаутки. Грустно-весёлые и счастливые воспоминания.