Дерзкая помолвка

Глава 1

– Виктория? – вопросительно произнесла Фелисити, эксперт по текстилю, каждый год проводившая проверку состояния обшивки и гобеленов в Чивертон-Холле. – Есть минутка? – Она выжидающе остановилась на пороге.

У Виктории упало сердце. Фелисити и ее команда обычно составляли список реставрационных работ на зимний период. Ее желание поговорить означало, что они что-то обнаружили.

– Плохие новости?

– Не совсем, – ответила Фелисити с ноткой оптимизма. – В паре комнат необходимо еще немного уменьшить уровень освещенности, чтобы предотвратить выцветание тканей. А вот ловушки моли отлично работают и никаких следов жука-короеда на дереве под обшивкой.

– Рада это слышать. – Виктория была уверена, что главная новость впереди. Фелисити не пришла бы обсуждать мелочи. – И все же?

Фелисити обреченно вздохнула.

– Я проверяла состояние позолоты на раме зеркала и обнаружила за ней плесень.

– Плесень? – изумилась Виктория. – Но мы следим за влажностью и установили специальные радиаторы, которые реагируют на уровень влажности, а не на температуру. Откуда могла взяться плесень? – Виктория ужаснулась. – Нет, только не это. Неужели где-то образовалась протечка, намочившая стену? – Она каждый день обходила все комнаты и не могла не заметить влажную стену.

Фелисити покачала головой.

– Полагаю, что плесень появилась до установки оборудования. Видимо, тогда уже была повышенная влажность, но мы не заметили плесень во время предыдущего осмотра, потому что она образовалась за зеркалом и только сейчас разрослась, выйдя за его границу. Мы снимаем зеркала и картины для полной чистки обшивки раз в пять лет.

– Прошу меня простить. – Виктория прикусила губу. – Я не хотела на тебя нападать.

– Я понимаю. Подобная новость кого угодно выбьет из колеи.

Виктория облегченно выдохнула.

– В какой комнате?

– В бальном зале.

Это была любимая комната Виктории в доме. Дамасский шелк на стенах сиял и завораживал в буквальном смысле слова. В детстве они с Лиззи представляли себя на балу эпохи Регентства[1]. Они наряжались в соответствующие платья, изображая своих предков. По правде говоря, это были предки Лиззи. Виктория – приемная дочь Патрика и Дианы Гамильтон, хотя они всегда считали ее родной.

– Думаю, что плесень завелась в самом подходящем месте, – заметила Виктория. – Мы не пользуемся камином в зале. В дымоходе собирался холодный и влажный воздух, а оттуда влага попала на стену за зеркалом.

– Точно, – согласилась Фелисити. – Знаешь, если тебе наскучит управлять этим фамильным особняком, буду рада пригласить тебя экспертом в свою команду.

Виктория заученно улыбнулась, хотя в горле стоял ком. Плесень – проблема для любого здания, а для исторического – вдвойне.

– Спасибо, но мне здесь некогда скучать. Насколько велик ущерб?

– Придется снимать и сушить драпировки. На месте этого сделать нельзя. Надеюсь, что тщательная очистка ткани с помощью специального пылесоса с мягкой щеткой удалит плесень, но, если ткань чересчур истончится в процессе чистки, придется сделать подкладку.

– А самый худший вариант? – спросила Виктория.

– Если шелк расползется, будем искать специалистов-реставраторов, которые смогут создать новую ткань по оригинальному образцу.

Виктория невольно ахнула.

– На весь зал?

– Надеюсь, только на одну стену, – ответила Фелисити.

Полная смена драпировки даже одной стены – трудоемкий и очень затратный процесс.

– Я понимаю, что мы сможем полностью оценить ущерб только после снятия драпировки и обследования изнанки. Вероятно, и стену нужно будет тоже лечить от плесени, – сказала Виктория. – Я не прошу сейчас назвать стоимость всех работ по наихудшему сценарию, но можешь назвать хотя бы примерную сумму?

Услышав цифру, Виктория поморщилась. Сумма сильно превышала заложенные в бюджете расходы на реставрационные работы. На страховку тоже нет надежды. Появление плесени считается рядовым случаем и не подлежит оплате. Ей придется искать средства на реставрацию на стороне. Но где? Выиграть в лотерею или выйти замуж за миллионера? Оба варианта так же несбыточны, как полет на Луну.

– Мне нужно подумать, как изыскать необходимые средства, – грустно констатировала Виктория.

– Обратись за грантом в какой-нибудь фонд по изучению исторического наследия, – посоветовала Фелисити. – У тебя будет шанс, если ты представишь особняк как центр просветительской и образовательной деятельности.

– Неплохая идея, – оживилась Виктория.

– А еще мы можем привлечь к работам студентов, изучающих реставрационное дело. Они смогут работать под нашим руководством в качестве практикантов, – продолжила Фелисити. – Бальный зал – прекрасный образец интерьера периода Регентства и должен быть сохранен во что бы то ни стало, – решительно закончила Фелисити.

– Согласна, – ответила Виктория. – Факты – упрямая вещь. Нужно смотреть правде в глаза.

Фелисити погладила ее по плечу.

– Знаю, дорогая. Я сама чуть не расплакалась, когда увидела плесень. А это даже не моя собственность.

По правде говоря, фамильный особняк не мог принадлежать Виктории по праву наследования. Она не была урожденной Гамильтон. Хотя ее приемный отец урегулировал этот вопрос, и особняк действительно перейдет к ней, а не к дальнему родственнику мужского пола. Виктория знала, что настоящая наследница лежит в семейном склепе на кладбище. В ее душу закралось ужасное чувство, что она всех подвела. Она должна была заботиться о родителях и доме ради памяти Лиззи, а она не сумела сохранить особняк в надлежащем виде.

Когда Виктория увидела нанесенный плесенью урон, ей стало совсем плохо.

Без зеркала над камином, отражавшего свет из окон на противоположной стене, бальный зал казался меньше и темнее. А когда Фелисити выключила свет и посветила на стену ультрафиолетовым фонариком, масштаб катастрофы предстал в полном объеме: островки плесени светились здесь и там.

– Удаляем тканевую облицовку со всей стены и накрываем целлофаном, чтобы споры не распространялись, – сказала Фелисити.

– Все должны работать в защитных масках, – твердо произнесла Виктория. – Нужно будет взять пробы воздуха на анализ, чтобы определить наличие в нем спор плесени. Возможно, придется временно закрыть зал для посетителей.

Фелисити дружески погладила Викторию по плечу.

– Не переживай. Мы справимся, и бальный зал снова засияет.

Виктория наполнилась решимостью сделать все от нее зависящее: подавать заявки на гранты в благотворительные фонды, обивать пороги банков в поиске кредита, наконец, вступить в фиктивный брак с миллионером, только бы спасти бальный зал.

После отъезда реставраторов Виктория долго мерила шагами галерею особняка, погруженная в невеселые мысли. Любимая собака вертелась у ее ног. Виктория не была трусихой. Она, безусловно, сообщит эту новость родителям, но сначала ей хотелось найти хоть какое-то решение проблемы.

Ходьба проветрила ей мозги, позволив сосредоточиться на проблеме. Виктория вернулась в офис и провела полчаса в Интернете, уточняя и проверяя кое-какую информацию. Наконец она отправилась к родителям.

– Привет, дорогая. Ты что-то припозднилась сегодня. Поужинаешь с нами? Я приготовила твоего любимого цыпленка с овощами, – приветствовала ее мать.

Виктория тяжело вздохнула.

– У меня плохие новости. Может, вы и кормить меня не захотите, когда их узнаете. Фелисити обнаружила проблему.

– Серьезную? – спросил Патрик Гамильтон.

Девушка кивнула.

– Плесень в бальном зале за зеркалом. Она обнаружилась, когда Фелисити проверяла состояние позолоты на зеркале. В лучшем случае драпировки снимут со стены, просушат, удалят плесень, сделают подкладку под наиболее износившиеся полотна шелка. В худшем варианте придется заказать дубликат драпировок по оригинальным образцам шелка на всю стену. Мы не знаем, с каким вариантом придется иметь дело, пока обшивка не будет снята. – Виктория глубоко вздохнула. – Надеюсь, нам удастся получить грант от фонда исторического наследия. Но если у них все средства уже распределены, нам придется изыскать деньги самим. В любом случае нам понадобятся и собственные средства. – У Виктории созрели кое-какие идеи. Они потребуют значительных усилий, но она была готова к такому развитию событий.

– Не казни себя, Виктория, – сказал Патрик. – Ты прекрасно справляешься. В этом году в особняке побывало рекордное количество посетителей. Мы с мамой гордимся тобой. А плесень никто не смог бы заметить за зеркалом. – Она слышала в голосе отца теплоту и беспокойство и знала, что он говорит искренне. Почему же она не могла заставить себя поверить его словам? – И Лиззи тобой тоже гордилась бы, – мягко продолжил он.

При упоминании имени сестры у Виктории ком подступил к горлу, а глаза наполнились слезами.

– Мы что-нибудь обязательно придумаем, дорогая, – сказала Диана, обнимая дочь. – Все будет хорошо, вот увидишь.

– У меня есть идея, как заработать денег, – улыбнулась сквозь слезы Виктория. – Обычно зимой особняк закрыт на реставрацию, а что, если нам открыть хотя бы несколько комнат и организовать рождественские вечера? Можно украсить комнаты в стиле периода Регентства и провести мастер-классы по изготовлению рождественских венков и украшений из цветного стекла и кондитерских изделий по старинным рецептам. Кроме того, можно организовать настоящий костюмированный бал и торжественный ужин, как было двести лет назад при принце-регенте, будущем короле Георге IV.

– Помню, как вы с Лиззи наряжались в детстве, воображая себя на подобном балу. – Диана ласково погладила дочь по голове. – Прекрасная идея, но она потребует дополнительных усилий и большой работы.

– Я не возражаю, – с энтузиазмом ответила Виктория. Для нее заботы об особняке были не работой, а жизнью.

– Мы могли бы нанять тебе помощников, – предложил Патрик.

Виктория покачала головой.

– Мы не можем себе этого позволить, папа. Счет за реставрацию драпировок бального зала будет просто астрономическим.

– Тогда поищем волонтеров, – не сдавался Патрик.

– Да, я могу поспрашивать, – поддержала Диана мужа. – Наверняка есть заинтересованные лица. А мы можем предложить им завтрак и ночевку в нашем доме, – продолжила она.

– Возможно, это станет новой традицией в Чивертон-Холле, – мечтательно произнес Патрик. – Ежегодный рождественский бал. С годами твои внуки будут вспоминать о том, как ты спасла бальный зал.

Внуки…

Виктория знала, как ее родители мечтают о внуках. И в этом она их тоже подвела.

Проблема в том, что ей до сих пор не встретился мужчина, за которого она захотела бы выйти замуж, а тем более завести детей. Все ее предыдущие романы заканчивались неудачно. Потенциальных женихов привлекало ее приданое в виде фамильного особняка с роскошной по их представлениям жизнью. Как только они понимали, что это не так, тут же исчезали. И так было три раза. Больше Виктория не позволит себя одурачить.

Она всякий раз придумывала отговорки, чтобы не ходить на свидания, ссылаясь на большую занятость работой. Тогда родители стали приглашать на ужин подходящих, по их меркам, молодых людей. Они говорили Виктории, что знакомый молодой человек просто заглянул на огонек. Ей не хотелось обижать родителей, и она терпела, хотя внутренне проклинала себя за неспособность самой найти суженого.

Виктория надеялась, что попытка собрать средства на реставрацию бального зала хотя бы на какое-то время отвлечет родителей от сватовских помыслов.

– Новая традиция. – Виктория заставила себя улыбнуться. – Звучит привлекательно.

– Вот и умница. – Патрик ласково погладил дочь по плечу. – Найдем тебе помощников и справимся с проблемой. Вместе нам никакая плесень нипочем.

Сэм почувствовал укол совести, когда припарковался у дома родителей. Ему следует чаще навещать их. От Лондона до Кембриджа не так уж и далеко, а родители всегда ждут встречи с единственным сыном, хотя и не говорят об этом вслух.

Он вошел на кухню с большим букетом цветов для матери и бутылкой вина для отца. Увидев сына, мать расплакалась. Сэм почувствовал неладное. Положив подарки на стол, он обнял мать.

– Что случилось, мам?

– У отца в среду случился микроинсульт.

– Что?! – Среда была три дня назад. Сэм в ужасе уставился на мать. – Ради бога, мама, почему ты мне не позвонила? Ты же знаешь, я бы немедленно приехал.

Дэниз не поднимала на сына глаз.

– Ты так занят работой, сынок, – прошептала она.

– Но вы с отцом гораздо важнее любой работы! – воскликнул он. – Отец в больнице? Как он себя чувствует? А ты как?

– Он восстанавливается дома. А я в порядке.

Первое, возможно, верно, а вот второе…

– Мам, ну как же так? Почему ты пыталась справиться в одиночку? – В среду вечером он был на вечеринке, а отец попал в реанимацию. – Что врачи говорят?

– Если он хочет избежать повторного удара, то не должен волноваться и перерабатывать. Может быть, ему пора подумать о выходе на пенсию.

Это означало, что Сэму следует вернуться в Кембридж и возглавить семейную брокерскую фирму вместо отца. Отказаться от интересной и захватывающе рискованной работы в динамично развивающейся столичной фирме ради спокойной и размеренной работы в тихом городке.

Сэм отбросил эту мысль. Конечно, он так и поступит в интересах семьи. Он же не полный эгоист, каким его видят подружки. У него есть причина не вступать в серьезные отношения с противоположным полом. Девушки считают его пропуском в безбедное будущее, а он не готов к такому повороту.

– Ему рекомендовано снизить потребление алкоголя, бросить курить сигары, правильно питаться и заниматься физкультурой, – перечислила Дэ-низ.

Сэм покосился на бутылку вина на столе.

– Зря я привез его любимое вино.

– Ты не виноват, дорогой.

– Стало быть, каша вместо бекона на завтрак? Никакой соли и сливочного масла? – Это значило, что для отца грядут невеселые времена.

Дэниз кивнула.

– Ему прописали антикоагулянты, чтобы не образовывались новые тромбы. – Она закусила губу. – Врачи предупредили, что может случиться обширный инсульт.

– Я сегодня же позвоню шефу и подам заявление об уходе, – решительно заявил Сэм. – Мое место здесь. Я должен тебя поддержать.

– Мы не можем требовать от тебя подобной жертвы, Сэмми, – попыталась возразить мать.

– Ты и не требуешь, я сам предлагаю. – Он обнял мать. – И обещай, что ты никогда больше не будешь бороться с подобным в одиночку, а позвонишь мне в любое время дня и ночи.

Дэниз смахнула навернувшиеся слезы.

– Обещаю.

– Хорошо. Убери, пожалуйста, вино. Я придумаю другой подарок для отца. Где он, кстати?

– В гостиной, и не в лучшем из настроений.

Сэм мог себе это представить.

– Постараюсь заставить его улыбнуться, – сказал он.

Алан Уиверби сидел в кресле. Ноги прикрыты пледом, на лице недовольное выражение.

– Привет, пап. – Сэм похлопал отца по плечу. – По шкале скуки от одного до десяти, ты на одиннадцатой ступеньке, да?

– Твоя мать чересчур суетится и велит мне отдыхать, – проворчал Алан.

Сэм знал, что отец не привык сидеть без дела. Это его раздражало.

– А не поехать ли нам в гольф-клуб? – предложил Сэм.

– Ты ничего не смыслишь в этой игре, и мне будет за тебя стыдно, – отрезал Алан.

Сэм совсем не обиделся. Он понимал состояние отца.

– Тогда погуляем. Поедем в ботанический сад. – Сэм знал, что мать любит это место. – Можно выпить чаю в кафе. – Хотя без сливок и сладких булочек, которые очень нравились отцу. – Смена обстановки помогает.

Алан лишь хмыкнул в ответ.

– На твоем месте я бы тоже раздражался и капризничал. Но здоровье превыше всего, пап. Нужно следить за собой, особенно когда…

– Я еще не старик, – перебил сына Алан. – Шестьдесят три года – не возраст. У меня полно сил.

– Вот и оставайся таким же бодрым подольше, но избегай стрессов и соблюдай рекомендации врачей.

– Представляешь, твоя мать пытается заставить меня есть чечевицу! – с отвращением воскликнул Алан.

Сэм не смог сдержать улыбку.

– И что с того? Чечевица не так уж плоха.

– Не начинай. Я рассчитывал, что ты привезешь чего-нибудь вкусненького, – не унимался Алан.

Сэм и привез, не будучи в курсе ситуации.

– Нет, папа, только правильное питание. Хочу видеть тебя здоровым как можно дольше.

– Поэтому тянешь с женитьбой и детьми? – ехидно спросил он.

Если бы отец только знал. Однако Сэм не объяснил родителям, почему отменил помолвку с Оливией два года назад. Скорее даже, почему сделал предложение. Воспоминание об этом и сейчас вызывало металлический привкус во рту. Оливия подорвала его веру в любовь. Он не хотел снова оказаться с разбитым сердцем.

– Дело не в этом. Но у сегодняшней проблемы есть простое решение.

Алан нахмурился.

– И какое же?

– Позволь мне возглавить наше семейное дело, – предложил Сэм. – Ты достаточно поработал и имеешь право играть в гольф, путешествовать, проводить больше времени с мамой. Я шесть лет работаю в Сити брокером. Ты передашь бизнес в надежные руки.

Алан покачал головой:

– В твоей конторе риски чрезмерно высоки. Половина моих клиентов запаникует и найдет себе другого брокера.

– Я, как правило, выбираю ту стратегию, с которой клиент соглашается, – сухо заметил Сэм. – Я хорошо знаю дело, отец. Поэтому и получил повышение.

– Ты сильно рискуешь, – гнул свое Алан.

– Но я просчитываю эти риски, – не поддавался Сэм.

– Ты еще молод и порой безрассуден, – не унимался его отец.

– Мне двадцать семь, и я отвечаю за свои поступки.

– Докажи мне это.

– Каким образом? – удивился Сэм.

– Найди нормальную работу на три месяца.

– И что я смогу этим доказать? – заинтригованно спросил Сэм.

– Что ты живешь в реальном мире, что умеешь ладить с людьми и понимаешь, что у любого действия могут быть последствия.

– Папа, да я именно этим и занимаюсь, – ответил Сэм, нахмурившись.

– Найди нормальную работу, – повторил Алан. – Докажи мне, что ты умеешь следовать указаниям и слушать других людей.

Это не имеет никакого отношения к работе брокера, подумалось Сэму.

Наверное, он непроизвольно произнес это вслух или мысль красноречиво отразилась на его лице, потому что Алан мягко произнес:

– Это напрямую связано с управлением фирмой и с общением с персоналом и клиентами. В Лондоне ты живешь как бы в мыльном пузыре. Инвесторы далеко. Ты общаешься только с себе подобными рисковыми брокерами, которые молоды, обеспечены и живут в сумасшедшем темпе.

В отличие от отца многие считали, что Сэмюэль Уиверби делает отличную карьеру. Он самостоятельно нашел работу в хедж-фонде после окончания университета и быстро продвигался по служебной лестнице. Однако, по словам отца, его работа была никчемной. Это обижало Сэма.

– В настоящий момент я не могу доверить тебе семейное дело, – откровенно сказал Алан. – Это будет для меня еще большим стрессом.

Сэм напомнил себе, через что пришлось пройти отцу в последние три дня и какие ограничения ждут его впереди, поэтому он и вымещает свое настроение на сыне.

– Повторяю, поработай три месяца на нормальной работе, и я буду рад оставить на тебя наш семейный бизнес.

Сэму так и хотелось выскочить из гостиной и уехать в Лондон, но, увидев страх в глазах матери, он одернул себя и сдержался.

– И какую же работу мне найти, папа? – спокойно спросил он.

– Кажется, у меня есть кое-что на примете. Поработай с одним из моих клиентов. Хороший парень. У него старинный фамильный особняк. Возникли проблемы с реставрацией одного зала. Необходимо изыскать финансовые средства. Он обсуждал со мной вопрос об обналичивании кое-каких инвестиций, но сейчас для этого не лучшее время.

Привлечение средств. Сэм знал в этом толк. Он умел превращать небольшой капитал в крупный, но что-то ему подсказывало, что этот клиент не одобрит его стратегию высоких рисков.

– Работа будет добровольной, – продолжил Алан. – Они не могут позволить себе нанять сотрудника. Ты будешь помогать в организации мероприятий по сбору средств.

Сэм не мог сдержать улыбку.

– Что в этом смешного? – требовательно спросил Алан.

– Ты хотел, чтобы я нашел обычную работу. Я думал, ты имеешь в виду кол-центр или розничную торговлю. Обычные люди не владеют старинными особняками, папа.

– Согласен, – резко бросил Алан. – Но посетители и сотрудники – обычные люди. Именно с ними ты и будешь иметь дело.

– Значит, бесплатная работа. – Сэм мог себе это позволить. Он хорошо вложил свои средства. Кроме того, его лучший друг Джуд возвращается с гастролей и может пожить в его лондонской квартире, присматривая за ней. – Хорошо, я согласен встретиться с твоим клиентом и решить, подходим ли мы друг другу.

– Вот и славненько, – обрадовался Алан. – Ты говорил про прогулку в ботаническом саду?

– Одна булочка и чай без сахара и сливок, – строго сказал Сэм.

Алан закатил глаза.

– Да ты такой же деспот, как твоя мамаша.

Сэм ухмыльнулся.

– Скорее такой же властный, как ты, папа.

– Возможно, ты и прав, – согласился Алан. – Пойди скажи маме, чтобы она собиралась. А я пока позвоню Патрику и договорюсь о встрече на завтра.

А Сэм тем временем поговорит со своим боссом.

Тот ему многим обязан. Настало время платить долги. Сэму совсем не улыбались три месяца бесплатной работы в фамильном особняке, но, если от этого зависит здоровье и душевное спокойствие отца, он готов.