Десять дней счастья

10

Весь день Эстель и Оливия пылали праведным гневом. В каюте, на палубе и даже на экскурсии в Ливорно обсуждалась только одна тема: все мужчины известно кто! Уже через полчаса Джулс эти разговоры утомили до такой степени, что она мечтала только об одном: когда же наконец подойдет время прощального ужина, а вместе с ним и развязки всей этой истории.

Пытливый ум Джулс за считанные минуты разработал для Джека и Ника план реабилитации отношений, но вот сама автор была вовсе не уверена в этой надежности. И с каждой минутой настроение Джулс становилось все более и более похоронным.

– А что с нами было бы, если бы мы продолжили эти отношения в Лондоне? – испуганно спросила Оливия.

– Даже представить боюсь, – отозвалась Эстель.

Подруги прогуливались по набережной, ожидая, пока Стенли зарисует панораму с видом на Старую крепость. Джулс изо всех сил старалась отвлечься от этого донельзя надоевшего разговора, но у нее никак не получалось. Чтобы не слышать возмущенные возгласы Оливии и Эстель, ей пришлось бы залепить уши воском. К сожалению, в пределах прямой досягаемости найти воск не было никакой возможности.

– Я даже рада, что все кончилось вот так! – вдруг заявила Эстель.

Джулс навострила уши. Может быть, все окончится совсем не так плохо, как ей кажется? В конце концов, не только она отличается буйным нравом. Эстель и Оливия чуть понервничают и перестанут. Вполне возможно, им просто нужно было выплеснуть негатив. А как только запасы этого не слишком полезного имущества закончатся, они тут же успокоятся и начнут думать, а не выпускать пар.

К сожалению, мечтам Джулс не суждено было сбыться.

– Ты рада тому, что твой мужчина, точнее мужчина, которого ты уже считала своим, изменил тебе с крашеной блондинкой?! – удивленно воскликнула Оливия.

– Нет, я рада тому, что мы получили полезный урок.

– Даже не хочу слышать какой… – пробормотала Джулс. – Единственный урок вы, судя по всему, так и не усвоили.

Но Эстель предпочла не обращать на подругу внимания, тем более что Оливия ей сейчас стала гораздо ближе: не просто подруга, а подруга по несчастью.

– Мы теперь знаем, что мужчинам нельзя доверять, – с горечью сообщила Эстель.

– Боже мой, какое разочарование! – фыркнула Джулс.

– Тебе не понять! – набросились на нее подруги. – Тебе ведь Фрэнк никогда не изменял!

– Это вовсе не значит, что я не могу понять вашу обиду. Но, простите, девочки, эта обида глупа: вы увидели, что на Джеке и Нике повисли две загорелые красотки, и сделали далеко идущие выводы только потому, что эти девушки – крашеные блондинки.

– Да при чем тут, блондинки они или нет! – возмутилась Оливия. – Дело в том, что Джек с ней обнимался! И, готова спорить, целовался. Я заметила у него на усах следы кроваво-красной помады. Искренне надеюсь, что Джек помадой не пользуется. Это было бы совсем отвратительно!

Эстель закатила глаза и скривилась от отвращения, а Джулс предпочла промолчать и не рассказывать о том, что видел Стенли. С ней он поделился сразу же, как только огорченные Ник и Джек удалились готовиться к прощальному ужину.

– Но, согласись, если бы они не были блондинками, да еще в такой потрясающей форме, было бы не так обидно! – потребовала Джулс.

Оливия немного подумала и пожала плечами.

– Просто я терпеть не могу крашеных блондинок. Из-за них у меня всю жизнь было столько проблем… Вы только вспомните, как на меня косились преподаватели! Всю жизнь я кому-то доказывала, что быть блондинкой – вовсе не значит быть дурой.

Джулс подумала, что поведение Оливии говорит как раз об обратном, но благоразумно промолчала.

– Я где-то читала, что перекись водорода негативно влияет на мозг, – поддержала подругу Эстель.

Джулс возмущенно фыркнула.

– Да при чем тут блондинки! – воскликнула она. Слишком громко: многие их тех, кто находился поблизости, удивленно обернулись на нее. Джулс тут же понизила голос: – При чем тут блондинки? Дело вовсе не в этих девицах, им, вероятно, хотелось провести последний день в обществе симпатичных мужчин, а не пузатеньких кошельков! Завтра в Тулоне сойдет половина пассажиров, сегодня их последний шанс заполучить приличных кавалеров. Девушек тоже можно понять.

– Да плевать мне, что им хотелось! – взорвалась Оливия. – Как только она посмела тронуть Джека?! Да еще и целоваться с ним! Ух! Я ее просто убить готова!

– А вот я готова убить Ника, – поделилась Эстель. – Совсем как в анекдоте: нет причины, нет и проблемы!

– Если с той блондинкой в розовом купальнике и с Ником что-то случится, я буду знать, кто виноват! – усмехнулась Джулс. – Но вы можете хоть на несколько секунд отвлечься от излюбленной темы блондинок и неверных мужчин?

– Нет! – хором ответили Оливия и Эстель.

Джулс выразительно закатила глаза.

– Послушайте же меня! – взмолилась она. – Вы ведь взрослые женщины и в ладу с логикой. – Джулс решила, что немного лести не помешает. Может быть, тогда Оливия и Эстель соизволят выслушать то, что она им хочет сказать?

Подруги с интересом посмотрели на Джулс.

– Интересно, что же она такого хочет сказать, что готова откровенно льстить и подлизываться? – спросила у Эстель прямолинейная, часто во вред себе, Оливия.

– Предлагаю послушать. Приятно же, когда тебя называют умной.

– А вот этого я не говорила! – негодующе заметила Джулс. Пока подруги не успели прийти в себя от потрясения, она поспешила продолжить: – Вы же знаете, что я оставалась с Ником и Джеком, когда вы умчались, как две ракеты.

– Ну и что?

– Так почему вы до сих пор не спросили у меня, что было после того, как вы, две оскорбленные невинности, исчезли! – закричала на подруг Джулс.

Эстель и Оливия удивленно переглянулись. Они слишком увлеклись своими переживаниями, за всю многолетнюю историю их дружбы они еще никогда так хорошо не понимали друг друга. И вдруг Джулс просит их отказаться от этого взаимопонимания и выслушать, что было дальше. А вдруг Ник и Джек окажутся не так уж виноваты? Как же им тогда страдать?

– А ты уверена, что нам нужно это знать? – настороженно поинтересовалась Эстель.

– Уверена, – буркнула Джулс. – Вы будете слушать?

– Можно подумать, мы сможем заткнуть тебе рот! – возмутилась Оливия.

– Вот и умницы! – улыбнулась Джулс. – Присядем? Разговор долгий. Все равно Стенли так увлекся своими развалинами, что его еще полчаса точно нельзя будет оторвать от карандаша!

Она указала рукой на вытесанную из цельного камня скамью. Подруги переглянулись и сели на нагретый средиземноморским солнцем камень.

Джулс чуть помолчала, собираясь с мыслями и думая, в какой форме лучше изложить события, последовавшие за отбытием двух оскорбленных особ!

– Ну? – поторопила ее Оливия.

– Значит, так: когда вы, незаслуженно оскорбленные и такие добродетельные, удалились…

Эстель и Оливия возмущенно переглянулись. Им явно был не по душе язвительный тон подруги. Но Джулс их чувства были уже совершенно безразличны: сколько же можно издеваться над ней! Сейчас у нее была возможность отыграться за все шуточки.

Джулс мстительно улыбнулась и как ни в чем не бывало продолжила:

– …ненавистные вам блондинки оставались рядом с Ником и Джеком всего-то секунд двадцать. Джек не выдержал первым. Я даже и не знаю, Оливия, может быть, ты и права, он показал себя хамом и грубияном: сбросил с плеча руку сопровождавшей его дамы и в грубой форме попросил ее удалиться. Девушки конечно же обиделись и ушли с не менее надменным видом, чем это сделали двадцатью секундами раньше вы.

– Боже, какая прелесть! – восторженно воскликнула Оливия. – Джек просто душка!

Джулс посмотрела на подругу, как на умалишенную, и покачала головой.

– Рада, что ты не начала хлопать в ладоши! – фыркнула Джулс. – Все, ты уже простила Джека?

– Вот еще! – возмутилась Оливия. – После того что он выкинул, я не знаю, смогу ли вообще когда-нибудь его простить!

Джулс закатила глаза и призвала на помощь всю свою выдержку.

– А откуда взялись эти девицы, они не рассказывали? – спросила более подозрительная Эстель.

– Джек и Ник валялись у бассейна, думая, чем бы себя занять, пока вы коллективно сходите с ума, к ним подошли эти милые девушки и навязали свое общество. Чтобы избавиться от назойливых дам, они отправились на ваши поиски. Надеялись, что девушки поймут: они прочно заняты и не собираются заводить романы в предпоследний день круиза. На свою голову они завели эти романы во второй день!

– Но Джек с ней целовался! – вдруг заупрямилась Оливия.

– Ты же тридцать секунд назад была готова его простить! – возмутилась Джулс непостоянству подруги.

– Мало ли что я была готова сделать! В свое время я была готова прыгнуть с парашютом. В последний момент отказалась. И ты знаешь, что случилось?

– Что? – Этой историей заинтересовалась не Джулс, которой она была предназначена, а почему-то Эстель.

– Девушка, что прыгала с моим парашютом, повредила позвоночник! Я даже послала ей цветы в больницу.

Джулс уже порядком надоело закатывать глаза, но ничего нового она придумать не смогла.

– Я это рассказала только для того, чтобы дать вам понять: если бы вы не глупили, вы бы спокойно сегодня весь день провели с ними, и не было бы никаких блондинок!

– Но ведь это ты предложила провести день порознь.

– Только для того, чтобы вы наконец определились, кто с кем собирается крутить роман. А то нам со Стенли уже порядком надоело смотреть, как вы меняетесь ими, словно перчатками!

– Джулс, ты же мастер слова! Мужчин можно менять, как перчатки, но вот меняться ими, словно перчатками, нельзя, – попеняла подруге Эстель.

– Не важно! – отмахнулась Джулс. – Вы чувствуете свою вину во всем произошедшем?

Оливия честно сказала:

– Нет.

Эстель же опустила глаза и отвернулась.

– Ну хоть кто-то что-то понял! – Джулс вздохнула с облегчением. – Объяснишь ей? А я пока схожу проведаю Стенли. Нужно ему напомнить, что до возвращения на лайнер осталось всего-то полчаса.

Джулс встала и отошла, надеясь, что за время ее отсутствия Эстель удастся объяснить Оливии то, что сама она втолковать упрямой подруге никак не могла.

– Ну и что она имела в виду? – спросила Оливия, когда Джулс удалилась на достаточное расстояние.

– Если бы мы с тобой сразу же начали встречаться так, как хотим встречаться сейчас, мы бы не потеряли столько времени и не потратили столько нервов, – растолковала Эстель.

– Ты думаешь, Джулс права? – удивленно спросила Оливия.

– По части времени так уж точно! – усмехнулась Эстель. – Сегодня предпоследний день. Завтра наш лайнер зайдет в Тулон, где сойдет часть пассажиров, а уже послезавтра мы будем в Барселоне. У нас будет еще несколько часов в аэропортах и самолете, но если за это время мы не успеем дать понять Нику и Джеку, как дороги они нам с тобой вдруг стали, мы можем даже не рассчитывать на благополучное завершение наших отношений.

– А ты уверена, что Ник стал тебе дорог?

– Я бы хотела, чтобы в ближайшие несколько лет он был рядом со мной. Я не знаю, любовь это или расчет, но уверена, что это мое желание верное. Так что, Ливи, тебе я Ника ни за что не отдам!

Оливия улыбнулась и покачала головой.

– С ним не так уж интересно! Конечно, он отличный инструктор по дайвингу, но ведь встречаться только ради этого с мужчиной глупо. Да, и не смей называть меня Ливи!

– Но ведь Джек называет.

– Джеку можно почти все, кроме встреч с длинноногими крашеными блондинками.

– Он тебе очень нравится?

Оливия пожала плечами.

– Ну я в этом еще не уверена.

– Что же тебя смущает?

– Это звучит ужасно глупо: усы!

– Да уж, глупо, – легко согласилась Эстель. Она чуть-чуть помолчала. – Что же мы теперь будем делать?

Оливия вновь пожала плечами.

– С одной стороны, можно было бы сделать вид, что ничего не было…

– Нельзя! – тут же решительно отмела Эстель этот вариант.

– Тогда мы могли бы извиниться, вот только нам не за что извиняться.

– Да, извиняться за собственную глупость не менее глупо, чем обладать ею.

Подруги замолчали, пытаясь придумать, как же выпутаться из этой неприятной истории.

– И все же, несмотря на все нервотрепки и сомнительные приключения, мне так хорошо! – вдруг воскликнула Эстель.

Они дружно расхохотались.

Джулс чуть не прослезилась, наблюдая в сторонке эту сцену. Все в их жизни возвращалось на круги своя: Эстель и Оливия вновь не разлей вода, у них вновь появился интерес к жизни, да такой, что за весь круиз ни одна не вспомнила о работе, да и отношения с Ником и Джеком грозили перерасти во что-то более существенное, чем обычный круизный роман. Джулс была уверена, что на берегу подруги скажут ей спасибо.

И только у меня все осталось так же, как и до отъезда, тяжело вздохнув, подумала она. Хотя нет: я поняла, что не могу жить без Фрэнка, но и с ним жить не могу, если он не изменит своего решения. Для того чтобы начать спокойно жить надо всего ничего: решить эту дилемму.

– Все будет хорошо, – тихо сказал ей Стенли.

– Ты удивительно умеешь чувствовать мое настроение.

– Мы с тобой очень похожи. Ты случайно не Близнец по гороскопу?

– Близнец!

– Я сразу же это понял: вместо того чтобы искать обходные пути, ты пошла напролом. Знаешь, что самое удивительное у людей нашего знака?

– Быть одновременно двумя разными людьми?

– Нет. Каких бы дров мы ни наломали, в итоге все равно все будет так, как мы хотели.

– Спасибо, Стенли. Вот только мой Фрэнк – Рак, и я еще не видела Рака упрямее!

– Задачка! – усмехнулся Стенли. – Ну я закончил. Не пора ли нам на лайнер? А то вы вновь переругаетесь, и уже не из-за мужчин, а из-за ванной.

– О, это будет страшный бой! – усмехнулась Джулс. – Но, думаю, я пойду последней: мне-то не нужно торчать перед зеркалом часами!

– Золотистое или черное?! – истерично вопрошала Оливия у подруг, у зеркала и даже у стюарда, который принес в каюту фрукты и легкие закуски.

– Знаешь, если бы ты была в магазине, я бы сказала: бери оба, – флегматично заметила Джулс.

– Но ведь я не в магазине, а надеть оба платья сразу нельзя! Так золотистое или черное?

– «Если не можешь выбрать из двух вариантов, найди третий», – так всегда говорила моя мамочка. Правда, она имела в виду мальчиков.

– А вот и я! – провозгласила Эстель, выплывая из ванной, с ног до головы замотанная в полотенца.

– Из-за тебя я не успею поваляться в джакузи! – возмутилась Джулс.

– Нечего там делать, в этом джакузи! – отмахнулась от нее Эстель. – Оливия, выбирай черное, не прогадаешь.

– Почему это? – настороженно поинтересовалась Оливия.

– Потому что в золотистом буду я. Этот цвет отлично подойдет к моему загару. А всем блондинкам хорошо в черном, ты сама говорила.

– Вот назло тебе надену золотистое платье!

– Да пожалуйста! – фыркнула Эстель.

– Не боитесь, что Ник и Джек вас перепутают? – поинтересовалась Джулс.

– Ты, кажется, шла в ванную? – грозно осведомилась Эстель.

– Не мешай двум лучшим подругам вести светскую беседу, – попросила Оливия.

– Эта беседа через пять минут выльется в настоящее побоище! Но Эстель права: в этом черном платье ты просто неотразима. А вот Эстель было бы лучше надеть совершенно новое красное платье, которое мы вместе покупали.

– Ой, я даже забыла о нем! – Эстель всплеснула руками и принялась рыться в недрах своего чемодана.

– Раз конфликт исчерпан, я могу удалиться, – удовлетворенно заметила Джулс, но ни одна из подруг не соизволила откликнуться: они были слишком увлечены нарядами.

Джулс пожала плечами и отправилась в ванную. Она собиралась поваляться в джакузи полчаса как минимум: все равно ни Эстель, ни Оливия не справятся со своим туалетом раньше.

Но, к удивлению Джулс, когда она, довольная и освежившаяся, вышла из ванной, Эстель и Оливия при полном параде уже нетерпеливо поджидали ее.

– Вы даже прически сделали? – поразилась Джулс, но, заметив грозные взгляды, поспешила сказать: – Вы же знаете, мне нужно всего десять минут!

– Пять! – жестко сказала Эстель.

– Ладно, восемь!

Джулс быстро оделась, благо ей не для кого было наряжаться, и через пять минут уже стояла рядом с подругами.

– Знаешь, Эстель, что меня всегда удивляло? – сказала Оливия, внимательно рассматривая Джулс.

Эстель, которая в это время подкрашивала свои и без того длинные и густые ресницы и потому держала рот открытым, жестом предложила ей продолжать:

– Джулс собирается за рекордно короткое время, а выглядит лучше нас!

– Обидно, но с этим ничего поделать нельзя, – резюмировала Эстель. – Все готовы? Мы можем отправляться?

– Стоп! – Джулс заступила дорогу подругам. – Дайте мне слово, что сегодня будете умницами и не наделаете ошибок!

Эстель и Оливия переглянулись.

– Даем слово!

– Вот и славно, – выдохнула Джулс.

– Ты сказала это так, будто от нашего ответа зависела чья-то жизнь! – возмутилась Оливия.

– От вашего ответа зависели только ваши собственные жизни. Вперед, мои красавицы!

Эстель и Оливия были не совсем согласны с последним утверждением, но им так не терпелось оказаться в праздничной толпе, что они не стали перечить Джулс и покорно пошли за ней следом.

В ресторане яблоку негде было упасть, а столик, зарезервированный предусмотрительной Эстель, был уже кем-то занят, но подруги были в таком приподнятом настроении, что не обратили ни малейшего внимания на этот досадный инцидент и отправились за тот столик, который предложил им метрдотель. Не успели они сесть и заказать себе по бокалу вина, как музыка смолкла и над толпой прошел восхищенный вздох.

– Что происходит? – удивленно спросила Оливия. Она вытянула шею, стараясь рассмотреть, перед чем это расступается толпа, но ничего не увидела.

– В чем дело? – потребовала Эстель объяснений у Джулс. Ей почему-то сразу же показалось, что подруга имеет к этому непосредственное отношение.

Джулс лишь загадочно улыбалась.

– Боже, Эстель… – пробормотала Оливия и схватила подругу за руку.

Джулс встала и выскользнула из-за стола. Рядом с ней тут же материализовался Стенли. Они переглянулись и широко улыбнулись.

– Это же… – растерялась Эстель, впервые за много лет.

К их столу шли Джек и Ник. Джек держал в руках огромный букет кремовых роз, а Ник – ярко-алых.

– Привет, – дрогнувшими губами пробормотала Оливия.

Эстель же не могла вымолвить ни слова. Она видела глаза Ника и купалась в их чудесном свете. Какой же дурочкой она была, когда только ради того, чтобы досадить Оливии, пыталась очаровать Джека! И как хорошо, что Джулс их вовремя остановила. Эстель совершенно ясно поняла, что перед ней стоит мужчина ее мечты, тот, кого она ждала и кого уже отчаялась найти.

Ник начал что-то говорить, но Эстель не слышала ни слова. Она завороженно смотрела в его голубые глаза, не в силах ни думать, ни уж тем более отвечать.

– Эстель! – тихо позвал Ник.

Она смущенно улыбнулась, сделала всего один маленький шажок и оказалась в его объятиях. Он пах розами и немножко морем, и это был самый дурманящий запах на свете!

– Эстель?

Она покачала головой и приложила палец к его губам. Сейчас не нужны были слова. Разговор глаз, разговор рук, разговор губ – вот истинный язык любви, язык, на котором можно выразить самые глубокие чувства и самые потаенные надежды.

Эстель потянулась к Нику, как тянется утопающий к солнцу. И он поспешил навстречу к ней, к ее губам, пахнущим розами и немного морем.

– Боже мой, Джек, зачем же… – пробормотала пораженная Оливия, получив свой букет роз.

– Прости, я не должен был позволять себе увлекаться этой…

– Не надо! – попросила Оливия.

– В общем, я прошу у тебя прощения.

– Если ты каждый раз будешь просить прощения таким образом, я позволю тебе соблазнять всех блондинок в округе!

Джек рассмеялся.

– Мне нужна только одна. Значит, прощен?

Оливия улыбнулась.

– Прощен!

Вдруг он сделал всего один шаг, и она оказалась в крепких мужских объятиях. Губы Джека прильнули к ее губам, и пылкий поцелуй заставил все ее тело затрепетать.

– О боже, Джек! – пробормотала Оливия. Потом она всмотрелась в его лицо и уже почти закричала: – О боже, Джек! Ты сбрил усы!

Он лишь смущенно улыбнулся и пожал плечами.

– Ты сразу же стал лучше целоваться! – безапелляционно заявила Оливия. На этот раз первый шаг сделала она.

По залу разнесся вздох умиления, и сразу же раздались бурные аплодисменты.

Джулс улыбнулась и пожала протянутую Стенли руку.

– Ты была права.

– Так тяжело все время оказываться правой, – смеясь, сказала она. – Насколько я помню, мы с тобой не закончили наш спор о позднем периоде творчества Винсента Ван Гога.

– Да, но при чем здесь…

– Я просто подумала, что эта ночь как раз подойдет для завершения этого разговора. Приютишь меня?

– О чем речь! – рассмеялся Стенли.

– Спасибо тебе, ты настоящий друг! – пробормотала Джулс, оглядываясь на беззаботно целующиеся парочки. – Боюсь, даже если бы ты меня не приютил, меня все равно выставили бы на палубу.