Дети Бафомета

Друзья

Девочки и мальчики, в одинаковой чёрно-синей школьной форме, курили за гаражами. Времени у них было более, чем достаточно – шла большая перемена, длившаяся целых пятнадцать минут, поэтому они никуда не торопились.

Первые два урока были посвящены изучению родного языка – учительница выписывала на доске слова, а дети хором их прочитывали и записывали в тонкие тетради печатными буквами, ведь прописью писать не умел никто, даже преподаватели.

Да и зачем, в самом деле, писать прописью? Сплошное бумагомарание, а бумагу, между прочим, нужно беречь – лесов то почти не осталось, а из тряпок и мусора много бумаги не наделаешь, тем более, что эти самые тряпки тоже нужно где-то взять.

Новую бумагу обычно делали из старых книг – всех этих никому не нужных и даже запрещённых писателей-мечтателей, размышлявших о высоких чувствах и всяких глупостях вроде свободы слова, личности и прочей вседозволенности.

Вседозволенность непозволительна – она разрушает нравственные устои общества, вносит беспорядок в умы граждан и вообще является вредной идеей, придуманной врагами для разрушения государства.

Каждый раз, когда учитель патриотизма упоминал врагов государства, его покрытое чёрной шерстью лицо передёргивало от отвращения и праведной ненависти. Он вздымал вверх свои тоненькие лапки и резко рассекал воздух, словно бил невидимого противника.

Раньше учитель патриотизма, которого звали Кротослеп, служил в органах защиты и обороны, участвовал в операциях по выявлению скрытых врагов, подавлял выступления рабочих на заводе по переработке мусора, а выйдя на пенсию, подался в учителя и вот уже десять лет обучал детей, передавая им свой бесценный опыт.

С этим заводом, кстати, вообще удивительная история вышла: рабочие с какого-то перепугу решили, что переработка мусора, который собирался за периметром, вредно сказывается на их здоровье и устроили забастовку. Нет, они действительно умирали подозрительно часто, но это никак не было связано с мусором, тем более, что специально созданная комиссия, обследовав и мусор, и сам завод, пришла к выводу, что производство абсолютно безопасно, а мрут рабочие от того, что пьют самодельный самогон и не соблюдают личную гигиену.

Подстрекателей быстро нашли и отправили на перевоспитание.

Мальчик по имени Красноклык выкинул окурок, достал из серого рюкзака тетрадку и раскрыл её.

– Единство, честь, достоинство, память, единство, честь, достоинство, память.

– Боишься забыть? – спросила Острозубка, симпатичная мышка с острыми передними зубами.

– Разве это можно забыть? – спросил Красноклык.

– Да, – согласился Чешуйка, худенькая ящерица с глазами, смотрящими в разные стороны, – каждую неделю одно и то же.

Красноклык кивнул.

– Мне они скоро уже сниться начнут, а книгу с изречениями…

Он понизил голос до шёпота и продолжил:

– А книгу с изречениями Плешекрыса я вообще скоро наизусть выучу.

Острозубка улыбнулась.

– В первом классе мальчик есть, Славосветом зовут, так он эту книжку наизусть ещё до школы выучил. Его все учителя в пример ставят, а оценки он просто так получает. У него что-нибудь спросят, а он в ответ цитату из книги! Отличник…

– А так разве можно? – спросил Чешуйка.

– Сам подумай – вот спросит тебя учитель, кто автор таблицы умножения, которую мы пять лет изучаем, а ты ему и ответишь: Все великие открытия мира были сделаны нашим народом, его волей и целеустремлённостью.

– А ведь подходит, – хихикнул Красноклык.

– Ага, – согласилась Ушка, девочка-переросток, отличница по физической подготовке, предпочитавшая молчать, если её ни о чём не спрашивают, – там на любой случай можно ответ найти, если захотеть.

– А если не получится найти? – спросила Острозубка.

– А если не получится – говори что угодно и добавь, что это было им сказано в такой-то и такой-то речи на каком-нибудь выступлении, – ответил Красноклык и облизал нос красным языком, – думаешь, кто-нибудь будет проверять?

Раздался вой сирены.

– Пошли, – сказала Острозубка, – а то опоздаем.

Вой всегда раздавался за три с половиной минуты до начала урока, чтобы все ученики успели дойти до класса, разложит тетрадки, ручку и учебник и встать по стойке, ожидая учителя.

В дверях школы ребят встретил Нюхошмыг, школьный сторож – старый, облезлый хорёк с плохим зрением, но невероятным обонянием. От него всегда отвратительно пахло, а из беззубой пасти на форменный китель капала похожая на пену слюна.

– Курили? – проворчал он скрипучим голосом, когда Острозубка, Чешуйка, Ушка и Красноклык прошли мимо него.

Не услышав ничего в ответ, Нюхошмыг гневно зафыркал и взвизгнул:

– А вот когда я учился, нам курить не разрешали! А сейчас такая молодёжь, такая молодёжь! Да вы даже не отличите плесень от гриба! Расслабили вас, а надо бы пороть, да посильнее!

Не оборачиваясь на его уже ставшие привычными вопли, они поднялись на второй этаж школы. В коридорах уже было пусто, и им навстречу попался лишь Удоклюв, учитель математики, молодой, красивый, с лихо закрученным на голове хохолком и озорно вздёрнутым клювом.

– Я, когда его вижу, у меня сердце быстрее биться начинает, – прошептала Острозубка Ушке.

– Не в моём вкусе, – равнодушно ответила Ушка.

– Эх, – вздохнула Острозубка, – у тебя все не в твоём вкусе.

Ушка ухмыльнулась, но ничего не ответила.

Они вошли в класс, где, кроме них, находилось ещё восемь учеников, уже занявших места у парт. Быстро разложив ручки и тетрадки, ребята встали в проходе и опустили головы вниз.

Кротослеп, неслышно ступая короткими ногами, вошёл в класс и оглядел учеников.

– Как же я рад вас видеть, – тоненьким голосом пропищал он, поправляя огромные очки с толстыми стёклами.

Разгоняя третью забастовку на мусороперерабатывающем заводе, Кротослеп попал под газовую атаку, устроенную одним из рабочих активистов. Негодяй и подстрекатель ухитрился где-то достать точно такой же баллончик с газом, которым пользовались органы защиты и обороны, и распылил его Кротослепу в лицо. Ему, разумеется, досталось по полной – десять лет исправления за нападение на представителя власти, а Кротослепа, чьё зрение серьёзно пострадало, с почётом отправили на пенсию.

– А теперь поднимите вверх свои умные глазки и почтите нашего великого лидера, Мудрокрыса!

Ученики подняли головы и, глядя на портрет, висевший над доской, начали хором почитать.

– ВЕЛИКИЙ!

– МУДРЫЙ!

– ЗАБОТЛИВЫЙ!

– ДРУГ ДЕТЕЙ!

– ГЕРОЙ ВОЙНЫ!

– ЗАЩИТНИК СТАРИКОВ!

– ХРАНИТЕЛЬ УСТОЕВ!

– ВОПЛОЩЕНИЕ СКРОМНОСТИ!

– УСМИРИТЕЛЬ ВРАГОВ!

– НАДЕЖДА РОДИНЫ!

– ГАРАНТ СТАБИЛЬНОСТИ!

– Молодцы! Молодцы, мои хорошие! – хлопнув тоненькими лапками, выкрикнул Кротослеп, – наш великий лидер гордится вами, гордится всеми детьми нашей прекрасной страны!

На этих словах он вытянул правую лапу в направлении портрета, на котором был изображён Мудрокрыс – старая, плешивая крыса с острым носиком, маленькими бесцветными глазками и торчащими в разные стороны усиками. Со стороны можно было подумать, что великого лидера запечатлели в тот момент, когда он к чему-то принюхивался.

– Садитесь.

Ученики сели.

– А теперь раскройте тетрадки и записывайте за мной: Мудрокрыс наш лидер. Мудрокрыс это все мы.

При этих словах он благоговейно взглянул на портрет, из-за которого, как назло, в этот момент выглянул огромный чёрный паук, размером с ладонь.

– Вот гадина! – вскрикнул Кротослеп, – дети, никому не двигаться!

Все, включая него, замерли, а паук, повертев уродливой головой по сторонам, осторожно выполз из-за портрета и начал спускаться по доске. Когда он достиг пола и уже поставил на него свои лапки, Кротослеп быстро наступил на него и раздавил.

– Фу! – шёпотом сказала Ушка, почувствовав острую вонь, исходившую от раздавленного паука.

– Вот ведь какая неприятность, – пропищал Кротослеп, – и ведь прятался прямо за портретом нашего любимого лидера. Дети, кто-нибудь из вас заходил в класс перед началом урока?

С передней парты поднялась Кривоглазка, староста класса.

– Господин Кротослеп, когда я открывала класс, здесь никого не было, – ответила она.

– Спасибо, садись. Но ведь откуда-то он взялся, паук этот? И ведь прятался не где-нибудь, а именно за портретом! Это неспроста, детишки, это неспроста! Острозубка, ты почему улыбаешься?

Острозубка поднялась со своего места и, виновато смотря в пол, прошептала:

– А может, это просто паук и ничего больше?

– Что ты имеешь в виду, Острозубка? – спросил учитель.

Слегка приподняв голову с прижатыми к голове ушами, Острозубка пояснила:

– Может, этот паук сам залез в класс, тем более окно было открыто.

Кротослеп взглянул на окно, которое действительно было открыто на четверть, хотя это было неважно – в одной раме стекла вообще не было.

– Ты слишком наивна, моя девочка, – сказал он, – может быть, ты и права, но не стоит исключать того, что паука специально могли подбросить, чтобы он поглумился над портретом нашего любимого Мудрокрыса.

– Не думала, что пауки настолько умные, – сказала Острозубка.

Кротослеп улыбнулся.

– О, ты ещё очень многого не знаешь, – самодовольно пискнул он, – садись. Когда я служил, нам рассказывали, что за стеной есть специальная лаборатория, в которой изучают всех этих комаров, жуков и прочих ползучих и летающих тварей. Их заражают всякими болезнями и посылают к нам, чтобы заразить. Кто знает, может, с тех пор они научились делать их умнее?

Ушка подняла руку.

– Да, Ушка?

– А враги сами не боятся, что заразятся от них? – поднявшись, спросила Ушка.

Учитель поправил очки и откашлялся, обдумывая ответ.

– Садись, – после короткой паузы сказал он, – враги… Враги… ВРАГИ!

Он поднял лапки вверх и громко, почти крича, завизжал:

– Вы не знаете всего их коварства! В то время, как наш великий лидер и наши учёные улучшают жизнь простых граждан, враги используют достижения науки, чтобы погубить нас! Они десятилетиями собирали в нашей стране генетический материал, чтобы придумать оружие, поражающее только жителей Межречки! Наверняка они сумели этих ползучих и летающих распознавать, кого можно кусать и заражать, а кого нельзя!

Задыхаясь от гнева, он опустился на стул.

– Запомните это, дети, – сказал он, держась правой лапкой за вздымающуюся грудную клетку, – тем более, что я вспомнил, что в одной своей речи что-то такое говорил наш любимый Мудрокрыс.

Отдышавшись, Кротослеп встал и подошёл к доске.

– За то время, что наша страна находится под руководством великого Мудрокрыса и партии «Неделимая Родина», у наших нечестивых соседей сменилось тридцать пять руководителей! ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ! Только вдумайтесь в эту безумную цифру, дети! И чего они достигли этой своей сменяемостью, а? А я вам отвечу – ничего! Голод, болезни, безработица, разрушение семьи, народные недовольства – вот результат политики нестабильности! Они со злобой и завистью смотрят на нашу страну, остров стабильности, порядка, процветания и благополучия. Но они не хотят учиться у нас, нет! Они хотят захватить нас, захватить наши ресурсы, захватить наши земли, захватить вас, наших детей!

Он снова чуть не перешёл на крик, но вовремя остановился.

– Уф, что-то я увлёкся, – сказал Кротослеп, – со мной такое бывает! Я так ненавижу врагов нашей страны, что иногда забываюсь. В следующий раз остановите меня, пожалуйста.

Он внимательно оглядел класс маленькими глазками, спрятанными за толстые стёкла очков.

– Как вы смирненько сидите, – улыбнувшись, прошептал учитель, – а я, между прочим, подготовил для вас небольшой, но очень полезный опрос. Хочу узнать, внимательно ли вы слушали мои уроки.

Опрос не был сюрпризом – его проводили через день почти на всех уроках, и заключался он в одних и тех же вопросах. Их было около ста, но спрашивали всегда по двадцать и за неделю все ученики успевали ответить по два раза.

– Кривоглазка!

Староста поднялась со своего места, подошла к учительскому столу, взяла стопку пластиковых листов, с которых было очень легко стирать написанное, и разнесла их по классу.

– Ну, приступим!

Вопросы были простые, знакомые, поэтому отвечали дети без лишних раздумий.

С КАКИМ СЧЁТОМ ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ВЫИГРАЛ ПАРТИЮ В ДОРОКУ У ЧЕМПИОНА МЕЖРЕЧКИ?

В КАКОМ ГОДУ ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ОСНОВАЛ ПАРТИЮ «НЕДЕЛИМАЯ РОДИНА» И КАКИЕ ПАРТИИ В НЕЁ ВЛИЛИСЬ?

СКОЛЬКО ЛЕТ БЫЛО ВЕЛИКОМУ МУДРОКРЫСУ, КОГДА ОН ДОСРОЧНО ПОБЕДИЛ НА ВЫБОРАХ В ПЕРВЫЙ РАЗ?

ПОЧЕМУ ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ТАК И НЕ ВВЁЛ СМЕРТНУЮ КАЗНЬ ДЛЯ ВРАГОВ МЕЖРЕЧКИ?

ЧТО ОТВЕТИЛ ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС СМЕНЯЕМЫМ ЛИДЕРАМ ВРАЖЕСКИХ СТРАН, КОГДА ТЕ СКАЗАЛИ, ЧТО ВЛАСТЬ ДОЛЖНА БЫТЬ СМЕНЯЕМОЙ?

ПОЧЕМУ ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ЗАПРЕТИЛ ВСЕ ЛЖИВЫЕ ТЕЛЕПЕРЕДАЧИ И ТЕЛЕКАНАЛЫ И КАК ЭТО СВЯЗАНО СО СВОБОДОЙ СЛОВА?

ЧТО СКАЗАЛ ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС, КОГДА ЕМУ ДОЛОЖИЛИ, ЧТО НАШ КОСМИЧЕСКИЙ АППАРАТ С ТРЕМЯ ГЕРОЯМИ-КОСМОЛЁТЧИКАМИ ДОСТИГ САМОЙ ДАЛЬНЕЙ ПЛАНЕТЫ НАШЕЙ СИСТЕМЫ И ОСНОВАЛ ТАМ КОЛОНИЮ?

ПОЧЕМУ ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ОТМЕНИЛ ПЕНСИИ, ЯВЛЯЮЩИЕСЯ ПЕРЕЖИТКОМ СИСТЕМЫ НЕСПРАВЕДЛИВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ?

ПОЧЕМУ ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ОТМЕНИЛ ВЫБОРЫ СОВЕТНИКОВ?

КАК НАЗЫВАЛАСЬ НЕИЗЛЕЧИМАЯ БОЛЕЗНЬ, ЛЕКАРСТВО ОТ КОТОРОЙ СОЗДАЛ ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС?

ПОЧЕМУ ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ВО ВРЕМЯ ВСТРЕЧ С РАБОЧИМИ НЕ ЖМЁТ НИКОМУ ЛАПУ?

ОПИШИТЕ СВОИМИ СЛОВАМИ, КАКАЯ ЧЕРТА ВЕЛИКОГО МУДРОКРЫСА ВАМ НРАВИТСЯ БОЛЬШЕ ВСЕГО.

Все вопросы были приблизительно такими. На некоторые можно было отвечать прямыми цитатами лидера, что только приветствовалось, а на другие, вроде последнего, следовало отвечать своими словами, хотя вставить какое-нибудь выражение Мудрокрыса тоже было полезно.

За эти опросы оценок не ставили, ведь нужны они были лишь для того, чтобы убедиться, что ученики твёрдо запоминают то, что им рассказывают на уроках патриотизма, нравственности и истории.

Ученики ответили на вопросы, Кривоглазка прошла по классу, собрала листы и положила их на учительский стол.

В это время прозвенел звонок, означающий окончание урока.

– Сидите смирненько и думайте о том, как отвечали, а я пока проверю ваши работы, – сказал Кротослеп.

Пяти минут перерыва, во время которого большинство учеников со скучающим видом смотрели в окно, ему вполне хватило, поэтому, когда прозвенел звонок, все листы, кроме одного, лежали справа от Кротослепа.

– Дети, вы все ответили правильно на все вопросы, – торжественно произнёс учитель, – особенно мне понравились ваши ответы про нашего великого лидера. Ум, мудрость, скромность, умеренность, честность, доброта! Я чуть не прослезился от умиления и счастья за вас, пока читал! Но один ответ, признаюсь честно, меня немного смутил.

Ученики переглянулись между собой.

– Острозубка, милая, встань, пожалуйста! – сказал Кротослеп.

Мышка послушно поднялась из-за парты.

– Посмотри на меня, Острозубка, – попросил учитель.

Девочка подняла лицо и со страхом посмотрела в толстые линзы очков.

– В ответе на последний вопрос ты написала, что в нашем лидере, великом Мудрокрысе, тебе больше всего нравится такая черта его характера, как хитрость. Хитрость не очень хорошее свойство личности, так что, прошу тебя, милая, поясни, почему ты ответила именно так.

Острозубка помялась с ноги на ногу и смущённо спросила:

– Помните, вы нам показывали фильм, где было про то, как враги угрожали нам войной и разместили страшные ракеты у наших границ?

– Отлично помню, – улыбаясь, сказал Кротослеп, – думаю, что и вы все хорошо помните этот замечательный фильм! Но ты не ответила.

– И в этом же фильме дальше рассказывалось о том, что наш великий лидер не испугался и показал всему миру, какие ракеты есть у нас.

Кротослеп бросил лист на стол, вскочил и закивал головой, так что его очки чуть не слетели, и ему пришлось придерживать их лапой.

– Да, да! Ракеты, летящие с такой скоростью, что их невозможно засечь! Способные облететь планету сто сорок раз! Как они тогда все испугались! Продолжай.

Острозубка чувствовала устремлённые на неё взгляды, и это немного смущало мышку.

– Так вот… Хитрость нашего великого лидера была в том, что он сумел сохранить в тайне ото всех разработку и создание этих ракет и предъявить их миру в самый нужный момент, – робко сказала она и опустила глаза.

– Боюсь, девочка, ты немного неправильно понимаешь слово хитрость, – ласково сказал Кротослеп, – это называется предусмотрительность и предвидение. Но твой ответ достаточно хорошо аргументирован, поэтому я зачту его, как благонадёжный.

Острозубка тихо, почти неслышно выдохнула.

– Садись. А сейчас мы с вами, дети, посмотрим чудесный фильм про парад, посвящённый победе нашего лидера, великого Мудрокрыса, в войне против коварных южных террористов-отщепенцев. Кривоглазка!

Староста встала, спустила экран на доску и достала из шкафа маленький проектор.

– Включай!

На экране побежали какие-то надписи на незнакомом языке, после чего появилось лицо Мудрокрыса, через минуту сменившееся видом площади, по которой длинными шеренгами шли одетые в синюю и черную форму солдаты.

Мудрокрыс с ближайшими соратниками стоял на высокой трибуне и приветствовал войска, подняв вверх правую лапу.

– Здравствуйте, воины свободной Межречки!

– УРА! УРА! УРА!

Вслед за шеренгами солдат пошли боевые телеги с пушками, ракеты, сделанные из добытого в шахтах металла, начинённые самым страшным оружием, что есть в мире.

Каждый из учеников видел этот фильм десятки раз, с точностью знал, что и после чего будет, в какой момент покажут лицо Мудрокрыса, но всё равно должен был смотреть и всем своим видом проявлять заинтересованность.

Фильм закончился ровно за минуту до конца урока.

– Можете помолчать минутку, – сказал Кротослеп, взглянув на часы, – знаю, что увиденное вам понравилось, как и всегда.

Дети отсидели эту минуту в полной тишине, положив лапки на парты и глядя на две строчки, написанные в начале урока.

– Всё, урок закончен, – сказал Кротослеп, когда прозвучал звонок, – можете идти домой. Надеюсь, что теперь вы стали любить нашу родину и нашего великого лидера Мудрокрыса чуть-чуть сильнее.

Ученики встали, сложили тетрадки и ручки в рюкзаки, поклонились портрету и вышли.

– Покурим? – спросила Ушка, когда четвёрка, вместе с другими учениками вышли во двор.

– Пошли, – ответил Красноклык, – ты, наверное, расстроена?

– Чем? – спросила Ушка.

Красноклык облизал нос и весело оскалился.

– Сегодня же не было твоего любимого физического развития.

Ушка фыркнула:

– П-ф-ф! Зато завтра будет целый день! В конце, правда, опять придётся на вопросы по патриотизму отвечать, но я уже все ответы наизусть знаю.

Острозубка подскочила к ней и задорно спросила:

– А как ты на последний вопрос отвечаешь?

– Всегда одинаково, – равнодушно ответила Ушка, – стойкость.

– А так разве можно? – вращая глазами в разные стороны, спросил Чешуйка.

– Ушке можно, – пробурчал Красноклык, – она дальше всех кидает копьё, быстрее всех бегает, выше всех прыгает, так что ей прощают. Сколько ты медалей на последнем соревновании взяла?

– Четыре, – ответила Ушка, – да там соревноваться было не с кем – все какие-то слабенькие, а один даже умер после забега.

– Всё, пришли, – сказала Острозубка, достала из рюкзака пачку сигарет и протянула ребятам.

Ушка, закурив, прислонилась к стене сарая, закрыла глаза и принялась что-то бубнить себе под нос, шевеля длинными ушами.

Красноклык кивнул в её сторону. Острозубка посмотрела на Ушку и улыбнулась.

– Она бывает такой смешной, – шёпотом сказала она Красноклыку.

– Ага.

– О чём вы говорите? – громко спросил Чешуйка.

– Ни о чём, – ответил Красноклык.

Ушка открыла глаза, сделала затяжку и выкинула окурок.

– Скажи, а разве спортсменам можно курить? – спросил её Красноклык.

– А мне посрать, – ответила Ушка, – пойдёмте домой, а то есть уже хочется.

В детстве Ушка часто болела и очень медленно росла. Её часто обижали другие мальчики и девочки, а однажды, когда она играла в песочнице, отняли совок и ведёрко. Острозубка, которая была на полгода старше, увидела из окна плачущего зайчонка, выбежала во двор и бросилась на обидчиков с кулаками. Отняв совок и ведёрко, она вернула их Ушке.

– Спасибо, – вытирая слёзы, сказал маленький худенький зайчонок, – а как тебя зовут?

– Острозубка. А тебя?

– Ушка.

– Какое смешное имя, – улыбнулась мышка.

– Мама говорит, что когда я родилась, она сначала увидела мои ушки.

– У тебя хорошая мама.

– Я знаю, – кивнула Ушка, – я её очень люблю. Будешь со мной дружить?

– Да. А ты со мной?

– Буду. Давай строить домики?

– Давай. А потом пойдём ко мне в гости? У меня две куклы есть. Мама сама их сшила. Хочешь, я одну тебе подарю?

Ушка кивнула, поднялась, подошла к Острозубке и обняла её.

– Мы будем дружить всю жизнь, правда?

– Правда.

На школьном дворе стояла большая толпа учеников. Кого тут только не было: ежи, еноты, мышки, зайцы, два поросёнка, воробьи, маленький медвежонок, у которого неделю назад умер папа, работавший на мусорном заводе и четверо выдрят-близнецов, у которых уже начали расти усики.

– Что здесь происходит? – со страхом спросил Чешуйка.

– Наверное, опять драка, – предположил Красноклык.

– Не похоже, – сказала Острозубка.

Ушка фыркнула, давая понять, что ей это неинтересно, однако пошла вместе со всеми.

Они протиснулись сквозь толпу и увидели Сухогрыза, высокого парнишку-бобра с причудливо закрученным хохолком на голове. Он гордо стоял в центре толпы, облокотившись на новенький велосипед.

– Вау, – открыв рот с короткими клыками, сказал Красноклык, – велосипед!

– Да, – восхищённо прошептал Чешуйка.

Остозубка взглянула на Ушку – та стояла, скрестив лапы на груди и равнодушно смотрела на велосипед.

– Тебе нравится?

– Нет, – ответила Ушка, – да и маленький он для меня.

Это было правдой – после пяти лет Ушка стала очень быстро расти и вскоре стала самой сильной не только среди девочек, но и среди большинства мальчиков. Она на голову возвышалась среди своих одноклассников, легко могла поднять самую тяжёлую гирю в спортзале и подтягивалась на одной лапе целых пятьдесят раз. Сядь Ушка на этот велосипед, ей пришлось бы отталкиваться ногами.

Острозубка дотронулась до плеча Красноклыка.

– Пошли.

Красноклык вздохнул и последовал за ней и Ушкой.

– Подождите!

Чешуйка, растолкнул учеников и подбежал к ним, вращая глазами.

– Видели? Видели? Я всю жизнь хотел себе такой!

– Ты ещё слишком мало живёшь, – сказала Ушка, – мечты с возрастом меняются.

– Но это же велосипед! – не успокаивался Чешуйка.

– Вступи в Юные помощники «Неделимой Родины» и твоим родителям тоже выдадут разрешение на велосипед, – сказала Ушка.

– Нет, нет, нет, – пробормотал Чешуйка, – у меня папа неблагонадёжный, вы разве забыли?

– А так бы вступил, да? – язвительно спросил Красноклык.

– Ради велосипеда? – добавила Ушка.

Глаза Чешуйки завертелись и уставились на Острозубку.

– Ребят, ну не издевайтесь вы над ним, – сказала мышка, – вспомните, что с его папой случилось.

– Прости, Чешуйка, – виновато сказал Красноклык и опустил лицо.

– Мы пошутили. Прости.

Ушка несильно хлопнула Чешуйку по спине, от чего тот покачнулся и чуть не упал.

– Ушка! – сказала Острозубка, – ты ведь его прибьёшь!

Зайчиха пожала плечами.

– Не умею рассчитывать свои силы.

– Мы это знаем, – сказал Красноклык и засмеялся лающим смехом.

В ответ засмеялись все, даже Чешуйка – они любили подтрунивать над неловкостью и силой Ушки, да и сама она была не против подобных шуток.

Смех прервало урчание.

– Это у меня, – призналась Ушка, – я же говорила, что есть хочу.

Острозубка сняла свой рюкзак и открыла.

– Ой, я совсем забыла, – быстро сказала она, доставая маленький свёрток и протягивая его Ушке, – у меня же четверть белковой лепёшки есть. На!

Зайчиха развернула свёрток.

– Спасибо, – поблагодарила она и махом проглотила мягкую лепёшку.

– Мой покойный дед называл их издевательством над едой, – сказал Красноклык, – а мне нравится.

– Всем нравится, – надевая рюкзак, ответила Острозубка.

Они подошли к небольшому мостику, перекинутому через широкий и вонючий ручей, на дне которого копошились жирные черви размером с лапу. На той стороне ручья сидел старый облезлый барсук, доставал этих червей из воды и складывал в большое ржавое ведро.

– Здравствуйте! – поприветствовала его Острозубка.

Барсук посмотрел на неё испуганными глазами и что-то быстро зашептал.

– Что он говорит? – спросил Красноклык.

– Не знаю, – ответила Острозубка, – надо подойти поближе.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала Ушка, – хотя дело твоё.

Острозубка сошла с мостика и подошла к барсуку, который завалился на спину и заверещал.

– Не надо! Не надо! Не надо больше! Мне больно! Мне очень больно!

– Вам помочь? – спросила мышка и осторожно тронула его за лапу.

Барсук громко взвизгнул, вскочил на ноги и убежал по направлению к мёртвым деревьям, опрокинув своё ведро.

– Странный он какой-то, – задумчиво сказала Острозубка, разглядывая червей, ползущих обратно к воде, – зачем ему эти черви?

– Съесть, – ответила Ушка, облокотившись на перила моста.

– Их можно есть?

– Наверное. Для чего он ещё мог их собирать?

Острозубка аккуратно поставила ведро и вернулась к ребятам.

– А я его здесь раньше не видела.

– А это, скорее всего, один из этих, как там их, – сказал Красноклык, – перевоспитавшихся.

– А ты откуда знаешь? – спросила мышка.

– Просто подумал.

– Наверное, ты прав, – согласилась Острозубка.

Навстречу по тропинке шёл полицейский. Высокий, мощный крыс был одет в чёрную форму, на поясе висел усмиритель, а кокарда на его фуражке имела форму крысиной морды.

– Кто кричал? – надменно спросил он, когда школьники подошли ближе.

– Господин, – склонив голову, ответил Красноклык, – там какой-то барсук червей ловил, а как нас увидел, завопил и убежал.

– Барсук? – переспросил полицейский.

– Да, господин.

– Я выясню. Вы из школы?

Он говорил медленно и вальяжно, всем своим видом демонстрируя превосходство и силу. Ребята стояли перед ним, склонив головы, и даже Ушка выглядела напуганной.

– Да, господин.

Полицейский достал блокнот и ручку.

– Назовите ваши имена. Я выясню, что это за барсук и, возможно, вызову вас для дачи показаний.

Назвав свои имена, они поклонились полицейскому, и пошли дальше, а тот, насвистывая, направился в сторону ручья.

Вскоре впереди показались дома – длинные, двухэтажные бараки из строительного мусора с маленькими окнами. У каждого дома стоял одноэтажный туалет с двумя кабинками, и раз в неделю приезжала машина с насосом, чтобы выкачать накопившиеся отходы. По стенам туалетов ползали огромные жирные тараканы. Они шевелили длинными усами и совершенно не боялись жителей, хотя некоторые из обитателей домов этих тараканов ловили и ели.

– Я, как поем, зайду, – сказала Ушке Острозубка.

– Хорошо, – ответила зайчиха.

– А вы гулять пойдёте? – обратилась Острозубка к Чешуйке и Красноклыку.

Красноклык оскалился и ответил:

– Да я хоть сейчас!

Чешуйка повертел глазами и кивнул.

– Да мы все знаем, Красноклык, что ты хоть сейчас готов пойти гулять, но нельзя, – сказала Острозубка, – нельзя вызывать подозрений, понимаешь?

– Конечно, понимаю, – слегка обидевшись, ответил лис, – я же не совсем дурачок!

– Ладно, расходимся, – сказала мышка, – я сначала зайду к Ушке, а потом мы вместе зайдём за вами.

– Хорошо, – подмигнув, сказал Красноклык, – пошли!

Он толкнул Чешуйку в плечо, и они пошли к своему дому.

Ушка ничего не сказала – она просто подняла вверх правую лапу, и медленно побрела в свой барак.

Острозубка вздохнула, посмотрела вслед друзьям и пошла к дому.

Открыв фанерную дверь, покрытую разводами чёрной плесени, мышка поднялась на второй этаж и оказалась в длинном коридоре, вдоль которого располагались жилые комнаты. В каждом конце коридора находилась общая кухня, где круглыми сутками работал небольшой телевизор с единственным каналом.

Острозубка зашла в свою комнатку, настолько маленькую, что она больше подошла бы под кладовку, где обычно хранят мётлы, швабры, вёдра и ненужные вещи. Около самого входа стояла узкая кровать, напротив крошечный столик, за которым Острозубка делала уроки, а единственное окно было наполовину закрыто плёнкой.

Мышка бросила рюкзак на кровать, переоделась и пошла на кухню.

Бабушка, как обычно, сидела в жёстком кресле и смотрела телевизор. Она была самой старой обитательницей в их доме и почти никогда не выходила из кухни. Положенную ей норму белкового порошка обычно получал папа.

– Привет, бабуль!

Острозубка подошла к бабушке и поцеловала её в дряблую щёку.

– Здравствуй, Острозубка, – прошамкала бабушка.

– ВРАГИ! БЕЗЗАКОНИЕ! ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР! – неслось из телевизора.

Острозубка взяла с полки пачку с белковым порошком и мерный стакан. Отсыпав пятьдесят грамм, она поставила пачку обратно, высыпала порошок в миску и развела водой.

– Что там? – спросила Острозубка, усаживаясь на пол рядом с бабушкиным креслом.

– Опять против нас что-то замышляют, – слабым голосом ответила бабушка.

– Понятно, – равнодушно сказала мышка, зачерпнула ложкой кашу из миски и, не жуя, проглотила.

– А ещё, – сказала бабушка, – в следующем месяце норму порошка увеличат на тридцать грамм.

– ДА ВЫ ПОСМОТРИТЕ НА НИХ! ТАМ СПЛОШНОЙ РАЗВРАТ! – кричал с экрана толстый крыс во френче.

– Как хорошо, – взглянув на экран, сказала Острозубка.

– ДА ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ ВЕЛИКОМУ МУДРОКРЫСУ МЕЖРЕЧКА ДО СИХ ПОР СУЩЕСТВУЕТ!

– Великий Мудрокрыс заботится о нас, – медленно сказала бабушка, – а эти хотят нас на колени поставить.

Она указала на экран, где как раз показывали одного из «этих» – тощего, подслеповатого хорька с дёргающейся щекой.

– ДА МЫ ТРАВУ ЕСТЬ БУДЕМ, НО НЕ ОТВЕРНЁМСЯ ОТ НАШЕГО ЛИДЕРА!

– ДА ВЫ И ТАК НИЩИЕ!

– ПАМЯТЬ ПРЕДКОВ!

– ВЫ ПРЕДАЛИ СВОИ ЦЕННОСТИ!

– А НУ ИДИ СЮДА, ДЕРЬМА КУСОК! ЧТО ТЫ ПРО МОИХ ПРЕДКОВ СКАЗАЛ?

Крыс во френче подскочил к хорьку и схватил его за горло.

– ОХРАНА! ОХРАНА! ВЫВЕДИТЕ ЭТУ МРАЗЬ, А НЕ ТО Я ЕМУ ГОРЛО ПЕРЕГРЫЗУ!

Из-за кулис выскочило трое охранников. Они схватили визжащего хорька за лапы и вынесли его из студии.

Зрители зааплодировали.

– Правильно, – кивнула головой бабушка, – гнать надо эту нечисть!

– И ТАК БУДЕТ С КАЖДЫМ ВРАГОМ!

Острозубка доела кашу и вылизала миску.

– Бабушка!

– Чего?

– А тебя не смущает, что завтра этот хорёк снова будет на этой передаче? – спросила Острозубка.

Бабушка удивлённо посмотрела на неё мутными глазами.

– Какой хорёк?

– Которого только что показывали.

– Так ведь это не хорёк был, – ответила бабушка, – хорька уже давно из Межречки выгнали, а это был…

Она поморщилась, пытаясь вспомнить, кого только что видела, но у неё ничего не получилось.

– Не хорёк это был и всё! – наконец, сказала бабушка и уставилась в телевизор.

– И ВОТ ТАКОЕ ВОТ ДЕРЬМО ЕЩЁ ЧТО-ТО НАМ УКАЗЫВАЕТ! – торжественно сказал крыс во френче.

– ПОЛАГАЮ, ЧТО ЕГО И ВСЕХ СТОРОННИКОВ ДАВНО ПОРА ВЫГНАТЬ ИЗ СТРАНЫ!

Это сказал чёрный грач, пожизненный член Совета советников, помогавших Мудрокрысу управлять Межречкой. Как и все члены Совета, он состоял в партии «Неделимая Родина» и носил на груди соответствующий значок с крысиной мордой.

– ПРАВИЛЬНО, СОВЕТНИК ЧЕРНОКЛЮВ! НЕЧЕГО С НИМИ НЯНЧИТЬСЯ!

На кухню зашла соседка – толстая ежиха, на спине которой почти не осталось игл, выпавших во время работы на фабрике.

– Что показывают? – прошепелявила она.

– Что и всегда, – ответила Острозубка и пошла к раковине, чтобы помыть миску.

– МЫ ПРЕРЫВАЕМСЯ НА НОВОСТИ! – серьёзным голосом сказал крыс во френче, – МУДРОКРЫС – ЭТО МЕЖРЕЧКА, А МЕЖРЕЧКА – ЭТО МУДРОКРЫС!

Заиграла тревожная музыка и на экране появилась молоденькая крыска с напряжённым взглядом.

– У СТЕНЫ СХВАТИЛИ ОЧЕРЕДНУЮ ГРУППУ ДИВЕРСАНТОВ! ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ПРОВЁЛ ВСТРЕЧУ С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ СОВЕТА СОВЕТНИКОВ! ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ОТВЕТИЛ НА ПИСЬМО ДЕВОЧКИ ИЗ РУЧЕЙКИ! ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ПОТРЕБОВАЛ ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА ЖИЗНЬ ПРОСТЫХ ГРАЖДАН! УРОВЕНЬ ЖИЗНИ СО ВЧЕРАШНЕГО ДНЯ ВЫРОС НА ДВА С ПОЛОВИНОЙ ПРОЦЕНТА! НА МУСОРНОМ ЗАВОДЕ ИЗ-ЗА ХАЛАТНОСТИ РАБОЧИХ ПРОИЗОШЁЛ ХЛОПОК! ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ РОСТ ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛА НАША СТАБИЛЬНОСТЬ! В ЧЕСТЬ ГОДОВЩИНЫ ПРОВЕДЕНИЯ ПЯТОЙ ГОДОВЩИНЫ СО ДНЯ ПЕРВОГО ИЗБРАНИЯ ВЕЛИКОГО ЛИДЕРА МУДРОКРЫСА БУДУТ ПРОВЕДЕНЫ МЕЖДУНАРОДНЫЕ СОРЕВНОВАНИЯ И ПАРАД!

– Кто-нибудь на эти соревнования приедет, интересно? – спросила Острозубка, убрав вымытую миску в шкаф.

– Кому надо, тот и приедет, – ответила соседка, – а до остальных нам дела нет. Чему вас только в школе учат?

– Чему надо, тому и учат, – дерзко ответила Острозубка и вышла из кухни.

Сзади до неё донёсся голос соседки:

– Какая она у вас невоспитанная – никакого уважения к старшим!

Бабушка что-то ответила, но настолько тихо, что Острозубка не услышала.

Она заскочила в свою маленькую комнатку, взяла пачку сигарет и, спустившись по скрипучей лестнице, вышла во двор.

Ушка жила в бараке напротив, но только на первом этаже и её комната была на два шага в ширину больше, чем у Острозубки.

Мышка перешла двор, подошла к окну и постучала по полусгнившей раме.

– Ушка! Ушка! Выходи!

В окне показалось голова Ушки с торчащими в разные стороны ушами.

– Не стучи так, – недовольно сказала зайчиха, – ты мне раму сломаешь!

– Твою раму даже бревном не сломаешь!

– Ха-ха! Как смешно! Сейчас выйду.

Меньше, чем через минуту, Ушка вышла во двор.

– Покурим сначала или сразу за Красноклыком и Чешуйкой пойдём? – спросила Острозубка.

– Пойдём сразу к ним, – ответила Ушка, – потом и покурим. Нет, давай лучше сейчас.

– Ты чем-то взволнована? – спросила Острозубка.

Ушка прикусила нижнюю губу длинными резцами.

– Пошли за сральник, там и покурим, – сказала она.

Зайдя за туалет, девчонки закурили.

– Что случилось?

Ушка затянулась, сплюнула и со злобой спросила:

– Ты новости слышала?

– Да.

Послышалось чьё-то кряхтение – в туалете явно кто-то был.

– Пошли подальше.

Они отошли от туалета на тридцать шагов и спрятались за деревьями.

– Ну?

– Соревнования будут, – мрачно ответила Ушка, – в честь этого сраного парада.

– А тебе-то что? – просила мышка.

Ушка потушила окурок о ствол дерева и достала новую сигарету.

– Отец со смены пришёл, – сказала она, – сигарет принёс. Помнишь, как в прошлом году мне сказали, что я для соревнований по возрасту не подхожу?

– Помню, – ответила Острозубка, – ты ещё тогда так разозлилась, что стену кулаком пробила.

Ушка усмехнулась:

– Такую стену даже Чешуйка языком пробьёт. Так вот, про соревнования – в этом-то году я подхожу по возрасту, значит, меня на них позовут, а я не хочу.

– Откажись.

– Ты не обижайся, – сказала зайчиха, – ты моя единственная подруга и всё такое, но иногда ты такая дура!

– Чего? – обиженно спросила Острозубка.

– Нельзя отказаться, понимаешь? Нельзя. Если я туда поеду, то больше никогда с вами больше не увижусь. Помнишь парня из Гнилушки? Он по прыжкам в длину победил и всё, обратно не вернулся, а потом и его родителей забрали.

– А в прошлом году ты вроде хотела, – сказал Острозубка.

– В прошлом году я ещё ни о чём не догадывалась, да и в этом как-то не особо вспоминала, пока новости не услышала. Вернее, пока сосед поздравлять не начал. Я на кухню зашла, а он такой мне и говорит, что вот, мол, какая радость тебе – самого великого лидера увидишь! А оно мне надо?

– И что же делать?

– Мы должны убраться отсюда как можно раньше, – ответила Ушка и щелчком пальцев отправила второй окурок в лужу, на дне которой копошились такие же черви, что и в ручье, только раза в три меньше.

Острозубка проследила взглядом полёт окурка, заметила червей и задумчиво спросила:

– Неужели их и в самом деле можно есть?

– Попробуй.

– Нет, спасибо, – ответила Острозубка, – мне пока порошка и грибов хватает. Пошли к ребятам?

– Пошли.

У туалета стоял старый одноглазый енот с корзиной. Из дырки, на месте которой когда-то был правый глаз, стекала тонкая струйка зеленовато-жёлтого гноя. Единственным глазом енот внимательно смотрел на девчонок.

– Здравствуйте, гражданин Полохвост! – поздоровалась Острозубка.

– Добрый день, девочки, – проскрипел енот, – а куда вы ходили?

Ушка ткнула подругу в бок и сказала на ухо:

– Вот зачем ты с ним заговорила? Он же давно с катушек слетел. Сейчас ведь не отстанет.

– Курить ходили, гражданин Полохвост, – ответила еноту Острозубка.

Енот раскрыл беззубую пасть, наклонил голову и медленно сказал:

– А вот в моё время девочки стеснялись курить. Они ходили в белых юбочках, синих блузочках, красных туфельках. Помню, как мы танцевали! Как мы танцевали!

Не глядя на девчонок, енот вскинул лапы вверх и закружился около туалета.

– Весной расцветали цветы, и я бегал за ними в лес, – нараспев говорил енот, обнимая невидимую партнёршу, – я дарил их ей, а она смеялась. Я целовал её глаза и признавался в любви!

– Он пришёл сюда за тараканами, – уверенно сказала Ушка, – видишь корзину?

– Вижу, – ответила Острозубка.

Кружась, енот не заметил свою корзину и споткнулся об неё.

– Осторожно! – крикнула Острозубка, подбежала к старику и взяла его за лапу, помогая подняться.

– Со мной всё хорошо, девочки, со мной всё хорошо, – прошептал Полохвост, – спасибо.

Он повернулся к Острозубке, и та увидела, что из его единственного глаза текут слёзы.

– С вами точно всё хорошо?

– Да он же уже сказал тебе, – Ушка подняла перевёрнутую корзину и поставила рядом с енотом, – вот ваша корзина, а нам надо идти.

– Да, нам надо идти, – сказала Острозубка.

– Спасибо, девочки, – тихо пробормотал енот.

– За что?

Полохвост ничего не ответил, достал из-за пазухи короткую плоскую палку и стал бить снующих по стене туалета тараканов.

– Пошли, – зайчиха дёрнула Острозубку за плечо, – он больше не будет с тобой разговаривать, уж я-то знаю – в одном коридоре живём.

Острозубка взглянула на енота – тот шептал что-то невразумительное и не обращал на них никакого внимания.

С дороги послышались голоса.

– О, со школы идут, – догадалась Ушка, – всё на велосипед не могли налюбоваться! Пойдём быстрее отсюда.

Красноклык жил в соседнем дворе и, когда Острозубка и Ушка подошли, уже ждал их, сидя на скамейке возле песочницы.

– Чего так долго? – увидев девчонок, крикнул лис.

– Не ори, – строго сказала Ушка, – ты топор взял?

– Конечно, – ответил Красноклык и достал из-под скамейки плотницкий топор, – ещё от деда достался!

– Давай сюда.

Ушка взяла топор и убрала в рюкзак.

– Чешуйка у себя?

– Я слышал, как мама на него кричала, так что не думаю, что его выпустят, – ответил Красноклык.

После того, как отцу Чешуйки при разгоне забастовки сломали хвост, он серьёзно заболел и, промучившись пару дней, умер. Мама после этого немного повредилась рассудком и часто срывалась на сына, который и так с самого детства был запуганным и нервным.

– Зайдём к нему? – предложила Острозубка.

– Зайдём.

Они зашли в барак, поднялись на второй этаж и постучали в дверь.

На стук выглянула мать Чешуйки. Её глаза бешено вертелись в разные стороны, а из полуоткрытого рта торчал язык.

– Он не пойдёт с вами! – прошипела она.

– Можно нам у него спросить? – спросила Острозубка.

– Нет!

Ушка посмотрела поверх голов Острозубки и ящерицы и увидела Чешуйку – он сидел на полу у окна, зажав голову лапами.

– Чешуйка! – громко позвала она.

– Он никуда не пойдёт! – крикнула ящерица и плюнула Ушке в лицо.

– Фу! – вскрикнула зайчиха и принялась снимать с лица зеленоватую клейкую слюну.

Из соседних комнат начали выходить соседи. Это были, по большей части, старики и больные, которые не могли больше работать. Выживали они за счёт белкового порошка, который еженедельно выдавали в городском пункте социального обеспечения, грибов, травы и насекомых. Тем, у кого были родственники, было легче.

– Уходите!

– Пойдёмте, ребята, – сказала Острозубка.

Выйдя во двор, Красноклык спросил Ушку:

– Ты как?

– Нормально. Хорошо, что не дерьмом кинула – говорят, оно у ящериц липкое и вонючее, не то, что у нас.

– Это всё из-за тебя! – раздался из открытого окна крик матери Чешуйки.

– Пойдём, а то не успеем, – сказала Острозубка.

Зайчиха, лис и мышка зашли за барак и направились в умирающий лес.

Острозубка и Красноклык, каждый с огромной охапкой хвороста в лапах, подошли к огромному пню и, наклонившись, аккуратно положили его на землю.

– Думаю, на сегодня хватит, – сказала Острозубка, – разглядывая большую стопку нарубленного хвороста.

– Его же его перетащить надо, – добавил Красноклык.

Ушка посмотрела на кучу свежего хвороста, потом на нарубленный, переложила топор в правую лапу и кивнула в знак согласия.

– Да, начинайте таскать, а я пока этот нарублю, – сказала зайчиха, взяла толстую ветку и принялась быстро рубить её на одинаковые куски.

Острозубка и Красноклык набрали нарубленного хвороста, отошли на триста шагов и вывалили его на землю.

– Сначала переносим, а уже потом сложим, – сказала мышка.

– Давай так.

Они не успели сделать и двух ходок, когда Ушка, закончив рубить, присоединилась к ним. Зайчиха брала хворост своими огромными лапами, успевая за раз принести больше, чем Острозубка и Красноклык вдвоём, поэтому закончили быстро.

Лис сел на корточки рядом с кучей хвороста и спросил:

– Как вы думаете, нам этого хватит?

– Не знаю, – ответила Острозубка.

Она явно хотела что-то добавить, но Ушка закрыла ей рот лапой.

– Тихо! – прошептала зайчиха.

– Что такое? – спросил лис.

Ушка пошевелила своими огромными ушами и посмотрела наверх.

– Там, – сказала она и указала на две чёрные точки.

– Это грачи? – убрав лапу Ушки со своего рта, спросила Острозубка.

– Не знаю, – ответила Ушка, – у меня не такой хороший слух. Я слышу, что кто-то разговаривает, но кто именно и о чём, я не понимаю.

– Надо лечь на землю, – предложил Красноклык, – мне папа говорил, что, если лежать и не шевелиться, они могут не заметить.

Все грачи, как и крысы, были верными членами партии «Неделимая Родина» и если крысы, по большей части, занимали руководящие посты и служили в полиции, то грачи, благодаря своей врождённой способности к полёту, занимались разведкой и слежкой и лишь немногие из них становились советниками.

Ребята легли на землю. После нескольких минут, проведённых в полном молчании, Красноклык медленно подполз к Ушке и прямо в ухо спросил:

– Улетели?

– Посмотри.

Лис медленно перевернулся на спину и долго вглядывался в небо, но ничего не увидел.

– Вроде нет никого.

– Вставай тогда, – тихо сказала Острозубка.

– Ты первая.

– Боишься?

– Нет.

– Тогда вставай.

– Не хочу.

– Да сколько можно, – громко сказала Ушка и поднялась на лапы, – вы так до вечера будете спорить. Всё, я встала! Если заметят меня, то заметят всех!

– Никто вас не заметит, – раздался насмешливый голос.

Острозубка и Красноклык вскочили и стали оглядываться по сторонам.

– Кто здесь? – громко спросила Ушка, доставая топор.

– Ну не надо так сразу за топор хвататься, девочка, – сказал голос, – поранишься ненароком.

– Выходи и я тебя без топора так отделаю, что месяц под себя ходить будешь, – пригнув уши к голове, сказала зайчиха.

– Хорошо, хорошо, только не бей!

Из-за толстого дерева вышел взъерошенный заяц с одним ухом, закутанный в грязные тряпки и опирающийся на сучковатую палку.

– Вот он я, – поклонившись, сказал заяц и, волоча правую лапу, направился к Ушке, Отрозубке и Красноклыку.

– Стой! – вытянув лапу, сказала Ушка, – кто ты и что здесь делаешь?

Заяц с опаской покосился на топор в её лапе, грустно вздохнул и сел, прислонившись спиной к дереву.

– У вас курить есть? – спросил он.

Острозубка достала из пачки сигарету, и пошла было к нему, но Ушка её остановила.

– Мы не знаем, кто это, – сказала зайчиха, – может, это один из тех насильников, о которых нам рассказывали в школе. Может, у него нож под этими тряпками спрятан. Кинь ему сигарету и спички.

Острозубка кинула зайцу сигарету и коробок спичек. Тот поднял их дрожащей лапой и с наслаждением закурил.

– Да, – блаженно произнёс он, выдохнув дым, – сейчас бы ещё стаканчик водочки! Было бы вообще замечательно! М-м-м…

Ушка нервно застучала лапой по земле.

– Кто ты такой? – чеканя каждое слово, спросила она.

– Лесной чокнутый? – предположил Красноклык.

– Да не похож, – ответила Острозубка.

– Меня зовут Зубогрыз, – медленно сказал одноухий заяц, – и я здесь живу. Уже очень давно, между прочим. А сегодня иду себе, ковыляю потихонечку, смотрю – детишки по лесу шастают, дровишки таскают. Ну, мне интересно стало, дай, думаю, спрячусь, да посмотрю, что они дальше делать будут. А детишки испугались, на землю попадали. Не было там никаких грачей, детишки!

– А ты откуда знаешь? – спросила Ушка.

– Грачи так высоко не летают – им с такого расстояния ничего не разглядеть, – ответил заяц, – это же не орлы, а грачи!

Он засмеялся хриплым смехом, но тут же начал захлёбываться от кашля. Кашель словно разрывал его грудную клетку, внутри что-то булькало и клокотало. Заяц отбросил недокуренную сигарету, опустился на корточки и ребята увидели, что из его рта потекла тонкая струйка крови.

– Надо ему помочь! – воскликнула Острозубка.

Зубогрыз вытянул лапу вперёд и прохрипел:

– Не надо, не надо. Сейчас всё пройдёт.

Кашель действительно скоро прошёл и заяц, вытерев со рта кровь, снова сел.

– Уже лет десять так кашляю, – слабым голосом сказал он, – дышать тяжело, но, когда выпью, легчает. Можно у вас ещё сигарету попросить?

– Попросить можно всё, что угодно, – насмешливо ответила Ушка.

– Да ладно тебе, – возмутилась Острозубка, подбежала к Зубогрызу и протянула сигарету.

– Спасибо, девочка, – поблагодарил заяц, взял сигарету и чиркнул спичкой, – я давно не был у врача и не знаю, можно мне курить или нет. Как вы думаете?

– Нельзя, – ответила Ушка, – Острозубка, отойди от него!

Острозубка отошла от Зубогрыза, встала рядом с Красноклыком и тоже закурила.

– И мне дай, – попросил лис.

– Курить никому нельзя, детишки, – улыбнувшись, сказал Зубогрыз, – говорят, раньше с курением даже боролись. Сложно в это поверить, правда?

– Во многие вещи сложно поверить, но они существуют, – ответила Ушка.

– В то, что не существует, тоже можно поверить, – продолжил её мысль Зубогрыз.

Ушка насторожилась – он явно хотел вывести их на что-то серьёзное, иначе не стал бы ходить вокруг да около. Зубогрыз явно хотел, чтобы она открылась первой, но зайчиха не хотела рисковать.

– Что ты имеешь в виду?

– Много чего.

– Мы так с тобой можем вечно беседовать, прямо как эти, – Ушка кивнула на Острозубку и Красноклыка, – хочешь сказать – говори прямо, или мы уйдём. Нам лишних проблем не надо.

– Она всегда у вас такая? – спросил Зубогрыз.

– Первый раз её такой вижу, – ответила Острозубка, – Ушка обычно молчаливая, а сегодня сама не понимаю, что с ней случилось.

– Я тоже, – сказал Красноклык.

– Нормально со мной всё! – топнув лапой по земле, крикнула Ушка, – ну, ты будешь говорить, что ты имел в виду, когда сказал, что можно поверить в то, что не существует?

Зубогрыз внимательно посмотрел на Ушку.

– Да какого чёрта! – прошептал он себе под нос и встал, опёршись на палку.

– Не подходи.

– Я и не собираюсь, – ответил Зубогрыз, – я вас сейчас спрошу кое о чём.

Ушка кивнула.

– Вы верите в то, что у Мудрокрыса есть чудо-ракеты?

– Это которые сто раз могут планету облететь? – спросила Острозубка.

– Да.

– Нет, – твёрдо ответила Ушка.

Острозубка и Красноклык со страхом посмотрели на подругу.

– Ушка, ты что? Разве можно так говорить при незнакомце? – с неподдельным ужасом прошептала мышка.

– А мне всё равно, – ответила Ушка, – не верю. Я ни во что не верю.

– Замечательно, – восхищённо сказал Зубогрыз, – значит, есть те, кто прозрел.

– Ты про что? – спросила зайчиха.

– Про то, что есть те, кто не верит во все эти достижения, победы, врагов, великого лидера. Мы называли его Мелкомразью.

– Плешекрыс, – сказала Ушка.

Зубогрыз усмехнулся:

– Звучит смешно, ведь он действительно просто плешивая крыса, а не великий лидер.

– Ты знаком с ним?

– Да.

Острозубка и Красноклык в ужасе присели на корточки – они ещё никогда в жизни не встречали того, кто был лично знаком с великим лидером.

Ушка положила топор рядом с кучей хвороста.

– И как ты с ним познакомился?

– Разве это так важно?

– Нет, но просто интересно, что кто-то, кто лично знает великого лидера, живёт в лесу.

– Мне тяжело стоять, – сказал Зубогрыз,– поэтому я присяду. Вы ещё не родились, когда он пришёл к власти, и я был одним из тех, кто ему помогал.

– Каким образом? – спросила Ушка.

– Мы с командой создавали образ мудрого и заботливого лидера, который день и ночь думает о том, как улучшить жизнь граждан. Мы придумывали новости о заговорах, сочиняли истории о шпионах, делали репортажи о том, как плохо живут в соседних странах, в то время как наша страна процветает. Помните историю о том, как наш великий лидер выиграл партию в дороку у чемпиона?

– Да, – ответила Ушка.

Острозубка, слушавшая зайца с открытым ртом, добавила:

– Нам это каждый месяц на уроке показывают.

– Да, – согласился Зубогрыз, – помню, как мы делали этот репортаж. Чемпион, его звали Буркохвост, сидит и дрожит от страха, а за спиной Мудрокрыса его жена и дочь сидят. Связанные, а рядом с ними два здоровых крыса. Он должен был проиграть, и он проиграл. Не знаю, что потом с ними стало.

– Почему ты этим занимался?

– Хороший дом, вкусная еда, девушки. Достаточный повод?

– Ты отвратителен, – с омерзением сказала Ушка.

– Я знаю, – ответил Зубогрыз, – зная, что происходит на самом деле, я создавал ложь, иллюзию, обман.

– И почему ты здесь? – спросила зайчиха, – понял, что больше так не можешь?

– Нет, девочка, – слабо улыбнувшись, ответил Зубогрыз, – меня устраивала моя роскошная жизнь. Роскошная, разумеется, если сравнивать её с вашей. Я совершил оплошность: в одном репортаже в кадр попал двойник Мудрокрыса, я этого не заметил и пустил репортаж в эфир. Другие сотрудники тоже этого не заметили, или сделали вид, что не заметили, ведь многие метили на моё место. Я успел сбежать. Думаю, что теперь я в розыске.

– Что-то я ничего такого не помню, – сказал Красноклык.

Зубогрыз пожал плечами и равнодушно ответил:

– Да там этот двойник всего на пару секунд в кадре появился и то на заднем фоне.

– Слушайте, вот вы говорите, что выдумывали новости, – с жаром сказал Красноклык, – вы сказали, что никаких ракет нет, но ведь мы видели их на параде!

– Это были муляжи. В Межречке не осталось никого, кто мог бы создать нечто подобное.

– Почему? – спросила Ушка.

– Все, кто успел, уехали, а сами крысы не могут ничего создать, они умеют только паразитировать и пользоваться результатами чужого труда. Всё, до чего дотягиваются их лапы, превращается в гниль.

– Они уехали за стену?

– Да, девочка, – ответил на вопрос Ушки Зубогрыз, – они уехали за стену.

– Но ведь там враги и значит они предатели! – воскликнул Красноклык.

– Враги и предатели управляют Межречкой, мальчик.

– Но ведь они хотят нас захватить! – не унимался Красноклык.

– Захватить? Нас? – с лёгким смешком спросил Зубогрыз, – ты сам-то в это веришь?

– Да я даже не знаю, – смущённо ответил лис.

– Знаете, откуда здесь столько мусора? – неожиданно спросил Зубогрыз.

– Нет, – ответила Ушка.

Острозубка отрицательно покачала головой.

– Весь этот мусор из-за стены, его привозят из тех стран, где живут враги, мечтающие свергнуть нашего великого лидера. Этот мусор ядовит и на его переработку уходит очень много ресурсов, поэтому его везут сюда, чтобы ваши родители перебирали его вручную и умирали раньше положенного времени. То, что не подходит для переработки, просто сжигают, отравляя всё вокруг. Думаю, вы заметили, что все деревья в этом лесу или уже умерли или умирают.

– Тогда почему мы ещё живы? – спросила Ушка.

– Вы не пьёте дождевую воду.

– Да, – согласилась Ушка, – когда начинается дождь, нам не разрешают выходить. Мы иногда в школе до вечера сидим, а иногда дома остаёмся.

– Превращая Межречку в огромную свалку, крысы зарабатывают огромные, просто чудовищные деньги. Они покупают себе дома за стеной, а здесь живут в специальных, накрытых защитными куполами поселениях с системой очистки воздуха. А вам говорят – враги! Эти враги – их самые лучшие друзья.

– В это сложно поверить, – сказала Острозубка.

– Верить или нет – дело твоё, но это правда.

– А я тебе почему-то верю, – сказала Ушка, – просто теперь всё становится на свои места.

– Ты о чём? – спросил Красноклык.

– Вот смотри – нам всё время говорят, что кругом враги, которые хотят нас извести, но они до сих пор этого не сделали; нам говорят, что жизнь улучшается, но год из года мы жрём белковый порошок, грибы и траву. А свобода? Нам говорят, что мы живём в самой свободной стране, но из-за любого неосторожного слова можно попасть на допрос к крысам. Помнишь, Острозубка, как на тебя учитель разозлился, когда ты спросила, почему в Совете советников одни крысы и три грача?

– Помню, – ответила Острозубка, – он так на меня шипел, что у меня лапы подкашивались.

– А почему ты так спросила? – спросил Зубогрыз.

Немного помявшись, Острозубка ответила:

– Он, ну это, рассказывал, что во всех странах существуют кланы, захватившие власть. Они никому не дают пробиться наверх, и только в Межречке любой гражданин своим трудом и талантом может добиться всего. Даже стать главой государства, как это сделал наш великий лидер. Ну, я руку подняла и спросила: а почему тогда у нас правят одни крысы, и нет ни зайцев, ни мышей, ни котов? Он весь задрожал, затрясся, так что я даже подумала, что сейчас набросится. Подошёл ко мне и как начал шипеть!

– И что он сказал?

– Что крысы самые способные к управлению, а другие не проявляют достаточного усердия. В других странах кто только не руководит, и от этого один бардак и разруха, а у нас порядок и стабильность.

– И всё благодаря крысам, – добавил Зубогрыз.

– Да, так и сказал, – кивнула Острозубка, – и за эту стабильность мы, если понадобится, будем сражаться.

– Никто ни за что не будет сражаться, ведь всех всё устраивает. Крыс устраивает то, что они добрались до самых вершин власти, а других лидеров устраивает то, что им не нужно думать о том, что делать с опасным мусором. Все в выигрыше!

– Кроме простых граждан, – мрачно сказала Ушка.

– А ваша жизнь на самом деле никого не волнует, – ехидно сказал Зубогрыз, – вам дают ровно столько, чтобы вы не сдохли с голоду и могли работать. Кстати, знаешь, откуда берётся этот самый белковый порошок и грибы, которыми вас кормят?

– Ещё витамины дают, – вставил слово Красноклык.

– Да, я знаю.

– Откуда? – спросила Ушка.

– Пищевой мусор, дерьмо, ваши трупы.

– Что? – хором спросили Ушка, Острозубка и Красноклык.

Зубогрыз грустно посмотрел на них и медленно произнёс:

– Это всё отличная пища для опарышей. Их промывают, сушат и перемалывают. Я был на такой фабрике. Грибы и траву, кстати, тоже выращивают на всём этом. Это единственное, что производят в Межречке.

Острозубка, вспомнив, как ела в обед белковую кашу, опёрлась лапой о дерево и её вырвало.

– Что, теперь не сможете ничего есть? – спросил заяц.

– А что едят крысы? – спросила Ушка.

– То, что привозят из-за стены. Я тоже когда-то ел то же, что и они, но я был исключением. Полагаю, что они учли свою ошибку, и теперь на моём месте сидит какой-нибудь крыс. Скоро крысы и от грачей избавятся.

– Мы сегодня видели барсука, который ловил червей в ручье, – задумчиво сказала Острозубка, – он так кричал, когда я к нему подошла.

– Я видел его, – сказал Зубогрыз, – не знаю, как его зовут, но он уже несколько недель бродит по лесу.

– А он этих червей ловил, чтобы есть?

– Я тоже так делаю, – ответил заяц, – они почти такие же, как опарыши. Их нужно вычистить, два раза прокипятить и слить воду. Пахнут мерзко и на вкус отвратительно, но есть можно.

Острозубку снова затошнило.

– Видели бы вы, как опарышей выращивают, вам бы эти черви милыми показались.

Мышка не сдержалась и отвернулась.

– А кто на этих фабриках работает? – спросила Ушка.

– Приезжие, – ответил Зубогрыз, – они не разговаривают по-нашему. Им всё равно, что есть, поэтому они питаются теми же опарышами. Такие маленькие зверьки, мне по пояс, похожие на мышей.

– Уже темнеет, – заметила Ушка, – надо домой идти.

– Комендантский час так и не отменили? – спросил Зубогрыз.

– Нет.

– Тогда идите. Хотя нет, подождите! Ответьте мне на один вопрос и оставьте пару сигарет.

Ушка протянула ему две сигареты и спросила:

– Какой вопрос?

– Зачем вы таскали хворост?

Ушка переглянулась с Красноклыком.

– Скажи ему.

– Это топливо, – тихо, как будто за ними следили, сказал лис, – мы уже почти сделали воздушный шар и хотим улететь отсюда куда-нибудь.

– Это та корзина в сарае метрах в ста отсюда? Там ещё рядом какие-то верёвки и куча тряпок.

– Да, – ответил Красноклык.

Зубогрыз улыбнулся.

– Вы бы никуда на этом не улетели. Кто это придумал?

– Чешуйка, но его здесь нет, – смущённо ответила Острозубка.

– Передайте вашему другу, что для воздушного шара нужны другие материалы, да и того, что я видел, явно мало для четверых. Хотя сама схема рабочая.

Он несколько секунд помолчал и добавил:

– Даже если бы вы построили настоящий воздушный шар, вы бы никуда не смогли улететь.

– Почему? – спросила Ушка.

– Грачи вас бы быстро сбили.

– И что же нам теперь делать? – чуть не плача, спросила Острозубка.

– Живите, как жили и никуда не суйтесь. А теперь бегите домой, а то уже и в самом деле темнеет.

– До свидания, – попрощалась Ушка, сунула топор в рюкзак и пошла к дому.

– До свидания, – вместе сказали Острозубка и Красноклык и поспешили за зайчихой.

Они нагнали Ушку, и Острозубка увидела, что та плачет.

– Ты плачешь?

– Какие мы всё-таки наивные дурачки, – прошептала зайчиха.

Острозубка попрощалась с Ушкой и пошла домой. Бабушка, как всегда, сидела на кухне и дремала, по телевизору шла очередная передача про какую-то беременную школьницу из маленького городка. Мышка взглянула на часы – на них было без трёх минут девять.

– Успела, – тихо, чтобы не разбудить бабушку, прошептала Острозубка.

После девяти часов вечера несовершеннолетним было запрещено выходить из дома. Для взрослых комендантский час начинался с одиннадцати, а ночью по улицам могли ходить лишь полицейские и сотрудники спецслужб. Даже врачам требовалось особое разрешение.

Острозубка взяла пачку белкового порошка, но, вспомнив, как и из чего его делают, почувствовала новый приступ тошноты и поставила порошок обратно в шкаф.

По телевизору снова заиграла тревожная музыка и на экране появилась молодая крыска.

– СРОЧНО! СОВЕТНИК ЧЕРНОКРЫЛ АРЕСТОВАН ПО ПОДОЗРЕНИЮ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИЗМЕНЕ! ДРУГИЕ СОВЕТНИКИ ИЗ НАРОДА ГРАЧЕЙ В СРОЧНОМ ПОРЯДКЕ ПРОВЕРЯЮТСЯ НА ПРИЧАСТНОСТЬ К ЗАГОВОРУ! УЖЕ ПЯТЬ АРЕСТОВАННЫХ! ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР МУДРОКРЫС ВЫРАЗИЛ ОБЕСПОКОЕННОСТЬ В СВЯЗИ С ТЕМ, ЧТО ИЗМЕНА ПРОКРАЛАСЬ В РЯДЫ БЛИЖАЙШИХ СТОРОННИКОВ И ВЫСШЕГО РУКОВОДСТВА СТРАНЫ!

На экране появился Чернокрыл, которого держали под лапы-крылья два сотрудника спецслужбы в масках и без знаков различия. Кончик клюва грача был сломан, на лице не хватало перьев.

– Я вступил в контакт с нашими врагами шесть лет назад, – плача, каялся Чернокрыл, – всё это время я передавал агентам иностранных спецслужб данные о состоянии здоровья нашего великого лидера Му…

Крыс ударил его в бок и сказал, смотря в камеру:

– Предатель не имеет права произносить имя нашего великого лидера!

Чернокрыл вытер сломанный кончик клюва о грудь и продолжил каяться:

–Ещё я сообщал о маршрутах передвижения великого лидера, передавал данные о новейших разработках в области вооружений.

– Что они тебе обещали? – грозно спросил крыс.

– Они обещали, что, когда великого лидера свергнут, мне будет дана полная свобода для удовлетворения моих извращённых фантазий, шестьдесят миллионов голдов, дворец на берегу Среднего моря и право нарушать закон.

– То есть, даже за убийство ты не понёс бы никакого наказания?

– Да.

– В чём заключались твои извращённые фантазии?

– Я люблю насиловать маленьких детей, расклёвывать их на куски и есть.

Крыс повернулся в сторону камеры.

– Суд над предателем состоится завтра утром, – сказал он, – иногда я жалею, что наш великий лидер Мудрокрыс отменил смертную казнь.

На экране появилась ведущая новостей.

– Я тоже иногда сожалею об этом, – быстро сказала она, – милость нашего великого лидера поистине не поддаётся моему разуму.

Острозубка не верила своим глазам и ушам.

– Он ведь говорил, – прошептала она, – он ведь говорил, что крысы избавятся от грачей.

– Кто говорил?

Острозубка обернулась и увидела соседку.

– Кто говорил тебе про грачей? – спросила ежиха.

– Никто, – испуганным голосом ответила Острозубка.

– Хорошо, – сказала ежиха и ушла в свою комнату.

Через пятнадцать минут к их дому подошли трое полицейских в чёрной форме. Они поднялись на второй этаж, выбили дверь в комнату и увели Острозубку на допрос.

Соседка вызвала их по телефону, находившемуся на каждом этаже каждого дома и по которому можно было позвонить только на один номер.

Полицейский участок находился в пятнадцати минутах ходьбы от дома Острозубки. Это было длинное двухэтажное здание из красного кирпича, крытое листовым железом и окружённое высоким забором с двустворчатыми воротами.

Крысы постучали в ворота, и открылось небольшое окошко, в которое выглянула заспанная морда.

– Да? – сварливо спросила морда.

– Открывай, Кровохвост, – сказал полицейский.

– А, это та, про которую звонили?

– Она самая.

Раздался лязг отодвигаемого засова и ворота раскрылись.

– Пошла, – презрительно сказал крыс, ткнув Острозубку в спину.

От толчка мышка налетела на Кровохвоста, который, грубо отшвырнув её в сторону, хихикнул и язвительно сказал:

– Припишите ей ещё нападение на сотрудника. Вы же всё видели?

– Видели, – подтвердили крысы, – обязательно занесём в протокол задержания. Поднимайся!

Острозубка встала и, дрожа от страха, взглянула на представителей власти.

– Вперёд.

Во дворе полицейского участка стояли три автомашины, предназначавшиеся для транспортировки задержанных к местам перевоспитания: огромные железные коробки на шести цельнолитых колёсах, передвигавшиеся на паровом ходу, из-за чего задержанные во время пути буквально задыхались от жары, ведь вентиляции предусмотрено не было. Об этих коробках ходили страшные слухи: рассказывали, что были случаи, когда задержанные запекались заживо, а один раз котёл просто взорвался и те, кто не погиб от осколков, сварился в кипятке, и выжили лишь крысы, находившиеся в момент взрыва в кабине.

Внутри полицейский участок выглядел, как обычное административное здание: длинные коридоры, покрытые пластиком полы, жёлтые стены, двери многочисленных кабинетов, тусклые лампы, светившие мертвенным бледным светом.

На двери каждого кабинета была надпись.

СТАРШИЙ ПОМОЩНИК МЛАДШЕГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАЧАЛЬНИКА УЧАСТКА ПО ИДЕЙНО-ДУХОВНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.

ГЛАВНЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ ПО ДЕЛАМ ХИЩЕНИЙ БЕЛКОВОГО ПОРОШКА.

СТАРШИЙ УПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПО ВОПРОСАМ ПРОВЕДЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРАЗДНИКОВ.

ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ НАЧАЛЬНИКА УЧАСТКА ПО ВЫЯВЛЕНИЮ НЕБЛАГОНАДЁЖНЫХ.

НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА ПО ВНЕДРЕНИЮ ИДЕАЛОВ КРЫСЯТНИЧЕСТВА.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ УЧАСТКОВОГО ОТДЕЛЕНИЯ ПАРТИИ «НЕДЕЛИМАЯ РОДИНА».

ЗАВЕДУЮЩИЙ УЧАСТКОВЫМ МУЗЕЕМ ВЕЛИКОГО ЛИДЕРА МУДРОКРЫСА.

ПОСТАНОВКА ГРАЖДАН НА УЧЁТ.

СНЯТИЕ ГРАЖДАН С УЧЁТА.

КАРТОТЕКА.

ФИЛЬМОТЕКА.

ДОГОВОРНАЯ.

ДОПРОСНАЯ.

Острозубку завели в допросную.

– Садись, – приказал Крыс, указывая на железный табурет у стола, – сейчас с тобой будут разговаривать.

Он вышел, и Острозубка осталась одна. Оглядевшись, она увидела на стенах допросной засохшие бурые пятна. Точно такие же были на полу, столе, даже на потолке.

«Это кровь, – догадалась мышка, – точно кровь».

– Симпатичная? – послышался из коридора громкий хриплый голос.

Вошёл толстый крыс в мятой чёрной форме с засаленными рукавами и большим жирным пятном на груди. Он грузно сел напротив Острозубки, положил на стол папку и уставился на мышку маленькими чёрными глазами.

– Имя.

– Острозубка.

– Где проживаешь?

– Цветочный квартал, дом три, комната одиннадцать.

– Где родители?

– Вчера утром ушли на суточную смену.

– Учишься в школе?

– Да, в десятом классе.

Крыс взял папку, раскрыл и начал читать:

– Сегодня, в двадцать один час четыре минуты от анонимного свидетеля…

– Её зовут Червежуйка, – перебила Острозубка.

Крыс со злобой посмотрел на неё и прошипел:

– Не перебивай. От анонимного свидетеля поступил звонок, где сообщалось, что некая Острозубка, в частной беседе, сообщила, что знает кого-то, кому было заранее известно об аресте бывшего советника Чернокрыла. Это так?

Отпираться было бесполезно, поэтому Острозубка кивнула и прошептала:

– Да.

– Я не слышу.

– Да, – громко сказала Острозубка.

– Хорошо. При доставлении в участок задержанная совершила нападение на старшего помощника дежурного, офицера при исполнении, порвала форменное обмундирование и причинила ему серьёзную психологическую травму. Справка о психологической травме прилагается.

Он вытащил из папки бумагу с печатью, показал её мышке и положил обратно.

– Всё было не так, – испуганно прошептала Острозубка.

– Полицейские пишут показания, – равнодушно сказал крыс, – офицер Кровохвост уже написал заявление, медицинское освидетельствование я тебе показывал.

– Так быстро?

– Наши полицейские врачи самые лучшие в мире, – ответил крыс, – чтобы поставить правильный диагноз, им нужно меньше минуты! И всё это благодаря уникальной системе высшего медицинского образования, созданной под руководством нашего великого лидера, гениального Мудрокрыса!

Он достал сигарету, закурил и выпустил в лицо Острозубке струю дыма.

– А теперь отвечай: кто тебе сказал про грачей?

Дым попал мышке в глаза, и она прослезилась.

– Слёзы это вода, – ехидно сказал крыс, – если ты хочешь меня разжалобить, то у тебя ничего не получится. Отвечай!

Шмыгнув носом, Острозубка сказала:

– Я гуляла в лесу и встретила старого безумного зайца.

– Как его звали? – быстро спросил крыс.

– Он не назвался.

Крыс встал, открыл дверь и что-то сказал полицейскому, сторожившему снаружи.

– Ты была одна? – спросил крыс, вернувшись на место.

– Да.

– Очень подозрительно, очень. Что такая девочка, как ты, может делать в лесу?

– Я просто гуляла после школы, – ответила мышка, – дышала воздухом.

Крыс улыбнулся.

– Дышать воздухом не преступление, но я тебе не верю.

В дверь постучали.

– Войди!

Вошёл полицейский и положил на стол папку.

– Свободен.

Толстый крыс раскрыл папку и стал показывать Острозубке фотографии зайцев.

– Этот? Этот? Этот? Этот? Этот?

Острозубка отрицательно качала головой.

– Точно?

– Простите, но эти зайцы молодые, а тот был старый, облезлый, с оторванным ухом, – ответила мышка, – ещё он сильно кашлял.

Крыс задумался, прикусив нижнюю губу зубами.

– Так-так-так, – пробормотал он, – ухо, старый…

Выхватив из папки фотографию, он протянул её Острозубке.

– Этот?

На фотографии был молодой Зубогрыз с целыми ушами.

– Вроде он, – сказала мышка.

Крыс посмотрел на неё алчным взглядом.

– Знаешь, кто это?

– Нет.

– Это Зубогрыз, – сказал крыс, – один из самых мерзких, отвратительных, презренных предателей! Он пользовался доверием нашего великого лидера, обманывал его многие годы и лишь счастливый случай помог вычислить эту тварь! Но он ухитрился сбежать и вот он объявился! Я поймаю его, я поймаю его и получу личную благодарность нашего великого лидера! Где конкретно ты видела его?

– На берегу Гнилушки, – ответила Острозубка, – рядом с тем местом, где в неё впадает ручей.

– Я знаю, где это, – кивнул крыс, – ты благоразумная девочка, но ты совершила нападение на офицера. Зачем ты это сделала?

– Меня толкнули, – ответила Острозубка.

– Не ври, девочка, – усмехнувшись, сказал крыс, – никогда не ври, а то будет только хуже.

– Но я не вру, – со слезами на глазах прошептала мышка, – меня действительно толкнули.

– Лгунья! – крикнул крыс.

Он поднялся со стула, вразвалку подошёл к Острозубке, взял её за подбородок и прошептал:

– Маленькая лгунья…

Острозубка чувствовала на своём лице горячее, влажное дыхание крыса.

– Позовите офицера Кровохвоста! – крикнул крыс, обрызгав мышку слюной.

Меньше, чем через минуту, пришёл Кровохвост с листом бумаги.

– Я всё написал, – сказал он и уставился на Острозубку жадными глазками.

Толстый крыс отпустил подбородок мышки и со всей силы ударил её по лицу. Острозубка слетела со стула и упала на пол, схватившись за разбитую губу.

– Ты первый, – сказал ударивший мышку крыс.

Кровохвост подошёл к Острозубке, схватил её за шкирку, положил на стол и начал срывать одежду.

– Люблю молоденьких мышек, – прохрипел он.

Толстый крыс достал сигарету и закурил…

…Прижимая к груди порванную одежду, Острозубка дошла до своего дома, поднялась на второй этаж и зашла в комнату с выбитой дверью.

На кухне работал телевизор, перед которым, как обычно, спала бабушка, слышался храп Червеедки, заснувшей с чувством выполненного долга, с первого этажа доносился плач и чьё-то ворчание.

После Кровохвоста был толстый крыс, потом снова Кровохвост, а после ещё трое.

Выкинув мышку за ворота, крысы рассмеялись.

– Заявление на тебя мы оставим на память, – сказал Кровохвост, – вдруг пригодится?

Оно и в самом деле могло пригодиться – дела о нападениях на представителей власти не имели срока давности и могли быть рассмотрены даже через много лет. Крысы этим пользовались и фабриковали дела в огромных количествах, заставляя подозреваемых шпионить, лжесвидетельствовать или оказывать определённые услуги.

Острозубка села на пол у окна и, уткнувшись лицом в разорванную кофточку, заплакала, поняв, что теперь она полностью в их власти.

Сказав Красноклыку и Чешуйке, что им нужно поговорить наедине, Острозубка и Ушка на большой перемене отошли вдвоём за старый сарай, и мышка рассказала зайчихе, что произошло ночью.

– Это ужасно, – прошептала Ушка и обняла подругу, – ты как?

Всхлипывая, Острозубка ответила:

– У меня до сих пор кровь идёт. Пришлось даже у мамы вату взять. Что я им сегодня скажу, когда со школы приду?

– Ничего не говори, – уверенно ответила Ушка, – может быть ещё хуже.

– А эта, когда меня с утра увидела, аж онемела. Она ведь наверняка думала, что я уже не вернусь. Слушай, Ушка, а ведь они мою дверь выбили, так что мне придётся рассказать!

– Ну, ты всего-то не рассказывай. Как бабушка?

– Знаешь, мне кажется, что она уже ничего не соображает, – ответила Острозубка, – сидит, смотрит телевизор целыми днями. Иногда даже в туалет забывает сходить.

– Моя бабушка за месяц перед смертью стала голая ходить, – сказала Ушка, – даже на улицу.

– Я помню, – прошептала Острозубка и поморщилась, – как у меня всё болит!

– Ещё бы. Эти крысы к нам и в самом деле, как к скоту относятся.

– Как ты думаешь, они найдут Зубогрыза? – спросила мышка.

– Скорее всего. О, смотри!

Ушка вытянула вверх правую лапу.

– Точно в лес полетели!

Острозубка задрала голову вверх и увидела, что в метрах в тридцати над землёй медленно летит воздушный шар с двумя крысами.

– В сторону леса полетел, – сказала Острозубка.

– Да, а остальные крысы пешком идут.

– Эй, – раздался голос Красноклыка, – вы идёте?

– Да.

Урок физического развития проходил во внутреннем дворе школы.

Учитель, жирный кот по имени Когтемур, раздал ученикам по паре метательных ножей.

– А теперь, дети, метайте их, – урчащим голосом сказал он, указав на деревянный щит с изображением врага – толстого зверя со свисающими из носа зелёными соплями. В каждой лапе зверь держал по обезглавленному крысёнку. В облике зверя можно было увидеть черты ежа, зайца, голубя, ящерицы и лишь от крысы в нём не было ничего.

Ушка вышла вперёд и, взяв в каждую лапу по ножу, одновременно метнула. Ножи вошли в оба глаза врага и Когтемур восхищённо зааплодировал.

– Молодец, молодец, Ушка! Замечательно! Я должен открыть вам небольшой секрет, дети.

Он улыбнулся и оглядел учеников.

– Наша Ушка, – учитель сделал паузу и выдохнул, – наша Ушка будет участвовать на соревнованиях в честь парада и увидит нашего великого лидера!

Кривоглазка на этих словах громко захлопала, подошла к зайчихе и, глядя ей в глаза, сказала:

– Поздравляю, Ушка! Это такая честь!

Ученики по очереди подходили к зайчихе и поздравляли, а Когтемур даже обнял.

– Какое же всё-таки внимание наш великий лидер уделяет физическому развитию молодёжи, – взволнованно сказал учитель, глядя Ушке в глаза и поглаживая её чуть пониже спины, – ведь любой ученик, приложив усилия и старание, может выступить на международных соревнованиях. Раньше такого не было!

Ученики начали перешёптываться, и Когтемур, заметив это, отошёл от зайчихи.

– Ладно, продолжим.

Ученики по очереди метали ножи, но успех Ушки повторить никому не удалось, а Кривоглазка так вообще упала в грязь и испачкалась.

Когда настала очередь Острозубки, она попыталась представить вместо врага толстого крыса, метнула нож, но он отскочил от щита и упал на землю. Со второй попытки произошло то же самое.

– Вот именно поэтому, дети, во всех специальных службах работают только крысы, – многозначительно сказал Когтемур, – они на генетическом уровне предрасположены к метанию ножей, стрельбе, отлову преступников! В других странах этого не учитывают, и от этого у них высокий уровень преступности, коррупция, безработица и падение нравов! С природой шутки плохи, а природа уже давно определила, кому управлять, а кому заниматься другой полезной работой! Но помните, дети, что управлять – самое трудное, ведь тот, кто управляет, несёт ответственность не только за себя! Крысы – лучшие управленцы, предназначенные самим мирозданием, а наш великий лидер Мудрокрыс является самым гениальным крысом, когда-либо появлявшимся на свет!

Кривоглазка захлопала в лапы. Остальные ученики, чтобы не попасть на беседу к директору, который, как бы это не выглядело банальным, был старой крысой, тоже зааплодировали, хоть и без особого энтузиазма.

– Чудненько, – продолжил Когтемур, – как же замечательно обновить в памяти высокие истины крысятничества, единственно правильной и научно подтверждённой теории управления государством!

Острозубка почувствовала, что у неё кружится голова. Она пошатнулась и, чтобы не упасть, схватилась за лапу Ушки.

– Что с тобой? – нагнувшись к ней, спросила зайчиха.

– Голова кружится.

– Что там у вас? – обеспокоенно спросил Когтемур.

– Голова закружилась, – ответила Ушка.

– Ой, как нехорошо, – всплеснув лапами, воскликнул кот, – отведи подругу к врачу, Ушка, чтобы не было, как в тот раз.

Он имел в виду случай, произошедший в прошлом учебном году, когда один из учеников, худенький лемминг, умер после пробежки и, хотя и учителям, и директору, и полицейским было на это наплевать, бумаг пришлось оформлять целую папку, а руководство школы даже вызывали в министерство. Крысы вообще любили заниматься бюрократией, составлением поручений, отчётов, предписаний, да и компрометирующая бумажка о том, что лемминг умер на уроке Когтемура, была для кота ещё одним поводом вести себя лояльно.

Ушка взяла Острозубку под лапу и повела в кабинет школьного врача, находившийся почему-то в подвале.

– Говорят, когда-то предки Когтемура крыс ловили и ели, – тихо сказала Ушка, когда они спустились в тёмный коридор, по стенам которого ползали жирные слизни, – а он их так расхваливает, что даже противно.

– Мышей они тоже ловили, – слабым голосом ответила Острозубка, – я не думаю, что Когтемур верит в то, что говорит.

– Почему?

– Уж очень он старается.

– Да, ты права, – сказала зайчиха, – это видно.

– А ты действительно сильно изменилась, – сказал Острозубка, – совсем недавно молчаливая была, а со вчерашнего дня другой стала.

– Я не хочу на эти соревнования.

– Тебе придётся.

– Я знаю, но это не отменяет того, что я на них не хочу.

Постучавшись, девочки вошли в помещение с низким потолком, уставленное шкафами, стеллажами, тумбочками, стульями, а в углу даже было разобранное гинекологическое кресло. Это больше походило на склад, чем на кабинет врача и, в принципе, этим самым складом и являлось, потому, как сюда стаскивали всё ненужное.

– Эй, есть тут кто? – громко спросила Ушка.

Раздалось шуршание, и из кучи сложенных матрасов и одеял высунулась взъерошенная голова с заспанными глазами.

– Есть, конечно, – сказала голова, – я всегда есть. Здесь есть я. Всегда.

Старая мышь в рваном сером халате вылезла из-под одеял, скатилась на пол, вскочила на ноги, отряхнулась и уставилась на девочек мутными глазами.

– Да? Что пришли? Колею докопали? А если проверю? Вы, молодые, все живёте неправильно! Эх, помню, как мы пиво пили на юге у моря! Неужели война? Великий лидер всех победит! Сколько сейчас стоит зерно? – затараторила она со скоростью швейной машинки.

– Ей плохо, – сказала Ушка, кивнув на Острозубку.

Мышь склонила голову набок, цокнула языком и, быстро подскочив к Острозубке, зачем-то сунула ей в рот грязный палец.

– Зубы хорошие, да! Зубики очень хорошие! Такими зубками очень хорошо перегрызать что-нибудь! Или кого-нибудь! Ха!

– Она плохо себя чувствует, – повторила Ушка.

Врач достала из кармана печать, подышала на неё и, взяв со стола грязный лист бумаги, несколько раз приложила его к печати.

– Вот и всё! Есть бумага, нет болезни! Нет бумаги, есть болезнь! Ха! А вы точно не знаете, сколько нынче стоит зерно?

– Нет, – ответила Ушка.

Она взяла у неё пустой лист, на котором не было даже следа от печати, сложила его и убрала в карман.

– У неё голова кружится очень сильно, – сказала зайчиха.

Врач посмотрела на неё мутными глазами и заплакала.

– Это плохо, это очень плохо, но такое бывает, когда не ешь достаточно зерна.

Она сунула лапу в карман и достала упаковку маленьких жёлтых таблеток.

– Нам их давали, когда мы были ещё совсем молодыми.

Взгляд мыши на какое-то мгновение стал осмысленным. Ушка взяла таблетки, попыталась прочитать название, но его было невозможно разобрать, а мышь, словно потеряв к ним всякий интерес, отвернулась и полезла обратно под одеяла.

– Интересно, что за таблетки она дала? – спросила Ушка.

Острозубка взяла у неё упаковку и слабым голосом сказала:

– Мне всё равно, если честно. Думаю, что хуже уже не будет. Слушай, а ведь в прошлый раз, когда мы здесь были, она вроде нормальная была.

– Она и сейчас временами нормальная бывает, но только всё реже и реже. Пошли отсюда.

Они вышли в тёмный коридор и поднялись на первый этаж школы, где Острозубка приняла таблетку, запив водой из большого бака.

В это время прозвенел звонок с урока, но никто из учеников в коридор не вышел, ведь на маленьких переменах все оставались в классе, чтобы в тишине и покое обдумать и проанализировать полученные знания.

Девочки вернулись во внутренний двор и увидели, что одноклассники стоят вдоль жёлтой стены, а Когтемур, заложив лапы за спину, расхаживает перед ними.

– Таким образом, наш великий лидер Мудрокрыс, пересмотрев ошибочную политику своих предшественников, принял трудное, но единственно верное решение об отмене пенсий. Да, Пятнощёчка?

Девочка-панда, поднявшая лапу, спросила:

– Но ведь пенсии есть у крыс, советников, полицейских. Почему так?

– Я же уже вроде говорил, – улыбнувшись, ответил Когтемур, доставая блокнот и делая там какие-то пометки, – управленческий труд и неусыпная работа по обеспечению нашей безопасности требуют много усилий и невероятного напряжения, поэтому, в виде исключения, крысам оставили пенсии. А все остальные, что, между прочим, научно доказано, до глубокой старости сохраняют способность к плодотворной трудовой деятельности. Можете почитать очень познавательную книгу профессора Лживохвоста, тем более что она есть в нашей школьной библиотеке. О, девочки! Ну как, были у врача?

Ушка с Острозубкой встали рядом с одноклассниками и зайчиха ответила:

– Да, господин Когтемур, она выдала справку и дала лекарство.

Когтемур взял у неё листок, повертел его в лапах и, сложив, убрал в свой блокнот.

– А сейчас, дети, мы будем играть в игру! В нашу любимую игру вопрос-ответ! Кривоглазка!

Староста сбегала в кладовку, принесла волейбольный мяч и отдала его коту.

– Начнём! – крикнул Когтемур.

В КАКОМ ГОДУ НАША СБОРНАЯ, НЕ ПРОИГРАВ НИ ОДНОГО МАТЧА, СТАЛА ЧЕМПИОНОМ ПО ЗИМНЕМЯЧУ?

– Четвёртый год от прихода великого лидера Мудрокрыса! – громко крикнул Красноклык.

СКОЛЬКО РАЗ ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР МУДРОКРЫС ПОРАЗИЛ ВОРОТА СОПЕРНИКА В ИГРЕ ПРОТИВ КОМАНДЫ ИЗ СУХОСТЕПИ?

– Двадцать три! – крикнул мальчик-воробей.

КАКОЙ РАЗМЕР СПОРТИВНОЙ ОБУВИ НОСИТ НАШ ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР МУДРОКРЫС?

– Сорок шестой!

Пятнощёчка согнулась пополам от страшного удара мячом, который со всей силы кинул в неё Когтемур. Девочка-панда упала на колени, и некоторое время стояла, жадно хватая ртом воздух.

– Сорок шестой с четвертью! – крикнул Когтемур и взял у Кривоглазки мяч.

ПОЧЕМУ НАШУ КОМАНДУ ХОТЕЛИ ОТСТРАНИТЬ ОТ ВСЕХ МЕЖДУНАРОДНЫХ СОРЕВНОВАНИЙ?

– Из-за ненависти к нашему великому лидеру! – ответил Красноклык.

ЧЕМ ОТВЕТИЛ НАШ ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР МУДРОКРЫС ЭТИМ ЛЖИВЫМ И МЕРЗКИМ ВРАГАМ?

– Мы стали проводить свои соревнования с самыми передовыми и процветающими странами, – ответил Чешуйка.

В КАКОМ ВИДЕ СПОРТА НАШ ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР МУДРОКРЫС СТАЛ ПРИЗНАННЫМ ЧЕМПИОНОМ?

– Во всех, в которых принимал участие! – торжественно крикнула Кривоглазка.

ПОЧЕМУ ОН БОЛЬШЕ ЛИЧНО НЕ ПРИНИМАЕТ УЧАСТИЯ В СОРЕВНОВАНИЯХ?

– Великий лидер скромен и хочет дать шанс на золотые медали другим, – ответил мальчик-енот.

СКОЛЬКО ПРОЦЕНТОВ ГОРМОНА МУЖЕСТВЕННОСТИ СОДЕРЖИТСЯ В КРОВИ НАШЕГО ВЕЛИКОГО ЛИДЕРА?

– Шестьдесят два, что на сто три процента выше нормы! – ответила девочка-ежиха.

Удар мяча впечатал её в стену.

– Шестьдесят один и девять десятых! Сто три и четыре десятых! Это же так просто!

В КАКОМ ВИДЕ СПОРТА МЛАДШИЙ СЫН НАШЕГО ВЕЛИКОГО ЛИДЕРА МУДРОКРЫСА, СТАРШИЙ СОВЕТНИК ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ, ДОСТОЙНЕЙШИЙ ХИТРОКРЫС, ВЫИГРАЛ ПРЕСТИЖНЕЙШИЙ ТУРНИР В ПРОШЛОМ ГОДУ, И СКОЛЬКО ЕМУ НА ТОТ МОМЕНТ БЫЛО ЛЕТ?

– Дискоспуск по снегу, – ответила Ушка, – в горах Восточного Травосклона. Достойнейшему Хитрокрысу было двенадцать лет.

– Настоящий талант, правда? Берите с него пример, дети! Всего двенадцать лет, а сумел вырвать победу у самых лучших мастеров дикоспуска! У нашего великого лидера выдающиеся дети!

Дети великого лидера действительно были выдающимися и с самого раннего возраста занимали важные посты в Межречке.

Старший сын, Хвостокрыс, названный в честь дедушки, с шестнадцати лет возглавлял силы правопорядка и был главным полицейским.

Дочь, Красокрыска, возглавляла комитет по культуре, телевидению и печати.

Второй сын, Клыкохвост, курировал образование и науку.

Младший сын, Хитрокрыс, руководил спортом.

На многих важных мероприятиях, вроде многочисленных парадов, дети Мудрокрыса всегда стояли рядом с отцом. Это были стройные, прилизанные крысы с блестящей шерстью, одетые в красивые костюмы. Даже на фоне отца они выглядели выходцами из другого мира, непонятно как оказавшимися в Межречке.

Рассказывали, что Хитрокрыс, когда ему было лет шесть, на одном из парадов расшалился и, подскочив к микрофону, крикнул: «Папа, а почьемю оньи такьие стряшьнии»?

При этих словах он указал на зрителей, сидевших на пластиковых трибунах с флажками в лапах.

Слова, произнесённые с чудовищным акцентом, слышали все присутствующие, а их было больше пяти тысяч, не считая участвующих в параде крыс. Мудрокрыс оттолкнул сына от микрофона и праздник продолжился.

Разумеется, это были мерзкие слухи, придуманные гнусными врагами (скорее всего, грачами), ведь тот парад показывали по телевизору, в школе и ничего подобного на записи не было.

– Острозубку я спрашивать не буду, – сказал Когтемур, – не думаю, что она в состоянии отвечать.

Острозубка действительно выглядела неважно: мутные глаза, приоткрытый рот, нервно подёргивающиеся щёки. Она переминалась с лапы на лапу и почёсывала ладони друг о друга.

– Что с тобой? – шёпотом спросила её Ушка.

Острозубка, набрав полную грудь воздуха, во весь голос запела:

– Наш лучший друг, наш Мудрокрыс!

Когтемур подхватил, а следом за ним песню запел весь класс.

НАШ ЛУЧШИЙ ДРУГ! НАШ МУДРОКРЫС!

ЗАЩИТНИК ВСЕХ ДЕТЕЙ НА СВЕТЕ!

ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР И ОТЕЦ!

ТЕБЕ МЫ ШЛЁМ СВОИ ПРИВЕТЫ!

С ТОБОЙ ПОЙДЁМ МЫ НА ВРАГОВ

И ВТОПЧЕМ В ЗЕМЛЮ ГНУСЬ И ПОГАНЬ!

НАШ ЛУЧШИЙ ДРУГ! НАШ МУДРОКРЫС!

С ТОБОЙ ИДЁМ НОГА МЫ В НОГУ!

Эту немного нескладную песню, больше похожую на марш, сочинил Сухогрыз, счастливый обладатель велосипеда и юный помощник «Неделимой Родины». Песня так понравилась директору, что он заставил всех учеников выучить её наизусть, а на Сухогрыза составил замечательную характеристику, что и помогло ему вступить в организацию. «Нашего лучшего друга» даже отправляли на конкурс детских песен, и она заняла там четвёртое место, о чём пришла соответствующая телеграмма и грамота. Первые три места заняли крысята.

То, как они пели, услышали во всей школе и, не прошло и минуты, как её подхватили все классы.

ЛУЧШИЙ ДРУГ ВСЕХ ДЕТЕЙ! ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС!

ЛУЧШИЙ ДРУГ ВСЕХ ДЕТЕЙ! ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС!

– Как же замечательно! Как же замечательно! Нельзя лучше закончить урок!

Когтемур пребывал в восторге: он заламывал лапы, кружился и подпрыгивал, топорщил усы и восхищённо смотрел на детей.

– Я обязательно предложу на ближайшем собрании, чтобы эту чудесную песню пели в конце каждого учебного дня!

Красноклык прошёл за спинами учеников, подошёл к Ушке и тихо спросил:

– Что это с ней?

– Не знаю.

Когтемур взглянул на часы и, подняв лапу вверх, начал считать:

– Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Два! Один! Ноль! Урок окончен!

Ученики поклонились учителю, зашли в школу, взяли рюкзаки и вышли через главный вход.

– Кто первый запел? – спросил Нюхошмыг, куривший на улице.

– Острозубка, – ответила Кривоглазка, раздосадованная тем, что идея с песней пришла не в её голову.

– Острозубка, – прошамкал хорёк, – это мышка такая, да?

– Ага.

Кривоглазка явно не испытывала радости от общения с хорьком, поэтому быстро спустилась по ступенькам и, ни с кем не попрощавшись, побежала домой.

Ушка, держа Острозубку под руку, открыла дверь и вышла на крыльцо. Сзади шли Красноклык и Чешуйка.

– Это ты Острозубка? – спросил Нюхошмыг.

Мышка промямлила что-то невразумительное.

– Да, – вместо неё ответила Ушка, – а что вам от неё надо?

Хорёк сделал удивлённые глаза и, прижав лапу к груди, ответил:

– Мне – ничего, а вот Сухогрыз был очень злой. Пробежал мимо меня буквально минуту назад, сказал, что это его песня и, если он узнает, что кто-то из учеников запел её самовольно, то он с ним разберётся.

– Пусть попробует, – усмехнувшись, сказала Ушка, – я свою подругу в обиду не дам.

Она посмотрела на стоявшую у школы толпу, разглядела в ней бобра и погрозила ему кулаком.

– Ты что делаешь? – робко спросил Чешуйка.

– Да, – согласился Красноклык, – он ведь юный помощник!

– А мне посрать, где он там состоит, – сказала Ушка.

Хорёк, слышавший их разговор, затряс головой и страстно прошептал:

– А вот это правильно! Это правильно, девочка! Не нужно бояться! Не нужно бояться! Никогда не нужно бояться! Они очень хорошо умеют пользоваться страхом!

Ушка, Чешуйка и Красноклык оглянулись и посмотрели на Нюхошмыга, которого трясло так, словно он перекусил электрический кабель. Глаза хорька горели ненавистью, губы покрылись пеной.

– Не надо бояться! – взвизгнул сторож, выкинул недокуренную сигарету и бросился в толпу.

Сухогрыз даже не успел стать в стойку: хорёк прыгнул ему на грудь, обвился вокруг и одним движением челюстей прокусил шейные позвонки.

Бобр упал, несколько раз дёрнул правой лапой и затих, медленно вращая глазами, а хорёк, издав торжествующий клич, огромными прыжками ускакал по дороге.