Дети Древнего Бога

Omake#2 Рыжий финал

На грязном песке пляжа, край которого лижут мутные пенистые океанские волны, лежат мальчик и девочка. Встающее над горизонтом солнце едва пробивается сквозь пелену дыма и пыли, повисшую в горячем отравленном воздухе, чтобы вырвать из тьмы картину, больше похожую на пейзаж преисподней. Поверхность воды кажется буро-серой, с оттенком красного, и, накатываясь на берег, каждая волна оставляет после себя маслянистый налет, смываемый следующей волной.

Мальчик тихо застонал, прижимая руки к лицу. Девочка встрепенулась, приподнялась, опираясь локтем о песок и морщась от боли. Ладонь ее второй руки легла на лоб мальчика, нежно поглаживая обожженную покрасневшую кожу. Пальцы мальчика наткнулись на руку девочки и вдруг стиснули ее так, что суставы побелели от напряжения.

— Ты делаешь мне больно, Синдзи, — хрипло произнесла Аска.

— Я ничего не вижу, Аска! — выдавил Синдзи, — Ничего не вижу!

Его глаза со зрачками, сузившимися до размеров булавочного укола, слепо уставились в небо. Аска наклонилась над ним, мягко высвободив руку.

— Все будет хорошо, Синдзи, — сказала она, — Потерпи, зрение вернется, — она старалась придать своему голосу уверенности, но попытка закончилась неудачей.

«Он не видит, — отстраненно подумала Аска, — Он ничего не видит… Значит он не видит грибовидных облаков, все еще висящих над горизонтом, не видит обугленных руин, оставшихся от прекрасного современного города, не видит багрового зарева, клубов дыма, огня, пожирающего скрюченные скелеты деревьев…. Не видит ожогов на моей коже, не видит, что мои чудесные волосы обгорели и теперь больше походят на грязную паклю…Может оно и к лучшему…» — Аска горько усмехнулась. Весь мир полетел в тартарары, а она тут расстраивается из-за испорченной прически, сказать кому — не поверят. Вот только сказать больше некому. Она заплакала, вернее, просто позволила слезам вытекать из глаз. Несколько прозрачных как хрусталь слезинок, кажется единственное, что сохранило в себе природную чистоту и совершенство во всем этом умирающем мире, скатились по ее щекам и упали на лицо Синдзи. Она проводила их удивленным взглядом, увидев, как капли, не теряя своего объема и вопреки всем законам физики, словно живые резво пробежали по коже Синдзи и коснулись его широко распахнутых глаз. Синдзи заморгал, перевел взгляд на лицо Аски, затем снова на небо.

— Кажется, я вижу свет… — произнес он.

— Свет — это начало, — кивнула Аска, — Ты понимаешь, что мы можем начать все сначала? Возможно, в этом и было наше предназначение, наша высшая цель, заложенная задолго до нашего рождения, наша судьба… Ты ведь чувствуешь это, не так ли, Синдзи?

— Начать сначала? Зачем? Чтобы снова повторить свои ошибки? Снова придти к самоуничтожению? И так раз за разом, без шанса вырваться из этого порочного круга… Зачем. Аска? Скажи мне, зачем?

— Никогда нельзя терять надежду, — ответила Аска, — Надежда — это то, что всегда остается с нами, что бы ни случилось. Может быть, на этот раз все будет по-другому.