11 глава

В эти минуты озябший, но вполне бодрый Грин действительно привязывал ослика к столбу сарая, обтирал четвероногого трудягу заблаговременно захваченной охапкой сена, углядел за этим занятием чужую лошадь, разводы грязи у крыльца, как будто там стадо кабанов валялось, передатчик, сиротливо пристроенный в сухом месте под навесом, и ломанулся в дом.


В доме царила идиллия. За накрытым столом, с горячим чаем в руках сидели и дружелюбно беседовали Тесс и Старр, оба со свежими синяками на физиономиях, и со сбитыми костяшками на кулаках. Старр, к тому же, сидел явно в Серазановой рубашке.

— Ну вот что бы мне прийти немножечко пораньше? — вслух подосадовал Рыжий, улыбаясь собеседникам. — Блейки, какими судьбами? Мастер Серазан, принести медовухи? Или так втроем согреемся?

— Вы и ее купили? — хмыкнул Серазан, критически оглядывая ученика и притом не скрывая удовольствия. — Восхищаюсь вашей предусмотрительностью… Удачно сходили, надеюсь? Садитесь греться и говорите, что разгружать в первую голову.

Грин опустился на стул и на минуту прикрыл глаза:

— Так медовая же! Как распробовал, так и купил. Мешки с мукой в ларь, в сарае, хлеб, сухари туда же, масло обязательно в холод, там же рядом медовуха, сахарные головы в ларь, для овощей надо сухой песок, но это я сам… капусту обязательно скинуть на сухое, соленья можно не трогать, а вот сало надо к маслу, на холод… Вроде ничего не забыл. Кажется.


Старр крякнул и поерзал на стуле.

— Поможешь? — спросил Рон, с надеждой глядя на гостя.

— Слушш, гспдин старшинтендант! — явно паясничая, отрапортовал Блейки.

— Ага, — спокойно отреагировал Грин. — А медовуха рядом с сухарями. Там, кстати, и пряники. Ну что, пошли?

— Сало, масло, на холод, — кивнул Тесс, принимая директивы. — А вот сухое действительно ищите лучше сами…

Посмотрел на Грина еще раз, пришел к выводу, что в отсутствие дождя мог бы справиться с задачей и сам, но тут же вынужден был обратить внимание на Блейка.

— Старр, сидел бы лучше, пока портки не высохли.

Естественно, такого издевательства Старр не вытерпел вовсе, и тут же, как был, во влажных штанах и одной рубашке выскочил за дверь.

Примерно час они возились, устраивая продукты, а заодно и ослика с блейковой кобылой, как положено. Последние, что характерно, поместились в оставшемся от дорровой козы сарайчике, причем вдвоем, после чего Тесс задумался, а не держал ли старик когда-нибудь давно и лошадь.


Обещанная медовуха оказалась пятилитровой бутылью с жидкостью янтарного цвета. Она гордо возвышалась на столе среди пряников и кружек.

— Я бумаги еще купил и чернил, — устало проговорил Грин, опускаясь на кровать — на его стуле уже сидел Блейки. — Мастер Серазан, что у вас было, пока меня не было?

— Гм… — Тесс с сомнением покосился на Блейка, тронул кончиками пальцев собственный синяк на подбородке и пожал плечами. — Да ничего, собственно… особо интересного. Ваш поход наверняка был увлекательнее.

Нам еще что-нибудь понадобится из того, что лучше закупить сейчас?

— Нет, — Грин покачал головой, во весь рост вытягиваясь на кровати, — вроде бы все. Через десять дней поминальные ночи, — и внимательно посмотрел на Блейки. — Тебе надо либо на днях выбираться поближе к городу и тракту, либо оставаться здесь до солнцеворота. В лесу неспокойно.

Блейки невесело ухмыльнулся:

— А это, парень, зависит от твоего мастера, и больше ни от кого.


— Я тебе деталей тут в лесу все равно не рожу, — моментально вернулся к оставленному было спору Тесс, — а вот ты их мне где-нибудь там у себя в городах найти можешь. Как раз к солнцевороту и управишься.

— Давай хоть сначала посмотрим, чего не хватает, вдруг внутри передатчика что живое осталось! — взмолился Блейки, вдруг заподозрив, что его выставят прямо сейчас, непросохшего, трезвого и с фингалами.

— А давай сначала поужинаем, а? Все равно развинчивать его уже только с лампой.

* * *

Спустя какой-то час они сидели в мастерской: Грин, который изо всех сил старался не заснуть, разморенный ужином и теплом, Блейки, возбужденный, раскрасневшийся, с кружкой медовухи, и Тесс над многострадальным радиопередатчиком, трезвый и скептично — мрачный, то есть в самом своем обычном состоянии.

Серазан, свинтив крышку корпуса, заглянул внутрь, хмыкнул, фыркнул…

Спросил:

— Так чем, Старр, вы его запитывали?

— Переменным током, от генератора.

— А поточнее? Характеристики генератора?

— 120 вольт, — уверенно ответил Блейки.

Тесс вздохнул.

Было что-то общее у Старра и Грина. По крайней мере, вот такой вот уверенный ответ явно означал, что больше отвечающему сообщить нечего.

Правда, в случае Грина это хотя бы умиляло…

— Ясно.


Блейки вдруг вспомнился врачебный обход в госпитале. Лекари в нежно-салатовых одеждах примерно с таким же разбросом эмоций осматривали больных, и тот, который был неуставно трезв, обычно говорил:

— Ну, господа, ручаюсь вам, что жить все-таки он будет.

— Жить будет, — удовлетворенно-мрачно изрек в этот момент Тесс, отверткой отмахиваясь от падающих в глаза волос. — Но я заколебусь паять.


Грин моргал, мотал головой и все пытался понять, где же там что. Вот эти черные трубочки, это что такое? И почему их так много? И где все провода, если на схеме их столько, а тут почти не видно? А вот тут пружинка, потрогать бы?

— А почему он так? — робко спросил Грин Блейки, который в тот момент от облегчения хорошенечко хлебнул медовухи.

— Я думаю, напряжение, — солидно ответил Блейки. — Ему нужен ток постоянный, а там переменный. Вот этот переменный пробил что-то и все пошло туда, где нужен постоянный. Очень сильно пошло, в общем.

Тесс посмотрел на них обоих, на Блейка — особенно нехорошо, но комментировать «экспертное мнение» и самого эксперта не стал, только плечом повел недовольно.

Но потом все же не выдержал.

— Во-первых, сначала пошло, а потом уже пробил. Во-вторых, не так все плохо, как могло бы быть — Вульфрик развязывал грамотно. Но где что погорело, список будет… Грин, лампу со стола передайте, пожалуйста.


Грин передал лампу. Внутренность прибора была ярко освещена, на стенки коробки падали резкие тени. Кроме черных цилиндров, там была еще пара красных блямбочек и разноцветные как будто бы бусины. Сначала казалось, что их много и все она хаотичны, потом начал прослеживаться некоторый порядок.

— Разноцветные мелкие, это что? — шепотом спросил Грин, чтобы не отвлекать.

— Резисторы, — ответил Блейки. — Фирменные, мабрийские еще.

— Транзисторы, — поправил Тесс. — Еще сопротивление с Мабри волочь не хватало.

— А вон те черные?

— Конденсаторы. Местные.

Грин, как никогда, чувствовал себя в другом, нездешнем мире. Энергии в приборе еще не было, но Тесс, судя по всему, четко знал, куда, как и сколько ее пойдет, чтобы эхо человеческой речи пролетело большое расстояние и попало в другой такой же аппарат. Для Грина такое знание казалось удивительным, хотя он понимал, что дело тут скорее в практике.

Блейки, судя по всему, разбирался в ситуации немногим лучше, потому что следил за Тессом внимательно, нахмурив брови, и даже медовуху отставил в сторону, чтобы не мешала.


А Тесс дотянулся до листа бумаги, и четким полупечатным чертежным почерком набросал несколько слов и цифр.

— Вот, — сказал он, отдавая лист Блейки, — и все будет работать. Кстати, у вас там приличных флюсов нет?

— Поищем, — ответил Блейки и бережно убрал листок в карман.

* * *

Наутро, практически с рассветом, Грин поднялся, разбудил Блейки, и оба они, стараясь не потревожить Тесса, по-быстрому перекусили и ушли в осеннее хмурое утро: Блейки обратно в неведомые края, а Грин — отвести Рози ослика и тележку. Вернулся Грин налегке, уже почти под вечер, когда распогодилось, веселый и раскрасневшийся от быстрой ходьбы.


Серазан же, проснувшись от старательно-тихих шуршаний и сонным взглядом одного недоразлепленного глаза оценив сборы, ни обществом, ни завтраком не вдохновился, прогрелся уютно с котом в обнимку почти лишний час, пока все не ушли, и только потом наконец встал, чтобы заняться делом.

К возвращению Грина он успел записать все замечания по полумертвому передатчику, пока еще их помнил, к аппарату приложить и все это закрыть-запаковать в углу до лучших — ну или худших, там видно будет — времен. Времена зависели от Блейка и деталей, которые он предположительно должен был доставить к середине зимы или пораньше, а заодно и от того, сочтут ли где-то «там, у них» запросы заложившего в список весьма неплохой резерв Тесса наглыми чрезмерно или в самый раз.

Но до зимы надо было еще дожить, а пока Серазан встретил ученика обедом, оценивающим взглядом и вопросом:

— Так что вы говорили о том, что в лесу неспокойно?


— Начало зимы, — буркнул Грин, с удовольствием налегая на еду, — всегда тревожное.

Ел парень аккуратно и торопливо:

— Думаю, Блейки не стоило бы шататься вечерами по дорогам далеко от людей, а то мало ли, что случится. А почему вы спрашиваете?

— Как бы нам ваш Блейки неприятностей на хвосте не принес, — вздохнул Тесс. — Потому и спрашиваю. А если и время к тому ж — надо бы вам, Грин, научиться обращаться с бластером. Хотя бы.

— С бластером? Это который стреляет? Хорошо бы, — рассудительно ответил Грин, мысленно прикидывая, как это умение может ему пригодиться. Пока выходило, что никак. — А каких неприятностей вы ждете от Блейки, Мастер?

— Я ему деталей заказал, какие в этом мире если и есть, то вряд ли. Брать их придется у моих соотечественников, а что это за народ, вы уже знаете. Нам еще повезло, что проведать Дорра первым Старр пришел, считай что местный…

Серазан покачал головой, крутя в пальцах ложку.

— И на случай всякого, учитывая, что время пока есть, вам и надо знать, как защитить себя от тех опасностей, которые не с этой планеты родом.

— Тогда пойдемте — просто ответил Грин. — Я готов, Мастер.


И они пошли. Сначала в мастерскую, узнавать, где у бластера приклад, где батарея, а где лежит особый преобразователь, который один только эту батарею и заряжает.

Потом во двор, где Тесс вывесил вместо мишени сырую ветошь, выставил длину импульса на минимум, выстрелил и показал ученику прожженную в мишени дыру. Да и сама тряпка подсохла… изрядно.

— Поэтому воды не жалеем, а тренируемся в погоду чем мокрее, тем лучше. В собранном виде воды бластер не боится, это не ружье, так что не рассчитывайте на осечки у противника и в дождь. Пожаров — бойтесь. Теперь, собственно, стрельба.

Огнестрельным оружием вы владеете?


— Ружья у меня нет, только нож, — Грин внимательно рассматривал тряпку, внутренне шалея от того, как это — ррраз! — и полетел огонь. Разум его понимал, что бластер — прибор опасный, а душа орала: «Хочу уметь так же», и ужасалась тому, к чему такая вот власть над огнем может привести.

Мастер Серазан в глазах Рона приобрел ореол какого-то удивительно бескорыстного и одновременно мудрого человека. Обладая такими знаниями и умениями, просто жить в лесу, это… это расточительно и круто! Он мог бы… Рон любовался уверенными движениями человека, привыкшего общаться с оружием. В этом была своя магия, даже более притягательная, чем в радиопередатчике.


— Что сейчас нет, я вижу. Но я имел в виду — вы умеете с ним обращаться? — терпеливо перевел свой вопрос Серазан.

— Нет, не умею, — очень смущенно и неохотно признался Грин, испугавшись, что сейчас игрушку унесут и больше не дадут, пока он не научится стрелять из длинных ружей. — Правда, мне до сих пор было незачем.

— Это не страшно, — успокоил ученика Тесс, передавая бластер из рук в руки и помогая разместить в ладони. — Значит, сейчас научитесь с нуля, а если впоследствии дойдет дело до ружей, то будете привыкать к наличию у них отдачи. А пока берите. Запоминайте теперь уже под пальцами — предохранитель, большим, вот так — теперь оружие не выстрелит нечаянно, регулировка длины и мощности импульса, три позиции — палец тот же, движок ниже, вот этот, спуск — указательным… Нажимайте, не бойтесь…

Постепенно — чувствуете «ступеньки»? — одиночный выстрел, прижмете сильнее — очередь, до упора — непрерывный разряд, но батарею он сажает «на ура».

— Да, — протяжно выдохнул Грин, ощущая под пальцами те самые кнопки, от которых огонь, — Понял.

— В таком случае попытайтесь прицелиться, — улыбнулся Тесс, отпуская руку Грина, и пошел вешать мишень. — Задача состоит в размещении дула таким образом, чтобы выпущенный импульс проследовал до точки, которую требуется поразить. Попробуйте. Только предохранитель не забудьте снять.


Грин подождал, пока Тесс повесит тряпку на место и отойдет в сторону, потом двумя руками, весь дрожа, поднял бластер на уровень глаз, потом чуть сместил его вправо, как будто прицеливался из рогатки, и нажал на спуск.

Повертел головой, сконфузился, отжал предохранитель, опять повторил те же действия, но уже увереннее.

В тряпке появилась новая дыра с оплавленными краями.

Грин осторожно опустил бластер. Это было как-то слишком безнаказанно — вот так, на расстоянии, портить хорошие вещи.


— Попали, — удовлетворенно произнес Тесс и оценивающе прищурился на ученика. — Понравилось?

— Кажется, понравилось, — озадаченно, но довольно отозвался Грин. — Правда, неизвестно, зачем это нужно. Для охоты слишком расточительно, для человека слишком жестоко. А для чего вы используете это у себя на планете, Мастер?

— Для человека, Грин, — мастер смотрел на ученика в упор. — Уже много веков подряд. Для войны. И не только это.


Грин помрачнел, нахмурился, и быстренько перевел про себя на Тессовы реалии сказку о двух братьях. Он пытался понять.

— До сих пор все деретесь за тот колодец?

— Да. Только нас уже не две семьи на него на один, а два раза по большому городу. И воды с тех пор больше не стало, а других источников в пределах досягаемости нет, поэтому остается только убивать конкурентов и сжигать их корабли, чтобы они не могли увозить воду к себе. И строить свои.

Тесс помолчал.

— Юноша должен уметь убивать, летать и чинить оружие, чтобы заслужить право называться мужчиной. Женщина тоже, по крайней мере чинить и летать. Тогда хотя бы прилично кормят…


— Тогда стоит уйти в другое место? — робко предложил Грин и похолодел, представив себе толпу вот таких, как Тесс, невысоких, гибких и проворных, стреляющих во все стороны. И все умеют чинить и летать, чтобы их кормили. Серазана Тесса, судя по худощавой фигуре, явно недокармливали. Может быть, потому, что он плохо летал?

Грин аккуратно отложил бластер в сторону, на ближайший чурбачок. В таком антураже оружие смотрелось, как драгоценный камень в дешевой латунной оправе.

— Хотелось бы мне знать, как вы защищаетесь от огня, — сказал он хрипло.


Тесс мысленно хмыкнул: кажется, эффект получился правильный.

— Некуда уходить, Грин. Везде люди живут, везде все занято. Таких, как мы, не слишком-то хотят принимать в других мирах — там и своих голодных хватает, — усмехнулся кривовато. Подумал, оглянулся на лес, указал рукой. — Это здесь — роскошь. Настоящие живые деревья, настоящие птицы-звери между ними летают и бегают… Вот только от огня тут защищаться сложновато. От него особая броня нужна, а нет брони — уворачивайся, беги, прячься… Но лучше всего подстрелить противника первым.


Грин опять не понял, как это — настоящие звери и птицы, но решил, что это не главное.

А вот вывод о том, что надо убивать противника первым, был понятен. В сочетании с огнем даже слишком понятен.

— Когда в селение приходит моровая язва, — медленно сказал он, качая головой, — люди поднимают на самой высокой крыше красную тряпку, вешают красные тряпки на воротах и кладут поперек дорог бревна, чтобы зараза не прошла к соседям. Если кто-то из зараженного селения нарушает этот закон, его убивают. Вы поэтому взяли бластер на встречу к Блейки, мастер Серазан?


— Гм… — задумчиво произнес Тесс, с новым уважением глядя на ученика. — Дельная мысль. Нас действительно нельзя выпускать в этот мир без карантина — сперва надо учиться жить в нем, и не по нашим законам, а так, как будет правильно именно здесь. Но я в тот момент думал не совсем об этом. Лучше сразу показать человеку, что ты вооружен, чтобы он подумал, прежде чем угрожать тебе или применять силу.


От этой странной мысли Грин сначала отмахнулся, потом нахмурился, потом на физиономию его начала выползать улыбка, и, наконец, он захохотал, хлопая себя по коленям и держась за живот.

— Уууй… Мастер Серазан! Так это вы что же… вы так его пугали? Ой, Мастер Серазан! Ну вы же человек, в конце концов… Ой… в живого человека бластером тыкать… Да на вас один раз посмотреть, мастер Серазан — и все! Каюк! Кранты! А вы… Как петух… Гроооозныыыы….ыыы….

Конец речи потонул в неразборчивых всхлипываниях.


— Это на вас, Грин, раз посмотреть — и все, — охренел Тесс. — Вы разницу между «пугать» и «предупреждать» не видите, очевидно?


— Извините, — Грин вытер слезы, — у вас в руках страшное, вы к нему привыкли, и с соотечественником сразу начинали с выяснения, кто сильнее.

Это, наверное, правильно для вас, но представьте себе, что Блейки тоже начал бы выяснять, кто сильнее. Неужели вы бы нажали на кнопку, Мастер?

Я думаю, что нет. Значит, и бластер был вам не нужен. Да никому он не нужен просто для угрозы! Вы и так его сделали, Блейки, он же к вам по делу пришел, да еще и пил перед этим. А вот если бы он был угрозой, то не пил бы со мной в кабаке, а, никому не сказав, такой же огненной штукой спалил бы нашу избу ночью, и…

И Грин подскочил.

— И если в нашем мире есть еще ваши люди, Мастер, то это действительно не смешно. Извините, правда.


— А они есть, и это именно те, кто умеет убивать, — мрачно ответил Серазан. — Скажу вам больше: свой мир я покинул «чистым», не оставив ни врагов, ни долгов, ни невыполненных обещаний. Однако когда я настроил передатчик и связался с людьми, которые вели дела с Вульфриком, их… гм, старший сразу же заговорил со мной, как с нерадивым подчиненным. Или же как будто я им должен — просто за то, что нахожусь здесь. А я дорого заплатил за право жить так, как хочу. Поэтому — да, Грин. Я нажал бы кнопку.

Тесс помолчал.

— Хотя, возможно, целился бы в руку или ногу.


По мере осознания Тессовой речи на физиономии Грина последовательно сменялись выражения «Да ладно!», «Ничего себе!», «Как это можно?» потом он стал краснеть от ушей к щекам, потом порозовели лоб и шея.

Мальчишке было откровенно стыдно.

— Вы думаете, у прежнего Мастера остались долги? — спросил он, наконец. Тесс вздохнул.

— Не знаю. Еще летом я удивился бы подобной мысли, но сейчас…

Передатчик был средством связи с исследовательской базой Мабри, но Старр приходил за заказом, который Дорр не успел даже начать, а могли быть и другие. И еще было и есть его место в этом Лесу, роль Черного Мастера — я думал, что наследую именно их, и с ними место в этом Мире, но боюсь, как бы не оказалось, что придется принять вдобавок долги перед теми, о ком я даже и не подозревал.


— Я думаю, — сказал Грин, по-прежнему ярко-алый от смущения, — если прежний Мастер попросил отдать его долги, надо так сделать. Поэтому я хотел бы вас попросить рассказать мне побольше о том, как он мог появиться в нашем мире, что такое эта база, и в чем была работа Черного Мастера.

— Может быть, — продолжал Грин, глубоко вздыхая, — в этой работе было нечто, о чем мы с вами не знаем, а он хотел, чтобы знали, но не успел рассказать. В любом случае, Мастер Тесс, я хотел бы вам сказать, что не боюсь. Ну, то есть, боюсь, но не слишком.


— О, конечно, вы не боитесь! — возвел глаза к небу Серазан. — В конце концов, самое страшное, что нам грозит — перепутать, кому там надо было помогать, а кому нет, и испоганить дело его жизни…

Тут он остановился и помотал головой.

— Хотел бы я знать, о чем сейчас говорю, — пробормотал еле слышно, зажмурился на секунду и продолжил уже обычным тоном. — Давайте сделаем так — я расскажу вам то, что Дорр говорил мне, а потом поясню то, что нам обоим рассказывал Старр. Там есть немало вещей, которые между собой не сходятся, так что придется еще отделить, кто где был введен в заблуждение. Попробуем?


Грин кивнул.


— В таком случае, — Серазан рассеянно огляделся, пытаясь понять, что же не так, и только когда включился фонарь у крыльца, сообразил, что за разговором не заметил, насколько стемнело.

— Мда. Поздновато мы с вами начали, с этим лирическим отступлением теперь только ночную стрельбу отрабатывать, — с этими словами Тесс забрал бластер, привычно до бессознательности переводя его в безопасный режим. — Пойдемте в дом, а за ужином обсудим и Мастера Дорра.

* * *

За ужином, однако, Серазан говорить не спешил, рассеянно-раздумчиво соображая, что говорить и как, чтобы в первую очередь донести до ученика самому Тессу пока что не слишком понятные колониально-политические тонкости…

Наконец, когда почти все уже было съедено и облизано, и пришел черед уютного сидения за чаями, мастер заговорил.

— Если говорить о том, как Вульфрик Дорр появился здесь, с чисто технической точки зрения, то для путешествий на планеты, слишком далекие, чтобы долететь к ним на корабле, существуют Врата между мирами — входите в них на одной планете, а выходите уже на другой. Магии в этом нет, только техника. Очень сложная, громоздкая и дорогая, поэтому Врата есть не на каждой планете и… гм, назовем их Мастерами Врат — берут за переход очень дорого, но зато они могут отправить вас почти на любую известную им планету. Правда, если вы выберете Мир, где своих Врат нет, то вернуться уже не удастся — Врата открываются, пропускают идущих и закрываются без следа. Разве что можно заранее заплатить, чтобы в оговоренный день и час мастера открыли Врата в ту же точку, куда вас отправили, — тут Тесс перевел дыхание, внимательно взглянул на ученика и продолжил:

— Если в какой-то Мир идет много желающих, и из них многие просят забрать их обратно, то там строят нечто вроде приемной площадки — ставится «маяк», чтобы надежнее была связь, и еще оттуда можно попросить, чтобы вас забрали, даже если не было предварительной договоренности. Правда, вам могут и отказать, но это уже детали.

Главное, что должно интересовать нас с вами в данном вопросе, это то, что такой маяк поставили здесь, на этой планете, выходцы с моей и Старра родины. И вот тут, собственно, начинаются странности… Целым списком.


Грин, который с самого начала ужина уже сидел как на иголках, ожидая обещанных пояснений, теперь слушал Тесса, как слушают страшную сказку. Ему представлялось чистое поле, а посередине — дверь, и из этой двери выходят люди, а потом дверь растворяется в воздухе. Или как-то так. И очень хотелось знать, что там, за дверью, и что будет дальше.


— Не заскучали еще? — уточнил Тесс, заметив ерзанье. — Тогда перечисляю: первая странность касается моего появления здесь. Когда человек хочет не просто попутешествовать Вратами, а переселиться в другой Мир насовсем, он должен заплатить не только Мастерам Врат, но и хозяевам той, другой планеты, за право жить у них. Если же все приличные Миры не по карману, — тут Серазан мрачно хмыкнул, — можно уйти туда, где никто не живет. Обычно это планеты со слишком суровым климатом, или чересчур бедные, или же найденные только что и пока еще никому не принадлежащие — я попросил именно такой вариант, наугад, лишь бы были вода и воздух. А попал сюда.

Тесс остро взглянул на ученика, подчеркивая важность своих слов:

— Климат — прекрасный, люди — есть, все просто замечательно. Я полагал, что мне невероятно повезло. Вот только если здесь есть свой Маяк, и исследователи, и солдаты с Мабри, то Мастерам Врат должны были запретить отправлять в этот Мир кого попало. И даже нужных людей тоже должны отправлять только и исключительно на Маяк, на базу. А там о моем появлении до недавних пор даже не подозревали — так же, как не подозревал о существовании базы я. Это — первая странность.


— Никогда не знаешь, чем на самом деле придется платить, — улыбнулся Грин, вспомнив мертвую перепелку, теперь надежно спрятанную в поленнице. — Но все знают, что у человека невозможно потребовать то, чего у него нет. Может быть, у вас было что-то ценное именно для нашего Мира, если вы выбирали просто воду и воздух, а попали к нам?

Грин еще немного подумал и спросил:

— А это Ворота, они где открываются?


— Ценное — для Мира? — удивленно посмотрел на ученика Серазан. — Но наших Мастеров Врат не интересовало, кому и чем я могу пригодиться — только количество денег, которое я мог им отдать.

А потом Тесс вдруг почти мечтательно улыбнулся:

— Но хотя какая красивая мысль… Попасть туда, где можешь пригодиться — это действительно важно. У себя-то мне после списания оставалось только доживать век. А Врата открываются либо на портал Маяка или других Врат, либо, если на планете их нет, почти что куда попало — устанавливают связь, смотрят, чтобы выход был не в море, не в скалу и не в воздух, если надо, чуть корректируют настройку и можно идти, — закончил он буднично и уточнил:

— И с этим, кстати, связана вторая странность, она касается уже Дорра… точнее, того, что говорил он сам и что говорили о нем. Когда я встретился с ним — а произошло это буквально на следующий день после прихода в этот Мир — то, конечно же, первым делом спросил, где мы находимся, и откуда здесь взялся он сам. Вульфрик сказал мне, что его задрало жить среди воинственных сволочей, ненавидящих друг друга, соседей и все вокруг, и он решил уйти и поселиться там, где сможет остаться наедине с собой. Это было очень похоже на то, что двигало мной самим, поэтому я решил, что он тоже когда-то попросил открыть ему Врата «куда судьба пошлет». Но ты сам слышал, что Старр говорил о нем и об исследовательской базе — Вульфрик был одним из тех, кто работал здесь, он держал связь со всеми, всех знал… То, что он при этом ни разу и словом не обмолвился о своей работе, понятно — такие вещи, как аванпост на чужой планете, всегда держат втайне от посторонних. Но вот почему тогда он счел нужным дождаться тебя, достучаться? И как вообще сумел — всем загадкам загадка.


— Он просто пришел? — предположил Грин. — На посох? Невысокий, худой, черный, вот как вы, и взгляд у него был усталый. Это нормально, когда внезапно ушедшие просят доделать их дела…

И тут парень опять прикусил язык, потому что вспомнил Меченого и его дела, но это действительно было в порядке вещей.

— Во всяком случае, в этом нет ничего удивительного, Мастер Серазан. Может быть, вас он позвал раньше — когда вы здесь появились из своего мира. В конце концов, кто-то должен быть Черным Мастером!


— Ничего удивительного, — покачал головой Серазан, пытаясь понять, что же так зацепило вдруг тревогой… даже не в словах, в интонациях и взгляде ученика.

Но мгновением позже взгляд стал самый обычный, серо-зеленый средне-честный, и Тесс счел за лучшее продолжить:

— Чтобы вы знали: у меня на родине о магии даже не слышали. И во многих других мирах тоже — ее просто нет, не работает, не бывает магов… А здесь это настолько «нормально», что даже чужакам хватает нескольких лет, чтобы научиться кому слушаться просьб из мира мертвых, а кому и вовсе их оттуда передавать. Но — действительно, это — нормально. Вот только если о связи настолько нельзя было говорить, что при жизни Дорр меня к передатчику даже не подпускал, то почему стало можно потом? А если не такая это и тайна, то зачем было прежде молчать?

Серазан осекся, вновь качнул головой, позволяя волосам скрыть лицо — о смерти старика вспоминать было больно, и еще больнее становилось от мысли, что он, может быть, и мог бы что-то сделать, но не сделал, просто не знал в нужный момент — как…

— Ладно. Этот вопрос мы не закрываем, о них всех придется думать еще много и всерьез, а пока пойдем дальше, тут еще много непонятного. На этот раз — в рассказе Старра.


От Грина не ускользнул жест Мастера. Но шок от того, что есть миры без магии, перекрыл все остальные чувства. Грин попытался просто представить себе, как это получается, не смог, тряхнул головой и еще стал слушать еще внимательнее, стараясь запомнить каждое слово, которое вылетало из уст Серазана.


— Самое дикое в нем то, что Блейк говорил о «глючащих Вратах». Когда к Вратам ставится приемная станция-маяк, надежность системы возрастает многократно. Станция — это не только маячок, это своего рода дверь, прочно зафиксированная в пространстве. Со стороны Врат ее можно в любое время открыть, с другой стороны — только «постучаться», но она есть, стоит и не схлопнется внезапно и не перепрыгнет в пространстве на много миль оттого, что где-то неподалеку началась гроза, скакнуло напряжение на ближайшей ЭС или выдала ряд вспышек чья-то звезда в паре световых лет от Врат. Если Маяк работает, связь стабильна, а путешествия через «дверь» безопасны. Если ломается… то ломается совсем, так, что это видно сразу. А так, чтобы то работать, то нет, переносить не всех и не всегда…

Тесс покачал головой.

— Так и хочется сказать, что такого не бывает, но если это правда — ужас Старра я понимаю. Чего я не могу понять, так это как такое вообще возможно… — тут Серазан, подумав, хмыкнул. — То есть здесь-то, конечно, возможно все… но с чего бы — и зачем?


Что мог сказать Грин? Он с трудом удерживал в голове картинку отворяющейся в никуда двери. Вот дверь закрылась, и растворилась в яркой вспышке, а на ее месте остался колокольчик. Позвони в него — снова появится дверь. Появится — но откроется ли? А если подпереть дверь палкой и не дать ей открыться — много ли пользы тогда будет от колокольчика?

— Иногда бывает так, — запинаясь, медленно возразил Грин, — что запираются изнутри и открывают двери не всем, а только тем, кого ждут.


Тесс обалдел, и даже не слегка. Посмотрел на Грина некоторое время, сдерживая желание поморгать, и наконец медленно спросил:

— Вы хотите сказать, с Мабри отослали сюда нежелательных людей, а теперь не хотят пускать их обратно? И с этой целью уже полсотни лет как устраивают… вот это вот? Расстрелять дешевле.


Грин помотал головой.

— Неправильно, их не пропускает не ваш мир, а наш, — ощущения у него были, как у произнес он осторожно, тоном человека, который идет по тонкому льду — каждый шаг опасен.

Серазан еще немного посмотрел — и подумал.

Грин говорил дело — явно. Во всяком случае, шкурой это ощущалось. Логики при этом в его словах было…

Нет, была.

Вот только очень уж местная и… тоже на магии.

— Я могу понять, когда не пускает в некоторые свои зоны Лес, — наконец произнес Тесс медленно. — Это бывает. Но Лес живой, в нем кроме зверей и птиц хватает и разумных обитателей, и они вполне могут не хотеть видеть чужих на своих землях. А Врата — машина. У них нет своих желаний, своей воли, это просто техника, а она работает так, как ее настроят люди. Маяк обслуживают мабрийские специалисты под руководством мабрийских же военных. С самой Мабри им шлют оборудование, вещи и лекарства — очень нужные. Думаю, не меньше чем у половины базы остались дома семьи и друзья. Многие наверняка были бы рады или вернуться обратно, или привезти родных сюда. Как могут эти люди не хотеть, чтобы путь домой был открыт и безопасен?


— Люди могут многого хотеть, — возразил Грин уже решительнее, потому что нащупал в рассуждениях Мастера некую зацепку. — Но люди — это еще не весь мир, а мир не может выполнять все человеческие желания.


— Общие слова! — неожиданно резко припечатал Серазан, прожигая ученика едва ли не гневным взглядом.

Удивился собственной реакции и с минуту помолчал. Потом понял причину и объяснил Грину:

— Подобные фразы хороши, когда кто-то хочет невозможного — совсем. В остальных случаях человеку свойственно рано или поздно добиваться исполнения своих желаний — если только эти желания не противоречат желаниям кого-то, чьи воля и возможности превосходят возможности людей. Конкретной группы людей, в нашем случае — персонала исследовательской базы на вашей планете. Вот только кому настолько могущественному они могли настолько помешать?! И чем?


— Я не говорю, что они помешали кому-то, Мастер, — возразил Грин. — Я только хотел осознать причину, хотя бы для себя.


— Если причина именно такая, — ответил Тесс с задумчивостью, слегка выходящей за грани приличия, — то выходит, что кому-то помешали.

Грин беспомощно пожал плечами. Никаких соображений на тему того, кем мог бы оказаться этот кто-то, у него не было. Среди понаслышке знакомых ему тварей это мог быть кто угодно.

Тесс вздохнул, потер ладонью висок.

— Молчите? Вот и у меня на ум ничего дельного не приходит. Ладно бы просто сломать, но чтоб как Старр рассказывал… А сам Старр, кстати, тоже личность подозрительная.

— Это чем же? — напрягся Рон. — Веселый парень, и внутри не больше, чем снаружи…

— Может быть, и не больше, — хмыкнул Тесс. — Только вот вы, к примеру, поняли, чем этот веселый парень занимается в своей организации? Я — нет.


— Я тоже не совсем — взъерошив шевелюру, признался Грин. — Вроде бы ему приборы нужны, вот он за ними и ездит. Но я в торговле плохо разбираюсь. А что не так?

— А то, что столько болтать и не сказать о себе почти ничего полезного — это уметь надо. И честному человеку такое умение не слишком нужно, разве что кругом много нечестных. Что заставляет задуматься об этой их группе Тесла — что ж там за народ и что они на самом деле делают. Вульфрик с ними дела вел, дезертир Старр у них прижился… притом не похоже, чтобы за умение с «техническими штучками» работать — чинить их он точно не умеет.

— А почему вы не спросили об этом самого Блейки? — возразил Грин. — Я не спрашивал, потому что никакой хитрости не чувствовал, а вы?

Тесс кривовато ухмыльнулся.

— Так и я не почувствовал. Запоминал, что слышу, а уж потом, когда обдумать время нашлось… Там и понял, что не все ладно в его рассказах.

Вы с ним дольше проговорили — может, вспомните чего полезного?


— Он много рассказывал про Дорра, — вспомнил Грин. — В основном, всякие шутки. Про то, как Дорр присылал новости с голубиной почтой. Так его голуби влетали в комнату, делали круг почета, и сначала гадили на адресата, а потом уже отдавали ему письмо. И что самое интересное — ни разу не ошибались ни с доставкой, ни с тем, кого пометить — и Грин тихо засмеялся, представив себе картинку.


Тесс тоже представил и тоже фыркнул.

Потом посерьезнел.

— Очаровательно… Такой Вульфрик и был. Но вот сам подход к рассказам — именно об этом я и говорил. Забавно, приятно, но малоинформативно. Старр не сказал, это Дорр новости присылал, когда он еще на базе служил или когда уже здесь, с местными работал?

— Нет, я не спрашивал, — ошарашенно отреагировал Грин. — Я просто слушал.

— А вот мне интересно очень, кому именно Дорр в такой форме отношение свое выражал. Потому что похожие вещи он и сам мне рассказывал, и каждый раз было, что человек вульфриковых шуточек вполне заслуживал.


— Ну никто не мешает познакомиться и выяснить все самим, — подытожил Грин. — Если, конечно, есть интерес.

Тесс вздохнул.

— Интерес есть. Но и там, и там это будут люди не лишенные власти, а с такими лучше знакомиться, уже зная хотя бы примерно, на что они похожи. Впрочем… — Серазан рассеянно огляделся. — …это дело будущее. У Старра прочие истории все были подобны этой?

— Да нет, все такие, — пожал плечами Грин.

Серазану осталось лишь снова вздохнуть — разочарованно.

— Значит, более-менее ценное все… Ну и хорошо. Новое — все запомнили? Старого что вспомните — говорите. А на сегодня, пожалуй, сеанс работы головами окончен.

Загрузка...