Дети маркиза де Сада

Глава 1

Борис, видя подобное непотребство, испытывал двойственные чувства. С одной стороны ему было противно, с другой увлекало. Как это все выразить словами. Ощущения как в пижаме: полосками!

Рыжая дьяволица заставила всех заняться единоборствами, разумеется, нагишом. Девушки махались с юношами и наносили удары в стиле карате. Потом своими босыми ножками массировали мужские совершенства, заставляя их гореть и набухать. Все это смотрелось очень уж здорово и сексуально.

Парни балдели от радости и подобных прикосновений. Для них это все было в первую очередь сексом, а во вторую единоборствами.

Рыжая чертовка босыми пальцами возбудила нефритовый стержень Борису. Юноша мучительно задергался и хотел продолжения. Как это все заводит, ставший вечно юным организм.

А когда босые пальчика сжимают яички, невольно выбрасывается целый фонтанчик беленькой, сладенькой кашицы. И ты летишь буквально в поднебесье и слышишь в ушах трубы архангелов!

Разврат в секте норма и обязательный ритуал. Борис даже подумал, что ему повезло оказаться в таком изысканном обществе. Где все доставляют удовольствие друг другу. Не жизнь, а постоянное наслаждение.

Рыжая чертовка снова пустила в ход язык, стараясь обхватить достоинство губами. Борис чувствовал себя, словно Аполлон решивший задачу Сфинкса. И теперь получавшим, за это награду. Богиня работала языком очень энергично, и снова заставила юношу, извергнуться вулканом.

Затем девушка-атлет встала на руки и протянула ноги к лицу Бориса, подняла его ими и хорошенько встряхнула. Это выглядело гротеском и напоминало изощренный способ пытки.

А рыжая дьяволица, держа юношу на вытянутых ногах, опять своим ртом ухватила его совершенство и стала ласкать с неистовой харизмой разврата! И так наседала на нефритовый стержень, что с него даже потекла кровь.

Смесь семени и крови потекла по горлу огнезарной богини. Это и здорово, и впечатляюще вкусно! Девушка-атлет жадно лакала и причмокивала.

Потом у рыжей появилась фантазия повесить Бориса за совершенство, и таким образом реализовать собственные сексуальные фантазии.

Юноша ощутил куда больше, чем удовольствия, и стояла на носках, в каком-то дурацком положении. Рыжая же опять пустила в ход язык, при этом хихикая и подмигивая своему визави.

Борису вспомнилась одна немецкая пытка. Это когда надрезают жилу и привязывают её к танку — например к «Пантере». Тут рыжая сделала похожее с его совершенством. И это заводило вечного парня до уровня сексуального терминатора.

А может даже и жертвы… Блондинка тоже пососала его совершенство, и заставила подскакивать Бориса, словно чертика на сковороде.

Ну, а потом? А потом будет суп с котом!

Но все, в конце концов, заканчивается, в том числе и оргия. Тела насыщаются и даже устают от постоянного траханья, и ты уже изнемогая физически мечтаешь только о покое.

А Рыжая чертовка теперь требовала, чтобы помимо тренировок и изучения иностранных языков, Борис не меньше часа в сутки уделял написанию различных рассказов и повестей. Вот сейчас она выдала заказ на детское произведение.

Борис охотно согласился. И появилось продолжение истории о знаменитом человечке с мотором.

По низкому фиолетовому небу плыли свинцовые тучи, едва не касаясь заостренных крыш. Маленький семилетний мальчик уставился заплаканными глазами в мрачную пучину, казалось, что ледяной космос придвинулся к земной поверхности. На лице у ребенка красовались внушительные синяки, а настроение было под стать к погоде.

Огромный город казался чужим и враждебным, мальчишки злее псов, а школа подобием концлагеря. И в тот момент в бледной головке мелькнула мысль — «Все кончено жизнь не имеет смысла». С трудом оторвав штору, мальчик раскрыл ставшую тяжеленной раму и, последний раз подняв глаза к безжалостному небу, робко перекрестился и сиганул вниз. Потоки студеного воздуха обдули разгоряченное лицо, и несколько мгновений стала легко и приятно.

— Я свободен! Поражаю как бабочка!

— Ты планируешь вниз как снежинка! — раздался под ухом веселенький голос.

Последовал смешок:

— Не торопись комета, а то уйдешь с приветом.

Мальчишку подхватило гигантским сачком, буквально в пяти сантиметрах от поверхности. Хриплый голосок посмеялся.

— Ну, уж нет, я так не играю. Долбанешь в лужу, шмотки кто будет стирать. Осуществим десантирование на сухую поверхность.

Ребенок вылупил глаза, перед ним парил упитанный мальчишка, с внушительным сачком.

— Ты кто?

Неожиданно толстяк сдвинул рожу.

— Я черный ужас, разрывающий диким светом кошмар ночи. Я сжеванная соска, отнятая у ребенка.

Мальчишка сделал вираж и наконец, стал на почву.

— Да кто — я! Ответить сложно односложно! Ответ понять мой невозможно.

И злости к детям не питая я от могилы их спасаю!

Спасенный ребенок ткнул в брюхо, с мерцающей эмблемой.

— А я кажется знаю тебя!

— Да меня знает весь мир! Мной заполнен вселенский эфир!

— Ты Карла…

— Сон! Сон разума рождающий чудовищ. Новая игра «СупермайнкраФ». Нет детка ты ошибся. Я не ваш мультяшный герой, толстун жрать плюшки крутой.

Мальчуган завертелся, на голове вспыхнул шлем с антеннами.

— Я узнаю тебя, ты улетел, но обещал вернуться!

Глазки у ребенка вспыхнули от радости.

— Все не слово более! Я не плюшечный мини-гангстер Карла Сон! Разве у него мотор? Винт это примитивная забава, у него дурная слава! А у меня двигатель реактивный гиперквантовый, позитивный! А теперь слушай «малюха», я в этих местах впервые и ужасно голоден. Мои гиперплазменные батарейки вот сядут? Вакуум холоден, меня не потянут!

— Чего?

Зенки у «малюхи» округлились.

Карла стукнул мальчонку по лбу, шлепок был легок и звонок.

— Ну ты малпа. Не знаешь, что есть гиперплазма. Фантастику читать надо. Короче поедим.

— А деньги!

Толстенный мальчуган стряхнул волосы.

— А мы рэкетнем! Или как по вашему сленгу. Укажи «малюха» где много еды?!

— Там!

— Погнали по разам. Садись на меня, только шею прошу не давить.

Дождь стих и не многоногие прохожие начали шарахаться в сторону заметь летящего мальчика.

— Вот там самый большой супермаркет.

— Квазарно! Блеск большой медведицы!

Юный толстячек запел.

Пригнись, «малюха», ты слишком робок! Сестра у тебя есть!

— Да она большая!

— Ничего мы ее секвестрируем! А сейчас смертельный номер, Коперфильд от страха помер. Кулак морда как позывные, — ответ морда иду на таран.

Толстяк камикадзе долбанул в витрину, многоцветные стекла осыпались причудливой мозаикой.

— Бабах Пах. Первый снаряд пробил ворону. Штормовое предупреждение я пошел на поражение.

В магазине началась паника, послышались дикие возгласы.

— Теракт! Нападение бандитов!

Топот множества ног.

— Люблю, когда люди разбегаются. Вот это настоящий гипертрах!

Подпрыгнул Карла Сон ткнул в продавщице в лицо подобие игрушечного пистолетика.

— Замри. Перейди на низкий энергетический уровень. Всем в отключку. Я террорист Карла Басаев, кто дернется, тот будет испарен лучом лазера.

Охранник попытался было броситься на реактивного хулигана, как из внешне бутафорского оружия, вылетела огненная бабочка. Обойдя вооруженного громилу, она ударила в стеллаж, обвалились хозтовары. Охраннику не повезло, эмалированный унитаз с шумом таранил в голову.

— Коронация состоялась! Король параши универсам первый совершил вынужденную посадку. А теперь пора оросить царственную голову митрой и маслом.

Подскочив к стажу, Карла схватил канистру, отодрал вентиль и сделал глоток. Жидкость произвела гальваническое действие. Полноватое личико перекосилось и реактивный мальчик в гневе отбросил канистру.

— И такой гадостью вы потчуете людей. Уж лучше я помажу тебя бензинов.

Вместо бензина Карла схватил ацетону и плеснул на обездвиженного охранника.

— А вы чего уставились. Тоже претендуете на сортирный трон!

— Ты! — Карласон ткнул пальнем в деточку.

— Не кастрюльный барон! А это что мелюзга.

Хотя подростки были на голову выше буквально вдавились в пластиковые стеллажи под чугунным взглядом, реактивного мини-терминатора. В руках Карлы зловеще сверкнула зажигалка.

— Когда кругом сыро, От чего не пойму! Зажгу я огонь и устрою весну.

«Малюха» повис, на ставшей неожиданно сильной руке.

— Не надо! Не надо жечь.

— Это почему?

— Он же сгорит и погибнет!

Реактивный мальчуган расслабился, жемчужная улыбка засверкала не передаваемым обаянием.

— А ты поверил. Ну ты и полено, я не убийца, а кабальеро!

— У-у! Рявкнул Карла и посеменил к продуктовому отделу.

— Когда я голоден, то очень злой. Могу со злости сорвать вашу землю с орбиты. А вы чего рожи уставили — будете биты! Мразь ваххабиты!

— Начнем с спелого апельсина, хорошо он пойдет под стакан керосина. Ну чего «малюха» уставился. Тебе чего налить, ацетона, солярки.

— Карла сон.

— Понятно детский атавизм организма. На пей сок, пулю тебе в висок.

Откупорив трехлитровую бутыль с ацетоном, Карла Сон смачно затянулся. Ожигающая жидкость пальнуло горло, и он так и не облупливая, запихнул в себя сразу апельсина.

— Приоденемся ко мне, «малюха», ацетон лучше молочно-шоколадного коктейля. Хотя давай попробуем.

Насильно налив «малюхе» фруктового в шоколаде коктейля, Карла Сон плеснул и себе. Размешай с ацетоном устроив, первоклассный ершик.

— Это супербурда! Столько дает энергии, а теперь сопляки. Хотя я скажу, нет, не ничего лучше обогащенного Урана, мы еще слетаем в Чернобыль и там наберемся здоровья.

За стеклами уже протяжно выла сирена. Бойцы спецназа, занимали соседние дома, на крышу спешно десантировали снайперов.

— А классно, «малюха», я только появился в Москве, а нас встречает целый эскорт, как заморских межгалактический принцев. Квазарно!

— Нет! Не квазарно! Будет штурм и нас всех убьют!

Мальчик заплакал.

— Карла унесли меня отсюда. Ведь это можешь!

— Что я могу.

— Улететь.

— Ну кто без топлива летает! Белый орел, в стакане лед тает!

Карла Сон по зачерпнул мороженное обеими руками и прогрузив в него загорелое личико. Глотая смесь лошадиными дозами реактивный мальчик запел.

— Террористы мы обращаемся к вам. Сдайте оружие и отпустите заложников и тогда мы гарантируем вам жизнь.

Карла неуклюже обтер об фольгу измазанную мороженым физиономию. Рот распахнулся до ушей.

— А это они нам, «малюха». Представляешь вечерние новости — пойман величайший супертеррорист всех времен и народов Карла Сон и правая кровавая рука «Малюха» — мальчик-киллер!

Ребенок содрогнулся, он представились злобные лица ментов, зверские удары дубинками, крепкие браслеты на руках. А что Карла — он даже в наручниках будет улыбаться и раздавать автографы.

— Что, малышка, боишься дубинок. Да это просто бешеный кайф, точечный и общий массаж с электрошоком.

Реактивный мальчик поднялся ввысь. В руках блеснул пистолетик.

Еще секунду назад перепуганный мальчишка помимо воли разлепил губы, полился встречный смех.

Гул вертолетов стал заметно отчетливей, движение по улицам перекрыли. А летающий террорист продолжал весело хохотать.

— Да я вас всех!!! Ну подскажи ты человеческий детеныш. Какую и им устроить подлянку.

Мальчик подскочил к стеллажу, он дрожал и чувствовал что вот-вот Карла сотворит не что не очень смешное, но очень страшное!

— На лучше съешь эту банку.

Реактивный террорист ловит на лету — банка лопается в неожиданно сильных пальцах. На мордочку льется оранжевая жидкость, длинный розовый язычок слизывает приторно-сочную мякоть. Карла довольно чмокает.

Реактивный мальчик скосил чернильно-фиалковые глазки. Внезапно потоки воздуха перестали течь из-за спины. Цвет физиономии стал огненно-рубиновым! Голос превратился в подобие звуковой бомбы, разобрать слова было невозможно.

Сознание отключилось, последним воспоминанием был густой жгучий дождь и из стеклянных и серебристо-металлических осколков.

Быть пострадавшим в результате теракта не всегда плохо. Особенно когда первый шок прошел, и ты лежишь в просторной палате, рядом цветами и апельсинами. И тебе сочувствуют и все любят и главное не надо идти в кошмарную школу. А все равно скучно, перед глазами все глючит и глючит. Действие обезболивающего прошло, кожа лица невыносимо чешется. Как унять зуд, если расчесать будет еще хуже, надо отвлечься. Поднявшись «малюха» подлинное и имя Сергей попытался открыть дверцу, но не тут было. В окне появилось не бритое лицо, здоровенного санитара.

— Что, «салага», очнулся.

— Я хочу домой к маме.

Звероподобный питекантроп расхохотался.

— Прокурор твоя мама. Скоро сюда приедут следователи, и ты все расскажешь.

Послышался вой сирены.

— Да птенчик, кошки прибыли.

Санитар рассмеялся своей собственной остроте. Сергей задрожал, детский ум живо припомнил все ужасы, что рассказывают про милицию и ФСБ.

— Я хочу по нужде.

— Чего бежать?!

Голос стал страшным. Но «малюха» даже не лукавил, ему и в самом деле захотелось в «сортир».

— Вы не хотите, что бы описался, при дяденьках-начальниках!

У громилы напряженно заработала коробка, если что спишут вину на него.

— Хорошо, я тебя выведу, все равно отсюда не сбежишь.

Толстая покрытая броней дверь. Видимо санитар и впрямь боялся побега, а посему попытался накинуть наручник, но запястье оказалось слишком тонким. Тогда он просто подхватил ребенка под мышки и бегом занес его соседнее помещение.

Краем глаза малыш успел заметить еще двух «бобриков» и странную тишину. Это был и в самом деле закрытый СИЗО. Громила с силой швырнул мальчишку, от увечья спасло лишь чудо. Туалет был тщательно выдраен, едкий запах хлорки щекотал ноздри.

— Даю минуту, потом вломлюсь и врежу ремнем.

Одной минуты бы вполне хватило, но дверь внезапно заклинило. Послышался рев, посыпались яростные удары. А ведь эту практически невозможно закрыть изнутри.

— Убью! Повешу! Зарежу!

— А у него гиперактивность. Садомазохистский синдром!

Пропиликал до боли знакомый голос.

— Карла Сон! Ты вернулся!

— Полный облом!

Толстоватый мальчишка рассмеялся, показав лошадиные зубы. Заметив, что Сергей с содроганием смотрит в рот, Карла крутанул у виска пальцем.

— Я не конь, но могу укусить!

Слезы моментально высохли, стало смешно. Обычно Сережка был тихим мальчиком, но сейчас…

— Карла Сон давай шалить!

Реактивный ребенок застыл, предложение ошарашило.

— Ну, ты даешь, малюха!

Сергей почувствовал прилив бодрости.

— Не зови меня так! Я мужчина.

Карла стал серьезен.

— Ты недозрелая особь мужского пола! Попал ты, «малек», в объятья дурдома!

Развернувшись реактивная особь, сделала вид что готова шагнуть сквозь стену.

Удары в дверь стихли, послышался писклявый голос.

— Сереженька, открой. Цветик мой, мы тебе ничего не сделаем. Дадим мороженого.

— Да убить его надо!

Рявкнул мучительно знакомый бас санитара.

— Успокойся ты, Барух! У мальчика травма и шок.

— Не верь им, «малек», засунут в мешок.

Карла сделал движение, изображая откручивание головы.

— У нас такие сладкие конфетки, шоколад с мармеладом, ну, солнышко, открывай. Не заставлять же взрослых дядек ломать двери.

«Малек» сделал шаг к двери, толкнул, реакция нулевая.

— Что хочешь сдаваться. Это твое право, но знай с этого дня, ты превратишься в кактус. Подобно этому растению, ты будешь утыкан иглами, только гораздо толще и тупее.

Сережка это не смог вынести. Слезы полились в три ручья.

— Карла, не надо!

— А тебя когда-нибудь били током, по голове — один электрод к писюну, другой на виске.

Карла Сон хотел продолжить, но малек и так обмяк.

— А говорил мужчина, рухнул лопнувшим мешком. Что за чертовщина! Я то здесь при чем!

Карла достал портсигар и дыхнул дымом. Сергей пришел в себя.

— Ну что малек, я тебя сюда завлек. Я и выведу тебя, ну не плач ты как дитя!

— А как Карла сквозь бетон и стены?

— А так! Видишь сигару, затянись и мы перенесемся из это не гостеприимного дома, дурдома.

— Мне говори курить вредно!

— Балда! Курить вредно табак, мозгов у тебя в пятак! Хватит сидеть у мамаши, с тобой, я вижу, не сваришь каши!

Опасаясь, что капризный мальчишка улетит, Сергей затянулся, вдохнув полные легкие сладкого дыма. Стало приятно и весело, стены уплыли, растворившись в искристом розовом тумане. А пухлая мордашка Карлы Сона, рассыпалась на множество мыльных многоцветных пузырьков. Они переливались всеми цветами радуги, затем дружно лопнули, выпустив фейерверк, на мгновенье ослепивший очи. Когда малек вновь открыл глаза, вокруг шумел громадный город, по широченному шоссе неслись кавалькады машин. Все еще чужой город, казался громадным и оглушающим.

— Ну как работает. Только не пытайся повторить подобное с «Беломором».

Будет в легкий у тебя революция, с полным клеток разгром, тяжкая контрибуция с смертным приговором.

Сергей вдруг вспомнил маму, в голове мелькнула мысль, что беглец.

— Карла, ты можешь отвести меня к маме. Ты всемогущий ангел во плоти.

— Отвянь, малек. Тебя в сети завлек.

Видя в раз отупевший взгляд Карла добавил.

— Старая жизнь для тебя кончилась раз и навсегда! У тебя больше нет ни мамы, ни папы! Только я пуп вселенной!

Нет ну если ты не согласен то возвращайся, но помни тебя ждет.

В руках Карлы материализовалась подобие электронной балалайки. Полилась фальшивая песенка.

Песня прервалась диким хохотом.

— А теперь хватит скулить, будем баклуши бить!

У тебя нет дома, но вся планета твоя!

Девать то что, совсем не положено попирая людскую мораль! Это слаще чем даже мороженное, спички, что есть с гиперплазмой играй!

— А что это такое!

Карла схватил малыша за руку, и они взлетели в воздух. Под ними вяло проплывали серые прохожие.

— Гиперплазма это волшебный огонь, дающий власть над временем, пространством и людьми.

Малек вдруг увидел, что способен видеть сквозь, стены. Верне как видеть, за стеной проходила драка, крупные по меркам Сережки ребята колошматят сверстника.

— Что малек. Я тоже заметил. Ну давай поговори с ними, ты теперь наш!

И вновь ядовитый смешок. Сергей упал на булыжную мостовую, о резкой боли вырвался крик. Драчуны прервали драку и рванули на утек. Но внезапно остановились словно, наткнулись на упругую невидимую преграду.

— Ну, куда вы, а как же удовольствия!

Карла расхохотался, пацаны от десяти до пятнадцати лет все выше и на вид старше Сергея замерли и тут сами схватились за животы.

— Смотри еще один! Что за рыбку подцепило сачком!

— Вот привел вам грешную душу, выбейте из нее тушу.

Реактивный мальчик, полетел к смертельно побледневшему Сергею и насильно пнул в лицо отливающую красным сигару. Машинально затянувшись, малек поперхнулся. Мальчишки захохотали.

— Вот салага, наложил в штаны и даже затянуться не может.

Эй ты толстяк, дай нам косячок!

Карл, а слегка спланировал, он смотрел на малолетних гопников как кот на шаловливых воробьев.

— Сейчас разогнались! То дурмана вы дорвались! Если хочешь закурить, надо панчера прибить!

Самый крупный из пацанов видимо Главарь выступил сделал шаг на встречу. Карла был на две головы ниже, и не мог вызвать страха, а мальку не хватало только очков, а так типичная интеллектуальная груша для обработки ударов.

— И кого прибить тебя! Или твое домашнее животное!

Улыбочка Карлы стала еще шире, но казалось издевательской.

— А ты не суди о мальке, зароет тебя он в земле! Не суди о боксе, пока не сломан нос!

— Все малек стань стойку. Раунд первый.

Никогда бы Сережки не хватило бы смелости, выйди даже против равного парня, а тут ему противостоит уменьшенная копия терминатора. Даже на майке у Глава ря «добряк» Арни с полуспаленым лицом и зенитным пулеметом. Но тело уже не подвластно, все отключилось не рук, ни ног.

— Бой, бой-скаутов!

Карла что-то дернул в часах — возникла трехмерная проекция, в ней отразились две фигуры малька и мини-терминатора. Слон против моськи.

— Посмотрим чья реакция резце. Удар — нокдаун.

Сереженька дернулся, подпрыгнув словно заправской каратист, его противник чересчур расслабился и не успел отпрыгнуть. Голову отбросило в сторону, на щеке набух здоровенный синяк.

— Шварцнегер бьет по морде!

Пацан с яростью всадил кулаком, видимо он имел понятие о боксе. Карла едва успел увести своего бойца. Малек вздрогнул увесистый кулак, едва не снес челюсть.

Прочие ребята охнули, трех мерная проекция выросла в размерах. Карла не удержался от смешка.

Поединок и в самом деле превратился, в одностороннее избиение. Как не старался не прыгал Главарь, отчаянно дергая ногами, попасть ему не удавалась.

Карла словно издевался, а когда хулиганствующий тинэйджер попытался его самого ударить, малек повинуясь небрежному движению пальца, всадил ногой в зад. Удар был хорош Главарь долбанулся башкой об асфальт.

— Шварценеггер бьет по попе.

Пацан подымался с трудом, видимо Карле это надоело.

— Малек удар по яйцам! Бросок и кончен бал!

Хороший и резкий удар в пах способен отключить любого. Крупное килограмм под восемьдесят тело грохнулось об асфальт.

— Ну как может другие присоединяться.