Дети паутины

Глава 1

— Ежик, ну вот куда, спрашивается, ты смотрел? Вас с Гимнсом оставили без присмотра всего-то на один месяц — и до чего ты парня довел? Ну, старик, не ожидал я от тебя подобного, никак не ожидал… Привет, красавица, меня зовут сэр Стьюд, и я весь к твоим услугам. Это сэр Лил, это Шиша, а это… — Студент указал окровавленным клинком на два трупа, в перепачканных кровью серых плащах, лежащие за его спиной у дверей комнаты. — Уж извини, но они не хотели нас сюда впускать, ссылаясь на приказ какого-то итана. Представляешь, какие идиоты, мне, да загораживать дорогу, в то время как тут друга моего убивают. Ну, ясен пень, я малость не сдержался!

— Что все это значит? Кто эти люди? — Лицо очаровательной незнакомки исказила гримаса отвращения.

— Леди, — вступил в разговор Лилипут, — к кому вы обращаетесь? Сэр Стьюд правду вам сказал — все ваши ланги уже перебиты, так что бросайте валять… гм… дурочку и давайте знакомиться. А? Госпожа итан? Ведь это именно вы, не правда ли?

— Ой, Лил, не смеши меня, — снова вклинился в разговор Студент. — Какой это, к дьяволу, итан? Итаны, они знаешь какие… А эта, смотри, еще девчонка совсем.

— Уж поверь мне, Стьюд, это она, — заверил друга Лилипут.

— Так как прикажите вас величать, прекрасная незнакомка? — полюбопытствовал Студент. Очаровашка-итан, определенно, произвела на него неизгладимое впечатление. Если бы у рыцаря был хвост, он сейчас наверняка бы им завилял. Или распустил.

Дева-итан окинула рыцаря взглядом, полным откровенного презрения, и вновь промолчала.

— Стьюд, поумерь пыл и возьми себя в руки, — одернул друга Лилипут. — Незнакомка-то может и прекрасная… Хотя… кхм… вкус у тебя, хочу заметить…

— Чего, чего? — тут же обиделся Студент. — У меня-то со вкусом все в полном порядке, а вот у тебя… Да ты на себя посмотри, тоже мне эталон нашелся!

— Признаю, погорячился, — отступился Лилипут. Но тут же поспешил добавить: — Но и ты, Стьюд, не прав. Твоя красотка, между прочим, готовится хладнокровно добить нашего друга. Так что, сам понимаешь, сейчас не совсем подходящее время для флирта.

— Лил, что ты такое говоришь! Какой флирт? Я только её имя спросил — следом за тобой, между прочим, — запротестовал Студент.

— Ага, имя… Чего же тогда раскраснелся-то, как красна девица? — усмехнулся Лилипут.

— Ну ты и гад! Неужели ты всерьез полагаешь, что столь хрупкое и обворожительное создание способно обидеть израненного, истекающего кровью человека? — попытался возразить упрямый мечник.

— Парень, очнись! Разуй зенки! И посмотри на эту роскошную цепочку у нее в руках. Думаешь, она ее в клюквенном соке перемазала?

Препирательства Студента с Лилипутом очень быстро наскучили девушке.

— Эй, любезные! — со злой ехидцей окликнула она рыцарей. — Шли бы вы отсюда подобру-поздорову, пока я добрая! Ваши жизни меня не интересуют. Лорду вы все равно помочь не успеете — мне секунды хватит, дабы отправить его к праотцам, а себя погубите. Мой вам совет: не усложняйте свою жизнь ненужными проблемами. И… Ну-ка кыш с моей дороги!

— Лил, ты только посмотри! Какая женщина! — восхищенно воскликнул Студент.

Действительно, с самообладанием у девицы был полный порядок. Только что, буквально за считанные минуты, двое рыцарей и трактирщик порубили в капусту всех ее подручных, и, вот, оставшись один на один с тремя такими славными воинами, она не только не испугалась или, хотя бы, растерялась — нет! Она еще им и угрожает! Определенно, итан была в себе уверена на все сто.

— Стьюд, спустись с небес, идиот! — Лилипут в отличие от друга был серьезен. На него чары очаровашки-итана не действовали. — Она ведь и впрямь того и гляди убьёт Гимнса. Лучше сделай уже что-нибудь!

— Да ну, Лил… — начал было Студент, но договорить у него не вышло.

— Что ж, я вас предупредила! — негромко, но с такой ледяной ненавистью, что по спинам друзей пробежали мурашки, произнесла дева-итан. — Вот ведь еще идиоты навязались на мою голову! — В следующее мгновенье стальная цепочка ожила в ее руках и, подобно живой змее, метнулась к шее потерявшего сознание Гимнаста.

Лилипут с Шишей, которые были настороже, попытались отразить удар, и им это почти что удалось. Но в последний миг странная цепочка сделала в воздухе неожиданный зигзаг — и оба их клинка бесполезно рубанули пустоту.

Лилипут зажмурил глаза, не желая видеть, как страшное оружие захлестнется вокруг шеи друга, которому он уже не успевал помочь… Но Гимнасту повезло — у самой его шеи коса таки нашла на камень.

То, что не удалось осуществить Лилипуту с Шишей, получилось у лучшего мечника Красного города! Два меча Студента ловко перехватили гибкое оружие девушки, подсекли, рванули — и в следующее мгновение стальная лента безвольно брякнулась о противоположную стенку комнаты.

Лишившись единственного своего оружия, дева-нтан оказалась лицом к лицу с тремя вооруженными противниками, но в глазах у нее, по-прежнему, не было ни капли страха — в них отражалось лишь неподдельное изумление.

— Но как? — выдавила она из себя наконец. — Как тебе удалось? Ведь это невозможно! Мастера стальной змеи обычным оружием невозможно остановить! Ты что колдун?

Услышав растерянный голос девушки, Лилипут открыл глаза и удивленно уставился сначала на нее, потом на лежащего без движения — но живого! — Гимнаста (грудь лорда продолжала медленно подниматься и опускаться, показывая, что он все ещё дышит), затем на валяющуюся у стены стальную змею-цепочку. И только убедившись, что Студенту удалось то, что не смогли сделать ни грозный тесак Шиши, ни его волшебный меч, поднял глаза на великолепного мечника.

Студент лучился самодовольством и напоминал молодого петушка, впервые распустившего хвост перед курочкой.

— Никакой я не колдун, дорогуша! И оба мои клинка, хоть и гномьей работы, но вполне обычные, — горделиво подбоченясь, сообщил он. — Тут все дело в технике владения мечами. А в этом занятии, уж поверь, подруга, нет мне равных. Может слышала о легенде Красного города, доблестном рыцаре Стьюде — дважды кавалере ордена Золотого Когтя? Так вот, это я!

— Впервые слышу, — холодно ответила дева-итан. — Но вынуждена признать — ты действительно потрясающий мастер, коль скоро умудрился справиться с моей змейкой.

— Спасибо за комплимент, крошка, — нисколько не смутился Студент. — Надеюсь, теперь-то ты откроешь нам свое имя? А то, согласись, как-то нехорошо получается. Мы к тебе со всей душой, как вошли, первым делом представились, а ты до сих пор себя не назвала.

Девушка только холодно усмехнулась в ответ на его слова.

— Чего ради я должна называть вам свое имя? Да, вы победили, ваша взяла, и теперь моя жизнь в ваших руках. Но!.. Твой друг прав, я итан клана Серого Пера — если это вам о чем-то говорит. Если же вы никогда ничего не слышали про мой клан, тем хуже для вас. Будьте уверены, за меня отомстят так, что вы пожалеете, что остались живы сегодня!.. Все! Больше вы от меня ничего не услышите!

— Да что с тобой, девочка? — возмутился Студент. — Я же всего-навсего поинтересовался твоим именем. Никто не собирается причинять тебе вреда. А если соберётся, то я не позволю — обещаю!

Но горячие уверения благородного рыцаря натолкнулись на холодное безмолвие презрительного молчания. Славный мечник приуныл и больше не напоминал молодого задиристого петушка, скоре он теперь походил на того бедолагу-петуха, что попал в ощип.

Лилипут не мог позволить наглой девице торжествовать над другом, да и Студенту следовало преподать урок в его же духе, а то, ишь, разнюнился — пришлось срочно брать инициативу в свои руки.

— Ну-ка, приятель, дай-ка теперь я с ней потолкую, — выступил он вперед. — Увидишь, сейчас, как миленькая, все скажет, никуда не денется… Послушай ты, стервочка, — обратился он к девушке. — Думаешь, если мы сейчас перережем тебе глотку, то крутой клан Серого Пера со всех ног кинется мстить за тебя? Ха, какая наивность! Как бы не так!.. Видишь этот перстенек у меня на руке, — Лилипут ткнул девице под нос кулак, на мизинце которого сверкал подарок Балта. Да так ткнул, что грозная и неприступная дева-итан отшатнулась.

Теперь она во все глазищи таращилась на перстень, как кролик на удава.

— Ага, вижу, что узнала, глазки-то вон как заблестели, — усмехнулся Лилипут. — Или это слезы в них выступили? Но меня ты ими не разжалобишь — так и знай!.. Ну-ка быстро отвечай мне, как твое имя! — рявкнул он напоследок.

— Вэт, — еле слышно прошептала пленница, не отрывая глаз от грозного знака своего клана. Плотину отчаянья прорвало и, из её глаз часто-часто закапали слезы.

— Лил, ну зачем же так? — заступился за свою пассию Студент. — Довел-таки девушку — молодец!.. Ну чё уставился, давай теперь успокаивай. А то как…

— Не смей ее защищать, Стьюд! — резко оборвал его Лилипут. — Возможно ты забыл, что эта милашка пять минут назад намеревалась убить нашего друга, — так я тебе сию минуту об этом напомню! Замолкни и не мешай мне допрашивать пленницу… И не стой, как соляной столб. Где Шиша? Ага, ты здесь, отлично… Вы двое быстренько приводите в чувство Кремпа, и пусть он скорее займётся Гимнсом. Лорд, сам видишь, кровью исходит, без мага мы его сто лет на ноги не поставим, а нам, чует мое сердце, пора сматываться отсюда…

В кой-то веки раз Студент беспрекословно подчинился чужой воле и, понурив голову, побрел выполнять приказ. А исполнительный Шиша уже вовсю тормошил старого мага за плечи.

Отвернувшись от друзей, Лилипут принялся ковать железо, пока оно горячо, то бишь — продолжил допрос:

— Итак, Вэт, на чем мы остановились?.. Ах да. Похоже, ты очень гордишься и дорожишь своим положением в клане Серого Пера. Но, вот незадача, в последнее время ты слишком перегнула палку, вернее свою дурацкую цепочку. Приказы гарала клана должны исполняться беспрекословно, не мне тебе это объяснять, ты же, как мне доподлинно известно, на них начхала… Ну, что ты на это скажешь?

— Не верьте слухам! Я верна клану! И жизнь готова отдать за своего гарала! — глотая слезы, зашептала девушка — вроде бы и с горячностью, но как-то неубедительно.

— Милая Вэт, все эти красивые слова о «жизни за…», верности и чести — это к Стьюду, — холодно улыбнулся Лилипут. — Уверен, на него подобная игра в благородство произведет неизгладимое впечатление. Я же человек простой и в своих утверждениях опираюсь исключительно лишь на реальные факты. Например, я точно знаю, что еще пару недель назад ты должна была получить письменный приказ гарала Балта оставить в покое лорда Гимнса. Организация совсем не горит желанием попасть в немилость к магам Ордена Алой Розы, а лорд Красного города — и тебе это прекрасно известно! — находится под защитой магического острова… Ты получаешь приказ гарала — и что происходит? Да ты, попросту, игнорируешь его и продолжаешь преследовать несчастного лорда.

— Это он-то несчастный? — невольно воскликнула девушка. И в ее голосе было столько сарказма.

— А что, по-твоему, лёжа в луже собственной крови, он выглядит безмерно счастливым?! — взрыкнул на нее Лилипут. И тут же, взяв себя в руки, продолжил более спокойным голосом: — Ладно, речь сейчас не об этом… Так вот, итан Вэт, вы нарушили прямой приказ вашего гарала, и отныне клан Серого Пера не желает иметь с вами ничего общего, — закончил он тоном официального обвинителя в народном суде, для пущего эффекта перейдя на «вы». — Вот соответствующее письмо вашего бывшего гарала. — И театральным жестом Лилипут протянул растерянной девушке конверт, украшенный вензелями клана Серого Пера и запечатанный личной печатью Балта.

После прочтения письма, отважного итана покинули остатки мужества. Вэт прислонилась спиной к стенке и громко разрыдалась.

Студент дернулся было ее успокаивать, но Лилипут цыкнул на него и, мотивируя тем, что девушке сейчас лучше всего побыть одной, отправил его назад, «вытрясать» из магического транса старика Кремпа. Сам же Лилипут присел на корточки возле израненного друга и стал осторожно ощупывать его многочисленные раны, предварительно подобрав с пола и спрятав себе в карман страшную змею-цепочку, которой эти раны и были нанесены.

Вся одежда Гимнаста была изодрана в клочья, а на его теле Лилипут насчитал больше тридцати кровоточащих ран. К счастью, все они были недостаточно глубокими, чтобы оказаться смертельными, иначе друг бы уже давно корчился в агонии. Жизненно важные органы лорда, судя по всему, не были задеты. Настораживал лишь тот факт, что Гимнаст потерял очень много крови. Она была повсюду в комнате: и на полу, и на стенах, и даже на потолке. Отбиваясь на пределе человеческим возможностей, лорд ужасно вымотался, и теперь это давало о себе знать: на его губах выступила кровавая пена, каждое его дыхание сопровождалось громким надсадным хрипом.

«Потерпи, дружище, сейчас Кремп о тебе позаботится», — шептал другу Лилипут, осторожно стирая кровь с его лица полой своего плаща.

Наконец, после двухминутной тряски и хлопанья по щекам, Шише и Студенту удалось растормошить старого мага. К чести Кремпа, тот не стал расспрашивать друзей, какими судьбами они здесь оказались? Лишь только взгляд мага прояснился и он увидел, что друг-лорд валяется бесчувственной колодой посреди комнаты в луже собственной крови, он оттолкнул своих реаниматоров и устремился к раненому.

Оба рыцаря напросились в помощники Кремпу. По его указанию, они стали аккуратно приподнимать и поворачивать с боку на бок бесчувственное тело лорда. Маг же, бормоча себе под нос формулы целительных заклинаний, быстро бегал пальцами по ранам, и те зарубцовывались прямо на глазах.

Закончив осмотр, Кремп поделился с рыцарями следующими неутешительными выводами:

«Лорд Гимнаст чудом остался жив, — сказал он, — на его теле, кроме прочей мелочи, я обнаружил с полдюжины достаточно серьезных порезов. В каждом из этих шести ранений, если бы лезвие врага в любую из этих шести ран вошло чуток поглубже, то наш друг был бы обречён. Эти шесть глубоких ран одними заклинаниями исцелить невозможно, для их успешного лечения потребуется пара, а то и тройка дней, в течение которых милорд будет беспробудно спать».

Между тем, оставшийся без дела Шиша увидел забившуюся в дальний угол комнаты и содрогающуюся в беззвучных рыданиях девушку. Он не мог спокойно смотреть на это зрелище, у него было слишком большое и доброе сердце. Разумеется, никто не помешал добряку-трактирщику подойти к девушке.

Он просто ей улыбнулся и сказал: «Привет, меня зовут Шиша». — И заслужил улыбку в ответ.

— Ежик, как же ты допустил, чтобы парня нашего так изувечили? Ведь ты же маг? Забыл что ли свое «Парализующее»? — укорял старика славный мечник.

— Сэр Стьюд, я сделал все, что было в моих силах, — оправдывался маг, — но атака была неожиданной и очень хорошо организованной. Среди нападающих были, к тому же, два колдуна, и мне пришлось вступить с ними в скрытый магический поединок… Но даже сражаясь с ними, я всеми силами старался помочь нашему другу. И, если бы не я, то милорд Гимнс не смог бы выстоять против стольких врагов. Уж поверьте мне.

— Да что ты говоришь! — не уступал Студент. — Ты — маг второй ступени, а местные колдунишки едва ли дотянутся до уровня средненького подмага Ордена. И ты хочешь меня убедить, что не сумел справиться с двумя салагами? Расстраиваешь ты меня, дружище…

— Рыцарь, — насупился старый маг, — да что ты можешь понимать в магии. В открытом противостоянии они, действительно, стали бы для меня легкой добычей, но я же говорю — поединок был скрытый.

— Да что ты мне голову морочишь? — не желал ничего понимать упрямый Студент. — Из-за твоих чудачеств я чуть друга не лишился…

Этот спор неразлучной парочки длился уже добрых полчаса, пока маг возился, накладывая поверх свежих рубцов тугие повязки — ради которых, кстати, Лилипуту со Студентом пришлось пожертвовать своими плащами.

Кажется ворчание Студента нисколько не мешало Кремпу в работе, поэтому Лилипут не вмешивался. Сам он все понял после первого же объяснения мага. Хотя его поверхностное знание магии и не позволяло вникнуть в суть, но для Лилипута было яснее ясного, что старый маг, сражаясь плечом к плечу с Гимнастом, действительно сделал все, что было в его силах и возможностях, чтобы уберечь лорда. Но Студент упорно отказывался верить доводам мага. Вновь, вновь и вновь, он укорял мага в бездействии. Тот же, в свою очередь, спокойно, без нервов, оправдывался. Без сомнения, славный мечник получал удовольствие от беспрерывных препирательств со стариком. Его можно было понять, так долго он не имел возможности всласть поизмываться над «Ежиком» — и теперь он наверстывал упущенное…

Лилипут переключил свое внимание на притаившихся в уголке комнаты Шишу и Вэт.

«Во дает трактирщик! — восхитился про себя Лилипут. — Надо же, всю дорогу увальнем прикидывался, а чтобы полностью закадрить крутую девчонку ему хватило всего-навсего каких-то полчаса. Студент бился, бился — и ничего не добился, а трактирщик — пришел, увидел и победил… Слов нет, обскакал Шиша своего наставника. Да что там обскакал — просто сделал его как пацана! Вон уже и руку ей на плечо положил. А как грузит, как грузит, прям любо дорого посмотреть! И все, похоже, по делу, вон как она на него пялится, а как ему улыбается… У нас тут, кажется, дело близится к финалу, осталось наложить повязки на два последних пореза — Студент с Кремпом и без меня с этим прекрасно справятся. Подойти что ли поближе к этой парочке, послушать, о чем они там так самозабвенно воркуют…»

Увы. Смелый план Лилипута с треском провалился на первом же этапе его воплощения. Несмотря на то, что действовал рыцарь чрезвычайно осторожно, стоило ему пересечь невидимую черту звуковой границы и навострить уши, как Шиша, будь он неладен, осекся на полуслове и повернулся в его направлении.

«Вот ведь влип! — досадливо поморщился Лилипут, делая вид, что он тут совсем не при делах, а с полу поднялся просто так, пройтись, ноги подразмять. И продолжил мысленно себя корить: — Дернула же нелегкая в разведчиков поиграться, вот ведь Штирлиц недоделанный еще выискался, дошпионился, разоблачили… Ну и чего теперь делать? Авторитет зарабатывается месяцами, а теряется за мгновенья? За семнадцать мгновений…» — усмехнулся он внутренне.

Шиша и Вэт продолжали молча смотреть на него, и, дабы отвести от себя подозрения в подслушивании, Лилипут, прокашлявшись и сделав строгое лицо, с серьезным видом объявил:

— Вэт, нам необходимо объясниться. Твое упорное желание замоч… тьфь… то есть, убить нашего друга, лорда Гимнса, нас всех, мягко говоря, очень настораживает. Может растолкуешь, в чем дело? Чем он тебе насолил?

— О, сэр Лил, вы как будто читаете наши мысли, — приветливо заулыбался рыцарю Шиша.

Ответная улыбка Лилипута получилась, как гримаса при острой зубной боли.

— Мы с Вэт как раз об этом и говорили, — продолжил трактирщик. — Может присоединитесь к нам? Вам просто необходимо это послушать… Вэт, — Шиша улыбнулся девушке, — будь добра, расскажи еще разочек господину Лилу, все, что поведала мне только что.

Девушка покраснела, потупилась и неуверенно кивнула.

«Прямо само воплощение невинности, — усмехнулся Лилипут. — И не поверишь, что часа не прошло, как это очаровательное создание собиралось перерубить горло Гимнасту».

— Одну минуту, — Лилипут обернулся к рыцарю с магом. — Эй, Стьюд, Кремп, вы уже закончили?.. Тогда хватит попусту языками молоть. Идите оба сюда, сейчас госпожа итан исповедоваться будет. Делать это она будет один единственный раз, так что, уж не обессудьте, кто не успел, тот опоздал.

Неугомонная парочка, переложив превратившегося в мумию Гимнаста с пола на единственный чудом уцелевший матрас, присоединилась к большинству.

Странное со стороны зрелище представляла собой эта картина.

Представьте себе: довольно-таки просторная комната, вся скудная мебель в которой переломана, на полу лужи подсыхающей крови — ладно еще у Шиши ума хватило хоть трупы в коридор вынести, — в одном углу на растрепанном матрасе «выздоравливает» Гимнаст — Кремп заявил, что, мол, кровь он остановил, раны затянул и теперь организму лорда ничего не остается, как потихоньку приходить в норму, — а в противоположенном углу прямо на грязном полу в причудливых позах расселось трое молодых людей, симпатичная девушка и старик… Раскрасневшаяся девушка, ни на кого не глядя, что-то сбивчиво бормочет себе под нос — причем так тихо и невнятно, что до слушателей дай бог долетает лишь половина ею сказанного, им приходится постоянно переспрашивать, уточнять, отчего девушка волнуется еще больше и все чаще путается…

«Не знаю, зачем я согласилась поведать вам свою историю, — заговорила Вэт, когда все расселись. — Ведь чувство страха мне не ведомо, но… Но сегодня моя непобедимая змейка была остановлена обычным мечом. И впервые в жизни мне стало страшно.

Наверное это судьба…

Да, господин Лил, вы совершенно правы, я нарушила приказ своего гарала, прекрасно осознавая, на что иду — ведь кроме Организации у меня в этой жизни ничего и никого больше нет. Но я должна была отомстить! Эта месть, если хотите знать, было главной целью всей моей жизни.

Вы спрашиваете, чем мне так насолил лорд Гимнс, что ради его убийства я готова была отказаться от родного клана? Мой ответ вас очень разочарует: сегодня я увидела вашего друга впервые в жизни, и лично мне он никогда ничего плохого не делал. Другое дело его отец!..

Примерно двадцать лет назад лорд Гимнс, так же как теперь его сын, нежданно-негаданно прибыл в Солёный город. Ходили слухи, что у лорда серьезная размолвка с молодой женой, что он будто бы уличил ее в измене и дело близится к разводу. Уж не знаю, что там у него стряслось на самом деле — но он приплыл один, жена с сыном остались в Красном городе.

Весть о посещении города лордом с острова магов разлетелась по Солёному за считанные часы, и уже вечером Гимнс получил множество приглашений удостоить своим визитом жилища местных аристократов. Собственно говоря, ради этого лорд и отправился за тридевять земель от родного дома. Он жаждал новых знакомств и свежих впечатлений.

За пару недель проведенных лордом в нашем городе он осчастливил своим визитом с полдюжины самых родовитых граждан города.

У одного из этих счастливчиков, некоего барона Вальза, в то время служанкой работала моя мать. Лэба — это её имя — была хороша собой, свежа и молода. Ей было всего девятнадцать. Старый лорд, как только её увидел, сразу же положил на нее глаз — и в первую же ночь его пребывания у барона несчастную девушку вынудили разделить с ним постель.

Дальше все просто. Солёный город лорду очень скоро наскучил, и он вернулся на остров, а моя мать осталась здесь, опозоренная и никому не нужная.

А еще через девять месяцев родилась я…

Мне не суждено было увидеть своей матери. Мне рассказывали, что бедняжка Лэба последние месяцы жизни едва сводила концы с концами, беременность превратила ее из красавицы в дурнушку, и с относительно легкой жизнью служанки пришлось распрощаться. Она выполняла по дому самую тяжелую и грязную работу. Здоровье её было основательно подорвано, и во время родов она умерла.

Вот так я родилась сиротой при живом отце.

Но мир не без добрых людей: один старый слуга пожалел сиротку — у меня появился дедушка. Детские годы, проведенные в его доме, навсегда останутся в моей памяти, как самое счастливое время моей жизни.

Но жизнь — жестокая игра без всяких правил. Эту страшную истину я уяснила в девять лет, когда мой дедушка умер прямо на моих руках. Его смерть была быстрой и безболезненной. Он сидел в кресле, рассказывал мне смешную сказку, был бодр и весел, и вдруг схватился за сердце, захрипел, упал на пол и через минуту испустил дух. Перед смертью он попытался мне что-то прошептать, только говорил он так тихо и невнятно, что я ничего не разобрала.

В память о заслугах деда, проработавшего на борона более пятидесяти лет, добрые господа пожалели его осиротевшую внучку и, чтобы я хоть как-то могла сводить концы с концами, взяли меня к себе в дом младшим поварёнком. Вот так из розового детства девятилетней девочкой я шагнула в полную подлости, коварства, лицемерия и предательства взрослую жизнь.

Разумеется, тут же отыскались «добрые тети», которые открыли мне глаза на тайну моего рождения. История моей несчастной матери не закончилась с её смертью, вместо неё теперь я стала предметом незаслуженных упрёков и насмешек. Вы и представить себе не можете, что ощущает ребенок, которого за глаза соседские дети дразнят нищей дочерью одного из самых богатых, родовитых и знаменитых людей в мире. Я возненавидела отца и поклялась во что бы то ни было ему отомстить! Месть стала смыслом моего существования. Временами меня посещали вспышки звериной жестокости, и, окажись лорд Гимнс в те роковые минуты где-нибудь поблизости, я бы, невзирая на его многочисленных телохранителей, кинулась на него с обычным кухонным ножом. Но от Красного города, где жил отец, меня отделяли тысячи миль бушующего океана, преодолеть которые для меня было совершенно невозможно. Ведь билет до острова Розы стоил целых пять колец — а для бедной девочки даже одна серебряная пластинка была сумасшедшим богатством.

А через некоторое время моя проблема решилась сама собой — в наш город пришло известие о смерти лорда Гимнса. Эта новость явилась для меня настоящим ударом, ведь я не выполнила данной себе клятвы, отец ушел от возмездия!

Вот тут-то и появился в моей жизни странный человек в черном плаще, с низко опущенным, скрывающим лицо капюшоном.

Мне тогда было уже двенадцать, я жила одна в крохотной лачуге дедушки.

Человек в черном вошел в мой дом без стука и прямо с порога ошарашил меня своей осведомленностью во всех моих переживаниях. Он-то и подсказал мне идею отомстить отцу убийством его единственного сына, моего старшего брата. Доводы человека в черном были простыми и убедительными.

Он сказал: «Детка, ты поклялась отомстить лорду, а не убить его. А это далеко не одно и то же. Поверь мне, быстрая смерть, которую ты собиралась подарить своему отцу, вовсе не самый лучший способ мести. Этот человек погубил твою мать — и ты, чтобы по-настоящему отомстить ему, должна убить его единственного сына! Уж я-то знаю, для отца нет ничего страшнее смерти наследника. Уверен, если бы старик был жив, то подобный удар судьбы свел бы его в могилу за считанные дни! Говорят, молодой лорд излишне горяч и слишком смел. Порой он пренебрегает личной охраной и только смеется над кознями своих врагов. Одним словом, шанс у тебя обязательно появится. Но в любом случае — решать тебе!»

Я поинтересовалась у человека в черном: «Какое лично ему до всего этого дело?» — На что он лишь расхохотался мне в лицо.

Уходя, он оставил на моем столе стальную цепочку и произнес при этом странные слова: «Надеюсь, избранница судьбы не ошибётся!» — и снова захохотал.

Знаете, я даже особо не тренировалась в искусстве владения своей смертоносной змейкой. Просто, взяв ее впервые в жизни в руки, я каким-то непостижимым образом уже знала, что мне с ней надо делать!

Вы напрасно смеетесь над моими словами, сэр Стьюд! Между прочим, до сегодняшнего дня ни один мастер меча, кинжала, топора, копья и любого другого оружия не мог противостоять моей змее дольше минуты!

Именно благодаря непобедимости своего оружия, я и попала в одну из уличных банд, где очень быстро заслужила уважение у самых отпетых негодяев.

Это стало первым шагом в Организацию. В четырнадцать лет я прошла посвящение в ланги, а в девятнадцать я уже была итаном.

До сегодняшнего дня у меня была, пожалуй, лучшая в клане Серого Пера шайка, где царил идеальный порядок и строжайшая дисциплина. Приказы мои выполнялись беспрекословно, ибо провинившегося ждало лишь одно наказание — поединок с итаном, а это, как все понимали, верная смерть.

О том, как события развивались дальше, вам и самим нетрудно догадаться.

Вдруг в наш город приплывает молодой лорд Гимнс. В отличие от отца, он не особо афиширует свой визит, но слухи по городу, конечно же, поползли, и мне не составило труда следить за его перемещениями.

Я узнала, что молодой лорд в первый день своего пребывания в нашем городе остановился в одной из лучших гостиниц Солёного, но ведет себя до странного скромно — не кутит, не навещает притоны и бордели, не общается со всякой родовитой сволочью. Я даже решила было оставить его в покое — в конце концов, сын за отца не в ответе. Да и брат он мне, как-никак. К тому же в Организации на ссоры с лордами Красного города было наложено строжайшее табу.

Но на следующий день своего пребывания в городе молодой Гимнс неожиданно решает посетить дом барона Вальза и даже остается у него погостить! Подобного я стерпеть не могла! Двадцать лет спустя история повторяется один в один! Сын пошел по стопам своего развратного отца — и тем самым подписал себе смертный приговор.

Однако убить лорда оказалась совсем непросто.

Его всюду сопровождал опытный маг, для отвода глаз замаскировавшийся под дворецкого лорда, и его чары несколько раз спасали Гимнсу жизнь. Я догадалась о маге, потому что тщательно спланированные операции, всегда приносившие ожидаемый результат, и не дававшие раньше осечек ловушки, с треском проваливались одна за одной. Среди моих лангов начался нездоровый ропот, ведь ничего подобного под моим руководством до сих пор с ними не случалось. И вдруг просто какое-то фатальное невезение.

Моим колдунам вскоре удалось разгадать мнимого дворецкого, но было уже поздно — лорд как сквозь землю провалился. Одно утешало: узнавшие причину неудач своих товарищей, ланги вновь воспряли духом.

На след лорда мои люди вышли только сегодня.

За час до вашего появления я собрала всех своих лангов и мы отправились к лорду в гости. Что было дальше, вы знаете не хуже меня. Лорд дрался отчаянно, но силы были слишком неравны. И у меня почти получилось отомстить.

Но жизнь — это жестокая игра без правил! Где всякие «почти» не в счет!..»

Девушка замолчала.

Воцарившуюся вдруг в комнате тишину первым нарушил Лилипут:

— Ну а теперь, Вэт, скажи нам, что ты думаешь делать дальше. Какие у тебя планы на ближайшее завтра? Имей в виду, если все еще надеешься отправить лорда Гимнса к праотцам, то лучше сразу же сделай себе харакири. — Заметив недоумение в глазах девушки, Лилипут пояснил: — То бишь острым ножиком — чик! — сама себя по животику. Смерть в страдании тебе обеспечена, и нам не придётся руки марать.

— Извини, подруга, так уж вышло, что лорд наш друг, и он нам нужен живым, — поддержал его Студент. — Мой тебе добрый совет: завязывай со своей дурацкой местью. Ну было и было. Конечно, отец Гимнса виноват перед тобой. Сильно виноват. И вины этой никто не отрицает. Но нельзя же вот так валить всё с больной головы на здоровую. Брат-то твой тут при чём? Он ведь об этой истории двадцатилетней давности знать ничего не знал, ведать — не ведал. И нечего всяких там чёрных муда… то есть доброжелателей каких-то сомнительных слушать. Сын за отца не ответчик — заруби себе это на носу!

Шиша раскрыл было рот, чтобы тоже что-то добавить, но тут же беспомощно захлопнул его. Зато Вэт ответила:

— Не беспокойтесь, я не пойду против судьбы. Атака стальной змейки была остановлена, значит так угодно судьбе, — и мой брат может больше не опасаться ее укусов. Да и потом, господин Шиша мне описал, какой хороший человек молодой лорд, и теперь я искренне сожалею о случившемся.

— Лил, я ей верю, — первым выразил своё мнение Студент.

— Как маг, могу поручиться, что она говорила искренне, — вынес свой вердикт беспристрастный Кремп.

— Сэр Лил, поверьте, Вэт больше не причинит зла милорду Гимнсу, — горячо заверил трактирщик.

— На том и порешим, — улыбнулся Лилипут. — Знаешь, Вэт, гарал Балт позволил нам распоряжаться твоей дальнейшей судьбой по собственному усмотрению. Убивать тебя теперь у меня, как, думаю, и у остальных моих товарищей, рука не поднимется. И, уверен, друзья не будут возражать, если я отпущу тебя с миром. Вэт, ты свободна, иди куда хочешь.

Но, вопреки ожиданиям Лилипута, девушка не бросилась в коридор, а осталась сидеть, прижавшись спиной к стене.

— Эй, подруга, ты чё не врубилась? — подбодрил её Студент. — Улепетывай подобру-поздорову, пока дядя Лил добрый.

Лилипут достал из кармана цепочку и протянул ее девушке.

— Вот твоя стальная змейка. Забирай и уходи.

Однако Вэт даже не глянула на свое грозное оружие. Она только покачала головой и, не поднимая глаз, сказала:

— Мне некуда идти. Уж лучше смерть.

— Девочка, что за глупости ты говоришь?! — возмутился старый маг. — Ты молода, красива, умна… Да у тебя, можно сказать, только жизнь начинается! Смело иди вперед, не оглядывайся на прошлое и — уверен! — в будущем у тебя все будет нормально.

Вэт выслушала оптимистическую тираду мага, и оставила ее без ответа.

— Ну ладно, дело твое. Ты теперь птица вольная, оставайся здесь, если хочешь. А нам, полагаю, самое время убираться из этого гадючника куда-нибудь, где воздух хоть чуточку посвежее, — подвел итог Лилипут.

— Сэр Лил, не будьте таким жестоким! — вдруг взмолился Шиша и уставился на Лилипута просящим взглядом.

— Парень, у тебя случаем крыша не поехала? — изумился Лилипут. — О какой жестокости ты говоришь? Чем ты слушаешь! Я же сказал — мы ее отпускаем на все четыре стороны… Вот ведь! Итана, который на моих глазах пытался убить моего друга, я даже пальцем не тронул, подарил ему жизнь и свободу, а в благодарность меня же ещё таким жестоким обозвали!

— Сэр Лил, я не об этом… — начал Шиша. Но его тут же ехидно перебил Студент:

— Ну, слава богу, хоть чем-то угодили!

— … Я имею в виду, — продолжал покрасневший трактирщик, — что может быть мы возьмем Вэт с собой? Ее я уже спрашивал, она согласна.

После слов трактирщика Лилипут вдруг на собственном горьком опыте прочувствовал, как трудно что-нибудь произнести с отвалившейся-то челюстью.

— ??? — только и смог ответить он.

Зато Студент прямо воссиял от услышанного.

— А что, Лил! Здоровяк наш дело говорит. Вэт, сразу видно, девчонка боевая! Даже если хоть половина того, что она о своей цепочке говорит правда… — в этом месте пламенного выступления рыцаря девушка громко фыркнула, но Студент сделал вид, что не заметил, — то за себя постоять сможет! И потом, нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что присутствие симпатичной девушки поднимет боевой дух нашего бойкого старикана… — мечник вдруг хлопнул по спине Кремпа, — на невиданную доселе высоту!

— Сэр рыцарь, что вы себе позволяете! — возмутился маг.

— Ага, что я говорил, вон как у деда глазки-то засверкали, — не унимался балагур.

— Ах ты мальчишка!.. Я те покажу «глазки засверкали»!..

— Стоп! Хватит! Я все понял! — поспешил вмешаться и пресечь назревающую стычку Лилипут. Он внимательно оглядел друзей: обеспокоенного Шишу, распетушившегося Студента, пышущего негодованием Кремпа, тяжело вздохнул и, повернувшись к девушке, спросил: — Вэт, тебе, правда что ли, некуда пойти?

Вэт молча кивнула. И Лилипут, отведя взгляд от ее умоляющих глаз, уступил.

— Ну раз такое дело, присоединяйся к нашей весёлой компании — если хочешь, конечно, — предложил он.

Бывший итан клана Серого Пера чуть в ладоши не захлопала от радости.

Шиша от души засмеялся.

Студент ещё больше выпятил грудь и победно вскинул голову — мол, знай наших, красноречие — великая сила, и если бы не его весомые аргументы…

Кремп по-стариковски хмыкнул, погрозил пальцем озорнику-мечнику и приветливо улыбнулся девушке.

Улыбнулся и сам Лилипут — а что еще ему оставалось?

— Ладно, смех смехом, но лично я не намерен и дальше оставаться в этом жутковатом местечке, — решительно заявил Лилипут, обрывая заливистый смех трактирщика.

— Полностью с тобой согласен, Лил! Что-то мы и впрямь здесь засиделись. Пора рвать отсюда когти и как можно быстрее, — охотно поддержал друга Студент. — К тому же, как рыцарь, я не могу допустить, чтобы столь очаровательное создание, как милашка Вэт, дышала тутошней вонью… Ну, и куда мы теперь направимся?

— Господа, минуточку внимания, — обратился ко всем присутствующим Кремп. — Я кажется знаю одно приличное место, где будут рады нашему появлению. Хозяев своим присутствием мы не стесним, дом у них большой, просторный. И, что очень важно, там абсолютно чистый воздух, без мерзкого зловонья.

— Ежик, дружище, это было бы просто здорово! — обрадовался Студент. — А туда долго добираться?

— Два, от силы три часа в карете, и мы на месте, — ответил старик и, повернувшись к девушке, уточнил у неё: — Не так ли, Вэт? Тебе лучше знать, сколько времени занимает поездка до дома барона Вальза.

— Кремп! — Шиша со Студентом в унисон выкрикнули имя старика. Но по-разному — в голосе Шиши звучали нотки осуждения, от студентовой же интонации веяло откровенной угрозой.

На бурную реакцию молодых людей старый маг и бровью не повел. Обращаясь к Вэт, он спокойно продолжил:

— Девочка, я понимаю, ты не в восторге от этой поездки. Опасаешься, что в доме барона к тебе отнесутся, как к служанке, что тебя там встретят презрительные взгляды. Несколько лет назад ты сбежала от этого и возвращаться когда-либо обратно не входило в твои планы. Но что ты скажешь, если сам барон, твой бывший хозяин, будет вымаливать у тебя руку для поцелуя? А все будет именно так! Вэт, не надо на меня так смотреть — я вовсе не сошел с ума. Уверен, Гимнс будет счастлив иметь такаю очаровательную сестру, как ты, а родная сестра лорда Гимнса — это почетный — очень почетный! — гость… Ну так как, дочка, ты согласна?

Так как Вэт молчала, труд ответить за нее взял на себя вездесущий Студент:

— Кремп, ну ты даешь, старина, да ты просто гений! Как же я сам-то не допер! Ну, голова!.. Это же разом решает все наши проблемы! — И он принялся убеждать девушку: — Вэт, ты же вернешься в дом барона победительницей! Никто уже не в праве будет тыкать тебе в спину пальцем и бормотать вслед обидные упрёки! Да пусть только кто посмеет, я ему так… я его… — он даже захлебнулся от переизбытка чувств.

— Вы думаете лорд согласится признать меня своей законной сестрой? — усомнилась девушка, глянув в сторону «отдыхающей» мумии. — После всего что я натворила, боюсь, он меня даже видеть не захочет.

— Ха! Да кто его спрашивать будет! — не раздумывая выпалил Студент.

— Стьюд, прикуси свой язык, — одернул чересчур разболтавшегося рыцаря Лилипут. И сам ответил девушке: — Разумеется, уговорить нашего друга будет совсем не просто, но мы постараемся.

Студент открыл было рот, намереваясь ляпнуть очередную глупость, но Лилипут его опередил.

— Стьюд, даже не думай! — сказал он. — В смысле, наоборот, хорошенько подумай, прежде чем что-то сказать.

Студент закрыл рот.

Худо-бедно разобравшись с маршрутом дальнейшего перемещения, наши герои двинулись к выходу на улицу. Гимнаста Шиша нес на руках.

Без Вэт друзьям пришлось бы долго плутать по мрачным безлюдным трущобам Солёного, где они могли запросто угодить в какую-нибудь неприятную переделку, хотя, конечно, два рыцаря и маг охрана очень серьёзная, эти трое способны были дать достойный отпор любой шайке головорезов, но это в открытом честном бою, а ведь здесь можно было запросто схлопотать стрелу в спину, перед которой одинаково бессильны и мастерство воина, и чары мага. Но, хорошо знающая все закоулки родного города, девушка всего за пару минут вывела своих спутником из мрачного лабиринта на широкую людную улицу. Здесь они без труда поймали извозчиков и на двух колясках отправились к барону.

Глава 2

Когда коляски подкатили к дому барона, уже смеркалось.

Сидящего рядом с одним из возниц «дворецкого» хозяин дома сразу же узнал, и сам вышел поприветствовать дорогого гостя.

Как и предполагал Кремп, барон Вальз очень обрадовался возможности снова приютить под сводами своего гостеприимного жилища высокородного друга. Он был так счастлив вновь лицезреть лорда, что даже забыл поинтересоваться причиной столь поспешного его исчезновения из охотничьего лагеря две недели назад.

Соврав, что «господина» сморило во время пути и он уснул, Кремп получил от барона разрешение отнести лорда в спальню.

Разумеется, и для друзей лорда двери дома Вальза оказались широко открытыми. Лилипута, Студента, Шишу и Вэт барон распорядился проводить в гостевые комнаты.

Утром магу все же пришлось объясниться с Вальзом, потому что, несмотря на все свои старания, вывести лорда из коматозного состояния за ночь Кремпу так и не удалось. Пришлось сочинить и рассказать гостеприимному хозяину занимательную историю о тяжелой наследственной болезни — биче лордов Гимнсов. Кремп убедил барона, что две недели назад у лорда было обострение — зрелище это чрезвычайно неприятное, и, дабы не расстраивать чувствительного барона, им с Гимнсом пришлось на некоторое время затаиться в одной из гостиниц Солёного города. Сейчас же лорду стало лучше, кризис благополучно миновал, еще день-другой и он встанет на ноги. Пока же Гимнс нуждается в тишине и покое.

Объяснение Кремпа изобиловало множеством заумных знахарских терминов и мудреных колдовских формул, в которых простак барон очень быстро запутался и, дабы не выглядеть в глазах слуги полным идиотом, лишних вопросов старался не задавать, с умным видом поддакивал и сочувственно качал головой. Дескать, вот как в жизни бывает, такой молодой человек и вынужден так страдать.

Чтобы окончательно добить барона, Кремп под конец объяснения, скинул с себя маску псевдодворецкого и рассказал, кто он есть на самом деле. Удивительно, но как раз это откровение мага не произвело на барона абсолютно никакого впечатления. Он по-прежнему остался верен мысли, что Кремп всего лишь дворецкий Гимнса. По его мнению, быть в услужении у знаменитого лорда из Красного города, честь даже для магов Ордена Алой Розы.

К известию о том, что его бывшая служанка Вэт сводная сестра Гимнса, гостеприимный хозяин тоже отнеся спокойно. Галантно поцеловал ручку высокородной даме — только и всего. Друзья опасались, что барон начнет размахивать руками, топать ногами, мол, нет у лорда никаких сестер, даже двоюродных, и, вообще, он по жизни сирота. Ничего подобного! Поверил, как миленький. Просто-таки возмутительная доверчивость!

Разве мог Студент упустить такой случай?

Конечно нет.

Перво-наперво сэр Стьюд отрекомендовался дважды кавалером ордена Золотого Когтя — и пошло, поехало… По словам этого прохвоста выходило, что лорд Гимнс не принимает ни единого решения без совета вездесущего сэра Стьюда. Он, видите ли, любимец горожан Красного, к его словам простой люд прислушивается, посему Гимнс чрезвычайно дорожит своей дружбой с прославленным рыцарем. А после того, как выяснилось, что сам барон что-то там такое слышал краем уха о легендарном мечнике Красного города — победителе троллей, Студента совсем, что называется, понесло… В итоге, после получасовой беседы со словоохотливым рыцарем, барон — как бы это помягче выразится — был загружен им по самое не могу и, подобно Шише, теперь со щенячьим восторгом жадно смотрел в рот своему новоиспеченному кумиру.

Кстати о Шише. Этот безобидный здоровяк со всей своей детской непосредственностью кинулся помогать знаменитому другу вешать лапшу на уши доверчивому барону. Со стороны сие уморительное действо выглядело примерно так: Студент лепил какую-нибудь очередную чушь и, если барона в кои-то веки все же начинали одолевать сомнения в правдивости его слов, здоровяк-трактирщик за спиной худощавого чудо-мечника сосредоточенно кивал, всем своим внушительным видом стараясь показать, что устами его товарища глаголет истина — ни как не меньше!

Что же касается Лилипута, то особого интереса к его персоне барон не проявил. Лилипута это устраивало. При знакомстве они с Вальзом приветливо улыбнулись друг другу и вежливо раскланивались — этим их общение, к обоюдному удовольствию сторон, и ограничилось.

Очнулся Гимнаст на третий день. Произошло это знаменательное событие где-то в районе полудня.

И очень вовремя. Потому что… Впрочем, обо всем по порядку.

Еще в день приезда к барону Кремп категорически отверг предложение хозяина: воспользоваться услугами семейного знахаря. Магу не хотелось афишировать многочисленные болячки лорда и он решил лично выходить молодого человека. И, как это часто бывает, переоценил свои возможности. Утром третьего дня, до предела вымотанный длительной бессонницей и ежедневной ворожбой над шестью тяжёлыми ранами Гимнаста, Кремп попросил Лилипута, Студента и Шишу подменить его у постели болезного.

Уже через час дежурства иссяк запас шуток даже у Студента и от его хваленой жизнерадостности не осталось следа. Что же говорить о Лилипуте с Шишей, которые и полчаса назад уже были не прочь повыть для разнообразия на отсутствующую в небе луну.

Ну а еще через час — наискучнейший час в их жизни! — молодые люди единодушно решили, что хорошего помаленьку, и пора бы уже старому магу просыпаться.

Студент с Лилипутом уже собрались было «привести приговор» в исполнение. Тут-то Гимнаст и распахнул глаза.

— Где я? — едва слышно пошептал лорд. — И что со мной произошло?

Никак не ожидавшие такого резвого старта и даже не глядевшие на друга в этот момент, трое сиделок ошарашено уставились на вдруг ожившего Гимнаста. Не то чтобы ребята уже и не надеялись, что их друг придет в себя, просто три дня он лежал ни жив ни мертв и — опля! — с недовольной миной на лице уже пристает к ним с расспросами.

Первым от неожиданности оправился Студент.

— Ты умер, парень, — просветил он лорда скорбным голосом. — И теперь ты в Раю.

— Студент? А ты что, тоже?.. — купился Гимнаст.

— Сэр Стьюд моё имя, — продолжил дурачиться отчаянный балагур. — А это сэр Лил и сэр Шиша. — Он указал рукой на корчащихся от смеха друзей. И тожественно добавил: — Мы — три ангела, призванные быть тебе наставниками в этом новом для тебя месте.

— Ни фига себе! — пробормотал потрясенный лорд. — Вы так похожи на моих друзей,

— Так ведь мы же ангелы, — с серьёзным видом напомнил Студент. И, склонившись к уху Гимнаста, заговорщицким шёпотом ему сообщил: — Ты тоже можешь стать одним из нас. Если захочешь конечно.

— Стьюд, угомонись, — простонал Лилипут. — Я сейчас лопну от смеха… Ха-ха!.. Надо же до такого додуматься — ангелы, блин!.. Ха-ха-ха!.. А этот и уши развесил. Умора!.. Ха-ха-ха-ха-ха!..

— О чём это он? — опешил Гимнаст, в прямом смысле слова возвращённый с небес на землю.

— Понятия не имею, — пожал плечами Студент и, повернувшись к трясущемуся от хохота трактирщику, спросил: — Шиша, а ты не в курсе, о чём это он?

— Вы что меня разыгрываете, что ли? — наконец начало доходить до лорда.

— Ну вот, Лил, кто, спрашивается, тебя за язык тянул, — покачал головой Студент. — Я лорда нашего уже почти развел. Ещё бы минута и он бы нам стишок прочитал или, там, песенку спел, ну чтобы мы его тоже в ангелы приняли. А ты взял и всё испортил.

— Стьюд, зараза, ну я тебе сейчас… — Осознав, как его подло надули, Гимнаст рванулся было с кулаками на насмешника, но ослабевшее за три дня неподвижности тело отказалось подчиняться его воле и на резкое движение ответило вспышкой боли. Он застонал и рухнул обратно на подушку.

— Привет, лорд. Ну как самочувствие? — спросил Лилипут, отсмеявшись. — После трехдневной спячки головка не бо-бо?

— Как три дня? — вопросом на вопрос ответил Гимнаст. — Лил, ты это серьезно?

— Неужто ты думаешь, что я рискну тебя сейчас разыгрывать?

— Во дает, минуту назад ржал надо мной во все горло, а теперь неужели я рискну тебя разыгрывать? — возмутился лорд.

— Так это не я, это Стьюд.

— А какая разница? Хрен редьки не слаще!

— Да ладно тебе, приятель, — встрял в разговор Студент. — Мы тут сидели у твоей постели, с тоски помирали. И тут вдруг подвернулся случай ребят развеселить. Ну я и воспользовался моментом… Да шутка-то совсем невинная, к тому же я её, все одно, до конца не довел. Прости, дружище, у меня и в мыслях не было тебя обидеть.

— Да ладно, чего там, — отмахнулся Гимнаст. — Судя по тому, как ноют мышцы, я действительно давно не двигался.

— Да целых три дня, говорю же, — повторил Лилипут и добавил: — Видел бы ты себя три дня назад — места живого на теле не оставалось! А кровищи из тебя вытекло, с полведра — не меньше!

— Да, я кажется что-то начинаю припоминать, — кивнул Гимнаст. Он приподнялся на локте и провел по лицу рукой, как будто стирая с него остатки долго сна.

— Я отбивался, как мог, но их было слишком много, — продолжил он. — А потом появилась эта сумасшедшая девка…

— Успокойся, Гимнс, все позади, не надо волноваться, — перебил друга Лилипут, подкладывая ему под спину подушку. — Лучше постарайся уснуть. Теперь, когда ты пришел в себя, дела быстро пойдут на поправку. Сейчас мы разбудим Кремпа, и он тобой займется. Что толку бередить свежие раны никому не нужными воспоминаниями?

— Ага! — Гимнаст хлопнул себя по лбу, его глаза прямо-таки засверкали гневным огнем. — Вспомнил! Все вспомнил! Она меня ударила, и я отключился.

— А через минуту-другую в комнату ворвались мы втроем, — радостно подхватил Студент.

— Так это вы шум в коридоре подняли?

— Ты слышал?

— Краем уха, — кивнул лорд. — Эта тварь с железной плеткой не очень-то мне позволяла прислушиваться! Надеюсь вы как следует намяли ей бока, прежде чем прикончить?!

— Не нервничай так, дружище, все уже в прошлом, — попросил Лилипут.

— Лил, я спокоен! Я совершенно спокоен! — грозно проревел Гимнаст. — Только, умоляю, осчастливьте меня ответом всего лишь на один вопрос: ведь вы перерезали ей глотку? Ну же, Стьюд, Лил, Шиша, скажите, не томите, порадуйте же меня… Какого рожна вы молчите?!

Друзья растерянно переглянулись.

— Кгхм… — наконец произнес смутившийся Студент. — Давай-ка, мы лучше как-нибудь потом об этом поговорим. Кремп, предупреждал нас, что ты, если вдруг очухаешься, будешь очень слаб и тебя… кгхм… нельзя утомлять длинным разговором.

Но остановить разошедшегося не на шутку друга было уже невозможно.

— С каких это пор тебя так волнует мнение этого старого пердуна! — резко ответил лорд. — Нет, Стьюд, чего-то ты, брат, темнишь. Вы от меня так просто не отделаетесь, и не мечтайте! Парни! Лил, Шиша, ну что вы, ей-богу! Сами же говорите, что три дня подряд я провалялся колодой бесчувственной. За это время я на жизнь вперед отоспался, у меня сейчас здоровья на пятерых лордов, не считая всех вас… Расскажите, что произошло после того, как я вырубился. Я просто умираю от любопытства!

— Вот видишь, не успел еще как следует оклематься, а уже вновь помирать собираешься… Прав был Кремп — отдыхать вам надо, ваше высочество, отдыхать и набираться сил.

— Стьюд, не цепляйся к словам!.. Ну-ка немедленно рассказывай, как было дело!

Не обращая внимания на бурные протесты Гимнаста, Студент отвел Лилипута в самый дальний от кровати угол спальни и спросил:

— Лил, что будем делать, он ведь не отстанет?

— Ну так расскажи ему, и дело с концом.

— Но ведь он ее как будто бы недолюбливает…

— Побывал бы ты на его месте, посмотрел бы я на тебя, — усмехнулся Лилипут.

— Чё делать-то?

— Послушай, а что ты от меня-то хочешь? — пожал плечами Лилипут. — Между прочим, это ты Вэт что-то там наобещал. Вот, теперь расплачивайся. Милости прошу к барьеру. А я умываю руки.

— Эй, парни, о чем это вы там шепчетесь? Что за секреты от своего друга?

Гимнаст сделал попытку встать на ноги, но Шиша был начеку. Из могучих объятий трактирщика даже медведю было бы совсем не просто вырваться, а уж полуживому лорду и подавно.

— Все нормально, Гимнс, — возвратился улыбающийся Студент, — Лил дал добро на откровенность. — И, обернувшись к Лилипуту, нагло заявил: — А если что тебе придется не по нутру — все вопросы к нашему Лилу, при принятии решений последнее слово было за ним.

— Как это все вопросы к Лилу! Ничего себе! — возмутился Лилипут. — Во гад! Наломал дров, а, когда пришла пора отвечать за свои слова, все стрелки на меня перевел!

Но Студент, прикинувшись глухим, оставил упреки друга без внимания и, как ни в чем не бывало, продолжил откровенничать с лордом:

— Гимнс, у меня есть для тебя потрясающая новость. Три дня назад, можно сказать, реализовалась твоя самая заветная мечта!

— Какая еще мечта? — забеспокоился Гимнаст. — Стьюд, не пугай меня. Когда ты так говоришь, у меня мурашки величиной с горошину вдоль спины табунами носиться начинают. Давай как-нибудь попроще, без пространных предисловий.

— Желание клиента — закон! — бодро произнес Студент и тут же огорошил: — Одним словом, поздравляю вас, ваше высочество — теперь у тебя есть самая настоящая сестра! Правда здорово?!

У Гимнаста просто отвалилась челюсть от радости. Но он быстро ее подобрал, водрузил на место и обратился к Лилипуту за разъяснениями:

— Лил, что за бред он тут несет? Какая еще сестра? Вы же прекрасно знаете, что я у мамы с папой единственный и неповторимый. — И, не дожидаясь ответа, повернулся обратно к Студенту. — Стьюд, у тебя с головой-то все в порядке?

— Понимаю, понимаю, такая неожиданная радость, — игнорируя вопрос, продолжил вещать Студент. — Но это еще не все новости, приятель. Запасись терпением и слушай… Помнишь ты совсем недавно интересовался по поводу девицы, жаждавшей твоей крови? Так вот — это она и есть! Сам понимаешь, не могли же мы обидеть любимую сестренку нашего друга.

— Ну хватит, Стьюд, очень смешно! Ха-ха-ха, — выдавил Гимнаст с выражением, но без намека на улыбку. — А теперь серьезно. Что на самом деле произошло после того, как я потерял сознание?

Студент попробовал улыбнуться, получилось кривовато.

Заметив замешательство в поведении своего авторитетного друга, преданный Шиша ринулся ему помогать.

— Но, милорд, сэр Стьюд говорит вам чистую правду, — подтвердил он. — После того, как вы лишились сознания, Стьюду удалось обезоружить грозную воительницу. И она нам рассказала о причине своей ненависти к вам. Оказалось, что госпожа Вэт ваша сестра по отцу. Волею капризной судьбы она стала сиротой при живом отце, поэтому возненавидела весь род лордов Гимнсов. Отсюда и такая жестокость к вашей персоне. Но мы убедили ее, что сын не может быть в ответе за поступки отца. Она не держит больше зла на вас, мой лорд. И теперь она — наш друг.

— Поверить не могу! — всплеснул руками Гимнаст. — Эта «сестренка» на ваших глазах пыталась меня удавить, и, после всего пережитого мной, вы называете ее НАШИМ ДРУГОМ?! Парни, вы вообще каким местом думаете?!!

— Ну вот, Гимнс, опять ты разволновался. — Самое страшное признание осталось позади и теперь Студент вновь весело скалил зубы. — Видел бы ты, какая это девушка! Настоящий пээрсик! Просто пальчики оближешь!

— Спасибо, насмотрелся. Мне ее злобный взгляд теперь каждую ночь в кошмарах грезиться будет. А эта ее оживающая цепь… — Гимнаста даже передернуло от болезненного воспоминания. — Просто не могу поверить, что вы могли так со мной потупить! Сестренку они мне надыбали! Благодетели!! Вот ведь блин горелый!!!

— Гимнс, бряцанье стальной цепочкой — это в прошлом. Теперь эта крошка само воплощение нежности и заботы, — заверил Студент. — Знаешь, как она хотела о тебе заботиться! Что ты! Но Кремп не позволил. Представляешь, старикан вбил себе в голову, что ежели первое лицо увиденное тобой при выходе из комы будет принадлежать милашке-сестренке, то такого радостного потрясения ты можешь не пережить. Согласись, вот ведь чудак!.. Я ему говорю, мол, Ежик, ты нашего лорда не знаешь, у него нервная система знаешь какая! А он заладил свое: лучше не рисковать, подождем, посмотрим. Вот зануда! Ладно, Гимнс, не переживай, сейчас я ее приведу.

— Чего, чего?!..

— Эй, эй, приятель, давай только без истерик. Нет, так нет. Я хотел как лучше, но раз не хочешь… А, с другой стороны, чего затягивать-то? Все равно же тебе придется рано или поздно с ней познакомиться. Обняться там, поцеловаться. Это же сестра твоя, Гимнс! Тут все об этом знают, даже слуги.

— Забудь об этом, Стьюд! — решительно возразил яорд. — Просто забудь, ладно! Все, пошутили и будя!

— Какие могут быть шутки? — не унимался Студент. — Дело-то серьёзное. Знаешь, Гимнс, ты мне конечно друг, но твое ослиное упрямство начинает меня раздражать. Шиша ведь объяснил тебе, что там, в клоповнике этом вонючем, недоразумение вышло, но больше девушка на тебя не сердится. Так в чем же дело, приятель, — помиритесь, обнимитесь, поцелуйтесь, как люди… Понимаю, конечно несладко тебе пришлось, но, в итоге, все ведь кончилось хорошо. Ты жив, здоров, тебя по-прежнему все уважают, есть такие идиоты, что даже преклоняются. Так что же тебя не устраивает? Кремп, вон, твое высочество от кольца чар избавил. Теперь ты свободен, как сопля в полёте. Хотел приключений — так вот они, кушай на здоровье! И хватит, слышишь, хватит кукситься! В любом случае твоя кислая рожа уже ничего не в силах изменить. Большинством голосов твоих друзей Вэт уже зачислена в нашу команду и тебе придется с этим смириться, хочешь ты того или нет… Значит, сделаем так. Я сейчас ее позову, и только посмей у меня тут в ее присутствии захныкать!

Мгновенный ответ на выразительную тираду грозного рыцаря у Гимнаста не получился, когда же лорд «созрел», чтобы четко и внятно послать его вместе с «сестренкой» на три нехорошие буквы, Студента уже и след простыл.

Вдогонку за Студентом убежал и Шиша.

Лилипут с Гимнастом остались тет-а-тет.

Прерывая неловкое молчание, воцарившееся в комнате после побега Студента и Шиши, первым заговорил Гимнаст:

— По-моему, вы совершили серьезную ошибку. Ты знаешь, я вовсе не отчаянный смельчак, но за последние шесть лет, мне казалось, я забыл, что значит панически чего-то бояться. Теперь я снова вспомнил. Мне страшно, Лилипут. До одури страшно… Эта так называемая моя сестра — она же монстр…

— Гимнаст, она на самом деле твоя сестра или, по крайней мере, сама в этом убеждена на все сто, — заверил Лилипут, усаживаясь в кресло рядом с кроватью. — Кремп проверял ее магией, пока она перед нами исповедовалась, и подтвердил ее искренность.

— Да бог с ним, пусть настоящая — дело не в этом. Я дрался с ней, Лилипут, дрался всерьез, по-взрослому, изо всех сил. Но ни разу — можешь себе представить! — ни единого раза!!! — я не сумел увернуться от ее чёртовой цепи! Поверь моему слову: что-то здесь нечисто!

— А может дело не только в ней, но и в тебе самом? — осторожно спросил Лилипут. — Кремп нам рассказывал, что, перед тем как ты сошелся с Вэт один на один, тебе уже изрядно досталось в предыдущих схватках. Ты был измотан затянувшимся боем, потерей крови и множеством болезненных порезов. Это просто чудо, что ты вообще ещё мог стоять на ногах. Какая уж тут увертливость?

— Я был весь в крови, тут ты драв, но, поверь, боли не было совершенно, — возразил Гимнаст. — Так, легкое головокружение и едва заметная слабость в ногах — в остальном я был вполне боеспособен. Спасибо Кремпу, наверняка это его заслуга. Дружище, ты бы видел, какое сальто я закрутил всего за пару минут до поединка с сестренкой… Нет, Лилипут, раны тут не при чем. Я был в неплохой форме, но от разящего жала ее вездесущей стальной молнии попросту невозможно было уклониться. Казалось, цепь в ее руке временами превращалась в настоящую живую гадюку.

— Но ведь Студенту-то удалось ее остановить, — напомнил Лилипут, но тут же, тяжело вздохнув, повинился: — Хотя, должен тебе признаться, у меня отбить ее цепочку тоже не получилось. Мой меч, казалось бы направленный точно ей наперерез, в итоге даже её не коснулся. Чёртова цепь в полете невероятным образом изогнулась, и я бесполезно пронзил пустоту… Шиша тоже промахнулся.

— А Студент, говоришь, смог?

— Я и сам удивляюсь, — пожал плечами Лилипут. — Нашему чудо-мечнику выбить у девчонки цепочку удалось с поразительной легкостью. Быстро и четко — раз-два и готово. Видел бы ты выражение лица Вэт, после того, как он её обезоружил, — она была просто ошарашена случившимся. Но ты же знаешь Студента, распетушился и понес околесицу, мол, не переживай, детка, я самый-самый, не так давно троллей в Красном штабелями укладывал — куда уж тебе, детка, супротив такой немереной крутизны…

— С огнем играете, Лилипут. Смотрите, не заиграйтесь. А по мне, лучше бы прогнали сестрёнку взашей на все четыре стороны, от греха подальше.

— Да ладно тебе себя раззадоривать. Все одно теперь ничего не исправишь.

— Вот ты скажи мне, нафига надо было ее с собой брать? Ну нафига?! — опять завел свое Гимнаст. — А что если Студенту лишь повезло, и такое везенье уже никогда больше не повторится? Кто сможет остановить девчонку, если ей, не дай бог, завтра придет на ум вспомнить старые обиды? Вы об этом подумали?

— Да, я задавал себе этот вопрос.

— Ну и?

— Ну и пришёл к выводу, что большой беды теперь не случится — дружище Гимнаст, не так страшен чёрт, как его малюют.

— Она не чёрт, она настоящая дьяволица!

— Тебе видней, но суди сам… Во-первых, на мой взгляд, девочка сама очень серьезно напугана своей неудачей, и Студента она откровенно побаивается, — рассудительно начал загибать пальцы Лилипут. — Из чего следует — если твои опасения и сбудутся, то, поверь мне, совсем нескоро. Во-вторых, Студент, несмотря на все его хвастовство, действительно мечник от Бога и очень может быть, что везение в данном случае совсем не при чем. В-третьих, среди нас есть маг Кремп с его замечательным «Парализатором», а чтобы нейтрализовать нашего старика девочке потребуется, как минимум, пара опытных колдунов, а их у нее больше нет. В-четвертых, и это наверное самое главное, Вэт удалось подкупить всех нас своей искренностью. После того, как она пообещала, больше никого не убивать, мы ей, попросту, поверили.

— Вот идиоты!

— Ладно, Гимнаст, не дергайся. Не дрейфь, прорвемся… Ага, я кажется слышу шаги в коридоре, похоже они возвращаются. Сейчас сам с Вэт поговоришь и опасения пропадут, уверен, она тебе понравится. В одном Студент совершенно прав, теперь эта крошка — само воплощение нежности и заботы.

Вопреки вполне понятным опасениям друзей, знакомство Гимнаста с сестрой прошло вполне пристойно и миролюбиво. Девушка так истово умоляла лорда не сердиться за причиненное ему зло, что молодому человеку просто ничего не оставалось, как великодушно ее простить и заключить в братские объятья.

Присутствие милой сестренки сказалось на самочувствии лорда пожалуй даже лучше, нежели ворожба мага второй ступени. Силы прибывали к нему не по дням, а по часам.

Уже на следующее утро, к вящей радости барона, Кремп разрешил Гимнасту покинуть опостылевшее ложе.

Глава 3

Вечером того же дня, когда Гимнаст встал на ноги, было решено всем собраться на совет, дабы обсудить общее положение дел и наметить план дальнейших действий.

Гимнаст, Студент, Лилипут, Шиша, Вэт и Кремп в означенный час собрались в просторной гостиной многокомнатных апартаментов лорда. Все расселись на удобные мягкие стулья вокруг большого овального стола лицом друг к другу, и заседание совета началось.

Первым делом Лилипут, Студент и Шиша поведали присутствующим о злоключениях обрушившихся на их буйные головы за последний месяц. Их рассказ затянулся на добрые два часа…

— Ммм-да, дела! А вы, ребята, оказывается умеете веселиться, — подытожила услышанное Вэт.

— Да, малышка, мы парни не промах, с нами не соскучишься! — подмигнул девушке Студент. — Особенно со мной. Запомни, такие бравые ребята, как сэр Стьюд, на дороге не валяются. Я твой подарок судьбы. Не упусти своего шанса, детка.

— Я бы скорее назвал этот подарок стихийным бедствием, — усмехнулся Лилипут.

— Лил, помолчи, а! — взбрыкнул славный мечник. — Вэт, не обращай внимания, это он так плоско шутит. Мы-то с тобой знаем, что созданы друг для друга. Не так ли, рыбка моя?

— Стьюд, оставь в покое мою сестру. Совсем задергал девчонку, проходу ей не дает, — вступился за сгорающую от смущения девушку Гимнаст. — Кстати, это касается и прочих присутствующих. Зарубите себе на носу: кто Вэт обидит — будет иметь дело со мной.

— Ого! Ну кто бы мог подумать, кажется в нашем Гимнсе братские чувства пробуждаются! — прошептал на ухо сидящему рядом Шише Лилипут.

— Господа, может поговорим о деле? — вмешался в словесную перепалку молодежи мудрый Кремп.

— Слышали, умники, что папа-Еж сказал? — зацепился за его слова Студент. — Ну-ка, быстро прекратили праздную болтовню! И все думать! Не то папа-Еж рассердится и в угол поставит…

— Заткнись, Стьюд! — огрызнулся Гимнаст.

Словесная оплеуха, да еще в присутствии Вэт, оскорбила Студента до глубины души, он аж задохнуться от возмущения. Этой паузой поспешил воспользоваться Лилипут:

— Кремп, у меня из головы не идут люди в белых балахонах, которые похитили нашего Корсара. Кто они такие? Ты когда-нибудь раньше слышал о них?

— Нет, Лил, сегодня впервые от вас услышал и, признаться, они меня тоже весьма заинтересовали, — ответил старый маг. — Странные типы. Единственное что могу о них сказать — по всей видимости, эти таинственные личности неплохо разбираются в магии.

— Ну, Еж, ты даешь! — вновь встрял в разговор Студент. — То, что эти ребята колдуны, и ежу понятно… Ха! Прости за каламбур… Ведь, когда нас пираты с корабля снимали, палуба как будто вымерла, не было ни матросов, ни других пассажиров. Борт о борт с нами стоял пиратский корабль и никакой паники. Из чего следует, что и капитан, и команда, и пассажиры нашего корабля были кем-то искусно зачарованы. Ты лучше скажи: что за колдуны похитили Корсара? А то, личности в белых балахонах умеют колдовать, — тоже мне осчастливил новостью!

— Ты ошибаешься, Стьюд, — спокойно ответил маг. — Они вовсе не какие-нибудь там вшивые колдуны, вроде тех, с кем я схлестнулся в гостинице. Уж поверь моему опыту, сила их волшбы никак не меньше магии второй ступени. Это настоящие маги, Стьюд, и весьма искушенные в своем деле. Это-то меня как раз больше всего и настораживает в поведанной вами истории.

— Старик, ты, я гляжу, совсем плохой стал, — Студент снисходительно похлопал мага по плечу. — Все ж просто, как дважды два.

— Да неужели?

— Ну да, — кивнул Студент. — Ты ж сам только что сказал, что Корсара похитили маги. А маги проживают в семи Магических замках на острове Розы, это всем известно… Кремп, среди магов Ордена у Корсара было много врагов?

— Послушай, Стьюд, ты всегда такой тупой или просто сегодня у тебя с утра день не задался? — возмутился маг.

— Кто бы мог подумать? Ежик на своего мучителя бочку покатил, — снова прошептал на ухо молчуну-соседу Лилипут. — Браво! Ой, что сейчас начнется!

— Ах так, так!.. Ладно, Кремп. Насчет моей непроходимой тупости это мы с тобой потом наедине потолкуем. — От Студента легко можно было прикурить при желании. После резких слов мага, прозвучавших в присутствии Вэт, у рыцаря буквально дым валил из ушей.

— Успокойтесь, друзья мои! Зачем столько эмоций? — взялся притушить накал страстей Лилипут.

— Кремп, ну зачем так оскорблять нашего вспыльчивого друга, де еще в присутствии дамы, — поддержал Гимнаст. — Никакой он не тупой, а нормальный, вполне рассудительный парень… Лично мне доводы Стьюда кажутся вполне убедительными. Потрудись-ка объясниться, старик, и впредь постарайся без оскорблений.

— Ладно, согласен, не прав, погорячился, — нехотя признал свою вину Кремп. — Сэр Стьюд, извини старика. Нервишки уже не те, что раньше, вот и вспылил. Но ты сам виноват, то и дело перебиваешь, слова сказать не даешь…

— Это я-то не даю?! — возмутился Студент. — Да я уже битых полчаса от тебя добиваюсь, чтобы ты, Ежик, нам, наконец, все растолковал. Ты молчишь, как рыба об лед, и мне приходится за тебя отдуваться. А в благодарность…

— Ну вот, опять, — обреченно закатил глаза маг.

— Да говори, говори, я замолкаю. Все молчу. Видишь, мы все внимательно тебя слушаем.

— Да, я сказал, что волшба таинственных личностей в белых балахонах очень смахивает на волшбу магов второй ступени, — начал обещанные объяснения Кремп. — Но они совершенно точно не могут иметь отношения к Ордену Алой Розы. Именно это-то меня и беспокоит. Минуту терпения, друзья, сейчас вам все станет ясно… Лил, ты не напомнишь нам, как скоро после отплытия напали на вас пираты?

— Да сразу же. Остров Розы скрылся из виду, мы с Корсаром еще с четверть часа постояли на палубе, может даже меньше, и пошли в каюту. Тут они на нас и набросились.

— Выходит, пираты напали на корабль близ острова. Я правильно тебя понял?

— Ну да.

— И Корсар во время нападения мучился от сильной головной боли? — задал ещё один уточняющий вопрос Кремп.

— Да, — снова кивнул Лилипут.

— Так вот что я вам скажу, головная боль для мага в прибрежных водах острова Розы нормальное явление — это расплата рожденных на острове магов за желание покинуть свою родину…

— Тоже мне тайна, это мы и без тебя знаем, — разочарованно отмахнулся Студент.

Старый маг, оставив упрёк без ответа, спокойно продолжил:

— Боль эту испытывает любой маг второй ступени, покидающий остров Розы. И в таком состоянии он беспомощен, как ребенок. Куда уж ему браться за серьезную волшбу, он с собственной-то головной болью справиться не в силах!.. Знаю, знаю, Лил, что ты мне сейчас возьмешься доказать — а что если эти люди родом не с острова, но, подобно Назу, умудрились вступить в Орден Алой Розы, где и стали магами второй ступени? Так вот, вынужден тебя разочаровать, дружище, ибо, даже если маг не испытывает никакой боли в прибрежных водах, использовать магию Ордена Алой Розы он там все равно не сможет. Вдоль берега нашего острова расставлено множество мощных блокирующих ловушек… Как ни крути, выходит, маги в белых балахонах использовали магию какой-то совершенно чуждой Ордену Алой Розы природы.

— Час от часу не легче! Ну ты, Ежик, даешь! — выразил общее изумление Студент. — Это что же — выходит, мы ничем не можем помочь бедняге Корсару?

— Извините, что перебиваю, господа, но… одна маленькая зацепочка к разгадке таинственных белых магов все же у нас есть, — начал было Шиша, но смущенно заулыбался и замолчал.

— У Студента что ли научился доводить людей до белого колена игрой в молчанку! — гаркнул на затаившегося соседа Лилипут.

— Ну давай, давай, рожай уже, Шиша! Не тяни резину! — поторопил трактирщика заинтригованный Студент.

Почувствовав поддержку наставника, трактирщик продолжил:

— Господа, мы все знаем, что белые маги тесно связаны с пресловутой Организацией. А ведь наша уважаемая Вэт была там итаном. Кто такие белые маги — это тайна Организации. Ревностно хранимая тайна. Но Вэт ведь больше не итан Организации, теперь она одна из нас — наш друг, и, учитывая то обстоятельство, что от раскрытия этой тайны зависит жизнь еще одного нашего друга, возможно Вэт согласится рассказать нам о загадочных белых магах?

Взгляды всех сидящих за столом устремились на бывшего итана.

— Шиша, голубчик… Ребята… — залепетала девушка. — Да я бы с радостью, только ведь я и сама сегодня от вас впервые услышала об этих магах в белых балахонах. Я ведь была всего лишь итаном, и в тайны Организации меня никто не посвящал.

— А помнишь, ты мне рассказывала о своих колдунах, о том, как они оказались в твоей шайке? — не сдавался трактирщик. — Расскажи, пожалуйста, еще раз об этом всем нам.

— Но, Шиша, при чем тут мои колдуны? Я готова поклясться, что у них не было никаких белых балахонов.

— Расскажи, прошу, — продолжал настаивать трактирщик.

— Ну хорошо, хорошо… Уважаемый Кремп, вы помните тех двух несчастных, что отвлекали ваше внимание, пока я… ну… гм…

— Пыталась содрать с меня скальп, — с мрачным видом великодушно помог сестренке закончить предложение Гимнаст. Но тут же подмигнул ей и с улыбкой добавил: — Да это все уже в прошлом, раны мои заросли, мы помирились — режь правду-матку и никого не бойся.

— Так вот, — заручившись поддержкой брата, Вэт заговорила более уверенно, — интересующие вас колдуны были включены в мою шайку по приказу самого гарала. Нет, не Балта, он стал главой клана Серого Пера совсем недавно, я его ещё даже ни разу не видела, а вот у его предшественника я, между прочим, значилась в любимицах… Как я уже сказала, колдуны оказались в моей шайке по приказу гарала. И вот как это произошло…

Это случилось два года назад.

До гарала клана Серого Пера долетели слухи о поразительном мастерстве владения стальной цепочкой некого итана из Солёного города… Стальная цепь — очень редкий вид оружия и мастеров, подобных Вэт, во всей Организации раз-два и обчелся. А случай Вэт уникален был ещё и тем, что она обучилась этому искусству избранных самостоятельно и очень быстро — в то время как остальные мастера овладевали сложной техникой многие годы под руководством опытных учителей-наставников… Поэтому, услышав о новом самородке, гарал пожелал своими глазами увидеть его «танец» с цепочкой. За Вэт прислали корабль, и через пару недель она уже была в Норке Паука.

После того, как на глазах главы клана и его ютангов всего за полчаса восемнадцатилетняя хрупкая девушка обезоружила и заставила признать себя побежденными шестерых опытных зуланов, вооруженных мечами, топорами, копьями и ножами, гаралу ничего не оставалось, как признать бесспорный её талант.

После показательного выступления он увел девушку в свой кабинет и спросил: кто был её наставником? Ответ итана его потряс — девушка призналась, что она этому ни у кого не училась, просто, когда она берет в руки свою стальную цепочку, у неё все получается само собой. И Вэт рассказала своему гаралу историю из детства про человека в черном плаще, благодаря странному подарку которого она стала тем, кем сейчас является.

Гарал щедро одарил Вэт за хлопоты золотом и отправил обратно в Солёный город.

А через месяц, по приказу гарала, молодого итана посетил его ютанг и, не вдаваясь в объяснения, приказал следовать за собой.

После почти четырехчасовой тряски в карете они приехали в заброшенную деревню и остановились около трехэтажного каменного дома. Следом за ютангом девушка вошла в дом, её отвели в совершенно пустую, если не считать единственного кресла, комнату на первом этаже.

Ютанг указал ей на стоящее в центре комнаты кресло и приказал сесть, положить цепочку себе на колени и оставаться в таком положении ровно полчаса.

Это было очень странное задание, выполняя его, Вэт чувствовала себя полной идиоткой, но такова была воля гарала, за исполнением которой строго следил ютанг.

Вся комната — и потолок, и пол, и стены — была молочно-белого цвета. Здесь не было ни окон, ни свечей, но в помещении было на диво светло, казалось свет исходил из самих стен. Дверь, через которую девушка сюда вошла, тоже была молочно-белой и, захлопнувшись за вышедшим ютангом, она слилась со стеной комнаты. Очень скоро Вэт перестала различать её контуры, она точна знала, где расположена дверь, но самой двери не видела.

Вэт закрыла глаза, расслабилась… А ровно через полчаса абсолютного покоя за ней, как и обещал, вернулся ютанг. И вместе они покинули это тоскливое местечко.

Больше у ютанга для итана поручений не было. Он отвез девушку обратно в Солёный и вернулся в Норку Паука.

Прошло еще два месяца. И вновь к Вэт из Норки прибыл все тот же ютанг. Правда в этот раз не один. Кроме отряда телохранителей-зуланов его сопровождала мрачного вида парочка. Ютанг представил Вэт своих спутников — это были Святой и Клещ, колдуны, доверенные люди гарала — и передал итану приказ главы клана о зачислении этих двоих в её шайку. Вот так все и случилось.

Клещ привез с собой стальную цепочку, как две капли воды, похожую на собственное оружие Вэт и попросил итана передать эту вещицу какому-нибудь смышленому лангу. У Вэт как раз был один такой на примете, его звали Веселый, отчаянный был тип…

В отличие от своего итана, лангу пришлось долго постигать секреты владения чудо-оружием. Следующие два года он ежедневно тренировался под бдительным присмотром обоих колдунов. Но даже и по истечении двух лет, против Вэт он мог выстоять от силы минуту. Но Вэт — это особый случай, а с мастерами меча, копья и топора он чувствовал себя, как минимум, на равных. И все же до истинного мастерства в его случае было еще ой как далеко, что и подтвердила его недавняя гибель…

На этом месте рассказчица сильно побледнела и бросила умоляющий взгляд в сторону Кремпа. Старый маг ей ободряюще улыбнулся, и она продолжила:

— С вашего позволения, господа, я не буду вдаваться в подробности. Скажем так, около месяца назад этот молодой ланг пал от руки некого Щепки, мастера топоров. Впрочем цепочка Веселого отомстила за смерть своего хозяина, Щепка тоже испустил дух на месте поединка…

Колдуны очень переживали гибель Веселого. За два года практически ежедневного общения они очень сдружились со своим подопечным. Ну а еще через пару недель сэр Стьюд навеки прервал их переживания. Клещ со Святым отправились следом за Веселым… Вот и все, господа. Не знаю, чего такого особенного господин Шиша углядел в этом моем рассказе?

— Зато я знаю! Ай да Шиша, ай да умница! — От переизбытка эмоций Кремп вскочил со стула и чуть не приплясывал от восторга. Зрелище было не для слабонервных.

— Ежик, ты опять сбрендил? — покачал головой Студент. И судя по тому, как он произнес вопрос, славный мечник уже давно знал на него ответ. — Старик, тебя пора уже показывать психиатру, а то в последнее время…

— Стьюд, только не говори мне, что ты опять ничего не понял! — перебил рыцаря маг.

— Не опять, а снова, — насупился Студент и, повернувшись к Лилипуту, спросил: — Лил, может ты хоть врубаешься, о чем это он? Так растолкуй мне.

— Я тоже без понятия, — признался Лилипут и, ухмыльнувшись, добавил: — Похоже мы с тобой, дружище Стьюд, лишние на этом празднике могучего интеллекта и железной логики. Хотя, вон Вэт с Гимнсом тоже как будто бы чувствуют себя не совсем в своей тарелке. — И, грозно глянув на трактирщика с магом, он потребовал: — Ну-ка, вы, умники!.. Мы, простые никчемные лопушки, конечно понимаем, что вы оба парни башковитые и все сечете на раз, но может быть уже пора обратить внимание на своих жестоко обиженных судьбой-злодейкой приятелей-тугодумов?

— Хорошо сказал, парень! — Студент перегнулся через стол и лихо хлопнул пальцами по подставленной ладони друга.

— Ну еще бы, с кем поведешься… — не замедлил откликнуться Лилипут.

— … Так тебе и надо! — кивнул довольный Студент. Прерывая этот никчёмный диалог, Кремп обратился к бывшему итану с вопросом:

— Вэт, а ты бы могла сейчас отыскать тот дом, в который тебя возили два года назад?

— Конечно, я прекрасно помню дорогу, — заверила мага девушка.

Кремп удовлетворенно кивнул и, обращаясь ко всем присутствующим, заявил:

— В таком случае я вас поздравляю, господа. Мы взяли след таинственных магов в белых балахонах!

— Кремп, прекращай говорить загадками, — возмутился Лилипут. — Скажи уже простым, нормальным языком… Представь, что перед тобой не супергениальные интеллектуалы, а дети, очень маленькие и совсем глупенькие…

— Хорошо, хорошо, успокойся, Лил. Сейчас все объясню, — покорно кивнул маг. — Думаешь для чего нужна комната, где совершенно отсутствует мебель, нет окон, а пол, стены и потолок окрашены в белый цвет?.. Небольшая подсказка: интересующие нас личности тоже предпочитают белые тона в одежде…

— А может это лишь простое совпадение, — пожал плечами Студент.

— Совпадение?! Как бы не так! — горячо возразил старик и продолжил: — Представьте себе, мои юные друзья, что в Магических замках Ордена Алой Розы тоже есть комнаты с потолка до пола выкрашенные в алые цвета. Как вы думаете, для чего они предназначены?

— И для чего же? — живо откликнулся Студент.

— Подумай, это же очевидно, — улыбнулся Кремп.

— Что за привычка — тянуть кота за хвост! — возмутился Гимнаст и рявкнул на старика: — Хватит нам загадки тут загадывать! Давай уже рассказывай всё по порядку!

Перечить лорду маг не посмел и покорно продолжил свои объяснения:

— Комнаты такие нужны для детального восстановления в памяти какого-то давно произошедшего события. В стены этих комнат ещё при постройке замков были заложены очень мощные заклинания познания и расшифровки, под воздействием которых все самые сокровенные секреты попавшего в такую комнату человека очень скоро становятся известны магам Ордена. Получаса — более чем достаточно… В случае с Вэт, наверняка, произошло нечто подобное… Вы спросите — кому это понадобилось? Ну, тут ответ совершенно очевиден. Уверен, белых магов очень заинтересовал посетивший Вэт в детстве человек в черном плаще. Кстати, меня этот таинственный персонаж тоже интригует, и, будь мы сейчас на земле острова Розы, я бы, непременно, сводил девушку на полчаса — только в красную комнату…

— Ну это-то у тебя, приятель, положим, не вышло бы, — уточнил Гимнаст. — Забыл, из Ордена-то тебя того, коленом под зад.

— Эх, милорд, и вы туда же. — Старый маг тяжело вздохнул. — Не сыпьте соль на мою кровоточащую рану.

— Да ладно тебе, Ёжик, тоску-то нагонять, — поморщился Студент, — нешто тебе с нами плохо?

Оставив упрёк без ответа, Кремп продолжил делиться с друзьями своими догадками:

— Белые маги, вероятно, обнаружили что-то чрезвычайно интересное в воспоминаниях нашей девочки и этим не на шутку заинтересовались. Ведь колдуны, в последствии приставленные к Вэт, наверняка, из их Белого Ордена — или как он там у них называется — только рангом пониже, что-то типа наших подмагов… Какая жалость, что сэр Стьюд прирезал этих несчастных. Сейчас, глядишь, они бы нам все бы и рассказали.

— Ты это… того… Ты тут ври, ври, да не завирайся! — Студент являл всем своим видом само воплощение оскорбленной добродетели. — Между прочим, я твою жизнь спасал, Ежик неблагодарный! Еще неизвестно какую пакость успели бы сотворить эти Клещ со Святым, если бы я их тогда так быстренько не ликвидировал… Ну, Ежик — голова без ножек, ты меня с каждым часом озлобляешь все больше и больше!

— Значит, если я правильно все понял, этот домик за городом, куда возили нашу подружку, нечто вроде их Магического замка? — спросил Лилипут.

— Конечно насчет замка ты, Лил, загнул, — усмехнулся Кремп. — Ведь Вэт описала тот деревенский дом — и на замок он никак не тянет. Но, по сути, ход твоих рассуждений абсолютно правильный, — кивнул маг.

— Отлично! — подытожил Студент. — Тогда завтра по каретам и поехали проверим этот подозрительный домик.

— Подождите, друзья, по-моему, пороть горячку совсем не обязательно, — остудил его пыл Кремп.

— Еж, опять ты мне палки в колеса вставлять начинаешь?.. Не дрейфь, старик, я лично буду тебя охранять. Зуб даю — все будет чики-чики.

— Не в этом дело, Стьюд, — покачал головой старик. — Просто, мне надо поднакопить сил перед поездкой. Хотя бы выспаться как следует. Бессонные ночи у постели лорда Гимнса в моем возрасте, к сожалению, уже без следа не проходят, а ведь в доме белых магов мне, наверняка, придется много колдовать. Посему, вы, сэр торопыга, если желаете, то, конечно, можете отправляться по указанному Вэт адресу хоть сейчас, но до послезавтра лично я никуда не поеду.

— Отлично! — подытожил Лилипут, едва сдерживая подступающую зевоту. — Мы все поняли. Послезавтра, так послезавтра. В конце концов, лишний выходной — звучит не так уж скверно.

И на этой оптимистической ноте затянувшиеся далеко за полночь посиделки закончились.

— Ну, Студент, и о чем же это таком важном ты собрался мне поведать?

После окончания совета, когда все стали расходиться по своим комнатам, Студент неожиданно догнал в коридоре Лилипута и сказал, что ему срочно нужно переговорить с другом с глазу на глаз, очень срочно. Лилипуту ничего не оставалось, как пригласить славного мечника к себе в комнату.

И вот, они снова восседали, но уже не у Гимнаста за столом, а у Лилипута в огромных плюшевых креслах. В руках у рыцарей было по бокалу чудесного вина из глубоких подвалов барона Вальза, и они неторопливо его смаковали. Правда вместо вина Лилипут сейчас предпочел бы отправиться на боковую — ему чертовски хотелось спать, но он надеялся, что «мероприятие» не затянется — какой же он был наивный.

— Понимаешь какое дело, — наконец заговорил Студент и тут же запнулся: — Чёрт! Даже не знаю с чего начать.

— Попробуй, для разнообразия, с начала. И, пожалуйста, покороче, а то, знаешь ли, баиньки очень хочется.

— Хорошо тебе… — тяжело вздохнул Студент.

— Ага, и станет еще лучше, когда ты свалишь, — заверил Лилипут.

— Если ты будешь комментировать каждую мою реплику, то мы тут с тобой до утра пробазарим! Хотя, дело конечно твое, лично я никуда не спешу…

Лилипут примирительно развел руками, не забыв при этом отхлебнуть из своего бокала.

— Все, все, молчу. Продолжай, я внимательно слушаю, — сказал он.

— Так вот… Хорошо тебе, а вот у меня уж третий день бессонница. Сплю всего-то часа по четыре, да и то с грехом пополам, — неожиданно пожаловался Студент.

— Ну это ты, дружище, не по адресу обращаешься, — снова развел руками Лилипут. — Насчет бессонницы — это тебе надо к Кремпу. Поплачься ему в жилетку, может он тебе снотворное какое наколдует. Хотя после ваших сегодняшних пикировок, он тебе такого наколдует — мало не покажется. Превратит тебя в жабу, например. И будет прав! Ну чего ты, скажи на милость, к нему то и дело цепляешься? Нормальный ведь старикан.

— Смейся, смейся над несчастным другом, — укорил Студент. — Веселись над чужим горем.

— Ладно, все, опять молчу… Давай, выкладывай, что там у тебя стряслось — и спокойной ночи.

Однако ничего «выложить» Студент не успел, потому что в следующую секунду в дверь комнаты осторожно постучали…

— Чёрт возьми, похоже наше совещание возобновляется, только теперь в моей комнате, — возроптал Лилипут. — Что за жизнь собачья, ни минуты покоя! — И поплелся открывать дверь.

— О, милорд, рад видеть вас в добром здравии. Но что вы тут делаете в столь поздний час?

После длительного пребывания в душной гостиной Гимнасту захотелось насладиться ночной прохладой, и он решил перед сном пройтись по саду.

И надо же было такому случиться, что господину барону вдруг приспичило подышать свежим воздухом в то же время и в том же месте.

— Да вот, с друзьями засиделись допоздна… Знаете, барон, оказывается кости — такая азартная игра! — И что, спрашивается, дернуло Гимнаста за язык так неудачно соврать?

— Кому вы это рассказываете, Гимнс! — тут же откликнулся барон, и в течение следующих пятнадцати минут несчастному лорду пришлось выслушивать развернутую лекцию на тему: «Когда Вальз был помоложе, это дело, то бишь игра в кости, ему так нравилось!»

Бедняга Гимнаст еле дотянул до конца. Его челюсти сводило от желания зевнуть, но не мог же он обидеть радушного хозяина столь очевидным хамством со своей стороны.

Наконец Вальз выдохся и сделал паузу, переводя дух.

Гимнаст поторопился использовать подаренные судьбой секунды, чтобы побыстрее распрощаться со словоохотливым дядькой. Но, сделать это оказалось ой как не просто! Барон Вальз был из той удивительной породы людей, что, прицепившись к любому слову собеседника, могут легко «повернуть реку вспять».

Прощаясь с бароном, Гимнасту за каким-то чёртом понадобилось ляпнуть Вальзу, что тот один из лучших друзей его отца. И что отец в своих беседах с сыном часто о нем упоминал. Разумеется, барон тут же стал рассыпаться в комплементах, общий смысл которых сводился к одному: «Каким же всё-таки замечательным человеком был отец Гимнаста, и как здорово у него получалось бросать кости!»

В итоге, бедняге лорду пришлось, стиснув зубы, терпеть еще десять минут беспрерывного словоизвержения. Гимнаст крепился из последних сил, искусно скрывал раздражение и мило улыбался.

В конце концов, у барона все-таки проснулась совесть. Вальз соизволил вспомнить, что его гость еще слишком слаб после недавно перенесённой болезни и предложил проводить лорда до комнаты.

Во время минутной «пробежки» — лорд, стараясь поскорее избавиться от докучливого собеседника, шел очень быстро — ни на шаг не отстающий барон (удивительная выносливость для совсем не молодого человека!) завел разговор о прелестях охоты. В ходе которого выяснилось, что прошлый раз Гимнсу очень понравилось, и если бы не проклятая болезнь… А что еще ему оставалось делать? Любой другой его ответ наверняка породил бы очередную лекцию под названием: «Охота — это здорово! И сейчас я это вам докажу!» — после которой барон бы напросился на стаканчик и прощай покой и сон.

Вальз был до слез тронут признанием молодого человека и тут же клятвенно пообещал дорогому гостю, что через пару деньков организует для Гимнса еще одну охоту.

На том и расстались.

Когда за Гимнастом захлопнулась дверь его комнаты, лорд стёр со лба выступивший пот и пробормотал себе под нос: «Еще пара таких прогулок под луной, и я начну рычать и кусаться. Определенно, нужно как можно быстрее убираться из этого гостеприимного дома куда подальше».

За дверью Лилипут обнаружил хитро ухмыляющегося Кремпа.

«Ничего себе! Полчаса назад сам же рубаху на груди рвал, доказывая, как он, бедняжка, сильно притомился и как ему, разнесчастному, хочется баиньки, чтобы восстановить пошатнувшееся здоровье. Поверили старичку, пожалели. А он, халявщик эдакий, теперь вон шатается среди ночи, как лунатик, сам не спит и людям спокойно отдыхать не дает!» — мысленно вознегодовал «радушный» хозяин и с тяжким вздохом добавил вслух:

— Кремп, дружище, ты же вроде спать хотел. Так чего же?..

— Гляжу, тебе тоже не спится, — прервал его старый маг. — Очень хорошо. Я боялся тебя разбудить.

— Мне-то как раз очень даже спится, — возразил Лилипут, — но ходят тут всякие…

— Ладно, кончай ворчать, лучше скажи мне «добрый вечер!».

— Обойдёшься.

— Лил, какая муха тебя укусила?

— Во-первых, не какой он не добрый, — проворчал Лилипут. — А чтобы стал добрым, мне сейчас нужно положить голову на подушку и закрыть глаза. И, во-вторых, никакой, на фиг, вечер? Ночь давным-давно на дворе!

— Ну ночь так ночь, тебе видней, — устало согласился маг и спросил: — Может все же позволишь мне войти, или так и будем у порога препираться?

— А вот возьму и не позволю.

— Лил, не напрягайся, я ненадолго.

— Один ненадолго, второй на минуточку, сейчас еще кто-нибудь третий буквально на секундочку припрется!.. Люди, — взмолился Лилипут, — я спать хочу!

— Э-хе-хе. Молодежь, молодежь, мне бы ваши годы… Заладил, как попугай: спать хочу, спать хочу! Ночь длинная, успеешь еще выспаться. Поговорить мне с тобой надо. Это важно!

Так и не дождавшись от Лилипута приглашения, Кремп отодвинул хозяина в сторону и решительно перешагнул порог его комнаты.

— Ну ты идешь?.. О, и сэр Стьюд здесь. Что ж, очень кстати…

— А! Ежик, какая встреча! — за спиной Лилипута радостно приветствовал появление мага Студент. — Разве не ты пять минут назад плакался нам, что не высыпаешься? Мы, можно сказать, пошли тебе навстречу. Поверили. Пожалели… Как же прикажешь это понимать? Оказывается, ты не только не собираешься этой ночью спать, но и другим покоя не даешь?.. Хорош гусь! Вот и верь после этого магам!

— Молчал бы уж, сэр горлопан. Сам-то ты здесь чего забыл? Твоя комната этажом выше.

— Я к другу пришёл! Лил, скажи ему, чего это он в твоей комнате права качает?

— Так сэр Лил и мой друг тоже…

И пошло-поехало!

«Ну я влип! — обречённо констатировал Лилипут. — Господи, за что мне такое наказание? Теперь эта „сладкая парочка“ будет пикироваться по полной программе до победного конца. А чего им! У одного бессонница, другой вообще маг. Ну а мне, бедному-несчастному, что прикажите делать? Я хочу спать, но им плевать! Они хотят общаться. Тоже мне друзья, воспользовались моей добротой и рады… Нужно было изначально проявить твердость и не пускать. Теперь поздно — придется испить сию чашу до дна. Э-э-эх, слабохарактерный я человек!» — Лилипут понурил голову, захлопнул дверь и поплёлся обратно к своему креслу…

Но, вопреки его мрачным прогнозам, парочка быстро угомонилась. Всего-то пару минут потявкали друг на друга, не больше — рекорд краткости! — и Кремп заговорил о цели своего визита:

— Лил, ну и ты, Стьюд, раз уж волею случая здесь оказался… Друзья, должен вам признаться — мне нужен день отсрочки вовсе не потому, что устал и нуждаюсь в отдыхе. То есть я устал конечно, но…

— Так, так, так, — попенял Студент, — выходит, ты нас, как лохов последних…

— Помолчи, Стьюд! — одернул друга Лилипут. — Что за манера встревать! Дай человеку договорить!

— … Магу второй ступени для полного восстановления достаточно трехчасового сна, — продолжил Кремп, — и он вновь, как огурчик. Но… дело в том, что я боюсь! — огорошил вдруг маг. — Мне в жизни не было так страшно, как сейчас!

— Ну ты, Ежик, даешь! — взорвался нетерпеливый Студент. — Чего бояться-то? Я же говорю: рядом с тобой буду все время. Я сам — понимаешь! Ты мне только спину от всяких там заклинаний нехороших прикрывай, и я всех этих чудиков в белых балахонах в мелкую стружку…

— Не горячись, отважный рубака, — веско перебил маг. Студент нахмурился. Кремп примирительно улыбнулся и продолжил:

— Я не сомневаюсь в твоей отваге и мастерстве, но… боюсь, на этот раз мы хватаемся за кусок, о который обломаем все свои зубы.

— Это еще почему? — спросил Лилипут.

— Да потому что он трус! — злобно бросил Студент. Игнорируя оскорбление, Кремп ответил хозяину комнаты:

— Лил, последнее время, засыпая, я проваливаюсь в странные сны-ловушки. Они очень похожи на кошмары, но не обычные, а… — Маг запнулся, подыскивая правильное слово. Заинтригованные признанием друзья терпеливо ждали продолжения.

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина.

— Да, пожалуй, это будет ближе всего по смыслу, — вновь заговорил Кремп, — кошмарные наваждения. И в этих наваждениях меня навещает, кто бы вы думали? Наш старый знакомый, Высший маг Наз. Припоминаете?.. Он заводит со мной разговоры, смысл которых из раза в раз неизменно сводится к одному: «Убирайся с моей дороги, иначе пожалеешь!» И я, друзья мои, как ни стараюсь, не могу вырваться из этого кошмара-наваждения. Я не могу проснуться без посторонней помощи! Уверяю тебя, Стьюд, это совсем не смешно. Во время последнего такого сна Наз окунул меня в океан огня, и я чуть было заживо в нем не сгорел. Хорошо милорд Гимнс вовремя подоспел! Опоздай он на несколько минут, будить бы было уже некого — я просто превратился бы в кучку пепла.

— Ужас какой! — вырвалось у Лилипута помимо его воли.

— Кремп, дружище, — заговорил Студент, серьезно и без тени насмешки, — может я чего-то недопонял, но… Уж поясни мне, бестолковому, какое отношение твои кошмарные наваждения имеют к логову белых магов? Ведь Наз, насколько мне известно, Высший маг Ордена Алой Розы.

— Наваждения стали преследовать меня здесь, в Солёном городе, сразу после того, как я принял окончательное решение опекать лорда Гимнса, — сказал маг.

— Хочешь сказать, что Наз может быть как-то связан с белыми магами Организации? — спросил Лилипут.

— Все может быть, Лил, все может быть… Ребятки, а может, пока не поздно, отступимся от этого гиблого дела — зафрахтуем корабль и поплывем вдоль побережья Большой Земли… Кому нужны все эти тайны? Жизнь-то всего лишь одна, а я, можно сказать, только теперь и начинаю жить. Уж очень помирать не хочется, так ничего на своем веку и не повидав.

— Нет, мы не поплывем, — ответил за обоих Студент. — Но тебя удерживать не станем. Ты нам не нянька и в услужение к нам не нанимался. Для Гимнса ты сделал все, что смог, так что обещание, данное Люму, сдержал от и до. Теперь ты свободен, как вольный ветер. Если хочешь, я зафрахтую для тебя чудесный корабль и золота тебе в дорогу дам. На этот счет можешь не беспокоиться, по прихоти гарала Балта я теперь богат… Но мы, увы, не сможем тебе составить компанию. Уж извини.

Маг благодарно улыбнулся, но возразил:

— Нет, Стьюд, ты не так меня понял. У меня в моей длинной жизни никогда не было настоящих друзей и вот теперь, когда они появились, я очень ценю эту дружбу. И даже за все сокровища мира не брошу вас в трудную минуту!.. Но, друзья мои, против Наза у нас нет ни малейшего шанса. Это будет чистой воды самоубийство!

— Ха, Ежик! У нас с Лилом и против тебя шансов-то не так уж много было, — озорно подмигнул старику славный мечник. — Не забывай — у Лила очень не простой меч! Однажды с его помощью нашему другу уже удалось разрушить чары этого сумасшедшего Высшего. Помнишь Зачарованный лес? Так что, не вешай нос, старче, шансы у нас есть. А если ты будешь и впредь играть на нашей стороне, то — очень даже неплохие шансы. Уж поверь задире-рыцарю.

— А кроме того, у нас есть Высший маг Люм, уж он-то точно не слабее Наза, — поддержал друга Лилипут. — Ну а что касается этих твоих так называемых наваждений, отныне тебе придется отдыхать под чутким наблюдением кого-либо из нас. Уж три-то часа мы, так и быть, посторожим твой сон. Сам говорил, больше тебе не надо.

— Дельная мысль, Лил! — одобрил предложение Студент. — Ну, Кремп, что скажешь?

— А что тут можно сказать? — Маг картинно развел руки в стороны. — Вы, ребятки, — отчаянные сорвиголовы! И удаль ваша, к сожалению, весьма заразительна. Что ж, рискнем!.. Осталось решить последний вопрос: кто из вас будет дежурить этой ночью у моей постели?

— Так и быть, старикан, почитаю тебе сказочку перед сном, все равно у меня бессонница, — пообещал Студент. — Но в будущем постарайся решать проблемы со сном в дневное время. Тебе, я полагаю, совершенно без разницы, а бедолагам-рыцарям, знаешь ли, по ночам спать положено.

— Что ж, учту, учту, — улыбнулся маг. — Ну что, Стьюд, пойдем, дадим наконец нашему иззевавшемуся другу спокойно плюхнуться на перинку.

— Ты иди, Кремп, я буду у тебя в комнате через пятнадцать минут. Мне еще надо переброситься парой слов с Лилом.

— Надо же сколько секретности, — маг озорно подмигнул Студенту. — Сочувствую, сэр Стьюд, — знаешь, в старости тоже есть свои плюсы… Все, все, умолкаю. Секрет, значит секрет. Жду тебя в гости через пятнадцать минут.

Кремп пожал руку Лилипуту и двинулся восвояси.

После собрания Шиша пребывал в состоянии эйфории. Он очень гордился похвалой мага его, шишиной, сообразительности и был счастлив, как ребенок.

Выйдя из гостиной, трактирщик, разумеется, направился прямиком в свою комнату. Где, как положено, расстелил постель, принял душ и, пожелав всему свету спокойной ночи, с головой закутался в теплое одеяло.

Но сегодня быстро заснуть у него не получилось. Вернее сказать, все бы у него замечательно получилось, если бы ему не помешали.

Неожиданно в дверь постучали.

Наспех накинув на голое тело рубашку и натянув штаны, трактирщик с несчастным видом пошел выяснять, кого еще там черти носят? Именно: «Кого еще там черти носят?» Ведь так его учил сэр Стьюд, а этого рыцаря он очень уважал и ко всем его советом относился крайне серьезно.

Ответа почему-то не последовало.

Относительно такого поворота дела, Стьюд, вот жалость, никаких мудрых наставлений не давал. Пришлось действовать как обычно…

Шиша широко улыбнулся и распахнул дверь.

— Ну и о чем ты так рвешься со мной поговорить? — спросил Лилипут.

Студент задумчиво продолжал смотреть на закрывшуюся за Кремпом дверь.

— Слушай, Лил, что это с нашим Ежиком? — вдруг спросил он. — С чего это он мне стал сочувствовать и старость свою нахваливать? Опять у старика закидоны?

— Да откуда я знаю, что он там в твоем воспаленном мозгу откопал, — пожал плечами Лилипут.

— Чего-чего?

— Только не надо делать такие большие глаза, чтобы лучше меня видеть. Он маг, для него все твои секреты, как открытая книга. Я же в отличие от нашего расчудесного Кремпа обычный человек и чужие мысли читать не умею. К тому же очень хочу спать, но точно знаю, что уснуть ты мне не дашь, пока пресловутый секрет не откроешь… Уф, хорошо сказал!.. Так что давай, дружище, выкладывай уже и освобождай помещение! — В заключение своей речи, Лилипут демонстративно зевнул во весь рот.

— Так это что же?.. Как же?.. Мои мысли?.. Ежик?.. ВОТ ГАД!!! — вознегодовал Студент.

Лилипут поморщился.

— Гад, гад, только орать не надо. Пора бы уже привыкнуть, уже не первый день среди чародеев тусуешься… Так я жду разъяснений?

Студент вздохнул и сказал:

— Думаешь, это так просто, Лил? Ей-богу, уж лучше бы ты, как Кремп, умел мысли читать!

— А раскраснелся-то, раскраснелся, — усмехнулся Лилипут. — Я конечно не маг, но надо быть полнейшим дебилом, чтобы не понять к чему ты клонишь. Что, в Вэт втрескался?

— Ага, — просто ответил славный мечник и опять тяжело вздохнул. — Понимаешь какое дело. У меня налицо все пошлые признаки влюблённости: бессонница, отсутствие аппетита и желание писать стихи. Вот послушай, что я наваял вчера ночью при свете луны…

— Не надо, и так знаю: «Я помню чудное мгновенье…» — и далее по тексту.

— Как это ты догадался?!

— Тоже в детстве «Золотого теленка» читал… Потом ты утром вспомнил, что эти строки уже сочинил А. С. Пушкин и едва оправился от оплеухи классика.

— Между прочим мог бы и подыграть несчастному другу, чайничком на пару минут прикинуться.

— Мог бы — но спать очень хочется.

— Да что ты заладил, как попугай: спать-спать. До рассвета ещё уйма времени… Лучше посоветуй несчастному другу, как подступиться к этой гордячке?

— Вынужден тебя огорчить, Студент, — ты обратился не по адресу. В данном случае я тебе ничем помочь не могу. Но у меня есть гениальная идея: почему бы тебе не попробовать поговорить о своих чувствах с самой Вэт?

— Надо же, умник какой. И как это я сам-то не дотумкал!.. А может быть я стесняюсь?

— Что ж, поздра… яю, — зевнул Лилипут. — Ни в чем себе не отказывай, стесняйся на здоровье… Кто бы мог подумать, Шиша сделал самого Студента! Причем, шутя и без напряга.

— Ты это о чем? — насторожился славный мечник. — Шиша-то здесь каким боком?

— Студент, ты на самом деле идиот или только притворяться очень здорово умеешь? — ответил вопросом на вопрос Лилипут и продолжил: — Если только притворяешься, то я тобой, парень, горжусь — очень натурально получается! Если же идиот… Ну что тут сказать? Жалко мне тебя, приятель, очень жалко.

— Ты что же?.. Ты хочешь мне сказать, что Вэт и Шиша?.. Что они?.. Ха-ха-ха!.. Ну, Лилипут, ты даешь! Насмешил ты меня!

— А уж меня-то как эта ситуация забавляет! Ну наконец-то ты улыбнулся. Давно бы так, парень, а то сидишь чернее тучи, смотреть на тебя противно… Ха-ха-ха!.. Представляешь, Вэт и Шиша — кто бы мог подумать?

— Постой, постой, так ты что же, серьезно? — не выдержал Студент.

Лилипут всплеснул руками:

— Господи, ну конечно серьезно! Она же с него глаз не сводит! Потом, почему тебя это так уж удивляет? Шиша — парень видный: большой, сильный, веселый и добрый — чем не идеальный Донжуан. Правда на крутых поворотах слегка притормаживает, но ведь это на крутых… А ещё он спокойный, рассудительный — не то что некоторые, у которых язык, как помело.

— Ну спасибо, Лилипут, ты настоящий друг! Успокоил называется! Да я же теперь…

Лилипут раздраженно ответил:

— Пожалуйста! Пожалуйста! И еще раз пожалуйста! Приходите еще! Чем могу, помогу!.. Но теперь вам, сэр Стьюд, уже наверняка пора. Рыдать и причитать о своей горькой судьбе будете в другом месте… Давай, дружище, счастливого пути! Ты обещал Кремпу быть через пятнадцать минут, они прошли. Маг наверное тебя уже заждался — да и мне на боковую давно пора.

Студент не сопротивлялся, когда Лилипут выводил его в коридор. Задира-рыцарь был непривычно подавлен и удручен.

«Ничего, парень он крепкий и удары судьбы всегда принимал достойно — справится и с этим. Сейчас он придет к Кремпу, а уж маг-то не даст сгинуть добру-молодцу…» — рассуждая подобным образом, Лилипут запер дверь и стал быстро раздеваться.

— Вэт? Что ты тут делаешь так поздно? Что-нибудь случилось? Почему ты не спишь?

— Шиша, может быть позволишь мне войти?

— Но… Ах да, прости, проходи пожалуйста, — трактирщик посторонился, пропуская девушку. Закрыл дверь и, войдя следом за гостьей в комнату, предложил:

— Вот, садись, пожалуйста… У меня тут небольшой беспорядок, так что не обращай внимания. Я уже собирался спать…

Вэт не села в предложенное трактирщиком кресло. Она застыла в центре комнаты, пожирая глазами хозяина. Шиша смутился и покраснел.

— Шиша, а я тебе нравлюсь? — Трактирщик еле расслышал этот ее вопрос. Почему-то Вэт взбрело на ум задавать его шепотом.

— Да, конечно нравишься! — кивнул здоровяк. — Ты милая, веселая, красивая… А почему ты спрашиваешь? Вэт, ты же сама знаешь, мы все тебя очень любим. Даже милорд Гимнс. Правда, правда! Я собственными ушами слышал, как он говорил сэру Лилу, что в свой сестренке уже просто души не чает.

Пока трактирщик говорил, девушка медленно к нему приближалась. В ее поведении определенно было что-то странное.

— Вэт, что ты делаешь?.. — Больше Шише ничего спросить не удалось. В следующую секунду Вэт, подобно дикой кошке, совершила стремительный прыжок и очутилась у него на груди. Ее стройные ножки оплели талию трактирщика, руки обхватили шею, а нежные губки впились в его губы страстным поцелуем.

«Ничего себе! Чего это на нее нашло?» — недоумевал ошеломленный здоровяк.

Шише не составило труда оторвать от себя девушку. Он усадил ее в кресло, встал рядом на колени и, осторожно поглаживая широкой ладонью по растрепанным волосам, зашептал ей на ухо:

— Все хорошо, я здесь, рядом, и никому не дам тебя в обиду, не надо бояться, все будет хорошо…

Первую минуту после своей безумной выходки девушка сидела ни жива, ни мертва. Затем она разрыдалась, порывисто вскочила и бросилась вон из шишиной комнаты.

Трактирщик не пытался ее остановить.

Он лишь тяжко вздохнул.

Разумеется, Шиша догадался, чего от него добивалась ночная гостья. Но что тут поделаешь, если Вэт его привлекала лишь как друг. Он не любил ее. И не умел притворяться.

Как переживет это потрясение Вэт — будет ясно лишь завтра утром. Сейчас ее лучше оставить в покое.

— Вот ведь оказия какая вышла, бывает же такое, — пробормотал он.

Шише взгрустнулось, но не надолго. Он еще разок принял душ, после чего жизнь опять показалась не такой уж и хмуро-серой.

Снова теплое одеяло укрыло его с головой, и здоровяк вновь попытался заснуть. На этот раз это ему удалось легко и без проблем.

Наконец-то, Лилипут остался наедине с подушкой. И, как это часто случается, его сонливость тут же приказала долго жить.

Он ворочался с боку на бок, поворачивался и так, и эдак — и ни в какую! Не хотелось больше спать и все тут, хоть плачь! В голову, помимо его воли, полезли всякие нелепые думки.

Странное дело, но после разговора со Студентом, Лилипут посмотрел на Вэт совершенно иными глазами. И, что ужасно, чем дольше он о ней думал, тем больше она начинала нравится ему самому!

При более детальном рассмотрении, оказалось, что Вэт очень даже очаровательна и вполне привлекательна. У нее ангельское личико, нежный голосок и полное отсутствие каких-либо недостатков.

На рассвете Лилипут сделал потрясающее открытие, что, подобно Студенту, втюрился в девушку по уши и вовсю усыхает от чувств-с.

«Этого ещё не хватало — вот ведь оказия! Недаром в народе говорят: не рой яму другому, сам в нее попадешь. Ну зачем я надсмехался над беднягой Студентом?» — пробормотал уже влюбленный Лилипут.

Отчаявшись заснуть, молодой человек бесполезно провалялся на мягкой перине часов до десяти, строя идиотские планы на будущее.

Около десяти он решительно откинул одеяло и направился в душ, теша себя наивной надеждой, что усталость можно смыть обычной водой.

Глава 4

Вопреки ожиданиям Лилипута, Студент за завтраком был бодр, весел и от вчерашних переживаний на его челе даже следа не осталось.

«Кремп что ли с ним ночью что-то сотворил? — недоумевал Лилипут. — Тогда нужно срочно к нему за помощью обращаться, пусть заодно и меня от любовного недуга излечит!»

Впрочем гадать ему пришлось недолго. После завтрака сияющий, как начищенный пятак, Студент схватил Лилипута за руку и поволок в ближайшую пустую комнату, на ходу бросив, что ему необходимо срочно с ним переговорить.

Парня прямо-таки распирало от счастья. Лилипут был чрезвычайно заинтригован.

— В чем дело, Студент? Приятель, ты на себя вчерашнего совершенно не похож. Где, скажи на милость, тот несчастный Ромео, что сох по бесчувственной Джульете? Неужели, это Кремп на тебя так благотворно подействовал?

— Да замолчишь ты, наконец! Как я могу хоть что-то ответить, когда ты не даешь мне и слова вставить? — Студент очень старался казаться рассерженным и раздраженным, но в теперешнем его состоянии быть злым у славного мечника совершенно не получалось. Ну ни капельки! Крики в сочетании с совершенно счастливым выражением лица вызывали лишь смех.

— Что, неужели я так глупо выгляжу? — спросил Студент.

— Глупо? Ну что ты, как можно так на себя наговаривать? Бог с тобой! Просто ты как-то очень взбудоражен.

— Понимаешь, сегодня утром у меня состоялся серьезный разговор с Шишей…

— Не ожидал от тебя, сэр Стьюд, не ожидал, — нахмурился Лилипут.

— Прежде чем осуждать, дослушай до конца! — обиделся Студент. — Между прочим, это не я навестил трактирщика, он сам с утра пораньше заявился ко мне в комнату. Никакого давления с моей стороны не было. И не надо на меня так смотреть! Вообще, я не обязан перед тобой тут оправдываться!

— Ну и нечего было меня сюда затаскивать, я тебя, между прочим, за язык не тянул, — парировал Лилипут. Но любопытство заставило его смягчиться: — Ладно уж, продолжай, — добавил он, — я не буду тебя больше перебивать.

— Вы так добры, сэр!.. Так я могу говорит дальше?

— Ни в чем себе не отказывай!

— Слушаю и повинуюсь!.. Так вот, как я уже сказал, парень притащился ко мне ни свет, ни заря — часов в семь. Я, знаешь ли, только покинул комнату Кремпа и — о счастье! — почувствовал, наконец-то, легкую сонливость. А тут этот приперся… Ведь после вчерашнего разговора с тобой, Лилипут, я Шишу, мягко выражаясь, стал слегка недолюбливать. И встретил я трактирщика, конечно, не с распростертыми объятьями.

— Могу себе представить… Кажется у бедняги Кремпа вот-вот появится очередной клиент. Может нашему магу самое время переквалифицироваться в знахари?

— Ну это ты загнул. Не на столько все было драматично.

— Меня интересует, насколько это было травматично?

— Да ну тебя, не цепляйся к словам… Наш Шиша принадлежит к удивительной породе людей. Долго злиться на таких, как он, ну совершенно не возможно. Я его даже пальцем не тронул, лишь выругался разок для порядка, этим дело и ограничилось. Трактирщик рассыпался в извинениях и стал торопливо излагать причину столь раннего своего визита… Ну что опять? Немедленно сотри эту масляную ухмылку со своей рожи.

— Неплохо устроился, сэр Стьюд! Молодец, не теряешься!.. Надо же, парень, который нравится девушке, которая, в свою очередь, нравится тебе, чуть что бежит к тебе же за советом!

— Вот только грязи не надо!.. Зависть — плохое чувство!

— Я и говорю: неплохо ты, приятель, устроился!

— Все, не буду больше ничего рассказывать!

— Студент, ты чего, снова обиделся что ли? Да ладно тебе, дружище, на правду грех обижаться… Молчу, молчу, можешь спокойно продолжать, отныне мой рот на замке.

— Ну так вот. Оказывается, во взаимоотношениях Вэт и Шиши все вовсе не так уж и безоблачно, как ты вчера мне расписал, — наблюдательный ты наш!

— Сколько сарказма, боже мой! И это мой друг. Откровенничай после этого с таким! — не удержался от очередного комментария Лилипут.

— Ты же обещал! — возмутился Студент.

— А ты не подначивай!.. Ладно, затыкаюсь, продолжай,

— Так вот, Вэт, похоже, на самом деле к Шише неровно дышит, но нашему благородному чудо-богатырю все ее прелести совершенно до лампочки. Она не в его вкусе. Он видит в нашей очаровашке лишь друга, не более. Короче, вчера вечером они объяснились. Вэт вылетела из комнаты трактирщика вся в слезах. И вот наш пресловутый Донжуан пришел ко мне повиниться и заручиться моральной поддержкой.

— И ты, естественно, ему тут же выдал: мол, все ты, Шиша, сделал правильно! Мол, с женщинами надо быть твердым, как кремень! Мол, ты им гордишься и тэ дэ, и тэ пэ…

— Какой ты, Лилипут!.. Повторяю, во-первых, он сам ко мне пришел за советом, а во-вторых, он же ее действительно не любит! И в данном случае я вешал парню лапшу на уши с чистой совестью.

— Что ж, как говорится: все хорошо, что хорошо кончается! Значит теперь путь к сердцу девушки открыт… То-то я смотрю Вэт сегодня за столом была какая-то грустная, а Шиша сидел, как на иголках. Одно утешение — сэр Стьюд всех ослепил своей сияющей улыбкой.

— Да, я рад, чёрт возьми! Я просто счастлив! Путь открыт и, уж поверь мне, дружище, этого-то шанса я не упущу!

Лилипут промолчал. Да и что он мог сказать? Лицемерить ему не хотелось, а говорить накопившуюся за бессонную ночь на сердце правду не хватило духу.

— Вэт, ответь мне честно, тебе кто-нибудь, когда-нибудь говорил, что ты самая потрясающая девчонка в мире, и что твоя лучезарная улыбка…

Раскрасневшийся Студент «по стойке смирно» застыл на пороге комнаты Вэт. В вытянутой вперед правой руке он сжимал букет алых роз и заплетающимся от волнения языком пытался донести до девушки всю ту романтическую чушь, о которой так много стихов и песен сложено, и имя которой «признание в любви».

Однако он был безжалостно оборван на полуслове в самом начале.

— В чем дело, господа? — Бессердечная Вэт даже не удостоила Студента улыбкой. А голос ее был так холоден, что розы в руках рыцаря едва не покрылись инеем. — Я спрашиваю: что происходит?! Сегодня что, какой-то праздник любвеобильности? Или вы просто-напросто решили посмеяться над несчастной девушкой? Как вам не стыдно, господа, как не стыдно!

Студент только хлопал глазами.

— Не понимаю, Вэт, чем я заслужил такую немилость? — забормотал он растерянно. — И потом, почему ты обращаешься ко мне во множественном числе? И какой еще «праздник любвеобильности», о чем это ты?

— Так! Значит продолжаем валять дурака? Отлично! — снова заговорила Вэт. — Что ж, проходите, сэр Стьюд. Очень рада вас видеть. Чудесные цветы, я тронута до глубины души!

Совершенно сбитый с толку Студент, расставшись с букетом, робко переступил порог комнаты. И тут же наткнулся на криво улыбающуюся физиономию друга.

Ситуация помаленьку начинала проясняться.

Ну а что еще оставалось Лилипуту, кроме как притвориться немым идиотом с соответствующей улыбкой?

Студент, нужно отдать ему должное, почти не растерялся. Едва оправившись от потрясения, он улыбнулся другу в ответ. Правда в отличие от лилипутовской никакой — его улыбка, очень напоминающая звериный оскал, без слов говорила о многом. В холодных глазах соперника Лилипут прочёл примерно следующее: «Ты конечно мне друг, но лучше бы ты перестал дышать и умер — ПРЯМО СЕЙЧАС! — потому что когда мы отсюда выйдем, умереть легко у тебя уже вряд ли получится!» Вот такое премиленькое личико было у Студента.

Гостеприимная хозяйка вновь заговорила и молодым людям пришлось переключить свое внимание на ее персону.

— Ну и как это прикажите понимать? — спросила Вэт. — Пятнадцатью минутами ранее тебя, — наконец-то девушка одарила Студента своей фирменной лучезарной улыбкой, — в мою комнату постучался сэр Лил. Протянул мне точно такой же букет роз — небось с одного куста срезали! — и прямо с порога принялся доказывать мне, какая я распрекрасная девушка и как неровно он ко мне дышит с того самого момента, как меня увидел… Не хочу вас расстраивать, господа рыцари, но эта ваша шутка мне совсем не кажется смешной. И не надо тут передо мной разыгрывать великое удивление! Вам не кажется, что вы оба как-то слишком уж переигрываете? Неужели вы сейчас меня станете уверять, что на полном серьезе пришли делать признание в любви и выбрали для этого практически одно время? Я, конечно, девушка без предрассудков, не ханжа, но встречаться с двумя парнями одновременно — это, знаете ли, все же для меня перебор.

Каким-то чудом Лилипуту со Студентом все же удалось малость «оттаять» от лобового столкновения и, ухватившись за идею Вэт, они свели происшествие к банальной шутке.

Но дальнейший их разговор все равно как-то не заладился. И уже через полчаса после «явления Студента народу» молодые люди откланялись и отправились восвояси.

Как только Вэт захлопнула дверь за их спинами, Лилипут уставился в пол и стал старательно изучать паркетные узоры коридора. В эти мгновения никакая сила не заставила бы его взглянуть в глаза другу.

Возможно Студент догадывался о глубочайшем раскаянии приятеля по поводу случившегося или, что скорее всего, ему просто не хотелось устраивать выяснение отношений прямо у порога комнаты любимой девушки. Как бы то ни было, но, не сказав Лилипуту ни слова, он с каменным лицом отвернулся от него и быстро зашагал по коридору.

Лилипут увязался следом за ним.

«Чёрт! Чёрт! Чёрт! Как глупо всё вышло, — мысленно переваривал случившееся Лилипут. — И что обидно, ведь знал же, что все может так обернуться. Нужно было прежде чем отправляться к Вэт, открыться перед Студентом. Хотя, что бы это дало? Расстроил бы парня, а потом бы выяснилось, что девчонка, один фиг, меня на дух не переносит. Вот и решил — сперва у неё самой спросить. Хотел, как лучше, а вышло, как всегда! Чёрт! Эх, Студент, Студент, ну почему ты не пришёл получасом позже? Я бы всё спокойно разузнал и ушёл. Так нет же, припёрся сразу же следом за мной! Чёрт! Вот ведь непруха!.. Теперь грозный Студент вышагивает впереди, а я не смею смотреть в глаза лучшему другу… Чёрт возьми! Любовь зла!..»

Студент внезапно остановился и, идущий следом Лилипут, едва не наскочил на него.

— Как ты мог так со мной поступить?! — накинулся на друга славный мечник. — Ведь я же, можно сказать, открыл тебе душу! А ты… Эх!

Лилипут давно ждал этого выплеска эмоций, молчаливое презрение друга было мучительнее всего, поэтому, наконец услышав заслуженные упрёки, он даже испытал некоторое облегчение. Провинившийся рыцарь заставил себя оторвать взгляд от пола и еле слышно пробормотал в ответ:

— Извини, дружище, но так получилось… То, что Вэт мне тоже не безразлична, я понял только сегодня утром. Так вышло, извини…

Ответом ему было лишь презрительное молчание.

— Да какого чёрта! — не выдержав холодного взгляда соперника, взорвался Лилипут. — Парень, мы же друзья! Мы столько лет вместе! Давай не будем сериться из-за юбки! Лучше предоставим возможность принять решение — с кем водиться, а кого водить за нос — ей самой. А сейчас пожмем друг другу руки и…

— Очень смешно! — перебил Студент, криво усмехнулся и продолжил: — Ты не понял, я не про нос, эта шутка как раз довольно плоская. Я о нашей дружбе. Браво, Лилипут, пожалуй это самая удачная хохма в твоей жизни.

— Что?.. Что ты этим хочешь сказать?.. — от волнения у Лилипута перехватило дыханье.

— Только то, что не надо громких слов, господин лицемер! Я не позволю человеку, воспользовавшемуся моей доверчивостью и открытостью, а потом цинично меня использовавшему, называться моим другом. Отныне мы враги! Смертельные и заклятые! Надеюсь вы хорошо все поняли, сэр предатель?! — отчеканил бледный от гнева Студент.

— Студент, опомнись, что ты говоришь! — взмолился Лилипут.

— Сэр? Что за тон, побольше уважения! Я не собираюсь пить с вами на брудершафт — извольте обращаться ко мне на вы!

— Да ты что, дружище? Из-за какой-то девки ты…

— Милостивый государь, — четко выговаривая каждую букву отчеканил Студент, — я вас в последний раз предупреждаю, извольте мне не тыкать!

— Да пошел ты со своими предупреждениями знаешь куда! — взорвался Лилипут.

— Прекрасно! Похоже, вы слишком тупы, дабы понимать простые слова, придется преподать вам урок. Защищайтесь!

В следующее мгновенье в руках у Студента оказались обнаженные клинки и он кинулся на бывшего друга, как разъяренная пантера.

Удивительное дело, Лилипут остался жив, хотя взбесившийся друг атаковал без шуток, твердо решив прирезать соперника прямо здесь и прямо сейчас.

Разгадка чуда оказалась до банальности проста, она весила килограмма три и очень удобно лежала в крепко сжатой ладони правой руки Лилипута. Реакция натренированного тела рыцаря оказалась намного быстрее осознания происходящего мозгом. Меч, что секунду назад преспокойно висел за плечами Лилипута, в очередной раз спас ему жизнь!

Первая неудача не остановила славного мечника, а лишь подогрела его решимость: пустить кровь подлому обманщику. Как бы мог закончиться этот «петушиный бой» двух бывших неразлучных друзей одному богу известно — к счастью, одна из выходящих в коридор дверей вдруг приоткрылась, и из образовавшегося проема выглянула взъерошенная голова трактирщика.

Шиша с округлившимися от ужаса глазами наблюдал, как в руках у его друзей напряжённо подрагивали обнажённые мечи. Рыцаря явно готовились атаковать друг друга.

— Господа, да вы с ума сошли! — очнувшись от столбняка, завопил он. — Я услышал звон мечей, думал почудилось, решил проверить, и вот открываю дверь — а тут такое… Что происходит? Вы что поубивать друг друга хотите?!

Разумеется, в следующую секунду мечи были уже в ножнах.

Мило улыбаясь трактирщику и используя всю силу своего красноречия, друзья-соперники тут же попытались заверить Шишу, что Студент всего-навсего наглядно демонстрировал Лилипуту один из своих коронных ударов. Мол, баловство это все, что ты только что видел, — не бери, дружище, в голову.

Эти торопливые и сбивчивые объяснения трактирщика не очень-то убедили, но он сделал вид, что поверил. Пообещав сэру Стьюду никому об увиденном не рассказывать, он вернулся в комнату и закрыл дверь.

Рыцари вновь остались в коридоре тет-а-тет, и приветливую улыбку с лица Студента как ветром сдуло.

— Сэр Лил, здесь не совсем удачное место, нашу беседу могут подслушать, а следовательно, и прервать в любой момент. Жду вас сегодня в саду у фонтана, ровно в полночь.

— Чёрт возьми, Студент, мы же не средневековые дикари, а цивилизованные люди, давай оба успокоимся, присядем и обо всем чинно, благородно потолкуем, — предложил Лилипут.

— Мне не о чем говорить с предателем, — отрезал славный мечник.

— Видит бог, я долго терпел оскорбления в свой адрес, но даже мое, воистину ангельское, терпение имеет свои пределы, и когда чаша переполнится… — пригрозил Лилипут.

— Ну и когда же она, наконец, переполнится? — хладнокровно усмехнулся Студент. — Мало того, что вы предатель, вы еще оказывается и трус.

— Да пошел ты!.. — рявкнул Лилипут. — Кого это ты, гад, называешь предателем? Хочешь помахать мечами, сэр остряк? Отлично! До сих пор ты был лучшим, что ж, возможно этой ночью ты станешь самым лучшим или… Короче, я приду!

— Честь имею!

— А ее то, бедняжку, за что?

Но последняя издевка Лилипута повисла в воздухе без ответа.

Студент, очень бледный Студент, кивнул бывшему другу, развернулся и зашагал прочь. Вскоре он скрылся за поворотом коридора.

Лилипут еще долго стоял в коридоре, как вкопанный, едва сдерживая клокотавшую внутри ярость. Он действительно не на шутку разозлился на друга и, увы, никак не мог успокоиться. Уже была совершенно не важна первопричина заварившейся каши — «каша» уже вовсю кипела, и «запах» ее будоражил кровь почище крепкого вина!

«Какое право имел этот фигляр так со мной разговаривать?! — распалял себя Лилипут. — Да кто он такой! Подумаешь, лучший мечник Красного города. Ха! Перебил добрую сотню тупых дегенератов и теперь кричит об этом на каждом углу. Фигляр! Выскочка!.. Ненавижу! Сегодня ночью я преподам тебе хороший урок, сэр Стьюд! Вот увидишь, я очень постараюсь!..»

Лилипут даже не пытался себя успокаивать, напротив, он раззадоривал себя, припоминая все злые шуточки Студента, которыми за долгие годы их знакомства — именно знакомства, никакой дружбы! — его жизнь была переполнена.

В конце концов, он вынес приговор: «Приду сегодня ночью к фонтану и убью его!» — и, развернувшись на сто восемьдесят, зашагал в свой «угол ринга».

А вечером, не ведая что творит, принялся раздувать искры взаимной ненависти бывших друзей Гимнаст.

Вэт рассказала брату об утреннем визите рыцарей. В отличие от девушки, ушлый Гимнаст правильно просек ситуацию. Ну еще бы, ведь за ужином сэр Лил с сэром Стьюдом друг друга в упор не видели, тут и слепой догадается, что дело гораздо серьезнее, нежели безобидная шуточка над наивной дурочкой.

Вот Гимнаст и догадался, а после ужина устроил Лилипуту со Студентом «веселую» жизнь.

— Лилипут, дружище, как же ты мог? Ладно ещё этот раздолбай — но ты? На первое же свидание и вдвоем! Кому из вас принадлежит эта дурацкая идея — объединиться? Ей-богу, мне обидно — так-то значит вы относитесь к моей сестренке. А ещё рыцари благородные. Ведь Вэт ещё почти ребёнок. И вы своими грязными намеками травмируете её хрупкую детскую психику. Сэр Лил, как же тебе не стыдно?.. — И вот в таком духе весь вечер.

То к Лилипуту в комнату нагрянет с «воспитательной работой», то к Студенту. И без того рыцари были злы друг на друга, как черти, а тут еще этот шут гороховый…

Знай Гимнаст о том, как далеко зашла их ссора, он бы крепко призадумался над злободневностью своих острот. Но лорд пребывал в счастливом неведении, а потому от души веселился, хая влюбленных соперников.

Благодаря его стараниям Лилипут со Студентом с каждым часом проникались друг к другу всё большей ненавистью. Оба рыцаря буквально кипели от злости и с нетерпением ждали полуночи.

А неутомимый Гимнаст все подливал и подливал масла в бушующее пламя.

Приняв боевые стойки, рыцари застыли напротив друг друга. Ночная прохлада приятно бодрила их молодые, горячие тела.

В середине октября ночью уже не редкость заморозки, но по правилам рыцарского поединка сражаться дуэлянты должны были лишь в нательных сорочках. Подбитые мехом плащи и шерстяные жилеты были аккуратно уложены чуть поодаль. На них лежали пустые ножны. Обнаженные клинки рыцари держали в руках.

Они стояли и смотрели друг другу в глаза.

А в саду было хорошо. Тихо. Спокойно. Под ногами мягкий ковер свежеопавшей листвы. Вот если бы ещё малость потеплее — ну да не беда, это дело поправимое, скоро они сделают первое «па» навстречу друг другу, и сразу станет жарко.

Наверное в такую лунную ночь умирать легко? Наверное… Дай бог об этом никогда не узнать наверняка!

В осеннем саду было чудо как хорошо.

А два человека готовились превратиться в зверей.

Еще вчера любой из них готов был, не задумываясь, отдать жизнь за своего сегодняшнего противника, но то было вчера. Теперь же они — непримиримые соперники, и один этой ночью обязательно должен умереть.

Секунды тянулись вязко, тягуче медленно. Кто-то должен был сделать первый шаг или хотя бы шевельнуться, но оба застыли, как истуканы.

Недавние друзья смотрели друг другу в глаза и ни тому ни другому не хотелось становиться убийцей…

«Ну же, ты ждал этого весь вечер, — подзадоривал себя Лилипут. — Вот он, твой враг, стоит пред тобой. Он обнажил свои хищные мечи, чтобы пролить твою кровь. Но ты ведь ему не позволишь? Так атакуй и вышиби всю дурь из этого наглеца! Вышиби, если это потребуется, вместе с жизнью! Так даже лучше!.. Ну же, атакуй!»

И тут же, словно очнувшись от неожиданного помутнения рассудка, Лилипут себя одергивал:

«Нет, так нельзя. Это же мой друг… Чёрт возьми, что тут вообще происходит? Зачем такая ярость у него на лице? И эти обнаженные клинки! Боже! Неужели он всерьез вознамерился пустить их в ход?! Хватит сходить с ума! Нужно самому сделать первый шаг к примирению, бросить меч на землю и… ничего не будет. Я улыбнусь ему, и он, наверняка, улыбнется мне в ответ. Ведь мы же столько лет вместе и в радости, и в горе. Мы же настоящие друзья! Надо прекратить этот кошмар! Решено, я бросаю меч!»

Но вот в нем вновь посыпается обида, и в глазах опять вспыхивает ярость:

«Ха!.. Как это благородно, чертовски по-рыцарски — и очень глупо! Думаешь, он улыбнется тебе в ответ?.. Ха-ха!.. Ну, приятель, насмешил! Улыбнется в ответ!.. Ха-ха-ха!.. Вспомни, как он сегодня накинулся на тебя в коридоре. Ты едва-едва успел отвести удар! Он метил в грудь и — если бы не твое проворство — хладнокровно прирезал бы тебя. Посмотри внимательно, перед тобой уже не преданный Студент. Того парня нет, он скоропостижно скончался несколько часов назад, не выдержав суровой правды жизни. Это непревзойденный мечник Красного города, живая легенда — сэр Стьюд! — настоящая машина смерти! С мечом в руке у тебя еще есть против него какие-то шансы, может статься и не самые плохие! Но без меча?! Неужели тебе так хочется умереть в расцвете сил?»

И вновь горячая ярость на время затухает под очередной порцией доводов холодного рассудка:

«Почему же он тогда не атакует? Ведь он вроде бы жаждет моей смерти и тем не менее замер, как вкопанный… Тогда, в коридоре, был всплеск слепой ярости, теперь же, когда он успокоился, перед его глазами снова старина Лилипут, и он не может заставить себя драться с другом… Если мечи скрестятся — победителей не будет. Нужно остановить это безумие, пока еще не поздно его остановить! Надо лишь разжать ладонь…»

«… Что я слышу? Неужели подобные мысли достойны рыцаря? Да ты оказывается, батенька, самый обыкновенный жалкий трус! Ты просто боишься Стьюда… И правильно делаешь. Наверное он действительно без труда расправится с тобой… Правильно! Бросай меч и падай перед ним на колени — чем чёрт не шутит, может быть благородный кавалер ордена Золотого Когтя не пожелает марать свои клинки в крови такой безвольной тряпки, как ты…»

«… При чем тут трусость? Какая нелепость! Ведь это же Студент! Как я могу бояться весельчака Студента? Это невозможно, ведь он мой лучший…»

«… Он твой враг! Смертельный враг! Стьюд сам заявил об этом сегодня днем. Лилипут, докажи, что ты мужчина! Атакуй! И пусть победит сильнейший!»

«Неееееееееет!!!»

Один из мечей Студента «ожил» и начал разбег…

Жребий был брошен. Два неразлучных друга, волею безжалостной судьбы превратившиеся в заклятых врагов, устремились навстречу друг другу.

Тогда, застав друзей в коридоре с обнаженными мечами наперевес, Шиша не поверил ни одному слову рыцарей. Уж больно натянутые были у обоих улыбки. Но он им подыграл и притворился полностью удовлетворенным их сбивчивыми объяснениями.

Закрывая дверь, он оставил крохотную щелочку и, приложив к ней ухо, подслушал дальнейший их разговор.

Так он узнал о поединке.

У Лила со Стьюдом были такие холодные голоса, будто разговаривали два смертельных врага.

«Во дела! Друзья этой ночью будут насмерть драться в саду у фонтана», — пробормотал себе под нос потрясенный трактирщик.

Новость была настолько невероятна, что Шиша попросту растерялся. Весь вечер он ходил сам не свой и уговаривал себя, что все услышанное и увиденное им днём в коридоре ему лишь померещилось. И надо признать весьма преуспел в уговорах.

Чтобы окончательно убедиться, что воображение сыграло с ним злую шутку, и на самом деле никакой дуэли конечно не будет, трактирщик решился в полночь спуститься в сад и прогуляться к фонтану.

Каково же было его изумление, когда у фонтана он обнаружил Лила и Стьюда застывшими напротив друг друга в боевых стойках с обнаженными клинками в руках.

Первой мыслью трактирщика было: «Немедленно броситься между ними и предотвратить этот несуразный поединок!» Он уже потянулся руками к веткам, намериваясь их раздвинуть. Но вовремя остановился.

«Ну разведу я их и что дальше? — задался вопросом здоровяк. И тут же сам себе ответил: — Лил со Стьюдом опять наплетут с три короба, что упражняются и тренируют новые приемы. Мол, днем жарко, а ночью в самый раз. И, разумеется, у них и в мыслях не было проливать кровь друг друга. Так уже было сегодня днем… И чего я этим добьюсь? Друзья, похоже, совсем свихнулись и, оставшись наедине, они, непременно, договорятся о новой дуэли, время и место которой мне уже вряд ли подфартит узнать. Наверное единственный, кто может сейчас привести этих ополоумевших в чувство — это их уважаемый друг, милорд Гимнс. Уж его-то им точно не удастся обвести вокруг пальца…» — рассуждая подобным образом, Шиша очень осторожно, на цыпочках, прокрался вон из сада. А, очутившись в доме, припустил, что было сил.

Еще никогда в жизни трактирщик не бегал так быстро. Он буквально летел по залитым серебряным лунным светом коридорам дома Вальза.

Гимнасту была отведены лучшие гостевые комнаты, они располагалась вблизи спальни барона и баронессы, оттуда до выхода в сад было не меньше двухсот шагов и, разумеется, не по прямой. Если бы пару месяцев назад кто-то попытался доказать Шише, что толстяк трактирщик способен пробежать столь впечатляющее расстояние всего-то за полминуты, он счел бы этого кого-то сумасшедшим. Но сегодня подобное чудо ему удалось. И здоровяк даже не запыхался!

Дверь в комнату лорда оказалась заперта. Но времени на «тук-тук» и «кто там?» не было. Наплевав на хорошие манеры, Шиша попросту высадил ее могучим плечом.

— Вэт, по-моему, ты слишком сгущаешь краски. Я прекрасно знаю своих друзей и, поверь мне, подобное двойное сватовство они восприняли лишь, как забавное недоразумение, не более. Так что успокойся и не бери в голову. Вот увидишь, все образуется.

Гимнаст развалился в изящном плетеном кресле, в правой руке у него был серебряный кубок, из которого он время от времени отхлебывал маленькими глоточками ароматное белое вино.

Лорд вовсю наслаждался жизнью в обществе своей очаровательной сестренки, которая на ночь глядя решила заглянуть к нему на огонек и теперь восседала в кресле напротив. Что может быть приятней романтики лунной ночи, роскошных апартаментов, отличного вина и улыбки прекрасной дамы? Правда в отношении Вэт милорду ничегошеньки не светило, кроме братского взаимопонимания, и он прекрасно это осознавал. Но у девушки такой милый голосок, и она так трогательно прислушивается к его «мудрым» наставлениям. Одним словом — рай да и только!

— Но, Гимнс, они так хмуро смотрели друг на друга за ужином. Такой холодный, злой взгляд. Ведь они же друзья…

— Да успокойся, крошка, говорю тебе, все нормально! Сегодня вечером я с каждым из них говорил и не заметил ни у того, ни у другого никакой отчужденности. Они просто слегка дуются друг на друга, что, учитывая произошедшее, вполне понятно — но, уверяю тебя, это очень скоро пройдет. Вот увидишь, завтра утром, снова, как ни в чем не бывало, они будут шутить и смеяться… Ты еще пожалеешь об их угрюмых минах… Эх, Вэт, Вэт, мне бы твои заботы.

— Значит ты считаешь, что с ребятами все в порядке, — улыбнулась успокоенная заверениями брата девушка.

— С ребятами!.. — беспечно рассмеялся Гимнаст. — Это что-то новенькое. Если мне не изменяет память, до сего момента ты их называла не иначе, как: сэр Стьюд и сэр Лил. Значит уже ребята!

— Прекрати, Гимнс, — засмущалась Вэт.

— Да, да, и еще раз да! С твоими ребятами все в полном порядке!

— И вовсе они не мои.

— Xa-xa-xa!..

Отсмеявшись, лорд погрустнел и произнес:

— А вот меня, дорогая сестренка, очень интересует, отправимся мы завтра утром в тот домик, или опять Кремп закочевряжится?

— С чего вдруг такое нетерпение?

— Да, понимаешь, Вальз проходу мне не дает. Я, дурак, вчера, после совета, ему неосторожно ляпнул, что охота мне его жуть как понравилась, вот он сейчас бегает, суетится, очередную забаву с коняшками и собачками готовит.

— Ой, братик, так это же здорово! Подумать только, самая настоящая охота!

— Ну вот, и ты туда же, — тяжело вздохнул Гимнаст. — Скажи на милость, что в ней такого потрясающего? Целый день на коне через буреломы, по кочкам… Да после этого задн… э-э-э, извини… одним словом, недели две сидеть не сможешь.

— Но, Гимнс, ты же сам сказал, что тебе понравилось, — не поняла Вэт.

— Я ж говорю, по дурочке ляпнул, — развел руками лорд. — А теперь вот придется ответ держать, если в ближайший день куда-нибудь не сорвемся.

— А вот я бы с удовольствием… — Вэт мечтательно полузакрыла глаза.

В следующее мгновенье дверь с треском сорвалась с петель и с грохотом рухнула на пол.

«Ну вот, опять начинается, а ведь только-только раны стали подживать…» — молнией пронеслась в слегка опьяненном сознании лорда шальная мысль, а в следующую секунду Гимнаст с обнаженным кинжалом в руке уже находился между развороченным входом и своей сестрой.

Но, к неописуемому облегчению лорда, ночным взломщиком оказался всего лишь Шиша.

Оружие вернулось обратно в ножны, и две пары глаз изумлённо уставились на растрепанного трактирщика.

— В чем дело, Шиша?! — выразил общее недоумение Гимнаст. — Чего безобразничаешь? Я конечно понимаю ты парень здоровый, но мы все же, как-никак, не дома, а в гостях у барона. Мог и постучаться для разнообразия!

— Вэт здесь. Очень хорошо! — вместо приветствия выпалил Шиша, едва переведя дух.

— Сестренка навестила нежно-любимого братца, не понимаю, что тут такого? Это ведь не повод, чтобы ломать дверь?! — Гимнаст начинал терять терпение. Какого рожна лорд обязан оправдываться перед каким-то там трактирщиком!

Оправившись от потрясения, Вэт попыталась помочь брату в допросе незадачливого взломщика.

— Шиша, что случилось? Объясни, — потребовала она.

— Сейчас некогда, потом, — отмахнулся трактирщик. — Быстрее, лорд, быстрее! — Не обращая внимания на недовольные крики, здоровяк схватил Гимнаста в охапку и со вех ног бросился обратно в сад.

— Проклятье! Шиша! Ты с ума сошел! Отпусти меня немедленно! Куда, тролль тебя раздери, ты меня тащишь?! — верещал Гимнаст.

— Лорд, вам срочно нужно в сад! Они сейчас там поубивают друг друга! Вы должны остановить это безумие! Только вы!.. Они там!.. С мечами!.. Под луной!.. В одних сорочках!.. Это поединок, без сомнения!

Говорить Шише было крайне неудобно. Во-первых, он задыхался от быстрого бега, а во-вторых, его ноша не желала спокойно лежать на плече — лорда не покидала вера в возможность освободиться, и он вертелся ужом — приходилось прикладывать изрядные дополнительные усилия, чтобы его там удерживать.

— Какой еще поединок?! В каком саду?! Шиша, ты часом не спятил? — продолжал сыпать вопросами Гимнаст.

— Милорд, дело в том, что сэр Стьюд — да не дергайтесь вы, мне же не удобно! — и сэр Лил собираются убить друг друга. Там, в саду, у фонтана…

— Чего-чего? — не поверил Гимнаст.

— У них дуэль. И только вы сможете их остановить, меня они не послушают, — добавил трактирщик и снова попросил: — Ради бога, не вырывайтесь, мы скоро будем на месте.

— Стьюд и Лил? Убить?? Друг друга??? Да быть того не может!

— Сейчас увидите собственными глазами, — пообещал Шиша.

Уверенный деловитый тон вкупе с решительными действиями всегда спокойного и уравновешенного как удав трактирщика убедили лорда.

— Шиша, поставь меня на пол! — скомандовал Гимнаст. — Дальше я побегу сам… Вот идиоты, ну сейчас я им устрою поединок!.. Эй, здоровяк, слышишь, что я тебе говорю! Отпусти меня немедленно! Поверь, я бегаю гораздо быстрее тебя.

Но трактирщик не поддался на уговоры и продолжил переть лорда на плече. Его мозг временно отключился. Вернее, не отключился, а зациклился на одной лишь мысли — доставить лорда Гимнса к фонтану любой ценой и как можно быстрее. Ведь речь шла о жизни и смерти очень дорогих для него людей.

Обратный бег от апартаментов Гимнаста до фонтана с лордом на плече занял у Шиши всего лишь три четверти минуты.

Как следует размахнувшись, Студент послал оба меча аккурат под ноги Лилипуту. Одним махом лишив себя оружия, он скрестил руки на груди и, улыбнувшись, посмотрел в глаза надвигающегося противника. И прочел в них панический ужас.

Ведь Лилипут, никак не ожидавший от славного мечника порыва к примирению, приготовился всерьез защищаться. И в то время, когда мечи Студента вонзались в землю, меч Лилипута, в свою очередь, набирал разбег для отражения атаки. Атаки, которой НЕ ПОСЛЕДОВАЛО! Теперь перед Лилипутом находился совершенно безоружный человек, но он уже не успевал остановить полет меча!

Глаза Лилипута сами собой зажмурились, на лбу выступили крупные капли холодного пота. Его меч, описав дугу, как будто бы не встретил сопротивления — но это еще ни о чем не говорило. Клинок был великолепно заточен и через мягкую человеческую плоть мог пройти, как раскаленный нож сквозь подмороженное масло.

Рукоять меча выскользнула из дрожащих пальцев рыцаря, который все ещё не решался открыть глаза, ужасаясь деяния рук своих…

— О как! Всё правильно, так мне, болвану и надо. Извини, дружище! Сегодня днём я наговорил лишнего. Как увидел тебя у Вэт, на меня словно затмение нашло…

«Господи! Благодарю тебя за этот голос! — мысленно возликовал Лилипут. — Еще бы пару секунд тишины, и я бы точно спятил… Говорит вроде бы спокойно, не стонет, не кричит, значит я его не задел. Вот ведь везучий сукин сын — точно в рубашке родился!.. Спасибо тебе, Господи!»

— … Но и ты, Лилипут, тоже хорош, — невидимый Студент положил руку другу на плечо. — Нет бы послать меня куда подальше. Ведь видел же, что я не в себе! Куда там! Мы принимаем бой! Мы тоже крутые!.. Ну как тебе не ай-яй-яй?.. Ладно, шучу я, кончай хмуриться. Вообще-то, получилось даже прикольно! Видел бы ты выражение своего лица, когда выделывал тут мечом сальто-мортале. Высший пилотаж, парень! Клинок в миллиметре от моего уха просвистел! И так быстро, что я даже испугаться не успел.

Лилипут открыл глаза.

Живой и невредимый Студент, как ни в чем не бывало стоял прямо перед ним, улыбался до ушей и эдак по-отечески похлопывал его по плечу.

Тут-то Лилипута и прорвало:

— Извини, друг! Я не хотел… Сорвалось… Уже не мог остановить… Слишком быстро… — Его голос задохнулся в беззвучном рыдании.

— Да ты чего… все уже позади… — попытался успокоить друга славный мечник. Но его перебили.

— Так, так, так. Что я вижу? Надо же, какая трогательная сцена! Я, прям, сейчас разрыдаюсь от умиления… Вот только бошки вам на фиг поотрываю и сразу же зарыдаю!

За спинами помирившихся рыцарей бесшумно и совершенно для них неожиданно материализовались Гимнаст и Шиша. Лица у обоих были ну очень недовольные, даже осуждающие.

Окатив друзей очередным ледяным взглядом, лорд продолжил:

— Что, с ума посходили от безделья?!.. Стоп! Только не надо мне лапшу на уши вешать, что вы не понимаете, о чём я говорю, потому как всего лишь решили прогуляться перед сном и подышать чуток свежим воздухом. Не надо! Шиша видел, как вы тут пару минут назад с мечами наперевес стояли и глотки резать друг другу собирались! Вон и мечи у вас под ногами валяются. Да и нарядились вы, как-то не по погоде. Не находите ребятки?.. Как же вам не совестно — ведь уж взрослые дяденьки, а ведете себя, как истеричные тётеньки…

— Гимнс, ты чего? Ты это брось! — первым оправился от потрясения и стал возражать Студент. — Потренироваться мы с Лилом решили, понял, и нечего тут из мухи слона делать. Лил, скажи ему, чего он!..

— Ну да, потренироваться, — кивнул Лилипут и пояснил: — Гимнс, ты же знаешь, что нам, простым рыцарям, в этом суровом и жестоком мире не на кого больше рассчитывать, кроме как на самих себя и на свои мечи. Нам нужно поддерживать свою боеспособность, чтобы, если потребуется, дать врагу достойный отпор. Вот мы и устроили маленький спарринг… но у нас и в мыслях не было резать друг друга!

Студент энергично закивал, подтверждая слова друга.

Но Гимнаст лишь презрительно ухмыльнулся в ответ на их объяснение. А стоящий за его спиной трактирщик мысленно похвалил себя за прозорливость.

— Это вы Шише заливайте о тренировке на свежем воздухе, — внушительно сказал лорд. — Быть может у вас и получится ему голову задурить. На меня же эта ваша брехня не производит впечатления!.. Раз вы такие тупые идиоты, что не можете контролировать свои бьющие через край эмоции, то имейте в виду, теперь вас буду контролировать я! Болваны, вы хоть объясните толком, какая муха вас укусила? Чего ради вам взбрело на ум, перерезать друг другу глотки?

— Гимнс, ну ты чё тупишь-то, — возмутился Студент. — Лил же тебе все только что объяснил. Можешь не верить, это дело твоё, но всё так, как он сказал. А свои дурацкие предположения засунь себе знаешь куда!..

Негодование Студентом было разыграно блестяще, но Гимнаст и не подумал отступать. В течение следующих пяти минут недоверчивый лорд устроил рыцарям настоящий допрос с пристрастием. И, надо отдать Гимнасту должное, допрашиваемые держались из последних сил.

Неизвестно чем бы закончилось это состязание в красноречии, если бы…

Все случилось слишком быстро.

Еще секунду назад Вэт спокойно беседовала с братом и вот, подобно урагану, врывается Шиша, хватает Гимнса, как кутенка за шиворот, и со всех ног уносится вместе с ее лордом обратно в коридор.

Вэт кинулась следом за явно обезумившим трактирщиком. На её глазах здоровяк с отбивающимся Гимнсом на плече скрылся за поворотом коридора.

«Что происходит? Куда он его потащил?» — пробормотала себе под нос потрясенная девушка, прислушиваясь к быстро удаляющемуся топоту шишиных ног. Он раздавался уже в противоположенном конце дома.

Вэт бросилась в погоню. Но не успела она добежать до поворота, как топот оборвался. Девушка осталась одна-одинешенька в пустынном коридоре огромного дома Вальза.

С бега она перешла на быстрый шаг.

Первое, что пришло девушке на ум: обезумевший Шиша понес лорда к себе в комнату. Шум вроде бы удалялся как раз с том направлении.

Уже через полминуты она что было сил колотила ногами и руками в шишину дверь. Разумеется, никто ей и не подумал открывать.

Осознав всю тщетность своих бесполезных усилий, Вэт решила сменить тактику — она затаилась, приложив ухо к замочной скважине. Внутри было очень тихо, ни малейших признаков борьбы.

Из состояния истеричной задумчивости её вывели крики брата доносившиеся, как это не странно, из сада. Она отчетливо уловила лишь одну его реплику: «Не надо!» и со всех ног бросилась на помощь…

«Прелестно! Нет, это просто прелестно! — шептала Вэт, осторожно отводя обеими руками в стороны заслоняющие обзор колючие ветки большого розового куста, росшего в дюжине шагов от места несостоявшегося поединка. — Я тут сбилась с ног, бегая по дому взад-вперед, с ума схожу от беспокойства за братца, а тут оказывается вся компания в сборе. И Гимнс в полном порядке — вон как он грозно вскинул брови и отчитывает присутствующих. Надо же, и Стьюд тут, и Лил… Это в половине-то первого ночи, когда все нормальные люди сладко спят в своих кроватях. Боже, и что меня дернуло затесаться в компанию этих странных типов?»

Шиша стоял за спиной раскрасневшегося Гимнса и, в отличие от лорда, был очень бледен. Перед лордом напротив друг друга стояли Лил со Стьюдом. Рыцари сжимали в руках обнажённые мечи и обменивались зловещими ухмылками. Гимнс, обращаясь к рыцарям, что-то громко говорил.

Заинтригованная, Вэт прислушалась и вот что она услышала: «… Ну так что, господа-головорезы, прошу вас, пожалуйста, нам с Шишей очень любопытно, как это вы намеривались здесь тренироваться. Вы же нам только что с пеной у рта доказывали, что вам необходим спарринг, чтобы оставаться в тонусе. Так вперед, а мы посмотрим… Ну, что, так и будем стоять? Вы уже небось дыры друг в друге глазами прожгли. Может пора уже переходить к делу?.. Что, не можете? А хотите я вам скажу, почему вы не можете? Не хотите? Ну а я все равно скажу!.. Потому что собирались вы сегодня помахать своими железяками вовсе не для тренировки, а сошлись для поединка. У вас настрой на смертельный бой и теперь, перед нами, вы боитесь поранить друг друга. Чтобы страсти улеглись необходимо время, а мы вас гоним, так сказать, по горячим следам… Итак, проверку на вшивость вы, ребята, не выдержали, можете убирать оружие. Теперь давайте разберемся, что могло заставить двух не-разлей-вода-друзей обнажить друг против друга оружие? Уж не…»

Гимнс продолжил что-то там еще говорить, благо его никто и не пытался перебивать, но Вэт уже не слушала брата. Она вдруг вспомнила уничтожающий взгляд Стьюда, когда тот обнаружил Лила в ее комнате.

«Так значит это была не шутка», — прошептала девушка.

Окатившая ее волна озарения в один миг уничтожила все сомнения.

Она догадалась, что двое рыцарей намеревались из-за неё биться друг с другом на дуэли. И, если бы не вмешательство брата, выяснение отношений между ними могло закончиться пролитой кровью. Выходит, они оба и впрямь в неё влюблены. И она может выбирать… Вернее нет, уже не может! Она уже давным-давно сделала этот выбор. Она всего лишь избранница судьбы и безвольно плывет по бурному течению своей жизни.

Вэт шагнула из спасительной тени розового куста на залитую лунным светом полянку у фонтана.

Невеселые мысли одна за другой проносились в голове Лилипута:

«Вот до чего слепая ненависть доводит!.. Но кто же мог предположить, что этот жучара Шиша умудрится нас подслушать, а потом притащит сюда Гимнаста. Ну мы вляпались! Теперь лорд с нас не слезет, пока признания не добьётся. Ему палец в рот не клади, дай только маленькую зацепочку и пожалеешь, что на свет родился. А тут столько улик… Слушай, ну сколько можно? Всему же есть предел! Мы же, в конце концов, тоже живые люди, и нервы у нас не железные. Поклялись ведь, что больше так не будем, так нет же, мало ему этого! Видите ли, он должен знать, что послужило причиной. Ну что мы больные что ли говорить, что сестренка его — он же нас тогда заживо в могилу своими издевками загонит! А что-нибудь более-менее правдоподобное и в то же время не обидное вот так сходу не придумаешь. Он ведь, гад, постоянно в напряжении держит, ни на секунду отвлечься не дает. Вон что учудил, видали! Берите, говорит, мечи и покажите нам, как это вы тут без нас тренировались. Интересно, видите ли, ему, всю жизнь мечтал посмотреть на тренировку рыцарей… Шиша, бедняга, уже не знает куда деваться, сам небось не рад, что Гимнаста сюда притащил. Раньше репу-то надо было чесать! Ничего, закончится этот допрос, устроит тебе Студент разбор полетов. Хотя, конечно, что и говорить, сами хороши!.. Ясно ему теперь, видите ли, все — у-у, Шерлок Холмс недоделанный. Дураку понятно, что мы не спортом заниматься сюда пришли… А это еще кого нелегкая несет? Вэт?! Час от часу не легче, только все немного устаканилось — и нате пожалуйста…»

Но девушка явно не умела читать чужие мысли.

Ни слова не говоря, она смело двинулась прямо к Лилипуту, а поравнявшись с рыцарем, обняла и прижала свое лицо к его груди.

И Лилипут тоже, ни слова не говоря, обнял девушку свободной левой рукой — в правой у него был меч.

Действительно, к чему слова, когда жить им осталось считанные секунды. Ведь Студент все прекрасно видит. И увиденное ему очень не нравится…

Студент страшно побледнел, его улыбка превратилась в зловещий оскал. Все тело его напряглось и застывшие в воздухе мечи «зазвенели» от напряжения. В глазах рыцаря опять читалась лишь слепая, звериная ярость и жажда крови.

Нотации Гимнаста оборвались на полуслове. Не в силах вымолвить больше ни звука, он во все глаза уставился на преобразившегося друга.

Над полянкой воцарилась гнетущая тишина.

На скованное напряжением плечо Студента сзади опустилась огромная ладонь.

Реакция у рыцаря была молниеносная, движения неуловимы — и быть бы незадачливому миротворцу без руки… Быть бы, если бы он совершил столь отчаянный поступок молча. Но он заговорил, и Студент замешкался с ударом.

— Сэр Стьюд, вы знаете, я всегда восхищался вашими поступками, жестами и манерой разговора, а также вашим замечательным умением быть в центре всеобщего внимания. Вы лучший! Я восхищаюсь вами! И хочу во всём походить на вас!

— Шиша, ты с ума сошел? — прошипел Студент сквозь зубы. — Ну восхищаешься — и восхищайся себе на здоровье. Втихаря. Нашел, понимаешь, время…

Но несмотря на показное равнодушие, в голосе Студента читалось облегчение. Верный оруженосец помог ему справиться с приступом ярости. Отругав трактирщика, славный мечник немного выпустил пар, и сковывающее мышцы напряжение улетучилось.

— Так вы не собираетесь убивать сэра Лила? — простодушно поинтересовался Шиша.

— Шиша, извини конечно, хороший ты парень, но временами мне начинает казаться, что у тебя что-то не совсем в порядке с головой! — возмутился Студент, убирая мечи в ножны. — Ну скажи на милость, чего ради мне убивать собственного друга? Говорят же тебе, бестолковому, мы с Лилом пришли сюда тре-ни-ро-вать-ся. Только и всего.

— Вы само великодушие, сэр Стьюд, — восторженно произнес Шиша. Он уже вовсю улыбался.

— Вот ведь упёртый какой, — раздраженно отмахнулся Студент. — Шиша, ты у Гимнса что ли научился так людей доставать. Повторяю тебе…

— Спасибо, Стьюд! — От волнения Лилипут даже не узнал собственного голоса.

Студент обернулся к нему и, скользнув глазами по все еще прижимающейся к нему Вэт, посмотрел другу прямо в глаза.

— Ну, Лил, от тебя-то уж я подобного никак не ожидал, — сказал он грустно. — За что, собственно говоря, спасибо? Чего такого выдающегося я сотворил? Просто тебе везет в любви больше моего — так что тебя за это убивать что ли? Интересное конечно предложение — нет человека, нет проблемы… Но без тебя мне станет скучно, а я, ты же знаешь, ненавижу скучать!.. Зато, мне гораздо больше тебя везет в кости, так что я на тебе еще отыграюсь, будь спокоен!.. Ладно, что-то я заболтался. Шиша, пойдем-ка, дружище, ко мне в комнату и как следует напьемся, а то день какой-то выдался…

— Так ведь уже час ночи, — робко попробовал возразить трактирщик.

— Ну так и пошли быстрее, чего встал? — рявкнул Студент. — Нас ожидают два — нет, пожалуй, даже три! — кувшина, и потом ещё надо будет успеть чуток вздремнуть. — И, схватив Шишу за рукав куртки, потащил его к дому.

— Нам завтра рано вставать! — крикнул в спину удаляющейся парочке Гимнаст. — Вы смотрите там, не засиживайтесь!..

В ответ Студент, не оборачиваясь, бросил через плечо одно лишь слово:

— Заткнись!

И лорд заткнулся. И даже без звука… Немного подумав, он подобрал плащ и куртку Студента и поплелся следом за славным мечником.

Лилипут с Вэт остались вдвоем под луной, этим «солнцем влюбленных», на живописной, маленькой полянке близ фонтанчика.

Что бы там не утверждали по поводу идеального обогревающего средства по имени любовь, но уже в который раз на собственном горьком опыте Лилипут убедился — без соответствующей погоде одежды это средство малоэффективно. А тонкая, льняная сорочка, согласитесь, не самая лучшая защита от октябрьских заморозков. Перво-наперво пришлось быстренько утепляться.

Шерстяная жилетка и подбитый мехом плащ сделали Лилипута по-настоящему счастливым. Верхний зуб стал попадать на своего нижнего собрата, и способность красноречиво описывать чувства возродилась сама собой.

Потом они с Вэт долго бродили по пустынному саду и говорили, говорили, говорили… Это был тот самый ласковый бред, который приятен и понятен лишь двоим. У третьего — того самого, который лишний, — он бы вызвал лишь издевательский смех. Но влюбленным повезло — они оставались совершенно одни, и в саду, а потом и в комнате Лилипута, где они вместе встретили рассвет…

Глава 5

— Но как же так, милорд! — Барон напоминал жалкую добитую собачонку. Даже в голосе у него появились жалостные скуляще-воющие нотки. — Может погостите еще хотя бы парочку дней. Завтра будет охота, помните, мы с вами разговаривали. Вам ведь так хотелось…

— Извините, дорогой Вальз, но обстоятельства складываются таким образом, что нам немедленно следует отправляться, — с притворным раскаянием говорил Гимнаст. — Так уж вышло, прошу прощения за причинённое беспокойство. Обещаю, если окажусь еще когда-либо в этих краях, непременно, первым делом вас повидаю, уж тогда-то мы точно вволю поохотимся! Эх, полюбил я это дело!.. Но теперь никак не могу, дружище, и не терзайте мое сердце напрасными уговорами. Я вас умоляю, барон! В другой раз, как-нибудь в другой раз…

— Но, Гимнс, голубчик, — не унимался барон, — вы же сами говорили, что приехали отдохнуть, развеяться. Охота — вот лучший отдых. Она отнимет у вас всего день. Один лишь день! Останьтесь, умоляю, я дам вам лучших скакунов, и вы без труда сможете нагнать своих друзей…

— А что, милорд, слова барона по-моему не лишены смысла. — Студент уже несколько минут, ухмыляясь, вслушивался в беседу Гимнаста с Вальзом и, разумеется, захотел внести в нее свою лепту. — Коль скоро вы, милорд, так сильно обожаете охоту, то почему бы вам, собственно, не погостить еще денек-другой? Мы конечно очень ценим вашу помощь, но, насколько я понимаю, нас и так вполне достаточно для сегодняшнего приключения. И потом, рисковать жизнью — это удел рыцарей, а не высокородных лордов. Давайте договоримся так: вы тут поохотитесь сегодня — я думаю, если вы сейчас дадите согласие, то любезный Вальз подсуетится и организует этот праздник жизни уже через полчаса, — а завтра утром, если, конечно, все пройдет без сучка и задоринки, мы за вами заедем, и вы к нам присоединитесь, веселый, довольный и отдохнувший… Ну, как вам нравится эта идея?

Реакция на выступление Студента у слушателей была, что называется, далеко не однозначной. Барон пришел в неописуемый восторг и принялся заверять, что организовать охоту сегодня для него раз плюнуть! И, если милорд даст добро, он клянется, что они завалят во-от такущего кабанчика!..

Гимнаст тоже улыбался, но очень ядовито. Он склонился к самому уху своего «благодетеля» и прошептал буквально следующее:

— Студент, если ты сию минуту не заткнешься, то о вашей вчерашней тренировочке с Лилипутом я все-все расскажу Кремпу. Представляешь, как старик обрадуется?.. Сколько возможностей для издевок над тобой! Да с таким козырем на руках он же тебя со свету сживет!

Его предупреждение возымело действие — Стьюд все понял и поспешил откланяться.

Оставшись тет-а-тет с бароном, Гимнаст решительно заявил:

— Извините, Вальз, но я не могу бросить друзей в тяжелую минуту. Они рассчитывают на меня, и я не могу их подвести.

— Но, милорд, — сник и увял лишившийся последней надежды барон, — ведь сэр Стьюд…

— Послушайте, барон, меня начинает утомлять этот бесполезный спор, — не выдержал наконец Гимнаст. — Вы хотите поссориться со мной?

— Ну что вы, Гимнс, дорогой, да боже упаси!

— Вот и прекрасно. В таком случае, благодарю вас за гостеприимство, но мне действительно уже пора. Все уже давно расселись по каретам и с нетерпением ждут лишь мег ня одного. — Он все-таки смягчился и прибавил: — Ну не обижайтесь, старина. В другой раз мы непременно с вами поохотимся. Считайте, я ваш должник.

После этих слов Гимнаст порывисто обнял старого барона и решительно зашагал к ожидающим его друзьям.

Справедливости ради, стоит заметить, что обе кареты, на которых Студент, Шиша, Гимнаст, Лилипут, Вэт и Кремп отправились к загадочному домику, любезно предоставил в их распоряжение добряк-барон.

В первой карете вместе с Лилипутом и Вэт ехал Гимнаст. Лилипут, разумеется, предпочел бы, чтоб на месте лорда оказался Шиша или Кремп, но их высочеству приспичило путешествовать в обществе очаровательной сестренки, а спорить с Гимнастом в присутствии Вальза Лилипут не осмелился.

В результате, сбылись его худшие опасения. Кучер еще даже не успел щелкнуть бичом, как лорд, улыбнувшись попутчикам ну очень плотоядной улыбкой, ворчливо так поинтересовался, как, мол, ребятки, спалось?

«Ну как же, он ведь, как-никак, старший брат, ему можно и нужно знать все, все, все!» — молча возмутился Лилипут. Самое обидное заключалось в том, что он не мог просто так послать любопытного друга куда подальше — все-таки, как-никак, лорд ему теперь почти что родственник. Единственным доступным рыцарю способом уйти от ответа было — притвориться глухонемым.

Но что толку, если Вэт с готовностью отвечала на вопросы своего братишки без какого-либо стеснения. К счастью, она не живописала всех подробностей, но и без них простора для богатого воображения Гимнаста было хоть отбавляй.

— Как я влип! Боже мой, как я влип! — бормотал себе под нос несчастный Лилипут, краснея как мальчишка и стараясь глядеть куда угодно, только не на нагло ухмыляющегося лорда.

Карета ехала, Гимнаст откровенно прикалывался, Вэт была с ним беспредельно искренна, а Лилипут жалел себя, несчастного.

Троица, ехавшая во второй карете, развлекалась на свой лад.

— Послушай, Ежик — голова без ножек, будь другом, сотвори какое-нибудь простенькое заклинаньеце, а то башка трещит — спасу нет.

— Стьюд, сколько раз можно тебе говорить: простых заклинаний не бывает, равно как и сложных, — устало втолковывал старый маг своему молодому другу. — Все заклинания одинаковы, просто одни доступны магу в силу имеющихся в его распоряжении магических формул, другие недоступны. Магия — это очень серьезная…

— Ох, Ежик, не надо мне сейчас лекции читать, ладно, — морщился в ответ Студент. — Говорю же тебе — башка раскалывается! Не умеешь ни рожна, так и скажи, а то заладил: «доступно», «не доступно»… Между прочим Люм с подобной ерундой в три секунды разбирался.

— Но Высший маг Люм ведь…

— А ты-то что же?.. — перебил рыцарь, поморщился от очередной вспышки боли и простонал: — Тоже мне маг второй ступени! Головную боль унять не может, а еще Высшим стать хотел!

— С чего это ты решил, что я не могу, — отвечал Кремп покладисто. — Просто не хочу тратить силы на всякие пустяки. Ведь любая, даже самая пустяковая, волшба отнимает у мага уйму энергии, а через пару часов я должен быть в исключительной форме.

— Да ничего ты не можешь, — безнадежно махнул рукой Студент. — Слова — это лишь слова. Докажи на деле, тогда поверю.

— Думай что хочешь, — пожал плечами старик. — Интересно, чего это тебя, Стьюд, дернуло вчера вечером так напиться? Ведь знал же, что сегодня у нас запланировано ответственное мероприятие — и на тебе! Вот теперь и расплачивайся за свою безответственность головной болью.

— Много ты понимаешь, старик, в моей-то жизни!

— А чего тут понимать-то? — хитро усмехнулся маг. — Из-за какой-то девчонки вчера чуть лучшего друга не покалечил, а в довершение всех дел еще и напился, как свинья.

Студент подпрыгнул так, что чуть не пробил крышу кареты. И даже про боль забыл.

— Что?! А ты-то про это откуда знаешь?! Ты же носа вечером из комнаты не высовывал! — возмутился он. — Неужели Гимнс накапал?! Вот скотина! Ну я ему устрою!

— Успокойся, рыцарь, милорд здесь совершенно ни причем. Зачем мне кого-то о чем-то спрашивать, когда в твоем замутненном похмельем сознании все видно, как на ладони? — ответил маг ехидно.

— Ежик, у нас же с тобой был разговор на эту тему. И ты поклялся не просвечивать без спроса мою башку своим долбаным магическим рентгеном!

— Но, Стьюд, что я могу поделать, если ты зациклился на одной и той же мысли. Тут и подмаг-малолетка догадается, а я все же, сам говоришь, маг настоящий, не колдунишка какой-то там бестолковый. Ты же не можешь запретить мне дышать!

— Да ладно, чего уж там, всё одно все уж в курсе, — махнул рукой Студент и поморщился: — Только, будь добр, избавь меня от нравоучений. С детства их терпеть ненавижу. Лучше уж, коль скоро ты рвешь на себя рубаху и орешь в три глотки, что все-таки маг, сделай все-таки что-нибудь с моей головой. Кремпик, ну будь другом!

Старик смягчился и уступил.

— Ну хорошо, хорошо. Когда со мной вот так по-доброму… — Он что-то забубнил себе под нос и приложил левую ладонь к горячему лбу Студента. К огромному облегчению последнего, боль тут же стала стихать.

… А Шиша тем временем преспокойно дремал. К постоянным словесным перепалкам Кремпа со Стьюдом он давно привык и прекрасно знал, что как бы те не горячились — это всего лишь игра в слова и не более того…

— Послушай, Ежик, — головная боль у Студента прошла, и это обстоятельство привело его в хорошее расположение духа. — Так, значит, ты прекрасно осведомлен о моих вчерашних похождениях?

— Ну я бы не сказал, что прямо-таки уж прекрасно. Деталей я не знаю. Так, в общих чертах, суть и не боле того.

— Хорошо, хорошо, проста осведомлен, — отмахнулся рыцарь. — А тебе не кажется, дружище, что это как-то не совсем справедливо. Я бы даже сказал — не по-товарищески.

Старик моментально надулся.

— Опять ты за старое, Стьюд. Я уже вроде бы извинился за то, что подсмотрел без спросу. Ты меня как будто бы простил. Так что давай забудем, и делу конец.

— Нет, старина, ты не так меня понял. Ну знаешь и, бог с тобой, знай. Но мне ужасно интересно, чем ты занимался вчера весь вечер и, я так подозреваю, всю ночь? Ведь у тебя же этой ночью никто не дежурил, значит ты… — Студент не договорил и уставился на Кремпа прокурорским взглядом.

На мага это не произвело, впрочем, должного впечатления.

— Не надо на меня так смотреть, — спокойно сказал он. — Значит я читал книжку до рассвета. Тебя интересует краткое содержание прочитанного? Что ж, изволь, расскажу…

Теперь пришла очередь возмущаться Студенту.

— Ну это уже совершенно ни в какие ворота! Что же раз я обычный человек, а не маг, то уже и правды не могу узнать о твоем времяпрепровождении? А мои секреты для тебя, как открытая книга. Где же справедливость, Ежик?.. И после всего этого ты еще смеешь называть себя моим другом?

Последние слова Студент уже буквально выкрикнул, да так, что Шиша недовольно заворочался и зачмокал губами. Собеседники перешли на шёпот. Трактирщик быстро успокоился и снова засопел.

— Не понимаю, с чего это вдруг ты так разошелся? — удивился маг. — По-твоему я не имею права почитать в свое удовольствие?

— Почитать?.. Хм… Это накануне-то поездки, которой еще позавчера вечером ты так опасался?

— Ну да, чтение хорошо отвлекает от дурных мыслей, мой юный друг. Я, если хочешь знать, всегда отдыхаю за книгой… Да, почему, собственно, я должен пред тобой оправдываться? А что, по-твоему, я должен был вчера предпринять?

— Н-ну, — Студент сразу не нашелся что ответить. — Ну, ты же маг. Ну я не знаю, погадал бы что ли на нашу удачу. Всё было бы побольше пользы, чем читать всю ночь напролет.

— По-га-дал? Я не ослышался, ты сказал — погадал бы?

— Ну да, сказал, — кивнул рыцарь, — чего завёлся-то?

— Нет, ну это, просто переходит все границы, — всплеснул руками Кремп. — Ей-богу, есть же предел оскорблениям, которые я способен сносить! Я маг второй ступени Ордена Алой Розы, а не какой-нибудь уличный шарлатан-угадайка. Все эти пресловутые кубики судьбы, колечки счастья и прочая гадальная чушь всегда — заруби себе это на носу — ВСЕГДА разложится так, как я того пожелаю! Это же примитивные фокусы для выбивания денег из наивных простаков. Запомни, судьбу невозможно предсказать! Если в этом мире и есть что-то сильнее богов, то это Судьба. Коварная, капризная, неблагодарная, порой жестокая или напротив благосклонная, но всегда совершенно НЕ-ПРЕД-СКА-ЗУ-Е-МА-Я!

— Ладно, ладно, я все понял, — примирительно сказал Студент. — Зачем же так горячиться? Не бережешь ты себя, Ежик, а зря, ведь не мальчик уже… Ну, раз такое дело, давай, рассказывай, что ты там такое захватывающее читал всю ночь напролет?

— Ты же не хотел слушать.

— Я передумал. Всё равно больше делать нечего.

Этот диалог длился, длился и длился… Собеседники были достойны друг друга.

А Шиша похрапывал себе преспокойненько и в ус не дул.

К облегчению Лилипута, Гимнасту, наконец, наскучило сверлить друга отеческим взглядом и интересоваться его с Вэт планами на будущее. Наскучило ему это примерно на исходе первого часа путешествия, теперь рыцарю можно было слегка расслабиться и полюбоваться из окна на прелести увядающей природы.

— Вэт, что это за дома? — спросил Лилипут. — Вон, видишь, в сотне метров от дороги. Какие огромные, и как их много!.. Что это, какой-то город?

— Ну что ты, Лил, — ответила девушка. — А, понятно, ты просто смеешься?

— Послушай, Вэт, мы с милордом Гимнсом ребята городские и в сельской местности слабо разбираемся, — пояснил Лилипут с улыбкой. — Возможно мои вопросы и покажутся тебе смешными, но хотелось бы все-таки услышать на них ответ.

— Да это самая обычная белая деревня! Ну какой может быть город с населением в сотню человек?

— Как сотню? — подключился к разговору Гимнаст. Вэт недоумевающе подняла брови. Лорду пришлось пояснить:

— Ведь здесь десятка четыре двух — и трёхэтажных домов. Ты хочешь сказать, в каждом живет от силы два-три человека?

— Конечно! — подтвердила Вэт. — Ведь вся земля за городом принадлежит князьям и баронам, и стоит она очень дорого. Выкупить небольшой участок под постройку загородного дома по карману лишь богачам. У таких людей денег, как правило, хватает и на шикарный дом и на всевозможные магические навороты к нему… Ну, как у нашего барона Вальза… Им даже слуги не нужны в таких домах.

— Подожди, но ведь у Вальза же полно слуг, — перебил Лилипут.

— Он барон, ему положено иметь много слуг, — пояснил другу Гимнаст. — У меня в Красном этих дармоедов тоже полный дворец. Хотя лично мне за глаза хватило бы Тарпа и двух-трёх стражников-телохранителей. Но, ничего не попишешь, титул обязывает…

— Ага, а кто в твоей многоэтажке убираться будет? А еду готовить? — усмехнулся Лилипут.

— Это не вопрос. Было бы золото. Можно приобрести у Ордена сколько угодно скатертей-самобранок, уборщиков, мойщиков волшебных, и ещё тучу всяческого магического хлама…

— Позволить себе жить в белой деревне могут только очень богатые люди, — продолжила объяснять Вэт. — Они живут окруженные роскошью и магией. Имеют от жизни все, что пожелают, в том числе и чистейший воздух. А несчастные бедняки в городских трущобах вынуждены дышать зловоньем гниющих отбросов.

— Вэт, а почему белая? — спросил Лилипут.

— Потому что на Большой Земле есть ещё и чёрные деревни, — пояснила девушка.

— И чем же они друг от дружки отличаются?

— Да всем. В белых деревнях живут свободные люди. В чёрных же проживают батраки князей и баронов — их земледельцы, рыбаки, охотники… В белых — большие просторные дома. В чёрных — жалкие халупы.

— А наша деревня, раз в ней есть трёхэтажные дома, она, выходит, белая?.. — уточнил Лилипут.

— Разумеется, — кивнула Вэт. — Правда она как будто какая-то заброшенная. Видимо хозяева домов либо поумирали, либо временно покинули их и переехали в другие места — у богатеев может быть много таких домов… Два года назад, проезжая по той деревне, я не увидела там ни одного жителя. Во всех домах окна и форточки были наглухо закрыты. А ведь было лето, стояла жаркая погода. И вообще в деревне было тихо.

— Ты нас с Лилом жутко заинтриговала, сестренка, — подытожил Гимнаст. — Жду не дождусь когда приедем.

На этом разговор оборвался. Каждый задумался о чем-то своем. Еще минут пять Лилипут вглядывался в живописные краски осени и незаметно для самого себя провалился в легкую дремоту.

Резкий толчок и карета остановилась.

Гимнаст выскочил из неё первым и стал отчитывать возницу:

— Болван! Ты все кочки на дороге пересчитал, а, в конце так тряхнул, что чуть носы своим пассажирам не поразбивал. У тебя, урод, к пассажирам, как к дровам отношение! А ведь ты, кретин пустоголовый, самого Гимнса везешь! Понимать должен!..

Лилипут выбрался из кареты следом за лордом и помог выйти Вэт.

— … Э-э, да что с тобой говорить, — лорд раздражённо махнул рукой и пригрозил: — Я лучше с твоим хозяином потолкую. Открою Вальзу глаза на то, какие олухи у него кучеры!..

— Эй, высочество, хорош парня запугивать, — вступился за возницу Лилипут. — Нормально мы доехали, не больно-то и трясло. Что же до резкой остановки, то и тут я на него не в обиде — хоть проснулся самостоятельно.

— Чья бы корова мычала! — парировал Гимнаст. — Самая тряска началась аккурат после того, как ты заснул. Мне не веришь, вон у Вэт спроси.

Но девушка его разочаровала.

— Братец, извини, но мне тоже кажется, что ты слишком сгущаешь краски, — сказала она. — В том, что карету нашу временами потряхивало, виноват вовсе не возница, а здешние ужасные дороги.

— Всё с вами ясно, друг за дружку горой, — улыбнулся Гимнаст. — Дороги, значит, виноваты? Ладно, пусть будут дороги. — И, повернувшись к кучеру, добавил: — Друзьям моим скажи спасибо.

Между тем, к первой подъехала малость подотставшая вторая карета. Первым из неё выскочил Студент, потом Кремп, и последним вылез заспанный Шиша.

Когда обе тройки объединились, Вэт указала дом, в котором была два года назад. Он мало чем отличался от двух десятков собратьев, расположенных по обе стороны живописной улочки. Обычный деревенский домик, трехэтажный особнячок со всеми удобствами.

Как и предсказывала экс-итан, деревня была совершенно необитаема. Не то чтобы царили разруха или запустение, нет. На улице было чисто, у домов стекла не выбиты, краска на стенах не осыпалась… Словом, «избушки» находились в безупречном состоянии. Но почему-то создавалось впечатление, что все они какие-то ненастоящие. Слишком идеально красивые, что ли — в нормальной повседневной жизни такого не бывает. И еще, здесь было очень тихо, непривычно тихо — ни шума ветра, ни птичьих криков, ничего. Жизнь как будто замерла в этом странном местечке.

Кучерам было строго-настрого наказано в течение часа дожидаться возвращения пассажиров, и отважная шестерка смело двинулась навстречу очередному приключению.

Когда до крыльца оставались считанные шаги, по лицевой стороне дома пробежала волна. Подобное диво можно было бы списать на причуды разыгравшегося на нервной почве воображения, если бы оно померещилось кому-то одному, но волну ясно увидели все шестеро, а это уже скорее смахивало на массовый психоз.

Представьте себе: неподвижная каменная стена вдруг превращается в вязкую, киселеподобную массу, по которой быстро проносится миниатюрное цунами, ударяется о крышу здания и… И — вновь перед вами сплошная каменная стена, простая, как… Как обычная стена.

Стоит ли говорить, что, не доверяя глазам своим, все шестеро застыли на месте, как вкопанные.

— Кремп, ты видел? — спросил Студент. — Что это было?

— Не знаю, Стьюд, как и ты, я впервые встречаюсь с подобным… — ответил маг непривычно дрожащим голосом. — Могу сказать только одно: нам лучше убираться отсюда подобру-поздорову, пока еще есть такая возможность. — Он даже не пытался скрыть от друзей, что перепуган увиденным до смерти.

— Не паникуй, старик, — Студент похлопал мага по плечу. — Насколько я понимаю, это было какое-то колдовство… Вот и славно! Значит, твоё предположение относительно логова белых магов только что благополучно подтвердилось… Хватит нюни распускать, айда, полюбуемся на белую комнату.

— Постой, Стьюд, не горячись, — торопливо заговорил Кремп, преграждая рыцарю путь. Его руки била нервная дрожь. Впервые друзья видели мага в столь жалком состоянии. — Ты прав — это магия, но не какая-то, а ВЫСШАЯ!.. Понимаете, я против нее совершенно беспомощен. Моя лучшая защита будет ей разорвана в клочья за считанные секунды. Это же чистое безумие — пытаться проникнуть в дом столь могущественных чародеев! Друзья мои, я решительно отказываюсь…

— Всё, Ежик! — раздраженно перебил его Студент. — Надоело мне с тобой нянчиться! Боишься — оставайся здесь. А я рискну. Эх, где наша не пропадала!.. Шиша, за мной! — И, оттолкнув заробевшего мага, отчаянный сорвиголова бросился к двери, которая, вот незадача, оказалась не заперта…

Пораженный открывшимся взору зрелищем Студент застыл прямо на пороге.

Первым к нему присоединился верный Шиша. Затем в дом вошли Вэт, Гимнаст и, пересиливший свой страх, Кремп.

Лилипут был замыкающим, и дверь за его спиной бесшумно захлопнулась. Остальные этого не заметили, поэтому массовой паники удалось избежать. Но Лилипут-то видел! Дверь не просто закрылась, она исчезла у него на глазах. Когда молодой человек обернулся, то обнаружил за своей спиной лишь гладкую стену. Выхода теперь попросту не существовало. По молочно-белой стене пробежала ослепительно белая молния.

— Кажется я схожу с ума, — прошептал ошарашенный Лилипут.

Из состояния шоковой задумчивости его вывел голос Вэт:

— Невероятно! Два года назад она была во много раз меньше. И, прежде чем попасть в неё, мне пришлось долго идти по коридору.

— О чем ты? — Лилипут, наконец-то, приблизился к столпившимся в нескольких шагах от стены друзьям.

— Комната. Я о комнате. Сейчас это настоящий зал и такой огромный! Как такое возможно?

Действительно, открывшееся взору Лилипута помещение едва ли можно было назвать комнатой. Единственное, что роднило его с описанной Вэт белой комнатой, — и стены, и пол, и потолок здесь были молочного цвета и как бы светились изнутри, из-за чего в лишённом окон помещении было светло, как днём. Но на этом всё сходство между виденной Вэт два года назад и теперешней белыми комнатами заканчивалось. Теперешняя была больше похожа на закрытый футбольный стадион с трибунами на десятки тысяч мест, с той лишь разницей, что здесь не было ни поля, ни трибун.

— Как такое гигантское помещение смогло уместиться в небольшом трёхэтажном домике? — общее молчаливое изумление озвучил Студент.

— Это магия, — пояснил Кремп. — В Ордене Алой Розы магами изобретено более двадцати магических формул, позволяющих расширять внутреннее пространство замков Ордена. Помнишь, Малый зал, где собирается Круг Избранных?.. В данном случае, похоже, мы имеем дело с точно таким же расширением пространства.

— Эй, Стьюд, Лил, хватит пялиться по сторонам, посмотрите-ка лучше, что там происходит! — привлек внимание друзей Гимнаст.

Проследив за его движением, рыцари увидели, что в зале они не одни. В самом центре огромного белого «поля» два чудака сосредоточенно пытались отдубасить друг друга увесистыми палками.

В фигуре одного из сражающихся — кстати, наряженной в белый балахон! — что-то показалось Лилипуту неуловимо знакомым. Он присмотрелся получше, и, хотя до дерущихся было довольно далеко, все же узнал! Узнал и не поверил себе…

— Не может быть! — прошептал он.

— Я тоже поначалу не поверил, — услышал он голос Гимнаста. — Все правильно, Лил, это наш Люм.

— А кто второй? — спросил Лилипут.

— Понятия не имею, — пожал плечами Гимнаст, — я этого типа впервые в жизни вижу.

— А это, друзья мои, и есть Высший маг Наз, — пояснил Кремп.

— Ну ни фига себе встреча, — изумлённо пробормотал Студент. — Так вот ты какой, олень северный!..

— Чего, чего? — не понял маг.

— Да это я так, мысли вслух, — отмахнулся славный мечник. И, озорно подмигнув старику, добавил: — Видишь, как вышло, а ты ещё идти не хотел.

— Я одного не могу понять, к чему им эти нелепые палки? — снова спросил Лилипут. — Ведь они же маги, а ведут себя, как дети малые. Где же молнии, громы, ветры враждебные и прочая навороченная магическая дребедень. Тоже мне Высшие — ха!

— Палки?! — Кремп глянул на Лилипута, как на слабоумного. — По-твоему, это какие-то нелепые палки!.. Да будет тебе известно, сэр весельчак, что в этих палках сосредоточена вся мощь Высшего. Это Посохи Мощи — самое страшное оружие Высшего. Защититься от удара Посоха невозможно, его можно лишь отклонить, и то только равным по силе оружием… Прикосновение посоха к любой части тела противника ведет к его быстрой и мучительной смерти.

— Что? Так что же ты раньше-то молчал, Ежик! — возмутился Студент. — Люму же помогать надо! Сейчас я этого Наза по стенке размажу! Засекайте время! — Никто и глазом моргнуть не успел, а славный мечник уже со всех ног несся к сражающимся.

Увлеченные поединком маги не обращали на происходящее вокруг ни малейшего внимания. Возможно, у Студента был очень неплохой шанс подкрасться к ним незамеченным и, обрушившись внезапно — чем чёрт не шутит? — каким-то образом помочь Люму выиграть бой. Был бы! Если бы он бежал молча. Но, подбадривая Люма, Студент заорал во все горло, и тем самым оказал другу медвежью услугу.

Крик Студента застал дерущихся магов врасплох. Оба опустили свои грозные Посохи и стали растерянно озираться по сторонам в поисках источника шума.

Набегающего Студента они увидели одновременно, но первым опомнился Наз. И атаковал.

Лом махнул свободной рукой другу, пытаясь предупредить, что находиться рядом с ним сейчас опасно и, потеряв на этом драгоценные секунды, замешкался с защитой.

Запоздало взметнувшийся в защитном жесте Посох Лома вдруг с треском лопнул, потому что мгновеньем раньше Наз уже коснулся его руки своей «палкой».

Люм без звука рухнул лицом вниз на белый пол.

Студент видел, что стряслось с другом, и, совершенно обезумев от горя, бросился на вооруженного страшным Посохом мага, как коршун на добычу. Он был уже совсем близко — до Наза ему оставалось всего каких-то пять шагов, когда Высший, закончив читать короткое заклинание, хлопнул в ладоши — и славный мечник вдруг застыл парализованным.

Наз не стал его убивать, хотя ему было достаточно лишь коснуться парализованного Посохом, — вместо этого маг лишь покровительственно похлопал несчастный «памятник» по щеке и, аккуратно его обойдя, спокойно направился к маленькой группе остальных врагов.

— Эх, Кремп, Кремп, я же тебя предупреждал, чтобы ты не ввязывался в эту историю, — тихо заговорил Наз. Но, несмотря на ещё достаточно приличное расстояние, старый маг его прекрасно услышал и задрожал, как осиновый лист. — Ты не послушался, а жаль, старик, очень жаль. Ты мне всегда нравился, мне очень не хотелось тебя убивать. Но видимо придется. Ты сам сделал этот выбор!

— Гад, что ты сделал с нашими друзьями?! — Посеревший от бешенства Шиша вытащил из ножен свой огромный тесак и сам пошёл навстречу приближающемуся врагу.

Наз даже бровью не повел в его сторону. Высший по-прежнему не отрываясь вглядывался в лицо Кремпа.

— Говори, — велел он. — Я же вижу, тебе очень хочется что-то у меня спросить. Так и быть, Кремп, я отвечу на один твой вопрос. Все же я к тебе, наверное, слишком сильно привязался и вот — придется убивать… Что ж, хотя бы любопытство твое удовлетворю перед смертью. Ну же, спрашивай.

— Я не боюсь смерти! — гордо вскинув седую голову, прокричал в ответ Кремп. Однако решительности старику хватило всего лишь на эти первые четыре слова, дальше его голос предательски задрожал. — Хотя нет, что толку врать — конечно же боюсь! Но дело не в этом. Теперь у меня есть друзья…

— Эти? — Наз оборвал Кремпа на полуслове и легким взмахом руки заставил Шишу застыть на замахе, с тесаком над головой, в шаге от себя. — Кремп, дружище, что с тобой? Ты здоров?.. Ты рискуешь своим долголетием ради каких-то жалких идиотов, осмеливающихся бросить вызов Высшему магу? Ладно, продолжай. Только переходи к делу — задавай поскорее вопрос. А то я уже начинаю жалеть, что предоставил тебе такую возможность.

— Я остановлю тебя, собака! — Гимнаст вышел на «тропу войны», когда до Наза оставалось метров двадцать.

— Хорошо, Наз, обойдемся без глупых сантиментов, — Кремп покорно потупил глаза.

— Рад слышать дружище, — ядовито усмехнулся Наз. — Ну же, спрашивай!

— Кто ты, Наз?

— Ха-ха-ха!!! — Жуткий смех Высшего казалось доносится отовсюду. — Я так и знал!.. «Кто ты, Наз»… Ха-ха-ха!!!

Попытка Гимнаста оказалась самой удачной. Не то чтобы парню удалось зацепить обнаглевшего мага, но понервничать он его заставил. Гимнаст решил атаковать Наза в воздухе и метра за три до объекта атаки совершил длинный прыжок. Поскольку маг в этот момент от души смеялся, то опасность он разглядел лишь в самое последнее мгновение. Назу даже пришлось отшатнуться — ведь даже будучи уже парализованным, лорд по-прежнему летел на него кинжалом вперед. У Гимнаста почти получилось — но почти не считается. Он рухнул за спиной Высшего, прокатился по полу, как бревно, и застыл.

У Наза пропала охота смяться. Он снова повернулся к старому магу.

— Вспомни наши сны, Кремп, — сказал он ему, — и поищи там ответ на свой вопрос. Хотя, если ты до сих пор не догадался, то сейчас тебе и подавно не хватит времени. У тебя кажется остался последний защитник… Ах нет, еще кто-то прячется за его спиной. Запускай обоих, так будет быстрее.

— Заткнись, чудовище! Я остановлю тебя! — До Наза оставалось всего метров пять, когда ему навстречу с обнаженным мечом наперевес шагнул Лилипут.

— Готовься к смерти, Кремп. Она уже близко. — Разумеется Высший и внимания не обратил на угрозу рыцаря и его решительный вид. — А это что там еще за красотка? Твоя последняя надежда, старик?.. Ха-ха-ха!.. Будь другом, познакомь нас перед смертью.

— Умри! — не помня себя от гнева заорал Лилипут. Его меч начал свой разбег…

Вообще-то, Лилипут был уверен на все сто, что сейчас разделит участь застывших в неподвижности друзей — из головы рыцаря напрочь вылетело, что оружие-то у него не совсем обычное!

У приблизившегося к Лилипуту мага глаза округлились от ужаса, когда, в ответ на его заклинание, рыцарский клинок вспыхнул ярко-голубым пламенем.

Лилипут не почувствовал ни малейшей скованности в действиях, и удар у него вышел на славу. Правда в последний момент маг все же исхитрился увернуться и вывести из-под меча свою хлипкую шею, но Лилипут его все же достал. Пусть лишь кончиком меча, на излете и всего-то в плечо…

Но как Наз завопил!

Серый посох, которым Наз намеревался проучить обидчика, выскользнул из онемевшей руки и в следующее мгновенье с оглушительным стуком приземлился на каменный пол. Раненый маг схватился за поврежденное плечо и заорал дурным голосом:

«Этого не может быть!!! Неужели это он?! Они меня опередили!!!»

Оглушённый воплями разъярённого мага Лилипут снова размахнулся мечом. Но добить Наза он не успел.

«Мы еще встретимся!!!» — крикнул Высший напоследок.

Через мгновение у него под ногами заклубился белый туман. Наз рухнул в него и вместе с ним исчез.

Рыцарский меч бесполезно рассёк пустоту в том месте, где только что был Высший.

Вместе с Назом исчез и его Посох Мощи…

Парализованные заклинанием Высшего друзья Лилипута стали выходить из оцепенения.

Очнувшись от чар, Студент, Шиша и Гимнаст первым делом принялись сосредоточенно кромсать воздух пред собой, а когда обнаружили, что убивать-то как бы уже и некого, очень удивились…

Все трое наперебой утверждали, что атака каждого, в их собственном представлении, не замедлилась ни на секунду, и до последнего мгновения перед ними оставался злобно ухмыляющийся Наз. Но, когда их клинки наконец-то достигли цели, фигура мага неожиданно растворилась в воздухе.

Пришлось Лилипуту рассказать друзьям, как выглядели их «стремительные» атаки со стороны.

Студент не поверил ни единому его слову и даже обиделся на друга, обозвав его лжецом. Шиша с Гимнастом в отличие от славного мечника не торопились со столь категоричными выводами — они-то видели, как Студент застыл в метре от мага. Студент же разошелся не на шутку. Мол, не могло с ним приключиться ничего подобного и все тут. Мотивируя тем, что ему уже приходилось однажды быть парализованным — эта неприятность приключилась с ним при знакомстве с приятелем Ежиком! — он утверждал, что на сей раз не было никакой тяжести в мышцах, сонливости и прочих характерных признаков неприятного заклинания, и требовал, чтобы друзья перестали морочить ему голову и рассказали правду.

Дабы утихомирить не на шутку разбушевавшегося рыцаря, пришлось обратиться к Кремпу за компетентным объяснением случившегося.

— Очень похоже, что Наз, сотворил высшее заклинание под названием «Маятник Вечности», — охотно пояснил маг и продолжил: — Ничего подобного я, будучи магом второй ступени, понятное дело, никогда не делал, но читал о действии этого заклинания. Оно останавливает время вокруг любого живого существа — кстати, этим-то оно и ценно, «Парализатор» мой, например, действует только лишь на людей… Так вот, время останавливается, и последнее мгновенье перед тем, как заклинание было наложено, растягивается для его жертвы на целую вечность. Кроме того, у «Маятника Вечности» есть один очень неприятный побочный эффект: если существо находится под его воздействием более часа — потом оно становится покорным рабом наложившего заклинание мага. С помощью этого заклинания можно, например, запросто поработить тролля. На меня, конечно, «Маятник Вечности» Назу наложить бы не удалось, всё же я хоть и бывший, но маг Ордена Алой Розы — меня бы он погубил чем-нибудь простым, но достаточно действенным, скорее всего тем же Посохом Мощи. А вот вам всем очень повезло, что с сэром Лилом у Высшего ничего не вышло. Его Меч оказался для Наза большим сюрпризом. Своим замечательным клинком Лил отмахнулся от высшего заклинания так же легко, как и от моего «Парализатора». И даже сумел ранить Наза.

— Молодец, Лил, я всегда в тебя верил, — сменил гнев на милость Студент.

— Я не успел его добить, он сбежал, — покачал головой Лилипут.

— Да ну и чёрт с ним, не бери в голову, никуда он теперь от нас не денется, — беспечно отмахнулся Студент. — Ты, дружище, всё равно молодец. Из такой задницы нас всех вытащил! Ведь если Ёжик не соврал — а он, всем известно, хоть и вздорный старикан, но человек честный, — тогда, получается, ты нас спас от рабства. Гимнс, Шиша, вы только представьте, что бы с нами стало, если бы не Лил…

— Стьюд, помолчи, своей болтовнёй ты не даешь мне сосредоточиться, — прикрикнул на рыцаря Кремп. Он склонился над Ломом и водил руками у него над головой.

Студент послушно умолк. Все подошли к колдующему магу и столпились вокруг него. Несмотря на все усилия Кремпа, Лом по-прежнему оставался неподвижен.

Тело Высшего без малейших признаков жизни распласталось почти в самом центре огромного белого зала. Студент был убежден, что Лом пострадал именно по его вине, и уговоры друзей, что, мол, не бери в голову, дружище, ты тут совершенно не при чем, просто не повезло, обращенные к нему со всех сторон, не могли заставить рыцаря закрыть глаза на свою ошибку.

Славный мечник опустился на колени у головы поверженного друга и как заведенный просил у него прощения. Слезы заливали как-то вдруг очень постаревшее лицо Студента.

Ответом на отчаянные мольбы Студента была гробовая тишина.

Пять минут назад еще оставалась робкая надежда. Ведь четверке неразлучных друзей все эти годы так отчаянно везло! Они были самыми настоящими баловнями судьбы. Казалось сейчас Кремп склонится над их другом, что-то там прошепчет ему на ухо, поводит над ним руками, затем топнет ногой я выпалит: «Ну-ка, давай, Высший, поднимайся. Нечего тут разлеживаться. Пол, между прочим, каменный, а на дворе осень. Почки застудишь, мало не покажется!..» Но, закончив обследование тела Высшего, Кремп лишь развел руками. Все было ясно без слов — против Посоха Мощи панацеи не существовало!

Тоска! Всего лишь одно слово, но как точно оно описывало всеобщее настроение.

Наверное жизнь продолжается, наверное им нужно куда-то идти, что-то делать и как-то отсюда выбираться. Наверное… Но какая теперь разница… Тоска!

Они стояли вокруг тела погибшего друга, и ни один из шестерых собратьев по горю не мог точно сказать, как долго продолжалось это ужасное безмолвие — может час, может два… а может всего пять минут.

Все вокруг потеряло смысл, даже время.

Каждый был погружен глубоко в себя.

Лилипут, например, перебирал в памяти эпизоды жизни связанные с погибшим другом…

В то лето они отдыхали в Сочи. Они — это Лилипут, Гимнаст и Студент. Друзья остановились в относительно недорогой гостинице с видом на безбрежную водную гладь.

Тогда у Лилипута был не самый классный период в жизни, любовные переживания знаете ли и на работе кое-какие проблемки. Одним словом, он слегка хандрил.

Как только заселились, Студент с Гимнастом отправились на пляж, а Лилипут с Ломом остались в гостинице, они сидели на маленьком балкончике своего двухместного номера, курили и потягивали какое-то дешевое местное винцо. Лилипут сейчас уже не помнил тему их тогдашнего разговора, вроде бы что-то связанное с религией…

Он задал другу вопрос — очень в духе своего тогдашнего настроения:

— Как думаешь, что случается с людьми после смерти?

— Да откуда я знаю, — пожал плечами Лом. — Послушай, что за идиотские мысли? Какая тебе разница?

— А тебе разве не любопытно?

— Не а… Да ладно тебе, Лилипут, нам всего-то по двадцать два, ещё жить да жить. Хватит забивать себе башку всякой чушью!.. Кстати, не забыл, у нас ведь сегодня свидание.

— Какое к чёрту свидание? Ты в своем уме! Мы же только что приехали, и никого здесь не знаем.

— Парень, ты меня удивляешь, а как же те знойные блондиночки?

— Блондиночки?

— Ты предпочитаешь брюнеток? Хорошо, пусть будут брюнетки…

— Нет… То есть… Но когда? Где?

— Вот сейчас мы с тобой добьем эту бутылку, спустимся до ближайшего пляжного ресторанчика и будет тебе и «когда?», и «где?», и далее «сколько угодно!» Да очнись, дружище, — это же Сочи! Черное море, белый пароход! Пора начинать развлекаться!

— А, вот ты о чем. Знаешь, дружище, что-то я себя… Может сегодня как-нибудь без меня обойдётесь?

— Брось хандрить, парень! Не разочаровывай меня. Просто сделай это! И вот увидишь, мы с тобой будем жить вечно! Обещаю!

… Следующие две недели беззаботной курортной жизни Лилипут его больше «не разочаровывал». У них были и блондинки, и брюнетки, и даже рыжие…

Хандра отступила, неприятные мелочи жизни улетучились.

… А еще чрез пару месяцев они перенеслись в другой мир. ЭТОТ злой мир. И вот, через пять лет друг нарушил свое обещание. Теперь-то он точно смог бы ему ответить на тот хмурый вопрос…

Ни у кого так и не хватило смелости прервать затянувшуюся молчаливую панихиду.

Шесть неподвижных фигур по-прежнему безмолвно окружали тело Лома, когда вдоль одной из стен белого зала вдруг полыхнула ослепительно-белая молния.

Она зародилась где-то под потолком. При соприкосновении ее с полом раздался мощный хлопок, и у основания стены появился аккуратненький овал, из которого повалил густой, белый же туман.

Вместе с туманом из портала — а это был именно портал! Лилипуту, Студенту и, разумеется, Кремпу уже приходилось наблюдать подобные туманные образования в Магических замках Ордена Алой Розы, так что ошибки быть не могло! — выскочил человек в белом балахоне и, не раздумывая, побежал к опечаленной шестерке.

Поначалу Лилипуту показалось, что начинается вторая серия остросюжетного боевика под условным названием «Наз возвращается» или, там, «Наз наносит ответный удар». Мол, переоделся злобный дяденька и опять за старое.

Но опасениям рыцаря не суждено было сбыться.

— Убери свою железяку, Лил! Тебя всегда смущал мой слишком большой рост, и мечта укоротить меня до своего росточка не дает тебе покоя ни ночью, ни днем. Но имей в виду, я все еще против, мне нравится быть большим!.. Уф! Привет, ребятки. Как дела?.. Боже мой, сколько эмоций! Разумеется, возвращение Корсара — праздник, но рыдать от радости, уверяю вас, это уже слишком!

«Какой же я был кретин, что так жаждал вызволения из беды большого человека, — мысленно взвыл Лилипут. — Вот, дождался! Стоит теперь передо мной живой, здоровый и с улыбкой до ушей! Боже мой, бедные мои барабанные перепонки! А во что превратятся мои бедные косточки, после его жарких объятий? Лучше об этом не думать… Откуда он вообще здесь взялся?»

— Прекрати ржать, Корсар! Неужели ты не видишь — у нас горе! — Наверное впервые со дня их знакомства Студент заговорил с магом в подобном тоне. — Люм погиб!

Как ни странно, Корсар пропустил справедливый упрёк славного мечника мимо ушей и на последние слова его тоже никак не отреагировал!

— Привет, Стьюд! Чего какой кислый? Ну-ка улыбнись! Или ты совсем не рад меня видеть?

— Угомонись, Корсар! — взорвался Лилипут. — Ты разве не слышал, что он тебе сказал? У нас горе, нам не до веселья!

— Да успокойтесь вы, ребятки! Все именно так и задумывалось. Не вешайте нос, через полчаса, ну, максимум — через час, ваш Люм будет живее всех живых. Обещаю.

— Ты ошибаешься, Корсар, — в голосе Кремпа слышалось осуждение и упрек. — Его коснулся Посох Мощи Высшего Наза. Воскресить его невозможно!

— Да ну вас, — махнул рукой Корсар. — Не верите — не надо. Подробно объяснять времени нет. Ладно, сейчас сами увидите… За мной, я покажу вам Пещеры Теней!

И, не давая никому опомниться, маг-великан забросил тело Лома на свое огромное плечо и бросился обратно к порталу.

Друзьям ничего не оставалось, как бежать следом за ним.

У каждого из шестерых голова шла кругом от обилия потрясений.

Сначала натыкаются на неведомо каким ветром занесенного в расчудесный домик Лома, затем их Высшего друга безжалостно убивают прямо у них на глазах, а теперь вот похищенный месяц назад при чрезвычайно таинственных обстоятельствах Корсар, в буквальном смысле слова, выскакивает прямо из стены…

Что дальше?

Лилипут последним прыгнул в портал, и в ту же секунду за его спиной белый туман рассеялся.

Эпилог

Наз шел по пустыне, и вечный, как само время, песок жалобно поскрипывал под его сапогами. Капюшон свалился на плечи и беспощадное солнце припекало его незащищенный затылок. Но ему не было жарко. Он вообще не знал что такое жарко, как и не ведал холода…

До недавнего времени он был абсолютно уверен в собственной неуязвимости, но болезненная рана на его правом плече до сих пор не желала зарастать.

Правая сторона плаща из серой превратилась в коричневую, а кровь все продолжала течь. Не то чтобы рана ему как-то особенно докучала, он не чувствовал сильной боли, да и от потери крови погибнуть не боялся — с помощью магии он мог наполнять ею свой организм сколь угодно долго.

Дело было в другом. Он на собственном опыте убедился, что способное остановить его оружие действительно существует в этом мире и, пожалуй, впервые в жизни ему пришлось признать свое полнейшее бессилие! Он познал страх и на какой-то миг даже засомневался в самом себе…

По пескам он уже шел двое суток. Ни в отдыхе, ни в еде Наз не нуждался. Он конечно умел спать и поглощать пищу, но мог легко обходиться без этого и не желал напрасно терять время. Сейчас за ним никто не наблюдал, и значит он мог обходиться без подобной ерунды.

Если верить Заветному листочку, то еще через день он достигнет Закатного города. Там должна быть Несущая Искру и ее сын — его вожделенная добыча! Смысл всей его жизни!

Радость от предвкушения скорой победы переполняла его грудь.

Он остановился и, подняв лицо к солнцу, расхохотался.

От жуткого хохота в десятке шагов от него обрел жизнь гигантский песчаный смерч и, подхваченный ветром, устремился по своим смерть несущим делам.

И с самим Назом во время смеха произошли некоторые перемены.

Его невзрачный, потрепанный серый плащ вдруг стал темнеть…

Хохот оборвался так же внезапно, как и начался. Человек в черном плаще, с низко опущенным, скрывающим лицо капюшоном, опустил голову и побрел дальше.