Детонаторы

Глава 2

Сидя за рулем взятой напрокат машины, рядом с девушкой, я мысленно перебирал все, что стало известно о сложившемся положении. Разумеется, я знал, что Дуг с давних пор стал жертвой синдрома Слокума. Старина Джошуа Слокум был первым человеком, который в одиночку совершил кругосветное путешествие под парусами. В течение почти сотни лет, прошедших с тех пор, многие мужчины и некоторые женщины пытались повторить эпопею его допотопного "Спрэя", и некоторым это даже удавалось. Что ж, хорошая мечта как нельзя лучше придает силы во время монотонных дневных ожиданий и ночных бдений, служащих неотъемлемыми атрибутами нашей профессии. Некоторые предпочитают убивать время, представляя, как взбираются на высокие горы, вылавливают огромных рыб или охотятся на ветвисторогого оленя. Другие мечтают о еде, выпивке, женщинах или же всевозможных сочетаниях упомянутого. По мне, мечты о яхтах ничуть не хуже всех остальных.

Выйдя на пенсию по состоянию здоровья - собственно, он и так приближался к пенсионному возрасту - Дуг вознамерился претворить свою мечту в жизнь. Для чего приобрел прочный тридцатидвухфутовый корпус яхты. Корпус был изготовлен из стекловолокна, по образцу вельбота. Некоторые специалисты считают "обоюдоострые" корпуса более надежными. Другие - нет. Как бы там ни было. Дуг позволил убедить себя в преимуществах подобной заостренной кормы, которой предстояло нестись под бушующими ветрами великого Южного Океана.

Некогда нам довелось работать вместе, и вдобавок выпало время поболтать о всяких пустяках, прежде чем стало горячо настолько, что Дугу пришлось спасать мою жизнь. Поэтому я знал, что сперва он собирался построить яхту самостоятельно, от начала и до конца. Однако, когда пенсия стала реальностью, старые, а вместе с ними и новые раны и травмы напомнили: тело его далеко не вечно. В результате Дуг пришел к выводу, что ему не осуществить свои мореходные мечты, начав строить яхту с нуля. Поэтому Дуг купил готовый корпус - по-видимому, яхту можно приобрести на любой стадии производства - и менее чем за два года добавил к нему оснастку в соответствии с собственными представлениями.

Родился этот парень на Среднем Западе, и в глаза не видел океана, пока вторая мировая война не забросила его в Европу, но с момента зарождения своей мечты все свободное время - то немногое время, которое мы можем назвать свободным - посвятил изучению мореходства и навигации. Теперь он истратил еще несколько месяцев, чтобы освоиться с новым своим судном, совершая все более дальние рейсы из дома в Санкт-Петербурге вдоль западного побережья Флориды. Наконец почувствовал, что подготовился в достаточной степени - выразилось это в умении обращаться с компасом и секстантом и небольшой практике в управлении яхтой в различных условиях - и поднялся на борт, дабы совершить свое эпическое путешествие, сперва направляясь на юг, к Ки-Уэст, крайней оконечности Флорида-Киз.

Отсюда он намеревался проследовать вдоль восточного побережья Флориды в Майами, а там окончательно привести в порядок яхту и пополнить припасы. Позже, как только позволит погода, предстояло плавание к Бермудам, Азорским островам, в Средиземное море, а оттуда, через Суэцкий канал. Красное море и Индийский океан, к Австралии. После чего Дуга ожидали поросшие пальмами острова Южных морей.

Во всяком случае, таков был изначальный план. Не забывайте, составлял его не малолетний межеумок, а трезвый, сильный и опытный зрелый мужчина, посвятивший массу времени обдумыванию деталей предстоящего путешествия, а также подбору карт и прочих необходимых изданий. Не имея никого из близких, за исключением дочери, с которой ему не позволяли видеться с самого ее детства, и о чьем благополучии он, тем не менее, позаботился - на случай нужды ее ждали деньги в Вашингтоне - Дуг счел, что волен отправиться вослед своей романтической мечте. Если кто-нибудь сочтет его бесноватым, тем хуже. Пускай, выйдя на пенсию, покупает себе дом во Флориде, или Аризоне, если ему это по душе. Дуг выбрал яхту.

Однако, добравшись до Ки-Уэст, Дуг почувствовал себя не лучшим образом. По иронии судьбы причиной тому стала не одна из старых ран, а обыкновенная кишечная инфекция. Дуг обратился к врачу, получил положенную порцию антибиотиков и успешно справился с болезнью, однако нетерпение не позволило ему выждать рекомендованные несколько дней, прежде чем отправиться в дальнейший путь. Вместо этого он взял на борт встреченного на пристани молодого человека, дабы тот помог управиться с яхтой на пути к Майами. Оставалось еще покрыть около полутора сотен миль. Дуг рассчитывал, что за это время успеет достаточно оправиться и дальше вновь следовать в одиночку. Однако по пути через Гольфстрим, к северу от Флоридского пролива парнишка уединился в каюте, чтобы выкурить сигарету, в которой содержался отнюдь не табак.

После того, как находившийся в кокпите Дуг уловил запах дыма, доносящийся из главного люка, последовало короткое выяснение отношений. Дуг не собирался ставить под угрозу свою мечту из-за наличия на борту так называемых противозаконных веществ. Не исключено, что спутники даже подрались, хотя последнее просто смешно. Несмотря на возраст и далеко не лучшее самочувствие, обученный профессионал вроде Дуга мог без особого труда вязать весьма болезненные узлы из неопытного, да еще и одурманенного мальчишки. Дуг обыскал оборванный рюкзак и выбросил за борт все обнаруженное там "противозаконное вещество". Причалив же к берегу в большой бухте Майами, вышвырнул с яхты молодчика вместе с его пожитками, велев больше не попадаться на глаза.

На следующий день, когда Дуг, успевший оправиться от недавней болезни, готовился начать следующий этап столь милого его сердцу путешествия, на борту появились люди из Береговой Охраны, которых привел к нему анонимный телефонный звонок. Они обнаружили небольшой запас марихуаны, припрятанный на борту в том самом месте, которое им указали - по-видимому, молокосос не все свое курево хранил в рюкзаке. Несмотря на то, что Дуг вежливо представился и попросил их позвонить в Вашингтон, в ответ последовало заявление, что они сыты по горло "якобы важными шишками, которых якобы оклеветали". После чего объявили о конфискации яхты и вызвали полицию, которой предстояло арестовать Дуга и предъявить ему обвинение в соответствии с установленной процедурой. Подробности Мак не уточнял.

Как бы там ни было, нагрянули полицейские. В ответ на протесты Дуга они, по-видимому, сочли нужным употребить силу. Поскольку мы и сами в некотором роде состоим на службе общества, то без особого восторга относимся к излишней заносчивости коллег, какие бы организации те ни представляли. Нам вполне хватает неприятностей, которые приходится сносить от настоящего врага во всех его ипостасях. Скандал разгорался и, наконец, кто-то допустил серьезную ошибку, ударив Дуга дубинкой по голове...

Во всяком случае такой представлялась мне история Дуга Барнетта судя по тому, что я знал раньше и что мне сообщили ныне по телефону. К счастью, один из не пострадавших сотрудников Береговой Охраны имел под рукой острый перочинный нож и знал, как выполняется экстренная трахеотомия при повреждениях гортани. Только это и спасло жизнь любителю размахивать дубинкой. Три человека с различными переломами были срочно доставлены в ближайшую больницу. Легкораненых наскоро перевязали, дабы не перепачкали все вокруг кровью, ожидая, пока ими займутся надлежащим образом.

Дуглас Барнетт, наконец, сдался и был препровожден в тюрьму. Впоследствии ему удалось позвонить по телефону - право, гарантированное законом - после чего Мак связался со мной. Не приходилось сомневаться, что этим он не ограничился и призвал на подмогу различных влиятельных особ, занимающих более или менее ответственные посты. Мы не бросаем своих людей. Возможно, Дугу и не следовало так горячиться, но Мак прекрасно понимал, что в нашем ведомстве не место мягкотелым парням, которые покорно подставляют запястья под наручники, невзирая на несправедливость обвинения. Мак знает толк в долгосрочных вкладах. В следующий раз, когда один из наших людей вежливо попросит связаться с Вашингтоном, дабы разрешить недоразумение, человека проводят к телефону, а не в паскудную каталажку.

- Глупее и не придумаешь! - заявила сидящая рядом со мной девушка. - Если он не виновен, зачем было устраивать потасовку?

Я покачал головой.

- Знаете, мисс Барнетт, человеку, который привык сражаться, не так-то просто переделать себя. К тому же вы не слишком верите в его невиновность, не так ли?

- Но... но ведь они нашли у него на яхте эту мерзость, правда? Наркотики, подумать только! Как он мог? В подобных случаях люди всегда заявляют, что их оклеветали, не так ли?

- Возможно, оно и к лучшему, что мы с детьми так редко виделись, - промолвил я. - Это помогло мне сохранить некоторые иллюзии. Если они так же склонны верить человеку, от которого унаследовали половину генов, лучше об этом не знать.

Девушка бросила на меня быстрый взгляд и открыла рот, чтобы ответить, но передумала. Добравшись до места, мы увидели, что тюрьма расположилась в массивном здании, снаружи достаточно современном и внушительном. Внутри, несмотря на аккуратный, хоть и несколько пообтрепавшийся интерьер, сооружение ничем не отличалось от любого другого казенного заведения. Вид множества здоровенных парней, разгуливающих вокруг с оружием и дубинками, почему-то неизменно вызывает у меня инстинктивную враждебность.

Мы уладили обычные бюрократические формальности и были препровождены в комнату ожидания. Я кивнул в сторону стула.

- Отдохните. Вы говорили, что хотите встретиться с ним наедине, так и будет. Но сначала, если не возражаете, с ним повидаюсь я. Надо обсудить некоторые деловые вопросы. После чего он поступает в полное ваше распоряжение. Счастливчик.

Появился мой сопровождающий, и я оставил Эми напряженно сидящей на стуле со сведенными вместе коленями и тщательно расправленной юбкой. Пресные скромницы вроде нее обычно бросают вызов мужскому самолюбию - возникает желание добиться хотя бы искренней дружеской улыбки от столь неприступной дамы - но сейчас интерес, вызванный у меня этой довольно привлекательной девушкой, быстро угасал. Мать чересчур хорошо воспитала ее.

Покорного слугу провели в маленькую комнату для посетителей, и дверь плотно закрылась у меня за спиной. Вполне приличное помещение. Чистое, со столом и достаточно удобными на вид стульями. Освещение позволяло спокойно снимать кино, даже при малой скорости пленки, звук же обеспечили бы микрофоны, несомненно присутствующие тут в великом множестве. Окон не было. Когда я вошел, Дуг Барнетт сидел на одном из стульев. Он кивнул мне, однако не стал вскакивать на ноги и пожимать руку. Мы не привыкли излишне эмоционально приветствовать друг друга. Да и прощаться тоже, если уж на то пошло. А возможно, ему просто трудно было подняться. Я подошел к ближайшему стулу, слева от него.

- Сюда, пожалуйста, Мэтт, если не возражаешь, - сказал он, показывая на такой же стул с другой стороны.

- Конечно. - Я сел на указанный стул и произнес: - Меня просили поинтересоваться, хочешь ли ты, чтобы мы разнесли это заведение по кирпичикам до основания и посыпали почву солью, чтобы ничего больше не могло расти, как римляне в Карфагене? Или достаточно будет просто взорвать его и оставить обломки в назидание другим?

Дуг ничего не ответил. Он прекрасно понимал смысл сей высокопарной речи. Старая команда не оставит тебя в беде. Нельзя сказать, будто все мы друзья закадычные, но в подобных случаях играет роль определенная esprit de corps.[1] Какое-то время мы критически разглядывали друг друга, как и пристало людям, которые давно не встречались. В нашей организации я занимал более высокое положение, поскольку работал, по сути, с самого ее основания, зато Дуглас был намного старше. Он перешел к нам из другой, не менее скверной службы, чего-то вроде старой УСС, после того, как она обзавелась новой красивой вывеской с надписью ЦРУ и жизнь тамошняя сделалась невыносимой. Дуг был крепким мужчиной, с плечами, широкими настолько, что заставляли его казаться ниже ростом. В действительности Дугу не хватало до шести футов не больше дюйма. Выглядел он лучше, чем я ожидал. Наверное, почувствовав давление из Вашингтона, местные власти поспешно привели его в порядок. И теперь он предстал передо мной аккуратно выбритый, в чистой белой рубашке и темных брюках, излишне изящных на фоне изрядно поношенных коричневых судовых "мокасин" с патентованными нескользящими белыми подошвами.

Сейчас он пристально приглядывался ко мне, слегка склонив голову в сторону. Загорелое, гладкое лицо, по которому трудно было судить о возрасте, ничем особым не выделялось. Ему удалось сохранить большую часть волос. Там, где они не успели поседеть, волосы были значительно темнее, чем у дочери. Небольшой выбритый участок покрывала белая лента - предположительно, там поработала полицейская дубинка. Других травм я не заметил, но местные специалисты умеют отлично продемонстрировать узнику недовольство его поведением, не оставляя следов, которые можно предъявить в суде. Не подумайте, будто я их критикую. Они применяют свои методы точно так же, как мы используем свои.

- Передай Маку мою благодарность, - сказал Дуг, - Мне не следовало впутывать его в эту историю.

- Брось, - ответил я. - Ты же знаешь, никто не увольняется из нашей сумасшедшей организации по-настоящему. Между прочим, если когда-нибудь понадобишься опять, тебя позовут.

- Знаешь, я очень долго раздумывал, прежде чем набрать "аварийный" номер, да, похоже, меня тут собирались закопать так глубоко, что впоследствии никому не удалось бы извлечь. И я... - Он замолчал и глубоко вздохнул. - Я слышал, меня разыскивает моя девочка. Хотелось бы повидаться с нею, Мэтт. С моей малышкой. Всего один раз, прежде чем... Она здесь?

Ничего не поделаешь, дети делают людей сентиментальными. Даже самых крепких людей.

- Эми ждет снаружи, - сказал я.

- Значит, пришла!

- Поубавь восторг, amigo, - быстро произнес я. - Ей промывали мозги почти всю сознательную жизнь. Ты для нее негодяй, злой и жестокий человек, который зверски избил полдюжины беспомощных маленьких полицейских и служащих Береговой Охраны и промышлял контрабандой ужасных наркотиков. Ничего другого она от тебя и не ожидала. Разве только удивилась, что ты не прихватил с собой кокаина или героина.

Дуг насмешливо улыбнулся.

- По-моему, ты сгущаешь краски. Я пожал плечами.

- Сам увидишь. Просто не хотелось, чтобы ты питал пустые надежды. Грубо говоря, твоя дочь совершенно невозможная, сухая и самодовольная тупица. Тем не менее, пришла.

- Да, - сказал он. - Но если со мной что-нибудь случится, ты присмотришь за этой невозможной, сухой и самодовольной тупицей. Ибо ты мой должник, и я тебя об этом прошу.

Я кивнул. Некогда он спас мне жизнь и в этом состоял второй личный момент этой истории.

- Тебе не стоило об этом говорить.

- Прости. Я должен был убедиться. После смерти моей праведной жены у нее никого не осталось.

- Считай, что я поставил свою подпись и печать. Но Мак нажал на нужные кнопки и через несколько часов тебя должны выпустить. Возможно, тебе удастся с ней помириться и приглядывать за ней самому.

Дуг покачал головой.

- Хотелось бы надеяться, но боюсь, наших отношений не изменить за один день после того, как мамаша обрабатывала ее столько лет. К тому же не исключено, что у меня осталось не так уж много времени, поэтому предпочитаю на всякий случай вкратце рассказать тебе обо всем, что я приготовил для нее. - Закончив, он произнес: - Вот, пожалуй, и все. Теперь скажи мне, что с яхтой?

- Тут дело обстоит посложнее. Береговая Охрана уперлась крепко и уступать не хочет. На них слегка нажали, и мы пытаемся отыскать подонка, которого ты по глупости пустил на борт, чтобы вытрясти из него признание. Но на это уйдет, по меньшей мере, еще несколько дней.

Дуг поморщился.

- Шайка пиратов! Интересно, что они делают со всеми этими крадеными судами? Ох, простите! Не крадеными, а конфискованными. За пригоршню травы, которая на улице стоит несколько сотен долларов - даже если бы она принадлежала мне - прибирают к рукам яхту, стоящую не меньше пятидесяти тысяч. Хорошенькая справедливость, даже если бы я виноват был! Узаконенный грабеж!

- Не кипятись. Вовсе ни к чему переживать все заново. Кстати, похоже, ты потерял былую хватку? - Я пристально посмотрел на него. - Согласен, удар по горлу, судя по всем отчетам, получился вполне приличный, к тому же ты не мог знать, что под рукой окажется хирург-самоучка из Береговой Охраны со своим ножом. Но в остальном - всего лишь мелкие переломы и царапины. Роняешь престиж фирмы. Окружающие должны считать нас парнями, встреча с которыми опасна для жизни, мистер Барнетт.

Дуг спокойно встретил мой взгляд, удерживая голову под все тем же странным углом.

- Ты и сам знаешь ответ, Мэтт. Знакомство с этой проклятой дубинкой не лучшим образом сказалось на зрении. Я до сих пор не оправился, да и вряд ли оправлюсь. Полицейский мерзавец!

Я кивнул.

- Просто хотелось убедиться. Могу чем-нибудь помочь?

- Ничем. Равно как и кто-либо другой. Врачи давным-давно предупреждали меня об этом. Советовали избегать резких ударов по голове - смешно, правда? - собственно, поэтому я и ушел на пенсию, хоть мы и избегали разговоров на этот счет. Но все равно, спасибо. Теперь, пожалуйста, позволь мне поговорить с дочерью.

- Приглашаю нашу самодовольную девицу.

- Мэтт...

- Да?

- Не рассказывай ей о моих глазах, черт побери. Во всяком случае, до того, как я с ней поговорю.

- Думаешь, это честно по отношению к ней? - Не дождавшись его ответа, я сказал: - Ладно, раз тебе этого хочется. Будь паинькой.

- Уже пытался, а в итоге лишился яхты и угодил сюда.

- Что ж, тогда будь осторожен.