Детские игры

Эта история произошла, когда мне было одиннадцать лет. В тот год мы с мамой поехали отдыхать в Сочи. Снять квартиру нам удалось очень легко. Уже на перроне нас обступила толпа местных жителей, предлагавших жилье, и, немного поторговавшись, мы договорились с одной благообразной женщиной средних лет, которая пообещала нам уютную комнату недалеко от моря. Дом располагался в пригороде возле Адлера. Сев в машину, мы выехали за город, довольно долго ехали, после чего оказались в поселке, состоящем из частных домов. На самой окраине машина остановилась возле дома, обнесенного высоким деревянным забором. Хозяйка распахнула ворота, вернулась в машину, и мы въехали в большой тенистый сад, в глубине которого и располагался небольшой деревянный дом, где нам предстояло жить.

По дороге хозяйка успела рассказать нам, что сама она живет в этом же поселке в другом доме, а этот сдает. У нее как раз осталась одна комната на две койки, а в двух других комнатах уже живут две семьи, по ее словам, очень порядочные люди с детьми. Наскоро представив нас нашим соседям, хозяйка взяла деньги, оставила нам ключи и ушла, пообещав помочь, если нам что-нибудь потребуется. Наши соседи и впрямь оказались довольно приветливыми. Когда мы приехали, они как раз собирались пить чай на веранде и пригласили нас присоединяться. Маленькую комнату занимала довольно молодая женщина с девочкой девяти лет. Как выглядела женщина, я уже почти не помню, зато Катю — ее дочку — я отчетливо помню до сих пор. Это была очень спокойная девочка, ласковая и застенчивая. Когда мы приехали, Катя рядом со своей мамой сидела за столом с чашкой чая в руках. Она была одета в легкое светлое платьице без рукавов, которое ей очень шло. Катя была очень красивым ребенком. Нежная кожа, пухленькие губки, стройная фигурка, в которой почти не угадывалась будущая женщина, разве что едва-едва наметились холмики грудей. Подстать внешности был и ее голос: тихий и нежный. У взрослых, особенно женщин, Катя обычно вызывала чувство умиления. Увидев ее, они всегда считали своим долгом сообщить ее маме, какой у нее очаровательный ребенок, чем сильно смущали девочку. Моя мама не была исключением, она тоже выразила свой восторг Катиной маме, а потом уже вечером сказала мне: «Надо же до чего красивая девочка, прямо куколка!». Я был вполне с этим согласен, девочка мне тоже сразу понравилась. Когда Катя встала из-за стола, я заметил, что ее платье немного просвечивает и сквозь него видны трусики, что сразу же привлекло мое внимание. Надо сказать, что к одиннадцати годам у меня уже появился определенный интерес к противоположному полу. Дома, придя из школы, я часто баловался со своим маленьким членом (называя его «писюлек»), представлял себе голыми своих одноклассниц или девочек, которых я случайно встретил на улице. В моих фантазиях они раздевались догола, а я рассматривал и трогал их попки и пиписьки.

В большой комнате жила супружеская пара с дочерью двенадцати лет. Эту девочку звали Наташей. В отличие от тихой и скромной Кати, Наташка напротив была очень живой и подвижной девчонкой. Ее папа неоднократно с раздражением говорил дочери, что у нее шило в заднице. Наташа успокаивалась, но, как правило, ненадолго. Похоже, она просто не могла усидеть на одном месте. Если Катя была в полном смысле слова ребенком, то у Наташи уже отчетливо проявлялись признаки взросления: фигура постепенно приобретала женские очертания, сквозь футболку отчетливо выделялась грудь, пока еще очень маленькая, но уже довольно заметная. Крепкая хорошенькая попка успела приобрести те контуры, которые делают эту часть женского тела такой соблазнительной с мужской точки зрения. Дома она ходила в секцию легкой атлетики, благодаря чему ее фигурка выглядела очень стройно и подтянуто. Наташа обычно носила футболку и шорты, и в этом наряде (впрочем, не только в этом) выглядела очень привлекательно. Было видно, что года через три Наташа из девочки станет молодой девушкой, на которую будут оборачиваться на улице не только подростки, но и взрослые мужчины.

То, что среди наших соседей не было мальчиков, поначалу сильно меня расстроило, тем более что дом стоял на отшибе, а это мешало общаться с детьми из других домов. Едва мы вселились, я завил маме, что играть с девчонками не буду, и потребовал, чтобы мы переехали. Однако мама не приняла всерьез мои претензии, и мы остались. В тот момент такое решение меня сильно огорчило, и лишь несколькими днями позже я понял, как мне повезло.

Едва вселившись, мама уже общалась с нашими соседями, как с близкими друзьями, да и я быстро подружился с девочками. Сразу выяснилось, что у нас много общих интересов: нам нравились одни и те же фильмы, одна и та же музыка, так что уже к вечеру я больше не жалел, что в доме нет мальчишек, и запросто общался с девчонками. Наташа оказалась очень веселой девочкой, к тому же большой выдумщицей по части игр. Недостаток у нее был только один — она очень гордилась тем, что была на год старше меня, и при всяком удобном случае старалась это подчеркнуть, что меня, конечно же, раздражало, а Наташку только раззадоривало. Пару раз мы даже поругались с ней из-за этого. Однако Наташа не могла долго дуться и некоторое время спустя снова обращалась ко мне, как ни в чем ни бывало. Катя казалась необщительной, однако на самом деле охотно принимала участие в играх, а, начав играть, легко увлекалась. В такие моменты она полностью преображалась, становясь радостной и подвижной. В итоге в первый же день мы заигрались так, что даже не заметили, как пришла пора ложиться спать. Как я уже говорил, Катя и Наташа были очень красивыми девочками, так что в день приезда я долго не мог уснуть и все теребил свой писюлек, вспоминая Катины трусики, просвечивающиеся сквозь платье, и маленькие холмики Наташиных грудей, соски которых слегка проступали через футболку.

Наутро мы все вместе пошли на пляж. Катя была все в том же легком светлом платье. Пару раз ветер задирал его подол, открывая моему взгляду ее белые трусики. Зрелище длилось какие-то доли секунды, однако этого было достаточно, чтобы мой писюлек встал. Я старался идти впереди всех и держать пляжную сумку так, чтобы ничего не было заметно. Придя на пляж, я быстро скинул с себя одежду и, оставшись в одних плавках, сразу же улегся на живот. Девочки отправились в кабинку для переодевания, и, лежа на животе, я мог видеть две пары очаровательных босых ножек внизу кабинки. Переступая с ноги на ногу, девочки сняли трусики, а затем надели купальники. Хотя я видел только ноги ниже колена, и руки, держащие белье и одежду, увиденное так подействовало на меня, что я всерьез опасался, как бы мой член не порвал плавки. Когда девчонки вышли из кабинки, они показались мне еще привлекательнее, чем прежде. У Наташи был красивый раздельный купальник — желтый с черной отделкой, который очень шел к ее спортивной фигурке. Кроме того, у него была одна замечательная особенность, которую я обнаружил, после того как мы искупались: становясь мокрым, он начинал немного просвечивать, и можно было различить складочку Наташиной пиписки. У Кати купальник был розовый, и тоже раздельный. Собственно говоря, она могла бы вполне обойтись и без верхней части, поскольку скрывать под лифчиком было особо нечего, но видимо Катя не хотела уступать своей старшей подружке. Ее купальник не просвечивал, зато сзади довольно узкие купальные трусики слегка приоткрывали ее нежные пухленькие ягодички, что тоже производило на меня неизгладимое впечатление. Во время пребывания на пляже мне то и дело приходилось переворачиваться на живот, чтобы не было заметно, какое действие оказывают на меня полуобнаженные тела моих новых подружек.

В ту ночь я опять долго не мог уснуть. Теребил свой маленький член, представляя голыми соседок, а когда заснул, то Наташа и Катя не оставляли меня даже во сне. Я пытался представить себе, как выглядят их попки и пиписки и придумывал самые фантастические планы, которые помогли бы мне увидеть половые органы и прочие части тела моих новых подружек. В тот момент я и предполагать не мог, насколько моя мечта близка к осуществлению.

На четвертый день нашего пребывания на курорте рано утром взрослые собрались пойти на базар. Я к тому времени уже проснулся и тоже вызвался идти. Приглашали и девочек, но они отказались, сказав, что хотят еще поспать. По дороге на базар мы встретили своих знакомых, с которыми накануне познакомились на пляже. Узнав, куда мы идем, они начали горячо убеждать нас, что все, что мы собираемся купить, намного проще приобрести на центральном рынке в Сочи. По их словам там все стоило намного дешевле, и выбор был больше. Сами они как раз туда направлялись и стали звать нас с собой. В конце концов, мама и родители девочек согласились.

— Дима, — сказала мама, — ну что ты поедешь мотаться туда-сюда?! Возвращайся-ка лучше домой, предупреди девочек, что мы вернемся часа через два, а то они волноваться будут.

Мне действительно не хотелось целых два часа шляться по жаре, потому я не стал спорить и сразу же согласился. Проводил взрослых до остановки, где они сели в автобус, и пошел домой. Всего я отсутствовал минут двадцать, не больше. Думая, что девочки еще спят, я осторожно открыл дверь и, стараясь не шуметь, начал разуваться. В этот момент из Катиной комнаты донесся какой-то неясный шум, потом смех. Я уже хотел крикнуть девчонкам, что вернулся, как вдруг услышал такое, что просто остолбенел.

— А мы будем сегодня пиписьками трогаться? — громко и отчетливо спросила Катя.

Я не мог поверить своим ушам. Член мгновенно встал и приобрел такую твердость, какой я раньше за ним никогда не замечал. Совершенно ошарашенный, я стоял и слушал разговор, явно не предназначавшийся для моих ушей.

— Как хочешь, — сказала Наташа, — а тебе понравилось?

— Ага! — ответила Катя, — у тебя такая пися хорошенькая, с волосиками… Так интересно!

— У тебя тоже скоро вырастут, — успокоила ее Наташа, — раздвинь ноги пошире, а то мне не видно… Ага, вот так!

Я на цыпочках прокрался в дом. Дверь в Катину комнату была приоткрыта. Я осторожно заглянул туда и увидел такое, отчего у меня возникло ощущение, словно меня внезапно огрели чем-то тяжелым: дыхание перехватило, меня бросило в жар, а сердце бешено забилось. То, что я увидел, не представлялось мне даже в самых смелых фантазиях. Спустив трусики до самого пола, девочки сидели на кроватях напротив друг друга и… баловались со своим пиписками! Или, иными словами, мастурбировали. Опираясь головой о стену, Катя полулежала на своей кровати. Подол своего светлого платья она задрала почти до самого подбородка, открыв взгляду Наташи, сидевшей напротив нее на кровати катиной мамы, живот, ноги и интимное место. Чтобы Наташе было лучше видно ее письку, Катя широко развела в стороны колени, насколько позволяли трусики, болтавшиеся внизу у нее на ногах. Наташины ноги тоже были разведены максимально широко, правда ей было немного сложнее, поскольку вместе с трусиками она спустила и шорты. Свою футболку она закатала так, чтобы полностью открыть грудь, и мне сбоку был отчетливо виден маленький холмик ее левой груди с розовым пупырышком соска. Пенис приобрел рекордные размеры и просто окаменел. Я направил его вверх и прижал резинкой трусов, а футболку опустил поверх шорт, благодаря чему эрекция стала не так заметна, хотя меня в этот момент и так никто не видел. Комната была залита ярким солнечным светом, а я стоял в коридоре в тени, потому девочки не видели меня и, ни о чем не подозревая, продолжали разговор.

— А тебе как больше понравилось? — спросила Наташа.

— Мне понравилось, когда ты раздевалась, а потом я сама снимала с тебя трусы, — ответила Катя, — а еще мне понравилось, когда ты лежишь на спине, рассматривать твою письку и ласкать, чтобы тебе было приятно. А тебе что понравилось?

— А мне у тебя больше попа понравилась, — сказала Наташа, — особенно, когда ты лежишь на животе, так здорово раздвинуть тебе ноги и смотреть, у тебя там так здорово все выглядит, и попа и пися… А еще здорово, когда мы лежим в одной постели, обнимаемся и залезаем друг дружке в трусики.

— Ага, здорово! — согласилась Катя.

— А ты с кем-нибудь раньше баловалась так? — спросила Наташка.

— Не-а… А ты?

— Я — да! — ответила Наташа, не переставая теребить свою пиписку, — помнишь, я тебе рассказывала про мою подружку Вику? Она со мной в одном подъезде живет, и мы еще в одном классе учимся. С ней, когда вдвоем дома играем, когда никто не видит, всегда щупаем друг друга за разные места, в трусики заглядываем. Мы так еще с третьего класса балуемся. А еще мы с ней, когда из школы приходим, иногда в гинеколога играем. Знаешь, что это такое?

— Это такой женский пиписочный доктор? — предположила Катя.

— Ага, — ответила Наташа, — у гинеколога там есть такое кресло специальное, чтобы удобнее было пиписки рассматривать.

— А как это? — поинтересовалась Катя.

— Ну, там знаешь, как, — начала объяснять Наташа, — там такое кресло, что в нем не сидят, а как бы лежат. А еще там такие специальные подставки для ног. И вот женщина, когда приходит к доктору, снимает трусы, ложится на кресло, раздвигает ноги и кладет их на подставки, и тогда вся писька как бы раскрывается, и врач тогда уже щупает ее и рассматривает.

— Ух ты! — восхищенно протянула Катя, — вот бы нам такое!

— Да, — согласилась Наташа, — здорово было бы. Ну, а мы с Викой знаешь, как делали? Мы ставили возле дивана два стула с высокими спинками, а потом договаривались, кто сегодня врач, а кто пациент. Обычно у нас по очереди было, то я врач, то она. Ну, вот, а потом та из нас, кто будто бы на прием пришла, снимала трусы, ложилась на диван, а ноги на спинки стульев закидывала, ну, понимаешь, будто в этом самом кресле. А та, которая сегодня доктор, садилась перед диваном и рассматривала ее письку, щупала там, руками раздвигала, ну и вопросы всякие задавала, как будто доктор.

— Здорово! — восхищенно воскликнула Катя, — а давай и мы с тобой так же поиграем!

— Давай! — согласилась Наташа, — а еще я знаешь, как люблю делать? Я когда в ванне моюсь, воду себе сюда направляю, — она показала на свою письку, — так классно!

Наташин рассказ произвел на Катю такое впечатление, что от восторга она высоко задрала ноги и с удвоенной энергией начала теребить свою маленькую дырочку. Чтобы разглядеть интимные места, я подвинулся поближе к двери, и в это мгновение пол предательски скрипнул. Девчонки инстинктивно повернулись на шум и заметили меня. Вскрикнув, они вскочили, мгновенно натянули трусики и оправили одежду.

— А я все видел! — громко заявил я, входя в комнату.

Покрасневшие, растрепанные девчонки, широко раскрыв глаза, смотрели на меня и не могли вымолвить ни слова. На их лицах отражалась целая гамма чувств: стыд, страх, смущение, гнев, удивление и, конечно же, растерянность. Пожалуй, растерянность проявлялась сильнее всего. Мое возвращение стало для них полной неожиданностью, и как себя вести в такой ситуации было для них совершенно непонятно. Некоторое время продолжалось напряженное молчание. Наконец Наташка попыталась собраться с мыслями.

— Ты откуда здесь взялся? — спросила она так, словно до сих пор не могла поверить, что я действительно здесь.

— Я вернулся, — ответил я.

— А родители?

— На базаре остались.

О том, что родители уехали в город, и до их возращения еще минимум два часа, я решил пока не говорить. В тот момент я уже понял, что если действовать решительно, то можно воспользоваться растерянностью девчонок и воплотить в реальность то, о чем я мечтал, долгими ночами теребя свой тщедушный член.

— А ну иди отсюда, что ты стоишь тут! — вдруг закричала Наташка и замахнулась на меня, однако это не помогло ей взять себя в руки — в ее глазах все так же читалась паника. Ее растерянность придала мне уверенности.

— Эй-эй, потише! — с вызовом сказал я, — а то пойду сейчас и все расскажу вашим родителям, чем вы тут занимались!

Моя угроза повергла девчонок в ужас. Наташка хотела что-то ответить, но так и не нашлась, что сказать. По растерянным лицам девочек было видно, что они лихорадочно ищут и не могут найти выход из создавшегося положения. Наконец Катя жалобно попросила:

— Ну, Димочка, ну, пожалуйста, не рассказывай.

— А что мне за это будет? — поинтересовался я.

— Все, что захочешь! — неосмотрительно воскликнула Катя.

— Я хочу увидеть вас без трусов, — заявил я.

— Охренел совсем! — возмутилась Наташка.

— Как хотите, — ответил я, — тогда пойду сейчас и все расскажу.

— Тебе никто не поверит! — выкрикнула Наташка, но было видно, что она хочет убедить в этом, прежде всего, самое себя.

— А вот я расскажу, тогда и посмотрим, поверят или не поверят! — парировал я, — я еще расскажу, чем ты у себя дома с этой Викой занималась, тогда уж точно поверят!

Угроза подействовала. Девчонки замолчали, не зная, что на это ответить. Понимая, что я припер их к стенке, Наташа попыталась торговаться.

— Давай так, — предложила она, — мы снимем всю одежду и останемся в одних трусах, без трусов — это уже слишком.

— А то нам стыдно показывать тебе жопы и пиписки, ты же мальчик, — поддержала ее Катя, — давай, правда, мы останемся в трусах.

— Нашли, чем удивить! — рассмеялся я, — зачем мне смотреть на вас в трусах, если я уже видел вас в купальниках?!

— Ну, а ты как хочешь?! — теряя терпение, воскликнула Наташа.

— Я хочу, чтобы вы разделись догола, а я бы рассматривал и щупал ваши жопы и пиписки.

— Нет! — в один голос выдохнули девчонки.

— Тогда я пошел рассказывать, — ответил я и сделал вид, будто и вправду собираюсь уходить.

— Не надо, не надо! — завопили девочки, — мы согласны, мы согласны!

Признаюсь честно, в этот момент я немного растерялся. Тысячи раз я представлял себе в фантазиях, как я трогаю и рассматриваю голых девчонок, но одно дело представлять и совсем другое, когда настоящие девчонки стоят передо мной и ждут, что я буду делать. Я подошел к Наташе и через шорты нерешительно потрогал ее. Девочка тут же сжала ноги и оттолкнула мою руку.

— Эй, — сказал я, — мы так не договаривались!

Наташка покорно опустила руки. Я снова через одежду потрогал ее интимное место, пытаясь нащупать складочку письки, но ткань шорт была довольно грубая, так что ничего нащупать мне не удалось, однако мой член, тем не менее, вновь обрел каменную твердость. Я передвинул руки назад и провел ими по ее попе.

— Снимай шорты, — сказал я.

Наташа сняла шорты и, нерешительно покрутив их в руках, положила на кровать. Довольно длинная майка полностью закрывала трусы. Чтобы увидеть их, я осторожно поднял край майки. Трусы у Наташи оказались самыми обыкновенные — белые детские трусики из тонкой мягкой материи. Я снова потрогал ее между ног. Теперь между моей рукой и ее интимным местом была лишь тонкая прослойка ткани, так что я без труда нащупал ее писю, а потом начал снимать с девочки футболку, и она покорно подняла руки, позволяя мне сделать это. Оставшись без майки, Наташа смутилась еще больше. Несмотря на то, что я не раз видел ее в купальнике, девочка в одних трусах показалась мне чем-то невиданным, немыслимо возбуждающим. Чтобы вдоволь насладиться этим зрелищем, я не стал сразу снимать с нее последний оплот невинности, а сначала потрогал маленькие грудки. Они показались мне очень нежными и податливыми. С особой осторожностью, словно боясь, что мои пальцы могут повредить их, я слегка сжал маленькие горошинки сосочков. Я уже собрался стянуть с Наташи трусы, как вдруг мне пришло в голову, что будет намного интереснее, если она сама это сделает. Девчонка, раздевающаяся перед мальчишкой, — это что-то!

— Снимай трусы! — сказал я.

— Ну, Дим, — жалобно протянула Наташка, — ну, пожалуйста…

Я остался непреклонен. Видя, что уступать не намерен, Наташа медленно сняла трусы и положила на кровать, туда же, куда и шорты. Опустившись на корточки, я поедал глазами то, что раньше было скрыто под одеждой. Внизу слегка прикрытая редкими темными волосами, была видна складка ее пиписки, скрывавшаяся между ног. Над ней живот: красивый, подтянутый, с гладкой нежной кожей и маленькой ямочкой пупка (за время пребывания на курорте девочка уже успела покрыться ровным загаром и участки кожи, скрывавшиеся под купальником, отчетливо выделялись своей белизной — он выглядел очень привлекательно. Я приблизился почти вплотную, чтобы получше рассмотреть это невиданное зрелище — девчоночью пиписку и потрогал ее. Этого ощущения я не могу забыть до сих пор, да и описать, наверное, тоже не смогу. За все последующие годы ни один сексуальный контакт не принес мне столь яркого впечатления, как тогда, когда я впервые потрогал девчонкину письку. Я переместил руки на попу и почувствовал, как напряглись Наташины ягодицы. Наверное, таким образом она непроизвольно пыталась защититься от моего прикосновения. Было видно, что Наташе очень стыдно позволять мальчику трогать ее интимные места, но сопротивляться она не решалась. Меня даже удивила та перемена, которая произошла в этой девочке. Обычно бойкая и уверенная, Наташа вдруг стала совершенно робкой и покорной, как будто вместе с трусами она сняла с себя и всю свою уверенность. Ее смущение только еще сильнее распалило меня.

— Повернись! — сказал я.

Наташа повернулась, предоставив моим взорам хорошенькие белые ягодички. Я осторожно раздвинул их, увидев маленькое пятнышко ануса. Потрогал его, а потом, чтобы было лучше видно, велел девочке расставить ноги и наклониться. Теперь, когда мне стал виден не только анус, но писька, я стал гладить Наташу между ног, стараясь захватить ладонью всю ее промежность. Она была чисто й; очевидно, прежде чем начать свои игры, девчонки успели подмыться.

Все это время, пока я щупал Наташку, Катя сидела тихо, как мышка, видимо, надеясь, что я забуду про нее. Однако ее надежды не оправдались.

— Иди сюда! — повелительно сказал я ей.

— Мне можно одеваться? — с надеждой спросила Наташа.

— Подожди, — ответил я, — я еще не закончил.

Наташа отошла в сторону и, прикрыв письку руками, стала смотреть, что я собираюсь делать с Катей, которая с понурым видом ожидала своей участи. Я засунул руку ей под платье и потрогал между ног. Катя покраснела. Я поднял подол платья и стал рассматривать розовые полупрозрачные трусики с белой окантовкой, нежную кожу живота с аккуратной ямочкой пупка и стройные загорелые ножки.

— Держи платье, — сказал я Кате.

Пока она поддерживала подол, я взялся за резинку ее трусов и, чтобы растянуть удовольствие, начал медленно опускать ее вниз. Эти трусики были шире, чем те, которые от купальника. Полоска незагорелой кожи показалась, когда я опустил резинку сантиметра на полтора. В этот момент я вспомнил, как Наташка говорила Кате, что очень любит рассматривать ее попку и письку, когда та лежит на животе. Я вернул резинку на прежнее место и сказал:

— Ложись на кровать, на живот.

Катя легла, а я сел рядом с ней, задрал платье, после чего с тянул с нее трусики, обнажив ее хорошенькую беленькую попку. По краям, там, где их не закрывал купальник, ягодички слегка загорели. И этот контраст между белой и загорелой кожей производил особо пикантное впечатление. Я попросил Катю слегка раздвинуть ноги, и стал гладить попку, очень мягкую и нежную на ощупь. От моих прикосновений Катины ягодицы слегка порозовели. Наклонившись, я немного раздвинул их, чтобы получше рассмотреть сокровенные места девочки. Подробно разглядеть письку в такой позе было трудно, зато коричневатое пятнышко ануса было видно очень хорошо, не говоря уже про полупопия. Я велел Кате и Наташе лечь рядом поперек кровати. Стоя на коленях на полу между девочками, я гладил их беленькие попки, покрасневшие от моих прикосновений, раздвигал ягодички, трогал анусы. Попки девочек, показавшиеся мне немыслимо мягкими и нежными, привели меня в восторг. Я опустил лицо на Наташины ягодицы, желая лучше ощутить упругую мягкость ее попы, и с наслаждением вдыхал свежий запах ее тела. Девочки явно не ожидали этого, однако ничего не сказали. Не в силах больше сдерживать своих чувств, я стал осыпать поцелуями Наташину попку. Поцеловать анус я, правда, не решился. Хоть девочка и была тщательно подмыта, но назначение этого отверстия все же не позволило мне прильнуть к нему губами. Тем не менее, я раздвинул булочки Наташи и несколько раз поцеловал кожу возле самой дырочки. Покрыв поцелуями мягкое место старшей девочки, я с не меньшим жаром набросился на попу Кати. Нежные ягодички младшей девочки подаливо колыхались под моими губами. Вдоволь нацеловав ягодицы и внутреннюю поверхность бедер, я опустил лицо на Катину попу и некоторое время лежал неподвижно, наслаждаясь этим новым для меня ощущением. Потом приподнялся и, раздвинув попки обеих девочек, стал внимательно рассматривать то, что скрывалось между ягодиц и складок пиписок, терявшихся между ног.

Велел Кате встать и снять одежду. Сильно смущаясь, поскольку она уже была без трусов, девочка сняла платье и осталась передо мной совершенно голой. В отличие от Наташкиной ее пися была как будто слегка пухленькая и совершенно без волос. Я раздвинул девочке ноги, погладил промежность, а потом попробовал снизу засунуть палец в ее письку. Катя попыталась отстранить мою руку и, слегка поморщившись, жалобно сказала:

— Димочка, ну, пожалуйста, ну не надо! Ты же там все попортишь.

— Мы же еще девочки, разве ты не понимаешь, — добавила Наташа.

Ее слова «еще девочки» показались мне нелепыми. Я уже хотел язвительно осведомиться, не думает ли она, что когда-нибудь станет мальчиком, но тут вспомнил, как пару лет назад в школьном коридоре случайно услышал разговор двух старшеклассников, один из которых сказал похожую фразу «Да говорю тебе, она еще девочка», которая тогда тоже показалась мне странной. О том, что бы это могло значить, я спросил Витьку из соседнего подъезда, и он ответил, что его старший брат как-то рассказывал ему, что девочкой называют ту девочку, которая еще ни разу ни еб…сь. Еще про такую девочку говорят, что она целка и ее пиписку тоже называют целкой, потому что

у девочек в пиписке есть такая особая перегородка, и когда девочка в первый раз еб…ся, то эта перегородка рвется. Тогда про парня, который первым спал с такой девочкой, говорят, что он «поломал ей целку», потому что эта перегородка тоже называется целкой. Тогда я выслушал Витькины объяснения с некоторым недоверием, но сейчас мне стало понятно, что приятель был прав.

— Не бойтесь! — сказал я голосом бывалого плэйбоя, — не поломаю я вам ваши целки.

Девочки посмотрели на меня с некоторым уважением, видимо подумали, что я в этих делах человек опытный. А мне, едва я вспомнил давнишний разговор с Витькой, сразу же захотелось посмотреть, что же это за целка такая, которая у девочек в пиписках, да и вообще было бы интересно внимательно рассмотреть письки моих новых подружек. Я велел девочкам лечь на спину и раздвинуть ноги. Когда они легли на Катину кровать, я сел на полу между ног Наташи и попытался раздвинуть ее губки. Я велел девочкам поднять ноги кверху и подтянуть колени к груди. Когда девочки сделали, как я сказал, то промежность каждой из них оказалась у меня как на ладони. Розовенькие складочки пиписок отчетливо выделялись на фоне белой незагорелой кожи. Несколько секунд я любовался этим волнующим зрелищем, не в силах определить, что мне нравится больше: маленькая складочка Кати или несколько большая и уже покрытая волосами пиписка Наташи. Так и не определившись, я все же решил начать со старшей девочки. Слегка коснувшись ее ануса, который едва дрогнул в ответ на мое прикосновение, я погладил ее писю, после чего аккуратно раздвинул половые губы. Нежные розовые ткани податливо разошлись, повинуясь моим пальцам. Я завороженно рассматривал великолепие, открывшееся перед моими глазами, потом слегка потрепал гребешок над малыми половыми губами.

— А где дырочка, через которую ты писаешь? — спросил я.

— Вот, — ответила Наташа и, двумя пальцами расправив свое интимное место, показала мне маленькую дырочку, на которую я поначалу даже не обратил внимания.

Некоторое время я продолжал ощупывать каждый миллиметр Наташиной писи. Возбуждение мое дошло до крайних пределов. Совершенно окаменевший член, похоже, твердо вознамерился порвать шорты. Изнывая от нестерпимого желания подрочить, я все же постеснялся делать это в присутствии девочек, и, придвинувшись вплотную к кровати, продолжал одной рукой ласкать Наташину письку, а другой рукой начал через шорты слегка теребить член, надеясь, что девчонки ничего не заметят. Однако это не помогло мне снять возбуждение. Не помня себя, я прильнул губами к Наташиной дырочке, а обеими руками сильно схватил девочку за ягодицы. Энергично сжимая их своими ладонями, я, не отрываясь, целовал Наташино интимное место, удивляясь тому, насколько это приятно. До этого момента я даже представить себе не мог, что когда-нибудь буду целовать девчоночью пиписку. Ведь пиписка предназначена, чтобы писать, и мысль о том, чтобы поцеловать это место, прежде вызывала у меня брезгливость. Однако в этот момент все мои прежние предубеждения показались мне смешными. Утопая в волнах невиданного ранее наслаждения, я энергично работал губами и языком, то, слегка сжимая нежный гребешок, то, пытаясь просунуть язык подальше между половых губ.

Скоро я с удивлением заметил, что мое возбуждение передалось и Наташе. Девочка слегка двигала лобком, пытаясь попасть в такт моим движениям.

— Не так, — еле слышно проговорила она, — вот здесь надо.

И, отстранив меня, Наташа потрогала то место, где, как я узнал позже, находится клитор. Вновь прильнув губами к Наташкиному интимному месту, я с удвоенной энергией начал ласкать его там, где она сказала. Слегка охнув, девочка тяжело задышала. Мышцы на ее попе и бедрах время от времени напрягались, выдавая чудовищное возбуждение, которое росло с каждой секундой. Неожиданно Наташа со всей силы обхватила меня ногами, прижав мое лицо к своей промежности. Моя голова оказалась между ее бедер, которые вдруг словно свела судорога. Громко вскрикнув, девочка несколько раз дернулась всем телом, после чего неожиданно расслабилась, опустив ноги на пол и безвольно распластавшись на кровати.

— Ты кончила? — удивленно спросил я. В одиннадцать лет мне уже приходилось испытывать оргазм (хотя сперма в этом возрасте еще не выделялась), но для меня стало полной неожиданностью, что и у девочек бывает что-то подобное.

Наташа кивнула. В этот момент вид у нее был совершенно ошалелый, видимо, ничего подобного ей раньше испытывать не приходилось. Все еще находясь под впечатлением того, что только что случилось, я слегка поцеловал Наташину письку, после чего мои поцелуи покрыли внутреннюю поверхность ее бедер. Продвигаясь все выше, я начал целовать ее нежный порозовевший животик, то и дело стараясь прижаться к нему щекой или уткнуться лицом.

Уже добравшись до Наташиных грудок, я вспомнил, что, лаская старшую девочку, совершенно забыл о младшей. Повернувшись к ней, я увидел, что, лежа на боку, Катя с растерянностью и любопытством смотрит на нас, видимо не совсем понимая происходящего. Оставив Наташу, я переместился к младшей девочке. Вид ее маленькой письки вновь воодушевил меня. Я погладил Катину промежность. Перевернув девочку на живот, я начал с упоением целовать ее ягодички, Заметив, что Катя тоже начинает понемногу возбуждаться, я попросил девочку вновь лечь на спину и раздвинуть ножки, подтянув колени к груди. Когда она приняла эту позу, я пристроился между ее ног и прильнул губами к интимному месту. Теперь я уже знал, как надо делать и сосредоточил все свои ласки на том чувствительном бугорке, который мне указала Наташа. На этот раз мои усилия оказались еще более результативными. Поняв, что девочка вот-вот испытает оргазм, я отстранился, а Катя, видимо не в силах совладать с собой, начала что есть силы теребить вагинку. Всего через несколько секунд она вдруг остановилась и резко сжала ноги. По ее телу пробежала дрожь.

Мое возбуждение достигло запредельных величин. Желание подрочить стало нестерпимым. Я опрометью выскочил в коридор, спустил трусы, и едва успел схватиться за свой окаменевший член, как сразу же испытал оргазм, такой мощный, какого раньше мне испытывать не приходилось. Некоторое время я стоял в коридоре, пытаясь прийти в себя после столь яркого ощущения, потом поправил одежду и, уже не обращая внимания, что все еще стоящий член сильно выпирает через шорты, вошел в комнату.

— Одевайтесь, — сказал я девочкам, устало опускаясь на кровать Катиной мамы.

Следующие два дня мы проводили время вместе с родителями, а между собой почти не общались, испытывая вполне понятное чувство неловкости после того, что произошло. Несколько раз я замечал, как, отойдя в сторону, девочки о чем-то шушукаются, иногда поглядывая в мою сторону. Я решил не торопить события, ожидая, каким будет продолжение этой истории. Разумеется, мне очень хотелось вновь побаловаться с девочками, но как? Ведь теперь мне уже не чем было их припугнуть.

Два дня спустя родители вновь собрались с утра ехать на рынок, теперь уже сразу на Центральный, где им очень понравилось. Я в этот раз специально отказался ехать. Едва мы с девочками остались одни, они сразу же побежали в душ. Я воспринял это как приготовление к играм и не ошибся. После них я отправился в душ сам, давая им понять, что и я не прочь присоединиться к ним. Закончив мыться, я надел футболку, трусы и вернулся в постель. Девочки о чем-то шушукались в Катиной комнате, потом уже одетые зашли ко мне, явно что-то замышляя.

— Дима, — сказала Катя, то и дело поглядывая на свою старшую подружку, — давай поиграем.

— А во что? — вопросом на вопрос ответил я.

— В больницу! — хором ответили девчонки.

— Да ну, — разочарованно протянул я, — в больницу — это игра для малышни.

Девочки с жаром стали доказывать мне, что это не так и вообще «в больницу» это очень интересная игра, так что я, в конце концов, согласился.

— Чур, я доктор! — тут же закричала Наташка.

— Я медсестра! — добавила Катя. Видимо роли девочки распределили заранее, так что мне пришлось быть пациентом.

— На что жалуетесь, больной, — спросила Наташа, с серьезным видом усаживаясь на стул возле моей кровати.

— Живот болит, — ответил я первое, что пришло в голову.

— Вставайте, больной, — ответила Наташа, — я вас послушаю.

Я слез с кровати и встал перед девочкой.

— Поднимите майку, — продолжала она распоряжаться.

Я поднял майку под подбородок, а Наташа стала делать вид, что слушает меня, время от времени, отдавая команды «дышите», «не дышите».

— Все ясно, — сделала она вывод, — это ангина.

— Какая ангина! — усомнился я, — когда ангина, горло болит, а не живот.

— Не спорьте, больной! — оборвала меня Наташа, — ложитесь на живот, я прописываю вам укол. Медсестра, приготовьте шприц.

Катя подала Наташе карандаш, и едва я на своей кровати улегся на живот, как Наташа, слегка приспустив мне трусы, обнажила мою задницу. Разумеется, первой моей мыслью было вернуть трусы на место, но я успел сообразить, что в этом случае игра закончится, и я уже никогда больше не увижу пиписки моих подружек. Потому я сдержался и продолжал лежать.

Видя, что я не сопротивляюсь, девочки придвинувшись поближе, стали гладить мои ягодицы, после чего «сделали мне укол», т. е. попросту укололи меня карандашом, и велели мне перевернуться на спину. Когда я выполнил это указание, девчонки стараясь сохранять серьезное выражение лица, которое, по их мнению, подобало медработникам, медленно стянули с меня трусы. Лежать без трусов перед девчонками было очень стыдно, но я с удивлением обнаружил, что и стыдное может быть приятным. Раньше я мечтал только о том, чтобы самому рассматривать чьи-нибудь пиписки, но сейчас я почувствовал возбуждение оттого, что девочки видят мой писюлек, и мне захотелось, чтобы они поигрались с ним подобно тому, как я игрался с их пиписками.

— Доктор, — спросил я с деланным удивлением, — а зачем вы сняли с меня трусы?

— Молчите, больной, вам вредно разговаривать! — тоном строгой медсестры ответила Катя.

Уже не пытаясь изображать из себя медработников, девочки уселись на кровать возле меня и, придвинувшись вплотную, стали рассматривать мое интимное место. Наташа осторожно потрогала мой член, затем яички. К ней сразу же присоединилась Катя.

— А я знаю, это называется х…! — радостно сказала она, трогая мой писюлек.

— Угу, — ответила Наташа, — а это яйца.

Некоторое время девочки молча щупали и рассматривали мои причиндалы. Чтобы им было удобнее, я пошире раздвинул ноги.

— Какой хорошенький! — сказала Катя, продолжая теребить мой член.

— А вот еще смотри, как интересно, видишь, тут сдвигается, — ответила ей Наташа и обнажила головку.

Катя тут же захотела попробовать сама. Она с любопытством несколько раз открыла и снова прикрыла головку и, видимо возбудившись, потрогала себя между ног. Мой член начал подниматься. Девчонки захихикали.

— Это он е…ся хочет! — сказала Наташа, кивая на мой писюлек.

— Ишь хулиган какой! Сейчас-то ты такой хорошенький, а вырастешь, будешь девчонок е…ть! — добавила Катя, шутливо грозя пальчиком моему члену, а другой рукой продолжая через трусики трогать себя. Наташа, кстати, тоже не отставала.

Видя, как ее упражнения возбуждают меня, Катя забралась на кровать и, широко раздвинув ноги, начала медленно поднимать подол платья, постепенно обнажая свои хорошенькие, загорелые ножки. Мой член немедленно встал. Когда обнажились ее белые трусики, девочка согнула ноги в коленях и откинулась на спинку кровати, открыв моим взорам свою промежность, прикрытую трусиками.

— Покажь пипиську, — попросил я.

Катя кокетливо улыбнулась и, сдвинув в сторону ткань трусиков между ног, на несколько секунд обнажила складочку своей письки, после чего снова прикрыла ее.

— Ну, Катя, ну, пожалуйста, ну покажи еще! — нетерпеливо протянул я.

— Ты же уже видел, — ответила Катя, все еще продолжая кокетничать.

— Ну и что! — продолжал просить я, — ну, пожалуйста! Дай пощупать!

— Только через трусы! — предупредила Катя, — а то я стесняюсь.

Я кивнул. Катя встала с кровати, сняла платье и подошла ко мне. Я привстал на кровати и, развернувшись к Кате, стал обеими руками ощупывать ее упругую попку. Девочка смущенно улыбалась. Я прижался лицом к ее животу, а руки запустил ей сзади под трусики, и начал гладить ее ягодицы, иногда запуская пальцы между ними. Я начал с попы только потому, что мне не хотелось сразу же переходить к самому главному — к писе. Но долго сдерживаться я не смог.

— Я только посмотрю, ладно? — спросил я, оттягивая резинку ее трусов. Катя только улыбнулась в ответ. Я воспринял это как знак согласия и заглянул туда, при этом другой рукой я через трусики гладил ее между ног. Видя, что девочка не пытается мне помешать, я немного спустил ей трусики, так что они повисли у нее на ногах чуть выше колен, развернул Катю к себе спиной и начал целовать ее попку и одновременно нежно ласкать рукой ее интимное место.

— А покажи, как мальчишки балуются со своими письками, — попросила Наташа.

Просьба прозвучала как раз вовремя. Чувствуя, что возбуждаюсь все больше и больше, я изнывал от нестерпимого желания подрочить. Я оставил Катю, снова лег на спину и начал теребить свой писюлек. Девочки, затаив дыхание, наблюдали это захватывающее зрелище.

— А можно я попробую? — спросила Наташа.

Я охотно согласился. Наташка опустилась на колени возле кровати и, взявшись всей пятерней за мой вздыбленный член, начала неумело двигать рукой туда-сюда. Своей ладонью я накрыл сверху ее руку, показывая, как надо. Довольно скоро девочка вошла в ритм. В это время Катя полностью избавилась от платья и трусиков. Оставшись совершенно голой, она стояла возле кровати и тоже мастурбировала.

— Возьми его в рот, — попросил я Наташку.

Она неуверенно посмотрела на меня, не решаясь выполнить мою просьбу.

— Ну я же целовал ваши письки! — напомнил я.

Этот аргумент стал решающим. Наташа неуверенно прикоснулась губами к моему члену, после чего, все ускоряясь, начала ласкать его губами и языком. Я возбудился настолько, что мне приходилось время от времени останавливать ее, чтобы не кончить.

— Улетно! — восхищенно воскликнула Наташа, отрываясь от своего занятия.

— Дай, я попробую! — тут же попросила Катя и заняла ее место.

Уступив место подружке, Наташа устроилась на стуле и сразу же запустила руку под свою легкую светлую юбку, в которую она сегодня была одета. В отличие от старшей девочки, которая очень быстро приноровилась, Катя так и не смогла полностью избавиться от смущения и действовала как-то очень неуверенно, но эта неуверенность почему-то показалась мне еще более соблазнительной, чем сноровка старшей девочки. Однако, насладиться катиными ласками мне почти не удалось. Девочка едва успела несколько раз облизать мой писюлек, как я испытал мощный оргазм.

— Чур, теперь я доктор! — сказал я, надевая трусы. Катя тоже оделась.

Пациенткой на этот раз стала Наташа. Я не стал разводить долгих предисловий, даже не спросил девочку, что у нее болит. Я велел Наташе снять юбку, закатать футболку выше грудей и, когда она это сделала, стащил с нее трусы. Катя сразу же присела на корточки, чтобы получше рассмотреть Наташино интимное место. Оказалось, гениталии однополой подружки также представили девочке интерес.

— Смотри, какая хорошенькая! — сказала мне Катя, аккуратно раздвигая писю старшей девочки, — а тебе что у Натки больше нравится: жопка или пиписька?

— Писька, — ответил я, — но жопа у Наташки тоже, что надо! И сиськи.

— Ага, — кивнула Катя, — мне тоже у Натки все нравится, но писька у нее все равно лучше всего!

Неожиданно мне пришла в голову одна интересная идея: я вспомнил Наташин рассказ о том, как она играла со своей подружкой Викой. Я притащил два стула и поставил их возле кровати.

— Больная, — обратился я к Наташе, — вам необходимо пройти осмотр у гинеколога.

Наташа легла поперек кровати и закинула ноги на спинки стульев. Я опустился на пол между стульев. Они стояли на значительном удалении друг от друга, так что девочке пришлось довольно широко раздвинуть ноги. Вся ее промежность была видна как на ладони. Я погладил ее бедра, нежную кожу живота, потом аккуратно раздвинул писю. Вид ее хорошенькой вульвочки, хотя раньше я уже видел и трогал ее, вызвал у меня такой прилив возбуждения, что, не удержавшись, я приник губами к наташиному интимному месту и начал губами и языком ласкать девочку.

— Дай я! — услышал я голос Кати, — теперь моя очередь доктором быть.

Нехотя я уступил младшей девочке свое место возле наташиной пиписки. Катя своими проворными пальчиками стала ощупывать интимное место своей старшей подружки, при это с самым серьезным выражением лица, задавая вопросы: «Здесь болит?», «А здесь?». На все вопросы Наташа отрицательно мотала головой.

— Ну что ж, — сказала Катя, — придется вас внимательно осмотреть.

Она взяла с тумбочки чайную ложку и, слегка раздвинув наташину писю, приложила ложку к ней. Наташа вздрогнула.

— Ай, холодно! — капризно сказала она.

— Потерпите, больная, так надо, — строгим голосом ответила ей Катя.

С вопросом «А здесь холодно?» она несколько раз прикоснулась ложкой к наташиной писе и промежности возле нее. В ответ «пациентка» забавно дергалась, что изрядно развеселило нас с Катей. Однако всего через несколько прикосновений ложка нагрелась, и Наташа перестала реагировать на нее. Тогда Катя, уже сильно развеселившаяся, снова раздвинула письку старшей девочки и, слегка хихикая, начала теребить пальчиком тот чувствительный бугорок, о существовании которого я узнал в прошлый раз, не переставая при этом задавать «медицинские вопросы». Наташа сразу же возбудилась. Прикрыв глаза, она тяжело дышала, а ее пальцы беспокойно комкали простыню. Когда возбуждение достигло предела, она, отодвинув катину руку, несколько раз сильно сжала свою письку и сразу же кончила. Испытав оргазм, раскрасневшаяся Наташка некоторое время неподвижно лежала, потом, отодвинув стулья, встала с кровати. Весь облик этой голой девочки, ее стройные крепкие ножки, изящная упругая попка, нежная кожа, красивая линия спины, почему-то вдруг вызвал у меня прилив искренней симпатии к ней, хотя я и так хорошо относился к Наташе. Я стал ласково гладить живот и спину девочки, не забывая при этом целовать ее попу. В это время пальчики младшей девочки никак не могли оставить в покое наташину писю. Некоторое время мы с Катей молча ласкали Наташу. Наконец Катя сказала:

— Больная, я прописываю вам массаж. Ложитесь на кушетку.

— Чур, массажистом буду я! — крикнул я.

Девчонки согласились. Я велел Наташе лечь на кровать на спину. Когда она улеглась, я слегка раздвинул и согнул в коленях ее ноги, чтобы было удобно ласкать ее интимное место, слегка покрасневшее после наших забав. Сев на кровать рядом с девочкой я начал гладить ее живот, который слегка колыхался под моими руками, потом переключился на внутреннюю поверхность бедер и промежность.

— Дай, я попробую, — вновь попросила Катя.

Я уступил Кате место, а сам, подвинувшись выше, потрогал наташины грудки. Поскольку девочка лежала, они, и так очень маленькие, казались еще меньше, чем на самом деле. Розовенькие пупырышки сосков отчетливо выделялись на фоне незагорелой кожи. Я осторожно сжал губами маленькую горошинку ее левого соска и начал губами и языком ласкать его. Приласкав левый сосок, я немного погодя проделал то же самое с правым, после чего губами и рукой начал одновременно ласкать оба соска. Катя, между тем, продолжала баловаться с наташиной пипиской, которая явно не давала ей покоя. Наши обоюдные усилия не прошли бесследно для Наташи. Видя, что девочка вновь начала возбуждаться, я с удвоенной энергией начал ласкать ее грудки. Теперь я уже не ограничивался сосками. Я то едва касался руками нежных холмиков девочки, то с силой сжимал их податливую плоть, то вновь начинал покрывать их поцелуями.

Некоторое время спустя я велел Наташе перевернуться на живот и принялся «массажировать» ее попу. Я мял в руках ее ягодицы, раздвигал их, ласкал ее промежность стараясь сразу захватить и анус и пиписку. В это время сильно развеселившаяся Катя щекотала подошвы наташиных ног, которая в ответ смешно дрыгала ногами. Неожиданно Катя прекратила эту веселую возню, сняла платье и трусы, взобралась на кровать и, усевшись на корточки, стала касаться своей хорошенькой попкой наташиной попы. В ответ старшая девочка, весело хихикая, тоже стала двигать своей попой.

— А покажите, как вы письками трогаетесь, — попросил я.

Катя легла на кровать, головой к ногам Наташи, и, просунув ноги между ног друг друга, девочки соприкоснулись своими промежностями и стали тереться писями. Это зрелище настолько возбудило меня, что я то же захотел присоединиться к девочкам.

— Давайте я с вами! — сказал я, мгновенно стянул трусы и придвинулся вплотную к кровати.

Девчонки как по команде поднялись, на самом краю кровати стали на колени, так, что я мог коснуться их своим вздыбленным членом, и слегка расставили ноги. Ближе ко мне стояла Катя, потому я сначала прикоснулся членом к письке младшей девочки, испытав при этом совершенно фантастическое чувство. Катя сдвинула ноги, тем самым, плотно прижав мой член к своей письке, и начала тереться писькой о мой член, медленно двигаясь туда-сюда. Мгновенно возбудившись, я почувствовал, что вот-вот кончу, и остановил ее, чем не замедлила воспользоваться Наташа.

— Дай я теперь! — решительно сказала она. Катя нехотя уступила ей место.

Слегка вскрикивая от удовольствия, Наташка некоторое время терлась о мой член, при этом с ее лица не сходило по детски радостное выражение. Чтобы попасть в такт ее движениям, я ухватился руками за девочкины ягодицы и, не переставая сжимать и поглаживать их, тоже начал двигаться. При этом мы с Наташкой соприкасались животами.

— Ух ты! — с восторгом воскликнула Наташа, — это мы как будто е…мся. Как взрослые!

— Ага, — ответил я, переживая от того, что в девственную писю девочки нельзя засунуть член или уж, по крайней мере, палец.

Несмотря на это прикосновения наташиной пиписки к моему члену доставляли мне прямо-таки запредельное наслаждение, которое еще более усиливалось, когда ее маленькие грудки прижимались ко мне. Чувствуя приближение оргазма, мы с Наташей остановились, но тут словно какая-то сила вновь бросила нас друг к другу, и крепко обнявшись, мы повалились на кровать. Наташе явно хотелось еще. Перевернувшись на спину, она широко раздвинула ноги, подтянула колени к груди и, тем самым, выставила на наше обозрение свою пиписку, как будто приглашая нас побаловаться с ней. Катя тут же стала на четвереньки и, склонившись над наташиной промежностью, принялась лизать ее интимное место. При этом Катя немного раздвинула ноги, предоставив мне возможность во всех подробностях рассмотреть темное пятнышко ее ануса и складочку пиписки. Я сразу же воспользовался возможностью приласкать ее. Не переставая теребить свой писюлек, я просунул ладонь между раздвинутых ног младшей девочки, чтобы приласкать ее маленькую дырочку. Продолжая лизать свою подружку, Катя двигала попкой в такт движениям моей руки. Я старался раздвинуть половые губы и потеребить чувствительный бугорок клитора. Еще сильней возбудясь, я приник лицом к катиной попе, наслаждаясь ее мягкостью, после чего забрался к девчонкам на кровать и, улегся на спину. Катя села на корточки так, что ее пися оказалась прямо возле моего рта. Обхватив руками ягодички младшей девочки, я прильнул губами к ее писе, а Наташа в это время принялась дрочить мой писюлек, при этом не забывая про свою дырочку. Сдерживаться уже больше не было сил. Мы возбудились настолько, что очень быстро кончили, причем почти одновременно.

После этого мы еще некоторое время возились втроем в постели, щупая друг друга за интимные места. Но вскоре, услышав голоса во дворе, поняли, что наши родители возвращаются. Мы мгновенно вскочили и натянули трусы. Подхватив одежду, девочки разбежались по своим комнатам, а я наспех поправил простыню и улегся в постель. Когда родители вошли, мы все старательно делали вид, что спим. Родители сильно удивились, что мы еще не проснулись, однако ничего не заподозрили.

— К сожалению, после этого случая нам уже не разу не довелось поиграть в такие игры. Лишь изредка, когда родители не видели, нам удавалось украдкой заглянуть друг другу в трусики. Через два дня Наташа уехала домой вместе со своими родителями, а еще через день уехала и Катя. А вскоре и нам с мамой пришла пора возвращаться домой. Больше я никогда не видел своих курортных подружек. Расставаясь, мы обменялись адресами, однако написать друг другу так и не собрались, так что о дальнейшей судьбе девочек мне ничего не известно. Мне остается лишь надеяться, что у них все хорошо, и что сейчас, по прошествии многих лет, они иногда с радостью вспоминают мальчика, с которым провели когда-то столько приятных минут.