Детский взрослый мир

Глава 19

Глава 19. «На связи»

Слезами мертвых не вернуть и боль алкоголем не заглушить, но Заку было плевать на эти слова, которые он сотню раз слышал от отца. Все утешения и упреки не действовали на него, потому что этот месяц он жил в своей голове один на один с болью.

— Почему ты опять не на учебе? Я плачу деньги за то что ты дома сидишь?

Уильям в упор смотрел на сына. Тот сидел на деревянном шезлонге у бассейна с коктейльным стаканом и смотрел на рябь воды. Голос отца отдавался эхом от мраморных стен.

После смерти Идриса на учебе он был пару раз. Пить с утра вошло в привычку. Сегодня он пару часов поспал после клуба. В желудке был только алкоголь, а в легких никотин. Парень прятал глаза за солнцезащитными очками.

— Какой смысл ходить туда, если в один момент я все равно попаду в ваш «Клуб убийц» и буду себе стрелять в людей без разбора.

Заку не нравилась вся эта тема с группировкой отца. Бесконечные убийства, страх перед другими такими же бандами, беззаконие. Одна из таких, скорее всего, убила Идриса — единственного человека, присутствие которого в жизни помогало проживать каждый чертов день.

— Слушай, а может это кто-то из твоих псов пристрелил Идриса? Тебе не нравилось, что я с ним общаюсь, так ведь? Ты никогда его не любил, хоть и улыбался в глаза.

Уильям в три счета оказался возле Закари и влепил ему звонкую пощёчину, на что парень только рассмеялся. Внутри было так много боли, что физическая казалась нежным прикосновением. Отец ткнул пальцем грудь Закари. Взгляд затуманила ярость.

— Не смей так говорить, щенок!

Уильям ушел. Он злился на себя, на банду, на сына. Он пытался найти тех, кто убил Идриса. Перерыл весь город, на сколько это было в его силах, но не нашел ни одной зацепки. Уильям хотел бы поговорить с Фернандесом, но после поступка его сына они самые главные враги и даже общая проблема не сломает это стену ненависти.

***

Мэтью и Андер снова встретились вечером. Фернандес в упор смотрел на младшего, нервно затягиваясь сигарой. Он ждал полноценный отчет.

— Кажется, Зак ничего не заподозрил и я ему понравился, — сказал Мэт.

Хатиман и Фернандес странно покосились на него.

— Да не в том смысле понравился. Мы подружились и… — Хендерсон порылся в кармане черных джоггеров и достал смятую салфетку, — он написал мне номер своего телефона, но у меня ведь телефона нет, так что держите.

— Что еще?

— Ничего. Он просил написать, когда захочу еще раз повеселиться и все. Знаете… вы уверены, что это был он? Что он убил мою семью?

— Да, Мэтью.

— Но он не похож на убийцу.

— Убийца не всегда похож на убийцу. Ты думал он будет с винтовкой и в крови? Конечно он не похож внешне, но внутри у него очень темно. Ты убедишься в этом, когда узнаешь его ближе. Он ужасный человек.

— Может быть, — неопределенно кивнул парень.

Фернандес кивнул в ответ, собираясь сказать еще что-то, но у него зазвонил телефон. Мужчина ответил, вставая с кресла.

— Да, солнышко?… Сегодня я не смогу приехать, как вы? Чем занимается мама?…

Ради дочери любые дела могли подождать. Вильгельм никогда не посмел бы себе сбросить ее вызов. Страх что в очередной раз она в опасности не отпускал и сдавливал грудь всякий раз, когда долго ее не слышал.

Андер разглядывал профиль младшего в теплом свете хрустальной люстры, пока директор разговаривал, слоняясь по кабинету. У Мэта были такие длинные ресницы, любая девчонка позавидует. Парень устало играл шнурком от капюшона безразмерной худи, кусая нижнюю губу и думая о своем.

— Хватит на меня пялиться, — прошептал Мэтью, продолжая заворожённо смотреть на настольный маятник.

Хатиман собирался ответить, но Вильгельм закончил разговор и вернулся за стол, поэтому он просто пнул Мэтью по ноге, на что тот зашипел от боли и одарил обидчика ненавистным взглядом.

— Завтра тебе выдадут телефон, — сказал Вильгельм. — Нельзя терять контакт ни на один день. Чем больше вы общаетесь, тем лучше.

Мужчина посмотрел на наручные часы и кивнул сам себе.

— Можете идти.

Мэтью встал первым и не торопясь поплелся к двери. К вечеру его состояние что душевное, что физическое оставляло желать лучшего. Он вдруг осознал, что всю ночь веселился и пил с человеком, который убил его семью. С тем, кто безжалостно выстрелил в маленькую девочку, а теперь скорбит по-своему другу наркоману, даже не вспоминая о других.

В коридоре было тихо. Все уже разошлись по комнатам. За окнами стемнело, по территории ходили охранники, переговариваясь по рации. Мэтью собирался подняться по лестнице, но грубым рывком его отдернули за капюшон и прижали к стене. Воздух выбило из легких. Хатиман играл желваками, глядя на лицо младшего. Широкая ладонь сжимала горло. Мэт попытался вырваться, но пальцы сжались еще сильнее.

— Меня заебали твои выкрутасы! — рыкнул Андер. — Ты забываешься, малыш. Мы с тобой не друзья и не на одном уровне. Хватит испытывать мое терпение, иначе в карцере тебе придется жить!

Пальцы сжимались все сильнее и Мэтью окончательно перестал дышать, но не сводил взгляд с разъяренного лица старшего. Ему казалось, он никогда не поймет что в голове у этого человека.

— И забудь этот блядский поцелуй. Если ты решил, что после этого можешь вести себя со мной как хочешь, я тебя расстрою.

Хатиман разжал пальцы. Мэт со свистом втянул воздух, оседая на пол. Парень потер кожу на шее. Синяки вылезут сто процентов. Андер сделал шаг на лестницу, оставляя Мэта в одиночестве и во мраке тусклых настенных светильников, которые включали на ночь.

— Андер, — хрипло позвал Мэт, — ты же это чувствуешь.

Хатиман замер.

— Что?

— Что тянешься ко мне, — почти беззвучно прошептал младший, но Андер услышал его. — Ты сам создаешь проблему.

Хатиман молча покачал головой и посмотрел на верх. Он встретился с грустной улыбкой Якоба. Друг поджал губы в сочувствии и пошел наверх.

— Блять, — парень обреченно вздохнул.

Теперь это не только их секрет.

***

Андер сидел на кухне в полной темноте и пил виски, затягиваясь время от времени сигаретой. Слова Мэта черными лапами царапали изнутри. Раны жгло, сердце стучало со скоростью света.

— Ты тянешься ко мне.

Нет! Лично Андер своим разумом совсем наоборот пытается оттолкнуть, но внутри что-то подталкивает постоянно, заставляет думать, запоминать каждую мелочь в пацане. Его редкая улыбка осела пеплом где-то подкоркой сознания. Какие к черту чувства у такого как он? Даже Лин страдает от их «отношений».

— Затаился как самурай?

Якоб прошел к столу и сел напротив друга. Луна едва освещала их лица, но Байрон мог уличить друга в тревожности. Он был смурной и задумчивый. Хатиман сделал глоток алкоголя.

— Спрашивай уже, не тяни время.

— Я не собирался выпытывать ничего, — усмехнулся Якоб. — Я все слышал и без этого. И видел. В спортзале, — пояснил он.

— И что это по-твоему?

— Ну, у всех наблюдающих за этим карнавалом мыслей много. Кто-то говорит, что у вас какое-то общее дело, кто-то, что вы встречаетесь, но в это верят единицы. Все знают, что Лин этого бы не допустила. Что на счет общего дела…

Андер украдкой кивнул. От Якоба невозможно было скрывать это вечно. Он очень наблюдательный и очень умный. Да и никогда между ними не было тайн, а этот случай вовсе сводит Хатимана с ума.

— Семью Мэта убил Фернандес, — начал Андер.

Он выложил другу все как на духу, глотая виски. Якоб слушал все спокойно, кивал, переспрашивал и не мог поверить, что с этим пацаном все так запутано. Каждые два-три месяца к ним попадает кто-то новенький, но ни с одним еще не было такого. Оно и понятно, Фернандес собственноручно упек Мэтью в САНУ ради своей цели. Якоб это не одобрял, можно было разобраться по-другому, но он уничтожил жизнь одного человека, ради другого.

Сэмюэль так мечтал бросить все это и уехать к свободной жизни, но все они понимали, что этого не случится. Попавший в САНУ здесь навсегда. Нет никакой другой жизни без убийств и босса. Нет никакой любви, отношений и счастья. Хочешь не испытывать боль — не влюбляйся. Для твоих врагов мишень не ты. Мишень — дорогой тебе человек.

— Если он узнает всю правду, он не простит никого из нас. Мы с Фернандесом станем для него врагами и это меня пугает. Это нормально, что я… ой, да что я вообще хоть что-то чувствую нормально?

Якоб рассмеялся.

— Он нравится тебе? — успокоившись спросил Байрон. — Что с вами со всеми? Сэм, рыжая, ты. Он что вас приворотами к себе притягивает?

Парни оба замолчали. Думали каждый о своем. Тишину нарушали только гудящие холодильники.

— Это я виноват, что Сэма убили, — вдруг сказал Якоб. — Если бы я не выскочил тогда из засады, так тупо и необдуманно, Сэм был бы жив. Я очень по нему скучаю.

— Не вини себя. Это просто стечение обстоятельств. В САНУ он не первый убитый, это дело времени. Возможно, завтра не станет меня, тебя или Лин. Мэта.

Хатиман замолчал, будто испугался своих слов.

— Налей мне тоже, — только и попросил Якоб.

***

Мэтью скучающе смотрел на Лин. Она рассказывала что-то о нунчаках. В черных кожаных штанах и откровенном топе она привлекала внимание парней на раз два. Таков был ее метод, который девчонки осуждали и в тайне завидовали, что старшим позволено наряжаться так открыто.

— Пс-с, — Бабби, которая сидела с Мэтью, теперь уже на постоянной основе, отвлекла его от мыслей, — сегодня старшие делают заказ на вечеринку. Можно попросить что-то из вещей, тебе что-нибудь требуется? Я передам Беатрис, она занимается списком.

— Нет, ничего, — он пожал плечами.

Младший думал только о том, что сегодня ему выдадут телефон и он очень жалел, что не помнит номера бывших друзей, хотя оно и к лучшему, они наверняка думают, что он сбежал или мертв. Если он свяжется с кем-то, полиция снова возобновит поиски.

В кабинет зашел Хатиман и Лин посмотрела на него с улыбкой и доброй жалостью. Вчерашняя посиделка с Якобом закончилась конкретной попойкой и сегодня старшему было ужасно плохо. Он прятал глаза за капюшоном черного свитшота и мечтал только о скором приближении вечера, когда он сможет спокойно лечь спать.

— Мне нужен Мэт, — сказал Андер, кивая младшему. — Пойдем.

Хендерсон нехотя поднялся и поплелся к выходу. Он злился на старшего за оставленные синяки, которые он чудом скрыл от друзей за воротом водолазки. К слову, водолазки он на дух не переносил и от этого злился еще больше.

Парни вышли в коридор. Андер молча шел вперед к лестнице, даже не оборачиваясь на младшего. Мэтью понимал, что они идут к Фернандесу и от этого он волновался. Пальцы покалывало и парень старался себя успокоить. Всего лишь переписка с убийцей, все ради Сэма и семьи. Кровь за кровь.

Они молча дошли до кабинета директора. За окном моросил дождь, капли стекали по кристально чистому стеклу, который прямо в этот момент намывала горничная. Ее звали Татьяна, она беженка из России. Женщина мягко улыбнулась, здороваясь.

— Заходи, — кивнул Андер.

Он старался выглядеть безразличным, Но его раздражало, что у Мэта будет возможность переписывать с Заком. Андер прятал лицо за капюшоне, сунув руки в сквозной карман на худи и смотрел куда-то в пол.

— Хватит прятать глаза, — скривился Мэтью, и в два шага оказавшись рядом, стянул капюшон.

Его раздражало, что он будто со стеной разговаривал, не имея возможности заглянуть в глаза. А глаза были уставшими, красными и выражение лица выдавало тошнотворное состояние старшего. Он даже не отреагировал на выходку Мэтью.

— Ооо, — младший расплылся в улыбке, — кому-то вчера было хорошо?

— Если ты сейчас не свалишь с глаз моих, я тебя убью, — прорычал Хатиман.

Мэтью, продолжая улыбаться, взялся за ручку двери.

— Выпей аспирин и воду с лимоном, жить легче станет, — напоследок кинул младший, получив в благодарность только хмурый взгляд.

Стало бы легче, если бы Фернандес рассказал мальчишке всю правду и не заводил того на верную смерть в вольер к псам Данбара. После расправы с Закари нужно будет ждать только одного — войны. Как и всегда из-за двух людей падут целые толпы.

Каждый из сторон борется за идеалы своего предводителя, но что если не поддерживаешь ни одну из сторон? Есть ли вариант выжить, не участвуя в этом? Потому что Андер впервые в жизни так сильно хотел справедливости и неприкосновенности для невинных. Мэт был невинным. Мэт вообще не должен был находиться здесь.